Страница:
Так же обстояло дело и с государственными чиновниками. На их автотранспорт бригада Полунина не покушалась, в этих случаях милиция проявила бы особое рвение в поисках машины.
Перед тем как угнать машину, клиента выслеживали с особой тщательностью, выясняли его режим дня и определяли те места, где угон машины был удобен и наименее рискован.
Самым горячим и нетерпеливым в троице был Пашка Курдюмов. Однако, несмотря на то что он был единственный вор-профессионал, лидером группы стал Полунин.
Полунин был более осторожен и аккуратен, категорически отвергал неоправданный риск и лихачество, которые зачастую были свойственны Курдюмову. В этом Полунина поддерживал и Рамазанов, с которым они быстро сошлись и подружились.
Уловив суть начавшихся реформ, Владимир понял, что и для него существует реальный шанс легально продвинуться в этой жизни.
Полунин открыл свое собственное дело – небольшую станцию обслуживания автомобилей. Для этого он купил два кирпичных гаража в одном из кооперативов.
Оборудовав их кое-какими нехитрыми, но необходимыми приспособлениями, он в свободное от «основной» работы время занимался ремонтом автомобилей. Тут же у него работал и Шакирыч.
Пашка Курдюмов компании им не составил. Как вор, придерживающийся старых традиций, он считал ниже своего достоинства работать. Воровство для него было единственным способом пропитания, и в этом смысле он жестко придерживался понятий.
Провернув дело и получив свою долю, Пашка жил на широкую ногу. Небольшую сумму он отсылал своей престарелой матери, которая жила в деревне. Остальное с лихостью прогуливал.
Во многом типичной для русского вора была и смерть Пашки Курдюмова. Он погиб в ресторанной драке, от ножевого ранения.
В один из вечеров Курдюмов сидел в ресторане с парой своих приятелей, бывших зэков, и молодых девиц нетяжелого поведения.
Пашка с Полуниным только что провернули очередное дельце, поэтому деньги у Курдюмова были и он угощал корешей.
Ссора возникла, как это часто бывает, из-за пустяка. Кутившая за соседнем столиком многочисленная компания молодых рэкетиров-спортсменов под конец вечера разгулялась не на шутку.
Захмелевший Пашка сделал замечание спортсменам, чтобы они вели себя чуть потише.
Пьяные гоблины послали Пашку куда подальше. Курдюмов не заставил себя ждать с ответом и по фене объяснил молодым людям, что он думает о них и где он их желает всех без исключения видеть.
Пьяные бритоголовые схватили в руки пустые бутылки и ринулись на Курдюмова и его приятелей.
– Бей синих! Покажем уркам, кто в городе хозяин!
Воры, в свою очередь, генетически ненавидевшие молодую поросль бандитов, бросились на своих соперников.
Драка была короткой и ожесточенной.
Соотношение сил в этот вечер было явно не в пользу воров. И хотя все трое были не робкого десятка, повидавшие на своем веку разное, но противостояли им семеро здоровенных откормленных детин.
К тому времени, как милиция вмешалась, Курдюмов уже лежал на полу с двумя ножевыми ранениями в грудь и в живот и многочисленными синяками и ссадинами.
Он умер в больнице ночью. Полунин и Шакирыч были с ним, сидели у его койки до самого конца. Они же и похоронили его.
Мстить за смерть друга Полунину не пришлось, менты быстро разобрались, кто нанес Павлу смертельные удары. Этот гоблин был единственным из всех дерущихся, кто понес наказание и получил два года лишения свободы за превышение самообороны.
Как потом выяснил Полунин, дружки раскошелились на немалую сумму ментам и судье, чтобы смягчить приговор.
Однако Владимир сообщил Быку фамилию, имя бандита, назвал и зону, в которую он был направлен. Волошин твердо пообещал Полунину, что на зоне спортсмена ожидает достойный прием и за Пашку отомстят.
Лишившись компаньона, Полунин и Шакирыч не бросили заниматься криминальным бизнесом, хотя несколько сузили его масштаб.
Третий компаньон появился у них значительно позже. К тому времени Полунин и Шакирыч были преуспевающими людьми, особенно раскрутился Владимир. Станция техобслуживания стала довольно известной в городе. На ней работали уже более десятка человек.
Шакирыч также трудился у Полунина в должности его заместителя.
В один из дней они вдвоем обедали в небольшом кафе, на тихой улочке под названием Сенная. Они приглядывали здесь одного из своих будущих клиентов, который иногда заезжал обедать в это кафе, оставляя свою «Ауди» на улице, перед входом.
Клиент, отобедав, поднялся и отправился к выходу из ресторана, Полунин и Шакирыч последовали за ним.
Каково же было их удивление, когда на улице, у машины, они застали молодого парнишку, который, вскрыв хитроумный замок «восьмерки» Владимира, уже залез в салон, намереваясь завести машину. Полунин и Шакирыч оказались у «восьмерки» так быстро, что воришка не успел даже вылезти из салона машины.
Парень оказался очень крепким, хотя был невысокого роста. И оказал хозяевам машины серьезное сопротивление. Полунину и Шакирычу пришлось постараться, прежде чем они скрутили его и швырнули на заднее сиденье «восьмерки».
В документах, найденных у воришки, значилось, что его звали Вячеслав Болдин. Когда задержание было уже позади, Полунин и Шакирыч невольно рассмеялись, ситуация, в которую они попали, была и впрямь забавной.
– Да, парень, нашел ты себе подходящих клиентов, – посмотрел на парнишку Владимир.
Паренек, набычившись, сидел на заднем сиденье со связанными за спиной руками. Из разбитой губы у него текла кровь.
– Мужики, вы че со мной делать собираетесь? – угрюмо спросил Славка. – В милицию, что ли, отволокете? Может, договоримся как-нибудь по-хорошему?
– В милицию? – переспросил Полунин. – Нет, парень, ты не на тех напал. В милицию мы тебя точно не потащим.
– Да, – подтвердил Шакирыч. – Ментов мы и сами не любим. Мы тебя, сердечного, в лесок сейчас отвезем, на природу. Подвесим за ноги к какому-нибудь дереву и начнем потихонечку яйца отвинчивать.
Болдин побледнел.
– Не надо в лес, давайте договоримся, мужики.
– Без леса никак не обойтись, – подтвердил Полунин. – Иначе ты в следующий раз опять на нашу машину полезешь.
– Не-е, бля буду, мужики, клянусь, что к тачке вашей в жизни не подойду! Что я, дурак, что ли, на одни и те же грабли два раза натыкаться?
Полунин с улыбкой посмотрел на пацана и спросил:
– А как ты, парень, умудрился замок открыть? Он ведь у меня не простой, с секретом.
– Долго объяснять, – уныло протянул Болдин. – Проще показать.
– Вот ты нам и покажешь. Только отъедем подальше отсюда. Не знаю, как у тебя получилось. Видать, ты специалист в своем деле. Давно этим занимаешься?
– Да не так чтоб очень, – пожал плечами Славка. – Но кое-что умею.
– И где ты набрался этого мастерства?
– Отец у меня шофер, поэтому я с детства с автомобилями вожусь. В армии радистом служил, кое-что в радиотехнике понимаю.
– Давно со службы? – задал вопрос Полунин.
– Полгода, – ответил Болдин. – Ну так отпустите, мужики, или как? Я ведь тачку вашу на спор увести собирался. С приятелем поспорили, что я ее вскрою и к нему пригоню, а он с дружками своими ее загнал бы кому-нибудь.
– Работаешь? – снова спросил Полунин.
– Нет пока еще, – последовал ответ Болдина. – Не успел устроиться.
«Восьмерка» Полунина подъехала к станции техобслуживания.
– Вот что, парень, – сказал Полунин, остановив машину и повернувшись к пленнику. – Ты когда-нибудь с двухуровневой сигнализацией дело имел?
– А что? – вопросом на вопрос ответил Славка.
– Тут клиент один тачку свою оставил и закрыл, а нам ее передвинуть надо. Сможешь справиться, не повредив машину?
– Попробую, – пожал плечами Славка. – А если я сделаю, вы меня отпустите?
– Отпустим, – пообещал ему Полунин, не обращая внимания на удивленный взгляд Шакирыча, который тот вперил во Владимира.
Славку подвели к подержанной иномарке, «Фольксвагену», который тот, повозившись пять минут, вскрыл, работая лишь отверткой, молотком и тонким гвоздем.
– Молодец, – похвалил его Полунин и неожиданно спросил: – Хочешь у меня работать?
– Кем? – удивился Болдин.
– Слесарем пока, – ответил Полунин и добавил: – А там посмотрим.
Болдин пожал плечами и не сразу, но согласился.
Полунин и Шакирыч присматривались к парнишке, собирали информацию о нем и о его прошлом. Славка был сирота, мать у него умерла давно. Всю свою жизнь он прожил с отцом и мачехой.
Не так давно, когда Славка был в армии, умер и отец. Мачеху Болдин терпеть не мог и жить с ней не хотел. Поэтому шлялся по друзьям и подружкам, живя у них.
Славка сознался, что до случая с Полуниным он вскрыл две машины, правда не угонял, предоставив это сделать своим дружкам. Но те, судя по всему, не слишком много ему платили, поэтому он решился угнать машину сам.
Полунинская почти новая «восьмерка», оборудованная подкрылками и хорошей аудиосистемой, показалась ему привлекательной. Угнав эту машину, он не только заработал бы, но и рассчитался бы с долгами, которые успел наделать, бездельничая полгода после армии.
Через два месяца, понаблюдав за Славкой, Полунин сделал ему предложение вновь вернуться к этому бизнесу – к угону автомобилей, но уже в его команде.
Сделал это потому, что увидел в Славке Болдине авантюрную жилку, некую чертовинку в характере, которая рано или поздно вернула бы его к этому ремеслу.
Славка принял и это его предложение, с удивлением узнав, что его доля будет равной доле остальных, на что он в душе совсем не рассчитывал.
Когда же у Славки возникли проблемы со старыми приятелями, не хотевшими его отпускать, Полунин поручил разрулить эти дела Антону Синицыну по кличке Самбист. Это был еще один новый знакомый Полунина, с которым он поддерживал не только деловые, но и дружеские отношения.
Тоша Самбист, так иногда называли Синицына в его окружении, возглавлял довольно крупную бригаду рэкетиров, контролирующую тот район, в котором находилась фирма Полунина.
Кроме этого, Антон был сосед Полунина по дому, в котором Владимир купил себе квартиру. Их деловое знакомство началось еще в те времена, когда был жив Павел Курдюмов.
Однажды поздно вечером Полунин и Шакирыч задержались в гаражах, ремонтируя машину клиента. Тут к ним и зашел Курдюмов. Пашка был слегка навеселе и предложил им присоединиться к выпивке.
Однако Владимир и Рамазанов отказались, им еще предстояло немало возни по расточке поршней двигателя машины. Пашка, которому было нечего делать, остался в гараже вместе с ними, весело балагуря и скорее мешая, чем помогая им работать.
Однако его присутствие было на пользу. К гаражу подъехали белые «Жигули» шестой модели, из которых вылезли двое крепких парней, одетых в спортивные костюмы и кроссовки. Парни прямиком отправились в гараж, двери которого были открыты.
– Бог в помощь, – произнес один из них, подходя к Шакирычу, который возился с мотором.
Владимир, оторвавшись на несколько секунд, спросил у пришедших:
– Что у вас случилось, парни?
– У нас ничего. За исключением небольшого недоразумения. Оказывается, что ваш маленький коллектив не платит за охрану своего бизнеса. Мы здесь для того, чтобы устранить эту небольшую небрежность.
Полунин ответил:
– Нам охрана не нужна, мы себя сами в состоянии охранять, без посторонней помощи.
Он отвернулся и принялся помогать Шакирычу ремонтировать мотор.
– Вы, похоже, мужики, не поняли, что мы – это всерьез и надолго, и с нами так разговаривать нельзя. Обременительно для здоровья.
Он подошел к склонившемуся над двигателем Полунину и собирался пихнуть того в бок, но Владимир внезапно распрямился, повернувшись к рэкетиру. Тот не решился ничего предпринять. Он лишь внимательно осмотрел Полунина, затем молча подошедшего к нему Шакирыча и бросил взгляд на сидевшего чуть в стороне Курдюмова, который внимательно наблюдал за происходящим, на всякий случай загасив сигарету об пол гаража.
До гоблина дошло, с кем он имеет дело.
– Синие, что ль? – спросил он, кивнув на наколки на теле Шакирыча и Полунина. – Ничего, мы и вас, блатников гребаных, подомнем. Как миленькие будете бабки приносить день в день.
– Вот что я тебе скажу, дружок, – медленно произнес Полунин. – Вали отсюда, пока я тебе пятки паяльной лампой не поджарил для ускорения.
– Вы че, мужики, – изумленно произнес гоблин, – совсем оборзели, что ли? Вы на кого? Вы что, хотите, чтобы мы вас…
Договорить ему не дали. Полунин молниеносно цапнул бандита за горло. Парень ухватился за руку Полунина, пытаясь ее оторвать от своей шеи.
Стальные пальцы Владимира, вцепившись в кадык, продолжали сжиматься так, словно он пытался вырвать его из горла спортсмена. Тот захрипел.
– Я тебе уже сказал по-хорошему, – произнес Полунин. – Проваливай отсюда мухой, иначе мы вас по частям отсюда вынесем и аккуратно в багажник вашей тачки сложим.
Произнеся это, Владимир не сильно и почти лениво сунул свою коленку между ног бандита, отпустив при этом его горло.
Парень от боли в паху согнулся пополам и засеменил к выходу.
Счел за лучшее для себя побыстрее ретироваться отсюда и его напарник. Оба рэкетира быстро погрузились в машину и уехали.
Однако вернулись они уже через полчаса и не на одной, а на двух машинах, в которых сидели человек девять.
Первым вылез и направился в гараж высокий статный парень, в котором Полунин узнал Антона Синицына. Увидев Полунина, Антон слегка смутился.
– Так это ты, что ли, моего братка обидел? – с удивлением произнес Антон.
– Твой парень наговорил лишнего, больше, чем ему положено по его статусу. Вот пришлось заткнуть ему глотку, – равнодушно ответил Полунин.
Антон помялся на месте, внутренне он противился серьезному конфликту с Полуниным, так как до сего момента они поддерживали приятельские отношения, как добрые соседи.
Антон посмотрел на своих братков, потом перевел взгляд на друзей Полунина и, кивнув Владимиру, сказал:
– Давай отойдем в сторонку, побазарим.
Полунин молча последовал за ним. Когда они остались вдвоем, Синицын спросил:
– Ты кому-нибудь уже платишь за «крышу»?
– Не плачу и не собираюсь, – ответил Полунин спокойно.
– Ты что, такой крутой или отмороженный? – усмехнулся Синицын.
– Все гораздо проще, – ответил Полунин. – Если я сегодня хоть кому-нибудь из вас заплачу, завтра не только вы меня перестанете уважать, но и вся наша братва будет иметь полное право назвать меня козлом. Поэтому для меня проще сдохнуть, чем пойти под вашу «крышу». А теперь, после этих моих слов, сам решай, крутой я или отмороженный.
Синицын был совсем молодой парень, ему еще не исполнилось и двадцати одного года, но все же не глупый. Отчасти из-за этого он и продвинулся в своей среде, став лидером группировки.
Вот и сейчас он понимал, что конфликт с Полуниным и его бригадой может закончиться для него тяжелым и кровопролитным противостоянием. Все это было не нужно ему сейчас, когда положение его бригады в районе было и так не очень прочным. Их теснили конкуренты.
Словно уловив мысли Синицына, Полунин произнес:
– Я думаю, Антоша, воевать нам с тобой совершенно ни к чему. Это ни тебе, ни мне на пользу не пойдет и для обоих плохо кончится. Не всех надо под одну гребенку причесывать, подгоняя под свою «крышу», с некоторыми надо иметь дело на другой основе.
– На какой еще основе? – спросил Антон.
– На основе сотрудничества. У тебя есть сила, у меня есть жизненный опыт, к тому же мы соседи по дому, могли бы стать и друзьями.
Синицын нахмурился, соображая, станет ли его согласие проигрышем для него. Но в конце концов он решил, что в данной ситуации это скорее выгодно.
Он протянул Полунину руку и сказал:
– Ладно, ты прав, Иваныч, крысятничать я не буду, обирая соседей. Нам с тобой лучше жить в мире.
Полунин оказался прав. Союз его и Самбиста был выгоден для них обоих. Полунин получил возможность спокойно развивать свой бизнес, защитившись от наездов многочисленных бригад рэкетиров.
В то же время Антон заполучил себе хорошего советника, не претендовавшего на место лидера в бригаде, но при этом словом и делом помогавшего в самых тяжелых ситуациях.
Особенно роль Полунина и его авторитет возросли после случая, когда ему удалось предотвратить назревающую войну между бандами.
Это случилось через два дня после того, как к нему вечером заехал на станцию Самбист. Антон был угрюм и подавлен. Он вкратце рассказал о противоречиях, возникших между его бригадой и бандами, орудовавшими в соседнем районе. Формальной причиной стала борьба за контроль над крупным рестораном, расположенным на стыке двух районов.
Полунин, выслушав Синицына, сказал:
– Забивай «стрелку» со своими конкурентами.
– Зачем? – удивился тот. – Ты что, думаешь, я не пытался все эти дела миром решить? Да уже не одна «стрелка» была забита. Но с этими отморозками хер договоришься. Не один, так другой все равно одеяло на себя тащит.
– Давай вместе еще раз попробуем. Перед тем, как вы стволы обнажите и кишки начнете друг другу потрошить, надо все-таки последний раз попытаться миром решить конфликт. Возьмешь меня на эту встречу.
– Хорошо, я попытаюсь, – промолвил в ответ Синицын и, сев в машину, уехал.
«Стрелка» была назначена в том самом ресторане, из-за которого возник конфликт.
Когда они вошли в зал, за столиком в отдельном кабинете уже сидели и поджидали их четверо молодых парней. Это были лидеры группировок, враждующих между собой. Все были крупные и высокие парни, под стать Синицыну.
Полунин и Синицин усаживались за стол, когда один из рэкетиров, черноволосый громила с толстой и короткой цепью, висевшей на его шее, как собачий ошейник, насмешливо произнес:
– Ты что же это, Самбист, теперь без своего телохранителя шагу боишься ступить?
– Какой он телохранитель? – подхватил другой, рыжий откормленный верзила с небольшим брюшком. – Знаю я этого мужика. Дружбан Антохи – это урка.
– Ты зачем сюда вора привел? – спросил третий из собравшихся. – О чем нам с синими толковать?
Едва сдерживающийся Антон бросил взгляд на Полунина и произнес:
– Это мой друг… и советник.
– По международным вопросам? – съехидничал рыжий.
– До международных дел вы, ребята, еще не доросли, – спокойно ответил Полунин. – Вы, как я посмотрю, даже на уровне района разобраться друг с другом не можете. Если так дело пойдет и дальше, то вы до городских масштабов вряд ли дорастете.
– О чем нам этот уркаган поет здесь? – заявил чернявый, обращаясь к собравшимся. – Он за кого нас тут всех держит?
– Я вас, ребята, держу за умных людей, и не надо говорить и делать глупости, чтобы я не изменил мнение о вас в худшую сторону, – ответил ему Владимир.
После этих слов все замолчали, с интересом рассматривая Полунина.
– Почему за умных? – продолжил Полунин. – Да потому, что дураки не могут достичь того положения, которое занимаете вы. Вы сколотили бригады, выстояли в борьбе с конкурентами. Подмяли под себя не одного барыгу, убедив их, что платить надо именно вам. Словом, у вас есть авторитет и влияние, за вами сила. А такое не под силу глупым людям. Кроме того, для этого нужны еще воля и везение.
Полунин замолчал, внимательно осмотрев присутствующих. Все молча слушали, с интересом глядя на него.
Наконец один из гоблинов произнес:
– Сладко ты поешь, только я не очень пойму, куда ты клонишь. Что ты нам предложить хочешь?
– Я предлагаю вам, взявшись за ум, прекратить эксплуатировать свою удачу. Она может в любой момент отвернуться. Когда летят со всех сторон пули, одна из них случайно может залететь в вашу бритую голову.
Полунин снова сделал небольшую паузу и, почувствовав, что внимание аудитории приковано к нему, продолжил:
– Поймите, первоначальный отбор произошел, и именно вы его прошли. Вы стали крупными авторитетами, вам достались не крошки от пирога, а целые куски. Такое положение надо закрепить. Давно пора договориться о четком разделении границ влияния. У каждого есть свой район. Пусть каждый в нем и сосет прибыль. И не рискует жизнью в борьбе за чужой кусок. Если вы сейчас договоритесь об этом, то вы затем совместными усилиями легко выдавите своих мелких конкурентов и просто заезжих лохов, желающих полакомиться на дармовщинку, а для этого надо не воевать, а договориться. Здесь и сейчас.
Полунин еще некоторое время говорил. Он просто и ясно объяснял собравшимся главарям банд, что они могут потерять и что они могут выиграть в зависимости от того, по какому сценарию пойдет дело.
В конце концов все пришли к выводу, что Владимир прав, им надо договориться и в дальнейшем решать все возможные проблемы на общем сходняке. При этом объединив свои усилия против остальных конкурентов.
Когда все было обговорено и согласовано, неожиданно возник рыжий детина:
– А с рестораном этим что будем делать?
Все снова замолчали. Никому не хотелось отказываться от этой прибыльной точки.
– А я предлагаю поделить его в равных долях на всех, и пусть отныне это будет место общего сбора, нейтральной территорией. Своеобразной зоной безопасности, – предложил Полунин.
Это решение понравилось всем как уместный компромисс, его и оставили в силе. Когда после шумной пирушки, скрепившей договор, Полунин и Синицын ехали домой, последний неожиданно спросил:
– Слушай, Иваныч, ты сам-то сильно верил в то, что говорил сегодня братве?
– Как тебе сказать, – усмехнулся Полунин. – Все, что я говорил, правильно. Как видишь, это всем понравилось.
Он замолчал, прикуривая сигарету.
– Но, с другой стороны, человеческая природа так устроена, что, сколько ни есть, ей все мало. Я допускаю, что рано или поздно кто-то из тех, кто сидел за столом и согласительно кивал, отойдут от договоренностей. Не забывай к тому же, что есть еще и конкуренты, которые тщеславны и хотят иметь то, что имеете вы и чего нет у них. Но и сама жизнь зачастую подкидывает такие вопросики и нештатные ситуации, которые не вкладываются в рамки прежних договоренностей.
Владимир посмотрел на сидевшего за рулем Синицына, который задумчиво слушал Полунина.
– Так что подождем, Антоша, как будут развиваться события. Будем наблюдать за жизнью, собирать информацию и делать правильные выводы, а в соответствии с ними уже будем и действовать.
Владимир прослыл опытным и мудрым человеком, ненавидевшим беспредел и смертоубийство. Его иногда стали приглашать на разборки для справедливого решения споров бывшие конкуренты Самбиста.
Полунин не лез непосредственно руководить бригадой Антона, он влиял на дела лишь косвенно. Но без советов Полунина тот не принимал никаких крупных решений.
Под косвенным руководством Полунина бригада Самбиста вскоре стала одной из самых крупных и грозных группировок в городе.
Глава седьмая
Перед тем как угнать машину, клиента выслеживали с особой тщательностью, выясняли его режим дня и определяли те места, где угон машины был удобен и наименее рискован.
Самым горячим и нетерпеливым в троице был Пашка Курдюмов. Однако, несмотря на то что он был единственный вор-профессионал, лидером группы стал Полунин.
Полунин был более осторожен и аккуратен, категорически отвергал неоправданный риск и лихачество, которые зачастую были свойственны Курдюмову. В этом Полунина поддерживал и Рамазанов, с которым они быстро сошлись и подружились.
Уловив суть начавшихся реформ, Владимир понял, что и для него существует реальный шанс легально продвинуться в этой жизни.
Полунин открыл свое собственное дело – небольшую станцию обслуживания автомобилей. Для этого он купил два кирпичных гаража в одном из кооперативов.
Оборудовав их кое-какими нехитрыми, но необходимыми приспособлениями, он в свободное от «основной» работы время занимался ремонтом автомобилей. Тут же у него работал и Шакирыч.
Пашка Курдюмов компании им не составил. Как вор, придерживающийся старых традиций, он считал ниже своего достоинства работать. Воровство для него было единственным способом пропитания, и в этом смысле он жестко придерживался понятий.
Провернув дело и получив свою долю, Пашка жил на широкую ногу. Небольшую сумму он отсылал своей престарелой матери, которая жила в деревне. Остальное с лихостью прогуливал.
Во многом типичной для русского вора была и смерть Пашки Курдюмова. Он погиб в ресторанной драке, от ножевого ранения.
В один из вечеров Курдюмов сидел в ресторане с парой своих приятелей, бывших зэков, и молодых девиц нетяжелого поведения.
Пашка с Полуниным только что провернули очередное дельце, поэтому деньги у Курдюмова были и он угощал корешей.
Ссора возникла, как это часто бывает, из-за пустяка. Кутившая за соседнем столиком многочисленная компания молодых рэкетиров-спортсменов под конец вечера разгулялась не на шутку.
Захмелевший Пашка сделал замечание спортсменам, чтобы они вели себя чуть потише.
Пьяные гоблины послали Пашку куда подальше. Курдюмов не заставил себя ждать с ответом и по фене объяснил молодым людям, что он думает о них и где он их желает всех без исключения видеть.
Пьяные бритоголовые схватили в руки пустые бутылки и ринулись на Курдюмова и его приятелей.
– Бей синих! Покажем уркам, кто в городе хозяин!
Воры, в свою очередь, генетически ненавидевшие молодую поросль бандитов, бросились на своих соперников.
Драка была короткой и ожесточенной.
Соотношение сил в этот вечер было явно не в пользу воров. И хотя все трое были не робкого десятка, повидавшие на своем веку разное, но противостояли им семеро здоровенных откормленных детин.
К тому времени, как милиция вмешалась, Курдюмов уже лежал на полу с двумя ножевыми ранениями в грудь и в живот и многочисленными синяками и ссадинами.
Он умер в больнице ночью. Полунин и Шакирыч были с ним, сидели у его койки до самого конца. Они же и похоронили его.
Мстить за смерть друга Полунину не пришлось, менты быстро разобрались, кто нанес Павлу смертельные удары. Этот гоблин был единственным из всех дерущихся, кто понес наказание и получил два года лишения свободы за превышение самообороны.
Как потом выяснил Полунин, дружки раскошелились на немалую сумму ментам и судье, чтобы смягчить приговор.
Однако Владимир сообщил Быку фамилию, имя бандита, назвал и зону, в которую он был направлен. Волошин твердо пообещал Полунину, что на зоне спортсмена ожидает достойный прием и за Пашку отомстят.
* * *
Лишившись компаньона, Полунин и Шакирыч не бросили заниматься криминальным бизнесом, хотя несколько сузили его масштаб.
Третий компаньон появился у них значительно позже. К тому времени Полунин и Шакирыч были преуспевающими людьми, особенно раскрутился Владимир. Станция техобслуживания стала довольно известной в городе. На ней работали уже более десятка человек.
Шакирыч также трудился у Полунина в должности его заместителя.
В один из дней они вдвоем обедали в небольшом кафе, на тихой улочке под названием Сенная. Они приглядывали здесь одного из своих будущих клиентов, который иногда заезжал обедать в это кафе, оставляя свою «Ауди» на улице, перед входом.
Клиент, отобедав, поднялся и отправился к выходу из ресторана, Полунин и Шакирыч последовали за ним.
Каково же было их удивление, когда на улице, у машины, они застали молодого парнишку, который, вскрыв хитроумный замок «восьмерки» Владимира, уже залез в салон, намереваясь завести машину. Полунин и Шакирыч оказались у «восьмерки» так быстро, что воришка не успел даже вылезти из салона машины.
Парень оказался очень крепким, хотя был невысокого роста. И оказал хозяевам машины серьезное сопротивление. Полунину и Шакирычу пришлось постараться, прежде чем они скрутили его и швырнули на заднее сиденье «восьмерки».
В документах, найденных у воришки, значилось, что его звали Вячеслав Болдин. Когда задержание было уже позади, Полунин и Шакирыч невольно рассмеялись, ситуация, в которую они попали, была и впрямь забавной.
– Да, парень, нашел ты себе подходящих клиентов, – посмотрел на парнишку Владимир.
Паренек, набычившись, сидел на заднем сиденье со связанными за спиной руками. Из разбитой губы у него текла кровь.
– Мужики, вы че со мной делать собираетесь? – угрюмо спросил Славка. – В милицию, что ли, отволокете? Может, договоримся как-нибудь по-хорошему?
– В милицию? – переспросил Полунин. – Нет, парень, ты не на тех напал. В милицию мы тебя точно не потащим.
– Да, – подтвердил Шакирыч. – Ментов мы и сами не любим. Мы тебя, сердечного, в лесок сейчас отвезем, на природу. Подвесим за ноги к какому-нибудь дереву и начнем потихонечку яйца отвинчивать.
Болдин побледнел.
– Не надо в лес, давайте договоримся, мужики.
– Без леса никак не обойтись, – подтвердил Полунин. – Иначе ты в следующий раз опять на нашу машину полезешь.
– Не-е, бля буду, мужики, клянусь, что к тачке вашей в жизни не подойду! Что я, дурак, что ли, на одни и те же грабли два раза натыкаться?
Полунин с улыбкой посмотрел на пацана и спросил:
– А как ты, парень, умудрился замок открыть? Он ведь у меня не простой, с секретом.
– Долго объяснять, – уныло протянул Болдин. – Проще показать.
– Вот ты нам и покажешь. Только отъедем подальше отсюда. Не знаю, как у тебя получилось. Видать, ты специалист в своем деле. Давно этим занимаешься?
– Да не так чтоб очень, – пожал плечами Славка. – Но кое-что умею.
– И где ты набрался этого мастерства?
– Отец у меня шофер, поэтому я с детства с автомобилями вожусь. В армии радистом служил, кое-что в радиотехнике понимаю.
– Давно со службы? – задал вопрос Полунин.
– Полгода, – ответил Болдин. – Ну так отпустите, мужики, или как? Я ведь тачку вашу на спор увести собирался. С приятелем поспорили, что я ее вскрою и к нему пригоню, а он с дружками своими ее загнал бы кому-нибудь.
– Работаешь? – снова спросил Полунин.
– Нет пока еще, – последовал ответ Болдина. – Не успел устроиться.
«Восьмерка» Полунина подъехала к станции техобслуживания.
– Вот что, парень, – сказал Полунин, остановив машину и повернувшись к пленнику. – Ты когда-нибудь с двухуровневой сигнализацией дело имел?
– А что? – вопросом на вопрос ответил Славка.
– Тут клиент один тачку свою оставил и закрыл, а нам ее передвинуть надо. Сможешь справиться, не повредив машину?
– Попробую, – пожал плечами Славка. – А если я сделаю, вы меня отпустите?
– Отпустим, – пообещал ему Полунин, не обращая внимания на удивленный взгляд Шакирыча, который тот вперил во Владимира.
Славку подвели к подержанной иномарке, «Фольксвагену», который тот, повозившись пять минут, вскрыл, работая лишь отверткой, молотком и тонким гвоздем.
– Молодец, – похвалил его Полунин и неожиданно спросил: – Хочешь у меня работать?
– Кем? – удивился Болдин.
– Слесарем пока, – ответил Полунин и добавил: – А там посмотрим.
Болдин пожал плечами и не сразу, но согласился.
Полунин и Шакирыч присматривались к парнишке, собирали информацию о нем и о его прошлом. Славка был сирота, мать у него умерла давно. Всю свою жизнь он прожил с отцом и мачехой.
Не так давно, когда Славка был в армии, умер и отец. Мачеху Болдин терпеть не мог и жить с ней не хотел. Поэтому шлялся по друзьям и подружкам, живя у них.
Славка сознался, что до случая с Полуниным он вскрыл две машины, правда не угонял, предоставив это сделать своим дружкам. Но те, судя по всему, не слишком много ему платили, поэтому он решился угнать машину сам.
Полунинская почти новая «восьмерка», оборудованная подкрылками и хорошей аудиосистемой, показалась ему привлекательной. Угнав эту машину, он не только заработал бы, но и рассчитался бы с долгами, которые успел наделать, бездельничая полгода после армии.
Через два месяца, понаблюдав за Славкой, Полунин сделал ему предложение вновь вернуться к этому бизнесу – к угону автомобилей, но уже в его команде.
Сделал это потому, что увидел в Славке Болдине авантюрную жилку, некую чертовинку в характере, которая рано или поздно вернула бы его к этому ремеслу.
Славка принял и это его предложение, с удивлением узнав, что его доля будет равной доле остальных, на что он в душе совсем не рассчитывал.
Когда же у Славки возникли проблемы со старыми приятелями, не хотевшими его отпускать, Полунин поручил разрулить эти дела Антону Синицыну по кличке Самбист. Это был еще один новый знакомый Полунина, с которым он поддерживал не только деловые, но и дружеские отношения.
* * *
Тоша Самбист, так иногда называли Синицына в его окружении, возглавлял довольно крупную бригаду рэкетиров, контролирующую тот район, в котором находилась фирма Полунина.
Кроме этого, Антон был сосед Полунина по дому, в котором Владимир купил себе квартиру. Их деловое знакомство началось еще в те времена, когда был жив Павел Курдюмов.
Однажды поздно вечером Полунин и Шакирыч задержались в гаражах, ремонтируя машину клиента. Тут к ним и зашел Курдюмов. Пашка был слегка навеселе и предложил им присоединиться к выпивке.
Однако Владимир и Рамазанов отказались, им еще предстояло немало возни по расточке поршней двигателя машины. Пашка, которому было нечего делать, остался в гараже вместе с ними, весело балагуря и скорее мешая, чем помогая им работать.
Однако его присутствие было на пользу. К гаражу подъехали белые «Жигули» шестой модели, из которых вылезли двое крепких парней, одетых в спортивные костюмы и кроссовки. Парни прямиком отправились в гараж, двери которого были открыты.
– Бог в помощь, – произнес один из них, подходя к Шакирычу, который возился с мотором.
Владимир, оторвавшись на несколько секунд, спросил у пришедших:
– Что у вас случилось, парни?
– У нас ничего. За исключением небольшого недоразумения. Оказывается, что ваш маленький коллектив не платит за охрану своего бизнеса. Мы здесь для того, чтобы устранить эту небольшую небрежность.
Полунин ответил:
– Нам охрана не нужна, мы себя сами в состоянии охранять, без посторонней помощи.
Он отвернулся и принялся помогать Шакирычу ремонтировать мотор.
– Вы, похоже, мужики, не поняли, что мы – это всерьез и надолго, и с нами так разговаривать нельзя. Обременительно для здоровья.
Он подошел к склонившемуся над двигателем Полунину и собирался пихнуть того в бок, но Владимир внезапно распрямился, повернувшись к рэкетиру. Тот не решился ничего предпринять. Он лишь внимательно осмотрел Полунина, затем молча подошедшего к нему Шакирыча и бросил взгляд на сидевшего чуть в стороне Курдюмова, который внимательно наблюдал за происходящим, на всякий случай загасив сигарету об пол гаража.
До гоблина дошло, с кем он имеет дело.
– Синие, что ль? – спросил он, кивнув на наколки на теле Шакирыча и Полунина. – Ничего, мы и вас, блатников гребаных, подомнем. Как миленькие будете бабки приносить день в день.
– Вот что я тебе скажу, дружок, – медленно произнес Полунин. – Вали отсюда, пока я тебе пятки паяльной лампой не поджарил для ускорения.
– Вы че, мужики, – изумленно произнес гоблин, – совсем оборзели, что ли? Вы на кого? Вы что, хотите, чтобы мы вас…
Договорить ему не дали. Полунин молниеносно цапнул бандита за горло. Парень ухватился за руку Полунина, пытаясь ее оторвать от своей шеи.
Стальные пальцы Владимира, вцепившись в кадык, продолжали сжиматься так, словно он пытался вырвать его из горла спортсмена. Тот захрипел.
– Я тебе уже сказал по-хорошему, – произнес Полунин. – Проваливай отсюда мухой, иначе мы вас по частям отсюда вынесем и аккуратно в багажник вашей тачки сложим.
Произнеся это, Владимир не сильно и почти лениво сунул свою коленку между ног бандита, отпустив при этом его горло.
Парень от боли в паху согнулся пополам и засеменил к выходу.
Счел за лучшее для себя побыстрее ретироваться отсюда и его напарник. Оба рэкетира быстро погрузились в машину и уехали.
Однако вернулись они уже через полчаса и не на одной, а на двух машинах, в которых сидели человек девять.
Первым вылез и направился в гараж высокий статный парень, в котором Полунин узнал Антона Синицына. Увидев Полунина, Антон слегка смутился.
– Так это ты, что ли, моего братка обидел? – с удивлением произнес Антон.
– Твой парень наговорил лишнего, больше, чем ему положено по его статусу. Вот пришлось заткнуть ему глотку, – равнодушно ответил Полунин.
Антон помялся на месте, внутренне он противился серьезному конфликту с Полуниным, так как до сего момента они поддерживали приятельские отношения, как добрые соседи.
Антон посмотрел на своих братков, потом перевел взгляд на друзей Полунина и, кивнув Владимиру, сказал:
– Давай отойдем в сторонку, побазарим.
Полунин молча последовал за ним. Когда они остались вдвоем, Синицын спросил:
– Ты кому-нибудь уже платишь за «крышу»?
– Не плачу и не собираюсь, – ответил Полунин спокойно.
– Ты что, такой крутой или отмороженный? – усмехнулся Синицын.
– Все гораздо проще, – ответил Полунин. – Если я сегодня хоть кому-нибудь из вас заплачу, завтра не только вы меня перестанете уважать, но и вся наша братва будет иметь полное право назвать меня козлом. Поэтому для меня проще сдохнуть, чем пойти под вашу «крышу». А теперь, после этих моих слов, сам решай, крутой я или отмороженный.
Синицын был совсем молодой парень, ему еще не исполнилось и двадцати одного года, но все же не глупый. Отчасти из-за этого он и продвинулся в своей среде, став лидером группировки.
Вот и сейчас он понимал, что конфликт с Полуниным и его бригадой может закончиться для него тяжелым и кровопролитным противостоянием. Все это было не нужно ему сейчас, когда положение его бригады в районе было и так не очень прочным. Их теснили конкуренты.
Словно уловив мысли Синицына, Полунин произнес:
– Я думаю, Антоша, воевать нам с тобой совершенно ни к чему. Это ни тебе, ни мне на пользу не пойдет и для обоих плохо кончится. Не всех надо под одну гребенку причесывать, подгоняя под свою «крышу», с некоторыми надо иметь дело на другой основе.
– На какой еще основе? – спросил Антон.
– На основе сотрудничества. У тебя есть сила, у меня есть жизненный опыт, к тому же мы соседи по дому, могли бы стать и друзьями.
Синицын нахмурился, соображая, станет ли его согласие проигрышем для него. Но в конце концов он решил, что в данной ситуации это скорее выгодно.
Он протянул Полунину руку и сказал:
– Ладно, ты прав, Иваныч, крысятничать я не буду, обирая соседей. Нам с тобой лучше жить в мире.
* * *
Полунин оказался прав. Союз его и Самбиста был выгоден для них обоих. Полунин получил возможность спокойно развивать свой бизнес, защитившись от наездов многочисленных бригад рэкетиров.
В то же время Антон заполучил себе хорошего советника, не претендовавшего на место лидера в бригаде, но при этом словом и делом помогавшего в самых тяжелых ситуациях.
Особенно роль Полунина и его авторитет возросли после случая, когда ему удалось предотвратить назревающую войну между бандами.
Это случилось через два дня после того, как к нему вечером заехал на станцию Самбист. Антон был угрюм и подавлен. Он вкратце рассказал о противоречиях, возникших между его бригадой и бандами, орудовавшими в соседнем районе. Формальной причиной стала борьба за контроль над крупным рестораном, расположенным на стыке двух районов.
Полунин, выслушав Синицына, сказал:
– Забивай «стрелку» со своими конкурентами.
– Зачем? – удивился тот. – Ты что, думаешь, я не пытался все эти дела миром решить? Да уже не одна «стрелка» была забита. Но с этими отморозками хер договоришься. Не один, так другой все равно одеяло на себя тащит.
– Давай вместе еще раз попробуем. Перед тем, как вы стволы обнажите и кишки начнете друг другу потрошить, надо все-таки последний раз попытаться миром решить конфликт. Возьмешь меня на эту встречу.
– Хорошо, я попытаюсь, – промолвил в ответ Синицын и, сев в машину, уехал.
«Стрелка» была назначена в том самом ресторане, из-за которого возник конфликт.
Когда они вошли в зал, за столиком в отдельном кабинете уже сидели и поджидали их четверо молодых парней. Это были лидеры группировок, враждующих между собой. Все были крупные и высокие парни, под стать Синицыну.
Полунин и Синицин усаживались за стол, когда один из рэкетиров, черноволосый громила с толстой и короткой цепью, висевшей на его шее, как собачий ошейник, насмешливо произнес:
– Ты что же это, Самбист, теперь без своего телохранителя шагу боишься ступить?
– Какой он телохранитель? – подхватил другой, рыжий откормленный верзила с небольшим брюшком. – Знаю я этого мужика. Дружбан Антохи – это урка.
– Ты зачем сюда вора привел? – спросил третий из собравшихся. – О чем нам с синими толковать?
Едва сдерживающийся Антон бросил взгляд на Полунина и произнес:
– Это мой друг… и советник.
– По международным вопросам? – съехидничал рыжий.
– До международных дел вы, ребята, еще не доросли, – спокойно ответил Полунин. – Вы, как я посмотрю, даже на уровне района разобраться друг с другом не можете. Если так дело пойдет и дальше, то вы до городских масштабов вряд ли дорастете.
– О чем нам этот уркаган поет здесь? – заявил чернявый, обращаясь к собравшимся. – Он за кого нас тут всех держит?
– Я вас, ребята, держу за умных людей, и не надо говорить и делать глупости, чтобы я не изменил мнение о вас в худшую сторону, – ответил ему Владимир.
После этих слов все замолчали, с интересом рассматривая Полунина.
– Почему за умных? – продолжил Полунин. – Да потому, что дураки не могут достичь того положения, которое занимаете вы. Вы сколотили бригады, выстояли в борьбе с конкурентами. Подмяли под себя не одного барыгу, убедив их, что платить надо именно вам. Словом, у вас есть авторитет и влияние, за вами сила. А такое не под силу глупым людям. Кроме того, для этого нужны еще воля и везение.
Полунин замолчал, внимательно осмотрев присутствующих. Все молча слушали, с интересом глядя на него.
Наконец один из гоблинов произнес:
– Сладко ты поешь, только я не очень пойму, куда ты клонишь. Что ты нам предложить хочешь?
– Я предлагаю вам, взявшись за ум, прекратить эксплуатировать свою удачу. Она может в любой момент отвернуться. Когда летят со всех сторон пули, одна из них случайно может залететь в вашу бритую голову.
Полунин снова сделал небольшую паузу и, почувствовав, что внимание аудитории приковано к нему, продолжил:
– Поймите, первоначальный отбор произошел, и именно вы его прошли. Вы стали крупными авторитетами, вам достались не крошки от пирога, а целые куски. Такое положение надо закрепить. Давно пора договориться о четком разделении границ влияния. У каждого есть свой район. Пусть каждый в нем и сосет прибыль. И не рискует жизнью в борьбе за чужой кусок. Если вы сейчас договоритесь об этом, то вы затем совместными усилиями легко выдавите своих мелких конкурентов и просто заезжих лохов, желающих полакомиться на дармовщинку, а для этого надо не воевать, а договориться. Здесь и сейчас.
Полунин еще некоторое время говорил. Он просто и ясно объяснял собравшимся главарям банд, что они могут потерять и что они могут выиграть в зависимости от того, по какому сценарию пойдет дело.
В конце концов все пришли к выводу, что Владимир прав, им надо договориться и в дальнейшем решать все возможные проблемы на общем сходняке. При этом объединив свои усилия против остальных конкурентов.
Когда все было обговорено и согласовано, неожиданно возник рыжий детина:
– А с рестораном этим что будем делать?
Все снова замолчали. Никому не хотелось отказываться от этой прибыльной точки.
– А я предлагаю поделить его в равных долях на всех, и пусть отныне это будет место общего сбора, нейтральной территорией. Своеобразной зоной безопасности, – предложил Полунин.
Это решение понравилось всем как уместный компромисс, его и оставили в силе. Когда после шумной пирушки, скрепившей договор, Полунин и Синицын ехали домой, последний неожиданно спросил:
– Слушай, Иваныч, ты сам-то сильно верил в то, что говорил сегодня братве?
– Как тебе сказать, – усмехнулся Полунин. – Все, что я говорил, правильно. Как видишь, это всем понравилось.
Он замолчал, прикуривая сигарету.
– Но, с другой стороны, человеческая природа так устроена, что, сколько ни есть, ей все мало. Я допускаю, что рано или поздно кто-то из тех, кто сидел за столом и согласительно кивал, отойдут от договоренностей. Не забывай к тому же, что есть еще и конкуренты, которые тщеславны и хотят иметь то, что имеете вы и чего нет у них. Но и сама жизнь зачастую подкидывает такие вопросики и нештатные ситуации, которые не вкладываются в рамки прежних договоренностей.
Владимир посмотрел на сидевшего за рулем Синицына, который задумчиво слушал Полунина.
– Так что подождем, Антоша, как будут развиваться события. Будем наблюдать за жизнью, собирать информацию и делать правильные выводы, а в соответствии с ними уже будем и действовать.
Владимир прослыл опытным и мудрым человеком, ненавидевшим беспредел и смертоубийство. Его иногда стали приглашать на разборки для справедливого решения споров бывшие конкуренты Самбиста.
Полунин не лез непосредственно руководить бригадой Антона, он влиял на дела лишь косвенно. Но без советов Полунина тот не принимал никаких крупных решений.
Под косвенным руководством Полунина бригада Самбиста вскоре стала одной из самых крупных и грозных группировок в городе.
Глава седьмая
Автомашина плавно скользила по мокрому от дождя асфальту.
Город заметно изменился, оставшись, по существу, в своих прежних границах. Он заметно перестроился внутри, тут и там на месте старых домов возникали новые, построенные по индивидуальным проектам.
На дворе стояла середина девяностых годов. И город обрел все атрибуты и черты эпохи раннего «дикого» российского капитализма. На улицах было полно дорогих иномарок, витрины магазинов пестрели яркими вывесками.
Коммерческие ларьки заменялись на более респектабельные торговые павильоны. Лица простых горожан, спешащих утром на работу, как и везде, были озабоченны и угрюмы. Далеко не все из горожан имели такое счастье – ходить на работу.
Полунин свернул на улицу Промысловую и остановил свою машину напротив здания экономического института, который он так и не смог закончить.
Около института было оживленно. Студенты стекались на занятия. Некоторые из них, забившись под огромный козырек здания, курили, весело балагуря. Несмотря на дождь, народ не спешил в аудитории, предпочитая оставаться на свежем воздухе.
Полунин с тоской вспомнил свой семилетней давности разговор с деканом, в котором тот объяснил ему, что такие студенты, как он, нежелательны в столь престижном высшем учебном заведении.
Неожиданно он услышал резкий гудок автомобиля. Полунин посмотрел в зеркало заднего вида. На проезжей части остановилась синего цвета «шестерка», из окна которой высунулся молодой парень и крикнул Полунину:
– Эй, отец, двинь немного, дай проехать. Всю дорогу мне перекрыл.
«БМВ» Полунина немного загораживал въезд на автомобильную площадку перед зданием института. Полунин включил передачу и проехал немного вперед.
– А вот и новое явление студенческой жизни, – усмехнулся он, закуривая. – Студенты теперь ездят на занятия на своих автомобилях.
Когда-то он, купив старенький «Москвич», считался у себя во дворе и среди студентов великим везунчиком. Сейчас же этим мало кого удивишь, многие студенты имеют свой личный автотранспорт. Как, впрочем, немало и тех, кто с трудом наскребает деньги на студенческий проездной на троллейбус.
– Какой я тебе на хер отец! – с горькой усмешкой выругался Полунин.
И, посмотрев на себя в зеркало, он автоматически пригладил свои сильно убеленные сединой волосы.
Он снова тронул машину с места и направил ее в сторону Борисова оврага, района, в одном из домов которого он родился и где прошла его юность.
Город заметно изменился, оставшись, по существу, в своих прежних границах. Он заметно перестроился внутри, тут и там на месте старых домов возникали новые, построенные по индивидуальным проектам.
На дворе стояла середина девяностых годов. И город обрел все атрибуты и черты эпохи раннего «дикого» российского капитализма. На улицах было полно дорогих иномарок, витрины магазинов пестрели яркими вывесками.
Коммерческие ларьки заменялись на более респектабельные торговые павильоны. Лица простых горожан, спешащих утром на работу, как и везде, были озабоченны и угрюмы. Далеко не все из горожан имели такое счастье – ходить на работу.
Полунин свернул на улицу Промысловую и остановил свою машину напротив здания экономического института, который он так и не смог закончить.
Около института было оживленно. Студенты стекались на занятия. Некоторые из них, забившись под огромный козырек здания, курили, весело балагуря. Несмотря на дождь, народ не спешил в аудитории, предпочитая оставаться на свежем воздухе.
Полунин с тоской вспомнил свой семилетней давности разговор с деканом, в котором тот объяснил ему, что такие студенты, как он, нежелательны в столь престижном высшем учебном заведении.
Неожиданно он услышал резкий гудок автомобиля. Полунин посмотрел в зеркало заднего вида. На проезжей части остановилась синего цвета «шестерка», из окна которой высунулся молодой парень и крикнул Полунину:
– Эй, отец, двинь немного, дай проехать. Всю дорогу мне перекрыл.
«БМВ» Полунина немного загораживал въезд на автомобильную площадку перед зданием института. Полунин включил передачу и проехал немного вперед.
– А вот и новое явление студенческой жизни, – усмехнулся он, закуривая. – Студенты теперь ездят на занятия на своих автомобилях.
Когда-то он, купив старенький «Москвич», считался у себя во дворе и среди студентов великим везунчиком. Сейчас же этим мало кого удивишь, многие студенты имеют свой личный автотранспорт. Как, впрочем, немало и тех, кто с трудом наскребает деньги на студенческий проездной на троллейбус.
– Какой я тебе на хер отец! – с горькой усмешкой выругался Полунин.
И, посмотрев на себя в зеркало, он автоматически пригладил свои сильно убеленные сединой волосы.
Он снова тронул машину с места и направил ее в сторону Борисова оврага, района, в одном из домов которого он родился и где прошла его юность.