Страница:
Глава вторая
Несколько минут Полунин и его спутники ехали молча. Отъехав на приличное расстояние от места, где был высажен из машины кавказец, Владимир вынул пистолет из-за пояса брюк и переложил обратно в бардачок автомобиля.
Шакирыч, проследивший взглядом за движениями Полунина, решился первым нарушить тишину:
– Похоже на то, что расстались вы с кавказцами не друзьями. Что там у вас случилось?
Полунин промолчал, но «слово взял» Славка. Он очень быстро избавился от переживаний, связанных с внезапно возникшим вооруженным противостоянием. И хотя оружие по-настоящему в ход не пустили, но именно оно стало решающим аргументом в споре.
– Ничего страшного, Шакирыч, – небрежным голосом сказал Болдин. – Просто этот чурка испортил воздух в салоне и Иваныч с помощью «волыны» прогнал его из машины.
– Очень смешно, – угрюмо отреагировал на шутку Славки Шакирыч, – ты бы лучше заткнулся. Небось, когда стволы достали, ты язык в зад себе засунул и затих, как окурок притушенный.
– А чего мне было бояться? – равнодушным голосом спросил Славка. – Пистолет-то был у Иваныча. Он и разруливал первым номером возникшие проблемы.
– Так что же там все-таки случилось? – снова спросил Шакирыч, глядя на Полунина.
Тот притормозил, остановив «БМВ» у тротуара, все так же молча достал из пачки сигарету и прикурил.
– Видишь вон те два портфеля? – наконец произнес он, кивнув на заднее сиденье, где по обеим сторонам от Славки лежали кейсы. – В обоих из них баксы. Но только в одном настоящие.
– Угадай, Шакирыч, в каком из них настоящие, – весело заявил Славка, положив руки на кейсы, – и дополнительный приз из восьмидесяти штук фальшивых гринов будет твой.
Шакирыч, нахмурившись, протянул:
– Ясно… На бабки нас поставить задумали, сучары черножопые.
– Задумали, – подтвердил Славка, – только вот чего-то не продумали. Иваныч их быстро раскусил… Кстати, Иваныч, а как это тебе удалось?
Славка достал из коричневого кейса упаковку долларов и, вынув из нее купюру, повертел в руке, разглядывая ее.
– Так сразу и не определишь, что она липовая, – произнес он. – Бумага вроде бы нормальная, краска тоже ничего. С виду как настоящие… Владимир Иванович, а может, ты зря наших пиковых друзей обидел? – улыбнулся Славка.
– Угу, – пробурчал в ответ Полунин, раскуривая новую сигарету. – Ну если ты так уверен в этих фантиках, то давай я тебе твою долю ими и отдам.
Шакирыч, не упускающий шанса подколоть Славку, резко повернулся к нему и в тон Полунину убежденно заговорил:
– Бери, Славка, бери, не прогадаешь. Ты как раз хотел ремонт у себя в квартире делать, вот и обклеишь свой сортир долларами вместо обоев. Ты любитель повыпендриваться.
– Спасибо за совет, добрые вы люди. Но думаю, что это как раз тот случай, когда лучше обойтись обоями, – ответил Болдин, продолжая разглядывать купюру. – Иваныч, так ты не ответил, как же ты все-таки допер, что деньги левые?
– Очень просто, – улыбаясь, произнес Полунин, – я их перелистал… И смотрел на номера.
Славка тоже посмотрел на номер и, ничего так и не заподозрив, сказал:
– Ну и что тут такого – номер как номер. К тому же в пачке ты не все его цифры видел.
– Да, не все, но первые знаки были одни и те же на всех купюрах. Если мне не изменяет память, то серия на купюрах начиналась с AL 5874… А такое может быть лишь в том случае, если их только что напечатали. Аслан же, как ты понимаешь, к нам не из Америки приехал. Значит, печатали их где-нибудь поблизости, например, в Чечне.
– А почему ты его сразу за воротник не взял, когда заметил, что он нам туфту подкидывает? – не унимался Болдин.
– Просто дал этому козлу шанс, – со злостью в голосе ответил Владимир. – Мне этот фортель сразу не понравился, но я решил все же пойти ему навстречу. Я подумал, что он страхуется от кидняка. Ну а когда он уже из машины ломанулся, оставив чемодан с фальшивыми бабками, тогда я решил, что ждать больше нечего, и взял его на кукан.
Шакирыч, молча слушавший диалог между Полуниным и Болдиным, тяжело вздохнул.
– Да-а, на сей раз пронесло, – протянул он. – А ведь могли попасть на кругленькую сумму. И, главное, сколько работы было бы впустую проделано. Я как чувствовал, что не стоит связываться с этими нерусями.
– В ваших устах, господин Рамазанов Эльдар Шакирович, это суждение звучит особенно трогательно, – снова поддел Славка старика.
– Да пошел ты… – отмахнулся Шакирыч от Славки. – Я россиянин, – не без гордости добавил он, – на своей земле живу и разным беспределом не занимаюсь, в отличие от этих приезжих.
Полунин посмотрел на разгневанного старого националиста и улыбнулся.
– Да успокойся ты, Шакирыч, – произнес он, – не все ли равно, какая мать тебя родила – узбечка или украинка? Дерьмо везде есть, в любой нации. Наверное, потому-то нам с тобой и не везло в жизни – слишком часто на нашем пути подлецы попадались. Вот и сегодня не повезло в этом смысле. Но ничего, выкрутились же.
– Сегодня выкрутились, – угрюмо подтвердил Шакирыч. – А завтра – не знаю. Вот времена настали, вор вора нагреть хочет. Не знаешь, кого больше бояться – ментов или своих, кому можно доверять, а кому нет. Дело наше все опасней становится.
– Оно всегда таким было, – заметил Полунин.
– Потому и бабки такие немалые имеем с него, – весело добавил Болдин.
– Сегодня ты чуть фантики не поимел, а мог бы и пулю схлопотать, – огрызнулся Шакирыч. – Нужны тебе деньги мертвому? Да и если менты тебя загребут, от денег толку тоже не очень много.
– Что-то ты сегодня не в себе слегка, Шакирыч, – удивленно высказался Славка. – Может, тебе нервишки подлечить надо?
– Стар я уже для таких дел, – устало произнес Шакирыч.
– Все, хватит базарить, – оборвал их Полунин. – С этим делом покончено, тачки сдали, бабки… так или иначе, получили. Забыли обо всем. У нас с вами других дел полно. Время уже девять, на станцию надо ехать.
Полунин протянул руку и произнес, обращаясь к Славке:
– Давай сюда черный кейс.
Болдин передал дипломат Полунину, и тот, открыв его, вынул шесть упаковок долларов. Три он отдал Болдину, три протянул Шакирычу.
– Ваша доля, мужики, – произнес он. – Мне столько же – пятнадцать штук. Остальное на накладные расходы и в наш общак. Сами знаете, случись что непредвиденное – эти деньги пригодятся.
Шакирыч молча засунул деньги в карман, а Славка, хлопнув пачками денег о ладонь, весело сказал:
– Ну вот, награда все же нашла героев. Что может быть приятней этого момента? – Болдин задумался на секунду. – Пожалуй, только одно…
– Что же это? – спросил Полунин, доставая из кармана куртки склянку с таблетками.
Он рассыпал ее содержимое у себя на ладони и, взяв другой рукой пару белых пилюль в глазурованной оболочке, проглотил их.
– Впрочем, я знаю, о чем ты думаешь, – добавил он, слегка сморщившись то ли от горечи таблеток, то ли от боли в желудке. – Ты имеешь в виду азарт. Выслеживание жертвы, сидение в засаде, угон автомобиля и, главное, риск, связанный с этим.
– Верно мыслишь, Иваныч, – весело произнес Славка. – Нравится мне это дело.
Молчащий до этого момента Шакирыч посмотрел на склянку в руке Полунина и произнес не в тему разговора:
– Кому и не мешало бы подлечиться, так это тебе, Володя. Ты когда последний раз у врачей был?
– Давно, Эльдар, давно, – ответил Полунин. – До тюряги я был здоров и не было надобности к ним обращаться, а на зоне местные коновалы так меня лечили, что на всю жизнь охоту к ним обращаться отбили… Разве что к какой-нибудь бабке сходить, к колдунье.
Полунин, неожиданно нахмурившись, произнес:
– Одно только у меня не выходит из головы…
Шакирыч, словно ждавший этой фразы Владимира, быстро повернулся к нему и спросил:
– Ты о Леониде говоришь?
– Да, – подтвердил Полунин, – до этого раза он нам таких клиентов не присылал. А ведь он за свой базар отвечать должен. Если уж подбрасывал нам клиента, то гарантировал, что он не вшивый.
– Ну и что ты по этому поводу думаешь? – задал вопрос Рамазанов. – Он что, лоханулся насчет этого Аслана или, может быть, его подставили самого?
– Какой смысл гадать? – усмехнулся Полунин. – Проще у самого Быка спросить.
– Если бы нас сегодня на бабки поставили, пришлось бы, наверное, не только поговорить, но и съездить на личную встречу с ним, – предположил Славка. – Давно ты, Иваныч, в родном городе не бывал.
– Давно, – задумчивым голосом подтвердил Полунин, – сразу после отсидки съездил домой, собрал вещички и на стареньком «Москвиче» приехал сюда.
– И что, неужели не тянет в родные места?
– Век бы туда не возвращаться, – жестко ответил Полунин.
– Почему, Иваныч? – удивился Болдин.
– Потому что не родные они мне уже, – ответил Владимир хмуро. – Меня там ничего не держит, нет ни дома, ни родни. Нет ничего, кроме дурных воспоминаний. А здесь у меня работа, семья, друзья тоже здесь, – при этих словах Полунин чуть улыбнулся, бросив мимолетный взгляд на своих спутников.
– Даже мать у меня здесь похоронена, и, в конце концов, в этих местах я на зоне чалился, – продолжил он. – Так что здесь теперь мои родные места…
«БМВ», промчавшись по небольшой улочке, въехал в широко распахнутые металлические ворота, на которых белой краской были выведены слова «Станция технического обслуживания автомобилей».
– Ну вот и приехали, – произнес Полунин, вылезая из автомашины.
Две иномарки – черного цвета седан «Линкольн» и джип «Шевроле Блэйзер», отъехав от гостиницы «Восток», помчались по улицам города по направлению к окраине.
Через двадцать минут шофер «Линкольна», высокий худой мужчина с бритой головой, воспользовавшись тем, что машина остановилась на красный свет светофора, повернулся к сидящему на заднем сиденье боссу:
– Шеф, у меня что-то машина сильно ревет, по-моему, что-то с мотором приключилось. Неплохо бы посмотреть, что там. А то дорога домой длинная, не дай бог, что в пути случится.
Пожилой мужчина в темном костюме, к которому обращался шофер, оторвал взгляд от газеты, которую читал, и, посмотрев поверх маленьких узких очков на водилу, недовольным голосом сказал: – А ты что, раньше не мог ее осмотреть? Обязательно это делать, когда мы уже домой собрались?
– А когда мне было это делать? Оба дня, что мы здесь в командировке, я из тачки не вылезаю. К тому же она только сегодня что-то зашумела. И вообще надо было на «мерсе» ехать, а не на этой старухе, хотя она и представительская.
– Еще и ты меня учить будешь, – проворчал начальник. – Я без тебя разберусь, на чем мне ездить в командировки. А машину ты должен был осмотреть еще до поездки. Работу свою из рук вон плохо делаешь. Если так дело дальше пойдет, вышвырну тебя из фирмы.
Шофер отвернулся от разгневанного начальника, сделав слегка обиженное лицо, и пробубнил:
– Чего я-то… Работаешь, работаешь, а тебе еще по башке настучат…
– Заткнись, – оборвал его шеф, – и давай лучше поищи, где машину можно осмотреть.
Шофер, перегнав «Линкольн» через перекресток, притормозил у тротуара, следом за ним остановился и джип, в котором ехала охрана.
Водитель «Линкольна» высунулся из окна и, обратившись к прохожему, спросил:
– Мужик, подскажи, где здесь поблизости станцию техобслуживания можно найти?
Прохожий остановился и, поразмышляв секунду-другую, ответил:
– Вон там, через два квартала, по улице Лесной есть какая-то станция, где тачки ремонтируют.
Шофер поблагодарил и продолжил путь. Сидящий рядом с ним охранник с рацией в руке предупредил своих людей в джипе об изменении маршрута.
Двор станции техобслуживания, в который заехал «БМВ» Полунина, был узким и длинным. Напротив бетонного забора тянулись кирпичные боксы, в которых и ремонтировали машины.
Напротив ворот над одним из боксов был надстроен этаж. Здесь располагался офис фирмы Полунина.
Во дворе уже стояла черная «Вольво-850», из которой навстречу Полунину и его спутникам вылез высокий парень, одетый в цветастый спортивный костюм. Левая его рука была перебинтована чуть повыше кисти.
– Здорово, мужики, – пробасил встречающий.
– А вот и наша славная «крыша» пожаловала в гости, – весело проговорил Славка, первым подошедший к парню для рукопожатия. – Ветерану городского рэкета, неутомимому бойцу криминальных разборок, почетному братану Ее Величества Удачи Антону Синицыну, по прозвищу Самбист, – пламенный привет!
– Ой, досвистишься ты у меня когда-нибудь, – снисходительно улыбаясь в ответ на треп Славки, ответил Антон. – Если бы не защита Иваныча, я бы давно уже провел с тобой воспитательную работу…
Самбист повернулся к Полунину:
– Владимир Иванович, а может, дашь мне его на денек. Я его за язык у себя в колбасном цеху подвешу и прокопчу немного.
– Оставь его, это бесполезно, – отмахнулся Полунин. – Боюсь, что после этой процедуры у него язык еще больше вытянется.
– А что это у тебя с рукой? – не унимался Болдин, разглядывая перебинтованную кисть. – Происки конкурентов или обжегся паяльником, выколачивая долги из какого-нибудь коммерсанта?
– Любовница укусила в сексуальном экстазе, – огрызнулся в ответ Синицын.
– А тачку твою тоже она прострелила? – спросил Владимир, осматривая «Вольво» Синицына. – Приревновала, наверное, к кому-нибудь.
Самбист почесал затылок и сказал:
– Иванович, я, собственно, по этому поводу. Тачку сделать надо по-быстрому. Вчера на «стрелке» с усачевской бригадой в трех местах машину продырявили.
– Что, такой серьезный разбор был? – спросил Полунин озабоченно.
– Нет, все вопросы миром бы порешили, если бы один козел с их стороны шибко нервным не оказался. У нашего Коляна зажигалка есть в виде пистолета, вот он ее и достал прикурить. А этот хмырь как увидел ствол в руках Коляна, так сразу за свой схватился, но уже настоящий – подумал, что завалить их решили. Саданул по нас, ну мы все как пальбу услыхали, так сразу вразлет, кто по канавам, кто за машинами залегли. Никак не усечем, с какого хера такая мочиловка пошла. Мы-то с собой «волын» не прихватили, уговор был такой. Но, слава богу, разобрались, мы с Усатым из-за машин перебазарили и непонятки сняли. Усатый потом даже обещал этому своему ковбою-неврастенику по башке настучать.
Полунин внимательно выслушал рассказ Антона и хмуро произнес:
– На твоем месте я бы и вашему Коляну яйца оторвал, этот мудак своим пижонством всех под пули подставил.
– Я с ним проведу профилактическую беседу, – заверил Самбист. – Ну так как, сделаешь машину по-быстрому? А то ездить по городу неудобно, менты засекут, потом разговоров и объяснений не оберешься.
– Ладно, залепим мы твою тачку, – заверил Полунин.
– Насчет оплаты не беспокойся, – тут же добавил Антон. – Все будет как надо.
– Не суетись, – отмахнулся от него Владимир, – сочтемся как-нибудь. Шакирыч, скажи Борису, пусть займется Антохиной тачкой прямо сейчас, и сам ему помоги.
– А где я ее делать-то буду – все боксы заняты, – заерепенился Шакирыч.
– В шестой загони, – ответил ему Полунин.
– Там хлам разный валяется, да еще реликт твой стоит, «Москвич-408», – не унимался Рамазанов.
– Хлам вам не помешает, а «Москвич» выгони во двор, – ответил Владимир.
– Чего это Шакирыч сегодня такой злой? – спросил Синицын у Славки.
– А чего ему радостным быть? – ответил тот. – Нас сегодня тоже чуть не замочили.
– Как это? – удивился Антон.
– А вот так вот. Клиент оказался кидалой. Вместо денег туфту подсунул. Хорошо, что мы вовремя разобрались и за стволы схватились, – ответил Славка и добавил: – Вместе с Иванычем, конечно…
Антон обратился к Полунину, который, услышав комментарий Славки, лишь улыбнулся.
– Может, помощь нужна? – спросил Антон. – Ты знаешь, Иваныч, наша братва тебя уважает. Ты только скажи, и мы этих кидал в моем колбасном цеху быстро в собачьи консервы перемелем.
– Спасибо, Антон, но на сей раз обошлись своими силами, – ответил Полунин и направился в офис, прихватив из «БМВ» оба кейса с долларами.
На втором этаже располагались две комнаты – бухгалтерия и собственно кабинет Полунина. Последний был невелик и отнюдь не выделялся своей отделкой. Мебель была не дорогая, но прочная. Однако техникой кабинет был оборудован на высоком уровне. Здесь располагался мощный компьютер, дорогой факс, радиотелефон, в стену был вмонтирован небольшой сейф с хорошим уровнем защиты.
К сейфу и направился Полунин, как только вошел в кабинет. Переложив доллары, он запер его и подошел к окну.
Начался новый рабочий день, и станция зажила своей жизнью. Во двор въехали две дорогие иномарки, с прибывшими клиентами заговорил Болдин, который официально числился заместителем Полунина.
Синицын развернул свою простреленную машину и подогнал ее к боксу, который ему указал Шакирыч.
«Ну что же, жизнь, несмотря ни на что, идет своим чередом, – подумал Полунин, вспоминая утренний эпизод. – Машины проданы, деньги в сейфе, фирма работает. Все вроде бы нормально. – Владимир слегка поморщился. – Черт, как болит желудок. Похоже, таки придется идти к докторам».
Полунин сел за стол и взял телефонную трубку. Несколько секунд он раздумывал, звонить или не звонить Леониду Волошину, в некоторых кругах известному больше как Леня Бык.
«Ладно, проехали, – подумал Владимир и положил трубку на рычаг, – в конце концов, это теперь не проблема. Сообщу как-нибудь при случае, каких клиентов он мне подкинул».
Через час дверь в кабинет Полунина без стука открылась и в дверном проеме показалась фигура Болдина.
– Иваныч, ну дела, я тебе скажу, – заявил он с порога.
– Что еще случилось? – насторожился Полунин.
– Я сейчас в автосалон сбегал, и кого, ты думаешь, я там увидел? – задал вопрос Славка, глядя на Владимира широко открытыми от возбуждения глазами. – Это судьба, Иваныч. Такое в жизни не часто бывает.
– Да говори же, не тяни кота за яйца! – рявкнул на Славку Полунин.
– К нам пожаловал фраер, у которого мы «Паджеро» увели, – ответил наконец Славка и, заметив настороженность во взгляде Полунина, добавил: – Да ты не волнуйся, он к нам пришел тачку себе присмотреть и как будто бы на «Форд Бронко» глаз положил. Я ему предлагал «БМВ»-»семерку», она поновее. Но он говорит, что к джипам привык и отвыкать не собирается.
Полунин облегченно вздохнул:
– В таком случае, чего ты здесь стоишь? Иди и работай с нашим постоянным клиентом, – слово «постоянный» Владимир выделил особо.
Но Славка не унимался:
– Нет, ну каков случай, какой финт судьбы! Вот будет прикол, если он у нас тачку купит.
– А ты сделай ему скидку процентов пять-семь, и он точно купит, – усмехнулся Полунин и, встав из-за стола, подошел к окну.
– Тоже мне, судьба, – чуть презрительно произнес он после паузы, во время которой молча смотрел во двор. – В городе три, может быть, четыре автосалона, торгующих подержанными иномарками, так что вероятность того, что он к нам придет, была велика, у нас самый большой выбор… Что там у этого «Линкольна» случилось?
Славка, подойдя к окну, посмотрел на машину, выкатываемую из бокса, и, махнув рукой, ответил:
– Да ничего особенного, глушитель у них пробит, поэтому и ревел, как резаный. Виталик его уже запаял, но менять его им все равно скоро придется.
Полунин, выслушав ответ Славки, продолжил начатую Болдиным тему:
– Это, Славка, не финт судьбы, как ты говоришь. Это так – обыденный случай. – Он достал из кармана склянку с таблетками и открыл ее. – Судьба – это когда ты, к примеру, десять лет думал, что человека уже нет в живых, а встретил его случайно у киоска, к которому вышел за сигаретами поздно вечером. Мне рассказывали про такие случаи, хотя я не очень верил…
Полунин замолчал, пристально вглядываясь в лица людей, окруживших поданный «Линкольн». Рука с горстью таблеток так и застыла на полпути ко рту.
– Что, Иваныч, понравилась тачка? – улыбаясь, спросил Славка. – Увести такую было бы интересно, но слишком опасно, представительский класс – штука очень приметная. Да и клиента сложно найти.
Болдин посмотрел на Полунина и понял, что тот его совершенно не слышит.
– Эй, командир, ты чего это застыл? – Славка коснулся рукой плеча Полунина.
Тот в ответ встрепенулся и, бросив таблетки на пол, ринулся к выходу со словами:
– Я сейчас…
Через несколько секунд Болдин увидел, как Полунин подбежал к высокому пожилому мужчине, садящемуся в отремонтированный «Линкольн». Заинтересованный этими странностями в поведении своего шефа, Славка отправился во двор.
– Александр Григорьевич!
Слатковский резко развернулся и с недоумением уставился на остановившегося в двух шагах мужчину.
Несколько секунд Слатковский, прищурившись, смотрел на своего визави.
Перед ним стоял невысокий широкоплечий мужчина, одетый в короткую кожаную куртку черного цвета, синие джинсы и такого же цвета джинсовую рубашку, обутый в дорогие кожаные ботинки. На вид ему было лет сорок – у него были почти седые волосы, бледное, с глубокими ложбинами на щеках лицо. Но Слатковский понял, что на самом деле мужчина значительно моложе.
Напряженно вглядываясь в лицо окликнувшего его человека, Слатковский вдруг с изумлением в голосе вымолвил:
– Володя… Полунин… Вот черт… – Надо же, признали, – усмехнулся Владимир. – А долго вы вспоминали. Я вас так сразу узнал. Вы мало изменились, разве что чуть поседели больше… да полысели.
Полунин улыбнулся, кивнув на обширную лысину Слатковского. Тот, все еще находясь под впечатлением неожиданности встречи, ответил:
– Чего не могу сказать про тебя – ты хоть и не полысел, зато изменился сильно.
– Это точно, – угрюмо согласился Полунин. – В тех местах, где я был, людей переделывают капитально…
Слатковский неуверенно потоптался на месте и, словно оправдываясь, произнес:
– Честно говоря, я не ожидал здесь тебя увидеть. Ты давно освободился?
– Это как посмотреть… Если со стороны, то давно, а мне кажется, что весь этот кошмар совсем недавно был, так хорошо я все помню.
Наконец Слатковский, видимо, окончательно придя в себя, сделал шаг вперед и, улыбнувшись, протянул Полунину руку:
– Ну, здравствуй, Володя, очень рад тебя видеть.
Владимир, ответив рукопожатием, на словах был более сдержан:
– Не очень-то я в это верю. Но все равно спасибо на добром слове.
Слатковский, сделав вид, что не заметил последних слов Полунина, спросил:
– Ты здесь работаешь? Кем? Слесарем? Ведь ты был неплохим механиком.
– Не совсем, – ответил Полунин. – Я хозяин этой станции.
– Хозяин! – удивился Слатковский. – Молодец! В бизнес подался. Впрочем, ты ведь на экономиста учился, пока тебя не посадили. Выходит, не зря учился.
– Не зря, – усмехнулся Владимир. – Посадили только вот зря.
Слатковский уже уверенно, с присущей ему вальяжностью сделал несколько шагов туда-сюда, осматривая станцию. Сейчас он выглядел как желанный высокопоставленный гость на территории подведомственного предприятия.
– Значит, это все твое? – уточнил он.
– Угу, мое, – ответил Полунин, – и еще автосалон недалеко отсюда.
– Молодец! – повторил Слатковский. – Честно говоря, я всегда знал, что ты парень крепкий и из любого дерьма выберешься. Я был уверен в тебе, в том, что ты человеком станешь, и поэтому был спокоен, когда тебя замели. Я рад, что не ошибся в тебе.
Слатковский быстро подошел к Владимиру и похлопал его по плечу.
– Как видишь, я тоже кое-чего достиг в этой жизни, – продолжил он, указав на дорогие иномарки, на которых приехал, и ожидающую его охрану. – Так что мы с тобой можем смело смотреть в будущее и не бояться его. Такие, как мы, с любыми невзгодами справятся.
Полунин, выслушав Слатковского, угрюмо посмотрел ему в глаза:
– Это вы хорошо сказали про будущее, только вот встреча со мной для вас… это скорее взгляд в прошлое. Поэтому, наверное, вы меня и вспомнить никак не могли, слишком далеко я там затерялся в минувших годах. Маленький неприятный эпизод в вашей жизни. Такое всегда хочется поскорее забыть и не вспоминать без надобности. Александр Григорьевич тяжело вздохнул, ему не нравился тон и сама тема неожиданно возникшего разговора, и он решил закончить его:
– Вот что, Володя, если честно, то я действительно все это давно забыл. И тебе того же желаю. Столько всяких событий пронеслось за это время, столько всего изменилось. Ты думаешь, мне было легко? Отнюдь нет, но мы же выдюжили, не сломались, поэтому давай смотреть вперед. Давай лучше подумаем о нашем будущем совместном бизнесе. Я уверен, мы с тобой таких дел можем наворотить, на зависть всем нашим врагам.
Слатковский подошел к Полунину и обнял его одной рукой за плечи.
– А кто старое помянет, тому, как говорят, глаз вон, – закончил он свою речь.
Владимир молчал, слегка ссутулившись под лежащей на плече рукой собеседника. Наконец он тихо произнес:
– А кто старое забудет, тому оба глаза.
– Не понял?.. – быстро переспросил Слатковский, немного удивившись.
– Это вторая часть пословицы, – ответил Полунин. – Ее почему-то мало употребляют.
– Ты это к чему? – спросил Слатковский.
Владимир молча освободился от объятий Слатковского и ответил ему:
– Не получится у нас с вами никакого совместного бизнеса. Один раз мы уже работали вместе, и это… слишком печально для меня кончилось. Вы, Александр Григорьевич, партнер ненадежный, если не сказать большего.
Шакирыч, проследивший взглядом за движениями Полунина, решился первым нарушить тишину:
– Похоже на то, что расстались вы с кавказцами не друзьями. Что там у вас случилось?
Полунин промолчал, но «слово взял» Славка. Он очень быстро избавился от переживаний, связанных с внезапно возникшим вооруженным противостоянием. И хотя оружие по-настоящему в ход не пустили, но именно оно стало решающим аргументом в споре.
– Ничего страшного, Шакирыч, – небрежным голосом сказал Болдин. – Просто этот чурка испортил воздух в салоне и Иваныч с помощью «волыны» прогнал его из машины.
– Очень смешно, – угрюмо отреагировал на шутку Славки Шакирыч, – ты бы лучше заткнулся. Небось, когда стволы достали, ты язык в зад себе засунул и затих, как окурок притушенный.
– А чего мне было бояться? – равнодушным голосом спросил Славка. – Пистолет-то был у Иваныча. Он и разруливал первым номером возникшие проблемы.
– Так что же там все-таки случилось? – снова спросил Шакирыч, глядя на Полунина.
Тот притормозил, остановив «БМВ» у тротуара, все так же молча достал из пачки сигарету и прикурил.
– Видишь вон те два портфеля? – наконец произнес он, кивнув на заднее сиденье, где по обеим сторонам от Славки лежали кейсы. – В обоих из них баксы. Но только в одном настоящие.
– Угадай, Шакирыч, в каком из них настоящие, – весело заявил Славка, положив руки на кейсы, – и дополнительный приз из восьмидесяти штук фальшивых гринов будет твой.
Шакирыч, нахмурившись, протянул:
– Ясно… На бабки нас поставить задумали, сучары черножопые.
– Задумали, – подтвердил Славка, – только вот чего-то не продумали. Иваныч их быстро раскусил… Кстати, Иваныч, а как это тебе удалось?
Славка достал из коричневого кейса упаковку долларов и, вынув из нее купюру, повертел в руке, разглядывая ее.
– Так сразу и не определишь, что она липовая, – произнес он. – Бумага вроде бы нормальная, краска тоже ничего. С виду как настоящие… Владимир Иванович, а может, ты зря наших пиковых друзей обидел? – улыбнулся Славка.
– Угу, – пробурчал в ответ Полунин, раскуривая новую сигарету. – Ну если ты так уверен в этих фантиках, то давай я тебе твою долю ими и отдам.
Шакирыч, не упускающий шанса подколоть Славку, резко повернулся к нему и в тон Полунину убежденно заговорил:
– Бери, Славка, бери, не прогадаешь. Ты как раз хотел ремонт у себя в квартире делать, вот и обклеишь свой сортир долларами вместо обоев. Ты любитель повыпендриваться.
– Спасибо за совет, добрые вы люди. Но думаю, что это как раз тот случай, когда лучше обойтись обоями, – ответил Болдин, продолжая разглядывать купюру. – Иваныч, так ты не ответил, как же ты все-таки допер, что деньги левые?
– Очень просто, – улыбаясь, произнес Полунин, – я их перелистал… И смотрел на номера.
Славка тоже посмотрел на номер и, ничего так и не заподозрив, сказал:
– Ну и что тут такого – номер как номер. К тому же в пачке ты не все его цифры видел.
– Да, не все, но первые знаки были одни и те же на всех купюрах. Если мне не изменяет память, то серия на купюрах начиналась с AL 5874… А такое может быть лишь в том случае, если их только что напечатали. Аслан же, как ты понимаешь, к нам не из Америки приехал. Значит, печатали их где-нибудь поблизости, например, в Чечне.
– А почему ты его сразу за воротник не взял, когда заметил, что он нам туфту подкидывает? – не унимался Болдин.
– Просто дал этому козлу шанс, – со злостью в голосе ответил Владимир. – Мне этот фортель сразу не понравился, но я решил все же пойти ему навстречу. Я подумал, что он страхуется от кидняка. Ну а когда он уже из машины ломанулся, оставив чемодан с фальшивыми бабками, тогда я решил, что ждать больше нечего, и взял его на кукан.
Шакирыч, молча слушавший диалог между Полуниным и Болдиным, тяжело вздохнул.
– Да-а, на сей раз пронесло, – протянул он. – А ведь могли попасть на кругленькую сумму. И, главное, сколько работы было бы впустую проделано. Я как чувствовал, что не стоит связываться с этими нерусями.
– В ваших устах, господин Рамазанов Эльдар Шакирович, это суждение звучит особенно трогательно, – снова поддел Славка старика.
– Да пошел ты… – отмахнулся Шакирыч от Славки. – Я россиянин, – не без гордости добавил он, – на своей земле живу и разным беспределом не занимаюсь, в отличие от этих приезжих.
Полунин посмотрел на разгневанного старого националиста и улыбнулся.
– Да успокойся ты, Шакирыч, – произнес он, – не все ли равно, какая мать тебя родила – узбечка или украинка? Дерьмо везде есть, в любой нации. Наверное, потому-то нам с тобой и не везло в жизни – слишком часто на нашем пути подлецы попадались. Вот и сегодня не повезло в этом смысле. Но ничего, выкрутились же.
– Сегодня выкрутились, – угрюмо подтвердил Шакирыч. – А завтра – не знаю. Вот времена настали, вор вора нагреть хочет. Не знаешь, кого больше бояться – ментов или своих, кому можно доверять, а кому нет. Дело наше все опасней становится.
– Оно всегда таким было, – заметил Полунин.
– Потому и бабки такие немалые имеем с него, – весело добавил Болдин.
– Сегодня ты чуть фантики не поимел, а мог бы и пулю схлопотать, – огрызнулся Шакирыч. – Нужны тебе деньги мертвому? Да и если менты тебя загребут, от денег толку тоже не очень много.
– Что-то ты сегодня не в себе слегка, Шакирыч, – удивленно высказался Славка. – Может, тебе нервишки подлечить надо?
– Стар я уже для таких дел, – устало произнес Шакирыч.
– Все, хватит базарить, – оборвал их Полунин. – С этим делом покончено, тачки сдали, бабки… так или иначе, получили. Забыли обо всем. У нас с вами других дел полно. Время уже девять, на станцию надо ехать.
Полунин протянул руку и произнес, обращаясь к Славке:
– Давай сюда черный кейс.
Болдин передал дипломат Полунину, и тот, открыв его, вынул шесть упаковок долларов. Три он отдал Болдину, три протянул Шакирычу.
– Ваша доля, мужики, – произнес он. – Мне столько же – пятнадцать штук. Остальное на накладные расходы и в наш общак. Сами знаете, случись что непредвиденное – эти деньги пригодятся.
Шакирыч молча засунул деньги в карман, а Славка, хлопнув пачками денег о ладонь, весело сказал:
– Ну вот, награда все же нашла героев. Что может быть приятней этого момента? – Болдин задумался на секунду. – Пожалуй, только одно…
– Что же это? – спросил Полунин, доставая из кармана куртки склянку с таблетками.
Он рассыпал ее содержимое у себя на ладони и, взяв другой рукой пару белых пилюль в глазурованной оболочке, проглотил их.
– Впрочем, я знаю, о чем ты думаешь, – добавил он, слегка сморщившись то ли от горечи таблеток, то ли от боли в желудке. – Ты имеешь в виду азарт. Выслеживание жертвы, сидение в засаде, угон автомобиля и, главное, риск, связанный с этим.
– Верно мыслишь, Иваныч, – весело произнес Славка. – Нравится мне это дело.
Молчащий до этого момента Шакирыч посмотрел на склянку в руке Полунина и произнес не в тему разговора:
– Кому и не мешало бы подлечиться, так это тебе, Володя. Ты когда последний раз у врачей был?
– Давно, Эльдар, давно, – ответил Полунин. – До тюряги я был здоров и не было надобности к ним обращаться, а на зоне местные коновалы так меня лечили, что на всю жизнь охоту к ним обращаться отбили… Разве что к какой-нибудь бабке сходить, к колдунье.
Полунин, неожиданно нахмурившись, произнес:
– Одно только у меня не выходит из головы…
Шакирыч, словно ждавший этой фразы Владимира, быстро повернулся к нему и спросил:
– Ты о Леониде говоришь?
– Да, – подтвердил Полунин, – до этого раза он нам таких клиентов не присылал. А ведь он за свой базар отвечать должен. Если уж подбрасывал нам клиента, то гарантировал, что он не вшивый.
– Ну и что ты по этому поводу думаешь? – задал вопрос Рамазанов. – Он что, лоханулся насчет этого Аслана или, может быть, его подставили самого?
– Какой смысл гадать? – усмехнулся Полунин. – Проще у самого Быка спросить.
– Если бы нас сегодня на бабки поставили, пришлось бы, наверное, не только поговорить, но и съездить на личную встречу с ним, – предположил Славка. – Давно ты, Иваныч, в родном городе не бывал.
– Давно, – задумчивым голосом подтвердил Полунин, – сразу после отсидки съездил домой, собрал вещички и на стареньком «Москвиче» приехал сюда.
– И что, неужели не тянет в родные места?
– Век бы туда не возвращаться, – жестко ответил Полунин.
– Почему, Иваныч? – удивился Болдин.
– Потому что не родные они мне уже, – ответил Владимир хмуро. – Меня там ничего не держит, нет ни дома, ни родни. Нет ничего, кроме дурных воспоминаний. А здесь у меня работа, семья, друзья тоже здесь, – при этих словах Полунин чуть улыбнулся, бросив мимолетный взгляд на своих спутников.
– Даже мать у меня здесь похоронена, и, в конце концов, в этих местах я на зоне чалился, – продолжил он. – Так что здесь теперь мои родные места…
«БМВ», промчавшись по небольшой улочке, въехал в широко распахнутые металлические ворота, на которых белой краской были выведены слова «Станция технического обслуживания автомобилей».
– Ну вот и приехали, – произнес Полунин, вылезая из автомашины.
* * *
Две иномарки – черного цвета седан «Линкольн» и джип «Шевроле Блэйзер», отъехав от гостиницы «Восток», помчались по улицам города по направлению к окраине.
Через двадцать минут шофер «Линкольна», высокий худой мужчина с бритой головой, воспользовавшись тем, что машина остановилась на красный свет светофора, повернулся к сидящему на заднем сиденье боссу:
– Шеф, у меня что-то машина сильно ревет, по-моему, что-то с мотором приключилось. Неплохо бы посмотреть, что там. А то дорога домой длинная, не дай бог, что в пути случится.
Пожилой мужчина в темном костюме, к которому обращался шофер, оторвал взгляд от газеты, которую читал, и, посмотрев поверх маленьких узких очков на водилу, недовольным голосом сказал: – А ты что, раньше не мог ее осмотреть? Обязательно это делать, когда мы уже домой собрались?
– А когда мне было это делать? Оба дня, что мы здесь в командировке, я из тачки не вылезаю. К тому же она только сегодня что-то зашумела. И вообще надо было на «мерсе» ехать, а не на этой старухе, хотя она и представительская.
– Еще и ты меня учить будешь, – проворчал начальник. – Я без тебя разберусь, на чем мне ездить в командировки. А машину ты должен был осмотреть еще до поездки. Работу свою из рук вон плохо делаешь. Если так дело дальше пойдет, вышвырну тебя из фирмы.
Шофер отвернулся от разгневанного начальника, сделав слегка обиженное лицо, и пробубнил:
– Чего я-то… Работаешь, работаешь, а тебе еще по башке настучат…
– Заткнись, – оборвал его шеф, – и давай лучше поищи, где машину можно осмотреть.
Шофер, перегнав «Линкольн» через перекресток, притормозил у тротуара, следом за ним остановился и джип, в котором ехала охрана.
Водитель «Линкольна» высунулся из окна и, обратившись к прохожему, спросил:
– Мужик, подскажи, где здесь поблизости станцию техобслуживания можно найти?
Прохожий остановился и, поразмышляв секунду-другую, ответил:
– Вон там, через два квартала, по улице Лесной есть какая-то станция, где тачки ремонтируют.
Шофер поблагодарил и продолжил путь. Сидящий рядом с ним охранник с рацией в руке предупредил своих людей в джипе об изменении маршрута.
* * *
Двор станции техобслуживания, в который заехал «БМВ» Полунина, был узким и длинным. Напротив бетонного забора тянулись кирпичные боксы, в которых и ремонтировали машины.
Напротив ворот над одним из боксов был надстроен этаж. Здесь располагался офис фирмы Полунина.
Во дворе уже стояла черная «Вольво-850», из которой навстречу Полунину и его спутникам вылез высокий парень, одетый в цветастый спортивный костюм. Левая его рука была перебинтована чуть повыше кисти.
– Здорово, мужики, – пробасил встречающий.
– А вот и наша славная «крыша» пожаловала в гости, – весело проговорил Славка, первым подошедший к парню для рукопожатия. – Ветерану городского рэкета, неутомимому бойцу криминальных разборок, почетному братану Ее Величества Удачи Антону Синицыну, по прозвищу Самбист, – пламенный привет!
– Ой, досвистишься ты у меня когда-нибудь, – снисходительно улыбаясь в ответ на треп Славки, ответил Антон. – Если бы не защита Иваныча, я бы давно уже провел с тобой воспитательную работу…
Самбист повернулся к Полунину:
– Владимир Иванович, а может, дашь мне его на денек. Я его за язык у себя в колбасном цеху подвешу и прокопчу немного.
– Оставь его, это бесполезно, – отмахнулся Полунин. – Боюсь, что после этой процедуры у него язык еще больше вытянется.
– А что это у тебя с рукой? – не унимался Болдин, разглядывая перебинтованную кисть. – Происки конкурентов или обжегся паяльником, выколачивая долги из какого-нибудь коммерсанта?
– Любовница укусила в сексуальном экстазе, – огрызнулся в ответ Синицын.
– А тачку твою тоже она прострелила? – спросил Владимир, осматривая «Вольво» Синицына. – Приревновала, наверное, к кому-нибудь.
Самбист почесал затылок и сказал:
– Иванович, я, собственно, по этому поводу. Тачку сделать надо по-быстрому. Вчера на «стрелке» с усачевской бригадой в трех местах машину продырявили.
– Что, такой серьезный разбор был? – спросил Полунин озабоченно.
– Нет, все вопросы миром бы порешили, если бы один козел с их стороны шибко нервным не оказался. У нашего Коляна зажигалка есть в виде пистолета, вот он ее и достал прикурить. А этот хмырь как увидел ствол в руках Коляна, так сразу за свой схватился, но уже настоящий – подумал, что завалить их решили. Саданул по нас, ну мы все как пальбу услыхали, так сразу вразлет, кто по канавам, кто за машинами залегли. Никак не усечем, с какого хера такая мочиловка пошла. Мы-то с собой «волын» не прихватили, уговор был такой. Но, слава богу, разобрались, мы с Усатым из-за машин перебазарили и непонятки сняли. Усатый потом даже обещал этому своему ковбою-неврастенику по башке настучать.
Полунин внимательно выслушал рассказ Антона и хмуро произнес:
– На твоем месте я бы и вашему Коляну яйца оторвал, этот мудак своим пижонством всех под пули подставил.
– Я с ним проведу профилактическую беседу, – заверил Самбист. – Ну так как, сделаешь машину по-быстрому? А то ездить по городу неудобно, менты засекут, потом разговоров и объяснений не оберешься.
– Ладно, залепим мы твою тачку, – заверил Полунин.
– Насчет оплаты не беспокойся, – тут же добавил Антон. – Все будет как надо.
– Не суетись, – отмахнулся от него Владимир, – сочтемся как-нибудь. Шакирыч, скажи Борису, пусть займется Антохиной тачкой прямо сейчас, и сам ему помоги.
– А где я ее делать-то буду – все боксы заняты, – заерепенился Шакирыч.
– В шестой загони, – ответил ему Полунин.
– Там хлам разный валяется, да еще реликт твой стоит, «Москвич-408», – не унимался Рамазанов.
– Хлам вам не помешает, а «Москвич» выгони во двор, – ответил Владимир.
– Чего это Шакирыч сегодня такой злой? – спросил Синицын у Славки.
– А чего ему радостным быть? – ответил тот. – Нас сегодня тоже чуть не замочили.
– Как это? – удивился Антон.
– А вот так вот. Клиент оказался кидалой. Вместо денег туфту подсунул. Хорошо, что мы вовремя разобрались и за стволы схватились, – ответил Славка и добавил: – Вместе с Иванычем, конечно…
Антон обратился к Полунину, который, услышав комментарий Славки, лишь улыбнулся.
– Может, помощь нужна? – спросил Антон. – Ты знаешь, Иваныч, наша братва тебя уважает. Ты только скажи, и мы этих кидал в моем колбасном цеху быстро в собачьи консервы перемелем.
– Спасибо, Антон, но на сей раз обошлись своими силами, – ответил Полунин и направился в офис, прихватив из «БМВ» оба кейса с долларами.
На втором этаже располагались две комнаты – бухгалтерия и собственно кабинет Полунина. Последний был невелик и отнюдь не выделялся своей отделкой. Мебель была не дорогая, но прочная. Однако техникой кабинет был оборудован на высоком уровне. Здесь располагался мощный компьютер, дорогой факс, радиотелефон, в стену был вмонтирован небольшой сейф с хорошим уровнем защиты.
К сейфу и направился Полунин, как только вошел в кабинет. Переложив доллары, он запер его и подошел к окну.
Начался новый рабочий день, и станция зажила своей жизнью. Во двор въехали две дорогие иномарки, с прибывшими клиентами заговорил Болдин, который официально числился заместителем Полунина.
Синицын развернул свою простреленную машину и подогнал ее к боксу, который ему указал Шакирыч.
«Ну что же, жизнь, несмотря ни на что, идет своим чередом, – подумал Полунин, вспоминая утренний эпизод. – Машины проданы, деньги в сейфе, фирма работает. Все вроде бы нормально. – Владимир слегка поморщился. – Черт, как болит желудок. Похоже, таки придется идти к докторам».
Полунин сел за стол и взял телефонную трубку. Несколько секунд он раздумывал, звонить или не звонить Леониду Волошину, в некоторых кругах известному больше как Леня Бык.
«Ладно, проехали, – подумал Владимир и положил трубку на рычаг, – в конце концов, это теперь не проблема. Сообщу как-нибудь при случае, каких клиентов он мне подкинул».
Через час дверь в кабинет Полунина без стука открылась и в дверном проеме показалась фигура Болдина.
– Иваныч, ну дела, я тебе скажу, – заявил он с порога.
– Что еще случилось? – насторожился Полунин.
– Я сейчас в автосалон сбегал, и кого, ты думаешь, я там увидел? – задал вопрос Славка, глядя на Владимира широко открытыми от возбуждения глазами. – Это судьба, Иваныч. Такое в жизни не часто бывает.
– Да говори же, не тяни кота за яйца! – рявкнул на Славку Полунин.
– К нам пожаловал фраер, у которого мы «Паджеро» увели, – ответил наконец Славка и, заметив настороженность во взгляде Полунина, добавил: – Да ты не волнуйся, он к нам пришел тачку себе присмотреть и как будто бы на «Форд Бронко» глаз положил. Я ему предлагал «БМВ»-»семерку», она поновее. Но он говорит, что к джипам привык и отвыкать не собирается.
Полунин облегченно вздохнул:
– В таком случае, чего ты здесь стоишь? Иди и работай с нашим постоянным клиентом, – слово «постоянный» Владимир выделил особо.
Но Славка не унимался:
– Нет, ну каков случай, какой финт судьбы! Вот будет прикол, если он у нас тачку купит.
– А ты сделай ему скидку процентов пять-семь, и он точно купит, – усмехнулся Полунин и, встав из-за стола, подошел к окну.
– Тоже мне, судьба, – чуть презрительно произнес он после паузы, во время которой молча смотрел во двор. – В городе три, может быть, четыре автосалона, торгующих подержанными иномарками, так что вероятность того, что он к нам придет, была велика, у нас самый большой выбор… Что там у этого «Линкольна» случилось?
Славка, подойдя к окну, посмотрел на машину, выкатываемую из бокса, и, махнув рукой, ответил:
– Да ничего особенного, глушитель у них пробит, поэтому и ревел, как резаный. Виталик его уже запаял, но менять его им все равно скоро придется.
Полунин, выслушав ответ Славки, продолжил начатую Болдиным тему:
– Это, Славка, не финт судьбы, как ты говоришь. Это так – обыденный случай. – Он достал из кармана склянку с таблетками и открыл ее. – Судьба – это когда ты, к примеру, десять лет думал, что человека уже нет в живых, а встретил его случайно у киоска, к которому вышел за сигаретами поздно вечером. Мне рассказывали про такие случаи, хотя я не очень верил…
Полунин замолчал, пристально вглядываясь в лица людей, окруживших поданный «Линкольн». Рука с горстью таблеток так и застыла на полпути ко рту.
– Что, Иваныч, понравилась тачка? – улыбаясь, спросил Славка. – Увести такую было бы интересно, но слишком опасно, представительский класс – штука очень приметная. Да и клиента сложно найти.
Болдин посмотрел на Полунина и понял, что тот его совершенно не слышит.
– Эй, командир, ты чего это застыл? – Славка коснулся рукой плеча Полунина.
Тот в ответ встрепенулся и, бросив таблетки на пол, ринулся к выходу со словами:
– Я сейчас…
Через несколько секунд Болдин увидел, как Полунин подбежал к высокому пожилому мужчине, садящемуся в отремонтированный «Линкольн». Заинтересованный этими странностями в поведении своего шефа, Славка отправился во двор.
* * *
– Александр Григорьевич!
Слатковский резко развернулся и с недоумением уставился на остановившегося в двух шагах мужчину.
Несколько секунд Слатковский, прищурившись, смотрел на своего визави.
Перед ним стоял невысокий широкоплечий мужчина, одетый в короткую кожаную куртку черного цвета, синие джинсы и такого же цвета джинсовую рубашку, обутый в дорогие кожаные ботинки. На вид ему было лет сорок – у него были почти седые волосы, бледное, с глубокими ложбинами на щеках лицо. Но Слатковский понял, что на самом деле мужчина значительно моложе.
Напряженно вглядываясь в лицо окликнувшего его человека, Слатковский вдруг с изумлением в голосе вымолвил:
– Володя… Полунин… Вот черт… – Надо же, признали, – усмехнулся Владимир. – А долго вы вспоминали. Я вас так сразу узнал. Вы мало изменились, разве что чуть поседели больше… да полысели.
Полунин улыбнулся, кивнув на обширную лысину Слатковского. Тот, все еще находясь под впечатлением неожиданности встречи, ответил:
– Чего не могу сказать про тебя – ты хоть и не полысел, зато изменился сильно.
– Это точно, – угрюмо согласился Полунин. – В тех местах, где я был, людей переделывают капитально…
Слатковский неуверенно потоптался на месте и, словно оправдываясь, произнес:
– Честно говоря, я не ожидал здесь тебя увидеть. Ты давно освободился?
– Это как посмотреть… Если со стороны, то давно, а мне кажется, что весь этот кошмар совсем недавно был, так хорошо я все помню.
Наконец Слатковский, видимо, окончательно придя в себя, сделал шаг вперед и, улыбнувшись, протянул Полунину руку:
– Ну, здравствуй, Володя, очень рад тебя видеть.
Владимир, ответив рукопожатием, на словах был более сдержан:
– Не очень-то я в это верю. Но все равно спасибо на добром слове.
Слатковский, сделав вид, что не заметил последних слов Полунина, спросил:
– Ты здесь работаешь? Кем? Слесарем? Ведь ты был неплохим механиком.
– Не совсем, – ответил Полунин. – Я хозяин этой станции.
– Хозяин! – удивился Слатковский. – Молодец! В бизнес подался. Впрочем, ты ведь на экономиста учился, пока тебя не посадили. Выходит, не зря учился.
– Не зря, – усмехнулся Владимир. – Посадили только вот зря.
Слатковский уже уверенно, с присущей ему вальяжностью сделал несколько шагов туда-сюда, осматривая станцию. Сейчас он выглядел как желанный высокопоставленный гость на территории подведомственного предприятия.
– Значит, это все твое? – уточнил он.
– Угу, мое, – ответил Полунин, – и еще автосалон недалеко отсюда.
– Молодец! – повторил Слатковский. – Честно говоря, я всегда знал, что ты парень крепкий и из любого дерьма выберешься. Я был уверен в тебе, в том, что ты человеком станешь, и поэтому был спокоен, когда тебя замели. Я рад, что не ошибся в тебе.
Слатковский быстро подошел к Владимиру и похлопал его по плечу.
– Как видишь, я тоже кое-чего достиг в этой жизни, – продолжил он, указав на дорогие иномарки, на которых приехал, и ожидающую его охрану. – Так что мы с тобой можем смело смотреть в будущее и не бояться его. Такие, как мы, с любыми невзгодами справятся.
Полунин, выслушав Слатковского, угрюмо посмотрел ему в глаза:
– Это вы хорошо сказали про будущее, только вот встреча со мной для вас… это скорее взгляд в прошлое. Поэтому, наверное, вы меня и вспомнить никак не могли, слишком далеко я там затерялся в минувших годах. Маленький неприятный эпизод в вашей жизни. Такое всегда хочется поскорее забыть и не вспоминать без надобности. Александр Григорьевич тяжело вздохнул, ему не нравился тон и сама тема неожиданно возникшего разговора, и он решил закончить его:
– Вот что, Володя, если честно, то я действительно все это давно забыл. И тебе того же желаю. Столько всяких событий пронеслось за это время, столько всего изменилось. Ты думаешь, мне было легко? Отнюдь нет, но мы же выдюжили, не сломались, поэтому давай смотреть вперед. Давай лучше подумаем о нашем будущем совместном бизнесе. Я уверен, мы с тобой таких дел можем наворотить, на зависть всем нашим врагам.
Слатковский подошел к Полунину и обнял его одной рукой за плечи.
– А кто старое помянет, тому, как говорят, глаз вон, – закончил он свою речь.
Владимир молчал, слегка ссутулившись под лежащей на плече рукой собеседника. Наконец он тихо произнес:
– А кто старое забудет, тому оба глаза.
– Не понял?.. – быстро переспросил Слатковский, немного удивившись.
– Это вторая часть пословицы, – ответил Полунин. – Ее почему-то мало употребляют.
– Ты это к чему? – спросил Слатковский.
Владимир молча освободился от объятий Слатковского и ответил ему:
– Не получится у нас с вами никакого совместного бизнеса. Один раз мы уже работали вместе, и это… слишком печально для меня кончилось. Вы, Александр Григорьевич, партнер ненадежный, если не сказать большего.