Страница:
– Очнулся, скотина, – произнес Маркелов, который тоже внес свою лепту в пробуждение добра молодца. – И кто бы мог подумать, что вот такая гляделка способна высмотреть башку человека с полутора километров, а потом шлеп – и в «десятку»?
Фокина подняли и вновь несколько раз хлестнули по щекам. Алиса отстранила не ожидавшего от нее такой прыти конвоира и, шагнув к Афанасию, коротко размахнулась и влепила ему такую затрещину, что тот устоял на ногах только благодаря тому, что попятился и наткнулся спиной на стену.
– Тяжелая у вас рука, Алиса Владимировна, – насмешливо произнес Шепелев. – Не позавидую я вашему будущему мужу… если он, конечно, у вас будет.
Свиридов не выдержал.
– А он у нее есть, господин юморист, – холодно проговорил он. – И, между прочим, пока ни на что не жалуется.
Януарий Николаевич нахмурился.
– То есть как это – есть? Это что – шутка? И кто же этот счастливчик?
– Я.
Майор ФСБ пристально посмотрел на Свиридова и вдруг рассмеялся.
– Да, в самом деле – повезло, – наконец прервал он свой оскорбительный смех. – Повезло… как утопленнику.
– Какому утопленнику? – переспросил Свиридов, проклиная свой дурной язык, но не находя в себе сил остановиться – так его бесил этот самоуверенный, властный, наглый человек. – Уж не господина ли Маркова вы разумеете под «утопленником»? Хотя нет – его сложно назвать утопленником… скорее уж жертвой синдрома Икара.
В тот момент, когда Владимир произносил эту тираду, их уже вывели из комнаты и теперь вели коридором. На фразе: «Уж не господина ли Маркова вы разумеете под "утопленником"?» – Шепелев вдруг вздрогнул и произнес:
– Что-то ты больно разговорчивый… Уж не ты ли убил Маркова, а потом разыграл всю эту пантомиму со спасением своей якобы жены?
– Вам в кино надо работать, товарищ майор, – сочувственно произнес Свиридов. – Сценаристом. «Оскара» или «Пальмовую ветвь» бы получили. Или хотя бы «Нику». А то смотрите – загубите талант.
Идущий за ним Фокин, как он себя ни мерзко чувствовал, все же засмеялся. А Владимир получил такой удар прикладом прямо по черепу, что не устоял на ногах. Тяжело упав на колени и схватившись обеими руками за голову, он почувствовал, как пальцы увлажняются горячей вязкой жидкостью.
Проломили-таки башку…
– Надо сказать, что методы ведения душеспасительных бесед у вас в лучших традициях гестапо, – проговорил он сквозь зубы. – Как говорится в таких случаях: а вас, Штирлиц, я попрошу остаться.
– Хватит на сегодня, – перебил его Шепелев. – Так, этого в машину, а этих двоих – в бункер. В предпоследнюю дверь.
– Значит, в лабиринт? – уточнил подчиненный.
– В лабиринт.
– Вы нас убьете? – отрывисто спросила Алиса.
– А как бы вы хотели? Я думаю, если бы мы и оставили вам жизнь, через пару дней вы предпочли бы, чтобы мы вас убили. Просто вы еще не видели, что это такое.
– Что – это? – пробормотала Алиса.
Ей ответил Свиридов:
– Тебе же сказали: лабиринт.
Глава 8
Глава 9
Фокина подняли и вновь несколько раз хлестнули по щекам. Алиса отстранила не ожидавшего от нее такой прыти конвоира и, шагнув к Афанасию, коротко размахнулась и влепила ему такую затрещину, что тот устоял на ногах только благодаря тому, что попятился и наткнулся спиной на стену.
– Тяжелая у вас рука, Алиса Владимировна, – насмешливо произнес Шепелев. – Не позавидую я вашему будущему мужу… если он, конечно, у вас будет.
Свиридов не выдержал.
– А он у нее есть, господин юморист, – холодно проговорил он. – И, между прочим, пока ни на что не жалуется.
Януарий Николаевич нахмурился.
– То есть как это – есть? Это что – шутка? И кто же этот счастливчик?
– Я.
Майор ФСБ пристально посмотрел на Свиридова и вдруг рассмеялся.
– Да, в самом деле – повезло, – наконец прервал он свой оскорбительный смех. – Повезло… как утопленнику.
– Какому утопленнику? – переспросил Свиридов, проклиная свой дурной язык, но не находя в себе сил остановиться – так его бесил этот самоуверенный, властный, наглый человек. – Уж не господина ли Маркова вы разумеете под «утопленником»? Хотя нет – его сложно назвать утопленником… скорее уж жертвой синдрома Икара.
В тот момент, когда Владимир произносил эту тираду, их уже вывели из комнаты и теперь вели коридором. На фразе: «Уж не господина ли Маркова вы разумеете под "утопленником"?» – Шепелев вдруг вздрогнул и произнес:
– Что-то ты больно разговорчивый… Уж не ты ли убил Маркова, а потом разыграл всю эту пантомиму со спасением своей якобы жены?
– Вам в кино надо работать, товарищ майор, – сочувственно произнес Свиридов. – Сценаристом. «Оскара» или «Пальмовую ветвь» бы получили. Или хотя бы «Нику». А то смотрите – загубите талант.
Идущий за ним Фокин, как он себя ни мерзко чувствовал, все же засмеялся. А Владимир получил такой удар прикладом прямо по черепу, что не устоял на ногах. Тяжело упав на колени и схватившись обеими руками за голову, он почувствовал, как пальцы увлажняются горячей вязкой жидкостью.
Проломили-таки башку…
– Надо сказать, что методы ведения душеспасительных бесед у вас в лучших традициях гестапо, – проговорил он сквозь зубы. – Как говорится в таких случаях: а вас, Штирлиц, я попрошу остаться.
– Хватит на сегодня, – перебил его Шепелев. – Так, этого в машину, а этих двоих – в бункер. В предпоследнюю дверь.
– Значит, в лабиринт? – уточнил подчиненный.
– В лабиринт.
– Вы нас убьете? – отрывисто спросила Алиса.
– А как бы вы хотели? Я думаю, если бы мы и оставили вам жизнь, через пару дней вы предпочли бы, чтобы мы вас убили. Просто вы еще не видели, что это такое.
– Что – это? – пробормотала Алиса.
Ей ответил Свиридов:
– Тебе же сказали: лабиринт.
Глава 8
Метод колобка
…Глухо лязгнула массивная железная дверь, прокатился мерзкий смешок, и Владимира с Алисой подтолкнули к лестнице, по которой они уже спускались несколько часов назад.
– Кажется, влипли, – пробормотал Свиридов, оглянувшись на непроницаемые лица и автоматы двух конвоиров, идущих за ними. – Н-да… кажется, сейчас нас будут убивать… а потом зашвырнут куда-нибудь в конец галереи, что за этими дверями в бункере, и усе. Мусора, если и приедут в дом Маркова – а они приедут, куда они денутся, – никогда не найдут нас. М-м-м… Интересно, это в самом деле стратегический объект?
– По-видимому, да. Причем не исключено, что здесь и сейчас хранятся запасы радиоактивных изотопов, по словам Шепелева, – проговорила Алиса.
Свиридов серьезно посмотрел на нее.
– По-моему, я очень многого о тебе не знаю.
– Вот это совершенно справедливо, – сказала она. – Возможно, что и не узнаешь.
– Хватит пи…ть, – внушительным басом проговорил один из конвоиров и подтолкнул Свиридова дулом автомата в спину так, что он едва удержался от того, чтобы не свалиться с крутой лестницы и не сломать себе шею. – Еще успеешь наговориться.
– А… Значит, нас не собираются пришить?
– Зачем? – хохотнул тот. – Мы поступим по методике вашего замечательного общего друга Китобоя. Оказывается, юморной человек был. Он сажал своего должника или там просто недоброжелателя в лабиринт, и через пару суток тот готов был не то что долг выплатить или больше на Маркова не наезжать, а всю жизнь бомжевать, лишь бы больше не иметь вокруг себя замкнутого пространства. Клаустрофобия называется.
– Ага, – угрюмо добавил второй. – Мы там пошарились влегкую и набрели на такое кладбище… скелетов десять, не меньше, по всей этой галерее. Ну, да че я вам рассказываю… сами увидите.
– Там же вроде как законсервированы радиоактивные отходы, – сказал первый. – Даже непонятно, зачем на них строить себе виллу.
– А черт его разберет.
Под аккомпанемент этой милой беседы Свиридов и Алиса спустились до самого центрального зала бункера и медленно направились вдоль ряда массивных железных дверей в глубь огромной искусственной пещеры. Трупа Маркова уже не было, но вода, вылившаяся из бассейна, все так же хлюпала под ногами, и все так же лежал на сером бетоне огромный фрагмент дна бассейна. …Именно через этот фрагмент и навернулся конвоир, шедший со стороны Свиридова. Споткнулся и, стараясь удержать равновесие, схватился за руку Владимира. …Владимир мгновенно перехватил шею опростоволосившегося парня в жестком захвате и буквально швырнул конвоира в его напарника.
В шее амбала что-то хрустнуло, и он с полного разгона врезался в своего напарника, который значительно уступал ему в размерах.
Туша первого подмяла второго, и в считанные доли секунды, пока это барахтающееся переплетение конечностей извивалось и конвульсивно разбрызгивало во все стороны холодную воду, мгновенно отреагировавшая на нежданный зигзаг фортуны Алиса подскочила и ударила нижнего конвоира правой ногой прямо в голову.
А Владимир синхронно схватил за волосы его более массивного товарища и с силой ткнул лбом в бетон.
Все было кончено в какие-то доли секунды.
Свиридов уселся прямо на пол, игнорируя то обстоятельство, что его брюки тотчас промокли, и истерически рассмеялся. В пробитой голове разлилась оглушительная пронизывающая боль, словно раскачивались и надсадно вопили большие и малые колокола да еле ворочались в разные стороны ленивые веера фейерверков.
– Вот теперь верю, что ты в самом деле была на обучении в спецшколе… леди киллер! – наконец произнес он, резко меняя тон на совершенно серьезный, почти угрюмый. – Ну что… пошли?
– Тебе не страшно, что я… пришла сюда убить твоего, по-видимому, друга? – остановила она его.
– Ты вообще специализируешься на отстреле моих друзей. Сначала собиралась прикончить Китобоя. Не успела. Теперь думаешь замочить Афанасия…
– Но он…
– Ладно! Разберемся позже! А сейчас пойдем-ка наружу… у нас там еще много дел!
– Но… что нам делать?
Свиридов сверкнул мгновенной кривой усмешкой и, приблизив свое лицо к Алисе так, что почувствовал на своих губах ее легкое дыхание, проговорил:
– Есть такой замечательный метод… именуемый методом Колобка. Для него необходимо иметь быстрые ноги… Реализуется этот метод по известной с детства схеме: я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, а от тебя, мусор поганый, и подавно уйду. Впрочем… еще посмотрим, кому от кого придется бегать. Хотя нет ничего неблагодарнее и глупее, чем строить из себя Рэмбо во Вьетнаме.
Подцепив носком туфли автомат, он, легко подкинув его, поймал и каким-то приглушенным голосом – словно боялся, что его кто-то услышит в этом огромном пустынном бункере, так похожем на склеп какого-то великана, – добавил:
– И еще… вот что: кажется, я знаю, кто убил Валеру Маркова.
– Ну, где эти уроды? – Януарий Николаевич, уже собирающийся сесть в машину, вопросительно посмотрел на широченную лестницу парадного входа, уже светло-серую в преддверии рассвета. – Неужели так долго открыть и потом закрыть две двери?
– Может, что случилось? – предположил Маркелов, а стоящий в группе своих подчиненных Кривов пожал широкими плечами: дескать, мало ли что может еще произойти в этом доме, в котором разве что только землетрясения да извержения вулкана еще не было.
– Я не думаю, что это вероятно, – сказал Януарий Николаевич. – С проломленной головой, да и многоуважаемая Алиса Владимировна, прямо скажем, не в лучшей форме… и это против двух вооруженных профессионалов. Нет, это более чем маловероятно. Скорее всего там заминка с замками. Господин Марков жалел на них смазки.
– Януарий Николаевич, – подошел к нему один из его людей, – с внешнего поста сообщают, что подъехали менты. Две машины.
– А, прекрасно, – проговорил Шепелев. – Пропускайте их. Им будет чем здесь заняться. И все-таки… где же эти два дегенерата, которых я столь поспешно назвал профессионалами?
– Я не понимаю только одного, – сказал Свиридов. – Если тут стоят все эти машины, то они каким-то образом попадают на поверхность, так? Если, конечно, Марков не решил их законсервировать.
– Я спрашивала у него об этом. Он сказал, что тут имеется специальный лифт. Но он блокирован. Код от него известен только самому Маркову, так что угнать машину… А ты планировал, вероятно, именно это, Влодек?.. Угнать машину тебе не удастся.
– Идиотизм какой-то, – пробормотал Владимир. – И охота ему было ставить охрану, если его чудеса автомобилестроения все равно невозможно позаимствовать? Хотя да… они, наверно, охраняли не столько машины, сколько сам бункер и содержимое его галерей за железными дверями, что вдоль стены.
Они быстро и бесшумно поднялись вверх по лестнице, по которой их проконвоировали двумя минутами раньше в противоположном направлении, и вышли в знакомый зал бассейна.
– Вот оно, начало всех неприятностей, – сказал Свиридов. – Та-а-ак!
Из выходящего на стоянку перед домом окна он увидел, как возле маркеловского «Мерседеса» остановились две милицейские машины, захлопали двери и на свет божий появилось около десятка служителей правопорядка – в форме и в штатском.
…Владимир не мог слышать, о чем говорили начальник прибывшей опергруппы и майор ФСБ Януарий Николаевич Шепелев. Но эта беседа наверняка его заинтересовала бы.
– Что тут произошло? – угрюмо спросил капитан МВД. – Убили, что ли, кого? Если скажете, что самого Китобоя, все равно не поверю.
– Да и не верьте, – отозвался Шепелев и сунул тому в нос свое внушительное удостоверение. – Но тем не менее все так и произошло.
– А, ФСБ? – без особого энтузиазма протянул капитан. – Пострел везде поспел… так вы что, в гостях, что ли, у него были?
– Совершенно верно. Как видите, у Маркова широкий спектр гостей – от офицеров ФСБ до наемных убийц. Одним из таких милых и законопослушных граждан является, по всей видимости, арестованный нами гражданин Грязнов. Он находится в доме под охраной людей Кривова, который руководит местными амбалами Маркова.
– Кто, Базилио? – удивленно подпрыгнул капитан и повернулся к своим подчиненным: – Слыхали, мужики… говорят, Грязнов пристрелил Маркова!
– Да не пристрелил, – покачал головой Шепелев, садясь в машину. – Там все гораздо веселей… Ну да сами посмотрите… Это надо видеть собственными глазами. Всего наилучшего! Вероятно, мы еще вернемся, чтобы более плотно заняться этим делом.
– А этих двоих, которые со Смоленцевой, что… ждать не будем? – удивленно произнес Маркелов.
– Им осталась машина. Сами доедут. Сколько можно, – как-то странно проговорил Шепелев и отрывисто приказал водителю: – Поехали!
– Э, погоди, – начал было милицейский капитан, шагнув к задней двери «шестисотого», но «мерс» с Маркеловым и Шепелевым уже тронулся и в сопровождении черного джипа «Опель Фронтера» выехал на дорогу, ведущую от виллы Маркова на основную автотрассу.
– Я нашла свою сумочку, – проговорила Алиса. – Она была в гардеробе при бассейне… там, где вы с какими-то шалавами позаимствовали понтон.
– Ревность – нехорошее чувство, – откомментировал Свиридов, продолжая с интересом наблюдать за действиями ментов и фээсбэшников.
– Ревность? Что-то ты о себе возомнил, Влодек. С чего это ты взял, что я тебя ревную, точно так же, как и ты меня. Тебе небось по барабану, трахалась я с Базилио или нет.
Свиридов быстро взглянул на нее и усмехнулся, но усмешка тут же исчезла с его лица, сменившись на выражение недоуменного одобрения, потому что Алиса раскрыла сумочку, вынула из нее маленький серебристый пистолет и проверила наличие в нем полной обоймы.
– Это что… твои киллерские принадлежности?
– Да, – коротко ответила Алька. – Ну что, поехали за ними?
– Я вижу, у тебя есть конкретные предложения – на чем именно?
– Да… на «Паджеро» Базилио. Мы на нем вдвоем приехали – он и я. Ему он все равно пока что не понадобится… Тем более что у меня есть пульт управления от сигнализации и бортового компьютера.
Свиридов вскинул автомат и молча кивнул. …Они вылезли из окна первого этажа, потому что воспользоваться главными дверями не представлялось возможным. Им удалось, оставшись незамеченными, залезть в машину и завести двигатель.
Вот здесь их и заметили люди Кривова и бросились наперерез с явной целью схватить, обезоружить и навешать так, чтоб другим было неповадно. Несколько человек из опергруппы бросились вслед за кривовскими парнями, желая принять участие в поимке личностей, собирающихся незаметно покинуть дом, в котором произошло убийство.
– А глаза добрые-добрые!! – заорал Свиридов и, высунув из окна автомат, дал короткую очередь по набегающим – нет, не на поражение, а на оказание устрашающего морального эффекта.
Те дружно бросились на землю, а двое, вероятно, самых продвинутых, пригнувшись, продолжили передвижение перебежками. Один оказался в нескольких метрах от машины, когда Алиса широким жестом открыла свою дверь в уже тронувшейся с места машине и проговорила:
– Ну че, козел… добро пожаловать!
Тот машинально вскинул руки, увидев в руках молодой женщины небольшой серебристый пистолет, и тут же негромкий хлопок выстрела уронил его на колени… Парень вздрогнул, словно к его телу приложили раскаленное железо, и упал лицом вперед.
– Да ты что же это, сука! – взревел Свиридов. – У тебя что, руки чешутся?!
– А что же я должна была…
– Да заткнись ты, б…! – грубо рявкнул Владимир, въезжая в забор и снося два его пролета. За свиридовским «Мицубиси Паджеро» уже поспешно трогались с мест автомобили людей Кривова и оперативников. – Зачем ты стреляла в этого парня? Что, киллерские замашки покоя не дают? Это же охранник Маркова… что он тебе…
– Да что ты читаешь мне мораль? – в свою очередь вспылила Алиса, прерывая его на полуслове. – Кто только что сломал шею такому же, как этот… в которого выстрелила я?
– Там вопрос стоял: или – или… Или они, или мы… А так, как ты, убивают только в американских боевиках, да и то третьесортных! – Свиридов взглянул в зеркало заднего вида и произнес: – Ну ладно… будем считать, что от этих мы оторвемся. Жалко, что мне не удалось взять из бункера марковскую «Ламборджини»… я там уже присмотрел.
– «Ламборджини»? – угрюмо переспросила Алиса.
– Это такая колымага, которая берет с места сто километров в час за три с половиной секунды, – отозвался Свиридов. – Конечно, не по этой дороге на ней ездить, но все равно… двести, а то и двести пятьдесят и по нашим колдобинам можно врубить. Конечно, если за рулем буду сидеть я.
– А на этой мы догоним Шепелева?
– Может быть… Не оставлять же им Афанасия.
– Это точно, – холодно проговорила Алька, и Свиридов невольно содрогнулся, услышав в ее словах беспощадную, жестокую, равносильную смертному приговору холодную решимость.
– Н-ну шта-а это такое? – хрипло спросил Фокин, пытаясь приподняться на сиденье и буквально оглушая сидящего с ним рядом Шепелева чудовищным перегаром.
– Сиди… герой, – отозвался тот, невольно морщась и отворачиваясь. – Не ворочайся. Весь бок мне отдавил свое тушей.
– Нет… я не понял…
– Репертуар не сменился, – насмешливо проговорил Маркелов. – Все тот же набор: «не понял», «че за дела?» и «кажется, я выпил больше нормы». И вообще, Януарий Николаевич, напрасно вы посадили его в одну машину с нами. Окружающей атмосферы он явно не озонирует.
– М-м-м… – пробурчал Фокин.
– За нами следует какая-то тачка, – объявил шофер. – Метров триста от нас. Наверно, нагоняет.
– Это, вероятно, наши отстающие.
– Пока не видно. На чем они должны ехать, Януарий Николаевич?
– На «Волге».
– Черной?
– Да.
– Машина черная, но «Волга» это или нет – непонятно. Слишком далеко.
– Да это, наверно, Володька, – пробурчал Фокин. – Просек, что вы меня куда-то этапируете, и соскочил от ваших недоделков. Щас вас разделает под орех.
Маркелов рассмеялся, а Шепелев, напротив, угрюмо насупился и, повернувшись к Афанасию, негромко и вкрадчиво спросил:
– Простите, пресвятой отец… а вы что, так уверены в профессионализме вашего друга? Как я успел заметить, паясничает он недурно, да и язык у него подвешен, но что касается… кто он вообще такой?
– А пусть он сам ответит на этот вопрос, – уже вполне ясным и осмысленным голосом ответил Фокин. – Вот сейчас подъедет и ответит.
Шепелев наклонился к Маркелову и что-то сказал вполголоса, но толстый нижегородский бизнесмен – или кто он там был – только отмахнулся. Тогда Януарий Николаевич поджал губы и сухо бросил водителю:
– Увеличьте скорость.
– Аа-а, – почти радостно протянул Фокин. – Вот то-то же. Кстати, ребята… я, конечно, понимаю, что вы можете меня замочить, но любой вид смерти я предпочту смерти от похмелуги и сушняка.
– Это джип, – вдруг заговорил водитель. – На этом джипе приехал Грязнов. Он показывал нам дорогу, поэтому я запомнил его авто.
– Та-ак, – протянул майор. – Понятно. Это Смоленцева. Надо сказать, ее неплохо обучили в спецшколе. Но одна она не могла… черррт!
Он резко повернулся к Фокину и, неожиданно схватив его за ухо, выхватил из внутреннего кармана пистолет и приставил к левому виску отца Велимира:
– Кто такой этот твой дружок? Говори!!
Фокин засмеялся хриплым, каркающим смехом и пожал плечами с таким беззаботным видом, словно у него спросили, который час, а у него не оказалось часов:
– Я не знаю, кем он должен оказаться для вас, но я знаю его как Владимира Свиридова.
Шепелев оттолкнул дулом пистолета голову Фокина и, опустив стекло, высунулся и посмотрел назад – туда, где уже буквально в нескольких десятках метров стремительно мчался джип «Мицубиси Паджеро». Тот самый, на котором приехал на виллу Валерия Леонидовича Маркова Сергей Грязнов по прозвищу Кот Базилио.
Джип двигался с поразительной скоростью, нагоняя «Мерседес» Маркелова буквально на глазах. Вероятно, тот, кто сидел за рулем, был очень хорошим водителем. Потому что по дороге, по которой сейчас двигались автомобили, делать примерно двести с хвостиком километров в час мог только безумец или же человек, способный буквально срастаться с машиной.
Шепелев вынул мобильный телефон и, быстро набрав номер, проговорил:
– Николаев, видишь «хвост»? Черный джип «Мицубиси Паджеро», на котором Грязнов показывал нам дорогу к марковской вилле. Он следует за нами. Сними его с трассы. Да… совсем сними.
– А ты уверен, что это не твои же люди? – встревоженно спросил Маркелов.
– Уверен. Если бы это были мои, то они накрутили бы на мобильный. …»Опель Фронтера», который ехал перед «шестисотым», пропустил авто с шефом вперед и, снизив скорость, в один момент поравнялся с «Мицубиси». Тонированные стекла синхронно опустились, и из-за них вынырнули дула автоматов.
Свиридов затормозил так резко, что у Алисы перехватило дыхание от врезавшегося в грудь ремня безопасности. «Опель Фронтера» с людьми Януария Николаевича пролетел вперед, но тут же резко сбросил скорость – его развернуло поперек дороги, но подчиненные Шепелева быстро выправили ситуацию и снова почти поравнялись со снизившим скорость «Мицубиси».
Из окон хлестнули сухие автоматные очереди, но Владимир успел вывести свою машину из сектора обстрела, снизив скорость еще больше.
– Держи руль! – проговорил Владимир, с трудом удержав машину на трассе после такого торможения, исполнения которого не постыдился бы Мика Хаккинен или Жак Вильнев – чемпионы последних лет в «Формуле-1».
– Что-о?
– Держи руль прямо, чтобы мы не скатились в кювет!!
И Свиридов, опустив стекло со своей стороны, высунулся чуть не до пояса – на что не осмеливались фээсбэшники – и засадил целую обойму в упор в заднюю панель «Опеля».
С грохотом разлетелось заднее стекло, выбитым глазом вытекла правая фара, и «Опель Фронтера», взлетев на маленький мостик и сокрушив хлипкие перильца, пролетел по воздуху не меньше двадцати метров и, со всего размаху ударившись передним бампером о землю, перевернулся… Несколько раз прокатившись по земле, снес десяток молодых березок, переломал большое количество пыльных кустов и, проутюжив несколько метров грунта на одном боку, застыл. …Нет, он не взорвался, как это обычно происходит в голливудских боевиках с выписавшими ряд воздушных пируэтов машинами. И это несмотря на то, что бензобак был прострелен очередью. Просто для того, чтобы произошел взрыв, нужен ряд условий: неполный бензобак, концентрация бензиновых газов, которые, собственно, и взрываются, и хотя бы незначительный доступ воздуха. А не одна пуля в бензобак – раз, и готово.
Но «Опелю» и без того хватило – вероятно, одна из пуль Владимира убила или тяжело ранила его водителя.
– Стреляй!! – завопила Алиса, увидев, что их визави на полном ходу слетели с трассы, и Свиридов, пустив вдогонку еще одну – последнюю – очередь, рухнул обратно на сиденье. Перехватив руль и бросив «калаш» на колени, он снова увеличил скорость, потому что «мерс» с Шепелевым и Маркеловым успел довольно неплохо оторваться.
Но как ни старались они уйти, им это не удавалось. Свиридов выжимал все возможности из своей машины, а вот у водителя «шестисотого», по всей видимости, никак не получалось употребить всю мощь великолепного мерседесовского двигателя на святое дело отрыва от погони – громадное шикарное авто то и дело подбрасывало на колдобинах, и он волей-неволей был вынужден снижать скорость из-за угрозы загреметь в кювет. Водитель «мерса» не забывал проклинать при этом своего преследователя и удивляться, как тот успевает объезжать эти проклятые российские выбоины!
– Теперь ты, Алька, – процедил Свиридов. – Стреляй по колесам. Стрелять-то, надеюсь, научили?
– Исключительно по безоружным страдальцам, – ответила та, вероятно, вспомнив, как жестко отчитал ее Владимир за выстрел в марковского охранника.
И, вынув свой маленький серебристый пистолет, сняла его с предохранителя.
– Только будь осторожна, – проговорил Свиридов. – Они могут ответить.
Словно в подтверждение его слов, из окна «мерса» высунулась рука с пистолетом и раздалось несколько одиночных выстрелов.
Владимир резко вильнул в сторону, отчего машина только каким-то чудом не вылетела в кювет – вероятно, потому что в последнюю секунду Свиридов все-таки успел обуздать «железного коня».
Но, несмотря на все эти предосторожности, одна из пуль все-таки попала в лобовое стекло.
Более того, она задела плечо Алисы, и оно немедленно начало обильно кровоточить.
Свиридов злобно выругался, а Алиса, сжав зубы, высунула руку из окна и несколько раз выстрелила, метя по колесам.
– Е-есть! – дурным голосом заорал Владимир, увидев, как внезапно огромное литое тело «Мерседеса» вдруг занесло влево, завизжали тормоза и «шестисотый» – словно в замедленной съемке – юзом сполз с трассы, поднимая тучи пыли. – «И нет нам покоя-а… га-ари, но живи… погоня, погоня, погоня, погоня… в горррячей кррови!»
– Кажется, влипли, – пробормотал Свиридов, оглянувшись на непроницаемые лица и автоматы двух конвоиров, идущих за ними. – Н-да… кажется, сейчас нас будут убивать… а потом зашвырнут куда-нибудь в конец галереи, что за этими дверями в бункере, и усе. Мусора, если и приедут в дом Маркова – а они приедут, куда они денутся, – никогда не найдут нас. М-м-м… Интересно, это в самом деле стратегический объект?
– По-видимому, да. Причем не исключено, что здесь и сейчас хранятся запасы радиоактивных изотопов, по словам Шепелева, – проговорила Алиса.
Свиридов серьезно посмотрел на нее.
– По-моему, я очень многого о тебе не знаю.
– Вот это совершенно справедливо, – сказала она. – Возможно, что и не узнаешь.
– Хватит пи…ть, – внушительным басом проговорил один из конвоиров и подтолкнул Свиридова дулом автомата в спину так, что он едва удержался от того, чтобы не свалиться с крутой лестницы и не сломать себе шею. – Еще успеешь наговориться.
– А… Значит, нас не собираются пришить?
– Зачем? – хохотнул тот. – Мы поступим по методике вашего замечательного общего друга Китобоя. Оказывается, юморной человек был. Он сажал своего должника или там просто недоброжелателя в лабиринт, и через пару суток тот готов был не то что долг выплатить или больше на Маркова не наезжать, а всю жизнь бомжевать, лишь бы больше не иметь вокруг себя замкнутого пространства. Клаустрофобия называется.
– Ага, – угрюмо добавил второй. – Мы там пошарились влегкую и набрели на такое кладбище… скелетов десять, не меньше, по всей этой галерее. Ну, да че я вам рассказываю… сами увидите.
– Там же вроде как законсервированы радиоактивные отходы, – сказал первый. – Даже непонятно, зачем на них строить себе виллу.
– А черт его разберет.
Под аккомпанемент этой милой беседы Свиридов и Алиса спустились до самого центрального зала бункера и медленно направились вдоль ряда массивных железных дверей в глубь огромной искусственной пещеры. Трупа Маркова уже не было, но вода, вылившаяся из бассейна, все так же хлюпала под ногами, и все так же лежал на сером бетоне огромный фрагмент дна бассейна. …Именно через этот фрагмент и навернулся конвоир, шедший со стороны Свиридова. Споткнулся и, стараясь удержать равновесие, схватился за руку Владимира. …Владимир мгновенно перехватил шею опростоволосившегося парня в жестком захвате и буквально швырнул конвоира в его напарника.
В шее амбала что-то хрустнуло, и он с полного разгона врезался в своего напарника, который значительно уступал ему в размерах.
Туша первого подмяла второго, и в считанные доли секунды, пока это барахтающееся переплетение конечностей извивалось и конвульсивно разбрызгивало во все стороны холодную воду, мгновенно отреагировавшая на нежданный зигзаг фортуны Алиса подскочила и ударила нижнего конвоира правой ногой прямо в голову.
А Владимир синхронно схватил за волосы его более массивного товарища и с силой ткнул лбом в бетон.
Все было кончено в какие-то доли секунды.
Свиридов уселся прямо на пол, игнорируя то обстоятельство, что его брюки тотчас промокли, и истерически рассмеялся. В пробитой голове разлилась оглушительная пронизывающая боль, словно раскачивались и надсадно вопили большие и малые колокола да еле ворочались в разные стороны ленивые веера фейерверков.
– Вот теперь верю, что ты в самом деле была на обучении в спецшколе… леди киллер! – наконец произнес он, резко меняя тон на совершенно серьезный, почти угрюмый. – Ну что… пошли?
– Тебе не страшно, что я… пришла сюда убить твоего, по-видимому, друга? – остановила она его.
– Ты вообще специализируешься на отстреле моих друзей. Сначала собиралась прикончить Китобоя. Не успела. Теперь думаешь замочить Афанасия…
– Но он…
– Ладно! Разберемся позже! А сейчас пойдем-ка наружу… у нас там еще много дел!
– Но… что нам делать?
Свиридов сверкнул мгновенной кривой усмешкой и, приблизив свое лицо к Алисе так, что почувствовал на своих губах ее легкое дыхание, проговорил:
– Есть такой замечательный метод… именуемый методом Колобка. Для него необходимо иметь быстрые ноги… Реализуется этот метод по известной с детства схеме: я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, а от тебя, мусор поганый, и подавно уйду. Впрочем… еще посмотрим, кому от кого придется бегать. Хотя нет ничего неблагодарнее и глупее, чем строить из себя Рэмбо во Вьетнаме.
Подцепив носком туфли автомат, он, легко подкинув его, поймал и каким-то приглушенным голосом – словно боялся, что его кто-то услышит в этом огромном пустынном бункере, так похожем на склеп какого-то великана, – добавил:
– И еще… вот что: кажется, я знаю, кто убил Валеру Маркова.
* * *
– Ну, где эти уроды? – Януарий Николаевич, уже собирающийся сесть в машину, вопросительно посмотрел на широченную лестницу парадного входа, уже светло-серую в преддверии рассвета. – Неужели так долго открыть и потом закрыть две двери?
– Может, что случилось? – предположил Маркелов, а стоящий в группе своих подчиненных Кривов пожал широкими плечами: дескать, мало ли что может еще произойти в этом доме, в котором разве что только землетрясения да извержения вулкана еще не было.
– Я не думаю, что это вероятно, – сказал Януарий Николаевич. – С проломленной головой, да и многоуважаемая Алиса Владимировна, прямо скажем, не в лучшей форме… и это против двух вооруженных профессионалов. Нет, это более чем маловероятно. Скорее всего там заминка с замками. Господин Марков жалел на них смазки.
– Януарий Николаевич, – подошел к нему один из его людей, – с внешнего поста сообщают, что подъехали менты. Две машины.
– А, прекрасно, – проговорил Шепелев. – Пропускайте их. Им будет чем здесь заняться. И все-таки… где же эти два дегенерата, которых я столь поспешно назвал профессионалами?
* * *
– Я не понимаю только одного, – сказал Свиридов. – Если тут стоят все эти машины, то они каким-то образом попадают на поверхность, так? Если, конечно, Марков не решил их законсервировать.
– Я спрашивала у него об этом. Он сказал, что тут имеется специальный лифт. Но он блокирован. Код от него известен только самому Маркову, так что угнать машину… А ты планировал, вероятно, именно это, Влодек?.. Угнать машину тебе не удастся.
– Идиотизм какой-то, – пробормотал Владимир. – И охота ему было ставить охрану, если его чудеса автомобилестроения все равно невозможно позаимствовать? Хотя да… они, наверно, охраняли не столько машины, сколько сам бункер и содержимое его галерей за железными дверями, что вдоль стены.
Они быстро и бесшумно поднялись вверх по лестнице, по которой их проконвоировали двумя минутами раньше в противоположном направлении, и вышли в знакомый зал бассейна.
– Вот оно, начало всех неприятностей, – сказал Свиридов. – Та-а-ак!
Из выходящего на стоянку перед домом окна он увидел, как возле маркеловского «Мерседеса» остановились две милицейские машины, захлопали двери и на свет божий появилось около десятка служителей правопорядка – в форме и в штатском.
…Владимир не мог слышать, о чем говорили начальник прибывшей опергруппы и майор ФСБ Януарий Николаевич Шепелев. Но эта беседа наверняка его заинтересовала бы.
– Что тут произошло? – угрюмо спросил капитан МВД. – Убили, что ли, кого? Если скажете, что самого Китобоя, все равно не поверю.
– Да и не верьте, – отозвался Шепелев и сунул тому в нос свое внушительное удостоверение. – Но тем не менее все так и произошло.
– А, ФСБ? – без особого энтузиазма протянул капитан. – Пострел везде поспел… так вы что, в гостях, что ли, у него были?
– Совершенно верно. Как видите, у Маркова широкий спектр гостей – от офицеров ФСБ до наемных убийц. Одним из таких милых и законопослушных граждан является, по всей видимости, арестованный нами гражданин Грязнов. Он находится в доме под охраной людей Кривова, который руководит местными амбалами Маркова.
– Кто, Базилио? – удивленно подпрыгнул капитан и повернулся к своим подчиненным: – Слыхали, мужики… говорят, Грязнов пристрелил Маркова!
– Да не пристрелил, – покачал головой Шепелев, садясь в машину. – Там все гораздо веселей… Ну да сами посмотрите… Это надо видеть собственными глазами. Всего наилучшего! Вероятно, мы еще вернемся, чтобы более плотно заняться этим делом.
– А этих двоих, которые со Смоленцевой, что… ждать не будем? – удивленно произнес Маркелов.
– Им осталась машина. Сами доедут. Сколько можно, – как-то странно проговорил Шепелев и отрывисто приказал водителю: – Поехали!
– Э, погоди, – начал было милицейский капитан, шагнув к задней двери «шестисотого», но «мерс» с Маркеловым и Шепелевым уже тронулся и в сопровождении черного джипа «Опель Фронтера» выехал на дорогу, ведущую от виллы Маркова на основную автотрассу.
* * *
– Я нашла свою сумочку, – проговорила Алиса. – Она была в гардеробе при бассейне… там, где вы с какими-то шалавами позаимствовали понтон.
– Ревность – нехорошее чувство, – откомментировал Свиридов, продолжая с интересом наблюдать за действиями ментов и фээсбэшников.
– Ревность? Что-то ты о себе возомнил, Влодек. С чего это ты взял, что я тебя ревную, точно так же, как и ты меня. Тебе небось по барабану, трахалась я с Базилио или нет.
Свиридов быстро взглянул на нее и усмехнулся, но усмешка тут же исчезла с его лица, сменившись на выражение недоуменного одобрения, потому что Алиса раскрыла сумочку, вынула из нее маленький серебристый пистолет и проверила наличие в нем полной обоймы.
– Это что… твои киллерские принадлежности?
– Да, – коротко ответила Алька. – Ну что, поехали за ними?
– Я вижу, у тебя есть конкретные предложения – на чем именно?
– Да… на «Паджеро» Базилио. Мы на нем вдвоем приехали – он и я. Ему он все равно пока что не понадобится… Тем более что у меня есть пульт управления от сигнализации и бортового компьютера.
Свиридов вскинул автомат и молча кивнул. …Они вылезли из окна первого этажа, потому что воспользоваться главными дверями не представлялось возможным. Им удалось, оставшись незамеченными, залезть в машину и завести двигатель.
Вот здесь их и заметили люди Кривова и бросились наперерез с явной целью схватить, обезоружить и навешать так, чтоб другим было неповадно. Несколько человек из опергруппы бросились вслед за кривовскими парнями, желая принять участие в поимке личностей, собирающихся незаметно покинуть дом, в котором произошло убийство.
– А глаза добрые-добрые!! – заорал Свиридов и, высунув из окна автомат, дал короткую очередь по набегающим – нет, не на поражение, а на оказание устрашающего морального эффекта.
Те дружно бросились на землю, а двое, вероятно, самых продвинутых, пригнувшись, продолжили передвижение перебежками. Один оказался в нескольких метрах от машины, когда Алиса широким жестом открыла свою дверь в уже тронувшейся с места машине и проговорила:
– Ну че, козел… добро пожаловать!
Тот машинально вскинул руки, увидев в руках молодой женщины небольшой серебристый пистолет, и тут же негромкий хлопок выстрела уронил его на колени… Парень вздрогнул, словно к его телу приложили раскаленное железо, и упал лицом вперед.
– Да ты что же это, сука! – взревел Свиридов. – У тебя что, руки чешутся?!
– А что же я должна была…
– Да заткнись ты, б…! – грубо рявкнул Владимир, въезжая в забор и снося два его пролета. За свиридовским «Мицубиси Паджеро» уже поспешно трогались с мест автомобили людей Кривова и оперативников. – Зачем ты стреляла в этого парня? Что, киллерские замашки покоя не дают? Это же охранник Маркова… что он тебе…
– Да что ты читаешь мне мораль? – в свою очередь вспылила Алиса, прерывая его на полуслове. – Кто только что сломал шею такому же, как этот… в которого выстрелила я?
– Там вопрос стоял: или – или… Или они, или мы… А так, как ты, убивают только в американских боевиках, да и то третьесортных! – Свиридов взглянул в зеркало заднего вида и произнес: – Ну ладно… будем считать, что от этих мы оторвемся. Жалко, что мне не удалось взять из бункера марковскую «Ламборджини»… я там уже присмотрел.
– «Ламборджини»? – угрюмо переспросила Алиса.
– Это такая колымага, которая берет с места сто километров в час за три с половиной секунды, – отозвался Свиридов. – Конечно, не по этой дороге на ней ездить, но все равно… двести, а то и двести пятьдесят и по нашим колдобинам можно врубить. Конечно, если за рулем буду сидеть я.
– А на этой мы догоним Шепелева?
– Может быть… Не оставлять же им Афанасия.
– Это точно, – холодно проговорила Алька, и Свиридов невольно содрогнулся, услышав в ее словах беспощадную, жестокую, равносильную смертному приговору холодную решимость.
* * *
– Н-ну шта-а это такое? – хрипло спросил Фокин, пытаясь приподняться на сиденье и буквально оглушая сидящего с ним рядом Шепелева чудовищным перегаром.
– Сиди… герой, – отозвался тот, невольно морщась и отворачиваясь. – Не ворочайся. Весь бок мне отдавил свое тушей.
– Нет… я не понял…
– Репертуар не сменился, – насмешливо проговорил Маркелов. – Все тот же набор: «не понял», «че за дела?» и «кажется, я выпил больше нормы». И вообще, Януарий Николаевич, напрасно вы посадили его в одну машину с нами. Окружающей атмосферы он явно не озонирует.
– М-м-м… – пробурчал Фокин.
– За нами следует какая-то тачка, – объявил шофер. – Метров триста от нас. Наверно, нагоняет.
– Это, вероятно, наши отстающие.
– Пока не видно. На чем они должны ехать, Януарий Николаевич?
– На «Волге».
– Черной?
– Да.
– Машина черная, но «Волга» это или нет – непонятно. Слишком далеко.
– Да это, наверно, Володька, – пробурчал Фокин. – Просек, что вы меня куда-то этапируете, и соскочил от ваших недоделков. Щас вас разделает под орех.
Маркелов рассмеялся, а Шепелев, напротив, угрюмо насупился и, повернувшись к Афанасию, негромко и вкрадчиво спросил:
– Простите, пресвятой отец… а вы что, так уверены в профессионализме вашего друга? Как я успел заметить, паясничает он недурно, да и язык у него подвешен, но что касается… кто он вообще такой?
– А пусть он сам ответит на этот вопрос, – уже вполне ясным и осмысленным голосом ответил Фокин. – Вот сейчас подъедет и ответит.
Шепелев наклонился к Маркелову и что-то сказал вполголоса, но толстый нижегородский бизнесмен – или кто он там был – только отмахнулся. Тогда Януарий Николаевич поджал губы и сухо бросил водителю:
– Увеличьте скорость.
– Аа-а, – почти радостно протянул Фокин. – Вот то-то же. Кстати, ребята… я, конечно, понимаю, что вы можете меня замочить, но любой вид смерти я предпочту смерти от похмелуги и сушняка.
– Это джип, – вдруг заговорил водитель. – На этом джипе приехал Грязнов. Он показывал нам дорогу, поэтому я запомнил его авто.
– Та-ак, – протянул майор. – Понятно. Это Смоленцева. Надо сказать, ее неплохо обучили в спецшколе. Но одна она не могла… черррт!
Он резко повернулся к Фокину и, неожиданно схватив его за ухо, выхватил из внутреннего кармана пистолет и приставил к левому виску отца Велимира:
– Кто такой этот твой дружок? Говори!!
Фокин засмеялся хриплым, каркающим смехом и пожал плечами с таким беззаботным видом, словно у него спросили, который час, а у него не оказалось часов:
– Я не знаю, кем он должен оказаться для вас, но я знаю его как Владимира Свиридова.
Шепелев оттолкнул дулом пистолета голову Фокина и, опустив стекло, высунулся и посмотрел назад – туда, где уже буквально в нескольких десятках метров стремительно мчался джип «Мицубиси Паджеро». Тот самый, на котором приехал на виллу Валерия Леонидовича Маркова Сергей Грязнов по прозвищу Кот Базилио.
Джип двигался с поразительной скоростью, нагоняя «Мерседес» Маркелова буквально на глазах. Вероятно, тот, кто сидел за рулем, был очень хорошим водителем. Потому что по дороге, по которой сейчас двигались автомобили, делать примерно двести с хвостиком километров в час мог только безумец или же человек, способный буквально срастаться с машиной.
Шепелев вынул мобильный телефон и, быстро набрав номер, проговорил:
– Николаев, видишь «хвост»? Черный джип «Мицубиси Паджеро», на котором Грязнов показывал нам дорогу к марковской вилле. Он следует за нами. Сними его с трассы. Да… совсем сними.
– А ты уверен, что это не твои же люди? – встревоженно спросил Маркелов.
– Уверен. Если бы это были мои, то они накрутили бы на мобильный. …»Опель Фронтера», который ехал перед «шестисотым», пропустил авто с шефом вперед и, снизив скорость, в один момент поравнялся с «Мицубиси». Тонированные стекла синхронно опустились, и из-за них вынырнули дула автоматов.
Свиридов затормозил так резко, что у Алисы перехватило дыхание от врезавшегося в грудь ремня безопасности. «Опель Фронтера» с людьми Януария Николаевича пролетел вперед, но тут же резко сбросил скорость – его развернуло поперек дороги, но подчиненные Шепелева быстро выправили ситуацию и снова почти поравнялись со снизившим скорость «Мицубиси».
Из окон хлестнули сухие автоматные очереди, но Владимир успел вывести свою машину из сектора обстрела, снизив скорость еще больше.
– Держи руль! – проговорил Владимир, с трудом удержав машину на трассе после такого торможения, исполнения которого не постыдился бы Мика Хаккинен или Жак Вильнев – чемпионы последних лет в «Формуле-1».
– Что-о?
– Держи руль прямо, чтобы мы не скатились в кювет!!
И Свиридов, опустив стекло со своей стороны, высунулся чуть не до пояса – на что не осмеливались фээсбэшники – и засадил целую обойму в упор в заднюю панель «Опеля».
С грохотом разлетелось заднее стекло, выбитым глазом вытекла правая фара, и «Опель Фронтера», взлетев на маленький мостик и сокрушив хлипкие перильца, пролетел по воздуху не меньше двадцати метров и, со всего размаху ударившись передним бампером о землю, перевернулся… Несколько раз прокатившись по земле, снес десяток молодых березок, переломал большое количество пыльных кустов и, проутюжив несколько метров грунта на одном боку, застыл. …Нет, он не взорвался, как это обычно происходит в голливудских боевиках с выписавшими ряд воздушных пируэтов машинами. И это несмотря на то, что бензобак был прострелен очередью. Просто для того, чтобы произошел взрыв, нужен ряд условий: неполный бензобак, концентрация бензиновых газов, которые, собственно, и взрываются, и хотя бы незначительный доступ воздуха. А не одна пуля в бензобак – раз, и готово.
Но «Опелю» и без того хватило – вероятно, одна из пуль Владимира убила или тяжело ранила его водителя.
– Стреляй!! – завопила Алиса, увидев, что их визави на полном ходу слетели с трассы, и Свиридов, пустив вдогонку еще одну – последнюю – очередь, рухнул обратно на сиденье. Перехватив руль и бросив «калаш» на колени, он снова увеличил скорость, потому что «мерс» с Шепелевым и Маркеловым успел довольно неплохо оторваться.
Но как ни старались они уйти, им это не удавалось. Свиридов выжимал все возможности из своей машины, а вот у водителя «шестисотого», по всей видимости, никак не получалось употребить всю мощь великолепного мерседесовского двигателя на святое дело отрыва от погони – громадное шикарное авто то и дело подбрасывало на колдобинах, и он волей-неволей был вынужден снижать скорость из-за угрозы загреметь в кювет. Водитель «мерса» не забывал проклинать при этом своего преследователя и удивляться, как тот успевает объезжать эти проклятые российские выбоины!
– Теперь ты, Алька, – процедил Свиридов. – Стреляй по колесам. Стрелять-то, надеюсь, научили?
– Исключительно по безоружным страдальцам, – ответила та, вероятно, вспомнив, как жестко отчитал ее Владимир за выстрел в марковского охранника.
И, вынув свой маленький серебристый пистолет, сняла его с предохранителя.
– Только будь осторожна, – проговорил Свиридов. – Они могут ответить.
Словно в подтверждение его слов, из окна «мерса» высунулась рука с пистолетом и раздалось несколько одиночных выстрелов.
Владимир резко вильнул в сторону, отчего машина только каким-то чудом не вылетела в кювет – вероятно, потому что в последнюю секунду Свиридов все-таки успел обуздать «железного коня».
Но, несмотря на все эти предосторожности, одна из пуль все-таки попала в лобовое стекло.
Более того, она задела плечо Алисы, и оно немедленно начало обильно кровоточить.
Свиридов злобно выругался, а Алиса, сжав зубы, высунула руку из окна и несколько раз выстрелила, метя по колесам.
– Е-есть! – дурным голосом заорал Владимир, увидев, как внезапно огромное литое тело «Мерседеса» вдруг занесло влево, завизжали тормоза и «шестисотый» – словно в замедленной съемке – юзом сполз с трассы, поднимая тучи пыли. – «И нет нам покоя-а… га-ари, но живи… погоня, погоня, погоня, погоня… в горррячей кррови!»
Глава 9
Выбор на роль смертника
В «Мерседесе» разворачивались не менее захватывающие события.
Когда Шепелев начал стрелять по «Мицубиси», сидящий с правой стороны от Фокина мужчина синхронно приставил пистолет к голове Афанасия, вероятно, для того, чтобы тот не сделал каких-либо лишних движений.
Отец Велимир, осознав весомость представленных аргументов, вел себя тихо. Но вот «мерс» с простреленным Алькой колесом поволокло в сторону, а охреневший водитель начал тормозить, и машину вовсе утащило на обочину.
Шепелева бросило головой о боковое стекло, парень, приставивший к голове Фокина пистолет, ткнулся носом в переднее сиденье – и тут уж Афанасий не сумел удержать себя от того, чтобы не сделать пару-тройку лишних движений.
Он выбросил перед собой скованные наручниками здоровенные ручищи и ударил ими по голове своего сторожа – в точку чуть пониже левого уха.
Нет надобности говорить, что этот удар, сильно, умело и точно нанесенный специалистом в этом деле, вырубил парня, как умелый лесоруб вырубает в бору тонкую молоденькую сосенку.
Почти тут же Фокин ударил локтем сидящего слева от него Шепелева, еще не пришедшего в себя после тычка в стекло, и поверг его в совсем уж сомнамбулическое состояние.
Когда Шепелев начал стрелять по «Мицубиси», сидящий с правой стороны от Фокина мужчина синхронно приставил пистолет к голове Афанасия, вероятно, для того, чтобы тот не сделал каких-либо лишних движений.
Отец Велимир, осознав весомость представленных аргументов, вел себя тихо. Но вот «мерс» с простреленным Алькой колесом поволокло в сторону, а охреневший водитель начал тормозить, и машину вовсе утащило на обочину.
Шепелева бросило головой о боковое стекло, парень, приставивший к голове Фокина пистолет, ткнулся носом в переднее сиденье – и тут уж Афанасий не сумел удержать себя от того, чтобы не сделать пару-тройку лишних движений.
Он выбросил перед собой скованные наручниками здоровенные ручищи и ударил ими по голове своего сторожа – в точку чуть пониже левого уха.
Нет надобности говорить, что этот удар, сильно, умело и точно нанесенный специалистом в этом деле, вырубил парня, как умелый лесоруб вырубает в бору тонкую молоденькую сосенку.
Почти тут же Фокин ударил локтем сидящего слева от него Шепелева, еще не пришедшего в себя после тычка в стекло, и поверг его в совсем уж сомнамбулическое состояние.