Шабельник Руслан. Рип Винклер - Рождение бога

   – Не понимаю, - прошептал Рип, - неужели Олонэ обманул нас? Но какой ему от этого прок. Или он совсем выжил из ума и перепутал собственную жизнь с очередной космической байкой.
   – На сумасшедшего он явно не походил... Стой! - коснулся плеча Рипа император. - Поверни назад.
   Рип послушно развернул камеру, и на экране появилось то, что краем глаза заметил Таманэмон.
   Город. Творение рук человеческих, в этом не было никаких сомнений. Каменные, в несколько этажей и совсем крошечные, приземистые дома.
   Мощеные площади и дороги, небольшие парки, огромные статуи, редкие фонтаны и космодром - все было, как и рассказывал Олонэ. Строения архитектурно напоминали храмы, довольно странные, но храмы. Город имел радиальное расположение улиц, которые сходились к центральному, самому большому сооружению...
   Город был мертв. Окна и двери зияли пустыми провалами, сквозь камни тротуаров начала пробиваться трава, фонтаны давно высохли, а заброшенный парк бурно зарос местной флорой.
   – Здесь никто не живет, - прошептал потрясенный Рип.
   – Я вижу. - Император, как и он, внимательно всматривался в экран. Давай на посадку, надо посмотреть поближе.
   Рип кивнул и потянулся к кнопкам управления.
   – Странно, - ни к кому не обращаясь, прошептал он.
 

24

 
   Рыжая Ведьма яростно мерила шагами камеру.
   – Как это получилось? - Она со злостью посмотрела на своего помощника. - Неужели ты не мог предвидеть такой возможности!
   – Я уже говорил, - развел руками гигант, - они все чокнутые...
   – Но не до такой же степени! - Ольга ткнула пальцем в угол камеры.
   Гигант опять беспомощно развел руки.
   – Кто знал...
   – Кто зна-ал, - передразнила его капитан, - надо было знать, должен был предусмотреть...
   – Даже если бы мы и догадывались, - Туго покосился в тот же угол, - то все равно сделать ничего бы не смогли. Каждый имеет право на смерть.
   В углу комнаты, на голом полу, привалившись к стене, сидел один из захваченных бандитов. Вернее, сидело его тело, ибо человек был мертв. Со стороны казалось, что он просто заснул, если бы не открытые остекленевшие глаза и мертвая неподвижность позы, сидящие у мониторов наблюдатели еще долго бы обманывались.
   – Отчего он умер? - уже спокойнее поинтересовалась капитан.
   – Остановка сердца.
   – Вот как!!!
   – Я слышал, люди могут такое проделывать, но никогда не встречался с этим.
   – Странно, неужели их воля настолько сильна, что они могут подавить даже инстинкт самосохранения?
   Туго как всегда промолчал.
   – Но почему он это сделал?
   – Последние методы он мог не выдержать и предпочел смерть предательству своего господина.
   – Этот господин страшный человек. Существо, способное внушить другому мыслящему существу подобное, опасно вдвойне. Теперь я особенно хочу его уничтожить.
   – Боюсь, сейчас это несколько проблематично.
   – Есть что-то еще, чего я не знаю?
   – Остальные...
   – Что с остальными?!
   – Они... они все мертвы. Причина та же: внезапная остановка сердца.
   – Черт! - Капитан обхватила голову руками.
   – Проклятые глупцы!
   – Кроме одного, - уточнил Туго.
   – Вот как! Один выжил? Не смог или не хватило умения покончить с собой, впрочем, какая разница. Кто он?
   – Тот самый, что постоянно делает вам комплименты. Узкоглазый молодой человек. Кажется, Эйсай.
   – Это и неудивительно. Своим поведением он выпадал из общей картины. Ты знаешь... мне пришла одна мысль... возможно, он у них был за главного...
   – Или он невиновен.
   Ольга посмотрела на помощника.
   – Невиновен! Неужели ты хоть на секунду поверил словам о его якобы пленении. Не будь наивным, Туго, это тонкий и хорошо рассчитанный ход, задуманный, дабы посеять в нас сомнения, ввести в замешательство. Нет, я не верю ни единому его слову. Я знаю таких людей. Я встречалась с ними в той, другой жизни. Не смотри на меня так, я не всегда была Рыжей Ведьмой. Этот пленник меня не обманет. Кого угодно, только не меня. Он был на их корабле, он даже спрятался в каюте в надежде переждать атаку, а затем известить своих. Когда не удалось, он избрал другую тактику поведения. Ну, Туго, ты же сам захватил его.
   – Захватил-то я захватил, - почесал клешней за ухом гигант, - да только припоминаю, что двери комнаты, где он находился, были заперты. Снаружи.
   – Трюк и ничего более. Чего проще, зайти в каюту и велеть подчиненным закрыть себя. Это еще раз подтверждает мою версию, что перед нами не рядовой преступник. Где он сейчас?
   – Как обычно, в своей каюте.
   – Черт! - опять выругалась Ольга. - И его до сих пор не перевели в специализированное помещение, а если он попытается, если он уже покончил с собой. - Капитан кинулась к выходу из комнаты. - Олухи! И чем только вы думаете! Если мы потеряем и этого, то помяни мое слово, Туго, не сносить тебе головы.
   Эйсай сидел на койке и увлеченно болтал ногами. Неожиданно за дверью раздался страшный шум, топот, крики, словно к нему приближалось стадо носорогов.
   "Откуда носороги на корабле? - лениво подумал нихонец, но когда топот усилился, он пересмотрел свое мнение. - Может, они ими непокорных пленников затаптывают..."
   Эйсай невольно поджал ноги, словно это могло спасти, - стадо приближалось. Наконец оно замерло у его двери. Самый смышленый носорог нажал кнопку, и с легким шумом дверь отъехала.
   Эйсай напрягся, приготовившись встретиться лицом к лицу с разъяренными глазами животного. На пороге стояли, сверля его разъяренными взглядами... капитан и Туго.
   Ярость во взглядах сменялась постепенно недоумением.
   Эйсай как мог лучезарно улыбнулся.
   – Вы даже не представляете, как я рад видеть вас. - В эту минуту он был предельно искренен.
   Капитан повернулась к Туго.
   – Срочно приготовьте комнату со специальной аппаратурой. Этот пленник, - она показала на Эйсая, - непременно должен жить.
   – Эй, я не собираюсь умирать, - помахал со своего места юноша.
   – Ты и не умрешь, - Ольга посмотрела на него, - уж я позабочусь об этом.
   – Я ей небезразличен. - Эйсай заговорщицки подмигнул Туго.
 

25

 
   Прикованный к койке, с ног до головы опутанный проводами и датчиками, ведущими к аппетитно чавкающему медицинскому аппарату, Эйсай находился в каюте корабельного госпиталя.
   Напротив него стояла капитан и, не скрывая удовольствия, наблюдала, как корабельный врач подсоединял к телу пленника очередной электрод.
   – Я до глубины души тронут заботой о моем здоровье, - недоумевал Эйсай, - но не слишком ли все это?
   – В самый раз, - удовлетворенно улыбнулась капитан. Двое ее помощников как раз вкатывали в палату камеру искусственного дыхания.
   – А это еще зачем?
   – Пригодится.
   После того как они с Туго ворвались к нему в каюту, девушка явно пребывала в приподнятом настроении.
   – Я, конечно, слышал, что ухаживания девушек могут принимать причудливые формы, но чтобы вот так... наверное, я первый. Эй, а если я в туалет захочу?
   – Сходишь под себя, - не моргнув глазом, парировала предводитель пиратов.
   – Как хотите, - Эйсай пожал плечами, - если тебя это возбуждает...
   – Рядом с тобой постоянно будет дежурный, и не вздумай выкинуть какой-нибудь трюк. Все ваши штучки я уже знаю. Если понадобится, с того света вытянем.
   – Какой трюк? - Эйсай понимал, что что-то случилось, иначе они не обхаживали бы его как принца... тяжело больного принца... - У вас погибло несколько пленников, - внезапно догадался он.
   – Замолчи.
   – Возможно, они покончили жизнь самоубийством, отсюда и такая трогательная забота о моем здоровье.
   – Ничего подобного. Во избежание осложнений, мы всех перевели на медицинский режим содержания.
   – Да, и на борту совершенно случайно оказалось несколько дыхательных камер и диагностических аппаратов. Не морочьте мне голову. - Эйсай заметил, что девушка крепко сжала побелевшие губы. - Они все погибли, - догадался он. - Я остался единственный живой у вас, - он рассмеялся, - отсюда и эта комната, и аппаратура, и ваш взгляд, когда вы вошли и увидели меня. Живым. Ничего не скажешь, растяпа. Упустить единственный источник информации.
   – Может, я и растяпа, - Оля вскинула рыжую голову, - да только ты забыл об одной мелочи: ты все еще у меня и все еще жив.
   – Что еще раз доказывает мою невиновность.
   – Или говорит о твоей хитрости.
   – Ты уже составила мнение, что бы я ни говорил, оно не изменится.
   – Почему же, если ты скажешь, где база, то я подумаю.
   – Ты, конечно, извини, но при всем моем желании и при всей твоей красоте я физически не в состоянии сказать того, чего не знаю.
   – Посмотрим, как ты запоешь через пару дней, - зло процедила капитан.
   – Тебе никто не говорил, что в гневе ты особенно прекрасна? - в ответ ухмыльнулся Эйсай.
 

26

 
   Ольга сидела в своей каюте. Два дня. Два долгих дня продолжается эта пытка.
   Пленник, как она и приказала, переведен на строгий режим содержания. Воды практически не дают, пищи тоже, спать не разрешают, а он... Он лежит, как будто находится не у врагов, а принимает процедуры в санатории. Еще и шуточки откалывает...
   Сколько может выдержать человек без пиши и сна... нормальный человек. День, два, неделю. Капитан не сомневалась, что рано или поздно он сломается. Лучше рано. Наверняка исчезновение одного из кораблей уже заметили. Вероятно, в этот момент в районе исчезновения проводятся поиски. А потом... сколько времени понадобится, чтобы напасть на их след? День, два, неделя?
   Заключенный должен сломаться раньше. Бессилие что-либо изменить в данной ситуации выводило Ольгу из себя. Если бы существовал хоть какой-нибудь способ ускорить события. Если бы...
   В который раз девушка вскочила со своего места и принялась мерить шагами каюту. Она несколько раз подходила к двери, бралась за ручку... опомнившись, отбегала в дальний конец комнаты.
   – Будь проклят тот день, когда я увидела тебя. Будь проклят ты сам... Эйсай.
   Капитан испуганно посмотрела на дверь. Ольга не знала почему, не могла себе признаться, но ее мучительно тянуло в медицинский бокс, где сейчас находился заключенный.
   – Будь ты проклят, - еще раз прошептала она. - Будь проклят...
   Капитан понимала, что нет необходимости в ее личном присутствии в госпитале... Ольга ничего не могла с собой поделать.
   – Какого-черта! - наконец выругалась капитан. - Почему нет. Я просто должна посетить его. Вдруг он заговорит...
   Убежденная таким аргументом, Рыжая Ведьма решительно подошла к двери, взялась за ручку и... дрожащей рукой потянула ее на себя.
   С момента ее последнего посещения, около двух часов назад, в медицинском отсеке ничего не изменилось.
   Опутанный проводами юноша все так же лежал на своей койке, мирно гудел, выписывая многочисленные кривые аппарат-анализатор, по стойке "смирно", при появлении капитана, вытянулся дежурный.
   Он хотел отрапортовать, но Ольга остановила его движением руки.
   Заключенный спал. Ему не положено было спать, машина постоянно подавала импульсы, подавляющие это чувство, но вконец утомленный мозг, видимо, плюнул на все и отключился.
   Уже собравшаяся было разразиться гневной тирадой за допущенную халатность, Ольга неожиданно переменила решение. Спокойное, со смуглой, слегка желтоватой кожей лицо юноши во сне было прекрасно. Глядя на это лицо, можно было забыть, что перед тобой враг, - на ум приходило, что это красивый молодой человек... Ольга встрепенулась. От собственных мыслей стало страшно. Как онг могла, как она даже подумать... Забыть отца, мать, предан друзей и тысячи невинных жертв, забывшись... забыв, кто перед ней.
   Ярость охватила капитана. Да кто он такой, что так безмятежно спит... Как допустили... Заключенный должен бодрствовать, иначе вся работа насмарку. Решительным шагом девушка подошла к аппарату и до отказа повернула регулятор помех.
   В тот же миг Эйсай вскочил на кровати, вернее, попытался вскочить, кожаные ремни крепко держали пленника.
   Затуманенными глазами он прошелся по комнате. Его взгляд сфокусировался на Ольге. Туман мгновенно растаял.
   – А-а-а, это ты, дорогая, - растягивая слова, произнес он. - Не жди, сегодня ложись без меня. Много работы.
   Фыркнув, капитан покинула комнату.
 

27

 
   Эйсай наблюдал за девушкой. Девушка, широко шагая, двигалась к выходу. Прямая спина выражала крайнюю степень возмущения. "А фигурка все-таки у нее ничего. Даже очень ничего, да и все остальное..."
   Юноша про себя улыбнулся. В такой момент и думать об этом... Прав был Рип, называя его бабником, хотя повода Эйсай вроде не давал. Почти не давал. А почти это не повод...
   Есть уже не хотелось. Примерно после полутора дней голодания чувство голода ушло. Вернее, отошло на второй план на фоне остальных двух чувств.
   Чувства жажды и чувства сонливости.
   Ему виделись необъятные океаны и кристально чистые горные реки. Ему виделись искрящиеся водопады и шумные проливные дожди. Наконец, ему виделся просто водопроводный кран и чашка с водой. Хотя бы наперсток с водой. Капля воды. Он бы все сейчас отдал всего за одну маленькую капельку. Микроскопическую каплю. Полкапли. Только промочить горло, почувствовать на губах... Эйсай невольно застонал - аппарат тут же ответил всплеском графиков. Стоящий рядом пират удовлетворенно крякнул.
   Нет, сие невыносимо. Тюремщики уверены в его виновности и полны решимости продолжать пытку. Они не остановятся, пока он не скажет, а он не скажет, потому что не знает. Замкнутый круг.
   "Интересно, сколько я еще так выдержу, пока окончательно не зачахну или не сойду с ума". В короткие секунды забвения чувство жажды уходило, но недремлющий аппарат пресекал и эти удовольствия.
   "А можно спать с открытыми глазами?" - в который раз подумал Эйсай. Каждый раз предатели-веки неумолимо опускались, тем самым вызывая очередной укол аппарата.
   Иногда Эйсай задумывался, чего ему больше хотелось. Пить или спать. Если бы предложили, что бы он выбрал... Сон. Воду. Наверное, воду. Прохладную, чистую. Целое ведро. Два ведра. Как она проникает в рот, смачивает губы, затем небо, горло, освежающим ручейком, потоком растекается внутри...
   Аппарат удовлетворенно выписал несколько особенно замысловатых закорючек. Как он его ненавидел...
   Или нет, напиться он всегда успеет, лучше выбрать сон. Эйсай представил: огромная кровать, белоснежные простыни, пуховое одеяло, голова касается мягкой подушки... веки закрываются... Аппарат выписал еще несколько кривых, покруче прежних.
   "Разбить бы его".
   Иногда, забывая о жажде и сне, он представлял себе, как он поднимается, берет стул, или нет... кувалду, непременно кувалду, потяжелее, такую, чтобы с трудом поднять, и со всего маху опускает ее на жужжащее чудо техники. Под могучим ударом сминается корпус, разбиваются циферблаты, датчики, трескаются платы. Много плат. Во все стороны летят искры, испуганно выскакивают ленты и жалобный голос: "не убивай меня..." Фу ты, черт. Домечтался. Диагностические аппараты не разговаривают.
   Эйсай понял, что еще чуть-чуть, и он непременно сойдет с ума. Даже интересно, что прикончит его раньше: жажда, недосыпание, эта проклятая машина или все вместе...
   Необходимо было срочно что-то придумать, иначе он так и умрет здесь, за двадцать три года до своего времени.
   Эйсай осторожно пошевелил левой рукой. Тюремщики не до конца вогнали палец, фиксирующий ремень. Расшатывая его в течение этих дней, Эйсай уже был в состоянии освободить одну руку. Но одна рука это еще ничего. Против всего корабля вооруженных людей ею не навоюешь. Необходим был план. И он, кажется, начал вырисовываться...
 

28

 
   С близкого расстояния покинутый город производил еще более удручающее впечатление.
   Потрескались стены многих домов, некоторые уже завалились, оставшиеся были очень близки к этому. Единственным более или менее сохранившимся местом оставался центральный храм. По выдолбленной, изувеченной временем улице путешественники направились к нему.
   – Олонэ не соврал. - Рип говорил шепотом - развалины производили жуткое впечатление. - Эта религия действительно существовала, но вот куда она делась?
   – И уже давно, - поддержал его император, - здания успели порядочно состариться. Осторожнее! В этих руинах может прятаться масса местных хищников.
   Рип вытащил бластер и снял оружие с предохранителя.
   Наконец они подошли к центральному храму. Даже сейчас, спустя десятилетия, он производил неизгладимое впечатление. Он нависал над спутниками подобно скале, подавлял тебя, показывая всю ничтожность и бренность песчинки по имени человек.
   Рядом с ним хотелось перекреститься, согнуть колени, дотронуться до лба и сердца, наконец, сделать любой другой религиозный жест.
   Путники ступили под своды сооружения. Внутри вся величественность здания разрушилась. Снятые, видимо, во время переезда все украшения, драпировки, убранные алтари и другие культовые принадлежности из величественного делали помещение заброшенным, а годы и местные обитатели только способствовали усилению эффекта. Единственной более или менее сохранившейся деталью была огромная, на всю стену, фреска прямо напротив входа.
   Картина изображала гигантский трон. По тому, с какой тщательностью, вдаваясь и выписывая малейшие детали, неизвестный художник изобразил его, можно было заключить, что в качестве натуры использовалась реально существующая вещь. На троне, облаченный в дорогие пышные одежды, сжимая в одной руке свиток, а другой опираясь на длинный посох, восседал человек, или не человек. Лицо за облупившейся штукатуркой не сохранилось, но фигура, руки, ноги были вполне человеческие.
   Рип замер у изображения, запрокинув голову.
   – Кто это? - шепотом спросил император.
   – Не знаю, наверное, их бог.
   – Осторожнее!
   Крик правителя вывел Винклера из благоговейного состояния, он обернулся, и в тот же миг рыжая огромная тень кинулась на него. Винклер не успел даже испугаться. Сбитый могучим ударом, расшвыривая куски камней и штукатурки, он полетел на пол. Бластер выпал из ослабевших пальцев. Огромный зверь, в нескольких метрах от него, приседал, готовясь сделать очередной прыжок. Рип успел заметить разинутую пасть с несколькими рядами мелких и острых, как у акулы, зубов да покрытые роговыми чешуями передние лапы с растопыренными членистыми пальцами.
   Когти, каждый в локоть взрослого человека, как нельзя лучше были приспособлены для разрывания жертвы. Предупрежденный императором, Рип отклонился, и первый прыжок хищника оказался несмертельным. Сейчас животное готовилось исправить ошибку.
   Словно в замедленном кино, Рип наблюдал, как сгибаются задние, покрытые бурым коротким мехом, лапы чудовища, как играют под тонкой кожей стальные мускулы... Глаза прищурились, уши прижались, изо рта полилась на пол тоненькая струйка вязкой слюны... монстр прыгнул. Почти одновременно с этим сверкнула вспышка бластера, тонкий луч разрезал воздух, и чудовище повалилось на Рипа всей своей массой.
   Как ни был перепутан Рип, он понял, что на этот раз смерть обошла его, ибо находящаяся в метре от лица пасть хищника так и осталась полуоткрытой, а в воздухе медленно распространялся запах горелой плоти.
   – Ты как? - подбежал император.
   – Нормально. - Рип попытался улыбнуться, но ему помешало что-то теплое и густое, стекающее по левому виску. Рип машинально протянул руку, а когда посмотрел на нее, увидел, что она вся красная. И только после этого пришла боль, и он потерял, сознание.
 

29

 
   Ольга вошла в медицинский бокс к пленнику. Здесь уже толпились Туго и еще несколько людей из команды.
   – Меня вызывали?
   – Да, капитан. - Вперед выступил один из охранников. - Пленник заговорил.
   – Прекрасно. - Ольга подскочила к кровати, на которой, уставившись безжизненным взглядом в пустоту, лежал Эйсай. - Что он уже сказал? Мы знаем, куда лететь?
   – Нет, - прокашлял Туго. - Он хочет говорить только с вами и никем более.
   До этого лежащий без движения Эйсай повернул голову в сторону девушки.
   – Я все скажу, - пересохший язык с трудом ворочался в горле, - но вели, чтобы твои люди оставили нас наедине.
   Ольга нетерпеливо махнула мужчинам.
   – Выйдите все! - Сердце девушки ликовало. Наконец-то она узнает расположение ненавистной базы. Нанести здесь решающий удар, а после можно отправляться и дальше...
   Мужчины с ворчанием покинули комнату.
   – Итак, - она вновь склонилась над пленником, - мы одни, я слушаю.
   – Ближе, - прохрипели его губы, - наклонись ближе. Мне... мне тяжело говорить.
   Девушка послушно нагнула голову почти к самому лицу лежащего.
   – Так хорошо?
   – Да.
   Она не поняла, что случилось, но случилось нечто ужасное. Одна рука пленника, до этого спокойно покоящаяся в ремнях, с неожиданной силой взлетела со своего места и обвилась вокруг шеи девушки. А вторая, которая по идее также должна быть привязана, потянулась к ее поясу и выхватила бластер. Щелкнул предохранитель, и холодное дуло уперлось в висок. Пленник двигался с поразительной скоростью, что совсем не вязалось с его недавним заторможенным состоянием.
   – А теперь, красавица, позови своих горилл, - прошептали сухие губы у самого ее уха.
   – Но как ты...
   – Зови! - Дуло плотнее прижалось к коже. - И без шуток, если, конечно, тебе дорога собственная жизнь.
   Ольга уже ничего не соображала.
   – Туго, - тихо позвала она.
   – Громче! - Дуло буквально срослось с виском.
   – Туго! - крикнула она и с тревогой принялась ждать развития событий.
   Дверь открылась, на пороге возник безрукий. При виде представшей его взору картины лицо гиганта начало вытягиваться, затем глаза налились кровью, он сделал шаг к кровати, механическая рука потянулась к висящему на поясе оружию.
   – Туго, не дури! - громко крикнул бывший пленник. - Ты и шага ступить не успеешь, как я разнесу ей голову.
   За широкой спиной гиганта начали вырисовываться не менее удивленные физиономии остальных пиратов.
   – Ты! - прогремел гигант. - Я убью тебя!
   – Но сначала я убью ее.
   Ольга наконец пришла в себя и поняла весь ужас ситуации, в которую попала.
   – Туго, не слушай его! - крикнула девушка. - Обо мне не думай, стреляй, он все равно убьет меня!
   Туго стоял не двигаясь, лишь слегка напряг мускулы.
   – Что же ты не выполняешь приказ своего предводителя, а, Туго, ухмыльнулся Эйсай. - Да, чувства иногда вредят делу.
   – Стреляй! Я приказываю тебе! - извивалась Ольга.
   – Во-первых, - перебил ее Эйсай, - он не сделает этого, потому что любит тебя.
   Лицо девушки приобрело удивленное выражение, она посмотрела на гиганта.
   – Это... это правда?
   Тот лишь молча сжимал и разжимал клешни, заменяющие ему руки.
   – Конечно, правда, - заверил ее Эйсай. - Я заметил это еще с первой встречи, когда вы ввалились в мою камеру. Не знаю, любовь ли это мужчины к женщине или отца к дочери, но Туго определенно чувствует ответственность за тебя. Он скорее отдаст свою жизнь, чем допустит, чтобы хоть кто-то причинил вред его обожаемому капитану.
   – Он прав, - подтвердил Туго.
   – А вторая причина?
   – А вторая, это та, что он понимает: я не убью тебя - мне нужна заложница. Поэтому я буду беречь тебя, а он будет выполнять все мои требования.
   – Похоже, ты все рассчитал, - процедила девушка.
   – У меня, радость моя, была масса времени. И пожалуйста, не дергайся, когда ты так близко, я не могу сосредоточиться...
   – Чего ты хочешь? - прогремел Туго.
   – Во-первых, еды, - посерьезнел Эйсай. - Еще приличную одежду, и... и пока все. Дальнейшие инструкции получите позже. Насчет сонного газа, или чего-то в этом роде, вдруг местному гению-переучке взбредет в голову запустить, так вот, если я только почувствую первые признаки недомогания, ваша капитан о дальнейшем развитии событий будет наблюдать уже из рая или из ада, это как получится. Мысль понятна?
   – Да, - хмуро кивнул Туго.
   – А сейчас оставь нас, - улыбнулся ему Эйсай, - и проследите, чтобы без стука не входили. В конце концов, в каюте дама.
   Гигант вместе с остальными пиратами начали пятиться к двери.
   – Еще одно, - у порога остановил их Эйсай, - велите принести мне кувалду.
   – Кувалду... - Лицо гиганта вновь начало вытягиваться.
   – И потяжелее, - уверенно закончил пленник.
 

30

 
   Винклер стоял посреди совершенно незнакомой местности.
   Ровное каменное плато, без намека на растительность, простиралось до самого горизонта. Рип поднял голову.
   Небо.
   Неестественно голубое, с множеством белых клякс облаков. Облака были повсюду, и они двигались. Невозможно быстро, друг за другом, спешащей толпой, толкаясь и подгоняя, они неслись за горизонт, вернее, к горизонту, чтобы в той, недосягаемой точке слиться в одну линию с плато.
   От невероятного сочетания темной безжизненной поверхности с голубым, в непрерывном движении, небом вся картина напоминала ожившее произведение абстракционистов. И конечно, замок. Как последний штрих, завершающий полотно. Он стоял здесь нерушимый, плотью вырастая из камня, такой же серо-коричневый и удивительно гармонично вписывающийся в ландшафт.