Страница:
– Но ведь это же...
– Что это же?
– Просто замечательно! Если дело обстоит подобным образом...
– А почему ты сомневаешься? Кто, как не ты, переносясь в прошлое, оказывался на различных планетах. Сначала на Силен, потом на Веге, Адонисе, Каффе, наконец, на корабле Гордона. Путешествуя в прошлое, ты путешествовал не только во времени, но и в пространстве.
– Все это так, хотя в тот момент как-то не думалось об этом. Уже сама возможность путешествий во времени казалась, да и кажется настолько фантастической и невероятной, что о перемещении в пространстве просто забываешь. В конце концов, это нечто обыденное.
– Но не на такие расстояния.
– И не с такой скоростью. Скажем, полет с Адониса на Хонс в самом скоростном катере и при самых благоприятных условиях занимает примерно дней пять. Ну, пусть будет четыре... три. С Тай-Суем там можно оказаться практически мгновенно.
– Не совсем. Еще в молодости я пробовал пройти в ближайшее будущее, скажем, на пять минут вперед.
– И что?
– Ничего не вышло. Минимальный отрезок времени, на который можно отправиться, это двенадцать минут. Примерно столько же должно пройти между запусками Тай-Суя, если ты захочешь вернуться обратно.
– Двенадцать минут и три дня. Ха, сравнение не в пользу звездолетов. Вы только представьте, какие возможности открываются. Отпадет сама потребность в космических кораблях и путешествиях, ну разве что с увеселительной целью. Людям и не только людям уже не потребуется тратить недели, а иногда и месяцы своей жизни на то, чтобы попасть куда-либо. Станет возможно работать на одной планете, а жить на другой, причем находящейся на расстоянии десятков световых лет.
– Да. - Император допил свой коктейль и со стуком поставил бокал на мраморный столик. - Я сам думал о подобном. Это был бы невероятный подарок человечеству и, возможно, невиданный скачок для всей цивилизации в целом, я говорю не только о людях, но и о других мыслящих существах, доросших до межзвездных путешествий. Однако есть два нюанса. Первый - это что установка, способная осуществить подобные манипуляции, то есть Тай-Суй, у нас всего одна, а конструкторы не озаботились сделать ее резиновой. Ну а второй... думаю, ты и сам понимаешь.
Рип заерзал в кресле.
– Не дурак. Все мои рассуждения, это так, гипотетически. Я ни в коей мере не собирался преподносить такой подарок цивилизации. Я прекрасно понимаю, что она еще не доросла и, скорее всего, ей придется еще ой как долго расти, если вообще подходящее время когда-либо настанет.
– Настанет. Наверное. Не мы, не дети и даже не правнуки наших правнуков... Но когда-нибудь, в каком-нибудь сто миллионов двести тысяч ...надцатом году, люди или не люди изобретут свой аналог Тай-Суя... Кто знает, возможно, тогда наконец-то начнется вожделенный золотой век.
– Как при Кроносе.
Таманэмон улыбнулся.
– Как в райской стране Тильмун. Хотя, возможно, что подобное изобретение, наоборот, станет концом цивилизации, как случилось с прогомианцами.
– Мы не знаем, отчего они погибли и погибли ли вообще.
– Не знаем, - согласился император, - однако Тай-Суй это их изобретение... - Император замолчал, то ли собираясь с мыслями, то ли подчеркивая значимость фразы.
Рип снова заерзал в кресле.
Ручка газа была опущена до упора. На электронном табло стояли цифры: 542. Рип летел над самой землей, опасаясь столкновения с флайером родителей. То, что он сам в таких условиях мог потерпеть аварию, юношу абсолютно не волновало.
Ветер заметно усилился. Маленький летательный аппарат кидало то в одну, то в другую сторону. Видимость и вправду была практически нулевой. Песок несся на юношу сплошной красно-бурой стеной. Вой ветра и стук песчинок по обшивке слились в один бесконечный шум.
Винклер находился в пути около пятнадцати минут, при его скорости сейчас он должен уже нагонять родителей. Рип стал внимательнее смотреть по сторонам. Здесь буря была не столь сильна, скорее всего центр ее приходился на лагерь. Видимость немного улучшилась.
Периодически Рип включал микрофон и пытался связаться с родителями по рации. Однако то ли до них было еще далеко, то ли они вообще выключили передатчик, так как в режиме приема тот визжал, словно его резали тупым ножом.
Краем глаза Рип заметил, как справа мелькнуло и тут же исчезло размытое оранжевое пятно. Юноше могло и показаться, однако сердце забилось вдвое чаще. Рип резко развернул флайер и одновременно схватился за рацию.
– Вызываю Винклеров! Виктор, Сандра, вы меня слышите? - Он перевел рацию в режим приема.
Из динамиков опять полились визжащие звуки бури.
– Виктор, Сандра, прием, ответьте! Молчание.
Слепым котенком Рип тыкался из стороны в сторону, кидая свой аппарат.
– Виктор...
Неожиданно среди шума прорезался кажущийся далеким голос:
– Это Винклеры, вас слышу. Кто вы? Что стряслось?
У Рипа отлегло от сердца. Отец! Живой! Он первый раз в жизни слышал голос отца. Как много он готов был отдать раньше ради этой минуты, как много хотелось сказать этому голосу...
Юноша спохватился.
– Виктор, Сандра, оставайтесь на месте, включите маяк, я возьму пеленг...
– Повторите, не понимаю, что-то срочное?
Наверное, в голосе отца звучало беспокойство. Разобрать было невозможно. Тут Рип снова увидел мелькнувший на этот раз впереди ярко-оранжевый силуэт.
– Я вас вижу, иду к вам! - закричал Рип. Штурвал жалобно скрипнул, а очередной порыв ветра с удовольствием облобызал внезапно изменивший курс флайер. Милый оранжевый силуэт начал быстро приближаться...
Это было оно. Рип понял, что произошло, еще до того как услышал звук взрыва. За мгновение перед этим в мучительном предчувствии сжалось сердце, а в следующую секунду на месте такого близкого и такого далекого летательного аппарата расцвел ярко-красный с желтой каймой огненный цветок... удивительно красивый...
– Не-е-ет!!! - Рип уже ничего не мог изменить. Он мог только кричать, в следующую секунду ударная волна налетела на его флайер, и юношу швырнуло на приборную панель...
– Интересно, можно ли на Тай-Суе махнуть, скажем, в другую галактику? Рип наконец-то оставил неудобное кресло и оккупировал инкрустированную слоновой костью и портретами императора оттоманку.
– Как далеко распространяется сила действия установки, мне неизвестно, как и неизвестно, что случится, если ты захочешь превысить эти возможности. - Император снова сжимал запотевший бокал с зеленым питьем. - И потом, тебе нашей галактики мало? Человечество и третьей части ее не освоило, а уже столкнулось со столькими проблемами, что куда нам еще в другие лезть.
– Знаете, - задумчиво сказал Рип, - путешествуя по нашей галактике, видя, сколь она огромна, я иногда смотрю туда... В сторону соседей, Магеллановы Облака, Пояс Андромеды... даже с самой близкой точки они видятся маленькими звездочками. А ведь это целые миры, подобные нашему. Миры с тысячами звезд и планет, миры со своими обитателями, у которых свои проблемы, желания... Многие галактики в сто, в тысячи раз больше нашей... И все это там... недосягаемо.
– Когда я был моложе, меня также посещали подобные мысли. Надеюсь, ты не собираешься отправляться к соседям. Думаю, сколь бы ни невероятны были возможности Тай-Суя, на сотни парсеков они вряд ли распространяются.
– Кто знает.
– Верно. Кто знает...
– Давно хотел спросить...
– Да.
– До сих пор я возвращался из прошлого с помощью таймера, то есть еще до отправки прикидывал, сколько часов или дней понадобится пробыть в прошлом, устанавливал это время и по прошествии его Тай-Суй возвращал меня обратно. Но если я, скажем, не знаю, сколько пробуду в прошлом, или непредвиденные обстоятельства?
– Чего проще. Не трогаешь таймер, отправляйся куда надо и сиди там сколько душе угодно.
– А обратно как?
– Обратно немного сложнее. Арендуешь корабль, летишь на планету, где находится Тай-Суй, вернее, находился до того, как ты перевез его, и используешь для возврата. Для того прошлого, в котором ты находишься, это станет путешествием в будущее и наоборот. Вот так.
– Немного мудрено, но понятно. Хотя, как я понимаю, перед этим лучше на короткое время слетать в это самое прошлое.
– Или будущее, - подсказал император.
– Или будущее, чтобы удостовериться, что Тай-Суй действительно стоит на месте.
– Или, если не на месте, то узнать где и запомнить. В принципе, как видишь, не так уж все и сложно.
– Да, но если во время какого-нибудь вояжа случится так, что мне срочно будет нужно вернуться назад или просто унести побыстрее ноги? Не важно, пользовался я таймером возврата или нет. Есть способ активизировать машину и улететь до истечения времени или не добираясь до установки?
– Если такой способ и существует, то мне он неизвестен.
– Значит, всего две возможности. Негусто. А если несчастье, если она меня забросит в жерло вулкана или племя каннибалов, оголодавших после длительного поста. Все, поминай как звали?..
Император ухмыльнулся.
– Издержки несовершенной техники. Совершенства нет. Во всяком случае, будешь осмотрительнее. Мало того, что он может путешествовать во времени, так еще и забирай его из этого времени, чуть ли не по мановению волшебной палочки. Могу помочь советом: если отправляешься без таймера возврата, то все равно установи этот таймер, скажем, на год - дополнительная страховка. Всякое произойти может. Вдруг тебя упекут в тюрьму или на рудники, как ты тогда доберешься до Тай-Суя. А так, пусть через год, но ты гарантированно попадешь домой.
– Обязательно воспользуюсь вашим советом. А сами-то вы много путешествовали?..
– Доктор, что с ним? Надеюсь, ничего серьезного? Это были первые слова, которые услышал Рип.
– Просто ушиб, возможно, небольшое сотрясение. Но не беспокойтесь, организм молодой, он быстро поправится.
Рип открыл глаза. Он лежал, серая полупрозрачная ширма отделяла его от говоривших.
– Спасибо, доктор. Хоть одно хорошее известие за последнее время. Только еще одной жертвы нам недоставало.
– Удалось выяснить хоть что-нибудь?
– Слишком рано. На месте катастрофы работает группа, но...
Катастрофа. Теперь Рип со всей ясностью вспомнил, где он находится.
– Простите, - голос доктора звучал немного смущенно, - это тот самый человек, что размахивал бластером и требовал прекратить полет?
– Да, он.
– И он оказался прав, они погибли.
– Вот это-то меня и беспокоит. Каким образом этот субъект прознал о предстоящей катастрофе? Может, вы поможете, он что-то говорил в бреду?
– Только обычная в таких случаях мало понятная, спутанная речь. Кричал, метался, звал отца, мать, однако, насколько я знаю, ничего, что могло бы заинтересовать вас.
Отец! Мать! Слова болью отдались во всем теле. Болью намного сильнее, нежели физическая боль... Он прилетел сюда спасти их, а в итоге...
Ярко-красный огненный цветок неожиданно со всей ясностью встал перед глазами. Фотографией запечатлелся в мельчайших деталях. Рип моргал, закрывал и открывал веки, но изображение не уходило...
– Что ж, спасибо, доктор, - сказал первый голос. - Как только ваш пациент очнется, сразу же известите меня. Вопросов накопилось более чем достаточно.
Мужчины за ширмой попрощались.
Заторможенный беспамятством мозг Рипа вновь начал работать в прежнем ритме.
Он на Угрюмой. После того как взорвался флайер родителей, он налетел на приборную панель... Это было последнее, что он помнил... Родители! Захотелось застонать, впрочем, стон не мог помочь.
А вот что могло помочь... сердце забилось сильнее... еще не все потеряно. Время в его власти. По какой-то нелепой, невероятной случайности его выбросило не 23 рамадана, как он намечал, а двадцать четвертого. Но можно же вернуться назад и все исправить...
Рип попытался подняться с кровати. В груди заныло, и юноша со стоном опустился обратно. Почти тут же ширма исчезла, и рядом возникло смуглое миловидное личико в белой шапочке.
– Вы что, не надо так напрягаться. Вам еще рано вставать, - прощебетали розовые губки. - Доктор сказал сильный ушиб. Дня два придется полежать...
– Который сейчас час? - прервал девушку Рип.
Пухлая ручка указала на настенные часы напротив кровати.
– Только восемь утра.
– Спасибо (как он их раньше не заметил). У вас есть что-нибудь анестезирующее?
– Так сильно болит? - В голосе звучало профессиональное беспокойство.
– Очень, - поморщился Рип.
На самом деле боль была терпимой, но в ближайшие часы ему не представится возможность отдохнуть, вот тогда анестетик окажется как нельзя кстати.
Пока медсестра ходила за лекарством, Рип прикинул в уме. До прибытия на Угрюмую он установил таймер на двадцать четыре часа. Через сутки Тай-Суй заберет его обратно, в каком бы месте и каком состоянии он ни находился. Когда он прибыл сюда, по-местному было десять часов до полудня. Значит, ему осталось продержаться, вернее пролежаться, всего два часа и по возможности за это время избежать щекотливых вопросов.
– Вот ваше обезболивающее, - вернулась сестра, - одной таблетки хватает на двенадцать часов.
– Спасибо. - Рип попытался изобразить очень ослабленного человека, это оказалось нетрудно. - Я неважно себя чувствую, хотелось бы вздремнуть пару часиков, если можно, попросите, чтобы меня не беспокоили.
– Конечно, я понимаю. - Девушка поднялась и задернула занавеску. - Я прослежу, чтобы вы отдохнули как следует.
– Большое спасибо.
Было немного жаль обманывать добрую сестру милосердия, но что поделаешь.
Конечно, он не спал эти два часа. Он лежал, думал и не сводил глаз с темных стрелок на стене.
А ведь за тысячелетия со времени своего изобретения часы, вернее, циферблат часов не претерпел практически никаких изменений.
Да, его украшали резьбой, орнаментом или картинками, его изготавливали из драгоценных камней или на жидких кристаллах, но две стрелки... большая и маленькая. И цифры.
Когда маленькая стрелка приблизилась к десяти, Рип почувствовал привычную дрожь, на доли секунды его охватили темнота и ледяной холод, а в следующее мгновение глаза уже смотрели на матово-серую поверхность временной капсулы Тай-Суя.
Император качнулся в кресле и мечтательно прикрыл глаза.
– Да уж, пришлось попутешествовать. Когда отец открыл мне тайну Тай-Суя, я как ребенок кинулся забавляться новой игрушкой. Где я только не бывал... в каких временах, на каких планетах... легендарные события и личности... исторические тайны... красавицы... Отец сказал, что все через это проходят. И он тоже в свое время, и его отец...
– Расскажите что-нибудь.
– Не сейчас. - Император смущенно улыбнулся. - Позже как-нибудь. Может быть... Ты еще что-то хотел узнать?
– Да, в своих путешествиях я могу брать с собой какие-либо предметы или живых существ?
– Можешь, главное чтобы у них был телесный контакт с тобой. Впрочем, и тут не все ясно. Тай-Суй, скажем, не заберет кровать, на которой ты спишь, или одеяло, которым ты укрыт, хотя и контакт у вас куда уж теснее. Но зато возьми ты это одеяло в руки, и оно окажется с тобой. Вместе с тем схватись хоть обеими руками за флайер, или за ту же кровать, они останутся... Может быть, здесь дело в размерах камеры Тай-Суя, если предмет громоздок, она его автоматически отметает.
– И, как я понял, предмет нужно взять в руки.
– Не скажи. Установка, например, переносит и одежду, что на путешественнике, и оборудование, хотя руками ты к ним не касаешься.
– Тогда каковы правила?
– Не знаю. Может, она читает мысли или сама выбирает, что переносить, а что нет... Например, у меня пару раз было, что захватывался и близлежащий предмет, хотя никакого телесного контакта с ним я не имел.
– И здесь неопределенность.
– Как везде, мальчик мой. Как везде. Дерзай. Тай-Суй в твоем распоряжении. Может статься, и тебе повезет узнать больше.
– Кстати, откуда вы знаете про все это? Про таймер возврата, двенадцатиминутный перерыв, про предметы, неужели сами установили?
– Что ты. Конечно, нет, - махнул рукой император. - Все, что я рассказал, почти в точности поведал мне мой отец, а ему его отец и так далее. Тайна пользования передается в нашем роду вместе с тайной местонахождения Тай-Суя.
– Но был же первый?
– Был. Конечно, был. Отец говорил, что все эти правила открыл император Киото, впрочем, тогда он еще не был императором, а всего лишь мятежным и гонимым принцем, который на далекой планете нашел Тай-Суй.
– Наверное, это был незаурядный человек. Увидеть неизвестную конструкцию, не только понять и разобраться, но самое главное - поверить, что она является машиной времени. Научиться пользоваться ею... На это не каждый способен.
– Согласен. Впрочем, возможно, ему просто повезло.
– Тут скорее не просто везение, а судьба, рок.
– Как бы там ни было, он нашел ее, разобрался, и теперь мы имеем в своем распоряжении действующую машину времени.
– Кстати о времени. Как насчет временных парадоксов? Если, скажем, я убью, чисто случайно, пусть он будет бандитом, но убью кого-то в прошлом. Я ведь уничтожу не только его, но и весь его род. Еще не родившихся детей, внуков, правнуков. А кто-нибудь из них вполне может оказаться ключевой фигурой в последующих столетиях. Получается, мир изменится и изменю его я. Или если в прошлом-будущем я встречусь сам с собой, заговорю, дотронусь... что произойдет... мы погибнем... или наоборот - ничего страшного?
– Вот тут я тебе не советчик, - развел руки император, - однако совет дам: не экспериментируй. Время слишком сложная штука и мы еще очень мало знаем о нем. Волею судьбы, случая в твоих руках оказалась власть над этим временем. Однако ты, как и я - дети малые. Мы не доросли, да и не достойны этой власти. Поэтому не стоит злоупотреблять или просто баловаться ею. Тай-Суй не игрушка. Что же касается описанного тобой примера, то думаю, действительно, будущее изменится, однако осознаем ли мы эти изменения..., будем ли помнить о жизни до них или воспримем как нечто само собой разумеющееся... А может, время в состоянии само компенсировать возникающие катаклизмы, заглушать волны хаоса, порядка. Например, не родится нужный человек в одной семье, но родится в другой, и мы получаем вместо закона Менделеева-Клайперона постулат Ю-Суя-Порывайло, что не меняет сути. Кто знает... И кто скажет, сколько раз такие изменения происходили в прошлом и происходили ли вообще. Может, мы живем в полностью измененном мире, не помня о том, что было. А может, в эту самую минуту мир меняется... Скачкообразно или постепенно... Потому что какой-то наш еще не родившийся охламон-потомок сдуру нажал не ту кнопку... Не знаю и не советую пытаться узнать. Хотя все может быть, и когда-нибудь тайная книга знаний или книга тайных знаний откроет перед тобой свои непременно пожелтевшие страницы и... короче, все станет ясно, - не совсем пафосно закончил император.
Рип молчал, переваривая услышанное.
– Ну и каковы планы на будущее, - нарушил тишину правитель, - надеюсь, я тебя не запугал своими стариковскими бреднями?
– Нет, - улыбнулся Рип. - Просто я понял, что нужно быть предельно осторожным. Но от своих намерений я все равно не отступлюсь.
– И какие же они, если не секрет?
В этот момент двери в кабинет распахнулись и в помещение вошла принцесса Марико. Девушка подошла к отцу и, наклонившись, поцеловала его в лоб.
Надо было видеть правителя. В этот момент он стал напоминать довольного кота. Глаза потеплели, морщины разгладились, на лице, или это Рипу только показалось, проступил легкий румянец.
Император очень любил дочь. Как и Рип.
Девушка обернулась и кинула лукавый взгляд на будущего мужа.
– Стоит вас, мужчин, только вместе свести, как уже не дозовешься. Забыли обо всем на свете за своими разговорами.
Рип украдкой любовался своей невестой. Мало того, что Марико была принцессой Нихонии и очень умной девушкой, она была еще и потрясающе красива. Большие миндалевидные глаза, тонкие изогнутые брови, полные губы, густые черные волосы и все это в сочетании с потрясающей фигурой. Первый раз увидев Марико, Рип почувствовал себя, как будто через него пропустили ток... примерно в таком состоянии он оставался до сих пор.
Мастер во многих видах нихонских единоборств, одинаково ловко управляющаяся и с мечом-катаной, и с бластером, принцесса тем не менее казалась по-женски беззащитной. Ее хотелось оберегать. Рядом с ней мужчина, любой мужчина, чувствовал себя суперменом, он был готов на все... только бы угодить, только бы это все видела дама сердца. Рип замечал подобные чувства не только у себя, но и у других парней из окружения принцессы.
Вместе с тем Марико нельзя было назвать бесхарактерной или идущей на поводу у других. В этой девушке была сталь и был огонь. Рип вспомнил, как она отправила его на казнь, исполняя долг правительницы, хотя и любила Винклера. И он вспомнил, как она чуть было не лишилась чувств, когда думала, что Ябу - ее бывший жених, убьет Рипа.
Рип любил эту девушку. Любил больше всего на свете. Он был счастлив, ведь она тоже любила его.
Оставив отца, принцесса грациозной походкой подошла к юноше и слегка взъерошила ему волосы. И в этом жесте, и в этом взгляде было столько нежности, чувств... никакие даже самые высокие и изысканные слова не могли выразить их полнее.
– Мои планы... - возвращаясь к прерванному появлением принцессы разговору, сказал Винклер. - Я обещал своей будущей жене, что на нашей свадьбе будут присутствовать мои родители. И я сдержу это обещание.
Темнота. Холод. Свет.
Первый вдох. Тяжесть. Першит в горле.
Бурая почва. Низкая красноватая растительность. Коричневые скалы на горизонте.
Не задерживаясь, даже не оглядевшись, Рип со всех ног понесся в сторону белеющих строений лагеря экспедиции.
Третий. Уже третий раз за последние трое суток он двигался этим маршрутом. При этом в его мире прошло чуть больше получаса.
Он бежал так быстро, как только мог. И надеялся, надеялся, что в этот раз все получится. С каждой попыткой надежды оставалось все меньше и меньше.
В лагере поднялась над иглой звездолета и понеслась за горы оранжевая точка флайера.
Наблюдая эту ставшую до боли знакомой картину в третий раз, Рип убеждал себя, что на этот раз это окажутся не они, не родители.
Знакомый корпус геологов. Знакомая доска объявлений и до боли знакомое число. Двадцать четыре.
Рип пулей летит к стоянке флайеров. Заскакивает в ближайший. Синий, с белой полосой. Он всегда ближайший. Привычным движением выжимается газ, тянется на себя штурвал, и флайер почти вертикально, под общие недоуменные взгляды возносится в небо. Тратить время на бесполезные уговоры начальства Рип прекратил еще две попытки назад.
Машина прекрасно слушается руля. Нос разворачивается в сторону гор и на автопилоте набираются знакомые цифры: 542.
Он надеется, очень надеется, что в этот раз успеет.
Надежда умирает...
Ветер усиливается. Видимость нулевая. Рип не отпускает микрофона передатчика.
Через секунду, он знает, покажется бок родительского флайера. Пока еще целый. В следующее мгновение звучит наполовину с помехами голос отца:
– ...вас слышу, что стряслось? - Наверное, в голосе звучит беспокойство.
– Срочно садитесь! Прекратить полет! - Рип кричит, стараясь перекричать бурю. - Садитесь!
Рип приближается к флайеру родителей. Третий раз. И третий раз понимает, что опоздал.
Надежда умирает последней.
Вспышка. Ярко-огненный цветок. Флайер вместе с Рипом отбрасывает взрывной волной...
– Доктор, что с ним? Надеюсь ничего серьезного?
– Просто ушиб, возможно, небольшое сотрясение. Не беспокойтесь. Организм молодой, он быстро поправится.
– Спасибо, доктор. Хоть одно хорошее известие за последнее время.
До боли знакомые вопросы и такие же до боли знакомые ответы.
Если бы Рип захотел удивить их, он произнес бы вслух следующую фразу любого из собеседников. Если бы хотел...
Сейчас, он знает, надо лежать, разыгрывать из себя тяжелобольного. Это ничего не изменит, но Винклеру не хочется отвечать на их вопросы.
Родителей не вернешь. Надежда умерла. Но на пепелище старой загадочной птицей феникс возникает новая.
Рип украдкой кидает взгляд на часы. Восемь утра. У него еще целых два часа. Два часа бесполезного ожидания и мучительного бездействия. Два часа раздумий.
Потом темнота, мгновенное ощущение холода, удушья и перед глазами камера Тай-Суя.
Он знает. Он будет пытаться еще и еще. Пока не догонит родителей или пока проклятая машина не перенесет его куда надо, на день назад. В двадцать третье число.
Как в первый раз. Как и во все последующие попытки, он упорно ставил конечным пунктом именно его.
Как и в первый раз, по какой-то невероятной причине Тай-Суй упорно игнорировал этот день и с не меньшей настойчивостью отправлял Рипа в следующий. Ровно на сутки вперед. Но на какие важные сутки.
В следующую попытку Винклер решил поставить Тай-Суй еще на день назад. Кто знает. Может, получится.
– Что это же?
– Просто замечательно! Если дело обстоит подобным образом...
– А почему ты сомневаешься? Кто, как не ты, переносясь в прошлое, оказывался на различных планетах. Сначала на Силен, потом на Веге, Адонисе, Каффе, наконец, на корабле Гордона. Путешествуя в прошлое, ты путешествовал не только во времени, но и в пространстве.
– Все это так, хотя в тот момент как-то не думалось об этом. Уже сама возможность путешествий во времени казалась, да и кажется настолько фантастической и невероятной, что о перемещении в пространстве просто забываешь. В конце концов, это нечто обыденное.
– Но не на такие расстояния.
– И не с такой скоростью. Скажем, полет с Адониса на Хонс в самом скоростном катере и при самых благоприятных условиях занимает примерно дней пять. Ну, пусть будет четыре... три. С Тай-Суем там можно оказаться практически мгновенно.
– Не совсем. Еще в молодости я пробовал пройти в ближайшее будущее, скажем, на пять минут вперед.
– И что?
– Ничего не вышло. Минимальный отрезок времени, на который можно отправиться, это двенадцать минут. Примерно столько же должно пройти между запусками Тай-Суя, если ты захочешь вернуться обратно.
– Двенадцать минут и три дня. Ха, сравнение не в пользу звездолетов. Вы только представьте, какие возможности открываются. Отпадет сама потребность в космических кораблях и путешествиях, ну разве что с увеселительной целью. Людям и не только людям уже не потребуется тратить недели, а иногда и месяцы своей жизни на то, чтобы попасть куда-либо. Станет возможно работать на одной планете, а жить на другой, причем находящейся на расстоянии десятков световых лет.
– Да. - Император допил свой коктейль и со стуком поставил бокал на мраморный столик. - Я сам думал о подобном. Это был бы невероятный подарок человечеству и, возможно, невиданный скачок для всей цивилизации в целом, я говорю не только о людях, но и о других мыслящих существах, доросших до межзвездных путешествий. Однако есть два нюанса. Первый - это что установка, способная осуществить подобные манипуляции, то есть Тай-Суй, у нас всего одна, а конструкторы не озаботились сделать ее резиновой. Ну а второй... думаю, ты и сам понимаешь.
Рип заерзал в кресле.
– Не дурак. Все мои рассуждения, это так, гипотетически. Я ни в коей мере не собирался преподносить такой подарок цивилизации. Я прекрасно понимаю, что она еще не доросла и, скорее всего, ей придется еще ой как долго расти, если вообще подходящее время когда-либо настанет.
– Настанет. Наверное. Не мы, не дети и даже не правнуки наших правнуков... Но когда-нибудь, в каком-нибудь сто миллионов двести тысяч ...надцатом году, люди или не люди изобретут свой аналог Тай-Суя... Кто знает, возможно, тогда наконец-то начнется вожделенный золотой век.
– Как при Кроносе.
Таманэмон улыбнулся.
– Как в райской стране Тильмун. Хотя, возможно, что подобное изобретение, наоборот, станет концом цивилизации, как случилось с прогомианцами.
– Мы не знаем, отчего они погибли и погибли ли вообще.
– Не знаем, - согласился император, - однако Тай-Суй это их изобретение... - Император замолчал, то ли собираясь с мыслями, то ли подчеркивая значимость фразы.
Рип снова заерзал в кресле.
5
Ручка газа была опущена до упора. На электронном табло стояли цифры: 542. Рип летел над самой землей, опасаясь столкновения с флайером родителей. То, что он сам в таких условиях мог потерпеть аварию, юношу абсолютно не волновало.
Ветер заметно усилился. Маленький летательный аппарат кидало то в одну, то в другую сторону. Видимость и вправду была практически нулевой. Песок несся на юношу сплошной красно-бурой стеной. Вой ветра и стук песчинок по обшивке слились в один бесконечный шум.
Винклер находился в пути около пятнадцати минут, при его скорости сейчас он должен уже нагонять родителей. Рип стал внимательнее смотреть по сторонам. Здесь буря была не столь сильна, скорее всего центр ее приходился на лагерь. Видимость немного улучшилась.
Периодически Рип включал микрофон и пытался связаться с родителями по рации. Однако то ли до них было еще далеко, то ли они вообще выключили передатчик, так как в режиме приема тот визжал, словно его резали тупым ножом.
Краем глаза Рип заметил, как справа мелькнуло и тут же исчезло размытое оранжевое пятно. Юноше могло и показаться, однако сердце забилось вдвое чаще. Рип резко развернул флайер и одновременно схватился за рацию.
– Вызываю Винклеров! Виктор, Сандра, вы меня слышите? - Он перевел рацию в режим приема.
Из динамиков опять полились визжащие звуки бури.
– Виктор, Сандра, прием, ответьте! Молчание.
Слепым котенком Рип тыкался из стороны в сторону, кидая свой аппарат.
– Виктор...
Неожиданно среди шума прорезался кажущийся далеким голос:
– Это Винклеры, вас слышу. Кто вы? Что стряслось?
У Рипа отлегло от сердца. Отец! Живой! Он первый раз в жизни слышал голос отца. Как много он готов был отдать раньше ради этой минуты, как много хотелось сказать этому голосу...
Юноша спохватился.
– Виктор, Сандра, оставайтесь на месте, включите маяк, я возьму пеленг...
– Повторите, не понимаю, что-то срочное?
Наверное, в голосе отца звучало беспокойство. Разобрать было невозможно. Тут Рип снова увидел мелькнувший на этот раз впереди ярко-оранжевый силуэт.
– Я вас вижу, иду к вам! - закричал Рип. Штурвал жалобно скрипнул, а очередной порыв ветра с удовольствием облобызал внезапно изменивший курс флайер. Милый оранжевый силуэт начал быстро приближаться...
Это было оно. Рип понял, что произошло, еще до того как услышал звук взрыва. За мгновение перед этим в мучительном предчувствии сжалось сердце, а в следующую секунду на месте такого близкого и такого далекого летательного аппарата расцвел ярко-красный с желтой каймой огненный цветок... удивительно красивый...
– Не-е-ет!!! - Рип уже ничего не мог изменить. Он мог только кричать, в следующую секунду ударная волна налетела на его флайер, и юношу швырнуло на приборную панель...
6
– Интересно, можно ли на Тай-Суе махнуть, скажем, в другую галактику? Рип наконец-то оставил неудобное кресло и оккупировал инкрустированную слоновой костью и портретами императора оттоманку.
– Как далеко распространяется сила действия установки, мне неизвестно, как и неизвестно, что случится, если ты захочешь превысить эти возможности. - Император снова сжимал запотевший бокал с зеленым питьем. - И потом, тебе нашей галактики мало? Человечество и третьей части ее не освоило, а уже столкнулось со столькими проблемами, что куда нам еще в другие лезть.
– Знаете, - задумчиво сказал Рип, - путешествуя по нашей галактике, видя, сколь она огромна, я иногда смотрю туда... В сторону соседей, Магеллановы Облака, Пояс Андромеды... даже с самой близкой точки они видятся маленькими звездочками. А ведь это целые миры, подобные нашему. Миры с тысячами звезд и планет, миры со своими обитателями, у которых свои проблемы, желания... Многие галактики в сто, в тысячи раз больше нашей... И все это там... недосягаемо.
– Когда я был моложе, меня также посещали подобные мысли. Надеюсь, ты не собираешься отправляться к соседям. Думаю, сколь бы ни невероятны были возможности Тай-Суя, на сотни парсеков они вряд ли распространяются.
– Кто знает.
– Верно. Кто знает...
– Давно хотел спросить...
– Да.
– До сих пор я возвращался из прошлого с помощью таймера, то есть еще до отправки прикидывал, сколько часов или дней понадобится пробыть в прошлом, устанавливал это время и по прошествии его Тай-Суй возвращал меня обратно. Но если я, скажем, не знаю, сколько пробуду в прошлом, или непредвиденные обстоятельства?
– Чего проще. Не трогаешь таймер, отправляйся куда надо и сиди там сколько душе угодно.
– А обратно как?
– Обратно немного сложнее. Арендуешь корабль, летишь на планету, где находится Тай-Суй, вернее, находился до того, как ты перевез его, и используешь для возврата. Для того прошлого, в котором ты находишься, это станет путешествием в будущее и наоборот. Вот так.
– Немного мудрено, но понятно. Хотя, как я понимаю, перед этим лучше на короткое время слетать в это самое прошлое.
– Или будущее, - подсказал император.
– Или будущее, чтобы удостовериться, что Тай-Суй действительно стоит на месте.
– Или, если не на месте, то узнать где и запомнить. В принципе, как видишь, не так уж все и сложно.
– Да, но если во время какого-нибудь вояжа случится так, что мне срочно будет нужно вернуться назад или просто унести побыстрее ноги? Не важно, пользовался я таймером возврата или нет. Есть способ активизировать машину и улететь до истечения времени или не добираясь до установки?
– Если такой способ и существует, то мне он неизвестен.
– Значит, всего две возможности. Негусто. А если несчастье, если она меня забросит в жерло вулкана или племя каннибалов, оголодавших после длительного поста. Все, поминай как звали?..
Император ухмыльнулся.
– Издержки несовершенной техники. Совершенства нет. Во всяком случае, будешь осмотрительнее. Мало того, что он может путешествовать во времени, так еще и забирай его из этого времени, чуть ли не по мановению волшебной палочки. Могу помочь советом: если отправляешься без таймера возврата, то все равно установи этот таймер, скажем, на год - дополнительная страховка. Всякое произойти может. Вдруг тебя упекут в тюрьму или на рудники, как ты тогда доберешься до Тай-Суя. А так, пусть через год, но ты гарантированно попадешь домой.
– Обязательно воспользуюсь вашим советом. А сами-то вы много путешествовали?..
7
– Доктор, что с ним? Надеюсь, ничего серьезного? Это были первые слова, которые услышал Рип.
– Просто ушиб, возможно, небольшое сотрясение. Но не беспокойтесь, организм молодой, он быстро поправится.
Рип открыл глаза. Он лежал, серая полупрозрачная ширма отделяла его от говоривших.
– Спасибо, доктор. Хоть одно хорошее известие за последнее время. Только еще одной жертвы нам недоставало.
– Удалось выяснить хоть что-нибудь?
– Слишком рано. На месте катастрофы работает группа, но...
Катастрофа. Теперь Рип со всей ясностью вспомнил, где он находится.
– Простите, - голос доктора звучал немного смущенно, - это тот самый человек, что размахивал бластером и требовал прекратить полет?
– Да, он.
– И он оказался прав, они погибли.
– Вот это-то меня и беспокоит. Каким образом этот субъект прознал о предстоящей катастрофе? Может, вы поможете, он что-то говорил в бреду?
– Только обычная в таких случаях мало понятная, спутанная речь. Кричал, метался, звал отца, мать, однако, насколько я знаю, ничего, что могло бы заинтересовать вас.
Отец! Мать! Слова болью отдались во всем теле. Болью намного сильнее, нежели физическая боль... Он прилетел сюда спасти их, а в итоге...
Ярко-красный огненный цветок неожиданно со всей ясностью встал перед глазами. Фотографией запечатлелся в мельчайших деталях. Рип моргал, закрывал и открывал веки, но изображение не уходило...
– Что ж, спасибо, доктор, - сказал первый голос. - Как только ваш пациент очнется, сразу же известите меня. Вопросов накопилось более чем достаточно.
Мужчины за ширмой попрощались.
Заторможенный беспамятством мозг Рипа вновь начал работать в прежнем ритме.
Он на Угрюмой. После того как взорвался флайер родителей, он налетел на приборную панель... Это было последнее, что он помнил... Родители! Захотелось застонать, впрочем, стон не мог помочь.
А вот что могло помочь... сердце забилось сильнее... еще не все потеряно. Время в его власти. По какой-то нелепой, невероятной случайности его выбросило не 23 рамадана, как он намечал, а двадцать четвертого. Но можно же вернуться назад и все исправить...
Рип попытался подняться с кровати. В груди заныло, и юноша со стоном опустился обратно. Почти тут же ширма исчезла, и рядом возникло смуглое миловидное личико в белой шапочке.
– Вы что, не надо так напрягаться. Вам еще рано вставать, - прощебетали розовые губки. - Доктор сказал сильный ушиб. Дня два придется полежать...
– Который сейчас час? - прервал девушку Рип.
Пухлая ручка указала на настенные часы напротив кровати.
– Только восемь утра.
– Спасибо (как он их раньше не заметил). У вас есть что-нибудь анестезирующее?
– Так сильно болит? - В голосе звучало профессиональное беспокойство.
– Очень, - поморщился Рип.
На самом деле боль была терпимой, но в ближайшие часы ему не представится возможность отдохнуть, вот тогда анестетик окажется как нельзя кстати.
Пока медсестра ходила за лекарством, Рип прикинул в уме. До прибытия на Угрюмую он установил таймер на двадцать четыре часа. Через сутки Тай-Суй заберет его обратно, в каком бы месте и каком состоянии он ни находился. Когда он прибыл сюда, по-местному было десять часов до полудня. Значит, ему осталось продержаться, вернее пролежаться, всего два часа и по возможности за это время избежать щекотливых вопросов.
– Вот ваше обезболивающее, - вернулась сестра, - одной таблетки хватает на двенадцать часов.
– Спасибо. - Рип попытался изобразить очень ослабленного человека, это оказалось нетрудно. - Я неважно себя чувствую, хотелось бы вздремнуть пару часиков, если можно, попросите, чтобы меня не беспокоили.
– Конечно, я понимаю. - Девушка поднялась и задернула занавеску. - Я прослежу, чтобы вы отдохнули как следует.
– Большое спасибо.
Было немного жаль обманывать добрую сестру милосердия, но что поделаешь.
Конечно, он не спал эти два часа. Он лежал, думал и не сводил глаз с темных стрелок на стене.
А ведь за тысячелетия со времени своего изобретения часы, вернее, циферблат часов не претерпел практически никаких изменений.
Да, его украшали резьбой, орнаментом или картинками, его изготавливали из драгоценных камней или на жидких кристаллах, но две стрелки... большая и маленькая. И цифры.
Когда маленькая стрелка приблизилась к десяти, Рип почувствовал привычную дрожь, на доли секунды его охватили темнота и ледяной холод, а в следующее мгновение глаза уже смотрели на матово-серую поверхность временной капсулы Тай-Суя.
8
Император качнулся в кресле и мечтательно прикрыл глаза.
– Да уж, пришлось попутешествовать. Когда отец открыл мне тайну Тай-Суя, я как ребенок кинулся забавляться новой игрушкой. Где я только не бывал... в каких временах, на каких планетах... легендарные события и личности... исторические тайны... красавицы... Отец сказал, что все через это проходят. И он тоже в свое время, и его отец...
– Расскажите что-нибудь.
– Не сейчас. - Император смущенно улыбнулся. - Позже как-нибудь. Может быть... Ты еще что-то хотел узнать?
– Да, в своих путешествиях я могу брать с собой какие-либо предметы или живых существ?
– Можешь, главное чтобы у них был телесный контакт с тобой. Впрочем, и тут не все ясно. Тай-Суй, скажем, не заберет кровать, на которой ты спишь, или одеяло, которым ты укрыт, хотя и контакт у вас куда уж теснее. Но зато возьми ты это одеяло в руки, и оно окажется с тобой. Вместе с тем схватись хоть обеими руками за флайер, или за ту же кровать, они останутся... Может быть, здесь дело в размерах камеры Тай-Суя, если предмет громоздок, она его автоматически отметает.
– И, как я понял, предмет нужно взять в руки.
– Не скажи. Установка, например, переносит и одежду, что на путешественнике, и оборудование, хотя руками ты к ним не касаешься.
– Тогда каковы правила?
– Не знаю. Может, она читает мысли или сама выбирает, что переносить, а что нет... Например, у меня пару раз было, что захватывался и близлежащий предмет, хотя никакого телесного контакта с ним я не имел.
– И здесь неопределенность.
– Как везде, мальчик мой. Как везде. Дерзай. Тай-Суй в твоем распоряжении. Может статься, и тебе повезет узнать больше.
– Кстати, откуда вы знаете про все это? Про таймер возврата, двенадцатиминутный перерыв, про предметы, неужели сами установили?
– Что ты. Конечно, нет, - махнул рукой император. - Все, что я рассказал, почти в точности поведал мне мой отец, а ему его отец и так далее. Тайна пользования передается в нашем роду вместе с тайной местонахождения Тай-Суя.
– Но был же первый?
– Был. Конечно, был. Отец говорил, что все эти правила открыл император Киото, впрочем, тогда он еще не был императором, а всего лишь мятежным и гонимым принцем, который на далекой планете нашел Тай-Суй.
– Наверное, это был незаурядный человек. Увидеть неизвестную конструкцию, не только понять и разобраться, но самое главное - поверить, что она является машиной времени. Научиться пользоваться ею... На это не каждый способен.
– Согласен. Впрочем, возможно, ему просто повезло.
– Тут скорее не просто везение, а судьба, рок.
– Как бы там ни было, он нашел ее, разобрался, и теперь мы имеем в своем распоряжении действующую машину времени.
– Кстати о времени. Как насчет временных парадоксов? Если, скажем, я убью, чисто случайно, пусть он будет бандитом, но убью кого-то в прошлом. Я ведь уничтожу не только его, но и весь его род. Еще не родившихся детей, внуков, правнуков. А кто-нибудь из них вполне может оказаться ключевой фигурой в последующих столетиях. Получается, мир изменится и изменю его я. Или если в прошлом-будущем я встречусь сам с собой, заговорю, дотронусь... что произойдет... мы погибнем... или наоборот - ничего страшного?
– Вот тут я тебе не советчик, - развел руки император, - однако совет дам: не экспериментируй. Время слишком сложная штука и мы еще очень мало знаем о нем. Волею судьбы, случая в твоих руках оказалась власть над этим временем. Однако ты, как и я - дети малые. Мы не доросли, да и не достойны этой власти. Поэтому не стоит злоупотреблять или просто баловаться ею. Тай-Суй не игрушка. Что же касается описанного тобой примера, то думаю, действительно, будущее изменится, однако осознаем ли мы эти изменения..., будем ли помнить о жизни до них или воспримем как нечто само собой разумеющееся... А может, время в состоянии само компенсировать возникающие катаклизмы, заглушать волны хаоса, порядка. Например, не родится нужный человек в одной семье, но родится в другой, и мы получаем вместо закона Менделеева-Клайперона постулат Ю-Суя-Порывайло, что не меняет сути. Кто знает... И кто скажет, сколько раз такие изменения происходили в прошлом и происходили ли вообще. Может, мы живем в полностью измененном мире, не помня о том, что было. А может, в эту самую минуту мир меняется... Скачкообразно или постепенно... Потому что какой-то наш еще не родившийся охламон-потомок сдуру нажал не ту кнопку... Не знаю и не советую пытаться узнать. Хотя все может быть, и когда-нибудь тайная книга знаний или книга тайных знаний откроет перед тобой свои непременно пожелтевшие страницы и... короче, все станет ясно, - не совсем пафосно закончил император.
Рип молчал, переваривая услышанное.
– Ну и каковы планы на будущее, - нарушил тишину правитель, - надеюсь, я тебя не запугал своими стариковскими бреднями?
– Нет, - улыбнулся Рип. - Просто я понял, что нужно быть предельно осторожным. Но от своих намерений я все равно не отступлюсь.
– И какие же они, если не секрет?
В этот момент двери в кабинет распахнулись и в помещение вошла принцесса Марико. Девушка подошла к отцу и, наклонившись, поцеловала его в лоб.
Надо было видеть правителя. В этот момент он стал напоминать довольного кота. Глаза потеплели, морщины разгладились, на лице, или это Рипу только показалось, проступил легкий румянец.
Император очень любил дочь. Как и Рип.
Девушка обернулась и кинула лукавый взгляд на будущего мужа.
– Стоит вас, мужчин, только вместе свести, как уже не дозовешься. Забыли обо всем на свете за своими разговорами.
Рип украдкой любовался своей невестой. Мало того, что Марико была принцессой Нихонии и очень умной девушкой, она была еще и потрясающе красива. Большие миндалевидные глаза, тонкие изогнутые брови, полные губы, густые черные волосы и все это в сочетании с потрясающей фигурой. Первый раз увидев Марико, Рип почувствовал себя, как будто через него пропустили ток... примерно в таком состоянии он оставался до сих пор.
Мастер во многих видах нихонских единоборств, одинаково ловко управляющаяся и с мечом-катаной, и с бластером, принцесса тем не менее казалась по-женски беззащитной. Ее хотелось оберегать. Рядом с ней мужчина, любой мужчина, чувствовал себя суперменом, он был готов на все... только бы угодить, только бы это все видела дама сердца. Рип замечал подобные чувства не только у себя, но и у других парней из окружения принцессы.
Вместе с тем Марико нельзя было назвать бесхарактерной или идущей на поводу у других. В этой девушке была сталь и был огонь. Рип вспомнил, как она отправила его на казнь, исполняя долг правительницы, хотя и любила Винклера. И он вспомнил, как она чуть было не лишилась чувств, когда думала, что Ябу - ее бывший жених, убьет Рипа.
Рип любил эту девушку. Любил больше всего на свете. Он был счастлив, ведь она тоже любила его.
Оставив отца, принцесса грациозной походкой подошла к юноше и слегка взъерошила ему волосы. И в этом жесте, и в этом взгляде было столько нежности, чувств... никакие даже самые высокие и изысканные слова не могли выразить их полнее.
– Мои планы... - возвращаясь к прерванному появлением принцессы разговору, сказал Винклер. - Я обещал своей будущей жене, что на нашей свадьбе будут присутствовать мои родители. И я сдержу это обещание.
9
Темнота. Холод. Свет.
Первый вдох. Тяжесть. Першит в горле.
Бурая почва. Низкая красноватая растительность. Коричневые скалы на горизонте.
Не задерживаясь, даже не оглядевшись, Рип со всех ног понесся в сторону белеющих строений лагеря экспедиции.
Третий. Уже третий раз за последние трое суток он двигался этим маршрутом. При этом в его мире прошло чуть больше получаса.
Он бежал так быстро, как только мог. И надеялся, надеялся, что в этот раз все получится. С каждой попыткой надежды оставалось все меньше и меньше.
В лагере поднялась над иглой звездолета и понеслась за горы оранжевая точка флайера.
Наблюдая эту ставшую до боли знакомой картину в третий раз, Рип убеждал себя, что на этот раз это окажутся не они, не родители.
Знакомый корпус геологов. Знакомая доска объявлений и до боли знакомое число. Двадцать четыре.
Рип пулей летит к стоянке флайеров. Заскакивает в ближайший. Синий, с белой полосой. Он всегда ближайший. Привычным движением выжимается газ, тянется на себя штурвал, и флайер почти вертикально, под общие недоуменные взгляды возносится в небо. Тратить время на бесполезные уговоры начальства Рип прекратил еще две попытки назад.
Машина прекрасно слушается руля. Нос разворачивается в сторону гор и на автопилоте набираются знакомые цифры: 542.
Он надеется, очень надеется, что в этот раз успеет.
Надежда умирает...
Ветер усиливается. Видимость нулевая. Рип не отпускает микрофона передатчика.
Через секунду, он знает, покажется бок родительского флайера. Пока еще целый. В следующее мгновение звучит наполовину с помехами голос отца:
– ...вас слышу, что стряслось? - Наверное, в голосе звучит беспокойство.
– Срочно садитесь! Прекратить полет! - Рип кричит, стараясь перекричать бурю. - Садитесь!
Рип приближается к флайеру родителей. Третий раз. И третий раз понимает, что опоздал.
Надежда умирает последней.
Вспышка. Ярко-огненный цветок. Флайер вместе с Рипом отбрасывает взрывной волной...
– Доктор, что с ним? Надеюсь ничего серьезного?
– Просто ушиб, возможно, небольшое сотрясение. Не беспокойтесь. Организм молодой, он быстро поправится.
– Спасибо, доктор. Хоть одно хорошее известие за последнее время.
До боли знакомые вопросы и такие же до боли знакомые ответы.
Если бы Рип захотел удивить их, он произнес бы вслух следующую фразу любого из собеседников. Если бы хотел...
Сейчас, он знает, надо лежать, разыгрывать из себя тяжелобольного. Это ничего не изменит, но Винклеру не хочется отвечать на их вопросы.
Родителей не вернешь. Надежда умерла. Но на пепелище старой загадочной птицей феникс возникает новая.
Рип украдкой кидает взгляд на часы. Восемь утра. У него еще целых два часа. Два часа бесполезного ожидания и мучительного бездействия. Два часа раздумий.
Потом темнота, мгновенное ощущение холода, удушья и перед глазами камера Тай-Суя.
Он знает. Он будет пытаться еще и еще. Пока не догонит родителей или пока проклятая машина не перенесет его куда надо, на день назад. В двадцать третье число.
Как в первый раз. Как и во все последующие попытки, он упорно ставил конечным пунктом именно его.
Как и в первый раз, по какой-то невероятной причине Тай-Суй упорно игнорировал этот день и с не меньшей настойчивостью отправлял Рипа в следующий. Ровно на сутки вперед. Но на какие важные сутки.
В следующую попытку Винклер решил поставить Тай-Суй еще на день назад. Кто знает. Может, получится.