Страница:
— Вы испугаете жену, Кейнс, — проговорил он.
— Возможно, она этого заслуживает, — холодно ответил тот.
— Перестаньте! — закричала Шарлотта.
— Йетс, — приказал Роэн, — выведи мою супругу из комнаты. А потом не мешай нам.
Шарлотта уже была в коридоре, когда в комнате зазвенели шпаги. Она хотела броситься обратно, но Йетс удержал ее, тихо бормоча проклятия. Шарлотта слышала звон стали и какой-то грохот — очевидно, падали стулья и столы.
Минуты, проведенные с Йетсом в коридоре, были самыми мучительными и долгими в жизни Шарлотты. Наконец все закончилось.
— Йетс, — негромко произнес Роэн, — пришли кого-нибудь прибраться. — Он вышел из комнаты, вытирая со шпаги кровь платком.
— Но ты же… ты не… — пролепетала Шарлотта.
— Нет, я его не убил, — ответил Роэн. — Но только потому, что он вытащил тебя из-под падавшей вывески. Перевяжи его, Йетс, а потом отправь домой в портшезе.
— Что… было в чашке? — прошептала Шарлотта. — Яд? Муж взглянул на нее с презрением и сунул шпагу в ножны.
— То же снотворное, которое он уже один раз тебе подсыпал. Он следил за домом, увидел, что мы ушли, и хотел усыпить тебя, чтобы все здесь обыскать.
— Но зачем?
Роэн запустил пальцы в свои темные волосы.
— Неужели ты не понимаешь, кого принимала у себя? — спросил он с досадой. — Фрэнсис Тремонт — шпион, враг лорда Уолпола. Благодаря тебе он получил доступ в наш дом, он следит за мной. Господи, неужели ты настолько глупа?
Шарлотта, ошеломленная, молчала. Роэн же вышел, громко хлопнув дверью. Несомненно, он отправился на одну из своих таинственных встреч.
Шарлотта была потрясена до глубины души. Теперь она понимала, почему Фрэнсис Тремонт показался ей знакомым. Он проходил мимо их дома много раз — выслеживая ее! И в тот день он спас ее, потому что следил за ней. Вывеска стала удобным предлогом познакомиться с ней. Теперь Шарлотта припомнила все вопросы, которые он ей задавал… И он пытался попасть наверх, просил, чтобы ему показали комнату Каланчи! Шарлотта похолодела при мысли о том, что едва не поддалась на его уговоры. Но Тремонт казался таким милым, таким любезным, таким дружелюбным!
Теперь она поняла, почему Роэн никогда никого не приглашал к себе в дом, почему не Знакомил ее с теми, кто неожиданно приходил к нему. Ему необходимо иметь убежище, место, где можно передохнуть, отдохнуть…
Дом на Гросвенор-сквер был не столько жилищем, сколько тайным убежищем!
Прежде Шарлотта этого не понимала.
Совершенно обессилев от пережитого, она с трудом поднялась наверх и бросилась на постель. Потом встала и прошла в детскую. Она долго держала ребенка на руках, прежде чем передать кормилице. Вернувшись к себе в спальню, Шарлотта сидела в полной неподвижности… Наконец стемнело. Раздался стук в дверь, и одна из служанок сообщила, что пора обедать, но Шарлотта отказалась — ей необходимо было как следует подумать, осознать все происшедшее.
Теперь она знала: в будущем ее ждет множество дней, похожих на этот. И она будет допускать ошибки — не сможет не совершать их. А Роэн… он, конечно же, ее не поймет, он ее и сейчас не понимает. Она ясно видела, что ее ждет: молчаливая прислуга в доме, одиночество и постоянная тревога — ведь Роэн может в один прекрасный день уехать и не вернуться… Шарлотта закрыла лицо ладонями. По щекам ее струились горячие слезы.
— Что, оплакиваешь Тремонта? — раздался голос Роэна. Шарлотта резко обернулась. Она не слышала, как открылась дверь: оказывается, Роэн умеет двигаться совершенно бесшумно!
— Нет, — бросила она. — Я оплакиваю себя. Оплакиваю нас с тобой, потому что мы вынуждены вести эту ужасную жизнь.
— Эта жизнь дает тебе возможность иметь роскошные наряды! — Роэн стремительно пересек комнату. Он стоял прямо перед женой, глядя на ее залитое слезами лицо. — Эта жизнь позволяет тебе иметь прислугу, прекрасный дом и дает возможность путешествовать. Ты думаешь, тот оборванец, с которым ты убежала, смог бы предоставить тебе карету, запряженную шестеркой лошадей?
— Мне не нужна карета с шестеркой лошадей, — с горечью ответила Шарлотта. — Мне нужна… самая обычная жизнь.
— И богатство в придачу. Вот почему ты все время дуешься. Несомненно, ты предпочла бы младшего сына какого-нибудь аристократа, например, Тремонта. При удачном стечении обстоятельств он еще станет бароном!
— Нет, я…
— У тебя ведь был шанс, — перебил Роэн. — Почему ты не выбрала Пиммерстона?
— Будь ты проклят! — воскликнула Шарлотта. — А ты почему не удержал Кэтрин? Она вполне бы тебе подошла! Роэн скрипнул зубами.
— Ты сегодня едва не погубила нас. В моей комнате находились бумаги, которые… — Он схватил жену за плечи. — Изволь смотреть мне в лицо, когда я с тобой разговариваю!
— Я не хочу на тебя смотреть! Мне страшно на тебя смотреть!
— А может, ты все-таки предпочла бы Тремонта? — процедил Роэн.
В следующее мгновение он навалился на нее всем телом.
— Нет! — вскрикнула Шарлотта. — Доктор сказал…
— К черту лекарей, — прохрипел он. — Я долго отсутствовал… и заслуживаю ласки.
И с этими словами он прижался губами к ее шее. Шарлотта пыталась высвободиться, пыталась Сбросить его с себя. Она царапалась и отворачивалась от мужа. Но ее сопротивление еще больше возбудило Роэна. Он принялся стаскивать с себя бриджи.
— Роэн, сейчас еще рано! — закричала Шарлотта.
Но он уже отдался во власть желания, он пылал страстью и не слушал ее. Шарлотта какое-то время еще пыталась сопротивляться, но вскоре поняла, что сопротивляться бесполезно, — все равно Роэн получит свое, что бы она ни делала. Он наслаждался ее телом — наслаждался жестоко, без любви. Когда же она застонала от боли, он не обратил на это внимания. Ей хотелось закричать, но гордость заставляла ее молчать. А Роэну, казалось, было приятно причинять ей боль… Наконец он быстро поднялся и молча вышел из комнаты.
Шарлотта долго рыдала, лежа в постели. У нее даже не было сил проведать ребенка.
А утром ее ждал еще один удар.
Роэн зашел к ней в спальню и остановился у двери. Его лицо осунулось; глаза были холодными.
— Вставай, — приказал он. — Ты едешь на север. В Олдершот-Грейндж. Быстрее, а то не успеешь позавтракать.
Шарлотта села. Под глазами у нее залегли темные тени, но воля ее была не сломлена.
— Никуда я не поеду!
— Если понадобится, я выволоку тебя из дома и отправлю на север в ночной сорочке!
— Девочка еще не готова для такой поездки. Она…
— Она останется здесь. Кормилица о ней позаботится, и кухарка согласилась ей помогать.
Шарлотта молча уставилась на мужа. Вскочив с постели, она попыталась выбежать из комнаты, но Роэн преградил ей дорогу.
— Мне придется снова уехать из Лондона, — сказал он. — И я не оставлю тебя здесь… с такими, как Фрэнсис Тремонт.
— Но, Роэн…
— Мы с малышкой приедем к тебе в июне, возможно, в июле. А теперь изволь одеваться!
Он бесцеремонно оттолкнул ее от двери.
И вот солнечным апрельским утром Шарлотта ехала на север в запертой карете. Она пыталась закричать, когда ее вели к экипажу, но Роэн зажал ей рот ладонью. Потом связал и сунул ей в рот кляп. Окна кареты он закрыл кожаными шторами и приказал Йетсу развязать Шарлотту только тогда, когда карета покатит по большой дороге.
— После этого миледи будет вести себя как подобает, — сказал он, пристально глядя на Шарлотту.
Она бросила на мужа гневный взгляд и попыталась освободиться от пут. Йетс громко рассмеялся.
Глава 22
Глава 23
— Возможно, она этого заслуживает, — холодно ответил тот.
— Перестаньте! — закричала Шарлотта.
— Йетс, — приказал Роэн, — выведи мою супругу из комнаты. А потом не мешай нам.
Шарлотта уже была в коридоре, когда в комнате зазвенели шпаги. Она хотела броситься обратно, но Йетс удержал ее, тихо бормоча проклятия. Шарлотта слышала звон стали и какой-то грохот — очевидно, падали стулья и столы.
Минуты, проведенные с Йетсом в коридоре, были самыми мучительными и долгими в жизни Шарлотты. Наконец все закончилось.
— Йетс, — негромко произнес Роэн, — пришли кого-нибудь прибраться. — Он вышел из комнаты, вытирая со шпаги кровь платком.
— Но ты же… ты не… — пролепетала Шарлотта.
— Нет, я его не убил, — ответил Роэн. — Но только потому, что он вытащил тебя из-под падавшей вывески. Перевяжи его, Йетс, а потом отправь домой в портшезе.
— Что… было в чашке? — прошептала Шарлотта. — Яд? Муж взглянул на нее с презрением и сунул шпагу в ножны.
— То же снотворное, которое он уже один раз тебе подсыпал. Он следил за домом, увидел, что мы ушли, и хотел усыпить тебя, чтобы все здесь обыскать.
— Но зачем?
Роэн запустил пальцы в свои темные волосы.
— Неужели ты не понимаешь, кого принимала у себя? — спросил он с досадой. — Фрэнсис Тремонт — шпион, враг лорда Уолпола. Благодаря тебе он получил доступ в наш дом, он следит за мной. Господи, неужели ты настолько глупа?
Шарлотта, ошеломленная, молчала. Роэн же вышел, громко хлопнув дверью. Несомненно, он отправился на одну из своих таинственных встреч.
Шарлотта была потрясена до глубины души. Теперь она понимала, почему Фрэнсис Тремонт показался ей знакомым. Он проходил мимо их дома много раз — выслеживая ее! И в тот день он спас ее, потому что следил за ней. Вывеска стала удобным предлогом познакомиться с ней. Теперь Шарлотта припомнила все вопросы, которые он ей задавал… И он пытался попасть наверх, просил, чтобы ему показали комнату Каланчи! Шарлотта похолодела при мысли о том, что едва не поддалась на его уговоры. Но Тремонт казался таким милым, таким любезным, таким дружелюбным!
Теперь она поняла, почему Роэн никогда никого не приглашал к себе в дом, почему не Знакомил ее с теми, кто неожиданно приходил к нему. Ему необходимо иметь убежище, место, где можно передохнуть, отдохнуть…
Дом на Гросвенор-сквер был не столько жилищем, сколько тайным убежищем!
Прежде Шарлотта этого не понимала.
Совершенно обессилев от пережитого, она с трудом поднялась наверх и бросилась на постель. Потом встала и прошла в детскую. Она долго держала ребенка на руках, прежде чем передать кормилице. Вернувшись к себе в спальню, Шарлотта сидела в полной неподвижности… Наконец стемнело. Раздался стук в дверь, и одна из служанок сообщила, что пора обедать, но Шарлотта отказалась — ей необходимо было как следует подумать, осознать все происшедшее.
Теперь она знала: в будущем ее ждет множество дней, похожих на этот. И она будет допускать ошибки — не сможет не совершать их. А Роэн… он, конечно же, ее не поймет, он ее и сейчас не понимает. Она ясно видела, что ее ждет: молчаливая прислуга в доме, одиночество и постоянная тревога — ведь Роэн может в один прекрасный день уехать и не вернуться… Шарлотта закрыла лицо ладонями. По щекам ее струились горячие слезы.
— Что, оплакиваешь Тремонта? — раздался голос Роэна. Шарлотта резко обернулась. Она не слышала, как открылась дверь: оказывается, Роэн умеет двигаться совершенно бесшумно!
— Нет, — бросила она. — Я оплакиваю себя. Оплакиваю нас с тобой, потому что мы вынуждены вести эту ужасную жизнь.
— Эта жизнь дает тебе возможность иметь роскошные наряды! — Роэн стремительно пересек комнату. Он стоял прямо перед женой, глядя на ее залитое слезами лицо. — Эта жизнь позволяет тебе иметь прислугу, прекрасный дом и дает возможность путешествовать. Ты думаешь, тот оборванец, с которым ты убежала, смог бы предоставить тебе карету, запряженную шестеркой лошадей?
— Мне не нужна карета с шестеркой лошадей, — с горечью ответила Шарлотта. — Мне нужна… самая обычная жизнь.
— И богатство в придачу. Вот почему ты все время дуешься. Несомненно, ты предпочла бы младшего сына какого-нибудь аристократа, например, Тремонта. При удачном стечении обстоятельств он еще станет бароном!
— Нет, я…
— У тебя ведь был шанс, — перебил Роэн. — Почему ты не выбрала Пиммерстона?
— Будь ты проклят! — воскликнула Шарлотта. — А ты почему не удержал Кэтрин? Она вполне бы тебе подошла! Роэн скрипнул зубами.
— Ты сегодня едва не погубила нас. В моей комнате находились бумаги, которые… — Он схватил жену за плечи. — Изволь смотреть мне в лицо, когда я с тобой разговариваю!
— Я не хочу на тебя смотреть! Мне страшно на тебя смотреть!
— А может, ты все-таки предпочла бы Тремонта? — процедил Роэн.
В следующее мгновение он навалился на нее всем телом.
— Нет! — вскрикнула Шарлотта. — Доктор сказал…
— К черту лекарей, — прохрипел он. — Я долго отсутствовал… и заслуживаю ласки.
И с этими словами он прижался губами к ее шее. Шарлотта пыталась высвободиться, пыталась Сбросить его с себя. Она царапалась и отворачивалась от мужа. Но ее сопротивление еще больше возбудило Роэна. Он принялся стаскивать с себя бриджи.
— Роэн, сейчас еще рано! — закричала Шарлотта.
Но он уже отдался во власть желания, он пылал страстью и не слушал ее. Шарлотта какое-то время еще пыталась сопротивляться, но вскоре поняла, что сопротивляться бесполезно, — все равно Роэн получит свое, что бы она ни делала. Он наслаждался ее телом — наслаждался жестоко, без любви. Когда же она застонала от боли, он не обратил на это внимания. Ей хотелось закричать, но гордость заставляла ее молчать. А Роэну, казалось, было приятно причинять ей боль… Наконец он быстро поднялся и молча вышел из комнаты.
Шарлотта долго рыдала, лежа в постели. У нее даже не было сил проведать ребенка.
А утром ее ждал еще один удар.
Роэн зашел к ней в спальню и остановился у двери. Его лицо осунулось; глаза были холодными.
— Вставай, — приказал он. — Ты едешь на север. В Олдершот-Грейндж. Быстрее, а то не успеешь позавтракать.
Шарлотта села. Под глазами у нее залегли темные тени, но воля ее была не сломлена.
— Никуда я не поеду!
— Если понадобится, я выволоку тебя из дома и отправлю на север в ночной сорочке!
— Девочка еще не готова для такой поездки. Она…
— Она останется здесь. Кормилица о ней позаботится, и кухарка согласилась ей помогать.
Шарлотта молча уставилась на мужа. Вскочив с постели, она попыталась выбежать из комнаты, но Роэн преградил ей дорогу.
— Мне придется снова уехать из Лондона, — сказал он. — И я не оставлю тебя здесь… с такими, как Фрэнсис Тремонт.
— Но, Роэн…
— Мы с малышкой приедем к тебе в июне, возможно, в июле. А теперь изволь одеваться!
Он бесцеремонно оттолкнул ее от двери.
И вот солнечным апрельским утром Шарлотта ехала на север в запертой карете. Она пыталась закричать, когда ее вели к экипажу, но Роэн зажал ей рот ладонью. Потом связал и сунул ей в рот кляп. Окна кареты он закрыл кожаными шторами и приказал Йетсу развязать Шарлотту только тогда, когда карета покатит по большой дороге.
— После этого миледи будет вести себя как подобает, — сказал он, пристально глядя на Шарлотту.
Она бросила на мужа гневный взгляд и попыталась освободиться от пут. Йетс громко рассмеялся.
Глава 22
Олдершот-Грейндж, лето 1734 года
Олдершот-Грейндж, казалось, совсем не изменился. Шарлотта смотрела на большой серый дом с покатой черепичной крышей, отражавшийся в водах Дервента. Смотрела с таким чувством, будто никогда отсюда не уезжала. Ливси оставался в доме, а кухарки… Венд выбежала во двор, увидев, кто машет ей рукой из темной кареты.
Шарлотту встретили со слезами радости.
— Мы боялись, что вы никогда не вернетесь, — сказала Венд и тут же добавила:
— Вид у вас ужасный.
— Не сомневаюсь, — вздохнула Шарлотта.
Она почти не спала в дороге, страдая от тряски и ушибов, тоскуя по дочке, оставшейся в Лондоне, и горюя обо всем, чему не суждено сбыться. Йетс нещадно гнал лошадей. Остановив карету, он слез с козел и с ухмылкой уставился на Венд. Та поспешно отступила.
— Это Йетс, — нахмурилась Шарлотта. — Он слуга моего мужа, а в нашем лондонском доме — еще и дворецкий. Но тебя, Ливси, он не заменит, я об этом позабочусь, — добавила она, бросая на Йетса полный ненависти взгляд.
Однако, как выяснилось, Йетс не собирался задерживаться в Олдершот-Грейндж; он уехал на следующее утро, и Шарлотта искренне радовалась его отъезду. Она надеялась, что больше никогда не увидит этого молчаливого великана.
В округе же многое изменилось. Лорд Пиммерстон умер — не от галантной болезни, а от удара. Его племянник, унаследовавший замок Страуд, ни разу там не появлялся. А сторож так постарел, что уже не мог следить за замком как следует. Как-то, проходя мимо Страуда, Венд заметила, что из разбитого окна наверху вылетают летучие мыши. Узнав об этом, Шарлотта огорчилась — ей очень нравился замок Страуд.
Венд сказала, что осталась совсем одна — ее отец и все младшие дети умерли от лихорадки, и старшая сестра увезла мать в Линкольншир, где жила с мужем.
Шарлотта так и не простила Роэна за то, что он отправил ее на север так бесцеремонно. А вскоре, в июле, ее постиг еще один удар: стало ясно, что она снова беременна. Шарлотта не сомневалась в том, что никогда не сможет относиться к своему второму ребенку так же, как к первому.
Роэн, как и обещал, приехал в июле и привез с собой Кассандру и новую кормилицу. Шарлотта с радостной улыбкой взяла дочку на руки. На Роэна же посмотрела молча и сразу отвернулась. В последнее время она много думала о будущем — и оно казалось ей беспросветным.
Оказалось, что Роэн очень скучал по Шарлотте и хотел с ней помириться.
— Я был несправедлив к тебе, Шарлотта, — признался он, когда они остались одни в большой спальне, которую она всегда считала своей.
— Да, — кивнула Шарлотта.
— Но я все исправлю…
— Каким образом? Я снова беременна, Роэн. Это памятка о нашем расставании.
Он был ошеломлен; его суровое лицо, возможно, впервые в жизни залилось краской стыда.
— Я не думал, что одна ночь…
— Неужели не думал? Моя мать говорила, что зачать ребенка легче всего сразу после родов и что именно в такие дни следует проявлять особую осторожность. Но разве тебя это волновало? Ничуть!
— Сейчас слишком поздно извиняться, — проговорил Роэн. — Но по крайней мере я могу сделать так, чтобы у тебя и у Кассандры был дом получше.
Кассандра… дочь Тома! Шарлотта вдруг вспомнила, насколько ненадежно ее положение. Если Роэн невзлюбит Кассандру…
— Да, конечно, — пробормотала она, отворачиваясь. — Я очень устала, Роэн. Когда ты отправил меня на север, я не успела оправиться, а теперь снова беременна. Мне надо больше отдыхать. Мы увидимся за обедом.
Муж нахмурился, но не стал возражать. Вскоре Розн нанял рабочих, и Олдершот-Грейндж был заново выкрашен и обставлен, так что даже Ливси ослепили перемены, произошедшие в доме. Роэн купил новый камзол для Ливси и новое платье для Венд, которая теперь стала личной горничной Шарлотты. Венд была в восторге:
— Я в новом наряде, а вы в шелках и атласе! Чудесная перемена, правда?!
Шарлотта с улыбкой смотрела на Венд. Она с радостью сменила бы все свои шелка и атлас на домотканое платье — только бы повернуть время вспять.
Лето незаметно уступило место осени, и Роэн снова исчез.
Всем было сказано, что он вернулся в Лондон — в дом на Гросвенор-сквер, где Йетс помыкал кухаркой и служанками… А в Олдершот-Грейндж готовились к встрече Рождества.
Праздновать решили скромно — ожидалось, что Шарлотта на праздники родит. Так и случилось. В последний день декабря пошел снег, и с первыми хлопьями у Шарлотты начались схватки. Поначалу боль как будто ходила рядышком — а потом вдруг превратилась в адские муки.
— Боюсь, мы ее потеряем, — пробормотал доктор, — она слабеет с каждой минутой.
— Ну-ка, отойдите. — Венд оттолкнула доктора от постели. — Шарлотта! — Она стиснула руки хозяйки. — Шарлотта, возьми силы у меня, у меня много сил.
Попробуй…
Это казалось чудом, но Шарлотта действительно обрела силы. Во всяком случае, доктор был уверен: Шарлотта выжила и родила лишь благодаря чуду.
Малышка Феба, названная так в честь бабушки, появилась на свет в первый день января.
— Не думаю, что вы еще сможете рожать, — сказал доктор бледной и ослабленной Шарлотте, у которой не осталось сил даже на то, чтобы открыть глаза. — Вам ни в коем случае не следует этого делать, — строго добавил он.
Шарлотта и сама понимала, что смерть коснулась ее своим черным крылом. Она была благодарна судьбе за то, что видит новый день и может прижать к себе малышку, темноволосую Фебу.
Роэн вернулся холодным февральским днем. Он никогда не писал жене, так что его появление всегда оказывалось неожиданным. И на этот раз он действительно был отцом новорожденной.
— Она похожа на тебя, — сказала Шарлотта.
— Вот и хорошо, — улыбнулся Роэн.
Он взял девочку на руки и с удовлетворением ее рассмотрел. Его темные глаза сияли, он привез Шарлотте подарок — белую шаль с красной вышивкой.
— Хочешь уехать со мной в Лондон? — спросил он. Шарлотта нахмурилась, вспомнив сумрачный дом на Гросвенор-сквер.
— Пока нет, — ответила она уклончиво. — Доктор считает, что я еще слишком слаба. Вскоре Роэн снова уехал.
В последующие пять лет Шарлотта приезжала в Лондон всего лишь дважды. И обе поездки заканчивались скандалом.
В первый раз, когда они уходили с концерта, известный кутила лорд Кентридж остановился прямо перед Шарлоттой и, пораженный ее красотой, пробормотал:
— Вы… Кейнс, да? Слышал, что жена у вас красавица. А теперь вижу: так оно и есть.
Роэн воспользовался возможностью завязать полезное знакомство, и они с Шарлоттой доставили подвыпившего Кентриджа домой, на Джордж-стрит. Роэн, проявивший интерес к библиотеке лорда, шепнул Шарлотте, чтобы она увела Кентриджа в салон и задержала там.
Шарлотту удивила просьба мужа, однако она попыталась ее выполнить. И действовала даже слишком успешно. Не найдя в библиотеке бумаг, которые могли бы заинтересовать Уолпола, помрачневший Роэн вернулся в салон и увидел, что Кентридж, прижав раскрасневшуюся Шарлотту к спинке дивана, пытается сорвать с нее платье. Разъяренный Роэн оттащил Кентриджа от жены и вытолкнул на террасу, причем с такой силой, что лорд угодил в колючие «объятия» розового куста. Мигом отрезвевший Кентридж, памятуя о том, что Роэн славится как отличный фехтовальщик, не стал устраивать ссору; молча выбравшись из куста, он отправился переодеваться. На Гросвенор-сквер Роэн дал волю своему гневу:
— Я просил тебя занять Кентриджа, а не соблазнять его!
— Ты велел мне задержать его! — вспылила Шарлотта. — И я его задержала! Он гонялся за мной по всей комнате и наконец прижал к спинке дивана. Я как раз собиралась влепить ему пощечину и вырваться, но тут ты вошел.
Роэн проворчал:
— Отвезу тебя на север, там тебе лучше.
— Да, наверное… — вздохнула Шарлотта. — В Лондоне мне не везет.
Следующий приезд Шарлотты в Лондон оказался столь же неудачным.
Как-то на рауте, в роскошном доме на Гановер-сквер, они познакомились с лордом Стэмфордом, который по уши влюбился в Шарлотту. Он повсюду следовал за ней, и это ужасно раздражало Роэна. Но лорд Стэмфорд (молодой человек с внешностью романтического поэта) был намного моложе Роэна, и тот не мог вызвать его на дуэль. Влюбленность же юного лорда стала предметом шуток и причиной постоянных ссор между супругами.
— Почему этот мальчишка ходит за нами по пятам? — досадовал Роэн.
— Я его ничем не обнадеживала, — сказала Шарлотта.
— Он посвящает оды твоим ресницам, губам, локонам и ушкам!
— Ах, оставь эту анатомию, Роэн! Он считает себя поэтом.
— Он рассылает копии друзьям. Их читают в тавернах.
— Моей вины в этом нет.
Однако в конце концов все закончилось в один из вечеров, который в Лондоне запомнили надолго. На балу в новом доме лорда Берлингтона на Пиккадилли юный Стэмфорд, немного перепивший и доведенный до отчаяния очередным отказом Шарлотты, вышел на лестницу, упал на колени и у всех на глазах благоговейно поцеловал краешек ее платья. Он умолял сжалиться над ним.
Шарлотта сконфузилась, покраснела и, оправив юбку, велела лорду Стэмфорду немедленно встать. Однако произошедшее было со всеми подробностями описано в «Газетт», так что смеялся весь Лондон.
После этого случая терпение Роэна иссякло. Они снова уехали на север, и Роэн больше не вывозил жену в Лондон.
Впрочем, Шарлотта не огорчилась, скорее, даже обрадовалась. Ведь она все свое время посвящала дочкам — веселой озорнице Кассандре и малышке Фебе, вспыльчивой и хитрой, как отец. Шарлотта была довольна, что наконец избавилась от споров с Роэном, — обожая детей, он тем не менее все меньше времени проводил с семьей. Вскоре до Шарлотты стали доходить слухи о любовницах и мимолетных связях Роэна, но она не придавала этим слухам значения, напоминая себе о том, что у мужа множество врагов.
Таково было положение дел к весне 1739 года, когда Кассандре едва исполнилось шесть лет, а Фебе еще не было пяти.
После суровой зимы наступила благодатная весна, и в этот мир прохладных ночей и бодрящих ясных дней неожиданно ворвался Роэн, не видевший семью полгода.
Едва поздоровавшись, он приказал Шарлотте собираться, сказал, что они немедленно уезжают в Португалию.
Шарлотта в изумлении уставилась на мужа. Однако она нисколько не огорчилась: после зимних холодов ей очень хотелось оказаться в теплой и солнечной Португалии. Они с Венд поспешно собрали вещи и, прихватив детей, покинули Олдершот-Грейндж. Покинули внезапно, так что Шарлотта даже задумалась: уж не бежит ли Роэн из Англии, возможно, спасая свою жизнь?
Однако на корабле Роэн повеселел, во всяком случае успокоился. Теперь он походил на прежнего Роэна — стал насмешливым, обаятельным и загадочным.
Да, это действительно был прежний Роэн — такой, каким он был когда-то в Лиссабоне. Шарлотте казалось, что она вдруг встретила человека, которого давно не видела и уже не надеялась увидеть. Однако, умудренная семью годами замужества, она напомнила себе, что в их семейной жизни нет ничего постоянного, они мирились — и снова ссорились.
И все же ей хотелось верить, что в Лиссабоне, в этом городе цветов и света, они с Роэном наконец-то обретут свое счастье, счастье, которое было так близко, пока в их жизнь не ворвалась темноволосая красавица Кэтрин Талибонт…
Впрочем, Шарлотта уже знала: от судьбы не уйдешь.
Олдершот-Грейндж, казалось, совсем не изменился. Шарлотта смотрела на большой серый дом с покатой черепичной крышей, отражавшийся в водах Дервента. Смотрела с таким чувством, будто никогда отсюда не уезжала. Ливси оставался в доме, а кухарки… Венд выбежала во двор, увидев, кто машет ей рукой из темной кареты.
Шарлотту встретили со слезами радости.
— Мы боялись, что вы никогда не вернетесь, — сказала Венд и тут же добавила:
— Вид у вас ужасный.
— Не сомневаюсь, — вздохнула Шарлотта.
Она почти не спала в дороге, страдая от тряски и ушибов, тоскуя по дочке, оставшейся в Лондоне, и горюя обо всем, чему не суждено сбыться. Йетс нещадно гнал лошадей. Остановив карету, он слез с козел и с ухмылкой уставился на Венд. Та поспешно отступила.
— Это Йетс, — нахмурилась Шарлотта. — Он слуга моего мужа, а в нашем лондонском доме — еще и дворецкий. Но тебя, Ливси, он не заменит, я об этом позабочусь, — добавила она, бросая на Йетса полный ненависти взгляд.
Однако, как выяснилось, Йетс не собирался задерживаться в Олдершот-Грейндж; он уехал на следующее утро, и Шарлотта искренне радовалась его отъезду. Она надеялась, что больше никогда не увидит этого молчаливого великана.
В округе же многое изменилось. Лорд Пиммерстон умер — не от галантной болезни, а от удара. Его племянник, унаследовавший замок Страуд, ни разу там не появлялся. А сторож так постарел, что уже не мог следить за замком как следует. Как-то, проходя мимо Страуда, Венд заметила, что из разбитого окна наверху вылетают летучие мыши. Узнав об этом, Шарлотта огорчилась — ей очень нравился замок Страуд.
Венд сказала, что осталась совсем одна — ее отец и все младшие дети умерли от лихорадки, и старшая сестра увезла мать в Линкольншир, где жила с мужем.
Шарлотта так и не простила Роэна за то, что он отправил ее на север так бесцеремонно. А вскоре, в июле, ее постиг еще один удар: стало ясно, что она снова беременна. Шарлотта не сомневалась в том, что никогда не сможет относиться к своему второму ребенку так же, как к первому.
Роэн, как и обещал, приехал в июле и привез с собой Кассандру и новую кормилицу. Шарлотта с радостной улыбкой взяла дочку на руки. На Роэна же посмотрела молча и сразу отвернулась. В последнее время она много думала о будущем — и оно казалось ей беспросветным.
Оказалось, что Роэн очень скучал по Шарлотте и хотел с ней помириться.
— Я был несправедлив к тебе, Шарлотта, — признался он, когда они остались одни в большой спальне, которую она всегда считала своей.
— Да, — кивнула Шарлотта.
— Но я все исправлю…
— Каким образом? Я снова беременна, Роэн. Это памятка о нашем расставании.
Он был ошеломлен; его суровое лицо, возможно, впервые в жизни залилось краской стыда.
— Я не думал, что одна ночь…
— Неужели не думал? Моя мать говорила, что зачать ребенка легче всего сразу после родов и что именно в такие дни следует проявлять особую осторожность. Но разве тебя это волновало? Ничуть!
— Сейчас слишком поздно извиняться, — проговорил Роэн. — Но по крайней мере я могу сделать так, чтобы у тебя и у Кассандры был дом получше.
Кассандра… дочь Тома! Шарлотта вдруг вспомнила, насколько ненадежно ее положение. Если Роэн невзлюбит Кассандру…
— Да, конечно, — пробормотала она, отворачиваясь. — Я очень устала, Роэн. Когда ты отправил меня на север, я не успела оправиться, а теперь снова беременна. Мне надо больше отдыхать. Мы увидимся за обедом.
Муж нахмурился, но не стал возражать. Вскоре Розн нанял рабочих, и Олдершот-Грейндж был заново выкрашен и обставлен, так что даже Ливси ослепили перемены, произошедшие в доме. Роэн купил новый камзол для Ливси и новое платье для Венд, которая теперь стала личной горничной Шарлотты. Венд была в восторге:
— Я в новом наряде, а вы в шелках и атласе! Чудесная перемена, правда?!
Шарлотта с улыбкой смотрела на Венд. Она с радостью сменила бы все свои шелка и атлас на домотканое платье — только бы повернуть время вспять.
Лето незаметно уступило место осени, и Роэн снова исчез.
Всем было сказано, что он вернулся в Лондон — в дом на Гросвенор-сквер, где Йетс помыкал кухаркой и служанками… А в Олдершот-Грейндж готовились к встрече Рождества.
Праздновать решили скромно — ожидалось, что Шарлотта на праздники родит. Так и случилось. В последний день декабря пошел снег, и с первыми хлопьями у Шарлотты начались схватки. Поначалу боль как будто ходила рядышком — а потом вдруг превратилась в адские муки.
— Боюсь, мы ее потеряем, — пробормотал доктор, — она слабеет с каждой минутой.
— Ну-ка, отойдите. — Венд оттолкнула доктора от постели. — Шарлотта! — Она стиснула руки хозяйки. — Шарлотта, возьми силы у меня, у меня много сил.
Попробуй…
Это казалось чудом, но Шарлотта действительно обрела силы. Во всяком случае, доктор был уверен: Шарлотта выжила и родила лишь благодаря чуду.
Малышка Феба, названная так в честь бабушки, появилась на свет в первый день января.
— Не думаю, что вы еще сможете рожать, — сказал доктор бледной и ослабленной Шарлотте, у которой не осталось сил даже на то, чтобы открыть глаза. — Вам ни в коем случае не следует этого делать, — строго добавил он.
Шарлотта и сама понимала, что смерть коснулась ее своим черным крылом. Она была благодарна судьбе за то, что видит новый день и может прижать к себе малышку, темноволосую Фебу.
Роэн вернулся холодным февральским днем. Он никогда не писал жене, так что его появление всегда оказывалось неожиданным. И на этот раз он действительно был отцом новорожденной.
— Она похожа на тебя, — сказала Шарлотта.
— Вот и хорошо, — улыбнулся Роэн.
Он взял девочку на руки и с удовлетворением ее рассмотрел. Его темные глаза сияли, он привез Шарлотте подарок — белую шаль с красной вышивкой.
— Хочешь уехать со мной в Лондон? — спросил он. Шарлотта нахмурилась, вспомнив сумрачный дом на Гросвенор-сквер.
— Пока нет, — ответила она уклончиво. — Доктор считает, что я еще слишком слаба. Вскоре Роэн снова уехал.
В последующие пять лет Шарлотта приезжала в Лондон всего лишь дважды. И обе поездки заканчивались скандалом.
В первый раз, когда они уходили с концерта, известный кутила лорд Кентридж остановился прямо перед Шарлоттой и, пораженный ее красотой, пробормотал:
— Вы… Кейнс, да? Слышал, что жена у вас красавица. А теперь вижу: так оно и есть.
Роэн воспользовался возможностью завязать полезное знакомство, и они с Шарлоттой доставили подвыпившего Кентриджа домой, на Джордж-стрит. Роэн, проявивший интерес к библиотеке лорда, шепнул Шарлотте, чтобы она увела Кентриджа в салон и задержала там.
Шарлотту удивила просьба мужа, однако она попыталась ее выполнить. И действовала даже слишком успешно. Не найдя в библиотеке бумаг, которые могли бы заинтересовать Уолпола, помрачневший Роэн вернулся в салон и увидел, что Кентридж, прижав раскрасневшуюся Шарлотту к спинке дивана, пытается сорвать с нее платье. Разъяренный Роэн оттащил Кентриджа от жены и вытолкнул на террасу, причем с такой силой, что лорд угодил в колючие «объятия» розового куста. Мигом отрезвевший Кентридж, памятуя о том, что Роэн славится как отличный фехтовальщик, не стал устраивать ссору; молча выбравшись из куста, он отправился переодеваться. На Гросвенор-сквер Роэн дал волю своему гневу:
— Я просил тебя занять Кентриджа, а не соблазнять его!
— Ты велел мне задержать его! — вспылила Шарлотта. — И я его задержала! Он гонялся за мной по всей комнате и наконец прижал к спинке дивана. Я как раз собиралась влепить ему пощечину и вырваться, но тут ты вошел.
Роэн проворчал:
— Отвезу тебя на север, там тебе лучше.
— Да, наверное… — вздохнула Шарлотта. — В Лондоне мне не везет.
Следующий приезд Шарлотты в Лондон оказался столь же неудачным.
Как-то на рауте, в роскошном доме на Гановер-сквер, они познакомились с лордом Стэмфордом, который по уши влюбился в Шарлотту. Он повсюду следовал за ней, и это ужасно раздражало Роэна. Но лорд Стэмфорд (молодой человек с внешностью романтического поэта) был намного моложе Роэна, и тот не мог вызвать его на дуэль. Влюбленность же юного лорда стала предметом шуток и причиной постоянных ссор между супругами.
— Почему этот мальчишка ходит за нами по пятам? — досадовал Роэн.
— Я его ничем не обнадеживала, — сказала Шарлотта.
— Он посвящает оды твоим ресницам, губам, локонам и ушкам!
— Ах, оставь эту анатомию, Роэн! Он считает себя поэтом.
— Он рассылает копии друзьям. Их читают в тавернах.
— Моей вины в этом нет.
Однако в конце концов все закончилось в один из вечеров, который в Лондоне запомнили надолго. На балу в новом доме лорда Берлингтона на Пиккадилли юный Стэмфорд, немного перепивший и доведенный до отчаяния очередным отказом Шарлотты, вышел на лестницу, упал на колени и у всех на глазах благоговейно поцеловал краешек ее платья. Он умолял сжалиться над ним.
Шарлотта сконфузилась, покраснела и, оправив юбку, велела лорду Стэмфорду немедленно встать. Однако произошедшее было со всеми подробностями описано в «Газетт», так что смеялся весь Лондон.
После этого случая терпение Роэна иссякло. Они снова уехали на север, и Роэн больше не вывозил жену в Лондон.
Впрочем, Шарлотта не огорчилась, скорее, даже обрадовалась. Ведь она все свое время посвящала дочкам — веселой озорнице Кассандре и малышке Фебе, вспыльчивой и хитрой, как отец. Шарлотта была довольна, что наконец избавилась от споров с Роэном, — обожая детей, он тем не менее все меньше времени проводил с семьей. Вскоре до Шарлотты стали доходить слухи о любовницах и мимолетных связях Роэна, но она не придавала этим слухам значения, напоминая себе о том, что у мужа множество врагов.
Таково было положение дел к весне 1739 года, когда Кассандре едва исполнилось шесть лет, а Фебе еще не было пяти.
После суровой зимы наступила благодатная весна, и в этот мир прохладных ночей и бодрящих ясных дней неожиданно ворвался Роэн, не видевший семью полгода.
Едва поздоровавшись, он приказал Шарлотте собираться, сказал, что они немедленно уезжают в Португалию.
Шарлотта в изумлении уставилась на мужа. Однако она нисколько не огорчилась: после зимних холодов ей очень хотелось оказаться в теплой и солнечной Португалии. Они с Венд поспешно собрали вещи и, прихватив детей, покинули Олдершот-Грейндж. Покинули внезапно, так что Шарлотта даже задумалась: уж не бежит ли Роэн из Англии, возможно, спасая свою жизнь?
Однако на корабле Роэн повеселел, во всяком случае успокоился. Теперь он походил на прежнего Роэна — стал насмешливым, обаятельным и загадочным.
Да, это действительно был прежний Роэн — такой, каким он был когда-то в Лиссабоне. Шарлотте казалось, что она вдруг встретила человека, которого давно не видела и уже не надеялась увидеть. Однако, умудренная семью годами замужества, она напомнила себе, что в их семейной жизни нет ничего постоянного, они мирились — и снова ссорились.
И все же ей хотелось верить, что в Лиссабоне, в этом городе цветов и света, они с Роэном наконец-то обретут свое счастье, счастье, которое было так близко, пока в их жизнь не ворвалась темноволосая красавица Кэтрин Талибонт…
Впрочем, Шарлотта уже знала: от судьбы не уйдешь.
Глава 23
Лиссабон, Португалия, лето 1739 года
Чудесным днем, под крики чаек, круживших в лазурном небе над белыми парусами, корабль медленно вошел в реку Тахо. На палубе уже толпились пассажиры, спешившие сойти на берег. Роэн поставил темноволосую Фебу на фальшборт; он показывал малышке великолепные храмы и дворцы Лиссабона.
Кассандра требовала, чтобы ее тоже поставили на фальшборт, но Роэн не обращал на нее внимания. Шарлотта с удивлением отметила, что Феба стала любимицей отца, — прежде она этого не замечала. Впрочем, не стоит удивляться, размышляла Шарлотта, ведь Феба — действительно дочь Роэна, малышка даже характером походила на отца. В конце концов они с Венд и Кассандру поставили на фальшборт, чтобы девочка могла полюбоваться красотами Лиссабона.
Шарлотта полагала, что они сойдут на берег вместе со всеми пассажирами, но Роэн решил иначе. Он заявил, что в городе множество приезжих и все гостиницы переполнены, сказал, что сначала найдет комнаты. Шарлотта с грустью смотрела вслед мужу, сходившему на берег.
Роэн появился только утром. Усадив детей и женщин в экипаж, он сообщил, что гостиница находится довольно далеко.
— Действительно — довольно далеко! — воскликнула Шарлотта, когда город остался позади и карета покатила в сторону Эворы. — О Боже, да ведь это дорога на Эвору!
— В городе приличных комнат не нашлось, — пояснил Роэн. — Но тебе здесь понравится, тут очень живописные места. Вскоре они остановились у белого особнячка, утопавшего в листве деревьев. Комнаты оказались идеально чистыми, и, кроме того, Роэн сообщил, что на кухню жаловаться не придется — он накануне здесь поужинал и остался доволен.
Оставшись с Роэном наедине, Шарлотта сказала:
— Но жить так далеко от города… Детям захочется увидеть Лиссабон, а туда добираться целую вечность!
— Лиссабон подождет. Всем вам надо отдохнуть после долгого плавания. Я найму лошадь, чтобы съездить в город, а вы пока оставайтесь здесь.
Шарлотта возмутилась:
— Не понимаю, зачем тебе понадобилось брать меня с собой!
— Уолпол теряет влияние, — внезапно помрачнев, сообщил Роэн. — Он заключил договор с Испанией, чтобы обезопасить наши суда, но его противники во главе с Болингброком этот шаг осмеивают. Если начнется война — а она может начаться в любой момент, — его отправят в отставку. И тогда я, конечно, уйду вместе с ним.
— Уйдешь… куда? — спросила Шарлотта.
— Ко всем чертям, наверное. Болингброку и его людям я служить не стану. — Роэн едва заметно улыбнулся. — Впрочем, они и сами не захотят пользоваться моими услугами.
— А что станет с нами?
— Надеюсь, ничего страшного не произойдет. У меня имеются кое-какие сбережения, да и эта миссия принесет немало. Значит, Роэн снова выполняет задание лорда Уолпола!
— Но ты раньше не брал меня в такие поездки… — Шарлотта пристально посмотрела на мужа. — Ты боялся оставить меня в Англии?!
Роэн нахмурился:
— Если в мое отсутствие лорд Уолпол окончательно утратит влияние… мои враги отправятся за мной в Камберленд. Не обнаружив меня, они могли бы увезти тебя.
«Меня?!» Шарлотте показалось, что она услышала звон цепей.
— Но… но я же ничего о твоих делах не знаю! — воскликнула она.
— Но они-то этого не знают, — усмехнулся Роэн. — Кстати, среди них лорд Кентридж и дед лорда Стэмфорда.
— Но я не причиняла им зла… — пробормотала Шарлотта. — Я не виновата в том, что этот глупый мальчишка в меня влюбился.
— Мы с тобой это знаем, но вдовствующая мамаша этого «глупого мальчишки» думает иначе. Она всех уверяет, что ты намеренно вскружила голову ее сыну. Поскольку она — женщина, я не могу вызвать ее на дуэль. А юного Стэмфорда отправили в Оксфорд, так что он не может опровергнуть слова своей матушки.
— Ты хочешь сказать, что мы не сможем вернуться домой?
— Почему не сможем? Я просто объясняю тебе, что не мог оставить тебя в Англии одну. — Заметив, как Шарлотта огорчилась, Роэн добавил:
— Я слышал, что в Портас-дель-Сол можно арендовать дом. Завтра все выясню.
Четыре дня спустя они перебрались в Портас-дель-Сол, фешенебельный квартал, возвышавшийся над лабиринтами Альфамы. Шарлотта ахнула в восхищении при виде каменного особняка с массивной дубовой дверью, перед которой остановился их экипаж. Дверь распахнул поджарый смуглый слуга.
— Это Васко, — сказал Роэн. — И я нанял еще одного слугу, Жуана. Ты скоро его увидишь, он доставит наши вещи. Кроме двоих слуг, в доме оказались кухарка, судомойка и две горничные. Венд была разочарована тем, что вся прислуга говорила только по-португальски, но Шарлотта еще в прежний свой приезд успела овладеть этим языком настолько, что могла отдавать самые простые распоряжения.
Она прошлась по просторным комнатам и осталась очень довольна. Дом был обставлен прекрасно, и все указывало на то, что Роэн намерен принимать у себя гостей. Шарлотта же собиралась играть роль гостеприимной хозяйки, она была уверена, что окажется на высоте и не подведет своего мужа.
Преисполнившись надежд, она повернулась к Роэну, чтобы предложить ему как-нибудь отпраздновать переезд. Но оказалось, что Роэн уже исчез.
Вернулся он довольно поздно, вернулся хмурый и угрюмый. Как только они легли в постель, Роэн овладел Шарлоттой стремительно и бесцеремонно. Потом она долго лежала без сна и думала о том, что ее надежды на будущее едва ли осуществятся.
И все же Шарлотта была уверена, что теперь сможет совершать прогулки по городу, оставляя Венд хозяйкой в доме. Однако оказалось, что у Роэна иные планы. Он заявил, что Домашние дела требуют присутствия Шарлотты, и ей в конце концов пришлось уступить. Роэн же по-прежнему был непредсказуем — он то появлялся, то снова исчезал… Шарлотте даже подумалось, что муж следит за ней, но она вскоре отбросила столь нелепое предположение.
Через несколько дней в доме наконец воцарился идеальный порядок, и Шарлотта за обедом вновь заговорила о том, что ей хотелось бы полюбоваться красотами Лиссабона. Однако Роэн нахмурился. Он явно нервничал, даже опрокинул свой бокал.
— Прогулки подождут, надо сначала устроиться, — пробормотал он.
— Устроиться? — изумилась Шарлотта. — Роэн, но мне кажется, мы уже устроились!
— Не уверен, — проворчал он. — На завтра я пригласил обойщиков. Не знаю точно, когда они явятся.
И так продолжалось день за днем. Роэн под разными предлогами заставлял жену оставаться дома. Наконец Шарлотта не выдержала.
Чудесным днем, под крики чаек, круживших в лазурном небе над белыми парусами, корабль медленно вошел в реку Тахо. На палубе уже толпились пассажиры, спешившие сойти на берег. Роэн поставил темноволосую Фебу на фальшборт; он показывал малышке великолепные храмы и дворцы Лиссабона.
Кассандра требовала, чтобы ее тоже поставили на фальшборт, но Роэн не обращал на нее внимания. Шарлотта с удивлением отметила, что Феба стала любимицей отца, — прежде она этого не замечала. Впрочем, не стоит удивляться, размышляла Шарлотта, ведь Феба — действительно дочь Роэна, малышка даже характером походила на отца. В конце концов они с Венд и Кассандру поставили на фальшборт, чтобы девочка могла полюбоваться красотами Лиссабона.
Шарлотта полагала, что они сойдут на берег вместе со всеми пассажирами, но Роэн решил иначе. Он заявил, что в городе множество приезжих и все гостиницы переполнены, сказал, что сначала найдет комнаты. Шарлотта с грустью смотрела вслед мужу, сходившему на берег.
Роэн появился только утром. Усадив детей и женщин в экипаж, он сообщил, что гостиница находится довольно далеко.
— Действительно — довольно далеко! — воскликнула Шарлотта, когда город остался позади и карета покатила в сторону Эворы. — О Боже, да ведь это дорога на Эвору!
— В городе приличных комнат не нашлось, — пояснил Роэн. — Но тебе здесь понравится, тут очень живописные места. Вскоре они остановились у белого особнячка, утопавшего в листве деревьев. Комнаты оказались идеально чистыми, и, кроме того, Роэн сообщил, что на кухню жаловаться не придется — он накануне здесь поужинал и остался доволен.
Оставшись с Роэном наедине, Шарлотта сказала:
— Но жить так далеко от города… Детям захочется увидеть Лиссабон, а туда добираться целую вечность!
— Лиссабон подождет. Всем вам надо отдохнуть после долгого плавания. Я найму лошадь, чтобы съездить в город, а вы пока оставайтесь здесь.
Шарлотта возмутилась:
— Не понимаю, зачем тебе понадобилось брать меня с собой!
— Уолпол теряет влияние, — внезапно помрачнев, сообщил Роэн. — Он заключил договор с Испанией, чтобы обезопасить наши суда, но его противники во главе с Болингброком этот шаг осмеивают. Если начнется война — а она может начаться в любой момент, — его отправят в отставку. И тогда я, конечно, уйду вместе с ним.
— Уйдешь… куда? — спросила Шарлотта.
— Ко всем чертям, наверное. Болингброку и его людям я служить не стану. — Роэн едва заметно улыбнулся. — Впрочем, они и сами не захотят пользоваться моими услугами.
— А что станет с нами?
— Надеюсь, ничего страшного не произойдет. У меня имеются кое-какие сбережения, да и эта миссия принесет немало. Значит, Роэн снова выполняет задание лорда Уолпола!
— Но ты раньше не брал меня в такие поездки… — Шарлотта пристально посмотрела на мужа. — Ты боялся оставить меня в Англии?!
Роэн нахмурился:
— Если в мое отсутствие лорд Уолпол окончательно утратит влияние… мои враги отправятся за мной в Камберленд. Не обнаружив меня, они могли бы увезти тебя.
«Меня?!» Шарлотте показалось, что она услышала звон цепей.
— Но… но я же ничего о твоих делах не знаю! — воскликнула она.
— Но они-то этого не знают, — усмехнулся Роэн. — Кстати, среди них лорд Кентридж и дед лорда Стэмфорда.
— Но я не причиняла им зла… — пробормотала Шарлотта. — Я не виновата в том, что этот глупый мальчишка в меня влюбился.
— Мы с тобой это знаем, но вдовствующая мамаша этого «глупого мальчишки» думает иначе. Она всех уверяет, что ты намеренно вскружила голову ее сыну. Поскольку она — женщина, я не могу вызвать ее на дуэль. А юного Стэмфорда отправили в Оксфорд, так что он не может опровергнуть слова своей матушки.
— Ты хочешь сказать, что мы не сможем вернуться домой?
— Почему не сможем? Я просто объясняю тебе, что не мог оставить тебя в Англии одну. — Заметив, как Шарлотта огорчилась, Роэн добавил:
— Я слышал, что в Портас-дель-Сол можно арендовать дом. Завтра все выясню.
Четыре дня спустя они перебрались в Портас-дель-Сол, фешенебельный квартал, возвышавшийся над лабиринтами Альфамы. Шарлотта ахнула в восхищении при виде каменного особняка с массивной дубовой дверью, перед которой остановился их экипаж. Дверь распахнул поджарый смуглый слуга.
— Это Васко, — сказал Роэн. — И я нанял еще одного слугу, Жуана. Ты скоро его увидишь, он доставит наши вещи. Кроме двоих слуг, в доме оказались кухарка, судомойка и две горничные. Венд была разочарована тем, что вся прислуга говорила только по-португальски, но Шарлотта еще в прежний свой приезд успела овладеть этим языком настолько, что могла отдавать самые простые распоряжения.
Она прошлась по просторным комнатам и осталась очень довольна. Дом был обставлен прекрасно, и все указывало на то, что Роэн намерен принимать у себя гостей. Шарлотта же собиралась играть роль гостеприимной хозяйки, она была уверена, что окажется на высоте и не подведет своего мужа.
Преисполнившись надежд, она повернулась к Роэну, чтобы предложить ему как-нибудь отпраздновать переезд. Но оказалось, что Роэн уже исчез.
Вернулся он довольно поздно, вернулся хмурый и угрюмый. Как только они легли в постель, Роэн овладел Шарлоттой стремительно и бесцеремонно. Потом она долго лежала без сна и думала о том, что ее надежды на будущее едва ли осуществятся.
И все же Шарлотта была уверена, что теперь сможет совершать прогулки по городу, оставляя Венд хозяйкой в доме. Однако оказалось, что у Роэна иные планы. Он заявил, что Домашние дела требуют присутствия Шарлотты, и ей в конце концов пришлось уступить. Роэн же по-прежнему был непредсказуем — он то появлялся, то снова исчезал… Шарлотте даже подумалось, что муж следит за ней, но она вскоре отбросила столь нелепое предположение.
Через несколько дней в доме наконец воцарился идеальный порядок, и Шарлотта за обедом вновь заговорила о том, что ей хотелось бы полюбоваться красотами Лиссабона. Однако Роэн нахмурился. Он явно нервничал, даже опрокинул свой бокал.
— Прогулки подождут, надо сначала устроиться, — пробормотал он.
— Устроиться? — изумилась Шарлотта. — Роэн, но мне кажется, мы уже устроились!
— Не уверен, — проворчал он. — На завтра я пригласил обойщиков. Не знаю точно, когда они явятся.
И так продолжалось день за днем. Роэн под разными предлогами заставлял жену оставаться дома. Наконец Шарлотта не выдержала.