Страница:
Валери Шервуд
Я тебя найду
КНИГА I
ШАРЛОТТА
Глава 1
Лиссабон, Португалия, лето 1739 года
Рассвет уже готовился залить золотым дождем розовые дворцы, дома с черепичными крышами и великолепные храмы Лиссабона, но еще не успел осветить роскошные особняки квартала Портас-дель-Сол, расположенного высоко над городом. Там, у строгого фасада одного из домов, стоял сонный слуга с факелом в руке. Откуда-то из темноты появился еще один слуга с двумя лошадьми в поводу.
— Но разве ты не сказал, что будет карета? — послышался женский голос, и в следующее мгновение из раскрывшейся дубовой двери вышла поразительной красоты женщина.
Шарлотту с ее волосами цвета червонного золота и очаровательным личиком посчитали бы красавицей в любом городе мира, но в Лиссабоне, в окружении смуглых португальцев, она казалась просто божественно красивой. Двадцатичетырехлетняя Шарлотта была стройной, изящной и на редкость грациозной. Она на ходу натягивала перчатки, идеально подходившие к элегантному шелковому платью абрикосового цвета, с узким лифом и широкими юбками, колыхавшимися вокруг ее гибкого стана.
— Я передумал, — отозвался высокий черноволосый мужчина в темном дорожном костюме, обильно украшенном золотыми пуговицами и шитьем.
— Но, Роэн, ты же знаешь, что я не умею ездить верхом! — в испуге воскликнула Шарлотта.
Роэн повернулся к ней лицом, но в свете факела она видела лишь его темный силуэт.
— Да, я прекрасно знаю, что ты боишься лошадей, Шарлотта, — сказал он с усмешкой и тут же добавил:
— И знаю, почему боишься.
Шарлотта вздрогнула. Со стороны Роэна было слишком жестоко напоминать о том, что она в детстве видела, как ее отец погиб под копытами лошадей. Вполне понятно, что после этого она не смогла избавиться от страха перед этими животными.
— И раз ты это знаешь, Роэн… — начала она.
— Избавь меня от скучных объяснений! — перебил он. — Я просто решил не брать тебя с собой.
Шарлотта в изумлении воззрилась на мужа:
— Но… ты же всего час назад разбудил меня и велел одеваться! Ты сказал, что мы едем в Эвору… Ты сказал…
— Не важно, что именно я говорил, — бросил он отрывисто. — Я передумал. Я возьму с собой Жуана, а Васко останется с тобой. — Роэн нахмурился. — Это слишком ответственная поездка, чтобы тащить с собой женщину.
Он направился к лошади. Шарлотта молча смотрела на него, пытаясь понять, что произошло. Настроение Роэна всегда менялось удивительно быстро, но после приезда в Лиссабон он стал походить на безумца — постоянно менял свои планы, часами пропадал где-то, но при этом требовал, чтобы жена не выходила из дома. Она прекрасно знала, что это действительно важная поездка, — Роэн сам сказал ей об этом, когда разбудил час назад. Шарлотта решила, что, очевидно, этим и объясняются странные перемены в настроении мужа и что именно из-за этого они так поспешно приехали в Португалию. Роэн так много времени проводил в Лондоне, вдали от нее. Откуда ей знать, какими интригами он занят?
В дверном проеме возникло круглое лицо служанки, обрамленное чепцом. Она проворчала:
— Тогда зачем потребовалось будить мистрис Шарлотту, если вы ее с собой не берете?
Шарлотта поспешила предотвратить конфликт между Роэном и своей горничной.
— Замолчи, Венд, — сказала она. Затем снова повернулась к мужу, который всего час назад был готов «тащить с собой женщину»:
— Меня интересует то же самое, Роэн. Почему ты передумал брать меня с собой?
Несколько секунд он молча смотрел на жену. И вдруг расхохотался.
— Возможно, мне надоело твое общество, Шарлотта. Но по крайней мере ты посмотришь, как я уезжаю. — Он вскочил в седло с непринужденной грацией прирожденного наездника. — Предоставляю тебе самой догадываться, почему мои планы изменились.
Щеки Шарлотты залились румянцем.
— Нет, я не собираюсь гадать! — воскликнула она с возмущением. — Так что будь любезен сам сказать мне, в чем дело! Тяжелые веки Роэна опустились.
— Мы не станем ссориться в присутствии прислуги, Шарлотта, — мягко проговорил он. — А теперь, раз уж ты была столь любезна и оделась, чтобы проводить меня на рассвете, можешь со мной попрощаться.
— До свидания, Роэн.
В голосе Шарлотты чувствовалось напряжение. Она знала минуты глубокой нежности с этим мужчиной, за которого вышла замуж, но их отношения всегда портили такие вот разговоры, крайне неприятные разговоры.
— Да, и еще одно. — Он уже подал знак Жуану, но в последнее мгновение придержал своего коня. — Тебе не следует бродить по Лиссабону, Шарлотта. Я хочу, чтобы до моего возвращения ты оставалась дома.
Шарлотта невольно стиснула зубы.
— И когда же ты вернешься? Он пожал плечами.
— Не раньше чем через неделю. Раньше не жди. Возможно, я надолго задержусь.
Не дожидаясь ответа жены, побледневшей от гнева, Роэн ускакал. Жуан последовал за ним.
Шарлотта изумилась бы, если бы смогла прочитать мысли мужа.
«Лживая девка! Улыбалась так ласково, так невинно смотрела своими фиалковыми глазами… Откуда мне знать, что она слышала, что затевает? Но врасплох ей меня не застать!»
Потом Роэн вспомнил, как соблазнительно Шарлотта выглядела в постели, когда он час назад ее разбудил. Вспомнил, как чуть было не отсрочил выполнение своего плана — ему хотелось лечь с женой и насладиться ее прекрасным телом, еще раз отведать ее сладость. И он погрузился в мечты — ему представлялись атласные бедра и кружевные воланы; когда же она прикасалась к нему, его охватывала страсть.
Она — ведьма, она его околдовала!
Стоя в дверях, Шарлотта смотрела, как господин и слуга исчезают в темноте. Дождавшись, когда затихнет вдали топот копыт, она повернулась к Венд; горничная уже давно тянула ее за рукав, умоляя вернуться в дом и еще немного поспать.
— Не знаю, плакать мне или смеяться! — с досадой воскликнула Шарлотта. — Похоже, Роэн разбудил меня только для того, чтобы оскорбить!
— Да уж, ведет он себя странно, — согласилась Венд. Бросив через плечо опасливый взгляд, она увлекла свою госпожу в дом и плотно закрыла дверь. Минуту спустя добавила:
— Ведет себя еще хуже, чем обычно.
Шарлотта кусала губы. Ее душил гнев.
— Я больше не намерена ему подчиняться! — взорвалась она. — Он на много месяцев оставил меня одну, а потом вдруг появился и сразу же приказал собирать вещи, чтобы немедленно отправляться в Португалию. Помнишь?
— Еще бы мне не помнить!
Венд прекрасно помнила, в какой спешке они собирались — даже не успели уложить и половины нужных вещей. И помнила, как торопились в порт, чтобы успеть на первое же судно, отплывающее в Лиссабон.
Для Шарлотты это было не первое путешествие в Португалию. Однако мужчина, ставший ее мужем, уже очень давно не соизволял брать ее с собой — куда бы то ни было. А в последнее время он и вовсе оставлял жену в одиночестве на севере Англии.
— Не понимаю, зачем Роэну понадобилось брать меня сюда? — возмущалась Шарлотта. — Мы здесь почти две недели, и только вчера он впервые выпустил меня из дома!
Венд энергично закивала, выражая свое искреннее сочувствие. Она нисколько не сомневалась в том, что ее господин не в своем уме, и добрая мистрис Шарлотта заслуживала лучшего мужа!
— А вчера за обедом…
Шарлотта замолчала, напомнив себе, что не следует обсуждать со служанкой поведение мужа, — пусть даже они с Венд были очень близки. Но кое-что весьма ее тревожило.
Как только они приехали в Лиссабон, Роэн снял комнаты в гостинице на городской окраине. Шарлотте не терпелось выйти в город, но муж был непоколебим, и она не захотела ему перечить. И потом, действительно: в городе ее могли оскорбить, а Роэн обязательно разыскал бы виновного и убил его; и тогда власти непременно вспомнили бы о том, что произошло в прошлый раз, когда Роэн Кейнс был в Лиссабоне со своей молодой женой… Нет, не стоит рисковать.
Однако неделю спустя муж перевез ее в этот чудесный дом в Портас-дель-Сол, и Шарлотта с радостной улыбкой бродила по просторным и светлым комнатам. А накануне Роэн возил ее в наемной карете по городу, покупал ей всякие безделушки и был так мил, что ей даже подумалось: наверное, на него подействовало колдовство Лиссабона, наверное, теперь у них все будет хорошо.
Но потом на главной площади Роэн наткнулся на какого-то лондонского знакомого (Шарлотта подозревала, что они вместе посещают игорные дома, потому что она никогда с ним не встречалась). Поначалу Роэн выказывал только свою обычную беспочвенную ревность — он всегда так реагировал на внимание к ней посторонних мужчин. Лишь заметив, что Шарлотта смотрит на его приятеля едва ли не с отвращением, Роэн немного успокоился. А за обедом она сказала что-то такое… Муж вскочил и заявил, что немедленно увозит ее домой — словно провинившегося ребенка!
Всю дорогу до Портас-дель-Сол они молчали.
Все еще пылая гневом, Шарлотта направилась к себе в спальню, бросив на ходу, что у нее разболелась голова. И тут Роэн грубо схватил ее за руку.
— Я еще не слышал твоих извинений, Шарлотта, — проговорил он нахмурившись.
— И не услышишь! — вспылила она. — Потому что мне не за что извиняться!
На мгновение ей показалось, что муж хочет ее ударить. Однако Роэн сдержался. Он навис над ней, гневно сверкая глазами. А потом вдруг подхватил ее и упал с ней на кровать. Она стала вырываться, но он сорвал с нее всю одежду.
Шарлотта лежала под ним, задыхаясь, лежала обнаженная, среди обрывков золотистого платья, кружев и нижнего белья.
— Роэн! — вскрикнула она, но он тотчас же впился в ее губы поцелуем.
В следующее мгновение его мускулистое тело приподнялось над ней — и он вошел в нее, взял стремительно и грубо, так что Шарлотта едва не разрыдалась.
«Нет, женщина и мужчина должны быть вместе не так, — думала она в смятении. — Столь бурная страсть, страсть без нежности, — она неестественна».
В его неистовстве было нечто оскорбительное… И вместе с тем он возбуждал ее. Она стонала под ним и трепетала, отзывалась на каждое его движение. Это все похоть, говорила себе Шарлотта; даже охваченная безумством страсти, она испытывала чувство стыда. Да, ей было стыдно за то, что она может наслаждаться столь низменными проявлениями страсти.
«Подобное нельзя назвать любовью, — с горечью подумала она, пытаясь сдержать рвавшиеся из горла стоны. — Между нами нет любви. Только животная страсть, которая вспыхивает, словно пламя, и грозит нас поглотить».
А потом ее захватил водоворот столь стремительный, что она забыла обо всем на свете. Вернулась же к реальности совершенно опустошенной.
Когда Роэн наконец отстранился, щеки ее были влажными от слез. Приподнявшись на локтях, он пристально посмотрел на нее.
— Шарлотта, Шарлотта, ну зачем ты меня дразнишь? — проговорил он с хрипотцой в голосе. — Разве ты не видишь, что пробуждаешь во мне дьявола?
— Я тебя вовсе не дразню! — выпалила она. — Ты овладел мною так… словно ненавидишь меня!
— Что за глупости… — Он склонился над ней и припал губами к ее груди. Легонько прикусил розовые соски и пробормотал:
— Я никогда не смогу тебя возненавидеть, Шарлотта.
«Нет, ненавидишь, — возразила она мысленно. — Ты ненавидишь меня за то, что случилось давным-давно. За то, чего мы изменить не в силах. Ты любишь меня — но в то же время ненавидишь, и ненависть накатывается на тебя волнами, когда я этого совершенно не ожидаю…»
А ведь совсем недавно он был нежным любовником, и его ласки были подобны песне о любви. Шарлотта в смятении отвернулась.
— Я очень устала, Роэн.
Она немного отодвинулась, стараясь уклониться от его объятий. «Устала от твоих непонятных вспышек. Если наши отношения будут такими, то лучше бы ты оставил меня в Англии». Конечно, и на сей раз она упрекала его лишь мысленно, ибо опасалась новой вспышки страсти.
— Я очень устала, — бормотала Шарлотта. — Мне хочется только одного… Хочется уснуть.
— Ты холодна как лед, — сказал он, стремительно вставая.
Шарлотта услышала, как муж пересек комнату и захлопнул за собой дверь. Еще какое-то время она пребывала в напряженном ожидании. И только услышав хлопок парадной двери внизу, окончательно успокоилась.
Получив от жены то, что хотел, Роэн отправился развлекаться, с горечью подумала Шарлотта. Она долго ворочалась и металась в постели. Наконец провалилась в тяжелый сон. А потом ее растолкал Роэн и велел одеваться — сказал, что через час они едут в Эвору…
Стоявшая рядом Венд поежилась.
— Лучше бы мы сюда не приезжали, — пробормотала служанка. — Лучше бы остались дома, в Олдершот-Грейндж.
— О, но как же мы могли остаться, Венд? Какой предлог я могла придумать, если Роэн специально за мной приехал, чтобы увезти в Португалию?
— Он не для того приехал, — возразила упрямая Венд. — По дороге домой он встретил дворецкого, Ливси, и сказал ему, что собирается месяц пожить в Олдершот-Грейндж, а потом вернуться в Лондон.
Шарлотта тихонько ахнула.
— Это сам Ливси тебе сказал?
— Да. Я думала, он и вам об этом сказал, — ответила Венд. Шарлотта лихорадочно искала ответы на мучившие ее вопросы. Что случилось? Что заставило Роэна так резко изменить свои планы?
И тут она вспомнила один эпизод, которому поначалу не придавала значения. Глядя в окно, Шарлотта увидела, как Роэн верхом направляется к дому. Она отвернулась, собираясь переодеться, чтобы надлежащим образом встретить мужа, которого не видела уже полгода. И вдруг заметила еще одного человека, выезжавшего из-за холма на взмыленной лошади. — даже издали были видны хлопья пены на морде животного. Во втором всаднике Шарлотта узнала Конвея из Карлайла, человека, иногда выполнявшего поручения Роэна. Они с минуту о чем-то говорили, а потом Роэн пришпорил коня и поскакал к дому. Спешившись, он чуть не сбил с ног жену, вышедшую его встречать, и приказал ей собираться — сказал, что они едут в Португалию. При этом муж смотрел на нее с нескрываемым гневом.
Что же случилось после того, как Роэн поговорил с Ливси? Почему он, ворвавшись в Олдершот-Грейндж, сразу же приказал собирать вещи? Может быть, старый Конвей примчался на взмыленной лошади для того, чтобы сообщить Роэну о чем-то важном? Но о чем? И почему муж вдруг решил увезти ее за границу?
К тому же Роэн вел себя как-то очень странно… Всю предыдущую неделю он был то необычно нежен, то начинал бросать на нее гневные взгляды, словно обвиняя в чем-то.
Встревоженная Шарлотта пыталась понять, что же она все-таки значит для Роэна. Иногда, когда он был в добром расположении духа, ей начинало казаться, что муж ее любит. А может, он женился на ней только потому, что она была хороша собой и все встречные мужчины в изумлении останавливались и провожали ее взглядом? Роэн коллекционирует красивые вещи… а порой, в припадке неуемной злобы, портит их.
Да, ее муж был человеком непростым… а временами — по-настоящему страшным.
Повернувшись к Венд, Шарлотта вздохнула:
— Теперь мне уже не заснуть. Я, пожалуй, прогуляюсь до рыбного рынка. В этот час там, должно быть, много народа.
— Пойдете одна? — ужаснулась Венд. — Да вас же ограбят!
— Нет, грабителей можно не бояться. Уже светает, город просыпается. А может, я найду портшез и совершу прогулку по берегу.
Венд не на шутку встревожилась:
— Подождите! Я сейчас оденусь! Я пойду с вами!
— Не нужно. Ложись спать, Венд. Ты ведь тоже не выспалась.
Оставив хмурую Венду внизу, у оплывающей свечи, Шарлотта поднялась к себе за шалью, которую накинула на плечи.
Выйдя из дома, она обнаружила Васко: сонный слуга стоял у стены с факелом в руке. Хотя он неплохо говорил по-английски, однако ее приказ понимать отказался — Шарлотте долго не удавалось от него избавиться. Слуга шел рядом с ней, освещая дорогу факелом.
Портшеза на улице не оказалось.
Спускаясь по крутым улицам Портас-дель-Сол, над которыми вздымались укрепления замка Сан-Жоржи, Шарлотта с наслаждением вдыхала свежий утренний воздух — в эти минуты она вспоминала детство, проведенное на острове у южных берегов Англии. И вспоминала свою мать, хрупкую очаровательную женщину, в доме которой всегда царила атмосфера добра и красоты.
Однако эта жизнь осталась в далеком прошлом. Уже давно Шарлотта живет с непредсказуемым Роэном, который ночью встает с постели и часами вышагивает в соседней комнате. Однако она ни разу не осмелилась спросить Роэна, что его тревожит. Они являлись мужем и женой, но настоящей близости между ними не было никогда. Их брак скорее напоминал перемирие враждующих сторон — и так было всегда. За завтраком Роэн часто смотрел на нее пристальным и каким-то обжигающим взглядом, словно хотел проникнуть в ее мысли, словно гадал, не изменяет ли она ему в своих грезах.
И мысленно Шарлотта действительно ему изменяла! Ведь их брак не был священным союзом. Временами она даже начинала думать, что он заключен в аду. Однако они все равно оставались супругами — в их кругу разводы были не приняты, хотя Роэн не мог не знать о том, что она никогда его не любила. Да и сам он имел любовниц — множество любовниц, слухи о которых доходили даже до их поместья. Но Шарлотта старалась не думать о любовницах мужа. В присутствии Роэна ей всегда было не по себе, поэтому она даже радовалась его долгим отлучкам, хотя во время приездов мужа неизменно изображала любящую супругу.
Дувший с моря соленый ветер растрепал ее чудесные волосы, так нравившиеся Роэну в первые годы их совместной жизни… Она машинально отвела с лица золотистую прядь.
Шарлотта шла, стараясь не оступиться на сумрачных узких улочках, которые вели к морю. Она думала о своих отношениях с Роэном. После нескольких лет почти полного равнодушия к ней муж вдруг снова стал страстным любовником. При этом он был совершенно непредсказуем — то казался нежным и ласковым, то становился яростным зверем… В таком странном поведении было что-то пугающее… И именно страх выгнал Шарлотту на рассвете из дома.
Она миновала фонтан, украшенный бело-голубыми узорами из керамических плиток. Две полные женщины, стоявшие у фонтана, наполняли водой кувшины. Рядом с женщинами стояли оборванные ребятишки, державшиеся за их юбки; и тут же прохаживались кошки, тершиеся о ноги женщин. Шарлотте хотелось присесть и полюбоваться на эту сценку, но ее смущало присутствие Васко. К счастью, слуга, очевидно, решив, что госпоже ничто не угрожает, минуту спустя удалился. С облегчением вздохнув, Шарлотта решительно направилась к берегу.
Да, именно этого ей и не хватало — людской суеты, оживлений, шума. Вокруг кипел рыбный рынок: обветренные рыбаки продавали свой улов смуглокожим торговкам; те же, разложив рыбу в огромные плоские корзины и водрузив их на головы, громко созывали покупателей, выходивших на улицы просыпающегося города. Здесь, среди торговок с их широкими черными юбками и золотыми кольцами в ушах, среди рыбаков в красных рубахах, можно остаться незамеченной и поразмыслить обо всем…
В гавани стояли сотни всевозможных судов — щегольские, выкрашенные красной краской рыбачьи смэки, тяжелые баржи, изящные яхты с треугольными парусами… Казалось, здесь можно было найти все существующие на свете суда. Внимание Шарлотты привлек один крутобокий торговый корабль, над которым развевался английский флаг. С корабля в этот момент сходили пассажиры, и Шарлотту невольно потянуло к ним.
И тут она увидела знакомое лицо — лицо мужчины, загорелое и обветренное, обрамленное волосами настолько светлыми, что в ярком свете солнца они казались серебряными. Он почти сразу же снова исчез в толпе, но одного взгляда оказалось достаточно, чтобы у Шарлотты отчаянно забилось сердце: она считала, что ей больше никогда его не увидеть…
Мужчина, промелькнувший в толпе (но это, конечно же, была ошибка — ведь он давно умер!), когда-то был для Шарлотты всем миром. Она безумно любила его — и эта любовь оставалась с ней навсегда. Одного взгляда на человека, всего лишь похожего на него, оказалось достаточно, чтобы она снова вспомнила зеленые глаза, в которых таилась улыбка, вспомнила изящные руки, ласкавшие ее, и губы, с такой нежностью прижимавшиеся к ее губам… Нет, конечно же, это не мог быть Том Вестлинг!
И тем не менее Шарлотта невольно направилась в ту сторону, где он исчез, — ей хотелось еще раз увидеть его.
Ничего вокруг не замечая, она пробиралась сквозь толпу, то и дело спотыкаясь и расталкивая негодующих торговок и пассажиров…
Один взгляд на светловолосого незнакомца — и Шарлотта снова ощутила обжигающую боль прошлого, которое отчаянно хотела забыть. Ее затянуло в водоворот воспоминаний о любви, начавшейся так счастливо — и закончившейся страшной катастрофой тем роковым летом 1732 года.
Рассвет уже готовился залить золотым дождем розовые дворцы, дома с черепичными крышами и великолепные храмы Лиссабона, но еще не успел осветить роскошные особняки квартала Портас-дель-Сол, расположенного высоко над городом. Там, у строгого фасада одного из домов, стоял сонный слуга с факелом в руке. Откуда-то из темноты появился еще один слуга с двумя лошадьми в поводу.
— Но разве ты не сказал, что будет карета? — послышался женский голос, и в следующее мгновение из раскрывшейся дубовой двери вышла поразительной красоты женщина.
Шарлотту с ее волосами цвета червонного золота и очаровательным личиком посчитали бы красавицей в любом городе мира, но в Лиссабоне, в окружении смуглых португальцев, она казалась просто божественно красивой. Двадцатичетырехлетняя Шарлотта была стройной, изящной и на редкость грациозной. Она на ходу натягивала перчатки, идеально подходившие к элегантному шелковому платью абрикосового цвета, с узким лифом и широкими юбками, колыхавшимися вокруг ее гибкого стана.
— Я передумал, — отозвался высокий черноволосый мужчина в темном дорожном костюме, обильно украшенном золотыми пуговицами и шитьем.
— Но, Роэн, ты же знаешь, что я не умею ездить верхом! — в испуге воскликнула Шарлотта.
Роэн повернулся к ней лицом, но в свете факела она видела лишь его темный силуэт.
— Да, я прекрасно знаю, что ты боишься лошадей, Шарлотта, — сказал он с усмешкой и тут же добавил:
— И знаю, почему боишься.
Шарлотта вздрогнула. Со стороны Роэна было слишком жестоко напоминать о том, что она в детстве видела, как ее отец погиб под копытами лошадей. Вполне понятно, что после этого она не смогла избавиться от страха перед этими животными.
— И раз ты это знаешь, Роэн… — начала она.
— Избавь меня от скучных объяснений! — перебил он. — Я просто решил не брать тебя с собой.
Шарлотта в изумлении воззрилась на мужа:
— Но… ты же всего час назад разбудил меня и велел одеваться! Ты сказал, что мы едем в Эвору… Ты сказал…
— Не важно, что именно я говорил, — бросил он отрывисто. — Я передумал. Я возьму с собой Жуана, а Васко останется с тобой. — Роэн нахмурился. — Это слишком ответственная поездка, чтобы тащить с собой женщину.
Он направился к лошади. Шарлотта молча смотрела на него, пытаясь понять, что произошло. Настроение Роэна всегда менялось удивительно быстро, но после приезда в Лиссабон он стал походить на безумца — постоянно менял свои планы, часами пропадал где-то, но при этом требовал, чтобы жена не выходила из дома. Она прекрасно знала, что это действительно важная поездка, — Роэн сам сказал ей об этом, когда разбудил час назад. Шарлотта решила, что, очевидно, этим и объясняются странные перемены в настроении мужа и что именно из-за этого они так поспешно приехали в Португалию. Роэн так много времени проводил в Лондоне, вдали от нее. Откуда ей знать, какими интригами он занят?
В дверном проеме возникло круглое лицо служанки, обрамленное чепцом. Она проворчала:
— Тогда зачем потребовалось будить мистрис Шарлотту, если вы ее с собой не берете?
Шарлотта поспешила предотвратить конфликт между Роэном и своей горничной.
— Замолчи, Венд, — сказала она. Затем снова повернулась к мужу, который всего час назад был готов «тащить с собой женщину»:
— Меня интересует то же самое, Роэн. Почему ты передумал брать меня с собой?
Несколько секунд он молча смотрел на жену. И вдруг расхохотался.
— Возможно, мне надоело твое общество, Шарлотта. Но по крайней мере ты посмотришь, как я уезжаю. — Он вскочил в седло с непринужденной грацией прирожденного наездника. — Предоставляю тебе самой догадываться, почему мои планы изменились.
Щеки Шарлотты залились румянцем.
— Нет, я не собираюсь гадать! — воскликнула она с возмущением. — Так что будь любезен сам сказать мне, в чем дело! Тяжелые веки Роэна опустились.
— Мы не станем ссориться в присутствии прислуги, Шарлотта, — мягко проговорил он. — А теперь, раз уж ты была столь любезна и оделась, чтобы проводить меня на рассвете, можешь со мной попрощаться.
— До свидания, Роэн.
В голосе Шарлотты чувствовалось напряжение. Она знала минуты глубокой нежности с этим мужчиной, за которого вышла замуж, но их отношения всегда портили такие вот разговоры, крайне неприятные разговоры.
— Да, и еще одно. — Он уже подал знак Жуану, но в последнее мгновение придержал своего коня. — Тебе не следует бродить по Лиссабону, Шарлотта. Я хочу, чтобы до моего возвращения ты оставалась дома.
Шарлотта невольно стиснула зубы.
— И когда же ты вернешься? Он пожал плечами.
— Не раньше чем через неделю. Раньше не жди. Возможно, я надолго задержусь.
Не дожидаясь ответа жены, побледневшей от гнева, Роэн ускакал. Жуан последовал за ним.
Шарлотта изумилась бы, если бы смогла прочитать мысли мужа.
«Лживая девка! Улыбалась так ласково, так невинно смотрела своими фиалковыми глазами… Откуда мне знать, что она слышала, что затевает? Но врасплох ей меня не застать!»
Потом Роэн вспомнил, как соблазнительно Шарлотта выглядела в постели, когда он час назад ее разбудил. Вспомнил, как чуть было не отсрочил выполнение своего плана — ему хотелось лечь с женой и насладиться ее прекрасным телом, еще раз отведать ее сладость. И он погрузился в мечты — ему представлялись атласные бедра и кружевные воланы; когда же она прикасалась к нему, его охватывала страсть.
Она — ведьма, она его околдовала!
Стоя в дверях, Шарлотта смотрела, как господин и слуга исчезают в темноте. Дождавшись, когда затихнет вдали топот копыт, она повернулась к Венд; горничная уже давно тянула ее за рукав, умоляя вернуться в дом и еще немного поспать.
— Не знаю, плакать мне или смеяться! — с досадой воскликнула Шарлотта. — Похоже, Роэн разбудил меня только для того, чтобы оскорбить!
— Да уж, ведет он себя странно, — согласилась Венд. Бросив через плечо опасливый взгляд, она увлекла свою госпожу в дом и плотно закрыла дверь. Минуту спустя добавила:
— Ведет себя еще хуже, чем обычно.
Шарлотта кусала губы. Ее душил гнев.
— Я больше не намерена ему подчиняться! — взорвалась она. — Он на много месяцев оставил меня одну, а потом вдруг появился и сразу же приказал собирать вещи, чтобы немедленно отправляться в Португалию. Помнишь?
— Еще бы мне не помнить!
Венд прекрасно помнила, в какой спешке они собирались — даже не успели уложить и половины нужных вещей. И помнила, как торопились в порт, чтобы успеть на первое же судно, отплывающее в Лиссабон.
Для Шарлотты это было не первое путешествие в Португалию. Однако мужчина, ставший ее мужем, уже очень давно не соизволял брать ее с собой — куда бы то ни было. А в последнее время он и вовсе оставлял жену в одиночестве на севере Англии.
— Не понимаю, зачем Роэну понадобилось брать меня сюда? — возмущалась Шарлотта. — Мы здесь почти две недели, и только вчера он впервые выпустил меня из дома!
Венд энергично закивала, выражая свое искреннее сочувствие. Она нисколько не сомневалась в том, что ее господин не в своем уме, и добрая мистрис Шарлотта заслуживала лучшего мужа!
— А вчера за обедом…
Шарлотта замолчала, напомнив себе, что не следует обсуждать со служанкой поведение мужа, — пусть даже они с Венд были очень близки. Но кое-что весьма ее тревожило.
Как только они приехали в Лиссабон, Роэн снял комнаты в гостинице на городской окраине. Шарлотте не терпелось выйти в город, но муж был непоколебим, и она не захотела ему перечить. И потом, действительно: в городе ее могли оскорбить, а Роэн обязательно разыскал бы виновного и убил его; и тогда власти непременно вспомнили бы о том, что произошло в прошлый раз, когда Роэн Кейнс был в Лиссабоне со своей молодой женой… Нет, не стоит рисковать.
Однако неделю спустя муж перевез ее в этот чудесный дом в Портас-дель-Сол, и Шарлотта с радостной улыбкой бродила по просторным и светлым комнатам. А накануне Роэн возил ее в наемной карете по городу, покупал ей всякие безделушки и был так мил, что ей даже подумалось: наверное, на него подействовало колдовство Лиссабона, наверное, теперь у них все будет хорошо.
Но потом на главной площади Роэн наткнулся на какого-то лондонского знакомого (Шарлотта подозревала, что они вместе посещают игорные дома, потому что она никогда с ним не встречалась). Поначалу Роэн выказывал только свою обычную беспочвенную ревность — он всегда так реагировал на внимание к ней посторонних мужчин. Лишь заметив, что Шарлотта смотрит на его приятеля едва ли не с отвращением, Роэн немного успокоился. А за обедом она сказала что-то такое… Муж вскочил и заявил, что немедленно увозит ее домой — словно провинившегося ребенка!
Всю дорогу до Портас-дель-Сол они молчали.
Все еще пылая гневом, Шарлотта направилась к себе в спальню, бросив на ходу, что у нее разболелась голова. И тут Роэн грубо схватил ее за руку.
— Я еще не слышал твоих извинений, Шарлотта, — проговорил он нахмурившись.
— И не услышишь! — вспылила она. — Потому что мне не за что извиняться!
На мгновение ей показалось, что муж хочет ее ударить. Однако Роэн сдержался. Он навис над ней, гневно сверкая глазами. А потом вдруг подхватил ее и упал с ней на кровать. Она стала вырываться, но он сорвал с нее всю одежду.
Шарлотта лежала под ним, задыхаясь, лежала обнаженная, среди обрывков золотистого платья, кружев и нижнего белья.
— Роэн! — вскрикнула она, но он тотчас же впился в ее губы поцелуем.
В следующее мгновение его мускулистое тело приподнялось над ней — и он вошел в нее, взял стремительно и грубо, так что Шарлотта едва не разрыдалась.
«Нет, женщина и мужчина должны быть вместе не так, — думала она в смятении. — Столь бурная страсть, страсть без нежности, — она неестественна».
В его неистовстве было нечто оскорбительное… И вместе с тем он возбуждал ее. Она стонала под ним и трепетала, отзывалась на каждое его движение. Это все похоть, говорила себе Шарлотта; даже охваченная безумством страсти, она испытывала чувство стыда. Да, ей было стыдно за то, что она может наслаждаться столь низменными проявлениями страсти.
«Подобное нельзя назвать любовью, — с горечью подумала она, пытаясь сдержать рвавшиеся из горла стоны. — Между нами нет любви. Только животная страсть, которая вспыхивает, словно пламя, и грозит нас поглотить».
А потом ее захватил водоворот столь стремительный, что она забыла обо всем на свете. Вернулась же к реальности совершенно опустошенной.
Когда Роэн наконец отстранился, щеки ее были влажными от слез. Приподнявшись на локтях, он пристально посмотрел на нее.
— Шарлотта, Шарлотта, ну зачем ты меня дразнишь? — проговорил он с хрипотцой в голосе. — Разве ты не видишь, что пробуждаешь во мне дьявола?
— Я тебя вовсе не дразню! — выпалила она. — Ты овладел мною так… словно ненавидишь меня!
— Что за глупости… — Он склонился над ней и припал губами к ее груди. Легонько прикусил розовые соски и пробормотал:
— Я никогда не смогу тебя возненавидеть, Шарлотта.
«Нет, ненавидишь, — возразила она мысленно. — Ты ненавидишь меня за то, что случилось давным-давно. За то, чего мы изменить не в силах. Ты любишь меня — но в то же время ненавидишь, и ненависть накатывается на тебя волнами, когда я этого совершенно не ожидаю…»
А ведь совсем недавно он был нежным любовником, и его ласки были подобны песне о любви. Шарлотта в смятении отвернулась.
— Я очень устала, Роэн.
Она немного отодвинулась, стараясь уклониться от его объятий. «Устала от твоих непонятных вспышек. Если наши отношения будут такими, то лучше бы ты оставил меня в Англии». Конечно, и на сей раз она упрекала его лишь мысленно, ибо опасалась новой вспышки страсти.
— Я очень устала, — бормотала Шарлотта. — Мне хочется только одного… Хочется уснуть.
— Ты холодна как лед, — сказал он, стремительно вставая.
Шарлотта услышала, как муж пересек комнату и захлопнул за собой дверь. Еще какое-то время она пребывала в напряженном ожидании. И только услышав хлопок парадной двери внизу, окончательно успокоилась.
Получив от жены то, что хотел, Роэн отправился развлекаться, с горечью подумала Шарлотта. Она долго ворочалась и металась в постели. Наконец провалилась в тяжелый сон. А потом ее растолкал Роэн и велел одеваться — сказал, что через час они едут в Эвору…
Стоявшая рядом Венд поежилась.
— Лучше бы мы сюда не приезжали, — пробормотала служанка. — Лучше бы остались дома, в Олдершот-Грейндж.
— О, но как же мы могли остаться, Венд? Какой предлог я могла придумать, если Роэн специально за мной приехал, чтобы увезти в Португалию?
— Он не для того приехал, — возразила упрямая Венд. — По дороге домой он встретил дворецкого, Ливси, и сказал ему, что собирается месяц пожить в Олдершот-Грейндж, а потом вернуться в Лондон.
Шарлотта тихонько ахнула.
— Это сам Ливси тебе сказал?
— Да. Я думала, он и вам об этом сказал, — ответила Венд. Шарлотта лихорадочно искала ответы на мучившие ее вопросы. Что случилось? Что заставило Роэна так резко изменить свои планы?
И тут она вспомнила один эпизод, которому поначалу не придавала значения. Глядя в окно, Шарлотта увидела, как Роэн верхом направляется к дому. Она отвернулась, собираясь переодеться, чтобы надлежащим образом встретить мужа, которого не видела уже полгода. И вдруг заметила еще одного человека, выезжавшего из-за холма на взмыленной лошади. — даже издали были видны хлопья пены на морде животного. Во втором всаднике Шарлотта узнала Конвея из Карлайла, человека, иногда выполнявшего поручения Роэна. Они с минуту о чем-то говорили, а потом Роэн пришпорил коня и поскакал к дому. Спешившись, он чуть не сбил с ног жену, вышедшую его встречать, и приказал ей собираться — сказал, что они едут в Португалию. При этом муж смотрел на нее с нескрываемым гневом.
Что же случилось после того, как Роэн поговорил с Ливси? Почему он, ворвавшись в Олдершот-Грейндж, сразу же приказал собирать вещи? Может быть, старый Конвей примчался на взмыленной лошади для того, чтобы сообщить Роэну о чем-то важном? Но о чем? И почему муж вдруг решил увезти ее за границу?
К тому же Роэн вел себя как-то очень странно… Всю предыдущую неделю он был то необычно нежен, то начинал бросать на нее гневные взгляды, словно обвиняя в чем-то.
Встревоженная Шарлотта пыталась понять, что же она все-таки значит для Роэна. Иногда, когда он был в добром расположении духа, ей начинало казаться, что муж ее любит. А может, он женился на ней только потому, что она была хороша собой и все встречные мужчины в изумлении останавливались и провожали ее взглядом? Роэн коллекционирует красивые вещи… а порой, в припадке неуемной злобы, портит их.
Да, ее муж был человеком непростым… а временами — по-настоящему страшным.
Повернувшись к Венд, Шарлотта вздохнула:
— Теперь мне уже не заснуть. Я, пожалуй, прогуляюсь до рыбного рынка. В этот час там, должно быть, много народа.
— Пойдете одна? — ужаснулась Венд. — Да вас же ограбят!
— Нет, грабителей можно не бояться. Уже светает, город просыпается. А может, я найду портшез и совершу прогулку по берегу.
Венд не на шутку встревожилась:
— Подождите! Я сейчас оденусь! Я пойду с вами!
— Не нужно. Ложись спать, Венд. Ты ведь тоже не выспалась.
Оставив хмурую Венду внизу, у оплывающей свечи, Шарлотта поднялась к себе за шалью, которую накинула на плечи.
Выйдя из дома, она обнаружила Васко: сонный слуга стоял у стены с факелом в руке. Хотя он неплохо говорил по-английски, однако ее приказ понимать отказался — Шарлотте долго не удавалось от него избавиться. Слуга шел рядом с ней, освещая дорогу факелом.
Портшеза на улице не оказалось.
Спускаясь по крутым улицам Портас-дель-Сол, над которыми вздымались укрепления замка Сан-Жоржи, Шарлотта с наслаждением вдыхала свежий утренний воздух — в эти минуты она вспоминала детство, проведенное на острове у южных берегов Англии. И вспоминала свою мать, хрупкую очаровательную женщину, в доме которой всегда царила атмосфера добра и красоты.
Однако эта жизнь осталась в далеком прошлом. Уже давно Шарлотта живет с непредсказуемым Роэном, который ночью встает с постели и часами вышагивает в соседней комнате. Однако она ни разу не осмелилась спросить Роэна, что его тревожит. Они являлись мужем и женой, но настоящей близости между ними не было никогда. Их брак скорее напоминал перемирие враждующих сторон — и так было всегда. За завтраком Роэн часто смотрел на нее пристальным и каким-то обжигающим взглядом, словно хотел проникнуть в ее мысли, словно гадал, не изменяет ли она ему в своих грезах.
И мысленно Шарлотта действительно ему изменяла! Ведь их брак не был священным союзом. Временами она даже начинала думать, что он заключен в аду. Однако они все равно оставались супругами — в их кругу разводы были не приняты, хотя Роэн не мог не знать о том, что она никогда его не любила. Да и сам он имел любовниц — множество любовниц, слухи о которых доходили даже до их поместья. Но Шарлотта старалась не думать о любовницах мужа. В присутствии Роэна ей всегда было не по себе, поэтому она даже радовалась его долгим отлучкам, хотя во время приездов мужа неизменно изображала любящую супругу.
Дувший с моря соленый ветер растрепал ее чудесные волосы, так нравившиеся Роэну в первые годы их совместной жизни… Она машинально отвела с лица золотистую прядь.
Шарлотта шла, стараясь не оступиться на сумрачных узких улочках, которые вели к морю. Она думала о своих отношениях с Роэном. После нескольких лет почти полного равнодушия к ней муж вдруг снова стал страстным любовником. При этом он был совершенно непредсказуем — то казался нежным и ласковым, то становился яростным зверем… В таком странном поведении было что-то пугающее… И именно страх выгнал Шарлотту на рассвете из дома.
Она миновала фонтан, украшенный бело-голубыми узорами из керамических плиток. Две полные женщины, стоявшие у фонтана, наполняли водой кувшины. Рядом с женщинами стояли оборванные ребятишки, державшиеся за их юбки; и тут же прохаживались кошки, тершиеся о ноги женщин. Шарлотте хотелось присесть и полюбоваться на эту сценку, но ее смущало присутствие Васко. К счастью, слуга, очевидно, решив, что госпоже ничто не угрожает, минуту спустя удалился. С облегчением вздохнув, Шарлотта решительно направилась к берегу.
Да, именно этого ей и не хватало — людской суеты, оживлений, шума. Вокруг кипел рыбный рынок: обветренные рыбаки продавали свой улов смуглокожим торговкам; те же, разложив рыбу в огромные плоские корзины и водрузив их на головы, громко созывали покупателей, выходивших на улицы просыпающегося города. Здесь, среди торговок с их широкими черными юбками и золотыми кольцами в ушах, среди рыбаков в красных рубахах, можно остаться незамеченной и поразмыслить обо всем…
В гавани стояли сотни всевозможных судов — щегольские, выкрашенные красной краской рыбачьи смэки, тяжелые баржи, изящные яхты с треугольными парусами… Казалось, здесь можно было найти все существующие на свете суда. Внимание Шарлотты привлек один крутобокий торговый корабль, над которым развевался английский флаг. С корабля в этот момент сходили пассажиры, и Шарлотту невольно потянуло к ним.
И тут она увидела знакомое лицо — лицо мужчины, загорелое и обветренное, обрамленное волосами настолько светлыми, что в ярком свете солнца они казались серебряными. Он почти сразу же снова исчез в толпе, но одного взгляда оказалось достаточно, чтобы у Шарлотты отчаянно забилось сердце: она считала, что ей больше никогда его не увидеть…
Мужчина, промелькнувший в толпе (но это, конечно же, была ошибка — ведь он давно умер!), когда-то был для Шарлотты всем миром. Она безумно любила его — и эта любовь оставалась с ней навсегда. Одного взгляда на человека, всего лишь похожего на него, оказалось достаточно, чтобы она снова вспомнила зеленые глаза, в которых таилась улыбка, вспомнила изящные руки, ласкавшие ее, и губы, с такой нежностью прижимавшиеся к ее губам… Нет, конечно же, это не мог быть Том Вестлинг!
И тем не менее Шарлотта невольно направилась в ту сторону, где он исчез, — ей хотелось еще раз увидеть его.
Ничего вокруг не замечая, она пробиралась сквозь толпу, то и дело спотыкаясь и расталкивая негодующих торговок и пассажиров…
Один взгляд на светловолосого незнакомца — и Шарлотта снова ощутила обжигающую боль прошлого, которое отчаянно хотела забыть. Ее затянуло в водоворот воспоминаний о любви, начавшейся так счастливо — и закончившейся страшной катастрофой тем роковым летом 1732 года.
Глава 2
Камберленд, Англия, лето 1730 года
Шарлотте Вэйл никогда не забыть той минуты, когда она впервые увидела Тома Вестлинга. Впоследствии она осознала, что именно в тот день впервые поняла, что может происходить между мужчиной и женщиной. Именно тогда Шарлотта представила себе, как горячие мужские руки обнимут ее обнаженное тело и она вознесется в мир наслаждений… Но это понимание пришло позднее, а в тот момент она просто ужасно смутилась.
Шарлотте исполнилось пятнадцать, и она была худощавой, довольно высокой девочкой с огромными выразительными глазами, казавшимися слишком большими для ее нежного личика с изящным подбородком. Они с Венд (новой служанкой, которую кухарка назвала «неисправимой лентяйкой») улизнули из дома и отправились искать птичьи гнезда. Они ступали босиком по теплым камням и мягкой траве, направляясь к поросшему лесом мысу, поднимавшемуся над берегом древнего ледникового озера, которое называлось Дервентом. Венд рассказывала юной хозяйке, что в доме ее родителей над входной дверью всегда прибивали ветки березы, чтобы в жилище не пробрались ведьмы.
Шарлотта же, хотя и провела детство среди древних «каменных колец» на далеких островах Силли, в ведьм не верила и смеялась над Венд.
— А вам они часто досаждают? — спросила она.
Венд, которая была на два года старше своей хозяйки, презрительно фыркнула:
— Никогда не знаешь, что тебя ждет. Так всегда говорит моя матушка!
Шарлотта подумала о том, что матушка Венд, пожалуй, права. Если бы тогда, на Силли, она знала, что ее ждет на севере Англии, — как она рыдала бы! Глядя на сильные загорелые ноги шагавшей впереди Венд, девочка невольно усмехнулась — рыжеволосая Венд была одета лучше, чем ее хозяйка. Три года назад, приехав в Камберленд, Шарлотта была совсем еще малышкой, а теперь стремительно выросла, и ее платье, множество раз перешивавшееся, совсем Износилось. Венд же расхаживала в новехоньком платье, купленном на первое жалованье.
— Почему бы нам не сходить в Эльф-Фокс? — предложила отчаянная Венд. — Может, призрак викинга схватит нас за пятки!
Шарлотта, зачарованная сказочной красотой окрестностей, молча кивнула и пошла следом за Венд по крутой тропинке, которая вела в укромную лощину, носившую название Эльф-Фокс. Все в округе знали древнее предание о викинге, которого соплеменники сочли убитым и оставили, уплыв в свои далекие фьорды. Легенда гласила, что раненого викинга нашла местная девушка и выходила в лощине, у источника. Но это была необычная девушка: златовласая красавица, она гарцевала на белом скакуне и владела длинным волшебным мечом, которым сражалась не хуже любого мужчины. Возможно, она пожалела раненого, эта Золотая Дева. Как бы то ни было, она его выходила у источника Эльф-Фокс. А когда викинг поправился, она поцеловала его в губы и велела возвращаться в северные фьорды, откуда он приплыл.
Но викинг отказался возвращаться без нее. Когда Золотая Дева заснула, он посадил ее на белого скакуна и направился к морю. Но тут же в небе над ними стали собираться черные тучи.
Они так и не добрались до моря. Люди из деревни, отправившиеся за ними в погоню, поджидали их у северного берега озера. Когда викингу преградили дорогу, он повернул обратно. Он мчался во весь опор и наконец вынужден был принять бой в Эльф-Фокс, где когда-то был ранен и где его вернули к жизни.
И там, когда уже разразилась гроза, викинг опустил на землю свою прекрасную ношу. Окруженный со всех сторон, он призвал на помощь своих северных богов.
Он воззвал к Одину, богу битвы, прося победы, и к Тору, богу грома, прося обрушить молот на головы его врагов. Когда же враги надвинулись на него, он взмахнул волшебным мечом Золотой Девы — и Тор дал ему свой громовый ответ. Стрелы молний полетели с неба, но ударили не во врагов — а в волшебный меч. — Нападавшие отпрянули, в ужасе глядя, как меч Золотой Девы растаял в воздухе, а самого викинга охватило пламя.
У этой легенды было несколько окончаний, но все — печальные. Однако Шарлотта, которой хотелось, чтобы влюбленные нашли свое счастье, придумала свой вариант: якобы Золотая Дева поднялась на ноги, прогнала соплеменников и заявила свои права на прах викинга, потому что он принадлежал ей. Предводитель местных воинов, убедившись, что его враг превратился в пепел, ушел, чтобы не видеть горя девушки, которую любил. И тогда… Тогда она своим волшебством оживила викинга, и они умчались к звездам.
…Две девушки уже почти добрались до лощины Эльф-Фокс. Шарлотта не раз бывала в этом месте и знала, что там нет ничего, кроме небольшой рощицы, окружавшей источник, да пирамидки из камней, — некоторые утверждали, что она сложена в память о Золотой Деве, которая в отчаянии выхватила у предводителя кинжал и вонзила его себе в сердце. Впрочем, рядом якобы находилась и могила, где похоронили предводителя, который схватил тот же кинжал, еще теплый от крови его возлюбленной, и отправился следом за ней, чтобы найти ее в царстве мертвых. Другие же утверждали (в том числе и Венд), что могила — на самом деле вовсе не могила, а просто яма, оставшаяся от молнии, поразившей викинга. И именно из этой ямы могли высунуться руки призрака и схватить неосторожного за пятки, чтобы утащить в ад.
Шарлотте Вэйл никогда не забыть той минуты, когда она впервые увидела Тома Вестлинга. Впоследствии она осознала, что именно в тот день впервые поняла, что может происходить между мужчиной и женщиной. Именно тогда Шарлотта представила себе, как горячие мужские руки обнимут ее обнаженное тело и она вознесется в мир наслаждений… Но это понимание пришло позднее, а в тот момент она просто ужасно смутилась.
Шарлотте исполнилось пятнадцать, и она была худощавой, довольно высокой девочкой с огромными выразительными глазами, казавшимися слишком большими для ее нежного личика с изящным подбородком. Они с Венд (новой служанкой, которую кухарка назвала «неисправимой лентяйкой») улизнули из дома и отправились искать птичьи гнезда. Они ступали босиком по теплым камням и мягкой траве, направляясь к поросшему лесом мысу, поднимавшемуся над берегом древнего ледникового озера, которое называлось Дервентом. Венд рассказывала юной хозяйке, что в доме ее родителей над входной дверью всегда прибивали ветки березы, чтобы в жилище не пробрались ведьмы.
Шарлотта же, хотя и провела детство среди древних «каменных колец» на далеких островах Силли, в ведьм не верила и смеялась над Венд.
— А вам они часто досаждают? — спросила она.
Венд, которая была на два года старше своей хозяйки, презрительно фыркнула:
— Никогда не знаешь, что тебя ждет. Так всегда говорит моя матушка!
Шарлотта подумала о том, что матушка Венд, пожалуй, права. Если бы тогда, на Силли, она знала, что ее ждет на севере Англии, — как она рыдала бы! Глядя на сильные загорелые ноги шагавшей впереди Венд, девочка невольно усмехнулась — рыжеволосая Венд была одета лучше, чем ее хозяйка. Три года назад, приехав в Камберленд, Шарлотта была совсем еще малышкой, а теперь стремительно выросла, и ее платье, множество раз перешивавшееся, совсем Износилось. Венд же расхаживала в новехоньком платье, купленном на первое жалованье.
— Почему бы нам не сходить в Эльф-Фокс? — предложила отчаянная Венд. — Может, призрак викинга схватит нас за пятки!
Шарлотта, зачарованная сказочной красотой окрестностей, молча кивнула и пошла следом за Венд по крутой тропинке, которая вела в укромную лощину, носившую название Эльф-Фокс. Все в округе знали древнее предание о викинге, которого соплеменники сочли убитым и оставили, уплыв в свои далекие фьорды. Легенда гласила, что раненого викинга нашла местная девушка и выходила в лощине, у источника. Но это была необычная девушка: златовласая красавица, она гарцевала на белом скакуне и владела длинным волшебным мечом, которым сражалась не хуже любого мужчины. Возможно, она пожалела раненого, эта Золотая Дева. Как бы то ни было, она его выходила у источника Эльф-Фокс. А когда викинг поправился, она поцеловала его в губы и велела возвращаться в северные фьорды, откуда он приплыл.
Но викинг отказался возвращаться без нее. Когда Золотая Дева заснула, он посадил ее на белого скакуна и направился к морю. Но тут же в небе над ними стали собираться черные тучи.
Они так и не добрались до моря. Люди из деревни, отправившиеся за ними в погоню, поджидали их у северного берега озера. Когда викингу преградили дорогу, он повернул обратно. Он мчался во весь опор и наконец вынужден был принять бой в Эльф-Фокс, где когда-то был ранен и где его вернули к жизни.
И там, когда уже разразилась гроза, викинг опустил на землю свою прекрасную ношу. Окруженный со всех сторон, он призвал на помощь своих северных богов.
Он воззвал к Одину, богу битвы, прося победы, и к Тору, богу грома, прося обрушить молот на головы его врагов. Когда же враги надвинулись на него, он взмахнул волшебным мечом Золотой Девы — и Тор дал ему свой громовый ответ. Стрелы молний полетели с неба, но ударили не во врагов — а в волшебный меч. — Нападавшие отпрянули, в ужасе глядя, как меч Золотой Девы растаял в воздухе, а самого викинга охватило пламя.
У этой легенды было несколько окончаний, но все — печальные. Однако Шарлотта, которой хотелось, чтобы влюбленные нашли свое счастье, придумала свой вариант: якобы Золотая Дева поднялась на ноги, прогнала соплеменников и заявила свои права на прах викинга, потому что он принадлежал ей. Предводитель местных воинов, убедившись, что его враг превратился в пепел, ушел, чтобы не видеть горя девушки, которую любил. И тогда… Тогда она своим волшебством оживила викинга, и они умчались к звездам.
…Две девушки уже почти добрались до лощины Эльф-Фокс. Шарлотта не раз бывала в этом месте и знала, что там нет ничего, кроме небольшой рощицы, окружавшей источник, да пирамидки из камней, — некоторые утверждали, что она сложена в память о Золотой Деве, которая в отчаянии выхватила у предводителя кинжал и вонзила его себе в сердце. Впрочем, рядом якобы находилась и могила, где похоронили предводителя, который схватил тот же кинжал, еще теплый от крови его возлюбленной, и отправился следом за ней, чтобы найти ее в царстве мертвых. Другие же утверждали (в том числе и Венд), что могила — на самом деле вовсе не могила, а просто яма, оставшаяся от молнии, поразившей викинга. И именно из этой ямы могли высунуться руки призрака и схватить неосторожного за пятки, чтобы утащить в ад.