Ширянов Баян. Монастырь (Книга 1)

   - Я сказал, что скоро здесь все провалится. - Со вздохом ответил Николай.
   - И ты туда же!.. - Махнул рукой Михаил. - Может, хоть ты объяснишь мне, что тут творится?
   - Я и сам не знаю... - Медленно проговорил Куль. - Но носится что-то такое в воздухе. Стрем непонятный. Да ты и сам, наверняка, все это чуешь.
   - Ох, чует мое сердце, разморозят воры зону! - Воскликнул бугор и с размаху сел на взвизгнувший стул.
   - С чего ты взял? - Удивился бесконвойник. - Вроде, повода никакого нет...
   - Нет повода? - закачал головой Шатун. - А трупаки каждый день? А призраки в жилке? Ворам-то по хрену из-за чего бучу затевать. Это они всегда в выигрыше, а мужик - внакладе!
   - Наверное, ты прав... - Задумчиво проронил Куль.
   - Ха, наверное! - Передразнил Волжанин. - Точно тебе говорю. Раз пошли такие дела - жди бунта!
   - Да, и семейник мой... - Николай вовремя сообразил, что слишком расслабился и едва не выболтал совершенно, на самом деле, постороннему человеку, о выкидухе, - ...тоже что-то такое говорил. - Закончил фразу бесконвойник. - Ладно, погнал я, пока твои гаврики шухер на вахте не устроили.
   - Ага. - Кивнул Шатун.
   Николай, спрятав пакет с деловьем, направился было к выходу с промзоны, но вовремя вспомнил, что завтра воскресенье, нерабочий для бесконвойников день. Оглядевшись, Кулин зашагал в противоположном направлении. Рядом со складом у него был тайник, который, за время работы в седьмом отряде, не раз выручал Николая. Курок оказался пуст и бесконвойник, забросив туда пакет, задвинул стальную плиту, присыпал валявшимися в изобилии вокруг стружками, и лишь после этого пошел сниматься.
   Около будки уже стояла небольшая толпа. Кулин просочился мимо мужиков и буквально нос к носу столкнулся с капитаном Князевым, начальником промышленной зоны.
   - Еще один бесконвойник! - Всплеснул руками капитан. - Для вас промзона что, медом намазана?
   - Да я, Николай Терентьевич, сполоснуться заходил. - Куль показал целлофановый мешочек с постиранными носками и трусами.
   - Чего ты мне всякую дрянь под нос тычешь!? - Возмутился Князев. Проваливай отсюда. Ишь, чистюля выискался!
   Несмотря на недвусмысленный приказ вышестоящего по званию, прапорщик Рупь все же обшмонал Николая и, убедившись, что ничего запрещенного зек с собой не тащит, кивнул нарядчику:
   - Вычеркивай. - И добавил уже шепотом, - Уговор не забыл?
   Бесконвойник несколько раз кивнул и чуть ли не бегом пустился в отряд. После вечерней проверки пришла пора второго ужина с неизменным чаепитием и перетиранием подробностей ушедшего дня. Семихвалов был понур. Его даже не растормошила история про радиоактивные следы привидения в ремонтном цехе.
   - Все хуже и хуже. - Только и проронил Петр на этот рассказ Кулина.
   - Что?
   - Да все. - Неопределенно вздохнул семейник. - Пойдем спать.
   Согласившись, Куль отправился на боковую. Но, то ли от слишком крепкого чая, то ли от излишней усталости после тренировки, сон никак не приходил.
   Николай, лежа с закрытыми глазами, ворочался с боку на бок, до тех пор, пока не увидел пробивающийся под веки зеленоватый свет.
   Он открыл глаза. В проходе стоял призрак. Уже знакомая по вчерашней ночи, женщина, облаченная в полупрозрачную хламиду. Она поманила бесконвойника пальцем, и Николай, медленно встав, как сомнамбула, пошел к привидению.
   Но та, не перебирая ногами, прямо по воздуху, полетела прочь. Кулин ускорил шаг, потом побежал, но не мог догнать висящий впереди призрак.
   На какое-то мгновение до зека дошло, что он мчится уже достаточно давно и, при такой скорости, давно должен был бы наткнуться на стену, но стены почему-то не было, и Куль все бежал и бежал по ставшему бесконечным проходу между двумя рядами зековских кроватей пытаясь настигнуть ускользающую женщину.
   Вдруг она остановилась. Николай, по инерции сделал еще несколько шагов и обнаружил себя в незнакомом помещении. Оно больше походило на подвал, серое, пыльное, если бы не солнечный свет, просачивавшийся сквозь щели в кирпичной кладке. Солнечный?
   И Кулин понял, что уже спит.
   Женщина стояла на конусообразной куче, похожей на застывший цемент. Сквозь нее виднелась стена с несколькими арками, в которых, на невысоких колоннах, обретались обломки каких-то статуй. Монашка молчала, улыбалась и источала несильное сияние.
   Бесконвойник, уже сознательно сделал шаг вперед:
   - Глафира?
   - Николай... - Зажурчал голос привидения. - Я избрала тебя...
   - Зачем? - Куль, в возбуждении, , всплеснул руками. - Почему я?
   - Ты подходишь...
   - Нет! Ты ошибаешься! - Зек уже чуть ли не кричал в голос. - Я не тот, кто тебе нужен! Я - сам -за себя! Сам за себя! Ты понимаешь?! Я ни во что не хочу вмешиваться!
   - Поздно... - Горестно -вздохнула монашка. - Тебе не переломить судьбу.
   - Какую, к... - Николай -вовремя сдержал матюги, - Судьбу? Я сам ее делаю! Сам! - Закончил -он уже без былой уверенности.
   - Тебя овевает ветер магии. - Прошелестела Глафира.
   - Брось! - Рассмеялся зек. - Бред все это. Я же сплю...
   - Вспомни, как ты попал в сие узилище?
   - Ну, книгу старую спер... - Пожал -плечами Николай.
   - Это была магическая книга. - Голос призрака взлетел под сводчатый потолок и оттуда всей мощью обрушился на Кулина так, что тот едва удержался на ногах. - И это она избрала тебя...
   - Но я даже строчки не смог прочитать! - Попытался возразить бесконвойник. - Там "-шифр какой-то...
   - Вспомни... - Гипнотически проговорила монашка. - Тебе -ведь она была не нужна, однако ты взял ее
   - Ну, да... Сам не знаю, что на меня нашло...
   - Это была магия. Книга увидела в тебе истинного хозяина...
   - Ну, ладно, я сплю, значит, тут все возможно... Но когда я проснусь...
   - Все останется, как было. - Заверило привидение. - У тебя есть миссия. И ты выполнишь ее. А сейчас, тебе пора...
   Глафира взмахнула широкими рукавами, и Кулин почувствовал, что его буквально утягивает назад. Он, от неожиданности вскрикнул, и... Вскочил на кровати, изумленно озираясь.
   В следующее мгновение здание монастыря содрогнулось.
   4.
   Кум и отказники.
   Теперь, после визита на женскую зону, легенда, рассказанная замполитом, полковником Васиным, получила недвусмысленное подтверждение. Игнат Федорович уже на все сто пятьдесят процентов был уверен в существовании не только тайных проходов в стенах монастыря, но и в наличии тоннеля, соединяющего две зоны.
   Единственное, что никак не мог понять Лакшин, так это то, как конкретно происходят сношения, в том числе и половые, между лагерями. Ведь их разделяет порядочное расстояние и путь туда-обратно должен занимать не один час, как резонно отметила врач Широкогорлова.
   Предположим, размышлял майор, они встречаются где-то посередине. Но как же тогда быть со стонами, доносящимися с четвертого этажа? Не на такси же привозят этих зечек?
   Дойдя до этого пункта в своих мыслях, кум усмехнулся. На одном из ежегодных курсов повышения в Хумске, был доклад, посвященный необычной попытке побега. Тогда зеки, сооружавшие подкоп, мало того, что оснастили его электрическим освещением, но и проложили рельсы, пустив по ним вагонетку. А чем местные умельцы хуже тех? Пусть, в порядке бреда, но можно предположить, что они смогли проложить своеобразный метрополитен по уже готовому тоннелю?
   Игнат Федорович покачал головой. Нет. Откуда в жилой зоне можно взять, без малого, пятнадцать километров рельс? Этот вариант тоже отпал, как тупиковый.
   Но как-то же они сообщаются! Признав несостоятельность всех своих логических построений, Лакшин хлопнул себя ладонями по бедрам. Парадокс. Зеки с зечками устраивают оргии у него под носом, а он, начальник оперативной части, ничего не может с этим поделать! Не может даже понять, как у них это получается!
   В дверь тихо постучали. Пришел Исаков. Оперативник привычно окинул взглядом стол в поисках "лишних" предметов. Не найдя их, он пригласил Котла.
   Беседа с завхозом оставила у Игната Федоровича двойственное ощущение досады и радости. Наконец, впервые за несколько прошедших дней, стало ясно, у кого конкретно находится дневник Гладышева. Шмасть и Пепел. Неразлучные дятлы.
   Игнат Федорович встал, подошел к темному провалу окна. Оперевшись кулаками на узенький подоконник, он некоторое время смотрел на промзону, по "улицам" которой, под мощными ртутными лампами, по неведомым ему, Лапше, делам, сновали неугомонные зеки. Впрочем, майор уже давно научился угадывать, кто из арестантов идет, как пишут в официальных бумагах, по производственной необходимости, а кто обделывает свои темные делишки. Вот идет осужденный. Руки в карманах куртки, головой не крутит, весь вид выражает спокойствие и незаинтересованность всем окружающим. Наверняка направляется чифирить и договариваться о чем-то. Другой чуть ли не несется, сломя голову, при этом не забывая, как бы невзначай, хлопнуть себя по спине. Этот, точно, шестерка. Тащит только что купленный чай, наличие которого и проверяет, ежеминутно трогая спрятанный за поясом пакет. Третий, ссутулившись, тащится, едва переставляя ноги. Тут вариантов несколько. Или его кинули на деловье его же братаны-зеки, или проигрался, либо идет выполнять поручение бригадира.
   Понаблюдав так минут десять, Лапша вернулся на свой стул, решив, что дал своим мозгам достаточный отдых. Теперь следовало продумать стратегию по отношению к шнырям. Если вызвать их сразу и спросить в лоб они, конечно, отдадут и дневник, и расскажут душещипательную историю его поисков, присовокупив, что только и искали подходящего момента, чтобы выложить все куму. Если же не торопить их, то, вполне возможно, они, как это уже несколько раз бывало, сами полезут в эти тайные проходы и что из этого выйдет - один Бог ведает. Существует, конечно, вероятность, что выползут они оттуда живыми. Но, как подозревал Игнат Федорович, эта вероятность была исчезающе малой.
   Еще одним чисто гипотетическим предложением было и то, что шныри пустят вперед кого-то из своих подогретых. Но кум почти сразу отмел этот вариант. Вряд ли кто-нибудь, кому дорога своя шкура, ринется невесть куда, где уже были убиты двое. Другой вариант, что туда можно заставить идти в исполнение какого-либо долга. Но, Лакшин знал это точно, в карты шныри не играли, а за обычный косяк верная смерть не положена. Существовал и третий тип, которого Шмасть и Пепел могли подтолкнуть к посещению внутристенных проходов. Дурак, или неопытный, плохо разбирающийся в обстановке зек. Тот, кого можно было взять на "слабо'". Однако, как совсем недавно убедился Игнат Федорович, в восьмом отряде контингент подобрался ушлый. Были, конечно, и простоватые мужики, но излишним любопытством и авантюризмом никто не страдал, да и отпор шнырям, наезжающим не по делу, мог дать всякий.
   Кум покачал головой, подтверждая свои мысли. Нет, "мясо" засылать шныри не будут. Сами ломанутся. Но тогда...
   Игнат Федорович помял двумя пальцами подбородок. Если зарядить завхоза проследить за помощниками? Справится ли? Исаков туповат, трусоват и услужлив. Он вполне может выполнить такую задачу, особенно если не дать ему возможности поразмышлять. А поводом для встречи может послужить вечерняя проверка. Решив так, начальник оперчасти уже довольно потирал руки, как дверь в его кабинет без стука отворилась, и на пороге возник взъерошенный Рупь.
   - Товарищ майор, там зеки бузят! - Прокричал прапорщик.
   - Не ори, ты, так! - Повысил голос в ответ Лакшин. - Где? Какие зеки?
   - Пятидесятая бригада сняться хочет!
   - Почему?
   - Привидения, говорят, замучали... - Пожал плечами Рупь.
   - Чего, чего?.. - Наклонился вперед кум.
   - Да я-то что? Я говорю, что зычки базарят. Привидения!
   - Пойдем. Быстро.
   Вскочив, Игнат Федорович одернул китель и поспешил вслед за прапорщиком к входу на промышленную зону. Там, на вахте, действительно стоял гвалт.
   - Снимай, давай! - Кричали арестанты, выстроившиеся, как полагается, в колонну по пять.
   - Погодите вы, мужики! - Нарядчик промзоны всем телом навалился на "вертушку", вцепившись в нее обеими руками. - Рупь за кумом побежал же уже. Сейчас кум придет и разберется!
   - Кум уже здесь. - Сообщил Лакшин, положив ладонь на плечо нарядчика. Тот, даже не вздрогнув, слегка повернул голову, и, убедившись, что слух его не подвел, с теми же интонациями, выпалил:
   - Добрый вечер, гражданин капитан. - Вновь повернувшись к зекам, нарядчик продублировал сообщение оперативника:
   - Вот, мужики, и Игнат Федорович. Все к нему.
   Тотчас весь строй заговорил разом:
   - Гражданин начальник!..
   - Не можем работать!..
   - Что за дела!?..
   - Что ему еще в голову взбредет!..
   - Тихо!!! - Изо всех сил гаркнул Лакшин, скрестив руки над головой. Арестанты умолкли.
   - Где бугор?
   - Там остался. - Ответил кто-то.
   - А вы, почему нарушаете? - Спросил оперативник и, понимая, что вновь может разразиться хай, ткнул пальцем в ближайшего зека, на бирке которого значилась фамилия Невротенко. - Ты говори.
   Мужик кашлянул, прочищая горло, и затараторил:
   - Как можно работать, когда по цеху твари потусторонние шляются? Они, вон, сегодня следы оставляют, а завтра, хрен их разберет, может, нам бошки пробивать будут полтергейстами своими!..
   - Постой, - Прервал кум эти излияния, - Что за твари?
   - Дык кто их знает? Бабы всякие. Это ежели по следам судить...
   - Глашкой кликать! - Донеслось из строя.
   - И что за следы? - Поинтересовался Игнат Федорович.
   - Нормальные следы. - Пожал плечами Невротенко. - Токмо она по железу, как по песку какому ходит...
   - И светятся. - Выкрикнул голос.
   - Да, точно. Свет от этих следов идет зеленый такой. Мы-то чего? Мы работать завсегда. А ежели там радиация? Мы ж не на урановых рудниках. Нам еще детей делать!
   - Так. - Резюмировал Лакшин. - Стойте здесь. Я сам схожу посмотрю.
   Зеки расступились перед кумом, и тот пошел в ремонтный цех. Там, в одном из углов уже стояли двое. Кум узнал нескладную высокую фигуру капитана Князева. Рядом с ним склонился над чем-то бригадир ремонтников Михаил Волжанин. Майор обратил внимание, что лица их казались неестественно зелеными.
   - Ну, что тут такое? - Лакшин подошел к начальнику промзоны и бугру.
   - А вот, сам посмотри. - Князев распрямился и указал ладонью на пол. Там, испуская то самое зеленоватое сияние, о котором говорили зеки, и которое окрашивало лица этих двоих, тянулась цепочка миниатюрных следов.
   - Что за чертовщина! - Воскликнул Игнат Федорович.
   - Вот, и мои мужики так сказали. - Невесело усмехнулся Волжанин.
   - Когда это появилось? - Спросил кум у Шатуна.
   - Как пришел - они, вроде, уже были. - Насупил брови Михаил. - А как стемнело слегка, светиться начали.
   - Есть у нас счетчик радиации? - Теперь майор повернулся уже к Николаю Терентьевичу.
   - Не знаю. - Капитан нескладно махнул руками. - Может, в части есть? Или у Поскребышева...
   - Так что с бригадой делать будем? Снимать? - С этими словами кум выжидающе посмотрел на Волжанина, но бригадир, почувствовав на себе этот взгляд, сделал вид, что разговор его не касается, и принялся усердно рассматривать таинственные следы.
   - Как, работа у вас есть? - Поинтересовался Князев.
   Шатун неопределенно развел руками:
   - Она всегда есть. С таким-то оборудованием.
   - Я тебя про сейчас спрашиваю. - С некоторой угрозой в голосе пояснил капитан.
   - Срочного ничего.
   - Тогда - снимаем. - Решил Николай Терентьевич.
   - Согласен. - Кивнул кум. - Цех запереть, и пока эти отпечатки не проверят на радиоактивность - никого сюда не пускать.
   - Но это же... - Князев поднял брови.
   - До утра понедельника. - Закончил за капитана Игнат Федорович. - Все равно завтра - выходной.
   Пока капитан ходил в свою контору за ключами, кум и Шатун стояли у закрытых ворот обесточенного цеха. Бригадир понуро курил, а Лакшин, верный себе, пытался понять, о чем же думает этот заключенный.
   - Интересно... - Как бы сам для себя, проговорил майор. - Почему это следящее привидение облюбовало именно ремонтную?
   Волжанин не отреагировал.
   - Или, - продолжал вслух размышлять Игнат Федорович, - такое уже случалось и в других местах?..
   Судя по тому, как невольно напрягся бугор, крючок сработал.
   - А если "да", то почему я об этом ничего не знаю?..
   - Да кто же вам такое скажет!.. - Михаил сплюнул. - Вы же сразу подумаете, что мужик дряни накурился!
   - А, может, и не подумаю...
   - Проболтался. - Грустно констатировал Шатун.
   - Ну, договаривай... - Стараясь придать голосу искреннюю сердечность, кум попытался подбодрить мужика. - Я знаю, не стучишь ты. Так и это не стук... Сам подумай, кому лучше, если все обшугаются и никто на работу не выйдет? В жилке же не продохнуть будет... Да и лари кончатся...
   - Вы, гражданин майор, меня не агитируйте. - Осужденный выкинул окурок и размазал его носком сапога. - Я сам за порядок. А на счет доносов...
   Короче, загляните в котельную и во второй цех.
   - Спасибо, Шатун.
   Пока бригадир таращил глаза не Лакшина, прибежал Николай Терентьевич. Он запер ворота, наклеил на замочную скважину листок бумаги со своей подписью и, отступив на шаг, полюбовался своим произведением.
   - Годится. - Удовлетворенно кивнул Князев. - Ну, Волжанин, не дожидайся проверки, снимай своих гавриков.
   Игнат Федорович хотел немедленно посетить названные бригадиром места, но радио голосом майора Семенова объявило, что пришла пора зекам построиться на плацу. А оперативник непременно хотел почтить присутствием это мероприятие.
   Вместе с ДПНК, Василием Семеновичем, Лапша неторопливо прошел мимо строя осужденных. Некоторым, чтобы как-то оправдать свое неожиданное присутствие на проверке, пришлось сделать замечания за внешний вид. Одного, нетерпеливого арестанта, майор лишил "ларя" за курение в строю. Другого, расхристанного арестанта, от которого за версту разило спиртным, прапорщики немедленно отвели на вахту. Это, хотя и ненадолго, но задержало продвижение Игната Федоровича к его цели.
   Наконец, процессия добралась и до восьмого отряда. Вперед вышел Котел и по форме доложил:
   - Гражданин дежурный помощник начальника колонии, восьмой отряд, в количестве шестидесяти трех человек, на вечернюю проверку построен. На промзоне - тридцать два, больны четыре. Отсутствующих без уважительной причины нет.
   Семенов посмотрел на сверочную доску, сопоставляя сказанные числа с теми, что были у него записаны. Прапора быстро пересчитали зеков, доложили о результате майору.
   Пока шел счет, кум подошел к Исакову и недовольным тоном громко спросил:
   - Почему строй такой неровный?
   - Отряд! Подровняйсь! - Выкрикнул завхоз.
   - Ночью проследи за шнырями. - Шепнул Лакшин и демонстративно отвернулся, не проверяя, какую реакцию вызвал его приказ.
   Дело было сделано, но Игнат Федорович прошел до конца строя, занимаясь рутинной работой. Когда же последний арестант переступил порог локальной зоны, оперативник опять направился на промку.
   В котельной, где работали зеки из того же пятого отряда, Лакшина встретил густой серный запах и удушающая жара. Трое кочегаров, распивающих чай на столике рядом с огромной кучей угля, увидев кума, даже не шевельнулись, понимая, что уже взяты на заметку.
   - Ну, мужики, - приветливо улыбнулся кум, - как работается?
   - Жарковато, - ответил один из зеков, - а так, ничего...
   - И никаких странностей?
   Мужики, тревожно переглянулись.
   - Да, все как обычно...
   - Точно? - Не унимался Игнат Федорович. - Никакой бесовщины?.. Ничего непонятного?..
   - Стукнули. - Догадался, и тем самым выдал себя, почти квадратный, в своей широченной, несмотря на температуру, телогрейке, зек.
   - Стукнули. - Согласился оперативник. - А теперь, рассказывайте.
   - Тут вчера ночью девка из топки вылезла. - Сказал квадратный.
   - Да чего ты гонишь!? - Возмутился кочегар, первым ответивший Лакшину. - Не вылезла, а вылетела. Я уж думал, угля переборщили, что язычина такой хлобыстнул, ан нет, девица.
   - И что дальше? - Спросил кум.
   - Вылетела она. Зависла прямо тут, над углем. Ну, думаю, сейчас подожжет тут все к чертям! И тут смотрю, а огонь-то у нее холодный!
   - Это я почуял, а потом тебе сказал! - Встрял третий кочегар.
   - Ладно! Разница-то какая? Так вот, висит она, все на ней такое прозрачное, я прямо сеанс словил!
   - Ага! - Усмехнулся квадратный. - Тебе все между ног бабе пялиться!
   - Не перебивай! Так вот, тряпка на ней прозрачная, да и сама просвечивает. Ну, я и смекнул, что это призрак. Тут мужики базарили, что они иногда в полнолуние появляются. Кстати, что там на дворе?
   - Вторая четверть. - Вспомнил Игнат Федорович сегодняшнюю фазу луны, которую видел на своем перекидном календаре.
   - Странно. - Отреагировал зек. - Так о чем это я? Ага! Так этот призрак висел-висел, а потом и говорит: "Завтра беда будет!" Да, так и говорит.
   - Да, не так она сказала! - Вновь подал голос третий кочегар. - "Ждите завтра большой беды!" Вот как она сказала!
   - Ну и что? Суть-то одна! - Первый кочегар пожал плечами. - Дальше. Проговорила она это и сгинула, как не бывало. А я опосля полазил, где она там висела, и вот что нашел...
   Зек достал из-за пазухи кусок угля, на котором даже в пляшущем свете пламени отчетливо просматривались отпечатки пальцев небольших ножек. Игнат Федорович принял камень, придирчиво вгляделся в следы. Ему показалось, что в них просматривались даже папиллярные линии.
   - Я возьму это. - С утвердительной интонацией выдавил из себя кум. От такого непосредственного прикосновения к метафизической тайне Лакшину стало несколько не по себе.
   Когда майор разглядывал светящиеся следы, разум его бунтовал, но какая-то его часть, ответственная за сохранение рассудка, внушала мозгу, что все это чепуха. Теперь же Игнат Федорович понял, что происходящее уже не чушь, а какая-то система. И от этого понимания Лапшу охватила жуть.
   - Возьмите, гражданин майор. - Ухмыльнулся кочегар. - Один хрен, в топку пойдет.
   - Хорошо, работайте, мужики...
   Попрощавшись так, оперативник, на негнущихся ногах, покинул котельную. Промозглый ночной ветерок моментально остудил горящее лицо Игната Федоровича и, как ему показалось, выдул из его головы щемящую тревогу.
   Во втором цеха работа не то чтобы кипела, а шла, подвластная какому-то неторопливому, но четкому ритму. Здесь трудились бригады нескольких отрядов и кум, присмотревшись к передвижениям ближайшей группы мужиков, сразу вычислил, кто ими руководит.
   Старший смены издалека заметил приближение Лакшина и немедленно начал высматривать, нет ли на вверенной ему территории каких-нибудь нарушений.
   - Как работается? - Равнодушно спросил Игнат Федорович подойдя вплотную.
   - Норму делаем. - Чуть повысив голос, чтобы перекрыть шум работающих станков, ответил арестант.
   - И как, все нормально? Ничего такого, из ряда вон выходящего, не случалось?
   Зек отрицательно помотал головой.
   - А если подумать?
   - Да, попал тут один в непонятку...
   - Кто?
   - Лукьянов.
   - И что за непонятка?
   - Рожи ему везде стали мерещиться.
   - И все?
   - И этого хватило. Едва заставил его за станок вернуться.
   - Хорошо.
   Кум развернулся и вышел из цеха, оставив осужденного в недоумении стоять, почесывая стриженый затылок.
   Беседовать с этим Лукьяновым смысла не имело. Вряд ли испуганный мужик мог рассказать что-нибудь дельное. Но сам факт того, что за один день произошли сразу несколько не вписывающихся ни в какие рамки случаев, наводил на тревожные мысли. И главной из них был вопрос: из-за чего в спокойной доселе зоне-монастыре вдруг возникла такая странная потусторонняя активность?
   Ответ напрашивался сам собой - убийства. Но все равно, оставалось непонятным, как смерть двух, или трех, зеков могла взбудоражить призраков?
   Поглощенный своими мыслями, Игнат Федорович некоторое время бродил между цехами, пугая своим появлением осужденных, занимавшихся своими неразрешенными правилами внутреннего распорядка делами. Наконец, взглянув на часы и с изумлением обнаружив, что уже без нескольких минут полночь, майор заторопился к выходу из промзоны, пробираясь сквозь плотные ряды второй смены, ждущей съема.
   Но едва он вышел на плац, как сзади послышался сперва негромкий гул, который перешел в пронзительный свист. В следующее мгновение прогремел взрыв такой силы, что кум едва удержался на ногах.
   Лакшин обернулся. Над котельной разразилась битва двух драконов. Белого и черного, чешуя которого переливалась красными блестками. Проморгавшись, кум понял, что это всего лишь два облака. Белое - перегретый пар, а черное горящая сажа и копоть. Он хотел было мчаться обратно, но вдруг внимание майора привлек странный дробный звук, раздававшийся на плацу.
   Игнат Федорович повернул голову обратно и рот кума раскрылся от ужасной картины, открывшейся его взору.
   5.
   Слежка за стукачами.
   Лишь после развода, за очередным хапчиком с чихнаркой, Котел смог убедить себя, что ничего страшного не происходит. Ну, подумаешь, заложил своих шнырей с писателем и блатным, и куму. Мир-то от этого не перевернулся!
   Пепел и Шмасть о чем-то весело тараторили, перебивая друг друга, а Исаков, сохранявший весь вечер хмурое настроение, вдруг понял, что не смотрит, как раньше, в темное нутро пустого хапчика, а вполглаза наблюдает за шнырями, автоматически реагируя на странности их поведения. Вот Пепел многозначительно замолк. А вот и Шмасть заговорщически подмигнул. Явно что-то скрывают.
   - Бр-р-р!.. - затряс головой с расслабленными губами завхоз. Этак можно невесть до чего додуматься! Вот сука, кум, шепнул "следи", и покатили стремаки.
   - Ты чего, Котел? - Шмасть прекратил перемигиваться и участливо попытался заглянуть в глаза Игорю. - Чихнарки перебрал?