Шитова Н.. Клятва Примара (Дерзкая - 2)

   - Мне надо выйти, извините меня, - я встала, отсчитывая про себя секунды. Между "моментами прикипания" двух пластин прошло секунд десять. Значит, у меня в запасе секунд сорок...
   Я шагнула в сторону двери, но Одер вдруг схватил меня за руку:
   - Подожди-ка, тебе не стоит оставаться одной...
   Я низко склонилась, пытаясь спрятать от него лицо, но он все-таки развернул меня к себе и всмотрелся в меня. И он увидел то, что я так старательно прятала - полное отсутствие слез.
   - Эй, я что-то не понял! - Одер даже руки опустил. - Ты зачем комедию ломаешь?! - возмутился он.
   Вместо ответа я оттолкнула его и подскочила к двери. Толстая капитальная дверь медленно поехала в сторону.
   - Никуда ты не пойдешь! - снова поймал меня Одер. Но настойчивость его была вызвана всего лишь возмущением моим притворством. И тут раздался отчаянный крик Мари:
   - Одер, что это?!!
   Он метнулся к ней, и я услышала его стон, вернее, дикое рычание. Выскочить в коридор он мне не дал, напрыгнул сзади и сбил меня c ног. Дверь уже полностью открылась, но я была намертво прижата к полу. Одер сдавил мне шею, и я поняла, что позвонки мои могут и не выдержать...
   - Сволочь... Гадюка... Что ты натворила, тварь ты последняя... простонал он. - Ты же убила ее...
   - Так попробуй,... оторви эту пластинку... или, может быть, ногу... прохрипела я, поняв, что если я хочу вырваться из его рук, нужно переключить его внимание на Мари.
   - Гадина... - Одер приподнял меня и изо всех сил жахнул меня головой о порог. Сознание я не потеряла, хотя все звуки и зрительные образы разметались, словно раскиданные ураганом. Я слышала звонкий крик Мариэлы:
   - Уходи отсюда, Одер, я прошу тебя, уходи!
   Я поднялась на колени, уцепилась за косяк и встала на ноги. Выйдя в коридор, я нажала кнопку, блокирующую выход. Дверь поползла на место. Я видела, как Одер, оторвавшись от Мариэлы, бросается к двери. Его лицо, ужасное само по себе, было перекошено невероятной гримасой, не поддающейся ни определению, ни воспроизведению. Я поняла, что если отойду от двери, он выскочит в коридор, поэтому стояла у косяка, намереваясь ни в коем случае не выпустить его из помещения. Только в следующую секунду стало ясно, что не выскочить он хочет, а затащить меня внутрь. Удивление посетило меня на мгновение, но тут же прошло. Его руки схватили меня и потянули в помещение. И мне ничего не оставалось, как сильно пнуть его ногой в живот. Он отлетел вглубь комнаты. Дверь уже закрывалась, оставив сужающийся каждую секунду проем. Одер рванулся ко мне, но уже смог просунуть в проем только руку. Я отшатнулась от цепких сильных пальцев...
   - Одер! Боже мой, Одер!!! - раздался изнутри истошный вопль Мариэлы.
   Блок-дверь неумолимо вставала на место. Рука Одера тянулась ко мне. Тяжелая плита двери смяла плечо Одера и, как нож гильотины, срезала ему руку почти у самого плечевого сустава... Тут же раздался грохот, и в исчезнувшей через мгновение щели заполыхал огонь... Через десять секунд, уже приглушенный дверью второй взрыв потряс помещение... Дверь вздрогнула... Я не могла удержаться на ногах и прислонилась к стене, не в силах оторвать взгляд от лежащей рядом с дверью отрезанной руки... В месте среза растекалась лужа густой темно-вишневой крови, а тонкие узловатые пальцы несколько раз шевельнулись, сбрасывая мышечное напряжение умирающей руки...
   Мучительная тошнота подступила к горлу, и я едва сдержалась. В голове зашумело, я пыталась побороть головокружение...
   Послышался звук шагов стремительно бегущего человека. Я полезла в карман и достала личный жетон убитого мной офицера, открывающий дверь в покинутое хозяином жилище.
   Бежать... Немедленно... Иначе Даррина доберется до меня...
   Я сделала попытку сдвинутся с места, но жестокая головная боль заставила меня присесть на корточки. Бегущий человек выскочил из-за угла. Это был Бертан.
   Он подбежал ко мне, несколько секунд осматривался, потом поднял меня на ноги, закинул мою руку себе на плечо и поволок к лифту. Я совершенно не могла передвигать ноги. Он просто волок меня по ровному скользкому полу, не давая упасть и не произнося ни слова.
   Когда дверь лифта закрылась за нами, он процедил:
   - Мне нужно где-то тебя спрятать... Тебе нужно исчезнуть.
   Я без слов коснулась его руки и переложила жетон из своей в его ладонь. Бертан всмотрелся в маркировку жетона.
   - Младший офицер Митар... Пропавший курьер... Ну и осел же я...
   На нужном этаже Бертан вытащил меня из лифта. Это был обычный жилой этаж офицеров. Сейчас, утром, он уже практически совершенно пустовал, поэтому нам никто не попался по пути к жилищу Митара. Бертан вставил жетон в прорезь двери, и мы вошли в комнату.
   Бертан дотащил меня до кресла и с облегченным вздохом сбросил меня на сидение.
   - Ну ты и ловкачка, - произнес он с плохо скрытой неприязнью. Обтяпала дельце... Неужели тебе было трудно вытащить оттуда этих двух бедняг?
   Я встала и, шатаясь при каждом шаге, прошла в ванную комнату. Взглянув на себя в зеркало, я ужаснулась безжизненной бледно-серой маске, смотревшей на меня с той стороны стекла... Я смотрела на себя, и изображение в зеркале медленно растаяло. Лоб заломило болью, от подступившей к горлу беспощадной мути совершенно невозможно было даже набрать воздуха в легкие. И я не стала больше сопротивляться. Меня вытошнило в раковину умывальника... Едва соображая, где у меня какая часть тела, я включила воду, набрала ее в пригоршню, прополоскала рот, обмыла лицо, потянулась, чтобы выключить кран, но блестящий край умывальника почему-то стремительно приблизился и сильный удар то ли головой о раковину, то ли раковины о голову, заставил меня потерять сознание окончательно...
   ... Сон был ужасен... Я не знала, куда спастись от него. Я пыталась, но все происходило ярко и неумолимо...
   ...Она сползла на пол рядом с моим креслом и прислонилась ко мне совершенно обессиленная. Она горько плакала. Она любила своего брата, и я хорошо представляла себе, сколько горя свалилось на нее сейчас. Я ненавидела ее всей душой и боялась ее неожиданных и непредсказуемых выпадов, но сейчас она стонала и плакала, была совершенно несчастна и выбита из колеи, и здесь, в этих стенах у нее не было никого, кто бы мог помочь. И никого, кто мог бы посочувствовать. Кроме меня. Я не могла заставить себя просто встать и спрятаться за спиной Одера. И хотя руки мои не были приспособлены для того, чтобы ласкать, я попыталась погладить ее. Это было все, что я могла для нее сделать в эту минуту.
   Она извинилась и встала, чтобы уйти. В первую секунду я не поняла, почему Одер, до этого молчавший, стал так настойчиво удерживать ее. Но я все поняла, когда увидела ее лицо - она притворялась! Она лишь притворялась плачущей. Ее лицо было загадочной каменной миной, а в глазах, внезапно потемневших, застыла сосредоточенная настороженность...
   Пока Одер пытался вытянуть из нее объяснения, я осмотрелась и... Боже!
   На ноге, там, где мою лодыжку охватывал манжет брюк, была прикреплена взрыв-пластина!... Я позвала Одера. Он, подбежав, попытался отделить ее, но тщетно. Я вдруг поняла, что меньше чем через минуту меня разорвет на кусочки. Всего-то навсего... И я видела, что Одер тоже это понял... Он обезумел, погнался за ней... Они повалились на пол у самой открытой двери... У Одера был шанс, и я надеялась, что она, спасаясь сама, увлечет его за собой в коридор. Но она прошипела что-то ему, отчего он, отшвырнув ее в сторону, побежал ко мне... Одним рывком разорвав на мне брюки, он принялся ощупывать то место, где электронный протез был вживлен в живую плоть. Нет, Одер, нет, милый, его не отстегнешь, как обычную деревяшку, это чудо божественной медицины... Я молила его, чтобы он спасался, но Одер был настроен отчаянно: только вместе со мной, и, желательно, с ней...
   Я видела, что уже поздно... Одер попытался в последний раз достать ее. Она стояла по ту сторону уменьшающегося дверного проема, как чудовищное изваяние... Когда Одер пробовал ее схватить, я вдруг поняла, что он уже не успевает даже отдернуть руку. Дверь задвинулась на свое место. Я увидела, как Одер поворачивается от двери в мою сторону, и из обрубка за плече хлещет кровь... Одер сделал два нетвердых последних шага, и тут сработала первая взрыв-пластина...
   Я не сразу поняла, что погибла. Только увидев в следующее же мгновение в пламени и взметнувшемся крошеве свое собственное тело, отброшенное взрывом в угол, я поняла, что жизнь калеки Мариэлы только что закончилась. И это уже мое высвобожденное сознание видит и собственный труп, и Одера, который был еще жив, и тщетно пытался подняться на ноги...
   Второй взрыв не оставил от моего трупа ни одного кусочка... А вместо тела Одера на полу у двери пламя поглотило бесформенный кусок мяса... Что ж, Катя Орешина отняла у Примара шанс воскресить нас с Одером еще раз...
   Возникшая вслед за кошмаром сновидений головная боль показалась мне чем-то нелепым, я не могла понять, как у меня, бестелесной души, еще может что-то болеть... Потребовалось время, чтобы осознать, что я все-таки жива. Я чувствовала, что мне жарко, в голове гудели какофония и звон, я пошевелила языком, и ощутила противную горечь во рту... Да, теперь я не смогу даже подпустить к себе Катю, которая умудрилась навести меня на такой сон... Даже сейчас, уже придя в себя, я видела перед собой ее глаза, выражающие плохо скрытое торжество, ее тонкие красивые губы, ее бледное выразительное лицо, такое каменное, когда ей того хотелось, и такое откровенное и искреннее, когда ей это было нужно. Теперь-то я знала, на что способна эта женщина-дьявол...
   - Одер! - позвала я и кто-то швырнул мне на лицо какую-то влажную тряпку. От удивления я забыла обидеться. Чем это я провинилась, что Одер позволяет себе такое? Он ведь знает, что самой мне даже лица толком не вытереть...
   Я потянулась к тряпке, но рука на удивление четко и быстро послушалась меня. Я открыла глаза и уставилась на собственную руку...
   Черт возьми меня совсем! Вот это сон! Вот это да... Я села на застеленной спальной полке и вытерла лицо тем, что оказалось намокшим носовым платком.
   С кресла, стоящего метрах в трех от кровати, на меня задумчиво и недобро смотрел иерарх Бертан.
   - Очухалась? - бросил он, сцепил вместе пальцы обеих рук и закинул их за голову. - Ты так кричала в забытьи, что я боялся, тебя услышат из коридора. Тебя повсюду ищет моя мать. Но не думаю, что они будут проверять обычные казармы.
   - Даррина уже знает, что произошло?
   - Еще бы ей не знать, когда все сканеры Иерархии в секунду лишились почти всех своих возможностей... Да я сам теперь плаваю в биоэфире, как младенец...
   Он говорил немного презрительно, словно ничего особенного не случилось, но снежной порошей рассыпались в разные стороны от него волны злобного торжества, которые возникали пульсирующими полосами холода... Едва я поняла это, как для меня стало очевидно: нет больше преград! Я не завишу больше от упрямства Бертана и гнева его матери. Я теперь смогу связаться с Юрой сама. Я теперь смогу разобраться с каждым, спасти и погубить всякого, кого захочу... Что и требовалось.
   - Чему ты радуешься? - удивился Бертан.
   - А ты, иерарх? Твоя мать потеряла львиную долю силы, а ты радуешься, ты торжествуешь, как маленький злой мальчик, оторвавший крылья бабочке...
   - Откуда ты знаешь? - проворчал Бертан. - Если даже я и радуюсь, я радуюсь не чужой смерти. Ты же, ради того, чтобы лишить мою мать силы, взорвала не только электронный ящик, а еще и двоих несчастных...
   Я встала, размяла ноги, и радость от того, что я жива, цела, здорова и снова сильна, поневоле вызвала у меня улыбку. Бертан тоже вскочил и подошел поближе:
   - По поводу чего счастье? - не отставал он. Я почувствовала, что любопытство его усиливается.
   - Знаешь, Бертан, ты меня извини, но ты все-таки еще мальчишка... Взрыв усилителя произошел только потому, что пластинок мне в руки попало две... Я хотела убить этих двух инвалидов, и только ради этого я все это устроила. Тебе, Бертан, просто повезло, что тебе приспичило выйти на пять минут. Если бы ты остался, ты разделил бы их участь, - я говорила и видела, как глаза его округлялись. Чуть-чуть скользнув поглубже к нему в эмоциональный слой, я обнаружила резкую неприязнь к себе, - И нечего меня осуждать за те дела, в которых ты не смыслишь...
   - Почему так холодно? - он невольно поежился и потер плечи руками. И тут он вовсе вытаращил глаза. - Это... Это ты... Ведь это ты?!! Но как и почему?!!
   - Элементарно. Мой аналог мертв, а я совершенна и сильна.
   Он размахнулся, но я ухватила его за запястье, и ему не удалось влепить мне пощечину.
   - Не переживай, Бертан. Марсену сегодня вечером не удасться осуществить свой план, но ты не будешь причастен к его смерти. А если Бэст когда-нибудь предъявит тебе счет, я оплачу его, если буду достаточно кредитоспособна... - я отбросила его подальше от себя.
   Он потер запястье и пошел к двери.
   - Ты сдашь меня Даррине? - поинтересовалась я.
   Он гневно посмотрел на меня и вышел, ничего не сказав. Я подскочила к двери и пнула ее ногой. Сопляк! Нюня!! Сколько еще надо будет бить тебя, мальчик, пока ты не поймешь, из каких поступков на самом деле состоит жизнь.
   Не сказать, чтобы я восхищалась собой, но похвалить себя за удачно завершенные одним ударом два дела вполне стоило.
   Сжав кулаки и потряся ими в воздухе я издала победный клич:
   - Да здравствует Катька! Гадина, подлая тварь, сволочь! Живи вечно, Катерина Орешина!
   Я повалилась на узкую казарменную подвесную койку.
   Думай, Катюша, думай... Радость - радостью, но дело, дело прежде всего. Вспомни, чему тебя учил брат: умей разделить свои мозги на несколько дел одновременно, если нет никакой возможности выстроить дела в очередь.
   Осторожно, выставив максимальную защиту, я окунулась в океан переговоров. Но, к моему удивлению, я не смогла даже за несколько минут найти не одного хоть сколько нибудь серьезно засекреченного разговора. Вторая-третья степень защиты - это было пределом. С такой же интенсивностью шли и позывные. Да, в два-три раза я обрезала Даррине хвост! Пусть теперь попробует сделать хоть что-нибудь с Валерием или с его учениками!
   Я позвала своего друга, призывая откликнуться на контакт, но ответа не было. Я усилила зов, раскинула его широким веером в наиболее вероятном направлении пребывания Валерия. Но он снова промолчал. Несколько долгих минут я напряженно звала его, применяя почти всю силу, на которую была способна. Но тщетно. И вот тогда я забеспокоилась. Неужели барьеры, которыми Валерка отделил свой мозг от любого проникновения, были столь прочны? Но, в моем понимании, это было почти невозможно. Тогда... Господи, да жив ли он?!! О такой страшной возможности я даже не задумывалась, хотя Валера был не менее смертен, чем любой человек. Мне просто казалось, что смерть, раз и навсегда должна была обидеться на него. Он, как и я, не слишком-то уважительно к ней относился. Он вызывал ее приход тогда, когда хотел этого, и отменял смерть тогда, когда ему это было нужно. И уж коль скоро это сходило ему с рук, можно было предположить, что смерть, мстя за неуважение людей к себе, переключилась на меня, столько раз неудачно приглашая меня в гости, и оставила в покое самого Валерку.
   Валера не мог, не должен был умереть. Я надеялась, что Юрка был по-прежнему тверд в своем решении не преследовать Валерия, значит, вряд ли кто-нибудь мог нарочно подставить его. Но, как бы я ни уговаривала себя успокоиться, а Валера, тем не менее, не отвечал...
   Я тихонько, на самых незаметных витках подобралась к месту, где находился штаб Юрки и попыталась рассмотреть, что там у них происходит.
   В одном из пластиковых ангаров, возведенных на территории главного лагеря, собрались все те, кто меня интересовал. Юра, несмотря на сумбур, устроенный Вилленом, все-таки не изменял главному своему принципу - не приближать к себе никого, кроме старых испытанных друзей. Поэтому вокруг него были только те, кого я и привыкла видеть рядом с братом - Гайл, Тарон и Олег. Сначала меня удивила и обеспокоила та суматоха, в разгар которой я попала. Но потом до меня дошло, что не одна я в этот час прошла свое, пусть уже второе, преображение. Друзья толпились вокруг бледного, растрепанного и потрясенного Олега, который, видимо лишь недавно пришел в себя.
   Их возбуждение было мне сейчас на руку, в таком состоянии они не обратят внимание на мое вторжение, тем не менее, я окружила себя максимальной защитной шелухой.
   - ... Нет, старик, это не бред, и, я думаю, не сон, скорее всего, это последние минуты жизни твоего аналога, - говорил Юра Олегу, когда я решилась на подключение к полному прослушиванию. - Тебе придется смириться с этим...
   - Но... Что же это такое было? - Олег обводил друзей глазами, искал ответа, но находил только сочувственные ободряющие улыбки. Никто не мог помочь ему разобраться в том, чего кроме него никто не видел. - Понимаете, ребята... Квадратики такие, маленькие совсем... Ниточки отрываются, и эти квадратики разрывают все вокруг себя на клочки... Там была какая-то женщина... Я не помню ее лица... Я совсем ее не помню...
   Олег нагнулся над столом, опершись на локоть и замотал головой.
   - Возьми себя в руки, старик, - твердо сказал Юра. - Пойми, это все было не с тобой, а с твоим аналогом. У него была своя жизнь, свои враги и друзья. И ты не можешь ничего изменить...
   - А кто сказал, что я собираюсь что-нибудь изменять?! Я, наоборот, благодарю судьбу, что это все закончилось... Я понимаю, что это был не я. Тот парень был уродом, калекой, настоящим страшилищем, а его жена... - Олег замолчал, нервно сглотнул слюну и снова ударил кулаком по столу. - Она была красавица без рук и без ног... Тот парень ее боготворил. Они погибли вместе... Эти проклятые взрыв-пластины... - Олег осекся и замер с полуоткрытым ртом.
   - Эй, с тобой все в порядке? - обеспокоенно спросил Юра.
   - Господи... Не может этого быть... Та искалеченная девушка... Я ее вспомнил, я уже видел ее. Юра, помнишь Сылве, я там рассказывал тебе свой сон о девушке с кудрявыми светлыми волосами?
   Юра нахмурился, но кивнул.
   - Это была она... Это она была женой того парня...
   - Вот, я же говорю, что все ниточки постепенно свяжутся в одну, согласился Юрка. - Теперь тот твой сон объяснился очень просто. Это женщина на совершенно законных основаниях обращалась к тебе, как к аналогу своего мужчины...
   Олег осторожно взял Юрку за воротник, притянул его ухо к своим губам и тихо проговорил:
   - Рэста рассказывала нам, что это была она... Тогда ее звали Мариэла... Так же звали и жену моего аналога... Но в Сылве я видел совершенно здоровую девушку, и тогда она представилась мне Катей...
   Юра резко вырвался, его лицо на секунду стало гневным, но он взял себя в руки и отозвался почти спокойно:
   - Я буду очень признателен тебе, если ты не будешь мешать Катю и Рэсту в кучу твоих новых воспоминаний.
   Несколько секунд все молчали. Олег взъерошил себе волосы и сказал достаточно громко:
   - Простите, ребята, я постараюсь больше не распускаться. Я постараюсь привыкнуть к своим переменам незаметно...
   - Постарайся! - Юра напоследок дружески шлепнул Олега по спине и встал. - Я надеюсь, никто не забыл, о сегодняшнем мероприятии? Марсен прибудет с минуты на минуту. Все сегодня должны будут быть максимально собраны, то, что мы собираемся сегодня обсудить, будет иметь для нас решающее значение...
   Я видела, как Тарон повернулся и вышел из ангара. Оставив Юрку в покое, я последовала за иерархом. Только он имел то, что нужно было для окончательного решения участи Марсена. Он имел власть. Мне думалось, что никто не сможет помешать какому бы то ни было решению Тарона. И я решительно позвала его на контакт.
   "Что, Юрий?" - рассеянно отозвался Тарон.
   "Это не Юрий," - поспешно развеяла я его заблуждение.
   "А кто?"
   "Друг. Есть серьезный разговор, иерарх!"
   "Я веду серьезные разговоры только с серьезными собеседниками," отрезал
   Тарон. - "А у серьезных собеседников есть, по крайней мере, имя."
   "Мое имя тебе ничего не скажет. Но я приглашаю тебя к себе в гости. Можешь проследовать за мной."
   Я поднялась на своей койке и уселась в приличной позе. Когда входная дверь в казарменный пенал Митара растаяла, я увидела Тарона, глядящего на меня с противоположной стороны "экрана".
   Я встала и поклонилась иерарху. Он напряженно смотрел на меня.
   - Кто ты такая?
   - Я младший офицер иерархии. И у меня есть, что сказать своему иерарху.
   - Я - твой иерарх? - Тарон презрительно скривил губы.
   - У каждой власти есть свои предатели. Я на твоей стороне, Тарон. И я хочу, чтобы ты, наконец, узнал, кто в ваших рядах мутит воду.
   Тарон ничем не выдал замешательства, но оно не ускользнуло от меня. Я его чувствовала. Так же твердо и четко я продолжала свой разговор, зная, что Тарон - мальчик любопытный, и он, конечно же, меня выслушает. А станет ли он после этого разговора действовать так, как я от него жду, - это зависит от того, как построить разговор.
   - Тебе известен агент Даррины?
   - Да. Я знаю, кто организовал покушение на тебя, при котором погиб Гудри. Я знаю, кто устроил взрыв в арсенале. Я знаю, наконец, кто убил Виллена. И я знаю, кто спешит к вам с намерением завершить свое дело именно сегодня. Это все дела одного человека, которого вы прекрасно знаете, и которому доверяете...
   - Почему я должен верить тебе? - быстро перебил меня Тарон.
   - Потому что я подскажу тебе, как проверить мои слова. И ты получишь доказательства. Ваш предатель неделю назад был здесь, в иерархии. Он лично встречался с Дарриной, и я видела его здесь своими глазами. Поэтому, иерарх, когда сегодня офицер Марсен прибудет к вам на встречу, стоит немедленно обыскать не только его личные вещи, но и его самого, и довольно тщательно...
   - То есть, ты хочешь сказать, что Марсен - агент Даррины.
   - Он не просто агент, он суперагент, он первое доверенное лицо Даррины, ее любовник и отец ее младшего сына. И очередная партия взрыв-пластинок непременно окажется сегодня при нем. Они предназначены для тебя и Юрия. По замыслу Даррины и Марсена, этот вечер должен стать последним в вашей жизни. Ищи взрыв-пластинки, иерарх. И ты убедишься в моей правоте. Марсену не удасться найти приемлемое объяснение их существованию. А Олег подтвердит тебе, что обнаруженные тобой квадратики - это те самые смертоносные игрушки...
   - Ты хочешь, чтобы я выставил себя на посмещище? - угрюмо сказал Тарон, но в его голосе не чувствовалось уверенности.
   - Чем бы дело не кончилось, кто посмеет смеяться над иерархом?
   Несколько секунд Тарон соображал. Наконец, он сказал:
   - Ладно, посмотрим...
   - И еще одно, иерарх. Сканеры Даррины теперь уже не смогут достать вас, если вы выставите барьеры четвертого уровня.
   - Мне показалось, что биоэфир стал намного тише... - протянул Тарон.
   - Вот именно. Теперь штурм Иерархии будет успешным, если вы еще не забыли, как управляться с оружием!
   Тарон пожал плечами.
   Но контакту суждено было прерваться неожиданно. Открылась дверь в пенал, и я была вынуждена все свернуть.
   На пороге возник Бертан. Он еще успел заметить таящий экран полного контакта.
   - Ты связывалась с человеком прямо здесь? - удивился он.
   - А что?
   - Это не было заметно. Я шел к тебе и пытался посмотреть, что ты тут делаешь. И я ничего не смог ни услышать, ни увидеть.
   - Нужно уметь ставить барьеры. Тебе это не вполне удавалось даже с усилителем, - отозвалась я. - Если тебя интересуют подробности, то я только что сдала твоего честнейшего и благороднейшего Марсена со всеми потрохами.
   - Теперь ты довольна? - зловеще спросил Бертан, так и стоящий у порога.
   - Довольна. Но о полном счастье можно будет говорить только тогда, когда я своими глазами увижу, что Марсен обезврежен. Я надеюсь, что твой дядя Тарон не такой лопух, как ты, Бертан... Кстати, хочешь взглянуть вместе со мной? Зрелище должно быть любопытным.
   - Вряд ли я смогу добиться четкого изображения, - пробормотал Бертан.
   - Садись, садись, - я шлепнула ладонью по постели. - Я переведу часть импульса на тебя.
   Он послушно сел. И я, вспоминая, как Валера вел вместе со мной двойной визуальный контакт, отдала Бертану половину того, что воспринимала сама. Мы вдвоем наблюдали за происходящим в ангаре Юрия, невидимые и незаметные для них.
   Когда контакт с лесным ангаром установился полностью, я успела поймать конец фразы Юры, произнесенный серьезным тоном:
   - ... значит, говоришь, обыскать? Должны быть взрыв-пластины?
   - Да вы что с Олегом, сговорились? - недовольно заметил Гайл.
   - Я ни с кем не сговаривался! - раздраженно ответил Тарон. - У меня был контакт...
   - С кем? - серьезно, но немного равнодушно уточнил Юрка.
   - С девушкой...
   Мужчины дружно прыснули.
   - Над чем вы, черт побери, смеетесь?!! - вскипел Тарон. - Я не спал, между прочим. Это был полноценный контакт! Я же не виноват, что со мной разговаривала девушка!
   - Какая девушка? - устало спросил Юра. Ему, видимо, порядком надоели странные видения, преследующие сегодня его друзей.
   - Совсем молоденькая, как мальчишка-подросток... В офицерской форме иерархии... - неловко высказался Тарон. - Симпатичная...
   - У симпатичных тоже бывают лица, черты, особые приметы...
   - Коса у нее каштановая. Длинная и пушистая.
   Гайл и Олег, не выдержав, захохотали. Тарон вспыхнул, хотел что-то сказать, но Юрка, едва сдерживая улыбку, поднял руку:
   - Не обижайся, Тарон... Мы не издеваемся. Но пойми, братишка, Даррина верно попыталась сыграть на естественном интересе молодого парня к симпатичным девушкам. Встряхнись и не дуйся, иерарх. И спрячь подальше возникшие подозрения. Нам сейчас только раздоров не хватало...