Шитова Н.. Клятва Примара (Дерзкая - 2)

   Когда вдалеке затрещали сучья, я вскочила на ноги. Но Гудри не шевельнулся.
   - Это Дан и чужак. Только Дан знает это место, - уверенно сказал мальчик. Действительно, к соснам первым выбрался Дан, и следом за ним Олег. На первый взгляд, Олег выглядел, как обычно. Только добравшись до корней и опустившись под их прикрытие, он тут же отключился, даже не сказав мне ни слова.
   Зато Дан подсел ко мне. Он не выглядел даже слегка усталым. Видно, что этот совсем молодой еще парень, действительно, был одним из лучших в рядах воинов шамана.
   - Кажется, их удастся обмануть на некоторое время, - сказал он мне. Но через час-другой шаман найдет нас и здесь.
   - Интересно, как?
   - Боги ему укажут, - бесстрастно заметил он.
   - Боги? - я вложила в свою реплику максимум сомнения, и Дан уклончиво пожал плечами:
   - Другого названия этому я не знаю.
   - А кто знает?
   - Шаманы. Они говорят с ними постоянно, а нам сообщают, что говорят с богами.
   Откуда он только такой - подозрительно умный?
   - Почему же ты сомневаешься в словах своих хозяев?
   Дан гневно посмотрел на меня:
   - Во-первых, у меня нет хозяев! Если я и служил шаману, это еще не значит, что я ему принадлежу! Тем более сейчас, когда он убил мою семью...
   Как только разговор добрался до этого, Гудри снова зашмыгал носом.
   - Я приказал тебе не издавать ни звука! - разозлился Дан.
   - Он же ребенок, - вступилась я за мальчишку.
   - Он мужчина, и не смеет распускаться! - сказал Дан и снова приказал братишке: - Иди сюда, сядь рядом и молчи!
   Гудри беспрекословно подчинился, сел рядом с Даном, склонив голову.
   - Ты говорил, что во-первых у тебя нет хозяев, а что во-вторых? напомнила я ему.
   - А во-вторых, меня очень трудно обмануть, потому что я знаю, о чем говорят шаманы, - пояснил Дан.
   - Откуда ты знаешь?
   - Слышал, - усмехнулся он.
   - Но... - я хотела сказать, что он не мог слышать телепатический контакт, но Дан меня опередил.
   - Да, они говорят молча, но я тоже так могу, - пояснил он. - Я тоже мог бы стать шаманом, если бы захотел.
   - Но ты не хочешь?
   - Стать шаманом? - Дан презрительно скривился. - Я ненавижу тех, кто нагло лжет людям и издевается над ними. Что бы ни говорил мне отец, как бы он ни убеждал меня в том, что шаманы - единственные, кто может смягчить гнев богов, я не верю им и ненавижу их. Я буду сражаться с шаманами. А может быть, даже и с богами.
   Гудри, молча слушающий наш разговор, испуганно охнул. И получил от брата подзатыльник.
   Только тут я заметила, что Олег внимательно изучает нас. Поймав мой взгляд, он жестом позвал меня. Я поднялась со своего места и, перейдя полянку, присела рядом с Олегом. Он был бледен, но его рука, которую я взяла в свою, уже не была такой раскаленной.
   - Как ты?
   - То гадкое зелье, действительно, придает силы. Только надолго ли? отозвался Олег. - Все равно чувствую себя разбитым... Слушай, Рэста, ты хорошо разглядела этого вороненка?
   - Ты о Гудри?
   - Да нет, о старшем. Ты его разглядела?
   - Ну? - я решительно не понимала, к чему он клонит. Да, конечно, я не могла не рассмотреть Дана, уж коль скоро мне довелось с ним говорить. Высокий юноша, вряд ли старше двадцати. Кожа смуглая, но скорее всего это солнце и приморский ветер сделали ее такой. Черные волосы, красиво очерченное лицо, четкие некрупные черты, прямой узкий нос, независимый и упрямый рот. И темно-серые глаза, в которых сейчас читались возмущение и горе. - О чем ты, Олег?
   - Ты пощупай-ка его, ну, по-вашему, - Олег задумчиво покрутил пальцами.
   - Да, он сканер, он сам это сказал.
   - Тьфу, - Олег в сердцах сплюнул и укоризненно посмотрел на меня. Рэста, отвлекись от меня, подумай о деле. А дело, похоже, не в том, что он сканер. Ты давно видела себя в зеркале?
   - В настоящем - давненько... Хватит меня дурить, Олег!
   - Мальчишка похож на тебя, как отражение в зеркале. Только более молодое и без шрамов, - вздохнув, пояснил Олег.
   - Боюсь, что это тебе всего лишь кажется, - отозвалась я, изо всех сил стараясь не рассмеяться ему в лицо. Подумать об этом всерьез я даже не решалась. Откуда взяться Тарону на Диком побережье Континента? Мы давно поняли, что часть Юркиного плана, касающаяся Тарона, может быть выполнена только благодаря чистой случайности. А надеяться сегодня на счастливую случайность сегодня было бы слишком нахально.
   - Мне-то, может быть, и кажется. Но я не могу это проверить. Поэтому я предоставляю это тебе, - Олег устало закрыл глаза.
   Я вернулась к Дану. Он сидел, задумавшись о чем-то своем, Гудри уже спал, навалившись на плечо Дана. Бедняга так и не смог ни выплакаться, ни пожаловаться на свою страшную беду. Ну и дисциплинка у этого вороненка!
   Сев на свое прежнее место, я сразу почувствовала ноющую боль, что резкими хлопками начинала бить меня по вискам. Немного поколебавшись, я открылась контакту.
   "Что стряслось, Катюша?" - Валерка был взволнован.
   "Почему ты с этого начинаешь?"
   "Твой брат в панике, почему ты не ответила ему?"
   "Не могла... В конце концов, не захотела."
   "Объяснись. Юрий всех нас поднял на ноги."
   "Валерка, ты единственный, кому я могу довериться, но при условии, что ты не выложишь все тут же Юре."
   Ответом мне были волны оскорбленного молчания.
   "Валера, мы тут немножко влипли. Шаманы на хвосте, а Олег внезапно захворал. Он держится, но в бою от него не будет толку."
   "Немножко влипли, говоришь?" - Валера задумчиво помолчал, я воспринимала только тягучие приливы боли. Интересно, только у меня была такая болезненная реакция на Валерия, или контакт с ним ни у кого не вызывал приятных ощущений?
   На мгновение мне показалось, что я вижу перед собой лицо Валерки.
   "Ты с ума сошел!" - ужаснулась я, - "Нас же засекут!"
   "Не ворчи. Я увидел, что вы там не одни..."
   "Это двое из местных. Совсем еще дети..."
   "От старшего разит холодом, как от айсберга", - заметил Валерий. "Им можно доверять?"
   "Думаю, да. Только ни слова Юрке. Придумай что-нибудь. Скажи, например, что Юра просто пришелся со своим контактом в неподходящую минуту... Соври что-либо."
   "Я попробую. Юра только просил тебе передать, что он объявляет общий сбор."
   Боль растаяла, оставив меня в раздумьях. Общий сбор Юра обещал объявить, когда его армия будет, наконец собрана. Неужели, дело сделано? Оставалось совсем немного, чтобы самим выяснить это: выжить и перейти Степи.
   - Ты не шаман, но говоришь с богами? - настороженно произнес Дан.
   - Это не боги, это друг, - ответила я, пораженная тем, что сканерские способности Дана оказались столь развитыми. - Это друг, который далеко. Ты понял, о чем мы говорили?
   - Да. Не стоит считать меня ребенком, - совершенно по-детски возмутился Дан, - Ничего себе - приравнять меня и Гудри!
   - Я не хотела тебя обидеть. Я лишь хотела успокоить друга.
   - Ты куда больше успокоила бы его, если бы сказала, что находишься под защитой воина.
   - Вообще-то, я и сама за себя могу постоять, - возразила я.
   - Да, - он посмотрел на мою располосованную физиономию с уважением, Я вижу, что ты тоже воин.
   Я не стала уточнять происхождение шрамов. В конце концов, по сути Дан прав.
   - Да, и мы тоже сражаемся с богами, - ответила я.
   - Значит, вы не обычные чужаки. Я почему-то сразу так и подумал, что вы не из Степей, - утвердительно отозвался он.
   - Мы из Зеленого Пояса, - сказала я. В сущности, я мало чем рисковала, рассказывая ему об этом.
   - Отец мне рассказывал про Зеленый Пояс, он бывал там однажды.
   - Значит, твой отец тоже был бунтарем? А говоришь, что он воспитывал тебя в уважении к шаманам.
   Дан пожал плечами, осторожно переместил голову спящего Гудри себе на колени и задумчиво произнес:
   - Я никогда не понимал его. Он исходил все леса побережья, иногда бывал в степях, однажды добрался даже до Зеленого Пояса. Но рассказывал он об этом только мне. И рассказы эти непременно заканчивал тем, что брал с меня слово никогда никому не повторять этих рассказов, особенно шаманам. А своим детям он и вовсе никогда не заикался об этом, внушал им всякую ерунду, поэтому Гудри и растет таким придурком...
   - Своим детям, ты сказал? - что-то шевельнулось в моей душе от этого короткого, но содержательного рассказа. Я мельком взглянула на Олега, но он дремал, тяжело кашляя во сне, и не слушал наш разговор.
   - Семья не была мне родной, - пояснил парень. - Я Дан-найденыш. Меня нашел отец, когда возвращался из Зеленого Пояса, где-то на границе Степей и лесов побережья.
   - Давно это было?
   - Восемь лет назад. Я умирал от голода и жажды, долго не мог говорить. Отец спас меня и взял к себе.
   - Как же ты оказался один в лесу?
   Дан усмехнулся:
   - Понятия не имею. Долго никто не мог поверить, что я не притворяюсь. Я не помню ничего до того самого момента, как открыл глаза в хижине отца и увидел свою семью. Я даже не знаю, сколько мне лет. Когда меня нашли, я был младше, чем Гудри сейчас. Я учился заново ходить, говорить, есть... И ничего не помнил, не помню и до сих пор. Правда, меня это больше не огорчает. Отец, видимо, понимал, что я чужак, поэтому и рассказывал мне все о своих походах в иные земли. Он должен был видеть, что я не такой, как они, не такой, как его дети, хотя он и относился ко мне, как к родному... Он был настоящим волком-одиночкой, воином-разведчиком. И он был рад, что я достаточно легко обучился у него всему. Зато Гудри он никогда не позволял прикасаться к оружию, и был очень недоволен, когда узнал, что я заставляю Гудри заниматься. Правда, большого толка из этих занятий не получилось...
   - Кстати, Дан, я не вижу, чтобы ты был вооружен...
   - Интересно, как бы я протащил твоего друга через лес, волоча с собой еще и тяжелый меч? Пока у меня только это, - он хлопнул себя ладонью по поясу. Всмотревшись, я заметила, что широкий пояс его напоминает патронташ, в отделениях которого немного под углом торчало множество маленьких рукояток. - Это метательные ножи. Как кинжалы они не очень удобны, но при случае их можно использовать и в этом качестве.
   Для молодого человека, к тому же забывшего полжизни, он изъяснялся на удивление четко и определенно, используя речевые обороты, редко встречающиеся в этих местах, где люди, живя с постоянной оглядкой, говорили тягуче и осторожно, многословно, потому что зачастую им не хватало словарного запаса для того, чтобы четко выразить свою мысль.
   Было бы очень любопытно узнать, откуда появился в этих местах такой смышленый вороненок.
   Я прикрыла глаза. Наверное, уснуть мне все равно бы не удалось, но стоило хотя бы максимально расслабиться. Дан тоже молчал, я слышала только сбивчивое дыхание Гудри рядом с собой и надрывный кашель Олега.
   - Эй! - Дан вдруг цапнул меня за руку.
   - Что? - я прислушалась, но никакой опасности не расслышала.
   Однако Дан вскочил, и Гудри, разбуженный и встрепанный, без слов встал на ноги. Олег тоже поднялся со своего места.
   - Ты что-то слышал, Дан? - спросила я.
   - Не слышал, но чувствую, - отозвался он. - Гудри! Вскрой тайник! Быстро!
   Гудри полез вглубь вывороченных корней. Убрав корешки и хворост, он вытащил из полости в стволе большой длинный мешок из грубой холстины. Парнищка еле-еле выволок его на землю и, запыхавшись, подтащил его к Дану.
   Присев над мешком, тот развязал тесемку и вытащил из мешка покрытый жиром меч. Даже не взяв его в руки, я поняла, что эта штука весит никак не меньше семи-восьми килограммов. Дан поднял грозное оружие и принялся обтирать рукоятку.
   Мне не верилось, что таким огромным и тяжелым мечом можно легко управляться. Впрочем, что мне было судить об этом? Оружие здешних мест было для меня чемто из области древней истории. К тому же для меня всегда было очень тяжело применять холодное оружие. Просто бить голыми руками, ногами, палками или стрелять из чего-либо тоже не слишком весело, но своими руками погружать смертоносный кусок железа в живое тело - это было по-настоящему страшно.
   Дан очистил рукоятку от жира и несколько раз воткнул меч в дерн. Потом он достал из мешка длинный кинжал с широким, как у меча, основанием лезвия, которое резко сужалось к острию. Обведя нас глазами, он подал кинжал Олегу. Олег ничего не возразил, только взглянул на меня. Зачем? Он ведь тоже прекрасно знал, что из двух пистолетов, что лежали в наших сумках, ни один не мог уже стать оружием. Патроны были израсходованы давным давно.
   Тем временем Дан отстегнул свой пояс и передал его Гудри. Тот без слов надел пояс на себя и проверил количество ножей в патронташе.
   - А что у тебя найдется для меня? - поинтересовалась я.
   - Лучше подстрахуй своего друга. Думаю, что через минуту боя его кинжал перейдет к тебе, не упусти момент, - негромко отозвался Дан.
   Мне захотелось послать к черту этого юного нахала с его мрачными прогнозами, и не сделала я этого только потому что видела: он прав.
   - А что, если Гудри и Олег уйдут отсюда вдвоем? - предложила я.
   - К сожалению, без нас с тобой далеко они не уйдут. Гудри - рохля. А Олег вот-вот свалится в горячке... Всем внимание! Они идут! - Дан указал направление, откуда услышал звуки и решительно скомандовал: - Держаться вместе, насколько это возможно!
   Наш маленький круг выстроился на поляне. В ночной темноте и при ярком свете луны видимость была неважной, но несколько стремительных теней, мелькнувших за деревьями уже в зоне прямого обзора, дали понять, что бой неизбежен.
   Их было больше десятка, высоких, крепких, молодых мужчин. Увидев нас, они, не останавливаясь, повыхватывали оружие из ножен. Их боевой клич, призывающий богов к милости и защите, не очень-то подходил к ситуации, но звучал грозно.
   Я вынула у Гудри из патронташа два ножа. Они были тяжеловаты и форму имели удивительную. Судя по всему, ножи должны были уверенно выравнивать баланс полета, даже если их пустит нетвердая рука.
   Мы с Гудри переглянулись и одновременно метнули наши маленькие ножики. Один из нападающих упал, второй остался на ногах, не обратив особого внимания на торчащий в плече нож. Дан выступил чуть вперед и схватился с тем, кто первым приблизился к нам. Зазвенели тяжелые мечи.
   Я метнула еще один нож, и снова удачно. Гудри со второй попытки тоже повезло. Я видела, что Олег сражается с двумя противниками сразу, и, позаимствовав у Гудри еще один нож, я перескочила поближе к Олегу. И вовремя. Олег упал, выронив свое оружие. Я опустилась на одно колено рядом с ним. Воин-противник широко замахнулся своим мечом... Я подалась вперед и ударила его ножом в живот снизу вверх... Едва успела увернуться от меча, который падал на меня уже почти по инерции и повернулась лицом к следующему врагу. Но оказалось, что он уже лежит рядом с Олегом, и из его горла торчит рукоятка ножа. Дан несправедлив к братишке. Тот не такой уж и рохля...
   Подобрав кинжал Олега, я встала в полный рост навстречу очередному мечу. Никакой надежды, что мы выстоим, врагов было слишком много... Я увернулась от нового соперника, оттаскивая его на себя и отвлекая от Олега. Впрочем, Олег уже был без сознания, не шевелился, а, следовательно, не интересовал нападающих...
   Резкий харктерный свист оглушил меня, хотя он прозвучал отнюдь не громко. Просто я никак не ожидала его услышать среди звона железа и отчаянных воплей. Это был свист лазера. Он не прекращался. Мой противник неожиданно выронил меч и повалился навзничь. Несколько протестующих, полных ужаса и боли криков огласили поляну. Потом все стихло. Поплыл запах горелого мяса. Наши противники лежали без движения, и их позы, дымок, витающий в воздухе, и рваные раны не оставляли сомнения в том, что они мертвы.
   Дан, возбужденно дыша, сосредоточенно оглядывал поляну: поверженных врагов, разгоряченного и забывшего на время свои страхи Гудри, лежащего Олега...
   - Кто это сделал? - резко спросил Дан, оглядываясь в поисках того, кто так вовремя помог нам.
   - Это я, - услышала я голос, который быстро вернул меня с небес на землю. На самом краю поляны, широко расставив ноги и вытирая локтем пот со лба, стоял высокий мужчина в лоснящихся брюках, холщевой рубахе и кожаной безрукавке. Его правая рука держала дулом вниз лазерный автомат, прицельный луч которого еще горел.
   - Никогда еще так быстро не бегал, - заметил мужчина, тяжело дыша. Его тугие кудри прилипли к влажным щекам.
   - Валерка, сумасшедший! - я в восторге бросилась к другу, которого не видела уже бог знает сколько времени, почти три года. - Как ты попал сюда?!
   - Да все огородами, все огородами, - рассмеялся Валерий. - Пришлось поскакать по мирам. Не так уж это и трудно, но в случаях с тобой времени постоянно бывает в обрез...
   Выключив прицел автомата, он повесил его на плечо и, мимоходом оглядев Дана и Гудри, вместе со мной направился к Олегу.
   Глава 2.
   - Ну что, как он? - Валера догнал меня и пошел рядом. - Еще на той неделе я не поставил бы на его жизнь и фальшивой монеты...
   - Ему лучше, это очевидно. Спасибо тебе, без тебя мы точно пропали бы. Валерий скорчил странную мину. Казалось, его смущаеют и раздражают слова благодарности.
   - Я не бог. Конечно, совсем без лекарств его шансы были бы близки к нулю, тем не менее, твоего Середу мало кто может уморить до смерти, если ты рядом с ним. Но я думаю, что ему не помешает еще немного благ цивилизации, - заметил он.
   - Нам всем они не помешают, - согласилась я.
   Валерий порылся в кармане брюк и вынул полиэтиленовый конвертик с таблетками. Протянув его мне, он кивнул на Олега:
   - Дай ему сама. От меня он принципиально ничего не берет.
   Я взяла пакетик, догнала Олега и вложила таблетки ему в руку.
   - Прими аспирин. И не будь свиньей, что ты задираешься с Валеркой?
   Олег, все еще бледный, но уже куда более бодрый, чем неделю назад, лениво отмахнулся от меня:
   - Кому-то, может быть, и Валерка, а мне... Интересно, откуда у него аспирин? И автомат?
   - Тебя должно интересовать только то, что он успел вовремя, чтобы спасти нас, тебя в том числе, - отрезала я.
   Олег ничего не ответил и прибавил шагу.
   Мне стало почти до слез обидно. Возможно ли когда-нибудь будет примирить их друг с другом? Всю неделю Валерий и Олег общались через меня. Валера принес с собой лекарства и фляжку с коньячной настойкой. Только с помощью этих нехитрых вещей мы и смогли поставить Олега на ноги, но даже это не смягчило его непримиримость к Валерию...
   Солнце уже садилось, становилось все холоднее. Мы тянулись вдоль края леса, подыскивая подходящее место для последнего ночлега в Диких Землях. Здесь лес резко обрывался, переходя в Степи. Утром мы должны были уже вступить на территорию, жившую по совершенно иным законам, чем Дикие Земли. Вернее, здесь отсутствовали какие-либо законы, их напрочь не было.
   За время нашего многодневного пути мы все почти не разговаривали друг с другом, потому что приходилось постоянно быть начеку. Иногда только раздавались отрывистые приказы Дана своему брату. Вороненок муштровал мальчишку почем зря. Гудри не разрешалось: заговаривать первому, плакать, жаловаться, идти слишком медленно, идти слишком быстро, долго смотреть в одну сторону, отлучаться из поля зрения Дана, прислушиваться к разговорам, трогать чужое оружие... А разрешалось только получать подзатыльники.
   Меня радовало то, что Валерка был с нами, хотя мне до сих пор так и не удавалось поговорить с ним так, как мне того хотелось. Но, идя вслед за Олегом, я чувствовала сзади присутствие Валерия, и это успокаивало меня и вселяло уверенность в том, что наш переход через Степи увенчается успехом.
   - Катя, давай-ка здесь остановимся, - Валера тронул меня за руку, указывая на выжженую солнцем лощину на опушке леса. - Пора отдыхать. Да здесь мы сможем и поговорить спокойно. Так далеко воины шаманов не пойдут, а степнякам здесь тоже вроде бы делать нечего.
   Мы расположились на ночлег. Измученный тычками и придирками Дана, Гудри сразу же уснул, завернувшись в свои лохмотья. Дан еще некоторое время побродил вокруг лощины, а потом тоже улегся рядом с братом. Валерий развел какой-то хитрый костер, соорудив над ним шалаш из веточек, маскирующий огонь, и сел, положив автомат на колени. Олег расположился здесь же.
   - Ну что, спят наши юные дикари? - уточнил Валерка.
   - Не понимаю, как у него поднимается рука так издеваться над мальчишкой,
   - проворчал Олег.
   - Дан делает из Гудри настоящего воина, - усмехнулась я.
   - Разве так сделаешь из человека что-нибудь хорошее? - недоверчиво отозвался Олег.
   - Только так и сделаешь, - заметил Валера. - Это я испытал на себе.
   - Он еще считает, что из него получилось что-то хорошее, - фыркнул Олег, ни к кому конкретно не обращаясь.
   Я еще раз оглядела Валерку и в который раз мне бросилась в глаза разительная перемена в его внешности. Несмотря на то, что я видела его уже не раз в ином виде, стоило мне подумать о нем, как в памяти всплывал безукоризненно одетый пижон с небольшой аккуратной стильной бородкой: черные блестящие волосы, выпрямленные жирным гелем, холеные руки, нервные порывистые движения худощавой фигуры, большие, болезненно блестящие синие глаза, которые я сначала так люто ненавидела, и в которых даже спустя какое-то время оставалась злобная беспомощность затравленного пса. Но те долгие-долгие месяцы нашей разлуки, во время которой мы общались хоть и часто, но только мысленно, изменили Валеру совершенно. Теперь, взглянув на него, никто бы не усомнился, что этот парень всю свою жизнь провел в суровых условиях, борясь со всевозможными лишениями и занимаясь тяжелой физической работой.
   Валерий словно вырос. Плечи стали шире и мощнее, руки, погрубевшие и потемневшие, впечатляли своей очевидной силой и уверенностью движений. Даже походка из резко-суетливой стала пружинистой. Небрежно остриженные крутые локоны привольно трепал степной ветер. Только бородка оставалась все такой же короткой, тщательно и аккуратно ухоженной. И глаза такие же яркие, но уже подернутые равнодушным спокойствием, в искренности которого я почему-то сильно сомневалась.
   Поймав мой оценивающий взгляд, Валерка усмехнулся:
   - Это все Марс. Он сделал из хлюпика Извекова человека, способного постоять за себя даже тогда, когда рядом нет Рая.
   При упоминании о Рае Олег дернулся, но смолчал. Валера лениво взглянул в его сторону, но тоже ничего не сказал.
   - Я бы не сказала, что без Рая твои способности резко упали, заметила я.
   - Увы, Катя. Телепатические способности - это, конечно, здорово, но даже самые значительные, они далеко не все, на что я был способен когда-то. Я уже никого не смогу... - начал Валера.
   - Заткнись, Извеков, - процедил Олег.
   Валерий пожал плечами и встал.
   - Отойдем, Катя, не будем его раздражать. Есть разговор.
   Оставив мрачного и злого Олега у костра, я пошла вслед за Валерой. Я попыталась понять, о чем Валерий хочет со мной говорить, и волны горькой обиды и отчаяния полились на меня безмолвно, но так выразительно, что я едва не выдала свое намеренное проникновение в душу Валерки. Валера остановился у края леса и ждал, пока я подойду.
   Я уже давно стояла за его спиной, но он молчал, и волны беззвучных слез текли и текли, омывая меня со всех сторон.
   - Почему ты плачешь, Валера?
   - С чего ты взяла это? - грубовато отозвался он.
   - Кого ты хочешь обмануть? - я обняла его за плечи. - Что происходит?
   - Сейчас я не хочу объяснять.
   - Когда же, если не сейчас?.. Ты же сказал, что есть разговор. Я готова говорить с тобой, о чем хочешь... Что я, по-твоему, не способна понять, когда моему другу плохо?
   Валерий повел плечами, освобождаясь от моих рук.
   - Да что с тобой? Расскажи, в чем дело? Ты еще нажил себе врагов?
   - Я все это время работал в парах или в очень малых группах, в основном с Марсеном, - отозвался Валера.
   - Но Марсен, насколько я его знаю, достаточно лояльный человек.
   - Грех жаловаться. Марс стал мне хорошим напарником. Хотя, конечно, он себе на уме. Замкнутый, скрытный. Почти как я. Разговоры у него только о текущем времени, ни слова ни о прошлом, ни о будущем... Но я очень ему обязан. Ты же помнишь, каким я был... Ух, что он со мной вытворял!... Валерка передернулся от своих, очевидно, слишком ярких воспоминаний. - И он совершенно не спрашивал моего согласия. Мордовал почем зря, так, как считал нужным. Знаешь, что он со мной проделывал эти два года? Страшно себе представить... Все это время нам приходилось постояннно строить двери, строить и взрывать сразу же после выполнения задачи... Марс заставлял меня одного копать котлованы, ворочать валуны, валить деревья, а потом почти без отдыха драться со степняками насмерть... - голос Валерки звучал равнодушно и ровно, но при этом жгучая боль вскипала при каждом слове. - Понимаешь, он буквально натаскивал меня за шкирку, как котенка, постоянно демонстрируя мне мою беспомощность. Иногда мне казалось, что он хочет меня уничтожить, смять, подставить и довести до края. Как я на него злился, сколько раз хотел избавиться от него! Только потом я понял, что это была не жестокость. Я злился на него, а он хотел, чтобы я разозлился сам на себя, на свое бессилие. Это был метод воспитания и единственный путь для превращения меня из щенка в нечто, напоминающее мужчину. Поэтому я и сказал, что Дан прав, когда ведет себя с братом внешне жестко... Не знаю, откуда этому вороненку известны такие специфические воспитательные приемы, но он во всем абсолютно прав...
   - Кстати о Дане. Ты заметил его сходство со мной?
   - Да, но, в принципе, это ничего не значит. Тут куда больше бросается в глаза его стиль поведения. Конечно, если бы он попал в Дикие Земли в более раннем возрасте, рефлексы, привитые прежним воспитанием, затерлись бы. Но если предположить, что когда его нашли здесь, ему было лет двенадцать, значит вся его жизнь осталась с ним, нужно только ее расшевелить, - Валерий охотно переключился на разговор о Дане, и я была согласна отложить беседу о жизни Валерки на другое время, потому что мне совершенно невыносимо было принимать на себя его страдания. Слушать друга только ушами было теперь не в моих правилах, а более глубокий контакт был сейчас нестерпимо тяжелым.