Страница:
К вечеру они углубились в дремучий лес. Под легким ветерком березки роняли на землю золотые листочки. Кусты шиповника и сибирской смородины покраснели от ночных холодов. Это был безошибочный знак, что осень приближается быстрыми шагами.
Смуга, как всегда, ехал впереди, осматриваясь вокруг. Вдруг он наклонился вперед, стал напряженно вглядываться. Через минуту он убедился, что под деревом сидит сгорбленный одинокий человек. Смуга поднял руку, остановил коня. Жестами приказал друзьям окружить чужого человека. Вскоре вся группа остановилась близ дерева, под которым сидел незнакомец.
– Сто бочек прогорклого китового жира, так ведь это же мертвец! – воскликнул боцман.
– Вы, боцман, кажется, не ошиблись, – согласился Смуга. – Птицы выклевали у него глаза...
– Видимо, это эвенк, – вмешался Вильмовский. – Они так хоронят своих мертвецов.
Высушенная мумия старого эвенка была прислонена спиной к стволу дерева. На ее коленях лежали лук и топорик со сломанным топорищем. Рядом стояли присыпанные землей нарты, около них валялись кости оленей и полусгнившая упряжь.
Вильмовский рассказал, что эвенки оставляют своим мертвецам предметы, которыми те пользовались при жизни, но ломают топорища, чтобы мертвец не нападал на живых людей. Збышек, который успел познакомиться с некоторыми обычаями якутов, добавил, что якуты прежде хоронили своих мертвецов на специальных платформах, расположенных на деревьях. В настоящее время они хоронят так только шаманов.
Путешественники отправились в дальнейший путь, тихо беседуя об удивительных обычаях туземцев. Вскоре они очутились на берегу лесного озера. Смуга опять задержал товарищей. Не больше чем в нескольких сотнях шагов от них находилась хата. Над ней вился дымок. Вскоре отворилась дверь, и на пороге появилась человеческая фигура. Как только человек заметил караван, он быстро ушел внутрь. Путешественники, следуя примеру Смуги, подъехали к дому. Раз жители их заметили, скрываться нельзя, а, наоборот, надо убедиться не опасны ли они для путешественников. Жалкое жилище сильно обветшало. Глиняная обмазка во многих местах отпала, единственное окошко заложено дерном. У хаты лежала брошенная рыболовная сеть, а на самом берегу озера виднелся наполовину вытянутый из воды челнок, выдолбленный из цельного ствола дерева.
Смуга соскочил с коня, намереваясь войти в хату. Но вдруг на пороге появились две человеческие фигуры. Путешественник отпрянул, пораженный ужасным видом. Лица туземцев были покрыты ранами и струпьями.
Один из них вытянул вперед руку, лишенную пальцев.
Наташа испуганно крикнула.
– Не подходите к ним, это прокаженные! – воскликнул Збышек.
Путешественники в испуге стали отходить. Один из несчастных туземцев стал что-то говорить ртом, лишенным губ. Желтые его зубы, торчавшие изо рта, производили тяжкое впечатление.
– Збышек, ты понимаешь, что он говорит? – спросил Смуга, с трудом преодолевая отвращение.
– Он просит есть, он голоден, – перевел юноша.
Смуга достал из вьюков мешок сухарей и коробку консервов, положил продукты на землю.
– Спроси у него, в каком направлении находится дорога из Невера и Алдан, – сказал он.
Збышек, помогая себе жестами рук, задал этот вопрос. Прокаженный вытянул обрубок руки, указывая на запад. Путешественники поехали в ту сторону.
И якуты, и эвенки изгоняли прокаженных из поселений. Время от времени волость выделяла несчастным немного продуктов или одежды, но зато больные не имели права подходить к жилищам здоровых людей. Путешественники долго не могли забыть вида туземцев, больных этой страшной, неизлечимой болезнью. Они погоняли лошадей, желая как можно скорее выбраться из леса, где находились мертвецы и заживо погребенные – прокаженные.
Смуга задержал караван в небольшом каменистом распадке лишь после того, как совсем стемнело. По его расчетам, они были уже недалеко от тракта. Хотя они больше не ожидали погони, но не разводили костров и не ставили палаток. Только для Наташи построили из веток шалаш. Он состоял из одной наклонной стенки, которая немного защищала от дождя и ветра. Поужинали сухими продуктами, напились воды из ручья, после чего легли спать в спальных мешках. Мужчины, за исключением Збышека, посменно дежурили, охраняя лагерь.
Звездная, холодная ночь прошла спокойно. С рассветом путешественники уже снова были на конях. Задолго до обеда они подъехали к краю обширного луга. Несколько стогов сена свидетельствовали о том, что где-то близко находится якутское селение. Смуга остановил караван. Через бинокль он внимательно рассматривал холмистую местность. Вдали виднелись темные контуры хат. Однако из труб не шел дым. По-видимому, туземцы еще жили в своих летних урасах. Усталые лошади путешественников тянулись к стогам сена. После краткого совещания Смуга решил остановиться здесь на отдых. По местным обычаям любому путешественнику разрешалось воспользоваться сеном для своей лошади.
Пока лошади, с ослабленными подпругами у седел, хрустели сеном, всадники тоже завтракали. Немного отдохнув, стали готовиться в дорогу. Смуга опять ехал впереди. Он как раз въезжал на мягкий склон холма, с вершины которого хотел осмотреть окрестности. Добравшись до вершины, он соскочил с коня. Взглянул на узкую полосу равнины, открывшейся перед ним. Тракт из Невера в Алдан находился не дальше нескольких сот метров. По дороге ехала группа всадников, направляясь с юга на север. Смуга достал бинокль. Увидел довольно крупный отряд, состоявший из якутов-охотников в сопровождении нескольких казаков. Не теряя времени, Смуга быстро отпрянул назад и укрылся за холмом. В этот момент караван шел по открытой местности, и его легко могли заметить с дороги. Как только Смуга очутился за холмом, он стал подавать своим товарищам предупредительные знаки.
Вдруг откуда-то из-за холма послышались выстрелы.
Значит, солдаты их заметили! Услышав выстрелы, ехавшие позади каравана быстро присоединились к основной группе. Все направились на восток, где чернела полоса леса. Смуга пропустил вперед Вильмовского с двумя ссыльными и вьючным конем.
Из-за холма показались солдаты. Это, по всей вероятности, была погоня, которая после двух дней безрезультатных поисков возвращалась в Алдан. Об этом свидетельствовали крики и выстрелы, которыми солдаты пытались задержать группу удаляющихся всадников.
– Чтоб их тайфун унес! Они нас догонят! – воскликнул боцман, оглядываясь.
Смуга оглянулся тоже. Внимательно измерил взглядом расстояние, отделяющее караван от погони.
– Догонят нас, – сказал он. – Мы должны их задержать!
Он осадил коня. Боцман и Томек последовали его примеру. В одно мгновение всадники повернулись лицом к погоне.
– Целиться в лошадей! – приказал Смуга.
Три путешественника дали залп. Они промахнулись, потому что испуганные кони чуть не сбросили их с седел. Солдаты сразу рассыпались цепью. Три беглеца выстрелили еще раз. На этот раз удачнее. Два всадника упали на землю вместе с лошадьми. Следующий залп вынудил погоню принять меры предосторожности, Солдаты уменьшили скорость погони и еще больше растянули цепь.
Смуга посмотрел в сторону леса. Вильмовский уже подъезжал к первым деревьям.
– Теперь – галопом за ними! – приказал Смуга.
Припав к гривам лошадей, три смельчака помчались вперед. За ними послышались протяжные крики.
– Они пытаются нас окружить, фланги цепи изогнулись вперед! – крикнул он товарищам.
– Да, они пытаются нас окружить, – ответил боцман.
Путешественники пришпорили лошадей, которые в диком галопе мчались, чуть-чуть не касаясь брюхом земли. Лес из карликовых деревьев был уже совсем близко. Вдруг над головами беглецов послышался свист пуль. Они как раз добрались до опушки леса. Конь Томека заржал, бросился в сторону, а затем грохнулся оземь. К счастью, Томек успел выхватить ноги из стремян, сделал в воздухе сальто-мортале и упал на спину на подстилку из мягкого мха. Несколько минут он лежал, словно лишившись чувств.
Его друзья с трудом осадили своих лошадей и спешились. До путешественников донесся триумфальный крик погони. Но Томек вскочил на ноги еще до того, как к нему подбежали испуганные Смуга и боцман.
– Что с тобой? – крикнул Смуга.
– Со мной ничего... А вот коня убили, – успокоил он друзей.
– Прыгай на мою клячу! – крикнул боцман. Он подхватил друга под мышки и, подняв, как перышко, посадил на свою лошадь.
– Томек, лети вперед и задержи отца, – приказал Смуга, поднимая с земли винтовку юноши. – Видно, придется драться... Скорее, мы сами не сможем задержать погоню.
Томек прикусил губы. Вскачь помчался к отцу.
Спрятавшись за стволом дерева, Смуга спокойно приложил приклад винтовки к плечу. Целился недолго. Ближайший к нему всадник упал на землю, широко раскинув руки. Смуга непрерывно стрелял. Тем временем боцман снял седло с убитого коня Томека. Потеря скромных личных вещей в этом суровом краю была почти равносильна смерти. Забросил седло на коня Смуги. Потом спрятался за раскидистой березой и вместе с приятелем стал стрелять в сторону врагов.
Фланги цепи солдат уже подходили к лесу. Чтобы избежать окружения, Смуга и боцман начали быстрое отступление, время от времени останавливаясь и посылая врагам пули.
Крики солдат и выстрелы подсказали Вильмовскому, что его друзья находятся в опасности. Поэтому вместо того, чтобы скакать дальше, он вместе с Наташей и Збышеком повернул обратно. Вскоре они встретили Томека и вместе поспешили на помощь двум смельчакам.
Вильмовскому достаточно было одного взгляда, чтобы оценить всю тяжесть положения, в каком они очутились. Потеряв нескольких людей, преследователи спешились и, прячась за деревьями, пытались окружить беглецов.
– Збышек, Наташа! Укройтесь с лошадьми, – крикнул Вильмовский.
Он и Томек включились в борьбу. Меткий огонь удвоившегося отряда беглецов несколько приостановил погоню. Преследователи стали осторожно перебегать от дерева к дереву. Несколько казаков криком поощряли охотников-якутов к атаке, но те не проявляли никакого воодушевления.
Смуга хотел избежать рукопашной, которая при столь большом численном преимуществе противника, несомненно, закончилась бы полным поражением. Задерживая погоню выстрелами, путешественники медленно отступали все глубже в лес.
Встревоженный боцман наблюдал за преследователями, которые стали собираться в сплошной отряд.
– Вот что, Смуга, нам, видно, несдобровать! – воскликнул боцман.
– Черт возьми, они готовятся идти в атаку, – добавил Смуга.
– И правильно, ведь они прижали нас к болоту. Посмотрите-ка назад, и вы поймете их тактику.
Местность заметно снижалась к востоку. Между стволами деревьев виднелось болото, поросшее зеленовато-желтыми кочками травы.
– Андрей, веди нас прямо через болото, – приказал Смуга.
– Мы же утонем в трясине, – возразил Вильмовский.
– Лучше утонуть, чем попасть к ним живыми, – сказал Смуга. – Еще немного, и они ударят на нас. Тогда мы вряд ли выдержим...
Огонь со стороны преследователей заметно усилился. Видимо, они знали, что путь отступления беглецам отрезан. Казаки стали готовиться к атаке. Якуты следовали их примеру.
Беглецы отступали в болото. Вильмовский, Наташа и Збышек вели лошадей под уздцы и силой вынуждали их переправляться через глубокие места. Смуга, боцман и Томек сдерживали винтовочным огнем погоню. Лошади погрузились в воду почти по брюхо, они ржали, испуганные призраком смерти в грозной трясине.
Преследователи, видимо, почувствовали, что победа близка. Сплошным кольцом они прижали беглецов к предательскому болоту.
Первым отказался от безнадежного отступления боцман. Он укрылся за стволом дерева и опустился на одно колено. Вскинув винтовку, боцман посылал в сторону погони пулю за пулей. Смуга и Томек поняли, что настал их последний час. Они решили дорого продать свою жизнь. Скрывшись за деревьями, друзья помогали боцману. Тем временем погоня приближалась. Преследователи шли во весь рост, намереваясь окружить горсточку беглецов. В этот момент Вильмовский, Наташа и Збышек подскочили к своим друзьям. Болото оказалось совершенно непроходимым, поэтому они решили погибнуть вместе с ними. В тайге послышался торжествующий крик погони...
Боцман схватил винтовку за ствол и выскочил из-за дерева. Смуга, сжимая в руках рукоятку револьвера, последовал его примеру. Томек, Вильмовский, Наташа и Збышек решительно побежали за ними. Вот они уже подбежали к цепи преследователей, как вдруг раздался пронзительный свист или вой. Встревоженные акуты остановились как вкопанные. Забыв о битве, они смотрели в небо, закинув вверх головы. Боцман по инерции подбежал к одному из казаков и грохнул его прикладом винтовки, второго сразил ударом кулака, и вступил в рукопашную с офицером. Это была короткая, хотя и отчаянная борьба. А все остальные с ужасом смотрели вверх на необыкновенное явление. По небу с юга на север мчался ослепительно яркий огненный шар, влача за собой длинный, черный хвост... Вскоре шар исчез за деревьями, где-то в тайге. Ужасный, глухой гром потряс землю... Небо раскалилось добела, потом стало красновато-желтым, а в конце – посерело, и воцарился полумрак. Жаркая волна воздуха как ураган пронеслась по тайге. С треском падали деревья.
В рядах якутов началась паника
– Огда! Огда! – раздались их испуганные голоса.
Охотники-якуты бросали винтовки, хватали лошадей и в панике бежали из ужасного леса. Паника охватила также и казаков. Они повернули лошадей и бросились наутек.
Пронзительные крики стали постепенно стихать.
Через некоторое время горячий ветер утих, хотя небо все еще было погружено в полумрак.
Ошеломленные путешественники смотрели друг на друга испуганными, недоверчивыми взглядами, ничего не понимая.
– Неужели это конец света?! – воскликнул боцман, недоверчиво оглядываясь вокруг.
– На земле произошла какая-то необыкновенная катастрофа[73], – ответил Вильмовский.
– Якуты кричали, что это знамение Огды, то есть бога огня и грома, – вмешался Збышек, который за время своей ссылки несколько ознакомился с языком туземцев.
– К дьяволу суеверия, ловите лошадей и в путь! – крикнул Смуга.
Смуга, как всегда, ехал впереди, осматриваясь вокруг. Вдруг он наклонился вперед, стал напряженно вглядываться. Через минуту он убедился, что под деревом сидит сгорбленный одинокий человек. Смуга поднял руку, остановил коня. Жестами приказал друзьям окружить чужого человека. Вскоре вся группа остановилась близ дерева, под которым сидел незнакомец.
– Сто бочек прогорклого китового жира, так ведь это же мертвец! – воскликнул боцман.
– Вы, боцман, кажется, не ошиблись, – согласился Смуга. – Птицы выклевали у него глаза...
– Видимо, это эвенк, – вмешался Вильмовский. – Они так хоронят своих мертвецов.
Высушенная мумия старого эвенка была прислонена спиной к стволу дерева. На ее коленях лежали лук и топорик со сломанным топорищем. Рядом стояли присыпанные землей нарты, около них валялись кости оленей и полусгнившая упряжь.
Вильмовский рассказал, что эвенки оставляют своим мертвецам предметы, которыми те пользовались при жизни, но ломают топорища, чтобы мертвец не нападал на живых людей. Збышек, который успел познакомиться с некоторыми обычаями якутов, добавил, что якуты прежде хоронили своих мертвецов на специальных платформах, расположенных на деревьях. В настоящее время они хоронят так только шаманов.
Путешественники отправились в дальнейший путь, тихо беседуя об удивительных обычаях туземцев. Вскоре они очутились на берегу лесного озера. Смуга опять задержал товарищей. Не больше чем в нескольких сотнях шагов от них находилась хата. Над ней вился дымок. Вскоре отворилась дверь, и на пороге появилась человеческая фигура. Как только человек заметил караван, он быстро ушел внутрь. Путешественники, следуя примеру Смуги, подъехали к дому. Раз жители их заметили, скрываться нельзя, а, наоборот, надо убедиться не опасны ли они для путешественников. Жалкое жилище сильно обветшало. Глиняная обмазка во многих местах отпала, единственное окошко заложено дерном. У хаты лежала брошенная рыболовная сеть, а на самом берегу озера виднелся наполовину вытянутый из воды челнок, выдолбленный из цельного ствола дерева.
Смуга соскочил с коня, намереваясь войти в хату. Но вдруг на пороге появились две человеческие фигуры. Путешественник отпрянул, пораженный ужасным видом. Лица туземцев были покрыты ранами и струпьями.
Один из них вытянул вперед руку, лишенную пальцев.
Наташа испуганно крикнула.
– Не подходите к ним, это прокаженные! – воскликнул Збышек.
Путешественники в испуге стали отходить. Один из несчастных туземцев стал что-то говорить ртом, лишенным губ. Желтые его зубы, торчавшие изо рта, производили тяжкое впечатление.
– Збышек, ты понимаешь, что он говорит? – спросил Смуга, с трудом преодолевая отвращение.
– Он просит есть, он голоден, – перевел юноша.
Смуга достал из вьюков мешок сухарей и коробку консервов, положил продукты на землю.
– Спроси у него, в каком направлении находится дорога из Невера и Алдан, – сказал он.
Збышек, помогая себе жестами рук, задал этот вопрос. Прокаженный вытянул обрубок руки, указывая на запад. Путешественники поехали в ту сторону.
И якуты, и эвенки изгоняли прокаженных из поселений. Время от времени волость выделяла несчастным немного продуктов или одежды, но зато больные не имели права подходить к жилищам здоровых людей. Путешественники долго не могли забыть вида туземцев, больных этой страшной, неизлечимой болезнью. Они погоняли лошадей, желая как можно скорее выбраться из леса, где находились мертвецы и заживо погребенные – прокаженные.
Смуга задержал караван в небольшом каменистом распадке лишь после того, как совсем стемнело. По его расчетам, они были уже недалеко от тракта. Хотя они больше не ожидали погони, но не разводили костров и не ставили палаток. Только для Наташи построили из веток шалаш. Он состоял из одной наклонной стенки, которая немного защищала от дождя и ветра. Поужинали сухими продуктами, напились воды из ручья, после чего легли спать в спальных мешках. Мужчины, за исключением Збышека, посменно дежурили, охраняя лагерь.
Звездная, холодная ночь прошла спокойно. С рассветом путешественники уже снова были на конях. Задолго до обеда они подъехали к краю обширного луга. Несколько стогов сена свидетельствовали о том, что где-то близко находится якутское селение. Смуга остановил караван. Через бинокль он внимательно рассматривал холмистую местность. Вдали виднелись темные контуры хат. Однако из труб не шел дым. По-видимому, туземцы еще жили в своих летних урасах. Усталые лошади путешественников тянулись к стогам сена. После краткого совещания Смуга решил остановиться здесь на отдых. По местным обычаям любому путешественнику разрешалось воспользоваться сеном для своей лошади.
Пока лошади, с ослабленными подпругами у седел, хрустели сеном, всадники тоже завтракали. Немного отдохнув, стали готовиться в дорогу. Смуга опять ехал впереди. Он как раз въезжал на мягкий склон холма, с вершины которого хотел осмотреть окрестности. Добравшись до вершины, он соскочил с коня. Взглянул на узкую полосу равнины, открывшейся перед ним. Тракт из Невера в Алдан находился не дальше нескольких сот метров. По дороге ехала группа всадников, направляясь с юга на север. Смуга достал бинокль. Увидел довольно крупный отряд, состоявший из якутов-охотников в сопровождении нескольких казаков. Не теряя времени, Смуга быстро отпрянул назад и укрылся за холмом. В этот момент караван шел по открытой местности, и его легко могли заметить с дороги. Как только Смуга очутился за холмом, он стал подавать своим товарищам предупредительные знаки.
Вдруг откуда-то из-за холма послышались выстрелы.
Значит, солдаты их заметили! Услышав выстрелы, ехавшие позади каравана быстро присоединились к основной группе. Все направились на восток, где чернела полоса леса. Смуга пропустил вперед Вильмовского с двумя ссыльными и вьючным конем.
Из-за холма показались солдаты. Это, по всей вероятности, была погоня, которая после двух дней безрезультатных поисков возвращалась в Алдан. Об этом свидетельствовали крики и выстрелы, которыми солдаты пытались задержать группу удаляющихся всадников.
– Чтоб их тайфун унес! Они нас догонят! – воскликнул боцман, оглядываясь.
Смуга оглянулся тоже. Внимательно измерил взглядом расстояние, отделяющее караван от погони.
– Догонят нас, – сказал он. – Мы должны их задержать!
Он осадил коня. Боцман и Томек последовали его примеру. В одно мгновение всадники повернулись лицом к погоне.
– Целиться в лошадей! – приказал Смуга.
Три путешественника дали залп. Они промахнулись, потому что испуганные кони чуть не сбросили их с седел. Солдаты сразу рассыпались цепью. Три беглеца выстрелили еще раз. На этот раз удачнее. Два всадника упали на землю вместе с лошадьми. Следующий залп вынудил погоню принять меры предосторожности, Солдаты уменьшили скорость погони и еще больше растянули цепь.
Смуга посмотрел в сторону леса. Вильмовский уже подъезжал к первым деревьям.
– Теперь – галопом за ними! – приказал Смуга.
Припав к гривам лошадей, три смельчака помчались вперед. За ними послышались протяжные крики.
– Они пытаются нас окружить, фланги цепи изогнулись вперед! – крикнул он товарищам.
– Да, они пытаются нас окружить, – ответил боцман.
Путешественники пришпорили лошадей, которые в диком галопе мчались, чуть-чуть не касаясь брюхом земли. Лес из карликовых деревьев был уже совсем близко. Вдруг над головами беглецов послышался свист пуль. Они как раз добрались до опушки леса. Конь Томека заржал, бросился в сторону, а затем грохнулся оземь. К счастью, Томек успел выхватить ноги из стремян, сделал в воздухе сальто-мортале и упал на спину на подстилку из мягкого мха. Несколько минут он лежал, словно лишившись чувств.
Его друзья с трудом осадили своих лошадей и спешились. До путешественников донесся триумфальный крик погони. Но Томек вскочил на ноги еще до того, как к нему подбежали испуганные Смуга и боцман.
– Что с тобой? – крикнул Смуга.
– Со мной ничего... А вот коня убили, – успокоил он друзей.
– Прыгай на мою клячу! – крикнул боцман. Он подхватил друга под мышки и, подняв, как перышко, посадил на свою лошадь.
– Томек, лети вперед и задержи отца, – приказал Смуга, поднимая с земли винтовку юноши. – Видно, придется драться... Скорее, мы сами не сможем задержать погоню.
Томек прикусил губы. Вскачь помчался к отцу.
Спрятавшись за стволом дерева, Смуга спокойно приложил приклад винтовки к плечу. Целился недолго. Ближайший к нему всадник упал на землю, широко раскинув руки. Смуга непрерывно стрелял. Тем временем боцман снял седло с убитого коня Томека. Потеря скромных личных вещей в этом суровом краю была почти равносильна смерти. Забросил седло на коня Смуги. Потом спрятался за раскидистой березой и вместе с приятелем стал стрелять в сторону врагов.
Фланги цепи солдат уже подходили к лесу. Чтобы избежать окружения, Смуга и боцман начали быстрое отступление, время от времени останавливаясь и посылая врагам пули.
Крики солдат и выстрелы подсказали Вильмовскому, что его друзья находятся в опасности. Поэтому вместо того, чтобы скакать дальше, он вместе с Наташей и Збышеком повернул обратно. Вскоре они встретили Томека и вместе поспешили на помощь двум смельчакам.
Вильмовскому достаточно было одного взгляда, чтобы оценить всю тяжесть положения, в каком они очутились. Потеряв нескольких людей, преследователи спешились и, прячась за деревьями, пытались окружить беглецов.
– Збышек, Наташа! Укройтесь с лошадьми, – крикнул Вильмовский.
Он и Томек включились в борьбу. Меткий огонь удвоившегося отряда беглецов несколько приостановил погоню. Преследователи стали осторожно перебегать от дерева к дереву. Несколько казаков криком поощряли охотников-якутов к атаке, но те не проявляли никакого воодушевления.
Смуга хотел избежать рукопашной, которая при столь большом численном преимуществе противника, несомненно, закончилась бы полным поражением. Задерживая погоню выстрелами, путешественники медленно отступали все глубже в лес.
Встревоженный боцман наблюдал за преследователями, которые стали собираться в сплошной отряд.
– Вот что, Смуга, нам, видно, несдобровать! – воскликнул боцман.
– Черт возьми, они готовятся идти в атаку, – добавил Смуга.
– И правильно, ведь они прижали нас к болоту. Посмотрите-ка назад, и вы поймете их тактику.
Местность заметно снижалась к востоку. Между стволами деревьев виднелось болото, поросшее зеленовато-желтыми кочками травы.
– Андрей, веди нас прямо через болото, – приказал Смуга.
– Мы же утонем в трясине, – возразил Вильмовский.
– Лучше утонуть, чем попасть к ним живыми, – сказал Смуга. – Еще немного, и они ударят на нас. Тогда мы вряд ли выдержим...
Огонь со стороны преследователей заметно усилился. Видимо, они знали, что путь отступления беглецам отрезан. Казаки стали готовиться к атаке. Якуты следовали их примеру.
Беглецы отступали в болото. Вильмовский, Наташа и Збышек вели лошадей под уздцы и силой вынуждали их переправляться через глубокие места. Смуга, боцман и Томек сдерживали винтовочным огнем погоню. Лошади погрузились в воду почти по брюхо, они ржали, испуганные призраком смерти в грозной трясине.
Преследователи, видимо, почувствовали, что победа близка. Сплошным кольцом они прижали беглецов к предательскому болоту.
Первым отказался от безнадежного отступления боцман. Он укрылся за стволом дерева и опустился на одно колено. Вскинув винтовку, боцман посылал в сторону погони пулю за пулей. Смуга и Томек поняли, что настал их последний час. Они решили дорого продать свою жизнь. Скрывшись за деревьями, друзья помогали боцману. Тем временем погоня приближалась. Преследователи шли во весь рост, намереваясь окружить горсточку беглецов. В этот момент Вильмовский, Наташа и Збышек подскочили к своим друзьям. Болото оказалось совершенно непроходимым, поэтому они решили погибнуть вместе с ними. В тайге послышался торжествующий крик погони...
Боцман схватил винтовку за ствол и выскочил из-за дерева. Смуга, сжимая в руках рукоятку револьвера, последовал его примеру. Томек, Вильмовский, Наташа и Збышек решительно побежали за ними. Вот они уже подбежали к цепи преследователей, как вдруг раздался пронзительный свист или вой. Встревоженные акуты остановились как вкопанные. Забыв о битве, они смотрели в небо, закинув вверх головы. Боцман по инерции подбежал к одному из казаков и грохнул его прикладом винтовки, второго сразил ударом кулака, и вступил в рукопашную с офицером. Это была короткая, хотя и отчаянная борьба. А все остальные с ужасом смотрели вверх на необыкновенное явление. По небу с юга на север мчался ослепительно яркий огненный шар, влача за собой длинный, черный хвост... Вскоре шар исчез за деревьями, где-то в тайге. Ужасный, глухой гром потряс землю... Небо раскалилось добела, потом стало красновато-желтым, а в конце – посерело, и воцарился полумрак. Жаркая волна воздуха как ураган пронеслась по тайге. С треском падали деревья.
В рядах якутов началась паника
– Огда! Огда! – раздались их испуганные голоса.
Охотники-якуты бросали винтовки, хватали лошадей и в панике бежали из ужасного леса. Паника охватила также и казаков. Они повернули лошадей и бросились наутек.
Пронзительные крики стали постепенно стихать.
Через некоторое время горячий ветер утих, хотя небо все еще было погружено в полумрак.
Ошеломленные путешественники смотрели друг на друга испуганными, недоверчивыми взглядами, ничего не понимая.
– Неужели это конец света?! – воскликнул боцман, недоверчиво оглядываясь вокруг.
– На земле произошла какая-то необыкновенная катастрофа[73], – ответил Вильмовский.
– Якуты кричали, что это знамение Огды, то есть бога огня и грома, – вмешался Збышек, который за время своей ссылки несколько ознакомился с языком туземцев.
– К дьяволу суеверия, ловите лошадей и в путь! – крикнул Смуга.
XXI
Неожиданная помощь
Боцман и Томек уже пять дней поджидали судно на берегу Амура. Спрятавшись в прибрежных кустах, они сидели на высоком обрыве, круто спускавшемся к воде. Моряк лежал на животе и, опираясь на локти, держал в руках морской бинокль. Время от времени он смотрел через него вверх по реке, или наблюдал за противоположным, русским берегом. Томек следил за лошадьми, спрятанными в роще, окружающей мыс, и задумавшись, молчал.
Со времени памятной схватки с преследователями, которая едва не закончилась трагически для участников таинственной экспедиции, прошло уже две недели. Только благодаря удивительному небесному явлению им тогда удалось спасти свои жизни. Они долгими днями и ночами пробирались по каменистым холмам и через тайгу, пока, наконец, не добрались до Амура. Во время ночной переправы на маньчжурский берег они понесли чувствительную потерю: переплывая реку в лодке, взятой у рыбаков, они тянули за собой лошадей на поводках. К сожалению, три из них утонули. Перегруженная людьми шаткая лодка и темнота помешали спасению животных. Измученные путники с трудом добрались до фанзы Фу Чау, где предусмотрительный Смуга оставил после битвы с хунхузами немного различных запасов. Старый китаец принял их радушно. Он не спрашивал ни о чем.
Затерянная у подножья гор фанза была превосходным убежищем для наших спутников. Всем требовался хороший отдых, причем измученный и больной Збышек и непривычная к конной езде Наташа вообще не могли тронуться с места, тем более что перед ними была дорога, чреватая непредвиденными опасностями.
Смуга долго раздумывал, по каком маршруту им лучше направиться к морю. Ввиду потери лошадей, часть участников экспедиции должна была идти пешком. Это исключало возможность прибытия на побережье в сроки, условленные с Пандитом Давасарманом. Что будет, если он уйдет без них, потеряв возможность ждать неопределенное время? Смуга ходил по фанзе, напряженно размышляя. Иногда он вполголоса советовался с друзьями. Раньше они намеревались через Маньчжурию добраться до Уссури, переправиться через нее и, продвигаясь вдоль берега притока Уссури, Имана, дойти до залива Терней. Потеря лошадей и слабость ссыльных, делали этот план несбыточным.
Во время одного из таких совещаний, боцману пришла в голову идея. Он вспомнил прощание с капитаном «Сунгача» Некрасовым. Тогда капитан сказал боцману, что прежде, чем замерзнет Амур, он совершит несколько рейсов вверх по реке. Он также обещал, что охотно перевезет экспедицию назад в Хабаровск. В качестве сигнала, по которому Некрасов остановил бы свой буксир, было условлено дать четыре выстрела. Все участники экспедиции считали, что Некрасову можно доверять. Ведь он сам был политическим ссыльным и так же, как и они, ненавидел самодержавие. Он даже предостерегал их от Павлова. Неизвестно было одно – захочет ли он теперь помогать беглецам, преследуемым властями? Пойдет ли он на такой риск?
Слишком длительная задержка грозила печальными последствиями. Вот поэтому-то Смуга отправил боцмана и Томека на берег реки, чтобы, если посчастливится, задержать буксир.
Со времени ухода из фанзы прошло уже пять дней. За это время мимо боцмана и Томека прошли только три судна: одно – вверх и два – вниз по реке. По приказанию Смуги, сторожить на берегу Амура можно было не больше недели. Если за этот срок «Сунгач» не покажется, Смуга решил идти на восток пешком. Конечно, все отдавали себе отчет в ничтожных шансах встречи с «Сунгачом». Во-первых, они могли вообще не дождаться прохода буксира, а если бы он шел вниз по реке, не могли бы ожидать его возвращения. Кроме того, капитан Некрасов мог не согласиться на тайную перевозку беглых ссыльных. Смуга не очень рассчитывал на счастливый случай. Он послал боцмана и Томека на берег Амура скорее для очистки совести, тем более, что и без того надо было ждать, пока Збышек и Наташа отдохнут и восстановят свои силы.
Но пока что боцман и Томек бессменно дежурили на берегу. Они боялись, что «Сунгач» пройдет мимо них ночью. В темноте они могли его не узнать. Однако суеверный боцман верил твердо в счастливую звезду Томека. Сколько раз сообразительность и чутье его юного друга помогали боцману выйти сухим из воды! Поэтому он ежеминутно отдавал Томеку бинокль, говоря:
– Взгляни-ка браток! Ты ведь кое-чему научился от шаманов. Может быть, тебе удастся приворожить «Сунгач»!
Томек без устали следил за движением на реке, но буксира все не было и не было. На пятый день к вечеру, когда Томек готовил ужин, боцман, рассматривавший в бинокль зеркальную гладь Амура, воскликнул:
– Вниз по реке плывет старая калоша!
Томек забыл о еде. Он посмотрел на запад. Узкий столь дыма поднимался к небу. Через какое-то время обозначились контуры судна.
– Ах, пусть меня акула проглотит, если этот буксир не похож на «Сунгач», – воскликнул моряк.
Томек схватил бинокль. Он долго разглядывал судно, а потом одним духом выпалил:
– Вы не ошибаетесь, это буксир! И он тащит за собой две баржи!
– Я это уже давно видел и без бинокля, – высокомерно заметил боцман, гордый своим «соколиным зрением», остроту которого он неоднократно подчеркивал. – Я думал, что ты прочел его название!
– Увы, еще слишком далеко, но, может быть, вы разглядите в бинокль?
– Э, нет, в трубу смотри лучше ты! – ответил боцман. – Ты ведь во всех случаях жизни становишься на четыре лапы, как кот, возможно, и на этот раз тебе улыбнется счастье...
Томек опять поднял бинокль. Сосредоточенно смотрел... Потом повернулся к другу.
– Знаете боцман, это, пожалуй... и в самом деле «Сунгач»! Проверьте, пожалуйста.
Моряк выхватил бинокль из рук Томека, Через минуту боцман бросил его на землю и стал быстро раздеваться.
– Вы с ума сошли?! – воскликнул Томек. – Зачем вы снимаете штаны?!
– В одежде несподручно плавать, – кратко ответил боцман. – Это «Сунгач».
– Вы не ошибаетесь?! – Томек все еще не верил.
– Я знал, браток, что ты первый эту калошу увидишь! Ты свое сделал, теперь моя очередь. Я нанесу визит капитану Некрасову.
– Неужели вы думаете вплавь добраться до буксира?
– А как же, браток! Стрелять, пожалуй, здесь не очень можно, а кроме того, вероятно, Некрасов не обратил бы внимания на выстрелы. Ведь мы находимся на маньчжурском берегу.
– Да, но ведь вода чрезвычайно холодна.
– Не беспокойся, мне не впервой!
– Так давайте поплывем вместе!
– Нельзя, браток, держи наготове лошадей. Я доплыву мигом. А ты поезжай верхом вниз по реке, наравне с «Сунгачом», пока я не вернусь к тебе. Понял?
– Хорошо, боцман, только берегите себя!
– Не бойся, кому суждено висеть, тот зря не утонет...
От берега до буксира было не больше трехсот метров. Томек теперь и без бинокля свободно читал его название. Это был «Сунгач».
Боцман немного разбежался и прямо с обрыва бросился в воду. Он вынырнул на поверхность в нескольких метрах от берега. Быстрое течение сносило его вниз. Боцман взял направление наискосок к середине реки. Сначала он довольно быстро удалялся от берега. Моряк внимательно смотрел вперед, желая обойти водовороты, и опять мерил глазом расстояние, остающееся до буксира. Вдруг прямо перед собой он заметил широкую, крутящуюся воронку воды. Попытался ее обойти, но быстрое в этом месте течение толкало его прямо в водоворот. Боцман решил поддаться течению. До водоворота оставалось всего лишь несколько метров, когда он ловким движением тела нырнул и мощными взмахами рук и ног пошел вниз, чтобы проскочить водоворот у дна, в самом его узком месте. Вот он почувствовал сильный рывок, вода подхватила его, завертела и потянула вниз. Однако моряку удалось выскочить из предательской ловушки. Вскоре, отплевываясь, он вынырнул на поверхность, но тут же почувствовал острую боль в левой ноге. Боцман перестал бороться с течением. «Сунгач» его догонял, а боль в ноге все усиливалась. Несмотря на то, что моряк стучал зубами от холода, на лице его выступили капли пота.
Боцман саженками поплыл вниз по реке. Если ему не удастся догнать буксир, все погибло. Судорога скрутила ему ступни, нога была словно парализована. Еще несколько минут отчаянных усилий, и боцман очутился всего в нескольких метрах от «Сунгача». Буксир обходил его, сыпля из трубы миллионы искр.
– Некрасов! – крикнул боцман.
На короткий миг он исчез под поверхностью воды. Вынырнул опять. Перед его глазами показались красно-черные круги. Собрав остаток сил, он еще раз крикнул: «Некрасов!»
– Алло, капитан, человек за бортом! – крикнул кто-то на буксире.
Спасательный круг упал на расстоянии вытянутой руки от боцмана. Он схватил его левой рукой и почувствовал огромное облегчение. Моряк продел руку через круг, оперся на него всем телом. Услышал, как застопорились машины на «Сунгаче». Спасательный круг, который вытягивали с борта с помощью троса, коснулся судна. Спустили трап. Сильные руки матросов подхватили боцмана и помогли ему войти на борт.
Колени у боцмана подгибались. Он как был, так и повалился на палубу, прямо под ноги своих спасителей. Матросы повернули его на спину, поддержали голову.
– Судорога, – с усилием шепнул боцман. – Вы вовремя подоспели...
Со времени памятной схватки с преследователями, которая едва не закончилась трагически для участников таинственной экспедиции, прошло уже две недели. Только благодаря удивительному небесному явлению им тогда удалось спасти свои жизни. Они долгими днями и ночами пробирались по каменистым холмам и через тайгу, пока, наконец, не добрались до Амура. Во время ночной переправы на маньчжурский берег они понесли чувствительную потерю: переплывая реку в лодке, взятой у рыбаков, они тянули за собой лошадей на поводках. К сожалению, три из них утонули. Перегруженная людьми шаткая лодка и темнота помешали спасению животных. Измученные путники с трудом добрались до фанзы Фу Чау, где предусмотрительный Смуга оставил после битвы с хунхузами немного различных запасов. Старый китаец принял их радушно. Он не спрашивал ни о чем.
Затерянная у подножья гор фанза была превосходным убежищем для наших спутников. Всем требовался хороший отдых, причем измученный и больной Збышек и непривычная к конной езде Наташа вообще не могли тронуться с места, тем более что перед ними была дорога, чреватая непредвиденными опасностями.
Смуга долго раздумывал, по каком маршруту им лучше направиться к морю. Ввиду потери лошадей, часть участников экспедиции должна была идти пешком. Это исключало возможность прибытия на побережье в сроки, условленные с Пандитом Давасарманом. Что будет, если он уйдет без них, потеряв возможность ждать неопределенное время? Смуга ходил по фанзе, напряженно размышляя. Иногда он вполголоса советовался с друзьями. Раньше они намеревались через Маньчжурию добраться до Уссури, переправиться через нее и, продвигаясь вдоль берега притока Уссури, Имана, дойти до залива Терней. Потеря лошадей и слабость ссыльных, делали этот план несбыточным.
Во время одного из таких совещаний, боцману пришла в голову идея. Он вспомнил прощание с капитаном «Сунгача» Некрасовым. Тогда капитан сказал боцману, что прежде, чем замерзнет Амур, он совершит несколько рейсов вверх по реке. Он также обещал, что охотно перевезет экспедицию назад в Хабаровск. В качестве сигнала, по которому Некрасов остановил бы свой буксир, было условлено дать четыре выстрела. Все участники экспедиции считали, что Некрасову можно доверять. Ведь он сам был политическим ссыльным и так же, как и они, ненавидел самодержавие. Он даже предостерегал их от Павлова. Неизвестно было одно – захочет ли он теперь помогать беглецам, преследуемым властями? Пойдет ли он на такой риск?
Слишком длительная задержка грозила печальными последствиями. Вот поэтому-то Смуга отправил боцмана и Томека на берег реки, чтобы, если посчастливится, задержать буксир.
Со времени ухода из фанзы прошло уже пять дней. За это время мимо боцмана и Томека прошли только три судна: одно – вверх и два – вниз по реке. По приказанию Смуги, сторожить на берегу Амура можно было не больше недели. Если за этот срок «Сунгач» не покажется, Смуга решил идти на восток пешком. Конечно, все отдавали себе отчет в ничтожных шансах встречи с «Сунгачом». Во-первых, они могли вообще не дождаться прохода буксира, а если бы он шел вниз по реке, не могли бы ожидать его возвращения. Кроме того, капитан Некрасов мог не согласиться на тайную перевозку беглых ссыльных. Смуга не очень рассчитывал на счастливый случай. Он послал боцмана и Томека на берег Амура скорее для очистки совести, тем более, что и без того надо было ждать, пока Збышек и Наташа отдохнут и восстановят свои силы.
Но пока что боцман и Томек бессменно дежурили на берегу. Они боялись, что «Сунгач» пройдет мимо них ночью. В темноте они могли его не узнать. Однако суеверный боцман верил твердо в счастливую звезду Томека. Сколько раз сообразительность и чутье его юного друга помогали боцману выйти сухим из воды! Поэтому он ежеминутно отдавал Томеку бинокль, говоря:
– Взгляни-ка браток! Ты ведь кое-чему научился от шаманов. Может быть, тебе удастся приворожить «Сунгач»!
Томек без устали следил за движением на реке, но буксира все не было и не было. На пятый день к вечеру, когда Томек готовил ужин, боцман, рассматривавший в бинокль зеркальную гладь Амура, воскликнул:
– Вниз по реке плывет старая калоша!
Томек забыл о еде. Он посмотрел на запад. Узкий столь дыма поднимался к небу. Через какое-то время обозначились контуры судна.
– Ах, пусть меня акула проглотит, если этот буксир не похож на «Сунгач», – воскликнул моряк.
Томек схватил бинокль. Он долго разглядывал судно, а потом одним духом выпалил:
– Вы не ошибаетесь, это буксир! И он тащит за собой две баржи!
– Я это уже давно видел и без бинокля, – высокомерно заметил боцман, гордый своим «соколиным зрением», остроту которого он неоднократно подчеркивал. – Я думал, что ты прочел его название!
– Увы, еще слишком далеко, но, может быть, вы разглядите в бинокль?
– Э, нет, в трубу смотри лучше ты! – ответил боцман. – Ты ведь во всех случаях жизни становишься на четыре лапы, как кот, возможно, и на этот раз тебе улыбнется счастье...
Томек опять поднял бинокль. Сосредоточенно смотрел... Потом повернулся к другу.
– Знаете боцман, это, пожалуй... и в самом деле «Сунгач»! Проверьте, пожалуйста.
Моряк выхватил бинокль из рук Томека, Через минуту боцман бросил его на землю и стал быстро раздеваться.
– Вы с ума сошли?! – воскликнул Томек. – Зачем вы снимаете штаны?!
– В одежде несподручно плавать, – кратко ответил боцман. – Это «Сунгач».
– Вы не ошибаетесь?! – Томек все еще не верил.
– Я знал, браток, что ты первый эту калошу увидишь! Ты свое сделал, теперь моя очередь. Я нанесу визит капитану Некрасову.
– Неужели вы думаете вплавь добраться до буксира?
– А как же, браток! Стрелять, пожалуй, здесь не очень можно, а кроме того, вероятно, Некрасов не обратил бы внимания на выстрелы. Ведь мы находимся на маньчжурском берегу.
– Да, но ведь вода чрезвычайно холодна.
– Не беспокойся, мне не впервой!
– Так давайте поплывем вместе!
– Нельзя, браток, держи наготове лошадей. Я доплыву мигом. А ты поезжай верхом вниз по реке, наравне с «Сунгачом», пока я не вернусь к тебе. Понял?
– Хорошо, боцман, только берегите себя!
– Не бойся, кому суждено висеть, тот зря не утонет...
От берега до буксира было не больше трехсот метров. Томек теперь и без бинокля свободно читал его название. Это был «Сунгач».
Боцман немного разбежался и прямо с обрыва бросился в воду. Он вынырнул на поверхность в нескольких метрах от берега. Быстрое течение сносило его вниз. Боцман взял направление наискосок к середине реки. Сначала он довольно быстро удалялся от берега. Моряк внимательно смотрел вперед, желая обойти водовороты, и опять мерил глазом расстояние, остающееся до буксира. Вдруг прямо перед собой он заметил широкую, крутящуюся воронку воды. Попытался ее обойти, но быстрое в этом месте течение толкало его прямо в водоворот. Боцман решил поддаться течению. До водоворота оставалось всего лишь несколько метров, когда он ловким движением тела нырнул и мощными взмахами рук и ног пошел вниз, чтобы проскочить водоворот у дна, в самом его узком месте. Вот он почувствовал сильный рывок, вода подхватила его, завертела и потянула вниз. Однако моряку удалось выскочить из предательской ловушки. Вскоре, отплевываясь, он вынырнул на поверхность, но тут же почувствовал острую боль в левой ноге. Боцман перестал бороться с течением. «Сунгач» его догонял, а боль в ноге все усиливалась. Несмотря на то, что моряк стучал зубами от холода, на лице его выступили капли пота.
Боцман саженками поплыл вниз по реке. Если ему не удастся догнать буксир, все погибло. Судорога скрутила ему ступни, нога была словно парализована. Еще несколько минут отчаянных усилий, и боцман очутился всего в нескольких метрах от «Сунгача». Буксир обходил его, сыпля из трубы миллионы искр.
– Некрасов! – крикнул боцман.
На короткий миг он исчез под поверхностью воды. Вынырнул опять. Перед его глазами показались красно-черные круги. Собрав остаток сил, он еще раз крикнул: «Некрасов!»
– Алло, капитан, человек за бортом! – крикнул кто-то на буксире.
Спасательный круг упал на расстоянии вытянутой руки от боцмана. Он схватил его левой рукой и почувствовал огромное облегчение. Моряк продел руку через круг, оперся на него всем телом. Услышал, как застопорились машины на «Сунгаче». Спасательный круг, который вытягивали с борта с помощью троса, коснулся судна. Спустили трап. Сильные руки матросов подхватили боцмана и помогли ему войти на борт.
Колени у боцмана подгибались. Он как был, так и повалился на палубу, прямо под ноги своих спасителей. Матросы повернули его на спину, поддержали голову.
– Судорога, – с усилием шепнул боцман. – Вы вовремя подоспели...