Шклярский Альфред. Таинственное путешествие Томека

   – А что мы сделаем, если хунхузы возьмут нас за горло?
   – Ты спрашиваешь, что сделаем? Будем метко стрелять! – ответил боцман.
   – Но это же ужасно – проливать зря человеческую кровь!
   – Э-э, браток, сдается мне, что ты хочешь надуть Салли!
   – При чем тут Салли! Зачем вы вмешиваете имя Салли в разговор о драках?!
   – Потому что ты болтаешь как монах. Уже не задумал ли ты поступить в монастырь?! В таком случае ты здорово подвел бы нашу голубку! Если какой-нибудь подлец лезет на тебя с кулаками, приходится забывать о библии!
   – Хорошим вещам вы меня учите, – язвительно заметил Томек.
   – Чему меня учили, тому и я учу! Подбил я однажды товарищу глаз, и его мамаша пришла жаловаться к моему старику. В наказание мне пришлось целый вечер писать: «Если кто-нибудь ударит тебя в левую щеку, подставь ему правую!»
   – Видимо, это вам помогло!
   – А как же, даже очень! На другой день этот мой товарищ съездил мне по уху, а когда я по евангельскому завету подставил ему второе, он вышиб мне зуб. Узнав об этом, мой старик отлупил меня как следует за то, что такой здоровенный недотепа позволяет вышибать себе здоровые зубы!
   Томек расхохотался. Вскоре наши друзья в самом лучшем настроении вели беседу о различных приключениях, которая продолжалась вплоть до возвращения Смуги из разведки.

* * *

   После обеда Смуга распорядился, чтобы все осмотрели и смазали оружие. Каждый участник экспедиции был вооружен двумя револьверами и винтовкой. Звероловы еще раз перевязали вьюки, так как телегу и часть снаряжения намеревались оставить на некоторое время в усадьбе старика.
   Отдельно отложили тюки с одеждой для ссыльного, спальные мешки, палатку, скромные запасы продовольствия и снаряжение, нужное в пути.
   Возбужденный этими приготовлениями боцман отвел Смугу в сторонку и спросил:
   – Пожалуй, мы скоро отправимся в путь?
   Смуга утвердительно кивнул головой, а моряк продолжал спрашивать:
   – Вы ожидаете нападения хунхузов?
   Смуга опять кивнул головой.
   – А если они не нападут?!
   – Тогда мы сами их поищем... – услышал он ответ.
   Удовлетворенный боцман тихо засмеялся и шепнул:
   – Я тоже так думал во время переправы на этот берег реки. Вам хотелось бы, чтобы бандиты погнали нас на запад?
   – Либо они нас, либо мы их, – ответил Смуга.
   Боцман опять басовито захохотал и спросил:
   – Как вы думаете, они скоро узнают о нас?
   – Если они не появятся через два или три дня, то мы сами начнем действовать. Но я думаю, что они раньше сунут сюда свой нос.
   – А мы им его утрем, ей-ей!
   Они заговорщицки засмеялись.
   – Вильмовский опять станет читать нам проповедь, – сказал боцман. – Он благородный мужчина, но не слишком практичный...
   – Не мудрите, боцман! В случае стычки ни на минуту не спускайте глаз с Томека.
   – Можете на меня рассчитывать. Салли мне голову оторвет, случись с ним что-нибудь плохое!
   Наступил вечер. Охотники пошли спать рано, но на этот раз выставили часовых. После Томека настала очередь Смуги. Заткнув револьверы за пояс, он вышел во двор.
   Ночь была светлая и тихая. Огромный диск восходящей луны, казалось, касался темных вершин леса. Смуга проверил хорошо ли привязаны лошади к коновязи под навесом, потом обошел кусты вокруг фанзы. Ничего подозрительного он не заметил, поэтому спокойно вернулся в фанзу. Не делая лишнего шума, разбудил товарищей. Вскоре они, вооруженные и одетые, вышли из дома. Смуга принес сеть и аркан.
   – Мы трое пойдем в разведку к водопою, – заявил Смуга, когда все охотники собрались во дворе фанзы. – А ты, Удаджалак, останешься здесь на страже. Если заметишь что-либо необычное, выстрели из винтовки. До водопоя отсюда недалеко, и мы прибежим через несколько минут. Будь осторожен, потому что хунхузы могут быть близко!
   – Слушаюсь, сагиб, – по-военному ответил Удаджалак.
   – Послушай, браток, лучше всего сядь возле дверей и прислушивайся хорошенько, – посоветовал боцман. – Если ты будешь бродить вокруг дома, то окажешься прекрасной мишенью для любого бандита, находящегося в кустах.
   – Боцман прав, – сказал Смуга. – От дверей лошади видны, как на ладони, а именно к ним нельзя подпускать никого чужого. В случае опасности немедленно разбуди китайцев. Заряженная винтовка для старика стоит рядом с каном.
   – Слушаюсь, буду наблюдать... – ответил Удаджалак.
   Три охотника осторожно пробирались через чащу леса, поэтому прежде чем они дошли до водопоя, прошло не меньше получаса. Томек посмотрел вверх. Ствол дерева, нависшего над потоком на темном фоне других деревьев, был почти не виден.
   – Здесь пусто и глухо, – шепотом заметил он. – Жалко времени на бесцельную засаду... Мы можем возвращаться назад!
   – Не говори глупостей, – перебил его Смуга. – Мы нарочно говорили всем об охоте на ирбиса, поэтому теперь должны хоть притвориться, что охотимся. Ты что, уже забыл о Павлове?
   – Ваша правда. Он, конечно, проведет целое следствие, когда мы отсюда исчезнем, – добавил боцман. – Поэтому многое зависит от показаний наших китайских хозяев. Именно для них мы устраиваем представление с охотой на ирбиса!
   – Понимаю, боцман, понимаю, но что-то я сегодня неспокоен, – оправдывался Томек.
   – Не думай о хунхузах, они, возможно, совсем не придут, – утешил его моряк.
   – Прекратить разговоры! Боцман, лезьте на дерево и прикрепите сетку к стволу, – приказал Смуга. – Сделайте это так, чтобы западня закрылась, если потянуть за шнурок.
   – Хорошо, флаг сейчас будет на мачте, – сказал боцман. Он забросил сетку на спину и стал взбираться на дерево.
   Вскоре послышался его голос.
   – Замечательное место на засаду! Лезешь, как по лестнице...
   – Тише там! – предостерег Смуга.
   Его предостережение было излишним. Боцман сам умолк на полуслове. Он только теперь заметил на расстоянии вытянутой руки прижавшуюся к стволу дерева самку барса. Она смотрела на него блестящими, чуть прищуренными глазами. Вдруг тихо вскочила. К счастью, боцман не потерял присутствия духа. Он моментально закрыл лицо сеткой, которую держал на спине. Резкий удар чуть не сбросил его со ствола. С трудом удерживая равновесие, боцман впился рукой в мягкую шкуру на шее животного, которое когтями и клыками пыталось разорвать толстый свиток сети... Боцман старался сбросить с себя разъяренного хищника, но тот внезапно ударил его задними лапами по ногам. Клубок из животного и человека свалился на землю.
   Бесшумная борьба на дереве продолжалась всего пару секунд. Поэтому Томек и Смуга не на шутку испугались, когда боцман и барс свалились с дерева прямо им на голову. Томек упал, получив удар по лицу пушистым хвостом. Смуга сразу же понял, в чем дело. Всем своим телом он бросился на барса, стремясь прижать его к земле. Боцман застонал. Томек поспешил им на помощь. Он схватил хищника за шкуру на шее возле самой головы. Вероятно, ему удалось бы голыми руками захватить зверя, но вдруг со стороны фанзы послышался винтовочный выстрел. И сразу же началась беспорядочная канонада.
   Боцман поджал ноги, застонал от усилия, выпрямился и сбросил с себя барса и друзей. Освободившийся хищник скрылся в кустах, а звероловы схватили упавшие на землю винтовки и помчались к фанзе.

X


Битва с краснобородыми

   Беспорядочная стрельба вскоре сменилась отдельными выстрелами. Не обращая внимания на ветки, бьющие по лицам, падая на землю, спотыкаясь о лежащие на земле стволы деревьев, охотники что есть сил бежали к фанзе. Падая с дерева, боцман повредил себе ногу, разорванные когтями барса лоскутья одежды цеплялись за кусты, но он не отставал от других. Лицо у Смуги было окровавлено, так как и он не успел уклониться от острых когтей хищника. Удары веток причиняли ему нестерпимую боль. Один лишь Томек не пострадал и рвался вперед.
   – Быстрее, они еще защищаются! – воскликнул он, ускоряя бег.
   – Не выскакивай вперед!.. – крикнул Смуга, хватая юношу за руку,
   – Беги за мной! – добавил боцман, рванувшись вперед. Моряк без труда угадывал мысли Смуги. Чем больше они сохранят сил к моменту появления около фанзы, тем мощнее будет их отпор врагу. В данный момент положение в фанзе не могло быть слишком угрожающим. Удаджалак, опытный стрелок и превосходный солдат, конечно, не позволил захватить себя врасплох банде обыкновенных бандитов. Отдельные выстрелы доказывали лучше всего, что первая атака была отбита.
   Лес поредел... Впереди уже виднелась фанза. Смуга опередил боцмана. Он повел товарищей к навесу, под которым были привязаны лошади. Скрываясь за кустами, они подбежали к навесу на расстояние нескольких шагов. Попытались наскоро определить положение. Хунхузы прятались в кустах перед фанзой и выстрелами пытались поразить защитников, находившихся внутри дома. Видимо, часть хунхузов в это время старалась окружить фанзу, чтобы приблизиться к ней со стороны стен, лишенных окон. На тылах дома были слышны их возгласы. Не было сомнений в том, что они начнут штурм еще до рассвета.
   Два хунхуза, одетые в короткие полушубки, с широкими, конусообразными шляпами на головах, пытались отвязать лошадей, стоявших под навесом. Однако бандиты не могли подойти к ним, потому что стоило только кому-либо из них показаться возле встревоженных лошадей, как из широко открытой двери фанзы раздавался выстрел. Хунхузы ругались на чем свет стоит, делали все новые и новые попытки, а тем временем, с одной стороны пули защитников фанзы, а с другой – копыта брыкающихся лошадей не давали им возможности подойти к коновязи.
   Опасаясь, что положение может в любую минуту измениться в пользу банды, Смуга решил начать атаку. Он тронул боцмана за плечо и кивком головы показал на хунхузов около лошадей. Боцман понял приказание и знаками потребовал от Томека, чтобы тот поддержал его огнем в случае нападения бандитов, находившихся перед фанзой.
   Юноша сразу же повернул винтовку в сторону фанзы, а оба его товарища положили свои винтовки на землю рядом с ним и достали ножи. В данном случае огнестрельное оружие было непригодно – пули могли ранить лошадей.
   Смуга и боцман одновременно поднялись на ноги и побежали навстречу хунхузам. Разгорелась короткая схватка. Захваченные врасплох бандиты оказали слабое сопротивление. Первым ударом Смуга повалил одного из них, а боцман, хотя и получил удар арканом по лицу, от которого у него на мгновение помутилось в глазах, схватил хунхуза за руку. Борьба их закончилась криком ужаса и боли. Со стороны послышались выстрелы. На них ответил огонь из фанзы.
   Трое охотников подползли ближе к дому. Теперь они очутились между лошадьми и осадившими фанзу хунхузами. Бандиты прекратили огонь. Видимо, они стали совещаться.
   Небо на востоке порозовело.
   – Светает, сейчас они нападут на фанзу... – шепнул боцман.
   – Удаджалак не терял времени даром, – пробурчал Томек. – Три трупа лежат на дворе перед домом.
   – Вместе с нашими двумя, это уже пять... – добавил моряк.
   – Тихо! Идут! – прошипел Смуга.
   Из-за угла фанзы показалось бородатое лицо. Бандит взглядом измерял расстояние до широко открытой двери. Потом он осторожно вышел из-за угла и сразу же прижался спиной к стене. Шаг за шагом он подходил к двери. Вслед за ним показались другие. Их было несколько человек. Вскоре они находились уже у широкого окна. Опустились на четвереньки и поползли... Некоторые держали в зубах ножи, другие были вооружены палками. Только у троих были ружья.
   – Девять человек... Я прыгну на них, поддержите меня огнем, – шепнул боцман.
   – Хорошо, они ничего не знают о нас... – согласился Смуга.
   Он не ошибся; бандиты, находившиеся сзади дома, не ориентировались в обстановке. Они руками давали знак товарищам, скрытым в кустах, чтобы те присоединились к атаке. До двери им оставалось всего лишь два или три шага.
   Боцман не терял драгоценного времени. Положив винтовку на землю, он вынул из кобуры револьвер и всадил его за пояс. Нож передвинул так, чтобы его рукоятка была под рукой, поднялся на ноги и прыгнул...
   – Не стреляй, Удаджалак! – крикнул Томек, увидев ствол винтовки в проеме дверей.
   – Молчи! – прошипел Смуга, пытаясь ладонью закрыть рот юноши. Но было уже поздно.
   Хунхузы на несколько мгновений раньше заметили, что к ним бежит чужой. Они как по команде вскочили на ноги. Первый из них замахнулся палкой; вероятно, он размозжил бы боцману голову, если бы тот не упал на землю. Удаджалак бросился на помощь боцману. Он рванулся из фанзы и ударом приклада повалил хунхуза на землю. Разъяренный неудачей, боцман вскочил на ноги и бросился на хунхузов как ураган. Схватив поваленного Удаджалаком врага, он как перышко поднял его над головой и, размахнувшись, бросил в толпу нападающих хунхузов. Двое или трое из них упали, а великан-моряк уже очутился в толпе бандитов. Сильным ударом кулака он повалил одного из них на землю, второго ударил ножом. Трое остальных хунхузов набросились на него, но боцман стряхнул их с себя одним движением плеч. Держа нож в зубах, он бросался поочередно на врагов, разя их меткими ударами кулаков. Его поддерживал Удаджалак. Прикладом винтовки он бил направо и налево, защищая боцмана от внезапных ударов сзади. Вскоре в борьбу включились Фу Чау и его старый отец.
   Засевшие в кустах хунхузы не могли ничего сделать. Стрелять было нельзя, так как рукопашная схватка не давала возможности определить, где свой, а где враг. Увидев, что их сообщники могут потерпеть позорное поражение, они решили броситься им на помощь. С ужасным воем они выскочили из кустов.
   Смуга и Томек только этого и ждали. Они дали два залпа из винтовок, а затем, вооружившись револьверами, бросились на хунхузов с фланга. Раздались выстрелы. По лицу Смуги пробежала гримаса боли. Пуля попала ему в левую руку, и все же двумя меткими выстрелами он устранил разбойников со своего пути. Томек подставил подножку одному из хунхузов и собирался уже оглушить его ударом рукоятки револьвера, как вдруг в этот момент сам получил страшный удар. Юноша упал. Как сквозь туман он увидел Смугу, который вовремя защитил его от нового удара прикладом. Томек попытался преодолеть слабость и стал подниматься на ноги. Смуга схватился с одним из бородачей. Томек поймал хунхуза за шиворот и ударил рукояткой револьвера по темени.
   Короткая, но чрезвычайно ожесточенная битва окончилась. Разъяренный боцман уже бежал на помощь своим друзьям. Хунхузы не отважились напасть на него в открытой борьбе. Раздалось несколько выстрелов. Хунхузы стали по одному удирать в лес.
   С винтовкой в руках Смуга посылал им вслед выстрел за выстрелом, вынуждая их отступать к горловине ущелья. С беспокойством он оглядел группу друзей. Боцман с окровавленным лицом наскоро перевязывал платком руку, порезанную ножом, но при этом весело улыбался, показывая белые зубы. Он кричал китайцам, чтобы те как можно скорее седлали лошадей. Удар, полученный Томеком, к счастью, пришелся по меховой шапке; ему удалось отделаться только шишкой на голове. Фу Чау был ранен ножом в спину, но легко. Острие ножа разрезало кожу и скользнуло по кости левой лопатки.
   Томек испугался, заметив кровь, стекавшую с левой руки Смуги. Он немедленно побежал в фанзу за аптечкой. Когда юноша вернулся, Смуга уже стоял под навесом, рядом с лошадьми. Томек подбежал к нему, а в это время оба китайца вынесли из дома упряжь и вьюки.
   – Сбросьте куртку! – воскликнул Томек. – Я принес бинт!
   – Потом! Бери лошадей для боцмана и Удаджалака. Пешком они ничего не сделают, – ответил Смуга. – Присоединяйся к погоне! Гоните хунхузов вверх по реке! Поспеши же, черт возьми!
   С помощью китайцев Томек стал спешно седлать лошадей. Вскоре он галопом мчался к горловине ущелья. В степи он увидел друзей, которые меткими выстрелами вынуждали хунхузов бежать по направлению к Амуру.
   В это время Смуга седлал свою лошадь. С помощью китайцев навьючил две других.
   – Ты быстро потеряешь силы, достопочтенный господин! Надо остановить кровотечение, – сказал старый китаец, когда Смуга уже собирался вскочить в седло.
   – Вот здесь аптечка. Это недолго, – говорил Фу Чау.
   Смуга всегда любил следовать хорошему совету. Неразумная спешка могла обречь на неудачу погоню.
   – Помогите мне снять куртку, – сказал он после короткого размышления.
   Старый китаец принес ведро воды. Смуга умылся, заклеил пластырем ссадину на лице. После этого он правой рукой ощупал кровоточащую левую. В мускулах застряла пуля. Китайцы крепко перевязали рану. Фу Чау принес свежую рубашку, которую нашел среди вещей оставленных в фанзе.
   Смуга вскочил в седло.
   Старый китаец подал ему винтовку, полученную от Удаджалака перед началом битвы.
   – Возьмите свое ружье, достопочтенный господин! – сказал он.
   – Ты храбро бился по нашей стороне, возьми эту винтовку себе на память, – ответил Смуга. – Арбу и вьюки сохрани до нашего возвращения.
   – Мы будем их беречь как свои глаза, – сказал Фу Чау.
   – Послушай, парень, мы организуем погоню за хунхузами. Они должны получить по заслугам. Мы их отдадим в руки русских властей. Сообщи об этом нашим товарищам, оставшимся в лагере на той стороне реки.
   – Я это сделаю сейчас же, – уверил Фу Чау.
   – Сейчас ты не можешь ехать, – возразил Смуга. – Сегодня вы должны похоронить убитых. Если ты завтра утром оставишь своего достопочтенного отца, то еще до наступления вечера будешь в лагере. Этого достаточно. Ну, до свиданья!
   Смуга с места тронулся рысью, ведя на аркане две вьючные лошади. Он поехал через степь напрямик, прислушиваясь к доносившимся издали винтовочным выстрелам. В успехе погони он не сомневался. Боцман и Удаджалак располагают огромным опытом, и не позволят хунхузам выскользнуть из ловушки Поэтому на лице Смуги блуждала довольная улыбка. Разгром банды хунхузов и пленение их должно открыть им путь в Нерчинск.
   Смуга пришпорил лошадь. Не обращая внимания на боль в раненой руке, он понукал коня, стремясь быстрее нагнать друзей. Вдруг лошадь, на которой он ехал, резко отпрянула в сторону, фыркая от испуга. Смуга чуть-чуть не слетел с седла. Он заметил мертвого хунхуза, лежавшего в траве. Ударил лошадь нагайкой и поскакал дальше.
   Вскоре Смуга увидел погоню и бегущих хунхузов.
   «Они прекрасно действуют», – подумал он, наблюдая маневры друзей.
   Томек скакал сзади хунхузов, не позволяя им отклоняться к востоку. Боцман и Удаджалак нажимали на них с боков, направляя банду прямо к реке. Было еще очень рано. Погоня должна продолжаться до вечера. Таким образом, им, по расчетам Смуги, удастся проскакать пятьдесят или даже шестьдесят километров. Значит, к вечеру до первой железнодорожной станции останется не больше половины дня пути.
   Смуга выстрелил из револьвера. Томек, оглянувшись, осадил коня.
   – Как хорошо, что вы нас догнали! – воскликнул он, когда Смуга поравнялся с ним. – Ну, как ваша рана?
   – Ерунда, Томек! Раной мы займемся вечером на стоянке, – ответил Смуга. – Не улизнул ли от вас кто-либо из хунхузов?
   – Один было пытался, да боцман его застрелил.
   – Сколько их теперь?
   – Человек десять! Что будем делать?
   – Пока что позволим им бежать на запад...
   – Ночью они от нас улизнут!
   – Будь спокоен, до вечера мы всех их свяжем как маленьких, – ответил Смуга.
   Погоня продолжалась... В течение дня хунхузы попытались еще раз рассредоточиться в степи. И снова один из них погиб. Через несколько часов они были уже полностью истощены. Некоторые не могли держаться на ногах от усталости и падали на землю.
   Смуга в бинокль внимательно изучал местность. В сотне метров от него обрывистый берег реки значительно понижался. Полоса кустов, росших над рекой, затруднила бы преследование банды. Учитывая это, Смуга дал сигнал к атаке. Всадники повернули лошадей к Амуру. Выстрелами из винтовок они оттеснили хунхузов к обрывистому берегу. Лишенные сил бандиты прекратили сопротивление, их схватили и связали. Вскоре все хунхузы лежали на земле.
   Уже вечерело. Необходимо было остановиться на отдых. И люди, и кони были измучены. Лагерь разбили на высоком берегу Амура.
   Охотники сидели, уплетая наскоро приготовленный ужин, но Смуга почти ничего не ел и молчал. Он с усилием поднес здоровую руку ко лбу, чтобы стереть пот, и побледнел, словно теряя сознание.
   – Что с вами? – встревожился Томек. – Вы, наверно, плохо перевязали рану!
   С трудом преодолевая слабость, Смуга ответил:
   – В мякоти руки у меня застряла пуля... Я хотел подождать с операцией до Нерчинска, но, пожалуй, переоценил свои силы...
   – Ах, сто бочек протухшего китового жира! Почему же вы сразу об этом не сказали? – возмущенно воскликнул боцман. – А ну, снимайте куртку, я кое-что смыслю в этом деле!
   Должно быть, Смуга чувствовал очень сильную боль, так как без всякого сопротивления при помощи друзей стянул куртку. Рукав рубашки был пропитан кровью. Боцман осторожно снял бинты.
   – Здорово же они вас угодили, – буркнул моряк и громко приказал: – Удаджалак, дайте-ка сюда фонарь и воду! Томек, приготовь аптечку!
   Боцман тщательно умыл руки и приступил к «врачебному» осмотру. Своими жесткими лапами он начал ощупывать руку так, что Смуга зашипел от боли.
   – Чтоб ее кит проглотил, эту пулю, так глубоко сидит! – сказал боцман. – Пулю надо было сразу вынуть, тогда бы вы не потеряли столько крови. Однако не печальтесь, я ее мигом достану!
   Томек приготовил бинты и дезинфицирующие средства. Боцман положил раненого на одеяло и опер его голову на свои колени. Потом добыл из ножен охотничий нож, тщательно вытер лезвие платком и стал медленно обжигать его над пламенем свечи.
   – Теперь чего-нибудь для подкрепления духа. Давай-ка, браток, бутылку с ромом, – обратился он к Томеку.
   Юноша неуверенно взглянул на Смугу, но боцман прикрикнул на него, и он поспешно достал из мешка, притороченного к седлу боцмана, плоскую бутылку. Моряк сначала потребовал, чтобы Смуга потянул порядочный глоток, а потом сам выпил за его здоровье и наклонился над раненой рукой. Пальцами своей левой руки боцман стал крепко нажимать на бока раны, а потом сразу вогнал в нее острие ножа. Смуга прикусил губы.
   – Есть, есть эта чертова пуля! – взволнованно произнес боцман, показывая окровавленный, сплюснутый свинцовый шарик. Моряк наложил тампон и искусно перевязал руку. Потом он сорвал куски пластыря с лица Смуги. Когти барса оставили болезненные следы. Боцман что-то пробурчал относительно ротозейства китайцев, которые делали первую перевязку.
   – Барс вас погладил что надо. Вероятно, останутся шрамы. Как вы теперь себя чувствуете?
   – Черт возьми, мне и в самом деле полегчало! Вы прекрасно оперировали! Дайте-ка еще глоток рома!
   – Это лучшее доказательство, что завтра вы будете здоровы, как рыба, – обрадовался боцман. – Ямайский ром помогает от всех болезней! Сам я пью только ром, и поэтому не родился еще тот, кто бы со мною справился! Даже утренняя царапина ножиком уже зажила под пластырем, который мне приложил Томек во время погони.
   Смуга вернул бутылку моряку.
   – Вы обязательно должны отдохнуть, – сказал Томек, с тревогой и нежностью глядя на побледневшего Смугу.
   – А как же, – вторил боцман. – Теперь спите до утра. Мы сами становимся на вахту! Ни слова возражений, я говорю, как врач!
   Ночь прошла спокойно. Смуга встал на рассвете. Несмотря на то, что зверолов еще был довольно слаб, он приказал свернуть лагерь. Друзья не смели возражать. Длительное пребывание на маньчжурском берегу могло повлечь за собой встречу с местными жителями, или – что еще хуже – с отрядом китайских солдат. Они, конечно, потребовали бы выдачи хунхузов, которых охотники намерены были отдать в руки русских властей. Кроме того, они могли иметь неприятности из-за нелегального перехода границы.
   Отправились берегом вверх по течению реки. Примерно около полудня они заметили большую лодку, шедшую вдоль берега. Обещав рыбакам хорошее вознаграждение, они договорились о переправе на русский берег Амура. Хунхузов посадили на носу лодки, на корме уложили багаж, упряжь, снятую с лошадей, и вьюки. Томек и Удаджалак решили переправиться через реку вплавь на лошадях.
   Под тяжестью людей лодка погрузилась в воду почти по самые борта, но несмотря на это, быстро шла вслед за лошадьми, которых несло течение. К счастью, лошади сумели добраться до берега. Довольный Смуга хорошо заплатил рыбакам и, кроме того, купил у них корзину свежей рыбы.
   Сели на лошадей. Окружив пленных хунхузов, поехали на северо-запад. Берега Амура скоро исчезли из виду.
   Три друга с тревогой наблюдали за Смугой. Он с трудом держался в седле. Заметив это, решили остановиться на одной из лесных полян. Ослабевший Смуга прилег в палатке, хотя был недоволен непредвиденной задержкой.
   – Ничего мне не будет, – утешал он друзей, повесивших носы. – Видимо, железная дорога уже недалеко... Завтра я, конечно, почувствую себя лучше.
   – Ничего не поделаешь! Вы потеряли много крови и должны отдохнуть, – категорически потребовал боцман. – Если будете ехать верхом, совсем обессилеете. Что мы тогда без вас сделаем?
   – Много людей, а продуктов мало, – вмешался Удаджалак.
   – Давайте устроим носилки, и пусть хунхузы несут вас, – посоветовал как всегда изобретательный Томек. – Таким образом, вы будете отдыхать даже в пути.
   Смуга стал было возражать, но боцман перебил его.
   – Весь экипаж принял это решение, и ваше дело – подчиниться, – грубовато сказал он. – Ну-ка, друзья, беремся за работу!