Шовкуненко Олег. Звездная пыль калибра 5,56

   – Зачем так много? – Поляк подтянул к себе один из стволов.
   – Ну, как зачем? Штурмовая группа плюс Дэя, Нагира и Луиза. Все должны иметь возможность защищаться.
   – Логично. – Микульский щелкнул затвором и протянул заряженный автомат Дэе. – Держите, доктор. Будете убивать ненавистных землян.
   Лурийка даже не подумала прикоснуться к оружию. Она с брезгливостью отстранилась и совсем по-бабьи запричитала:
   – Великий космос, что же происходит?
   – А что происходит? – удивился не слышавший начала разговора Хорхе.
   – Решаем, кто хороший, а кто плохой, – пояснил Ян.
   – Чего тут решать! – Мартинес удивился такому элементарному вопросу. – Гниды в этом вашем Совете сидят! Столько людей на Фрейзере побили! Ужас! Добраться бы мне до них!
   – Слыхали? Диаметрально противоположная точка зрения. – Микульский, как пророк, поднял палец.
   – Да и наши тоже хороши, – как будто не услышал замечания товарища Хорхе. – Все мало им! Начали крушить и никак остановиться не могут.
   – Тоже интересное замечание, – в тон поляку вставил свои пять копеек Нагира.
   – Не спорю, – Микульский согласно кивнул. – И знаете, какой из этого следует общий вывод? Очень простой – рыба гниет с головы.
   – Вы хотите сказать, что все тайны хранят Совет и эта ваша Лига? – Спустя год общения с землянами Дэя стала понимать значения поговорок.
   – Естественно, – согласился Микульский. – Ведь посудите сами: кто ведет войну? Со стороны Галактического Союза – созданные втайне боевые эскадрильи. Со стороны землян – такая же самая секретная контора плюс никому не ведомые доселе существа – «горячо любимые» нами морунги.
   – Да… – протянул Нагира. – Такое впечатление, что сильные мира сего сводят друг с другом личные счеты, а гибнущие в результате этого цивилизации – это так… побочный эффект.
   – Тихая война продолжалась целых три года, – напомнила Дэя. – Однако, когда конфликт охватил целый звездный сектор, его стало невозможно скрывать. Вот тогда-то и появились версии о природном катаклизме, вирусе или агрессорах извне. Кстати, этим легендам как нельзя лучше способствует расположение Черной зоны – самая окраина Галактики.
   – Странно, почему именно там? – Глядя на лицо харририанина, стало понятно, что он перебирает в уме список всех захваченных планет.
   – Все понятно как божий день, – для Микульского это был не вопрос. – Там находится планета Фрейзер.
   – Ну и что? – Дэя отрицательно покачала головой. – Почему после атаки на свою колонию земляне кинулись крушить соседние миры, а не ударили в сердце обидчиков?
   – По сердцу мы, то есть они, тоже ударили, – намекнул Ян на недавнюю атаку Тогора.
   – Только сейчас? Спустя столько лет? Почему не сразу в порыве благородной мести?
   Примерно минуту все молчали. Вопрос простой и логичный, но чтобы ответить на него, необходимо на что-то опереться.
   – Наверное, в стратегии Лиги что-то изменилось или произошли события, которые требовали соответствующих немедленных мер, – постарался выйти из патовой ситуации Микульский.
   – Должно было произойти что-то уж очень серьезное… – Дэя призадумалась.
   – Ни о чем таком ни Грифитц, ни кто другой даже не упоминал, – осматривая оружие, между делом заметил Хорхе.
   – Ты не прав. – Микульский медленно обвел взглядом всю честную компанию. – Было одно событие. На Тогор прибыла «Звезда Юкона», которая доставила туда группу авантюристов, сорвавших покров тайны с самой таинственной из планет Черной зоны.
   – Думаешь, это все из-за нас? – Дэя ужаснулась.
   – Не исключено. Маловероятно, но все же не исключено, – Нагира с некоторым натягом согласился принять теорию поляка как одну из рабочих версий. – Несмотря на все сведения, которые мы притащили с Агавы, наша группа все равно остается слишком мелкой сошкой, чтобы ради нее предпринимать атаку на столицу. Должно быть что-то еще. Что-то более важное и значительное.
   – На день атаки была назначена всегалактическая герольдоция, – вспомнила Дэя. – Послы всех миров собрались на Тогоре, чтобы узнать и обсудить волю Совета. Решалось не что-нибудь, а судьба Черной зоны.
   – Денек действительно знаменательный, – присвистнул Микульский. – Грохнуть правительство и послов – это все равно что залепить пощечину всему Галактическому Союзу. Именно так и начинаются настоящие войны. Не мышиная возня где-то там в темных закоулках, а самые настоящие войны, лицом к лицу.
   – Погодите, это что же получается? – Дэя нервно скребла когтем по серому пластику стола. – Земля бросила вызов Галактическому Союзу?!
   – Во-первых, не Земля, а заговорщики из «Архангела», – остановил доктора Ян. – Это две разные вещи. А во-вторых… – Микульский задумался. – Выходит, что да, действительно бросила…
   – Это самоубийство, – Нагира развел в стороны все свои четыре руки. – У землян нет таких возможностей и ресурсов, какими располагает Союз объединенных миров.
   – А у Союза нет морунгов и охотников, – не согласился с харририанином Ян. – Так что шансы примерно равны.
   – Не понимаю, – донесся нежный девичий голос из дальнего темного закутка. Луиза до этого не принимала участия в споре, а просто безучастно сидела на одном из расстеленных спальных мешков.
   – Что ты не понимаешь? – Ян повернул голову и через плечо покосился на девушку.
   – Не понимаю причину всего этого ужаса. – Обхватив колени руками, Луиза сидела, уткнув свой остекленелый взгляд в камуфляж натянутого брезента. – Что мы не поделили друг с другом?
   А действительно, что? Микульский не знал, что ответить. Гибель колонии на Фрейзере – это лишь повод, коню понятно. А вот причина… Что толкает обе стороны в горнило настоящей галактической бойни? Передел мира? Споры за новые территории? Нет, не годится. Планет в космосе хоть отбавляй, в том числе и незанятых, а о единоличной власти в таких масштабах даже думать не приходится. Будь «Архангел» в миллион раз более крупной конторой, даже тогда кусок пирога размером с Галактику определенно застрянет у него в глотке. Остается вариант «Я дерусь потому, что я дерусь». На ум разведчику пришли слова одного толстого мушкетера.
   – «Я дерусь потому, что я дерусь» – это нелогично, – прочел Нагира мысли поляка.
   – Готов выслушать ваши соображения.
   Разговор так сильно затянул Микульского, что он начисто позабыл о своих трофеях. Уже полчаса поляк поигрывал портативным детектором движения. Ян то всовывал, то высовывал из него блок питания, получая при этом негромкий дребезжащий щелчок. Звук препротивный, но почему-то он помогал разведчику думать.
   – У меня из головы не идут мысли о пленных. – Вместо харририанина, у которого, как видно, не было подходящей гипотезы, слово взяла Дэя.
   – Это естественная реакция на шоковое известие. – Ян подумал, что женщина просто напугана.
   – С шоком я уже как-то совладала. – Лурийка постаралась, чтобы ее голос не дрожал от гуляющего по жилам страха. – Говоря о пленных, я имела в виду совсем другое. Может, причина в них? Может, к войне наши цивилизации подталкивает биологический фактор?
   – Какой еще, к дьяволу, фактор? – махнул рукой Хорхе Мартинес. – Например, мы же с вами живем мирно, я бы даже сказал – дружно, и до сих пор нас не тянуло переломать друг другу кости.
   – Ты прав, Хорхе.
   Дэя говорила протяжно и задумчиво. Казалось, что она сейчас где-то очень далеко, гоняется за какими-то крохотными, едва ощутимыми воспоминаниями. И она их поймала. Глаза лурийки вновь стали живыми и подвижными.
   – Ты абсолютно прав. Мы можем мирно сосуществовать и даже сотрудничать, но только до поры до времени. Если вдруг произойдет что-то страшное и непоправимое, то, от чего нельзя спрятаться, а можно лишь купить свою жизнь, отдав за нее жизнь другую, как вы думаете, кто будет принесен в жертву – свои или чужие?
   – Это куда вы клоните? – затряс головой Ян. – Что-то я никак не возьму в толк.
   – Как медика, меня очень насторожило известие о массовом уничтожении пленных. Причем не просто уничтожении, а умерщвлении при помощи трепанации черепа. Однако страх сковал мои мысли. Я так была напугана за свою собственную жизнь, что не смогла связать настоящие и прошлые события.
   – Полковник Грифитц, как и все ее соратники, считает, что убийство пленных происходит морунгами или для морунгов. – Ян еще раз напомнил свой давешний рассказ. – И в самом-то деле, эти твари должны что-то есть. Вот и вампирят себе вовсю. А Лига, получается, доставляет им еду, иначе союзнички либо подохнут, либо кинутся жрать всех подряд.
   – Дэя, о каких событиях вы говорили? – Нагира пропустил мимо углей объяснения поляка. То ли потому, что он их уже слышал, то ли потому, что в этот момент пытался копаться в мыслях Дэи. Но мозг принцессы звездного королевства – тренированная штука. Без спросу там не разгуляешься. Именно поэтому харририанский телепат был вынужден ждать, пока доктор все расскажет сама.
   – Уже очень давно среди ученых высшего ранга ходят странные слухи. Говорят о каком-то загадочном вирусе, который поражает центральную нервную систему высокоинтеллектуальных существ. Как происходит заражение – неизвестно. То ли в результате многократных информационных загрузок мутируют сами нейроны, то ли инфекция проникает в организм извне. Одним словом, сведения самые противоречивые.
   – Что значит противоречивые? – изумился Нагира. – Для современных медицинских технологий нет ничего невозможного.
   – Я же говорю, тема запретная, – Дэя понизила голос до шепота. – Правда это или нет – неизвестно. Все, что мы имеем, – это слухи.
   – Запретная, говорите… – Микульский начал быстро соображать. – Значит, эта зараза очень опасна и может быстро распространяться и поражать миллиардное население. А значит, может быть использована как биологическое оружие.
   – Типичный подход военных. – Несмотря на всю серьезность вопроса, лурийка все же позволила себе ироничную усмешку. – Тема закрыта именно потому, что контингент больных очень узок и вряд ли он значительно расширится.
   – Тогда я ничего не понимаю. – Разведчик пожал плечами.
   – Зато я, кажется, стал понимать, – задумчиво произнес Нагира. Он пристально посмотрел в глаза доктору и попросил: – Поправьте меня, если что не так, ладно?
   – Хорошо. – Судя по всему, лурийка была благодарна инженеру за избавление от тяжкого признания.
   – Кто является наиболее интеллектуальными существами в нашем обществе? Кто за свою жизнь осуществляет тысячи информационных загрузок и ощущает ежедневный психологический прессинг?
   – Интересно, кто же? – Намеки Нагиры ничего не сказали разведчикам.
   – Правительства, высшие чиновники, в том числе, быть может, и даже члены Совета, – харририанин выдохнул эти слова с большим трудом. Наверняка ему, как и Дэе, было сложно поверить, что над святая святых Галактического Союза висит дамоклов меч.
   – Ну и что из этого? – Сенсационная гипотеза не произвела никакого впечатления на землян. – Подумаешь, чуток поплыли мозги. С кем не бывает. Ваши медики подлатают высокое руководство, и снова в строй. Протянули же советники с этой хворобой уже много лет, протянут еще. – Ян развел руками. – Не понимаю: почему именно сейчас мы обсуждаем эту тему? Она что, как-то связана с тем, что творится вокруг?
   – Может, связана, а может, и нет, – слово взяла снова Дэя. – Я вспомнила об этих слухах только по одной причине. Медики замалчивают существование вируса не только потому, что он касается правительства, а еще и потому, что методы лечения, как бы это помягче сказать, являются жестокими и антигуманными.
   Тишина, последовавшая за этим известием, говорила о великом внимании, с которым напряженные слушатели ожидали развязку. Кто как, а Микульский не предвидел ничего хорошего. Как всегда, сейчас они узнают какую-нибудь мерзость. Продолжая щелкать энергоприемником детектора движения, он готовился получить подтверждение своих опасений. И оно не замедлило последовать.
   – Остановить процесс разрушения нейронов может лишь препарат, полученный из стволовых клеток донорского мозга. Препарат мгновенно усваивается и выводится, так что его необходимо огромное количество. – Дэя вдруг осеклась. – Да, и еще одно… Низкоорганизованные существа на роль доноров не годятся.
   – Вот это новость! – Микульскому как будто дали под дых. – Доктор, вы хотите сказать, что обе стороны ведут войну только ради того, чтобы регулярно получать свежие головы, из которых потом высасывают чудодейственный бальзам для элиты?!
   Словно ощутив себя под пилой потрошителя черепов, Ян вздрогнул. Его пальцы соскользнули с кнопки возврата батареи и случайно придавили тумблер «пуск». Оживший прибор завизжал не хуже полицейской сирены. Экран замигал мутно-зелеными волнами, по которым медленно ползли красные точки. Их было не менее сотни. Образуя плотное кольцо, неопознанные цели окружали склад, в котором укрылись «Головорезы».

Глава 27

   Заняв оборону за наскоро сооруженной баррикадой, Микульский бросил быстрый взгляд в сторону шлюзовой камеры:
   – С минуты на минуту начнут.
   – Да уж! – Хорхе Мартинес заканчивал сматывать изолентой два магазина к МР-5. – Крепко мы вляпались. Выследить нас они не могли. Скорее всего, кто-то продал.
   Несколько секунд царило полное молчание, в котором слышалось лишь бешеное биение сердец.
   – Какой сегодня день? – вдруг неожиданно спросил Хорхе.
   – Кажется, пятница, – Ян принял вопрос товарища за пустопорожнюю болтовню. Перед боем тишина всегда действует на нервы.
   – Хреново! – Каталонец скрипнул зубами.
   – Что хреново? – Микульский не удостоил приятеля взглядом, сосредоточив все внимание на вероятном месте прорыва.
   – Прошлый раз мы попали к ним в руки во вторник. Аккурат после отлета гвардейского корабля. Поэтому нас и засунули в топку живьем. Сейчас же мы рискуем пополнить компанию инопланетных пленных.
   – Заткнись! – Микульский зашипел на коллегу. – Еще не хватало, чтобы тебя услышали женщины. Паника будет гарантирована.
   Мартинес словно не заметил наезда товарища, хотя голос все же слегка понизил.
   – Ян, ты должен мне помочь.
   – Чего еще?
   – Я не хочу попадать в плен живым. Ты понял? В самый последний момент застрели меня, и лучше всего в голову. – Хорхе на мгновение замолчал. – Если хочешь, я могу пообещать тебе то же самое.
   – Договорились. – Ян поднял вверх сжатый кулак. – Но до этого мы им покажем. Слава и честь, приятель!
   – Слава и честь! – повторил Мартинес приветствие «Головорезов».
 
   Взрыв, разворотивший входной шлюз, не стал неожиданностью для корсиканцев. Как же еще можно открыть двойную металлическую дверь, да так, чтобы застать врасплох засевших за ней вооруженных людей? А то, что в пролом моментально ворвется космос, это не беда. Такая мелочь не очень-то волновала матерых убийц. Как видно, они получили разрешение живыми никого не брать. Однако перспектива угодить в покойники никак не устраивала «Головорезов». Именно поэтому они встречали врага, облачившись в скафандры.
   Дым еще клубился на месте только что взорванной двери, а в его сизых клубах уже мелькнули серые тени.
   – Воздух не уходит! – прокричал Мартинес. Стекло его скафандра, как и стекла всех остальных, все еще оставалось открытым. Падения давления не наблюдалось, а значит, автоматика не сочла необходимым герметизировать костюмы.
   – Огонь! – Микульский сразу смекнул, что к ангару с наружной стороны пришпандорили герметичный купол, но не стал делиться своим открытием с Хорхе. Нет времени! Главное сейчас положить как можно больше врагов, пока те еще не очень-то ориентируются в незнакомом помещении.
   Стены склада задрожали от грохота автоматных очередей. Разведчики патронов не жалели. Они густо сдабривали свинцом дверной проем, словно стараясь пулями разогнать облака едкого дыма. Не ожидавшие такой встречи захватчики отпрянули назад, оставив на полу человек шесть или семь.
   Секундная передышка для корсиканцев и рекогносцировка для атакующего спецназа. Ян не сомневался, что это был именно он. «Дельта» или, может, даже кто покруче – налицо знакомая тактика внезапного лобового удара, без предупреждений и переговоров. Однако в одном Ян ошибся. Их хотели взять живыми. Может, не всех, но кого-то одного – это точно.
   Бабах! Совсем рядом с Микульским грохнул несильный, но звонкий взрыв. Осколки так и защебетали со всех сторон, глубоко врезаясь в пластик и алюминий. «Граната из подствольника, – мгновенно определил поляк. – Так… Значит, планы изменились. Если дичь кусается, ребята готовы наплевать на все приказы».
   – Это мы еще не кусаемся… Это так, легкое заигрывание, – прокричал Ян, беря на прицел желтый кислородный баллон.
   Акваланг вместе с тремя другими газовыми резервуарами образовал небольшой штабель, сложенный прямо возле разрушенного шлюза. Это был единственный сюрприз, который удалось заготовить перед началом штурма. И вот сейчас настал черед им воспользоваться.
   – После взрыва все вперед! – приказал Микульский. – Мы должны прорваться.
   – Готовы, – ответил за всех Нагира.
   – Раз готовы, тогда начали!
   Через мгновение после того, как Мартинес полоснул по баллонам из огнемета, Ян отправил в том же направлении длинную кучную очередь.
   На этот раз все пошло совершенно по иному сценарию. Взрыв не ворвался внутрь, а, наоборот, стремглав кинулся с глаз долой. Огонь, дым и осколки металлической стены вынесло наружу словно выстрелом из гигантской гаубицы. Вслед за ними отправилась и большая часть складского имущества. Коробки из картона, ящики, черные пилотские комбинезоны, ботинки, фляжки, инструменты… короче, все то, что из-за своего скромного веса не смогло противостоять жадному вдоху космоса.
   Это тот самый момент! Штурмовая группа, закрывая головы руками, пытается устоять на ногах, а если посчастливится, то и увернуться от града предметов, летящих им навстречу. Они меньше всего ожидают атаки, и если не сейчас, то другого шанса вырваться у «Головорезов» уже не будет.
   – Вперед! – Ян первый преодолел баррикаду. – Мартинес, ты рядом. Остальные за нашими спинами.
   Дорога каждая секунда. На границе воздуха и вакуума царит совсем недолгий хаос, и беглецы должны успеть стать его частью. Ревущие потоки безвозвратно улетучивающегося воздуха увлекали разведчика за собой. Ян не сопротивлялся. Пока стихия помогала ему, облегчая бег в громоздком и неудобном скафандре. Следовало лишь следить за ногами. В такой круговерти спокойно можно было запутаться в каком-нибудь барахле и с размаху спикировать носом вниз. Последствия падения могли оказаться самыми печальными. Микульский даже не хотел думать о них. Лучше подготовиться к встрече с тем, что ждет его снаружи.
   Ну вот наконец и дыра. Ян зажал в одной руке легкий MP-5, а другой выдернул из ножен штурмовой нож. Те, кто находился снаружи, наверняка одеты в такие же скафандры, как и они. А раз так, то в общей суматохе будет сложно понять, где свои, а где чужие. И так будет продолжаться ровно до тех пор, пока «Головорезы» не начнут стрелять. Это логично. Ян даже удивился, как четко и хладнокровно работает его мозг. Ну, раз уж стрелять нельзя, значит, в дело пойдет отточенное лезвие.
   – Без нужды огонь не открывать! Попытаемся уйти как можно ти…
   Запнувшись на полуслове, Ян с ходу налетел на вынырнувшего из-за стены человека. Имея более высокую скорость и несравненно большую силу, поляк опрокинул противника на асфальт. Падал тот как тюфяк, без группировки и страховки. Бум и готово. Распластался на спине, нелепо подергивая руками и ногами. POLICE – черная надпись на пузатом белом скафандре на мгновение всколыхнула память. Неужели? Ах ты, гнида!
   Не дожидаясь, пока Сэм Грифитц дотянется до оброненного помпового ружья, Микульский грохнулся прямо на него. Вот кто виновник всему! Вот кто продал их, сопротивление и свою собственную жену. Иначе что Сэму, рядовому копу из участка, делать в компании армейского спецназа? Хочешь славы? Так получи ее! Жри! Без всякой жалости и колебаний Ян вогнал нож Сэму в грудь. Плашмя, аккурат между ребер, по самую рукоятку, чтобы навсегда остановить низкое и подлое сердце.
   Увернувшись от гейзера клокочущей алой крови, Микульский рывком откатился.
   – Ты ранен? – Цепкая пятерня каталонца подхватила его под руку.
   – Дурак, раненых в космосе не бывает. – Ян вскочил на ноги. – Быстро вперед!
   Не успел разведчик принять атакующую стойку, как прямо на них из темноты вынырнули три фигуры. Легкая, словно танцующая поступь и резкие четкие движения сросшихся с оружием тел поведали Микульскому о многом. Коллеги профессионалы! Обычно они не совершают ошибок и не допускают промахов. Победить их могут либо такие же псы войны, либо нелепая роковая случайность. Вот именно такая, как сейчас. Спецназовцы не ожидали увидеть противника за пределами ангара. В тот самый миг, когда они попали на прицел к «Головорезам», разогретые стволы их винтовок смотрели совершенно в другую сторону.
   – Огонь! – Ян заорал уже после того, как нажал на спуск. Скрытность дело хорошее, но черед ее миновал. Сейчас все решает огневая мощь и стремительный натиск.
   Залп корсиканцев полыхнул в ночи ярче, чем огни космодрома. И жали они на спусковые крючки до тех самых пор, пока три изрешеченных трупа не рухнули во мглу. Однако победа на самом деле оказалась поражением. Как только стена из покойников распалась, в лицо «Головорезам» ударили десятки свинцовых трасс. Пули танцевали вокруг беглецов. Они, словно взбесившиеся змеи, подбирались к беззащитным телам, зная, что каждый их укус окажется смертельным.
   – Ложись!
   Микульский опоздал. За спиной у него послышался негромкий вскрик, вслед за которым эфир наполнило противное шипение загнанной в угол кошки.
   Нагира умирал без криков и стенаний. Мозг гениального инженера даже сейчас работал безотказно. Харририанин понимал – все кончено, кричать бесполезно. Он молча задыхался, жадно вдыхая последние глотки уходящего воздуха. Шейный регенератор, испытывая запредельный перепад давления, часто хлопал, от чего всем, кто это слышал, казалось, что харририанин что-то шепчет. Друзья ничем не могли помочь. Спрятавшись за телами погибших спецназовцев, они не смели даже поднять головы. Они все умрут. Кто раньше, кто позже. Нагира просто первый в этой цепи. Уже никто ничего не сможет поделать. Настал час прощаться.
   «Прощайте, – в мозгу людей прозвучал до боли знакомый голос. – Я ухожу». А дальше тишина, в которой слышалось лишь тихое далекое всхлипывание Луизы.
   Сколько времени они так пролежали, Микульский не знал. Может, пять, может, десять минут. Пальба продолжалась. Конечно, в вакууме не слышно выстрелов, зато Ян физически ощущал, как брюхо прикрывающего его солдата набивалось свинцом, словно утка дробью. Характерные толчки передавались от мертвого тела к живому, отбивая всякое желание проявлять геройство.
   Почему нас не атакуют? С течением времени в мозгу разведчика начал всплывать сам собой напрашивающийся вопрос. Неужели два ствола могут остановить целую роту? Именно роту. Микульский прикинул в уме. Если сюда сползлись все, кто окружал ангар, значит, им сейчас противостоит человек восемьдесят. Дела паскудные! Фокус с неожиданным прорывом не получился. Других вариантов нет. Остается только геройская смерть. Встать в полный рост и получить пулю.
   Обсасывая эту малопривлекательную идею, Ян неожиданно осознал, что труп, к которому он прикипел если не душой, то уж точно телом, больше не вздрагивает от ударов пуль. И это в то самое время, когда стробоскопическое шоу под названием «Стрельба очередями» не только не прекратилось, а даже разыгралось с новой силой. Неужели Микульского сочли мертвым и весь смертоносный свинец сейчас достается его товарищам? Голосом, переполненным тревоги, он прокричал в микрофон:
   – Хорхе, Дэя, Луиза, вы меня слышите? Вы живы?
   – Мы с Луизой в порядке. Я подобрался к ней. – Каталонец засопел в наушниках у Микульского. – А вот Нагира отвоевался. Ему достались все пули, предназначавшиеся Луизе. Руку оторвало по самое плечо.
   Известие страшное. Конечно, надо бы сказать что-то типа «пусть покоится с миром», но нет времени. Сейчас полагается думать о живых.
   – Что с Дэей? Кто видел Дэю?
   – Я еще в складе, – голос лурийки дрожал от страха. – Я не смогла пойти за вами. Я… я испугалась.
   Мартинес с Луизой не под огнем, Дэя вообще внутри. Черт побери, в кого же стреляет спецназ? Набравшись храбрости, Ян высунулся из-за залитого кровью трупа.
   Первое мгновение Яну показалось, что он сошел с ума. Вторая мысль была о том, что атакующие перепились и теперь без зазрения совести шмаляют друг в друга. Какая чушь! Поляк, сбрасывая с себя завесу наваждения, встряхнул головой. Видь что видишь! А видишь ты то, что кто-то хорошенько поддал спецназу во фланг и в тыл. Теперь они крепко влипли, попав под прицельный перекрестный огонь.
   Вспышки выстрелов плясали от ремонтных доков, стоянки наземной техники и аж до первой линии боевых флаеров, выстроившихся на крайней рулежке. Иногда мелькали вооруженные фигуры, время от времени в космос взлетал огненный гриб от брошенной гранаты. В целом картина боя казалась простой и понятной. Опытный глаз сразу разглядел обе противоборствующие стороны и определил их тактику. Спецназовцы не высовываются и ждут подкрепления. Другая сторона ураганным огнем прижимает их к земле, мгновенно пресекая любые попытки контратаки. Но ради чего все это? Кто они, эти люди, и почему вздумали помогать «Головорезам»? Микульский задал себе эти вопросы и тут же получил на них исчерпывающий ответ. На самом краю взлетной полосы замигал крохотный огонек. Три коротких и два длинных, затем опять три коротких и два длинных.