Шовкуненко Олег. Звездная пыль калибра 5,56

   «Барбаре не уйти, – Строгов знал это наверняка. – Не уйти, если только не произойдет чудо!»
   Чуда не произошло. Произошел обычный подвиг. «Призрак» ринулся наперерез огненному шквалу, порожденному в недрах беспощадных ионных установок крейсера.
   – Зачем?! Глупцы! – Оставляя глубокие царапины на металле, Великий Мастер своими когтистыми пальцами вцепился в обод иллюминатора.
   Глупцы или безумцы? Кто осмелится голой грудью встать на пути у бронебойного снаряда, пытаясь всего на какой-то градус изменить его смертоносную траекторию? Не те и не другие. Такое под силу лишь героям. «Призрак» почти сделал это. Ах, если бы не это «почти»!
   Сверхмощными силовыми экранами разведчик сумел рассеять два сокрушительных выброса, но противостоять третьему уже не смог. Ионный поток вмиг расплавил огромное крыло корабля вместе с куском правого борта. Сделав свое кровавое дело, он как ни в чем не бывало помчался вслед за тремя собратьями, которых теперь уже ничто не могло остановить.
   Всего через несколько секунд среди звездной пыли расцвела огненная хризантема. Жизненная сила Барбары Ковальской исчезла. Ее словно выключили, стерли грязной тряпкой, после которой в душе Мастера остались лишь страшные кровавые разводы.
   – Все… конец… – Луиза закрыла лицо руками.
   – Конец, – подтвердил Николай. – Пусть покоится с миром.
   – Николай, скажи мне, что Дэя жива! – подбежав к Великому Мастеру, Грабовский схватил его за плечи и с надеждой взглянул в глаза.
   – Жива. – Строгов не лгал. – Дэи нет на корабле.
   – Как нет? – На лице Марка отразилась радость вперемешку с солидной долей тревоги. – А где она?
   – Не могу понять. – Николай прислушался. – Где-то рядом. То ли на Воларде, то ли в космосе. Пространство плотно набито голосами, вопящими о помощи, их страшная энергия заглушает все вокруг.
   Упоминание о боли и страданиях заставило корсиканцев снова прильнуть к иллюминаторам. «Призрак» сумел справиться с пожаром и теперь медленно отползал подальше от грозного противника. Главные ускорители не работали, и некогда скоростной корабль теперь черепашьим шагом плелся на маневровых двигателях. Далеко ему не уйти. И не только потому, что запас химического топлива ничтожно мал, а потому, что «Призраку» просто не дадут это сделать. Расправившись с ненавистным лихтером, черный крейсер взялся за следующего противника. Он изменил курс и ринулся вдогонку за едва живым разведчиком.
   – Сейчас его добьют, – озвучил свои страх и боль Ян Микульский.
   – Если бы хотели добить, то уже добили бы, – Грабовский сказал то, о чем Великий Мастер думал уже давно.
   – Что же тогда? – пролепетала Луиза.
   – Они его загоняют.
   Иллюстрацией словам Марка стали залпы из плазмометов, которые расцветили космос перед самым носом «Призрака». Кораблю ничего не оставалось, как спешно отвернуть.
   – Точно, загоняют, – согласился Шредер. – Но куда?
   – Поближе к станции. – Строгов прикинул возможные пути отступления поврежденного звездолета. – Там им займутся абордажные команды. Наверняка сейчас они уже грузятся в челноки.
   – «Призрак» – довольно ценная штуковина, – согласился с другом Марк. – Боссы «Архангела» не захотят просто так его терять. Отремонтировать всегда легче, чем построить заново.
   «Головорезы» оказались правы – «Призрак» попал в западню. Лишенный скорости, он не мог оторваться от преследования, а потеряв силовые экраны, оказался беззащитным перед самой плевой плазменной атакой. Неудивительно, что, зачехлив ионные орудия, крейсер погонял разведчика бодрящими ударами из плазмометов.
   – Почему «Призрак» не стреляет? – робко удивился Шредер. – Ведь у них есть аннигилирующие излучатели.
   – Не стреляет потому же, почему и не включает главные двигатели, – ответил Строгов. – У них нет энергии.
   Зато энергии в брюхе гвардейца вырабатывалось хоть отбавляй. Он держал своего противника не в ежовых, а в огненных рукавицах, властно пресекая любые попытки изменить курс.
   – А вон и стервятники. – Марк указал на десяток серебристых точек, показавшихся со стороны станции. – Спешат на кровавый пир.
   Флаеры подходили плотным строем. Они могли не опасаться встречного огня или крутых виражей, которые мог заложить изувеченный противник. Сейчас они полные и безраздельные властители положения. Но что такое власть? Это лишь шаткое превосходство сильного над слабым, которое вмиг превращается в ничто, когда слабый забывает слово «страх». А чего мог страшиться экипаж «Призрака»? Смерти? Они и так, считай, в могиле. Единственное, что могло испугать этих мужественных людей, – это покорность судьбе. Нет, они не умрут как стадо баранов, покорно бредущих на бойню. Великий Мастер почувствовал, как голоса раненых и умирающих затмил вопль решительной ярости. Он словно на мгновение вернул «Призраку» утраченные силы. Первый ядерный двигатель включился всего на несколько секунд, но и этого хватило для того, чтобы, обогнав плазменные плевки, корабль вырвался из-под опеки гвардейского дредноута. Флаеры в страхе разлетелись в стороны, когда сквозь их строй пронеслась ревущая огненная комета. Цель разведчика была ясна. Обреченный на смерть, он готовился умереть, но умереть с честью.
   – «Призрак» идет к Амарилло, – прошептал Марк. – И никто уже не сможет его остановить. Ионные пушки надежно упакованы.
   – Даже если они и смогут стрелять, то вряд ли решатся. – Строгов не отрываясь следил за финалом поединка. – «Призрак» на линии огня. Пытаясь попасть в разведчика, станция рискует подстрелить крейсер, а крейсер, промазав, обязательно пальнет в станцию. Еще неизвестно, что вызовет больше разрушений – такая перестрелка или падение небольшого корабля.
   – Командир «Призрака» все рассчитал, – согласился с другом Грабовский. – Мудрый и опытный пилот.
   – Его зовут Шелтон. Майор Майкл Шелтон. – Микульский с гордостью поправил на себе форму американского офицера.
   – Его звали майор Майкл Шелтон. – Великий Мастер уже имел право так говорить.
   Славное имя да забрызганный польской кровью летный комбинезон – это все, что осталось от командира «Призрака», да и не только от командира… это все, что осталось и от самого красавца корабля. Там, куда врезался разведчик, разверзлось настоящее пекло. Огненный столб был столь велик, что Николаю показалось, будто на станции заработал исполинский реактивный двигатель. Ах, сколько бы он отдал, чтобы так оно и было и чтобы эта фантастическая ракета навечно умчалась в тартарары.
 
   Великий Мастер ничего не увидел, он почувствовал. В окружающем пространстве что-то произошло, что-то сломалось. Творились странные, необратимые и невиданные вещи. А впрочем, такие уж невиданные? Строгов прислушался к своим ощущениям. Все как тогда… все как в Лабиринте. Покалывает тело, кружится голова, стало тяжело дышать, и глаза снова видят свет. Нет, это не багровые отблески взрыва, это голубое сияние, не узнать которое просто невозможно.
   Невероятно, немыслимо, необъяснимо, но так и есть! Из темных глубин космоса прямо на них несся неистовый лазурный шквал. Но как же так? Что происходит? Источник жизни меняет свое местоположение. Почему? Ответ мог быть только один – война. Миллиарды живых существ покинули этот мир, унося в никуда частичку той жизненной энергии, которая и поддерживала галактическую ось жизни. Равновесие стало столь хрупким, что нарушить его могла любая мелочь. И этот толчок состоялся. Кто произвел его? Они ли, стреляя по огромному космическому городу? Морунги ли, превращая в пепел «Новую Неваду»? А может, гибель «Призрака» или смерть Барбары? А может, все вместе? Ведь для жизненной энергии нет разницы, кто прав, кто виноват, кто подлец, а кто святой. Убийство – оно и есть убийство. Лишая жизни всего одно живое существо, мы меняем весь остальной мир. Для кого-то эти изменения ощутимы лишь как плевый насморк, ну а кому-то они могут стоить жизни.
   Николаю очень и очень не хотелось, чтобы он и его друзья оказались как раз в числе последних. Но, как ни печально, к этому все и шло. Источник жизни промчится прямо сквозь сектор, в котором медленно ползет их убогая космическая шлюпка, и никакие маневры здесь не помогут. Может, «Головорезы» умрут не сразу, тогда через несколько дней на поверхность Воларда свалится неуправляемая капсула с земного звездолета, внутри которой будут уже совсем не люди.
   Строгов оторвал взгляд от неумолимо приближающегося Источника жизни и с болью глянул на своих друзей. Он знал их всех и одинаково дорожил каждым. Но все же сейчас среди них оказалось существо, смерть которого Николай просто не перенесет, – Луиза! Строгов лишь на мгновение представил, что произойдет с этим нежным, почти детским личиком, когда его коснутся немилосердные грязные лапы мутаций. Нет! Даже суровый Великий Мастер не смог вынести этого зрелища. Оттолкнув от себя страшное видение, он как затравленный зверь заметался в замкнутом пространстве многоместного космического гроба, покорно плывущего в топку страшнейшего из крематориев.
   – Что случилось? – Луиза бросилась к Николаю.
   – Крейсер разворачивается, – следящий за гвардейцем Грабовский именно в этом узрел причину странного поведения друга. – Все противники повержены. Сейчас достанется и нам.
   Они ничего не видят! Строгов вдруг понял, что о приближении Источника жизни сообщили ему совсем не глаза. Великий Мастер – это ведь часть самого Источника, поэтому неудивительно, что между ними существует нерушимая безграничная связь. И не только связь. Они две части единого целого, они зависят один от другого, они влияют друг на друга. Впервые Николай почувствовал себя не подкидышем, а истинным сыном великого Бога жизни. Так неужели могущественный отец не внемлет мольбе своего дитя? Собрав все силы, Мастер отправил к звездам отчаянный призыв: «Остановись!»
   Николай почувствовал, как голубой костер дрогнул. Всего лишь на секунду, на считаное мгновение. Словно на него подул легкий ветерок. Подул и бесследно пропал, не в силах загасить неистово пылающее пламя.
   «Так я ничего не добьюсь. Остановить его невозможно!» – Исчерпав свои силы, Строгов привалился к холодному железному борту.
   – Николай, что происходит? – Луиза вцепилась в его руку. – Я что-то чувствую. Что-то приближается!
   «Бедное дитя, она тоже поняла! Неужели поток излучения уже столь силен? Или это только Луиза…» Строгов вдруг отчетливо вспомнил слова капитана Моришаля: «В девчонке скрывается страшная сила. Агенты „Архангела" сбились с ног, гоняясь за ней».
   Боже мой! Неужели и Луиза тоже?.. Он рывком развернулся к девушке и, впившись в нее глазами, попробовал понять. Как только Великий Мастер обнажил свои чувства, в него полярным шквалом ударил мощный поток ледяного, густого, как смола, мрака. Что это? Николай едва устоял на ногах. Такого он не чувствовал раньше. Как пусто и жутко… Это совсем не то, что несет в себе Источник жизни. Это… Это энергия, не принадлежащая миру живых. Темная и холодная, она бесконечной рекой текла откуда-то издалека. В ней тоже слышались голоса, но все они казались бездушными и безжизненными, потерянными и одинокими.
   Да, это была чужая энергия, но все же энергия! А когда балансируешь между жизнью и смертью, не приходится выбирать. Великий Мастер притянул Луизу к себе и прошептал:
   – Ничего не бойся.
   После этого он словно плотиной перегородил тот холодный поток, который наполнял тело девушки. Дождавшись, когда возмущенные темные волны взлетели до самого неба, Мастер открыл незримую заслонку и направил бурлящий поток навстречу неистовому творцу жизни.
   Великий Мастер стал избранным поневоле. Ему одному открылась библейская битва жизни со смертью, и только он, совершая великое богохульство, отчаянно желал победы силам мглы. Лишь в легендах ржут огненные кони и сверкают всесокрушающие молнии. В реальности все куда проще. Огненный водоворот, налетев на черную дыру, отскочил от нее, как бильярдный шар. Сражение закончилось, и, заключив извечное перемирие, противники разошлись своими дорогами. Один растаял в бескрайних просторах Вселенной, а другой, описав тысячекилометровую дугу, врезался в огромный стальной борт черного крейсера.
   Николаю на мгновение показалось, что он услышал этот удар. Звук складывался из сотен голосов, которые вопили в приступе безысходности, страха и боли. Их слышал не только он, их услышала и Луиза. Трясясь от страха, девушка пыталась спрятаться в глубине крепких объятий своего грозного ангела-хранителя.
   Агония длилась лишь несколько мгновений. Продолжая свой неведомый путь, Источник жизни вырвался из плена черного металла и понесся к Воларду. Вскоре его костер бесследно канул в глубокой бирюзовой атмосфере. Планета гигантской ширмой заслонила беглеца, словно спеша спрятать от жестоких и алчных людей тот путь, по которому последует самая великая тайна Галактики.
   – Они все умрут, причем умрут страшной смертью. – Николай в задумчивости глядел на огромный корабль, который оглушенной рыбой плыл вверх брюхом по волнам звездного океана.
   – Что… что это было? – заикаясь, спросил Грабовский.
   – Источник жизни меняет свою прописку, по пути расправляясь с теми, кто возомнил себя его владыками.
   – Жаль, что он не поквитался со станцией. – Микульский с ненавистью глянул на кроваво-красные отблески пожара, которые вместе с Амарилло уползали за огромный диск Воларда, будто позорно убегая с поля битвы.
   – Им тоже досталось, – скупо заметил Николай.
   Строгов больше не хотел говорить о смерти. Вспоминая ту бездну, над которой балансировала Луиза, он не смел еще больше сталкивать ее туда. Пока Николай еще не разобрался, что к чему. Пока он не понял, что изменило его возлюбленную и к какому миру она принадлежит. Но это все может и подождать. Главное, что тайна, над которой одинокий, искалеченный и бездомный скиталец так долго бился, наконец разгадана: Луиза не лгала, она действительно любит его. Словно пытаясь удержать свое хрупкое счастье, Великий Мастер покрепче прижал к себе девушку и едва слышно прошептал:
   – Я тоже люблю тебя.
   Этого мгновения Луиза и Николай ждали бесконечно долго. Они шли к нему сквозь смерть, время и расстояния, но, видно, так уж устроен человек, что его личное счастье не может быть полным, когда рядом кому-то плохо. А Микульскому действительно было плохо. Вспоминая Мартинеса, Барбару, Нагиру и всех остальных верных товарищей, которые отдали жизнь в этой схватке, Ян не находил себе места. Растирая по лицу неведомо откуда взявшиеся слезы, он не переставая твердил:
   – Все погибли… все сгорели… а я ничего не мог сделать… и отомстить тоже не смог. Проклятая станция ушла. Эти твари преспокойненько выйдут на орбиту планеты, там погасят пожар, починятся и начнут все сызнова.
   – Не починятся, – обнадежил солдата Строгов. – В городе паника. Амарилло падает.
   – Мы тоже.
   Грабовский лишь объяснил громкий визг сирены, прозвучавший с пульта управления. Шлюпка ощутила на себе железные объятия гравитационного поля Волорда и теперь спешила предупредить своих пассажиров о том, что пора занять антиперегрузочные кресла.
   Заботливая автоматика подняла переполох задолго до того, как спуск станет действительно опасным. Однако для людей это был не просто сигнал. Он стал чем-то вроде гонга, оповестившего о начале новой битвы – битвы за выживание. Это понимали все. Понимали и молчали. «Головорезы» пытались представить свое будущее, которое наверняка будет связано вот с этой затерянной на краю Галактики пустынной планетой.
   Но даже в самых страшных кошмарах они не видели того, что видел Великий Мастер. Зловещая станция смерти уцелела. Как и почему? Известно одному Богу и ее гениальным конструкторам. Даже здесь, находясь с противоположной стороны планеты, Николай слышал уверенные команды пилотов и гром тормозных двигателей. Станция садится в аварийном режиме. Садится, чтобы уже никогда не подняться. Конечно, это победа! Мгла, которую она несла с собой, никогда не сможет вернуться в прекрасный, добрый мир. Обитатели Галактики забудут ее, как забывают бесноватых диктаторов и опустошительные эпидемии. Зараза вырезана каленым железом, сожжена и схоронена на далеком запретном кладбище. Обидно лишь одно. В могиле под названием Волард галактическая чума оказалась не одна. «Головорезам» опять не повезло. И хотя после посадки между ними и Амарилло будут простираться тысячи километров, океаны, горы и пустыни, Строгов знал совершенно точно – рано или поздно они снова встретятся.