Страница:
– Надеть на нее наручники и на пол, ко всем остальным.
Уже отходя от Луизы, Портер вдруг вспомнил:
– Что с третьим легионером, с этим испанцем?
– Кабина центра управления огнем полностью заблокирована, – ответил командиру худощавый капрал. – Так что сидеть ему там, голубчику, в стальных пеленках аж до самого прибытия на корабль.
– Хорошо. – Портер обвел свою группу победным взглядом. – Начинаем сближение с «Новой Невадой». Пилотам приготовиться…
Слова лейтенанта прервал глухой пистолетный выстрел.
– Что за черт?! – Портер при поддержке двух солдат кинулся в пилотскую кабину. Как только они туда ворвались, послышались звуки борьбы и еще один, на этот раз уже ружейный выстрел.
Барбару волокли по полу как труп. Да она и была похожа на труп. Лицо бело как мел и липкое кровавое пятно на боку. Стараясь не измазаться, два солдата дотянули ее до остальных пленных и швырнули прямо в них, словно в кучу смердящего мусора.
– Лейтенант Ковальская, вы нашли не совсем подходящее время, чтобы менять друзей. – Портер пнул истекающего кровью пилота ногой. – Я всегда не доверял тебе, стерва.
– Ах ты, сука!
Микульский изловчился и, отбив уткнувшийся в него ствол, кинулся на командира десантников. Портер увернулся от атаки скованных наручниками рук, а подоспевшие рейнджеры угостили «Головореза» ударами прикладов. Ян упал. Скорчившись на полу, он продолжал получать удары тяжелых ботинок.
– Остановитесь!
Луиза рванулась на помощь разведчику. Словно защищая его, она протянула вперед руки. Этого легкого движения хватило, чтобы трое рослых десантников разлетелись в стороны, как пушинки.
Поддавшись страху, стоявший рядом с Портером капрал, вскинул винтовку.
– Отставить! – Лейтенант отвел в сторону ствол. – У нас приказ доставить ее живой, забыл, что ли? – Портер хотя и был неприятно удивлен возможностями Луизы, но все же полностью владел собой. Подойдя к корсиканке, он быстрым движением схватил ее за подбородок. – Ну что ж, впечатляет. А теперь давай… попробуй со мной свои штучки.
Луизе был ненавистен этот человек, презрительный взгляд его прищуренных темных глаз и уничижительная ухмылка пухлых, доставшихся от негритянских предков губ. Если бы Луиза могла, она размазала бы его по стальной переборке. Ах, если бы она только могла…
– Не получается? – Портер победоносно улыбнулся. – В тебе есть сила, но пользоваться ею ты не умеешь. – Повернувшись к поднявшимся на ноги солдатам, лейтенант приказал: – Держать под прицелом. Не зевать и не расслабляться.
В это время лежавший на полу измочаленный Микульский попробовал перевернуться и слабо застонал.
– А, господин «Головорез» очухался! – Американский офицер присел рядом на корточки. – А ты живучий, как я погляжу. По моим расчетам, ты должен был сдохнуть час назад в космосе. Тебе крупно повезло, что эти недотепы с «Ориона» тебя подобрали.
– Что? – прохрипел Ян, резко вскинув голову.
– То самое, – заржал темнокожий лейтенант.
– Портер! – прервал смех десантника окрик лейтенанта Охары. Высунувшись из пилотской кабины, он сообщил: – «Новая Невада» дает добро на стыковку. Через пять минут нас захватит гравитационный луч.
– Ну и стыкуйся себе на здоровье, – Портер хотел отмахнуться от пилота.
– Прежде чем впустить нас на борт, они хотят получить информацию о нашем шатле.
– Сообщи им, что изменники обезврежены. Ситуация под контролем.
– Ты здесь командир, ты и сообщай, – хмыкнул Охара. – Иди, этот бесноватый полковник ждет.
Десантник помедлил, очевидно вспоминая командира «Новой Невады», досадливо сплюнул, а затем сдался:
– Сейчас… – Напоследок он обратился к Микульскому: – А ты полежи и подумай, почему в твоем скафандре оказалось так мало кислорода. Пока! – Портер не удержался, чтобы собственноручно не врезать корсиканцу. – Если бы не ты… Нашей целью был «Призрак», а теперь… – Он резко поднялся и, удаляясь в пилотскую кабину, еще раз напомнил своим людям: – Стеречь как зеницу ока!
Луиза подползла к поляку.
– Как ты? – Она стерла рукавом кровь с разбитых губ Микульского.
– Выживу. – Стараясь осмотреться, Ян поднялся на локтях. – Помогите лучше Барбаре.
Господи… Барбара! Луиза метнулась к раненой. Моришаль уже помогал. Добыв из кармана индивидуальный перевязочный пакет, он пытался разорвать его зубами. Барбара лежала на полу и двумя руками зажимала рану, из которой сочилась кровь.
– Пуля прошла навылет. Судя по всему, основные органы не задеты. Главная проблема – это потеря крови. – Огюст наконец справился с плотной упаковкой. – Надо попытаться ее остановить.
Когда Барбару перевязывали, та не произнесла ни звука. Она не смела стонать. Для девушки существовало что-то более ужасное, чем боль. Это чувство переполняло ее глядевшие в потолок глаза и делало телесные страдания несущественными, второстепенными.
– Я все знала, – прошептала раненый пилот, когда Луиза склонилась над ней.
Все помолчали. Луиза, как и Моришаль, старалась смотреть только на багровеющие от впитываемой крови бинты, но никак не в глаза Барбары. Раскаяние – дело похвальное, но к нему не подходит принцип «лучше поздно, чем никогда». Раскаяние не исцелит раны и уж точно не поднимет мертвых.
– Портер не догадывался, что Отто планировал захватить «Неваду», – Барбара пыталась говорить, чтобы хоть как-то облегчить душу. – А когда узнал… пришлось выбирать. «Невада» намного более ценна, чем «Призрак», поэтому он и вызвался…
– Помолчи уж. И так все понятно, – не выдержал Моришаль.
– Я запуталась. – Девушка словно не слышала его. – Я честный офицер. Я служу Земле. – Она пыталась оправдать себя, но из этого ничего не получалось. Единственное, что оставалось, – это просить прощения у призраков. – Ванда, родная, слышишь ли ты меня?! – Из глаз Барбары покатились слезы.
Ванда уже никого и ничего не услышит. Луиза вспомнила полковника Грифитц. Отто сказал, что ее, как и других арестованных бунтовщиков, прогнали сквозь следственно-дознавательную машину, а когда дознавать уже было нечего, отправили в штаб-квартиру Лиги. Какая жуткая смерть! Девушка решительно затрясла головой. Нет, не думать! Как только представишь, что такой же конец ждет и тебя, сразу теряешь силы. А как же без сил? Силы нужны хотя бы для того, чтобы гордо плюнуть в лицо врагу.
«Сейчас, милая, у тебя появится эта возможность», – сказала сама себе Луиза, услышав, как опорные консоли челнока заскребли по посадочной палубе.
Лейтенант Портер медленным оценивающим взглядом просканировал пленников.
– Всем подъем. Вы, кажется, очень хотели попасть на «Неваду»? Ну что ж, она вас ждет. – Десантник мгновенно превратился в надсмотрщика. – Подъем, я сказал!
Корсиканцы вставали под аккомпанемент шума борьбы, ругани и проклятий. Нет, все эти звуки производили не они. Чего бунтовать, когда в брюхо смотрят пять смертоносных стволов. Но Хорхе, заключенный в стальное чрево центра управления огнем, до последнего момента оставался в полном неведении обо всем, что произошло на борту «Ориона». Неудивительно, что Мартинес оказался против, когда вместо свободы его встретили наручники и тумаки четырех десантников Портера.
– Тащите его сюда, – приказал раздраженный лейтенант. Понимая, что у его подчиненных возникли проблемы, офицер добавил: – Да успокойте вы его чем-нибудь! Мне вас, что ли, учить?
Хлесткий удар, и все стихло. Мартинеса впихнули в отсек реабилитации согнутым в три погибели и на заплетающихся ногах. Сделав пару шагов, он упал на колени рядом с раненым пилотом.
– Барбара, что с тобой? – Забыв о боли, Хорхе дрожащей рукой прикоснулся к перепачканной кровью щеке девушки.
– Ах, вот оно что? – процедил сквозь зубы Портер. – Вот, значит, на кого лейтенант Ковальская променяла свою офицерскую честь.
– Убью!
Мартинес понял, кто причинил боль его любимой. Как загнанный в западню лев кидается в свою последнюю атаку, так и разведчик бросился на своего кровного врага. Наверняка вместо шеи Портера он бы поймал пулю, но друзья вовремя задержали разъяренного солдата.
– Назад! – зашипел ему в ухо Моришаль. – Пристрелят, и никому ты ничего не докажешь. Терпи. Ты нам нужен.
Капитан заставил солдата выпрямиться и стать рядом с собой. Горячий каталонец взял себя в руки. Он стоял сутулый и неподвижный, как гора, и только глаза горели лютым кровожадным огнем.
Этот взгляд Портер принял за личный вызов, ответ на который не терпел отлагательства.
– Всем на выход, – взревел он. – Живо!
Видя нерешительность пленников, солдаты заработали прикладами, оттесняя корсиканцев в нужную сторону.
– А как жеБарбара? – закричал Моришаль.
– Барбара? – Портер нашел глазами Мартинеса. – Лейни, Тейлор, добейте ее. С калеками никто не собирается церемониться.
– Нет! – одновременно вскричали Луиза и Хорхе.
Неизвестно как, но Луизе удалось вырваться из рук охранника. Она кинулась к лежавшей на полу девушке и закрыла ее своим телом.
– Я пойду только вместе с ней! – Корсиканка глянула на солдат как готовая к смертному бою волчица. Как ни странно, но кое на кого это подействовало. Несколько десантников сделали шаг назад.
– Мы ее понесем, – Огюст как командир должен был вступиться. Только так он мог сохранить своих людей. – Я ее понесу.
– Нет, я! – Мартинес вышел из-за спины капитана.
– Черт с вами! – Видя такое единодушие в рядах «Головорезов», Портер смекнул, что могут возникнуть ненужные проблемы. – Тащите, если хотите. Она все равно сдохнет, как, впрочем, и вы.
Продев голову между руками девушки, на которых висели тяжелые магнитные наручники, Мартинес осторожно взвалил ее себе на плечи.
– Терпи, милая, терпи… – твердил он, стараясь двигаться как можно плавнее.
– Хорхе, не надо. Ты же ничего не знаешь. – Барбара попробовала остановить каталонца.
– А я и знать ничего не хочу. Я просто тебя люблю. – Мартинес нащупал и сжал ее руку. – Вот увидишь, все будет хорошо. Я везучий.
Они так и брели. Впереди Хорхе со своей драгоценной ношей, у него за спиной сникшая Луиза, и завершали процессию Моришаль с Микульским. Поляк сильно пострадал от побоев, поэтому капитан как мог помогал ему устоять на ногах.
Перешагнув порог входного люка, Луиза вздрогнула. Этот корабль… Он не такой, как другие. В нем нет суматохи вечно суетящегося экипажа, нет тепла, нет жизни. Девушке показалось, что они здесь одни – маленькие рыбки в огромном аквариуме из серого металла.
– Я надеялся, что нас встретят. – По голосу Портера стало понятно, что он в таком же недоумении, как и Луиза. – Эй, где все?!
Крик американца не сопровождался эхом. Складывалось впечатление, что кричал он не в огромном ангаре, где легко поместилась дюжина тупоносых грузовых флаеров и целая шеренга антигравитационных погрузчиков, а в узкой затхлой комнатушке, до отказа набитой всяким доисторическим хламом.
– Как-то странно… – Капрал, шагавший рядом с Мартинесом, невольно отвел ствол своей винтовки от пленника и начал водить им по черным теням, которыми, словно призраками, кишела вся грузовая палуба.
– Они что, вымерли все? Где конвой? Где полковник?
Ответом Портеру послужил скрежет и грохот. Один из флаеров, как пушинка, тронутая ветром, покачнулся и, скребя посадочными опорами по стальному настилу, передвинулся на несколько метров.
Напряженные нервы десантников отреагировали молниеносно. Челнок еще не закончил свое необъяснимое движение, а все люди Портера уже держали его на прицеле. Солдаты заботились только о себе, совершенно не церемонясь с пленниками. Луиза, помешавшая одному из десантников, была грубо выкинута с линии огня. Она оступилась и упала на пол.
Летели мгновения. В воздухе повисло гнетущее напряжение, от которого, казалось, вот-вот сверкнет молния. Луиза лежала на полу, сдерживая дыхание. Она боялась, что его услышат. Кто? Какая разница кто?! Те, кто несет гибель. Только сейчас девушка окончательно осознала, что не отрываясь смотрит на гофрированные плиты настила. Изрезанный насечкой металл поблескивал в лучах неоновых ламп, чистый, как свет Луны. Но, как и у Луны, у него была своя темная оборотная сторона. Луиза ужаснулась, когда проникла в ее тайну. Все трещины, все углубления, все бороздки и канавки на полу были залиты бурой свернувшейся кровью. Палубу отдраили очень спешно, стараясь наскоро смыть страшные следы. Очевидно, крови было столько, что автоматические уборщики оплошали. Они ведь не предназначались для работы на бойне.
Но шила в мешке не утаишь! В страхе Луиза отпрянула и вскочила на ноги. Вытирая о комбинезон касавшиеся пола руки, она пыталась стереть с них не кровь, а ужас. Девушка понимала, что должна кричать, звать на помощь или мчаться назад к спасительному «Ориону», но вместо этого стояла как завороженная и не отрываясь смотрела в темную глубину ангара. Оттуда, словно из преисподней, на Луизу глядели глаза чудовища. Два ярко-синих огня, горячих и немилосердных, они сжигали ее многострадальную душу.
Глава 32
Уже отходя от Луизы, Портер вдруг вспомнил:
– Что с третьим легионером, с этим испанцем?
– Кабина центра управления огнем полностью заблокирована, – ответил командиру худощавый капрал. – Так что сидеть ему там, голубчику, в стальных пеленках аж до самого прибытия на корабль.
– Хорошо. – Портер обвел свою группу победным взглядом. – Начинаем сближение с «Новой Невадой». Пилотам приготовиться…
Слова лейтенанта прервал глухой пистолетный выстрел.
– Что за черт?! – Портер при поддержке двух солдат кинулся в пилотскую кабину. Как только они туда ворвались, послышались звуки борьбы и еще один, на этот раз уже ружейный выстрел.
Барбару волокли по полу как труп. Да она и была похожа на труп. Лицо бело как мел и липкое кровавое пятно на боку. Стараясь не измазаться, два солдата дотянули ее до остальных пленных и швырнули прямо в них, словно в кучу смердящего мусора.
– Лейтенант Ковальская, вы нашли не совсем подходящее время, чтобы менять друзей. – Портер пнул истекающего кровью пилота ногой. – Я всегда не доверял тебе, стерва.
– Ах ты, сука!
Микульский изловчился и, отбив уткнувшийся в него ствол, кинулся на командира десантников. Портер увернулся от атаки скованных наручниками рук, а подоспевшие рейнджеры угостили «Головореза» ударами прикладов. Ян упал. Скорчившись на полу, он продолжал получать удары тяжелых ботинок.
– Остановитесь!
Луиза рванулась на помощь разведчику. Словно защищая его, она протянула вперед руки. Этого легкого движения хватило, чтобы трое рослых десантников разлетелись в стороны, как пушинки.
Поддавшись страху, стоявший рядом с Портером капрал, вскинул винтовку.
– Отставить! – Лейтенант отвел в сторону ствол. – У нас приказ доставить ее живой, забыл, что ли? – Портер хотя и был неприятно удивлен возможностями Луизы, но все же полностью владел собой. Подойдя к корсиканке, он быстрым движением схватил ее за подбородок. – Ну что ж, впечатляет. А теперь давай… попробуй со мной свои штучки.
Луизе был ненавистен этот человек, презрительный взгляд его прищуренных темных глаз и уничижительная ухмылка пухлых, доставшихся от негритянских предков губ. Если бы Луиза могла, она размазала бы его по стальной переборке. Ах, если бы она только могла…
– Не получается? – Портер победоносно улыбнулся. – В тебе есть сила, но пользоваться ею ты не умеешь. – Повернувшись к поднявшимся на ноги солдатам, лейтенант приказал: – Держать под прицелом. Не зевать и не расслабляться.
В это время лежавший на полу измочаленный Микульский попробовал перевернуться и слабо застонал.
– А, господин «Головорез» очухался! – Американский офицер присел рядом на корточки. – А ты живучий, как я погляжу. По моим расчетам, ты должен был сдохнуть час назад в космосе. Тебе крупно повезло, что эти недотепы с «Ориона» тебя подобрали.
– Что? – прохрипел Ян, резко вскинув голову.
– То самое, – заржал темнокожий лейтенант.
– Портер! – прервал смех десантника окрик лейтенанта Охары. Высунувшись из пилотской кабины, он сообщил: – «Новая Невада» дает добро на стыковку. Через пять минут нас захватит гравитационный луч.
– Ну и стыкуйся себе на здоровье, – Портер хотел отмахнуться от пилота.
– Прежде чем впустить нас на борт, они хотят получить информацию о нашем шатле.
– Сообщи им, что изменники обезврежены. Ситуация под контролем.
– Ты здесь командир, ты и сообщай, – хмыкнул Охара. – Иди, этот бесноватый полковник ждет.
Десантник помедлил, очевидно вспоминая командира «Новой Невады», досадливо сплюнул, а затем сдался:
– Сейчас… – Напоследок он обратился к Микульскому: – А ты полежи и подумай, почему в твоем скафандре оказалось так мало кислорода. Пока! – Портер не удержался, чтобы собственноручно не врезать корсиканцу. – Если бы не ты… Нашей целью был «Призрак», а теперь… – Он резко поднялся и, удаляясь в пилотскую кабину, еще раз напомнил своим людям: – Стеречь как зеницу ока!
Луиза подползла к поляку.
– Как ты? – Она стерла рукавом кровь с разбитых губ Микульского.
– Выживу. – Стараясь осмотреться, Ян поднялся на локтях. – Помогите лучше Барбаре.
Господи… Барбара! Луиза метнулась к раненой. Моришаль уже помогал. Добыв из кармана индивидуальный перевязочный пакет, он пытался разорвать его зубами. Барбара лежала на полу и двумя руками зажимала рану, из которой сочилась кровь.
– Пуля прошла навылет. Судя по всему, основные органы не задеты. Главная проблема – это потеря крови. – Огюст наконец справился с плотной упаковкой. – Надо попытаться ее остановить.
Когда Барбару перевязывали, та не произнесла ни звука. Она не смела стонать. Для девушки существовало что-то более ужасное, чем боль. Это чувство переполняло ее глядевшие в потолок глаза и делало телесные страдания несущественными, второстепенными.
– Я все знала, – прошептала раненый пилот, когда Луиза склонилась над ней.
Все помолчали. Луиза, как и Моришаль, старалась смотреть только на багровеющие от впитываемой крови бинты, но никак не в глаза Барбары. Раскаяние – дело похвальное, но к нему не подходит принцип «лучше поздно, чем никогда». Раскаяние не исцелит раны и уж точно не поднимет мертвых.
– Портер не догадывался, что Отто планировал захватить «Неваду», – Барбара пыталась говорить, чтобы хоть как-то облегчить душу. – А когда узнал… пришлось выбирать. «Невада» намного более ценна, чем «Призрак», поэтому он и вызвался…
– Помолчи уж. И так все понятно, – не выдержал Моришаль.
– Я запуталась. – Девушка словно не слышала его. – Я честный офицер. Я служу Земле. – Она пыталась оправдать себя, но из этого ничего не получалось. Единственное, что оставалось, – это просить прощения у призраков. – Ванда, родная, слышишь ли ты меня?! – Из глаз Барбары покатились слезы.
Ванда уже никого и ничего не услышит. Луиза вспомнила полковника Грифитц. Отто сказал, что ее, как и других арестованных бунтовщиков, прогнали сквозь следственно-дознавательную машину, а когда дознавать уже было нечего, отправили в штаб-квартиру Лиги. Какая жуткая смерть! Девушка решительно затрясла головой. Нет, не думать! Как только представишь, что такой же конец ждет и тебя, сразу теряешь силы. А как же без сил? Силы нужны хотя бы для того, чтобы гордо плюнуть в лицо врагу.
«Сейчас, милая, у тебя появится эта возможность», – сказала сама себе Луиза, услышав, как опорные консоли челнока заскребли по посадочной палубе.
Лейтенант Портер медленным оценивающим взглядом просканировал пленников.
– Всем подъем. Вы, кажется, очень хотели попасть на «Неваду»? Ну что ж, она вас ждет. – Десантник мгновенно превратился в надсмотрщика. – Подъем, я сказал!
Корсиканцы вставали под аккомпанемент шума борьбы, ругани и проклятий. Нет, все эти звуки производили не они. Чего бунтовать, когда в брюхо смотрят пять смертоносных стволов. Но Хорхе, заключенный в стальное чрево центра управления огнем, до последнего момента оставался в полном неведении обо всем, что произошло на борту «Ориона». Неудивительно, что Мартинес оказался против, когда вместо свободы его встретили наручники и тумаки четырех десантников Портера.
– Тащите его сюда, – приказал раздраженный лейтенант. Понимая, что у его подчиненных возникли проблемы, офицер добавил: – Да успокойте вы его чем-нибудь! Мне вас, что ли, учить?
Хлесткий удар, и все стихло. Мартинеса впихнули в отсек реабилитации согнутым в три погибели и на заплетающихся ногах. Сделав пару шагов, он упал на колени рядом с раненым пилотом.
– Барбара, что с тобой? – Забыв о боли, Хорхе дрожащей рукой прикоснулся к перепачканной кровью щеке девушки.
– Ах, вот оно что? – процедил сквозь зубы Портер. – Вот, значит, на кого лейтенант Ковальская променяла свою офицерскую честь.
– Убью!
Мартинес понял, кто причинил боль его любимой. Как загнанный в западню лев кидается в свою последнюю атаку, так и разведчик бросился на своего кровного врага. Наверняка вместо шеи Портера он бы поймал пулю, но друзья вовремя задержали разъяренного солдата.
– Назад! – зашипел ему в ухо Моришаль. – Пристрелят, и никому ты ничего не докажешь. Терпи. Ты нам нужен.
Капитан заставил солдата выпрямиться и стать рядом с собой. Горячий каталонец взял себя в руки. Он стоял сутулый и неподвижный, как гора, и только глаза горели лютым кровожадным огнем.
Этот взгляд Портер принял за личный вызов, ответ на который не терпел отлагательства.
– Всем на выход, – взревел он. – Живо!
Видя нерешительность пленников, солдаты заработали прикладами, оттесняя корсиканцев в нужную сторону.
– А как жеБарбара? – закричал Моришаль.
– Барбара? – Портер нашел глазами Мартинеса. – Лейни, Тейлор, добейте ее. С калеками никто не собирается церемониться.
– Нет! – одновременно вскричали Луиза и Хорхе.
Неизвестно как, но Луизе удалось вырваться из рук охранника. Она кинулась к лежавшей на полу девушке и закрыла ее своим телом.
– Я пойду только вместе с ней! – Корсиканка глянула на солдат как готовая к смертному бою волчица. Как ни странно, но кое на кого это подействовало. Несколько десантников сделали шаг назад.
– Мы ее понесем, – Огюст как командир должен был вступиться. Только так он мог сохранить своих людей. – Я ее понесу.
– Нет, я! – Мартинес вышел из-за спины капитана.
– Черт с вами! – Видя такое единодушие в рядах «Головорезов», Портер смекнул, что могут возникнуть ненужные проблемы. – Тащите, если хотите. Она все равно сдохнет, как, впрочем, и вы.
Продев голову между руками девушки, на которых висели тяжелые магнитные наручники, Мартинес осторожно взвалил ее себе на плечи.
– Терпи, милая, терпи… – твердил он, стараясь двигаться как можно плавнее.
– Хорхе, не надо. Ты же ничего не знаешь. – Барбара попробовала остановить каталонца.
– А я и знать ничего не хочу. Я просто тебя люблю. – Мартинес нащупал и сжал ее руку. – Вот увидишь, все будет хорошо. Я везучий.
Они так и брели. Впереди Хорхе со своей драгоценной ношей, у него за спиной сникшая Луиза, и завершали процессию Моришаль с Микульским. Поляк сильно пострадал от побоев, поэтому капитан как мог помогал ему устоять на ногах.
Перешагнув порог входного люка, Луиза вздрогнула. Этот корабль… Он не такой, как другие. В нем нет суматохи вечно суетящегося экипажа, нет тепла, нет жизни. Девушке показалось, что они здесь одни – маленькие рыбки в огромном аквариуме из серого металла.
– Я надеялся, что нас встретят. – По голосу Портера стало понятно, что он в таком же недоумении, как и Луиза. – Эй, где все?!
Крик американца не сопровождался эхом. Складывалось впечатление, что кричал он не в огромном ангаре, где легко поместилась дюжина тупоносых грузовых флаеров и целая шеренга антигравитационных погрузчиков, а в узкой затхлой комнатушке, до отказа набитой всяким доисторическим хламом.
– Как-то странно… – Капрал, шагавший рядом с Мартинесом, невольно отвел ствол своей винтовки от пленника и начал водить им по черным теням, которыми, словно призраками, кишела вся грузовая палуба.
– Они что, вымерли все? Где конвой? Где полковник?
Ответом Портеру послужил скрежет и грохот. Один из флаеров, как пушинка, тронутая ветром, покачнулся и, скребя посадочными опорами по стальному настилу, передвинулся на несколько метров.
Напряженные нервы десантников отреагировали молниеносно. Челнок еще не закончил свое необъяснимое движение, а все люди Портера уже держали его на прицеле. Солдаты заботились только о себе, совершенно не церемонясь с пленниками. Луиза, помешавшая одному из десантников, была грубо выкинута с линии огня. Она оступилась и упала на пол.
Летели мгновения. В воздухе повисло гнетущее напряжение, от которого, казалось, вот-вот сверкнет молния. Луиза лежала на полу, сдерживая дыхание. Она боялась, что его услышат. Кто? Какая разница кто?! Те, кто несет гибель. Только сейчас девушка окончательно осознала, что не отрываясь смотрит на гофрированные плиты настила. Изрезанный насечкой металл поблескивал в лучах неоновых ламп, чистый, как свет Луны. Но, как и у Луны, у него была своя темная оборотная сторона. Луиза ужаснулась, когда проникла в ее тайну. Все трещины, все углубления, все бороздки и канавки на полу были залиты бурой свернувшейся кровью. Палубу отдраили очень спешно, стараясь наскоро смыть страшные следы. Очевидно, крови было столько, что автоматические уборщики оплошали. Они ведь не предназначались для работы на бойне.
Но шила в мешке не утаишь! В страхе Луиза отпрянула и вскочила на ноги. Вытирая о комбинезон касавшиеся пола руки, она пыталась стереть с них не кровь, а ужас. Девушка понимала, что должна кричать, звать на помощь или мчаться назад к спасительному «Ориону», но вместо этого стояла как завороженная и не отрываясь смотрела в темную глубину ангара. Оттуда, словно из преисподней, на Луизу глядели глаза чудовища. Два ярко-синих огня, горячих и немилосердных, они сжигали ее многострадальную душу.
Глава 32
Великий Мастер не мог отвести глаз от этого лица. Оно не могло быть реальностью. Призрак, мираж, отголосок далекого прошлого, в котором жил когда-то лейтенант Николай Строгов. А может, ему показалось? Ему все чаще стало казаться. Эти черты он видит не только во сне, они чудятся в узорах созвездий, они мерещатся в газовых облаках, о них кричат мимолетные взгляды прохожих. Нет, он положительно спятил! Этого не может быть. Чтобы отогнать наваждение, Мастер попробовал дотянуться до сознания девушки. Он должен узнать правду, иначе просто сойдет с ума. Едва сдерживая предательскую дрожь, он сделал это.
– Луиза! – имя, заглушённое толстым пластиком дыхательной маски, прозвучало как стон.
– Кто здесь? – Американский лейтенант расслышал неясный звук.
«Опусти оружие, – мысленно приказал Великий Мастер, – и никто не пострадает».
– Что? – Контакт на уровне подсознания испугал чернокожего лейтенанта. Он не отвел винтовку, а, наоборот, уткнув приклад в плечо, стал целиться в грудь Великому Мастеру.
«Взять!» – Мастер не стал ожидать, когда у бесноватого янки сдадут нервы. Бешеных собак пристреливают до того, как они успеют укусить.
Шелест, переходящий в свист, резанул ухо. Ших, и снова тишина. Правда, очень короткая. На пол с грохотом посыпались обрубки М-16. Металл еще бился о металл, когда рядом с ним начали падать более мягкие куски: голова, руки, ноги и прочие части тела, разрубленные сверху донизу одним ударом невидимого трезубца.
– Морунги! – Солдаты сбились в кучу, продолжая сжимать бесполезные винтовки.
– Опустите оружие, и никто не пострадает, – на этот раз Великий Мастер обращался уже ко всем. Выждав, пока его приказ дойдет до сознания насмерть перепуганных десантников, Мастер вышел из тени.
Каждый шаг приближал его к Луизе. Девушка стояла в окружении трех человек, которые пытались своими телами отгородить ее от надвигающегося зла. Кто эти люди? Что ему до этих людей? Чужаки. Строгов вдруг понял, что обманывает сам себя. Рядом с Луизой замерли они… его верные боевые товарищи, те, с кем он уже и не чаял свидеться. Микульский, Мартинес и… не может быть! Неужели это Моришаль?!
«Любимая, друзья мои, это я! Я здесь! Я живой!» – хотел вскричать окрыленный Николай, но тут же опомнился. Какой он им друг и уж, конечно, какой он ей любимый? Монстр! Пугало! Каждый порядочный человек наденет перчатку прежде, чем пожать такую руку. Мысль о перчатках невольно заставила Строгова взглянуть на руки своих друзей. Нет, перчаток там не было, зато были наручники.
Ах, вот оно что! Вот, значит, каких пленников вез сюда челнок! На какое-то мгновение Николаю захотелось карать. Он отдаст приказ, и максимум через минуту охранники разделят судьбу своего командира. Но нет, хватит бессмысленных жертв. Лабиринт дал Строгову силу не для бесконечных убийств, а для того, чтобы остановить все это, для того, чтобы служить жизни!
– Оружие на пол! – Великий Мастер скомандовал громко и четко.
Человеческая речь, исходящая от невиданного существа, слегка отрезвила людей. В монстре хоть что-то оказалось понятным. Это не дикий зверь, это разумное существо, и оно может их пощадить. Винтовки и пистолеты дождем посыпались на пол.
– Снять наручники с заключенных.
Как ни странно, этот гораздо менее страшный приказ вызвал замешательство у солдат.
– В чем дело? – Мастер свирепо сверкнул горящими глазами.
– Ключи… – худощавый капрал выдавил первое слово с таким трудом, будто только что научился говорить. – Ключи от браслетов лейтенант Портер приказал сдать.
– Кому?
– Ему. – Капрал со страхом поглядел на груду окровавленного мяса.
– Так ищи! – Строгов не думал издеваться над десантником. Он просто хотел поскорее освободить своих друзей, тем более что девушка, которую Хорхе держал на руках, была серьезно ранена.
Краем глаза наблюдая за изысканиями капрала, Николай приблизился к «Головорезам». Что они чувствуют? Как воспринимают то страшилище, которое сейчас стоит перед ними?
Моришаль – удивлен и растерян. Не знает, как ко всему этому относиться. Он новичок в космосе и всеми силами пытается приспособиться к новому для него миру.
Микульский – о, этого не пробьешь! Строгов про себя улыбнулся. Поляк навидался всякого.
Мартинес – больше всего на свете его беспокоит раненая подруга, ко всему остальному Хорхе холоден и равнодушен.
Настал черед Луизы. Николай подсознательно оставил ее напоследок. Он боялся этого контакта. Ведь то, что подумает она, станет его приговором. Между ними и так бесконечная пропасть, где каждый на своем берегу. В сердце теплится лишь одна надежда – пусть она позволит ему жить, пусть не убивает бездушным взглядом, полным страха и отвращения.
Едва ощутив ее ауру, Строгов отпрянул назад. Он вдруг испугался. Что-то мрачное и холодное промелькнуло перед глазами, будто тень. Может, нечего паниковать и это всего-навсего его собственный страх? Николай не знал этого, да и не хотел узнавать. Лучше остаться в неведении и довольствоваться прошлым, с трепетом вспоминая мгновения навек утраченной любви.
Не отдавая себе отчета в том, что творит, Мастер коснулся лица своей богини. Острые когти прошлись по бархатистой коже, оставляя на щеках едва заметные розовые полоски. Луиза испугалась, но не отпрянула. Не мигая, она смотрела в его горящие радиоактивным огнем глаза.
– Ты очень несчастен? – запинаясь пролепетала девушка. – Я чувствую это.
– Раньше был. – Николай понял, что она силится заглянуть в его душу точно так же, как и он в ее.
– Когда это – раньше?
– До того, как встретил человека, способного задавать такие вопросы.
– Простите, что перебиваю. – Мартинес подошел поближе. – Вижу, вы нам не враг. А если так, то ради бога помогите. Она истекает кровью. – Хорхе с мольбой взглянул в глаза Великому Мастеру.
– Как там насчет ключей? – Строгов повернул голову в сторону перемазанного кровью капрала.
– Вот, нашел. – Янки протянул две декодирующие пластины. – Все остальные разбиты вдрызг. Прямо в них ударил морунг. – Вспомнив о невидимых монстрах, десантник со страхом стал оглядывать все темные закоулки грузовой палубы.
– И эти сгодятся.
Снимая наручники, Строгов подтвердил опасения капрала. Да, ты прав, приятель, они по-прежнему здесь. Только теперь морунги перестали быть фанатичными убийцами, они верные друзья и помощники. Чтобы доказать это, Мастер приказал:
«Двадцатый брат, помоги отнести раненого человека. Его нужно как можно быстрее доставить к врачу».
По ангару словно пролетел ветер, от которого заколыхались крылья флаеров. Мгновение спустя девушка, которую держал на руках Мартинес, стала медленно возноситься ввысь.
– Спокойно, – остановил Мастер цепляющегося за нее разведчика. – Морунг не уронит и не обидит. Он доставит ее в лазарет.
Чтобы до конца убедить подсознательно упирающегося Хорхе, Великому Мастеру пришлось взять грех на душу. Своей железной волей он овладел сознанием каталонца и заставил того разжать пальцы. Спокойно, дружище, все будет хорошо.
Хорхе сдался и со смертельной тоской наблюдал за тем, как тело девушки мчится между стальных машин, словно несомое волнами быстрой невидимой реки.
– С Барбарой все будет нормально. – Строгов хлопнул солдата по плечу. – Я ведь угадал? Ее зовут Барбара?
Не обращая внимания на полный вопросов взгляд Мартинеса, Строгов обернулся к Яну Микульскому:
– Тебе тоже нужна помощь? Вижу, ты много раз падал на чей-то кулак.
– И не только на кулак, – согласился разведчик. – Но упаси боже, чтобы я по доброй воле прыгнул в объятия к морунгу.
– Скоро ты поймешь, что морунги – это не самое страшное, что есть на свете.
Произнося эти слова, Строгов уже слышал голос, звучащий у него в мозгу:
«Николай, поторопись. Нас вызывает станция. Они зарегистрировали активность в этом секторе и приказывают, не дожидаясь лоцманов, лечь на курс сближения».
На центральном посту не слышалось ни смеха, ни возгласов радости, один лишь приглушенный рокот голосов. Праздника не получилось. «Головорезы» молча обнимали своих братьев, как бы извиняясь за негостеприимство. «Мы рады, что вы здесь, мы счастливы, что вы с нами, но, кроме хорошенькой драки, других угощений у нас, увы, не припасено». – «Все путем, – отвечали им Моришаль, Мартинес и Микульский. – Разве вы забыли? Легионеры рождаются только для того, чтобы умереть, причем умереть с честью, стоя плечом к плечу с верными товарищами».
Каждый знал, что это не пустые слова. Братство солдат, скрепленное кровью, пролитой на полях сражений, нерушимо, не подвластно времени и самой смерти. Даже в аду они будут защищать друг друга, с жалостью наблюдая за пустыми потугами рогатого живодера.
На мгновение сердце Строгова больно заныло. Он среди них, но не с ними. Он помнит их всех, но его не помнит никто. Чтобы сомнение и тоска мерзкими червяками не подтачивали волю, Николай решил отойти. Пять шагов вперед, туда, где царят такие же монстры, как и он сам.
Мягкий трон, ранее принадлежавший полковнику Грабовскому, последнее время пустовал. Новый командир «Новой Невады» называл его адским сооружением и большую часть времени предпочитал проводить стоя. Вот и сейчас двухсоткилограммовая туша, затянутая в короткий жилет, закрывала собой чуть ли не половину главного обзорного экрана.
– Мы идем прямо на станцию? – Приблизившись, Строгов вывел командора Хризика из задумчивости.
– Проскочим в… – нэйджал с легкостью перевел общегалактические единицы в доступную для понимания землян шкалу, – примерно в ста десяти тысячах километров. – После чего командор поспешил уточнить: – Но в настоящий момент отклонение курса определить практически невозможно. Они думают, что мы выполняем приказ.
– Хорошо.
Строгов перевел взгляд на экран. Космическая станция обозначилась маленькой звездочкой. Еще одна звездочка в бесчисленном хороводе больших и малых искр, разметавшихся по небу в незапамятные времена. Прямо за ней сияет зарницами Источник Жизни – родной брат Источника на Агаве. Все просто и логично. Биологическое поле, как и все прочие поля, имеет два полюса. Один там, на Агаве, другой здесь, в окрестностях Желтой Циклоны. Возможно, миллионы лет назад они находились в совершенно других местах, но современное распределение жизненных форм в Галактике предопределило именно такое расположение. Недра погасшей звезды и газопылевое скопление на другом краю Галактики. Сложно представить более труднодоступные места. Очевидно, природа знает, где скрывать свои самые сокровенные тайны.
Строгов горько усмехнулся. Как это ни парадоксально, во всем мире отыскалась лишь одна раса, способная докопаться до них. Причем не только докопаться, но и моментально использовать в своих черных целях. Боже мой! Николай ужаснулся. Неужели это человеческий рок, человеческая судьба – сеять смерть там, где только ступит наша нога? Строгов поглядел на открытые и мужественные лица «Головорезов». Не верю! Конечно, мы можем убивать, но разве это цель нашей жизни? Разве каждый из этих людей не мечтает о счастье и мире? А если он и берет в руки оружие, то для этого должна быть очень веская причина. Вот оно – причина! Бомбу взрывает детонатор, пожар вспыхивает от искры, корабль тонет из-за пробоины. Вот разгадка. Ищи причину! И дело здесь совсем не в нашей генетической агрессивности, психологии или идеологии. Просто вся эта война кому-то выгодна, кому-то очень нужна.
Великий Мастер с ненавистью посмотрел на значительно подросшую белую точку. Вот оно, главное оружие «Архангела», – плацдарм для смертоносного прыжка на сотни приговоренных к смерти миров. Наверняка в недрах этого монстра скрываются если не главари проекта, то люди, которые уж точно знают ответы на вопросы «как все это началось?» и «кто виноват?».
– У нас не более сорока минут, – от раздумий Великого Мастера оторвал Хризик. – По истечении этого срока мы либо скорректируем траекторию, либо на станции поймут, что «Новая Невада» направляется совсем не к ним.
– Сорок минут – это не так много.
– Тебе придется поторопить землян.
Хризик прав. Великий Мастер развернулся к «Головорезам». Встреча друзей длится уже целых восемь минут, а это непозволительная роскошь. Кто выживет сегодня, тот и догуляет.
– Луиза! – имя, заглушённое толстым пластиком дыхательной маски, прозвучало как стон.
– Кто здесь? – Американский лейтенант расслышал неясный звук.
«Опусти оружие, – мысленно приказал Великий Мастер, – и никто не пострадает».
– Что? – Контакт на уровне подсознания испугал чернокожего лейтенанта. Он не отвел винтовку, а, наоборот, уткнув приклад в плечо, стал целиться в грудь Великому Мастеру.
«Взять!» – Мастер не стал ожидать, когда у бесноватого янки сдадут нервы. Бешеных собак пристреливают до того, как они успеют укусить.
Шелест, переходящий в свист, резанул ухо. Ших, и снова тишина. Правда, очень короткая. На пол с грохотом посыпались обрубки М-16. Металл еще бился о металл, когда рядом с ним начали падать более мягкие куски: голова, руки, ноги и прочие части тела, разрубленные сверху донизу одним ударом невидимого трезубца.
– Морунги! – Солдаты сбились в кучу, продолжая сжимать бесполезные винтовки.
– Опустите оружие, и никто не пострадает, – на этот раз Великий Мастер обращался уже ко всем. Выждав, пока его приказ дойдет до сознания насмерть перепуганных десантников, Мастер вышел из тени.
Каждый шаг приближал его к Луизе. Девушка стояла в окружении трех человек, которые пытались своими телами отгородить ее от надвигающегося зла. Кто эти люди? Что ему до этих людей? Чужаки. Строгов вдруг понял, что обманывает сам себя. Рядом с Луизой замерли они… его верные боевые товарищи, те, с кем он уже и не чаял свидеться. Микульский, Мартинес и… не может быть! Неужели это Моришаль?!
«Любимая, друзья мои, это я! Я здесь! Я живой!» – хотел вскричать окрыленный Николай, но тут же опомнился. Какой он им друг и уж, конечно, какой он ей любимый? Монстр! Пугало! Каждый порядочный человек наденет перчатку прежде, чем пожать такую руку. Мысль о перчатках невольно заставила Строгова взглянуть на руки своих друзей. Нет, перчаток там не было, зато были наручники.
Ах, вот оно что! Вот, значит, каких пленников вез сюда челнок! На какое-то мгновение Николаю захотелось карать. Он отдаст приказ, и максимум через минуту охранники разделят судьбу своего командира. Но нет, хватит бессмысленных жертв. Лабиринт дал Строгову силу не для бесконечных убийств, а для того, чтобы остановить все это, для того, чтобы служить жизни!
– Оружие на пол! – Великий Мастер скомандовал громко и четко.
Человеческая речь, исходящая от невиданного существа, слегка отрезвила людей. В монстре хоть что-то оказалось понятным. Это не дикий зверь, это разумное существо, и оно может их пощадить. Винтовки и пистолеты дождем посыпались на пол.
– Снять наручники с заключенных.
Как ни странно, этот гораздо менее страшный приказ вызвал замешательство у солдат.
– В чем дело? – Мастер свирепо сверкнул горящими глазами.
– Ключи… – худощавый капрал выдавил первое слово с таким трудом, будто только что научился говорить. – Ключи от браслетов лейтенант Портер приказал сдать.
– Кому?
– Ему. – Капрал со страхом поглядел на груду окровавленного мяса.
– Так ищи! – Строгов не думал издеваться над десантником. Он просто хотел поскорее освободить своих друзей, тем более что девушка, которую Хорхе держал на руках, была серьезно ранена.
Краем глаза наблюдая за изысканиями капрала, Николай приблизился к «Головорезам». Что они чувствуют? Как воспринимают то страшилище, которое сейчас стоит перед ними?
Моришаль – удивлен и растерян. Не знает, как ко всему этому относиться. Он новичок в космосе и всеми силами пытается приспособиться к новому для него миру.
Микульский – о, этого не пробьешь! Строгов про себя улыбнулся. Поляк навидался всякого.
Мартинес – больше всего на свете его беспокоит раненая подруга, ко всему остальному Хорхе холоден и равнодушен.
Настал черед Луизы. Николай подсознательно оставил ее напоследок. Он боялся этого контакта. Ведь то, что подумает она, станет его приговором. Между ними и так бесконечная пропасть, где каждый на своем берегу. В сердце теплится лишь одна надежда – пусть она позволит ему жить, пусть не убивает бездушным взглядом, полным страха и отвращения.
Едва ощутив ее ауру, Строгов отпрянул назад. Он вдруг испугался. Что-то мрачное и холодное промелькнуло перед глазами, будто тень. Может, нечего паниковать и это всего-навсего его собственный страх? Николай не знал этого, да и не хотел узнавать. Лучше остаться в неведении и довольствоваться прошлым, с трепетом вспоминая мгновения навек утраченной любви.
Не отдавая себе отчета в том, что творит, Мастер коснулся лица своей богини. Острые когти прошлись по бархатистой коже, оставляя на щеках едва заметные розовые полоски. Луиза испугалась, но не отпрянула. Не мигая, она смотрела в его горящие радиоактивным огнем глаза.
– Ты очень несчастен? – запинаясь пролепетала девушка. – Я чувствую это.
– Раньше был. – Николай понял, что она силится заглянуть в его душу точно так же, как и он в ее.
– Когда это – раньше?
– До того, как встретил человека, способного задавать такие вопросы.
– Простите, что перебиваю. – Мартинес подошел поближе. – Вижу, вы нам не враг. А если так, то ради бога помогите. Она истекает кровью. – Хорхе с мольбой взглянул в глаза Великому Мастеру.
– Как там насчет ключей? – Строгов повернул голову в сторону перемазанного кровью капрала.
– Вот, нашел. – Янки протянул две декодирующие пластины. – Все остальные разбиты вдрызг. Прямо в них ударил морунг. – Вспомнив о невидимых монстрах, десантник со страхом стал оглядывать все темные закоулки грузовой палубы.
– И эти сгодятся.
Снимая наручники, Строгов подтвердил опасения капрала. Да, ты прав, приятель, они по-прежнему здесь. Только теперь морунги перестали быть фанатичными убийцами, они верные друзья и помощники. Чтобы доказать это, Мастер приказал:
«Двадцатый брат, помоги отнести раненого человека. Его нужно как можно быстрее доставить к врачу».
По ангару словно пролетел ветер, от которого заколыхались крылья флаеров. Мгновение спустя девушка, которую держал на руках Мартинес, стала медленно возноситься ввысь.
– Спокойно, – остановил Мастер цепляющегося за нее разведчика. – Морунг не уронит и не обидит. Он доставит ее в лазарет.
Чтобы до конца убедить подсознательно упирающегося Хорхе, Великому Мастеру пришлось взять грех на душу. Своей железной волей он овладел сознанием каталонца и заставил того разжать пальцы. Спокойно, дружище, все будет хорошо.
Хорхе сдался и со смертельной тоской наблюдал за тем, как тело девушки мчится между стальных машин, словно несомое волнами быстрой невидимой реки.
– С Барбарой все будет нормально. – Строгов хлопнул солдата по плечу. – Я ведь угадал? Ее зовут Барбара?
Не обращая внимания на полный вопросов взгляд Мартинеса, Строгов обернулся к Яну Микульскому:
– Тебе тоже нужна помощь? Вижу, ты много раз падал на чей-то кулак.
– И не только на кулак, – согласился разведчик. – Но упаси боже, чтобы я по доброй воле прыгнул в объятия к морунгу.
– Скоро ты поймешь, что морунги – это не самое страшное, что есть на свете.
Произнося эти слова, Строгов уже слышал голос, звучащий у него в мозгу:
«Николай, поторопись. Нас вызывает станция. Они зарегистрировали активность в этом секторе и приказывают, не дожидаясь лоцманов, лечь на курс сближения».
На центральном посту не слышалось ни смеха, ни возгласов радости, один лишь приглушенный рокот голосов. Праздника не получилось. «Головорезы» молча обнимали своих братьев, как бы извиняясь за негостеприимство. «Мы рады, что вы здесь, мы счастливы, что вы с нами, но, кроме хорошенькой драки, других угощений у нас, увы, не припасено». – «Все путем, – отвечали им Моришаль, Мартинес и Микульский. – Разве вы забыли? Легионеры рождаются только для того, чтобы умереть, причем умереть с честью, стоя плечом к плечу с верными товарищами».
Каждый знал, что это не пустые слова. Братство солдат, скрепленное кровью, пролитой на полях сражений, нерушимо, не подвластно времени и самой смерти. Даже в аду они будут защищать друг друга, с жалостью наблюдая за пустыми потугами рогатого живодера.
На мгновение сердце Строгова больно заныло. Он среди них, но не с ними. Он помнит их всех, но его не помнит никто. Чтобы сомнение и тоска мерзкими червяками не подтачивали волю, Николай решил отойти. Пять шагов вперед, туда, где царят такие же монстры, как и он сам.
Мягкий трон, ранее принадлежавший полковнику Грабовскому, последнее время пустовал. Новый командир «Новой Невады» называл его адским сооружением и большую часть времени предпочитал проводить стоя. Вот и сейчас двухсоткилограммовая туша, затянутая в короткий жилет, закрывала собой чуть ли не половину главного обзорного экрана.
– Мы идем прямо на станцию? – Приблизившись, Строгов вывел командора Хризика из задумчивости.
– Проскочим в… – нэйджал с легкостью перевел общегалактические единицы в доступную для понимания землян шкалу, – примерно в ста десяти тысячах километров. – После чего командор поспешил уточнить: – Но в настоящий момент отклонение курса определить практически невозможно. Они думают, что мы выполняем приказ.
– Хорошо.
Строгов перевел взгляд на экран. Космическая станция обозначилась маленькой звездочкой. Еще одна звездочка в бесчисленном хороводе больших и малых искр, разметавшихся по небу в незапамятные времена. Прямо за ней сияет зарницами Источник Жизни – родной брат Источника на Агаве. Все просто и логично. Биологическое поле, как и все прочие поля, имеет два полюса. Один там, на Агаве, другой здесь, в окрестностях Желтой Циклоны. Возможно, миллионы лет назад они находились в совершенно других местах, но современное распределение жизненных форм в Галактике предопределило именно такое расположение. Недра погасшей звезды и газопылевое скопление на другом краю Галактики. Сложно представить более труднодоступные места. Очевидно, природа знает, где скрывать свои самые сокровенные тайны.
Строгов горько усмехнулся. Как это ни парадоксально, во всем мире отыскалась лишь одна раса, способная докопаться до них. Причем не только докопаться, но и моментально использовать в своих черных целях. Боже мой! Николай ужаснулся. Неужели это человеческий рок, человеческая судьба – сеять смерть там, где только ступит наша нога? Строгов поглядел на открытые и мужественные лица «Головорезов». Не верю! Конечно, мы можем убивать, но разве это цель нашей жизни? Разве каждый из этих людей не мечтает о счастье и мире? А если он и берет в руки оружие, то для этого должна быть очень веская причина. Вот оно – причина! Бомбу взрывает детонатор, пожар вспыхивает от искры, корабль тонет из-за пробоины. Вот разгадка. Ищи причину! И дело здесь совсем не в нашей генетической агрессивности, психологии или идеологии. Просто вся эта война кому-то выгодна, кому-то очень нужна.
Великий Мастер с ненавистью посмотрел на значительно подросшую белую точку. Вот оно, главное оружие «Архангела», – плацдарм для смертоносного прыжка на сотни приговоренных к смерти миров. Наверняка в недрах этого монстра скрываются если не главари проекта, то люди, которые уж точно знают ответы на вопросы «как все это началось?» и «кто виноват?».
– У нас не более сорока минут, – от раздумий Великого Мастера оторвал Хризик. – По истечении этого срока мы либо скорректируем траекторию, либо на станции поймут, что «Новая Невада» направляется совсем не к ним.
– Сорок минут – это не так много.
– Тебе придется поторопить землян.
Хризик прав. Великий Мастер развернулся к «Головорезам». Встреча друзей длится уже целых восемь минут, а это непозволительная роскошь. Кто выживет сегодня, тот и догуляет.