Страница:
– Что-нибудь узнал?
– Нет. Нужны особые программы.
– Может, я попробую?
– Не сейчас. – Роди, видимо, решил не подпускать меня к дискете. – Лучше рассказывай, что случилось и кто эти молодые люди. – Роди знал Дюка с Андре, остальных, конечно, видел в первый раз.
– Это русские.
– Русские? – Алекс удивленно приподнял брови. Он поднялся из кресла, подошел и поздоровался со всеми. – Откуда из России-то? – Было видно, что Роди как-то странно напряжен. Он будто встретил тех, кого давно желал увидеть. Как бы плохо он не отзывался о русских, все же русским он и оставался. Видимо поговорить с соотечественниками Алекс мечтал давно.
– Санкт– Петербург, – ответил Длинный.
– Из Питера, значит, – констатировал П. Алекс. – Давайте, ребята, раздевайтесь, проходите, выпьем чаю, а там все и расскажите, все, что случилось…
Мы пили чай с круассонами и кексом, наперебой рассказывая все, что произошло чуть более часа назад на стадионе. Так вот, как я уже сказал, П. Алекс, выслушав нас, не стал кричать, не стал ругаться. Он на какое-то время задумался и, посмотрев под стол, где лежал бультерьер, спросил:
– Ну, что скажешь, Элизабет?
Лизи, которая явно не ждала, что будут интересоваться ее мнением, да и того, что ей вообще дадут поговорить, вылезла из-под низкого стола, оглядела всех по очереди и высказалась:
– Свалка использовала оболочку бандитов. Лишь тело. Мозги же наверняка были искусственные или наполовину искусственные. Они ведь понимали, что стадо обезьян не пустят в самолет, да и не дадут бегать по Европе.
То, что собака заговорила, да еще заговорила так связно и толково, удивило, пожалуй, всех моих друзей. Особенно поражены были Дюк с Андре. Они и раньше видели Элизабет, но нечего такого просто не ожидали от собаки, над которой раньше пытались прикалываться. П. Алекс же потрепал Лизи холку и сказал:
– Это я сразу понял. Но зачем они вообще поперлись через океан?
– За этой проклятой дискетой! – Я указал на пластиковую коробочку.
– Правильно, – Роди качнул головой. – Поэтому убивать им никого не было смысла. Им нужен был ты, для выяснения того, где находиться дискета. Впрочем, как и ранее. Ты сам начал стрельбу, а потом священник прикрывал вас. Ему уже нечего больше было делать. А так как они не сумели тебя взять, они прихватили твою девушку. Теперь надо ждать от Свалки что-то типа ультиматума. Они нам… Как ее зовут-то, твою новую подружку?
– Жанна.
– Они нам Жанну, мы им дискету.
– То есть, – вмешался в разговор Колян, – если я правильно понял, Жанну вернут, если вы отдадите какой-то там группировке простую пальчиковую дискету?
– Да, – ответил Роди. – Однако есть еще третья сила. Католики. Это хорошо, что вы ушли от разведслужбы Ватикана. Они сейчас уже торчали бы тут и протоколировали изъятие дискеты. На Жанну им наверняка наплевать. Но это не случилось – и мы еще сможем поторговаться со Свалкой. И даже вернуть девушку. Вспомни, ты говорил что-нибудь ей о том, где мы с тобой скрываемся?
Я задумался и вспомнил.
– Говорил, но немногое. Говорил, что у меня отец работает в протестантском колледже. Только не пояснил в каком.
– С одной стороны, это плохо, так как, выудив у девушки эту информацию, бандиты могут пожаловать сюда. С другой стороны, их только двое – и нам будет легче договорится, предложить обмен, а не устраивать стрельбу. Однако пока я всем дам оружие, и ночевать будем здесь. Утро вечера мудренее.
П. Алекс встал, запер входные двери, посмотрел в окно, закрыл жалюзи и открыл пластиковый сундук, стоявший в углу.
– Выбирайте, кому что понравится.
Каждый взял себе по пистолету, я сменил обойму и сунул в карман запасную.
– Надо телевизор включить, – предложил Дюк. – Может, в новостях дадут какую информацию о перестрелке на «Стад де Франс»? Тем более, там труп остался.
– Это вряд ли, – махнул рукой Алекс. – Католическая церковь – влиятельная организация. Они замнут это дело. Труп отправят на исследование. Сейчас наверняка вовсю ищут нас. Все же хорошее место я выбрал – протестантский колледж, сюда они не сунутся. Пока не сунутся.
Телевизор Роди все же включил, а сам сел за комп, продолжать – раскодировку злополучной дискеты. Тепло от камина и полумрак сморили всех, и парни, сидя в креслах и на топчане, по одному стали отключаться в сон. Я еще пытался посматривать через плечо П. Алекса на колонки цифр, бегущих по биомонитору пробука. Однако все же присел в кресло и уснул. Последнее, что пришло мне на ум, так это вопрос:
«Как же там Жанна-то? Жива ли?»
Глава 1. Жанна (2).
Глава 2. Назад.
Разбудил всех гудящий, надоедливый зуммер П. Алексовского пробука. Я открыл глаза и обнаружил, что проспал всю ночь прямо в кресле. Остальные парни тоже начали просыпаться. Обе стрелки часов на стене уткнулись в цифру "5". Алекс вышел из спальни в халате, прошлепал голыми ступнями к компу и произнес:
– Ну вот и первая ласточка. Получено видеописьмо с того берега океана. Сейчас посмотрим.
Пока Роди запускал изображение, все подтянулись к столу. На экране появилась знакомая фигура солидно одетого мужчины в хорошем костюме, белоснежной сорочке, строгом галстуке. Он сидел возле волосатого ствола пальмы прямо на белесо-желтом песке. Позади него бились о берег морские волны. Улыбнувшись, он выдал:
– Ваша девушка по имени Жанна сейчас находиться у нас. Поэтому, П. Алекс, положи знакомую тебе дискету в карман и садись на самолет. Встретимся на Черемуховом острове сегодня же, в девять вечера по-местному. Желаю успеть.
Виртуальный дядя вновь улыбнулся и помахал на прощание рукой. Картинка пропала.
– Где этот Черемуховый остров? – спросил Колян.
– Центральный американский округ.
Колян присвистнул. Это ж за тридевять земель!
– Да, – задумавшись, ответил я и добавил: – Только никак не могу взять в толк, откуда Свалка знает про Черемуховый остров?
– Главное, что теперь стало ясно, – вмешался Роди, – так это то, что Свалка здесь, в Европе, практически не имеет никакого влияния. Они решили сделать обмен там, у себя, где больше уверены в своей силе. Поэтому мы с Сандро летим в Мексику. Вы же, ребята, должны продолжать заниматься своими делами. Вам ничто не угрожает.
Парни сразу запротестовали, однако П. Алекс пресек их возражения:
– Дюку с Андре точно нельзя туда. Руководство колледжа и родители не позволят им пропасть незаметно…
– Зато нам можно, – перебил Алекса Длинный. – Мы – свободные птицы.
– Да и мы довольно просто смоемся, – махнул рукой Андре. – Смоемся, и все тут.
Роди задумался.
– Хорошо, русским можно, прикрывать будут, но вот вас, – он взглянул на моих французских друзей, – я не возьму. Мы летим не в казино играть. Я собираюсь еще вернуться из Мексики и спокойно пожить в Европе много лет. Если же я вас возьму с собой, и даже если все пройдет нормально, это еще не значит, что по возращении меня не потащат в суд. Ваши родители не последние люди во Франции. Меня это не устраивает. И закончим спор! Пора собираться.
На том и порешили. Алекс тут же взял неделю отпуска за свой счет, отпросил меня у ректора (за сотню кредиток), и мы, включая трех русских и Элизабет, поспешили в аэропорт. Оружие оставили, так как оно не прошло бы контроль, однако Роди уверил нас, что в Уруапане у него кое-что припрятано. Уже в полдень суперсовременный лайнер (Алекс решил больше не экономить) взлетел и направил свой острый нос в сторону Мехико. На этот раз летели всего пять часов. Правда тащить Лизи в сумке пришлось вновь мне, а она как всегда часто просилась в туалет. П. Алекс вводил в курс обстоятельств русских парней. Для того чтобы те, столкнувшись с умными животными, не перепугались с непривычки. Ребята задавали много вопросов, Роди отвечал. В чем был смысл этих вопросов, я не понимал, так как весь разговор шел на русском.
В Мехико сели, когда было еще светло. Пришлось скинуть одежку – жарковато у нас в Центральном округе. Взяли напрокат автолет фирмы «Форт» и полетели в Уруапан. На подлете Роди сбросил скорость, чтобы не попасть под подозрение полиции и, снизившись так, что чуть не касался верхушек деревьев, направил машину к «Району трущоб». Приземлились мы у рынка. Дружной командой по пыльной дороге направились к контейнерной лавке Алекса. Какого же было его удивление, когда он обнаружил свое торговое место облепленным полицейскими лентами.
– Интересно, – сказал Роди, – все ли они выгребли изнутри?
– Что-то забрали, но что-то и оставили. – Сзади подошел невысокий черноволосый пожилой сеньор в пончо, на голове которого красовалось огромное, расшитое желтыми нитками сомбреро. – Давненько не появлялся, Алекс, – сказал он.
– О, старая кляча появилась, – не преминула позлить Мануэля Элизабет.
Тот игнорировал собаку и пожал всем по очереди руки.
– Че тут было, Мануэль? – спросил Роди.
– Да че было? То и было, что приехали копы, хозяин рынка открыл им контейнер, ты же знаешь, у него на все есть дубликаты ключей. В общем, полицейские порылись, что-то забрали, что-то оставили, видимо – что не приглянулось. Сам я не видел, рассказывали. Ты же, говорят, в розыске.
Роди сплюнул, подошел, сорвал ленты. Потом открыл замки и забрался внутрь. Погремев там чем-то железным, он вышел и сказал:
– Того, что нам надо, здесь нет. Где же взять? – Он задумался и наконец выдал: – Надо все же попробовать, поехали.
– Ты это…– произнес Мануэль. – Ты мне тут задолжал немного, Алекс. Ну, помнишь? Ну, глаз…
– Да, точно. – Алекс протянул ему небольшую связку ключей. – Можешь забрать все, что находится в контейнере себе. Мне уже ни к чему. – Роди двинулся дальше, оставив Мануэля сзади удивляться его поступку.
Следующей остановкой в нашем походе стал ломбард. Он, к удивлению П. Алекса, оказался работающим. Охранник после долгого молчания открыл дверь и запустил всех. Перед решеткой нас встретил индеец-полукровка.
– Неужто сам смог дело продолжить, а, Какумацин? – с порога выдал Роди, и они обнялись, как самые закадычные друзья.
– Феликс ведь оставил все на меня. Ну, в смысле завещания. Я и сам не ожидал. Пришлось закодироваться, теперь не пью. Да ладно, че я. Ты-то как? – Новый хозяин заведения посмотрел на нас. – Ребята у тебя, как я погляжу, какие-то не совсем наши.
– Рассказывать некогда, да и не надо. А пришел я к тебе с одной деликатной просьбой.
– Проси, для тебя в лепешку разобьюсь.
Роди посмотрел на приемщицу, молодую черноволосую девушку, и, наклонившись к Ку?ме, прошептал:
– Оружие, снаряжение. Феликс в подвале держал целый арсенал. Не для войны надо, для защиты.
Что было приятно, так это то, что Какумацин не стал задавать вопросы, а, мотнув головой, просто произнес:
– Пойдемте.
И мы двинулись за ним.
Спустившись в повал, Ку?ма отпер бронированную дверь и включил свет в оружейке. Стены были забиты всевозможным оружием, на полках – обмундирование, в ящиках – цинки с патронами.
– Брать только самое нужное, – предупредил Алекс. – А именно: бронежилеты, приборы ночного видения, бинокли. Камуфляжную одежду. Из оружия: пистолеты, автоматы ближнего боя – на пояс. Автоматы помощнее – в сумку. Санчо, возьми что-нибудь с оптикой, у тебя в прошлый раз неплохо получилось. Все упаковать в рюкзаки. Ку?ма, помоги с цинками. Патроны нужны разрывные, часть – трассеров. Скоро будет темно. Да, еще не забудьте средства связи. Возможно, нам придется переговариваться по радио.
Алекс ушел. Он подогнал автолет со двора, а мы через черный ход загрузили багажник машины средствами ведения боевых действий – локальной войнушки.
– Забегай, если че, – произнес Какумацин, они обнялись с Алексом, после чего мы отчалили.
На остров прибыли, когда солнце клонилось к закату. Роди медленно облетел все, что не было занято водами болота. Мы внимательно смотрели вниз, но никого не обнаружили. Приземлились недалеко от домика. Вначале выпустили Лизи, которая стала перебежками приближаться к дому. Алекс вылез из машины, присел, пробрался к багажнику и вынул оттуда автомат, осторожно, используя деревья для прикрытия, тоже стал продвигаться к полуразвалившемуся строению. Остальные, включая меня, сняли с поясов автоматы и, выглядывая из салона автолета, следили за Роди. Впрочем, никого в древней постройке не оказалось. Остров пока находился в нашей полной власти. Я сходил в дом, пошарил в тайнике и, найдя немного марихуаны, предложил парням. П. Алекс был не против, хотя сам, конечно, курить не стал, ребята не отказались. Напряженность, в которой сейчас все пребывали, снять на время удалось. Солнце скрылось. Развели три костра по периметру единственной поляны. Автолет поставили рядом с домом, обсыпали ветвями черемухи для маскировки. Сами начали облачаться: камуфляжная форма, тонкие легкие бронежилеты. Забили магазины патронами. Роди сел на толстый ствол дерева, валяющийся на земле, и начал последний инструктаж:
– Не знаю, что придумают звери, чтобы заполучить дискету. Наша задача – грамотно произвести обмен. Мы отдаем дискету лишь тогда, когда девушка оказывается в безопасности. Прилетят они, скорее всего, на автолете или на вертолете. Поэтому вы, ребята, займите места полукругом, чтобы не стрелять друг в друга, и не высовывайтесь, пока что-нибудь не произойдет. Ты, Санчо, лезь на ветви и следи за всем через оптику. Я буду вести переговоры. Все, с Богом. И не забудьте наушник вставить в ухо, все должны все слышать.
Ребята подбросили в костры еще палок и ветвей, после чего разошлись в стороны и залегли. Небо было чистым, сияли звезды. Болото – рай для разной живности, которая стрекотала, ворчала, пищала так, что шум этот гудел в ушах. Постепенно к нему привыкаешь, но если появляется посторонний звук, определяется его сразу. Двигатель автолета, который темным силуэтом приближался со стороны гор, барахлил. Я, сидя на ветвях черемухи, направил автомат в ту сторону, включил оптический прицел на ночное видение и поискал нарушителей спокойствия. Машина летела медленно, постепенно снижаясь. Окна – в полную тонировку. Садились они на полянку в центр, как раз между трех костров, включив подбамперный прожектор. Массивный черный автолет выставил колеса и качнулся, когда опустился на землю. Двигатель не глушили. В свет костров вышел П. Алекс с автоматом в руках, рядом встала Элизабет. Прошла натянутая пауза и водительская дверь отворилась. Я прицелился, и тут наружу вышел… Макс. Да-да, мой потерявший разум друг Макс Корсигас собственной персоной. Он был одет так же, как в тот день, когда мы расстались. Бейсболка, футболка, кроссовки, спортивные штаны.
– Эй, папаша, – сказал Макс. – А где Санчо? Санчо где? Санчо! – крикнул он, не дожидаясь ответа и сверля темноту взглядом. – Выходи, Санчо, разговор есть!
Глава 3. Соленые воды свалки.
– Нет. Нужны особые программы.
– Может, я попробую?
– Не сейчас. – Роди, видимо, решил не подпускать меня к дискете. – Лучше рассказывай, что случилось и кто эти молодые люди. – Роди знал Дюка с Андре, остальных, конечно, видел в первый раз.
– Это русские.
– Русские? – Алекс удивленно приподнял брови. Он поднялся из кресла, подошел и поздоровался со всеми. – Откуда из России-то? – Было видно, что Роди как-то странно напряжен. Он будто встретил тех, кого давно желал увидеть. Как бы плохо он не отзывался о русских, все же русским он и оставался. Видимо поговорить с соотечественниками Алекс мечтал давно.
– Санкт– Петербург, – ответил Длинный.
– Из Питера, значит, – констатировал П. Алекс. – Давайте, ребята, раздевайтесь, проходите, выпьем чаю, а там все и расскажите, все, что случилось…
Мы пили чай с круассонами и кексом, наперебой рассказывая все, что произошло чуть более часа назад на стадионе. Так вот, как я уже сказал, П. Алекс, выслушав нас, не стал кричать, не стал ругаться. Он на какое-то время задумался и, посмотрев под стол, где лежал бультерьер, спросил:
– Ну, что скажешь, Элизабет?
Лизи, которая явно не ждала, что будут интересоваться ее мнением, да и того, что ей вообще дадут поговорить, вылезла из-под низкого стола, оглядела всех по очереди и высказалась:
– Свалка использовала оболочку бандитов. Лишь тело. Мозги же наверняка были искусственные или наполовину искусственные. Они ведь понимали, что стадо обезьян не пустят в самолет, да и не дадут бегать по Европе.
То, что собака заговорила, да еще заговорила так связно и толково, удивило, пожалуй, всех моих друзей. Особенно поражены были Дюк с Андре. Они и раньше видели Элизабет, но нечего такого просто не ожидали от собаки, над которой раньше пытались прикалываться. П. Алекс же потрепал Лизи холку и сказал:
– Это я сразу понял. Но зачем они вообще поперлись через океан?
– За этой проклятой дискетой! – Я указал на пластиковую коробочку.
– Правильно, – Роди качнул головой. – Поэтому убивать им никого не было смысла. Им нужен был ты, для выяснения того, где находиться дискета. Впрочем, как и ранее. Ты сам начал стрельбу, а потом священник прикрывал вас. Ему уже нечего больше было делать. А так как они не сумели тебя взять, они прихватили твою девушку. Теперь надо ждать от Свалки что-то типа ультиматума. Они нам… Как ее зовут-то, твою новую подружку?
– Жанна.
– Они нам Жанну, мы им дискету.
– То есть, – вмешался в разговор Колян, – если я правильно понял, Жанну вернут, если вы отдадите какой-то там группировке простую пальчиковую дискету?
– Да, – ответил Роди. – Однако есть еще третья сила. Католики. Это хорошо, что вы ушли от разведслужбы Ватикана. Они сейчас уже торчали бы тут и протоколировали изъятие дискеты. На Жанну им наверняка наплевать. Но это не случилось – и мы еще сможем поторговаться со Свалкой. И даже вернуть девушку. Вспомни, ты говорил что-нибудь ей о том, где мы с тобой скрываемся?
Я задумался и вспомнил.
– Говорил, но немногое. Говорил, что у меня отец работает в протестантском колледже. Только не пояснил в каком.
– С одной стороны, это плохо, так как, выудив у девушки эту информацию, бандиты могут пожаловать сюда. С другой стороны, их только двое – и нам будет легче договорится, предложить обмен, а не устраивать стрельбу. Однако пока я всем дам оружие, и ночевать будем здесь. Утро вечера мудренее.
П. Алекс встал, запер входные двери, посмотрел в окно, закрыл жалюзи и открыл пластиковый сундук, стоявший в углу.
– Выбирайте, кому что понравится.
Каждый взял себе по пистолету, я сменил обойму и сунул в карман запасную.
– Надо телевизор включить, – предложил Дюк. – Может, в новостях дадут какую информацию о перестрелке на «Стад де Франс»? Тем более, там труп остался.
– Это вряд ли, – махнул рукой Алекс. – Католическая церковь – влиятельная организация. Они замнут это дело. Труп отправят на исследование. Сейчас наверняка вовсю ищут нас. Все же хорошее место я выбрал – протестантский колледж, сюда они не сунутся. Пока не сунутся.
Телевизор Роди все же включил, а сам сел за комп, продолжать – раскодировку злополучной дискеты. Тепло от камина и полумрак сморили всех, и парни, сидя в креслах и на топчане, по одному стали отключаться в сон. Я еще пытался посматривать через плечо П. Алекса на колонки цифр, бегущих по биомонитору пробука. Однако все же присел в кресло и уснул. Последнее, что пришло мне на ум, так это вопрос:
«Как же там Жанна-то? Жива ли?»
Глава 1. Жанна (2).
Жанна плохо соображала, что происходит. Она слышала выстрелы, но они ее не пугали. Наверное, укол, который ей сделал парень в ковбойской шляпе, тормозил ее сознание. Потом ее грубо схватили, подняли. Она повисла на плече негра словно кукла. Далее – лестницы и еще лестницы. Потом Жанна потеряла сознание. Когда очнулась, то обнаружила себя сидящей на холодном металлическом полу внутри какого-то фургона. Руки скованы. Наручники больно врезались в кожу. Она приподнялась. Сквозь покрытое проволочной решеткой окно в перегородке между кабиной и грузовой частью микроавтобуса были видны ее похитители. На водительском сиденье расположился здоровенный негр, рядом – ковбой в шляпе. Они казались странными, не производили никаких движений, будто манекены, уставившиеся вперед, туда, где за лобовым стеклом виднелся темный переулок.
– Эй вы, уроды! – крикнула Жанна. – Быстро освободите меня!
Никакой реакции не последовало. Эти двое даже не шелохнулись. Жанну их равнодушие удивило и разозлило одновременно. Она стала барабанить по сетке. Никакой реакции, никаких эмоций. Тогда она отошла к задним дверям и попробовала их открыть. Бесполезно.
– Ах, вы так! – крикнула девушка и принялась прыгать, кричать, пытаясь привлечь к себе любое внимание. Может кто-то снаружи услышит и поднимет тревогу?
Ожил ковбой. Он обернулся. Его лицо было словно маска. Синие круги под глазами, блеклые губы. Взгляд говорил о том, что парень способен на все, но в то же время ему абсолютно все до фени. Зомби, смекнула девушка и сглотнула слюну. Она сразу утихомирилась и присела на корточки. Жанна сама удивилась слову «зомби», которое возникло у нее в голове при виде лица ковбоя. А тот уже вновь уставился вперед. И тут дернулся негр и ровным голосом произнес:
– Приказ получен, следуем на аэродром.
Он завел машину. Тронулся рывком, да так, что Жанна повалилась набок. Она отползла к борту и прислонилась к нему для того, чтобы ее меньше кидало по этой консервной банке.
Ехали, как показалось, около получаса. Когда остановились, Жанна привстала и посмотрела сквозь решетку на улицу. Впереди виднелся самолет. Небольшой черный лайнер, словно толстенькая игла с миниатюрными крыльями, резко скошенными назад. Похитители выбрались из кабины, протопали к задним дверцам фургона и, распахнув их, уставились на девушку.
– Вылазь. – Негр произнес это, почти не двигая губами. Жанна решила не спорить.
В сопровождении двух ненормальных парней девушка поднялась по трапу-эскалатору. Когда оказалась внутри самолета, плюхнулась в ближайшее кресло. Салон был разделен перегородкой на две части. Ковбой опустил входную дверцу овального люка, и оба похитителя сели в два кресла позади Жанны.
– Дайте что-нибудь попить, мать вашу! – Заложница решила вести себя более нагло, не показывать, что она напугана. Однако Жанна тут же была удивлена. Открылась дверца, ведущая в переднюю часть самолета, и оттуда появилось нечто волосатое с разносом в руке. Это был шимпанзе, который нес бутылочку «Спрайта» с бокалом.
– Бог ты мой, – только и произнесла Жанна, однако добавила: – Это кто ж так обезьяну надрессировал? – Она обернулась и увидела, что ковбой с негром вновь тупо смотрят вперед, будто сквозь нее. И тут на ее вопрос ответила сама обезьяна.
– Никто меня не дрессировал. Сразу такой сделали.
– Боже мой! Она еще и разговаривает! – Девушка приподняла брови и заулыбалась.
– У нас многие умеют разговаривать, однако в жизни это нам особо не нужно. Мы умеем общаться радиосигналами. – Обезьяна постучала указательным пальцем по виску.
– А эти, – Жанна мотнула головой в сторону ковбоя с негром. – Они что, тоже машины?
– Наполовину. Однако недолгожители. В них нужно периодически вливать особый препарат. Иначе будут разлагаться.
– То-то от них так мерзопакостно несет. А нельзя ли мне перебраться к вам поближе? Ну, в передний салон. Я же все равно никуда сбежать не смогу. Да и вообще, я возмущена тем, что меня выкрали! По какому такому праву?!
– Тебе это не обязательно знать, – шимпанзе изобразил улыбку, выставив напоказ свои широкие желтоватые резцы.
– Ну ладно, – Жанна снизила голос и, заговорщицки подмигнув, попросила: – Намекни хоть, в чем дело-то.
– Твой друг, Санчо Рамирес, имеет нечто, что должен нам. Тебя постараются обменять на то что он должен.
– Может, Сандро, а не Санчо?
– На самом деле его зовут Санчо.
– Ясно, – Жанна открутила крышку с горлышка пластиковой бутылочки, глотнула холодного «Спрайта». – Значит, это он меня втянул в эту катавасию?
– Ты можешь перебраться вперед. Я только что получил согласие. Однако я буду присматривать за тобой. – Обезьяна покачала указательным пальцем, словно воспитательница нашкодившему ребенку.
Жанна встала и направилась вслед за шимпанзе, который, свесив руки с боков и покачиваясь из стороны в сторону, пошел по проходу к незакрытой кабине пилотов.
Элизабет ошиблась, когда предположила, что в самолет не пустят стадо обезьян. Может, стадо и не пустили бы, однако три обезьяны в этом самолете все же были, более того, они сами и управляли самолетом. Два шимпанзе в креслах пилотов в наушниках с микрофончиками. Один, видимо принявший на себя роль капитана, поставленным мужским голосом произнес:
– Борт десять – двадцать девять просит подтверждения на взлет.
Шипение в динамиках, потом чистый голос в ответ:
– Борт десять – двадцать девять, взлет разрешаем. Полоса четыре А.
– Куда хоть летим-то? – почему-то шепотом спросила заложница у шимпанзе.
– В Мексику, – ответил тот, и стал возиться с продуктами, готовить что-то наподобие ужина.
«Мексика, – задумалась Жанна. – Никогда даже не мечтала попасть в Мексику».
Самолет тронулся с места и медленно поехал вперед. Обезьяна села в кресло и произнесла:
– Пристегни ремень. Ребята любят полихачить на взлете.
Короткий разбег – и представительский частный лайнер резко под углом в пятьдесят градусов ушел в небо. Пилоты сделали крутой вираж в сторону Атлантического океана. Впереди их ждала Мексика.
– Эй вы, уроды! – крикнула Жанна. – Быстро освободите меня!
Никакой реакции не последовало. Эти двое даже не шелохнулись. Жанну их равнодушие удивило и разозлило одновременно. Она стала барабанить по сетке. Никакой реакции, никаких эмоций. Тогда она отошла к задним дверям и попробовала их открыть. Бесполезно.
– Ах, вы так! – крикнула девушка и принялась прыгать, кричать, пытаясь привлечь к себе любое внимание. Может кто-то снаружи услышит и поднимет тревогу?
Ожил ковбой. Он обернулся. Его лицо было словно маска. Синие круги под глазами, блеклые губы. Взгляд говорил о том, что парень способен на все, но в то же время ему абсолютно все до фени. Зомби, смекнула девушка и сглотнула слюну. Она сразу утихомирилась и присела на корточки. Жанна сама удивилась слову «зомби», которое возникло у нее в голове при виде лица ковбоя. А тот уже вновь уставился вперед. И тут дернулся негр и ровным голосом произнес:
– Приказ получен, следуем на аэродром.
Он завел машину. Тронулся рывком, да так, что Жанна повалилась набок. Она отползла к борту и прислонилась к нему для того, чтобы ее меньше кидало по этой консервной банке.
Ехали, как показалось, около получаса. Когда остановились, Жанна привстала и посмотрела сквозь решетку на улицу. Впереди виднелся самолет. Небольшой черный лайнер, словно толстенькая игла с миниатюрными крыльями, резко скошенными назад. Похитители выбрались из кабины, протопали к задним дверцам фургона и, распахнув их, уставились на девушку.
– Вылазь. – Негр произнес это, почти не двигая губами. Жанна решила не спорить.
В сопровождении двух ненормальных парней девушка поднялась по трапу-эскалатору. Когда оказалась внутри самолета, плюхнулась в ближайшее кресло. Салон был разделен перегородкой на две части. Ковбой опустил входную дверцу овального люка, и оба похитителя сели в два кресла позади Жанны.
– Дайте что-нибудь попить, мать вашу! – Заложница решила вести себя более нагло, не показывать, что она напугана. Однако Жанна тут же была удивлена. Открылась дверца, ведущая в переднюю часть самолета, и оттуда появилось нечто волосатое с разносом в руке. Это был шимпанзе, который нес бутылочку «Спрайта» с бокалом.
– Бог ты мой, – только и произнесла Жанна, однако добавила: – Это кто ж так обезьяну надрессировал? – Она обернулась и увидела, что ковбой с негром вновь тупо смотрят вперед, будто сквозь нее. И тут на ее вопрос ответила сама обезьяна.
– Никто меня не дрессировал. Сразу такой сделали.
– Боже мой! Она еще и разговаривает! – Девушка приподняла брови и заулыбалась.
– У нас многие умеют разговаривать, однако в жизни это нам особо не нужно. Мы умеем общаться радиосигналами. – Обезьяна постучала указательным пальцем по виску.
– А эти, – Жанна мотнула головой в сторону ковбоя с негром. – Они что, тоже машины?
– Наполовину. Однако недолгожители. В них нужно периодически вливать особый препарат. Иначе будут разлагаться.
– То-то от них так мерзопакостно несет. А нельзя ли мне перебраться к вам поближе? Ну, в передний салон. Я же все равно никуда сбежать не смогу. Да и вообще, я возмущена тем, что меня выкрали! По какому такому праву?!
– Тебе это не обязательно знать, – шимпанзе изобразил улыбку, выставив напоказ свои широкие желтоватые резцы.
– Ну ладно, – Жанна снизила голос и, заговорщицки подмигнув, попросила: – Намекни хоть, в чем дело-то.
– Твой друг, Санчо Рамирес, имеет нечто, что должен нам. Тебя постараются обменять на то что он должен.
– Может, Сандро, а не Санчо?
– На самом деле его зовут Санчо.
– Ясно, – Жанна открутила крышку с горлышка пластиковой бутылочки, глотнула холодного «Спрайта». – Значит, это он меня втянул в эту катавасию?
– Ты можешь перебраться вперед. Я только что получил согласие. Однако я буду присматривать за тобой. – Обезьяна покачала указательным пальцем, словно воспитательница нашкодившему ребенку.
Жанна встала и направилась вслед за шимпанзе, который, свесив руки с боков и покачиваясь из стороны в сторону, пошел по проходу к незакрытой кабине пилотов.
Элизабет ошиблась, когда предположила, что в самолет не пустят стадо обезьян. Может, стадо и не пустили бы, однако три обезьяны в этом самолете все же были, более того, они сами и управляли самолетом. Два шимпанзе в креслах пилотов в наушниках с микрофончиками. Один, видимо принявший на себя роль капитана, поставленным мужским голосом произнес:
– Борт десять – двадцать девять просит подтверждения на взлет.
Шипение в динамиках, потом чистый голос в ответ:
– Борт десять – двадцать девять, взлет разрешаем. Полоса четыре А.
– Куда хоть летим-то? – почему-то шепотом спросила заложница у шимпанзе.
– В Мексику, – ответил тот, и стал возиться с продуктами, готовить что-то наподобие ужина.
«Мексика, – задумалась Жанна. – Никогда даже не мечтала попасть в Мексику».
Самолет тронулся с места и медленно поехал вперед. Обезьяна села в кресло и произнесла:
– Пристегни ремень. Ребята любят полихачить на взлете.
Короткий разбег – и представительский частный лайнер резко под углом в пятьдесят градусов ушел в небо. Пилоты сделали крутой вираж в сторону Атлантического океана. Впереди их ждала Мексика.
Глава 2. Назад.
Разбудил всех гудящий, надоедливый зуммер П. Алексовского пробука. Я открыл глаза и обнаружил, что проспал всю ночь прямо в кресле. Остальные парни тоже начали просыпаться. Обе стрелки часов на стене уткнулись в цифру "5". Алекс вышел из спальни в халате, прошлепал голыми ступнями к компу и произнес:
– Ну вот и первая ласточка. Получено видеописьмо с того берега океана. Сейчас посмотрим.
Пока Роди запускал изображение, все подтянулись к столу. На экране появилась знакомая фигура солидно одетого мужчины в хорошем костюме, белоснежной сорочке, строгом галстуке. Он сидел возле волосатого ствола пальмы прямо на белесо-желтом песке. Позади него бились о берег морские волны. Улыбнувшись, он выдал:
– Ваша девушка по имени Жанна сейчас находиться у нас. Поэтому, П. Алекс, положи знакомую тебе дискету в карман и садись на самолет. Встретимся на Черемуховом острове сегодня же, в девять вечера по-местному. Желаю успеть.
Виртуальный дядя вновь улыбнулся и помахал на прощание рукой. Картинка пропала.
– Где этот Черемуховый остров? – спросил Колян.
– Центральный американский округ.
Колян присвистнул. Это ж за тридевять земель!
– Да, – задумавшись, ответил я и добавил: – Только никак не могу взять в толк, откуда Свалка знает про Черемуховый остров?
– Главное, что теперь стало ясно, – вмешался Роди, – так это то, что Свалка здесь, в Европе, практически не имеет никакого влияния. Они решили сделать обмен там, у себя, где больше уверены в своей силе. Поэтому мы с Сандро летим в Мексику. Вы же, ребята, должны продолжать заниматься своими делами. Вам ничто не угрожает.
Парни сразу запротестовали, однако П. Алекс пресек их возражения:
– Дюку с Андре точно нельзя туда. Руководство колледжа и родители не позволят им пропасть незаметно…
– Зато нам можно, – перебил Алекса Длинный. – Мы – свободные птицы.
– Да и мы довольно просто смоемся, – махнул рукой Андре. – Смоемся, и все тут.
Роди задумался.
– Хорошо, русским можно, прикрывать будут, но вот вас, – он взглянул на моих французских друзей, – я не возьму. Мы летим не в казино играть. Я собираюсь еще вернуться из Мексики и спокойно пожить в Европе много лет. Если же я вас возьму с собой, и даже если все пройдет нормально, это еще не значит, что по возращении меня не потащат в суд. Ваши родители не последние люди во Франции. Меня это не устраивает. И закончим спор! Пора собираться.
На том и порешили. Алекс тут же взял неделю отпуска за свой счет, отпросил меня у ректора (за сотню кредиток), и мы, включая трех русских и Элизабет, поспешили в аэропорт. Оружие оставили, так как оно не прошло бы контроль, однако Роди уверил нас, что в Уруапане у него кое-что припрятано. Уже в полдень суперсовременный лайнер (Алекс решил больше не экономить) взлетел и направил свой острый нос в сторону Мехико. На этот раз летели всего пять часов. Правда тащить Лизи в сумке пришлось вновь мне, а она как всегда часто просилась в туалет. П. Алекс вводил в курс обстоятельств русских парней. Для того чтобы те, столкнувшись с умными животными, не перепугались с непривычки. Ребята задавали много вопросов, Роди отвечал. В чем был смысл этих вопросов, я не понимал, так как весь разговор шел на русском.
В Мехико сели, когда было еще светло. Пришлось скинуть одежку – жарковато у нас в Центральном округе. Взяли напрокат автолет фирмы «Форт» и полетели в Уруапан. На подлете Роди сбросил скорость, чтобы не попасть под подозрение полиции и, снизившись так, что чуть не касался верхушек деревьев, направил машину к «Району трущоб». Приземлились мы у рынка. Дружной командой по пыльной дороге направились к контейнерной лавке Алекса. Какого же было его удивление, когда он обнаружил свое торговое место облепленным полицейскими лентами.
– Интересно, – сказал Роди, – все ли они выгребли изнутри?
– Что-то забрали, но что-то и оставили. – Сзади подошел невысокий черноволосый пожилой сеньор в пончо, на голове которого красовалось огромное, расшитое желтыми нитками сомбреро. – Давненько не появлялся, Алекс, – сказал он.
– О, старая кляча появилась, – не преминула позлить Мануэля Элизабет.
Тот игнорировал собаку и пожал всем по очереди руки.
– Че тут было, Мануэль? – спросил Роди.
– Да че было? То и было, что приехали копы, хозяин рынка открыл им контейнер, ты же знаешь, у него на все есть дубликаты ключей. В общем, полицейские порылись, что-то забрали, что-то оставили, видимо – что не приглянулось. Сам я не видел, рассказывали. Ты же, говорят, в розыске.
Роди сплюнул, подошел, сорвал ленты. Потом открыл замки и забрался внутрь. Погремев там чем-то железным, он вышел и сказал:
– Того, что нам надо, здесь нет. Где же взять? – Он задумался и наконец выдал: – Надо все же попробовать, поехали.
– Ты это…– произнес Мануэль. – Ты мне тут задолжал немного, Алекс. Ну, помнишь? Ну, глаз…
– Да, точно. – Алекс протянул ему небольшую связку ключей. – Можешь забрать все, что находится в контейнере себе. Мне уже ни к чему. – Роди двинулся дальше, оставив Мануэля сзади удивляться его поступку.
Следующей остановкой в нашем походе стал ломбард. Он, к удивлению П. Алекса, оказался работающим. Охранник после долгого молчания открыл дверь и запустил всех. Перед решеткой нас встретил индеец-полукровка.
– Неужто сам смог дело продолжить, а, Какумацин? – с порога выдал Роди, и они обнялись, как самые закадычные друзья.
– Феликс ведь оставил все на меня. Ну, в смысле завещания. Я и сам не ожидал. Пришлось закодироваться, теперь не пью. Да ладно, че я. Ты-то как? – Новый хозяин заведения посмотрел на нас. – Ребята у тебя, как я погляжу, какие-то не совсем наши.
– Рассказывать некогда, да и не надо. А пришел я к тебе с одной деликатной просьбой.
– Проси, для тебя в лепешку разобьюсь.
Роди посмотрел на приемщицу, молодую черноволосую девушку, и, наклонившись к Ку?ме, прошептал:
– Оружие, снаряжение. Феликс в подвале держал целый арсенал. Не для войны надо, для защиты.
Что было приятно, так это то, что Какумацин не стал задавать вопросы, а, мотнув головой, просто произнес:
– Пойдемте.
И мы двинулись за ним.
Спустившись в повал, Ку?ма отпер бронированную дверь и включил свет в оружейке. Стены были забиты всевозможным оружием, на полках – обмундирование, в ящиках – цинки с патронами.
– Брать только самое нужное, – предупредил Алекс. – А именно: бронежилеты, приборы ночного видения, бинокли. Камуфляжную одежду. Из оружия: пистолеты, автоматы ближнего боя – на пояс. Автоматы помощнее – в сумку. Санчо, возьми что-нибудь с оптикой, у тебя в прошлый раз неплохо получилось. Все упаковать в рюкзаки. Ку?ма, помоги с цинками. Патроны нужны разрывные, часть – трассеров. Скоро будет темно. Да, еще не забудьте средства связи. Возможно, нам придется переговариваться по радио.
Алекс ушел. Он подогнал автолет со двора, а мы через черный ход загрузили багажник машины средствами ведения боевых действий – локальной войнушки.
– Забегай, если че, – произнес Какумацин, они обнялись с Алексом, после чего мы отчалили.
На остров прибыли, когда солнце клонилось к закату. Роди медленно облетел все, что не было занято водами болота. Мы внимательно смотрели вниз, но никого не обнаружили. Приземлились недалеко от домика. Вначале выпустили Лизи, которая стала перебежками приближаться к дому. Алекс вылез из машины, присел, пробрался к багажнику и вынул оттуда автомат, осторожно, используя деревья для прикрытия, тоже стал продвигаться к полуразвалившемуся строению. Остальные, включая меня, сняли с поясов автоматы и, выглядывая из салона автолета, следили за Роди. Впрочем, никого в древней постройке не оказалось. Остров пока находился в нашей полной власти. Я сходил в дом, пошарил в тайнике и, найдя немного марихуаны, предложил парням. П. Алекс был не против, хотя сам, конечно, курить не стал, ребята не отказались. Напряженность, в которой сейчас все пребывали, снять на время удалось. Солнце скрылось. Развели три костра по периметру единственной поляны. Автолет поставили рядом с домом, обсыпали ветвями черемухи для маскировки. Сами начали облачаться: камуфляжная форма, тонкие легкие бронежилеты. Забили магазины патронами. Роди сел на толстый ствол дерева, валяющийся на земле, и начал последний инструктаж:
– Не знаю, что придумают звери, чтобы заполучить дискету. Наша задача – грамотно произвести обмен. Мы отдаем дискету лишь тогда, когда девушка оказывается в безопасности. Прилетят они, скорее всего, на автолете или на вертолете. Поэтому вы, ребята, займите места полукругом, чтобы не стрелять друг в друга, и не высовывайтесь, пока что-нибудь не произойдет. Ты, Санчо, лезь на ветви и следи за всем через оптику. Я буду вести переговоры. Все, с Богом. И не забудьте наушник вставить в ухо, все должны все слышать.
Ребята подбросили в костры еще палок и ветвей, после чего разошлись в стороны и залегли. Небо было чистым, сияли звезды. Болото – рай для разной живности, которая стрекотала, ворчала, пищала так, что шум этот гудел в ушах. Постепенно к нему привыкаешь, но если появляется посторонний звук, определяется его сразу. Двигатель автолета, который темным силуэтом приближался со стороны гор, барахлил. Я, сидя на ветвях черемухи, направил автомат в ту сторону, включил оптический прицел на ночное видение и поискал нарушителей спокойствия. Машина летела медленно, постепенно снижаясь. Окна – в полную тонировку. Садились они на полянку в центр, как раз между трех костров, включив подбамперный прожектор. Массивный черный автолет выставил колеса и качнулся, когда опустился на землю. Двигатель не глушили. В свет костров вышел П. Алекс с автоматом в руках, рядом встала Элизабет. Прошла натянутая пауза и водительская дверь отворилась. Я прицелился, и тут наружу вышел… Макс. Да-да, мой потерявший разум друг Макс Корсигас собственной персоной. Он был одет так же, как в тот день, когда мы расстались. Бейсболка, футболка, кроссовки, спортивные штаны.
– Эй, папаша, – сказал Макс. – А где Санчо? Санчо где? Санчо! – крикнул он, не дожидаясь ответа и сверля темноту взглядом. – Выходи, Санчо, разговор есть!
Глава 3. Соленые воды свалки.
Ранним утром, когда мы еще были в Европе, Роберта Руга заставил очнуться дребезжащий, надоедливый голос:
– Вставай, идиот! Вставай, идиот! Что, крыша съехала, идиот?!
Боб приподнял тяжелые веки и увидел прямо перед своим лицом белоснежного какаду. Птица, расправляя и съеживая свой ирокезский хохолок, ритмично приседала, ухватившись лапами за руль ржавого, покореженного старинного автомобиля, на водительском сиденье которого Руг себя и обнаружил. Рефлекторно он выставил ногу вперед, пытаясь нажать на педаль газа. «Надо гнать! Гнать надо отсюда!» – пронеслась паническая мысль. Педали отсутствовала. «Я попал в аварию?» Роберт дернулся – и тут же понял, что его что-то держит. «Зажало! Ничего, ничего. Сейчас появятся спасатели и вытащат меня. Главное, что машина не горит». Руг принюхался. Дымом не пахло.
– Проснулся, идиот! Проснулся, идиот! – Попугай вспорхнул и вылетел в окно левой боковой дверцы, стекло в которой отсутствовало. Лобовое стекло, в чем убедился Боб, стояло на месте – правда, все в трещинах, да и покрыто вековой грязью оказалось так, что сквозь него почти ничего нельзя было разглядеть.
Автомобиль был наклонен вперед градусов на тридцать. Ныли ребра. Роберт попытался чуть привстать и понял, что пристегнут к креслу ремнем безопасности. «Видимо ремень меня и спас». Он протянул руку. Щелчок, ремень втянуло в паз. Возникла легкость, будто Руга держали связанным долго-долго, целую вечность, и вдруг отпустили. «Боже, а с машиной-то что? Она вся ржавая. Как я вообще умудрялся ездить на ней?»
Боб дернул ручку и дверца сама, со скрипом, отворилась. Он выбрался наружу и ужаснулся. Автолет стоял наверху кучи металлолома, всюду виднелись такие же кучи железа, стояки из проржавевших разнообразных остовов машин и навалы всяческого металлического хлама. Автомобиль, в котором он очнулся, оказался здесь далеко не самым старым. По крайней мере, краска на его корпусе еще присутствовала, а резина на колесах вообще «отдавала» новизной.
Небо – без единого облачка, солнце уже вышло из-за гор на горизонте. Слева полнеба занимала громада корабля, авианосца с выцветшей надписью на борту ближе к носу – "ILLINOIS".
«Что я тут делаю? Как оказался тут?» Что-то кольнуло, потом перевернулось в мозгу и тут же Ругу стало казаться, что он здесь был и раньше, и даже не один раз. «Да, точно, я стоял на палубе этого старинного корабля и осматривал свалку этого металла сверху. Верно, вспомнил, я встречался с кем-то внутри этой махины, у них там что-то наподобие секретной базы. И почему я не могу ничего вспомнить конкретно?» Роберт напряг память, его сразу затошнило, образы поплыли. Он резко присел, едва не кувыркнувшись вниз с холма металлолома, но успел схватиться за дверцу авто. Вдохнул воздух полной грудью. Отпустило.
«Надо идти туда. Внутри этого корабля разгадка. Боже мой, я просто ничего не помню. Я ничего не понимаю».
Боб медленно поднялся и стал осторожно спускаться, цепляясь за металлический хлам. Встав на землю, он поплелся в сторону авианосца, ища между кучами железа свободное пространство и проходы. Откуда-то он знал, что прямо к борту приварены конструкции, по которым вверх ходит открытая платформа – лифт. Правда добрался он до этой платформы лишь через полчаса. Пока Руг шагал, выбирая себе дорогу, он отчетливо слышал множество странных звуков, доносившихся из металлических холмов. Подозрительная возня сопровождала его до самого борта корабля. Однако как он ни пытался, ему не удавалось разглядеть и обнаружить ничего и никого, кто бы мог создавать эти шуршания и скрипы. Лишь иногда краем глаза Роберт все же улавливал какие-то движения или быстро промелькивающие тени. «Звери, – всплыло в мозгу. – Это зверье. Умное, хитрое, но искусственное зверье, готовое по приказу убить любого, вторгшегося на их территорию, не задумываясь отдать жизнь за вожака и быть впоследствии воскрешенным полностью, до воспоминаний, если не повреждены блоки памяти. Они не покажутся, даже не тронут меня, потому что я свой. Давно свой и это знают. Я пришел к их вожаку, потому что мы старые, хорошие друзья. Я столько раз убивал по его просьбе, что тигр, (да, их вожак тигр! – я вспомнил это!) доверяет мне как брату, если, конечно, у искусственных созданий есть родственные чувства».
Руг шагнул на огороженную площадку, ткнул в кнопку со стрелкой вверх – и лифт тронулся.
– Вставай, идиот! Вставай, идиот! Что, крыша съехала, идиот?!
Боб приподнял тяжелые веки и увидел прямо перед своим лицом белоснежного какаду. Птица, расправляя и съеживая свой ирокезский хохолок, ритмично приседала, ухватившись лапами за руль ржавого, покореженного старинного автомобиля, на водительском сиденье которого Руг себя и обнаружил. Рефлекторно он выставил ногу вперед, пытаясь нажать на педаль газа. «Надо гнать! Гнать надо отсюда!» – пронеслась паническая мысль. Педали отсутствовала. «Я попал в аварию?» Роберт дернулся – и тут же понял, что его что-то держит. «Зажало! Ничего, ничего. Сейчас появятся спасатели и вытащат меня. Главное, что машина не горит». Руг принюхался. Дымом не пахло.
– Проснулся, идиот! Проснулся, идиот! – Попугай вспорхнул и вылетел в окно левой боковой дверцы, стекло в которой отсутствовало. Лобовое стекло, в чем убедился Боб, стояло на месте – правда, все в трещинах, да и покрыто вековой грязью оказалось так, что сквозь него почти ничего нельзя было разглядеть.
Автомобиль был наклонен вперед градусов на тридцать. Ныли ребра. Роберт попытался чуть привстать и понял, что пристегнут к креслу ремнем безопасности. «Видимо ремень меня и спас». Он протянул руку. Щелчок, ремень втянуло в паз. Возникла легкость, будто Руга держали связанным долго-долго, целую вечность, и вдруг отпустили. «Боже, а с машиной-то что? Она вся ржавая. Как я вообще умудрялся ездить на ней?»
Боб дернул ручку и дверца сама, со скрипом, отворилась. Он выбрался наружу и ужаснулся. Автолет стоял наверху кучи металлолома, всюду виднелись такие же кучи железа, стояки из проржавевших разнообразных остовов машин и навалы всяческого металлического хлама. Автомобиль, в котором он очнулся, оказался здесь далеко не самым старым. По крайней мере, краска на его корпусе еще присутствовала, а резина на колесах вообще «отдавала» новизной.
Небо – без единого облачка, солнце уже вышло из-за гор на горизонте. Слева полнеба занимала громада корабля, авианосца с выцветшей надписью на борту ближе к носу – "ILLINOIS".
«Что я тут делаю? Как оказался тут?» Что-то кольнуло, потом перевернулось в мозгу и тут же Ругу стало казаться, что он здесь был и раньше, и даже не один раз. «Да, точно, я стоял на палубе этого старинного корабля и осматривал свалку этого металла сверху. Верно, вспомнил, я встречался с кем-то внутри этой махины, у них там что-то наподобие секретной базы. И почему я не могу ничего вспомнить конкретно?» Роберт напряг память, его сразу затошнило, образы поплыли. Он резко присел, едва не кувыркнувшись вниз с холма металлолома, но успел схватиться за дверцу авто. Вдохнул воздух полной грудью. Отпустило.
«Надо идти туда. Внутри этого корабля разгадка. Боже мой, я просто ничего не помню. Я ничего не понимаю».
Боб медленно поднялся и стал осторожно спускаться, цепляясь за металлический хлам. Встав на землю, он поплелся в сторону авианосца, ища между кучами железа свободное пространство и проходы. Откуда-то он знал, что прямо к борту приварены конструкции, по которым вверх ходит открытая платформа – лифт. Правда добрался он до этой платформы лишь через полчаса. Пока Руг шагал, выбирая себе дорогу, он отчетливо слышал множество странных звуков, доносившихся из металлических холмов. Подозрительная возня сопровождала его до самого борта корабля. Однако как он ни пытался, ему не удавалось разглядеть и обнаружить ничего и никого, кто бы мог создавать эти шуршания и скрипы. Лишь иногда краем глаза Роберт все же улавливал какие-то движения или быстро промелькивающие тени. «Звери, – всплыло в мозгу. – Это зверье. Умное, хитрое, но искусственное зверье, готовое по приказу убить любого, вторгшегося на их территорию, не задумываясь отдать жизнь за вожака и быть впоследствии воскрешенным полностью, до воспоминаний, если не повреждены блоки памяти. Они не покажутся, даже не тронут меня, потому что я свой. Давно свой и это знают. Я пришел к их вожаку, потому что мы старые, хорошие друзья. Я столько раз убивал по его просьбе, что тигр, (да, их вожак тигр! – я вспомнил это!) доверяет мне как брату, если, конечно, у искусственных созданий есть родственные чувства».
Руг шагнул на огороженную площадку, ткнул в кнопку со стрелкой вверх – и лифт тронулся.