Синельников Владимир. Смерть на острие иглы

   Остальные типы из воеводской полусотни довольно заулыбались. Компания защитников царя, престола и отечества, сообразив, что серьезного сопротивления не предвидится, явно собиралась развлечься.
   — Девку только с собой не бери, — шагнул вперед второй массовик-затейник в малиновом кафтане и такой же высокой шапке, замаслившимися глазками ощупывая Ешку. — Она тебя потом догонит… если еще захочет…
   На это двусмысленное предложение компания отреагировала довольным гоготом.
   Иван взглянул на Ешку. Девушка сидела белая как снег, опустив глаза к столу.
   — Что вам надо? — Иван встал. Его рука скользнула к поясу, где болталась сабля, реквизированная у стрельца, пытавшегося нанести ему визит на вторую ночь пребывания в царских палатах.
   — Тебя, касатик, — ласково улыбнулся щербатым ртом стрелец, — да сабельку-то не трогай, не то покалечим…
   В этот момент жаждущий женской плоти достиг стола и ухватил Ешку за подбородок, задирая ей голову.
   — А ну, красотка, покажись… — начал он.
   Бочонок с пивом, стоящий на столе, стремительно взмыл к потолку и рухнул на голову стрельцу. Во все стороны полетели брызги и пена. Любитель женщин с бессмысленным выражением лица еще оседал на пол, когда Сева предпринял атаку на одного из стоящих у дверей стрельцов. Вояка не растерялся — навстречу летящему в его сторону купчику был выброшен коротким косым росчерком клинок. Сабля с шумом вспорола воздух, пройдя сквозь личину Севы как раз на уровне шеи, изображение смазалось и исчезло. Перед разинувшим от удивления пасть стрельцом предстал миниатюрный конь, и в тот же миг отнюдь не миниатюрные Севины копыта с хрустом врезались в челюсть защитника царя — и еще один из приезжих потерял всякий интерес к происходящему.
   Стоящий рядом со столом старший стрелец невольно дернулся в сторону двери. Он явно ни во что не ставил находящегося рядом Ивана. Таким моментом было грех не воспользоваться. Иван и воспользовался. Одно дело сабля, применяемая для фехтования, — тут у городского жителя двадцатого века не было никаких шансов, другое — как подручный предмет в драке. Иван выдернул клинок из ножен, метя в голову стрельцу. Тот повернул голову к Ивану, но лишь затем, чтобы повторилось только что произошедшее у входа. Рукоять сабли с лязгом обнажаемого клинка вступила в контакт с подбородком старшего стрельца. Последнему, судя по помутневшему взору, это явно не понравилось, но Иван не стал ожидать критических замечаний в свой адрес и, все еще используя саблю не совсем так, как задумывалось автором этого орудия убийства, добавил стрельцу гардой в переносицу. Старшего группы снесло в сторону, и тут Иван увидел, на что способна взбешенная ведьма. Пусть даже еще практикантка. Последний из вошедших в трактир и остававшийся невредимым стрелец прыгнул в их сторону со вскинутой саблей, но по пути невидимая сила свернула пятипудового мужика с намеченного пути и, крутанув в воздухе, с размаху шмякнула о кипящий над очагом у противоположной стены котел. Вода хлестнула на раскаленные угли, послышался жуткий вопль обварившегося человека. Но тут Сева рванул на улицу, и Иван бросился вслед за ним.
   Оставшийся снаружи у лошадей последний стрелец ухмыльнулся, увидев выходящего Ивана, но затем он заметил в его руке саблю и, не раздумывая, наклонил в сторону Ивана длинный бердыш, дав шпоры коню. Не ожидавший такой подлости от хозяина скакун от неожиданности поднялся на дыбы. И тут в происходящее вмешался Сева. Пони скользнул прямо под брюхо жеребца и со всей мочи лягнул того по причинному месту. Конь взвизгнул и завилял крупом. Стрелец не удержался от таких кульбитов в седле и, все еще сжимая в руках бердыш, пролетел над головами Ешки и Ивана и с треском воткнулся в крышу, крытую дранкой. Бердыш глубоко вошел в находящиеся под гнилой дранкой стропила, а затем древко оружия спружинило и добавило инерции разогнавшемуся стрельцу. Тот с диким криком взлетел теперь уже над крышей трактира и по красивой параболе пересек улицу, столь же красиво финишировав в срубе колодца, куда он вошел подобно пробке в бутылку.
   — Цены бы ему не было в прыжках с шестом, — прокомментировал произошедшее Сева, с интересом наблюдавший за воздушной акробатикой стрельца. — А может быть, и в гольфе, — с задумчивым видом добавил он, глядя на колодец.

На курьих ножках

   Первой избушку увидала Ешка. Произошло это на третий день пути. Дорога, несмотря на грозное предупреждение валуна-указателя, не проявляла себя с коварной стороны. Она все тянулась и тянулась по редколесью, и казалось, что ей не будет конца и края. Однотипный пейзаж, главным украшением которого были березы, осины и ели, до того замылил глаз, что Иван и Сева точно прошли бы мимо. Тем более Сева завел разговор о еде. То ли из садистских, то ли еще из каких побуждений, так как все эти три дня пути путешественники сидели исключительно на подножном корму, в котором львиную долю составляла земляника. Больше в лесу ничего не попадалось. Иван уже начал с ностальгией вспоминать дорогу к Хозяйке озера и раков, в изобилии водившихся в речке. Теперь у него было ощущение, что он на всю жизнь наелся этой лесной ягоды, усыпавшей придорожные откосы и соседние полянки. Легче всего в их компании было Севе. Уж для него-то точно на каждой поляне был накрыт стол. Но пони твердил, что ему до смерти надоели зеленые дары леса, и с умилением вспоминал кукурузу с рисом из пакетов с морожеными овощами. Ешка неожиданно остановилась, и в нее уткнулся Сева, после кукурузы перешедший на описание достоинств и недостатков пшеницы и овса.
   — Нет, — с видом знатока покачивал головой пони, — что бы вы мне ни говорили, но пшеница, запаренная в горячем красном вине, — это что-то… с ней не сравнить ни… Ты что встала?! — прервал описание лошадиных изысков Сева.
   — Избушка. — Ешка улыбалась, показывая рукой в сторону от тропы.
   — Где?! — хором воскликнули Иван с Севой.
   — Да вон же! — Ешка направилась в кусты.
   Иван и Сева ломанулись вслед за девушкой. Ломанулись — именно то слово, что наиболее точно отражает способ их передвижения. Кандидатка на должность Бабы Яги двигалась бесшумно, ловко лавируя среди разросшейся лещины. Сева же и Иван оставляли за собой вполне приличную просеку.
   — Действительно избушка. — Наконец-то и Иван разглядел приткнувшееся в самой гуще леса потемневшее от времени строение.
   — Сарай какой-то замшелый, — фыркнул продравшийся за Иваном Сева.
   — Сам ты конюшня, — прокомментировала высказывание Севы Ешка, смело направившись вперед.
   И тут Иван увидел высунувшуюся из-под стенки здоровенную трехпалую лапу.
   — Стой! — крикнул он, бросаясь за девушкой. — Там что-то непонятное!
   — Что? — обернулась к Ивану Ешка.
   Иван молча указал на конечность, оснащенную устрашающих размеров трехгранными когтями. Ешка проследила, куда показывает Иван, и с облегчением засмеялась.
   — Да это же ее нога, — пояснила девушка в ответ на недоуменный взгляд Ивана. — А я-то подумала невесть что…
   — Так это избушка на курьих ножках? — изумился Иван. — Разве они существуют в натуре?
   — А что же тогда ты видишь перед собой? — поспешил вклиниться Сева, не терпевший оставаться в стороне.
   — Я думал, они бывают только в сказках…
   — Перестань повторять эту глупость, — не утерпел Сева. — Сколько раз тебе было говорено, что все описанное когда-либо в легендах, сказаниях, преданиях имеет место в действительности…
   — Так если попросить ее стать к нам передом, а к лесу задом, мы встретимся с твоей коллегой? — обратился Иван к Ешке.
   — Не думаю, — с сомнением покачала головой девушка, — Уж больно в неприглядном месте притулилась изба. Или что-то случилось с ее постоялицей, или там вообще никого нет…
   — И как заставить ее повернуться? — Иван вспомнил многочисленные сказки с выкликающими команду добрыми молодцами, шляющимися от нечего делать по лесным чащобам.
   — Да уж не так, как ты думаешь… — начал было Сева, но испуганно смолк и присел на задние ноги от оглушительного с переливами свиста.
   — Ты что, обалдела?! — развернулся он к Ешке, вынимающей пальцы изо рта. — Так же заикой можно на всю жизнь оставить!
   — Вы же хотели, чтобы она повернулась, — пожала плечами Ешка.
   За спиной у Ивана и Севы раздался шорох и хруст. Они повернулись и увидели, как, покачиваясь, загребая землю когтистыми лапами, избушка начала разворачиваться в их сторону. Однако на полдороге у нее что-то заело и, так и не закончив движения, изба замерла, чуть накренившись набок.
   — Бедная ты моя, — Ешка погладила замершее в неустойчивом равновесии сооружение и легко запрыгнула на площадку перед дверью.
   — Осторожнее! — запоздало отреагировал Иван, — Кто его знает, что там внутри.
   Ешка досадливо отмахнулась и провела, еле касаясь пальцами, по косяку дверного проема. Дверь открылась, и |Ешка скользнула внутрь. Иван вздохнул и последовал за девушкой в темное нутро строения. Внутри избушка оказалась неожиданно просторной. Через два подслеповатых окошка и полуотворенную дверь в нее проникало достаточно света, чтобы рассмотреть то, что находилось внутри. Взору Ивана предстала большая русская печь, возле которой располагался стол с двумя широкими лавками.
   — А где же хозяйка? — спросил он осматриваюшуюся Ешку, — По делам куда-то отбыла?
   — Отбыла, — задумчиво кивнула Ешка. — И, похоже, давненько…
   Она шагнула к печке и с лязгом отодвинула в сторону заслонку.
   — Ну что вы там? — раздался со стороны двери голос Севы.
   Пони не полез за ними в избу. Он оперся передними ногами о порог и старался разглядеть, щурясь от яркого солнца, что творится в полумраке избушки.
   — Так я и думала, — кивнула своим мыслям Ешка. Она нагнулась и извлекла из-под печи вполне приличного вида топор.
   — Держи. — Ешка протянула его Ивану. — Нарубите побольше дров, а я посмотрю, что там не в порядке.
   Иван принял из рук девушки плотницкий инструмент и слегка оторопело смотрел, как девушка деловито полезла внутрь печки.
   — Каких дров-то? — опомнился он, глядя на торчащие из кирпичного зева ноги.
   — Любых, — глухо донесся голос девушки.
   — Пошли, дружище. — Иван спрыгнул с крыльца. — Вот и тебе подоспело время поработать.
   — Зачем? — подозрительно уставился на него Сева. — И кем?
   — Зачем — я не совсем понял, — хмыкнул Иван. — А кем? Ты разве не догадываешься?
   Он углубился в кусты, выискивая подходящий сухостой.
   Через час Иван и бурчащий, груженный вязанкой хвороста Сева вернулись к избушке. Ешке, видимо, удалось разобраться, что произошло со строением. Изба к тому времени полностью завершила разворот и присела на свои чудовищные ноги так, что на крыльцо уже не приходилось запрыгивать.
   — Явились, — поприветствовала вошедших внутрь Ешка. — Куда это вы так далеко таскались?
   — За дровами, — буркнул Сева, сваливая на пол вязанку.
   — Рядом не могли нарубить?
   — Так не было же сухих, — возразил Иван.
   — Я ясно сказала — любых, — наставительно произнесла Ешка. — Грузите их в печь.
   Иван начал бросать хворост в печку, время от времени оглядываясь на Ешку.
   — Хватит, — скомандовала она, когда отверстие было забито под завязку.
   Ешка приподняла заслонку и, не разжигая дров, задвинула отверстие. Железный лист чмокнул, плотно входя в отведенные ему пазы.
   — Теперь подождем, — удовлетворенно кивнула Ешка и опустилась на лавку.
   — Чего? — спросил Сева, тупо наблюдая за действиями спутников.
   — Как — чего? — удивленно уставилась на него Ешка. — Ты разве не знаешь, что любому механизму необходима энергия?
   — Так это механизм? — в свою очередь удивился Иван.
   — Конечно, — кивнула Ешка и показала на не замеченную ранее темную табличку над дверью. Иван подошел к табличке поближе и, смахнув покрывающую ее пыль, с изумлением прочел:
   «ИЗБА, модель 03 (бета) стандартной комплектации ТТХ: рабочее состояние — 1000 циклов (при полной зарядке)
   Аварийный запас энергии — 1/100 цикла Защита — класс 2
   Мобильность — низкая (максимальная скорость — до 1 км/час по непересеченной местности*)
   Вооружение — в стандартной комплектации не поставляется
   *Примечание: использовать для передвижения только в самом крайнем случае!»
   — Что-то я не совсем понял, — повернулся он к Ешке за разъяснениями.
   — А что тут понимать? — пожала плечами Ешка. — База-автомат с интеллект-защитой. Сокращенно — изба. Древняя вот только…
   — А что за циклы такие? И класс защиты?
   — Цикл равен одним суткам, — пояснила Ешка. — Второй класс защиты означает, что нам может серьезно грозить разве что только кумулятивный снаряд или направленный взрыв… и то неизвестно, проломит он стены или нет…
   — А если бы был первый класс? — Такого класса базы монтируются очень редко, — на полном серьезе пояснила Ешка. — Стоимость очень большая. Там действительно все полностью автономно, и жить в ней можно хоть в кратере вулкана.
   — Понятно, — кивнул Иван, хотя ему ничегошеньки понятно не было. — А что ты там сказала по поводу древности? У нас бы и это творение прошло как последнее достижение науки…
   — Сейчас выпускаются седьмые модели. — Ешка огляделась. — Там и покомфортней, и генератор компактней, а не такое убоище, — она кивнула на русскую печку, — что занимает половину полезного пространства и раскручивается чуть ли не час…
   — Чем дальше, тем все непонятнее, — покачал головой Иван. — А как же тогда понимать разговоры о магии?
   — Кончай допрос, — заговорил терпеливо молчавший до этого момента Сева. — Телевизор какому-нибудь бушмену в Центральной Африке тоже колдовством показался бы… а тебя как колдуна, пожалуй, и сожгли бы…
   — Мне просто интересно, — не унимался Иван.
   — Ну что тебе интересно?
   — Метлы и ступы я еще как-то пережил, — пояснил Иван, — но производство таких вот избушек требует как минимум заводских мощностей. Что-то я не встречал на Земле, а тем более здесь, заводов или фабрик по производству техники такого класса..
   — Мало ли чего ты не встречал, — отверг его притязания Сева. — Пару недель назад и Горыныч тебе казался сказочным бредом, а сейчас ты у него в знакомцах состоишь и на работу пристраиваешь…
   — И все-таки где можно делать технику на несколько порядков выше той, что производится на Земле?
   — «Где», «где»?! — передразнил его Сева. — Да я лично целой бригаде могу глаза отвести, а специалист в этой области и подавно весь завод заставит делать то, что ему нужно… или построить рядом с каким-нибудь «тяжмашем» маленький, но очень эффективный цех, откуда будет выходить необходимая продукция. Ты прямо как маленький! Неужели на Земле мало заводов, где даже руководство не посвящено в то, для каких целей в конечном счете идут их комплектующие?!
   — Все, — прервала горячую речь Севы Ешка, — энергия в норме.
   Поверхность стола слегка засветилась, и ее окутал слабенький, еле заметный туман. Ешка погрузила в него руки.
   — Что желаете? — обратилась она к Севе и Ивану.
   — Как-как? — не совсем понял сказанное Иван.
   — Огласите все меню, пожалуйста, — отпихнул его в сторону Сева.
   — Борщ, лапша, рассольник — на первое, — послушно исполнила требуемое Ешка, — каша гречневая, каша ячневая, каша перловая — на второе…
   — И это все? — разочарованно протянул Сева. — Какой-то общепитовский ассортимент…
   — Все, — подтвердила Ешка. — Я же сказала, что это очень древняя модель. В те времена за кулинарными изысками не гонялись.
   — Тогда мне — перловки, — сказал Сева. — Три… нет, пять порций.
   — Ну ты и горазд пожрать, — не удержался от комментария Иван.
   — В здоровом теле — здоровый дух, — парировал Сева. — Я не какой-нибудь городской задохлик.
   — А тебе? — вопросительно посмотрела на Ивана Ешка.
   — Борщ, наверное, и какую-нибудь кашу, — пожал плечами Иван. — А они с мясом?
   — Где ты видал в столовых мясо? — встрял с набитым ртом Сева. — С запахом мяса.
   — Н-да, пожадничали проектировщики, — покачал головой Иван.
   — А на десерт что-то есть? — поинтересовался Сева, сосредоточенно пережевывающий заказанную перловку. — Горло промочить?
   — Квас, — ответила Ешка.
   — И только? — скривился в непередаваемой гримасе Сева. — Я присоединяюсь к точке зрения Вани. Производители избушек — жмоты еще те. Квасные патриоты.
   Ешка никак не прокомментировала последнее замечание четвероногого спутника. Лишь красноречиво покачала головой.
   Путники отсыпались и отъедались в так неожиданно попавшейся на дороге избушке три дня. Каши, несмотря на критические замечания Севы, оказались очень даже ничего. Да и квас избушка поставляла высшего качества.
   На четвертый день Иван проснулся еще до восхода солнца. Судя по шебуршанию травы у дверей, где выбрал себе место ночлега Сева, великодушно уступивший лавки людям, пони тоже бодрствовал.
   — Тихо! — шикнул на него Иван. — Ешку разбудишь.
   — Да я уже давно не сплю, — отозвалась со своей лавки девушка.
   — Судя по всему, — подвел итог утреннему обмену репликами Сева, — народ созрел для того, чтобы двигаться дальше. Как ни привлекательны каши из березы и щи из осины, не следует забывать и о том, что привело нас в эти края.
   — А в избушке мы не смогли бы передвигаться? — задал вопрос в пространство Иван.
   — По километру в день? — хмыкнул Сева. — Я предпочитаю свои ноги, а не эти куриные лапы.
   — Сева в какой-то мере прав, — ответила на вопрос Ешка, — хотя мне и обидно за избу. Но эти модели практически не были предназначены для передвижения. Перейти с места на место — еще куда ни шло, но использовать избу как транспортное средство…
   — Понятно, — кивнул Иван. — Значит, пора в путь-дорогу…

В гостях хорошо…

   Замок был, конечно, крутой. Куда там до него палатам белокаменным первого знакомца Ивана в этих краях. Салтанов терем смотрелся бы рядом с таким великолепием как дачный домик рядового советского труженика эпохи застоя. Владелец этого строения тянул не меньше как на крутого олигарха или какого-нибудь английского лорда.
   Каменные стены, увенчанные стрельчатой, крытой красной черепицей крышей, вздымались, казалось, под самые облака. Большие окна в зеленом обрамлении вьющегося плюща украшали фасад строения, золотясь в лучах заходящего солнца. И никаких тебе решеток, узких бойниц, крепостных стен и иной оборонной атрибутики. Единственное, что хоть как-то напоминало об этом, был крепостной ров, окружавший замок. Но и это фортификационное сооружение выполняло скорее декоративную функцию. В воде резвились красные и оранжевые родственники золотистого карася, сам ров был обсажен прелестными, причудливой формы, то ли деревьями, то ли кустарниками со следами явной и тщательной обработки, а от стен до берега расстилался изумрудный газон, на котором так и тянуло поваляться. И венчал все это безобразие, а именно так отреагировал бы любой средневековый рыцарь, появись он в этих местах, перекинутый через ров кокетливый, круто изогнутый мостик с резными перилами, ведущий к широко открытым воротам замка.
   Да-а, обитатели этого строения совершенно недвусмысленно давали понять, что ни в грош не ставят любых противников или иных личностей, могущих появиться под стенами с нехорошими намерениями. И это действовало сильнее, чем если бы гостей встречали ощетинившиеся луками и копьями неприступные крепостные стены. А раз хозяева или хозяин замка так себя вели, — значит, имели на то все основания, исключая, конечно, умопомешательство. Идиоты нигде долго не живут. Разве только в психушках.
   Сева, бодро простучав копытами по мостику и не останавливаясь, прорысил в гостеприимно распахнутые ворота. За ним влетела верхом на метле, лихо затормозив, Ешка.
   — Этого не может быть! — Иван с отвисшей от удивления челюстью созерцал стеклянный потолок обширного холла или внутреннего дворика, где они очутились.
   — Почему? — осведомился с любопытством озиравшийся Сева.
   — Потому, что не может быть никогда! — хмыкнул Иван. — Разве возможно в этом захолустье построить такое? — Он указал рукой на стеклянный свод. — Для этого надо стоять как минимум на уровне развития Земли. Или завозить оттуда материалы и строителей.
   — А что мешало хозяевам поступить именно так? — Сева покосился через плечо на восседавшего на нем Ивана. — И долго ты еще намерен натирать мне спину?
   — А? — оторвался от поразившего его интерьера Иван. — Что ты сказал?
   — Слезай! — нетерпеливо топнул копытом Сева. — Приехали!
   Иван спешился и, все так же восхищенно озираясь, направился к высоким двустворчатым дверям из маленьких квадратных переплетов, посверкивавших стеклом различного цвета.
   — Хозяин этого места явно неровно дышит к стеклу, — Иван с одобрением оглядел разноцветную дверь и поднес руку к начищенному медному кольцу, выполнявшему функцию дверного звонка.
   — Постой! — раздался сзади чуть напряженный голос Ешки.
   — В чем дело? — Благодушное настроение мигом покинуло Ивана, и он стремительно повернулся, готовый к любым неожиданностям.
   — Я не чувствую никакой магии, — виновато произнесла Ешка. — Все, что мы видим, существует на самом деле.
   — А чего бы ты хотела? — повернулся к ней Сева. — Хозяин таких апартаментов не будет прибегать к дешевым трюкам и наводить тень на плетень. Зачем ему пускать пыль в глаза, как какому-нибудь провинциальному колдуну или ведьме?
   — Ты думаешь, мы добрались? — спросила Ешка.
   — Не думаю, а уверен, — авторитетно заявил Сева. — И хорошо, что нас встречает такая идиллия, а не раскаленная смола со стен или магические заклятия и ловушки. В этом случае нам бы ничего не светило…
   — Иногда смола бывает предпочтительнее, — почти прошептала Ешка.
   — Может, зайдем внутрь и поинтересуемся у хозяев? — предложил Иван. — Тогда нам не придется гадать, кто облюбовал эти места.
   — Что-то не хочется. — Ешка передернула плечами, будто в ознобе. — Какое-то у меня предчувствие нехорошее…
   — И что ты предлагаешь? — нетерпеливо спросил Сева. — Повернуться и отправиться восвояси? Или ждать, когда хозяин сам выйдет встречать непрошеных гостей?
   Ешка беспомощно пожала плечами.
   — Стучи! — Сева повернулся к Ивану. — В связи с отсутствием других предложений…
   Иван поднял кольцо и опустил его на металлическую пластинку. В воздух» прозвучал мягкий музыкальный аккорд, и двери распахнулись. Но за ними не оказалось ни дворецкого в роскошной ливрее (чего Иван подспудно ожидал), ни самого хозяина замка. Путешественникам открылась абсолютно пустая комната с тремя очередными дверьми, украшенными (а как же иначе) разноцветными кусочками смальты.
   — Только валуна-указателя не хватает, — пробурчал Иван, направляясь к центральной двери.
   — Какого валуна? — не понял Сева.
   — Ну типа — пойдешь направо… пойдешь налево… — Иван подошел к центральной двери и решительно толкнул ее. Но она не поддалась.
   — На себя потяни, — посоветовал дышащий через плечо Сева.
   — Спасибо, — хмыкнул Иван, — а то бы я сам не догадался.
   Но дверь осталась неподвижной. После недолгого ее обследования Иван вынужден был признать, что никакого замка или защелки на ней нет.
   — Может, эта открыта? — Сева подошел к левой двери и толкнул ее. Но и та оказалась неприступной.
   — А эта? — Ешка, осторожно ступая, приблизилась к правой и коснулась ее.
   В тот же момент дверная ручка, на которую продолжал опираться Иван, дрогнула — и дверь начала медленно отворяться. Одновременно с центральной дверью пришли в движение те, возле которых стояли Сева и Ешка.
   — Интересно, — протянул Иван, глядя на полуоткрывшийся проход. — Нас пускают внутрь, но строго поодиночке…
   — И наружу вряд ли удастся выбраться, — добавила Ешка, обернувшись назад.
   Иван с Севой тоже обернулись. Входные двери за их спиной, будучи минуту назад гостеприимно распахнутыми, бесшумно закрылись.
   — Что будем делать? — Иван вопросительно посмотрел на своих спутников.
   — Пойдем дальше по одному, — предложил без колебаний Сева. — Раз того требуют хозяева.
   — А вдруг они что-то замышляют? — слабо возразила Ешка.
   — Что? — пренебрежительно фыркнул Сева. — Да захоти они с нами что-нибудь сделать, это давно бы произошло… и вряд ли мы что-то смогли бы им противопоставить…
   — В словах нашего четвероногого друга явно наличествует зерно истины, — улыбнулся Иван, желая подбодрить упавшую духом Ешку. — Нам уже довелось путешествовать поодиночке, и ничего необратимого не произошло. Будем надеяться, что и сейчас повезет.
   Ешка с сомнением поглядела на Ивана, потом на Севу и, внезапно решившись, махнула им рукой и шагнула внутрь дверного проема.
   — До встречи, — блеснул глазом в сторону Ивана Сева и последовал в свою дверь.
 
   Зала, куда привел Ивана длинный коридор, была убрана в лучших канонах средневековых замков. На стенах хищно скалились или жалобно смотрели (в зависимости от принадлежности к роду хищников или травоядных) многочисленные звериные головы. Ниже этих охотничьих трофеев красовались разнообразные орудия убийства. Мечи, кинжалы, луки, бердыши, копья, секиры опоясывали стены и ютились в промежутках между высокими окнами. У одной из стен полыхал гигантский камин, возле которого притулились несколько широких с высокими спинками кресел. И в одном из них кто-то сидел. Иван разглядел скрытый спинкой кресла ястребиный профиль худого лица незнакомца. Одна его рука, опираясь на подлокотник, держала раскрытую книжку, второй он изредка подносил ко рту трубку, выпуская облако табачного дыма, дразнящий аромат которого чувствовался даже у дверей.