Скай Кристина. И придет рассвет

   – О чем ты говоришь, Индия? Что, черт возьми, ты пытаешься мне сказать?
   Забывшись, она глянула вниз. Торн проследил за ее взглядом и увидел в ее руках белую одежду младенца, на которой, словно драгоценные камни, сверкали капельки ее слез.
   – Боже, – сдавленным голосом произнес он. – Ты мне не говорила. Я не знал… я даже не подозревал…
   Он вздрогнул так, словно чья-то гигантская рука скрутила его мышцы и жилы и вывернула его наизнанку.
   – Это правда? Был ребенок?
   Индия не ответила. Она просто продолжала гладить белое полотно.
   Он схватил ее за руку и притянул к себе.
   – Что произошло, Индия? Господи, я должен знать правду.
   Его голос сорвался, и горячая слеза упала ей на плечо. Она поняла, что пора ее мужу почувствовать то горе, которое она так долго переживала в одиночку.
   – Он был… прелестным маленьким мальчиком, с такими же умными глазами, как у его отца. Он был радостью моей жизни за то короткое время, что был со мной. И я ни о чем не жалею, ни о единой секунде, которую я прожила вместе с ним, слышишь? Даже если я потеряла его… так неожиданно.
   – Он умер младенцем, и я ни разу его не увидел. – Девлин сжал губы. – И я оставил тебя одну в незнакомом городе. С ребенком… моим ребенком. Каким же я был чудовищем! – Он покачал головой. Его голос то и дело срывался. – Почему я не подождал? Почему я ввязался в это проклятое дело, вместо того чтобы вернуться к тебе после сражения? Я был слеп и потерял своего сына. Нашего сына.
   – Не надо, Дев. Я не сожалею ни о чем. Ты вернулся ко мне, и это удача. Не надо взваливать груз моих бед на свои плечи.
   – Как ты можешь прощать мне то, что я пропустил так много важного? Я не видел, как ты вынашивала моего ребенка. Не видел твоей радости, когда ты смотрела на мальчика с умными глазами, которого держала на руках. И все ради чего? – Он горько усмехнулся. – Ради ложного понятия чести и ради страны, для которой герои значат меньше, чем золотые гинеи и шумные парады.
   – У тебя был свой долг, а у меня – свой. Нельзя вернуться назад и изменить это.
   – Если бы я только мог! – Он взял в руки крошечную рубашечку, и глаза его заблестели. – Я хочу, чтобы ты дала мне еще один шанс, Индия. Я хочу тебя. Я хочу это. – Он прижал к щеке прозрачную ткань. – Я хочу, чтобы у меня был дом, полный детей. Даже если я в ужасе от мысли, что не смогу быть хорошим отцом. Мой отец был неисправимым игроком, а мать… О ней лучше вообще не говорить.
   – Ты не будешь таким.
   – Нет? Я чертовски боюсь, что никогда не смогу пустить корни. А если окажется, что я никудышный отец и муж? Что, если сбегу как последний трус?
   – Тогда мы все сбежим вместе с тобой. В конце концов, я очень хорошо знаю Туркестан. И все еще жив тот вождь бедуинов, который будет счастлив, если я…
   – Слышал, слышал.
   – Но он мне не нужен. Мне нужен ты. Но я тебя предупреждала, Дев. Я не намерена облегчать тебе задачу.
   Ее пальцы скользнули по его груди и между пуговицами рубашки.
   – Еще немного, женщина, и я…
   Она прижалась к нему.
   – И ты – что?
   То, что он прочел в ее взгляде, воодушевило его.
   – Я дам вам все, что пожелаете, миледи.
   – Я желаю этого.
   Она поднялась на цыпочки и лизнула его ухо.
   – Боже милостивый, Индия. – Он обхватил руками ее бедра. – Я умру от боли прямо на этом месте.
   – От того, что я предлагаю, не умирают. Ты, во всяком случае, не умрешь. Хотя я никогда не пробовала, но подозреваю, что найдутся мужчины, которые были бы счастливы показать мне, как…
   Дев грозно на нее посмотрел.
   – Слышать не хочу ни о каких других мужчинах, которые были влюблены в тебя. Для меня ты была единственной с той минуты, как я увидел тебя на улице Брюсселя.
   – А как насчет того пресловутого речного пирата?
   – Он никогда не был таким, каким казался. Это была всего лишь роль – одна из тех, которым я так хорошо научился в этой жизни. Только тебе удалось распознать за пиратской внешностью мое истинное лицо.
   Индия опустила голову и потерлась носом о его шею.
   – Так докажи мне. Я хочу чувствовать, как бьется твое сердце, видеть, как страсть туманит тебе глаза, ощущать, как ты заполняешь меня всю.
   Девлин застонал.
   Они так и не добрались до кровати, на которой когда-то спал Карл Второй. Торн положил ее на ближайшую твердую поверхность, оказавшуюся большим дубовым столом.
   Что из того, что на этом столе была подписана Великая хартия вольностей? У них будут свои исторические моменты – пусть и более интимного характера.
   Верхняя одежда была так торопливо сброшена на пол, что Индия прошептала:
   – Погоди, Дев, дай отдышаться.
   Но он продолжал ее раздевать.
   – Я не могу ждать. Это должно случиться здесь…
   – Да, да. И сейчас.
   И в тот же момент это случилось. Индия приняла его. Схватив его за плечи, она заставила его войти в нее как можно глубже.
   – Полегче, красавица. Не то я могу сделать тебе больно.
   Но Индия, подогреваемая фантазиями прошлого и реальностью предшествующей ночи, ничего не хотела слышать.
   – Подари мне будущее, Дев. Здесь, в этом квадрате солнечного света, помоги мне зачать ребенка. Думаю, он ждет этого от нас.
   Ее хриплый голос потряс Торна. Стиснув ее руками, он вошел в нее еще глубже, почувствовав, как она сжала его плоть. Он начал целовать ее лицо, руки, шею и уже не мог остановиться.
   Закрыв глаза, он начал быстро двигаться „проникнув в нее так глубоко, как только было возможно.
   Они забыли обо всем, кроме желания, которое вырвалось на свободу. Торн шептал ей, что преклоняется перед ее красотой, что обожает ее дикую необузданность. Он любил словами, а не только сердцем и телом.
   И наградой ему была ее полная отдача.
   Он улыбался, когда она напрягалась, когда выгибала спину и впивалась пальцами ему в плечи. А когда ее дыхание немного успокаивалось, он входил в нее снова и снова с таким напором, что ее тело содрогалось, а глаза туманились от наслаждения.
   Но неожиданно ее взгляд стал ясным, а губы искривились в насмешливой улыбке.
   – А теперь, шалун, остановись.
   – Почему? Я просто хотел показать тебе, что настроен серьезно, что готов валяться у тебя в ногах, вымаливая прощение.
   – Это, мой дорогой муженек, у тебя получается неплохо. Но я не помню, рассказывала ли я тебе о том блестящем молодом офицере, который уговаривал меня сбежать с ним после…
   Как она и ожидала, реакция Торна была мгновенной и свирепой. Его пальцы впились ей в бедра, и он, забыв об осторожности и уже не сдерживая себя, с силой вошел в нее до самого конца. Теперь они были любовной парой, наконец похоронившей свое прошлое ради счастливого будущего.
   Они вдруг поняли, что даже в смерти иногда можно найти семена жизни. И это было чудом.

Глава 29

   А в это время в Лондоне герцог Веллингтон оторвался от заваленного бумагами письменного стола и взглянул на секретаря, протягивавшего ему запечатанный конверт.
   – Надеюсь, что это не очередная угроза убить меня, Стивенс? – За последнюю неделю Веллингтон уже получил три анонимных письма с угрозами, а какой-то отставной солдат даже напал на его карету. – Мне скоро надо будет возвращаться на континент.
   Но на этот раз, вскрыв конверт, герцог улыбнулся.
   – Ребята неплохо поработали. Девочку спасли, Стивенс. Придется за это выпить.
   – Разумеется, ваша светлость.
   Заученными движениями секретарь открыл пробку графина и налил немного выдержанного бренди в хрустальный стакан.
   – И себе налейте, Стивенс. Это событие стоит отпраздновать. Если Торну повезет, он сможет одним махом схватить остальных, и у нас больше не будет неприятностей от этой банды, которая называет себя «Авророй».
   Они чокнулись и в молчании смаковали приятный напиток. Потом, тяжело вздохнув, Веллингтон взглянул на гору документов, которая выросла еще больше со времени его возвращения в Лондон. А его секретарь занялся исходящей корреспонденцией, подписанной герцогом.
   Стивенс молча отвернул манжет рубашки, обнажив странный полукруглый шрам над запястьем, отчетливый и непохожий на след от случайной раны. Рисунок был простым: прямая линия под полукругом, от которого расходились лучи, символизировавшие заходящее солнце.
   А возможно, и восходящее.
   На рассвете.
   Окончив работу, Стивенс разгладил манжет и вдруг вспомнил, как ему было больно, когда резали кожу на его руке пять лет назад. Тогда их было гораздо меньше, чем сейчас. Стивенс был одним из первых, кто получил доступ к избранному кругу Веллингтона, и он использовал свое положение с умом и осторожностью. Никто не подозревал ни о его истинных намерениях, ни о том, что он стоял во главе группы, известной как «Аврора».
   Он сжал зубы. Пусть они проиграли Ватерлоо. Пусть. Но скоро они победят. Вся его жизнь была посвящена этой цели. Очень скоро Наполеон спустится с горы на Святой Елене и ступит на борт корабля, следующего во Францию. И тогда его сторонники вернутся в Париж и карта Европы снова будет переделана.
   И он будет при этом триумфе присутствовать.
   Стивенс вспомнил о своем отце – младшем сыне обедневшей семьи, над которым открыто издевались все, кому не лень. Джон Стивенс, его единственный сын, тоже был изгоем – сначала в захолустной деревушке в Гэмпшире, где он родился, потом в школе, куда отец определил его, с трудом скопив денег. Одиночество стало еще более невыносимым, когда Стивенс оказался в узком кругу офицеров, служивших Веллингтону. Однако его расторопность и организаторские способности были скоро замечены, и он получил доступ к секретным материалам. Теперь он им всем покажет! Он их заставит страдать так же, как он страдал всю свою жизнь.
   – Стивенс, вы не забыли, что эти письма должны быть отправлены в течение часа? – Тон Веллингтона был довольно резким.
   Оказывается, он задумался, понял секретарь. Это опасно. Сейчас особенно важно не вызвать подозрений.
   – Я смотрел в окно, ваша светлость. Мне показалось, что кто-то слоняется возле ворот. Вас попросили открыто появиться в Гайд-парке, но после угроз, которые вы получили, это вряд ли благоразумно.
   Веллингтон рассмеялся:
   – День, когда слишком опасно прогуливаться в Гайд-парке, это такой же день, как все остальные. Например, тот, когда мы выиграли сражение при Ватерлоо.
   Стивенс пожал плечами.
   – Осторожность никогда не помешает, ваша светлость. Он отвернулся, чтобы закончить свою работу. Времена и вправду опасные. И никто лучше его не понимал этого.
   Орудуя серебряным ножом для разрезания бумаг, он с холодным спокойствием подумал о грядущей в скором времени смерти Веллингтона.

Глава 30

   Девлин и Индия, держась за руки, медленно спускались по лестнице под взглядами, по меньшей мере, семерых слуг. Все они, правда, были слишком хорошо вышколены, чтобы проявить хотя бы малейшие признаки удивления при виде несколько взъерошенной парочки. Но Индия знала, что через пять минут слух пройдет по всему огромному дому.
   Она взглянула на Девлина и улыбнулась:
   – Они наверняка начнут о нас сплетничать. А уж что они будут говорить! Что ты держал меня на мушке пистолета. Или что я держала тебя на мушке. Как ты к этому отнесешься?
   – Вряд ли, моя дорогая, они скажут что-либо удивительное.
   – Ты уверен? Тебе наплевать на сплетни после того, что было на запуске воздушного шара?
   – Да пусть говорят. Пусть хоть весь мир говорит. Думаю, мне доставит удовольствие фигурировать в одной из отвратительных сплетен о скандале в семье Деламер. Кроме того, нам так много предстоит наверстать.
   Индия прикусила губу.
   – Интересно, что подумают дети.
   – Дети? Да они будут в восторге. Они влюбились в тебя с той минуты, как увидели. Как и я.
   – Повеса.
   – Бывший повеса, – уточнил он и крепче сжал ее пальцы.
   – А что насчет остальных бриллиантов?
   Они уже дошли до нижних ступеней лестницы, откуда во все стороны расходились солнечные мраморные коридоры великолепного дома, полного сокровищ, скопленных за пять веков членами энергичной и жизнерадостной семьи, история которой была существенной частью истории самой Англии.
   Ему оставалось лишь надеяться, что он достаточно умен и силен, чтобы встать вровень с женщинами семьи Деламер.
   – Трех заговорщиков мы уже поймали, и они не из тех, что станут держать язык за зубами, так что скоро в наших руках окажутся и остальные. К тому же у нас есть еще одна зацепка. Мы узнали, что у каждого из них есть особый шрам над правым запястьем.
   – Восходящее солнце, – задумчиво произнесла Индия. – Аврора.
   – Ты быстро соображаешь, женушка. У тебя врожденные способности к такого рода делам.
   – Надо это запомнить. Если ты не позаботишься о том, чтобы как следует занять меня, я исчезну, найду себе опасное занятие.
   – Нет, не исчезнешь, если дорожишь своей жизнью. – Торн посерьезнел. – Предупреждаю: больше никаких тайных побегов из дома среди ночи, никаких допросов речных пиратов.
   – Даже если они привлекательны? Даже если с риском причинить себе боль они пытаются спасти меня от проблем, которые я сама себе создала?
   Девлин внимательно посмотрел на нее.
   – Мы что-нибудь придумаем, дорогая. Ты так понравилась команде «Цыганки», что можно организовать круиз вниз по реке. Если, конечно, условия будут приемлемыми.
   – О! Я уверена, что они будут более чем приемлемыми.
   Они уже были в конце мраморного коридора, когда из гостиной донесся жеманный смех.
   Дев в недоумении посмотрел на Индию.
   – Неужели это…
   Они не ошиблись. Леди Элена Марчмонт и герцогиня Крэнфорд пили чай из чашечек тончайшего севрского фарфора.
   – Давай уйдем, – пробормотал Девлин. – Может, она нас не увидела.
   Но было поздно.
   – А, вот и они, – поднимаясь, сказала герцогиня. – Мы как раз говорили о вас с леди Марчмонт. – В глазах герцогини блеснул дьявольский огонек. – Я рассказывала ей, в каком мы все были восторге, услышав о вашей предстоящей свадьбе.
   Леди Элена оглядела вошедшую пару, но ничем не выдала своего удивления.
   – Мне показалось это неожиданным, но полагаю, что так поступают настоящие солдаты. Такие, как Торнвуд. Они видят цель, разрабатывают план, проводят кампанию и не раздумывая устремляются вперед.
   – В Брюсселе это нам здорово помогло, – заметил Дев и, посмотрев с улыбкой на Индию, добавил: – И сейчас тоже.
   Шурша юбками, графиня поднялась и начала откланиваться.
   – Не буду злоупотреблять вашим гостеприимством. Я приехала только потому, что беспокоилась за детей. Мне хотелось бы повидать Алексис. Я привезла ей подарок.
   Бросив взгляд на Торна, герцогиня кивнула.
   – Скорее всего, вы найдете ее в розарии. Дети играют в прятки с Айаном.
   – Желаю вам счастья, – улыбнулась графиня Индии, прежде чем повернуться к двери. Тяжелый запах духов еще долго висел в воздухе после ее ухода.
   – Интересно, что этой женщине было нужно? – глядя ей вслед, сказала Индия.
   – Тебя увидеть, чего же еще, – саркастически заметила герцогиня. – И проверить, есть ли у нее шанс заарканить Торнвуда. Надеюсь, я правильно поняла ситуацию?
   – Вы, как всегда, попали в самую точку. Вижу, что в этой семье мне придется ходить на цыпочках и держать ухо востро. – Он посмотрел в сторону зимнего сада. – Надеюсь, что Алексис не пострадает от разговорах графиней. После этого я ее заберу.
   – Знаете, не следует слишком баловать девочку. Она прошла страшное испытание, это так, но она уже забывает о нем. Мой вам совет – не выделяйте ее, обращайтесь с ней так же, как с другими детьми.
   – Думаю, вы правы. И все же что-то в поведении графини меня настораживает.
   – Да, Бич, в чем дело? – Герцогиня посмотрела на вошедшего дворецкого. – Еще одна разочарованная дама жаждет увидеть Торнвуда?
   – Нет, ваша светлость. Пришло сообщение из Лондона для лорда Торнвуда. И его ждет карета.
   Дев прочел записку и нахмурился:
   – Мне надо возвращаться.
   – Это имеет какое-то отношение к?.. – спросила Индия.
   – Да. И пока это дело не завершится, никому из нас не будет покоя. – Он крепко сжал руку Индии. – Я вернусь. Ты должна понимать, что я не могу иначе.
   – Знаю. Пропавший… товар при тебе?
   – В целости и сохранности, – ответил Дев, подумав о спрятанном в сапоге бриллианте.
   – Я велю кухарке собрать вам в дорогу ленч, – сказала герцогиня Крэнфорд. – Боюсь, вы его пропустили.
   – Возвращайся поскорее, Дев. Я уже дважды тебя теряла. Больше не хочу.
   Дев поцеловал ее так, что у обоих перехватило дыхание.
   – Ты больше никогда меня не потеряешь, любовь моя. Даже если захочешь.
   Секретарь герцога Веллингтона спокойно сидел в темноте кареты. Его одежда, как, впрочем, и все, что он делал, была безупречна.
   Он потрогал пистолет, спрятанный под плащом, и улыбнулся. Через несколько часов бриллиант, известный под названием «Аврора», снова будет у него, герцог Веллингтон будет убит, а император Франции Наполеон отправится домой, где будет восстановлен на троне.
   Торнвуд открыл дверцу кареты.
   – Это вы, Стивенс? Не было необходимости приезжать за мной, уверяю вас.
   – Его светлость попросил меня показать вам некоторые сообщения. Но есть и еще кое-какие дела, о которых он не упомянул, но о которых, я думаю, вам надо знать.
   Торнвуд сел в карету и бросил свой портфель на сиденье напротив.
   – Что именно?
   – Например, о том, что на этой неделе ему четыре раза угрожали.
   – Он ничего мне об этом не говорил.
   – Он никогда ничего никому не говорит. Но ему нельзя где-либо появляться. Во всяком случае, до тех пор, пока эти недовольные потеряют к нему интерес. – Он сделал знак кучеру трогать и спросил: – Бриллиант при вас?
   Дев похлопал себя по сапогу.
   – Теперь-то он от меня никуда не денется.
   – Отлично. – Стивенс откинулся на спинку сиденья и улыбнулся. – Его светлость очень обрадуется. И примите мои поздравления по поводу благополучного возвращения вашей маленькой подопечной. Вы все очень умно организовали.
   – Не так-то уж и умно. Но у нас было слишком мало времени. Мне кажется это странным, но эти безумцы всегда знают о нашем следующем шаге раньше, чем мы его предпринимаем. Но мы их всех схватим. И очень скоро. Те трое, что у нас, будут рады рассказать нам все, что знают.
   Стивенс разгладил складки плаща.
   – О, разве вы не слышали? До нас дошла плохая новость. Один из этих людей выпрыгнул из окна дома, в котором их держали, а двух других отравили. Похоже, соотечественники не хотели, чтобы были раскрыты их секреты.
   – Значит, до конца еще далеко?
   – Боюсь, что далеко, лорд Торнвуд. – Стивенс выхватил из-под плаща пистолет и нацелил в грудь Девлину.
   Через минуту раздался выстрел, но карета не остановилась. Лошади мчались в сторону Лондона. Тщательно спланированное покушение должно было стать точкой отсчета для начала рассвета нового дня.
   – Ты слышал?
   Индия оглядела зеленые холмы и раскачивающийся вверх-вниз воздушный шар. Пока он был надут горячим воздухом лишь наполовину, но его готовили для дневного полета детей Торна. Из окна Индии был виден улыбающийся мистер Смитсон, проверявший балласт и крепления.
   – Что слышал? – спросил Айан, запихивая в рот последний кусок кекса с тмином.
   – Что-то похожее на выстрел.
   – Любовь лишила ее разума, – качая головой, пробормотал Айан, изобразив на лице печаль. – И это очень жаль. Ведь она всегда была такой рассудительной.
   – Айан, я серьезно. Звук шел откуда-то с горы. Оттуда, где должна быть карета Девлина. На мосту опасно.
   – Там стоит знак.
   – Знак мог упасть, или кучер мог его не заметить.
   – Это точно любовь, – поддразнил Айан сестру. – Торна нет всего две минуты, а ты уже воображаешь себе бог знает что. Ты и вправду думаешь, что-то случилось? – Айан стал серьезным.
   Индия встала и начала нервно ходить по комнате, то поправляя раму картины, то разглаживая подушки на диване.
   – Не знаю, Айан. Может быть, это только мое воображение, но я беспокоюсь. Откуда этот выстрел?
   – Если тебя это так волнует, давай я возьму лошадь, поскачу за ним и мигом догоню.
   – Правда, Айан? Я веду себя глупо, но… – Она вздохнула. – Тебе это будет не трудно?
   Айан взъерошил ей волосы.
   – Ничуть. К тому же, может быть, я буду прощен за то, что когда-то столкнул тебя в пруд.
   А тем временем в чудесном розарии герцогини леди Марчмонт теребила букетик красных роз и пыталась завести разговор с Алексис.
   – Я очень рада, что ты в безопасности, моя дорогая.
   Алексис лишь кивнула, крепко прижимая к себе потрепанную куклу.
   – Кажется, тебе здесь нравится.
   Снова кивок.
   – Алексис, нам было бы легче разговаривать, если бы ты посмотрела на меня.
   Алексис нехотя подняла голову.
   – Очень нравится.
   – Так-то лучше. Ты, наверное, ничего не помнишь о своем похищении? Не помнишь ни людей, которые тебя похитили, ни место, где тебя держали?
   Алексис покачала головой, по-прежнему прижимая к себе куклу. Неожиданно леди Марчмонт протянула руку к кукле, но Алексис вскочила и отбежала в сторону.
   – Не трогайте Жозефину! И меня не трогайте! Я вас боюсь. Разве вы их не видите?
   – Кого?
   – Серых людей, кого же еще. Они вокруг вас. Так же как были вокруг него.
   Леди Марчмонт с искаженным злобой лицом стала наступать на девочку.
   – Серых людей? Что за глупые сказки ты рассказываешь, соплячка?
   Алексис отступила на шаг.
   – Не подходите ко мне. Им нужны вы, а не я. И они злятся все больше и больше.
   – Я уверена, что этими глупыми сказками ты пугаешь своих брата и сестру, но не думаешь же ты, что можешь напугать меня? А теперь отдай мне куклу, и я уйду.
   – Зачем вам Жозефина?
   – Говорят, у нее внутри может быть спрятано что-то очень интересное, пропавшее с тех пор, как умерли твои родители.
   Девочка повернулась и пустилась бежать.
   – Не отдам! Вы одна из них, и дядя Торн вам покажет, как…
   – Сомневаюсь. Должна тебя огорчить, но твой дядя Торн уже ничего ни с кем не сможет сделать. Никогда.

Глава 31

   Индия все еще стояла у окна, наблюдая за ярким воздушным шаром, когда услышала отчаянный крик Алексис. Через секунду девочка ворвалась в комнату, бледная и перепуганная.
   – Она одна из них! Я видела их всех вокруг нее.
   – Кого?
   – Серых людей. – Ее передернуло. – Они были вокруг нее, точно так же как вокруг человека со шрамом. Должно случиться что-то ужасное, я знаю. – Алексис зарылась лицом в юбку Индии.
   Герцогиня нахмурила лоб:
   – Что за серые люди? О чем она говорит?
   – Я потом тебе объясню, бабушка.
   В это время на пороге комнаты появилась женщина в простом дорожном плаще.
   – Леди Деламер, я должна поговорить с вами. Нет, я должна умолять вас.
   Позади женщины стоял Альберт, которого привезли из Лондона, как и некоторых других слуг.
   – По-моему, сейчас не самое подходящее время, – дипломатично начала Индия, но женщина все равно вошла в комнату.
   – Это имеет отношение к мисс Алексис. Видите ли, эта ужасная леди Марчмонт… я работала у нее в услужении шесть месяцев, и каждая секунда была для меня тяжелым испытанием. Она делает и говорит такое… а сейчас она задумала что-то чудовищное, я знаю. Но мне все равно. Я сбежала от них, и слава Богу. Мне надо было все рассказать вам, потому что я и Альберт, мы…
   Дворецкий, расправив плечи, выступил вперед.
   – Дело в том, что мы хотим пожениться, миледи. Я сказал Элизе, что вы не будете против нашего брака, потому что вы не похожи наледи Марчмонт. Но Элизе есть в чем сознаться, и она должна сделать это сама.
   – Это я посылала вам те ужасные записки, миледи. – Голос Элизы дрожал. – Я знала, что леди Марчмонт замышляет против вас что-то недоброе, но не знала, как мне предупредить вас об этом. Она ни на минуту не выпускала меня из виду. Мы с Альбертом могли встречаться, только когда меня посылали с каким-нибудь поручением. Я попросила его передать вам мои записки, и Альберт – он добрый человек – согласился. Клянусь, он не знал, что в этих записках.
   По крайней мере, одна тайна раскрыта, подумала Индия.
   – О! Я не думаю, что мы уволим Альберта в ближайшие двадцать лет. Он слишком хороший дворецкий. Что касается вас, Элиза, я уверена, что вам найдется место в моем доме. Хотите?
   – О, мисс! Вы меня возьмете, несмотря на то, что я вас обманывала?
   – Вы пытались меня предупредить, Элиза. Как я могу за это на вас сердиться?
   – Вы работали на леди Марчмонт? – вступила в разговор Алексис. – Она была злой?
   Элиза энергично закивала.
   – Все, что вы о ней сказали, – правда, до единого слова. И как это вам удалось заметить? – Она посмотрела на Индию: – Я всегда мечтала работать гувернанткой. Может быть…
   – А я как раз знаю троих беспризорников, которым очень не повредит твердая, но любящая рука.
   Молодая женщина протянула Алексис руку.
   – Что ж, мисс Алексис, почему бы нам не пойти на кухню и не посмотреть, есть ли у кухарки что-нибудь вкусненькое? Мистер Альберт покажет нам дорогу.
   Индия с удивлением смотрела, как Алексис пошла с Элизой пробовать непревзойденные творения кухарки, забыв про неприятности последнего часа.
   – Куда подевался Айан, бабушка? Я попросила его проверить, где карета Девлина. Уже прошло четверть часа, а его все нет.
   – Не похоже на твоего брата. Может, девочка права? Может, мы должны беспокоиться?