Скай Кристина. И придет рассвет

Глава 5

   В течение следующих двух дней граф Торнвуд послал в дом герцогини Крэнфорд пять записок на имя Индии.
   Все пять были возвращены нераспечатанными. Когда он послал в дом герцогини своего поверенного, чтобы поговорить с рыжеволосой наследницей, тот не был принят.
   С каждой неудачей настроение графа Торнвуда становилось все мрачнее, и он, наконец, решил лично нанести визит герцогине Крэнфорд.
   Он был встречен крайне недружелюбно.
   Нет, леди Деламер никого не принимает.
   Нет, она не примет письмо от графа Торнвуда.
   Нет, вы ни при каких условиях не можете с ней встретиться, настойчиво повторил дворецкий и захлопнул перед Торнвудом дверь.
   Вне себя от ярости граф вернулся к себе на Белгрейв-сквер. Если эта женщина хочет войны, она ее получит. Придя в кабинет, он сел за письменный стол, и через минуту его перо заскрипело по веленевой бумаге.
   Письмо, однако, было адресовано не Индии, а Айану. Торнвуд ненавидел обходные пути, но он не знал другого способа добраться до упрямой женщины, которая называла себя его женой. И он непременно добьется встречи с ней, потому что их натянутый нервный разговор потряс его больше, чем он хотел себе в этом признаться.
   Он пытался уверить себя, что прошлое есть прошлое, но это были пустые слова, а перед глазами стояло бледное, расстроенное лицо и дрожащие руки Индии Деламер.
   Ночь тоже не принесла облегчения – странная боль сжимала сердце.
   Улицы вокруг Белгрейв-сквер были освещены лунным светом, и тишину нарушил лишь шум одинокого экипажа, минуту спустя дверь в кабинет графа Торнвуда с шумом распахнулась.
   – Что вам от меня надо? – Индия Деламер была вне себя от гнева, ее щеки пылали.
   – Я рад, что вы получили мое послание. Разрешите помочь вам снять плащ.
   – В этом нет необходимости, потому что я не собираюсь оставаться. – Она сердито сбросила с головы подбитый шелком капюшон. – Я просила вас оставить меня в покое, но вы терроризируете меня письмами. Что за игру вы затеяли?
   – Это не игра. Я просто хотел убедиться, что… вы хорошо себя чувствуете.
   – Очень хорошо, благодарю.
   – Почему вы не прислали ко мне вашего поверенного?
   Индия пожала плечами.
   – Я сообщу вам о своем решении, Когда сочту нужным. А теперь, если у вас больше нет вопросов, милорд…
   – Нет, погодите.
   Его пальцы сомкнулись вокруг ее запястья – он непроизвольно повторил жест, который она сделала всего три дня назад.
   Неужели прошло всего три дня? Торнвуду казалось, что прошла целая жизнь.
   – Остаться для еще одного унизительного допроса? Не собираюсь. Вы написали Айану, что должны поговорить со мной о срочном деле. Поэтому я и пришла. Но я вижу, что это была ложь.
   – Нет. Но есть кое-что еще. – Торнвуд медленно вытащил руку из кармана. – Я разбирал старые бумаги и наткнулся на это письмо. – Он протянул ей сложенный лист бумаги. Между складками лежала тонкая кружевная перчатка. – Узнаете?
   – Это моя перчатка, – побледнела Индия.
   – Она была в письме, которое вы мне прислали. В нем вы написали, что эта перчатка хранилась в вашей семье более двухсот лет. Мне показалось, что будет правильно, если я вам ее верну сейчас, когда…
   Индия взяла перчатку.
   – …когда наши клятвы уже не имеют значения? – Она горько рассмеялась. – Как трогательно. Большое спасибо за оказанную любезность, милорд.
   – Не надо, леди Деламер.
   – Не надо что? Не надо убиваться? Не надо удивляться, что земля ушла из-под моих ног и я могу в любую минуту провалиться под той тяжестью, от которой никогда не смогу избавиться? – На секунду слезы затуманили ей глаза. – Не тратьте на меня свое сожаление. Я это переживу, как пережила все остальное, лорд Торнвуд. А пока я буду вам благодарна, если вы прекратите вмешиваться в мою жизнь.
   Повернувшись, Индия пошла к двери и вдруг увидела в коридоре маленькую фигурку, сжимавшую в руке старую потрепанную куклу. Золотые кудряшки падали на ночную рубашку девочки, а глаза были совсем сонными.
   – Я услышала голоса. Они были такими же сердитыми, как раньше. Почему вы кричите? И почему эта хорошенькая леди плачет, папа?
   Девлин посмотрел на девочку в длинной рубашке, которая была велика ей, по крайней мере, на два размера.
   – Хорошенькая леди не плачет, Алексис. – Он посмотрел на Индию, молча, призывая ее не признаваться в своих слезах. – Вы ведь не плачете?
   Индия смотрела на Девлина с бьющимся сердцем. Девочка назвала его папой? Боже милостивый, какие еще секреты скрыл от нее этот человек? Но он прав: не надо показывать невинному ребенку свои чувства. Индия улыбнулась:
   – Твой папа совершенно прав. Я не плачу. Мне просто что-то попало в глаз.
   – Понимаю, – серьезно кивнула девочка, прижимая к себе куклу. – Со мной такое тоже часто случается. Но почему вы разговаривали так громко? Я слышала ваши голоса даже на лестнице.
   – Взрослые иногда так разговаривают, Алексис, – сказал Торн. – Но теперь тебе и Жозефине пора возвращаться в постель. Няня посидит с тобой.
   Девочка недовольно нахмурилась:
   – Няня будет спать до самого завтрака. Она опять налила себе в чай из бутылки. После этого она всегда разговаривает как-то странно и стукается обо все углы, когда ходит.
   – Из какой бутылки? – Лицо Торна потемнело.
   Его сердитый голос напугал девочку, и она спряталась в складках плаща Индии.
   – Все хорошо, – пробормотала Индия. – Я уверена, что папа на тебя не сердится, дорогая.
   Девочка шмыгнула носом, но не выпустила из рук плащ Индии.
   – Вы правы, – сказала она. – Он всегда сердится, когда получает эти письма с красной сургучной печатью. И тогда я слышу, как он бормочет себе под нос что-то о дураках, болванах и тупицах. – Она выглянула из-за плаща. – А что такое тупица, папа?
   – Давай поговорим об этом потом. Сейчас тебе пора спать. И перестань называть меня папой. Мы уже много раз это обсуждали, не так ли, Алексис?
   У Индии вырвался вздох облегчения. Значит, он, слава Богу, не отец девочки!
   Через минуту в коридоре появились еще двое детей. Высокому мальчику было на вид лет двенадцать, рядом стояла сероглазая девочка лет девяти, которая начала выговаривать своей сестре:
   – Алексис, сколько раз я тебе говорила не беспокоить лордаТорнвуда? – обняла девочку. – В твоей комнате никого нет. Тебе просто приснился плохой сон.
   – Нет был, – настаивала малышка. Ее губы задрожали. – Я его видела. У него были страшные глаза и огромные зубы, а черная маска закрывала шрам на щеке. Говорю тебе, он там был. Стоял прямо в ногах моей кровати.
   – Тебе все это показалось, Алексис, – вмешался мальчик. – Пойдем со мной и Марианной и оставим его светлость в покое. Ты же не хочешь, чтобы он пожалел, что привез нас сюда из Брюсселя?
   – Конечно, нет, Эндрю, – жалобно пропищала девчушка и подняла голову, чтобы посмотреть на Девлина. – Вы ведь не жалеете, что взяли нас, после того как наши родители… – Ее голос сорвался.
   Девлин присел перед девочкой на корточки и осторожно отвел с ее лица прядь золотых волос.
   – Конечно же, нет, Одуванчик. А кто научил бы меня играть в кошки-мышки, бирюльки и другие игры? Представляешь, сколько бы я потерял?
   Девочка серьезно кивнула и вышла из своего укрытия.
   – Я рада. Потому что, если бы мы не приехали сюда, я не знаю, что бы мы стали делать.
   – Так вот куда вы подевались! – Все трое обернулись. С лестницы спускалась угрюмого вида женщина с шалью на плечах. – Какими вы стали непослушными! Придется быть с вами построже, чтобы впредь вели себя лучше.
   Это, стало быть, гувернантка детей, подумала Индия. Щеки женщины были неестественно румяными – очевидно из-за выпитого чая «с чем-то из бутылки», как проболталась невинная Алексис.
   – Сейчас, мисс Портер, – строго прервал ее Торн, – вы пойдете и уложите детей в постель. А завтра ровно в семь часов утра я жду вас у себя в кабинете, и мы обсудим ваше будущее.
   Женщина хотела было что-то возразить, но ограничилась тихим злобным шипением, перед тем как увести детей наверх.
   У Индии сжалось сердце, когда Алексис, обернувшись, печально помахала ей рукой.
   – Вы, вероятно, поняли, что они не мои дети, – довольно резко сказал Торнвуд. – Я встретил их, когда они бродили в окрестностях какой-то деревушки. Их родителей убили. Я подобрал их, и поскольку родственников у этих малышей не оказалось, я привез их с собой в Лондон. Впрочем, – он провел пальцами по волосам, – мои проблемы не представляют для вас интереса. Время позднее, леди Деламер, и ваше присутствие в моем доме может выглядеть странным. Я предлагаю обсудить наши проблемы завтра. Может быть, в вашем доме?
   – Зачем? – Индия вздернула подбородок. – Я больше не желаю с вами общаться. Вы были совершенно правы, лорд Торнвуд. Теперь я вижу, что человек, которого я знала и любила и за которого вышла замуж, умер при Ватерлоо. И мне неинтересен незнакомец, который вернулся вместо него.
   Торн насупился:
   – Довольно этой перепалки. Мы взрослые люди. Я уверен, что мы можем разрешить эту проблему цивилизованным образом.
   – Цивилизованным? Если бы вы знали хоть что-нибудь о моей семье, вы бы поняли, что быть цивилизованным не самая сильная черта Деламеров. Вы должны радоваться, что я не прихватила свой пистолет. – Она повернулась к двери. – Спокойной ночи, милорд. Или, скорее, до свидания.
   – Но это же глупо! – прорычал Торн. – Я настаиваю, чтобы вы воспользовались экипажем.
   – Моя безопасность вас не касается. – Она вырвала руку. – Не беспокойтесь обо мне, милорд. Лучше занимайтесь этими бедными детьми. – С этими словами Индия выбежала из комнаты.
   Граф еще целую минуту стоял неподвижно. Он услышал сначала торопливые шаги, потом сердитый женский голос, отвечавший что-то оторопевшему Чилтону, и, наконец, грохот с силой захлопнутой двери. Налив в стакан кларета, он залпом осушил его, не почувствовав вкуса. Вино не принесло успокоения, и он с силой швырнул стакан в огонь. Стакан разлетелся на мелкие осколки, острые края которых сверкнули в языках пламени. Это какое-то безумие, подумал Девлин.
   Но есть вещи, которые нельзя изменить.
   Когда граф Торнвуд спустя несколько секунд, выходил из библиотеки, в его взгляде не было ничего, кроме отчаянной решимости.

Глава 6

   Индия могла бы поклясться, что за ней кто-то идет. Поплотнее завернувшись в плащ, она резко обернулась и стала вглядываться в темноту улицы.
   Никого.
   Индия пошла быстрее, сжав в руке свою лакированную трость, готовая в любую минуту пустить ее в ход как оружие.
   Ее мысли все время возвращались к суровому загорелому лицу с серебристым шрамом на подбородке. Голос Торна был таким холодным, таким недружелюбным, что было ясно: он действительно стал ей чужим человеком, память которого начисто стерта, а сердце опустошено.
   Да, ужас войны вполне мог лишить человека памяти. Но как быть ей? С того дня как Девлин Карлайл ушел воевать, оставив ее в Брюсселе одну, ее жизнь проходила как во сне, разум и сердце словно отупели. А после известия о его смерти ее уже ничего не радовало.
   Теперь Индия поняла, что в последние месяцы, придумав собственную версию его смерти, она замкнулась в мире, где не было ни надежды, ни радости. Ей не хотелось вообще жить.
   Она вдруг дико расхохоталась. Ее муж, воскресший из мертвых, преподал ей болезненный урок. И теперь она снова возвращается к жизни.
   Возможно, так оно и лучше. Она была истинной Деламер, все представители ее рода отличались отчаянностью и гордостью, ими двигали страсти, подчас незнакомые другим людям. И сейчас Индия поклялась, что больше не будет грустить и убиваться.
   Она начнет с того, что поедет на маскарад в Воксхолл, о котором Айан говорил ей несколько дней назад. Если брат откажется ее сопровождать, она поедет одна.
   Улыбаясь при мысли о предстоящем маскараде, она завернула за угол и наткнулась на двух мрачных субъектов, перегородивших ей дорогу.
   – Гляди, Грейвз, кто это тут у нас? – сказал тот, что был повыше, в потрепанной коричневой шляпе, надвинутой на самые глаза.
   – Хорошенькая голубка, которую надо ощипать, вот кто, – смеясь, отозвался его компаньон.
   Индия сжала свою трость.
   – Предупреждаю, лучше вам уйти с моего пути.
   – Хо-хо. – Высокий тоже подошел ближе. – Значит, нам надо уйти с пути леди, вот как. Но, думаю, не сразу. И не без кошелька, который наверняка спрятан у нее под юбками.
   Индия подняла трость и уперлась ею в грудь грабителя.
   – Убирайтесь, или мне придется пустить в ход палку.
   – Ой-ой-ой, как вы меня напугали, леди. Прямо до смерти. – Ухмыляясь, грабитель протянул руку к трости, но прежде чем он успел ее коснуться, трость взвилась вверх и с силой опустилась на его плечо. Грабитель согнулся пополам и рухнул на холодный булыжник.
   Индия повернулась к его подельнику.
   – Забирай своего приятеля и убирайся отсюда, или я сделаю с тобой то же самое.
   – Только попробуй! – прорычал грабитель и придвинулся ближе.
   Индия научилась защищаться подобным образом еще на песчаных равнинах близ Дели, где ее отец был гостем у известного мастера старинных единоборств. Индия была способной ученицей и вскоре научилась пользоваться обычной палкой как смертельным оружием. Даже Айан не подвергал сомнению ее способности, и они частенько с удовольствием устраивали между собой шуточные бои. Пока Индия размышляла о том, какой должна быть ее дальнейшая стратегия, за ее спиной из тени появилась еще одна фигура.
   В лунном свете блеснул металл пистолета.
   – Прочь от нее.
   Торн? Удивившись, Индия обернулась. Что он тут делает? Должно быть, он шел за ней от самого дома. Ну, это уж слишком! Она может постоять за себя и без его помощи.
   Однако сейчас опасность угрожала уже самому Торну. Человек в коричневой шляпе пришел в себя после удара тростью и, грозно рыча, поднимался на ноги. Оба грабителя наступали на графа.
   – Бегите, – приказал Торнвуд, не спуская глаз с бандитов. – Черт возьми, женщина, спасайтесь.
   Это надо же сказать такую глупость, вздохнула Индия. Что у нее будет за репутация, если она сейчас убежит? Вместо того чтобы приподнять юбки и бежать, как он ожидал, Индия сжала в руке трость и приготовилась нанести удар.
   – Что вы делаете? Убирайтесь отсюда, я сказал!
   Трость Индии снова взлетела вверх и опустилась на грабителя, стоявшего справа от Девлина. Человек упал на колени. Через мгновение Девлин расправился и со вторым.
   Поверженные грабители корчились от боли на мостовой.
   Девлин хмуро смотрел на Индию.
   – Я велел вам бежать.
   – А я решила остаться. Двое против одного – это нечестно.
   – Вы женщина, черт побери. Вы не должны находиться на улице одна в такой час. Тем более драться со всякими подонками.
   – Вы предпочли бы, чтобы я убежала и оставила вас одного?
   – Дело не в предпочтениях, как вы не понимаете! – Девлин схватил ее за руку и попытался оттащить подальше от места побоища. – Поговорим об этом потом. Здесь не время и не место для…
   Индия вырвала руку.
   – Напротив, лорд Торнвуд, время самое подходящее. Я должна была в страхе бежать – этого вы от меня ожидали?
   – Черт возьми, я этого не говорил…
   – Именно это вы сказали.
   – В любой момент эти двое могут очнуться. Но нас здесь уже не должно быть. Пойдемте! – Он окинул взглядом темные особняки вокруг площади.
   – Вы не имеете права мне приказывать.
   – Нет? – Бровь Девлина насмешливо поднялась. – Вы же сказали, что я ваш муж? Если бы я захотел воспользоваться своим законным правом, я заставил вас слушаться моих приказов миледи.
   – Вы бы не посмели!
   – Не пытайтесь меня провоцировать.
   Индия сжала кулаки.
   – Я иду домой. Не вмешивайтесь больше в мою жизнь.
   Она повернулась, но успела сделать всего несколько шагов. Раздался выстрел, Индия вскрикнула и упала на мостовую.
   В мгновение ока грабители исчезли в темноте и через минуту уже были вне досягаемости. Торн поднял Индию на руки и посмотрел в лицо.
   Она была бледна, губы крепко сжаты. Опустив глаза, Торн увидел на платье пятно крови.
   – Я же вас предупреждал! – резко сказал он и с Индией на руках пошел в сторону своего дома.
 
   Доктор долго не приезжал. Девлин беспрестанно курсировал между спальней на втором этаже и входной дверью. Взъерошенный и обеспокоенный поздним вызовом хирург, наконец, приехал.
   – Что-то случилось с вашей девочкой? Надеюсь, у нее не лихорадка? Мне казалось, что с тех пор, как я ее осматривал в последний раз, она прекрасно себя чувствовала.
   – Нет, это не Алексис. У женщины огнестрельное ранение.
   – Бог мой! Лондон день ото дня становится все опаснее!
   Торн провел врача в спальню, где лежала Индия. Она была очень бледна и едва дышала.
   – Что скажете? – Торн глянул на доктора.
   – Дыхание неровное. – Доктор откашлялся. – С точки зрения приличий…
   – К черту приличия! Помогите ей, и можете назначить любую цену.
   Доктор закатал рукава и склонился над своим чемоданчиком.
   – Моя цена не меняется в зависимости от пациента, лорд Торнвуд. Предлагаю принести стакан воды, чтобы я мог развести опиум для пациентки, когда она проснется. Если не ошибаюсь, у нее большая шишка на голове. – Дев не пошевелился. – Идите, – приказал доктор, – и не возвращайтесь, по крайней мере, двадцать минут.
   Торн прошел в свой кабинет, налил себе бренди и отнес стакан с водой для доктора. После этого он сел в кресло и уставился на огонь в камине.
   Прошло довольно много времени до того, как он очнулся. Он встал и, подойдя к книжной полке, достал большой том, озаглавленный «Трактаты по истории естествознания». Когда книга оказалась у него в руках, раздался щелчок, и вся книжная полка отошла от стены.
   Торн взял свечу и направился в темный проход, который вел в кладовку, что располагалась позади кухни.
   Теперь он использовался для других целей.
   Дойдя до лестницы, Торн остановился и подождал. В противоположной стене открылась дверь, и в проеме появился человек – черноволосый и сероглазый.
   Торн критически оглядел своего двойника.
   – Вам удалось незаметно переправить бумаги? Вас никто не видел? – спросил он.
   – Все в порядке. Ответ должен поступить через несколько часов. Должен ли я?..
   Торн покачал головой.
   – Нет, на сей раз, пойду я. Так будет безопаснее. Тем более что я вряд ли смогу остаться. Теперь, когда она здесь, под этой крышей. – Он выглянул в окно на безлюдную улицу. – Конечно, во всем виноват я. Мне следовало заставить ее дождаться наемного экипажа, вместо того чтобы следить за ней. Но из-за проклятого плеча я не мог идти быстро.
   – Скажите спасибо, что у вас вообще осталось плечо после того удара, который вы получили при Катр-Бра. Кроме того, вы же не знали, что на нее нападут.
   – Должен был предвидеть. Ведь за моим домом все время следят. Почему эта ночь должна была быть исключением? – Торн в ярости ударил кулаком по стене.
   – Вы выполняли приказ. Как и все мы, Торнвуд.
   – Может, я устал от приказов и от секретности? Может, настало время, чтобы война для меня закончилась, Херрингтон?
   Человек, которого Торн назвал Херрингтоном, нахмурился:
   – Но она не закончилась. И не закончится до тех пор, пока не будут найдены бриллианты. Вы же знаете, что сказал Веллингтон. Если они попадут не в те руки, победа, одержанная такой ценой в битве при Ватерлоо, может быть обращена против нас. Между тем весь успех плана зависит от его полной секретности, Торнвуд, и вы знаете это также хорошо, как я. Иначе мы не были бы здесь и мне не пришлось бы разыгрывать из себя аристократа, пока вы, словно призрак, рыщете повсюду, пытаясь найти пропавшие бриллианты Наполеона.
   Человек у окна тихо выругался. Пламя свечи играло на его лице.
   – Веллингтон уговорил меня принять участие в этом деле, но сегодня я никуда не пойду. Сегодня ночью, в первый раз за слишком долгое время, я останусь дома со своей женой.
   – Но в последнем донесении говорилось…
   – Будь оно проклято, это донесение!
   Граф Торнвуд схватил свечу и ушел обратно по проходу, оставив своего почти двойника в темноте.
   Девлин стоял у кровати, любуясь спящей Индией.
   Ее золотисто-рыжие волосы разметались по подушке. Выражение лица было мягким и светлым, а полные губы настолько соблазнительными, что он едва удержался от желания их поцеловать.
   Девлин просто стоял и смотрел на спящую жену.
   Он не мог открыться Индии, Веллингтон ясно дал понять, насколько важна его миссия. И все же он хотел бы ей все рассказать… Индия сохранила в тайне их брак, как они и договаривались, ей следовало бы объяснить, в какой опасный маскарад вовлек его Веллингтон.
   Однако этого делать нельзя. Индии также не следовало оставаться в этом доме. Это опасно для нее и ставит под угрозу план Веллингтона. Девлин снова вспомнил, какое у генерала было лицо, когда они встретились в последний раз, и какое отчаяние он прочел в его глазах. Одно это заставляло Торна держать язык за зубами.
   Никаких объяснений. Во всяком случае, не сегодня.
   Хирург закончил бинтовать Индию и посмотрел на Торна.
   – Она потеряла изрядное количество крови, но сейчас ей лучше. Я перевязал рану, но, боюсь, у девушки может начаться жар. При необходимости дайте ей немного опиума. – Доктор посмотрел на Торна с беспокойством. – Милорд? Вам лучше сесть. По-моему, вам нездоровится.
   Доктор был прав. Вид Индии привел его в состояние шока. Он не собирался навлекать на нее беду, но почему-то с самого начала их знакомства он ничего другого не делал.
   Он тяжело опустился на стул возле кровати.
   – Выпейте это. – Хирург сунул ему в руку стакан с бренди, и Торн выпил его одним глотком.
   Бренди обжег ему горло, но в груди оставался холод, а гнев на самого себя грозился его задушить. Он взял руку Индии, лежавшую поверх белой простыни.
   – Она так бледна, – прохрипел он.
   – Да, но она справится. Правда, меня беспокоит возможность жара. Такие раны обычно сопровождаются лихорадкой, хотя я и постарался как следует прочистить рану.
   От этого заявления врача Торн похолодел.
   – Не беспокойтесь, она ничего не почувствовала. Но пусть кто-нибудь останется с нею на ночь. Возможно, ей понадобится помощь.
   – Я останусь с ней.
   – Я бы мог прислать сиделку. Я знаю нескольких надежных женщин…
   – Я сам.
   Доктор не стал настаивать.
   – Очень хорошо. Пошлите за мной, если ей станет хуже. В противном случае я заеду утром.
   Торн рассеянно кивнул: все его внимание было сосредоточено на женщине в постели. Когда доктор ушел, забыв о донесениях и секретной миссии, граф Торнвуд склонился над постелью и запечатлел легкий поцелуй на щеке спящей жены.
   – Он должен быть здесь. Поищите еще раз среди раненых.
   Спустя несколько часов Индия Деламер с раскрасневшимся от жара лицом села в кровати, беспокойно шаря руками по простыням.
   Торнвуд наклонился над Индией и взял за руки, успокаивая. Но она вырывалась и кричала, мучимая видениями.
   – Смотри, сколько уже приехало телег с ранеными, Мария, и конца краю им не видно. Я должна его найти! Нет, мне все равно. Я сейчас же пойду искать!
   Индия пыталась сесть, хватаясь за пальцы Торна. Ее взгляд блуждал, щеки пылали.
   И тогда он понял, что она переживает свое собственное Ватерлоо. Она осталась в Бельгии, полная решимости найти его среди тысяч раненых и умирающих, которых привозили с полей сражений.
   Его сердце захлестнула волна нежности и сострадания. Неудивительно, что ее мучают кошмары, подумал Торн.
   Он коснулся ее горячей щеки.
   – Бедная, Индия!
   Девлин Карлайл сидел возле постели жены и думал о Брюсселе, о минутах радости и веселья, которые им удалось ухватить среди надвигавшейся войны. Он вспомнил, какую сегодня рассказал Индии историю, которая, впрочем, была не так уж и далека от правды. Он действительно получил удар саблей, упал в грязь и лежал там среди мертвых и умирающих до тех пор, пока старая крестьянка-француженка, искавшая своего сына, не наткнулась на него. Торн тоща пытался подняться на ноги. Мародеры сняли с него сапоги и мундир, и старая женщина приняла его за французского офицера. Она помогла ему сесть на телегу и отвезла на полуразрушенную ферму, где выходила его и помогла подняться на ноги.
   Память вернулась к нему не сразу. Французский Девлин знал в совершенстве, поэтому фермер и его жена считали его раненым французским офицером.
   Он и сам так считал.
   До того дня, пока не увидел проезжавший мимо фермы отряд английских офицеров. При виде красных мундиров к Девлину вернулись какие-то обрывки памяти, а потом медленно – шаг за шагом – он вспомнил свое прошлое.
   Едва он предстал перед Веллингтоном, Железный герцог сразу же настоял на том, чтобы Девлин согласился выполнить его последнее, огромной важности поручение.
   Какое? Найти исчезнувший клад, состоявший из почти тысячи бриллиантов.
   Торнвуд упорно отказывался от этого задания, отметая все аргументы Веллингтона. Все, что он хотел, – это поправиться и вернуться в свое поместье в Норфолке, где собирался начать жизнь заново – с Индией. Однако Веллингтону удалось убедить его заняться поиском бриллиантов.