Словин Леонид Семёнович. Жалость унижает ментов и бандитов

   Как и по всей Москве, в условиях усиления борьбы с пьянством, вдоль улицы тут вытянулась длинная многоголовая очередь. Со спиртным ощущались перебои. Очередь выстроилась с утра. Ей суждено было простоять весь день и рассыпаться за несколько минут до закрытия винного отдела.
   Естественным было попробывать собрать сведения о Волокове именно в гуще завсегдатаев. Качан подошел к группе наиболее активных.
   Народ волновался. Водки накануне завезли недостаточно. Шла общая дискуссия.
   Острый вопрос волновал каждого.
   Мнения разделились. Одни подозревали, что в связи со съездом партии продажу водки на время полностью прекратят, другие законно предполагали обратное - чтобы продемонстрировать Западу изобилие продуктов - неоспоримое примущество развитого социализма, народу дадут напиться от пуза.
   - Колбасу-то на прилавки выбросили! И Москву от приезжих закрыли! Так что...
   Никто не знал планов властей.
   - Наоборот! Чтобы пьяных на улицах не было!
   - На самогон перейдем!
   - Волока не видел? - обратился старший опер к одному из наиболее активных. - Мне он вот так нужен...
   Качан держался уверенно и небрежно.
   Собеседник - несомненный алкаш - был трезв, свеже выбрит. Выглядел до крайности худым, испитым.
   - Волока? Нет, сегодня не видел...
   Волокова он явно знал.
   - А вчера?
   - Вроде да. А че?
   Повод для встречи не был оригинален.
   - За ним должок... - объяснил Качан. - Может мне к нему на работу подъехать. Не знаешь, где он работает?
   Алкаш-собеседник был рад побазарить.
   Завел он издалека, со смыслом:
   - Работает он в хитром месте... - Алкаш сплюнул. - А где? Вот в чем вопрос! - По непонятной ассоциации алкаш вспомнил: - Слыхал пословицу? "Не говори, что знаешь, а знай, что говоришь!"
   Был он нетороплив, не зная, чем заняться.
   Качан вел свою линию.
   - Может домой к нему зайти...
   - А вон, подъезд. Только вряд ли ты его застанешь.
   - Да? Ты про него говоришь? Про Юрку?
   - Да он! Волок! Я тут всех знаю. Постоянных, конечно...
   Он снова сплюнул. Все недолгое время, пока они говорили, он часто и коротко сплевывал себе под ноги.
   - Может жена чего знает?
   - Я ее что-то давно не вижу. Может в деревне?
   - С детьми?
   - Куда их денешь! Мальчик и девочка у него ...
   - Деревня их далеко?
   - Где-то по Белорусскому ходу.
   Качан взглянул на часы. Теперь следовало чуть прерваться. У него еще было время, хотя и не много.
   Сомнительные личности сновали мимо - от арки во двор магазина. Там открыто торговали самогоном.
   То в одном, то в другом углу двора выспыхивали острые дискуссии по поводу наболевшего.
   Один из самогонщиков подошел к собеседнику Качана:
   - Можно тебя?
   - Ну!
   Алкаша хотели привлечь в качестве специалиста-консультанта.
   - Такая проблема. По-моему, дрожжи не гуляют!..
   - А ты кефирчика пробовал?! - Собеседник сплюнул важно.
   - На горохе тоже хорошо! - Самогонщик отошел.
   - Кто говорит про горох...
   Качан не позволил его мыслям растечься по бескрайнему древу.
   - Считаешь, должок за ним не пропадет...
   - Ни в коем разе. А водки он тебе сколько хочешь сделает в любой момент...
   - Тут у вас разве не менты очередь устанавливают?
   - А что ему менты? Он их всех знает... Ты вечером приходи - увидишь! Как король приедет...
   - У него машина?
   - "Москвич". Четыреста двадцать седьмой. Небесного цвета.
   Одна из темных личностей, вертевшихся вокруг очереди, приблизилась в неподходящий момент:
   - Не знаете - е с т ь?
   Вопрос было понят, хотя в нем начисто отсутствовало подлежащее. Не упоминалось оно и в предыдущем контексте.
   Собеседник Качана объяснил кратко:
   - Я сейчас не бухаю, земляк...
   - Ну!
   - Поэтому не слежу. Не знаю!
   Темная личность отошла. Качан стимулировал собеседника сигаретой.
   Они еще поговорили. Качан снова взглянул на часы.
   Теперь у него было два графика - служебный и свой личный, причем весьма сложный. Верка должна была съездить домой в Барыбино и веруться в Москву - будто бы в поликлинику.
   Отчим Верки опять был на службе. На этот раз его проводили на сутки. Договоренность с матерью оставалась в силе: после ее ухода ключи от квартиры должны были вновь оказаться в почтовом ящике.
   Если на вокзале ничего не случиться, сразу после установки, Борька должен был подъехать в Текстильщики, и к Веркиному приезду снова ждать Верку на остановке.
   Верка занимала все его мысли. Качан не мог вспомнить, чтобы с ним было такое. Он ни о чем больше не мог думать. Сама Верка говорила, что с ней происходит то же самое. Да он и сам видел. Ее начинала бить дрожь сразу, едва они оказывались вдвоем...
   Сегодня им предстояло встретиться дважды.
   Верка сказала, что уговорит мать под вечер поехать - навестить подругу...
   " Тогда, мы сможем повидаться еще раз..."
   Качан отогнал мысли о Верке. Продолжил:
   - Как он вообще-то?
   - Вот такой мужик! - Алкаш поднял грязноватый палец. - Водки нет, но Волок тебе всегда сделает...
   Логика была железной.
   - Работает, что ли, в магазине?
   - Работает, я сказал тебе уже, он в хитром месте...
   - Чего же это такое?..
   - Типа заказника. Мужик он солидный... - У алкаша появилась возможность намекнуть на то, что и сам тоже не лыком шит, - тут он как-то ка мне обратился...
   Качан был само внимание.
   - Да?..
   - Спрашивал про строительный вагончик... Знаешь: строители ставят? С отоплением...
   - Ну! А где ставить? В деревне?!
   - Не ему. Кто-то его просил.
   - И чего ты? Достал?
   - Я поинтересовался кое у кого. Но пока что-то не подворачивается.
   Качан машинально взглянул на часы.
   - Жаль я раньше не знал. Есть у меня кент...
   - Здорово бы...
   - Вместе и махнули б... - Качан продолжил с ходу. - Волок сам обычно за рулем?
   - Иногда его друг сядет...
   - Точно! - Качан не ожидал, что вот так - случайно зацепит и вагончик, и напарника. Он не пропустил моментю - Тогда с ним тоже друг был! Коренастый...
   - При галстуке?
   - В пуловере и кожаной куртке.
   - Он! Вместе работают...
   - Давно их видел?
   - Недавно...
   Качану теперь необыкновенно везло. С тех пор как появилась Верка.
   Пора было отрабатывать концовку. Иначе алкаш мог рассказать Волоку о мужике, который его разыскивал у магазина.
   - Хороший малый этот Волок, - Качан подумал. - И жалко его ... - Он вздохнул. - Где он ступню потерял? Машина сбила? Или отморозил?
   Алкаш взглянул ошалело:
   - Как потерял?
   - Он же на протезе!
   Несколько минут алкаш вяло препирался. Пришлось признать:
   - Тогда это не Волок! Это Павка Корчагин! Кличка у него такая! Но Павка уже
   не молодой...
   - Павка! - Качан несильно ударил себя по лбу. - А чего я Волока приплел?!
   - Так и говори! Павка! А то Волок! - В алкаше родились высокие воспоминания. - Мы с Павкой можно сказать мировое открытие сделали. "Голубой лосьон" видел? Голубой, как морская вода...
   - Ну!
   - Сто двадцать граммов, но сразу ты не выпьешь! С ног валит! Такая штука...
   - Как его встретить, Павку?
   - Должен скоро появиться. Я его сегодня еще не видел.
   - А чего делает?
   - Может бутылки сдает. Павка, он и есть Павка... Но перед тем, как закрывать магазин, все равно соберутся...
   Качан мог быть доволен концовкой.
   Алкаш ничего не заподозрил.
   Из ближайшего автомата Качан позвонил в отдел.
   - Качан докладывает..
   Игумнов внимательно слушал. Сразу ухватил главное
   "Строительный домик! Волок искал для кого-то времянку..."
   По стопам Качана теперь можно было направить своего человека.
   Предлог был найден.
   ГОЛИЦЫН, ВОЛОКОВ
   Охота выдалась знатная...
   В Москву из Спецохотхозяйства возвращались с ветерком.
   Машину вел Волоков - сильно хвативший после поля.
   - Осторожнее... - Голицын сидел рядом, тоже изрядно поддатый. Он даже не просил руль, чтобы предаться излюбленному развлечению - подрезать по дороге "чайников".
   - Ничего, я слежу... - Волок был аккуратен. - А если сыграем в ящик, то, по край
   ней мере, не на кого будет обижаться...
   Охота на кабанов-секачей, учитывая время года, была лицензионная. Потом, как водится, отпраздновали успех, обмыли трофеи. Да, видать, слишком сильно.
   На границе Москвы, у Кольцевой Автодороги, вдруг вспомнил:
   - Посмотри, как он там...
   На заднем сидении спал один из привилигированных охотников - Георгий Романиди. Остаток ночи он провел с егерями, промерз. Выпив, сразу отключился. Теперь лежал трупом.
   Голицын обернулся, потом приказал Волокову:
   - Прижмись к обочине. Перевернем его на бок...
   Волок был настроен беспечно:
   - Ничего! У меня чехлы в полиэтилене!
   - Я не о том! Не захлебнулся бы рвотой. Куда мы потом с трупом?
   - В болото! К Сергею Джабарову...
   - Да, тормози ты! - Голицын рванул Волока за руку.
   Остановились на обочине. Вышли, синхронно, с двух сторон
   одновременно хлопнули обеими передними дверцами. Так же враз открыли две задние.
   Вмешательство оказалось своевременным. Георгий Романиди лежал на спине неподвижно. Непокрытая, с тускло алюминиевым отливом волос на висках голова была запрокинута, застывший в гримасе рот напряжен.
   Волок нагнулся, провел перчаткой по губам - охотник сделал глотательное движение.
   - Живой!
   Романиди положили набок, он даже не почувствовал.
   Волоков поднял валявшуюся между сиденьями меховую шапку,
   положил на сидение. Шапка была дорогая, из меха оппосума.
   " Где они их только достают?"
   Об этом стоило поинтересоваться у Сабанеева.
   Виталька остался в охотхозяйстве, там все еще гремели пробки от открываемого "Шампанского".
   Голицын, подошедший со стороны ног охотника, залюбовался собачьими унтами, притянутыми сверху инкрустированными застежками поверх икр.
   Куртка была тоже добротная. Тот, кто ее шил, придумал десятки разумных усовершенстовований - вделанный в полу спичечный коробок, короткие ножны в рукаве...
   - Поехали...
   Двинулись в путь. В Москву въехали полные неясных проектов. Долго молчали, пока Волок крутил проспектом, а затем Садовым Кольцом.
   " Может кинуть мужика?"
   Жизнь, которую они вели последние недели их до конца развратила. А ведь еще недавно они рисковали собой совсем на другой ниве.
   " Про унты можно сказать егерям, что купил. Или подарили..."
   Ехать оставалось недалеко.
   Романиди жил в хорошо знакомом обоим доме на Арбате. В том самом Плотниковом переулке. После исчезновения Джабарова Смердов поселил его в квартире Люськи...
   На Арбате съездовское запустение не чувствовалось.
   У поликлиники 4-го Главного Управления протолкнулись сквозь табун персональных машин. Водители ожидали своих хозяев и их близких с врачебных приемов. В окнах поликлиники для номенклатуры горели огни. У входа высокий мясной мужик проверял пропуска у входивших.
   - Вылитый Виталька Субанеев, - заметил Волок.
   - Они все- один к одному! Что тут, что там, на Старой Площади!
   Волоков свернул у необозначенной снаружи номенклатурной аптеки. У входа тоже стояли машины с престижными номерами: "МОС", "ММБ", "ММК", "ММГ", "МОМ".
   - Хлебное место...
   - Согласен.
   У дома на Плотниковом остановились.
   - Алло! - Волок обернулся к заднему сиденью. - Друг! Приехали...
   Спавший не проявлял ни малейших признаков жизни.
   Голицын просунул руку.
   - Проснитесь...
   Романиди не шевелился.
   - Если оставить его в подъезде - все равно кто-нибудь разденет... задумчиво заметил Волок.
   Он имел в виду другой возможный вариант.
   Голицын помолчал. Ему в голову пришла та же мысль. Он тут же моментально мысленно все прокрутил. Теперь проверял на парнере:
   - А что скажем Смердову?
   - "Мы подвезли его к дому, он вышел. Попросил нас привезти еще водки. Мы уехали. Когда вернулись, смотрим - он лежит в подъезде. Раздетый..."
   - Почему поехали вдвоем? Почему не завели в квартиру?
   - Он не выглядел таким пьяным!
   - Дальше!
   - Занесли в квартиру!
   Голицын решительно это отверг:
   - Не годится!
   - А чего?
   - Для Смердова надо дерзко и доказательно...
   Волок мог предлагать различные варианты, но решал он, Голицын москвич, из нормальной семьи, кончивший в свое время спецшколу. Решал единолично и окончательно. Словно ставил печать.
   После того, как его решающее слово было произнесено, Волок уже не нес ответственности за свое предложение. Голицын брал все на себя.
   Голицын обернулся, дернул спящего, но тот даже не пошевелился.
   - Тормози!
   Волок прижал машину к тротуару.
   - Иди на заднее сиденье. " Мы вернулись - он раздетый. Не занесли его в квартиру, потому что не нашли ключа. Считали, что его унесли вместе с одеждой!"
   - Так...
   - Ключ обнаружим потом на сиденье... Все! Я сажусь за руль...По дороге займешься делом... Все вещи - в багажник... " Глаза боятся, а руки делают..."
   - А потом?
   Голицын взглянул на часы.
   - Восемнадцать с минутами... Мы привезем его раздетого к Смердову! Прямо в отделение! Водку достанем по дороге? Мы ведь как бы за водкой уезжали?! Так?!
   - Нет проблем. Гони!
   НИКОЛА
   Винный магазин еще работал.
   Для очереди, растянувшейся на квартал, прока от этого было немного.
   - Водка кончилась! - объявили с крыльца. - Последние четыре ящика...
   Народ все равно не разошелся.
   У многих не было выбора. Срывались планы, кого-то ждали в гости. Кто-то наломался за день, мечтал расслабиться...Оставалось уповать на чудо.
   - Завмаг обещал: подвезут...
   Несколько молодых поддатых парней хорохорились.
   Крепкие, короткоостриженные, в дубленках и лохматых шапках задирали прохожих. После того как магазин закрывали, наступал их час. В ход шел самогон.
   А пока они развлекались.
   Никола - бывший истринский вор, человек Игумнова, стоял у угла. В его задачу входило опознать Волока, когда тот тут появится, и вступить в разговор.
   На него не обращали внимания.
   Впалые щеки. Бесцветные маленькие глазки недавно народившегося кобелька дворняги. Дешевое суконное пальтецо.
   Невзрачная личность с постоянно ускользающим пустым воровским взглядом.
   Вся тот же, как бы выведенный на лбу для тех, кто понимает, афоризм:
   "Кто не был, тот будет, кто был - тот не забудет!"
   Явный уголовник, проведший большую часть жизни за решеткой...
   Закрытие магазина фатально приближалось - Волокова не было.
   " Может вообще сегодня не пригребет..."
   Никола поглядывал на приблатненых у входа. Он не знал Башиловку, появился на ней впервые. Приходилось держаться с оглядкой:
   Среди парней отличался один - молодой амбал, с заметным животом, в вязаной шапочке "петушок". Амбал задирал то одного, то другого. Несколько раз поглядывал он и в его, Николы, сторону.
   " Где же он требух нажрал?! Небось на пиве, шакал... "
   И свалитбыло ь нельзя. Надо было ждать Волока!
   Опыт подсказывал: конфликта не миновать.
   Так и вышло.
   Амбал с бочонком вместо живота уже оставил мужичонку, к которому перед этим пристал, сделал несколько шагов в направлении Николы.
   - Вот кто мне сегодня поставит бутылку... - Он вроде в шутку, но крепко потянул Николу за лацканы пальто. - Правда, дедок?
   Никола отнекивался, но не напористо. Ему хотелось избежать открытой конфронтации.
   - Откуда?! У меня у самого нет!
   - А это уж твои проблемы... - Амбал не отпускал вора, все сильнее наваливался на него молодым здоровым пузом. - Верно, дедок?
   Мускулы так и ходили у него под курткой.
   - Так как же?!
   Несколько человек из очереди оглянулись, но в это время на крыльцо вышел один из грузчиков.
   Толпа обратилась в слух.
   Но грузчик только позвал кого-то из толпы, вернулся в магазин.
   - Поставишь или нет?.. - Амбал был настроен агрессивно.
   - Да если б было! Разве я стоял бы здесь?! Подумай сам!
   - Хорошо. Я достану. А ты заплатишь...
   - Откуда у меня?! - Никола отступил дальше, к углу здания. - И вобще! Я чего?! Должен?
   - А прописка у этого магазина у тебя есть? - Амбал пузом оттеснял Николу за угол, в палисадник, в темноту. - Ты прописался?
   Квадрат зоровенными ручищами все сильнее стягивал у Николы на горле оба лацкана.
   - Сейчас задавлю с хода...
   Никола пятился назад. Все меньше оставалось надежды, что все как-то еще обойдется. Амбал вынуждал его к действию. Выхода не было.
   - Откуда у меня деньги? - Никола увел взгляд: боялся нечаянно выдать себя.
   Они были уже за углом, на порядочном расстоянии от очереди, одни в пустыре палисадника. Амбал все еще не чувствовал опасности.
   - Есть или нет... Меня это не колышет! Сейчас такое с тобой сделаю придешь домой, старуха не узнает... Мужик ты или баба! Понял, дед?!
   Никола томился духом. Он дошел до черты, которую с самого начала себе наметил.
   Для начала спросил привычно:
   - Слушай, ты кто такой по жизни?!
   - Я?! - Амбал даже возмутился. - Сейчас узнаешь...
   Он притянул вора ближе.
   Рука Николы тихо скользнула в карман.
   Живот амбала напрягся.
   В тот же момент что-то горячее, липкое возникло у него под одеждой, потекло от живота по бедру. На мгновение амбал заглянул в бесцветные пустоватые глаза Николы, в которых ровно ничего не отразилось. И сразу наступила слабость.
   - О-о-о... - прошептал он. - Мне плохо! Дай руку...
   Николы рядом уже не было.
   Унылым с чахлым палисадником двором вор вышел с другой стороны дома. По пути он незаметно обтер нож газетой, сунул в снег. На всякий случай заметил место.
   У черного промерзшего, без стекол телефона-автомата никого не было. Никола снял трубку, набрал "02".
   - Человека порезали!.. - Никола прикрыл рот платком, назвал адрес. На Новой Башиловке. У винного магазина. Знаете? За домом.
   Слова звучали невнятно. Но Николу поняли.
   - Там вечно дерутся! - человеческая жизнь на другом конце провода не очень-то ценилась.
   - Я думаю, у него селезенка задета... - предположил вор.
   - Вы случайно не медик?
   - Нет.
   - Ваша фамилия? Адрес?
   - Ни к чему вам! Потом затаскают... Я сказал. А там, как хотите.
   Никола вернулся к очереди.
   Он видел, как примчалась милиция, отделение находилось где-то неподалеку. Тут же почти одновременно к магазину подъехала "скорая".
   Амбала внесли на носилках.
   - Давно напрашивался... - заметил кто-то.
   Никола стоял спокойный:
   " Не заявит!"
   Обращаться в милицию за помощью блатным считалось западло.
   Волоков с Голицыным подъехали к магазину на Башиловку перед самым его закрытием. Волок сидел рядом с водителем. Он сразу выскочил, бегом пробежал к крыльцу, очередь колыхнулась, пропуская.
   Никола, следивший за подъезавшими машинами, его тотчас узнал.
   " Светловолосый, пышные волосы. "Москвич" небесного цвета... Он!"
   Через минуту Волок уже поздоровался с ментами на крыльце, нырнул в дверь.
   - Для своих у них всегда все есть...
   Стоявшие в очереди - те, что только что пропустили его, возмущались. Правда, негромко, с оглядкой.
   " Лучше не связываться...."
   Волок снова выскочил на крыльцо через несколько минут - улыбчивый, уже затаренный.
   - Волок!
   К нему подошло несколько парней из местных крутых. У угла здания они переговорили. Волок откинул им пару бутылок, быстро двинулся тем же путем назад к "москвичу". В машине впереди Волока заметили, начали тихо подавать навстречу. Никола вышел наперерез через двор. Он не знал, сколько людей находилось внутри, в "москвиче". Все же позвал:
   - Командир!
   Волок глянул в его сторону.
   Невзрачность мужика, окликнувшего его, не насторожила. Его тут знали.
   - Че?
   - Привет. Слушай, строительный вагончик тебе еще нужен?
   - коротко спросил Никола.
   Неожиданный вопрос буквально ошарашил. Волок не успел подумать. Ответил, как есть:
   - Нет. Проблема снята. А ты откуда знаешь про времянку?
   - Люди сказали...
   Задуманный Игумновым вариант не прошел.
   Николе осталось доиграть роль до конца:
   - Может знаешь, кому еще нужен?
   Волок, успевший придти в себя, ответил вопросом:
   - А у тебя есть?
   - Достану.
   - Я поспрашиваю...
   Ему помешало непредвиденное.
   По другую сторону здания неожиданно возникла патрульная милицейскаю машина. Никола заметил: патрули двигались медленно, кого-то искали, наблюдая за аллеей.
   Волок тоже обратил внимание на подъезжавшую машину. Оглянулся. Объяснение с патрулями не входило в его планы.
   - Давай завтра, - он уже открыл дверцу. Садился.- Здесь. В это время...
   "Москвич" тут же отъехал. Второго человека - на водительском месте
   Никола не рассмотрел, зато успел разглядеть третьего.
   На заднем сидении под наброшенной сверху курткой лежал еще пассажир. Без обуви, в шерстяных белых носках. Лица его видно не было.
   Патрульная машина не продолжила маршрут. Неожиданно затормозила. Два мента, выскочившие из нее, бросились к Николе прямиком, перепрыгивая через невысокие ограды палисадников.
   - Эй! Стой!..
   Никола и не думал бежать.
   Его с ходу ошмонали, подвели к патрульной машине.
   Дверца переднего сидения была открыта.
   - Вот, товарищ подполковник...
   Сидевший рядом с водителем - в штатском, среднего роста, не вылезая, всмотрелся в задержанного.
   Никола подумал об амбале, которого он подрезал.
   " Может кто-то видел, как они разбирались и сдал ментам?!"
   - Кто? Откуда? - спросил старший офицер.
   - Анчиполовский...
   Никола носил с понта трудную нерусскую фамилию - Игумнов подобрал.
   Вор и произносить-то ее без запинки научился несразу.
   - Имя- отчество?
   Никола назвал.
   - Ефим...
   - Где живешь? - Подполковник в штатском был серьезен.
   - Гамсоновский переулок...
   - Где ж это?
   Никола объяснил.
   Вопросов о себе он не боялся. Проверки по Центральному адресному бюро - тоже. Об Анчиполовском, за которого он себя выдавал, Никола знал все главное. Включая месяц и число даты рождения. Сам Анчиполовский в это время давно уже не находился по месту прописки.
   - В пятиэтажке? Это на углу что ли?- Мент хотел его поймать.
   - Наш двухэтажный старый...
   В свое время Игумнов привез Николу на место, в Гамсоновский переулок, показал дом - развалюху, на заднем дворе большой реконструированной фабрики.
   Разоблачить Николу можно было, только приехав на место.
   - Документы есть?
   - Я их сроду с собой не ношу. Еще потеряю.
   - А здесь чего делаешь?
   Никола рассказал о приятеле, с которым познакомился у магазина и договорился встретиться. История эта с равным основанием могла считаться как правдивой, так и от начала до конца вымышленной.
   Мент задумался.
   Тем временем заработала рация. Водитель передал трубку:
   - Вас, товарищ подполковник...
   Разговор по рации выглядел странным. Как понял Никола, речь шла об охоте, охотниках...
   - Я сейчас буду... - Мент принял решение, вернул трубку водителю. Давай в отделение.
   - А с этим?
   - Там разберемся. Быстро в машину! - Это относилось уже к Николе. Поехали.
   КОЗЛОВ
   Вскоре поступили полные сведения.
   Контингент охотников, приезжавших в спецхозяйство вместе с Авгуровым , оказался сплошь иностранными гостями партии.
   Деятель Международной Ассоциации юристов-демократов доктор юридических наук Авгуров совершенно официально проводил время с представителями западных коммунистических и левых либерально-демократических партий, приезжавших в Москву на соответствующие семинары.
   Это все упростило. Чужестранцы испокон веков, еще с Тайных Дел Приказа царя Алексея Михайловича -прародителя ОГПУ- КГБ - всегда обретались в поле зрения государственной безопасности.
   Помимо лекций, поездок в Спецохотхозяйство и прочего Авгуров встречался со своими слушателями и в небольших интимных междусобойчиках с приглашением девиц легкого поведения.
   С одной из них, секретной сотрудницей КГБ СССР, носившей псевдоним "Мирская", Козлова тут же свели.
   Встреча состоялась на конспиративной квартире - в мебелированном трехместном номере гостиницы "Савой". На столике в номере стояло вино, фрукты, коробка с пирожными. За стеклом в серванте позванивал хрусталь.
   Козлов приехал с цветами, он любил работать с женской агентурой. Общение чаще происходило наедине, иногда под видом коллег или любовников в машине или на конспиративной квартире. Повернутый в дверях изнутри ключ в гостиничном номере, наброшенная задвижка на двери... Сплошное балансирование на скользкой грани.
   Независимо от результатов, встречи с возбуждали. Хорошенькие молодые женщины-агенты, зачастую весьма свободных взглядов, являлись на явки, как на свидания.
   Достаточно было одного неосторожного намека, прикосновения...
   Сколько их, резидентов, погорело на этом!
   "Мирская" - симпатичная брюнетка с розовой кожей и девичьей неразвитой грудью - по образованию филолог, работала в валютном баре "Националя". К своей службе в Комитете государственной Безопасности относилась как основной.
   - Очень приятно, - она привычно кокетничала.
   - Я тоже очень рад познакомиться.
   Сотрудник КГБ, у которого "Мирская" находилась на связи - угрюмый молодой очкарик, по виду из технарей, - по установленной форме представил разведчице своего коллегу, подсел к телевизору.
   Общение было дружеским.
   Незаметно перешли к делу.
   Из понятных соображений Козлов назвал нескольких охотников, которые будто бы его одинаково интересуют, в том числе и Авгурова, но " Мирская" быстро его расколола:
   - Вас интересует Авгуров?
   Скрывать не было смысла.
   - Вы правы. Я могу обращаться к вам на "ты" ?
   - Конечно. На "ты" и "Ольга"...
   Она сразу отсекла версию, которая была на поверхности. Козлова предупредили о "наличии среди семинаристов ряда радикально настроенных представителей богемы и сексуальных меньшинств..."