Словин Леонид Семёнович. Жалость унижает ментов и бандитов

   Следователь скрипнул зубами.
   - Ну вот ты и попался, гад.
   Домой к мяснику явились уже на следующий день. Под вечер. Любитель порно жил тоже неподалеку - в хрущевской пятиэтажке, на первом этаже, никого особо не опасаясь и уповая на местных ментов.
   Дверь в квартиру оказалась не заперта. Мясник кого-то ждал. Сидел в халате, напротив телевизора.
   Он даже не оглянулся, когда позади скрипнула дверь.
   - Милиция...
   Следователь показал красную книжечку.
   - Опять вы...
   Менты держались официально. Следователь объяснил хозяину причину их прихода.
   - Поступили данные, что вы занимаетесь незаконным распространением видеоматериалов порнографического характера.Предлагаем выдать таковую продукцию добровольно.
   - А санкцция прокурора? Есть? А то, может, хотите позвонить ему домой?
   - В срочных случаях закон разрешает уведомить прокурора позднее...
   Мясник и ухом не повел.
   - Ищите, начальники!
   - Не хотите выдать добровольно?
   Еще от дверей менты заметили толстенную тяжелую книгу в переплете позади видеомагнитофона на тумбочке.
   - А что здесь? - Следователь прошел к тумбочке, приподнял "Кулинарию".
   Глазам предстала первая видеокассета.
   Фотография сверху исключала любые сомнения в характере фильма...
   - Сейчас мы пригласим понятых, составим протокол. Материалы перешлем в прокуратуру...
   Хозяин квартиры метнулся было к телефону, но Саидов выдвинулся вперед. Против выпускника Школы олимпийского резерва мясник был жидковат.
   Он поднял руки:
   - Прости, начальник. Теперь все будет по-другому. Я знаю ваши проблемы...
   Менты были сговорчивы.
   Предание огласке всей истории не входило в их планы.
   - Посмотрим на твое поведение... - Следователь смилостивился. Вещественное доказательство мы берем с собой... Распишись на видеокассете.
   - Сначала пусть, как следует, извинится, - потребовал Саид.
   Для горца это было важнее.
   - Извини, друг... - Мясник готов был пасть на колени.
   - Да, ладно.
   Уходя, менты обменялись рукопожатиями с хозяином.
   Мясник, однако, как позднее оказалось, был неискренен.
   Едва дверь за незванными гостями закрылась, он бросился к своим покровителям в райуправление внутренних дел. Оттуда связались с Главным Управлением и Министерством внутренних дел - туда тоже шли дефицитные мясопродукты...
   Приехавшего за материалами на Саидова начальника Инспекции по личному составу Исчуркова встретили уже не с пустыми руками.
   Мясник-потерпевший был подробно опрошен, а вместе с ним и работники магазина, дежурившие в тот день, когда туда приходил Саидов. Потом еще допросили соседа, который якобы заходил за сигаретами во время самочинного обыска и все видел. Собственноручное объяснение пришлось написать и напарнику Саидова, которого крепко прижали.
   Прямо с места, из кабинета начальника отделения, Исчурков доложил генералу Скубилину:
   - Есть основания для возбуждения уголовного дела. Слово за прокуратурой, товарищ генерал...
   - Я сказал: прокуратуру я беру на себя...
   СКУБИЛИН
   Прежде, чем звонить в транспортную прокуратуру, генерал Скубилин приказал соединить его с Картузовым.
   После его поспешного отъезда с вокзала времени прошло достаточно. Теперь следовало убедиться в том, что звуку, похожему на пистолетный выстрел, не придано значения.
   - Как у тебя дела, Картзов? Почему не докладываешь?
   - Порядок, Василий Логвинович. Второй поезд с депутатами встретили...
   - А как с первым? Все спокойно?
   - Абсолютно.
   Оба были одинаково заинтересованы в том, чтобы за пределы вокзала ничего
   не просочилось. На информацию Картузова об этом можно было полагаться.
   Скубилин тем не менее предпочел уточнить:
   - Представителя ЦК видел? Что он?
   - Благодарил. К нам никаких притензий.
   - Ты сам от него слышал?
   - Сам. Лично.
   - Ну, ладно. Воюй!
   Успокоившись, Скубилин занялся транспортной прокуратурой - точнее делом Саидова. Сразу же позвонил туда.
   - А-а, Василий Логвинович...
   Зам транспортного прокурора дороги был мужик кабинетный. Большую часть времени проводил у себя за столом.
   - Сколько лет, сколько зим...
   Разговор предстоял долгий.
   Собеседник был неторопливый, обстоятельный. Пока Скубилин не обозначил цель своего звонка, спокойно выжидал.
   Начальник Управления тоже не спешил. Оба давно уже обманывали друг друга, прикидываясь большими друзьями.
   Для начала обсудили последние новости. Пару минут уделили открывающемуся съезду. Поискали новые фамилии среди первых лиц, но их, похоже, не нашлось.
   - Президиум, я думаю, Горбачев, Шеварднадзе...
   - Алиев! - подсказал зампрокурора.
   - Этот обязательно. Чебриков...
   Постепенно спустились с Олимпа на Землю.
   - Как делегаты?
   - Едут. Сегодня уже встречали.
   - Справляетесь?
   - Понемногу обеспечиваем...
   Скубилин убедился в том, что транспортной прокуратуре ничего не известно о происшедшем на перроне.
   Он даже удивился.
   " Вот законники наши! Три ипостаси у них - " Не вижу! Не слышу! Не скажу!"
   Как бы вспомнив, нехотя перешел к делу:
   - А у меня ЧП. Сейчас позвонили насчет безобразий моего опера. Может ты слыхал - Саидов Саид?..
   - Нет, не приходилось. А что он?
   - Вместе с дружком шантажировал продавца мясного магазина! А магазин ОРСовский, наш. , однако, , однако,Министерства путей сообщения. Фактически провели несанкционированный обыск на квартире. Тут и злоупотребление, и вымо
   гательство взятки...
   - Да-а...
   Скубилин чертыхнулся:
   - А, главное, нашел время, этим заниматься! Во время Съезда!
   Скубилин вроде не хотел давать делу ход, но обстоятельства и чувство самосохранения диктовали.
   - Я что думаю? Если Саидова не привлечь к уголовной ответственности, нас, пожалуй, ведь, не поймут! Особенно учитывая обстановку. Ведь так?
   - Пожалуй. А что второй?
   - Следователь? Тот по-умнее. Его лучше пустить свидетелем. Что б крепче прошло в суде...
   Заместителя прокурора это вполне устраивало. Тому были веские причины. Скубилин их знал. Привлечение к уголовной ответственности мента всегда шло прокуратуре в актив и даже учитывалось в статистическом отчете отдельной строкой.
   Поэтому прокурор с ходу клюнул:
   - Он давно работает?
   - Саидов? Без году неделя...
   - Женатый? Дети есть?
   - Холостой.
   - Родители?
   - Мать. У себя. На Северном Кавказе.
   Скубилин не упомянул, что подозреваемый приходится родственником его заместителю Авгурову.
   - Надо посмотреть материал... - Зампрокурора Дороги не заметил подвоха, ничего не почувствовал. - Потом поговорить с подозреваемым. Все как положено...
   - Я сейчас подошлю к тебе Исчуркова с объяснениями. А вы уж там решите. Тянуть не могу - время такое. Сам понимаешь. Кто-нибудь возьмет да и стукнет на самый верх. На Съезд...
   На том и решили.
   Скубилин позвонил в приемную.
   Его новый помощник - пухлявый, с откляченным задом - возник из двери тамбура-шкафа.
   - Слушаю...
   " Прямо "голубой!" - Скубилин не скрывал своего презрения. - Только петушиного гребня на голове не хватает..."
   Он вспомнил прежнюю свою девочку. Пошли разговоры, ее пришлось заменить - временно перевести в спецприемник.
   " Какая девка! Из министерства приезжали смотреть - хотели переманить..".
   Впрочем был еще не вечер.
   " Поглядим, как все обернется..."
   Помощник напоминающе кашлянул.
   - Начальника Инспекции по личному составу в прокуратуру срочно... приказал Скубилин.
   - Исчуркова?
   - Исчуркова! У нас он один пока, слава Б-гу! Пусть свяжется с заместителем прокурора. Скажи, они ждут материал и человека уже сегодня.
   - А какого человека? Он знает? - Помощник полез было с вопросами. Скубилин его укоротил:
   - Иди! Занимайся!..
   САИД САИДОВ
   В отделе милиции Москва-Белорусская, а попросту на Белорусском вокзале, куда Авгуров послал своего адьютанта, весь ментовской народ был на платформах.
   Сюда тоже прибывали поезда с делегатами Съезда, во всю мощь гремела
   музыка. На время прохода делегаций перрон был очищен от посторонних. У допущенной к встрече общественности как пропуск на перрон алели свежие каэенные гвоздички .
   Саид тоже стоял здесь.
   На земле, в низовых отделах, его знали мало, несколько раз к нему подходили
   вокзальные менты - патрули - проверяли документы. Он уже собирался уезжать, когда появился помощник дежурного - маленький живчик с красной повязкой.
   - Вас к телефону...
   - Меня?!
   Он искренне удивился. Авгуров не мог его разыскивать. С остальными он практически не контактировал. Дел оперативной разработки у него на руках не было. Заявлений и жалоб не поручали.
   - Вы ведь Саид Саидов...
   - Точно.
   Они быстро прошли в дежурку. Помощник дежурного передал ему телефонную трубку.
   - Старший оперуполномоченный Саидов слушает...
   Звонили из транспортной прокуратуры Дороги.
   - Ханин, следователь. У меня пакет для полковника Авгурова. Подъехать можете? Тогда прямо ко мне. Сейчас. Пятый кабинет. Ни к кому не заходите...
   - Есть.
   - Как скоро вас ждать?
   Саидов прикинул.
   "Если на такси - минут сорок..."
   - В течение часа.
   Он был в прокуратуре уже через тридцать минут.
   Следователь - молодой, наверное, сверстник, интеллигентного вида, в очках, москвич - первым делом усадил его против себя, показал на полный графин:
   - Пей. Небось запыхался...
   - Да нет. Спасибо. Я на такси...
   - Хорошо... - И сразу огорошил. - Как там у тебя все произошло с этим торгашом?
   - С торгашом?! - Саид несразу понял.
   - Ну этим! Из мясного отдела. Только всю правду.
   Ни о каком пакете для Авгурова речи не было. Следователя прокуратуры интересовало другое.
   - Ты знал, что магазин, в котором он работает - от ОРСа?! От Отдела Рабочего снабжения, то-есть системы Министерства Путей Сообщений, которое мы обслуживаем...
   - Я даже не поинтересовался.
   - И чего?..
   Следак спрашивал как бы между прочим. Одновременно просматривал объяснения мясника, его соседа и коллег, якобы видевших приход милиционеров-вымогателей и будто что-то слышавших. Последним шло собственноручное объяснение напарника, который с перепугу все быстро свалил на кавказца.
   - И что мясник?.. - следователь поднял на Саидова взгляд из-за очков с импортной дорогой оправы.
   - Скотина он...
   Следак засмеялся:
   - А ты не знал?! В торговле те еще подонки...
   - Не то слово!
   - Наживаются на наших трудностях...
   - Именно, - Саид взбодрился. - Вот ты - следователь! Сам знаешь! Есть ли у нас время стоять в очередях? Когда перевели на усиленный график несения...
   - Где уж там!
   - Я так и объяснял ему...
   Следователь сел за машинку, принялся быстро стучать, диктуя самому себе:
   - " По существу заданных вопросов могу объяснить... По роду своей работы в правоохранительных органах я лишен возможности ходить по магазинам за продуктами питания, поэтому предложил своему приятелю поговорить с продавцом мясного отдела..." Так. А что твой напарник?
   - С ним та же история. Холостяк. Мы вместе поступали в школу милиции... Такой же мент.
   - Из вашего Управления?
   - С земли. Тоже пашет с утра до ночи. Как и я...
   - Ясно.
   Следователь вновь застучал.
   - " Приятель - тоже работник милиции, неженатый, проводящий много времени на службе. Он согласился..."
   Задавал вопросы и быстро выстукивал. Привычно шел на одно-два предложения впереди допрашиваемого.
   - " Мы пришли к гражданину Колбасьеву, работающему продавцом мясного отдела магазина ОРСа номер... И я предложил ему..."
   - Просто попросил!
   - "Вернее, попросил"... Обыском в квартире не угрожал?
   - Мы и не знали, что у мясника в квартире порнокассеты.
   - " Обыском в квартире я ему в тот день не угрожал..." - Записывал вроде все
   то же, что слышал, но на бумаге все получалось злонамереннее. Следак не мог этого не знать.
   - Вообще не угрожал. Про порнокассету мы узнали уже потом...
   - " Про порнокассету на квартире у мясника я узнал уже потом - через несколько дней..." - попутно выводил из дела напарника - тому предстояло стать отличным свидетелем против Саидова.
   - Демонстрация несовершеннолетним порнокассет - это ведь преступление! Так? - Допрашиваемый так ничего и не уразумел.
   Следователь на секунду оторвался от пишущей машинки, спросил зло, однако, с участием, не для протокола:
   - Зачем тебе нужен был мясник?! С директором магазина бы поговорил! Ты же старший опер! Зашел бы в его отделение милиции. К коллегам. Какое там?
   - Я и не узнавал.
   - К их начальству...
   - Начальство само кормится у этих жуликов!
   Следак посмотрел на часы: к обеду не управиться, а еще надо было успеть в книжный - звонил знакомый продавец -букинист: он оставил ему Томаса Манна -" Иосиф и его братья". Следак искал ее уже несколько лет.
   - Это все слова, Саидов. " Начальство... Кормится..." А где доказательства?
   - Сам-то ты честного мясника когда-нибудь видел?! - Упортствовал Саидов.
   - Но ты-то как поступил!
   - Мы предупреждали: без денег нам ничего от него не надо! Все - за наше, за заработанное. По госцене... Мы-то вкалываем и за него тоже! Чтобы и его не убили, не ограбили. Ночами не спим...
   Взрослый человек рассуждал как ребенок.
   Следователь не стал его разубеждать. Быстро выстукивал двумя пальцами:
   " Мы хотели, чтобы продавец оставлял нам по государственной цене небольшое количество мяса и субпродуктов, но он нам отказал..." Так. После этого вы узнали про порнокассету...
   - Да. Девка одна подсказала. Он ей тоже ее показывал...
   Саидов ломился в открытую дверь.
   - Ни райком, ни райисполком - никто не стоит в очереди. Торгаши их всех отоваривают из подсобки... А мы - хуже!? Целые дни на работе! Да еще на какой!
   Даже не верилось, что показания дает юрист, имеющий высшее юридическое образование.
   " Будто с неба свалился. Полный мудак!"
   Для себя следователь уже все решил. К тому же материал поступил к нему от начальства вместе с готовым мнением заместителя прокурора: " Чистейшее злоупотребление должностным положением, а, может, и вымогательство взятки..."
   Следак поставил последнюю точку в протоколе, выдернул лист из каретки.
   - Читай. Я все записал, как ты говорил.
   - С этим мясником давно надо было разобраться!
   - Разберутся, кому следует...
   Саидов подписался в конце каждой страницы, не читая. Он до сих пор считал, что расследование ведется против мясника, а не против него - мента.
   - И к тому же порно...
   Следователь уже закончил официальную часть допроса, продолжать никчемную эту дискуссию было бессмысленной потерей времени. Тем более Томас Манн...
   Он достал бланки постановления об избрании меры прсечения,профессионально-оперативно все оформил.
   Когда появлялась необходимость и в прокуратуре умели работать быстро и четко.
   - Побудь в коридоре...
   - Я могу позвонить от тебя?
   - Позвонишь. Минутку посиди.
   В коридоре прокуратуры было пусто, Саид оказался здесь один. Прокуроры сидели по кабинетам за дверями, неслышно стучали на пишущих машинках. Следак тоже выскочил из кабинета со всеми бумагами. Убежал. Саид спустился по лестнице. Внизу, у входа, прокуратуру никто не охранял, он вышел во двор покурил. Пора было поставить в известность Авгурова. Тот, наверное, уже искал его. Он вернулся...
   Вверху его уже ждали. Следак тревожно выглянул из кабинета. Увидев горца, сразу успокоился:
   - Зайди!
   - Мне бы телефон...
   - Еще несколько минут...
   Следак не начинал разговор, кому-то позвонил.
   В кабинете появились еще двое молодых. Саидову некогда было их рассматривать - теперь он уже спешил в Управление, к Авгурову.
   - Я теперь позвоню?
   Следователь оставил вопрос без ответа.
   - Вот постановление, Саидов... - Он положил на стол бумагу, четкая гербовая печать на ней была еще свежей. - Прочтите. Речь идет о вас...
   Адьютант Авгурова не стал читать всего, взглянул на последнюю строку:
   " Мерой пресечения способов уклонения от следствия и суда обвиняемому Саидову Саиду избрать содержание под стражей..."
   - Ты меня не отпускаешь? - Это был удар ниже пояса.
   - Распишитесь...
   Горец дрогнул. Он не ожидал ничего подобного. Словно во сне, поставил подпись.
   - И еще здесь...
   " Авгуров даже не будет знать, где я. Станет искать на Белорусском..."
   Следователю позвонили по телефону. Саиду показалось, справлялись о нем.
   - Сейчас узнаю... - Следак не смотрел в его сторону.
   Он отнес трубку от уха. Чуть повременил. На другом конце провода могли думать, что он поднялся, куда-то вышел, чтобы узнать требуемое.
   После паузы следак сказал в трубку:
   - У нас его нет и не было... Да, пожалуйста.
   Молодые люди в кабинете старались держаться рядом с Саидовым, как санитары вокруг буйного психа, которого забирают в дурдом. Но он и не думал оказывать сопротивление.
   Мысли текли вразброд.
   - Матери сообщите, что я у вас!
   - Сообщат, сообщат... - конвоиры спешили.
   Следак смотрел в сторону, ничего не сказал.
   - А то ведь будет волноваться!
   Горец совсем растерялся. Снова заговорил о матери:
   - Она - учительница... Всю жизнь в школе. Сами знаете, как с детьми. Нервы никуда...
   - Нервы сейчас у всех ни к черту! - старший из конвоиров полноватый, с бесцветными бровями, в конопушках на лице, надел на него наручники, подтолкнул к дверям. - Пошли!
   - Машину вызвали? - спросил его следак.
   - У нас есть.
   В Бутырку доставляли в "волге" родного транспортного Управления. Дежурный взял ее на вокзале у Картузова. Водила был тот самый, что вез Картузова, его и Авгурова из министерства. Конвоиры были тоже менты - из дивизиона. "Дикая дивизия".
   Петрович не знал, как себя вести в таких обстоятельствах. На всякий случай делал вид,что не узнал арестованного.
   Тем не менее Саид попросил:
   - Петрович, у меня просьба. Пожалуйста. Позвони полковнику Авгурову. Скажи, где я !
   Петрович не ответил. На этот счет у него не было никаких инструкций. Саид понял:
   " Бесполезно. Не передаст..."
   Ехали какими-то незнакомыми скучными улицами - ни витрин, ни вывесок. Одни пятиэтажные хрущебы. Ему даже не разрешили купить по дороге сигареты.
   Везти в тюрьму - тем более своего - мента! - не каждому понравиться. Конвоиры хотели скорее освободиться.
   Саиду до самого конца, пока не подъхали к тюремным воротам, в голову лезли одни пустяки:
   " Почему машина вокзала, а не Управления и не транспортной прокуратуры?
   Повидимому, с транспортом напряженка. Авгуров, например, сам у всех просит..."
   Постепенно сквозь всякий сор стали пробиваться мысли более существенные.
   Его арестовали за чепуху - за то, за что ни в России, ни у него в республике ни одного стоящего мужчину никогда еще не лишали свободы.
   " Ну, попросили мяса на шашлыки - ну, мясник отказал!"
   Они же его за это не оскорбили, не ударили. А порно... Они же не подкинули ему похабную эту видеокассету! Она действительно у него была! Почему же ее оставили без внимания...
   Всю процедуру по приемке и оформлению в Следственный Изолятор номер 2 - в просторечии, в Бутырку - оформили быстро.
   Лишь в боксе - в плохосвещенном, душном ящике - без шнурков, без ремня, даже без сигарет, - он осознал, наконец, что с ним произошло и почему!
   " Я их не интересую! Меня арестовали, чтобы дотянуться до моего родственника! Мне будут мотать срок, чтобы забросать грязью Авгурова! Позор ждет меня и мою маму! Бедная мать!"
   В Москве он часто ее вспоминал.
   Мать его была необыкновенным человеком. Простая аульская женщина, она поехала в город и стала учительницей, а потом вернулась в аул и выучила не одно поколение сельских ребят. Некоторые из них даже стали очень большими людьми. За свою работу мать получила орден. О ней писали газеты. Ее имя узнала вся республика.
   - О-о-о!
   Саидов даже застонал от унижение и гнева. И, видно, громко. Открылось очко в двери, чей-то глаз впился в арестованного - огромный, в окружении очка.
   Глаз покружил по грязно-зеленоватым стенам, щербатым и бугристым чтобы на них не писали - после чего очко снова закрылось.
   Саидов сжал локти. Необходимо было что-то предпринимать. Но сначала следовало успокоиться.
   Он исследовал стены.
   Несмотря на их бугристость, люди, сидевшие здесь до него, умудрились оставить о себе память: они счищали поверхностный слой краски, писали короткие многозначительные послания.
   Он стал читать:
   " Отец и любимая, простите!"
   " Боже! Спаси и сохрани наши грешные души!"
   " Ты - не первый и не последний..."
   Надписи большей частью были мудрыми.
   Неожиданно и его посетила светлая мысль.
   " Контролер!" Этот, за дверью!.. Тот, что сейчас смотрел. Еще два часа назад мы были коллеги! Менты! Служили одному хозяину!"
   Разные службы, а министерство одно.
   "Их, наверное, тоже сейчас таскают - мероприятия по поддержанию порядка в дни Съезда. Тоже, небось, мотается в дополнительную смену где-нибудь на площади или на вокзале... Он должен помочь!.."
   Саид решил попытаться - подкладкой пиджака удалил одну из записей на стене против двери, потом снял туфель, резиной каблука, вывел:
   " Я-мент. 3000р" - и рядом номер телефона Авгурова.
   Потом постучал в дверь.
   МЕНТЫ
   Вокзальные розыскники, месившие грязь на перроне, все, как один, не сомневались в том, что во время разъезда делегатов на платформе прозвучал выстрел.
   Игумнов разослал людей по станции.
   - Расспросить, разузнать, разведать. Встретиться со своими людьми. Не исключено, что кто-то слыхал, видел...
   Наорал на Цуканова, который высказался в том смысле, что:
   - Скубилину с Картузовым не колышет, а нам чего? Больше всех нужно?!
   - Не понял еще? - Заорал Игумнов. - Да случись что - нас сразу сделают крайними! До пенсии не доработаешь...
   - Скубилин-то был тут!..
   - Да что мне Скубилин? С ним теперь ни воровать, ни караулить!
   - Ладно, - Цуканов не хотел ссоры. - Убедил! Давай мне сектор, дай Надю, слушаков Высшей Школы... - Брюхатый зам был опытный розыскник - когда хотел, умел работать.
   Большое начальство в их дело не вмешивалось.
   Отъехало, заперлось по кабинетам...
   Спецслужбы плохо контактировали между собой.
   Власть на вокзале на короткое время перешла к оперативникам, к начальнику розыска. К Игумнову. Он не был против. Нельзя сказать, что был вовсе лишен честолюбия.
   Перрон нарезали на сектора. Транзитные залы, платформы взяли под наблюдение, теперь уже не на бумаге, не для отчета.
   Встреча следующего поезда не была уже просто формальностью. Менты, кубинцы, слушаки как оборзели - не спускали глаз с каждого, кто появлялся вблизи.
   Слабым местом по-прежнему оставался транспорт. Взять под контроль встречавшие делегатов машины все равно не удалось. В депутатской комнате и прилегающей территории хозяйничало КГБ. К парку "волг" с престижными номерными знаками никого не допускали. Взаимосвязь оставалась односторонней: охрана КГБ требовала полной прозрачности действий ментов, оставаясь максимально непроницаемой. Упреждающей информации о том, что может произойти во время встречи делегатов от нее не поступало.
   Тем не менее два следующих поезда с делегатами встретили благополучно. Нового ЧП не произошло.
   ИГУМНОВ
   - Могу? - Игумнов кивнул на дверь в кабинет Картузова.
   Начальник канцелярии, более известная как Ключница, старая дева, душой и телом преданная руководству, замялась.
   - Сейчас я узнаю...
   Но Игумнов уже открыл дверь.
   - Могу?
   Картузов за столом просматривал бумаги.
   В стакане с латунным подстаканником стоял только что заваренный Ключницей чай. Стало ясно: преданная Картузову душа хотела, чтобы начальник розыска подождал, пока ее любимец чаевникает.
   - Подходи, садись. Чего у тебя?..
   Игумнов прошел вперед. Не говоря ни слова, выложил на стол крохотную металлическую плашку, извлеченную Карпецом из снежной жижи на перроне.
   - Это еще что?
   Картузов дернулся, словно ему под нос сунули использованный грязный кондом больного, инфицированного СПИДом. Вскочил.
   - Я тебя спрашиваю, Игумнов...
   - Думаю, это часть девятимиллиметрового патрона "браунинга"...
   Пуля напоминала пистолетную. Стальная сплюснутая горошина, плакированная мельхиором или никелем. С сердечником из свинца.
   - Да мне плевать... - Картузов не смотрел на нее. - Я не об этом!
   Начальство по разному реагировало, когда подчиненные докладывали о том, о чем оно не желало слышать.
   Игумнов вспомнил Афганистан.
   Генерал Гюльбахор, командующий Пятнадцатой пехотной дивизии в Кандагаре, которой он, Игумнов, был придан, отличался необыкновенной вспыльчивостью. Когда ему докладывали о неудачах, он хватал край скатерти и тащил на себя вместе со всем, что на ней стояло, а потом переворачивал и стол тоже.
   Уже в первый же день на этой почве между Гюльбахором и его советником произошел скандал.
   Чтобы это не повторилось, Игумнова быстро отставили от генерала, сунули в самое пекло, в "зеленую зону". Потом, все обдумав, Гюльбахор понял, что ему нужен именно такой советник - который осмеливается возражать. Но Игумнов уже застрял
   на передовой и надолго...
   Гюльбахор держал себя гораздо естественнее, чем Картузов.
   " И вообще афганцы... - Он часто вспоминал их. - Единственное, чему мы научили их, это мочиться стоя..."
   - Выстрел был! Вот пуля.
   - Я тебе сказал, Игумнов! Брось и забудь! - Картузов не сдержал голос.
   Начальник канцелярии услышала шум , схватила первые попавшиеся под руку бумаги, появилась на пороге.
   - Звонили про распродажу...
   При царящем вокруг дефиците торгующие предприятия уже не могли продавать свои товары свободно всем желающим - их не хватило бы и на день. На распродажу давали специальные приглашения...