Словин Леонид Семёнович. Жалость унижает ментов и бандитов

   - Еще правее и прямо... - Голицын легко ориентировался в лабиринте вокзальных служб.- Вон к той луже. Ближе к проходу. Все! Тут останавливаемся. - Вокруг был припаркован служебный транспорт.
   Голицын рассчитал правильно.
   Теперь "Волга" наглухо блокировала пространство между кассой сборов и проходом во двор, к прирельсовому железнодорожному почтамту, на перпендикулярно идущую магмистраль.
   - Все. Прекрасно. Спасибо.
   Тех, кто был им нужен, пока еще не было.
   Время оставалось. Можно было отдышаться.
   Голицын оглянулся на Субанеева- в последнюю минуту он заменил им Волокова, который должен был сидеть с ним в "Волге". Виталька был бледен, заметно нервничал, у него не было крепких, как канаты, нервов Волока.
   " В то же время, как ни говори, Субанеев - егерь и кандидат в мастера спорта по стрельбе. Стрелок он, несомненно, более высокого класса, чем Волок."
   Успех операции зависел от их способности открыть огонь внезапно и эффективно. Поэтому на первом этапе умение вести стрельбу на поражение являлось рашающим.
   Смердов, с которым Голицын переговорил накануне в "Аленьком цветочке", тоже предложил взять в "волгу" Субанеева вместо Волокова. Волока с его "жигуленком" Голицын загнал за угол вокзала, вооружив "маузером", обрезом и двумя гранатами.
   Остальное оружие Голицын разделил с Субанеевым таким образом, чтобы каждому достался и пистолет, и револьвер: себе взял "макарова" и "веблей", Субанееву - "ивер джонсон" и "ческу збройовку".
   - Впечатляет? - Голицын показал Субанееву на скопление престижных "волг" впереди.
   -Да, конечно...
   Он нервничал. В обеих руках, в карманах куртки, он держал оружие, из которого стрелял всего несколько раз, характер которого знал плохо, больше со слов Волокова.
   "Ивер джонсон" отличался сильной боевой пружиной, был тяжел на спуск. "Ческа збройовка", напротив, пугала легким взрывным характером...
   Субанеев никак не мог взять себя в руки, крутил головой, то и дело поглядывал на часы.
   Расчет нападающих строился с учетом царящей на перроне общей обстановке суеты и неразберихи вокруг прибывающего состава с делегатами и еще -присутствия высокого начальства двух неподчиняющихся друг другу структур - МВД и КГБ.
   - Я сейчас...
   Голицын ненадолго вышел из "волги".
   У других машин тоже стояли крутые, как он, молодые офицеры спецслужб в штатском. Сойдись они вместе - у них было бы что рассказать друг другу.
   Он взглянул на часы
   " Сейчас должен дать отмашку Волок..."
   Тот появился словно по волшебству. Голубоглазый, в кожаной куртке, без головного убора. Пшеничная копна надо лбом. Коротко перемигнувшись с Голицыным, повернул назад. Волок должен был вернуться к машине, включить двигатель и с этой минуты уже никуда не отлучаться. Сидеть в машине,
   ждать.
   " Все идет, как по графику..."
   Голицын не чувствовал ни малейшего волнения.
   Происходившее подтверждало его способность спланировать, и, в конечном счете, блестяще провести любую самую дерзкую диверсионную операцию. Недаром им было прочитано столько серьезных книг и по военному искусству и по агентурному ремеслу. Обидно, что ни МВД, ни КГБ, ни ГРУ в свое время не захотели его востребовать.
   " Что ж получайте!.."
   ВОЛОК
   -----
   Волок незаметно кивнул, скрылся в толпе.
   Он находился на вокзале уже около часа, пребывая в состоянии некой эйфории. Бродил, смотрел на ментов в форме и в штатском. Их действия были абсолютно объяснимы, знакомы и понятны.
   Голицын в своих прогнозаз оказался прав на сто процентов.
   Все внимание многочисленного наряда уделялось обеспечению охраны прибывавших делегатов и их вещей. Милицейский коридор протянулся от платформы к месту предполагаемой стоянки депутатских автобусов. Посторонний, действительно, мог приблизиться к народным избранникам разве что по воздуху.
   Зато службы вокзала - камеры ручной клади, билетные кассы, особенно со стороны города, наоборот, не были прикрыты, оставались доступны.
   Покинув Голицына на стартовой позиции, Волоков с перрона повернул назад, в проход к прирельсовому железнодорожному почтамту. Пассажиров здесь было еще немного: посетители грязноватой шашлычной, кавказцы.
   - О, Волок! Е-моё!
   Девица, разговарившая с кавказцами - в мужской шляпе, шубке, в белых обтягивавших стройные ноги джинсах и высоких сапожках, развернулась, было, чтобы идти, и едва не врезалась в него.
   - То никогда, то на неделю два раза! Ты чего тут?
   Волок узнал Ксению.
   - За сигаретами. А ты?
   - С друзьями... - Она показала на кавказцев.
   Оба спешили. Договорили уже на ходу, расходясь:
   - Телефон не потеряла? Звони!
   - Нет. И ты тоже не пропадай.
   Кавказцы не спускали с нее глаз. Ослепительно-белые зубы, ярко накрашенный рот. Верхняя пуговица на груди, несмотря на морозец, - не застегнута.
   - Как твои мальчики? - вспомнила. - Виталька?
   - Не знаю. Я с того дня их не видел.
   - Увидишь - передавай привет.
   Внезапно в динамиках вверху громко щелкнуло, полились торжественные звуки "Прощание славянки!"
   Оба сразу заторопились.
   - До встречи!
   - Чао...
   МЕНТЫ
   Поезд уже катил вдоль платформы.
   Поднявшиеся еще затемно номенклатурные пассажиры, как один во всех тамбурах дружно грянули:
   - "Да- ра-гая ма-я стали-и-ца..."
   Республиканская партийная делегация прибывала в полном составе. С секретарями обкомов, с начальством, с обязательными типажами официально расписанного реестра - доморощенным академиком, дояркой, писателем, рабочим-металлургом, шахтером, сельской учительницей...
   В начале перрона, у могучих свежевымытых "икарусов", окруженный телохранителями и свитой, их уже встречал Первый республиканский секретарь. Он же член Политбюро. Моложавый, стройный, в модном пальто.
   Состав плавно притормозил и из всех тамбуров сразу появились делегаты - все, как и было задумано - налегке, без вещей. Праздничные, улыбающиеся, с сознанием собственной избранности, заслуг, труда, значимости...
   " Ум, честь и совесть эпохи..."
   Игумнов сплюнул:
   " Мы в дерьме, а вы во всем белом..."
   Старший группы кубинских слушателей Академии МВД - неулыбчивый, в кожаной куртке, похожий на азербайджанца, успевший повоевать в Анголе, шепнул Игумнову:
   - Узнают дома, что носим здесь чемоданы, скажут, учились в Союзе на носильщиков...
   - Думаю ваши козлы на Кубе не лучше, Эста!..
   - Фидель - человек!
   Подбежал молоденький инспектор из Группы обнаружения забытых в вагонах делегатских вещей:
   - Товарищ капитан, вот, - в руке он держал флакон одеколона. - В туалете стоял. Делегаты забыли... Мне вести к ним? В гостиницу?!
   Практичный зам Игумнова Цуканов не замедлил сунуться:
   - Не дури! Тащи к нам кабинет! Пригодится. "Шипр" этот Министерство Путей Сообщения выставило... По флакону в каждый сортир.
   Инспектор засомневался:
   - А в других вагонах не оставили!
   - Может выпили. Что ж нам теперь, под унитазы заглядывать?!
   Генерал Скубилин - высокий, осанистый - возвращавшийся по платформе вместе со своим штабом, услышал:
   - Если с вещами делегатов что-нибудь случится - тебя, Цуканов, первого под унитаз загоню!
   Служака мгновенно сориентировался
   - Так точно, товарищ генерал...
   - А то будет, как в прошлый раз! Не забыл?
   В прошлый раз Цуканов погорел на консервах.
   Когда он выходил из холодильника после комиссионной проверки вагона с консервами, охрана ВОХРа обнаружила у него в портфеле несколько банок. Цуканов оправдывался - " в магазинах-то шаром покати!" Жена Цуканова в ногах валялась, еле умолила Скубилина оставить супруга на службе - дать доработать до
   пенсии.
   Скубилин все помнил:
   - А то все - "извините" да "простите, товарищ генерал"...
   Цуканов отбрехался:
   - Один раз - еще не пидорас, товарищ генерал! - На миру и смерть красна!
   Скубилин спешил в отдел - не ответил на "пидораса".
   В дежурке его ждала снятая с коммутатора оперативной связи телефонная трубка...
   СКУБИЛИН
   - Сюда, товарищ генерал!.. - Дежурный открыл перед начальником Управления дверь, сам остался снаружи. - Замминистра товарищ Жернаков на проводе. Правая трубка. Вот...
   Скубилин тяжелым генеральским шагом прошествовал к пульту. Все, кто в это время находились в дежурке, наступая на пятки друг другу, мгновенно выкатились за дверь.
   - Диктофон отключил?
   Все телефонные разговоры из дежурки на пульте записывались.
   - А как же, товарищ генерал! - дежурный высунулся и тут же исчез.
   Скубилин доложил, как положено подчиненному:
   - Слушаю вас, Борис Иванович...
   - Нельзя оказывается и на тебя положиться, Василий... - С горечью заговорил Жернаков. Он был оскорблен в самых своих лучших чувствах.
   - Обижаете, Борис Иванович!
   - Тогда, выходит, плохо знаешь свои кадры! - Тон, однако, был обнадеживающим. - Я в министерстве и в курсе дела, а ты рядом - и не чуешь!
   - Не понял!
   - Есть у тебя... - Замминистра прочитал по бумаге. - Исчур- ков...
   - Начальник Инспекции по личному составу!..
   На пульте загорелись огоньки - в дежурку звонили. Скубилин не обращал внимания.
   - Сейчас же вызывай подлеца! - Жернакова затрясло. - Бери за шиворот. Пусть скажет, на кого он работает! На тебя или на твоего зама! На Авгурова!
   - Внимательно вас слушаю, Борис Иванович.
   - Что у него за компромат на Саида Саидова! Авгуровского холуя! Какой материал? Почему тебе не докладывает? Авгурову хочет продать, сука ?!
   - Я пока не в курсе...
   - Вытряси из Исчуркова все! Расколи до задницы... Дальше сам развалится!
   - Все понял, Борис Иванович! - Скубилин понял, что грозный тон Жернакова - все игра. - Спасибо, что подсказали! Сейчас займусь.
   - И позвони, в чем там дело! Давай!.. Времени у нас с тобой нет! Кончится эта канитель... - Он имел в виду Съезд. - И они всей сворой сразу на нас бросятся! Тогда ты этим Саидовым их и прижмешь...
   Дежурный, нервничавший под дверью, услышал отбой, вошел, но, увидев, что Скубилин набирает номер на пульте - мгновенно снова исчез.
   Скубилин звонил помощнику.
   Вместо стройной длинноногой девочки, которую его заставили заменить, помощником у него теперь был одинокий никчемный мужичек, ветеран отдела статистики, без пяти минут пенсионер.
   - Это вы, товарищ генерал? - С глубокой протяжкой спросил тот.
   - Кто же еще?! Слушай внимательно. Быстро найди начальника Инспекции по личному составу Исчуркова! - Скубилин перешел на фальцет. - Пусть будет на месте, никуда не отлучается. Он мне нужен... - Без перехода спросил: Авгуров
   в Управлении?
   - Полковник Авгуров вернулся из Министерства, сейчас снова едет туда...
   - Повадился...
   - Как раз недавно звонил - просил машину.
   - Перебьется... - Скубилин на секунду задумался. - Знаешь... Пусть возьмет на вокзале. У того же Картузова...
   На платформе генерал Скубилин успокоился.
   Все шло своим чередом. День, правда, выдался хмурый, пасмурный. Но праздник все равно чувствовался. Гремела музыка. Делегаты вместе со встречавшими медленно тянулись вдоль платформы.
   В центре перрона республиканский Первый, окруженный свитой и охраной по линии Главного управления охраны КГБ, приветствовал земляков, шутил, улыбался...
   Из оставленных депутатами вагонов сотрудники милиции уже выносили вещи, ставили на тележки. Под присмотром ментов носильщики отвозили их к машинам. Там у своих "рафиков" поджидали кубинские чекисты-слушатели Академии МВД.
   С высоты генеральского роста Скубилин снова оглядел милицейские цепочки и остался доволен.
   Празднично одетая публика плавно перетекала к "икарусам". Готовился отъезд. Второй план был забит служебным автотранспортом. "Чайки", отмытые до блеска черные "волги", все с престижными номерами уже отъезжали, увозя наиболее высокопоставленных делегатов.
   Скубилин взглянул на часы:
   " Можно сваливать..."
   Музыка по радио умолкла. Дикторша готовилась пригласить в автобусы массовку Съезда.
   Наступила короткая пауза.
   И тут неожиданно где-то совсем близко от места, где стоял Скубилин явственно раздался громкий хлопок. Звук был такой, словно с шумом лопнула камера. Кто-то в стороне от неожиданности громко вскрикнул.
   - Товарищ генерал! - Стоявший рядом со Скубилиным майор из штаба Управления дернулся. - Выстрел!..
   Но Скубилин и сам слышал. Круто развернулся:
   - Машину! Поехали...
   Глава третья.
   МЕНТЫ
   Сразу после выстрела Игумнов с розыскниками выскочил за оцепление.
   - Быстрее...
   Для остальных участников праздника ничего вокруг не изменилось. Черные блестящие силуэты машин черепашьим ходом ползли под запрещающий знак. Длинный кортеж так же медленно продвигался к воротам.
   Оперативники ввинтились в толпу встречающих.
   - Кто слышал? Вы слышали?
   Через пару минут подскочила Надя - еще недавно старший оперуполномоченный розыска, человек с з е м л и - ей повезло:
   - Стеляли в предпоследнем ряду машин. Там как раз углубление на асфальте. Попросту лужа. Недалеко пассажир стоял - он слышал...
   - Ты отпустила его?
   - Я оставила с ним слушака.
   - Идем...
   Подбежал старший опер - Борька Качан.
   - Мы сможем узнать, что за машины стояли?
   - КГБ, ЦК КПСС... Они нам не докладывают.
   - Осторожно: автобус!
   Кубинцы с чемоданами, баулами уже отбыли по гостиницам. Наступила очередь самих хозяев вещей. Огромный "Икарус" с делегатами уже плыл мимо внушительных размеров перевозной аквариум. Пассажиры по-рыбьи слепо тыкались в стекло, беззвучно открывали рты...
   Делегаты пели.
   Госавтоинспектор " МО-14562" - Бакланов - побежал к ближайшей патрульной машине:
   - Попробую опросить водителей...
   Игумнов и Надежда тем временем бегом пересекли перрон.
   - Вот эта лужа!
   - Здесь...
   Игумнов крикнул зама.
   - Цуканов, это на тебе. Оттеснить зевак!
   Со всего вокзала сбегались оперативники.
   - А, может, это и не выстрел вовсе... - Цуканов, как водится, предпочел бы спустить все на тормозах.
   - Вот заодно и проверим! Пошли человека за металлоискателем!
   - Карпец!.. - заорал Цуканов.
   Младший инспектор Карпец - однофамилец большого милицейского начальника бросился к отделу.
   Пассажир-свидетель, о котором говорила Надя, вместе со слушаком пробился к ментам.
   - В черной машине ударило! Как раз здесь. Она с края стояла...
   - Марку заметили?
   - Я не разбираюсь. Два человека сидело... И водитель.
   - Узнаете их?
   - Да нет! Шофер интеллигентный, в галстуке. И те с ним - молодые, чистые. Тут во всех машинах такие! Вон! - Он кивнул в сторону комитетского автотранспорта.
   Игумнов передал его Наде:
   - Наш единственный свидетель...
   - Картузов не дал металлоискатель... - Вернулся из дежурки посланный.
   - Хрен с ним. Цуканов! Начинаем руками! Может, на наше счастье, гильза...
   Ледяная жижа растекалась грязными комками.
   Двинулись сразу со всех сторон, сходясь к центру.
   - Ждать некогда... Сейчас начнут снова съезжаться...Зараннее.
   До следующего поезда с делегатами оставалось около двух часов.
   - Скубилина видел? - Игумнов обернулся к заместителю.
   - Позорно бежал...
   Сразу после выстрела, не сговариваясь, почти одновременно перрон покинули все первые лица.
   " Еще загадка групповой социальной психологии..."
   С десяток вокзальных оперативников продолжали процеживать холодную глинистую жижу в поисках свинцовой горошины. Оцепление из числа слушаков Высшей Школы милиции сдерживало любопытных.
   Слушаков убрали лишь на минуту - к вокзальной кассе сборов пропустили такси с инкассаторами. Они приезжали в разное время, сообразуясь с собственным негласным графиком.
   Сегодня они прибыли с небольшим опазданием.
   - Случилось чего, командир? - из машины высунулся знакомый Игумнову сборщик из "афганцев". - Или просто так?
   - Руки моем снегом, - Игумнов тоже был "афганцем". - Врач прописал...
   - Держись, командир!
   - Что тут происходит?
   Потный, весь взмыленный начальник отдела Картузов появился неожиданно. Ему уже успели шепнуть о случившемся.
   - Все по местам!
   Картузов начал кричать еще издалека вначале перрона.
   - Немедленно прекратить!
   Причину странного приказа поняли несразу.
   - Товарищ подполковник...
   - Отставить! Никаких разговоров! - Картузов сразу заткнул рты. - Всем по платформам! Забыли?! Проходит литерное мероприятие! Воронежский скорый на подходе!
   Он не успел договорить.
   - Товарищ подполковник!
   Удачливый младший инспектор протянул руку - Карпец снова отличился.
   - Вот она! - С ладони у него стекала мутная жижа. - Смотрите!
   В центре ладони лежала сплющенная металлическая горошина.
   - Пуля!
   Картузов буквально подпрыгнул.
   - Где твой пост, Карпец?
   - Я...
   - Туда и иди! Слышишь? Быстро.
   - Разрешите доложить...
   - Начальнику розыска! Игумнову!
   - Я здесь. - Игумнов блеснул тусклыми металлическими фиксами.
   - Разберись.
   Теперь все сразу же стало ясно, как Божий день.
   " С этого и следовало начинать..."
   Начальство страховалось на будущее.
   Слова "выстрел", "нападение" не должны были прозвучать в его присутствии.
   Картузову лично никто ни о чем не доложил. Он ни о каком чрезвычайном происшествии не знал. И не должен был знать по определению.
   - Игумнов. Бери все в свои руки. К воронежскому поезду все должны быть на своих местах!
   КОЗЛОВ
   Выстрел, раздавшийся в самой гуще правительственного автотранспорта, был слишком явственен.
   Подполковник Козлов - ответственный по линии Траспортного КГБ, слышал его вместе со всеми.
   Видел и выезжающую машину с номерным знаком "00-10" и даже встретился с глазами мужика, сидевшего на заднем сиденьи, лицо показалось знакомым.
   " Свой! "Комитетские дела!.."
   Привыкший к нетрадиционности всякого рода оперативных комбинаций своего всесильного непредсказуемого ведомста, неожиданным и зачастую несогласованным действий различных Служб и Направлений Козлов предпочел не реагировать.
   Одиночный хлопок на перроне, переполненном представителями спецслужб, мог означать что угодно. Чтобы не попасть в просак, прежде, чем действовать, надо было прояснить до конца ситуцию.
   " Кто-то сверху должен дать команду..."
   Кроме него, выстрел слышали десятки людей. В том числе и находившееся поблизости Большое начальство из Управления охраны КГБ СССР.
   Прошло несколько минут.
   Никакой каманды Козлову не поступило.
   По-прежнему отъезжал комитетский и правительственный автотранспорт. За ним двинулась колонна "икарусов" с делегатами.
   Постояв несколько минут, Козлов прошел в депутатскую комнату.
   Здесь тоже все было спокойно.
   Очень скоро раздался звонок из Главного Штаба встречи делегатов. Звонили неспроста. Там уже знали обо всем и давали всему оценку.
   Звонил заместитель начальника Главка, генерал, голос был спокойный, тон дружеским:
   - Все в порядке? - Генерал тут же предостерег ответ. - А- то у нас, сам знаешь, сначала паникуют, а потом разобираются... Сначала вымажутся в грязи, а потом думают, как отмыться...
   Это была инструкция. Козлов понял.
   Яснее высказаться нельзя было.
   Никакая тень не должна пасть на действия сотрудников КГБ, обеспечивавших безопасность делегатов съезда КПСС на перроне.
   - Так как там? Все путем?
   Замнач Главка требовал немедленного и категорического подтверждения. Тогда при возможных неприятностях он всегда мог сослаться на ответственного начальника, давшего ему неверную информацию.
   Козлов отреагировал мгновенно так, как от него ожидали.
   - На вокзале все в ажуре, товарищ генерал. Я сам присутствовал. Только сейчас зашел в депутатскую. Все проходит согласно плану мероприятий...
   - Вот и хорошо...
   Генерал остался доволен. Не поскупился на обещания:
   - Скажи орлам: если обеспечим приезд, а потом и проводы депутатов никого не забуду. Все будут представлены к поощрению... Награды, внеочередные звания - все будет!
   - Так точно!..
   "Награды действительно появятся, если все пройдет хорошо. А нет - ты же меня первый и уроешь..."
   В таких делах приходилось рассчитывать на себя.
   В течение дня прибывало шесть поездов с делегатами.
   В перерыве между двумя дневными составами Козлов заехал к себе на работу, в "Помещение номер 1" - рассмотреть почту.
   Отдельно секретарь подала ему толстенькую папку под сургучем:
   - Это все на ваши запросы. И там еще фельдегерь...
   Очередной пакет прибыл с нарочным секретной почтой - фельдсвязью лично адресату.
   - Где? - Козлов щелкнул ручкой, чтобы расписаться.
   - Вот эта графа, спасибо, - фельдегерь сложил журнал регистрации в сумку, козырнул.
   Козлов закрыл дверь на ключ, приготовился заваривать чай.
   Между дел глянул на свое отражение в круглом зеркале на стене, сбоку от Железного Феликса. Зеркало досталось ему от прежних хозяев - МГБ на транспорте, должно быть накладывали парики перед походом на конспиративные квартиры...
   Собственное лицо сегодня не понравилось. Маленькие зеленоватые зрачки выглядывали со дна необычно глубоких, скошенных к краям глазниц.
   " Разберемся с Авгуровыми и Ильиным и тогда отдохнем..."
   Он подмигнул своему отражению в зеркале, помахал полученным от фельдегеря пакетом.
   " Теперь держитесь, парни..."
   Зла против разрабатываемых он не испытывал.
   " Интересы пересеклись и только!" - С таким же успехом он мог бы работать на Ильина и Авгурова - против Жернакова и Скубилина.
   Дело было зарегистрированно как литерное, на объект в целом.
   К новой своей разработке он никого не допускал. Подчиненные относились к нему по разному. Иные, в тайне завидующие, отзываются:
   - Рыжий снова ищет приключений на свою задницу!
   Ему не простили ни восхождения через Главк охраны высокопоставленной номенклатуры, ни легкой его биографии "прикрепленного". Предыдущий этап его карьеры оборвался внезапно и, казалось, непоправимо, когда по его небрежности при проверке в аэропорту на свободе оказался вооруженный угонщик самолета...
   Самого Рыжего его прошлые промахи не смущали.
   Теперь в нем жил новый интерес:
   "Авгуров - его путешествующая по миру супруга- генерал Ильин..."
   Линия эта шла вверх, неизвестно куда и как далеко.
   Кое-какие материалы в отношении Авгурова в Транспортном КГБ на Дороге имелись и раньше. В свое время Козлов заказал установки на всех милицейских начальников - таков был приказ руководства. Установщики-профессионалы под благовидными предлогами прошли по домам высокопоставленных ментов, выспросили все. Приволокли кучу компроматов.
   Козлов перелистал папку, нашел бумагу на Авгурова, в свое время она его не заинтересовала.
   " Не за что зацепиться да и незачем... "
   Сотрудник, собиравший сведения на Авгурова использовал полностью весь знакомый набор профессиональных штампов:
   " В пороках и излишествах не замечен..." " Спиртным не злоупотребляет..." "Обеспечен по средствам... "Вежлив, аккуратен. Поддерживает нормальные добрососедские отношения с окружающими..."
   Теперь Козлов взглянул на все под другим углом зрения.
   Юноша с Северного Кавказа, приехавший поступать на юридический факультет Университета. В отличие от многих своих земляков оказался законопослушен. Отлично занимался. На последнем курсе женился на однокурснице, с которой развелся уже через год. Сразу устроился на работу юрисконсультом столичного издательства "Альтаир"...
   Рыжий прервался. Закурил.
   Итак, скромный студент с периферии, зацепившийся в Москве. Юрисконсульт издательства...
   "Альтаир"... Никогда и не слышал о таком!.."
   Нескольких лет добросовестно-тихо трудился на ниве обесечения издательских договоров...
   И вдруг взлет!..
   Козлов теперь оценил все новыми глазами.
   Неожиданный перевод на преподавательскую стезю в Академию Общественных наук. И это только начало...
   Не оставляя преподавания права в Академии, Авгуров становится консультантом отдела агитации и пропаганды Городского Комитета КПСС. А потом и ЦК КПСС. Одну за другой в течении короткого времени защищает кандидатскую и докторскую диссертации...
   Кандидатуру Авгурова рекомендуют в Международную Ассоциацию юристов-демократов - авторитетную структуру, объединяющую в своих рядах деятелей почти ста стран, со столицей в Брюсселе...
   Взлет объяснялся довольно просто - Козлов был озадачен.
   "Авгуров явно приобрел мощную поддержку. Но чью?!"
   Внезапное перемещение партийного функционера в систему МВД да еще на высокую должность заместителя начальника Управления транспортных органов было явной демонстрацией вседозволенности.
   " Шаг к генеральской должности..."
   Кроме всего стаж партийной работы такого выдвиженца оборачивался для него оплатой за выслугу лет, как если бы все это время работал в системе МВД...
   Козлов внимательно вчитывался в каждую строчку.
   Установщикам удалось кое-что вытянуть у родителей студентки-сокурсницы, которая короткое время была первой супругой Авгурова. Кое-что рассказал закоренелый холостяк-сосед, с которым объект иногда вместе проводил время.
   По их сведениям, постоянных любовниц Авгуров практически не было. Однажды, правда, среди случайных связей мелькнула знакомая фамилия популярной московской поэтессы, члена Союза борцов за мир в странах Азии и Африки, известной КГБ еразборчивостью в интимных связах.
   Поэтесса, повидимому, и познакомила Авгурова с его нынешней женойтакже активисткой антивоенных и антифашистских акций миротворок, действовавших под крышей Комитета Государственной безопасности.