Словин Леонид Семёнович. Жалость унижает ментов и бандитов

   - А мы больше службой заняты, Борис Иванович! Взять хотя бы вас...
   Жернаков не дал Скубилину продолжить:
   - А надо бы ими! Кублатым! - Безусловно имелся в виду генерал Ильин. - И Авгуровым тоже! Тот еще жук! У меня, например, есть сведения, что его жена сейчас вылетает в Израиль. В последнюю минуту чья-то рука вписала в состав какой-то там делегации. А зачем?! - Жернаков помолчал. Как у тебя с
   транспортным КГБ?
   Сейчас замминистра говорил именно для их ушей.
   - Пока друг друга не подводили...
   - А начальник?
   - Козлов? Отличный мужик.
   КОЗЛОВ
   Подполковник Козлов, а заглаза просто "Рыжий", выключил диктофон, поднялся. В оконном стекле отразился его еще стройный, хотя и начавший оплывать торс, худые резкие скулы, необыкновенно глубоко посаженные глазницы.
   Подполковник включил электрочайник. Теперь можно было выпить кофе и малость оттянуться.
   Чего только не несли менты по телефону!
   " У вас всегда: то понос, то золотуха"!
   Менты болтали с кем угодно - с проститутками, валютчиками; унижались перед спекулянтами, банщиками, кожниками, заказывали из под прилавка дубленки, сапоги; врали женам, начальству. Расплачивались талонами на рапродажу с преподавателями, любовницами...
   " Хомуты! Не хотите заботиться о государственной тайне, то хотя бы о собственных шкурах!"
   Прослуша очередной блок, Рыжий, как правило, ограничивался справкой "Запись оперативного интереса не представляет".
   На этот раз пленка его задела.
   Он не заблуждался: подсказка, прозвучавшая в телефонном разговоре двух генералов по поводу Ильина и Авгурова, была организована не случайно.
   Но это не играло роли.
   Козлов задумался. Перемотал пленку. Начал слушать по второму разу.
   Электрочайник вскипел.
   Но Козлов думал теперь не о кофе - о разработке, которую замминистра предложил Транспортному КГБ и ему персонально.
   Особенно его заинтересовало сообщение об отъезде жены Авгурова в Израиль.
   " Что может делать там супруга начальника московского транспортного главка? С чьей подачи ее включили в группу? С какой целью?"
   Козлов рассуждал ставшими устойчивыми формулировками последних лет. Дипломатические отношения с государством агрессором, оккупировавшим исконные арабские земли, пока восстановлены не были. Но в сионистское государство исподволь уже отпускали желавших уехать туда на постоянное место жительства,
   "Но чтобы делегации!..."
   Жернаков попал в точку.
   " В самом деле... "
   На глазах у всех происходило триумфальное восхождение во власть подозрительного тандема.
   "Ильин и Авгуров. Все уверены, что у них мощная поддержка наверху. А вдруг нет?! "
   Козлов сам удивился своему предположению.
   " Вдруг за ними, в действительности, никто не стоит?!"
   Заловив в сети две такие крупные рыбины, удачливый рыбак оперативник мог рассчитывать на перевод в центральном аппарат на высокое место. Руководство Комитета в этом случае тоже получало свои неменьшие девиденты.
   Он снова сел за диктофон, но больше уже не слушал.
   Все следовало хорошо обдумать, прежде чем втягиваться в разработку, которую ему только что предложили.
   " Начинать следует с Авгурова..."
   Тот был ниже рангом и работал не в министерстве а в московском управлении - на объекте обслуживания транспортного КГБ.
   Дальше разработка выглядела элементарной.
   В первую очередь следовало подобрать своего человека из близкого окружения Авгурова...
   Особых трудностей это не составляло.
   " Обо всем должен знать его земляк-кавказец, который неотлучно находится при нем. Саид Саидов... - Козлов незаметно для себя перешел к деталям.
   Потом прослушка домашнего телефона, наружное наблюдение, секретный обыск квартиры...
   Имело смысл рискнуть.
   Обстановка подготовки к Съезду благоприятствовала любым проверкам.
   " Никто и внимание не обратит!"
   Было и другое.
   Положение Козлова на службе в последнее время выглядело незавидным. Чуть раньше ему объявили неполное служебное соответствие, а его шефа выгнали на пенсию. Причиной названа была оперативная беспомощность обоих при выявлении вооруженного угонщика самолета...
   Он остался без крыши.
   Козлов сунул руку в карман, нащупал монету.
   Если он решится на эту разработку, придется рассчитывать лишь на себя. Союзников он не найдет - Жернаков со Скубилиным не борцы - кроме привычного скулежа да телефонных жалоб от них ждать нечего...
   Выпал орел.
   Козлов не стал откладывать. Набрал номер.
   В службе, которая вела работу среди туристических групп и делегаций, находящихся за рубежом, у него сохранились кое-какие личные связи еще с той поры, когда он обслуживал высшую государственную элиту...
   - Авгурова...
   - Можешь подождать минуту?
   - Жду.
   - Авгурова. Вот она... Действительно в Израиле. Член делегации женщин-миротворок.
   - Поможешь?
   Коллега понял намсек, заверил:
   - Все будет в порядке. У меня там человек в делегации. Дама весьма солидная, легко налаживает контакты. Я с ней как раз сегодня выхожу на связь...
   " Понеслась..."
   Разработка стартовала.
   АВГУРОВ
   Фигурант новоиспеченной разработки КГБ - полковник Авгуров темноглазый, ухоженный, восточных кровей мужчина - тем временем возвращался с совещания в МВД СССР.
   На заднем сидении в машине вместе с ним находился и начальник вокзальной милиции Картузов, благополучно отыгравший генеральную репетицию и роводивший генерала Скубилина в Управление.
   Картузов подъехал специально для разговора.
   Водитель Авгурова, был человек проверенный, его уже несколько раз пытались завербовать и свои, и КГБ, но он держался. Кроме них в машине был еще значившийся старшим опером ОБХСС - Саид Саидов, дальний родственник Авгурова - его телохранитель и адъютант.
   Картузов знал обслугу Авгурова - при ней можно было разговаривать спокойно.
   Саид был молод, прямодушен. В свое время сильная рука родственника перевела его в столицу, помогла закончить Высшую Школу милиции, получить диплом. Она же и поставила на должность.
   В адъютанте Авгурова сочетались амбиции спортсмена, выпускника школы олимпийского резерва, мастера спорта, с присущей горцам открытостью и патриархальным почтением к старшим - всем, кому за тридцать.
   Сегодня протеже Авгурова был чем-то расстроен - остроглазый Картузов это сразу заметил:
   " Неприятности..."
   Но расспрашивать не стал, ограничился привычным:
   - Как жизнь молодая?..
   - Спасибо, товарищ подполковник... - Горцу было лестно внимание старших. - Все нормально.
   " Не хочет расстраивать Хозяина..."
   Картузов встречал у Министерства, на Житной. Авгуров поздоровался за руку. Поправил кашне. В отличии от других начальников, Авгуров приезжал в
   министерство в штатском.
   Руководство ему мирволило.
   Держался он со всеми одинаково. Авгурову не надо было демонстрировать уровень собственного интеллекта. Это подразумевалось.
   " Доктор наук. Профессор права... - Картузов раз и навсегда признал его превосходство. - Получит генерала, пойдет далеко... "
   В свое время Авгуров с партийно-правительственной комисией Авгуров выезжал в Узбекистан, громил байско-феодальные устои, оставшиеся от прежнего руководства. Новый Первый секретарь лично его знал, всячески подчеркивал свою приязнь.
   - Как вы? - поинтересовался Картузов. Авгуров последнее время слегка грипповал.
   - Держусь. Все-таки вы будьте от меня поодаль...
   Между ними все было ясно.
   Если Авгурова назначат на место Скубилина, Картузов пойдет к нему замом. Потом можно будет подумать, как и самому подняться на ступеньку выше. А там это было уже генеральское кресло.
   Главным сейчас было - без сучка и задоринки продержаться в период Съезда. Тут цели обоих противоборствующих группировок - и Ильина, и Авгурова, и Скубилина с Жернаковым, - полностью совпадали.
   В машине осторожно коснулись собственных дальнейших шагов.
   - Люди только и ждут съезда или выборов, чтобы свести счеты... мягко начал Авгуров.
   Картузов взглянул вопросительно. Они уже подъезжали к вокзалу. Картузову надо было возвращаться в отдел, а Авгуров все не спешил. И вот!
   - На генерала Скубилина пришла жалоба... О его даче.
   - Он же ее продал! - Как бывший водила Скубилина Картузов вроде знал все.
   - Дело связано именно с продажей. Но в чем именно там дело, никто толком не знает. Покупатель - инвалид войны, был на приеме у министра обороны. Теперь вот написал на Съезд...
   Картузов смекнул, чего от него хотят.
   - Вы считаете, стоит подъехать туда?..
   - Я как раз хотел вас об этом просить. Нельзя упустить шанс... Адрес вам дать?
   - Я прекрасно знаю те места!
   - Сейчас важен каждый наш и их шаг. Малейшая ошибка с чьей бы стороны она бы не произошла,может решить игру...
   Водитель уже тормозил. Он был научен - к вокзалу подъезжать не стал, свернул на Кожевническую. Остановился. Взаимоотношения начальника отдела милиции и заместителя начальника Управления не должны были стать предметом обсуждений.
   - До встречи... Да! - Уже на тротуаре Картузов вспомнил.- Супруге привет!
   - Спасибо, передам, - улыбнулся Авгуров. - И вы тоже.
   - Как она?
   - По-прежнему. Грызет гранит науки...
   АВГУРОВА
   Кандидат на место генерала Скубилинак, Авгуров покривил душой. На самом деле его супруга вместе с делегацией назначенных сверху официальных борцов за мир
   уже находилась на борту самолета.
   Вечером того же дня она была уже далеко.
   Израиль встретил советских женщин-миротворок тяжелым плотным теплом тропической ночи, высоким сводом уже потемневшего неба, такой знакомой родной мелодией...
   "Маленький синий платочек!.."
   В честь миротворок прямо в аэропорту Бен Гурион устроили небольшую пресс-конференцию. Какие -то девушки в форме приподнесли делегаткам цветы.
   " Кто они? Стюардессы? Полицейские?.."
   Руководитель делегации - комплексующая блондинка, писательница средней руки, нервничала, то и делор глотала валидол. Ей мерещилась встреча с бывшими соотечественниками- репатриантами, летевшими тем же рейсом.
   Присутствие в аэропорту вчерашних сограждан выглядело бы как провокация. Пришлось бы принимать какие-то экстраординарные меры.
   Израильтяне это почувствовали.
   - Сюда, пожалуйста...
   Делегация быстро получила багаж, боковым выходом прошествовала на площадь.
   - Какая неприличная поспешность...
   Одна из делегаток - Авгурова еще в самолете ее заметила - остроносая, с семитской внешностью, похожая на сильно обабившегося Буратино, - сразу положила на нее глаз и все искала повод с заговорить.
   - Согласны?..
   Авгурова сделала вид, что не слышит. Она не первый раз выезжала за рубеж - нравы и методы курирующих поездки Управлений госбезопасности не были для нее внове.
   - Рассаживайтесь, пожалуйста...
   Автобус подан был комфортабельны, двухэтажный. Остроносая устроилась позади Авгуровой, на соседнем сидении.
   Женщина - из встречающих - взяла микрофон. Водитель тронул автобус. Традиционные пожелания успехов в ознакомлении со страной прозвучало уже на ходу, затем произнесла короткое ответное слово руководительницы делегации.
   За выступлениями не заметили, как проскочили чистенькие, свекающие вывесками магазинов и банков, городки-спутники. И вдруг:
   - Мы с вами в Тель-Авиве!
   Делегатки прильнули к окнам: зелень, те же вывески, витрины, черепичные красные крыши...
   Город был ярко освещен. Еще работали магазины. Люди на перекрестках были дисциплинированы, спокойно пережидали, пропуская транспорт. Светились под ногами квадраты, обозначавшие сигнальные полосы.
   Женщина с микрофоном называла местные достопримечательности по ту сторону стекол. И всюду машины, машины...
   В Центре оказался затор. На огромной площади Царей Израиля шел многотысячный митинг. Пришлось двигаться медленно. Потом и вовсе остановились. Усиленный мощным динамиком, голос очередного оратора было слышно в автобусе.
   - По поводу чего собрание? - спросили впереди.
   - Митинг проводят правые партии, - объяснила представительница Принимающей Стороны. - Цель - обеспечить безопасность государства, остановить бездумную передачу территорий. У нас могущественные враги, наши соседи. Вот там лозунг на
   русском языке. Видите? Видимо, кто-то из новых репатриантов...
   Авгурова нагнулась к окну.
   На огромном плакате большими буквами по-русски стояло:
   " У арабов 21 страна. У нас - ОДНА!"
   Подошедшие сбоку израильские солдаты - девчонки и мальчишки - что-то крикнули водителю: просили подвести. Водитель развел руками.
   Было слышно: "Мэ Руссия"...
   " Из России."
   Одна из девчонок в солдатской форме помахала рукой - из автобуса замахали ответно. Девчонка была белобрысая, в веснушках, вся своя. С беретом, заправленным под погон.
   Напряжение в автобусе спало. Остроносая, похожая на Буратино, соседка сзади не всполошилась:
   - Как вы считаете, этично ли это наше появление на митинге экстремистов?
   Авгурова постаралась не услышать.
   Остроносая спросила еще, теперь она обращалась персонально к Авгуровой:
   - Вы не знаете, в каком отеле нас поселят? Мой муж рассказывал, тут классные гостиницы. Прямо у моря. Давайте знакомиться: Фрида... - Она назвала фамилию известного телеведущего. - Это мой муж.
   Авгурова тоже представилась. Ей показалось, что услышав ее фамилию, Фрида осталась удовлетворенной.
   Утром следующего дня она поднялись рано. Через неуютный холл вышла на улицу. Фанерный Чарли Чаплин, которого она не заметила вечером, - с усиками,
   в черном костюме, с цилиндром - приветствовал прохожих известной на весь мир печальной улыбкой.
   Надпись на английском и иврите призывала :
   "Делай жизнь!" - в Израиле обращались только на "ты" - это была реклама какой-то лотереи.
   Утро в Тель-Авиве выдалось жарким - мутное серое небо с еле заметными белыми разводами. Высоко в глубине расстилалась паутина едва заметных облаков.
   Отель "Дебора" на Бен -Иегуда оказался солидным, однако, не первоклассным, как по соседству, на улице Дизенгоф, в ста шагах у моря.
   Партийная казна не рискнула предоставить тель-авивский экстра-класс для делегации советских акитивисток борьбы за мир. Это могло вызвать нападки и без того недоброжелательно настроенной правой израильской прессы. Поселить делегацию в Иерусалиме было тоже не этично - это выглядело бы как
   молчаливое признание статуса Иерусалима как израильской столицы.
   Выделенную делегации валюту решено было потратить на поездки по стране. Программа предстояла обширная - встречи, посещение кибуцев, и даже прием в комиссии кнессета - израильского парламента.
   Мало кто сомневался в том, что их приезд - это шаг в сторону возобновления дипломатических отношений между обоими странами, прерванных в шестидесятых.
   Ни в какой кибуц Авгуровой ехать не хотелось.
   "Если и дальше так пойдет - придется что-то придумать...Все равно возвращаться без группы, одной, через Кипр..." Так было оговорено еще в Москве.
   Далеко отойти от отеля далеко ей не удалось. Сзади окликнули:
   - Вы далеко? Могу составить компанию.
   Вчерашняя попутчица.
   " Фрида..."
   Авгурова смогла лучше ее рассмотреть. Острый нос Буратино на важном глупом лице. Затянутые в красный трикотаж телеса.
   - Старшая, правда, просила накс не уходить...
   Она щелкнула зажигалкой. Прикурила. Говорить ей было абсолютно не о чем.
   - Вам не показалось, что у нашей руководительницы диктаторские замашки? Интересно, что она за писательница? Я ничего ее ни читала...
   Остроносая Фрида курила и разговаривала с преувеличенной значительностью.
   - Воздух тут довольно-таки загазован. Я вам это говорю как автолюбитель- профессионал...
   "Значительность эта у нее с детства..." - подумала Авгурова. Ей встречались даже очень маленькие девочки с абсолютно тем же выражением глупой важности.
   Они вернулись в холл. Там уже сидели несколько миротворок. Шла незапланированная религиозная дискуссия с неясным предметом спора.
   Авгурова отошла, дискуссии ее не интересовали.
   Молодые люди за конторкой сноровисто давали и принимали ключи от номеров, отсчитывали валюту, снабжали нудждающихся спичками и проспектами, отвечали по телефону.
   Все трое стояли. Стулья администрации не полагались.
   Несколько разбитных старушек - в матросских шапочках на седых букольках, американки или канадки, весело фотографировали друг друга. Они были явно поддатые.
   Авгурова снова вышла на улицу.
   Ей нетерпелось проверить:
   "Неужели под нее КГБ успел подставить своего человека? Эту самую Фриду? Но в связи с чем?"
   Раньше они ничего подобного не позволяли. Впрочем, вначале она предпочла
   бы окончательно убедиться.
   Авгурова вышла за дверь.
   В сумочке у нее лежало несколько разорванных листков с ничего не значившим текстом. Взмах руки - и листки полетели в урну.
   - Решили все же прогуляться? - из отеля вновь появилась все та же жена телеведущего.
   - Хорошая погода...
   - Мне нравится ваш крем... Ничего, если я попрошу у вас самую малость? - Фрида достала сигарету.
   - Конечно, - Авгурова поняла, что никуда уже не сможет уйти.
   Звонить в Москву не имело смысла.
   "Если интересуются мной, то и его телефон прослушивается... А, кроме того ему сейчас не до этого. Начинается съезд, дома его можно застать только ночью..."
   Он как-то жаловался ей:
   " Прибывают тысячи специально отобранных функционеров. Зарубежные коммунистические деятели. На вокзалах решается судьба Министерства. Если с делегатами или гостями что- нибудь произойдет - никому не сносить головы... "
   - Перед отъездом я так худела... - Фрида прикурила, осторожно, стараясь не смазать помаду. Ветра не было. Острая струйка отлетела в сторону, к фанерному Чаплину. - Теперь все лицо в морщинах. Моя мать говорит: " В твоем возрасте надо уже выбирать между лицом и задницей..."
   Она достала салфетку, вытерла лоб.
   Авгурова смотрела вдоль улицы. Человек в черном плаще, черной велюровой шляпе с загнутыми полями переходил улицу. Из под плаща виднелись тонкие в черных чулках икры. От висков вдоль лица свисали вьющиеся закрученные пряди.
   " Хасид?.." - Она читала, что религиозным людям в Израиле нельзя стричь волосы на висках.
   Улица жила своей жизнью.
   Женщина-водитель кому-то просигналила из машины, девушка на тротуаре обернулась. Она сначала не узнала сигналившую, потом заулыбалась маленьким, резко очерченнысм, как у птицы, ртом.
   Фрида подошла к урне у входа, чтобы выбросить салфетку.
   Авгурова незаметно наблюдала.
   Фрида не скомкала салфетку - наоборот, распрямила. Салфетка должна была прикрытть обрывки авгуровского письма. Фрида закрыла урну мясистым,в
   красных штанах задом.
   Сомнений не осталось.
   Фрида намерена была изъять накрытые салфеткой бумаги, как только Авгурова вернется в отель.
   " Мне сели на хвост..."
   " ЕДУТ!"
   Первый поезд с делегатами Съезда КПСС по каширскому ходу прибывал на рассвете.
   Но еще раньше все было уже готово к его встрече.
   Вдоль первой платформы, к которой прибывал состав, за час с лишним уже выстроились оперативники. Они отвечали за личную и имущественную безопасность делегатов. На перроне, вокруг своих "рафиков" группировались кубинцы - слушатели спецфака Академии МВД. На них была возложена доставка чемоданов с вокзала в гостиницы.
   Начальство находилось здесь же. Все, словно договорились - повторяли одно и то же. И в тех же выражениях:
   - Все на время оставить, забыть! Все внимание делегатам - это наиглавнейшее...
   Игумнов прошел вдоль платформы, перекинулся несколькими словами со своими. Бодяга с еще не начавшимся Съездом, уже достаточно всем обрыдла. Народ откровенно тосковал:
   - Теперь еще вещи их таскать!
   - Они хотят, чтобы, все как за бугром! - Обрюзгший заместитель Игумнова Цуканов комментировал все прямым текстом. - Делегата привезли в отель, он поднялся в номер, а там горничная уже распаковывает его чемодан и раскладывает белье по
   ящикам... Вот только беда: кроме ментов и кагебешников, никому нельзя вещи доверить...
   Платформа и перрон были полны сотрудниками спецслужб. Могучий кулак всех родов охраны был в полной готовности. Забот хватило всем.
   У восьмого пути уже несколько дней находился вагон первого республиканского секретаря, члена Политбро.
   Высокий гость жил на правительственной даче. А в поставленном на прикол вагоне размещался его штаб и личная канцелярия. Сюда подтяндули кабель, выставили круглосуточный пост. Машины с правительственными номерами, телохранителями и обслугой сновали вдоль платфрмы туда и обратно.
   Игумнов отошел от своих - и тут же увидел свою помощницу .
   " Есть..."
   Ксения стояла особняком от остальных пассажиров у угла транзитного зала. Проходившие мимо мужчины невольно оглядывались.
   Мужская шляпа, свежий молодой рот, ослепительные зубы и меховая короткая шубка, под которой вырисовывалсь стройные, обтянутыми белыми джинсами, высокие бедра. Вся - супермодель, обещание здоровых удовольствий и легких доступных привязанностей, короткого и успешного пути от случайного знакомства до последней, ни к чему необязывающей степени близости.
   Игумнов и Ксения обменялись взглядами. Близко друг к другу не подошли.
   Под курткой у Игумнова, не умолкая, работала рация.
   Рутинная ментовская работа не прекращалась.
   " - Пятерых слушателей с офицером направить к депутатской комнате... " - передали из дежурки.
   " В депутатской КГБ могло бы и само справиться..."
   Игумнов уже возвращался к своим.
   Комната для депутатов - вечно под ключом, с дверями на две стороны на перрон и в город, с опущенными тяжелыми шторами на окнах и круглосуточными молчаливыми дежурными, всегда жила жизнью самого могущественного ведомства.
   Оно и понятно. Ни для кого не было секретом, что комнатой пользуются как конспиративной квартирой для встречи с вокзальной агентурой...
   По направлению к выстроившимся у депутатской комнаты машинам быстро прошла Надя со слушаками. Игумнов глянул ей вслед.
   Прежняя угловатость, неловкая манера носить вещи...
   Вся отголосок своего детства - с вечно текущей сельской крышей, расставленными под капли ведрами по всей избе. Вечные нехватки, безденежье, перебои...
   " Представляешь... - вспомнила она однажды, - когда я увидела девочки из нашего класса приносят с собой в школу печенье, я подумала: " Это какие-то дети царей!"
   Такое нельзя придумать.
   Игумнов взглянул на часы.
   " Быстрее бы уж начиналось..."
   В последнюю минуту приехал генерал Скубилин со штабом.
   Перронное радио молчало подозрительно долго. Поезд с делегатами был, очевидно, уже на подходе.
   Внезапно высоко над платформой щелкнул динамик.
   Наступила долгая пауза. Дикторша словно готовилась объявить о наступлении Золотого Века.
   - Внимание! - Раздалось наконец. - Граждане встречающие! К первой платформе на первый путь прибывает...
   Звуки оркестра заглушили последние слова...
   ГОЛИЦЫН, СУБАНЕЕВ
   Новенькая черная "волга" с престижным номером "00-10", не превышая установленной скорости, двигалась со стороны Житной, от здания Министерства Внутренних Дел СССР.
   Голицын и Субанеев, сидевшие в ней, почти не разговаривали, смотрели перед собой.
   Несмотря на съездовское убранство, Москва выглядела пустой, в лучшем случае, малолюдной. Приезжих почти не было. Билеты на поезда через столицу не продавали, составы приходили полупустые.
   На Валовой водитель плавно перешел в крайний ряд.
   Впереди показался вокзал - сверкающий стеклом, отмытый, полностью реконструированный и тем не менее все такой же.
   Рассказывали: при рассмотрении проекта реконструкции рука прежнего первого секретаря МГК бесцеремонно вытянула фасад, механически удвоив длину.
   Новый вокзал отхватил изрядный участок площади, оставшись при этом по-прежнему неудобным, тупиковым - от последних вагонов к метро и транзитным залам тащиться с вещами не меньше километра.
   У въезда перед вокзалом был вывешен красный "кирпич". Но это для другого транспорта.
   - Под знак и в правый угол... Сможем, командир? - спросил Голицын.
   Он сидел рядом с водителем - коренастый, спокойный, в строгом темном костюме под курткой. На заднем сиденьи позади располагался Виталька Субанеев - тоже в куртке, в белой сорочке, при галстуке - он выглядел весьма рспектабельно.
   - Постараемся...
   Водитель повернул под запрещающий знак.
   Гаишник под вокзальным навесом поднял было свисток, но разглядел номерные знаки, кинул руку под козырек.
   " Волга" плавно покатила вдоль перрона.
   - С Богом! - Субанеев тоже поднял ладонь.
   Водитель как-то странно взглянул. Он еще раньше заметил - когда они только подошли:
   " Едут встречать и без цветов!.."
   Сейчас он пристально вгляделся в зеркальце над головой. Ему показалось, он узнал второго своего клиента.
   " Из тех !"
   "Те" - принадлежали к таинственным и могущественным спецслужбам, с которыми ему по роду работы приходилось не раз иметь дело.
   " Что-то тут у них намечается сегодня..."
   "Те" - никогда, ни при какой погоде, не воспользовались бы для своих целей такой вот случайной машиной, "леваком"...
   " А для служебных - тем более! Какой смысл - когда у них полны гаражи. Там и такси, и "скорые помощи". И, вообще, на все вкусы..." Зачем им еще "волга" Министерства сельского хозяйства, которую он водит..."
   Водитель боялся оплошать. Человек он по характеру был осторожный, хотя иногда, крайне редко и всегда вынужденно, и позволял себе "подхалтурить". Как, например, сегодня.