"У-у-у-ш-ш!"
"Возможно, у меня отвратительный слух, но это я слышу прекрасно. И мне это не нравится. Какое-то большое животное сопит в кустах...
Какое же крупное животное могло здесь оказаться? Это не олень, олени обычно фыркают. Это кто-то покрупнее и повыше койота. Может, медведь?"
Но тут она услышала другой звук: кто-то энергично продирался сквозь сухую жесткую листву рододендронов. В тусклом свете, падавшем из освещенных окон дома, она увидела, как всколыхнулись ветви...
Оно выходило...
Мэри-Линетт схватила лопату и бросилась прочь. Но не к дыре в изгороди и не к дому - там было опасно. Она побежала к сараю с козами.
"Тут я смогу защититься... не впустить его... стукнуть лопатой..."
Однако из сарая ей ничего не было видно. Сквозь грязные стекла двух окон Мэри-Линетт все равно не могла разобрать, что там в темноте, снаружи. Она не видела даже коз, которые находились рядом, хотя и слышала их.
"Не включай фонарь! Только выдашь себя".
Она вся напряглась и застыла, прислушиваясь к тому, что там, снаружи.
Тишина...
Она ощущала только запах коз. Запах дубовых стружек, которыми был устлан пол вперемешку с разлагающимся козьим пометом. Все это издавало зловоние, но хорошо сохраняло тепло в сарае. У Мэри-Линетт от напряжения вспотели ладони; в руках она судорожно сжимала лопату.
"Я никогда никого не трогала... с тех пор, как мы с Марком в детстве дрались... но, черт возьми, сегодня утром я ударила незнакомого человека..."
Она надеялась, что сможет сделать это и сейчас - если понадобится.
Коза легонько боднула ее в плечо. Мэри-Линетт оттолкнула ее. Другая коза вдруг заблеяла. Мэри-Линетт закусила губу.
"Снаружи кто-то есть... Козы тоже услышали..."
Она почувствовала кровь на губе и стала ее слизывать, ощущая медный привкус, будто она держала во рту медную монетку. Кровь имела вкус меди. Внезапно она подумала: это вкус страха.
...Дверь сарая открылась.
И тут Мэри-Линетт охватила паника.
В сарай вошел кто-то страшный. Этот кто-то сопел, как животное, но мог открыть дверь, как человек. Она
его не видела: и в сарае, и снаружи было одинаково темно. Ей не пришло в голову включить фонарь, единственным ее побуждением было немедленно двинуть его лопатой, прежде чем он до нее доберется. Ею завладел чистый, первобытный инстинкт самозащиты.
Но вместо этого она лишь выдавила из себя свистящим шепотом:
- Кто это?.. Кто там?
И услышала знакомый голос:
- Я так и знал, что ты собираешься это сделать. Я тебя обыскался.
- О, черт... Марк! - Мэри-Линетт без сил прислонилась к стене сарая, выронив из рук лопату.
Козы продолжали блеять. У Мэри-Линетт звенело в ушах. Марк зашел в сарай, шаркая ногами.
- Фу... Какая вонь! Что ты здесь делаешь?
- Дурак, - вместо ответа сказала Мэри-Линетт. - Я чуть не вышибла тебе мозги.
- Ты говорила, что забудешь обо всех этих бреднях. Ты меня обманула.
- Марк, ты не... Поговорим позже... Ты ничего здесь не слышал? Мэри-Линетт пыталась собраться с мыслями.
- Что, например?
Спокойствие Марка заставило Мэри-Линетт почувствовать себя глупо.
Затем голос брата стал более резким:
- Что-то вроде воя?
- Нет. Что-то вроде сопения. - Мэри-Линетт понемногу успокаивалась.
- Ничего я не слышал. Давай лучше пойдем отсюда подобру-поздорову. Что мы скажем, если вдруг выйдет Джейд?
Мэри-Линетт не нашлась что ответить. Марк обитал в совсем другом мире счастливом сияющем мире, где самым худшим, что могло случиться в эту ночь, была подобная ситуация.
Наконец она сказала:
- Марк, послушай. Я твоя сестра. У меня нет никаких причин лгать тебе, или подшучивать над тобой, или унижать кого-то, кто тебе нравится. Я не хочу делать поспешных выводов... и ничего не выдумываю. Но я говорю тебе совершенно серьезно: с этими девушками что-то нечисто.
Марк открыл было рот, но она неумолимо продолжала:
- Поэтому сейчас ты волен выбрать любой из двух вариантов: либо у меня крыша поехала, либо я говорю правду. Ты действительно считаешь, что я сумасшедшая?
В эту минуту Мэри-Линетт вспомнила прошлое: как они поддерживали друг друга в те ночи, когда болела мама; как она читала ему вслух книжки; как заклеивала пластырем его царапины и оставляла ему побольше печенья на завтрак. И хотя Мэри-Линетт не могла видеть Марка в темноте, она чувствовала, что он тоже вспомнил об этом. Они испытали вместе так много. И они всегда будут вместе.
Наконец Марк спокойно произнес:
- Ты не сумасшедшая.
- Спасибо.
- Но... Джейд не может никому причинить зла. Я просто уверен в этом. И с тех пор, как я ее встретил... - Он на минуту умолк. - Мэри, кажется, теперь я знаю, для чего живу. Она не похожа ни на одну из тех девушек, которых я когда-либо встречал. Она... она такая смелая, и такая забавная, и такая... она одна такая.
"А я-то считала, что все дело в белокурых волосах, - подумала Мэри-Линетт. - Похоже, что дело серьезней".
Она была тронута и удивлена переменой, происшедшей в Марке. Но еще больше напугана. Напугана до полусмерти. Ее капризный, циничный братец нашел наконец, в кого влюбиться... и, возможно, его избранница - достойная наследница Лукреции Борджиа.
- Мэри, может, мы все-таки пойдем домой?
Марка скрывала темнота, но по его голосу Мэри-Линетт поняла, что дело и впрямь серьезней некуда. Ей стало совсем не по себе.
- Марк...
Внезапно она умолкла: снаружи зажегся свет. Они с Марком тут же, столкнувшись головами, выглянули в окно сарая.
- Закрой дверь, - прошипела Мэри-Линетт таким тоном, что Марк тут же закрыл дверь сарая.
- Сиди тихо, - добавила она, схватив его за руку и оттолкнув к соседней стене.
Она осторожно глядела в окно. Первой через заднюю дверь вышла Ровена, затем Джейд, а потом Кестрель. Кестрель несла лопату.
- О боже...
- Что случилось? - Марк попытался взглянуть в окно. Мэри-Линетт зажала ему рот рукой.
А случилось то, что девушки снова собирались копать в саду.
Сейчас они шли с пустыми руками. Но что же они намереваются делать? Уничтожить улику? Забрать ее в дом и сжечь или расчленить на куски?
Сердце у Мэри-Линетт бешено билось.
Марк бросился к окну и выглянул наружу. Мэри-Линетт услыхала, как он попытался вздохнуть, но у него перехватило дыхание. Может, он хотел найти всему этому какое-то невинное объяснение? Мэри-Линетт сжала его плечо.
Брат и сестра наблюдали, как девушки работают лопатой, сменяя друг друга. И вновь Мэри-Линетт поразилась тому, насколько они сильные. Ведь Джейд выглядела такой хрупкой.
Всякий раз, когда кто-нибудь из сестер окидывал взглядом сад, сердце Мэри-Линетт подпрыгивало в груди.
"Только бы они нас не увидели, только бы не услышали, не поймали!"
Рядом с девушками уже образовалась внушительная куча земли, но вот Ровена и Кестрель склонились над ямой. Они вытащили из нее длинный предмет, завернутый в мешок для мусора, который Мэри-Линетт уже видела прежде. Казалось, он был жестким... и поразительно легким. В тот первый раз Мэри-Линетт удивилась: пакет был слишком легким для трупа. Или слишком жестким... Как долго длится трупное окоченение?
Марк дышал неровно и тяжело, с присвистом.
Девушки понесли пакет к проходу в зарослях.
Марк выругался.
Мэри-Линетт лихорадочно соображала, что предпринять.
- Марк, оставайся здесь. Я пойду за ними...
- Я с тобой!
- Ты должен рассказать папе, если со мной что-то случится...
- Я пойду с тобой.
Времени на споры не было. В глубине души Мэри-Линетт даже обрадовалась, что Марк пойдет с ней. Она с трудом выдохнула:
- Тогда пошли. И - ни звука!
Ночь была темная, и Мэри-Линетт опасалась, что сестры уже потерялись из виду. Но когда они с Марком протиснулись сквозь кусты рододендронов, то заметили впереди свет. Крошечный подпрыгивающий белый огонек. Сестры взяли с собой ручной фонарик.
"Не шуми, ступай осторожно", - Мэри-Линетт не решалась сказать это Марку вслух. Но она снова и снова, будто заклинание, твердила это про себя. Она вся целиком сосредоточилась на тонком, похожем на хвост кометы лучике света, который вел их в темноте.
Огонек вел их на юг, к сосновому бору. Прошло немного времени, и они углубились в лес.
"Куда же они направляются?" - думала Мэри-Линетт. Она ощущала, как напрягаются ее мышцы, когда
она пытается идти быстрее и при этом не шуметь. Им повезло: душистая, немного влажная сосновая хвоя густым ковром устилала землю, заглушая шаги. Мэри-Линетт почти не слышала шагов Марка позади себя, если только он не оступался.
Казалось, они шли целую вечность. Было очень темно, хоть глаз выколи, и Мэри-Линетт быстро потеряла ориентацию. Она уже не понимала, где они находятся и как смогут отсюда выбраться.
"Черт... я совсем рехнулась: затеяла такое... да еще и Марка втянула. А теперь мы забрались в самую чащу леса в компании трех ненормальных девиц..."
Огонек замер на месте.
Мэри-Линетт остановилась и вытянула руку, чтобы остановить Марка. Тот немедленно налетел на нее. Мэри-Линетт не спускала глаз с огонька, пытаясь убедиться, что он действительно неподвижен.
Да. Он не двигался. Луч фонарика был направлен на землю.
- Давай подберемся поближе, - прошептал Марк Мэри-Линетт на ухо.
Она кивнула и стала подкрадываться к огоньку - так медленно и тихо, как только могла. Через каждые несколько шагов она останавливалась и замирала, присматриваясь к свету фонаря: не придет ли он опять в движение.
Но огонек оставался неподвижен. Мэри-Линетт опустилась на землю и последний десяток шагов до края вырубки, где сестры остановились, проползла по земле. Отсюда ей хорошо было видно, что они делают.
Копают... Раскидав лопатой сосновую хвою, Кестрель начала рыть яму.
Мэри-Линетт почувствовала, как Марк, сминая папоротники, подползает к ней сзади. Она слышала, как тяжело он дышит. Он все видел!
"Прости, Марк. Прости меня".
Теперь уже можно было не сомневаться. Теперь Мэри-Линетт все точно знала. Не нужно было даже за-глядывать в мешок.
"Как же я смогу найти это место? Как я вспомню, где оно находится, когда приведу шерифа? Это похоже на лабиринт в одной компьютерной игре... повсюду вечнозеленый лес, и ни один его участок не отличить от другого".
Мэри-Линетт закусила губу. Подстилка из влажной хвои, на которой она лежала, была удобной - мягкой и упругой. Они могут дождаться здесь, пока сестры не уйдут, а затем как-нибудь пометить деревья. Сделать фотоснимки.
В свете фонаря она увидела руку, положившую лопату. Затем Ровена и Кестрель подняли упакованный в мешок для мусора предмет ("Джейд, наверное, держит фонарь", - подумала Мэри-Линетт) и опустили его в яму.
"Прекрасно. Теперь осталось лишь закопать..."
Луч фонаря высветил наклонившуюся над лопатой Ровену. Она начала быстро засыпать яму.
Мэри-Линетт обрадовалась. "Теперь уже скоро", - подумала она и вздохнула с облегчением.
Но вдруг...
Луч фонаря резко дернулся. Мэри-Линетт прижалась к земле, широко раскрыв глаза. В свете луча она увидела силуэт - ореол золотых волос, окутывающий лицо... Кестрель! Кестрель вся напряглась и застыла, обернувшись в сторону Марка и Мэри-Линетт. Она прислушивалась. Прислушивалась...
Мэри-Линетт лежала совершенно неподвижно; она дышала открытым ртом, стараясь не издавать ни звука. В мягкой упругой хвойной подстилке копошились какие-то мелкие твари. Мэри-Линетт не решилась пошевелиться, даже когда почувствовала, что у нее по спине под рубашкой кто-то ползет.
В ушах у нее звенело от напряжения. Но в лесу было тихо... неправдоподобно тихо. Единственное, что она
слышала, - это биение своего сердца... казалось, что оно бьется прямо в горле и звук отдается в голове.
Мэри-Линетт было страшно.
И это был не просто страх. Такие ощущения она испытывала, лишь когда ей было лет девять или десять. Страх привидений. Страх того, чего на свете не бывает... А вдруг?..
Как бы то ни было, но при виде силуэта Кестрель на фоне темного леса Мэри-Линетт охватил страх, будто она увидела чудовище. Она оцепенела от ужаса.
"Господи!.. Я не должна была приводить сюда Марка..."
Но тут она услышала звук его дыхания. Просто слабый звук, не свистящий, а скорее похожий на кошачье мурлыканье. Так он дышал в детстве, когда тяжело болел.
Кестрель замерла, повернув голову, словно настороженно прислушиваясь.
"Марк! Не дыши... Задержи дыхание!"
...События развивались с молниеносной быстротой.
Кестрель ринулась вперед. Мэри-Линетт с ужасом смотрела, с какой невероятной скоростью она мчится, подпрыгивая на бегу. Слишком быстро! Ни один чело-век не может бегать так быстро...
Кто же они, эти девушки?
Перед глазами Мэри-Линетт замерцали ритмичные вспышки. Прыжок... Кестрель летит над землей. Кругом лишь темные деревья... Ночная бабочка, пойманная лучом света...
Кестрель приземлилась...
"Надо защитить Марка!"
Олень! Кестрель в прыжке настигла оленя. В мозгу Мэри-Линетт пронеслась вереница беспорядочных, бес-смысленных образов. У нее вдруг промелькнула дикая мысль, что это вовсе не Кестрель, а один из тех хищных динозавров, которых она видела в кино. Кестрель двигалась так же, как они.
А может, это вовсе не олень?.. Но Мэри-Линетт видела белое пятнышко на его шее, похожее на кружевной гофрированный воротничок на шее у юной девушки. Она видела его влажные темные глаза.
Олень пронзительно закричал.
"Невероятно... Не может быть!"
Кестрель переплелась в один клубок с оленем, который лежал на земле, вздрагивая тонкими ногами. Она зарылась лицом в белое пятно, обхватив оленью шею руками.
Олень опять закричал и отчаянно забился в судорогах.
Затем луч фонаря опустился ниже. У самой кромки света Мэри-Линетт различила две другие фигуры, присоединившиеся к Кестрель. Они все вместе удерживали оленя. Животное еще раз конвульсивно дернулось и больше не сопротивлялось. Все затихло. Мэри-Линетт видела волосы Джейд настолько хорошо, что на темном фоне в свете фонаря могла рассмотреть даже отдельные пряди.
На лесной поляне царила тишина. Склонившись над оленем, три девушки ритмично двигали плечами. Мэри-Линетт не видела, что они делают, но в общем сцена была знакомой. Она множество раз запечатлена в документальных фильмах - дикие собаки, львицы, волки. Стая загнала жертву и принялась пировать.
"Я всегда старалась... быть хорошим наблюдателем. И теперь я должна верить тому, что вижу..."
До нее долетало неровное, со всхлипами, дыхание Марка.
"Господи, помоги мне вытащить его отсюда. Молю тебя, дай нам выбраться!"
Наконец оцепенение прошло. У нее кровоточила губа: должно быть, она прикусила ее, наблюдая сцену с оленем. Рот наполнился медным привкусом страха.
- Пойдем, - почти беззвучно прошептала она, приподнявшись. Футболка у нее задралась, мелкие веточки
и хвоя царапали живот. Она схватила Марка за руку. - Скорей!
Но Марк, шатаясь, вдруг стал подниматься во весь рост.
- Марк! - Изловчившись, Мэри-Линетт встала на колени и попыталась пригнуть его к земле.
Он рванулся в сторону и шагнул к вырубке.
- Нет...
- Джейд! - громко позвал Марк, продолжая идти вперед.
Мэри-Линетт двинулась вслед за ним. Все равно их уже обнаружили, и теперь неважно, что делает Марк. Просто она должна быть рядом с ним.
- Джейд! - Марк схватил фонарь и направил его свет прямо на девушек, склонившихся над оленем у края поляны.
Все трое обернулись к нему, У Мэри-Линетт все поплыло перед глазами. Одно дело догадываться, и совсем другое - видеть. Видеть три прекрасных лица, сияющих белизной в луче света... с губами и щеками, вымазанными чем-то вроде губной помады - ярко-красной, как ягоды малины.
Но это была не губная помада и не раздавленные ягоды, а кровь, и ее пятна покрывали белую шею оленя.
"Они ели оленя... Они действительно ели оленя! Господи, как же это?.."
Какая-то часть сознания Мэри-Линетт - та часть, что впитала в себя фильмы ужасов, - ожидала сейчас, что девушки зашипят и с жуткими гримасами окровавленными руками закроют лица от света.
Но ничего такого не случилось. Не было ни животных криков, ни демонических голосов, ни каких-либо прочих вывертов.
Пока Мэри-Линетт стояла, застыв на месте от ужаса, а Марк пытался отдышаться, Джейд выпрямилась.
- Что вы здесь делаете? - рассеянно спросила она с недоумением и досадой. Обычно таким тоном девуш
ки говорят с ухажерами, которые их преследуют и докучают мольбами о свидании.
Последовало долгое молчание. Затем Ровена и Кестрель поднялись на ноги. Марк тяжело дышал, Переводя луч фонаря с одной девушки на другую, но постоянно возвращаясь к Джейд.
- Это я вас спрашиваю: что вы здесь делаете?! - воскликнул он.
Луч света скользнул к яме, затем опять к девушкам.
- Я первая спросила, - сказала Джейд, нахмурившись.
Если бы дело касалось только младшей из сестер, то Мэри-Линетт, возможно, решила бы, что все не так страшно. Но Ровена и Кестрель переглянулись, а затем посмотрели на Марка и Мэри-Линетт. У них были такие лица, что Мэри-Линетт похолодела от страха.
- Вы не должны были следить за нами, - серьезно и печально сказала Ровена.
- У них не должно было это получиться, - мрачно произнесла Кестрель.
- Это все потому, что от них пахнет козами, - пояснила Джейд.
- Что вы здесь делаете? - закричал Марк срывающимся голосом.
Мэри-Линетт хотела протянуть ему руку, но не смогла даже пальцем пошевелить.
Джейд вытерла рот тыльной стороной ладони.
- Ну, что скажете? - повернулась она к сестрам. - Что нам теперь делать?
Наступило молчание. Наконец Кестрель сказала;
- У нас нет выбора. Мы должны их убить.
9
Эти слова рассмешили Мэри-Линетт. Они напомни-ли ей дурацкие фразы из дешевых боевиков. "Убить их, убить их, убить..."
Марк как-то странно рассмеялся.
"То, что произошло, действительно для него очень плохо, - с каким-то странным спокойствием подумала Мэри-Линетт. - То есть было бы плохо, если бы мы сделали вид, что ничего не происходит. Он и так боялся девушек, да и вообще был пессимистом".
- Почему бы нам не присесть? - вздохнув, сказала Ровена. - Постараемся во всем разобраться.
Марк откинул назад голову и снова рассмеялся.
- Почему бы нет? Давайте присядем.
"У них скорость, как у гончих, - думала Мэри-Линетт. - Если мы сейчас побежим, они нас догонят. Но если мы сядем, они успокоятся, и я отвлеку их... или ударю чем-нибудь..."
- Сядь! - приказала она Марку.
Ровена и Кестрель оставили оленя и сели. Джейд некоторое время стояла, уперев руки в бока, но потом тоже села.
Даже усевшись на землю, Mapк продолжал вести себя как боксер в нокдауне и непрестанно водил фонариком из стороны в сторону.
- Вы не просто девушки. Вы что-то другое... На самом деле вы...
- Мы - вампиры, - резко прервала его Джейд.
- Верно. - Марк устало улыбнулся. - Совершенно верно, - повторил он.
Мэри-Линетт забрала у него фонарь. Она хотела проверить его. Твердый пластик и металл. Как оружие сгодится.
И пока одна часть ее рассудка соображала: "Улучить момент, ослепить их светом фонаря и быстро ударить одну из них", другая размышляла: "Джейд имеет в виду, что они - люди, считающие себя вампирами; люди с этой странной болезнью, которая вызывается анемией". Наконец она сказала себе: "Такое могло бы случиться и с тобой. В этом нет ничего сверхъестественного".
И все же взгляд на мир у Мэри-Линетт изменился окончательно.
- Это отвратительно! - кричал Марк. - Ты встречаешь девушку, и она кажется тебе прекрасной, и ты рассказываешь о ней друзьям, а затем вдруг выясняется, что она вампир... Разве не отвратительно?!
"Черт возьми, да у него истерика!" - с ужасом поняла Мэри-Линетт. Она схватила его за плечо и сдавленно прошептала на ухо:
- Прекрати немедленно!
- Не вижу смысла разговаривать с ними, Ровена, - констатировала Кестрель. - Ты знаешь, что нужно делать.
Ровена потерла лоб.
- Я думала, мы сможем воздействовать на них, - произнесла она вполголоса.
- Ты знаешь, что это не сработает. - Голос Кестрель звучал тихо и ровно.
- Почему? - резко спросила Джейд.
- Они следили за нами не без причины, - устало произнесла Ровена, кивнув в сторону ямы. - Они подозревали нас... но как долго?
Ровена взглянула на Мэри-Линетт.
- Я видела, как вы рыли яму в саду во вторник ночью, - сказала Мэри-Линетт. Она кивнула в сторону только что вырытой ямы: - Там ваша тетя?
Последовала непродолжительная пауза. Ровена чувствовала себя неловко. Затем она кивнула - медленно и элегантно.
- О, черт! - закрыв глаза, Марк завертел головой. - Черт возьми! Они засунули миссис Бердок в мешок!
- Два дня. - Ровена взглянула на Джейд. - Они подозревали нас целых два дня. Мы не можем стереть это из их памяти: за это время все переплелось с другими воспоминаниями. Мы никогда ни о чем не узнали бы, если бы не поймали их здесь.
- Ну, мы можем просто стереть все, что случилось за последние два дня, - сказала Джейд.
Кестрель фыркнула:
- И еще два человека будут бродить здесь с чувством потерянного времени!
В мозгу у Мэри-Линетт мгновенно сработало:
- Тодд Эйкерс и Вик Кимбл! Вы каким-то образом вызвали у них амнезию. Я так и знала, что это связано с вами.
- У нас нет выбора, - спокойно сказала Кестрель Ровене. - И ты понимаешь это не хуже меня.
"Она вовсе не злая, - поняла вдруг Мэри-Линетт. - Просто очень практичная. Если бы львица, или волчица, или ястреб могли говорить, они сказали бы то же самое: "Мы должны убить или умереть".
Неожиданно для самой себя Мэри-Линетт почувствовала к девушкам странную симпатию... и уважение. 1
У Ровены был грустный вид. Очень грустный... Весь ее облик говорил: это ужасно, но кому-то здесь придет-ся несладко. Она склонила голову, затем подняла ее и взглянула Мэри-Линетт прямо в лицо. Их взгляды встретились, замерли... Спустя мгновение Ровена слегка изменилась в лице и кивнула.
Мэри-Линетт знала: только что они поняли друг друга без слов. Обе готовы сражаться и умереть за своих близких. Это предназначение старших сестер...
"Да уж, кому-то здесь придется несладко, - подумала Мэри-Линетт. - Вы угрожаете моей семье, и я буду ее защищать".
Она знала, что Ровена все понимает. Ровене действительно не хотелось ее убивать...
- Нет! - прозвенел вдруг пылкий возглас. Мэри-Линетт узнала голос Джейд.
Джейд вскочила на ноги. Сжав кулаки, она разразилась пртоком слов, извергающихся, словно кипящая лава:
- Нет! Вы не посмеете убить Марка! Я вам запрещаю!
- Не будь занудой, - осадила ее Кестрель. Джейд вся дрожала, напрягшись, как кошка, приготовившаяся к прыжку.
- Вы просто не можете сделать это! Мне кажется... мне кажется...
- Джейд...
- Я знаю, что он - мой духовный супруг. Наступила мертвая тишина. Затем Ровена простонала:
- Черт побери...
- Ну вот, приехали, - отозвалась Кестрель. Обе глядели на Джейд не отрываясь.
"Пора!" - решила Мэри-Линетт. Она со злостью замахнулась фонариком на Кестрель, чтобы "вырубить" ее первой. Ровена, она надеялась, не станет вмешивать
ся, если отключить ее сестру. Но удара не получилось. Марк бросился к Мэри-Линетт и стукнул ее по руке.
- Не трогай Джейд!
И тут все завертелось в бешеном клубке: замелькали руки, ноги, сцепившиеся пальцы, посыпались пинки... Марк и Джейд пронзительно вопили; пытаясь разнять дерущихся. У Мэри-Линетт вырвали из рук фонарь. Она вцепилась в чьи-то длинные волосы. Кто-то ударил ее ногой так, что ребра заныли от боли.
Она почувствовала, что ее тянут в сторону. Это Марк пытался вытащить ее из драки. Джейд навалилась на Кестрель, одновременно руками вцепившись в Ровену. Все тяжело дышали. Марк кричал, почти умоляя:
- Так нельзя! Это ужасно! Это все неправильно! А Джейд продолжала сердито огрызаться:
- Он - мой единственный, ясно? Вам ясно? Он мне не нужен мертвым!
- Он не твой духовный супруг, идиотка, - приглушенно пробормотала Кестрель. Она лежала лицом вниз на подстилке из хвои. - Когда встречаешь духовного супруга, тебя поражает, как молнией. И ты сразу понимаешь, что это - единственный человек на свете, предназначенный только для тебя. Ты не думаешь о том, что он твой духовный супруг, ты просто знаешь, что он - твоя судьба, нравится тебе это или нет.
В глубине сознания Мэри-Линетт шевельнулась смутная тревога, но она не придала ей значения: сейчас нужно было действовать.
- Марк, бежим отсюда, - задыхаясь, произнесла она. - Бежим!
Но он продолжал крепко ее держать.
- Почему мы должны быть врагами?
- Марк, они - убийцы. Этого ты не можешь отрицать. Они убили свою тетку.
Все три сестры обернулись и уставились на нее. Половинка луны поднялась над деревьями, и Мэри-Линетт были хорошо видны их лица.
- Мы ее не убивали! - возмущенно воскликнула Джейд.
А Ровена спросила:
- С чего ты это ваяла?
Мэри-Линетт застыла от изумления.
- Но вы ведь ее зарыли!
- Да, но мы нашли ее мертвой.
- Кто-то убил ее колом, - сказала Кестрель, вытаскивая хвойные иголки из своих золотистых волос. - Возможно, охотник на вампиров. А вообще, сомневаюсь, что вам что-нибудь известно о таких вещах.
- Убили колом... колом? - задохнулся Марк.
- Да, колом из штакетника.
- Она уже была мертвой? - обратилась к Ровене Мэри-Линетт. - Но тогда с какой стати вы закопали ее на заднем дворе?
- Бросить ее в подвале было бы просто непочтительно.
- Так почему вы не отнесли ее на кладбище? Ровена растерялась. А Джейд сказала:
- Хм... видели бы вы тетю Опал!
"Возможно, у меня отвратительный слух, но это я слышу прекрасно. И мне это не нравится. Какое-то большое животное сопит в кустах...
Какое же крупное животное могло здесь оказаться? Это не олень, олени обычно фыркают. Это кто-то покрупнее и повыше койота. Может, медведь?"
Но тут она услышала другой звук: кто-то энергично продирался сквозь сухую жесткую листву рододендронов. В тусклом свете, падавшем из освещенных окон дома, она увидела, как всколыхнулись ветви...
Оно выходило...
Мэри-Линетт схватила лопату и бросилась прочь. Но не к дыре в изгороди и не к дому - там было опасно. Она побежала к сараю с козами.
"Тут я смогу защититься... не впустить его... стукнуть лопатой..."
Однако из сарая ей ничего не было видно. Сквозь грязные стекла двух окон Мэри-Линетт все равно не могла разобрать, что там в темноте, снаружи. Она не видела даже коз, которые находились рядом, хотя и слышала их.
"Не включай фонарь! Только выдашь себя".
Она вся напряглась и застыла, прислушиваясь к тому, что там, снаружи.
Тишина...
Она ощущала только запах коз. Запах дубовых стружек, которыми был устлан пол вперемешку с разлагающимся козьим пометом. Все это издавало зловоние, но хорошо сохраняло тепло в сарае. У Мэри-Линетт от напряжения вспотели ладони; в руках она судорожно сжимала лопату.
"Я никогда никого не трогала... с тех пор, как мы с Марком в детстве дрались... но, черт возьми, сегодня утром я ударила незнакомого человека..."
Она надеялась, что сможет сделать это и сейчас - если понадобится.
Коза легонько боднула ее в плечо. Мэри-Линетт оттолкнула ее. Другая коза вдруг заблеяла. Мэри-Линетт закусила губу.
"Снаружи кто-то есть... Козы тоже услышали..."
Она почувствовала кровь на губе и стала ее слизывать, ощущая медный привкус, будто она держала во рту медную монетку. Кровь имела вкус меди. Внезапно она подумала: это вкус страха.
...Дверь сарая открылась.
И тут Мэри-Линетт охватила паника.
В сарай вошел кто-то страшный. Этот кто-то сопел, как животное, но мог открыть дверь, как человек. Она
его не видела: и в сарае, и снаружи было одинаково темно. Ей не пришло в голову включить фонарь, единственным ее побуждением было немедленно двинуть его лопатой, прежде чем он до нее доберется. Ею завладел чистый, первобытный инстинкт самозащиты.
Но вместо этого она лишь выдавила из себя свистящим шепотом:
- Кто это?.. Кто там?
И услышала знакомый голос:
- Я так и знал, что ты собираешься это сделать. Я тебя обыскался.
- О, черт... Марк! - Мэри-Линетт без сил прислонилась к стене сарая, выронив из рук лопату.
Козы продолжали блеять. У Мэри-Линетт звенело в ушах. Марк зашел в сарай, шаркая ногами.
- Фу... Какая вонь! Что ты здесь делаешь?
- Дурак, - вместо ответа сказала Мэри-Линетт. - Я чуть не вышибла тебе мозги.
- Ты говорила, что забудешь обо всех этих бреднях. Ты меня обманула.
- Марк, ты не... Поговорим позже... Ты ничего здесь не слышал? Мэри-Линетт пыталась собраться с мыслями.
- Что, например?
Спокойствие Марка заставило Мэри-Линетт почувствовать себя глупо.
Затем голос брата стал более резким:
- Что-то вроде воя?
- Нет. Что-то вроде сопения. - Мэри-Линетт понемногу успокаивалась.
- Ничего я не слышал. Давай лучше пойдем отсюда подобру-поздорову. Что мы скажем, если вдруг выйдет Джейд?
Мэри-Линетт не нашлась что ответить. Марк обитал в совсем другом мире счастливом сияющем мире, где самым худшим, что могло случиться в эту ночь, была подобная ситуация.
Наконец она сказала:
- Марк, послушай. Я твоя сестра. У меня нет никаких причин лгать тебе, или подшучивать над тобой, или унижать кого-то, кто тебе нравится. Я не хочу делать поспешных выводов... и ничего не выдумываю. Но я говорю тебе совершенно серьезно: с этими девушками что-то нечисто.
Марк открыл было рот, но она неумолимо продолжала:
- Поэтому сейчас ты волен выбрать любой из двух вариантов: либо у меня крыша поехала, либо я говорю правду. Ты действительно считаешь, что я сумасшедшая?
В эту минуту Мэри-Линетт вспомнила прошлое: как они поддерживали друг друга в те ночи, когда болела мама; как она читала ему вслух книжки; как заклеивала пластырем его царапины и оставляла ему побольше печенья на завтрак. И хотя Мэри-Линетт не могла видеть Марка в темноте, она чувствовала, что он тоже вспомнил об этом. Они испытали вместе так много. И они всегда будут вместе.
Наконец Марк спокойно произнес:
- Ты не сумасшедшая.
- Спасибо.
- Но... Джейд не может никому причинить зла. Я просто уверен в этом. И с тех пор, как я ее встретил... - Он на минуту умолк. - Мэри, кажется, теперь я знаю, для чего живу. Она не похожа ни на одну из тех девушек, которых я когда-либо встречал. Она... она такая смелая, и такая забавная, и такая... она одна такая.
"А я-то считала, что все дело в белокурых волосах, - подумала Мэри-Линетт. - Похоже, что дело серьезней".
Она была тронута и удивлена переменой, происшедшей в Марке. Но еще больше напугана. Напугана до полусмерти. Ее капризный, циничный братец нашел наконец, в кого влюбиться... и, возможно, его избранница - достойная наследница Лукреции Борджиа.
- Мэри, может, мы все-таки пойдем домой?
Марка скрывала темнота, но по его голосу Мэри-Линетт поняла, что дело и впрямь серьезней некуда. Ей стало совсем не по себе.
- Марк...
Внезапно она умолкла: снаружи зажегся свет. Они с Марком тут же, столкнувшись головами, выглянули в окно сарая.
- Закрой дверь, - прошипела Мэри-Линетт таким тоном, что Марк тут же закрыл дверь сарая.
- Сиди тихо, - добавила она, схватив его за руку и оттолкнув к соседней стене.
Она осторожно глядела в окно. Первой через заднюю дверь вышла Ровена, затем Джейд, а потом Кестрель. Кестрель несла лопату.
- О боже...
- Что случилось? - Марк попытался взглянуть в окно. Мэри-Линетт зажала ему рот рукой.
А случилось то, что девушки снова собирались копать в саду.
Сейчас они шли с пустыми руками. Но что же они намереваются делать? Уничтожить улику? Забрать ее в дом и сжечь или расчленить на куски?
Сердце у Мэри-Линетт бешено билось.
Марк бросился к окну и выглянул наружу. Мэри-Линетт услыхала, как он попытался вздохнуть, но у него перехватило дыхание. Может, он хотел найти всему этому какое-то невинное объяснение? Мэри-Линетт сжала его плечо.
Брат и сестра наблюдали, как девушки работают лопатой, сменяя друг друга. И вновь Мэри-Линетт поразилась тому, насколько они сильные. Ведь Джейд выглядела такой хрупкой.
Всякий раз, когда кто-нибудь из сестер окидывал взглядом сад, сердце Мэри-Линетт подпрыгивало в груди.
"Только бы они нас не увидели, только бы не услышали, не поймали!"
Рядом с девушками уже образовалась внушительная куча земли, но вот Ровена и Кестрель склонились над ямой. Они вытащили из нее длинный предмет, завернутый в мешок для мусора, который Мэри-Линетт уже видела прежде. Казалось, он был жестким... и поразительно легким. В тот первый раз Мэри-Линетт удивилась: пакет был слишком легким для трупа. Или слишком жестким... Как долго длится трупное окоченение?
Марк дышал неровно и тяжело, с присвистом.
Девушки понесли пакет к проходу в зарослях.
Марк выругался.
Мэри-Линетт лихорадочно соображала, что предпринять.
- Марк, оставайся здесь. Я пойду за ними...
- Я с тобой!
- Ты должен рассказать папе, если со мной что-то случится...
- Я пойду с тобой.
Времени на споры не было. В глубине души Мэри-Линетт даже обрадовалась, что Марк пойдет с ней. Она с трудом выдохнула:
- Тогда пошли. И - ни звука!
Ночь была темная, и Мэри-Линетт опасалась, что сестры уже потерялись из виду. Но когда они с Марком протиснулись сквозь кусты рододендронов, то заметили впереди свет. Крошечный подпрыгивающий белый огонек. Сестры взяли с собой ручной фонарик.
"Не шуми, ступай осторожно", - Мэри-Линетт не решалась сказать это Марку вслух. Но она снова и снова, будто заклинание, твердила это про себя. Она вся целиком сосредоточилась на тонком, похожем на хвост кометы лучике света, который вел их в темноте.
Огонек вел их на юг, к сосновому бору. Прошло немного времени, и они углубились в лес.
"Куда же они направляются?" - думала Мэри-Линетт. Она ощущала, как напрягаются ее мышцы, когда
она пытается идти быстрее и при этом не шуметь. Им повезло: душистая, немного влажная сосновая хвоя густым ковром устилала землю, заглушая шаги. Мэри-Линетт почти не слышала шагов Марка позади себя, если только он не оступался.
Казалось, они шли целую вечность. Было очень темно, хоть глаз выколи, и Мэри-Линетт быстро потеряла ориентацию. Она уже не понимала, где они находятся и как смогут отсюда выбраться.
"Черт... я совсем рехнулась: затеяла такое... да еще и Марка втянула. А теперь мы забрались в самую чащу леса в компании трех ненормальных девиц..."
Огонек замер на месте.
Мэри-Линетт остановилась и вытянула руку, чтобы остановить Марка. Тот немедленно налетел на нее. Мэри-Линетт не спускала глаз с огонька, пытаясь убедиться, что он действительно неподвижен.
Да. Он не двигался. Луч фонарика был направлен на землю.
- Давай подберемся поближе, - прошептал Марк Мэри-Линетт на ухо.
Она кивнула и стала подкрадываться к огоньку - так медленно и тихо, как только могла. Через каждые несколько шагов она останавливалась и замирала, присматриваясь к свету фонаря: не придет ли он опять в движение.
Но огонек оставался неподвижен. Мэри-Линетт опустилась на землю и последний десяток шагов до края вырубки, где сестры остановились, проползла по земле. Отсюда ей хорошо было видно, что они делают.
Копают... Раскидав лопатой сосновую хвою, Кестрель начала рыть яму.
Мэри-Линетт почувствовала, как Марк, сминая папоротники, подползает к ней сзади. Она слышала, как тяжело он дышит. Он все видел!
"Прости, Марк. Прости меня".
Теперь уже можно было не сомневаться. Теперь Мэри-Линетт все точно знала. Не нужно было даже за-глядывать в мешок.
"Как же я смогу найти это место? Как я вспомню, где оно находится, когда приведу шерифа? Это похоже на лабиринт в одной компьютерной игре... повсюду вечнозеленый лес, и ни один его участок не отличить от другого".
Мэри-Линетт закусила губу. Подстилка из влажной хвои, на которой она лежала, была удобной - мягкой и упругой. Они могут дождаться здесь, пока сестры не уйдут, а затем как-нибудь пометить деревья. Сделать фотоснимки.
В свете фонаря она увидела руку, положившую лопату. Затем Ровена и Кестрель подняли упакованный в мешок для мусора предмет ("Джейд, наверное, держит фонарь", - подумала Мэри-Линетт) и опустили его в яму.
"Прекрасно. Теперь осталось лишь закопать..."
Луч фонаря высветил наклонившуюся над лопатой Ровену. Она начала быстро засыпать яму.
Мэри-Линетт обрадовалась. "Теперь уже скоро", - подумала она и вздохнула с облегчением.
Но вдруг...
Луч фонаря резко дернулся. Мэри-Линетт прижалась к земле, широко раскрыв глаза. В свете луча она увидела силуэт - ореол золотых волос, окутывающий лицо... Кестрель! Кестрель вся напряглась и застыла, обернувшись в сторону Марка и Мэри-Линетт. Она прислушивалась. Прислушивалась...
Мэри-Линетт лежала совершенно неподвижно; она дышала открытым ртом, стараясь не издавать ни звука. В мягкой упругой хвойной подстилке копошились какие-то мелкие твари. Мэри-Линетт не решилась пошевелиться, даже когда почувствовала, что у нее по спине под рубашкой кто-то ползет.
В ушах у нее звенело от напряжения. Но в лесу было тихо... неправдоподобно тихо. Единственное, что она
слышала, - это биение своего сердца... казалось, что оно бьется прямо в горле и звук отдается в голове.
Мэри-Линетт было страшно.
И это был не просто страх. Такие ощущения она испытывала, лишь когда ей было лет девять или десять. Страх привидений. Страх того, чего на свете не бывает... А вдруг?..
Как бы то ни было, но при виде силуэта Кестрель на фоне темного леса Мэри-Линетт охватил страх, будто она увидела чудовище. Она оцепенела от ужаса.
"Господи!.. Я не должна была приводить сюда Марка..."
Но тут она услышала звук его дыхания. Просто слабый звук, не свистящий, а скорее похожий на кошачье мурлыканье. Так он дышал в детстве, когда тяжело болел.
Кестрель замерла, повернув голову, словно настороженно прислушиваясь.
"Марк! Не дыши... Задержи дыхание!"
...События развивались с молниеносной быстротой.
Кестрель ринулась вперед. Мэри-Линетт с ужасом смотрела, с какой невероятной скоростью она мчится, подпрыгивая на бегу. Слишком быстро! Ни один чело-век не может бегать так быстро...
Кто же они, эти девушки?
Перед глазами Мэри-Линетт замерцали ритмичные вспышки. Прыжок... Кестрель летит над землей. Кругом лишь темные деревья... Ночная бабочка, пойманная лучом света...
Кестрель приземлилась...
"Надо защитить Марка!"
Олень! Кестрель в прыжке настигла оленя. В мозгу Мэри-Линетт пронеслась вереница беспорядочных, бес-смысленных образов. У нее вдруг промелькнула дикая мысль, что это вовсе не Кестрель, а один из тех хищных динозавров, которых она видела в кино. Кестрель двигалась так же, как они.
А может, это вовсе не олень?.. Но Мэри-Линетт видела белое пятнышко на его шее, похожее на кружевной гофрированный воротничок на шее у юной девушки. Она видела его влажные темные глаза.
Олень пронзительно закричал.
"Невероятно... Не может быть!"
Кестрель переплелась в один клубок с оленем, который лежал на земле, вздрагивая тонкими ногами. Она зарылась лицом в белое пятно, обхватив оленью шею руками.
Олень опять закричал и отчаянно забился в судорогах.
Затем луч фонаря опустился ниже. У самой кромки света Мэри-Линетт различила две другие фигуры, присоединившиеся к Кестрель. Они все вместе удерживали оленя. Животное еще раз конвульсивно дернулось и больше не сопротивлялось. Все затихло. Мэри-Линетт видела волосы Джейд настолько хорошо, что на темном фоне в свете фонаря могла рассмотреть даже отдельные пряди.
На лесной поляне царила тишина. Склонившись над оленем, три девушки ритмично двигали плечами. Мэри-Линетт не видела, что они делают, но в общем сцена была знакомой. Она множество раз запечатлена в документальных фильмах - дикие собаки, львицы, волки. Стая загнала жертву и принялась пировать.
"Я всегда старалась... быть хорошим наблюдателем. И теперь я должна верить тому, что вижу..."
До нее долетало неровное, со всхлипами, дыхание Марка.
"Господи, помоги мне вытащить его отсюда. Молю тебя, дай нам выбраться!"
Наконец оцепенение прошло. У нее кровоточила губа: должно быть, она прикусила ее, наблюдая сцену с оленем. Рот наполнился медным привкусом страха.
- Пойдем, - почти беззвучно прошептала она, приподнявшись. Футболка у нее задралась, мелкие веточки
и хвоя царапали живот. Она схватила Марка за руку. - Скорей!
Но Марк, шатаясь, вдруг стал подниматься во весь рост.
- Марк! - Изловчившись, Мэри-Линетт встала на колени и попыталась пригнуть его к земле.
Он рванулся в сторону и шагнул к вырубке.
- Нет...
- Джейд! - громко позвал Марк, продолжая идти вперед.
Мэри-Линетт двинулась вслед за ним. Все равно их уже обнаружили, и теперь неважно, что делает Марк. Просто она должна быть рядом с ним.
- Джейд! - Марк схватил фонарь и направил его свет прямо на девушек, склонившихся над оленем у края поляны.
Все трое обернулись к нему, У Мэри-Линетт все поплыло перед глазами. Одно дело догадываться, и совсем другое - видеть. Видеть три прекрасных лица, сияющих белизной в луче света... с губами и щеками, вымазанными чем-то вроде губной помады - ярко-красной, как ягоды малины.
Но это была не губная помада и не раздавленные ягоды, а кровь, и ее пятна покрывали белую шею оленя.
"Они ели оленя... Они действительно ели оленя! Господи, как же это?.."
Какая-то часть сознания Мэри-Линетт - та часть, что впитала в себя фильмы ужасов, - ожидала сейчас, что девушки зашипят и с жуткими гримасами окровавленными руками закроют лица от света.
Но ничего такого не случилось. Не было ни животных криков, ни демонических голосов, ни каких-либо прочих вывертов.
Пока Мэри-Линетт стояла, застыв на месте от ужаса, а Марк пытался отдышаться, Джейд выпрямилась.
- Что вы здесь делаете? - рассеянно спросила она с недоумением и досадой. Обычно таким тоном девуш
ки говорят с ухажерами, которые их преследуют и докучают мольбами о свидании.
Последовало долгое молчание. Затем Ровена и Кестрель поднялись на ноги. Марк тяжело дышал, Переводя луч фонаря с одной девушки на другую, но постоянно возвращаясь к Джейд.
- Это я вас спрашиваю: что вы здесь делаете?! - воскликнул он.
Луч света скользнул к яме, затем опять к девушкам.
- Я первая спросила, - сказала Джейд, нахмурившись.
Если бы дело касалось только младшей из сестер, то Мэри-Линетт, возможно, решила бы, что все не так страшно. Но Ровена и Кестрель переглянулись, а затем посмотрели на Марка и Мэри-Линетт. У них были такие лица, что Мэри-Линетт похолодела от страха.
- Вы не должны были следить за нами, - серьезно и печально сказала Ровена.
- У них не должно было это получиться, - мрачно произнесла Кестрель.
- Это все потому, что от них пахнет козами, - пояснила Джейд.
- Что вы здесь делаете? - закричал Марк срывающимся голосом.
Мэри-Линетт хотела протянуть ему руку, но не смогла даже пальцем пошевелить.
Джейд вытерла рот тыльной стороной ладони.
- Ну, что скажете? - повернулась она к сестрам. - Что нам теперь делать?
Наступило молчание. Наконец Кестрель сказала;
- У нас нет выбора. Мы должны их убить.
9
Эти слова рассмешили Мэри-Линетт. Они напомни-ли ей дурацкие фразы из дешевых боевиков. "Убить их, убить их, убить..."
Марк как-то странно рассмеялся.
"То, что произошло, действительно для него очень плохо, - с каким-то странным спокойствием подумала Мэри-Линетт. - То есть было бы плохо, если бы мы сделали вид, что ничего не происходит. Он и так боялся девушек, да и вообще был пессимистом".
- Почему бы нам не присесть? - вздохнув, сказала Ровена. - Постараемся во всем разобраться.
Марк откинул назад голову и снова рассмеялся.
- Почему бы нет? Давайте присядем.
"У них скорость, как у гончих, - думала Мэри-Линетт. - Если мы сейчас побежим, они нас догонят. Но если мы сядем, они успокоятся, и я отвлеку их... или ударю чем-нибудь..."
- Сядь! - приказала она Марку.
Ровена и Кестрель оставили оленя и сели. Джейд некоторое время стояла, уперев руки в бока, но потом тоже села.
Даже усевшись на землю, Mapк продолжал вести себя как боксер в нокдауне и непрестанно водил фонариком из стороны в сторону.
- Вы не просто девушки. Вы что-то другое... На самом деле вы...
- Мы - вампиры, - резко прервала его Джейд.
- Верно. - Марк устало улыбнулся. - Совершенно верно, - повторил он.
Мэри-Линетт забрала у него фонарь. Она хотела проверить его. Твердый пластик и металл. Как оружие сгодится.
И пока одна часть ее рассудка соображала: "Улучить момент, ослепить их светом фонаря и быстро ударить одну из них", другая размышляла: "Джейд имеет в виду, что они - люди, считающие себя вампирами; люди с этой странной болезнью, которая вызывается анемией". Наконец она сказала себе: "Такое могло бы случиться и с тобой. В этом нет ничего сверхъестественного".
И все же взгляд на мир у Мэри-Линетт изменился окончательно.
- Это отвратительно! - кричал Марк. - Ты встречаешь девушку, и она кажется тебе прекрасной, и ты рассказываешь о ней друзьям, а затем вдруг выясняется, что она вампир... Разве не отвратительно?!
"Черт возьми, да у него истерика!" - с ужасом поняла Мэри-Линетт. Она схватила его за плечо и сдавленно прошептала на ухо:
- Прекрати немедленно!
- Не вижу смысла разговаривать с ними, Ровена, - констатировала Кестрель. - Ты знаешь, что нужно делать.
Ровена потерла лоб.
- Я думала, мы сможем воздействовать на них, - произнесла она вполголоса.
- Ты знаешь, что это не сработает. - Голос Кестрель звучал тихо и ровно.
- Почему? - резко спросила Джейд.
- Они следили за нами не без причины, - устало произнесла Ровена, кивнув в сторону ямы. - Они подозревали нас... но как долго?
Ровена взглянула на Мэри-Линетт.
- Я видела, как вы рыли яму в саду во вторник ночью, - сказала Мэри-Линетт. Она кивнула в сторону только что вырытой ямы: - Там ваша тетя?
Последовала непродолжительная пауза. Ровена чувствовала себя неловко. Затем она кивнула - медленно и элегантно.
- О, черт! - закрыв глаза, Марк завертел головой. - Черт возьми! Они засунули миссис Бердок в мешок!
- Два дня. - Ровена взглянула на Джейд. - Они подозревали нас целых два дня. Мы не можем стереть это из их памяти: за это время все переплелось с другими воспоминаниями. Мы никогда ни о чем не узнали бы, если бы не поймали их здесь.
- Ну, мы можем просто стереть все, что случилось за последние два дня, - сказала Джейд.
Кестрель фыркнула:
- И еще два человека будут бродить здесь с чувством потерянного времени!
В мозгу у Мэри-Линетт мгновенно сработало:
- Тодд Эйкерс и Вик Кимбл! Вы каким-то образом вызвали у них амнезию. Я так и знала, что это связано с вами.
- У нас нет выбора, - спокойно сказала Кестрель Ровене. - И ты понимаешь это не хуже меня.
"Она вовсе не злая, - поняла вдруг Мэри-Линетт. - Просто очень практичная. Если бы львица, или волчица, или ястреб могли говорить, они сказали бы то же самое: "Мы должны убить или умереть".
Неожиданно для самой себя Мэри-Линетт почувствовала к девушкам странную симпатию... и уважение. 1
У Ровены был грустный вид. Очень грустный... Весь ее облик говорил: это ужасно, но кому-то здесь придет-ся несладко. Она склонила голову, затем подняла ее и взглянула Мэри-Линетт прямо в лицо. Их взгляды встретились, замерли... Спустя мгновение Ровена слегка изменилась в лице и кивнула.
Мэри-Линетт знала: только что они поняли друг друга без слов. Обе готовы сражаться и умереть за своих близких. Это предназначение старших сестер...
"Да уж, кому-то здесь придется несладко, - подумала Мэри-Линетт. - Вы угрожаете моей семье, и я буду ее защищать".
Она знала, что Ровена все понимает. Ровене действительно не хотелось ее убивать...
- Нет! - прозвенел вдруг пылкий возглас. Мэри-Линетт узнала голос Джейд.
Джейд вскочила на ноги. Сжав кулаки, она разразилась пртоком слов, извергающихся, словно кипящая лава:
- Нет! Вы не посмеете убить Марка! Я вам запрещаю!
- Не будь занудой, - осадила ее Кестрель. Джейд вся дрожала, напрягшись, как кошка, приготовившаяся к прыжку.
- Вы просто не можете сделать это! Мне кажется... мне кажется...
- Джейд...
- Я знаю, что он - мой духовный супруг. Наступила мертвая тишина. Затем Ровена простонала:
- Черт побери...
- Ну вот, приехали, - отозвалась Кестрель. Обе глядели на Джейд не отрываясь.
"Пора!" - решила Мэри-Линетт. Она со злостью замахнулась фонариком на Кестрель, чтобы "вырубить" ее первой. Ровена, она надеялась, не станет вмешивать
ся, если отключить ее сестру. Но удара не получилось. Марк бросился к Мэри-Линетт и стукнул ее по руке.
- Не трогай Джейд!
И тут все завертелось в бешеном клубке: замелькали руки, ноги, сцепившиеся пальцы, посыпались пинки... Марк и Джейд пронзительно вопили; пытаясь разнять дерущихся. У Мэри-Линетт вырвали из рук фонарь. Она вцепилась в чьи-то длинные волосы. Кто-то ударил ее ногой так, что ребра заныли от боли.
Она почувствовала, что ее тянут в сторону. Это Марк пытался вытащить ее из драки. Джейд навалилась на Кестрель, одновременно руками вцепившись в Ровену. Все тяжело дышали. Марк кричал, почти умоляя:
- Так нельзя! Это ужасно! Это все неправильно! А Джейд продолжала сердито огрызаться:
- Он - мой единственный, ясно? Вам ясно? Он мне не нужен мертвым!
- Он не твой духовный супруг, идиотка, - приглушенно пробормотала Кестрель. Она лежала лицом вниз на подстилке из хвои. - Когда встречаешь духовного супруга, тебя поражает, как молнией. И ты сразу понимаешь, что это - единственный человек на свете, предназначенный только для тебя. Ты не думаешь о том, что он твой духовный супруг, ты просто знаешь, что он - твоя судьба, нравится тебе это или нет.
В глубине сознания Мэри-Линетт шевельнулась смутная тревога, но она не придала ей значения: сейчас нужно было действовать.
- Марк, бежим отсюда, - задыхаясь, произнесла она. - Бежим!
Но он продолжал крепко ее держать.
- Почему мы должны быть врагами?
- Марк, они - убийцы. Этого ты не можешь отрицать. Они убили свою тетку.
Все три сестры обернулись и уставились на нее. Половинка луны поднялась над деревьями, и Мэри-Линетт были хорошо видны их лица.
- Мы ее не убивали! - возмущенно воскликнула Джейд.
А Ровена спросила:
- С чего ты это ваяла?
Мэри-Линетт застыла от изумления.
- Но вы ведь ее зарыли!
- Да, но мы нашли ее мертвой.
- Кто-то убил ее колом, - сказала Кестрель, вытаскивая хвойные иголки из своих золотистых волос. - Возможно, охотник на вампиров. А вообще, сомневаюсь, что вам что-нибудь известно о таких вещах.
- Убили колом... колом? - задохнулся Марк.
- Да, колом из штакетника.
- Она уже была мертвой? - обратилась к Ровене Мэри-Линетт. - Но тогда с какой стати вы закопали ее на заднем дворе?
- Бросить ее в подвале было бы просто непочтительно.
- Так почему вы не отнесли ее на кладбище? Ровена растерялась. А Джейд сказала:
- Хм... видели бы вы тетю Опал!