Смит Шервуд. Вера и власть (Империя тысячи солнц - 4)

   Лохиэль стукнула кулаком по пульту, продолжая смотреть. в глаза Хриму.
   - Башка безмозглая! Да это кадр из каких-нибудь новостей! - Видя проблеск сомнения на лице Хрима, она нащупала нужную клавишу. - Вот, гляди, - сказала она со всем доступным ей сарказмом, - нас атакуют инопланетяне!
   В другом окне показался древний паровоз с Утерянной Земли - он несся по космосу с планетой на заднем плане. Длинный металлический цилиндр с кабиной позади, с двумя рядами колес, соединенных железными стержнями, колеса бешено вращались, и из верхней части машины валил дым.
   - Это паровой двигатель, и он прет прямо на тебя!
   Сомнения в Хриме боролось с подозрением.
   (Резонансное поле идет на спад), - доложил Байрут по босуэллу. (Десять секунд до скачка. Гиперснаряд к пуску готов).
   Краем глаза Лохиэль видела, как Мессина работает с пультом, готовя "Шиавону" к атаке на Авасту.
   Но при этом Лохиэль не спускала глаз с Хрима и поняла, что он принял какое-то решение. Ну что ж, она по крайней мере секунд на тридцать ввела его в радиус лазплазмера, а он в нее так и не выстрелил.
   Лохиэль нажала на скачковую клавишу.
   Келлийский корабль рванулся в космос. По каналу, который келлийский капитан заботливо протянул его сильно поубавившемуся отряду, мелиарх Зи-Туто видел, как другой корабль келли стартовал параллельным курсом со скалистой поверхности луны. Позади, рядом с линией энергопередачи, лазплазменная башня, заминированная взводом Суссониуса, ярко светилась посреди раскаленного докрасна кратера.
   Он увеличил изображение. Башня начала свой зарядочный цикл, и зеркало повернулось. Зи-Туто был почти уверен, что оно целит в них.
   Из устья разгонщика массы ударил луч, и белая вспышка заполнила экран.
   - Была башенка - и нету, - сказал кто-то по коммуникатору.
   Экран прояснился, показав огромную, раскаленную добела дыру на поверхности луны. От нее на огромной скорости распространялось облако светящейся пыли и газов.
   - Резонансное поле снято, - сказал келлийский капитан. - Пятнадцать секунд до радиуса.
   Корабль качнуло от достигшей их взрывной волны, и его щиты заискрили. Зи-Туто нервно следил за ярким лимбом уменьшающейся позади луны, зная, что у радиуса они попадут под прицел другой лазплазменной башни. Он конвульсивно дернулся, когда цепочка световых сфер потянулась с луны, растворяясь в космосе, с опозданием понял, что это след от попадания гиперснаряда, и с почтительным трепетом стал смотреть на огромный огненный стяг, вставший над лимбом Авасты, и на сеть трещин, бегущих по каменистой почве. Пламя и осколки камня били из них на тысячу метров вверх.
   "Шиавона", - подумал он. Неудивительно, что они способны прикончить крейсер одним выстрелом.
   Экран погас, когда корабль сделал скачок, и Зи-Туто расслабился, радуясь, что они окажутся далеко от боя. Рукопашная схватка - одно дело, но у всякого, кто служит на эсминце, мозги точно набекрень.
   Камерон оскалился в приступе ярости. Они в одиночку держались против эскадры Хрима, к которой подошли на подмогу остатки флотилии Нейвла-хана, так и не понявшие, видимо, что имеют дело с Флотом. А потом в бой вступили барканцы с единственной уцелевшей на Авасте лазплазменной башней и всей орудийной мощью Шимозы.
   "Хамсин" сильно пострадал от лазплазменного разряда, вскрывшего ему корму, и едва сумел уйти из-под обстрела. Другой разряд прошел в двухстах метрах от снарядной трубки "Килижа", но капитан Агенес продолжала стрелять из лазплазменной пушки, пока Камерон не приказал ей отступить. А Лохиэль вообще потерялась - ее старая "альфа" плохо ладила с современными средствами связи "мант".
   - Связь, просигнальте всем кораблям общее отступление на точку номер три. Навигация, бросьте нас к "Хамсину".
   Камерон барабанил пальцами по ручке кресла, пока мичман Ринкон передавал сигнал на мониторы, разбросанные келли по всей системе перед началом боя. Больше ничего не остается, раз барканцы поддержали Хрима. Должар победил. Камерон поморщился: как-то Эсабиан употребит огров, которых, безусловно, запросит в качестве контрибуции? Хорошо, что десантники захватили одного для исследований - авось техники сумеют расколоть их код.
   - А ведь как хорошо все шло, - сказала Кор-Меллиш. - Мы разгромили целую рифтерскую эскадру, потеряв всего три корабля.
   Два наших и один келлийский. Быть может, весь личный состав келлийского треножника или хотя бы звена из трех кораблей принадлежит к одному братству?
   "Шиавона" присоединилась к ним, когда они сопровождали искалеченный "Хамсин" к месту сбора в режиме реального времени. Хрим, к счастью, их не преследовал.
   - Здорово ты пальнула по Авасте, кузина, - сказал Камерон. Лохиэль скривилась. Оба корабля находились достаточно близко, чтобы переговариваться без видимого отставания.
   - Для "Шиавоны" это был последний выстрел. Теперь мы снова перешли на реактор.
   - След корабля, капитан, - доложила внезапно служба обнаружения. Шестьдесят семь с отметкой тридцать два, в четырнадцати тысячах километров. Метка, - лейтенант Чанг сверилась с пультом, - соответствует "альфе", идущей, возможно, на аварийном двигателе.
   Камерон посмотрел на Лохиэль,
   - Кто-то из твоих бывших сподвижников?
   - Все может быть. Пару из них стоило бы спасти, если представится случай.
   - Ладно. Навигация, бросьте нас туда. Орудийная, гиперснаряд к пуску.
   У эсминца снесло всю корму - уцелели, за небольшим исключением, только мостик да снарядная трубка. Но на обгорелом, выщербленном корпусе сохранилась эмблема: огненный вихрь с блестящими когтями.
   - "Огненный Коготь", - сказала Лохиэль.
   - Обнаружение, сканируйте.
   - Ноэтическое сканирование положительное, - доложила Чанг. - Есть живые.
   - Связь, - хрипло скомандовал Камерон, - свяжитесь с кораблем.
   Несколько минут продолжалось молчание. Затем послышалось:
   - Канал установлен.
   На экране показался сожженный, искореженный мостик. У Камерона при всей ненависти к врагу свело желудок. Как здесь мог кто-то выжить? Гравиторы, как ни странно, продолжали функционировать.
   Затем он увидел среди мертвых тел человека в командном кресле. Тот сидел очень прямо, и Камерон узнал эту позу: так держится тот, кто получил тяжелые ожоги. Руки на весу, подальше от тела и подлокотников, торс не касается спинки кресла. Уши обгорели до хрящей, руки обуглились, но лицо почти не пострадало - опалило только аккуратную прежде бородку.
   Безжалостная улыбка растянула губы Камерона.
   - Нейвла-хан, - с глубоким удовлетворением произнес он. Палач Минервы, убийца миллионов, человек, который, желая отомстить флоту, лишил жизни целую планету.
   Нейвла-хан обратил глаза к экрану и что-то прошипел. Легкие повреждены. Кто-то на мостике сдавленно ахнул. По-матерински доброе лицо Лохиэль напряглось, словно ее тошнило.
   Шипение повторилось, и Камерон внезапно различил в нем:
   - Помогите.
   Настало долгое молчание. У Камерона сжалось горло. Он вспомнил Лассин-Фрея, и Рэнсома, и Лизаэль, и всех других, однокашников и преподавателей, погибших на Минерве. А за их лицами ему виделась его карьера, приведшая его к этой точке, отдавшая ему в руки виновника этих горестных воспоминаний, общих для всего Флота. Трибунал - не столь уж большая плата за такую привилегию.
   Почувствовав, что может говорить, он сказал:
   - Орудийная, лазплазмер. Минимальный луч. Контроль передать мне. - Он никого больше не мог попросить об этом.
   В окне, показывающем подбитый эсминец снаружи, появился крест прицела. Камерон старательно навел его на заднюю часть мостика.
   - Помочь? Хорошо, Нейвла-хан. Сейчас я тебе помогу.
   - Прошу милости Панарха, - прошипел рифтер. Камерона кольнула ярость, когда он услышал эту старинную формулу.
   - Милости? Дело в том, что она вся была израсходована при Минерве. Все, что у меня осталось, - это правосудие.
   Он нажал на кнопку. Яркий луч света прорезал мостик "Огненного Когтя" за спиной у рифтера, очертив его силуэт. Послышался свист выходящего воздуха. Нейвла-хан выпучил глаза и замолотил руками по пульту, сломав один палец.
   Когда вакуум завершил свою работу, превратив рифтера в раздутый, сочащийся пузырь, Камерон перевел дыхание.
   - Гиперснаряд на выход, - скомандовал он, и "Огненный Коготь" исчез в очистительном пламени.
   Снова посмотрев на Лохиэль, Камерон, к некоторому своему облегчению, увидел в ее глазах одно лишь понимание с примесью боли. Она знала, чего будет стоить ему его выбор.
   - Кузина, - сказал он, - не знаешь, где бы купить лишний эсминец?
   - Контроль повреждений, что с корабельным журналом? - спросила коммандер Кор-Меллиш. - У меня проблемы на вводе.
   Лейтенант Аргюль прочистила горло.
   - Да, сэр. Видимо, у нас повреждений больше, чем я полагала. Связь системы с журналом затруднена.
   Камерон поймал многозначительный взгляд Кор-Меллиш, брошенный на мичмана Ринкона.
   - М-да. - Мичман перебрал несколько клавиш. - У меня застряли кое-какие орудийные данные... вернулись обратно при пуске гиперснаряда.
   - Я начинаю понимать, какое сложное понятие - преданность, пристально глядя на Камерона, сказала Лохиэль. На главном экране бесформенный комок плазмы, бывший прежде "Огненным Когтем" и его капитаном, медленно исчезает среди звезд. - Тебе еще нужен ответ на твой вопрос, кузен?
   - Нет. - Камерон улыбнулся ей. - Сейчас пойдем на сборный пункт, а оттуда - на Арес.
   СИСТЕМА АРЕСА, "ТЕЛВАРНА"
   Через полчаса после выхода "Телварны" из скачка с Ареса подтвердили получение импульса и дали инструкции относительно подхода.
   Во время долгого путешествия от края радиуса в реальном времени один из десантников стоял за креслом Вийи, а другой - в люке, ведущем на мостик, но она так привыкла к их присутствию, что уже не чувствовала потребности переменить позу, чтобы видеть их постоянно.
   Они были спокойные и общительные; единственный раз они вмешались в управление кораблем для того, чтобы отменить приказ Омилова. Вийя знала, что их натаскали по всем предметам - от рифтерской политики до смертоносных псиспособностей эйя, и с мрачным юмором предполагала, что этих двоих, вероятно, превратили в ходячие бомбы на случай, если она попытается выбросить их в космос и бежать. Найберг делает все, чтобы Должар как можно дольше не узнал координатов Ареса.
   При всем при том десантники старались приспособиться к экипажу "Телварны". Женщина заигрывала с Ивардом, что ему, похоже, очень нравилось, мужчина обнаружил вкус к любимой Монтрозом старинной музыке. Кто-то возможно, сама капитан Нг - позаботился подобрать охранников, не противоречащих странной амальгаме телварновской команды. Во время скачка Вийя думала и об этом, и о многом другом.
   Но теперь, на подходе к Аресу, она выбросила все посторонние мысли из головы. Коммуникатор ожил, и их предложили взять на буксир. Вийя отказалась, с интересом отметив, что ей это позволили, и перешла на ручное управление. Она чувствовала обостренное внимание десантников. Даже для опытного пилота и при существующем ограничении скоростей подход к Аресу был не так прост.
   - Гляньте только! - воскликнула Марим за пультом контроля повреждений. - Можно подумать, эта станция обросла мирквудийским грибком!
   Ивард фыркнул, и Вийя окинула взглядом вращающийся цилиндр и неподвижный колпак Ареса. Их окружало облако кораблей, в невероятном количестве собравшихся за те несколько недель, что "Телварна" искала Пожиратель Солнц. Все они находились на той же солнечной орбите, что и Арес. Вийя видела, как снуют между ними буксиры, расталкивая корабли в целях компенсации приливных сил. Колпак, военную часть станции, почти полностью скрывали гроздья мелких судов - точно насекомые, облепившие плод.
   Вийя медленно прошла мимо большого торгового корабля. В глаза ей бросился черный шов у него на борту и выплавленные на корме люки. Кто-то оснастил корабль по-военному, и он явно побывал в бою.
   - Гм-м, - пробасил Монтроз. - Хотел бы я поглядеть изнутри на Вакиановскую "Атениаду" - вон там, с левого борта.
   Вийя мельком взглянула на знаменитую, баснословно дорогую яхту и тут же перевела взгляд на серебристые туши трех крейсеров в ремонтных ямах Колпака.
   Она вывела их изображение на боковой экран, молча присматриваясь к новым пришельцам.
   - Гляньте на тот, что поближе, - сказала Марим. - Здорово его изрешетили. - Она обернулась к десантникам: - Не знаете, чей он?
   Вийя взяла крупным планом эмблему - стилизованный хищный зверь с двумя коронованными головами, обращенными в разные стороны. Над ним помещался всегдашний знак Панархии - Солнце и Феникс. Обе эмблемы потемнели от лазплазменного огня.
   - Это "Астрея", - сказал Зедонг от люка, и Вийя уловила в его ровном голосе оттенки гордости, зависти и страха. - Ею командует Джеп Кестлер.
   Ивард удивил Вийю, сказав:
   - Мне это имя знакомо. Он участвовал в одном из последних больших сражений с Шиидрой, да? И принял командование фрегатом, когда еще был гардемарином.
   - Верно, - улыбнулся Зедонг.
   Вийя вернула внимание к управлению. Риск намного возрос, но пока "Телварна" шла к Колпаку без происшествий.
   По коммуникатору снова, уже более настоятельно, предложили ввести их в раскрытый впереди отсек на буксире. Вийя опять отказалась и через пару минут получила разрешение на ручную швартовку.
   Они подошли уже достаточно близко, чтобы рассмотреть другие корабли в ямах на верхушке Колпака. Свободных ям почти не осталось, и каждый корабль окружали сварочные вспышки, а челноки суетливо, но размеренно сновали туда-сюда.
   Вийя, руководимая диспетчерской службой, ввела "Телварну" носом в шлюзовое поле отсека и аккуратно посадила: на обшарпанную палубу. Некоторое время был слышен только утихающий гул двигателей. Вийю окружали острые эмоции: волнение, предвкушение, облегчение - его испытывала десантница за креслом. Вийя нехотя набрала команду, разрешающую доступ к двигателям, встала и вышла с мостика, слыша за собой твердую поступь кого-то из десантников.
   Ивард забежал вперед и активировал трап. Миг спустя он и келли ринулись вниз, а Люцифер мягко поскакал за ними. Из кают-компании вышли Себастьян Омилов и высокий должарианец Мандериан. Омилов подошел к Вийе и поклонился.
   - Благодарю вас, капитан. Я задержусь, чтобы проследить за передачей своей информации.
   Техники в комбинезонах уже собрались у трапа, задрав головы вверх.
   Вийя кивнула Омилову и стала спускаться. Техники внизу замялись, а двое попятились назад. Вийя услышала скребущие шажки, и эйя сошли вниз, глядя вперед непроницаемыми фасеточными глазами. Она почувствовала их вопрос, но тут вышел Мандериан и показал им на пальцах: "Мы идем в наш улей". "Мы идем в наш улей", - ответили эйя.
   - Я провожу их в Пятый блок, - сказал он Вийе. Она заметила, что на нем надет босуэлл - вероятно, он получил от кого-то приказ.
   Монтроз подошел к Вийе с другой стороны.
   - Надо проверить, за мной ли еще мое старое место, - сказал он и сделал их старый знак, означавший "поговорим после".
   Всех членов экипажа военные поодиночке уводили для опроса. Келли уклонились и направились к выходу, трубя и ухая.
   Омилов оставался на корабле, и из люка наверху слышался гул голосов.
   - Капитан, - сказал ближайший к ней десантник, - адмирал Найберг просит вас к себе для рапорта.
   Отказаться она, разумеется, не могла, но столь вежливое обращение ее заинтересовало: когда они прибыли на Арес впервые - сейчас казалось, что с тех пор прошли годы, - с ними так не церемонились. Тогда их просто обыскали, ввели в курс немногочисленных возможностей выбора и многочисленных правил, а затем препроводили в Пятый блок.
   Двое десантников с чисто военной четкостью стали по бокам у Вийи и зашагали с ней к выходу из ангара в стоящую наготове пустую капсулу транстуба.
   Долгую поездку куда-то в глубину Колпака они проделали молча. Вийя была не расположена к разговору, а десантники, судя по их несфокусированному вниманию, принимали поток сводок и указаний по босуэллу.
   Она ждала контрольных постов и сканирования сетчатки, но ничего такого не было - они просто поднялись на лифте в коридор, чей ковер и ненавязчиво изящные линии указывали на флагманскую территорию. Дверь в конце коридора беззвучно открылась перед десантниками. Они сделали Вийе знак пройти внутрь, и дверь за ней скользнула на место.
   Вийя, оглядев небольшой холл, увидела вместо дальнейших дверей арки, в одну из которых виднелся выходящий в космос иллюминатор. От вида Аресского цилиндра снаружи, реального или голографического, захватывало дух. Видимо, это и есть кабинет Найберга?
   Ее никто не встречал, и охраны здесь не было. Вийя двинулась вперед, утопая сапогами в мягком белом ковре. У самой арки струя воздуха донесла до нее терпкий экзотический запах. Духи Маркхема! Память обрушилась на нее, захватив врасплох...
   А за этим последовал новый удар: войдя в комнату, она увидела не тень Маркхема и даже не адмирала Найберга, а Брендона Аркада. В полном смятении она встретила его пристальный голубой взгляд.
   То ли он перенял у Маркхема его духи, то ли это еще одна вещь, которую Маркхем позаимствовал у Крисарха Брендона, которому столь старательно подражал. Она никогда этого не узнает, потому что не спросит. Ей и без того достаточно трудно скрыть свою реакцию.
   - Ну что, удивлена? - улыбнулся Брендон. - Удалось мне помешать тебе услышать, что я чувствую? - И он протянул к ней руки.
   - Я ничего не слышала. - Вийя, уклонившись от его объятий, подошла к огромному иллюминатору. Он был реален - немое свидетельство власти человека, с которым она оказалась наедине. Очень немногие люди способны устроить свидание в комнате с настоящим иллюминатором.
   Брендон не спрашивал, нашла ли "Телварна" Пожиратель Солнц - оно и понятно: десантники, войдя в диапазон Ареса, сразу же сообщили об этом, и первым в списке извещенных, разумеется, был Аркад.
   - Были какие-нибудь трудности в пути?
   - Нет, - ответила она. - И следов никаких, а стало быть, и наши обнаружить некому.
   Он спрашивал не об этом, но Вийя уже обрела равновесие и решила впредь ограничиваться общими фразами.
   Но он тоже обладал чувствительностью, и весьма незаурядной.
   - Ты найдешь здесь перемены - в худшую сторону. Координаты Ареса, несмотря на все наши усилия, все-таки попали к должарианцам, а поскольку атаковать нас они не могут, они выбрали другой путь.
   - Поместили координаты в ДатаНет, - догадалась Вийя. - Где же их всех разместить? И как распознать среди них диверсантов?
   - Есть отборочный пункт, который уже прозвали Рейдом. Проверкой занимается флотская команда. Процесс идет медленно, но проводится со всей возможной тщательностью. Ну а для тех, кто попадает сюда, мы строим новые бараки. Выпьешь чего-нибудь? - Он прошел к пульту.
   - Нет, - ответила она, не отрывая глаз от серебристого цилиндра станции.
   К несчастью, она хотя и не смотрела на Брендона, все-таки чувствовала его близость и ошеломляющие переливы его эмоционального спектра. С Маркхемом она жила вместе, и его потеря стала самым болезненным событием в ее жизни, где боль была величиной постоянной - пока она не провела неделю в обществе Брендона Аркада. Тогда ей открылось, что все в Маркхеме - чувство юмора, политические взгляды, музыкальные вкусы, даже жесты, изящные и юмористические одновременно, даже интонации - лишь искусственно отражало солнце Брендона Аркада.
   Единственным, что могло бы спасти ее в той ситуации, было бегство. Лишенная этой возможности, она укрылась за щитом гнева. Брендон без боя, одним смехом сломал этот щит, оставив ее беззащитной.
   Сейчас он держался на другом конце комнаты, но запах его духов был повсюду.
   - Ты снова сердишься на меня? - мягко спросил он. - Мы не виделись с тех пор, как убили отца, - но это произошло не по моей воле.
   Вийя закрыла глаза, заслонившись от сияющей бесконечности космоса.
   - Я знаю.
   Ей вспомнилось, как эйя, усилив ее дар помимо ее желания, заставили ее ощутить глубину его горя через километровое расстояние, разделявшее их на "Грозном". После этого капитан Нг постоянно держала Брендона занятым, открывая ему все, к чему он прежде не имел доступа ввиду своего двусмысленного положения.
   - Я получил краткий предварительный рапорт об успехе вашей экспедиции, - сказал он, - но мне хотелось бы послушать, что думаешь об этом ты.
   Против этого она не возражала и описала Пожирателя Солнц со всей доступной ей точностью. Это придало ей твердости, отвлекло ее ум от гипнотических эмоциональных флюидов Аркада к военным, политическим и ксенологическим аспектам находки Омилова.
   Закончив, она повернулась к Брендону лицом:
   - Он не хочет, чтобы вы уничтожали эту станцию. Собирается пустить в ход все свое влияние, чтобы этому помешать.
   Брендон, слушавший ее сидя, опустив подбородок на переплетенные пальцы, кивнул. Теперь, занятая другим, она посмотрела на него беспристрастным взглядом и заметила, что последние недели изменили его, сделали старше.
   - Найберг, Нг и другие уничтожат ее с большой охотой - это гораздо легче, чем захват. Больше ничего не скажешь?
   - Нет. Приказано было не приближаться и сохранять расстояние не меньше световых суток...
   - Мониторы, - снова кивнул Аркад. - Эсабиан наверняка опустошил все флотские склады, захваченные им, и весь район утыкан передатчиками.
   - Значит, они узнают об атаке, как только вы выйдете из скачка.
   Он побарабанил пальцами по ручке кресла.
   - Но у нас будет их гиперрация, и мы будем знать то же, что и они, включая приказы.
   - Вы уже расшифровали заголовки депеш Барродаха?
   - Почти - и это во многом уравнивает наши шансы.
   - У них остаются гиперснаряды - и что он там еще раскопал на этой станции.
   - Отсеиванием правды из агиток Барродаха занимается целая команда, слегка улыбнулся Аркад, - но одно ясно: они еще не научились управлять Пожирателем.
   - Но ведь серебряная сфера до сих пор у Эсабиана?
   - Насколько нам известно, они прибыли на Пожиратель вместе с Сердцем Хроноса. - В его глазах зажегся веселый огонек, - Вот будет номер, если эта фиговина после всех трудов не сработает.
   Вийя подумала об ужасающих. усилиях - и жизнях, которые потратил Эсабиан, чтобы приобрести эту сферу.
   А я держала ее в руках и упустила.
   - Думаю, не так это просто - заставить ее работать.
   - Приободрись, - сказал он и встал. - Мы с тобой ее потеряли, но, будь она у нас, мы все равно не знали бы, что с ней делать. И есть вероятность, что она вообще больше не действует. Она хранилась на Храмовой Планете миллионы лет.
   - Возраст станции тоже несколько миллионов, - напомнила она.
   - Но она им не подчиняется. - Он сделал один из своих легких небрежных жестов. - Впрочем, пусть этим занимаются эксперты. В награду за ваши услуги я попытался улучшить ваши жилищные условия, и тебе, во всяком случае, теперь разрешается ходить повсюду без маяка обнаружения. Что я еще могу для тебя сделать?
   За себя бы она не стала просить, но за свой экипаж - другое дело.
   - Ваш Архон, Ториган, затевает процесс против Локри. Известно тебе об этом?
   Он сжал губы, и его спектр подвергся мгновенной перемене.
   - Я не могу вмешиваться в дела правосудия.
   - Это не правосудие, когда человека обвиняют в преступлении, которого он не совершал, а он не может представить доказательств.
   Аркад встал рядом с ней, глядя на многокилометровый, медленно вращающийся цилиндр. Его близость лишала ее покоя.
   - Правосудие - это процесс, а не результат. Я не могу вмешиваться в него напрямую. Не могу даже отложить этот суд, как отложил все остальные, а ведь в таком случае разбирательство перенесли бы на Артелион, где влияние Торигана минимально и шансы Локри были бы гораздо выше. - Его конфликтующие чувства причиняли ей почти физическую боль - как музыка, играющая слишком громко. - Локри - рифтер, и сейчас, когда новости раздувают роль рифтеров в этой войне, открытое вмешательство с моей стороны серьезно подорвало бы доверие к моей особе.
   - Я думала, военное положение сильно ограничивает свободу слова.
   - Я первым же своим декретом отменил военное положение. Новости нужны нам, чтобы подготовить мою коронацию и создать видимость стабильности. Но Ториган это понимает и использует растущие антирифтерские настроения, чтобы ускорить процесс. Это, помимо прочего, позволяет ему поднять старый вопрос о том, пригоден ли я управлять государством, - ведь я был на одном корабле с Локри, когда нас вернули под крыло Панархии. - Теперь он смотрел прямо на Вийю. - Тебе и всем твоим тоже надо соблюдать осторожность. Репортеры будут постоянно гоняться за вами. - Она чувствовала его решимость, отточенную и яркую, как сталь. - Но я отказал Торигану в его прошении о применении местного кодекса - Локри будут судить по законам Мандалы. А в защитники ему я подберу лучшего воката, которого здесь можно найти.
   - Спасибо, - сказала она, и его эмоции снова закружили ее водоворотом.
   - Ты не хочешь задержаться ненадолго? - с открытой улыбкой спросил он.
   Она закрыла глаза. Он Дулу, способный, вероятно, лишь на самое короткое увлечение. Его тяга к ней была вызвана ее гневом и поддерживалась интересом к человеку, которого они оба любили. Он знает, что она читает его эмоции, но приветствует, вытекающую из этого честность - явление редкое в его кругу. А его вера в то, что она ни с кем не поделится своими открытиями, обезоруживает ее окончательно.
   Единственный подарок, который она может сделать ему, - это скрыть цену, которую она платит за это их одностороннее общение. Когда-нибудь он потеряет к ней интерес, и они расстанутся красиво. Но до этого она не в силах ему отказать.