— «Выпрыгивай! — скомандовал он себе. — Быстрее, машина падает!» Он потянулся к ручке, но в этот момент мост окончательно рассыпался. Бензовоз полетел вниз. Брюса отбросило от дверей. Его ноги оказались зажатыми под пассажирским сиденьем, руки запутались в ремне винтовки. Секунду машина находилась в свободном падении. Брюс почувствовал, как его желудок подняло куда-то вверх, словно при спуске с гигантской «американской горы». Через мгновение бензовоз вошел в воду. Стрельба и крики дикарей стихли. Вокруг была только зеленая мутная вода. Машина, тихо покачиваясь, погружалась все глубже и глубже.
— Господи, только не это! — Брюс попытался встать с пола. Единственными звуками было шипение и бульканье выходящего из кабины воздуха. Пузырьки его, серебристыми облаками, плыли вверх мимо стекол кабины. Брюс почувствовал боль в ушах от нарастающего в кабине давления. Он открыл рот и судорожно сглотнул, в ушах что-то щелкнуло и боль исчезла. Вода заливала кабину через отверстия в полу, струйками текла из щитка приборов. Брюс повернул ручку двери и надавил плечом. Никакого эффекта. Он уперся ногами в приборную доску и налег на дверь всем своим весом, чувствуя, что глаза вылезают из орбит от напряжения. Дверь была плотно прижата чудовищным давлением воды.
— Лобовое стекло, — громко закричал Брюс, — разбей лобовое стекло! Он потянулся за винтовкой. Вода поднялась уже до пояса. Он навел винтовку на лобовое стекло и собирался нажать на спуск, но в последний момент остановился, ясно осознав опасность. Сотрясение воздуха от выстрела в замкнутом пространстве кабины разорвет его барабанные перепонки, а лавина стекла, которая хлынет в кабину под давлением воды, может ослепить его или серьезно поранить. Брюс опустил винтовку. Паника отступила, им овладело чувство полной безнадежности. Он находился в ловушке на глубине пятидесяти футов. Выхода не было. Он подумал о том, чтобы выстрелить в себя и разом прекратить мучения, но сразу же отбросил эту мысль. Никогда! Брюс подстегнул себя, попытался вывести из объятий неминуемой смерти. Должен быть выход. Думай! Думай, черт возьми! Бензовоз все еще покачивался, он до сих пор не опустился на илистое дно реки. Столько времени прошло с момента погружения? Секунд двадцать. Он должен был давно лежать на дне.
Если только… Еще есть надежда. Цистерна! Вот в чем дело! Огромная, полупустая цистерна у него за спиной! Цистерна емкостью пять тысяч галлонов. В настоящий момент топлива в ней было гораздо меньше. Там воздух, пары бензина. Она должна плавать. В подтверждение своих надежд он почувствовал, что давление в кабине понижается. Вновь раздались щелчки в ушах. Он поднимался на поверхность. Брюс посмотрел в окно. Пузырьки воздуха уже не скользили вверх, а, казалось, зависли в воде рядом с кабиной. Бензовоз, преодолев свой вес, погрузивший его глубоко в воду, поднимался на поверхность с такой же скоростью, что и пузырьки воздуха. Темно-зеленый цвет воды бледнел, становился похожим на «Шартрез». Брюс засмеялся. Это был судорожный истерический хохот. Бензовоз всплыл на поверхность и сквозь залитое водой лобовое стекло Брюс увидел туманные очертания южного берега. Он повернул ручку, дверь с готовностью распахнулась, и Брюс, барахтаясь в воде, попытался выбраться наружу. Одним взглядом он оценил ситуацию. Машину отнесло течением от моста примерно на двадцать ярдов. Выстрелов слышно не было, дикарей на северном берегу не видно. Видимо убрались обратно в джунгли. Брюс бросился в воду и поплыл к южному берегу. С берега раздавались едва слышные одобрительные возгласы жандармов. Сделав всего дюжину гребков, он почувствовал, что ботинки и мокрая форма тянут на дно со страшной силой. Удерживаясь на поверхности, он сбросил с головы каску. Затем попытался освободиться от кителя. Тот прилипал к телу и Брюс погружался в воду с головой четыре раза, пока ему удалось скинуть его. Он глотнул воды в легкие, ноги стали тяжелыми и неуклюжими. Южный берег был слишком далеко. Капитан понял, что не сумеет до него добраться. С трудом откашлявшись, он изменил направление и поплыл против течения к мосту. Он чувствовал, что река побеждает его, каждый гребок и толчок ногами требовали огромных усилий.
Что-то упало в воду рядом с его головой. Он не обратил на это никакого внимания: им стало овладевать чувство безразличия ко всему происходящему — первый признак того, что он тонет. Он сбился с дыхания и еще глотнул воды. Это вызвало новый приступ кашля. Брюс забарахтался, судорожно ловя ртом воздух. В воду опять что-то упало и в этот раз он посмотрел в ту сторону. Мимо него пролетела стрела, а затем они начали часто падать вокруг него. Спрятавшиеся в кустах балуба осыпали его градом стрел. Брюс снова поплыл. Он боролся с течением отчаянно, но скоро уже не мог поднять руки для следующего гребка, а ботинки тянули ноги вниз. Мост был близко, всего в тридцати футах, но с таким же успехом он мог быть в тридцати милях. У Брюса не было сил до него добраться. Падающие вокруг его головы стрелы уже не приводили в ужас. Только слегка раздражали. «Почему они не могут оставить меня в покое? Я уже вышел из игры. Я хочу только отдохнуть. Я так устал, так ужасно устал». Он перестал двигаться и почувствовал, как вода щиплет носоглотку.
— Держись, босс. Я иду! — В затянутое серым туманом сознание Брюса ворвался крик. Он дернул ногами и его голова поднялась над поверхностью. Абсолютно голый, поразительно подвижный на этих толстых ногах, огромный и черный, как бегемот, по мосту несся сержант Раффараро. Его гигантский живот колыхался при каждом шаге, половые приборы весело били по ляжкам. Он добежал до разрушенной части и залез на перила. Вокруг него, шипя как рассерженные насекомые, падали стрелы. Одна из них скользнула по его плечу. Раффи прыгнул, пролетел по воздуху бесформенной массой из живота и конечностей и, с громким всплеском, вошел в воду.
— Черт возьми, вы где, босс? Брюс что-то прохрипел в ответ и Раффи поплыл к нему, неуклюже шлепая толстыми руками.
— Вечно у вас какие-то игры, — проворчал он. — Некоторых людей жизнь ничему не учит, — он схватил Брюса за волосы. Раффи зажал его голову под мышкой и потащил его к мосту. Лицо Брюса часто опускалось в воду, изредка ему удавалось вдохнуть воздух. Брюс почувствовал, что сознание покидает его и он проваливается в какую-то гигантскую яму. Его голова ударилась о что-то твердое, но он был настолько слаб, что не мог даже пошевелиться.
— Просыпайтесь, босс. Спать будем потом. Брюс открыл глаза и увидел перед собой сваю моста.
— Ну, босс. Я не смогу вас затащить наверх. Свая защищала их от стрел, но сильное под мостом течение попыталось оторвать их тела и вынести на открытое место. Голова Брюса бессильно повисла.
— Ну просыпайтесь же. — Раффи чувствительно ударил Брюса ладонью по щеке. Удар разбудил его, он закашлялся, изо рта и носа выплеснулась смесь воды и рвоты. Он рыгнул, и его снова вырвало.
— Теперь лучше? — спросил Раффи. Брюс вытер рот ладонью, кивнул утвердительно.
— О'кей? Сможете подняться? Брюс опять кивнул.
— Тогда пошли. С помощью Раффи Брюс полез вверх по свае. С его одежды стекала вода, волосы прилипли ко лбу, каждый вдох отзывался болью в легких.
— Послушайте, босс. Как только мы поднимемся наверх, они вновь начнут обстреливать. Так что времени на посиделки и болтовню у нас не будет. Переваливаемся через перила и бежим, как будто за нами черти гонятся. Они добрались до настила. Брюс поднял вверх одну руку, сумел ухватиться за стойку перил и повис, не в силах поднять свое тело.
— Держитесь, — Раффи легко подтянулся и перевалился через перила. Вновь полетели стрелы. Одна из них воткнулась в настил в шести дюймах от лица Брюса. Его пальцы ослабли. «Я не могу удержаться. Я падаю». Потом он почувствовал на запястье руку Раффи, повис на этой руке над несущейся в двадцати футах под ним водой. Его тело медленно поднималось, он осязал, как царапают его грудь перила, слышал звук разрываемой рубашки. Через долгое мгновение Брюс бессильно упал на настил. Сквозь туман он слышал звуки выстрелов с южного берега, свист и удары стрел, голос Раффи.
— Вставайте, босс, быстрее. Он почувствовал, как его подняли на ноги и потащили. Ноги, как будто, были без костей. Потом стрелы исчезли, доски моста под ногами сменила твердая земля. Его подняли и уложили лицом вниз в кузов грузовика. Кто-то принялся ритмично давить ему на спину, из горла хлынул фонтан теплой воды. Послышался голос Шерман. Брюс не понимал, что она говорит, но сами звуки ее голоса убедили его, что он, наконец, в безопасности. Смутно, сквозь туман беспамятства, он понял, что ее голос для него дороже всего на свете. Брюс медленно возвращался из небытия.
— Достаточно, — промямлил он и попытался выкатиться из-под рук капрала Жака. Движение вызвало новый приступ кашля и он почувствовал на своих плечах руки Шерман.
— Брюс, тебе надо отдохнуть.
— Нет, — он с трудом сел. — Мы должны выбраться на открытое место.
— Нет причин для спешки, босс. Мы оставили всех дикарей на другом берегу. Между нами река.
— Откуда ты знаешь?
— Ну…
— Ты не можешь этого знать. На этом берегу они тоже могут оказаться,
— он снова закашлялся. — Выезжаем через пять минут. Все проверь.
— О'кей, — Раффи повернулся, чтобы уйти.
— Раффи!
— Босс?
— Спасибо.
Раффи. — Все в порядке. Я давно собирался помыться.
— Когда вернемся домой, выпивка с меня.
— Я запомню, предупредил его Раффи и вылез из кузова. Через секунду Брюс услышал, как он отдавал приказания жандармам.
— Я думала, что потеряла тебя навсегда, — Шерман по-прежнему обнимала его за плечи.
— От меня так легко не отделаешься, любимая, — он чувствовал себя значительно лучше.
— Брюс, я хочу… Я не могу объяснить, — не найдя нужных слов, она склонилась над ним и крепко поцеловала в губы. Когда они, наконец, оторвались друг от друга, то увидели на лицах Жака и других, окружавших их людей добрые улыбки.
— Теперь с вами не может произойти ничего плохого, капитан.
— Точно, теперь нет, — согласился Брюс. — Поехали. Сидя в кабине «форда», Брюс в последний раз оглянулся на мост. Отремонтированная секция свисала в воду. На другом берегу, словно брошенные куклы, валялись мертвые балуба. Бензовоз вынесло на берег ниже по течению. Он лежал на боку, наполовину погруженный в воду, на цистерне была ясно видна белая эмблема «Шелл». Зеленая река продолжала свой вечный бег в узком коридоре джунглей.
— Пора уезжать отсюда. Шерман завела двигатель, и колонна грузовиков тронулась следом за ними по дороге в пышной прибрежной растительности. Брюс посмотрел на часы. Стекло запотело и он поднес их к уху.
— Остановились, черт их возьми. Сколько времени?
— Без двадцати час.
— Полдня потеряли, — проворчал Брюс.
— Успеем до темноты доехать до узла Мсапа?
— Нет. По двум причинам. Во-первых слишком далеко, во-вторых у нас не хватит бензина.
— Что ты собираешься делать? — Она говорила абсолютно спокойно, полностью доверяя ему. «Интересно, это долго продлится? — подумал он. Сначала ты — бог. У тебя нет ни одной человеческой слабости. Ты просто эталон, эталон совершенства. А потом при первом твоем несоответствии этому эталону им кажется, что весь мир рухнул».
— Что-нибудь придумаем.
— Я в этом не сомневаюсь. Брюс усмехнулся. «Самое смешное, что когда она это говорит, ты в это тоже веришь. Влюбленный всегда чувствует себя непобедимым». Он заговорил по-английски, чтобы исключить двух жандармов на заднем сиденьи из разговора.
— Ты самое хорошее, что случилось в моей жизни за тридцать лет.
— О, Брюс, — она повернулась к нему. В ее глазах он прочитал признание в безграничной любви.
«Я не дам этому чувству умереть, — поклялся он. — Я окружу его заботой и вниманием, уберегу от опасностей эгоизма и обыденности».
— О, Брюс, утром, когда я думала, что потеряла тебя, когда бензовоз упал в воду… — она судорожно глотнула, ее глаза наполнились слезами. — Как будто исчез весь свет. Без тебя стало темно и холодно. Погруженная в свои чувства, Шерман не заметила, как автомобиль съехал с дороги и затрясся правыми колесами по неровной обочине.
— Эй, осторожней! — вскрикнул Брюс. — Несмотря на мою любовь к тебе, вынужден отметить, что водитель ты никудышный. Я сяду за руль.
— Ты себя достаточно хорошо чувствуешь?
— Да, остановись. Медленно, подстраиваясь под скорость тяжелых машин позади, они ехали почти весь день. Дважды они проезжали брошенные селения балуба. Травяные хижины были разрушены, участки обработанной земли заросли.
— Господи, как я голоден. У меня даже голова болит из-за этого, — пожаловался Брюс.
— Не ты один. Это самая строгая диета, на которой я когда-либо сидела. Наверное, похудела уже на два килограмма! Но я всегда худею не там где надо. Задница всегда остается прежней.
— Чудесно. Она мне нравится именно такой. Смотри, чтобы ни унции не пропало. — Он обернулся к сидящим сзади жандармам. — Вы голодны? — спросил он по-французски.
— Мой бог, — воскликнул самый упитанный из них. — Если я лягу сегодня на голодный желудок, я не смогу заснуть.
— Думаю, мы сможем этого избежать, — Брюс осматривал местность. Характер ее изменился на протяжении последних ста миль. — Здесь должна быть дичь. Я видел много следов на дороге. Смотрите в оба. Среди травы росли высокие деревья. Их ветви не переплетались, сквозь них было видно небо. Время от времени встречались участки ярко-зеленой болотной растительности, заросли бамбука и фителефаса.
— Еще полчаса до наступления темноты. Надеюсь, мы наткнемся на что-нибудь съедобное. Он посмотрел в зеркало заднего вида на неуклюжую колонну. «В баках, наверное, почти не осталось горючего. Дай бог, если хватит еще на полчаса. Но не все было так плохо, по крайней мере они выехали на открытую местность, и до узла Мсапа осталось всего восемьдесят миль».
Он взглянул на указатель уровня топлива, — полбака. «Форд» еще сможет доехать. «Конечно! Вот выход из положения. Найти хорошее место для лагеря, оставить там колонну, а на „форде“ отправиться за помощью. Без хвоста тихоходных грузовиков он сможет доехать до узла за два часа. Даже если там не появились люди, в конторе станции есть телеграф».
— Останавливаемся на той стороне ручья, — Брюс притормозил, включил вторую передачу и спустился с крутого берега на холостом ходу. Ручей был мелким. Вода едва доставала до осей. Проехав по каменистому дну, Брюс нажал на газ и выехал на поросший лесом противоположный берег.
— Там! — закричал один из жандармов. Брюс обернулся и проследил за направлением руки. Рядом с дорогой, сгорбив спины и печально опустив головы, увенчанные массивными рогами, стояли два огромных старых буйвола. Брюс резко затормозил, схватил винтовку, надавил на дверь плечом и выскочил из машины. Буйволы зафыркали и, неуклюже покачивая массивными головами, попытались спастись бегством. Брюс выбрал первого и прицелился в шею, чуть впереди лопатки. Наклонившись вперед, для компенсации отдачи, он выстрелил и услышал глухой звук от удара пули в тушу. Буйвол замедлил свой бег, сбился с ритма. Передние ноги подогнулись, и он мордой воткнулся в землю, вздымая тучи пыли бьющимися копытами. Плавно повернувшись, не отрывая приклада от плеча, Брюс проследил за бегом второго буйвола и снова выстрелил. Снова глухой звук от удара пули. Буйвол споткнулся, но затем выровнялся и побежал дальше, враскачку как уродливая лошадь. На боках его огромного свисающего брюха просвечивались серые проплешины. Брюс переместил мушку чуть ниже лопатки и выстрелил еще два раза, стараясь попасть в сердце. Буйвол был настолько близко, что Брюс видел как на темной шкуре появлялись входные отверстия пуль. Галоп перешел в шаг, голова животного низко повисла, челюсти раскрылись, ноги начали подгибаться. Прицелившись в голову, Брюс выстрелил последний раз. Бык заревел и повалился на траву. Грузовики выстроились на дороге. Из них шумно высыпала толпа людей. Оголодавшие наперегонки устремились к тому месту, где лежали быки.
— Отличные выстрелы, — восторженно сказал Раффи. — Сегодня я вырежу себе кусочек размером с одеяло.
— Сначала обустроим лагерь, — в ушах Брюса все еще стоял звон от выстрелов. — Поставь грузовики в кольцо.
— Я позабочусь об этом. Брюс подошел к ближайшему буйволу. Несколько человек пытались перевернуть его на спину, чтобы начать разделывать. В складках ног и туловища животного гроздьями висели сине-красные клещи.
«Хорошие рога, — автоматически отметил Брюс. — Не менее сорока дюймов».
— Много мяса, капитан. Сегодня наедимся! — широко улыбнулся один из жандармов. Он склонился над огромной тушей и принялся сдирать с нее шкуру.
— Много, — согласился Брюс и пошел обратно. «В пылу охоты ты всегда чувствуешь себя чудесно. Винтовка в руках, возбуждение. А после совсем другое чувство. Как будто ты совершил что-то неприличное, грязное. Вроде как переспал с дешевой проституткой». Он залез в машину. Шерман отодвинулась от него и отвернулась.
— Они были такие большие, страшные и… прекрасные, — тихо сказала она.
— Нам нужно мясо. Я убил их не для собственного удовольствия, — и он со стыдом подумал: «А сколько я убил их ради удовольствия».
— Да, — согласилась Шерман. — Нам нужно мясо. Брюс съехал с дороги и посигналил водителям грузовиков, чтобы следовали за ним.
27
28
— Господи, только не это! — Брюс попытался встать с пола. Единственными звуками было шипение и бульканье выходящего из кабины воздуха. Пузырьки его, серебристыми облаками, плыли вверх мимо стекол кабины. Брюс почувствовал боль в ушах от нарастающего в кабине давления. Он открыл рот и судорожно сглотнул, в ушах что-то щелкнуло и боль исчезла. Вода заливала кабину через отверстия в полу, струйками текла из щитка приборов. Брюс повернул ручку двери и надавил плечом. Никакого эффекта. Он уперся ногами в приборную доску и налег на дверь всем своим весом, чувствуя, что глаза вылезают из орбит от напряжения. Дверь была плотно прижата чудовищным давлением воды.
— Лобовое стекло, — громко закричал Брюс, — разбей лобовое стекло! Он потянулся за винтовкой. Вода поднялась уже до пояса. Он навел винтовку на лобовое стекло и собирался нажать на спуск, но в последний момент остановился, ясно осознав опасность. Сотрясение воздуха от выстрела в замкнутом пространстве кабины разорвет его барабанные перепонки, а лавина стекла, которая хлынет в кабину под давлением воды, может ослепить его или серьезно поранить. Брюс опустил винтовку. Паника отступила, им овладело чувство полной безнадежности. Он находился в ловушке на глубине пятидесяти футов. Выхода не было. Он подумал о том, чтобы выстрелить в себя и разом прекратить мучения, но сразу же отбросил эту мысль. Никогда! Брюс подстегнул себя, попытался вывести из объятий неминуемой смерти. Должен быть выход. Думай! Думай, черт возьми! Бензовоз все еще покачивался, он до сих пор не опустился на илистое дно реки. Столько времени прошло с момента погружения? Секунд двадцать. Он должен был давно лежать на дне.
Если только… Еще есть надежда. Цистерна! Вот в чем дело! Огромная, полупустая цистерна у него за спиной! Цистерна емкостью пять тысяч галлонов. В настоящий момент топлива в ней было гораздо меньше. Там воздух, пары бензина. Она должна плавать. В подтверждение своих надежд он почувствовал, что давление в кабине понижается. Вновь раздались щелчки в ушах. Он поднимался на поверхность. Брюс посмотрел в окно. Пузырьки воздуха уже не скользили вверх, а, казалось, зависли в воде рядом с кабиной. Бензовоз, преодолев свой вес, погрузивший его глубоко в воду, поднимался на поверхность с такой же скоростью, что и пузырьки воздуха. Темно-зеленый цвет воды бледнел, становился похожим на «Шартрез». Брюс засмеялся. Это был судорожный истерический хохот. Бензовоз всплыл на поверхность и сквозь залитое водой лобовое стекло Брюс увидел туманные очертания южного берега. Он повернул ручку, дверь с готовностью распахнулась, и Брюс, барахтаясь в воде, попытался выбраться наружу. Одним взглядом он оценил ситуацию. Машину отнесло течением от моста примерно на двадцать ярдов. Выстрелов слышно не было, дикарей на северном берегу не видно. Видимо убрались обратно в джунгли. Брюс бросился в воду и поплыл к южному берегу. С берега раздавались едва слышные одобрительные возгласы жандармов. Сделав всего дюжину гребков, он почувствовал, что ботинки и мокрая форма тянут на дно со страшной силой. Удерживаясь на поверхности, он сбросил с головы каску. Затем попытался освободиться от кителя. Тот прилипал к телу и Брюс погружался в воду с головой четыре раза, пока ему удалось скинуть его. Он глотнул воды в легкие, ноги стали тяжелыми и неуклюжими. Южный берег был слишком далеко. Капитан понял, что не сумеет до него добраться. С трудом откашлявшись, он изменил направление и поплыл против течения к мосту. Он чувствовал, что река побеждает его, каждый гребок и толчок ногами требовали огромных усилий.
Что-то упало в воду рядом с его головой. Он не обратил на это никакого внимания: им стало овладевать чувство безразличия ко всему происходящему — первый признак того, что он тонет. Он сбился с дыхания и еще глотнул воды. Это вызвало новый приступ кашля. Брюс забарахтался, судорожно ловя ртом воздух. В воду опять что-то упало и в этот раз он посмотрел в ту сторону. Мимо него пролетела стрела, а затем они начали часто падать вокруг него. Спрятавшиеся в кустах балуба осыпали его градом стрел. Брюс снова поплыл. Он боролся с течением отчаянно, но скоро уже не мог поднять руки для следующего гребка, а ботинки тянули ноги вниз. Мост был близко, всего в тридцати футах, но с таким же успехом он мог быть в тридцати милях. У Брюса не было сил до него добраться. Падающие вокруг его головы стрелы уже не приводили в ужас. Только слегка раздражали. «Почему они не могут оставить меня в покое? Я уже вышел из игры. Я хочу только отдохнуть. Я так устал, так ужасно устал». Он перестал двигаться и почувствовал, как вода щиплет носоглотку.
— Держись, босс. Я иду! — В затянутое серым туманом сознание Брюса ворвался крик. Он дернул ногами и его голова поднялась над поверхностью. Абсолютно голый, поразительно подвижный на этих толстых ногах, огромный и черный, как бегемот, по мосту несся сержант Раффараро. Его гигантский живот колыхался при каждом шаге, половые приборы весело били по ляжкам. Он добежал до разрушенной части и залез на перила. Вокруг него, шипя как рассерженные насекомые, падали стрелы. Одна из них скользнула по его плечу. Раффи прыгнул, пролетел по воздуху бесформенной массой из живота и конечностей и, с громким всплеском, вошел в воду.
— Черт возьми, вы где, босс? Брюс что-то прохрипел в ответ и Раффи поплыл к нему, неуклюже шлепая толстыми руками.
— Вечно у вас какие-то игры, — проворчал он. — Некоторых людей жизнь ничему не учит, — он схватил Брюса за волосы. Раффи зажал его голову под мышкой и потащил его к мосту. Лицо Брюса часто опускалось в воду, изредка ему удавалось вдохнуть воздух. Брюс почувствовал, что сознание покидает его и он проваливается в какую-то гигантскую яму. Его голова ударилась о что-то твердое, но он был настолько слаб, что не мог даже пошевелиться.
— Просыпайтесь, босс. Спать будем потом. Брюс открыл глаза и увидел перед собой сваю моста.
— Ну, босс. Я не смогу вас затащить наверх. Свая защищала их от стрел, но сильное под мостом течение попыталось оторвать их тела и вынести на открытое место. Голова Брюса бессильно повисла.
— Ну просыпайтесь же. — Раффи чувствительно ударил Брюса ладонью по щеке. Удар разбудил его, он закашлялся, изо рта и носа выплеснулась смесь воды и рвоты. Он рыгнул, и его снова вырвало.
— Теперь лучше? — спросил Раффи. Брюс вытер рот ладонью, кивнул утвердительно.
— О'кей? Сможете подняться? Брюс опять кивнул.
— Тогда пошли. С помощью Раффи Брюс полез вверх по свае. С его одежды стекала вода, волосы прилипли ко лбу, каждый вдох отзывался болью в легких.
— Послушайте, босс. Как только мы поднимемся наверх, они вновь начнут обстреливать. Так что времени на посиделки и болтовню у нас не будет. Переваливаемся через перила и бежим, как будто за нами черти гонятся. Они добрались до настила. Брюс поднял вверх одну руку, сумел ухватиться за стойку перил и повис, не в силах поднять свое тело.
— Держитесь, — Раффи легко подтянулся и перевалился через перила. Вновь полетели стрелы. Одна из них воткнулась в настил в шести дюймах от лица Брюса. Его пальцы ослабли. «Я не могу удержаться. Я падаю». Потом он почувствовал на запястье руку Раффи, повис на этой руке над несущейся в двадцати футах под ним водой. Его тело медленно поднималось, он осязал, как царапают его грудь перила, слышал звук разрываемой рубашки. Через долгое мгновение Брюс бессильно упал на настил. Сквозь туман он слышал звуки выстрелов с южного берега, свист и удары стрел, голос Раффи.
— Вставайте, босс, быстрее. Он почувствовал, как его подняли на ноги и потащили. Ноги, как будто, были без костей. Потом стрелы исчезли, доски моста под ногами сменила твердая земля. Его подняли и уложили лицом вниз в кузов грузовика. Кто-то принялся ритмично давить ему на спину, из горла хлынул фонтан теплой воды. Послышался голос Шерман. Брюс не понимал, что она говорит, но сами звуки ее голоса убедили его, что он, наконец, в безопасности. Смутно, сквозь туман беспамятства, он понял, что ее голос для него дороже всего на свете. Брюс медленно возвращался из небытия.
— Достаточно, — промямлил он и попытался выкатиться из-под рук капрала Жака. Движение вызвало новый приступ кашля и он почувствовал на своих плечах руки Шерман.
— Брюс, тебе надо отдохнуть.
— Нет, — он с трудом сел. — Мы должны выбраться на открытое место.
— Нет причин для спешки, босс. Мы оставили всех дикарей на другом берегу. Между нами река.
— Откуда ты знаешь?
— Ну…
— Ты не можешь этого знать. На этом берегу они тоже могут оказаться,
— он снова закашлялся. — Выезжаем через пять минут. Все проверь.
— О'кей, — Раффи повернулся, чтобы уйти.
— Раффи!
— Босс?
— Спасибо.
Раффи. — Все в порядке. Я давно собирался помыться.
— Когда вернемся домой, выпивка с меня.
— Я запомню, предупредил его Раффи и вылез из кузова. Через секунду Брюс услышал, как он отдавал приказания жандармам.
— Я думала, что потеряла тебя навсегда, — Шерман по-прежнему обнимала его за плечи.
— От меня так легко не отделаешься, любимая, — он чувствовал себя значительно лучше.
— Брюс, я хочу… Я не могу объяснить, — не найдя нужных слов, она склонилась над ним и крепко поцеловала в губы. Когда они, наконец, оторвались друг от друга, то увидели на лицах Жака и других, окружавших их людей добрые улыбки.
— Теперь с вами не может произойти ничего плохого, капитан.
— Точно, теперь нет, — согласился Брюс. — Поехали. Сидя в кабине «форда», Брюс в последний раз оглянулся на мост. Отремонтированная секция свисала в воду. На другом берегу, словно брошенные куклы, валялись мертвые балуба. Бензовоз вынесло на берег ниже по течению. Он лежал на боку, наполовину погруженный в воду, на цистерне была ясно видна белая эмблема «Шелл». Зеленая река продолжала свой вечный бег в узком коридоре джунглей.
— Пора уезжать отсюда. Шерман завела двигатель, и колонна грузовиков тронулась следом за ними по дороге в пышной прибрежной растительности. Брюс посмотрел на часы. Стекло запотело и он поднес их к уху.
— Остановились, черт их возьми. Сколько времени?
— Без двадцати час.
— Полдня потеряли, — проворчал Брюс.
— Успеем до темноты доехать до узла Мсапа?
— Нет. По двум причинам. Во-первых слишком далеко, во-вторых у нас не хватит бензина.
— Что ты собираешься делать? — Она говорила абсолютно спокойно, полностью доверяя ему. «Интересно, это долго продлится? — подумал он. Сначала ты — бог. У тебя нет ни одной человеческой слабости. Ты просто эталон, эталон совершенства. А потом при первом твоем несоответствии этому эталону им кажется, что весь мир рухнул».
— Что-нибудь придумаем.
— Я в этом не сомневаюсь. Брюс усмехнулся. «Самое смешное, что когда она это говорит, ты в это тоже веришь. Влюбленный всегда чувствует себя непобедимым». Он заговорил по-английски, чтобы исключить двух жандармов на заднем сиденьи из разговора.
— Ты самое хорошее, что случилось в моей жизни за тридцать лет.
— О, Брюс, — она повернулась к нему. В ее глазах он прочитал признание в безграничной любви.
«Я не дам этому чувству умереть, — поклялся он. — Я окружу его заботой и вниманием, уберегу от опасностей эгоизма и обыденности».
— О, Брюс, утром, когда я думала, что потеряла тебя, когда бензовоз упал в воду… — она судорожно глотнула, ее глаза наполнились слезами. — Как будто исчез весь свет. Без тебя стало темно и холодно. Погруженная в свои чувства, Шерман не заметила, как автомобиль съехал с дороги и затрясся правыми колесами по неровной обочине.
— Эй, осторожней! — вскрикнул Брюс. — Несмотря на мою любовь к тебе, вынужден отметить, что водитель ты никудышный. Я сяду за руль.
— Ты себя достаточно хорошо чувствуешь?
— Да, остановись. Медленно, подстраиваясь под скорость тяжелых машин позади, они ехали почти весь день. Дважды они проезжали брошенные селения балуба. Травяные хижины были разрушены, участки обработанной земли заросли.
— Господи, как я голоден. У меня даже голова болит из-за этого, — пожаловался Брюс.
— Не ты один. Это самая строгая диета, на которой я когда-либо сидела. Наверное, похудела уже на два килограмма! Но я всегда худею не там где надо. Задница всегда остается прежней.
— Чудесно. Она мне нравится именно такой. Смотри, чтобы ни унции не пропало. — Он обернулся к сидящим сзади жандармам. — Вы голодны? — спросил он по-французски.
— Мой бог, — воскликнул самый упитанный из них. — Если я лягу сегодня на голодный желудок, я не смогу заснуть.
— Думаю, мы сможем этого избежать, — Брюс осматривал местность. Характер ее изменился на протяжении последних ста миль. — Здесь должна быть дичь. Я видел много следов на дороге. Смотрите в оба. Среди травы росли высокие деревья. Их ветви не переплетались, сквозь них было видно небо. Время от времени встречались участки ярко-зеленой болотной растительности, заросли бамбука и фителефаса.
— Еще полчаса до наступления темноты. Надеюсь, мы наткнемся на что-нибудь съедобное. Он посмотрел в зеркало заднего вида на неуклюжую колонну. «В баках, наверное, почти не осталось горючего. Дай бог, если хватит еще на полчаса. Но не все было так плохо, по крайней мере они выехали на открытую местность, и до узла Мсапа осталось всего восемьдесят миль».
Он взглянул на указатель уровня топлива, — полбака. «Форд» еще сможет доехать. «Конечно! Вот выход из положения. Найти хорошее место для лагеря, оставить там колонну, а на „форде“ отправиться за помощью. Без хвоста тихоходных грузовиков он сможет доехать до узла за два часа. Даже если там не появились люди, в конторе станции есть телеграф».
— Останавливаемся на той стороне ручья, — Брюс притормозил, включил вторую передачу и спустился с крутого берега на холостом ходу. Ручей был мелким. Вода едва доставала до осей. Проехав по каменистому дну, Брюс нажал на газ и выехал на поросший лесом противоположный берег.
— Там! — закричал один из жандармов. Брюс обернулся и проследил за направлением руки. Рядом с дорогой, сгорбив спины и печально опустив головы, увенчанные массивными рогами, стояли два огромных старых буйвола. Брюс резко затормозил, схватил винтовку, надавил на дверь плечом и выскочил из машины. Буйволы зафыркали и, неуклюже покачивая массивными головами, попытались спастись бегством. Брюс выбрал первого и прицелился в шею, чуть впереди лопатки. Наклонившись вперед, для компенсации отдачи, он выстрелил и услышал глухой звук от удара пули в тушу. Буйвол замедлил свой бег, сбился с ритма. Передние ноги подогнулись, и он мордой воткнулся в землю, вздымая тучи пыли бьющимися копытами. Плавно повернувшись, не отрывая приклада от плеча, Брюс проследил за бегом второго буйвола и снова выстрелил. Снова глухой звук от удара пули. Буйвол споткнулся, но затем выровнялся и побежал дальше, враскачку как уродливая лошадь. На боках его огромного свисающего брюха просвечивались серые проплешины. Брюс переместил мушку чуть ниже лопатки и выстрелил еще два раза, стараясь попасть в сердце. Буйвол был настолько близко, что Брюс видел как на темной шкуре появлялись входные отверстия пуль. Галоп перешел в шаг, голова животного низко повисла, челюсти раскрылись, ноги начали подгибаться. Прицелившись в голову, Брюс выстрелил последний раз. Бык заревел и повалился на траву. Грузовики выстроились на дороге. Из них шумно высыпала толпа людей. Оголодавшие наперегонки устремились к тому месту, где лежали быки.
— Отличные выстрелы, — восторженно сказал Раффи. — Сегодня я вырежу себе кусочек размером с одеяло.
— Сначала обустроим лагерь, — в ушах Брюса все еще стоял звон от выстрелов. — Поставь грузовики в кольцо.
— Я позабочусь об этом. Брюс подошел к ближайшему буйволу. Несколько человек пытались перевернуть его на спину, чтобы начать разделывать. В складках ног и туловища животного гроздьями висели сине-красные клещи.
«Хорошие рога, — автоматически отметил Брюс. — Не менее сорока дюймов».
— Много мяса, капитан. Сегодня наедимся! — широко улыбнулся один из жандармов. Он склонился над огромной тушей и принялся сдирать с нее шкуру.
— Много, — согласился Брюс и пошел обратно. «В пылу охоты ты всегда чувствуешь себя чудесно. Винтовка в руках, возбуждение. А после совсем другое чувство. Как будто ты совершил что-то неприличное, грязное. Вроде как переспал с дешевой проституткой». Он залез в машину. Шерман отодвинулась от него и отвернулась.
— Они были такие большие, страшные и… прекрасные, — тихо сказала она.
— Нам нужно мясо. Я убил их не для собственного удовольствия, — и он со стыдом подумал: «А сколько я убил их ради удовольствия».
— Да, — согласилась Шерман. — Нам нужно мясо. Брюс съехал с дороги и посигналил водителям грузовиков, чтобы следовали за ним.
27
Прошло немного времени и мир пришел в порядок: аппетитный дым, поднимающийся от дюжины костров по всему лагерю; четко очерченные силуэты крон деревьев на фоне звездного неба; ласковое тепло костра; смех; громкие голоса людей; чья-то песня; звуки леса в ночи; насекомые в траве и лягушки в ручье; тарелка, наполненная ломтиками вырезки и кусками печени; бутылка пива из неистощимых запасов Раффи; прохладный, наконец, воздух; легкий ветерок, отгоняющий москитов; сидящая рядом на одеяле Шерман.
Подошел Раффи. В одной руке у него был прут с нанизанными на него истекающими соком кусками мяса, в другой бутылка пива.
— Как насчет пива, босс?
— Достаточно, — Брюс поднял руки вверх. — Я сыт по горло.
— Вы стареете, в этом нет сомнений. Мы с ребятами либо прикончим этих буйволов, либо взорвемся, — он присел, его тон изменился. — Грузовики пусты, босс. Думаю, что не наберем со всех и ведра бензина.
— Я хочу, чтобы ты слил все остатки с баков, Раффи и заправил «форд». Раффи кивнул и сдернул с прута зубами кусок мяса.
Завтра рано утром мы с тобой отправляемся на Мсапа. Все остаются здесь. Старший — лейтенант Хендри.
— Обо мне разговор? — от одного из костров подошел Вэлли.
— Да, я оставляю тебя старшим по лагерю, пока мы с Раффи ездим на узел Мсапа за помощью, — Брюс не смотрел на Хендри и старался, чтобы в его голосе не было заметно ненависти. — Раффи, принеси карту. Они разложили ее на земле, и легли рядом. Раффи держал фонарь.
— Думаю, что мы где-то здесь, — Брюс прикоснулся пальцем к черной линии дороги. — Семьдесят — восемьдесят миль от узла, — он провел пальцем по карте. — На дорогу туда и обратно должно уйти часов пять. Однако, если телеграф не работает, мы будем вынуждены ехать дальше, пока не встретим патруль или еще каким-либо образом не отправим сообщение в Элизабетвилль. Почти параллельно дороге, всего в двух дюймах на крупномасштабной карте проходила толстая красная линия границы с Родезией. Узкие глаза Хендри при взгляде на нее превратились совсем в щелочки.
— Почему бы не оставить Раффи здесь, а взять меня с собой, — спросил Хендри.
— Раффи нужен мне, как переводчик, если встретим кого-либо из местных жителей, — ответил Брюс. «А еще я не хочу, чтобы меня нашли у дороги с пулей в голове» — добавил он про себя.
— Согласен, — проворчал Хендри. Он опустил глаза к карте. До границы около сорока миль. Один день усиленного марша.
Брюс перешел на французский. — Раффи, спрячь алмазы за приборным щитком твоего грузовика. В этом случае они точно пришлют спасательную партию, даже если нам придется ехать прямо в Элизабетвилль.
— Говори по-английски, дружище, — взревел Хендри, но Раффи кивнул и ответил по-французски.
— Я скажу капралу Жаку, чтобы он охранял их.
— Нет, никому не слова.
— Хватит, — заскрежетал Хендри. — Я хочу слышать все, что вы говорите.
— Мы уезжаем завтра утром, — перешел на английский Брюс.
— Можно мне поехать с тобой? — вмешалась в разговор Шерман.
— Почему бы нет? — улыбнулся Брюс. Раффи многозначительно кашлянул.
— Не думаю, что это хорошая мысль, босс.
— Почему? — Брюс повернулся к нему.
— Ну, босс, — Раффи помедлил. — Наш отъезд вместе с мадам в сторону Элизабетвилля может показаться странным. У ребят могут возникнуть разные мысли. Например, что мы не собираемся возвращаться. Брюс задумался.
— Правильно, — влез Хендри. — Вдруг вам в голову придет идея ехать дальше. Оставь ее здесь, как гарантию для всех нас.
— Брюс, я согласна. Я просто не думала об этом с такой стороны. Я останусь.
— Она будет под присмотром сорока человек. Все будет в порядке, — заверил Брюса Раффи.
— Ну хорошо. Все решено. Мы не надолго уедем, Шерман.
— Пойду распоряжусь насчет топлива, — поднялся на ноги Раффи. — Увидимся утром, босс.
— Пойду съем еще мяса. — Хендри небрежно подхватил карту. — Постарайся выспаться ночью, Карри. Поменьше акробатики и страстных стонов. В раздражении Брюс не заметил, что Хендри унес карту.
Подошел Раффи. В одной руке у него был прут с нанизанными на него истекающими соком кусками мяса, в другой бутылка пива.
— Как насчет пива, босс?
— Достаточно, — Брюс поднял руки вверх. — Я сыт по горло.
— Вы стареете, в этом нет сомнений. Мы с ребятами либо прикончим этих буйволов, либо взорвемся, — он присел, его тон изменился. — Грузовики пусты, босс. Думаю, что не наберем со всех и ведра бензина.
— Я хочу, чтобы ты слил все остатки с баков, Раффи и заправил «форд». Раффи кивнул и сдернул с прута зубами кусок мяса.
Завтра рано утром мы с тобой отправляемся на Мсапа. Все остаются здесь. Старший — лейтенант Хендри.
— Обо мне разговор? — от одного из костров подошел Вэлли.
— Да, я оставляю тебя старшим по лагерю, пока мы с Раффи ездим на узел Мсапа за помощью, — Брюс не смотрел на Хендри и старался, чтобы в его голосе не было заметно ненависти. — Раффи, принеси карту. Они разложили ее на земле, и легли рядом. Раффи держал фонарь.
— Думаю, что мы где-то здесь, — Брюс прикоснулся пальцем к черной линии дороги. — Семьдесят — восемьдесят миль от узла, — он провел пальцем по карте. — На дорогу туда и обратно должно уйти часов пять. Однако, если телеграф не работает, мы будем вынуждены ехать дальше, пока не встретим патруль или еще каким-либо образом не отправим сообщение в Элизабетвилль. Почти параллельно дороге, всего в двух дюймах на крупномасштабной карте проходила толстая красная линия границы с Родезией. Узкие глаза Хендри при взгляде на нее превратились совсем в щелочки.
— Почему бы не оставить Раффи здесь, а взять меня с собой, — спросил Хендри.
— Раффи нужен мне, как переводчик, если встретим кого-либо из местных жителей, — ответил Брюс. «А еще я не хочу, чтобы меня нашли у дороги с пулей в голове» — добавил он про себя.
— Согласен, — проворчал Хендри. Он опустил глаза к карте. До границы около сорока миль. Один день усиленного марша.
Брюс перешел на французский. — Раффи, спрячь алмазы за приборным щитком твоего грузовика. В этом случае они точно пришлют спасательную партию, даже если нам придется ехать прямо в Элизабетвилль.
— Говори по-английски, дружище, — взревел Хендри, но Раффи кивнул и ответил по-французски.
— Я скажу капралу Жаку, чтобы он охранял их.
— Нет, никому не слова.
— Хватит, — заскрежетал Хендри. — Я хочу слышать все, что вы говорите.
— Мы уезжаем завтра утром, — перешел на английский Брюс.
— Можно мне поехать с тобой? — вмешалась в разговор Шерман.
— Почему бы нет? — улыбнулся Брюс. Раффи многозначительно кашлянул.
— Не думаю, что это хорошая мысль, босс.
— Почему? — Брюс повернулся к нему.
— Ну, босс, — Раффи помедлил. — Наш отъезд вместе с мадам в сторону Элизабетвилля может показаться странным. У ребят могут возникнуть разные мысли. Например, что мы не собираемся возвращаться. Брюс задумался.
— Правильно, — влез Хендри. — Вдруг вам в голову придет идея ехать дальше. Оставь ее здесь, как гарантию для всех нас.
— Брюс, я согласна. Я просто не думала об этом с такой стороны. Я останусь.
— Она будет под присмотром сорока человек. Все будет в порядке, — заверил Брюса Раффи.
— Ну хорошо. Все решено. Мы не надолго уедем, Шерман.
— Пойду распоряжусь насчет топлива, — поднялся на ноги Раффи. — Увидимся утром, босс.
— Пойду съем еще мяса. — Хендри небрежно подхватил карту. — Постарайся выспаться ночью, Карри. Поменьше акробатики и страстных стонов. В раздражении Брюс не заметил, что Хендри унес карту.
28
Перед рассветом пошел дождь. Брюс лежал на заднем сиденье и слушал его дробь по металлической крыше. Это было прекрасно сжимать в объятиях любимую женщину и слушать убаюкивающий шум дождя.
Он почувствовал, что она просыпается, ее дыхание изменилось, тело зашевелилось.
На завтрак было мясо буйвола без кофе. Они быстро поели, и Брюс позвал Раффи.
— Ну что, Раффи?
— Поехали, босс. Машина накренилась под весом сержанта. Каска на затылке, винтовка выставлена на улицу там, где было лобовое стекло, обе ноги плотно стоят на ящике пива. Брюс повернул ключ, двигатель завелся. Он стал прогревать его на холостых оборотах и повернулся к Хендри, который стоял облокотившись на крышу «форда».
— Мы вернемся сегодня к вечеру. Никого не выпускай из лагеря.
— О'кей, — Хендри дыхнул нечистым ртом прямо в лицо Брюса.
— Займи их чем-нибудь, а то они со скуки начнут драться.
— О'кей, — повторил он. — Поезжайте! Брюс оглянулся на сидевшую на бампере грузовика Шерман.
— Счастливого пути! — крикнула она и Брюс отпустил сцепление. Они проезжали под одобрительные крики жандармов к дороге и отправились в путь. В зеркало заднего вида Брюс наблюдал, как лагерь исчезает за поворотом. На дороге стояли лужи от прошедшего дождя, а наверху небо быстро очищалось от облаков.
— Как насчет пива, босс?
— Вместо кофе?
— Нет ничего лучше для пищеварения, — пробормотал Раффи и наклонился, чтобы открыть ящик. Хендри приподнял каску и почесал голову. Его короткие рыжие волосы были жесткими от высохшего пота, а над правым ухом что-то зудело. Он нежно погладил это место пальцами. «Форд» скрылся за поворотом, деревья плотно заслонили его, шум мотора стих.
«О'кей, алмазы они с собой не взяли. Я осмотрел все очень внимательно. Я так и думал, что они их оставят. Девчонка должна знать, где они лежат. Может быть… Нет, она завизжит, как резаная свинья, если я спрошу». Хендри взглянул на Шерман. Она смотрела вслед уехавшему автомобилю. «Сучка! Ведет себя, как хозяйка, с тех пор, как спит с Брюсом. Почему этим образованным так нравятся девки с маленькими сиськами? А зад неплохой. Я не прочь попробовать. Черт возьми, этим бы я добил Его Высочество Карри. Нет, не получится. Эти черномазые считают его богом или где-то рядом. Если я к ней прикоснусь, они меня на куски разорвут. Придется довольствоваться алмазами и по-быстрому сматываться к границе». Хендри сбил каску на затылок и непринужденно зашагал к грузовику, который вчера вел Раффи. «Карта, компас, пара запасных магазинов. Осталось только стекляшки забрать». Он залез в кабину и осмотрелся.
Он почувствовал, что она просыпается, ее дыхание изменилось, тело зашевелилось.
На завтрак было мясо буйвола без кофе. Они быстро поели, и Брюс позвал Раффи.
— Ну что, Раффи?
— Поехали, босс. Машина накренилась под весом сержанта. Каска на затылке, винтовка выставлена на улицу там, где было лобовое стекло, обе ноги плотно стоят на ящике пива. Брюс повернул ключ, двигатель завелся. Он стал прогревать его на холостых оборотах и повернулся к Хендри, который стоял облокотившись на крышу «форда».
— Мы вернемся сегодня к вечеру. Никого не выпускай из лагеря.
— О'кей, — Хендри дыхнул нечистым ртом прямо в лицо Брюса.
— Займи их чем-нибудь, а то они со скуки начнут драться.
— О'кей, — повторил он. — Поезжайте! Брюс оглянулся на сидевшую на бампере грузовика Шерман.
— Счастливого пути! — крикнула она и Брюс отпустил сцепление. Они проезжали под одобрительные крики жандармов к дороге и отправились в путь. В зеркало заднего вида Брюс наблюдал, как лагерь исчезает за поворотом. На дороге стояли лужи от прошедшего дождя, а наверху небо быстро очищалось от облаков.
— Как насчет пива, босс?
— Вместо кофе?
— Нет ничего лучше для пищеварения, — пробормотал Раффи и наклонился, чтобы открыть ящик. Хендри приподнял каску и почесал голову. Его короткие рыжие волосы были жесткими от высохшего пота, а над правым ухом что-то зудело. Он нежно погладил это место пальцами. «Форд» скрылся за поворотом, деревья плотно заслонили его, шум мотора стих.
«О'кей, алмазы они с собой не взяли. Я осмотрел все очень внимательно. Я так и думал, что они их оставят. Девчонка должна знать, где они лежат. Может быть… Нет, она завизжит, как резаная свинья, если я спрошу». Хендри взглянул на Шерман. Она смотрела вслед уехавшему автомобилю. «Сучка! Ведет себя, как хозяйка, с тех пор, как спит с Брюсом. Почему этим образованным так нравятся девки с маленькими сиськами? А зад неплохой. Я не прочь попробовать. Черт возьми, этим бы я добил Его Высочество Карри. Нет, не получится. Эти черномазые считают его богом или где-то рядом. Если я к ней прикоснусь, они меня на куски разорвут. Придется довольствоваться алмазами и по-быстрому сматываться к границе». Хендри сбил каску на затылок и непринужденно зашагал к грузовику, который вчера вел Раффи. «Карта, компас, пара запасных магазинов. Осталось только стекляшки забрать». Он залез в кабину и осмотрелся.