Смит Уилбур. В джунглях черной Африки

   – Но я сам видел передвижной комплекс в карьере, – возразил Армстронг. – И все, что я наблюдал в действительности, ничуть не противоречит утверждению Таффари о том, что природные ресурсы страны используются вполне разумно и под строгим надзором властей.
   И Келли, и Омеру посмотрели на Дэниела как на умалишенного, а затем Келли в ярости выпалила: – Вы оправдываете то, что Таффари творит в лесу? Да вы в своем уме? Он насилует и убивает землю в прямом смысле этого слова! Нет, я все-таки права: вас просто купили со всеми потрохами!
   – Келли, Келли, нельзя ли полегче, – пытался успокоить ее Омеру. – Следи за тем, что говоришь. Может, наконец позволишь Дэниелу рассказать о том, что он видел и снимал на пленку.
   Келли потребовалось некоторое усилие, чтобы взять себя в руки, однако внутри у нее по-прежнему все клокотало от гнева.
   – Ну ладно, Армстронг, – попросил Омеру. – Расскажите, что же вам показал Таффари и что он разрешил снимать.
   – Он показал, как работает ПКППР…
   – Один ПКППР? – переспросила Келли. – Всего один ПКППР?
   – Келли, пожалуйста, – снова прервал ее Виктор. – Дай человеку высказаться, прежде чем прерывать его.
   Келли, замолчав, бросала на Дэниела негодующие взгляды.
   – Мы с Бонни снимали, как работает ПКППР, а затем Таффари объяснил нам, как по окончании всех операций по извлечению минералов эти площади снова засаживают деревцами…
   – Засаживают деревцами! – выпалила Келли, вскочив на ноги. – Боже мой! А он случайно не рассказал вам о тех химических реагентах, которые они стали использовать в последнее время для обработки руды?
   – Нет, – отрицательно покачал головой Дэниел. – Таффари говорил, что они категорически отказались от применения любых реагентов или катализаторов для очистки минералов. Хотя в результате этого добыча платины и монацитов падает чуть ли не на сорок процентов.
   – И вы поверили?! – взорвалась Келли.
   – Но я видел это собственными глазами! – все больше заводясь, резко бросил Дэниел. – И снимал. Разумеется, я поверил Таффари.
   Выбежав из-за стола, Келли побежала к себе в комнаты и принесла карту Убомо.
   – Покажите, где вы видели действующий ПКППР, – потребовала она, расправляя карту.
   И Дэниел, отыскав глазами на карте Сенги-Сенги, ткнул в это место пальцем.
   – Примерно здесь. В нескольких километрах севернее этого поселка, – произнес он.
   – Сосунок! – язвительно выпалила Келли. – Таффари надул вас, как последнего дурака. Он показал вам опытную установку. Устроил маленькое шоу в вашу честь. А все основные разработки по добыче платины и монацитов проводятся вот здесь, в восьмидесяти километрах севернее того места, где вы были. – Келли обвела кружком точку на карте. – Вот здесь, недалеко от Уэнгу. И уверяю вас, картина в Уэнгу намно-о-го отличается от той, что вы снимали в Сенги-Сенги.
   – А нельзя ли конкретнее? – не сдавался Дэниел. – И пожалуйста, не называйте меня сосунком, будьте добры.
   – Вы вынудили меня, – чуть смягчившись, ответила Келли. – И я, конечно же, объясню вам разницу между опытной установкой и тем, что делает Таффари на самом деле. Во-первых…
   – Послушай, Келли, – снова вступил в разговор Омеру. – Здесь и объяснять нечего. Пусть лучше доктор сам посмотрит, и это произведет на него куда более глубокое впечатление, чем все твои рассказы и объяснения.
   С минуту Келли молча взирала на Виктора Омеру, а затем согласно кивнула: – Ты, разумеется, прав, Виктор. Я отвезу доктора Армстронга в Уэнгу, и пусть он увидит все собственными глазами. Между прочим, доктор, вы сможете все это заснять и показать вашему большому другу, сэру Питеру Гаррисону, редкостному мерзавцу, на мой взгляд, если он этого еще не видел.
   – Но я не оператор, – покачал головой Дэниел.
   – Ну-у, если вы не знаете, как обращаться с видеокамерой после стольких лет продюсерской деятельности, то вы отнюдь не профессионал, доктор Армстронг, – снова съязвила Келли.
   – Как обращаться с видеокамерой, я знаю, доктор Киннэр, – тем же тоном отозвался Дэниел. – Хотя снимаю я не столь хорошо, как это делает профессиональный оператор. Но проблема в том, что камеры у меня с собой нет. Может, вы посоветуете, где найти ее здесь, в тропическом лесу?
   – Интересно, а что случилось с вашей рыжеволосой подружкой? Где вы ее потеряли, если не секрет? – вопросом на вопрос ответила Келли.
   – Во-первых, Бонни – не моя подружка, доктор Киннэр. Должен заметить, вы большой мастер швыряться обвинениями… – Дэниел вдруг умолк, уставившись на Келли. А потом воскликнул: – Будь я проклят! Вы совершенно правы. Я же оставил все видеооборудование в «лендровере». Если люди Таффари до сих пор не обнаружили машину, то у меня есть видеокамера.
   – Тогда почему бы вам не пойти и не забрать ее? – нежнейшим голоском спросила Келли. – Я отправлю с вами Сепу.

Глава XXVIII

   Я принес тебе голову белого wazungu, – громко объявил знаменитый охотник Пири, развязывая сетку из волокон древесной коры. Он швырнул темный шар прямо к ногам Четти Сингха.
   Голова покатилась по траве, и Сингх невольно отскочил, вскрикнув от отвращения. С головы были содраны скальп и вся кожа. Разлагавшиеся останки смердели так, что Сингха едва не стошнило.
   – Откуда мне знать, что это голова белого wazungu? – прикрыв нос ладонью, раздраженно бросил он.
   – Потому что это говорит Пири, знаменитый охотник.
   – Ну, это далеко не самый надежный источник информации, – буркнул по-английски Сингх, а затем снова перешел на суахили. – Похоже, этот человек умер уже давно. Его голову съели муравьи и черви. Это не ты убил его, Пири.
   – Нет, не я, – неохотно признался Пири. – Этот глупый wazungu отравился ядовитым грибом и умер раньше, чем я смог его настичь. Муравьи, конечно, хорошо потрудились, но я все-таки принес тебе его голову. Мы с тобой так договаривались, – собрав все свое достоинство, произнес Пири, бросив гордый взгляд на Сингха. – Значит, теперь ты должен дать мне то, что обещал. Главное, табак.
   Однако надеялся Пири напрасно. Да он и сам знал. Для того чтобы принести эту голову, ему пришлось раскопать одну из общих могил, какие рыли в лесу солдаты гита, чтобы хоронить в них трупы рабов из лагеря.
   – Так ты утверждаешь, что это голова белого wazungu? – переспросил Четти Сингх.
   Разумеется, он не верил ни единому слову этого вора-пигмея, но, с другой стороны, ему надо было отчитаться перед Чжэн Гоном и Эфраимом Таффари. Не признается же он, что Дэниелу Армстронгу удалось сбежать. А что, пожалуй, предложение Пири – неплохой выход из затруднительной ситуации.
   – Да, это голова белого wazungu, – подтвердил пигмей.
   Сингх о чем-то глубоко задумался.
   – Забери… это. – Носком ноги он показал на валявшуюся голову. – Отнеси обратно в лес и закопай в землю.
   – А как же моя награда? – заскулил Пири. – Как же мой табак?
   – Ты доставил мне не целую голову. На ней нет волос и кожи. Поэтому я не могу дать тебе того, что обещал. Когда добудешь зубы слона, тогда и получишь свою награду.
   Издав пронзительный вопль, Пири выхватил из-за пояса мачете.
   – Убери свое оружие, – не повышая голоса, произнес Сингх. – Или я разнесу тебе голову вот этим. – И, достав из нагрудного кармана пистолет Токарева, Сингх помахал им перед носом пигмея.
   Разбушевавшийся Пири мгновенно утихомирился.
   – Я просто пошутил, о господин. Я твой покорный раб навеки. – И Пири убрал мачете в ножны. – Конечно, я принесу тебе зубы слона, как ты этого требуешь.
   Подобрав валявшуюся на земле голову, пигмей неслышно исчез в зарослях. Однако все в нем клокотало от ярости и негодования.
   – Никто не смеет обманывать Пири, – шептал он, в ярости срубая низко нависавшие ветви острым мачете. – Пири убивает того, кто обманывает его. Тебе нужна голова, о однорукий скряга? Я преподнесу тебе голову, не сомневайся. Твою собственную.
   – Дэниел Армстронг мертв, – доложил Четти Сингх. – Бамбути принес мне его голову. Доктор сдох в лесу после того, как съел ядовитый гриб.
   – Ошибка исключена? – спросил Таффари.
   – Да, господин президент. Ошибка исключена. Я сам видел его голову.
   – И это означает, что единственный свидетель теперь – женщина, работавшая с ним, – с заметным облегчением пробормотал Чжэн Гон. – Но и от нее надо отделаться как можно скорее, ваше превосходительство. Она должна исчезнуть в лесу так же, как и Армстронг.
   Таффари бросил немного льда в свой бокал. Капитан Кейджо, подскочив к хозяину, тут же наполнил бокал джином с тоником – А про видеокассету вы, похоже, забыли? – холодно заметил Таффари.
   – Нет, конечно, – улыбнулся Чжэн Гон. – Но как только эта дама принесет вам кассету, она должна исчезнуть. Я мог бы помочь вам в этом, господин президент, – помолчав немного, добавил Чжэн Гон.
   Эфраим Таффари улыбнулся, бросив на китайца недвусмысленный взгляд.
   – Да-да, – согласился он. – Я кое-что слышал о вашем необычном хобби, господин Нинг.
   – Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, ваше превосходительство, – ледяным голосом проговорил Чжэн Гон. – Я привык все доводить до конца и не хочу, чтобы в этом деле остались свидетели.
   – Полностью с вами согласен, господин Нинг, – кивнул головой Таффари. – Женщина слишком много знает. Кроме того, я потерял к ней всякий интерес. Как только я заполучу пленку, эта рыжеволосая мадам – ваша. Надеюсь, вы постараетесь как следует.
   – Можете не сомневаться, господин президент.
   – Конечно, господин Нинг. Я доверяю вам, как самому себе. В конце концов, мы же с вами партнеры, не так ли?
 
   – Мы с Дэнни договаривались, что кассету заберет он сам. – Сэр Майкл Харгрив с нескрываемым интересом поглядывал на Бонни. А затем, сунув руки в карманы, отошел к окну и стал смотреть на озеро. – Пожалуйста, поймите меня правильно, мисс Ман. Дэниел даже не заикался о том, чтобы я передал материал третьему лицу.
   Индийский вентилятор с разлетавшимися во все стороны полосками ткани жужжал и скрипел под потолком комнаты, и мысли Бонни заметались, подобно этим ленточкам, в поисках подходящего решения. Она прекрасно понимала, что не должна выказывать ни малейших признаков нетерпения. Вместе с тем Бонни боялась даже представить, что произойдет, вернись она к Эфраиму Таффари без видеокассеты.
   – Откровенно говоря, мне и в голову не приходило, что могут возникнуть какие-то проблемы, – сказала Бонни, поднимаясь со стула. – Дэнни велел мне ее забрать, и, полагаю, он разозлится, если я вернусь ни с чем. По-моему, в отснятом материале нет ничего особо секретного или важного. Видимо, мне надо было попросить Дэнни черкнуть вам пару строк. Ничего не поделаешь, скажу: мол, сам виноват. В любом случае спасибо, что уделили мне время. До свидания.
   И с самой очаровательной улыбкой, на какую только она была способна, Бонни протянула Майклу руку, выставив, словно напоказ, свой могучий бюст.
   Сэр Майкл отвел глаза в сторону, но уже в следующую секунду бросил скороговоркой, будто решил сам для себя: – Ладно, думаю, ничего страшного не случится. В конце концов, вы его оператор, а не прохожий с улицы. – Майкл все еще колебался.
   – Сэр Майкл, я вовсе не собираюсь ставить вас в неловкое положение, – с улыбкой произнесла Бонни. – Думаю, Дэнни все поймет правильно. Почему, собственно, вы должны мне доверять?
   – Боже мой, мадам, дело совсем не в этом!
   – А я-то думала, что именно в этом, – удивленным тоном, часто-часто заморгав, произнесла Бонни.
   – Просто я рассудил так, что, может быть, вы оставите мне расписку? Надо же мне как-то отчитаться перед Дэнни.
   – Ради бога, – рассмеялась Бонни. – Я готова оставить вам хоть дюжину расписок, сэр Майкл.
   Бонни расписалась на листке прекрасной гербовой бумаги, указав заодно номер своего паспорта.
   Майкл Харгрив прошел в соседнюю комнату и через минуту вернулся и вручил ей небольшой бумажный пакет с запечатанной там видеокассетой. На пакете стояло имя Дэниела. Бонни старалась сохранять спокойствие, однако сердце бешено колотилось.
   – Передайте привет Дэнни, – проговорил Майкл, провожая Бонни до двери. – Когда он возвращается из Сенги-Сенги?
   – Думаю, сегодня днем. Я привезу кассету, и он тут же вернется, – попыталась отшутиться Бонни.
   – В следующую субботу в посольстве, как обычно, прием. Если вы с Дэнни будете в это время в городе, то не откажитесь осчастливить меня своим присутствием. Я позабочусь, чтобы вам послали официальное приглашение.
   Британское посольство пока не известили об исчезновении Дэниела Армстронга. Эфраим Таффари с этим не спешил. Сначала надо убрать ненужного свидетеля, а там видно будет.
   Бонни торопливой походкой подошла к военному «лендроверу», в кабине которого ее ждал капитан Кейджо. Положив пакет с кассетой на колени, Бонни весело помахала сэру Майклу, застывшему в дверях посольства.
   А потом, облегченно вздохнув, откинулась на спинку сиденья.
   – Президент Таффари ждет вас на яхте, мисс Ман, – сообщил ей Кейджо, направляясь по дороге вдоль озера.
   Яхта была пришвартована у военно-морского причала за рыбозаводом. Когда-то это роскошное судно принадлежало богатому бизнесмену из Азии, одному из тех, кого Таффари выслал из страны или депортировал в Соединенное Королевство, захватив власть. Таффари, разумеется, конфисковал яхту, и теперь она принадлежала ему, президенту Убомо.
   Отличный, почти пятнадцатиметровый парусник построили на верфи «Кампер и Николсон» и оснастили разными роскошными штучками. Но электронное оборудование на нем давно устарело, и заменять его никто не собирался, как не собирались ни перекрашивать судно, ни менять на нем паруса. В баре было полно самых изысканных напитков, а поскольку судно крайне редко покидало причал, замена парусов и оборудования совершенно не имела значения.
   В капитанской каюте за длинным полированным столом из красного тика сидели двое.
   Президент Таффари с довольной улыбкой слушал ежемесячный отчет о деятельности Фонда развития Убомо, то и дело кивая головой. Закончив говорить, Нинг Чжэн Гон выжидающе посмотрел на него.
   – Я поражен, господин Нинг. Вы приступили к делам в Убомо совсем недавно, а достигнутые вами результаты просто ошеломляют.
   – Вы слишком добры, ваше превосходительство, – слегка наклонил голову Нинг. – Но могу откровенно сказать, что в ближайшие месяцы мы надеемся добиться еще более внушительных успехов. Мой предшественник – англичанин – оставил после себя массу проблем, но мы их постепенно решаем.
   – Как насчет мастерских по ремонту машин? Это меня заботит больше всего, – продолжил Таффари.
   – С этим все в порядке, господин президент, – заверил Чжэн Гон. – В настоящее время нами задействовано более тысячи единиц тяжелой техники, не считая установки ПКППР. Когда я принял дела, расходы на эксплуатацию и ремонт машин составляли свыше трех миллионов долларов. Как видите, нам удалось снизить эти расходы почти на сорок процентов…
   Их беседа продолжалась уже больше часа, когда в дверь вдруг тихо постучали.
   – Кто там? – спросил Таффари.
   – Капитан Кейджо и мисс Ман, господин президент. Таффари бросил многозначительный взгляд на Чжэн Гона, и тот понимающе кивнул. У них была веская причина для того, чтобы встретиться именно на борту яхты.
   – Входите! – бодрым голосом пригласил Таффари. Дверь неслышно отворилась, и на пороге показалась высокая фигура Кейджо.
   – Мисс Ман ждет в джипе на причале, – громко отрапортовал он.
   – Видеокассета у нее? – нетерпеливо спросил Таффари.
   – Да, сэр. Кассета у нее.
   Таффари и Чжэн Гон снова обменялись многозначительными взглядами. А затем оба весело улыбнулись.
   – Хорошо, – бросил Таффари. – Вы знаете приказ, капитан?
   – Да, господин президент. Я должен сопровождать мисс Ман и господина Нинга на остров Ламу, а затем…
   – Не стоит повторять мне ваши обязанности. Главное, выполните все точно и без ошибок. А сейчас приведите мисс Ман сюда.
   Влетев в каюту, Бонни кинулась к Эфраиму Таффари, не обращая внимания на сидящего рядом с ним китайца.
   – Я заполучила ее, Эфраим, – выдохнула она. – Вот, держи!
   И Бонни положила пакет с кассетой на стол. Таффари надорвал пакет и вытащил видеокассету.
   – А ты уверена, что это та самая кассета?
   – Еще бы! На наклейке надпись, сделанная моей собственной рукой. Конечно, та самая кассета.
   – А ты молодец, девочка, – улыбнулся Таффари. – Я по-настоящему горжусь тобой. Иди ко мне, садись рядом.
   Бонни с готовностью опустилась на стул рядом с Таффари, и тот положил руку ей на бедро.
   – Капитан Кейджо, – снова заговорил Таффари. – В холодильнике стоит бутылка шампанского. Откройте нам ее. Такое событие стоит отпраздновать.
   Кейджо направился к бару, достал шампанское из холодильника и открыл бутылку. С громким хлопком вылетела пробка, немного пены вырвалось на ковер. Шампанское было австралийским, а не французским, однако никто не жаловался. Повернувшись ко всем спиной, капитан вытащил из шкафа несколько бокалов и стал разливать искрящийся напиток. Сначала он подал бокал Бонни, а затем всем остальным.
   Подняв свой бокал, Таффари с улыбкой произнес: – За тебя, моя дорогая. Ты спасла меня и мою страну от возможных серьезных неприятностей.
   – Благодарю вас, господин президент, – проговорила Бонни, сделав большой глоток шампанского.
   Ей показалось, что у шампанского странный горьковатый привкус, но она смолчала, не желая обижать Эфраима. И когда Кейджо снова наполнил ее бокал, она выпила его залпом, не раздумывая. Да и горьковатый привкус вроде бы исчез.
   – Я подумал, что перед заходом солнца было бы неплохо совершить небольшой круиз по озеру, – предложил Таффари.
   Бонни хотела улыбнуться ему в ответ, но язык и губы у нее странным образом онемели и не слушались.
   – Это было бы замечательно, – попыталась вымолвить она, но вместо этого губы у нее смешно сморщились.
   Перед глазами поплыли круги, и Бонни, чуть пошатываясь, замолчала. Потом зазвенело в ушах, лица присутствующих почему-то превратились в темные пятна, а затем потемнело и все вокруг, и только лицо Эфраима все еще окружал световой ореол, но спустя мгновение исчез и он, слившись с поглотившей все темнотой.
   – Прощай, моя дорогая, – словно из подземелья, донесся до нее голос Эфраима, и голова Бонни бессильно упала на стол.
   В каюте наступило молчание. А затем президент Таффари, неторопливо собрав со стола свои бумаги, положил их в кейс. Он вышел из-за стола, но Кейджо опередил его и распахнул перед ним дверь. Лишь на несколько секунд Таффари, оглянувшись, задержался в дверном проеме. Нинг Чжэн Гон сидел напротив неподвижно лежавшей девушки, и лицо его покрывала мертвенная бледность.
   Остановившись у сходней, Таффари обернулся к Кейджо: – Проверь, чтобы яхту отмыли как следует. Чтобы не осталось ни единого пятнышка. Только после этого возвращайтесь на причал. Ты ведь знаешь, как пользоваться пожарным шлангом?
   – Да, ваше превосходительство, – ответил Кейджо.
   Через минуту Таффари исчез за дверцей своего «мерседеса», а Кейджо еще несколько секунд стоял на палубе, отдавая честь президенту.
   Мотор яхты уже запустили, и за кормой пенилась прозрачная вода. Отдав швартовы, Кейджо двинулся к штурвалу. Он повел судно к выходу из бухты.
   До острова Ламу было часа два ходу, и солнце уже село, когда Кейджо бросил якорь в укромной заводи возле утеса, одиноко торчавшего из вод озера неподалеку от острова.
   – Мы на месте, господин Нинг, – доложил он с мостика.
   – Помогите мне, пожалуйста, капитан.
   Кейджо спустился в каюту. Бонни Ман лежала на полу по-прежнему без сознания. Вместе они вытащили ее на открытую палубу, и, пока Кейджо держал девушку, Чжэн Гон крепко привязывал ее запястья и щиколотки к металлическим поручням. А затем аккуратно расстелил под ногами Бонни большой квадратный кусок нейлона, края которого спускались за борт: потом легче будет убрать и вымыть палубу.
   – Больше мне ваша помощь не нужна, капитан, – бросил он Кейджо. – Берите резиновую лодку и плывите к острову. И ждите, пока я вас позову. Сидите на берегу, какие бы звуки вы случайно ни услышали. Все ясно?
   – Ясно, господин Нинг.
   Чжэн стоял на палубе, наблюдая, как Кейджо спускает лодку на воду. Заработал прикрепленный на корме суденышка моторчик мощностью в три лошадиные силы, и темноту прорезал свет фонаря, установленного на носу лодки. Через пару минут лодка причалила к острову. Кейджо заглушил мотор и выключил фонарь.
   Тем временем Чжэн Гон вернулся к девушке. Тело ее безжизненно повисло; лицо было очень бледным, рыжие волосы растрепались и в полном беспорядке торчали в разные стороны.
   Чжэн Гон подождал еще несколько минут, наслаждаясь моментом. Откровенно говоря, чисто внешне эта женщина ему совсем не нравилась. Во-первых, она была очень крупной, а во-вторых, он любил девушек помоложе. Однако, глядя на нее, он чувствовал, что быстро возбуждается. Не пройдет и минуты, как он позабудет о таких мелочах, как возраст и все такое.
   Он внимательно огляделся, оценивая обстановку. Остров Ламу находился примерно в двадцати километрах от суши, и вокруг него кишмя кишели крокодилы. Они вмиг сожрут добычу, сброшенную за борт. В крайнем случае президент Таффари всегда прикроет его.
   Вернувшись к девушке, он подставил ей под локоть спинку стула и начал осторожно массировать руку, пока под светлой кожей ясно не обозначились вены. Он пользовался этим снотворным уже много раз и всегда держал шприц с противоядием наготове.
   Буквально через несколько секунд после инъекции Бонни Май открыла глаза и посмотрела на него мутным взглядом.
   – Добрый вечер, мисс Ман. – Голос Чжэн Гона охрип от охватившего его возбуждения. – А теперь мы с вами немножко повеселимся.

Глава XXIX

   Полное взаимопонимание возникло между Дэниелом и Сепу почти мгновенно. Вообще-то удивительно, ибо разница между ними была огромной: и в возрасте, и чисто внешняя, не говоря уже об образовании и интеллекте.
   Должно быть, это какое-то духовное родство, решил Дэниел, едва поспевая за бежавшим впереди него Сепу. В конце концов, он тоже родился и вырос в Африке, и что-то общее неуловимо связывало этих двух людей, одинаково горячо болевших за африканскую землю с ее красотами и неисчерпаемыми богатствами. Они оба любили и понимали живые создания Африки, считая, что являются неотъемлемой частью этого мира, а вовсе не чужаками.
   На ночь они развели костер и долго разговаривали, поглядывая на языки пламени, согревавшего их и пугавшего хищников. Сепу делился с Дэниелом секретами и тайнами этого гигантского леса, которые были известны одним лишь бамбути, свято верившим в божественную силу леса-Отца и леса-Матери. И Дэниел не нуждался ни в каких дополнительных объяснениях, ибо в известной степени он разделял веру бамбути. Он понимал истоки их обычаев и традиций и искренне восхищался мудростью и добротой этого крошечного народа.
   Сепу называл Дэниела Куокоа, что означало: «Тот, которого я спас». Дэниел был ничуть не против этого прозвища, хотя тем самым Сепу как бы напоминал ему о том, что он теперь его вечный должник.
   Днем они вышли к карьеру, вырытому ПКППР недалеко от Сенги-Сенги, и залегли в густых зарослях, дожидаясь ночи. А ночью, под покровом темноты, пересекли открытое пространство.
   Сепу привел Дэниела к дороге, неподалеку от которой десять дней назад тот бросил застрявший «лендровер». Однако даже Сепу не смог сразу отыскать машину. Только на другой день они нашли джип, затерявшийся среди густых зарослей. Машина глубоко увязла в мокрой почве на том самом месте, где ее оставил Дэниел, и никаких свежих следов вокруг они не обнаружили.
   Все оборудование находилось в закрытых алюминиевых ящиках. Открыв один из них, Дэниел проверил, работает ли камера. Видеокамера не работала. Может быть, сели батарейки, а может, просто все отсырело. Во всяком случае, под линзами виднелись мельчайшие капли влаги.
   Расстроившись, Дэниел надеялся теперь только на то, что после того, как он перезарядит батарейки и высушит и вычистит камеру, она снова заработает. Он отдал Сепу коробку с кассетами, а сам понес камеру, упаковку с батарейками и другое оборудование. Все вместе это весило больше тридцати килограммов, и тащить такой груз на спине, пробираясь сквозь джунгли, было не так-то легко.
   Видимо, поэтому и из-за того, что почти беспрестанно шел дождь, на обратный путь понадобилось вдвое больше времени. Когда они наконец вернулись в Гондалу, Дэниел попросил Омеру помочь ему. Омеру неплохо разбирался в электротехнике и собственными руками собрал и установил турбину генератора на водопаде возле Гондалы. Генератор, рассчитанный на напряжение в 220 вольт и мощность в десять киловатт, обеспечивал электроэнергией поселок и исследовательскую лабораторию Келли.
   Омеру занялся перезарядкой батареек, обнаружив, что только одна из них вышла из строя. Проверка камеры и линз требовала совсем иных знаний и навыков. Не представляя, с чего начать, Дэниел и камеру отдал Омеру. И Виктор нашел неполадку: выяснилось, что не работал один из транзисторов. Омеру заменил транзистор, позаимствовав его из спектроскопа Келли. Затем он высушил и вычистил линзы и поставил их на место. Видеокамера заработала как новенькая.