Хозяина хоронят, на его могиле стоит камень с надписью «Здесь лежу я, жертва синебрюхой мушки». Песня пронизана мстительным весельем: конечно же мушки, я-то, негр, здесь, само собой, не при чем!
– Нат Тернер… Он был колдуном вуду?.. – спросил Стеффенс чернокожего, неожиданно повернувшись к нему.
– Он был христианским проповедником… – пробормотал колдун. – Он был великим человеком! Борцом за свободу! – проговорил он более уверенно.
– Но ведь христианская вера – это только прикрытие!.. – бросил Стеффенс презрительно. – Он же наблюдал за звездами…. Вся эта история с солнечным затмением?!.. Разве это не доказывает, что на самом деле он был негритянским колдуном?
Нат Тернер был предводителем одного из самых кровавых негритянских восстаний в Северной Америке. Будучи негритянским астрологом, он истолковал случившееся в 1831 году солнечное затмение, при котором черный круг закрыл собою солнце, как знак высшей силы: чернокожим пора выступать. Через некоторое время он во главе других негров-рабов убил своего хозяина и всю его семью. Восстание стало быстро распространяться на соседние плантации, однако было подавлено отрядами белых добровольцев и милицией. Нату Тернеру удалось бежать, и некоторое время он скрывался, используя различные секретные подземные убежища. Однако через несколько месяцев был все же пойман и после истязаний повешен. То, что произошло затем, отнимает пальму ужасного первенства у эсэсовских палачей, орудовавших в Европе более ста лет спустя. С Ната Тернера была содрана кожа, и из нее были изготовлены специальные памятные кошельки. Его жир был использован для смазки различных использовавшихся в плантационном хозяйстве механизмов. Скелет Ната Тернера долгое время хранился в одном из белых домов на Юге США, однако затем куда-то исчез…
Неожиданно глаза колдуна сверкнули. Он проговорил:
– Вы слышали про историю со скелетом Ната Тернера, мистер?
52
53
54
55
– Нат Тернер… Он был колдуном вуду?.. – спросил Стеффенс чернокожего, неожиданно повернувшись к нему.
– Он был христианским проповедником… – пробормотал колдун. – Он был великим человеком! Борцом за свободу! – проговорил он более уверенно.
– Но ведь христианская вера – это только прикрытие!.. – бросил Стеффенс презрительно. – Он же наблюдал за звездами…. Вся эта история с солнечным затмением?!.. Разве это не доказывает, что на самом деле он был негритянским колдуном?
Нат Тернер был предводителем одного из самых кровавых негритянских восстаний в Северной Америке. Будучи негритянским астрологом, он истолковал случившееся в 1831 году солнечное затмение, при котором черный круг закрыл собою солнце, как знак высшей силы: чернокожим пора выступать. Через некоторое время он во главе других негров-рабов убил своего хозяина и всю его семью. Восстание стало быстро распространяться на соседние плантации, однако было подавлено отрядами белых добровольцев и милицией. Нату Тернеру удалось бежать, и некоторое время он скрывался, используя различные секретные подземные убежища. Однако через несколько месяцев был все же пойман и после истязаний повешен. То, что произошло затем, отнимает пальму ужасного первенства у эсэсовских палачей, орудовавших в Европе более ста лет спустя. С Ната Тернера была содрана кожа, и из нее были изготовлены специальные памятные кошельки. Его жир был использован для смазки различных использовавшихся в плантационном хозяйстве механизмов. Скелет Ната Тернера долгое время хранился в одном из белых домов на Юге США, однако затем куда-то исчез…
Неожиданно глаза колдуна сверкнули. Он проговорил:
– Вы слышали про историю со скелетом Ната Тернера, мистер?
52
– Это те самые?! Те, что повесили шестерых?!.. – Ты думаешь, я запомнил их физиономии?.. Послушай, все пропало!.. Они тебя видели. Теперь ты не сможешь ничего выведать!.. Надо звонить в полицию. Сейчас спустятся хозяева, объясним, что за нами гонятся бандиты…
Они осмотрелись. Походило на частные апартаменты: в прихожей было очень мало мебели: зеркало, вешалка, банкетка, но каждый предмет источал солидность и благополучие.
Преследователи не пытались сломать дверь. Видимо, надеялись, что им удастся схватить двоих, когда они станут покидать этот дом.
– Ерунда! На мне темные очки, капюшон. И потом при такой гонке, да еще издалека, не так-то просто было им разглядеть меня и запомнить, а потом узнать. Тебя-то они могли хорошенько рассмотреть, когда ты слонялся у магазина. Послушай, а что если поиграть в игру: допустим, я хочу сдать им тебя. За деньги!.. Но тыисчезаешь… Мы вместе начинаем искать тебя. Это поможет мне проникнуть в тайную сеть работорговцев.
– Послушай, не сходи с ума!.. Надо срочно обращаться в полицию. Слишком мы заигрались в эти детективные игры!..
– Ты с ума сошел!.. – воскликнул Лувертюр. – После того как я со всех ног бежал от нее, самому сдаться им в руки?
– Ты ничего не сделал. Вполне возможно, они не узнают тебя, не свяжут с той историей.
– Нет… Я не хочу полиции. И потом, мне теперь ужасно хочется распутать это дело! Ты меня заинтриговал… Как тебе моя идея?.. – скороговоркой произносил Лувертюр. – Я вступлю в контакт с нашими преследователями. Если они узнают меня – сделаю вид, что хочу продать тебя. Если нет – выполняю твой план…
– Это, конечно, заманчиво… Я понял: нам срочно необходимо разделиться. Если за мной идет охота…
– Как они опять нашли тебя?
– Они рыскают по всему городу…
– Как звали твоего деда?..
– Уолт Кейн. Диджей радиостанции «Кей-Ви-дабл-Кей».
– Уолт Кейн!.. – торжественно повторил Лувертюр. – Я разгадаю тайну гибели твоего деда.
– Вот что… – пробормотал Джон, ощупывая карманы, – домой мне возвращаться нельзя. Очевидно, они разыскали меня через гостиницу… Когда меня оглушили и бросили в микроавтобус, у меня в кармане был чек из гостиницы. Той, в которой я остановился, едва приехав в Лондон. Теперь его нет. Они забрали его… А я слишком поздно, уже когда они добрались до меня, про него вспомнил! Из гостиницы-то я съехал, но на беду сообщил им, куда переадресовывать корреспонденцию. Я ждал одну посылку из Америки… Фотограф раскопал какие-то старые журналы про Ди Джовине. Надеется, что это поможет мне…
– Как нам отсюда выбраться? – перебил его Лувертюр. – И что это за странные апартаменты, в которых незаперта дверь и хозяева не обращают внимания на непрошеных гостей?!..
Колдун продолжал смотреть на Гилберта Стеффенса странным взглядом. – Да говорите же вы!.. – воскликнул в раздраженном недоумении тот. – Что вы таращитесь?!..
Нет, решительно этот колдун начинал его бесить.
– Скелет Ната Тернера хранится у меня, в этом доме!.. Он обладает магической силой. Я готов продать вам любую его часть… Целиком он слишком дорого стоит!.. Так что, мистер, вы готовы купить?..
От раздражения Стеффенс готов был сплюнуть на пол, но сдержался. Просто развернулся и молча решительно пошел к двери.
– Мистер! – крикнул ему колдун на прощание. – Карточка, которую вы показывали, не моего салона. У него похожее название, но он находится совсем в другом районе…
– Надо выбираться!.. – проговорил Джон.
Они подошли к двери – она была полуприкрыта. Сквозь широкую щель виднелся хорошо освещенный коридор. Оба прошли в него…
– Странно… Никого. Что все это значит?.. – пробормотал Лувертюр.
По сторонам – двери, что вели в комнаты. Они были закрыты. А впереди – лестница, что вела на верхние этажи. Дом был небольшой, трехэтажный, некое подобие маленького особнячка, судя по всему разделенного на несколько квартир. Впрочем, Лувертюр и Джон, унося ноги от своих преследователей, толком не разглядели его.
На верхнем этаже раздался какой-то шум.
– Ты слышал? Что это значит? – испуганно проговорил Джон. – Все это перестает мне нравится!.. Ты не думаешь, что хозяева уже могли вызвать полицию?..
– Да, это конечно нарушит наш план, но полиция – это все же лучше, чем те головорезы, которые находятся где-то там, за стенами этого дома… – когда Лувертюр произносил эти слова, у него уже вовсе не было уверенности, что головорезы действительно находятся за стенами дома.
Оба начали медленно подниматься по лестнице. С этажа выше раздался еще какой-то шум, потом до них явственно донесся чей-то вскрик, и тут же все стихло… Воцарилась гнетущая тишина…
– Кажется, я начинаю догадываться, в чем дело… И догадка эта меня вовсе не радует, – сказал Лувертюр. По лицу его пробежала тень тревоги.
Он начал медленно подниматься по лестнице. Джон нерешительно последовал за ним. Где-то в комнатах второго этажа пробили часы – чуть дребезжащий, сухой звук разнесся по всему дому.
Преодолев последнюю ступеньку, Лувертюр оказался в просторном холле. Мысль его работала четко: дверью на первом этаже воспользоваться они уже не могут. И дело не в том, что за ней их поджидают преследователи. Их-то скорее всего там нет. Вернее, они там, но наблюдают за всем издалека. «По времени за дверью вполне может быть…» – подумал Лувертюр, но сама эта догадка заставила его двигаться быстрее.
– Надо спешить! – произнес Лувертюр более решительно и энергично миновал холл.
Судя по всему, апартаменты эти использовались каким-то адвокатом – из холла открытая дверь вела в просторный кабинет. В нем никого не было, стол – завален множеством разнообразных юридических книг. В основном собраний всяческих законов. Работавший ноутбук и чашка с едва отпитым чаем наводили на мысль, что хозяин вышел лишь на минутку и вот-вот вернется.
Лувертюр быстро подошел к окну, посмотрел сквозь стекло, пробормотал «Так я и думал» и стремительно прошел в другую комнату, дверь в которую вела из кабинета.
– О, черт! – воскликнул Джон. – Этого только не хватало…
На полу комнаты – это была небольшая библиотека, обставленная хорошими строгими шкафами, – лежал труп.
– Зарезан!.. Они влезли через окно… – Лувертюр кивнул на повернутую раму. – Быстро же они сюда пробрались… Один из них, должно быть, способен карабкаться по стенам, как кошка!..
– Именно!.. Ко мне он тоже влез через окно. Хотя я снимал номер не на третьем, а на пятом этаже!..
– Думаю, что полиция уже внизу. Рукоятка скорее всего тщательно вытерта. Или убийца был в перчатках… – Лувертюр кивнул на нож, торчавший из груди мертвеца. – И теперь, конечно же, все свалят на нас…
Внизу, в прихожей, настойчиво зазвенел электрический колокольчик. Он все звенел и звенел…
– Единственный выход – окно и крыши! – воскликнул Лувертюр.
Они кинулись к открытому окну.
– Зачем они убили этого человека? – спросил Джон, с трудом протискиваясь в узкую щель между створкой и рамой.
– Вероятно, убийца застал его, когда он вызывал полицию… Возиться сначала с хозяином дома, а потом с двумя его гостями показалось ему неэкономным. Убив хозяина, уже дозвонившегося до полицейского дежурного, он автоматически расправлялся и с нами – полагал, что мы обнаружим труп слишком поздно…
Прямо под окном, напоминавшим мансардное, начинался пологий скат крыши. Выбравшись на него, Иван Лувертюр и Джон, пригибаясь, побежали в ту сторону, где возвышались каминные трубы… За ними виднелась крыша другого дома. Грохот, с которым его каблуки ударяли по кровле, отдавался у Лувертюра в ушах. Когда они достигли края, увидели: с этой стороны дома к стене прилеплен вертикальный ряд маленьких балкончиков, сквозь который проходила узкая пожарная лестница, выкрашенная черной краской.
На этот раз выругался Лувертюр – внизу, у стены дома, бросались в глаза две полицейские машины с мигалками. Сами полицейские стояли рядом и смотрели наверх, на беглецов.
Джон с Лувертюром метнулись от края вглубь крыши. Спастись было невозможно. От крыш остальных домов их отделяло значительное расстояние. Если только научиться летать по воздуху…
– Все, попались! – выкрикнул Джон. – Скорее всего, они уже сломали дверь и скоро так же, как и мы, выберутся на крышу.
Неожиданно он устало опустился на корточки.
– Тем, что мы мечемся, мы только еще больше доказываем свою несуществующую вину! – проговорил Джон. – Знать бы мне, чем обернется для меня все это расследование – ни за что бы за него не взялся!..
– Смотри!.. – вдруг воскликнул Лувертюр.
– Что?.. – Джон встрепенулся. В голосе товарища ему послышались нотки надежды.
– Как у тебя со спортивной подготовкой?
– Неплохо… В колледже был капитаном бейсбольной команды… А что?
– Быстро обратно к пожарной лестнице!.. Видишь, вон там…
Джон не сразу понял, что Лувертюр имеет в виду красный двухэтажный автобус, застрявший на светофоре на расстоянии в несколько домов от них. А когда сообразил, то что было силы поспешил вслед за товарищем.
– Мы должны спуститься хотя бы на один этаж!.. – бросил ему на бегу Лувертюр, отчаянно грохоча каблуками по крыше.
Когда он вцепился руками в железо пожарной лестницы и уже приготовился ступить на нее, увидел – снизу, ему навстречу карабкаются два полицейских.
«Была не была! Успеем!» – пронеслось у него в голове. Он начал торопливо спускаться вниз. Вот и первый балкончик… Слава богу, никто из обитателей этого небольшого дома не додумался на него выйти. То ли внутри просто никого не было, то ли хозяева со страхом и волнением дожидались, пока полиция сама схватит злодеев.
Но тут, посмотрев вниз, он понял, что на втором балкончике, с которого он и намеревался прыгнуть на крышу проезжающего автобуса, он окажется одновременно с двумя полицейскими.
Те тоже это поняли. Видимо, объяснить поведение преступников чем-то иным, кроме как желанием сдаться, полицейские не могли и потому карабкаться вверх перестали. Один из них остался на лестнице, держась за нее двумя руками, второй принялся спускаться вниз.
Очень быстро Джон и Лувертюр оказались на заветном балкончике. К этому моменту светофор уже успел переключиться на зеленый и автобус оказался почти под ними. Возле полицейских машин, перегородивших дорогу, он с шипением притормозил, взял поближе к стене, и Лувертюр смог совершить достаточно мягкую посадку на его крышу. Но Джон мешкал… Похоже, его сковал страх.
– Ну же!.. – крикнул мулат.
Джон решился, оттолкнулся от балкончика и прыгнул… В эту секунду автобус тронулся…
Изогнувшись, мулат успел схватить за руку пытающегося удержаться на краю автобусной крыши товарища, рывок, рукав с треском пошел по шву, но Джон уже был рядом с Иваном.
У Лувертюра сложилось впечатление, что в первые несколько мгновений полицейские просто не сообразили, что произошло и куда делись те двое, которые, как им видимо представилось, спускались вниз, чтобы отдаться в руки правосудия. Как раз теперь двухэтажный автобус, видимо истомившийся в ожидании на светофоре, прибавил ходу. Когда полицейские наконец заметили, куда делись беглецы, догнать их можно было только на машине. Но именно теперь, как назло, узкую улочку перегородили два больших автофургона, двигавшихся во встречных направлениях…
С крыши через окно Джон и Лувертюр ввалились в салон второго этажа. Пораженные пассажиры не были помехой, – никто не попытался их задержать. Да и за что?..
Автобус подъехал к остановке, и они вышли на людную улицу. Позади уже слышался вой полицейской сирены. Впереди, в некотором отдалении от них маячил полисмен, который, правда, смотрел не на них, а туда, откуда должны были появиться продиравшиеся сквозь пробку автомобили стражей правопорядка. Но вот он начал поворачивать голову в сторону Лувертюра и Джона…
– Расходимся, как будто мы незнакомы друг с другом… – произнес Лувертюр, стараясь особенно не поворачивать голову в сторону Джона. – Ищи меня в общежитии. Пэкхэм Стрит, 28. Постараюсь хоть что-нибудь разведать за эти дни.
Джон, не поворачивая головы, слился с толпой.
Набравшись смелости, Лувертюр пошагал по улице прямо навстречу вою сирен. Однако, когда до ехавшей первой полицейской машины оставалось меньше десяти метров, он, так и не поравнявшись с ней, свернул налево, в переулок и, спокойно пройдя несколько метров, зашел в двери супермаркета.
Некоторое время назад он уже был в нем и знал, что в просторном торговом зале есть еще и двери, выходящие на другую, перпендикулярную улицу…
Они осмотрелись. Походило на частные апартаменты: в прихожей было очень мало мебели: зеркало, вешалка, банкетка, но каждый предмет источал солидность и благополучие.
Преследователи не пытались сломать дверь. Видимо, надеялись, что им удастся схватить двоих, когда они станут покидать этот дом.
– Ерунда! На мне темные очки, капюшон. И потом при такой гонке, да еще издалека, не так-то просто было им разглядеть меня и запомнить, а потом узнать. Тебя-то они могли хорошенько рассмотреть, когда ты слонялся у магазина. Послушай, а что если поиграть в игру: допустим, я хочу сдать им тебя. За деньги!.. Но тыисчезаешь… Мы вместе начинаем искать тебя. Это поможет мне проникнуть в тайную сеть работорговцев.
– Послушай, не сходи с ума!.. Надо срочно обращаться в полицию. Слишком мы заигрались в эти детективные игры!..
– Ты с ума сошел!.. – воскликнул Лувертюр. – После того как я со всех ног бежал от нее, самому сдаться им в руки?
– Ты ничего не сделал. Вполне возможно, они не узнают тебя, не свяжут с той историей.
– Нет… Я не хочу полиции. И потом, мне теперь ужасно хочется распутать это дело! Ты меня заинтриговал… Как тебе моя идея?.. – скороговоркой произносил Лувертюр. – Я вступлю в контакт с нашими преследователями. Если они узнают меня – сделаю вид, что хочу продать тебя. Если нет – выполняю твой план…
– Это, конечно, заманчиво… Я понял: нам срочно необходимо разделиться. Если за мной идет охота…
– Как они опять нашли тебя?
– Они рыскают по всему городу…
– Как звали твоего деда?..
– Уолт Кейн. Диджей радиостанции «Кей-Ви-дабл-Кей».
– Уолт Кейн!.. – торжественно повторил Лувертюр. – Я разгадаю тайну гибели твоего деда.
– Вот что… – пробормотал Джон, ощупывая карманы, – домой мне возвращаться нельзя. Очевидно, они разыскали меня через гостиницу… Когда меня оглушили и бросили в микроавтобус, у меня в кармане был чек из гостиницы. Той, в которой я остановился, едва приехав в Лондон. Теперь его нет. Они забрали его… А я слишком поздно, уже когда они добрались до меня, про него вспомнил! Из гостиницы-то я съехал, но на беду сообщил им, куда переадресовывать корреспонденцию. Я ждал одну посылку из Америки… Фотограф раскопал какие-то старые журналы про Ди Джовине. Надеется, что это поможет мне…
– Как нам отсюда выбраться? – перебил его Лувертюр. – И что это за странные апартаменты, в которых незаперта дверь и хозяева не обращают внимания на непрошеных гостей?!..
Колдун продолжал смотреть на Гилберта Стеффенса странным взглядом. – Да говорите же вы!.. – воскликнул в раздраженном недоумении тот. – Что вы таращитесь?!..
Нет, решительно этот колдун начинал его бесить.
– Скелет Ната Тернера хранится у меня, в этом доме!.. Он обладает магической силой. Я готов продать вам любую его часть… Целиком он слишком дорого стоит!.. Так что, мистер, вы готовы купить?..
От раздражения Стеффенс готов был сплюнуть на пол, но сдержался. Просто развернулся и молча решительно пошел к двери.
– Мистер! – крикнул ему колдун на прощание. – Карточка, которую вы показывали, не моего салона. У него похожее название, но он находится совсем в другом районе…
– Надо выбираться!.. – проговорил Джон.
Они подошли к двери – она была полуприкрыта. Сквозь широкую щель виднелся хорошо освещенный коридор. Оба прошли в него…
– Странно… Никого. Что все это значит?.. – пробормотал Лувертюр.
По сторонам – двери, что вели в комнаты. Они были закрыты. А впереди – лестница, что вела на верхние этажи. Дом был небольшой, трехэтажный, некое подобие маленького особнячка, судя по всему разделенного на несколько квартир. Впрочем, Лувертюр и Джон, унося ноги от своих преследователей, толком не разглядели его.
На верхнем этаже раздался какой-то шум.
– Ты слышал? Что это значит? – испуганно проговорил Джон. – Все это перестает мне нравится!.. Ты не думаешь, что хозяева уже могли вызвать полицию?..
– Да, это конечно нарушит наш план, но полиция – это все же лучше, чем те головорезы, которые находятся где-то там, за стенами этого дома… – когда Лувертюр произносил эти слова, у него уже вовсе не было уверенности, что головорезы действительно находятся за стенами дома.
Оба начали медленно подниматься по лестнице. С этажа выше раздался еще какой-то шум, потом до них явственно донесся чей-то вскрик, и тут же все стихло… Воцарилась гнетущая тишина…
– Кажется, я начинаю догадываться, в чем дело… И догадка эта меня вовсе не радует, – сказал Лувертюр. По лицу его пробежала тень тревоги.
Он начал медленно подниматься по лестнице. Джон нерешительно последовал за ним. Где-то в комнатах второго этажа пробили часы – чуть дребезжащий, сухой звук разнесся по всему дому.
Преодолев последнюю ступеньку, Лувертюр оказался в просторном холле. Мысль его работала четко: дверью на первом этаже воспользоваться они уже не могут. И дело не в том, что за ней их поджидают преследователи. Их-то скорее всего там нет. Вернее, они там, но наблюдают за всем издалека. «По времени за дверью вполне может быть…» – подумал Лувертюр, но сама эта догадка заставила его двигаться быстрее.
– Надо спешить! – произнес Лувертюр более решительно и энергично миновал холл.
Судя по всему, апартаменты эти использовались каким-то адвокатом – из холла открытая дверь вела в просторный кабинет. В нем никого не было, стол – завален множеством разнообразных юридических книг. В основном собраний всяческих законов. Работавший ноутбук и чашка с едва отпитым чаем наводили на мысль, что хозяин вышел лишь на минутку и вот-вот вернется.
Лувертюр быстро подошел к окну, посмотрел сквозь стекло, пробормотал «Так я и думал» и стремительно прошел в другую комнату, дверь в которую вела из кабинета.
– О, черт! – воскликнул Джон. – Этого только не хватало…
На полу комнаты – это была небольшая библиотека, обставленная хорошими строгими шкафами, – лежал труп.
– Зарезан!.. Они влезли через окно… – Лувертюр кивнул на повернутую раму. – Быстро же они сюда пробрались… Один из них, должно быть, способен карабкаться по стенам, как кошка!..
– Именно!.. Ко мне он тоже влез через окно. Хотя я снимал номер не на третьем, а на пятом этаже!..
– Думаю, что полиция уже внизу. Рукоятка скорее всего тщательно вытерта. Или убийца был в перчатках… – Лувертюр кивнул на нож, торчавший из груди мертвеца. – И теперь, конечно же, все свалят на нас…
Внизу, в прихожей, настойчиво зазвенел электрический колокольчик. Он все звенел и звенел…
– Единственный выход – окно и крыши! – воскликнул Лувертюр.
Они кинулись к открытому окну.
– Зачем они убили этого человека? – спросил Джон, с трудом протискиваясь в узкую щель между створкой и рамой.
– Вероятно, убийца застал его, когда он вызывал полицию… Возиться сначала с хозяином дома, а потом с двумя его гостями показалось ему неэкономным. Убив хозяина, уже дозвонившегося до полицейского дежурного, он автоматически расправлялся и с нами – полагал, что мы обнаружим труп слишком поздно…
Прямо под окном, напоминавшим мансардное, начинался пологий скат крыши. Выбравшись на него, Иван Лувертюр и Джон, пригибаясь, побежали в ту сторону, где возвышались каминные трубы… За ними виднелась крыша другого дома. Грохот, с которым его каблуки ударяли по кровле, отдавался у Лувертюра в ушах. Когда они достигли края, увидели: с этой стороны дома к стене прилеплен вертикальный ряд маленьких балкончиков, сквозь который проходила узкая пожарная лестница, выкрашенная черной краской.
На этот раз выругался Лувертюр – внизу, у стены дома, бросались в глаза две полицейские машины с мигалками. Сами полицейские стояли рядом и смотрели наверх, на беглецов.
Джон с Лувертюром метнулись от края вглубь крыши. Спастись было невозможно. От крыш остальных домов их отделяло значительное расстояние. Если только научиться летать по воздуху…
– Все, попались! – выкрикнул Джон. – Скорее всего, они уже сломали дверь и скоро так же, как и мы, выберутся на крышу.
Неожиданно он устало опустился на корточки.
– Тем, что мы мечемся, мы только еще больше доказываем свою несуществующую вину! – проговорил Джон. – Знать бы мне, чем обернется для меня все это расследование – ни за что бы за него не взялся!..
– Смотри!.. – вдруг воскликнул Лувертюр.
– Что?.. – Джон встрепенулся. В голосе товарища ему послышались нотки надежды.
– Как у тебя со спортивной подготовкой?
– Неплохо… В колледже был капитаном бейсбольной команды… А что?
– Быстро обратно к пожарной лестнице!.. Видишь, вон там…
Джон не сразу понял, что Лувертюр имеет в виду красный двухэтажный автобус, застрявший на светофоре на расстоянии в несколько домов от них. А когда сообразил, то что было силы поспешил вслед за товарищем.
– Мы должны спуститься хотя бы на один этаж!.. – бросил ему на бегу Лувертюр, отчаянно грохоча каблуками по крыше.
Когда он вцепился руками в железо пожарной лестницы и уже приготовился ступить на нее, увидел – снизу, ему навстречу карабкаются два полицейских.
«Была не была! Успеем!» – пронеслось у него в голове. Он начал торопливо спускаться вниз. Вот и первый балкончик… Слава богу, никто из обитателей этого небольшого дома не додумался на него выйти. То ли внутри просто никого не было, то ли хозяева со страхом и волнением дожидались, пока полиция сама схватит злодеев.
Но тут, посмотрев вниз, он понял, что на втором балкончике, с которого он и намеревался прыгнуть на крышу проезжающего автобуса, он окажется одновременно с двумя полицейскими.
Те тоже это поняли. Видимо, объяснить поведение преступников чем-то иным, кроме как желанием сдаться, полицейские не могли и потому карабкаться вверх перестали. Один из них остался на лестнице, держась за нее двумя руками, второй принялся спускаться вниз.
Очень быстро Джон и Лувертюр оказались на заветном балкончике. К этому моменту светофор уже успел переключиться на зеленый и автобус оказался почти под ними. Возле полицейских машин, перегородивших дорогу, он с шипением притормозил, взял поближе к стене, и Лувертюр смог совершить достаточно мягкую посадку на его крышу. Но Джон мешкал… Похоже, его сковал страх.
– Ну же!.. – крикнул мулат.
Джон решился, оттолкнулся от балкончика и прыгнул… В эту секунду автобус тронулся…
Изогнувшись, мулат успел схватить за руку пытающегося удержаться на краю автобусной крыши товарища, рывок, рукав с треском пошел по шву, но Джон уже был рядом с Иваном.
У Лувертюра сложилось впечатление, что в первые несколько мгновений полицейские просто не сообразили, что произошло и куда делись те двое, которые, как им видимо представилось, спускались вниз, чтобы отдаться в руки правосудия. Как раз теперь двухэтажный автобус, видимо истомившийся в ожидании на светофоре, прибавил ходу. Когда полицейские наконец заметили, куда делись беглецы, догнать их можно было только на машине. Но именно теперь, как назло, узкую улочку перегородили два больших автофургона, двигавшихся во встречных направлениях…
С крыши через окно Джон и Лувертюр ввалились в салон второго этажа. Пораженные пассажиры не были помехой, – никто не попытался их задержать. Да и за что?..
Автобус подъехал к остановке, и они вышли на людную улицу. Позади уже слышался вой полицейской сирены. Впереди, в некотором отдалении от них маячил полисмен, который, правда, смотрел не на них, а туда, откуда должны были появиться продиравшиеся сквозь пробку автомобили стражей правопорядка. Но вот он начал поворачивать голову в сторону Лувертюра и Джона…
– Расходимся, как будто мы незнакомы друг с другом… – произнес Лувертюр, стараясь особенно не поворачивать голову в сторону Джона. – Ищи меня в общежитии. Пэкхэм Стрит, 28. Постараюсь хоть что-нибудь разведать за эти дни.
Джон, не поворачивая головы, слился с толпой.
Набравшись смелости, Лувертюр пошагал по улице прямо навстречу вою сирен. Однако, когда до ехавшей первой полицейской машины оставалось меньше десяти метров, он, так и не поравнявшись с ней, свернул налево, в переулок и, спокойно пройдя несколько метров, зашел в двери супермаркета.
Некоторое время назад он уже был в нем и знал, что в просторном торговом зале есть еще и двери, выходящие на другую, перпендикулярную улицу…
53
Томас Харди выглядел возбужденно. В каждом сказанном им слове слышался энтузиазм сыщика, идущего по следу. Рассказывая, он непрерывно ерзал в глубоком, удобном кресле, больше подходившем для воскресного просмотра фильма в кругу семьи, чем для доклада начальнику.
– Все шестеро до приезда в Великобританию, где их ожидала такая скорая и ужасная смерть в петле, лечились в различных сумасшедших домах центральной России. Некие люди смогли забрать их оттуда, разумеется, с нарушением всяческих инструкций и норм буквально за пару дней до отлета в Лондон.
Вильям Вильямс слушал своего помощника не перебивая.
– Почему я говорю вам об этом, шеф… – Харди сделал небольшую паузу. Очевидно, здесь Вильямс должен был и вправду выразить недоумение, но того, видимо, в рассказе Томаса ничего не удивляло, потому что начальник этнического отдела сидел с невозмутимым видом, и Харди не оставалось ничего другого, как продолжать. – Главное обстоятельство заключается в том, что все шестеро не просто являлись глубоко психически больными людьми, а еще и буйнопомешанными!.. Невероятно, не правда ли?!.. Все шестеро летели в Лондон одним и тем же рейсом. Установить, сопровождал ли их кто-либо, точно не удалось. Списки пассажиров, разумеется, были проверены, и тут-то я и напал на одну интересную деталь. Вместе с сумасшедшими к нам в Лондон прилетел один достаточно любопытный субъект – мулат. В этом обстоятельстве, разумеется, нет ничего необычного. Как и в том, что он прилетел в Лондон. Но мое подозрение отчего-то упало именно на него. Всех остальных пассажиров, сидевших рядом с будущими жертвами, трудно заподозрить в связях с африканской общиной Лондона, а вот этого… Зовут его Иван Лувертюр…
Вильям Вильямс наконец-то оживился.
– Фотографии есть?..
– Да, я уже раздобыл его фото. Это было несложно. Он приехал учиться.
– Очень хорошо. Покажи фото всем, кто так или иначе проходил свидетелем по этому делу.
– Все шестеро до приезда в Великобританию, где их ожидала такая скорая и ужасная смерть в петле, лечились в различных сумасшедших домах центральной России. Некие люди смогли забрать их оттуда, разумеется, с нарушением всяческих инструкций и норм буквально за пару дней до отлета в Лондон.
Вильям Вильямс слушал своего помощника не перебивая.
– Почему я говорю вам об этом, шеф… – Харди сделал небольшую паузу. Очевидно, здесь Вильямс должен был и вправду выразить недоумение, но того, видимо, в рассказе Томаса ничего не удивляло, потому что начальник этнического отдела сидел с невозмутимым видом, и Харди не оставалось ничего другого, как продолжать. – Главное обстоятельство заключается в том, что все шестеро не просто являлись глубоко психически больными людьми, а еще и буйнопомешанными!.. Невероятно, не правда ли?!.. Все шестеро летели в Лондон одним и тем же рейсом. Установить, сопровождал ли их кто-либо, точно не удалось. Списки пассажиров, разумеется, были проверены, и тут-то я и напал на одну интересную деталь. Вместе с сумасшедшими к нам в Лондон прилетел один достаточно любопытный субъект – мулат. В этом обстоятельстве, разумеется, нет ничего необычного. Как и в том, что он прилетел в Лондон. Но мое подозрение отчего-то упало именно на него. Всех остальных пассажиров, сидевших рядом с будущими жертвами, трудно заподозрить в связях с африканской общиной Лондона, а вот этого… Зовут его Иван Лувертюр…
Вильям Вильямс наконец-то оживился.
– Фотографии есть?..
– Да, я уже раздобыл его фото. Это было несложно. Он приехал учиться.
– Очень хорошо. Покажи фото всем, кто так или иначе проходил свидетелем по этому делу.
54
– Я в очень тяжелом положении, госпожа Роджерс. Вы уверены, что за вами никто не следил?..
Белый Хунган вел машину, расслабленно положив на руль правую руку, левая покоилась на сиденьи, но Адела чувствовала, что ее спутник отнюдь не находится в состоянии безмятежного покоя.
– Полагаю, что нет. Хотя, конечно, я не могу сказать со стопроцентной уверенностью… – ответила Адела.
Вопрос Белого Хунгана не вызвал у нее удивления. Когда, выйдя из кафе, она достала из сумочки и приложила к уху мобильник, игравший модную в последнее время мелодию «Чиз-кейк», услышала голос нового знакомого.
Он сказал:
– Адела, как вы полагаете, угроза убийства, которая прозвучала со стороны нигерийских международных мошенников, – это достаточное основание, чтобы отменить встречу с красивой молодой женщиной?..
Разумеется, она поняла, что Белый Хунган имеет в виду: опасность, которая ему угрожала, встреться она с ним, может обрушиться и на нее.
– Думаю, что нет! – смело ответила в мобильник Адела, чувствуя, как в груди все же возник неприятный холодок.
– Что ж… Я тоже надеюсь, что их технические возможности не столь велики, как это может показаться, – пробормотал Хунган.
По некой интонации, мелькнувшей в его голосе, Адела поняла, что он вовсе не уверен в правдивости того, что говорит.
– А я думала, когда человек опирается на покровительство могущественных обитателей потустороннего мира, мысли о технической оснащенности противника перестают его беспокоить. Что значит какая-то техника в сравнении с мощью тех, кто стоит по ту сторону врат загробного мира?
– Те, кто стоит по ту сторону, тоже используют технику, Адела, – проговорил Хунган таким тоном, что у нее мурашки пробежали по спине.
– Вы думаете, – продолжал он, – что бог смерти Барон Самеди не способен вселиться в телефонную трубку, в компьютерный сервер, в электронного червя, запускаемого в мир хакером?..
Улицы, по которым они ехали, становились все мрачнее и однообразней. Приближались к порту. Или порт приближался к ним – теперь это место, в котором разгружаются и нагружаются корабли из разных стран, представлялся Аделе живым существом – таинственным и опасным, способным, как спичку, переломить ее хрупкую жизнь. Зачем она спровоцировала эту поездку?.. Нет, Хунган, конечно, проявил к ней интерес. Но если бы не гордость и упрямство, гнавшие ее по жизни вперед, ничего бы не было…
Еще садясь в машину, она обратила внимание: Хунган взял маленький европейский «форд» напрокат. Возможно, на чужое имя. Никто не знает, что она поехала на встречу именно с ним. Правда, Гилберт знает об их знакомстве… Эта таинственная история с нигерийскими мошенниками казалась Аделе с каждой минутой все более подозрительной: говоря по мобильному, Хунган попросил ее соблюдать максимальную секретность. Она в точности выполнила его предписание. Наверняка напрасно…
Стеффенс находился в этом салоне вуду уже более сорока минут. Молодой африканец, стоявший у полок, выслушал слова Гилберта о том, что он не собирается покупать ни Мистера Мужчину, ни Барона Самеди совершенно спокойно. В довершение Гилберт заметил: Мо Мани Мэн ему тоже не нужен и он будет очень признателен продавцу, если он просто доложит владельцу салона, что он хотел бы с ним поговорить по одному очень серьезному вопросу.
Казалось, речь белого посетителя африканца нисколько не удивила. Он спокойно развернулся и через мгновение исчез за дверью – где-то во внутренних помещениях магазина. Минут десять его не было. Дверь оставалась полуприкрытой, и Гилберт слышал его голос – африканец разговаривал с кем-то, но слов было не разобрать.
Затем он опять вышел к Стеффенсу.
– Что вам нужно, мистер?.. Кто вы такой?!.. Вас не интересует то, чем мы торгуем, вас не интересует вуду?..
– Вуду меня интересует. Именно поэтому я пришел сюда.
– Так в чем дело? Почему вы не хотите решить все со мной?.. Волшебные заклинания, ритуальные предметы…
– Мне нужен настоящий вуду…
– Все только настоящее! – с достоинством проговорил молодой африканец.
– Мне известно: люди, похитившие на днях рыбу фугу из японского ресторана, как-то связаны с этим салоном, – Гилберт решил пойти ва-банк. – Но я не сообщу ничего полиции, если вы окажете мне услугу. В противном случае… Послушайте, перестаньте делать из меня идиота!.. – вскричал в раздражении Стеффенс. Нервы неожиданно изменили ему. – Я нуждаюсь в настоящем вуду! Понимаете!.. Или вы настолько упрямы, что готовы, чтобы я заложил вас ищейкам, лишь бы не подпустить к своим тайнам?!.. Ну же, говори, черномазая рожа!..
Африканец изменился в лице. Гилберт, уже было пожалевший о своей несдержанности, с удовлетворением заметил на нем тень испуга.
Ни говоря ни слова, продавец скрылся за дверью.
Потянулось время. Затем продавец опять вернулся в зал для посетителей и предложил Стеффенсу присесть на кресло. После этого прошло не меньше десяти минут. Молодой африканец опять куда-то отлучался – говорил по телефону. Вот он вернулся в зал, подошел к гостю…
– Вы знаете Истхэм Стрит?
– Да…
Эта улочка находилась в одном из национальных кварталов Лондона.
– Маленькая церковь святого Петра… Найдите ее. Это просто. Шпиль с крестом видно с любого места Истхэм Стрит. Вечером там будет служба. Подойдите к священнику – священником там африканец. Как вас зовут?
– Стеффенс. Гилберт Стеффенс, – он отчего-то назвал свое настоящее имя.
– Назовите ему свое имя, господин Стеффенс. Он скажет вам, что надо делать…
Африканец улыбнулся и сделал шаг назад, давая понять, что разговор окончен.
Когда Стеффенс вышел из салона и медленно побрел в сторону ближайшей станции метро, от стены дома отделилась невзрачная фигура чернокожего человека и двинулась за ним вслед.
Словно читая ее мысли, Белый Хунган проговорил:
– Не бойтесь, я не планирую разрезать вас на части, приносить в жертву или прятать в бочку, хранящуюся на одном из безлюдных портовых складов. Все, что я хочу сделать, – это показать вам некие старые документы. Я хочу обратить вас в свою веру, Адела!..
«А мои планы идут гораздо дальше!» – подумала девушка.
Белый Хунган вел машину, расслабленно положив на руль правую руку, левая покоилась на сиденьи, но Адела чувствовала, что ее спутник отнюдь не находится в состоянии безмятежного покоя.
– Полагаю, что нет. Хотя, конечно, я не могу сказать со стопроцентной уверенностью… – ответила Адела.
Вопрос Белого Хунгана не вызвал у нее удивления. Когда, выйдя из кафе, она достала из сумочки и приложила к уху мобильник, игравший модную в последнее время мелодию «Чиз-кейк», услышала голос нового знакомого.
Он сказал:
– Адела, как вы полагаете, угроза убийства, которая прозвучала со стороны нигерийских международных мошенников, – это достаточное основание, чтобы отменить встречу с красивой молодой женщиной?..
Разумеется, она поняла, что Белый Хунган имеет в виду: опасность, которая ему угрожала, встреться она с ним, может обрушиться и на нее.
– Думаю, что нет! – смело ответила в мобильник Адела, чувствуя, как в груди все же возник неприятный холодок.
– Что ж… Я тоже надеюсь, что их технические возможности не столь велики, как это может показаться, – пробормотал Хунган.
По некой интонации, мелькнувшей в его голосе, Адела поняла, что он вовсе не уверен в правдивости того, что говорит.
– А я думала, когда человек опирается на покровительство могущественных обитателей потустороннего мира, мысли о технической оснащенности противника перестают его беспокоить. Что значит какая-то техника в сравнении с мощью тех, кто стоит по ту сторону врат загробного мира?
– Те, кто стоит по ту сторону, тоже используют технику, Адела, – проговорил Хунган таким тоном, что у нее мурашки пробежали по спине.
– Вы думаете, – продолжал он, – что бог смерти Барон Самеди не способен вселиться в телефонную трубку, в компьютерный сервер, в электронного червя, запускаемого в мир хакером?..
Улицы, по которым они ехали, становились все мрачнее и однообразней. Приближались к порту. Или порт приближался к ним – теперь это место, в котором разгружаются и нагружаются корабли из разных стран, представлялся Аделе живым существом – таинственным и опасным, способным, как спичку, переломить ее хрупкую жизнь. Зачем она спровоцировала эту поездку?.. Нет, Хунган, конечно, проявил к ней интерес. Но если бы не гордость и упрямство, гнавшие ее по жизни вперед, ничего бы не было…
Еще садясь в машину, она обратила внимание: Хунган взял маленький европейский «форд» напрокат. Возможно, на чужое имя. Никто не знает, что она поехала на встречу именно с ним. Правда, Гилберт знает об их знакомстве… Эта таинственная история с нигерийскими мошенниками казалась Аделе с каждой минутой все более подозрительной: говоря по мобильному, Хунган попросил ее соблюдать максимальную секретность. Она в точности выполнила его предписание. Наверняка напрасно…
Стеффенс находился в этом салоне вуду уже более сорока минут. Молодой африканец, стоявший у полок, выслушал слова Гилберта о том, что он не собирается покупать ни Мистера Мужчину, ни Барона Самеди совершенно спокойно. В довершение Гилберт заметил: Мо Мани Мэн ему тоже не нужен и он будет очень признателен продавцу, если он просто доложит владельцу салона, что он хотел бы с ним поговорить по одному очень серьезному вопросу.
Казалось, речь белого посетителя африканца нисколько не удивила. Он спокойно развернулся и через мгновение исчез за дверью – где-то во внутренних помещениях магазина. Минут десять его не было. Дверь оставалась полуприкрытой, и Гилберт слышал его голос – африканец разговаривал с кем-то, но слов было не разобрать.
Затем он опять вышел к Стеффенсу.
– Что вам нужно, мистер?.. Кто вы такой?!.. Вас не интересует то, чем мы торгуем, вас не интересует вуду?..
– Вуду меня интересует. Именно поэтому я пришел сюда.
– Так в чем дело? Почему вы не хотите решить все со мной?.. Волшебные заклинания, ритуальные предметы…
– Мне нужен настоящий вуду…
– Все только настоящее! – с достоинством проговорил молодой африканец.
– Мне известно: люди, похитившие на днях рыбу фугу из японского ресторана, как-то связаны с этим салоном, – Гилберт решил пойти ва-банк. – Но я не сообщу ничего полиции, если вы окажете мне услугу. В противном случае… Послушайте, перестаньте делать из меня идиота!.. – вскричал в раздражении Стеффенс. Нервы неожиданно изменили ему. – Я нуждаюсь в настоящем вуду! Понимаете!.. Или вы настолько упрямы, что готовы, чтобы я заложил вас ищейкам, лишь бы не подпустить к своим тайнам?!.. Ну же, говори, черномазая рожа!..
Африканец изменился в лице. Гилберт, уже было пожалевший о своей несдержанности, с удовлетворением заметил на нем тень испуга.
Ни говоря ни слова, продавец скрылся за дверью.
Потянулось время. Затем продавец опять вернулся в зал для посетителей и предложил Стеффенсу присесть на кресло. После этого прошло не меньше десяти минут. Молодой африканец опять куда-то отлучался – говорил по телефону. Вот он вернулся в зал, подошел к гостю…
– Вы знаете Истхэм Стрит?
– Да…
Эта улочка находилась в одном из национальных кварталов Лондона.
– Маленькая церковь святого Петра… Найдите ее. Это просто. Шпиль с крестом видно с любого места Истхэм Стрит. Вечером там будет служба. Подойдите к священнику – священником там африканец. Как вас зовут?
– Стеффенс. Гилберт Стеффенс, – он отчего-то назвал свое настоящее имя.
– Назовите ему свое имя, господин Стеффенс. Он скажет вам, что надо делать…
Африканец улыбнулся и сделал шаг назад, давая понять, что разговор окончен.
Когда Стеффенс вышел из салона и медленно побрел в сторону ближайшей станции метро, от стены дома отделилась невзрачная фигура чернокожего человека и двинулась за ним вслед.
Словно читая ее мысли, Белый Хунган проговорил:
– Не бойтесь, я не планирую разрезать вас на части, приносить в жертву или прятать в бочку, хранящуюся на одном из безлюдных портовых складов. Все, что я хочу сделать, – это показать вам некие старые документы. Я хочу обратить вас в свою веру, Адела!..
«А мои планы идут гораздо дальше!» – подумала девушка.
55
– Говори, скотина! – выкрикнул негр и взмахнул толстенной деревяшкой, отломанной от старинного стула.
Останки разломанного стула валялись рядом.
Сила, вложенная во взмах, была очень велика. Если бы деревяшка попала туда, куда нацеливал ее негр – в голову другого негра, тот бы вряд ли смог говорить. Но старинный стул был громоздким изделием, и громила орудовал им неловко – колдун вуду успел пригнуться, упал, откатился по полу на несколько метров.
Подняться не успел. Взмах деревянной палицы не дал этого сделать. Но опять деревяшка от стула прошла мимо – колдун успел откатиться в сторону. От удара в керамический пол во все стороны полетели щепки. Негр перехватил импровизированную палицу поудобней. Взмах – и колдуну опять не удалось подняться. В очередной раз он откатился в сторону. Но силы уже покидали его, движения становились все более неловкими, а вуду не помогало.
Нападавший негр орудовал палицей с прежней энергией.
– Говори, или я тебя искалечу! – проорал он. – Искалечу или убью!..
В эту секунду кто-то напал на него сзади. Это был Иван Лувертюр. Резким движением он попытался свалить громилу с ног, но не рассчитал свои силы. Негр устоял, вывернулся, оттолкнул Лувертюра и взмахнул своей палицей. Теперь уже Ивану пришлось уворачиваться. Кончик просвистевшей в воздухе деревяшки чиркнул его по лбу, выступила кровь.
Но тех мгновений, что Лувертюр отвлекал громилу на себя, оказалось достаточно, чтобы колдун поднялся к пола. Он схватил вторую часть разломанного стула и кинулся на помощь Лувертюру. Громила успел повернуться – деревяшки с треском ударились друг о друга.
В это мгновение Лувертюр подпрыгнул и в прыжке нанес громиле сильный удар ногой в голову. Тот отшатнулся, засеменил ногами и все же устоял. Но уверенность его была поколеблена.
Взмахнув еще пару раз своей палицей, громила-негр швырнул ее в колдуна и опрометью бросился из магазина.
Обессиленный Лувертюр упер руки в колени. Он тяжело дышал. Не в лучшем состоянии был и колдун.
Неожиданно он зарыдал, слезы душили его.
– Он мог убить меня!.. – срывавшимся голосом проговорил он, когда немного успокоился. – Еще немного, и он бы это сделал. Спасибо тебе! Ты спас меня!
– Что он хотел от тебя?.. – Лувертюр почувствовал, что у него появился шанс. – Что ты должен был ему сказать?
«Быть может, этот колдун за то, что я его спас, поможет мне проникнуть в замкнутую и обычно недоступную для посторонних общину вудуистов?» – думал, говоря это, Иван.
Останки разломанного стула валялись рядом.
Сила, вложенная во взмах, была очень велика. Если бы деревяшка попала туда, куда нацеливал ее негр – в голову другого негра, тот бы вряд ли смог говорить. Но старинный стул был громоздким изделием, и громила орудовал им неловко – колдун вуду успел пригнуться, упал, откатился по полу на несколько метров.
Подняться не успел. Взмах деревянной палицы не дал этого сделать. Но опять деревяшка от стула прошла мимо – колдун успел откатиться в сторону. От удара в керамический пол во все стороны полетели щепки. Негр перехватил импровизированную палицу поудобней. Взмах – и колдуну опять не удалось подняться. В очередной раз он откатился в сторону. Но силы уже покидали его, движения становились все более неловкими, а вуду не помогало.
Нападавший негр орудовал палицей с прежней энергией.
– Говори, или я тебя искалечу! – проорал он. – Искалечу или убью!..
В эту секунду кто-то напал на него сзади. Это был Иван Лувертюр. Резким движением он попытался свалить громилу с ног, но не рассчитал свои силы. Негр устоял, вывернулся, оттолкнул Лувертюра и взмахнул своей палицей. Теперь уже Ивану пришлось уворачиваться. Кончик просвистевшей в воздухе деревяшки чиркнул его по лбу, выступила кровь.
Но тех мгновений, что Лувертюр отвлекал громилу на себя, оказалось достаточно, чтобы колдун поднялся к пола. Он схватил вторую часть разломанного стула и кинулся на помощь Лувертюру. Громила успел повернуться – деревяшки с треском ударились друг о друга.
В это мгновение Лувертюр подпрыгнул и в прыжке нанес громиле сильный удар ногой в голову. Тот отшатнулся, засеменил ногами и все же устоял. Но уверенность его была поколеблена.
Взмахнув еще пару раз своей палицей, громила-негр швырнул ее в колдуна и опрометью бросился из магазина.
Обессиленный Лувертюр упер руки в колени. Он тяжело дышал. Не в лучшем состоянии был и колдун.
Неожиданно он зарыдал, слезы душили его.
– Он мог убить меня!.. – срывавшимся голосом проговорил он, когда немного успокоился. – Еще немного, и он бы это сделал. Спасибо тебе! Ты спас меня!
– Что он хотел от тебя?.. – Лувертюр почувствовал, что у него появился шанс. – Что ты должен был ему сказать?
«Быть может, этот колдун за то, что я его спас, поможет мне проникнуть в замкнутую и обычно недоступную для посторонних общину вудуистов?» – думал, говоря это, Иван.