С кем она говорит?.. Что ее так напугало? Уж конечно этот звонок не связан с ее научной работой. Не похоже так же и на звонок любовника. «Это он, белый хунган!» – подумал Стеффенс.
Он расплатился и, некоторое время посидев еще за столиком, вышел на свежий воздух. Аделы уже нигде не было видно.
На всякий случай Стеффенс торопливо пошел в противоположную сторону – не хватало еще, чтобы под самый конец она неожиданно его заметила!
Довольно долго он брел по городу. Выбирая направление на незнакомых перекрестках, сворачивая в узкие переулки, он подспудно стремился оказаться там, где, как он знал, находились национальные африканские кварталы.
– Мы будем искать его…
– Кого?
– Того, кто стоит за ритуальными убийствами на рок-н-рольных концертах, кто пытается влиять на музыкальную культуру.
В этот момент Кейн увидел, что со стороны кладбища, явно стараясь как можно меньше показываться им на глаза, движется какой-то человек, одетый в темный плащ и широкополую шляпу. Он все время немного наклонял голову, так что широкие поля шляпы скрывали его лицо.
– Вы полагаете, что это один человек?
– Нет, разумеется, нет. В одиночестве невозможно осуществлять такие сложные акции. Хотя дело, расследованием которого я занимаюсь, называется «Барон Самеди», по имени бога смерти черных невольников, обитающего на кладбище, я полагаю, что если Барон Самеди и существует, то у него немало помощников, которые делают одно с ним дело вовсе не ради денег.
– Рок-музыканты, диджеи, музыкальные критики, журналисты… – иронично проговорил Кейн.
В следующее мгновение раздался негромкий хлопок, и контрразведчик повалился вперед, прямо на Кейна. Человек в шляпе и темном плаще не спешил прятать блестящую «пушку» с длинным стволом и массивным глушителем, которую он держал в руках.
Кейн что было духу бросился бежать.
– Что вы можете сказать по поводу этих фотографий? – раздраженно проговорил Вильямс, когда поговоривший по телефону Мак-Магон вернулся обратно.
– Я могу сказать, что это какое-то изощренное шарлатанство!.. Эту жуткую куклу, сляпанную из нескольких мертвецов, да простят меня за эти слова те, из кого она была сделана, начиненную звуковоспроизводящим устройством… Уверяю вас, ее использовали, чтобы дурачить живущих в Лондоне африканцев. Сами знаете, их здесь сейчас совсем не мало, и могу вам сказать: учитывая их менталитет, шарлатан со своим черно-белым человеком должен был иметь среди них оглушительный успех. Полагаю, девяносто процентов членов африканских общин Лондона поверили бы в существование черно-белого человека без всяких сомнений…
– Вы полагаете, они настолько доверчивы?.. Ну хорошо… Допустим, так. А какой в этом смысл? Какую выгоду мог извлечь для себя шарлатан?
– О-о! Огромнейшую… Я вижу, вы плохо представляете психологию своих подопечных.
Вильямс раздраженно поморщился.
– Человек, знающий ходы в мир мертвых и способный управлять мертвецами, будет пользоваться среди африканцев особым почетом. Его станут бояться. Власть и слава будут принадлежать ему. И доверчивость здесь вовсе не при чем. Члены замкнутых африканских общин вовсе не доверчивы, как это может показаться. Дело не в доверии, а в глубокой вере… Если мы имеем дело с общиной выходцев с Гаити, то среди них вполне может преобладать вудуистское мировоззрение.
– А почему вы полагаете, что это выходцы с Гаити?
– Не знаю… Я не уверен, но это наиболее вероятный вариант. Все это шарлатанство обретает смысл только в одном случае: если есть те, кто готов в него поверить. Конечно, вуду распространено среди африканцев различного происхождения, но мне кажется, только на Гаити некоторые аспекты вуду пользуются особым вниманием…
– Остров бывших рабов… – задумчиво проговорил Вильямс.
– Именно… Эта островная республика была раем для вуду левой руки…
Мак-Магон принялся рассказывать.
…Гаити было первым государством, в котором вуду было провозглашено официальной религией. Если, конечно, не считать тех древних африканских царств, которые к началу новейшей и даже новой истории давно уже успели прекратить свое существование. Долгое время после того, как в год негритянского восстания все христианские священники покинули Гаити, вуду или, по версии Мак-Магона, вудун было единственной религией, существовавшей на этой части острова. Потом, правда, католическим миссионерам было позволено вернуться в страну, но все равно Гаити и дальше в массе своего населения осталась страной вудуистской.
Левый вудун – черное колдовство вуду, по мнению некоторых, своим рождением обязано мрачным временам рабства, а по мнению других – лишь получил в эти угрюмые годы трансатлантической торговли особенное распространение. Но как бы там ни было, Гаити – исконная вотчина рабовладельцев и первое место на Карибах, где власть их закончилась, – подходил под определение «земля левого вуду». Здесь для этого мрачного течения была самая подходящая почва…
– Культ мертвых, духов, кладбища – свойствен левому вуду, которое, на мой взгляд, правильнее называть просто вуду в отличие от вудуна – благородной религии, – продолжал рассказывать Мак-Магон. – И у этого культа есть свой особый пункт, кульминационная точка – вера в существование оживших мертвецов, зомби. Знакомы ли вы с исследованиями Уэйда Дэвиса?
– Нет, – честно признался Вильям.
– Дело в том, что на Гаити почти все население поголовно всерьез верит в то, что при помощи особых заклинаний и ритуалов колдуны вуду способны оживлять умерших людей. Правда, оживленный покойник как бы уже не является самим собой, полностью теряет волю, не способен думать и становится, обратите на это особенное внимание, рабом колдуна. Сама по себе вера в зомби – это еще куда ни шло! В конце-концов, ее можно объяснить темнотой и неграмотностью. Но дело в том, что зомби на Гаити – это реальность. Их можно встретить в повседневной жизни… Во многих семьях имеется такой умерший и оживленный колдуном родственник, который и после смерти продолжает потихонечку трудиться на своем клочке земли, выращивая, скажем, овощи. Более того, считается, что раз на тебя работает покойник – значит, ты хороший человек. От плохого бы он давно убежал. Так что оживший черно-белый человек для гаитянина – вполне понятная вещь.
– А этот ваш… Как вы назвали? Исследователь… Что он?..
– Он-то как раз и объяснил существование зомби элементарным шарлатанством. Много путешествуя по Гаити, изучая феномен зомби, он пришел к выводу, что зомби – не ожившие мертвецы.
– А кто же?..
– Люди, отравленные колдунами.
49
50
51
Он расплатился и, некоторое время посидев еще за столиком, вышел на свежий воздух. Аделы уже нигде не было видно.
На всякий случай Стеффенс торопливо пошел в противоположную сторону – не хватало еще, чтобы под самый конец она неожиданно его заметила!
Довольно долго он брел по городу. Выбирая направление на незнакомых перекрестках, сворачивая в узкие переулки, он подспудно стремился оказаться там, где, как он знал, находились национальные африканские кварталы.
В пятидесятые годы прошлого века
– Что ж, на радиостанцию, благодаря вам, я вовремя не явился. Уверен, меня ждут серьезные неприятности… – проговорил Уолт Кейн, пожимая контрразведчику руку. – Могу я узнать, что вы намерены делать дальше?..– Мы будем искать его…
– Кого?
– Того, кто стоит за ритуальными убийствами на рок-н-рольных концертах, кто пытается влиять на музыкальную культуру.
В этот момент Кейн увидел, что со стороны кладбища, явно стараясь как можно меньше показываться им на глаза, движется какой-то человек, одетый в темный плащ и широкополую шляпу. Он все время немного наклонял голову, так что широкие поля шляпы скрывали его лицо.
– Вы полагаете, что это один человек?
– Нет, разумеется, нет. В одиночестве невозможно осуществлять такие сложные акции. Хотя дело, расследованием которого я занимаюсь, называется «Барон Самеди», по имени бога смерти черных невольников, обитающего на кладбище, я полагаю, что если Барон Самеди и существует, то у него немало помощников, которые делают одно с ним дело вовсе не ради денег.
– Рок-музыканты, диджеи, музыкальные критики, журналисты… – иронично проговорил Кейн.
В следующее мгновение раздался негромкий хлопок, и контрразведчик повалился вперед, прямо на Кейна. Человек в шляпе и темном плаще не спешил прятать блестящую «пушку» с длинным стволом и массивным глушителем, которую он держал в руках.
Кейн что было духу бросился бежать.
– Что вы можете сказать по поводу этих фотографий? – раздраженно проговорил Вильямс, когда поговоривший по телефону Мак-Магон вернулся обратно.
– Я могу сказать, что это какое-то изощренное шарлатанство!.. Эту жуткую куклу, сляпанную из нескольких мертвецов, да простят меня за эти слова те, из кого она была сделана, начиненную звуковоспроизводящим устройством… Уверяю вас, ее использовали, чтобы дурачить живущих в Лондоне африканцев. Сами знаете, их здесь сейчас совсем не мало, и могу вам сказать: учитывая их менталитет, шарлатан со своим черно-белым человеком должен был иметь среди них оглушительный успех. Полагаю, девяносто процентов членов африканских общин Лондона поверили бы в существование черно-белого человека без всяких сомнений…
– Вы полагаете, они настолько доверчивы?.. Ну хорошо… Допустим, так. А какой в этом смысл? Какую выгоду мог извлечь для себя шарлатан?
– О-о! Огромнейшую… Я вижу, вы плохо представляете психологию своих подопечных.
Вильямс раздраженно поморщился.
– Человек, знающий ходы в мир мертвых и способный управлять мертвецами, будет пользоваться среди африканцев особым почетом. Его станут бояться. Власть и слава будут принадлежать ему. И доверчивость здесь вовсе не при чем. Члены замкнутых африканских общин вовсе не доверчивы, как это может показаться. Дело не в доверии, а в глубокой вере… Если мы имеем дело с общиной выходцев с Гаити, то среди них вполне может преобладать вудуистское мировоззрение.
– А почему вы полагаете, что это выходцы с Гаити?
– Не знаю… Я не уверен, но это наиболее вероятный вариант. Все это шарлатанство обретает смысл только в одном случае: если есть те, кто готов в него поверить. Конечно, вуду распространено среди африканцев различного происхождения, но мне кажется, только на Гаити некоторые аспекты вуду пользуются особым вниманием…
– Остров бывших рабов… – задумчиво проговорил Вильямс.
– Именно… Эта островная республика была раем для вуду левой руки…
Мак-Магон принялся рассказывать.
…Гаити было первым государством, в котором вуду было провозглашено официальной религией. Если, конечно, не считать тех древних африканских царств, которые к началу новейшей и даже новой истории давно уже успели прекратить свое существование. Долгое время после того, как в год негритянского восстания все христианские священники покинули Гаити, вуду или, по версии Мак-Магона, вудун было единственной религией, существовавшей на этой части острова. Потом, правда, католическим миссионерам было позволено вернуться в страну, но все равно Гаити и дальше в массе своего населения осталась страной вудуистской.
Левый вудун – черное колдовство вуду, по мнению некоторых, своим рождением обязано мрачным временам рабства, а по мнению других – лишь получил в эти угрюмые годы трансатлантической торговли особенное распространение. Но как бы там ни было, Гаити – исконная вотчина рабовладельцев и первое место на Карибах, где власть их закончилась, – подходил под определение «земля левого вуду». Здесь для этого мрачного течения была самая подходящая почва…
– Культ мертвых, духов, кладбища – свойствен левому вуду, которое, на мой взгляд, правильнее называть просто вуду в отличие от вудуна – благородной религии, – продолжал рассказывать Мак-Магон. – И у этого культа есть свой особый пункт, кульминационная точка – вера в существование оживших мертвецов, зомби. Знакомы ли вы с исследованиями Уэйда Дэвиса?
– Нет, – честно признался Вильям.
– Дело в том, что на Гаити почти все население поголовно всерьез верит в то, что при помощи особых заклинаний и ритуалов колдуны вуду способны оживлять умерших людей. Правда, оживленный покойник как бы уже не является самим собой, полностью теряет волю, не способен думать и становится, обратите на это особенное внимание, рабом колдуна. Сама по себе вера в зомби – это еще куда ни шло! В конце-концов, ее можно объяснить темнотой и неграмотностью. Но дело в том, что зомби на Гаити – это реальность. Их можно встретить в повседневной жизни… Во многих семьях имеется такой умерший и оживленный колдуном родственник, который и после смерти продолжает потихонечку трудиться на своем клочке земли, выращивая, скажем, овощи. Более того, считается, что раз на тебя работает покойник – значит, ты хороший человек. От плохого бы он давно убежал. Так что оживший черно-белый человек для гаитянина – вполне понятная вещь.
– А этот ваш… Как вы назвали? Исследователь… Что он?..
– Он-то как раз и объяснил существование зомби элементарным шарлатанством. Много путешествуя по Гаити, изучая феномен зомби, он пришел к выводу, что зомби – не ожившие мертвецы.
– А кто же?..
– Люди, отравленные колдунами.
49
Колдун стоял перед Стеффенсом и, размахивая руками, убеждал его приобрести хоть что-нибудь из товаров, расставленных на полках, стоявших вдоль стен его магазинчика. В основном это были куклы вуду.
– Вы знаете, что такое кукла вуду?! – восклицал колдун, вздымая руки к потолку.
Гилберт, мучительно соображая, смотрел на него и не произносил ни слова: «Неужели вот этот вот может быть как-то связан с нападением на японский ресторан и похищением рыбы фугу?!»
Колдун, видимо, истолковал молчание неожиданного белого посетителя как проявление некой растерянности и принялся с жаром объяснять:
– Посмотрите, мистер! Все эти куклы обладают магическими свойствами!.. Мне кажется, вы на кого-то рассержены… Вы ненавидите кого-то?..
«Начинаю ненавидеть тебя!» – подумал Гилберт.
– Тогда вам нужна особая кукла вуду!.. Я сделаю ее для вас. Все, что мне нужно – это фотография того, кто обидел вас!..
– Правда же?.. – пробормотал Стеффенс просто для того, чтобы что-то сказать.
Это еще больше воодушевило колдуна. Ему, очевидно, показалось, что в воздухе слышен запах добычи.
– Конечно! Конечно же, мистер!.. Я изготовлю куклу, похожую на вашего обидчика. Дальше все зависит от вашей воли и вашего к нему великодушия или, наоборот, ненависти. Я могу выбрать подходящее место где-нибудь в глухом дворе и закопать куклу в грязь. Там она станет тлеть, и ваш обидчик начнет чахнуть, силы с каждым днем будут все больше покидать его, пока он наконец не угаснет, и тогда – смерть!.. Вот что может кукла вуду!.. Или другой вариант!.. Я буду втыкать в куклу с лицом вашего обидчика вот эти черные иголки. Конечно, при этом нужно знать и произносить особые заклинания!.. Я воткну иглу там, где у куклы печень, и он схватится за печень, в сердце – и у него станет плохо с сердцем, его увезет скорая помощь, в горло – и рак горла ему обеспечен!.. О, вы, белые лондонцы, не знаете, какая мощь заключена в правильном использовании куклы вуду вместе с правильными заклинаниями!..
– Я хотел поговорить насчет рыбы… – проговорил на всякий случай Стеффенс, глядя колдуну в глаза. Он уже чувствовал, что все это почти наверняка напрасно, но все же решил попробовать.
– Какой рыбы?.. – не понял колдун.
Стеффенс мог поклясться, что недоумение чернокожего искреннее, он не играет.
– Вам нужна кукла, которая помогает во время лова рыбы?!.. – вновь оживился колдун.
– Нет, я хотел поговорить насчет рыбы не потому, что я хочу вас заложить, а потому, что у меня есть девушка… Я…
– Ах вот оно что!.. У вас есть девушка!.. У меня есть прекрасный вариант для вашей девушки. Эту куклу вы можете преподнести ей в подарок!.. Это укрепит ваши отношения…
Колдун метнулся к полке с куклами, схватил оттуда одну из них. Ни на один из намеков Стеффенса он не реагировал. Казалось, он вообще не слушал покупателя. Слова про «хочу вас заложить» словно бы прошли мимо его ушей.
Это насторожило Стеффенса: забрезжила слабая надежда. Быть может, колдун сразу все понял, но продолжает разыгрывать из себя невинного дурачка?..
Гилберт уставился на куклу, которую держал в руках лондонский африканец: фигурка, сделанная из палок, соломы и белых тряпок, была снабжена огромным детородным органом. На нем, а также на том месте, где у куклы должно быть сердце, были нанесены красные перекрещивающиеся линии – кресты, как на мишени.
– Эту куклу зовут Мистер Мужчина! – торжественно произнес колдун и всунул Мистера Мужчину Гилберту в руки.
Тут же колдун отвернулся и, покопавшись в какой-то коробке, одной из многих, стоявших на полках магазина, вынул из нее две огромные булавки. Одна из них имела на тупом конце головку черного цвета, другая – белого.
– Посмотрите, господин! – торжественно проговорил он, держа в каждой руке по булавке. – Пусть ваша девушка поставит Мистера Мужчину на видное место в своей комнате. Где-нибудь рядом с входом. Если вы приходите к ней в гости и видите, что она воткнула булавку с черной головкой вот сюда… – колдун указал на красный крест на причинном месте куклы, – вы сразу можете понять, что в этот день она не хочет вас видеть!.. Просто и доходчиво! Никаких объяснений, сцен и скандалов!.. Зато если белая булавка воткнута вот сюда… – колдун указал на красный крестик, намалеванный на левой половине груди Мистера Мужчины, – действуйте смело и напористо!.. Этот день – ваш!..
Колдун довольно рассмеялся. Похоже, он был уверен, что его презентация произвела на клиента приятное впечатление.
– Ну что, берете?.. – он посмотрел Стеффенсу в глаза.
– У меня нет денег… – пробормотал тот, желая разом прекратить этот дурацкий надоедливый спектакль. Он протянул обладателя мужского достоинства обратно.
– Ах вот оно что!.. Тогда вам нужен Человек Больше Денег!.. Мо Мани Мен!
Колдун тут же поставил Мистера Мужчину на его прежнее место на полке и схватил оттуда другую куклу. Несколько меньших размеров, чем предыдущая, она представляла собой перекрестье палок, похожих на огородное пугало. С той лишь разницей, что эти палки были обернуты увеличенными изображениями долларовых банкнот. Вместо головы у «пугала» была какая-то монета. Вместо волос торчала какая-то противная рыжая пакля.
– Эта кукла вуду приносит богатство! – проговорил колдун, протягивая куклу Гилберту. – Просто каждый день, выходя из дома, подержитесь несколько мгновений за ее голову. Человек Больше Денег не подведет!.. Особенно полезен игрокам в рулетку, карты. За десять фунтов я продам вам еще и магическое заклинание. Господин, вы не знаете, какой силой обладает это заклинание. Вообще-то, нормальная его цена пятьдесят фунтов. Но вы мой юбилейный покупатель, и я предоставлю для вас небывалую скидку: Человек Больше Денег вместе с заклинанием за десять фунтов!.. Он принесет вам миллионы!.. Завтра же вы почувствуете на себе его действие!
– Послушайте, вы что, не понимаете, что мне не нужны никакие куклы. Я пришел в ваш салон, потому что его адрес указан вот в этой визитной карточке. Вот: «Африканский салон ботаникс, колдовство вуду. Барон Самеди и дверь в мрачный мир умерших предков ждет вас!» – торжественно вслух прочитал Гилберт надпись на карточке.
– Путешествуя по Гаити, – продолжал рассказывать Вильямсу Мак-Магон, – тот американский ученый, гарвардский профессор Уэйд Девис, всюду старался собрать как можно больше информации о секретных ритуальных снадобьях, используемых местными колдунами вуду. Он пришел к выводу, что главный компонент, употребляемый в мистерии зомби – яд тетрадотоксин, содержащийся во внутренних органах некоторых видов океанических рыб. Полностью здоровой жертве подсыпают в пищу порошок, содержащий микроскопическую дозу тетрадотоксина. После чего она погружается в состояние, промежуточное между жизнью и смертью, нечто вроде опасного сна. Работа мозга нарушена, но тело еще окончательно не умерло. В таком состоянии жертва может просуществовать несколько дней. Для всех непосвященных состояние ее практически неотличимо от смерти. Сердце почти не бьется, пульс не прощупывается. Бездыханную жертву колдуна хоронят. На Гаити это принято делать в склепах, без закапывания в землю. Через день-два после похорон колдун идет на кладбище. В этом он схож с Бароном Самеди, властителем царства мертвых, обитающим там же. Отворив дверь склепа, колдун дает все еще живому покойнику снадобье, возвращающее его к жизни. Для несчастного она отныне больше похожа на скотское существование – мозг его поражен и многие функции никогда больше не восстановятся. Он полностью лишен ощущения собственной личности и может быть лишь тупым рабом – послушным живым орудием в руках своего хозяина – Барона Самеди.
Разумеется, какие-то сложные задания зомби выполнить не может, а вот на сельскохозяйственных работах он способен трудиться вполне успешно… Тут есть еще один очень важный пункт. По мнению американского ученого, одного лишь яда для всей этой чертовщины было бы недостаточно. Необходим определенный сдвиг массового сознания – нечто, определенным образом настраивающее психику будущей жертвы и окружающих ее людей.
– Что-то вроде массового психоза под воздействием ритуалов вуду?.. – в задумчивости проговорил Вильям Вильямс.
– Не совсем… Мне трудно объяснить вам это…
– Почему?
– Вы неверующий человек. Если я скажу про царство зла, в котором только и возможны зомби, вы вряд ли меня поймете.
– Да, это действительно непонятно! – Вильямса опять начало охватывать раздражение. Речь Мак-Магона стала слишком туманной. – Сначала вы сказали про элементарное шарлатанство, теперь уже появилось какое-то царство зла…
– Так ведь одно другому не противоречит. Разве шарлатанство, попытка одурачить ближнего – не есть одна из форм зла?.. Полагаю, черно-белый человек – тоже форма зла, необходимая, чтобы выпустить из тайников человеческой души зло гораздо большее, чем просто шарлатанство… Между прочим, на Гаити родственники очень боятся за своих мертвецов: верят, что колдуны способны похищать и оживлять их, чтобы делать рабами. Входы в склепы стараются замуровывать как можно прочнее, а лучше всего – завалить какими-нибудь камнями. Тогда точно никто не украдет дорогого покойника и не заставит его сажать картофель на своем огороде…
На последних словах Мак-Магон рассмеялся. Этот поклонник вудуна и специалист по африканским верованиям нравился Вильямсу все меньше. В этот момент его мобильный телефон издал длинную мелодичную трель. Даже не доставая трубку из кармана, Вильямс наверняка знал, по поводу чего этот звонок: у его отдела теперь была еще одна очень серьезная проблема.
– Они все не проживали дома!.. – голос, раздавшийся в трубке, вывел Томаса Харди из оцепенения. В первую секунду он даже не понял, о ком идет речь. Проблема, стоявшая перед отделом, занимала все его мысли и переключиться на что-либо другое было непросто.
– Что?.. Да… Я понял… Хотя… – забормотал Харди, с трудом соображая, кто бы это мог быть и о чем идет речь.
– Мы сделали запросы по адресам, по которым были зарегистрированы эти люди… Двое из них, кстати, вообще были зарегистрированы по одному и тому же адресу… – характерный акцент, проявившийся в речи собеседника, едва он стал произносить более длинные фразы, помог понять подчиненному Вильяма Вильямса, с кем он разговаривает.
– У нас существует система регистрации… Каждый человек приписан к определенному адресу…
– Да… Да… – пробормотал Харди уже более осмысленно. Мозг его переключился с мыслей о проблеме, стоявшей перед отделом, на то, что говорил российский коллега.
Поскольку шестеро повешенных в бакалейном магазине негритянского квартала были россиянами, лондонская полиция по каналам Интерпола тут же связалась с Москвой. Москвичи достаточно оперативно провели проверку.
– Так вот!.. – торжественная интонация в голосе московского сотрудника Интерпола нарастала. Очевидно, он подбирался к кульминации своего звонка и собирался сообщить главное. – Слушайте внимательно… Вас, наверное, очень поразит, но…
В эту секунду мобильный телефон в кармане у Харди завибрировал. Лондонский полицейский внятно выругался. Кому-то он понадобился в тот момент, когда российский коллега подошел к самому интересному.
– Что?.. Что вы сказали?.. – искренне не понял москвич.
В своей маленькой квартирке на окраине Адела Роджерс смотрела телевизор. По одному из каналов передавали выпуск местных лондонских новостей. Голос комментатора звучал бесстрастно, однако картинки, возникавшие на экране, вряд ли могли оставить кого-нибудь равнодушным. Мертвая африканская девочка по имени Ойеладун. Ее приемная мать по имени Сэра, потрясающая в воздухе кулаками и обвиняющая полицию в бездеятельности.
– Я предупреждала их: к моей дочке, к моей Ойеладун подошел на улице черно-белый человек!.. Ответили, что все это детские страхи, что никакого черно-белого человека нет и в помине. Просила прислать ко мне полицейского для охраны. Сделали это. Но когда?!.. Ровно в тот день, когда мою дочку убили. Охранник пришел к нам домой, а она в этот момент гуляла по улице… И кто-то всадил в мою девочку нож…
Дальше бесстрастный голос диктора сообщил: «Ойеладун – та самая девочка, выброшенная недавно в бельевом баке из окна. Задержанная хозяйка квартиры, в которой она жила, – ее родственница (родство ставилось под сомнение) отпущена».
– Вы знаете, что такое кукла вуду?! – восклицал колдун, вздымая руки к потолку.
Гилберт, мучительно соображая, смотрел на него и не произносил ни слова: «Неужели вот этот вот может быть как-то связан с нападением на японский ресторан и похищением рыбы фугу?!»
Колдун, видимо, истолковал молчание неожиданного белого посетителя как проявление некой растерянности и принялся с жаром объяснять:
– Посмотрите, мистер! Все эти куклы обладают магическими свойствами!.. Мне кажется, вы на кого-то рассержены… Вы ненавидите кого-то?..
«Начинаю ненавидеть тебя!» – подумал Гилберт.
– Тогда вам нужна особая кукла вуду!.. Я сделаю ее для вас. Все, что мне нужно – это фотография того, кто обидел вас!..
– Правда же?.. – пробормотал Стеффенс просто для того, чтобы что-то сказать.
Это еще больше воодушевило колдуна. Ему, очевидно, показалось, что в воздухе слышен запах добычи.
– Конечно! Конечно же, мистер!.. Я изготовлю куклу, похожую на вашего обидчика. Дальше все зависит от вашей воли и вашего к нему великодушия или, наоборот, ненависти. Я могу выбрать подходящее место где-нибудь в глухом дворе и закопать куклу в грязь. Там она станет тлеть, и ваш обидчик начнет чахнуть, силы с каждым днем будут все больше покидать его, пока он наконец не угаснет, и тогда – смерть!.. Вот что может кукла вуду!.. Или другой вариант!.. Я буду втыкать в куклу с лицом вашего обидчика вот эти черные иголки. Конечно, при этом нужно знать и произносить особые заклинания!.. Я воткну иглу там, где у куклы печень, и он схватится за печень, в сердце – и у него станет плохо с сердцем, его увезет скорая помощь, в горло – и рак горла ему обеспечен!.. О, вы, белые лондонцы, не знаете, какая мощь заключена в правильном использовании куклы вуду вместе с правильными заклинаниями!..
– Я хотел поговорить насчет рыбы… – проговорил на всякий случай Стеффенс, глядя колдуну в глаза. Он уже чувствовал, что все это почти наверняка напрасно, но все же решил попробовать.
– Какой рыбы?.. – не понял колдун.
Стеффенс мог поклясться, что недоумение чернокожего искреннее, он не играет.
– Вам нужна кукла, которая помогает во время лова рыбы?!.. – вновь оживился колдун.
– Нет, я хотел поговорить насчет рыбы не потому, что я хочу вас заложить, а потому, что у меня есть девушка… Я…
– Ах вот оно что!.. У вас есть девушка!.. У меня есть прекрасный вариант для вашей девушки. Эту куклу вы можете преподнести ей в подарок!.. Это укрепит ваши отношения…
Колдун метнулся к полке с куклами, схватил оттуда одну из них. Ни на один из намеков Стеффенса он не реагировал. Казалось, он вообще не слушал покупателя. Слова про «хочу вас заложить» словно бы прошли мимо его ушей.
Это насторожило Стеффенса: забрезжила слабая надежда. Быть может, колдун сразу все понял, но продолжает разыгрывать из себя невинного дурачка?..
Гилберт уставился на куклу, которую держал в руках лондонский африканец: фигурка, сделанная из палок, соломы и белых тряпок, была снабжена огромным детородным органом. На нем, а также на том месте, где у куклы должно быть сердце, были нанесены красные перекрещивающиеся линии – кресты, как на мишени.
– Эту куклу зовут Мистер Мужчина! – торжественно произнес колдун и всунул Мистера Мужчину Гилберту в руки.
Тут же колдун отвернулся и, покопавшись в какой-то коробке, одной из многих, стоявших на полках магазина, вынул из нее две огромные булавки. Одна из них имела на тупом конце головку черного цвета, другая – белого.
– Посмотрите, господин! – торжественно проговорил он, держа в каждой руке по булавке. – Пусть ваша девушка поставит Мистера Мужчину на видное место в своей комнате. Где-нибудь рядом с входом. Если вы приходите к ней в гости и видите, что она воткнула булавку с черной головкой вот сюда… – колдун указал на красный крест на причинном месте куклы, – вы сразу можете понять, что в этот день она не хочет вас видеть!.. Просто и доходчиво! Никаких объяснений, сцен и скандалов!.. Зато если белая булавка воткнута вот сюда… – колдун указал на красный крестик, намалеванный на левой половине груди Мистера Мужчины, – действуйте смело и напористо!.. Этот день – ваш!..
Колдун довольно рассмеялся. Похоже, он был уверен, что его презентация произвела на клиента приятное впечатление.
– Ну что, берете?.. – он посмотрел Стеффенсу в глаза.
– У меня нет денег… – пробормотал тот, желая разом прекратить этот дурацкий надоедливый спектакль. Он протянул обладателя мужского достоинства обратно.
– Ах вот оно что!.. Тогда вам нужен Человек Больше Денег!.. Мо Мани Мен!
Колдун тут же поставил Мистера Мужчину на его прежнее место на полке и схватил оттуда другую куклу. Несколько меньших размеров, чем предыдущая, она представляла собой перекрестье палок, похожих на огородное пугало. С той лишь разницей, что эти палки были обернуты увеличенными изображениями долларовых банкнот. Вместо головы у «пугала» была какая-то монета. Вместо волос торчала какая-то противная рыжая пакля.
– Эта кукла вуду приносит богатство! – проговорил колдун, протягивая куклу Гилберту. – Просто каждый день, выходя из дома, подержитесь несколько мгновений за ее голову. Человек Больше Денег не подведет!.. Особенно полезен игрокам в рулетку, карты. За десять фунтов я продам вам еще и магическое заклинание. Господин, вы не знаете, какой силой обладает это заклинание. Вообще-то, нормальная его цена пятьдесят фунтов. Но вы мой юбилейный покупатель, и я предоставлю для вас небывалую скидку: Человек Больше Денег вместе с заклинанием за десять фунтов!.. Он принесет вам миллионы!.. Завтра же вы почувствуете на себе его действие!
– Послушайте, вы что, не понимаете, что мне не нужны никакие куклы. Я пришел в ваш салон, потому что его адрес указан вот в этой визитной карточке. Вот: «Африканский салон ботаникс, колдовство вуду. Барон Самеди и дверь в мрачный мир умерших предков ждет вас!» – торжественно вслух прочитал Гилберт надпись на карточке.
– Путешествуя по Гаити, – продолжал рассказывать Вильямсу Мак-Магон, – тот американский ученый, гарвардский профессор Уэйд Девис, всюду старался собрать как можно больше информации о секретных ритуальных снадобьях, используемых местными колдунами вуду. Он пришел к выводу, что главный компонент, употребляемый в мистерии зомби – яд тетрадотоксин, содержащийся во внутренних органах некоторых видов океанических рыб. Полностью здоровой жертве подсыпают в пищу порошок, содержащий микроскопическую дозу тетрадотоксина. После чего она погружается в состояние, промежуточное между жизнью и смертью, нечто вроде опасного сна. Работа мозга нарушена, но тело еще окончательно не умерло. В таком состоянии жертва может просуществовать несколько дней. Для всех непосвященных состояние ее практически неотличимо от смерти. Сердце почти не бьется, пульс не прощупывается. Бездыханную жертву колдуна хоронят. На Гаити это принято делать в склепах, без закапывания в землю. Через день-два после похорон колдун идет на кладбище. В этом он схож с Бароном Самеди, властителем царства мертвых, обитающим там же. Отворив дверь склепа, колдун дает все еще живому покойнику снадобье, возвращающее его к жизни. Для несчастного она отныне больше похожа на скотское существование – мозг его поражен и многие функции никогда больше не восстановятся. Он полностью лишен ощущения собственной личности и может быть лишь тупым рабом – послушным живым орудием в руках своего хозяина – Барона Самеди.
Разумеется, какие-то сложные задания зомби выполнить не может, а вот на сельскохозяйственных работах он способен трудиться вполне успешно… Тут есть еще один очень важный пункт. По мнению американского ученого, одного лишь яда для всей этой чертовщины было бы недостаточно. Необходим определенный сдвиг массового сознания – нечто, определенным образом настраивающее психику будущей жертвы и окружающих ее людей.
– Что-то вроде массового психоза под воздействием ритуалов вуду?.. – в задумчивости проговорил Вильям Вильямс.
– Не совсем… Мне трудно объяснить вам это…
– Почему?
– Вы неверующий человек. Если я скажу про царство зла, в котором только и возможны зомби, вы вряд ли меня поймете.
– Да, это действительно непонятно! – Вильямса опять начало охватывать раздражение. Речь Мак-Магона стала слишком туманной. – Сначала вы сказали про элементарное шарлатанство, теперь уже появилось какое-то царство зла…
– Так ведь одно другому не противоречит. Разве шарлатанство, попытка одурачить ближнего – не есть одна из форм зла?.. Полагаю, черно-белый человек – тоже форма зла, необходимая, чтобы выпустить из тайников человеческой души зло гораздо большее, чем просто шарлатанство… Между прочим, на Гаити родственники очень боятся за своих мертвецов: верят, что колдуны способны похищать и оживлять их, чтобы делать рабами. Входы в склепы стараются замуровывать как можно прочнее, а лучше всего – завалить какими-нибудь камнями. Тогда точно никто не украдет дорогого покойника и не заставит его сажать картофель на своем огороде…
На последних словах Мак-Магон рассмеялся. Этот поклонник вудуна и специалист по африканским верованиям нравился Вильямсу все меньше. В этот момент его мобильный телефон издал длинную мелодичную трель. Даже не доставая трубку из кармана, Вильямс наверняка знал, по поводу чего этот звонок: у его отдела теперь была еще одна очень серьезная проблема.
– Они все не проживали дома!.. – голос, раздавшийся в трубке, вывел Томаса Харди из оцепенения. В первую секунду он даже не понял, о ком идет речь. Проблема, стоявшая перед отделом, занимала все его мысли и переключиться на что-либо другое было непросто.
– Что?.. Да… Я понял… Хотя… – забормотал Харди, с трудом соображая, кто бы это мог быть и о чем идет речь.
– Мы сделали запросы по адресам, по которым были зарегистрированы эти люди… Двое из них, кстати, вообще были зарегистрированы по одному и тому же адресу… – характерный акцент, проявившийся в речи собеседника, едва он стал произносить более длинные фразы, помог понять подчиненному Вильяма Вильямса, с кем он разговаривает.
– У нас существует система регистрации… Каждый человек приписан к определенному адресу…
– Да… Да… – пробормотал Харди уже более осмысленно. Мозг его переключился с мыслей о проблеме, стоявшей перед отделом, на то, что говорил российский коллега.
Поскольку шестеро повешенных в бакалейном магазине негритянского квартала были россиянами, лондонская полиция по каналам Интерпола тут же связалась с Москвой. Москвичи достаточно оперативно провели проверку.
– Так вот!.. – торжественная интонация в голосе московского сотрудника Интерпола нарастала. Очевидно, он подбирался к кульминации своего звонка и собирался сообщить главное. – Слушайте внимательно… Вас, наверное, очень поразит, но…
В эту секунду мобильный телефон в кармане у Харди завибрировал. Лондонский полицейский внятно выругался. Кому-то он понадобился в тот момент, когда российский коллега подошел к самому интересному.
– Что?.. Что вы сказали?.. – искренне не понял москвич.
В своей маленькой квартирке на окраине Адела Роджерс смотрела телевизор. По одному из каналов передавали выпуск местных лондонских новостей. Голос комментатора звучал бесстрастно, однако картинки, возникавшие на экране, вряд ли могли оставить кого-нибудь равнодушным. Мертвая африканская девочка по имени Ойеладун. Ее приемная мать по имени Сэра, потрясающая в воздухе кулаками и обвиняющая полицию в бездеятельности.
– Я предупреждала их: к моей дочке, к моей Ойеладун подошел на улице черно-белый человек!.. Ответили, что все это детские страхи, что никакого черно-белого человека нет и в помине. Просила прислать ко мне полицейского для охраны. Сделали это. Но когда?!.. Ровно в тот день, когда мою дочку убили. Охранник пришел к нам домой, а она в этот момент гуляла по улице… И кто-то всадил в мою девочку нож…
Дальше бесстрастный голос диктора сообщил: «Ойеладун – та самая девочка, выброшенная недавно в бельевом баке из окна. Задержанная хозяйка квартиры, в которой она жила, – ее родственница (родство ставилось под сомнение) отпущена».
«Дело это, так и не расследованное полицией, касается каких-то драматических событий, происходящих внутри замкнутого сообщества африканских эмигрантов… Некоторые его обстоятельства – перец, который втирали девочке в глаза, – наводят на мысль, что пережитки прошлого, существующие в давно требующих модернизации африканских обществах посредством эмиграции занесены и на лондонскую почву. И как показывает последний случай, полиция недооценила таящуюся в них опасность… Вокруг этого дела уже циркулируют странные слухи. Один из эмигрантов на условиях конфиденциальности сообщил нам, что черно-белый человек действительно существует. Являясь плодом деятельности колдунов вуду, он был арестован полицией по делу о шести повешенных, однако затем, за неимением улик, отпущен. У нас есть сведения, что несколько африканцев уже обратились к высшему руководству лондонской полиции с требованием оградить их от якобы угрожающего им черно-белого человека. Однако, если такой человек существует и действительно был отпущен полицией на свободу, то почему этот факт до сих пор скрывается?»Дальше пошел следующий репортаж. Схватив резким движением пульт, Адела выключила телевизор. Усевшись в кресле поудобней, молодая женщина глубоко задумалась.
50
У них оставались какие-то секунды. Все! Бежать было некуда. Не сговариваясь, оба рванулись вбок. Там была какая-то дверь. Похоже на подъезд жилого дома. Джон рванул ручку на себя.
Они оказались в маленькой прихожей. Отсюда в разные стороны вело три двери. Но почему дверь в эту прихожую не была заперта?
Лувертюр, не задумываясь, рванул на себя ручку правой двери. Хотя входная дверь уже закрылась, оба успели краем глаза заметить стремительно подбегавших к ней негров. Теперь у друзей оставались какие-то секунды. Но дверь не открывалась.
– Черт!.. – выругался Лувертюр и дернул сильнее.
Тот же результат. Дверь была заперта. Очевидно, что они попались. Скорее всего, заперты и две другие двери.
Еще несколько мгновений, и преследователи ворвутся в этот маленький тамбур.
Джон рванул среднюю дверь на себя – тщетно! Заперта!..
Дверь тамбура резко распахнулась. Преследователи были на пороге. Они мигом сообразили, что Джон и Лувертюр в западне, и особенно не спешили – как-то очень холодно и спокойно уставились на теперь уже обреченных беглецов. Одно было ясно: убивать прямо сейчас они их не собирались. Иначе бы уже приступили к этому черному делу.
В мгновение ока Лувертюр подскочил к третьей, крайней слева двери, рванул ручку на себя. Неожиданно дверь распахнулась. Дернув Джона за рукав так, что ткань затрещала, а сам он едва не покатился кубарем, Лувертюр увлек друга за собой в открывшийся проем. Все произошло настолько неожиданно, что преследователи даже не сдвинулись с места.
В следующее мгновение все четверо негров рванулись с места. Но дверь в тамбур была слишком узкой, чтобы они могли проскочить в нее одновременно. Лувертюр с грохотом захлопнул дверь за Джоном. Теперь необходимо было как-то запереть ее. Он уже успел обратить внимание, что, несмотря на все изящество и внешнюю хрупкость, дверь эта достаточно прочна и способна выдержать серьезную осаду. Оставалось только за какую-то секунду понять, как она запирается и следом привести в действие замок.
Джон сориентировался первым – провернул какую-то маленькую ручечку, и защелка сработала. Теперь оставалось понять, что с этим делать, кто хозяева этой странной незапертой квартиры. А главное – как они отнесутся к появлению незваных гостей. В конце-концов, оказаться в полиции, по некотором показателям, ничуть не лучше, чем попасть в лапы преследователей-негров.
Они оказались в маленькой прихожей. Отсюда в разные стороны вело три двери. Но почему дверь в эту прихожую не была заперта?
Лувертюр, не задумываясь, рванул на себя ручку правой двери. Хотя входная дверь уже закрылась, оба успели краем глаза заметить стремительно подбегавших к ней негров. Теперь у друзей оставались какие-то секунды. Но дверь не открывалась.
– Черт!.. – выругался Лувертюр и дернул сильнее.
Тот же результат. Дверь была заперта. Очевидно, что они попались. Скорее всего, заперты и две другие двери.
Еще несколько мгновений, и преследователи ворвутся в этот маленький тамбур.
Джон рванул среднюю дверь на себя – тщетно! Заперта!..
Дверь тамбура резко распахнулась. Преследователи были на пороге. Они мигом сообразили, что Джон и Лувертюр в западне, и особенно не спешили – как-то очень холодно и спокойно уставились на теперь уже обреченных беглецов. Одно было ясно: убивать прямо сейчас они их не собирались. Иначе бы уже приступили к этому черному делу.
В мгновение ока Лувертюр подскочил к третьей, крайней слева двери, рванул ручку на себя. Неожиданно дверь распахнулась. Дернув Джона за рукав так, что ткань затрещала, а сам он едва не покатился кубарем, Лувертюр увлек друга за собой в открывшийся проем. Все произошло настолько неожиданно, что преследователи даже не сдвинулись с места.
В следующее мгновение все четверо негров рванулись с места. Но дверь в тамбур была слишком узкой, чтобы они могли проскочить в нее одновременно. Лувертюр с грохотом захлопнул дверь за Джоном. Теперь необходимо было как-то запереть ее. Он уже успел обратить внимание, что, несмотря на все изящество и внешнюю хрупкость, дверь эта достаточно прочна и способна выдержать серьезную осаду. Оставалось только за какую-то секунду понять, как она запирается и следом привести в действие замок.
Джон сориентировался первым – провернул какую-то маленькую ручечку, и защелка сработала. Теперь оставалось понять, что с этим делать, кто хозяева этой странной незапертой квартиры. А главное – как они отнесутся к появлению незваных гостей. В конце-концов, оказаться в полиции, по некотором показателям, ничуть не лучше, чем попасть в лапы преследователей-негров.
51
Обливаясь потом, разочарованный колдун подошел к проигрывателю дисков, стоявшему на маленьком столике у стены, и включил его.
– Вы говорите про дверь в царство мертвых, но не хотите купить куклу Барона Самеди. Между тем, если вы будете поклонятся такой кукле, то это очень понравится Барону. А ведь царство мертвых – это его царство. Так что же вам нужно, мистер?..
Автоматическое устройство уже успело подхватить диск, и из динамиков полилась музыка, которая очень нравилась колдуну и успокаивала его в нервные моменты: густой, с неподражаемой влажной хрипотцой голос Луи Армстронга выводил «Мозес, лэт май пипл гоу».
– Рабская песня… – проговорил Стеффенс, словно бы в задумчивости, а на самом деле подкидывая колдуну еще один намек, в бессмысленности которого Гилберт был совершенно уверен.
– О, да, мистер! Вы знаете?.. – оживился колдун. На мгновение он даже позабыл о своем стремлении обязательно продать что-нибудь белому посетителю. – Это очень известная песня. Но мало кто теперь знает, что это народная песня черных рабов. Как видите, джаз существовал у нас, черных, уже очень давно… За эти песни белые били нас. А спустя многие десятки лет сами же тратили на покупку их записей бешеные деньги. Выходит, рабы победили?..
Стеффенс повернулся к выходу. Бесполезно было тратить время на этого идиота. Но все же он медлил, не уходил. Какое-то чутье заставляло его не торопиться.
– А какие еще есть рабские песни? – зачем-то спросил он, повернувшись к колдуну.
– Много… «Нат Тернер», «Спекулянт купил меня», «Синебрюхая мушка»… Вы интересуетесь негритянской музыкой?.. – в глазах у колдуна опять забрезжила надежда.
Стеффенс медлил с ответом. По правде сказать, он действительно когда-то интересовался этим вопросом. Но вряд ли этот необразованный негр мог сказать ему что-то новое. Гилберт и сам знал все перечисленные песни. Некоторые из них, например такие, как «Синебрюхая мушка», были исполнены изощренной, хитрой ненависти к белым хозяевам…
Негр, от лица которого поется песня, прислуживает своему господину – подает ему воду, когда тот хочет напиться, отгоняет от него мух, когда господин едет по плантации на маленькой лошадке-пони. Но вот лукавый негр слегка пренебрегает своими обязанностями, и маленькая синебрюхая мушка кусает пони за… Половой орган! От боли лошадка яростно взбрыкивает. Расслабившийся хозяин летит кувырком и расшибается насмерть. Назначенное расследование пытается найти виновника смерти белого, но приходит к выводу, что его убила… Синебрюхая мушка!..
– Вы говорите про дверь в царство мертвых, но не хотите купить куклу Барона Самеди. Между тем, если вы будете поклонятся такой кукле, то это очень понравится Барону. А ведь царство мертвых – это его царство. Так что же вам нужно, мистер?..
Автоматическое устройство уже успело подхватить диск, и из динамиков полилась музыка, которая очень нравилась колдуну и успокаивала его в нервные моменты: густой, с неподражаемой влажной хрипотцой голос Луи Армстронга выводил «Мозес, лэт май пипл гоу».
– Рабская песня… – проговорил Стеффенс, словно бы в задумчивости, а на самом деле подкидывая колдуну еще один намек, в бессмысленности которого Гилберт был совершенно уверен.
– О, да, мистер! Вы знаете?.. – оживился колдун. На мгновение он даже позабыл о своем стремлении обязательно продать что-нибудь белому посетителю. – Это очень известная песня. Но мало кто теперь знает, что это народная песня черных рабов. Как видите, джаз существовал у нас, черных, уже очень давно… За эти песни белые били нас. А спустя многие десятки лет сами же тратили на покупку их записей бешеные деньги. Выходит, рабы победили?..
Стеффенс повернулся к выходу. Бесполезно было тратить время на этого идиота. Но все же он медлил, не уходил. Какое-то чутье заставляло его не торопиться.
– А какие еще есть рабские песни? – зачем-то спросил он, повернувшись к колдуну.
– Много… «Нат Тернер», «Спекулянт купил меня», «Синебрюхая мушка»… Вы интересуетесь негритянской музыкой?.. – в глазах у колдуна опять забрезжила надежда.
Стеффенс медлил с ответом. По правде сказать, он действительно когда-то интересовался этим вопросом. Но вряд ли этот необразованный негр мог сказать ему что-то новое. Гилберт и сам знал все перечисленные песни. Некоторые из них, например такие, как «Синебрюхая мушка», были исполнены изощренной, хитрой ненависти к белым хозяевам…
Негр, от лица которого поется песня, прислуживает своему господину – подает ему воду, когда тот хочет напиться, отгоняет от него мух, когда господин едет по плантации на маленькой лошадке-пони. Но вот лукавый негр слегка пренебрегает своими обязанностями, и маленькая синебрюхая мушка кусает пони за… Половой орган! От боли лошадка яростно взбрыкивает. Расслабившийся хозяин летит кувырком и расшибается насмерть. Назначенное расследование пытается найти виновника смерти белого, но приходит к выводу, что его убила… Синебрюхая мушка!..