Стампас Октавиан. Великий магистр (Тамплиеры - 2)

   - Берегитесь, мессир! - крикнул Раймонд. - Сатана идет сюда!
   В темноте коридора появилась высокая, почти квадратная фигура в белом, от головы которой исходило какое-то свечение.
   - Сейчас я проверю, что течет в его жилах! - проговорил Гуго, сделав шаг вперед. Фигура остановилась, замерев на месте.
   - Ага, боишься! - крикнул Гуго де Пейн. - Видно не любишь, когда тебя щекочат мечом? - и он бросился вперед, освещая себе дорогу факелом. Загадочная фигура вдруг вскрикнула, повернулась и поспешно побежала по коридору.
   - Стой! - Гуго преследовал ее по извилистым закоулкам. - Куда же ты? Повернись ко мне своей мордой!
   Так они бежали по замку, проносясь через анфилады комнат, а по дороге Гуго яростно рубил все, что попадалось на его пути - портьеры, стулья, напольные вазы, расставленные по стенам чучела зверей. Вслед за ними разносился топот ног Роже де Мондидье и Раймонда. Наконец, фигура, которая как-то уменьшилась в объеме до размеров обыкновенного человека, выскочила к винтовой лестнице и юркнула в открытую железную дверь, ведущую в подземелье. Дверь захлопнулась и Гуго ударил по ней рукоятью меча.
   - Нужен таран! - сказал подоспевший Роже. - Давайте поищем что-нибудь тяжелое.
   - Во дворе я видел хорошее толстое бревно, - добавил запыхавшийся Раймонд.
   - Несите его сюда, - сказал Гуго. - А я пока посторожу, чтобы крыса не ускользнула. Жаль, нет с нами Сент-Омера - он бы выдавил эту дверь плечом.
   Через некоторое время Роже с Раймондом притащили на своих плечах здоровенное бревно. Втроем они ухватились за него и несколько раз, раскачавшись, ударили по железной двери. Засов слетел и вход в подземелье оказался свободным. Вниз вели каменные, покрытые слизью ступени. Осторожно, освещая себе дорогу факелами, они спустились в громадный подвал, от которого разбегались в разные стороны маленькие коридоры. Возле стен стояли огромные бочки с вином. Роже вонзил в одну из них меч, и струя пенящейся влаги ударила в пол.
   - По-моему, это бургундское, - вытирая губы, произнес Роже. - Местный дьявол неплохо устроился.
   - Раймонд, оставайся здесь, и лови всех крыс, которые надумают улизнуть, - приказал Гуго. - А мы пройдемся по коридорам. Смотрите, следы!
   На каменном полу были отчетливо видны капли крови.
   - Значит, я все-таки достал его кончиком своего меча. Вперед!
   Кровавые капли вели прямо по коридору и кончались перед еще одной дверью, сделанной из крепкого дуба.
   - Я думаю, что мы близки к цели, - сказал Гуго. - Господин де Мондидье, не напоить ли нам нашего дьявола, хозяйским бургундским?
   - Понимаю, - усмехнулся Роже. - Я думаю, оно придется ему по вкусу.
   Они вернулись назад, выбрали одну из бочек и выбили из-под нее крепящие опоры. Бочка тяжело тронулась с места и покатилась по полу. Направляя ее в сторону коридора, Гуго с Роже изрядно вспотели.
   - Ничего, дальше пойдет легче, здесь наклон, - проговорил Гуго. Они установили ее метрах в двадцати от дубовой двери и толкнули вперед. Бочка, тяжело переваливаясь и набирая скорость, покатилась вниз.
   - Давай, милая! - крикнул ей вслед Роже. Гигантская бочка, как разъяренный зверь, врезалась в дубовую дверь, развалив ее в щепки, но и сама треснула на части, мгновенно залив всю комнату вином, Любопытная картина предстала перед рыцарями, когда они ворвались в помещение и остановились по колено в вине. Трое мужчин - три жалкие фигуры прижимались к стене, умоляюще выставив перед собой руки; и на одном из них все еще была наброшена белая простыня, а плечо набухло от крови. В углу комнаты стоял металлический станок с рычагами и прессом. Тот, кто был ранен, своим обликом очень напоминал деревенского трактирщика, если бы ему сбросить лет тридцать.
   - На колени! - громовым голосом крикнул Роже, и три фигуры рухнули, как подкошенные, оказавшись в бургундском уже по самое горло.
   - Нет, встать! - передумал Роже. - Это для вас слишком приятная смерть - утонуть в бургундском.
   Гуго подошел к станку, осмотрел его и взял горсть монет из специального углубления.
   - Понятно, - произнес он. - Фальшивомонетчики. А чтобы заглушить стук машины, они и устраивали тут ночной вой, пугая одиноких путников. Что будем с ними делать?
   - Изрубим их на куски и отдадим мясо собакам! - предложил Роже, поднимая меч.
   - Нет! Нет! Смилуйтесь, сеньоры! - закричали фальшивомонетчики, вновь падая на колени, причем один из них, самый маленький, даже погрузился в благородное вино с головой. Роже подошел и вытащил его, слегка осоловевшего, за волосы.
   - Давайте свяжем их, - сказал Гуго, - а утром сдадим местному судье. И пусть он повесит их по закону. Я думаю, они хорошо повеселились, подслушивая наши разговоры через каминную трубу и изображая привидения. После того, как они похихикают на виселице, у них появится возможность продолжить свой маскарад более достоверным образом.
   - Хорошо, - согласился Роже. - Будь по-вашему, де Пейн.
   Фальшивомонетчиков связали и заперли в одной из комнат, а рыцари вернулись в зал и продолжили прерванный ужин, заменив кислое деревенское вино на прекрасное бургундское.
   - Надеюсь, сегодня нас больше ничто не потревожит, - произнес Гуго, невозмутимо наливая себе полный бокал.
   - Мессир! - промолвил Роже, невольно признавая за де Пейном право на старшинство. - Вы упомянули, что направляетесь в Иерусалим, дабы приложить свои силы для защиты паломников. Не желаете ли, чтобы я присоединился к вам, как верный соратник? Мне чертовски надоело скитаться без цели.
   - Я и сам хотел предложить вам это, - улыбнулся Гуго. - Но при условии, что вы перестанете постоянно чертыхаться.
   - Дьявол меня забери, если я еще раз сделаю это! - воскликнул Роже. Вы что-то хотели у меня спросить, юноша?
   - Всего один вопрос, - умоляюще сказал Раймонд. - Пусть он не обидит вас. Где вы оставили свой глаз?
   - Придется удовлетворить ваше любопытство. А то вы перестанете есть, зачахнете и умрете в страшных мучениях. Я проиграл его в кости, - и Роже, усмехнувшись, достал свои деревянные костяшки и метнул их на стол. Выпали цифры - 1 и 1. - Вот именно так. Впрочем, с одним глазом я вижу вдвое лучше. И даже в кромешной тьме.
   Роже де Мондидье стал вторым рыцарем из тех девяти, что ушли долгой дорогой на Иерусалим.
   3
   Замок Бизоля де Сент-Омера стал виден, лишь только они миновали кипарисовую рощу. Он располагался на вершине холма, крутой склон которого делал его неприступным для нападения; кроме того его окружал вырытый ров, шириной в два метра. По краям замка возвышались четыре широкие круглые башни с зубчатыми платформами, к которым были приставлены огромные камни, поддерживающие бельведеры. Одна из этих башен - сторожевая - была меньше других по объему, но значительно выше; слуховые окна у нее глядели на все четыре стороны света. Здесь же висели набатные колокола, бившие тревогу при приближении неприятеля. Все башни были соединены между собой зубчатыми галереями с амбразурами в виде трилистника.
   Гуго де Пейн, зная, что на сторожевой башне несет круглосуточную службу караульный, поднял вверх копье с флажком, на котором был вышит его герб. И через некоторое время они услышали трубные звуки рога. Всадники пришпорили лошадей и понеслись к уже опускающемуся на тяжелых цепях мосту. Одновременно стали подниматься вверх и бревенчатые висячие ворота, а радостные звуки рога разносились далеко по окрестностям. Прямо над воротами был высечен из камня фамильный герб Сент-Омеров - в верхней части фантастический грифон, держащий в лапах змею, а в подножии - фигуры ангелов с крестом посередине, и обрамляющий их девиз: "Я не король и не принц, я - Сент-Омер".
   Всадники, въехав во двор, спешились, бросив поводья слугам, и огляделись. А из парадного входа уже торопливо выходил сам хозяин замка, застегивая на ходу полукафтанье, махал рукой и спешил им навстречу. За ним шли две миловидные девушки лет двадцати, чем-то похожие друг на друга. Они еще издали улыбались прибывшим гостям, поднимая вверх букеты свежих роз.
   - Чувствую перемены в холостяцкой жизни моего друга и побратима! произнес Гуго, сжатый медвежьими объятиями Сент-Омера. Бизоль и впрямь напоминал бурого хозяина лесов: мощный, с железной хваткой, он даже ходил вразвалочку, точно вставший на задние лапы медведь. Лицо у него было медно-красное, обгоревшее на солнце, с выжженными белесыми волосами и бледно-голубыми глазами, а нрав - добродушный и веселый. Он был на полголовы выше Гуго и гораздо шире его в кости, да и весил порядочно. Обнимая де Пейна, Бизоль так растрогался, что даже слегка прослезился, утирая кулаком глаза.
   - Почти два года не виделись! - выговорил наконец он.
   - Бизоль, познакомься с моим спутником - рыцарем Роже де Мондидье. Ну, а это - Раймонд, ты его должен помнить: сын моего вассала Плантара.
   - Господа, вы будете самые желанные гости в моем замке, - важно произнес Бизоль. - Прошу всех в дом. Ах, да! Познакомьтесь и вы, - хозяин повернулся к двум милым девушкам, стоящим за его спиной и с любопытством поглядывающим на рыцарей. - Моя юная супруга - Луиза, урожденная баронесса де Ксентрай. И ее сестра - Жанетта.
   - Поздравляю! - сказал Гуго, наклонив голову. - Благородное и храброе сердце моего друга покорила истинная красота.
   - Благодарю вас, - сказала Луиза. - Я много слышала о вас от Бизоля.
   - Приветствую вас, славные рыцари! - добавила Жанетта. Их голоса были подобны журчанию горного ручья. Своим изяществом обе девушки напоминали нежно лелеемые искусным садовником цветы: белокурые волосы падали на плечи, а синие глаза и бархатная кожа ласкали взор.
   - Я в восхищении! - воскликнул Роже, помаргивая своим единственным глазом. Его рыжие волосы, растрепавшись на ветру, торчали в разные стороны. Неожиданно Жанетта подошла к нему и пригладила их своей рукой.
   - Вот так лучше, - сказала она, улыбаясь. Роже залился краской, а глаз его заморгал еще быстрее.
   - Ты еще не видел моих дочек, - промолвил Бизоль. - Полгода назад Луиза принесла мне двойню. Я в восторге от них! Идем, вам приготовили все необходимое, чтобы освежиться и передохнуть.
   Луиза взяла под руку Гуго, а Жанетта - Роже, и они вошли в дом, вслед за Бизолем, который то рассказывал что-то, вспоминая былое, то заливался смехом, поминутно оглядываясь и дружески толкая Гуго ладонью, величиной с лопату.
   - Бизоль, веди себя прилично, - произнесла Луиза, словно выговаривая маленькому ребенку, и великан покорно затих. Он только весело подмигнул де Пейну и притворно вздохнул.
   Пока гости совершали омовение в больших деревянных бочках, куда служанки подливали горячую воду с растворенным мылом, хозяин замка сидел рядом на скамеечке и, пользуясь тем, что супруга распоряжается приготовлениями к праздничному ужину, болтал без умолку. Гуго почти не слушал его.
   - Итак, ты женился, - произнес он, занятый своими мыслями.
   - Да, мой друг, и я счастлив! - воскликнул Бизоль, хлопнув себя кулаком в грудь. - А ты... ты все не можешь забыть... свою графиню?
   Гуго вздрогнул от неожиданности: на миг ему показалось, что горячая вода стала ледяной, а свет вокруг померк. Так случалось всегда, когда забытый образ врывался в его сознание.
   - Прости, - поспешно промолвил Бизоль. - Я знаю, как тебе бывает больно, когда ты вспоминаешь о ней. Прости старого дурака.
   - Нет-нет, - успокоил его Гуго. - Не кори себя. Говорят, что время лучшее лекарство, но есть болезни, которые неизлечимы. Но оставим это. Я рад, что ты счастлив.
   - И все же, что-то тревожит тебя, - сказал Бизоль, всматриваясь в лицо друга. - Ведь ты приехал сюда не для праздных развлечений?
   - Ты прав, - помолчав немного, ответил Гуго. - Я хотел сделать тебе одно предложение, но в данной ситуации оно теряет смысл. Прохладная вода не манит утолившего жажду.
   - Гуго, говори яснее, - попросил Бизоль. - Ты же знаешь, что я всегда туго соображал.
   - Хорошо. Через пару месяцев я отправляюсь в Иерусалим, ко двору Бодуэна. Мне предоставлены особые полномочия, о которых я пока не буду говорить. Прежде же всего я и те рыцари, которые отправятся со мной, выступят в защиту паломников, движущихся по Палестине. Предприятие достаточно опасное, но конечная цель, поверь мне, велика и свята.
   - Не сомневаюсь! - воскликнул Бизоль. - Ты не возьмешься за что попало. И ты хотел лишить меня такого удовольствия - порубать сарацинов? Ты думал, что я спрячусь за юбку жены?
   - Бизоль, - мягко сказал Гуго. - Ты отец семейства. В своей жизни ты совершил достаточно подвигов и пришла пора успокоиться. Менять счастье на неведомое будущее, возможно, смерть? Я не хочу даже говорить об этом.
   - Прежде всего я - рыцарь! - гневно возразил Бизоль. - И для меня нет ничего важнее своей чести и Христова дела, которому мы все служим. Я не паж у своей жены!
   - Браво! - выкрикнул Роже из своей бочки. - Вас ждет великая слава, сеньор. Я услышал слова настоящего мужчины.
   - Мы пойдем вместе, - горделиво добавил Бизоль. подбоченясь. - Я переверну всю Палестину или пусть меня, как падаль бросят шакалам! Пошли! казалось он готов прямо сейчас рвануться с места.
   - Дай хоть сначала вытереться и одеться, - усмехнулся Гуго. - Ну что с тобой поделаешь? Ты неудержим, как я и предполагал. И все же - поговори прежде всего со своей супругой. Я настаиваю на этом.
   - Пусть это тебя не волнует, - хвастливо сказал Бизоль. - У нас с ней не бывает разногласий. Луиза понимает меня с полуслова.
   - Дай-то Бог! И все же, я чувствую себя, как злодей, разлучающий влюбленных, - печально промолвил Гуго, погружаясь в воду. А Бизоль, уже мысленно находясь во власти боевой стихии, с силой рубанул рукой воздух.
   Вечером, источая благоухающие ароматы, гости сидели за богато сервированным столом в главном зале, своды которого подпирали каменные колонны, а на стенах висели охотничьи трофеи и разнообразное оружие. Ярко светили свечи, а в громадном камине, величиной с добрый шатер, жарко горел целый дуб. Слуги, стоящие за спиной, заботливо подливали в бокалы чудесное рейнское вино, подавали на стол разнообразные блюда: здесь были жареные фазаны и павлины, украшенные красивыми перьями на золотых подносах, фаршированные зайцы, зеркальные карпы в сметане, запеченные особым способом, тающие во рту, нанизанные на вертел куропатки с тончайшей, хрустящей кожицей, восточные лакомства и многое другое. Текла легкая, непринужденная беседа, прерываемая шутками и взрывами смеха. За столом сидело также несколько сеньоров из соседних окрестностей; этой же чести удостоился и Раймонд, как оруженосец самого почетного гостя - Гуго де Пейна.
   - Расскажите же кто-нибудь о ваших рыцарских приключениях! - попросила Жанетта, хлопая в ладоши. Она была моложе своей сестры и выглядела более легкомысленно. Роже де Мондидье, сидевший с ней рядом, ловил каждый ее жест и взгляд.
   - Я расскажу! - выкрикнул он, опережая других.
   - Любезный мой рыцарь, - повернулась к нему Жанетта, - будут ли в вашем повествовании чудеса и любовь?
   - Будут, будут, - уверил ее Роже. - С чего же начать?
   - Начните, как обычно, но не давайте повод жареным фазанам последовать примеру тех цыплят в разрушенном замке, - промолвил Гуго де Пейн, и смысл его слов был понятен только Роже и Раймонду.
   - Хорошо! - сверкнул глазом Роже. - Хотя это замечание неуместно. История моя началась, когда я скитался по Аравийской пустыне вместе со своим другом графом Людвигом фон Зегенгеймом...
   - О! Я знаком с этим славным рыцарем! - перебил Бизоль. - Он сейчас находится в Труа, неподалеку отсюда. Граф Зегенгейм - живая легенда, подвиги его неисчислимы. Кстати, он еще прославился и тем, что сумел увести у самого императора Генриха IV его жену Адельгейду.
   - В самом деле? - заинтересовалась Жанетта. - Как бы с ним познакомиться?
   - Ну вы будете слушать или нет? - обиженно воскликнул Роже. - О Людвиге ходит много легенд, но моя история касается меня, а не его. Тем более, что вскоре он уехал в Дамаск, и я продолжил свой путь один.
   - Мы внимаем вам, шлемоблещущий воин, - смиренно произнесла Жанетта, прикладываясь к его плечу рукой, отчего Роже сразу же успокоился и заулыбался.
   - Итак, - продолжил он, - ветер странствий занес меня на край земли. Три дня я скитался по пустыне без еды и питья. Конь мой сдох, и я брел пешком, падая от усталости, пока не увидел перед собой спасительный оазис. Не дойдя до журчащей воды и спасительной тени несколько метров, я упал и лишился, чувств.
   - О, Боже! - испуганно воскликнула Жанетта.
   - Очнулся я в прохладном шатре, на мягкой кровати из лепестков роз, Роже с удовольствием покосился на свою соседку. - Мне показалось, что кто-то наблюдает за мной. Так и есть: откинув полупрозрачное покрывало под балдахином, ко мне приблизилась прекрасная аравийка. Тот кто был на Востоке знает, какой чарующей красотой обладают тамошние женщины. Как потом выяснилось, это была дочь местного правителя - султана Кабуса. Бедняжка была заколдована приезжим магом и чародеем, который держал в страхе весь народ и ежедневно требовал человеческих жертв. Меня он предназначил на заклание на вечер, а на следующий день должен был взять в жены эту прекрасную Гюзель.
   - Какой ужас! - воскликнули сидящие за столом дамы.
   - Да, ужас, - горделиво подтвердил Роже, посверкивая своим глазом. Несмотря на этот физический недостаток, выглядел он весьма обаятельно: была в его лице та мужественная красота, свойственная людям, которые покою и неге предпочитают свежий ветер, воздух и солнце. - Этот чародей, надо сказать, был отвратительный карлик. Но у него имелся слуга-великан, ростом, наверное, с башню. Он и совершал казни, разрывая людей пополам. А Гюзель все время находилась в состоянии полусна, не узнавая ни родных, ни друзей. Кабус же попросту постоянно дрожал от страха. Вот в такую веселенькую страну я попал.
   - Как же вы избежали столь горькой участи? - взволнованно спросила Жанетта, прикладывая ладони к груди. Взглянув на нее, Роже воодушевленно продолжил:
   - Когда меня привели на площадь, где томился народ в ожидании моей казни, а карлик злорадно потирал руки, я вдруг заметил одну странность в его поведении. Проклятый маг почти постоянно сосал указательный палец своей левой руки. Я догадался, что это как-то связано с его волшебством. Наверное, именно в пальце таилась его чудодейственная сила. Мне не составило большого труда выхватить спрятанный кинжал, подскочить к карлику и отрубить его зловещий палец. В один момент маг испустил дух и сморщился до размеров банановой кожуры. Народ на площади возликовал!
   - Но ведь оставался еще великан, - произнес изумленный Бизоль де Сент-Омер.
   - Да. Но великан сам был околдован и зловещие чары над ним кончились со смертью чародея. Он упал на колени и признал меня своим господином. Очнулась и Гюзель, а султан Кабуса тотчас же предложил мне ее в жены. Но... - тут Роже взглянул на Жанетту, - я уехал из этой страны, осыпанный богатством, поскольку знал, что мое сердце займет когда-нибудь другая дама. И я уже догадываюсь - кто это.
   Жанетта слегка покраснела и спросила:
   - Не там ли, благородный рыцарь, вы потеряли свое зоркое око?
   - Нет, не там, - ответил Роже. - Это уже другая история. Когда я выиграл большой рыцарский турнир в Орлеане, одна из восторженных поклонниц бросила в меня огромный букет роз, и один из шипов вонзился мне прямо в глаз. Бедняжка после умерла от огорчения.
   Гуго де Пейн больше не мог сдерживаться и рассмеялся.
   - Не обращайте внимания, - сказал он удивленным гостям. - Так, что-то пришло на ум.
   - В Труа, кстати, через неделю открывается королевский турнир. Ожидают прибытия Людовика IV. Съедутся рыцари со всей Европы. Не мешало бы и нам побывать там, - произнес Бизоль. - Тем более, что нам все равно предстоит уведомить графа Шампанского о нашем путешествии в... - тут хозяин прикусил язык и посмотрел на свою супругу. Луиза тревожно взглянула на него, потом на Гуго.
   - Какое путешествие? - спросила она.
   - Недавно, мне пришла странная охота сочинять стихи, - отвлек ее внимание де Пейн. - Вот послушайте что я набросал по дороге сюда:
   Не для того, чтоб прочим быть под стать,
   Не для игры отнюдь или забавы,
   Но чтобы Господу хвалу воздать
   И чая верным - почести и славы...
   - Мне нравится! - воскликнул Бизоль. - Эй, слуги, еще вина!
   Ужин кончился, когда звезды уже вовсю сияли на небосклоне. В последующие дни рыцари занимались охотой, преследуя по близлежащим полям зайцев и лисиц. Роже де Мондидье большую часть времени проводил с Жанеттой, гуляя с ней в окрестном парке. Однажды Луиза отвела Гуго де Пейна в сторонку и напрямик спросила:
   - Я знаю, вы желаете забрать моего мужа с собой в какие-то странствия. Я не права?
   - Это так, но выбор остается за ним, - промолвил Гуго.
   - Его ничто не удержит! Ни я, ни наши дочери, - с горечью произнесла Луиза. - Зачем вы появились? Без вас было так хорошо! Я чувствую, вы погубите его.
   Красные лучи заката легли на ее искаженное болью лицо, а глаза умоляюще смотрели на рыцаря.
   - Уезжайте, - попросила она. - Оставьте Бизоля радоваться жизни и такому простому счастью, которое я дарю ему.
   Гуго размышлял над ее словами, глядя на виднеющиеся вдали верхушки сосен.
   - Возможно, случится так, - произнес наконец он, - что оставшись здесь, Бизоль никогда не простит себе этого. Ни себе, ни вам. И тогда ваше счастье превратится в ад.
   Луиза огорченно вздохнула, а Гуго прикоснулся к ней рукой и мягко добавил:
   - Не переживайте столь сильно, мы едем не умирать, а побеждать. Мы обязательно вернемся.
   Медленно качая головой, Луиза обреченно проговорила:
   - Сердце подсказывает мне, что ваша дорога ведет к краю пропасти.
   Через два дня Гуго де Пейн, Бизоль де Сент-Омер и Роже де Мондидье, вместе с сопровождающими их оруженосцами и слугами, выехали из замка по дороге, ведущей в Труа. Из окна угловой башни, обнявшиеся Луиза и Жанетта с тревогой и грустью смотрели им вслед. И они еще долго стояли, всматриваясь в даль, пока пыль, поднятая копытами лошадей, не стала оседать на пустынную дорогу. Так Бизоль де Сент-Омер стал вторым рыцарем, присоединившимся к Гуго де Пейну вслед за Роже де Мондидье.
   Ехавшие рысью рыцари молчали. Общее чувство разлуки охватило их. Бизоль вспоминал свою юную жену и двух дочек, а Роже - милую Жанетту, которой поклялся вернуться во что бы то ни стало, пусть даже перерубленный пополам, на что красавица ответила, что будет ждать его столько, сколько потребуется. А Гуго де Пейн, чья память вновь вернулась к далеким дням юности, думал о прекрасной графине де Монморанси, о незабвенной Катрин, таинственно исчезнувшей девять лет назад. Он пытался прогнать навязчивые воспоминания, хмурил брови и кусал губы, но светлый, белокурый образ с дорогими его сердцу чертами лица, словно бы плыл рядом с ним по дороге, устремляясь к горизонту.
   Он не слышал, что произнес Бизоль, ехавший рядом с ним, стремя в стремя. И лишь некоторое время спустя смысл сказанного дошел до его сознания.
   - Так, значит, в Труа все теперь увлечены магией? - произнес Гуго и, пришпорив коня, помчался вперед.
   Глава IV
   ТРУА: ВЗЛЕТЫ И ПАДЕНИЯ
   Как-то раз на той неделе
   Брел я пастбищем без цели.
   Гильом Аквитанский
   1
   В столицу Шампани съезжались рыцари со всей Франции. Владетельные сеньоры, герцоги и графы, их вассалы, имеющие право поднять на древке своего копья раздвоенное знамя или вымпел - знак командования отрядом, вассалы вассалов, рыцари победнее и просто одинокие башелье, - все устремлялись в Труа. Через несколько дней ожидалось прибытие короля. И хотя домен Людовика IV ограничивался лишь Парижем и Орлеаном, и можно было бы перечислить с десяток людей гораздо богаче его, но все они, - и граф Анжуйский, и Лотарингские принцы, и даже сам граф Шампанский давали в свое время вассальную клятву верности королю Франции из династии Капетингов, сменивших в свое время Каролингов, чей первый представитель - бывший майордом Пипин Короткий занял трон после злодейского убийства последнего из Меровингов, короля Дагоберта. Глубокие тайны сопутствовали сменам династий, и не только людская воля определяла их. И никто, казалось бы, не мог предполагать, что исчезнувшие представители легендарного Меровея вдруг спустя пять веков воскреснут, как птица Феникс из пепла.
   Туманом было окутано происхождение Меровингов, появившихся во Франции неизвестно откуда. Иногда их называли королями-колдунами, королями с длинными волосами, поскольку по примеру библейского Самсона они отказывались стричь волосы, в которых и заключался весь секрет их сверхъестественных способностей. По преданиям, сам Меровей был рожден от двух отцов. Однажды его мать, жена короля Клодио, будучи беременной пошла купаться в море, и там ее соблазнило и похитило таинственное морское существо, сделавшее королеву беременной во второй раз. Так родился Меровей, в жилах которого отныне текли две разные крови: французского короля и морского чудовища. Он появился на свет со священным родимым красным пятном в виде креста, расположенном на сердце, и все его дальнейшие потомки имели точно такой же знак - символ королевского рода. Необъяснимо было могущество Меровингов: они обладали даром ясновидения и чудодейственной силой исцеления, могли общаться с животными и умертвлять на расстоянии. А главное - обладали некоей таинственной магической формулой, дарующей власть над людьми. И эта формула была ценнее огромных сокровищ, накопленных ими. Последний, кто владел ею был Дагоберт, убитый своим майордомом во время сна ударом копья в глаз, когда он прилег отдохнуть после охоты в окрестностях Ренн-Ле-Шато.