Сташеф Кристофер. Маг-целитель (Маг - 3)

   Я похолодел, но язык мой продолжал работать:
   - Ну а вдруг мы все-таки те, кого ты должен впустить?
   - Если так, то вы должны меня одолеть, а затем мы вместе отправимся во дворец Короля-Паука. - Голос у Быка был сердитый - я живо представил, как противен ему такой оборот событий. - Ну а если вы не те - вы погибнете.
   Фриссон вступил в беседу, ухватившись за первое заявление Быка:
   - Если ты пойдешь с нами, ты сможешь показать дорогу? Ты раньше бывал во дворце?
   - Нет, - прогудел Бык. - Но дорогу помню. Помню так отчетливо, словно я на свет родился с этой памятью.
   - ДНК и не такие чудеса творит, - пробормотал я себе под нос, а громко сказал: - Доверься же внутреннему голосу и попробуй рискнуть. Да и потом, много ли еще компаний пыталось тут пройти?
   - Всего три, - вынужден был согласиться Бык. Тут меня пробрала дрожь - я попытался вообразить, кто приходил сюда перед нами.
   - Но то были мужчины, одни мужчины, - вспомнил Бык. - И на них были черные одежды колдунов. От них исходило зло, а от вас не исходит.
   - Потому что мы - добрая сила, - убежденно подтвердил Жильбер.
   - Верно, верно, - подхватил я, но все-таки поежился. "Да, и на твоей совести было несколько не слишком-то славных делишек. А у кого их нет? Но сам-то я добряк-добряком. Вот и ангел-хранитель мой говорил то же". - Правда, я, признаться, совершенно растерян.
   Бык повернул ко мне массивную голову:
   - То есть?
   - Я ищу друга, - пояснил я. - Хочу найти его и вернуться домой. - Тут я глянул на Анжелику и вдруг понял, что домой хочу уже не так чтобы очень. - А для того, чтобы найти друга и попасть домой, я должен победить злобную королеву.
   - Наградой же ему будет спасение людей, - быстренько подхватил Жильбер.
   Бык пропустил его замечание мимо ушей.
   - Не думаю, что сказанное тобой - веская причина для испытаний.
   - Получше многих, - ответил я, краснея. - Заодно и народу Аллюстрии помогу. Уж по крайней мере хуже, чем теперь, им не станет.
   - Это верно, - признал Бык. - А пожалуй, помочь вам - это повеселее будет, чем до скончания веков охранять эти ворота. Как-никак приключение.
   Надежда возродилась в моей душе.
   - То, что не соскучишься, - это я тебе обещаю!
   - Сам знаю, - огрызнулся Бык. - Нам придется пройти мимо моего врага. Поможете одолеть его?
   Я почувствовал, будто бы какие-то дверцы у меня внутри, которые только-только распахнулись, готовы снова захлопнуться. Если уж такому чудовищу нужна помощь в бою с еще одним, то каково же то, другое?
   - И что это за зверюшка? - наигранно небрежно поинтересовался я.
   - Звать его Великий Урсус, - ответил Бык. - Он - медведь.
   Я похолодел. Но Фриссон прошептал:
   - Савл, ты же великий чародей, а?
   - Да, когда при мне твои стишки. - Я вспомнил одно стихотворение, глубоко вздохнул и сказал: - Ладно, можешь на нас рассчитывать.
   - Придется рассчитывать, - отозвался Бык, - потому что Медведь охраняет дорогу к Королю-Пауку. Бык резко выпрямился, ударил себя по коленям.
   - Решено. Я иду с вами. Если я ошибся и мне суждено пострадать, что ж - да будет так!
   - Вы так благородны, - проворковала Анжелика.
   - Я мечтаю уйти отсюда.
   - Вы так храбры, - подпел Анжелике Фриссон. Бык задержал взгляд на поэте и кивнул.
   - Каждый чего-нибудь да боится, и я боюсь этого путешествия. Боюсь, но мечтаю о нем. Так не будем же медлить!
   Легко и плавно Бык поднялся на ноги и зашагал к своей пещере. Мы поторопились встать и поспешить за ним. Я оглянулся на остатки нашей трапезы и, быстро пробормотав двустишие, уничтожил их. Посуда звякнула, все исчезло.
   Бык отпер ворота, и мы вошли следом за ним в пещеру. Честно говоря, не без страха. Что до меня, то я вспоминал историю Маленького Цыпленочка. А пещера тянулась и тянулась - видимо, перешла в очередной туннель.
   - А теперь произнеси то заклинание, с помощью которого ты искал дорогу к Королю-Пауку, - негромко проговорил Бык.
   Гремлин ущипнул меня. Я набрал воздуха и принялся читать стихи - тихо, почти шепотом.
   Не успел я дочитать стихотворение, как туннель начал меняться - в его потолке образовалась расщелина. Мы шли вперед, а щель над головой становилась все шире и шире, и в конце концов над нашими головами образовалась черная пустота. Я с беспокойством поглядывал на эту пустоту, ставшую еще более пугающей, когда стены туннеля начали как бы подтаивать. Наконец они стали высотой нам по колено. Мы шли словно по узкому желобу.
   - Да уж, - проворчал Гремлин. - Не правится мне тут. Мы прямо как напоказ выставлены.
   - Это точно, - подтвердил я, испуганно вглядываясь в окружающий нас мрак. Что-то менялось... - Эй, светлеет!
   - Мы приближаемся к его логову - к логову моего врага, - пояснил Бык, остановился и указал рукой вперед. - Вот оно, смотрите! Нет места опаснее для меня!
   И вот сквозь пелену тумана проступили очертания громадного темного силуэта на фоне освещенной пещеры. Душа у меня незамедлительно ушла в пятки. Но деваться было некуда - тропа вела сквозь пещеру, нависая над ее полом на высоте футов в шесть.
   - Вперед, - угрюмо поторопил Гремлин. - Что толку на месте-то торчать?
   - Тогда надо помолиться, - решил Фриссон и тут же громко запел:
   Господи, помилуй, Господи, спаси,
   И мимо медведя нас ты пронеси!
   Я в ужасе огляделся по сторонам, по вроде бы ничего не изменилось и ничего ужасного не произошло.
   - Пожалуйста, Фриссон, - проговорил я, облегченно вздохнув, - запиши стихи.
   - Что, и молитвы записывать? - возмущенно вскричал поэт.
   - Все записывай, - прошипел я. - Лишь бы оригинально было.
   Медведь услышал наш разговор, поднялся на задние лапы, а передние задрал так, словно желал сдаться.
   - Не останавливаться, - распорядился я, и мы тронулись в путь, хотя коленки, думаю, дрожали у всех.
   - Наверняка наш вес слишком велик для такой хрупкой тропинки, пожаловалась Анжелика.
   - Не останавливаться, - повторил я. - А не то он схватит идущего последним.
   - А ты не мог бы уменьшить наш вес?
   - Ну ладно, ладно, - проворчал я.
   Все выше, и выше, и выше
   Уводит нас в небо тропа,
   Все тише, и тише, и тише
   По тропке ступает стопа.
   И вот мы уже невесомы почти,
   Отчасти шагаем, отчасти - летим!
   - Волга, Волга, мать родная, - проревел тут Медведь. - Не видала ль ты подарка! - И зверюга протянул когтистую лапищу, намереваясь ухватить Анжелику за край платья.
   Девушка вскрикнула и попятилась, но тут гневно вскричал Бык и спрыгнул с тропы вниз, нацелившись копытами в грудь медведя.
   Урсус вовремя отступил назад, и Бык спрыгнул на землю прямо перед ним и со всего размаха заехал медведю в челюсть. Голова зверя запрокинулась, он снова воздел лапы кверху.
   - Товарищи, не надо! Договоримся, а? Предлагаю перемирие!
   - Не верь ему! - крикнул я. - Нельзя заключать перемирие с медведем, который ходит, как человек, на задних лапах.
   Но Бык стоял в боевой стойке и не спускал глаз со своего врага.
   - Подними его сюда, поскорее! - прошипел мне на ухо Гремлин. - Мы без него как без рук.
   Я посмотрел вдаль. Дорога сияла и переливалась. Я проговорил:
   Не верь врагу: он нагло лжет,
   Тебя обманет - не сморгнет.
   Плюнь на него, о нем забудь,
   Ты к нам взлетай - продолжим путь!
   - Все это верно, - согласился Бык. - Но почему бы с ним не помириться?
   - Ни в коем случае! - воскликнул я и торопливо прочел:
   Космат и ужасен, он молитвенно лапы сложил.
   Коварный медведь - он как будто пощады просил.
   Умильные глазки подернуты лживой слезой...
   Не злобная тварь, а и впрямь медвежонок ручной!
   Но пусть он в глаза тебе смотрит, притворно любя,
   Не верь его козням: он завтра погубит тебя!
   То древний завет: о, никто да не верит вовек
   Медведю, что ходит так, будто бы он - человек!
   - Измена! - завопил медведь. - Наши планы раскрыты!
   Его когтистая лапа рванулась к морде Быка, но когти запутались в гриве Джона, и Бык, размахнувшись, сильно ударил медведя. Медведь отлетел назад, но снова ринулся в атаку, ревя:
   - Была империалистическая война - стала гражданская!
   Фриссон вложил мне в руку листок пергамента. Я, не задумываясь, прочел:
   Не стыдись покинуть поле боя
   Iы тебя нисколько не осудим!
   Мы хотим вперед идти с тобою,
   Без тебя удачи нам не будет!
   Уходи скорее от напасти!
   Впереди твое и наше счастье!
   Бык взлетел вверх так, словно его подхватила чья-то невидимая могучая рука, и опустился на тропинку - опустился плавно, словно та же самая рука придержала его, не дав упасть. Ну, Фриссон, ну дает - молодчага!
   А медведь пришел в себя. Опустил плечи, зловеще засверкал глазами.
   - А вы не больно-то возноситесь! Вся история - это что такое? А сплошная классовая борьба, вот что!
   - Насчет борьбы - тут я согласен, - сказал я Гремлину. - Но вот классы при чем - в толк не возьму.
   - Ты лучше ногами работай, чародей, - пробурчал Гремлин.
   - Похоже, дорога пошла на подъем, - пробормотал Жильбер.
   А тропа завибрировала у нас под ногами, оторвалась от земли и приподнялась ввысь бесконечной спиралью.
   Медведь встал на цыпочки, пытаясь ухватиться за тропу. Когти его белели, словно льдышки.
   - Нет уж, - рычал он. - Вернитесь! Мы перестроим нашу экономику!
   Он запустил-таки когти в край тропы и рванул ее на себя.
   Тропа закачалась, мои товарищи закричали, пытаясь удержаться на ногах. Мы с Фриссоном упали, но Анжелике и Жильберу удалось устоять. Медведь тянул тропу к. себе, рыча во весь голос:
   - Выжечь землю! Спалить города! Пусть там камня на камне не останется, чтобы врагу негде было притаиться!
   - Не хватит ли на сегодня анахронизмов? - рявкнул я.
   Не хочешь по-хорошему убраться, гадкий мишка?
   Имей в виду - прихвачено у нас с собой ружьишко!
   И будь ты из медведей хоть самый-самый ловкий,
   Но никуда ты не уйдешь от снайперской винтовки!
   Блеснула сталь... И вот я уже сжимаю приклад кентуккийского кремневого ружья.
   Эти ружья после каждого выстрела надо перезаряжать, и все же один выстрел лучше, чем ничего. Я приставил приклад к плечу и прицелился.
   Медведь тут же отцепился от тропы, отступил и снова поднял руки над головой.
   - Братцы, - взвыл он жалобно, - не стреляйте! Тропа подскочила вверх, прогнулась, снова подскочила. Даже Анжелика и Жильбер, самые ловкие из нас, охали всякий раз, когда тропа выделывала очередной выкрутас. Я потянул спусковой крючок, затвор щелкнул, но ни огня, ни дыма... Я выкрикнул что-то нечленораздельное и швырнул винтовку в медведя.
   Дуло угодило Урсусу между ног, и он взвыл от боли и завертелся на месте.
   - Ну, хватит! - взвизгнул Гремлин и спрыгнул с тропы в медвежье логово.
   - Нет! Ты куда! - испуганно крикнул я, но Гремлин, не обращая на меня никакого внимания, побежал по кругу рядом с Великим Урсусом.
   Медведь неожиданно охнул.
   - Это что же за листочки такие? А это что такое, а? Крыжовничек?
   - Что это стряслось со зверем? - поразился Фриссон.
   - Ему кажется, будто он кустик, - сообщил Гремлин. - Но ты учти, чародей, заклинание мое ненадолго его одурачит. Ты должен придумать, как приподнять эту тропу повыше - так, чтобы Медведь не смог до нее дотянуться, а не то эта зверюга нас все-таки сбросит.
   - Ты прав, - кивнул я, встряхнулся и принялся вспоминать такое стихотворение, в котором бы говорилось - с ума сойти - о том, как приподнять тропинку повыше. И вот что мне пришло в голову:
   Куда ты, тропинка, меня завела,
   Повыше взлетай, а то плохи дела!
   - Дела и вправду плохи! - крикнул я. - Ничего в голову больше не приходит. Подхватывай, Фриссон! И Фриссон подхватил - как нечего делать:
   Взлетай, наша тропка, и слушай пароль
   Нас ждет с нетерпеньем Паучий Король!
   - Идите же! - крикнул нам Гремлин. Мы поднялись на ноги, покачнулись, чуть присели, чтобы легче было идти по тропе, которая довольно резко пошла на подъем. Позади в беспомощной ярости ревел медведь, безуспешно пытаясь подпрыгнуть и схватить спираль тропы. Он проклинал нас на все лады, но его вопли потонули в тумане, окутавшем нас со всех сторон. Мы словно бы опять оказались в замкнутом туннеле.
   - У тебя получилось, чародей, - прошептал Фриссон.
   - Да, но только потому, что вы мне здорово помогли. Кстати, тоннель изменился. Верной ли дорогой мы идем?
   - Верной, - сказал Бык. - Мы таки нашли дорогу к Королю-Пауку, невзирая на все козни Медведя.
   - Но... дорога уж очень странная, - возразила Анжелика.
   Она была права. Дорога изгибалась все резче, все круче шла па подъем. Мы шли и шли вверх по тору, который затем превратился в расширяющуюся воронку. Вверх, вверх... и наконец воронка вывела нас в громадный зал. Такой громадный, что потолок был почти не виден за пеленой облаков - или то были не облака, а тончайшего плетения ткань. Зал не имел стен - повсюду возвышались колонны. Их было так много, как деревьев в лесу, а между ними виднелись холмы, лужайки, заросли кустарников. Все купалось в лучах света и весело зеленело. Мы как зачарованные ступали по мозаичному полу, не в силах рассмотреть изображенную на нем картину - так она была велика.
   А прямо перед нами в арке застыла величественная фигура человека в плаще. Со спины фигуру незнакомца подсвечивало солнце.
   - Господа и дама, - произнес Бык приглушенным, почти что трепещущим голосом. - Мы достигли нашей цели. Мы находимся во дворце Короля-Паука.
   Глава 19
   Темный силуэт шагнул к нам. Как только незнакомец покинул арку, подсвеченную солнечными лучами, стало видно его лицо. С одной стороны - ничего особенного. Всего-навсего среднего роста мужчина в тунике и рейтузах из темно-серого вельвета, в плаще до бедер с широкими рукавами, в шляпе, отороченной лентой с чеканными медальонами.
   Но вот я увидел его лицо - столь резкое, будто его высекли из камня, горящие глаза, сурово поджатые губы - и дрогнул.
   Но только на миг. Не успело даже пробудиться мое всегдашнее упрямство. Я посмотрел этому человеку в глаза и понял: прикажи он мне пойти за ним на битву, победа в которой нам не суждена, - и я, пожалуй что, пойду.
   - Добро пожаловать в мой дворец, - сказал Король-Паук. - Если вы додумались, как сюда добраться, если сердца ваши выдержали все испытания стало быть, вы добрые люди.
   Я обернулся, но, поняв, что, кроме меня, никто не решается и рта раскрыть, прокашлялся...
   Но первым заговорил Жильбер:
   - Вы, верно, не сомневаетесь в своей власти, ваше величество, если вышли приветствовать такую разношерстную компанию без охраны, без рыцарей.
   Губы Короля-Паука шевельнулись в усмешке. По-видимому, он решил сделать вид, что не заметил в тираде Жильбера угрозы. Да что, наш сквайр, сбрендил, что ли? Он уже опять собирался что-то сказать. Но прежде чем он успел разжать губы, из-за колонны выбежало ужасное создание. Это был человек, но на редкость уродливый. Глаза и нос потонули в чаще рыжих щетинистых волос. Туника и рейтузы на нем были из дорогой ткани, но сильно измяты. Он бежал вприпрыжку, пригнувшись, а в руках сжимал кубок из тусклого серебристого металла.
   - Кубок, ваше величество! - кричал он. - Сурьмяный кубок! Вы должны выпить!
   Король сердито глянул на рыжего человечка.
   - Убери, Оливер. Я занят.
   Но неряшливый человечек не унимался.
   - Вы должны выпить! - решительно заявил он и встал за спиной у короля так, словно обратился в дерево и пустил корни.
   Король гневно глянул на зануду, взял у него кубок и выпил содержимое. Потом вернул рыжему кубок и проворчал:
   - Теперь убирайся. Понадобишься - позову.
   - Как ваше величество пожелает. Неряха поклонился и упрыгал прочь.
   - Как видите, обо мне заботятся, - сказал Король-Паук Жильберу.
   Сквайр не пошевелился, но почему-то мне показалось, что он напуган не на шутку. Анжелика-то точно попятилась, да и все остальные на шаг-другой отступили.
   - Да он только глянет - и тут целый эскадрон явится, - прошептал Фриссон.
   - Да не надо ему это, - шепнул в ответ Жильбер. Он неизвестно почему вдруг притих и успокоился. - Мы пришли с миром, ваше величество. Мы пришли просить вас о помощи.
   - А сюда больше ни за чем и не приходят, - сардонически усмехнувшись, проговорил Паук. - Вы ищете помощи для борьбы с королевой Аллюстрии, верно?
   Что-то сработало у меня в голове.
   - Да, верно, - неторопливо ответил я. - И думаю, вам, как никому другому, все об этом известно. Все - начиная с моего переноса в этот мир.
   - В мир Аллюстрии и Меровенса, - поправил меня Король-Паук. - Сейчас мы находимся в пространстве, расположенном вне всех ведомых миров. Между тем я не уверен, что знаю обо всех ваших печалях. Поведайте мне их.
   Жильбер на миг растерялся.
   - Но их такое множество...
   - Я - поэт, чьи стихи приносят зло, - сказал Фриссон, - даже тогда, когда я этого не хочу. Но этот чародей... - он кивнул в мою сторону, - выучил меня писать, и теперь мне нет нужды говорить мои стихи вслух, и я никому не чиню вреда.
   Жильбер принял у Фриссона эстафету:
   - Народ Аллюстрии стонет под властью Сюэтэ, ваше величество. Я был в составе отряда рыцарей Ордена Святого Монкера, посланном освободить одного доброго крестьянина и его семью от притеснений. Однако командир приказал мне сопровождать чародея Савла, ибо ему было видение - чародей Савл в образе спасителя Аллюстрии.
   Мне, как и раньше, не пришлись по душе последние слова Жильбера.
   - Меня он вызволил из заточения, - подключился к рассказу Крысолов, - где я томился много лет с тех самых пор, как королева Сюэтэ швырнула меня в темницу. А я ни в чем не был повинен, кроме как в том, что слишком старательно исполнял свою работу.
   - И мечтал о более высокой должности? - уточнил Король-Паук, пронзив Крысолова пытливым взглядом.
   Крысолов выдержал, сколько мог, потом потупил глаза и пробормотал:
   - Это тоже было, верно. Но о королевском престоле я не помышлял.
   - Помышляли бы, появись у вас такая возможность, - заверил его король и повернул голову к Анжелике. - Ну а вы, дама? Вы тоже пострадали от рук этой королевы Сюэтэ?
   Анжелика выпрямилась, вздернула подбородок.
   - Она принесла меня в жертву Злу, ваше величество, и пыталась обратить в рабство мой призрак. Но чародей Савл успел напомнить мне, что мне нужно только покаяться в своих прегрешениях и тогда мне суждено Царствие Небесное. Вот так он освободил меня из-под власти королевы, но она продолжает хранить мое тело на грани жизни и смерти, поэтому пока я привязана к земле.
   Король-Паук понимающе кивнул, не сводя глаз с Анжелики.
   - Значит, всего лишь искорка жизни, теплящаяся в вашем теле, удерживает вас здесь?
   Анжелика покраснела и опустила глаза. Меня с головы до ног сотрясала дрожь. Я казался себе микробом в лабораторной пробирке.
   Но тут Король-Паук обратил свой полный скепсиса взгляд ко мне. Небрежно приподняв бровь, он спросил:
   - Ну а вы что скажите, о "Надежда Униженных и Оскорбленных" ?
   - А-а-а, - промямлил я, обнаружив, что в горле у меня пересохло. - Я просто хотел бы разыскать своего друга, ваше величество, Мэтью Мэнтрела. - Я уже был готов сказать про то, что еще мне хотелось бы вернуться в свой мир, но тут мой взгляд упал на Анжелику - такую живую, трепетную, прекрасную, и решил промолчать. Однако честность вынудила меня признаться: - И еще мне хотелось бы вернуть дух Анжелики в ее тело.
   - И как же ты сделаешь это, когда тебе мешает королева?
   Я пожал плечами.
   - Надо убрать с дороги королеву.
   - Следовательно, вы задумали убийство монарха?
   - Я бы так не сказал, - признался я. - Хотя, если уж на то пошло, я не против. Вряд ли кто настолько заслуживает кары, как Сюэтэ. К тому же ее бабка узурпировала престол - следовательно, Сюэтэ законным монархом не является.
   - Если престол передан ей по наследству, она - законный монарх.
   Я прищурился, глядя на Короля-Паука. Нет, ему не удастся меня провести.
   - Сами вы в это ни капельки не верите, - довольно дерзко заявил я, и тут все встало на свои места... Я вспомнил жирного паука, сидевшего на столе в комнате Мэта... вспомнил, как мне показалось, будто он смеется надо мной, укусив меня за руку... потом вспомнил обо всех маленьких паучках, которые с тех пор за мной прислеживали. - Да ведь это вы и перенесли меня сюда! Так, может быть, вы и подскажете мне, как свергнуть Сюэтэ. Ведь вы этого хотите, не так ли?
   Мгновение король молчал. Потом улыбнулся и сказал:
   - Вы проницательны, чародей Савл, и вы действительно чародей. Не стоит понапрасну отрицать этого. Что же до свержения узурпаторши, то вы на самом деле являетесь краеугольным камнем, точкой, к которой устремились все силы сопротивления. Собравшись около вас, эти силы обретут величайшую возможность преуспеть - но всего лишь возможность, а не гарантию. Я нахмурился.
   - Одну минуточку. Мне показалось, что вы не считаете Сюэтэ узурпаторшей, или я ошибся?
   - Она ведет себя так, словно и законной властительницей не является, ответил мне король. - С тех самых пор, как она взошла на престол, она только и делает, что пытается разыскать законного короля. Вот уже двадцать лет она ищет потомка той королевы, которую низвергла ее бабка.
   - Значит, она знает, что пытается поработить страну, ей не принадлежащую, страну, которая ее самым естеством своим отторгает. - О том, что подобные примеры в истории существуют, я знал из не дослушанного мной курса. Следовательно, если я отберу у нее престол, я просто-напросто накажу потенциальную цареубийцу. Ну а поскольку Сюэтэ еще вдобавок злобная колдунья, то сбросить ее тем более в интересах страны.
   - Все правильно, - подтвердил король, но лицо его потемнело. Наверное, убийство монарха, равно праведное или неправедное, ему все же претило. - Но только урожденный монарх может посягать на корону. А тот, кто знает, что его притязания несправедливы, только посеет хаос в стране, которой правит. Подобные деяния противны природе и Добру! Подобные деяния - служение Злу!
   Ну и взгляд у короля - просто до костей пробирало Но я выдержал и сказал:
   - Значит, вне зависимости от того, плоха королева Сюэтэ или хороша, она все равно станет плохой, если решила удержать корону и убить законного наследника престола.
   А про себя я вспомнил долгую историю европейских династий, основанных узурпаторами, вспомнил китайцев, придумавших Небесный Мандат, вручавшийся преуспевшему узурпатору. Правда, у китайцев все происходило по другим законам. Вернее, нет. Не то чтобы по другим законам, но на более глубокой основе. Между страной и законным правителем тут имелись более тонкие связи. Теперь, когда я задумался об этом, я обнаружил, что европейские узурпаторы были хоть как-то связаны с предыдущей правящей династией - не важно, насколько эта связь была зыбкой. По крайней мере это было справедливо в отношении тех узурпаторов, чьим семьям удалось удержать престол в течение нескольких поколений. Сделав глубокий вдох, я проговорил:
   - Ваше величество, помогите нам свергнуть злобную колдунью, и мы отыщем законного наследника!
   Жильбер и Анжелика смотрели на меня широко раскрытыми глазами. Но я не винил их. Я чувствовал то же, что и они. Вся моя решительность проистекала из желания не задерживаться здесь. Правда, я догадывался, что это и есть та цена, которую я вынужден уплатить за помощь Короля-Паука И еще я догадывался о том, что как раз за этим-то он меня сюда и перенес.
   И похоже, догадывался я верно. Король-Паук глубоко задумался, опустил голову. Подбородок его уперся в грудь. Наконец он поднял голову и спросил:
   - Ты готов поклясться?
   Угадал! Я угадал! Но все равно я скрипнул зубами, прежде чем ответить ему.
   - Готов. Но сначала я хотел бы услышать ответ на свою просьбу.
   - Вы получите мою помощь. - Король снял со шляпы один из резных медальонов и положил на ладонь. - Именем святого Людовика! Клянись, что захватишь престол только ради поисков его законного обладателя, что не предпримешь попытки завладеть короной для себя и своих потомков!
   Я не пошевелился. Стоял на месте и смотрел в глаза королю.
   - Но я вообще не собирался ничего захватывать.
   - А кто же будет править страной, когда умрет узурпаторша, а законный наследник престола еще не будет найден? - нетерпеливо проговорил король. Давай же, клянись!
   - Поклясться соблазнительно. Но честно говоря, я представлял себе что-то вроде правящего совета, состоящего, скажем, из различных классов, ну, или... сословий Король саркастически скривил губы.
   - А советом кто будет руководить?
   Я стоял, глупо лупал глазами, а разум мой метался, словно крыса в клетке. Дверцы не обнаруживалось, пришлось воспользоваться теми ограниченными средствами, что имелись в моем распоряжении.
   - Что ж... можно было бы назвать меня премьер-министром или президентом...
   Король нахмурился, видимо, не понял меня.
   - Президент - это тот, кто возглавляет президиум, председательствует, пояснил я. Я изнемог, и это вот-вот могло вырваться наружу. - Но королем я себя называть не стану.
   Король пристально посмотрел на меня, и взгляд его смягчился... Наконец он решительно и коротко кивнул:
   - Пусть будет так. Клянись!
   Я еще секунду смотрел на короля, потом вздохнул и сдался. Положив свою руку поверх руки короля, я произнес:
   - Хорошо. Клянусь.
   - Произнеси свою клятву!
   Я набрал в легкие побольше воздуха, сделав это в равной степени как для того, чтобы успокоиться, так и для того, чтобы на одном дыхании произнести длинное предложение.
   - Клянусь святым Людовиком в том, что, если мне придется возглавлять правительство Аллюстрии, я сделаю это только для... - Я умолк, упершись взглядом в наши соединенные руки.
   Медальон под моей рукой согрелся!
   - Клянись! - приказал Король-Паук. Я чувствовал, как нарастает напряженность. Казалось, воздух сгущается. Но видно ничего не было. Я встретился взглядом с королем - его взгляд словно пронзил меня насквозь.