Сташеф Кристофер. Волшебник в Мидгарде

   Алеа завертела палкой так быстро, что с трудом можно было разглядеть ее очертания. Посох сильно стукнулся о правого кабана и отскочил от него с резким дребезжащим звуком; Алеа воспользовалась энергией рикошета, чтобы ударить по рылу другого кабана. Оба, завизжав, отступили и остановились поодаль, укоризненно глядя на женщину, будто обвиняя ее в нарушении правил.
   Что, собственно, и входило в ее намерения. Она была готова нарушить любые правила, особенно после того, как увидела, что эти твари сотворили со своим павшим собратом. Алеа снова замедлила скорость вращения посоха, и две свиньи двинулись к ней, но остановились, не решаясь атаковать. Алеа еще больше замедлила вращение, однако свиньи только свирепо смотрели на нее, выжидая.
   Позади девушка слышала почти непрерывный треск ломающихся костей, сопровождаемый истошным визгом — ага, это Гар в полной мере использует каннибальские инстинкты животных. Алеа была рада, что не может видеть происходящего у нее за спиной.
   Свиньи не предпринимали новой атаки — видимо, они были действительно напуганы. В душе девушки затеплилась надежда. Она все медленнее вращала посохом, ожидая дальнейшего развития событий.
   И тут старая свиноматка яростно хрюкнула. С дюжину молодых кабанов выстроились в одну линию, а из стада рысью выбежал вперед громадный старый вепрь.
   Сердце девушки екнуло. Она осознала, что смотрит на свою судьбу, а у судьбы этой были маленькие, свирепые, красные глазки — и не одна пара, а десятки налитых кровью, беспощадных буркал. Алеа уперлась толстым концом посоха в землю и принялась ждать, Свиньи тоже выжидали.
   Старая свинья опять хрюкнула, большой вепрь гневно завизжал и ринулся в атаку, а молодые кабаны галопом понеслись мимо него, заглушая его визг. Свиньи явно вознамерились взять своих двуногих противников в полукруг.
   Алеа занесла посох... и услышала, как чей-то голос крикнул:
   — Выстрел, залп!..
   На свиных загривках и боках вдруг выросли белые перья.
   Четыре свиньи упали, но, вместо того чтобы наброситься на них в порыве животной ярости, остальные повернулись мордами к новому врагу. Стреляли с противоположной стороны луга, и Алеа изумленно смотрела туда, не веря в свою удачу.
   Свиньи бросились на ее спасителей, и неверие девушки только усилилось. Охотники, пришедшие к ней на помощь, были едва ли выше самих свиней — десяток мужчин и женщин ростом в три фута или менее того, с коротенькими ногами и руками. Среди охотников было два человека ростом со среднего жителя Мидгарда, с обычными луками. Остальные карлики перезаряжали арбалеты для следующего залпа. Свиньи без труда могли добежать до них, прежде чем они успели бы выстрелить, и Алеа с отчаянным воплем бросилась вслед за стадом.
   Гар предостерегающе вскрикнул и побежал за нею.
   Однако карлики разом крикнули:
   — Фас!..
   Мгновенно трава взорвалась подскочившей в воздух стаей огромных лохматых псов, бурой масти или рыжеватых. Некоторые выпрыгнули из травы впереди карликов, некоторые с боков, а двое даже напали на свиней с тыла — они лежали, притаившись, в высокой траве, ожидая команды от хозяев.
   Собаки навалились на свиней, хватая челюстями за глотки.
   Свиньи развернулись, визжа от ярости и страха, неистово мотая головами, и две собаки упали в траву, истекая кровью. Но остальные быстро разделались со своими противниками.
   Тем временем два охотника — те, что были повыше ростом, — непрестанно выпускали из луков стрелы, пока не уложили старую свинью и ее «супруга», здоровенного вепря. Шестеро карликов снова выстрелили из арбалетов, и еще полдюжины свиней упали поверженные. Псы, лишившись добычи, бросились на оставшихся кабанов. «Высокие» карлики продолжали стрелять из луков, и свиньи валились на землю одна за другой.
   Гар опередил свою спутницу и взмахом посоха прикончил большого молодого кабана. Алеа развернулась, повторила прием Гара, и еще одна свинья свалилась замертво.
   Третья хрюшка прыгнула на девушку. Алеа, вскрикнув, шагнула назад и двумя руками резко подняла посох горизонтально, преграждая путь визжащему чудовищу. Она с силой толкнула кабана посохом, животное упало. Посох Гара обрушился на его череп, и кабан, дернувшись, замер.
   Остальные бойцы «свиной армии», визжа от ужаса, галопом бросились прочь. Алеа устремилась было за ними, но, оглядевшись вокруг, увидела с дюжину лежащих на лугу свиней, мертвых или оглушенных ударами; среди них она заметила трех раненых собак и одну мертвую.
   Ей навстречу направился один из высоких охотников, и она, припомнив все детские страхи перед злобными чародеями-карликами, вскинула посох на изготовку. Правда, этот «карлик» был всего лишь на фут ниже ее самой.
   — Позволь мне осмотреть твою руку, девушка, — обратился он к ней.
   Оказалось, что это женщина.
   Алеа замерла, недоверчиво глядя на нее. Чего угодно ожидала она от карликов, только не заботливого участия.
   Женщина, ее возраста или немного моложе, повесила свой лук на плечо и закатала ей рукав. Нажав пальцами на руку и увидев сочащуюся кровь, она пробормотала:
   — Вроде бы довольно чистая...
   Затем, повернув руку, она надавила сильнее.
   Алеа почувствовала, как резкая боль пронзила ей мышцы.
   Она вскрикнула и попыталась отдернуть руку. Но женщина крепко держала ее.
   — Мама! Кажется, она у нее сломана! — повернув голову, позвала она.
   Одна из карлиц, не выше трех футов ростом, которая в тот момент перерезала горло вепрю, оглянулась, вытерла нож о высокую траву и, вложив кинжал в ножны, направилась на зов.
   На ее поясе кинжал выглядел как меч. Одета карлица была так же, как и все остальные — рубаха с поясом, лосины и башмаки, но, приглядевшись, Алеа разглядела женские черты лица, вырисовывающиеся под складками рубахи груди и более широкие, чем у мужчин-карликов, бедра.
   Старшая женщина подошла к ним.
   — Дай-ка я посмотрю, Сарет.
   Младшая отпустила руку, и мать так же сильно сжала ее пальцами. Алеа вскрикнула от боли и попыталась вырвать руку, но карлица держала ее железной хваткой.
   Осмотрев поврежденную конечность внимательнее, она удовлетворенно кивнула.
   — Нет, перелома нет, да и вена с артерией целы, но вот мышца повреждена. Рана заживет, но нам надо крепко перевязать ее, когда вернемся в деревню. Будь осторожна и не давай большой нагрузки на руку хотя бы дня два-три.
   Женщина посмотрела на разорванную юбку незнакомки.
   — Покажи-ка мне свою ногу, девушка...
   Алеа с опаской поглядела в сторону мужчин. Карлица поняла смысл этого взгляда.
   — Не беспокойся, они все заняты — приканчивают свиней и ухаживают за ранеными собаками. Впрочем, в любом случае никто не станет на тебя глазеть — наши мужчины достаточно учтивы. Подними же юбку.
   Алеа подняла юбку... и ей едва не стало дурно. На ноге у нее зияла глубокая рана длиной добрых шесть дюймов. При виде струящейся из нее крови ее едва не вырвало.
   — Да, здесь дело посерьезнее...
   Из сумки, которая висела у нее на ремне, карлица вынула маленькую бутылочку и чистую тряпицу.
   — Стисни зубы, девушка, потому что будет больно, хотя и не так сильно, как было бы завтра, если бы не обработали рану сейчас. Крепись!
   Она вылила на тряпицу немного жидкости из пузырька и промыла ею рану.
   Чтобы отвлечься от боли, Алеа выдохнула и заговорила:
   — Меня зовут Алеа. Как ваше имя, чтобы я могла знать, кого мне благодарить?
   — Я — Ретса, — представилась маленькая женщина. — А это — моя дочь, Сарет. Как вы, двое мидгардцев, оказались здесь?
   — Мы не из Мидгарда, — отрезала Алеа, — По крайней мере больше мы там не живем.
   Сарет с испугом взглянула на незнакомку, и той стало стыдно за свой резкий тон.
   — Прошу прощения, но, знаете, не очень-то приятно быть рабыней и спасаться бегством в страхе за свою жизнь.
   — Да уж, приятного мало. — Ретса привстала на цыпочки и принялась обрабатывать ей руку, снова смочив тряпицу в каком-то снадобье. — Почему тебя сделали рабыней?
   — Потому что я слишком высокая, — объяснила Алеа, стараясь не выдать горечи в голосе.
   — Мы слыхали, — нахмурилась Сарет, — что рабом могут сделать и того, кто не вырос достаточно высоким.
   — Верно, и нам вдалбливают это в головы с самого детства. Мы не осознаем, насколько несправедлив такой закон, пока подобное не случается с нами.
   Ретса, спрятав в сумку склянку с лекарствами, покачала головой.
   — Нам непонятно, почему люди так беспощадны по отношению к своим собственным детям. Выпороть в приступе гнева — да, это плохо, но можно понять. Держать их в строгости — такое мы тоже понимаем... но отрекаться от них, отдавать в рабство?.. Нет!
   Она повернулась в сторону основной группы.
   — Попробуй идти, только осторожно, старайся не сильно наступать на больную ногу...
   Сарет подошла к девушке с другой стороны, готовая в любую секунду поддержать. Алеа бросила на нее взгляд, полный удивления и благодарности, затем медленно и осторожно шагнула, опираясь на посох.
   — Больно, — кивнула она, — но я постараюсь не хромать.
   — Лучше уж хромай, — посоветовала Ретса. — Так будет меньше вреда. Не стоит сильно напрягать ногу. И опирайся на посох.
   Посмотрев, как передвигается Алеа, она одобрительно кивнула.
   — Вам повезло, что мы оказались поблизости в дозоре.
   — Так вы всегда патрулируете эту местность?
   — Да, — ответила Ретса, — хотя и совмещаем патрулирование с охотой. Мы услышали визг и поспешили сюда. Добыча сегодня неплохая, однако один из нас будет долго скорбеть по своей собаке.
   Женщина посмотрела на угрюмого карлика, который укладывал на носилки лохматое тело.
   — Кенис была хорошим псом и верным другом. Ну что же, Обону придется найти утешение в ее щенках...
   Алеа ощутила угрызения совести — собака ведь погибла, спасая ее жизнь, — но тут же мысленно обругала себя: в конце концов это всего лишь собака. Однако она уже убедилась, что для карликов их животные — друзья, причем близкие. Ну что же, сказала себе Алеа, по крайней мере карлики получили хоть какую-то пользу от нашего спасения — вон они уже поднимают свиней на копья, чтобы отнести домой.
   — Я помогу тащить этих...
   — Не говори глупостей, — возразила Ретса, — с твоей-то ногой!
   Алеа не стала спорить по этому поводу: ей показалось, что они с Гаром направятся в деревню карликов... правда, пока что их никто не приглашал.
   Кстати, она заметила, что карлики, не занятые погрузкой убитых свиней, по-прежнему держат в руках заряженные арбалеты. Хотя последние и не были нацелены непосредственно на нее и Гара, Алеа вдруг пришло в голову, что, может быть, этот маленький народец вовсе и не намерен привечать их, чужаков.
   Они приблизились к основной группе, и Алеа увидела, что треть из них — женщины. Только двое лучников были ростом с мидгардцев — примерно пять с половиной футов, рост же остальных колебался от едва ли двух футов до четырех или немногим больше.
   Сказочная версия похождений отвратительного злобного Альбериха, гнома, похитившего Золото Рейна, и его равным образом жестокой родни казалась теперь весьма далекой от действительности. Карлики выглядели столь же крепкими, как и великаны, хотя по масштабу, так сказать, и не совсем совпадали. Они с явным сочувствием и заботой относились не только друг к другу, но и к двум огромным по сравнению с ними незнакомцам, хотя Алеа и заметила несколько настороженных взглядов. Впрочем, в сложившихся обстоятельствах она едва ли могла обвинять маленьких людей в излишней подозрительности...
   Когда они подошли к основной группе, Алеа услышала, как один из пожилых гномов сказал Гару:
   — Да, я сочувствую тому, что вас сделали рабами, и восхищаюсь вашим побегом, но каким образом это отвечает на мой вопрос?
   — Я встречался с великанами, — сообщил Гар, — и пришел к выводу, что все мидгардские страшилки о них — сплошная ложь. Это заставило меня задуматься, не оклеветаны ли и карлики. И я решил посетить Нифльхейм, дабы обнаружить истину. В пути мне повезло, я познакомился с этой молодой женщиной, и с тех пор мы путешествуем вместе... Оказавшись в Северной Стране, мы переночевали у великанов...
   Гар вынул из кармана письмо Гарлона.
   — Один из них дал нам рекомендацию.
   Карлик явно удивился, но, взяв письмо, развернул его и, к великому изумлению Алеа, прочел его, даже не шевеля губами!
   Фактически ему хватило на это всего лишь несколько секунд.
   Прочитав письмо, он с кивком вернул его Гару и сказал:
   — Ну что же, если вы ищете Нифльхейм, вы уже нашли его, хотя наша деревня расположена почти на границе Северной Страны.
   — Значит, мы уже покинули пределы Северной Страны? — удивленно спросила Алеа и в смущении прикусила язык.
   Однако карлик не стал упрекать ее за то, что она вмешалась в мужской разговор, а повернулся к ней с таким видом, будто для него было вполне естественным делом разговаривать с женщиной о серьезных материях.
   — Вы вступили на территорию Нифльхейма несколько часов назад, — кивнул он. — Думаю, это произошло вскоре после восхода солнца. Мы не ожидаем неприятностей так далеко на севере, хотя все равно патрулируем и здесь. Время от времени мы натыкаемся на шайки грабителей. А в основном мы возвращаемся домой из походов со свининой или говядиной.
   Будто по команде маленькие люди опустили свои арбалеты и начали обсуждать друг с другом событие, то и дело бросая на двух пришельцев любопытные взгляды.
   — Следует ли нам доверять им? — обратился старший карлик к своим соплеменникам.
   — У женщины доброе сердце, — подала голос Ретса. — Ее зовут Алеа...
   — Добро пожаловать к нам, Алеа, — сказал карлик с кивком головы, который больше походил на поклон. — И ты тоже, Гар. Будете нашими гостями сегодня ночью?
   Гар посмотрел на свою спутницу; та, слегка шокированная, поняла, что он спрашивает ее мнения.
   Взяв себя в руки, девушка быстро кивнула.
   — С радостью, — сказал Гар карлику, потом повернулся к своей спутнице. — Позволь представить тебе господина Бекко.
   — Рад приветствовать тебя, девушка, — сказал Бекко. — Полагаю, ты уже познакомилась с Ретсой и ее дочерью Сарет. А вот это — Обон, Мала, Робил...
   Бекко представил всех членов отряда; каждый, кого он называл по имени, кивал. Алеа вовремя поняла, что кивки эти — знаки вежливого приветствия, и тоже кивала в ответ. Гар поступал так же.
   Когда церемония знакомства закончилась, Гар предложил:
   — Поскольку вы спасли нас, убив свиней, мы должны оказать ответную услугу и помочь вам донести их до деревни.
   — Только не Алеа, — быстро вставила Ретса, — у нее рана на ноге.
   Гар встревоженно повернулся к девушке.
   — Всего лишь царапина, — поспешила успокоить его Алеа, но Гара ее слова явно не убедили.
   — Не царапина, конечно, но рана не такая уж и страшная, — уверила его Ретса. — Заживет через неделю. Однако подруге твоей не следует поднимать тяжести, по крайней мере сегодня.
   Гар, похоже, несколько успокоился.
   — Ну что же, тогда я понесу двойной груз.
   Прежде чем кто-либо успел возразить, он подошел к груде свиных туш, взял каждой рукой по четыре связанных вместе ноги и вернулся к Бекко, неся таким образом две туши.
   — Так я буду лучше чувствовать себя, пользуясь вашим гостеприимством.
   Бекко рассмеялся, привстал на цыпочки и похлопал Гара по плечу. Потом, повернувшись, старший карлик знаком приказал своему отряду и гостям следовать за ним.
   Деревня карликов стояла на холме, который возвышался над лесом. На первый взгляд она напоминала корону, надетую на верхнюю часть склона, с острыми темными кончиками. Поднимаясь, Алеа с Гаром разглядели, что это земляная стена с частоколом из заостренных бревен, наклоненных наружу.
   — Мы позовем великанов, чтобы они построили нам настоящую крепостную стену, — проговорил Бекко почти извиняющимся тоном. — Но прежде нам надо изготовить достаточное количество радиоприемников, чтобы оплатить их работу.
   — А сколько вам нужно? — поинтересовался Гар.
   — Стартовая цена — двадцать приемников, — ответил Бекко, — если мы предложим им компьютер в придачу.
   Гар изумленно посмотрел на гнома сверху вниз.
   — Вы делаете компьютеры?!
   Бекко кивнул.
   — Когда наши предки начали покидать Мидгард, один из отрядов нашел в лесу металлическую хижину...
   — Большую хижину, — вставила Ретса.
   — Очень большую, — согласился Бекко, — но она и должна была быть большой, поскольку находившаяся в ней машина была, наверное, размером с сам дом.
   — Больше, — сказал Робил, — я видел ее.
   — Мы все ее видели, — фыркнул Обон. — Каждый ребенок ходит посмотреть на нее, когда учится в школе.
   — В школе? — тихо переспросил Гар, и Алеа, быстро взглянув на него, могла поклясться, что он навострил уши.
   — Да, у нас есть школы, пришелец, — снисходительно улыбнулась Ретса. — В конце концов детям нужно многому учиться, чтобы уметь делать радиоприемники и компьютеры.
   — Безусловно, — согласился Гар. — А что представляет собой эта большая машина?
   — У нее есть крылья, и наши предки поняли, что когда-то она летала. Когда они позже прочитали о ней, им стало известно, что называется она «шаттл» и предназначена для доставки людей и грузов в небо, к кораблю, который привез их сюда со звезд.
   — И на самом шаттле был компьютер, — кивнул Гар.
   — Он-то и научил наших предков читать... В Мидгарде, когда наступили смутные времена, простые люди скоро забыли, каким образом это делается, и только священники по-прежнему помнили. Тогда тот бортовой вычислитель и показал всем, как делать радиоприемники и компьютеры.
   — Ему пришлось обучить их математике и физике, не так ли?
   Карлики посмотрели на него с живым интересом, а Бекко лишь сказал:
   — В том, что касается изготовления таких вещей, да. Так откуда, говоришь, ты прибыл?
   — Из очень далеких краев, — ответил Гар. — Но пока это не важно... Полагаю, поскольку у вас появилось радио, вы начали переговоры с великанами?
   — Жители Мидгарда не очень-то желали общаться с нами, — криво улыбнулась Ретса.
   — Они начали использовать другой тип частот, чтобы мы не смогли подслушать их. — Бекко ухмыльнулся. — Но мы научились настраивать на них свои приемники. Теперь мы их слушаем, но они об этом не знают.
   — А они способны слушать вас? — небрежным тоном спросил Гар, глядя в небо.
   Бекко уставился на него, слегка испуганный пришедшей в голову мыслью, потом обменялся взглядами с Ретсой и Обоном. Вид у всех коротышек сделался несколько озадаченный.
   Алеа догадалась, что им до сих пор не приходило в голову, что они сами являются не только слушателями, но и теми, кого подслушивают посторонние.
   Часовой, стоящий на стене, громко спросил:
   — Кто твои новые друзья, Бекко?
   Несмотря на небрежный тон, в глазах у него угадывалась настороженность.
   — Чужестранцы, идущие в Нифльхейм, Дорсан, — отозвался Бекко. — У них письмо от великанов, в нем говорится, что они хорошие люди, которым можно доверять...
   — Ну что же, добро пожаловать, чужестранцы.
   Дорсан, повернувшись в сторону деревни, издал громкий гортанный клич.
   К тому моменту, когда дозорный отряд с гостями прошел через ворота, на площади собралась толпа, увеличиваясь с каждой секундой — по мере того как сбегались жители, жаждущие поглядеть на незнакомцев.
   Алеа смущенно оглядывалась. Похоже было, что перед ней собралось несколько сотен маленьких людей — рост большинства из них был около трех футов, некоторые, правда, едва достигали двух, попадались среди них и люди ростом четыре фута, и уж совсем немногие были повыше среднего жителя Мидгарда.
   Все они, казалось, непременно хотели коснуться незнакомцев и быть представленными им. Алеа почувствовала, что у нее голова идет кругом — от многих десятков непривычных для слуха имен.
   Наконец Бекко с улыбкой взмахнул рукой, призывая соплеменников умерить свой пыл.
   — Спокойствие, друзья мои, спокойствие! Наши гости не смогут запомнить всех сразу, дайте им отдышаться!
   — У нас создается впечатление, что мы действительно желанные гости здесь, — проговорил Гар слегка усталым тоном. — Если откровенно, я даже не ожидал столь радушного приема.
   Карлики, смеясь, начали расходиться, приветственно махая руками. Алеа и Гар подняли руки в ответном жесте благодарности.
   Четверо карликов подошли к ним с шестами, чтобы принять принесенные Гаром свиные туши. Остальных свиней уже унесли жители деревни.
   — Сегодня вечером у нас будет пир, — сообщил гостям Бекко, — добыча нынче хорошая.
   — Дело не только в добыче, — добавила Ретса. — Мы рады гостям, которые редко бывают у нас, поэтому мы всегда празднуем их приход. Надеюсь, вам есть что рассказать нам.
   — Да, мы узнали несколько интересных историй от великанов, — кивнул Гар.
   — Ну, — усмехнулась Ретса, — они, наверное, слишком стары для нас! Великаны недавно рассказали нам одну новую историю, которую им поведал некий пришелец — о южном боге по имени Таммуз, который побывал в Асгарде.
   Бекко, прищурившись, взглянул на Гара.
   — Полагаю, ты и есть тот пришелец?
   — Точно, — вздохнул Гар, — и это лучшая из моих историй. Придется вспомнить еще что-нибудь... Возможно, рассказ о Чжан-Цзы и бабочке.
   — Звучит приятно, — усмехнулась Ретса. — Ну что же, пришельцы, пойдемте осмотрим нашу деревню.
   — Вечером будут пляски, — сообщила Сарет своей новой знакомой. — Ты покажешь нам свои танцы и научишься нашим.
   — Не думаю, что мои сильно отличаются от ваших. — Алеа огляделась вокруг. — Так много цветов!..
   Каждый маленький домик — мазанка с соломенной крышей и стенами, выкрашенными красками пастельных тонов, — был окружен садом.
   — Какая милая деревенька! — воскликнула Алеа.
   — И как много собак, — ухмыльнулся Гар. — Неудивительно, что вы без опаски пригласили нас.
   — Я бы не сказал, что совсем уж без опаски, — возразил Бекко, — но если вас приветили великаны, не вижу препятствий, чтобы и мы не приняли вас в качестве гостей. Да, мы любим наших четвероногих друзей, и, я думаю, вы видите почему.
   — Еще бы! Наверное, в Мидгарде никому и в голову не придет нападать на вас!
   — Нападают, и довольно часто, — хмуро заметил Бекко. — Даже здесь, так далеко к северу, нам приходится время от времени отражать атаки захватчиков, и бандиты досаждают нам по крайней мере раз в год.
   — Мне тоже приходилось сталкиваться с мидгардскими бандитами, — признался Гар. — С теми, кто считает себя лучше всех остальных. Для них, наверное, это настоящее потрясение, когда вы их побеждаете.
   — Несомненно, они убеждают себя в том, что это наши собаки дают им взбучку, а не мы, — пошутила Ретса.
   Из одного домика вышел ребенок. Росту в нем было около четырех футов, и его мать, на фут ниже него, выбежала вслед за ним, держа в руке что-то вроде куртки.
   — Надень свой плащ, Кригер! Вечером будет холодно!
   — Мама, пожалуйста, не надо! — Мальчик смущенно посмотрел на охотников, и те тут же отвели глаза в сторону.
   — Извини, что я заставила тебя устыдиться, — сказала мать, — но поделом тебе — не забывай свою одежду. В конце концов не обязательно одеваться прямо сейчас. Повесь плащ на плечо, наденешь его, когда похолодает.
   Со стороны проходящих мимо охотников не было даже и намека на смех, и смущение мальчика пропало.
   — Прости меня, мама. Я не хотел быть грубым, просто...
   — Просто мамы слишком беспокоятся за своих детей. Да, я понимаю. — Мамаша-карлица положила плащ сыну на плечо. — Спасибо, сынок, что уважил меня. Ступай к своим друзьям.
   Алеа оглянулась на гранитно-непроницаемые лица карликов — некоторые из них явно боролись с подступающим смехом.
   — Ваши люди, — сказала Алеа, обращаясь к Сарет, — удивительно деликатные, привыкли щадить чувства своих соплеменников.
   — Удивительно? — Сарет недоуменно пожала плечами. — Ничего удивительного, уверяю тебя. Здесь, в Нифльхейме, для нас нет ничего важнее семьи!
   — Даже если...
   Алеа осеклась и отвела глаза в сторону.
   Сарет тихо засмеялась, увидев выражение лица чужестранки и правильно его истолковав.
   — Даже если ребенок ростом с мидгардца? Никакой разницы для нас нету.
   — Разумеется. — Ретса ласково коснулась руки дочери. — В конце концов дети есть дети и всегда должны иметь возможность обращаться к нам за любовью и поддержкой, невзирая на то, какого они роста или возраста. Мы всегда остаемся для них родителями, любящими и понимающими.
   Сарет благодарно улыбнулась матери и нежно пожала ее руку. Алеа почувствовала, как ей на глаза навернулись слезы...
   Этот жест напомнил ей о теплоте и любви ее собственного дома, о привязанности к ней, несмотря на ее слишком высокий для их народа рост, родителей.
   — Как много колодцев! — воскликнула Алеа. — Наверное, для каждого дома свой собственный. Но как вы извлекаете воду, если крыши колодцев такие низкие?
   — Колодцы?..
   Ретса проследила за взглядом гостьи.
   Та смотрела на сложенную из кирпича круглую башенку, трех футов высотой, с наклонной деревянной крышей, на каменном фундаменте. В крыше колодца имелись горизонтальные прорези, два фута длиной и дюйм шириной, каждая с небольшим козырьком, который нависал над прорезью, расположенной ниже.
   — Зачем такие крыши, сквозь которые проникают дождь и холод? — спросил Гар, но Алеа прочитала в его глазах, что он уже что-то понял.
   — Дождь в эти башенки не проникает, — объяснил Бекко, — но свет и воздух внутрь поступают. Это не колодцы, девушка... это стволы шахт, которые позволяют людям под землей дышать и видеть.