Страница:
Герцог Риан Штайнер видел, как тесный кружок, в центре которого стоял Кай, распался и все разошлись. Раздражение у него уже прошло, он с холодной практичностью вспоминал и анализировал все то, что произошло. Рядом с ним стоял Эденхоффер и плел какую-то чушь, Риан даже и не пытался его слушать, но иногда поворачивался к нему, улыбался и согласно кивал.
Вызов, сделанный Галену Коксу, непременно привлечет внимание, и сторонники Дэвиона представят эту битву как борьбу добра со злом. Последователи Риана будут расценивать ее точно так же, только поменяют местами зло и добро. Если его люди победят, это будет для него большим плюсом. Если победят. Но поражение — и Риан прекрасно сознавал это — станет для него непоправимым ударом, он потеряет свой престиж, а этого герцог допустить не мог.
Если его бойцам недоставало чувства реальности, то у Риана его было достаточно, и он понимал, что его бойцы не победят. Скорее Мелисса восстанет из мертвых, чем его несмышленыши одолеют чемпиона Соляриса и закаленного в боях команданта. Да, иллюзий относительно победы своего клуба Риан не питал. «Но почему Кай выбрал именно арену Ишияма? — думал Риан. — Видимо, для того, чтобы еще больше унизить меня и возвысить Дэвиона», — пришел он к естественному выводу.
Решение только одно — по возможности свести на нет удар по собственному престижу. Конечно, можно сейчас же под каким-нибудь благовидным предлогом выгнать Вандергриффа и Эденхоффера из клуба, причин можно найти предостаточно, но это не выход. Начинать деятельность клуба таким образом — значило подрубить его деятельность на корню. Герцог пришел к мысли, что ему следует дистанцироваться от дуэли, создать иллюзию своей непричастности к ней. Создать мнение, что он не имеет отношения к этой дуэли, нельзя, но отдалиться от нее и от своих бойцов возможно. «Прежде всего, — думал герцог, — необходимо обезопасить себя и отвлечь внимание общественности от этой битвы».
Придя к такому спасительному заключению, он, все так же ласково улыбаясь, повернулся к Эденхофферу. Тот принял улыбку герцога за чистую монету и с жаром принялся разглагольствовать о новых течениях тактики проведения боев, в частности о неоретрокубизме хореографии битвы. Риан смотрел на хорохорившегося бойца, мысли его были далеко. "Первым делом надо предупредить Ханау, чтобы тот по тайным каналам движения за Свободный Скаи приказал увеличить число антидэвионовских демонстраций на мирах Ская, — думал Риан, кивая Эденхофферу, — пусть побунтуют, тем более что в последнее время Дэвион их здорово прижал.
Если поднимется волна протестов, подключится милиция Свободного Ская и начнет террористическую деятельность против Дэвиона. Деятельность Чжанчжень де гуаней, подчиняющихся Сун-Цу, показала, что Виктор не способен справиться с терроризмом в небольшом масштабе или просто не хочет заниматься им. В три тысячи тридцать четвертом году действия милиции Свободного Ская чуть не привели к оккупации этих миров Хэнсом Дэвионом. А как вы поступите сейчас, Виктор?"
Фельдмаршал Ская Ричард Штайнер был марионеткой в руках Риана и должен был сделать так, что любой приказ, отданный ему Федеративным Содружеством об усмирении народных волнений, выльется в революцию, которую он тут же поддержит, отменит правление Виктора и провозгласит правителем Ская Риана.
«Так и получится», — решил Риан и, ласково улыбаясь, посмотрел на своих бойцов:
— Ну все, господа, кажется я нашел способ избавиться от неприятностей, которые вы мне создали.
— Вам не нужно ни от чего избавляться, мой лорд. — Эденхоффер улыбнулся и доверительно произнес: — Я вам гарантирую, что мы разобьем их вдребезги.
— Не переоцениваете ли вы себя, мальчики мои? Я думаю, единственное, что вы можете мне гарантировать, это то, что постараетесь остаться в живых. А вот этого-то мне как раз и не хотелось бы, — резко ответил герцог.
Вандергрифф, не скрывая удивления, смотрел на Риана:
— Герцог, да мы лучшие бойцы Соляриса...
— Вы забыли одну маленькую деталь: вы в данном случае представляете меня, а это налагает на вас определенные обязательства, — ледяным тоном прервал его герцог. — Поэтому я прошу вас об одном одолжении. Если вы не сможете победить, то умрите на арене. Этим вы избавите меня от необходимости размышлять о том, как вас побыстрее убить за поражение.
XVI
Вызов, сделанный Галену Коксу, непременно привлечет внимание, и сторонники Дэвиона представят эту битву как борьбу добра со злом. Последователи Риана будут расценивать ее точно так же, только поменяют местами зло и добро. Если его люди победят, это будет для него большим плюсом. Если победят. Но поражение — и Риан прекрасно сознавал это — станет для него непоправимым ударом, он потеряет свой престиж, а этого герцог допустить не мог.
Если его бойцам недоставало чувства реальности, то у Риана его было достаточно, и он понимал, что его бойцы не победят. Скорее Мелисса восстанет из мертвых, чем его несмышленыши одолеют чемпиона Соляриса и закаленного в боях команданта. Да, иллюзий относительно победы своего клуба Риан не питал. «Но почему Кай выбрал именно арену Ишияма? — думал Риан. — Видимо, для того, чтобы еще больше унизить меня и возвысить Дэвиона», — пришел он к естественному выводу.
Решение только одно — по возможности свести на нет удар по собственному престижу. Конечно, можно сейчас же под каким-нибудь благовидным предлогом выгнать Вандергриффа и Эденхоффера из клуба, причин можно найти предостаточно, но это не выход. Начинать деятельность клуба таким образом — значило подрубить его деятельность на корню. Герцог пришел к мысли, что ему следует дистанцироваться от дуэли, создать иллюзию своей непричастности к ней. Создать мнение, что он не имеет отношения к этой дуэли, нельзя, но отдалиться от нее и от своих бойцов возможно. «Прежде всего, — думал герцог, — необходимо обезопасить себя и отвлечь внимание общественности от этой битвы».
Придя к такому спасительному заключению, он, все так же ласково улыбаясь, повернулся к Эденхофферу. Тот принял улыбку герцога за чистую монету и с жаром принялся разглагольствовать о новых течениях тактики проведения боев, в частности о неоретрокубизме хореографии битвы. Риан смотрел на хорохорившегося бойца, мысли его были далеко. "Первым делом надо предупредить Ханау, чтобы тот по тайным каналам движения за Свободный Скаи приказал увеличить число антидэвионовских демонстраций на мирах Ская, — думал Риан, кивая Эденхофферу, — пусть побунтуют, тем более что в последнее время Дэвион их здорово прижал.
Если поднимется волна протестов, подключится милиция Свободного Ская и начнет террористическую деятельность против Дэвиона. Деятельность Чжанчжень де гуаней, подчиняющихся Сун-Цу, показала, что Виктор не способен справиться с терроризмом в небольшом масштабе или просто не хочет заниматься им. В три тысячи тридцать четвертом году действия милиции Свободного Ская чуть не привели к оккупации этих миров Хэнсом Дэвионом. А как вы поступите сейчас, Виктор?"
Фельдмаршал Ская Ричард Штайнер был марионеткой в руках Риана и должен был сделать так, что любой приказ, отданный ему Федеративным Содружеством об усмирении народных волнений, выльется в революцию, которую он тут же поддержит, отменит правление Виктора и провозгласит правителем Ская Риана.
«Так и получится», — решил Риан и, ласково улыбаясь, посмотрел на своих бойцов:
— Ну все, господа, кажется я нашел способ избавиться от неприятностей, которые вы мне создали.
— Вам не нужно ни от чего избавляться, мой лорд. — Эденхоффер улыбнулся и доверительно произнес: — Я вам гарантирую, что мы разобьем их вдребезги.
— Не переоцениваете ли вы себя, мальчики мои? Я думаю, единственное, что вы можете мне гарантировать, это то, что постараетесь остаться в живых. А вот этого-то мне как раз и не хотелось бы, — резко ответил герцог.
Вандергрифф, не скрывая удивления, смотрел на Риана:
— Герцог, да мы лучшие бойцы Соляриса...
— Вы забыли одну маленькую деталь: вы в данном случае представляете меня, а это налагает на вас определенные обязательства, — ледяным тоном прервал его герцог. — Поэтому я прошу вас об одном одолжении. Если вы не сможете победить, то умрите на арене. Этим вы избавите меня от необходимости размышлять о том, как вас побыстрее убить за поражение.
XVI
Солярис-Сити, Солярис-7, Маршрут Тамаринд. Федеративное Содружество 31 марта 3056 г.
Словно стая настороженных волков, пробирающихся по редкому лесу, три аэрокара медленно плыли над темными и мрачными полуразрушенными улицами Силезии. Хотя редкие обитатели и не узнавали, кому принадлежат машины, им, казалось, было известно, куда и зачем они движутся. Аэрокары резко повернули за угол и, набрав скорость, никуда не сворачивая, помчались к своей цели.
Кай Аллард-Ляо сидел в углу на кожаном сиденье лимузина и внимательно смотрел на остальных пассажиров. Ему было интересно наблюдать за их реакцией. Нэнси Бао Ли, прижавшись к нему, сидела справа. Он чувствовал приятное тепло и упругость ее тела, но сидевшая слева Оми несколько портила приятные ощущения. На сиденье напротив устроились Томас Делон, Катрин и Гален. Трое аристократов не отрывали взглядов от окна, то удивляясь, то ужасаясь виденному. Редкие фонари освещали тяжелые уличные сцены: кровавые драки, жалких убогих нищих и грязных проституток.
— О Боже, как они могут жить здесь? — прошептала Катрин, увидев, как двое человек в рубищах вместо одежды, выкрикивая ругательства, катались в грязи, пытаясь отнять друг у друга кусок какой-то материи.
— Так и живут, — ответил Кай. — Другого выбора у них нет. Всегда будут люди, которые не смогут вписаться в систему свободных рыночных отношений, и некоторые из них дойдут до такого уровня бедности. Для того чтобы таких людей не было, создаются правительственные структуры и законодательства, гарантирующие людям право на жилище, пищу и занятость, но эти же законы превращают страну в полицейское государство.
Катрин повернулась к Каю:
— Но кто-то же должен сделать так, чтобы они не жили как скоты?
— Находятся такие люди. — Кай посмотрел на Делона. — Я, например, пытался финансировать здесь несколько благотворительных предприятий, чем крайне удивил остальных владельцев боевых клубов. Однако наши возможности довольно ограниченны, мы можем только предоставить людям возможности, но не можем заставить их воспользоваться ими.
Катрин кивнула:
— Да, заставлять их что-нибудь делать будет таким же рабством.
— Людям надо дать образование и возможность заботиться о себе. — Голос Оми был едва слышен за шумом двигателя. — А если они не могут сами нести ответственность за свою жизнь, остальные должны проявить к ним сострадание и позаботиться о них.
— Совершенно верно. — Кай выглянул из окна, заметив, что аэрокар начал снижаться.
Машины приземлились почти у самого входа в серое здание. Головная машина сразу же развернулась и перегородила доступ к остальным со стороны улицы Арналф, состоящей из вереницы полуразрушенных цехов и складов. Двери машин открылись, первыми вышли четверо агентов службы безопасности Федеративного Содружества. Выбежавшие из последней машины вооруженные сотрудники службы безопасности Синдиката Драконов перегородили подход сзади.
Двое агентов помогли пассажирам лимузина выйти. Вскоре к ним присоединились ехавшие в головной машине Кейт и Кристина. Чуть погодя подошел Ларри Акафф, он сидел в последнем аэрокаре. Все двинулись к стеклянной двери входа. Кай подошел первым и, открыв ее, произнес:
— Добро пожаловать в ресторан Тора «Щит», самое печально известное место на Солярисе, основными посетителями его являются опустившиеся бойцы.
Он посмотрел на агентов безопасности и по их недоуменным взглядам понял, что они поражены и обеспокоены тем, что их господа решили посетить это злачное и неподходящее для их статуса место. Но Кай никогда не повел бы своих гостей туда, где он не был бы уверен в их безопасности. У ресторана Тора была плохая репутация, даже хуже, чем могли представить себе агенты. «Щит» заселяли и посещали те, кто решил уйти из нормальной жизни на дно и стать обитателем трущоб. Случались там и неприятные инциденты, драки и поножовщина. Службы безопасности и полицейские управления всех Великих Домов Внутренней Сферы, да и не только они, любое мало-мальски известное сыскное агентство, хорошо представляли себе, что такое ресторан «Щит» и какова его репутация.
Пройдя коротким коридором, Кай вывел своих спутников к небольшой лестнице. Поднявшись по ней, они наткнулись на швейцара.
— Привет, Роджер. — Кай сунул ему в руку банкноту. — Как я понимаю, сегодня в Вальяллу доступ ограничен?
— Очень ограничен, — осклабился тот, пряча банкноту. — Совсем позор, но ограничен.
— Спасибо, друг. — Кай повел всех направо, мимо бара, расцвеченного слабым неоновым светом. В наиболее темных местах агенты Федеративного Содружества шли впереди Кая. В переходах явственно ощущался запах опиума, под ногами валялись лохмотья, а за тонкими перегородками слышалась возня и ругань. Иногда из-за них кто-то выглядывал и тут же прятался обратно.
Ярко-красный луч лазерного идентификатора скользнул по ногам Кая, когда он подошел к стеклянной пуленепробиваемой двери, у которой стоял рослый охранник.
— Добро пожаловать чемпиону и его гостям, — произнес он с вежливым поклоном.
Он открыл дверь и впустил всех внутрь Вальяллы, посмеиваясь над их изумленным видом.
Солярис, или «Мир Игр», составляли две социальные реальности. В первой, внешней, жили аристократы, воротилы бизнеса и финансовые магнаты. Деньги и унаследованные титулы делали их знаменитыми и могущественными, но кое-что от их славы, блеска и благополучия доставалось и остальным обитателям. Где бы они ни появлялись, куда бы ни прилетали, всюду их ждал прием соответственно титулу или финансовым возможностям.
Но Вальялла поклонялась другим ценностям.
Здесь была вторая реальность, здесь аристократами считали только тех, кто бился на аренах, разбросанных по всему Солярису. Только лучшие из лучших допускались в Вальяллу, даже Ларри Акафф вряд ли бы попал туда, не будь он спутником Кая. Из всех самых лучших бойцов Соляриса в Вальяллу мог пройти лишь каждый десятый, допуск туда давал Роджер, пользуясь своей собственной системой оценок. В «Зале Мертвых» висели списки погибших, это были самые великие бойцы, элита элит Внутренней Сферы, и их овеянные легендарной славой имена были известны не только на Солярисе.
Вальялла сама по себе была анахронизмом, она сохранила дух, царивший многие десятилетия и даже столетия тому назад, и тем завоевала себе сначала авторитет, а затем и само право на существование. Не многие места этого разлагающегося синтетического мира могли похвастаться подобной независимостью.
Длинный широкий зал Вальяллы был сделан из настоящих ценных пород дерева. Доски столов и сидений были не обработаны, а столбы, служившие опорами потолку, хранили на себе следы топоров, которыми их валили. Стены зала украшали шкуры животных далеких миров, свисавшие с потолка ковры ручной работы скрывали от глаз полутемные комнатки-ниши.
В центре зала находился топографический костер, он же в основном и освещал зал, голографические факелы на стенах бросали свет только на отдельные места. Массивные длинные столы и такие же грубо сколоченные скамьи проходили по центру зала от стен до самого костра. У дальней стены находился небольшой помост и стоял еще один стол, расположенный перпендикулярно остальным. С дальней стороны стола расположились деревянные кресла с высокими спинками, в центре их выделялось одно, похожее на трон. Оно предназначалось для чемпиона.
Возле каждой ниши стоял столб с металлическим щитом, на котором был выбит герб бойца, которому принадлежало это место. Ниши также распределял Роджер по своему усмотрению. Но самые почетные места у двери принадлежали знати, платившей баснословные деньги за право посещать Вальяллу. Чем ближе комнатка-ниша была расположена к столу с креслом-троном, тем почетней она считалась. Самые же почетные принадлежали бойцам, отошедшим от битв.
Кай узнавал многих, и его тоже узнавали. Приветствуя своих знакомых, Кай вел своих спутников к помосту. Будучи чемпионом, он имел право занять стол с троном, но вместо этого прошел в комнатку, над входом в которую висели два щита. На верхнем были изображены надгробие и черного цвета механическая рука боевого робота, держащая суперсверхновую звезду. В центре звезды находился диск с символами «инь» и «ян». Постоянные посетители Вальяллы знали, что это — эмблема боевого клуба Ценотаф.
Герб на нижнем щите был выполнен с налетом юмора: привидение в виде поднимающегося дыма выглядывает из ящика. Вид у привидения был очень испуганный, казалось, что от страха оно готово снова забиться в свой ящик. И в этом не было ничего удивительного, так как оно находилось в пересечении красных линий прицела. Очевидно, что герб был выполнен много лет назад и уже тогда нес в себе здоровый заряд презрения к породившей его гладиаторской системе.
Кай сел во главе узкого стола, и когда его гости расселись по сторонам, кивнул охраннику, и тот задвинул шторы. Кай нажал кнопку на внутренней стороне стола и ввел в действие дополнительные устройства крепления потолка.
— Ну, вот мы и в Вальялле, — сказал он присутствующим.
— Понятно, — ответил Гален. — Но мне не особенно ясен смысл герба с привидением. Что он означает?
Делон улыбнулся, видимо, он знал историю создания герба. Кай посмотрел на него и ответил:
— В три тысячи шестнадцатом году чемпионом Соляриса стал Грэй Нотон. Он удерживал свой титул вплоть до того момента, когда просто уже не мог участвовать в битвах, то есть до три тысячи двадцать второго года. И тогда Грэй, прозванный Разрушителем Легенд, сам нарисовал этот герб. Ему казалось, что он очень подходит к его прозвищу. Своего боевого робота «Пехотинец» он тоже называл «Разрушителем Легенд». Когда-то эта комната принадлежала ему, но после того, как в три тысячи двадцать седьмом году его убили, она перешла к моему отцу и он использовал этот герб в битве с тогдашним чемпионом Филипом Капетом.
Делон кивал, как бы подтверждая слова Кая.
— Я видел одну из последних битв Нотона, — сказал он, — и могу подтвердить, что это был прекрасный боец. Свой титул и прозвище он получил вполне заслуженно.
Ни до, ни после него ни одному бойцу не удавалось удерживать титул чемпиона в течение такого же срока. — И, улыбаясь, прибавил: — Хотя некоторые думают, что нынешнему чемпиону удастся побить этот рекорд.
— Вы мне льстите, Делон, — отмахнулся Кай. — Мои два с половиной года ни в какое сравнение не идут с семью годами Нотона. Ву Дэнь Тань вполне может остановить меня, или командант Кокс вдруг может настоять, чтобы мы бились с ним один на один после того, как победим Вандергриффа и Эденхоффера.
— Ну, что касается Ву Дэнь Таня, Кай, — резко возразил Гален, — то я видел, как ты бился с Ханом Клана Волка в той битве на Арк-Ройяле.
— И мы убили друг друга одновременно.
— Я считаю, что произошла техническая ошибка. — Гален пожал плечами. — В любом случае я не хочу, чтобы ты считал меня своим врагом, Кай. Я твой союзник.
— Сколько раз мы слышали такие заявления, да, Кай? — Ларри Акафф улыбнулся.
Кай предпочел бы не заметить высказывания Ларри и отмолчаться, но формально он был хозяином и не имел права игнорировать то, что говорят гости.
— Да, не в первый раз.
Нэнси, сидевшая справа от Кая, положила свою ладонь на его и предположила:
— Мне кажется, что здесь есть какая-то история.
— И не какая-то, а очень даже большая, — ответил Ларри.
— Тогда расскажите ее нам. — Нэнси сжала ладонь Кая. — Кай, ну пожалуйста, нам так хочется ее послушать.
Кай нахмурился. Ларри тоже, казалось, был очень недоволен просьбой. Внезапно Кай улыбнулся, и напряжение на его лице исчезло. Он хорошо помнил, на какую именно историю намекал Ларри. Он гордился тем событием, но распространяться о нем, тем более среди посторонних людей, ему не очень хотелось. Некоторые детали этой истории он не рассказывал никому, даже своей семье, и только Ларри знал всю ее целиком, поскольку он в то время был на Альине.
На Альине Кай проверял себя, и оказалось, что он перенес все, что с ним там случилось, довольно безболезненно, чего он и сам от себя не ожидал. И причиной была Дейра, с ней он связывал самые дорогие свои воспоминания. Разрыв с Дейрой накануне его отлета с Альины Кай переживал очень тяжело, ее поведение показалось ему насмешкой над его чувствами. После разрыва, без образа Дейры, все воспоминания Кая об Альине превратились в сгусток страха, физической боли и сильного эмоционального напряжения, и выплескивать это на публику он не собирался.
Работа с людьми вроде Ларри, знакомство с ними, забота о них — все это помогало ему отвлечься от горестных воспоминаний о Дейре. Конечно, нет ничего сложного в том, чтобы взять и рассказать все то, чему Ларри был свидетелем, но Каю не хотелось делать это именно сейчас, рассказывать именно этим людям. Для чего бередить старые душевные раны? Дейра причинила ему боль. Правда, Кай и сам тоже причинил ей боль, но сознание этого не уменьшало его страданий.
«Однако почему я должен все время носить в себе нанесенную мне обиду, вместо того чтобы просто забыть о ней? Почему я не могу снова начать верить людям? — думал Кай. — Смешно не верить Галену, скрывать от него эту историю и в то же время готовиться к битве, в которой мы будем сражаться плечом к плечу против общего противника. Да и что вообще представляет собой вся эта история? Просто анекдот, не более того». Кай посмотрел на Нэнси, улыбнулся и откинулся на спинку кресла.
— Вы можете называть меня стеснительным или застенчивым, но сам я считаю себя человеком просто замкнутым и не слишком-то общительным. Не знаю почему, но, видимо, это у меня от природы. Я не часто пускаюсь в воспоминания, но вы все мои друзья, и я расскажу вам ту историю, на которую намекал Ларри. Мое вступление может показаться вам прелюдией к чему-то значительному, но это не так. На самом деле вся история не такая уж серьезная, скорее легкомысленная и веселая.
— Как сказать, — ухмыльнулся Ларри. — Если посмотреть с моей стороны, то для тебя все это, возможно, и несерьезно, но для меня это был вопрос жизни и смерти.
Кай заметно смутился, немного помолчал и начал свой рассказ:
— Как я уже говорил, вся эта история произошла на Альине. Мне удалось избежать плена кланов, но внезапно планетой захотел овладеть Ком-Стар, и мне пришлось взаимодействовать с кланами, чтобы воспрепятствовать этому.
Ларри подвинулся к столу, положил на него локти и вставил:
— Позвольте мне сначала сказать о том, что было до того момента. Дело в том, что меня взяли в плен в один из военных лагерей. Некогда это был склад, но во время войны его превратили в тюрьму. Находилась она в ведении Ком-Стара. Обращались с нами хуже некуда. За теми же, кто, как и Кай, не попался, была устроена настоящая охота, одиночки и специальные команды вылавливали их за определенное вознаграждение. Однажды Кая чуть не схватили, но каким-то чудом ему удалось ускользнуть, и тогда они отрядили специальную группу, чтобы взять его. Как-то Кай пришел к нам в ТЗ, так мы называли свой лагерь, "Танго «Зефир», и принес с собой мертвого человека. Кай потребовал себе вознаграждение, но элементалы набросились на него. Безоружный, он убил одного из них и бежал.
— Это все не по делу, Ларри, — вмешался Кай. Ларри так разошелся, что даже не обратил внимания на Кая:
— Тем, кто не знает элементалов, скажу: я их видел вблизи. Один вид этих громадин вселяет ужас. Эти монстры даже невооруженные способны убить любого человека. Но все они просто коротышки перед Таманом Мальтусом по прозвищу Кровавый. Он лично отправился выслеживать Кая. — Ларри передернул плечами и замолчал.
Кай вздохнул:
— Так или иначе, мне удалось привлечь Мальтуса на свою сторону и уговорить его выпустить всех военнопленных. Мы с Мальтусом пришли в лагерь, и он сказал, что мы с ним больше не враги, а союзники. После этого все военнопленные были выпущены из лагеря. Вот, собственно, и все.
Катрин улыбнулась Ларри Акаффу:
— Думаю, что вы правы. Смотреть на всю эту историю нужно с вашей стороны. — Она помолчала. — Почему мой брат ничего не рассказывал мне об этом? — Катрин посмотрела на Кая.
Тот пожал плечами:
— Наверное, он не любит вспоминать об этом времени, да к тому же у него и так много дел. Мне самому не доставляет удовольствия говорить о моих действиях на Альине, я не хочу выставлять себя эдаким чудо-героем. Ничего особенного в моих действиях не было, любой на моем месте смог сделать то же самое. Я действительно считал бы себя героем, если бы мне самому удалось освободить пленных из лагеря "Танго «Зефир», не прибегая ни к чьей помощи.
— Но ты так и сделал, босс, — тихо произнес Ларри.
— Мне следовало бы сделать это много раньше. — Тут Кай поднял руки. — Но все это отступления от темы. Главное, что Мальтус тогда предпочел видеть во мне союзника, а не врага, и я уважаю его мужественное решение. А командир он был действительно замечательный, заработать у кланов прозвище Кровавый, как мне представляется, довольно сложно.
Делон кивнул:
— Очень похоже, что это крутой парень, если даже клановцы его так называют.
— Ты знаешь, Томас, — Кай улыбнулся, — я думаю, что тебе он понравится. Ты сможешь встретиться с ним, когда Ком-Стар разрешит ему и некоторым другим элементалам посетить Солярис. Я, во всяком случае, уверен, что они прибудут ко дню моей битвы с Ву.
— Если к тому времени подпишут соглашение и утвердят график прилета, — угрюмо заметил Кейт. — Я делаю все, что от меня зависит, стараюсь поддерживать связь с кораблями, но некоторые и; них находятся еще очень далеко.
— Спасибо, Кейт, — произнес Кай, — что следишь за этим, но мы, кажется, заговорились. — Кай нажал на другую кнопку, и в комнату вошла немолодая полная женщина. — Здесь есть все, что только можно найти во Внутренней Сфере, — обратился к своим гостям Кай. — Можете заказывать что угодно.
Лион, Остров Скаи. Федеративное Содружество
Питер Дэвион не сводил напряженного взгляда с экрана головизора. Молодая девушка-репортер вела передачу с улицы. Выглядела она очень устало, но речь ее была торопливой и возбужденной: репортер, очевидно, понимала, что передает горячую новость, сенсацию дня. И еще она догадывалась, что этот репортаж может стать началом ее известности и громкой карьеры.
— Полиция подтверждает, что за данный акт терроризма ответственность на себя взяла милиция Свободного Скал, — быстро говорила диктор. Позади нее были видны пожарные машины, поливающие струями воды остатки сгоревшего здания. — Согласно представленному полицией документу, взрыв муниципальной средней школы имени принца Йэна Дэвиона был произведен потому, что, я цитирую документ, «милиция Свободного Ская считает школу очагом распространения дэвионской заразы». Многие полагали, — продолжала репортер, — что отряды милиции Свободного Ская были распущены двадцать два года назад, после того как вмешательство герцога Риана Штайнера позволило погасить возникший тогда кризис. Однако недавно она снова создана, для того чтобы, я снова цитирую документ, «противостоять культурному империализму Солнечной Федерации». Милиция уже давно настроена против Федеративного Содружества, но до сего дня она была никому не известна. Полагают, что нынешний вариант милиции Свободного Ская — это либо остатки старой организации, либо часть официально действующей милиции, отколовшаяся от нее по идеологическим соображениям.
Не зажигая света, Питер смотрел на экран и сжимал зубы.
— Какая, к черту, разница, чья это часть, — возмущался он. — Уж я-то знаю, кто они есть на самом деле. Террористы! И заправляет ими Риан.
— К счастью, бомба взорвалась в три часа утра, — продолжала комментарии репортер, — когда в здании никого не было, но, произойди взрыв на двенадцать часов раньше, это было бы катастрофой. Именно в то время в школе проходило вручение премии имени Верховного Правителя Мелиссы Штайнер-Дэвион одной из школьниц, и вручал премию герцог Питер Дэвион. Эксперты полагают, что взрыв был намечен именно на это время, но по счастливой случайности механизм не сработал и Питер Дэвион не погиб. Как мы помним, его мать, Мелисса, погибла при взрыве бомбы девять месяцев назад.
Питер почувствовал, как по спине у него пробежал холод. Оказывается, в свои двадцать один год он чудом избежал смерти только потому, что какой-то террорист плохо разбирается в часовом механизме. Посещая военную академию на Новом Авалоне, он участвовал в имитациях сражений на боевых роботах и много раз смотрел в лицо воображаемой смерти. Он часто вспоминал, с каким успехом его дядя Йэн и другие родственники выходили из самых тяжелых боевых ситуаций, и отождествлял себя с ними. Он искренне восхищался смелостью Виктора, которому также удавалось избежать смерти в бою. Для себя он давно решил, что если уж ему суждено умереть, то произойдет это только во время сражения.
Словно стая настороженных волков, пробирающихся по редкому лесу, три аэрокара медленно плыли над темными и мрачными полуразрушенными улицами Силезии. Хотя редкие обитатели и не узнавали, кому принадлежат машины, им, казалось, было известно, куда и зачем они движутся. Аэрокары резко повернули за угол и, набрав скорость, никуда не сворачивая, помчались к своей цели.
Кай Аллард-Ляо сидел в углу на кожаном сиденье лимузина и внимательно смотрел на остальных пассажиров. Ему было интересно наблюдать за их реакцией. Нэнси Бао Ли, прижавшись к нему, сидела справа. Он чувствовал приятное тепло и упругость ее тела, но сидевшая слева Оми несколько портила приятные ощущения. На сиденье напротив устроились Томас Делон, Катрин и Гален. Трое аристократов не отрывали взглядов от окна, то удивляясь, то ужасаясь виденному. Редкие фонари освещали тяжелые уличные сцены: кровавые драки, жалких убогих нищих и грязных проституток.
— О Боже, как они могут жить здесь? — прошептала Катрин, увидев, как двое человек в рубищах вместо одежды, выкрикивая ругательства, катались в грязи, пытаясь отнять друг у друга кусок какой-то материи.
— Так и живут, — ответил Кай. — Другого выбора у них нет. Всегда будут люди, которые не смогут вписаться в систему свободных рыночных отношений, и некоторые из них дойдут до такого уровня бедности. Для того чтобы таких людей не было, создаются правительственные структуры и законодательства, гарантирующие людям право на жилище, пищу и занятость, но эти же законы превращают страну в полицейское государство.
Катрин повернулась к Каю:
— Но кто-то же должен сделать так, чтобы они не жили как скоты?
— Находятся такие люди. — Кай посмотрел на Делона. — Я, например, пытался финансировать здесь несколько благотворительных предприятий, чем крайне удивил остальных владельцев боевых клубов. Однако наши возможности довольно ограниченны, мы можем только предоставить людям возможности, но не можем заставить их воспользоваться ими.
Катрин кивнула:
— Да, заставлять их что-нибудь делать будет таким же рабством.
— Людям надо дать образование и возможность заботиться о себе. — Голос Оми был едва слышен за шумом двигателя. — А если они не могут сами нести ответственность за свою жизнь, остальные должны проявить к ним сострадание и позаботиться о них.
— Совершенно верно. — Кай выглянул из окна, заметив, что аэрокар начал снижаться.
Машины приземлились почти у самого входа в серое здание. Головная машина сразу же развернулась и перегородила доступ к остальным со стороны улицы Арналф, состоящей из вереницы полуразрушенных цехов и складов. Двери машин открылись, первыми вышли четверо агентов службы безопасности Федеративного Содружества. Выбежавшие из последней машины вооруженные сотрудники службы безопасности Синдиката Драконов перегородили подход сзади.
Двое агентов помогли пассажирам лимузина выйти. Вскоре к ним присоединились ехавшие в головной машине Кейт и Кристина. Чуть погодя подошел Ларри Акафф, он сидел в последнем аэрокаре. Все двинулись к стеклянной двери входа. Кай подошел первым и, открыв ее, произнес:
— Добро пожаловать в ресторан Тора «Щит», самое печально известное место на Солярисе, основными посетителями его являются опустившиеся бойцы.
Он посмотрел на агентов безопасности и по их недоуменным взглядам понял, что они поражены и обеспокоены тем, что их господа решили посетить это злачное и неподходящее для их статуса место. Но Кай никогда не повел бы своих гостей туда, где он не был бы уверен в их безопасности. У ресторана Тора была плохая репутация, даже хуже, чем могли представить себе агенты. «Щит» заселяли и посещали те, кто решил уйти из нормальной жизни на дно и стать обитателем трущоб. Случались там и неприятные инциденты, драки и поножовщина. Службы безопасности и полицейские управления всех Великих Домов Внутренней Сферы, да и не только они, любое мало-мальски известное сыскное агентство, хорошо представляли себе, что такое ресторан «Щит» и какова его репутация.
Пройдя коротким коридором, Кай вывел своих спутников к небольшой лестнице. Поднявшись по ней, они наткнулись на швейцара.
— Привет, Роджер. — Кай сунул ему в руку банкноту. — Как я понимаю, сегодня в Вальяллу доступ ограничен?
— Очень ограничен, — осклабился тот, пряча банкноту. — Совсем позор, но ограничен.
— Спасибо, друг. — Кай повел всех направо, мимо бара, расцвеченного слабым неоновым светом. В наиболее темных местах агенты Федеративного Содружества шли впереди Кая. В переходах явственно ощущался запах опиума, под ногами валялись лохмотья, а за тонкими перегородками слышалась возня и ругань. Иногда из-за них кто-то выглядывал и тут же прятался обратно.
Ярко-красный луч лазерного идентификатора скользнул по ногам Кая, когда он подошел к стеклянной пуленепробиваемой двери, у которой стоял рослый охранник.
— Добро пожаловать чемпиону и его гостям, — произнес он с вежливым поклоном.
Он открыл дверь и впустил всех внутрь Вальяллы, посмеиваясь над их изумленным видом.
Солярис, или «Мир Игр», составляли две социальные реальности. В первой, внешней, жили аристократы, воротилы бизнеса и финансовые магнаты. Деньги и унаследованные титулы делали их знаменитыми и могущественными, но кое-что от их славы, блеска и благополучия доставалось и остальным обитателям. Где бы они ни появлялись, куда бы ни прилетали, всюду их ждал прием соответственно титулу или финансовым возможностям.
Но Вальялла поклонялась другим ценностям.
Здесь была вторая реальность, здесь аристократами считали только тех, кто бился на аренах, разбросанных по всему Солярису. Только лучшие из лучших допускались в Вальяллу, даже Ларри Акафф вряд ли бы попал туда, не будь он спутником Кая. Из всех самых лучших бойцов Соляриса в Вальяллу мог пройти лишь каждый десятый, допуск туда давал Роджер, пользуясь своей собственной системой оценок. В «Зале Мертвых» висели списки погибших, это были самые великие бойцы, элита элит Внутренней Сферы, и их овеянные легендарной славой имена были известны не только на Солярисе.
Вальялла сама по себе была анахронизмом, она сохранила дух, царивший многие десятилетия и даже столетия тому назад, и тем завоевала себе сначала авторитет, а затем и само право на существование. Не многие места этого разлагающегося синтетического мира могли похвастаться подобной независимостью.
Длинный широкий зал Вальяллы был сделан из настоящих ценных пород дерева. Доски столов и сидений были не обработаны, а столбы, служившие опорами потолку, хранили на себе следы топоров, которыми их валили. Стены зала украшали шкуры животных далеких миров, свисавшие с потолка ковры ручной работы скрывали от глаз полутемные комнатки-ниши.
В центре зала находился топографический костер, он же в основном и освещал зал, голографические факелы на стенах бросали свет только на отдельные места. Массивные длинные столы и такие же грубо сколоченные скамьи проходили по центру зала от стен до самого костра. У дальней стены находился небольшой помост и стоял еще один стол, расположенный перпендикулярно остальным. С дальней стороны стола расположились деревянные кресла с высокими спинками, в центре их выделялось одно, похожее на трон. Оно предназначалось для чемпиона.
Возле каждой ниши стоял столб с металлическим щитом, на котором был выбит герб бойца, которому принадлежало это место. Ниши также распределял Роджер по своему усмотрению. Но самые почетные места у двери принадлежали знати, платившей баснословные деньги за право посещать Вальяллу. Чем ближе комнатка-ниша была расположена к столу с креслом-троном, тем почетней она считалась. Самые же почетные принадлежали бойцам, отошедшим от битв.
Кай узнавал многих, и его тоже узнавали. Приветствуя своих знакомых, Кай вел своих спутников к помосту. Будучи чемпионом, он имел право занять стол с троном, но вместо этого прошел в комнатку, над входом в которую висели два щита. На верхнем были изображены надгробие и черного цвета механическая рука боевого робота, держащая суперсверхновую звезду. В центре звезды находился диск с символами «инь» и «ян». Постоянные посетители Вальяллы знали, что это — эмблема боевого клуба Ценотаф.
Герб на нижнем щите был выполнен с налетом юмора: привидение в виде поднимающегося дыма выглядывает из ящика. Вид у привидения был очень испуганный, казалось, что от страха оно готово снова забиться в свой ящик. И в этом не было ничего удивительного, так как оно находилось в пересечении красных линий прицела. Очевидно, что герб был выполнен много лет назад и уже тогда нес в себе здоровый заряд презрения к породившей его гладиаторской системе.
Кай сел во главе узкого стола, и когда его гости расселись по сторонам, кивнул охраннику, и тот задвинул шторы. Кай нажал кнопку на внутренней стороне стола и ввел в действие дополнительные устройства крепления потолка.
— Ну, вот мы и в Вальялле, — сказал он присутствующим.
— Понятно, — ответил Гален. — Но мне не особенно ясен смысл герба с привидением. Что он означает?
Делон улыбнулся, видимо, он знал историю создания герба. Кай посмотрел на него и ответил:
— В три тысячи шестнадцатом году чемпионом Соляриса стал Грэй Нотон. Он удерживал свой титул вплоть до того момента, когда просто уже не мог участвовать в битвах, то есть до три тысячи двадцать второго года. И тогда Грэй, прозванный Разрушителем Легенд, сам нарисовал этот герб. Ему казалось, что он очень подходит к его прозвищу. Своего боевого робота «Пехотинец» он тоже называл «Разрушителем Легенд». Когда-то эта комната принадлежала ему, но после того, как в три тысячи двадцать седьмом году его убили, она перешла к моему отцу и он использовал этот герб в битве с тогдашним чемпионом Филипом Капетом.
Делон кивал, как бы подтверждая слова Кая.
— Я видел одну из последних битв Нотона, — сказал он, — и могу подтвердить, что это был прекрасный боец. Свой титул и прозвище он получил вполне заслуженно.
Ни до, ни после него ни одному бойцу не удавалось удерживать титул чемпиона в течение такого же срока. — И, улыбаясь, прибавил: — Хотя некоторые думают, что нынешнему чемпиону удастся побить этот рекорд.
— Вы мне льстите, Делон, — отмахнулся Кай. — Мои два с половиной года ни в какое сравнение не идут с семью годами Нотона. Ву Дэнь Тань вполне может остановить меня, или командант Кокс вдруг может настоять, чтобы мы бились с ним один на один после того, как победим Вандергриффа и Эденхоффера.
— Ну, что касается Ву Дэнь Таня, Кай, — резко возразил Гален, — то я видел, как ты бился с Ханом Клана Волка в той битве на Арк-Ройяле.
— И мы убили друг друга одновременно.
— Я считаю, что произошла техническая ошибка. — Гален пожал плечами. — В любом случае я не хочу, чтобы ты считал меня своим врагом, Кай. Я твой союзник.
— Сколько раз мы слышали такие заявления, да, Кай? — Ларри Акафф улыбнулся.
Кай предпочел бы не заметить высказывания Ларри и отмолчаться, но формально он был хозяином и не имел права игнорировать то, что говорят гости.
— Да, не в первый раз.
Нэнси, сидевшая справа от Кая, положила свою ладонь на его и предположила:
— Мне кажется, что здесь есть какая-то история.
— И не какая-то, а очень даже большая, — ответил Ларри.
— Тогда расскажите ее нам. — Нэнси сжала ладонь Кая. — Кай, ну пожалуйста, нам так хочется ее послушать.
Кай нахмурился. Ларри тоже, казалось, был очень недоволен просьбой. Внезапно Кай улыбнулся, и напряжение на его лице исчезло. Он хорошо помнил, на какую именно историю намекал Ларри. Он гордился тем событием, но распространяться о нем, тем более среди посторонних людей, ему не очень хотелось. Некоторые детали этой истории он не рассказывал никому, даже своей семье, и только Ларри знал всю ее целиком, поскольку он в то время был на Альине.
На Альине Кай проверял себя, и оказалось, что он перенес все, что с ним там случилось, довольно безболезненно, чего он и сам от себя не ожидал. И причиной была Дейра, с ней он связывал самые дорогие свои воспоминания. Разрыв с Дейрой накануне его отлета с Альины Кай переживал очень тяжело, ее поведение показалось ему насмешкой над его чувствами. После разрыва, без образа Дейры, все воспоминания Кая об Альине превратились в сгусток страха, физической боли и сильного эмоционального напряжения, и выплескивать это на публику он не собирался.
Работа с людьми вроде Ларри, знакомство с ними, забота о них — все это помогало ему отвлечься от горестных воспоминаний о Дейре. Конечно, нет ничего сложного в том, чтобы взять и рассказать все то, чему Ларри был свидетелем, но Каю не хотелось делать это именно сейчас, рассказывать именно этим людям. Для чего бередить старые душевные раны? Дейра причинила ему боль. Правда, Кай и сам тоже причинил ей боль, но сознание этого не уменьшало его страданий.
«Однако почему я должен все время носить в себе нанесенную мне обиду, вместо того чтобы просто забыть о ней? Почему я не могу снова начать верить людям? — думал Кай. — Смешно не верить Галену, скрывать от него эту историю и в то же время готовиться к битве, в которой мы будем сражаться плечом к плечу против общего противника. Да и что вообще представляет собой вся эта история? Просто анекдот, не более того». Кай посмотрел на Нэнси, улыбнулся и откинулся на спинку кресла.
— Вы можете называть меня стеснительным или застенчивым, но сам я считаю себя человеком просто замкнутым и не слишком-то общительным. Не знаю почему, но, видимо, это у меня от природы. Я не часто пускаюсь в воспоминания, но вы все мои друзья, и я расскажу вам ту историю, на которую намекал Ларри. Мое вступление может показаться вам прелюдией к чему-то значительному, но это не так. На самом деле вся история не такая уж серьезная, скорее легкомысленная и веселая.
— Как сказать, — ухмыльнулся Ларри. — Если посмотреть с моей стороны, то для тебя все это, возможно, и несерьезно, но для меня это был вопрос жизни и смерти.
Кай заметно смутился, немного помолчал и начал свой рассказ:
— Как я уже говорил, вся эта история произошла на Альине. Мне удалось избежать плена кланов, но внезапно планетой захотел овладеть Ком-Стар, и мне пришлось взаимодействовать с кланами, чтобы воспрепятствовать этому.
Ларри подвинулся к столу, положил на него локти и вставил:
— Позвольте мне сначала сказать о том, что было до того момента. Дело в том, что меня взяли в плен в один из военных лагерей. Некогда это был склад, но во время войны его превратили в тюрьму. Находилась она в ведении Ком-Стара. Обращались с нами хуже некуда. За теми же, кто, как и Кай, не попался, была устроена настоящая охота, одиночки и специальные команды вылавливали их за определенное вознаграждение. Однажды Кая чуть не схватили, но каким-то чудом ему удалось ускользнуть, и тогда они отрядили специальную группу, чтобы взять его. Как-то Кай пришел к нам в ТЗ, так мы называли свой лагерь, "Танго «Зефир», и принес с собой мертвого человека. Кай потребовал себе вознаграждение, но элементалы набросились на него. Безоружный, он убил одного из них и бежал.
— Это все не по делу, Ларри, — вмешался Кай. Ларри так разошелся, что даже не обратил внимания на Кая:
— Тем, кто не знает элементалов, скажу: я их видел вблизи. Один вид этих громадин вселяет ужас. Эти монстры даже невооруженные способны убить любого человека. Но все они просто коротышки перед Таманом Мальтусом по прозвищу Кровавый. Он лично отправился выслеживать Кая. — Ларри передернул плечами и замолчал.
Кай вздохнул:
— Так или иначе, мне удалось привлечь Мальтуса на свою сторону и уговорить его выпустить всех военнопленных. Мы с Мальтусом пришли в лагерь, и он сказал, что мы с ним больше не враги, а союзники. После этого все военнопленные были выпущены из лагеря. Вот, собственно, и все.
Катрин улыбнулась Ларри Акаффу:
— Думаю, что вы правы. Смотреть на всю эту историю нужно с вашей стороны. — Она помолчала. — Почему мой брат ничего не рассказывал мне об этом? — Катрин посмотрела на Кая.
Тот пожал плечами:
— Наверное, он не любит вспоминать об этом времени, да к тому же у него и так много дел. Мне самому не доставляет удовольствия говорить о моих действиях на Альине, я не хочу выставлять себя эдаким чудо-героем. Ничего особенного в моих действиях не было, любой на моем месте смог сделать то же самое. Я действительно считал бы себя героем, если бы мне самому удалось освободить пленных из лагеря "Танго «Зефир», не прибегая ни к чьей помощи.
— Но ты так и сделал, босс, — тихо произнес Ларри.
— Мне следовало бы сделать это много раньше. — Тут Кай поднял руки. — Но все это отступления от темы. Главное, что Мальтус тогда предпочел видеть во мне союзника, а не врага, и я уважаю его мужественное решение. А командир он был действительно замечательный, заработать у кланов прозвище Кровавый, как мне представляется, довольно сложно.
Делон кивнул:
— Очень похоже, что это крутой парень, если даже клановцы его так называют.
— Ты знаешь, Томас, — Кай улыбнулся, — я думаю, что тебе он понравится. Ты сможешь встретиться с ним, когда Ком-Стар разрешит ему и некоторым другим элементалам посетить Солярис. Я, во всяком случае, уверен, что они прибудут ко дню моей битвы с Ву.
— Если к тому времени подпишут соглашение и утвердят график прилета, — угрюмо заметил Кейт. — Я делаю все, что от меня зависит, стараюсь поддерживать связь с кораблями, но некоторые и; них находятся еще очень далеко.
— Спасибо, Кейт, — произнес Кай, — что следишь за этим, но мы, кажется, заговорились. — Кай нажал на другую кнопку, и в комнату вошла немолодая полная женщина. — Здесь есть все, что только можно найти во Внутренней Сфере, — обратился к своим гостям Кай. — Можете заказывать что угодно.
Лион, Остров Скаи. Федеративное Содружество
Питер Дэвион не сводил напряженного взгляда с экрана головизора. Молодая девушка-репортер вела передачу с улицы. Выглядела она очень устало, но речь ее была торопливой и возбужденной: репортер, очевидно, понимала, что передает горячую новость, сенсацию дня. И еще она догадывалась, что этот репортаж может стать началом ее известности и громкой карьеры.
— Полиция подтверждает, что за данный акт терроризма ответственность на себя взяла милиция Свободного Скал, — быстро говорила диктор. Позади нее были видны пожарные машины, поливающие струями воды остатки сгоревшего здания. — Согласно представленному полицией документу, взрыв муниципальной средней школы имени принца Йэна Дэвиона был произведен потому, что, я цитирую документ, «милиция Свободного Ская считает школу очагом распространения дэвионской заразы». Многие полагали, — продолжала репортер, — что отряды милиции Свободного Ская были распущены двадцать два года назад, после того как вмешательство герцога Риана Штайнера позволило погасить возникший тогда кризис. Однако недавно она снова создана, для того чтобы, я снова цитирую документ, «противостоять культурному империализму Солнечной Федерации». Милиция уже давно настроена против Федеративного Содружества, но до сего дня она была никому не известна. Полагают, что нынешний вариант милиции Свободного Ская — это либо остатки старой организации, либо часть официально действующей милиции, отколовшаяся от нее по идеологическим соображениям.
Не зажигая света, Питер смотрел на экран и сжимал зубы.
— Какая, к черту, разница, чья это часть, — возмущался он. — Уж я-то знаю, кто они есть на самом деле. Террористы! И заправляет ими Риан.
— К счастью, бомба взорвалась в три часа утра, — продолжала комментарии репортер, — когда в здании никого не было, но, произойди взрыв на двенадцать часов раньше, это было бы катастрофой. Именно в то время в школе проходило вручение премии имени Верховного Правителя Мелиссы Штайнер-Дэвион одной из школьниц, и вручал премию герцог Питер Дэвион. Эксперты полагают, что взрыв был намечен именно на это время, но по счастливой случайности механизм не сработал и Питер Дэвион не погиб. Как мы помним, его мать, Мелисса, погибла при взрыве бомбы девять месяцев назад.
Питер почувствовал, как по спине у него пробежал холод. Оказывается, в свои двадцать один год он чудом избежал смерти только потому, что какой-то террорист плохо разбирается в часовом механизме. Посещая военную академию на Новом Авалоне, он участвовал в имитациях сражений на боевых роботах и много раз смотрел в лицо воображаемой смерти. Он часто вспоминал, с каким успехом его дядя Йэн и другие родственники выходили из самых тяжелых боевых ситуаций, и отождествлял себя с ними. Он искренне восхищался смелостью Виктора, которому также удавалось избежать смерти в бою. Для себя он давно решил, что если уж ему суждено умереть, то произойдет это только во время сражения.