Стрэйтон Арч. Универсальный солдат

Она вздохнула и вытащила из кармана пачку пожелтевших от
влаги сигарет.

Унисол думал о своем. Эта девушка говорила СЛОВА. И
некоторые из них были знакомы ему. Они крутились в голове,
пробуждая от долгого сна сонмы воспоминаний, отражаясь в кривых
зеркалах образов, принимая странные, непонятные ему формы.
МАТЬ. ОТЕЦ... Темные пятна на каком-то коричневом фоне.
Холодно. Его лица касается что-то шершавое, влажное. Горячее
дыхание обволакивает шею. Но все равно холодно...
Он напрягается, пытаясь сделать картинку более четкой,
яркой... Нет. Пока нет.
ЖЕНА... Черный провал. Ничего. Если у него к была жена, то
ее образа нет.
ДЕВУШКА... Какое-то розово-белое пятно. Оно колышется... В
чем?.. Память не дает ему ни малейшей возможности увидеть это.
Но она есть... Кто она... Как ее зовут?.. Нет ответов. Сквозь
розово-белое пятно все четче проступает желтый капот "бьюика" и
серая полоса шоссе...
Унисол испугался. Еще несколько секунд, и словаобразы
поблекнут, придавленные несокрушимым грузом реальности. Той,
что видят его глаза. И Джи-эр'44 забил в свой мозг последний
гвоздь.
- ДРУЗЬЯ! -
Вспышка. Она пульсировала в голове, переливаясь всеми
цветами радуги, как огромный мыльный пузырь. Воспоминание,
связанное с этим образом лежало где-то у самой границы, за
которой память сменялась беспамятством.

Ему пришлось напрячься, загоняя слово-гвоздь в кровоточащую
воспоминаниями рану. И хлынувший из этой раны поток вдруг
затопил его. Они всегда будут приходить так. ВДРУГ.

ГРРРРРРРРРРРОООООООУМ! - фонтан грязи, огня и осколков
взметнулся справа, и колышущийся в туманной утренней дымке
"джангл-фетигз" исчез. Разрыв сожрал солдата, подобно хищному
ненасытному животному, выплюнув в серо-белое пасмурное небо
окровавленные ошметки одежды и куски чего-то дымящегося, что
еще секунду назад было человеком. Бегущий впереди "кинг-конг"
развернулся на ходу и выпустил длинную очередь из Ар-15 в
сторону темной полосы джунглей. Пальмовые заросли огрызнулись
залпом Калашниковых.
Нарастающий свист мины обрушился на "джи-ай" сверху, и Люк
неосознанно втянул голову в плечи.
ГРРРРРРРРРРРООООООУМММ!!! - на этот раз мина взорвалась в
сотне футов впереди, бросив в людей комья земли и грязи.
Чья-то ладонь толкнула его в спину, и он помчался вперед,
едва успевая переставлять подпорки-ноги, чтобы не упасть.
Автомат оттягивал руки, а "джамп-бутсы" с налипшим на них
толстым слоем густой коричневой массы превратились в гири,
накрепко примотанные к ногам. Огоньки выстрелов "Калашниковых"
перемещались влево. Вьетконговская засада собралась отрезать
"джи-ай" от спасительных джунглей. Мечущиеся по полю солдаты
представляли из себя отличные мишени.
Впереди качалась огромная пятнистая спина "конга". Он
выкрикивал ругательства, те, которые знал, и те, которые
придумывал на ходу, подкрепляя свои слова весомым аргументом -
автоматными очередями.
Их жизнь зависела от того, кто быстрее достигнет опушки
леса. Бегущие по полю "джи-ай" или вьетконговцы. Если ви-си
успеют первыми, то "зеленых беретов" встретит шквальный огонь в
лицо.
Басовитый свист мины возник над головой, прорвав низкий
покров облаков, и Люку показалось, что мина падает прямо на
него. Бегущий сзади вдруг схватил его за воротник и швырнул в
разверзшуюся слева воронку, полную грязной воды.
Люк ушел в нее с головой, но тут же вынырнул, отдуваясь, а
следом за ним по пологому глиняному краю скатился... сержант
Эндрю Скотт.
ГРРРРРРРРРОООООУММММ! - взрыв прозвучал совсем рядом, и на
них посыпались комья земли.
- Вот так, мальчик! - заорал сержант, перекрикивая какофонию
боя, бушующую наверху, в трех футах над их головой. - Мина не
падает в одну воронку два раза - закон!!!
Он весело улыбнулся, и ровные белые зубы блеснули на
перемазанном грязью лице.

Вода доходила им до пояса, и Люк почувствовал, как его ноги
начинает засасывать скопившееся на дне густое месиво. Он стал
осторожно переступать, вытаскивая бутсы из этого болота.
Скотт не терял времени. То и дело оскальзываясь на покатой
поверхности, он резко полез вверх. Добравшись до края воронки,
сержант уперся локтями в вязкую мокрую кашу и принялся поливать
очередями широкую полосу поля, по которой бежали вьетконговцы,
торопясь зажать "джи-ай" в клещи.
Он старательно выцеливал маленькие черные фигурки и нажимал
спуск, глядя, как они валятся в грязь.
- Эй, мальчик! - сержант обернулся к стоящему внизу Люку. -
Прикрой ребят с той стороны. Не дай гукам отсечь их от леса.
- Хорошо.
Люк пополз вверх, отчаянно цепляясь пальцами за края
воронки. Высунув голову, он взвел автомат и открыл беглый огонь
по опушке, к которой бежали "джи-ай". Горячие гильзы, шипя,
падали в глину и скатывались на дно, исчезая в мутной воде.
- Ты откуда родом, мальчик? - заорал вдруг сержант за
спиной.
- Из Тулона* - крикнул он в ответ, сам едва различая свой
голос за грохотом выстрелов. - Из Франции!"
- Да ну? - сержант даже стрелять перестал от удивления. - И
каким же ветром тебя-то сюда занесло?
- Я живу в Луизиане! В Меро!
- А-а-а! - сержант снова открыл огонь по надвигающимся
черным фигуркам. - То-то я думаю, что это за акцент такой у
тебя! Сперва, правда, решил, что ты из Канады. А ты, значит,
эмигрант...
Люк увидел, как "джи-ай" достигли опушки и быстро
растворились в джунглях. В то же мгновение в темнозеленой стене
загрохотали выстрелы.
- Они успели, сержант!!! - заорал он. - Успели!!!
- Отлично, - Скотт уперся каблуками в грязь и, торопливо
перезаряжая Ар-15, подмигнул Люку. - Ну что, мальчик, покажем
желтопузым, чего стоят "джи-ай", а?
Затвор клацнул. Сержант прижался щекой к прикладу и вдавил
курок. Автомат, как живое существо, завибрировал в его руках.
Черная волна откатилась к лесу, оставив в коричневатой жиже еще
два десятка мертвых и раненых.
Огонь стих, и Скотт скатился на дно воронки, погрузившись по
пояс в ледяную воду. Люк последовал его примеру.
- Ничего, мальчик, - сержант ободряюще улыбнулся. - Ребята
вызовут "чопперы". Сколько у тебя осталось патронов?
- Две полные обоймы и еще половина, - Люк вытер лицо.
- И у меня примерно столько же, - Скотт прислушался к
приглушенной расстоянием стрельбе, доносящейся со стороны
джунглей. - Отобьемся...
ГРРРРРРРРУУУУУУУУУУУУМММ"! - взрыв всколыхнул землю. Мина
разорвалась в двадцати футах от них.
- ...как-нибудь, - закончил фразу Скотт и засмеялся. - Не
трясись, парень. Я же тебе говорил насчет мин. Закон. Правда,
гуки, похоже, о нем не знают.
Они просидели в воронке четырнадцать часов, отбивая атаки
вьетконговцев. Люк видел два объятых пламенем "чоппера",
валящихся в темно-зеленую стену джунглей.
Разрывы мин ложились все ближе, и им казалось, что следующая
попадет в воронку.
Их спасла темнота. Под ее прикрытием звено "фантомов"
обрушило на джунгли дождь из ракет и фосфорных бомб, а "хью"
смог опуститься на опушку для того, чтобы забрать оставшихся в
живых "джи-ай". Из двадцати пяти человек уцелело всего
четырнадцать.
Увидев "фантомы", сержант засмеялся, и, бросив:
- Ну, что я говорил, мальчик... - выбрался из воронки. К
этой минуте у них оставалось восемь патронов на двоих.
Скотт побежал к валяющимся в грязи гукам. Желтый свет,
идущий от чернеющих в фосфорном огне пальм, выхватил его
согнутую фигуру.
- Сержант! - окликнул его Люк. Но тот, обернувшись, махнул
рукой в сторону вертолета.
Солдат видел, как он перебегает от трупа к трупу,
задерживаясь на секунду рядом с каждым.
Он запрыгнул в вертолет, когда весь взвод уже сидел вдоль
бортов и, подойдя к Бейду, вывалил ему прямо на колени горсть
свежих, еще кровоточащих ушей.
- Держи.
Бейд ухмыльнулся и, вытащив из кармана кусок грубой бечевы,
с подвязанной к концу стальной иглой, принялся делать гирлянду,
нанизывая уши одно за другим на нить.
Сержант устало усмехнулся и, подойдя к свободному месту
рядом с Люком, сел, облокотившись спиной о борт и закрыв глаза.
- Устал я что-то... - спокойно сказал он.
- Зачем это... уши? - тихо, почти неслышно, спросил солдат.
В ответ Скотт вяло махнул рукой.
- Зачем делают насечки на прикладе? Личное. У меня был один
приятель... до тебя еще... ты не знаешь... - похоже, сержант
начинал засыпать. - Так ему гуки уши отрезали... когда мы его
нашли... он был еще жив... да...
Подбородок Скотта коснулся груди, а через мгновение он уже
спал.

- Эй, э-э-э-эй, - Ронни щелкнула пальцами перед застывшим
лицом унисола. - Ты в порядке?
- Да, - Джи-эр'44 повернулся к ней. - Я вспомнил, где жил
до... этого.
- Правда? - девушка сразу напряглась, а в глазах загорелся
интерес. - И где?
- В Луизиане. В Меро, - спокойно ответил он.
- В Штатах? - удивилась Ронни. - А откуда тогда этот акцент?
- Я - француз. Эмигрант, - унисол вновь уставился на дорогу.
- Родился в Тулоне. Правда, не помню, когда и как оказался в
США.
- А адрес? Ты вспомнил адрес?
- Нет. Не сейчас. Потом, - в его голосе отчетливо проявились
эмоции. Они еще не были открытыми, как у нормального человека,
но это уже был не тот равнодушный, пустой, абсолютно бесцветный
тон, который Ронни слышала вначале.
- Ну, потом, так потом, - согласилась она. - Успокойся.
- Я всегда спокоен, - действительно очень спокойно заявил
солдат.
- Да, я заметила, - немного разочарованно сказала девушка.
Дорога пошла в гору. Теперь она петляла между песчаными
насыпями. Как ни старался "бьюик", но ему с трудом удавалось
выдерживать скорость. Шоссе заметно сузилось, пробираясь между
холмами.
На мгновение Ронни показалось, что они обречены на вечное
скитание в этих песках. Ее страшное приключение началось в
песках Невады, а закончится, вероятнее всего, в песках Аризоны.
Приятная перспектива.
Машина продолжала упорно ползти в гору, надсадно воя
выбивающимся из сил мотором. Солнце успело подняться довольно
высоко и уже начало прогревать воздух. Через пару часов, когда
золотой диск подберется еще ближе к зениту, начнет жарить
по-настоящему. Тогда вся эта песчаная проплешина превратится в
пекло. Огромную духовку.
Девушка посмотрела на унисола.
Кажется, этот парень не очень-то любит жару. И если он снова
грохнется в обморок, льда здесь взять будет негде. А если при
этом в них еще и начнут стрелять - тогда уж точно крышка.
Помнится, он сказал, что эти полоумные убийцы сейчас едут за
ними. Откуда, интересно, такая уверенность? Честно говоря, она
всей душой надеется, что на этот раз он ошибается.
"Бьюик", истошно завывая, наконец преодолел подъем и устало
выкатил на ровную широкую площадку, к которой прилепилась
старенькая, видавшая гораздо лучшие времена, бензоколонка. По
правой стороне площадки выстроились давно отбегавшие свое
развалюхи.
Это был настоящий музей автомобилестроения под открытым
небом. Ржавые, подточенные дождями и ветром, усталые,
удалившиеся на покой рыдваны тоскливо поглядывали своими
глазами-фарами на бело-желтого неказистого собрата. Тоже,
кстати, кандидата в их ряды.
Над самым зданием бензоколонки - покосившимся деревянным
строением - была укреплена фанерка, по которой корявыми
трясущимися буквами змеилась надпись:
"СЛЕДУЮЩАЯ ОСТАНОВА ЧЕРЕЗ 62 МИЛИ".
На столбе посреди стоянки висело еще одно объявление,
написанное тем же почерком: "Курить только здесь".
Хозяин заправки, разомлевший от пригревающего солнца и
дюжины выпитого пива, дремал на длинной лавке, накрыв лицо
газетой и сложив руки на груди.
Бензоколонка казалась едва ли не вдвое старше самого старого
из стоящих бесхозных развалюх.
Скрипящие двери, пыльные, давно немытые окна, местами
подгнившие стенные доски. Рядом со служебным помещением стоял
фанерный - в натуральную величину - манекен какого-то
задрипанного, пытающегося улыбаться ковбоя. Улыбка, вкупе с
засиженной птицами шляпой и таким же загаженным костюмом,
выглядела довольно жалко и блекло.
"Тебе явно не слишком везло в жизни, парень", - решила
Ронни.
Словом, заправка производила впечатление тоскливого
одиночества и запущенности. Похоже, и посетители здесь были
таким редким явлением, что хозяин даже не утруждал себя
ожиданием.
"Бьюик" пыхтя подполз к строению. Унисол выбрался из машины
и остановился, глядя на вылезающую девушку.
Хозяин ленивым жестом стянул газету с опухшего красного лица
и встал, оказавшись тщедушным, сухим, как сломанное дерево,
типом с трехдневной щетиной на впалых щеках.
К тому же он явно был не дурак пропустить стаканчик-другой,
о чем довольно красноречиво говорил синеватый с красными
прожилками нос.
Заметив в губах Ронни дымящуюся сигарету, тип прищурил один
глаз и каркнул:
- Эй, дамочка, на бензоколонке курить запрещается.
- Простите, - девушка бросила сигарету на песок и растоптала
ее мыском кроссовки.
Унисол в полном молчании швырнул ему ключи, схватил Ронни за
руку и потащил за собой к дверям служебного помещения,
навстречу потрепанному ковбою.
Хозяин поймал ключи трясущейся рукой и недоуменно посмотрел
на солдата.
- Запаркуйте машину, - коротко бросил тот.
Фраза вырвалась у него совершенно непроизвольно, всплыв
откуда-то из кутерьмы воспоминаний.
"Так, это уже что-то новенькое, - подумала девушка. - В
нашем друге проснулись аристократические замашки. Что же будет,
когда он окончательно все вспомнит? Принц Альберт, не иначе".
Унисол открыл скрипучую дверь и втащил Ронни в пыльное
захламленное помещение. Судя по всему, оно служило жилой
комнатой для хозяина.
У стены стояла разобранная узкая металлическая кровать. На
столе у окна застыла целая батарея бутылок из-под горячительных
напитков, преимущественно дешевого виски. Рядом со столом
приткнулся расхлябанный табурет. На этом мебельный антураж
комнаты исчерпывал себя.
Джи-эр'44 торопливо начал расстегивать серебристый
комбинезон.
- Мне нужна помощь! - заявил он, словно речь шла о рядовом
походе за газетой.
Ронни на мгновение удивленно замолчала. Нет, не то чтобы она
была пуританкой и первый раз в жизни увидела голого мужчину - а
уж на этого-то парня она за ночь насмотрелась столько - на всю
жизнь хватит - но... Кто его знает, что за помощь ему
требуется. Гм. Лед вместо холодного душа, а что для поднятия
тонуса? О, нет.
- Знаешь, - категорично заявила девушка, - я, наверное, не
смогу тебе помочь в этом. Да, скорее всего, - унисол продолжал
спокойно стаскивать с себя одежду. - Ой, ну перестань, а? Ну
только не это! Неужели обязательно снимать штаны и на этот раз?
Ну, прекрасно, господи... Великолепно.

Джи-эр'44 ничего не помнил о разделении полов и поэтому не
мог понять волнения девушки. Он думал только о выполнении
задачи, и ни о чем другом, а следующий этап был связан именно с
обследованием тела. Ему было известно, КАКИМ образом
преследователи находят их, и сейчас он собирался ликвидировать
это преимущество.
- Где-то на мне есть передатчик.

- А я что могу сделать? - Ронни даже не сразу поняла, чего
от нее хотят.
- Найди что-нибудь необычное. Твердое.
Унисол взял ее за руки и, повернувшись спиной, положил
ладонь себе на грудь.
- Ну, ладно. Хорошо. Я попробую.
Девушка почувствовала себя полегче. Ну, слава богу, хотя бы
не то... о чем она подумала сначала. Тьфу. Ну и дура, в самом
деле. Надо же. Значит, что-нибудь твердое, да? Посмотрим.
Ладонь надавила на грудь и почувствовала упругость и силу
мускулов.
- А ты в хорошей форме, верно?
Он ничего не ответил, потому что не понимал значения этого
выражения.
...Хозяин, стоя у двери, старательно прислушивался к
разговору внутри его комнаты.
"Нет, ну в самом деле. Ворвались, денег не заплатили, мать
их. Да еще машину запаркуй. Что он - бой в третьеразрядной
забегаловке? Он, между прочим, хозяин этого заведения. А ему
машину припаркуй, мать их. Да еще и заперлись в его комнате.
Нет уж, ребята, так не пойдет. Или "бабки" платите, или
катитесь отсюда. Ничего себе! Машину запаркуй. Это вам не отель
"Риц", "машину паркуй". Здесь самообслуживание! Бензин, да. Это
он зальет, а парковать разные там дерьмовые колымаги он не
нанимался. Ладно бы еще "линкольн" или "роллсройс". Тут уж в
лучшем виде, а это дерьмо... Хрена лысого! Если хотят комнату
снять, то это за отдельную плату, а если нет денег, пусть
проваливают, мать их".
Он стукнул костлявым кулаком в дощатую дверь и заорал:
- Эй, вы что там делаете, а?
Ответ был коротким и лаконичным.
- Ничего!
Хозяин несколько секунд возмущенно пережевывал воздух,
отчего щетина на запавших щеках двигалась, как щетки полотера,
а затем спросил:
- Что значит, "запаркуйте машину", мать вашу?
- Вы что, не знаете, что автомобили паркуют? - спросил в
ответ женский голос.

Ронни уже ощупала спину, ягодицы и перешла на ноги. Она
слышала, как тощий тип удаляется от крыльца, возмущаясь
вполголоса:
- Ничего себе, машину им запаркуй. Это что, Беверли-Хиллз,
что ли. Машины парковать еще, мать их.
Ее не трогал этот каркающий пропойца. Достаточно сунуть ему
десятку сверх счета, и он готов будет тебя расцеловать. Хотя,
лучше не надо.
Но сейчас девушку заботило другое. Передатчик. Она уже
пробормотала про себя молитву, вернее, сильно
трансформированное и усеченное ее подобие, чтобы эта штука не
оказалась слишком глубоко в теле унисола. Им нужно найти
передатчик, во что бы то ни стало. До тех пор пока он в
солдате, обмануть убийц не удастся. За этими людьми сила,
деньги, техника, оружие... и время. Самое главное - ВРЕМЯ. Они
идут за своими жертвами, подобно волкам, и в этом им помогает
нюх. Электронный нюх. Тонкая невидимая нить, протянувшаяся
между унисолом и его бывшим хозяином - полковником Перри. С
каждой упущенной минутой она становится короче и прочнее,
превращаясь в удавку, затягивающуюся на шее беглецов.
Прошла еще минута, и петля затянулась чуть туже. Ронни
показалось, что ей стало труднее дышать. Это была иллюзия,
порожденная напряженно работающим мозгом. Но она напомнила
девушке о приближающейся опасности.
Пальцы продолжали ощупывать ноги солдата, сползая ниже и
ниже.
Унисол вдруг опустил голову и, посмотрев в низ живота,
спокойно спросил:
- Это должно быть здесь?
Ронни нахмурилась и выглянула из-за его спины, чтобы понять,
ЧТО он имеет в виду. Через секунду она увидела, КУДА смотрят
его глаза. Горячая волна накатила на нее, и девушка чуть не
расхохоталась. Давясь этим беззвучным смехом, она закашлялась и
ответила:
- Да. Это... Обычное дело. Нормально. Все в порядке. Не
волнуйся.
- Я никогда не волнуюсь, - спокойно констатировал солдат.
- Да, я уж... - Ронни попыталась сдержать рвущийся наружу
хохот, но не смогла. Смех пенился в ней, как разогретое
шампанское. Он хлестнул из ее горла, а через мгновение
захлебнулся, обмяк, схлынул. Лицо девушки вытянулось, и она еле
слышно прошептала. - Кажется, я нашла.
Ее пальцы ощупывали твердый шанкр чуть выше колена. Что-то
было под кожей и мышцами. Если бы не приступ смеха, девушка ни
за что не смогла бы обнаружить его. В тот момент, когда хохот
вырвался из нее, пальцы уцепились за ногу...
- Да, точно, - с лихорадочным возбуждением бормотала она. -
Это передатчик. Вот тут, на ноге. Сзади.
Унисол вдруг переломился пополам в пояснице. Теперь его лицо
появилось между колен. Глаза смотрели на Ронни спокойно и
пристально.
- Вырежь, - приказал он.
- Вырезать?.. Нет, погоди... - от одной только мысли, что ей
придется РЕЗАТЬ ЖИВУЮ ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ ПЛОТЬ, девушке стало плохо.
К горлу подступил горький горячий ком. - Нет, я не могу... Я не
стану тебя резать.
Солдат, не меняя позы, повернул голову и взял со стола нож.
Тупое лезвие было обломано, и, если бы не деревянная ручка,
выглядело бы обычной стальной пластиной. Джи-эр'44 коротко
размахнулся и всадил нож себе в ногу. Лезвие глубоко
погрузилось в ткань, и капли крови потекли по голени к пятке.
Так же спокойно, не издав ни звука, унисол рванул нож вверх, к
ягодице.
Ронни услышала отвратительный звук рвущейся плоти - нож даже
не резал, он рвал - и хлюпанье брызнувшей из раны крови.
- О, господи... Вот дерьмо... - прошептала она, чувствуя,
что вот-вот потеряет сознание. Холодный пот пополз по спине.
Рот наполнился кислой неприятной слюной. Пальцы затряслись и
стали слабыми, вялыми, как щупальца консервированного кальмара.
Ее отвлек стук в дверь.
- ЭТО ОНИ? УЖЕ? -
- Эй! Эй, слышите? - раздался каркающий голос.
Чувствовалось, что тип успел принять еще пару стаканчиков
согревающего, и теперь, скорее всего, пришел выяснять
отношения.

Чуть покачиваясь, хозяин стоял возле двери и тщетно пытался
уловить хоть какие-нибудь звуки, идущие из комнаты. Но там было
тихо.
- Эй!! - его костлявый кулак с грохотом ударил в дверь.
Строение затрещало, и он испугался, что оно сейчас завалится.
Вероятно, виной тому оказался резкий порыв ветра, но хозяин уже
был не в состоянии понять это. - А ну, вылезайте оттуда! -
заорал он, пытаясь сконцентрировать взгляд на запертой двери. -
Вылезайте, мать вашу! У меня еще дела есть!
Но никто ему не ответил. Постояв еще секунду, хозяин
презрительно фыркнул, выругался и поплелся к своей лавке,
бормоча себе под нос проклятия в адрес "разных проходимцев,
мать их..."
Если бы он подошел к краю площадки и посмотрел вниз, то
увидел бы вдалеке черную точку, медленно ползущую по серой
пыльной дороге.
А если бы у него был бинокль, то пьянчуга разглядел бы в
этой точке зловещий грузовик-трайлер.
Унисол выпрямился, вытягивая из раны нож, и просто сказал:
- Вынимай.
- Что? - Ронни похолодела...
- Вынь это!
- Вынуть?
Джи-эр'44 вздохнул - совсем как человек - и добавил:
- У нас очень мало времени.
Она и сама понимала это, но... решиться на такое... О,
господи!
- Но это... это все-таки...
- Вынь это, - повторил Джи-эр'44, не оборачиваясь.
- О, господи...
Девушка затаила дыхание и, сдерживая изо всех сил судорожные
спазмы тошноты, погрузила пальцы в горячий разрез.
"О, боже... Господи боже... Меня сейчас, кажется, стошнит...
Помоги мне, господи... Я должна... Должна сделать это... Нет,
меня сейчас точно стошнит..."
Лицо ее перекосило отвращение. Она зажмурилась. Пальцы
нащупали что-то твердое, тонкое, и, ухватив это покрепче, Ронни
резко дернула рукой, извлекая окровавленный цилиндрик
передатчика.
Глядя на свою заляпанную кровью руку, девушка вяло спросила:
- Ты как, в порядке?
- Да.
- А мне, кажется, нужно полежать...

Передатчик продолжал давать ровный устойчивый сигнал.
Светло-зеленая линия ползла по экрану без сбоев. Цифры в нижнем
правом углу каждую секунду менялись, сбрасывая дюймы, футы,
мили.
Гарп внимательно следил за показаниями счетчика. Закинув
ногу на ногу, демонстрируя дорогие модельные туфли, негр
постукивал "паркеровской" ручкой себя по щеке.
- Ну что там? - Перри подошел тихо, и Гарп, не ожидавший
услышать голос за спиной, вздрогнул.
Он повернул голову, чтобы видеть говорящего, хотя сразу
узнал полковника.
- Все в порядке, - негр кивнул на экран. - Они на месте.
Шесть миль на север. Пока сложно понять, что это за строение,
но оно одноэтажное, небольшое. Рядом построек нет. Через пару
миль смогу сказать точно. Скорее всего, какое-нибудь кафе или
бензоколонка.
- Хорошо, Гарп. Просто отлично, - Перри был доволен. - Если
они вздумают куда-нибудь двинуться, тут же сообщи мне.
- Хорошо, полковник.
Перри автоматически потер ладонь о ладонь. Жест получился
радостный.
Значит, рядом строений нет. Это очень хорошо. Тем легче
будет их взять. На этот раз осечки не произойдет. Он уверен в
этом. Нет. Но как бы там ни было, а действия "сорок четвертого"
наглядно демонстрируют, на что способен унисол в условиях
полной автономии. Конечно, его придется пристрелить, вывести из
строя... хотя жаль. Зато теперь появилась возможность
моделировать схему поведения универсального солдата в случае
боевых действий при выполнении диверсионно-подрывных заданий.
Конечно, эти данные невозможно использовать для
правительственной комиссии, но главное не это. Главное то, что
ОНИ ЗНАЮТ их. Знают, что при возникновении реальной опасности
автономный унисол способен уходить от преследования, выбираясь
из самых "крутых" ловушек, как, например, произошло в мотеле.
Он, разумеется, знал это и раньше. Но одно дело голая теория, и
совсем другое - теория, подтвержденная практикой. Совсем
другое.
Перри прошелся по коридору, поглядывая на Вудворта. Тот,
облаченный в защитный костюм, возился в холодильной камере,
наполняя пустые шприцы препаратом для новой инъекции.
"Он не понимает перспектив этой работы, - вдруг подумал
военный. - Господи, конечно. Дерьмовый медик. Ему не дано это
фантастическое ощущение, когда осознаешь, что ЭТО ТВОРЕНИЕ
ТВОИХ рук, и оно ДЕЛАЕТ то, что ты задумал, и делает ХОРОШО!
Нет, не хорошо. ОТЛИЧНО!!! Этот кретин привык возиться со
своими препаратами. Ему плевать на славу, деньги... Да нет,
черт возьми, даже не слава заставила его потратить полжизни на
все это дело. Не деньги, а возможность узнать в один прекрасный
день, что твои солдаты - опора государства. Огромного, могучего
государства, которое нуждается в тебе, в твоем детище. Нет.
Этого дерьмовому медику не понять. Он обречен на то, чтобы всю
жизнь возиться со своими пробирками. Кретин Вудворт будет
ковыряться, создавая заумное лекарство, а в итоге, никто и не
вспомнит его фамилии. Едва ли найдется на земле горстка людей,
знающих человека, создавшего аспирин. Зато все знают полковника
Кольта. Это не только честолюбие - хотя и оно тоже - а еще и
здравый смысл. Хороший солдат значит для государства не меньше,
чем хороший медик, а иногда и больше. Так-то, Вудворт".
Перри усмехнулся и нетерпеливо шагнул к пульту управления,
глядя на экран компьютера, на котором уже достаточно четко