Стрэйтон Арч. Универсальный солдат

Гроооооумм!!! - что-то ударило о днище, а секундой позже
мимо боковых окон хлынул дождь из обломков досок, стекла и
щепок. Только падал он почему-то снизу вверх, а еще секунду
спустя "додж" потряс страшный удар. Боковые стойки прогнулись,
и лобовое стекло, хрустнув, взорвалось тысячей мелких осколков.
Хью уже плохо представлял, в каком положении он находится,
где небо, а где земля. Ему казалось, что даже если он высунется
из разбитого окна, все равно не сможет ничего разобрать, потому
что весь мир перемешался в черно-белом коктейле. В голове стоял
звон, словно кто-то отвесил ему хорошую затрещину.
Хью попробовал приподняться на локтях, но не смог, так как
спина упиралась во что-то жесткое. Под руками хрустели осколки,
впиваясь в пальцы, раздирая их до крови, но оператор не замечал
этого. Он чуть изогнулся и вывернул шею, стараясь заглянуть
через плечо и увидеть, что же находится за спиной. К его
немалому удивлению, это оказалось кресло.
Да, парень, морщась от боли и звона в ушах, подумал он, ты
здорово шарахнулся головой, раз сразу не понял, что лежишь на
крыше.
Рядом, в темноте, послышался шорох, и голос Ронни спросил:
- Ну, и как ты думаешь, мы оторвались от них с помощью этого
маневра?
"Она еще острит", - подумал он, тупо соображая, в какую же
сторону ему нужно ползти, чтобы выбраться наружу.
В эту секунду где-то совсем рядом послышался шелест песка, и
перед самым лицом Ронни выросли две ноги, обутые в высокие
ботинки военного образца. Серебристый комбинезон выползал из
них и исчезал где-то наверху, в районе неба. Для того чтобы
рассмотреть их обладателя, девушке пришлось повернуть голову
так, что захрустели шейные позвонки.
Это был унисол. Совсем молодой
- кстати, довольно симпатичный - парень
среднего роста. Мускулистый, словно сошедший с обложки комикса.
В поднятой руке он сжимал короткий автомат "хеклер-кох", держа
его чуть расслабленно, как это делают профессионалы. На левой
стороне лица была закреплена видеокамера, полностью закрывающая
глаз, зато второй смотрел прямо на нее. Ронни не понравился
взгляд. Точно такой же был у "живого покойника", садящегося в
ледяном "гробу". Однако девушка предпочла не отмалчиваться, а
начать разговор, полагая,- исходя из слышанных когда-то
рассказов - что в говорящих стреляют все-таки гораздо реже, чем
в тех, кто молчит.
- О-о... - протянула она, не зная, с чего начать. -
Хорошенький вечерок выдался... Как поживаете?
Унисол не пошевелился. Только зрачок его дрогнул и стал как
будто шире.
"Когда нет никаких эмоций, - подумала Ронни, - это тоже
неплохо".
- Я - Вероника Робертс, телекомпания "Си-ЭнЭй", - она
повернулась чуть на бок и, порывшись в кармане, протянула парню
затянутую в пластик карточку. - Вот мое удостоверение.
Унисол опустил голову. Что-то тихо зажужжало в камере, и
Ронни увидела, как сузился глазок объектива.
"Ага, значит, нас видит кто-то еще? Ну, привет, ребята!" -
подумала она.
- Вы не поможете мне выбраться из этой колымаги? -
по-возможности милее улыбнулась Ронни.
Улыбка вышла фальшивой, больше напоминающей гримасу
человека, которого хватил апоплексический удар. Не переставая
скалиться, девушка протянула солдату руку.
Несколько мгновений унисол стоял неподвижно, но Ронни
увидела, как по его лицу пробежала волна, словно он ОБДУМЫВАЛ
что-то, а в свободном глазу появилось странное выражение,
отдаленно напоминающее удивление.
Не говоря ни слова, солдат наклонился, взял девушку за руку
и одним сильным рывком вытащил из искореженной машины. Пальцы
унисола впились в локоть, подталкивая ее вперед, туда, где уже
стоял на коленках Хью, испуганно поглядывавший на замершего
перед ним здоровяка и возвышающегося чуть поодаль еще одного
серебристого автоматчика.
- Эй, эй, осторожнее, - пискнула она, когда солдат довольно
сильно толкнул ее к оператору. - Осторожнее!
Ронни встала рядом с Хью, не без некоторого любопытства
поглядывая на унисолов.
А ведь, пожалуй, мы единственные, кто видит ЖИВЫХ
универсальных солдат ВБЛИЗИ. В некотором роде, можно сказать,
нам даже повезло. Интересно, что им нужно? Ну, естественно,
пленка. Это уж дудки. Пленку она им не отдаст. Силу они вряд ли
станут применять, а навешать этим ребятам лапши на уши - нет
проблем. Можно, например, сказать, что выронила кассету во
время аварии. Пусть поползают, поищут. Нет, потом-то,
наверняка, их будет досматривать кто-нибудь посерьезней этих
пентюхов, но она, по крайней мере, выиграет время и успеет
припрятать пленку получше. Что еще? Да вроде бы все. Больше им
инкриминировать нечего. Шпионаж? Это ерунда. Можно сказать, что
ехали с вечеринки и заблудились. Еще? Теперь точно все.
Девушка немного расслабилась.
"Доджик", конечно, жаль. Но зато репортаж будет на миллион
долларов.
От этой мысли ей стало полегче, и она позволила себе
повнимательней рассмотреть унисолов. Первого Ронни и так
разглядела отлично, пока "барахталась в этой груде лома".
Второй солдат, тот, что караулил Хью, оказался гораздо менее
приветливым, чем первый. Высокий широкоплечий амбал. Короткие
волосы падают на узкий лоб. Вид у него был довольно свирепый.
Скорее всего это ощущение возникало из-за того, что унисол
смотрел на задержанных, чуть-чуть наклонив голову. По-бычьи,
исподлобья. Лицо у него было угловатое, будто выструганное из
неровного деревянного чурбака. Крепкие мозолистые ладони
немного напряженно сжимают автомат. На губах застыла мертвая
непонятная улыбка, разрезавшая угрюмую физиономию пополам.
"Что-то этот парень мне не нравится", - подумала Ронни. На
груди унисола красовалась нашивка: американский флаг, под
которым черными буквами выведено "Армия США. Джи-эр'13".
Ронни взглянула на нашивку своего "знакомого".
"Джи-эр'44". Ага, вот так, значит? Даже без имен. Просто
"джи-эр", угу. Ну, понятно.
Третьего ей вообще рассмотреть как следует не удалось. Он
стоял в стороне, и тень падала на его лицо. Ронни только
отметила, что он хоть и коренастый, но все же толстоват.
Ронни вздохнула, прижимая к боку сумочку. Молчание
затягивалось, и она, подумав, заявила:
- Ребята, мы хотим поговорить с кем-нибудь из вашего
начальства...
Ответом ей было равнодушное молчание. Джи-эр'13 уставился на
нее тяжелым взглядом.
- Эй, вы, кстати, вообще-то по-английски говорите?
- МЫ ЖДЕМ ИНСТРУКЦИЙ... - механически констатировал унисол.
В обширном трайлере перед экранами сгрудились люди.
Теперь, когда погоня закончилась, и съемка велась с трех
точек, они могли спокойно рассмотреть Ронни и Хью.
Перри очень не понравилось, что эта девица - телерепортер.
Это означало одно - осложнения, проблемы, головная боль. Вой
этих "шавок". Девчонка видела слишком много. Если дать ей уйти,
фотографии вылезающего из саркофага 74-го обойдут все газеты и
программы теленовостей. Дьявол! Что же делать? Естественно, в
первую очередь нужно заполучить пленку, а потом?.. Что делать
потом? Рассказ этой сучки - даже без фотографий - привлечет
внимание к его проекту. Начнется совершенно ненужная шумиха.
Газеты нажмут кое на кого, сидящего в правительстве, а тот, в
свою очередь, нажмет на Пентагон... А уж тогда... Не хочется
даже и думать, что будет тогда.
Да, бумагомараки вполне могут раздуть грандиозный скандал из
всей этой истории. Что же делать? Ясно, что просто так он не
может отпустить девчонку и ее приятеля. НЕ МОЖЕТ. И не только
потому, что этого хочется ему, а еще и потому, что этого
требуют интересы страны. Да, да, именно. Государственной
безопасности. Дьявол!!!
- Пусть найдут пленку и вернут этих людей на базу, - мрачно
произнес Перри. - Здесь разберемся.

- Эй, ребята, - попыталась улыбнуться Ронни, - мне нужно
позвонить.
С каждой секундой ей все меньше нравилась ситуация. Ей не
нравилось поведение солдат, ей не нравился взгляд Джи-эр'13, ей
не нравилась его недобрая улыбка, ей не нравилось, что их
почему-то никуда не ведут, ей вообще ВСЕ не нравилось в этой
истории. Если бы удалось позвонить в "Си-Эн-Эй" и сообщить, где
они находятся, проблема бы упростилась. По крайней мере, была
бы какая-то гарантия безопасности. Да нет, собственно, и так
вряд ли произойдет что-нибудь серьезное, но... не нравится ей
все это.
- Что с ними? - повернувшись к ней, встревожено спросил Хью.
Ронни не нашла, что ответить. Только пожала плечами.
Откуда ей знать, что с ними? Стоят, как истуканы, вот что.
Из наушников стоящего перед ней унисола раздался резкий
отчетливый голос: "Джи-эр'13, забери у этих людей пленку и
верни их на базу!"

Он улыбнулся. Конечно, лучше было бы пристрелить этих
шпионов на месте, но в конце концов, раньше или позже, какая
разница. Все равно эти люди - преступники, проникшие в
расположение их части и занимавшиеся диверсионной
деятельностью. По закону враг должен быть уничтожен. Таковы
правила войны. А он воюет по этим правилам. Наверное, поэтому
его взвод все еще жив. Да, полковник Перри прав. Этих людей -
военнопленных - нужно доставить на базу и допросить. Остальное
потом Но сперва... он получил приказ. Пленку, нужно забрать у
них пленку.
Джи-эр'13 сделал шаг вперед и, протянув к Ронни руку,
коротко приказал:
- Пленку!
Девушка замялась, оглядываясь на перевернутый "додж".
- А, ребята, я, честное слово, не знаю...
Ему нужны не разговоры, а пленка!
Поэтому, не дослушав объяснений, унисол жестко повторил:
- ПЛЕНКУ!
- Да, ну, господи, она где-то в машине... - Ронни заметно
побледнела, но кроме этого ей удалось ничем не проявить свой
испуг.
Джи-эр'13 на мгновение застыл. Четкие, быстрые, как молния,
мысли закрутились в его голове.
Приказ не выполняется. Возможные варианты: психологическое и
физическое воздействие. Условие: физическое воздействие
невозможно в связи с информационной ценностью военнопленной.
Вывод: применить один из способов психологической атаки.
А заодно мы проверим этого "лягушатника"!
Рука унисола метнулась к бедру, выхватывая из кобуры
"пустынный орел".
Глаза девушки расширились от страха.

Джи-эр'44 замер. Вторая волна воспоминаний оказалась гораздо
сильнее и глубже предыдущей. Белый, невыносимо яркий свет
прожекторов поблек, сменившись тусклыми отблесками
желто-оранжевого огня.

Со стороны деревни потянуло дымом. Серую едкую пелену
прибивало дождем к земле. Клубясь рваными клочьями, дым лез в
нос, в глаза, обволакивал тело. Он пах непонятными смолами,
травами и порохом.
Человек у костра повернулся, сжимая в заскорузлых от крови
пальцах гирлянду из человеческих ушей.
Тусклая улыбка блуждала на его губах, а в глазах плясали
дьявольские огоньки. Огоньки безумия.
Транзистор продолжал выплескивать звуки музыки, перемешивая
ее с шумом дождя, свистом мин и грохотом разрывов.
В его ушах все еще стоял крик Беккета, рядового из их
взвода...
- ЧТО СЛУЧИЛОСЬ? УСПОКОЙСЯ, УСПОКОЙСЯ!!! ЧТО СЛУЧИЛОСЬ!
ПОСМОТРИ НА МЕНЯ! УСПОКОЙСЯ!
- ОНИ ВСЕ УМЕРЛИ, МАТЬ ИХ!!! ВСЕ УМЕРЛИ!!! ВСЕ УЖЕ УБИТЫ!!!
СЕРЖАНТ СПЯТИЛ И ПЕРЕСТРЕЛЯЛ ВСЕХ! ПУСТИ МЕНЯ!!! ПУСТИ МЕНЯ!!!
- БЕККЕТ РВАНУЛСЯ КУДА-ТО В СТОРОНУ. А ЧЕРЕЗ СЕКУНДУ ЕГО
ПОГЛОТИЛА ЯРКАЯ ВСПЫШКА ВЗРЫВА.
- СЕРЖАНТ СПЯТИЛ И ПЕРЕСТРЕЛЯЛ ВСЕХ!!!
Парочка у костра тихо поскуливала, съеживалась в комок.
Худенькие тела казались совершенно беззащитными. Вернее, они
БЫЛИ беззащитными.
- Сержант, что здесь произошло? - спросил он, настороженно
поглядывая на безумное, покрытое пятнами гари и крови, лицо.
Глаза сержанта смотрели пристально, враждебно. Прежде чем
ответить, он встал и неспеша надел кровоточащую гирлянду себе
на шею. Довольно глядя на страшное ожерелье, сержант
ухмыльнулся.
- Они не слушали меня.
Голос у него оказался на удивление тихим, лишенным эмоций.
Равнодушным и тусклым.
Он понял: одно неосторожное слово, жест, взгляд, и сержант
сорвется, свихнется окончательно. Тогда погибнут мирные жители,
и он скорее всего тоже.
- Но ведь в деревне никого не было, сержант! - его голос,
спокойный и мягкий, подействовал на сумасшедшего успокаивающе.
- Никакого противника. Эти люди невиновны.
Он видел, что сержант немного расслабился, и обрадовался
этому. "Кольт-коммондер" уставился в землю.
- Да все они - предатели, мать их, - как-то вяло произнес
сумасшедший. - Отвернешься, а они тебя ножом в спину.
Предатели. Дерьмо, мать их. Чертовы руки.
Сержант снова окаменел. Рука с "кольтом" дернулась и пошла
вверх. Желваки заиграли под кожей, туго обтягивающей широкие
скулы.
- Сержант, - тихо окликнул он сумасшедшего, - мой срок
вышел. Я хочу только одного - вернуться домой. Пошли, сержант.
Пошли домой. Вместе. Домой.
Голова сумасшедшего дернулась. Глаза сузились, превратившись
в еле заметные щелки. Злой голос ударил в лицо.
- Ты такой же, как и все остальные. Ты хочешь уйти отсюда!
Бросить нас здесь!
- Но, сержант, то, что случилось...
- Оно УЖЕ случилось, - оборвал его сержант. - И ты никуда не
уйдешь отсюда, потому что из этого ада НЕЛЬЗЯ уйти, понял? -
голос его повышался, захлебываясь безумной яростью. Яростью, не
находящей выхода, и от этого становящейся стократ опаснее и
сильней. - Ты слышишь меня? Ты ведь тоже предатель, да? Ты
ПРЕДАТЕЛЬ, мальчик? Ответь мне!
- Нет, - твердо ответил он.
- Ну тогда докажи это! - "кольт-коммондер" повернулся
стволом к рыдающей паре. - Докажи это, "лягушатник"! Убей их!
Убей этих предателей, мать твою! Это - приказ!!! Убей,
деревенщина, докажи, что наш! Что ты не предатель, не такой же,
как они! Давай!!! Убей Ви-Си!!!*
Он сделал шаг назад. Пистолет поплыл в его сторону, рукоять
с темными пластиковыми "щечками" была повернута к нему так, что
можно было разглядеть эмблему - круг, в котором вздыбился
мустанг, сжимающий два копья. Одно в зубах, второе в передних
ногах.
Руки сержанта тряслись, и мустанг казался живым. Мечущимся,
бьющим копытами в тщетной попытке вырваться за пределы этого
заколдованного кольца.
- УБЕЙ ИХ, МАТЬ ТВОЮ!!! ЭТО - ПРИКАЗ!!!
Сержант резко развернулся на каблуках и, приставив "кольт" к
голове парня, спустил курок.
ХОНГ! - выстрел прозвучал удивительно тихо, словно детская
хлопушка. Гильза, играя отсветом пламени на металлической
"рубашке", полетела в сторону.
Голова вьетнамца лопнула, как переспевший гнилой арбуз, и
кровавое месиво забрызгало траву, повиснув на ней бурыми,
парящими каплями.
Девушка завизжала, зажав лицо маленькими ладошками. Глаза ее
побелели, став выцветшими, словно их опалило калифорнийское
солнце.
Парня отбросило выстрелом назад. Его правая рука
неестественно вывернулась, скрюченные пальцы вцепились в грязь,
и он начал сучить ногами, стараясь зарыться лопнувшей головой в
холодную коричневую жижу.
На губах сержанта играла диковатая улыбка. Она была похожа
на бритвенный разрез, располосовавший безумное лицо от уха до
уха. На лбу, правой щеке и волосах сумасшедшего повисли
темно-красные сгустки.
И тогда... Это случилось само собой. Отточенная, доведенная
до совершенства фантастической полугодичной муштрой
Форт-Брагга* машина убийства заработала на благо человека.
Он и сам не успел осознать, КАК это получилось, слишком
быстры были автоматические движения, загнанные, подобно острой
занозе, глубоко в мозг, жилы, мускулы, нервы солдата.
ТАО! - каучуковый мысок "джамп-бутсы", словно таран, ударил
по правой, сжимающей пистолет, кисти сержанта.
"Кольт-коммондер" взлетел в воздух, переворачиваясь,
крутясь, как тусклый металлический бумеранг.
ХООООУ! - приклад АР-15 пошел по короткой дуге снизу вверх,
сминая челюсть сумасшедшего, отбрасывая его тело назад, к
костру.
Сержант тоже знал эти приемы, но растерялся. Голова его
мотнулась в сторону, разбрасывая вокруг радужный фонтан дождя и
темный - крови из разбитого саднящего рта. Ноги подогнулись, и
ему пришлось сделать несколько шагов, чтобы удержать равновесие
и не повалиться в низкое веселое желто-оранжевое пламя.
Из горла сумасшедшего вырвался страшный полукрик-полухрип.
Сержант остановился и очумело затряс головой.
Он понимал, что эта заминка дает всего несколько секунд.
Именно столько потребуется сержанту на то, чтобы прийти в себя.
Его пальцы сомкнулись на тоненькой руке вьетнамки, таща ее
вверх, словно барахтающегося в ледяной воде утопающего, ставя
на ноги, толкая вперед, в темноту густых спасительных зарослей.
- ВСТАВАЙ! ВСТАВАЙ!!!
Он слышал крик и никак не мог сообразить, КТО же это кричит,
орет, воет, пока, наконец, не понял, что крик издают ЕГО
СОБСТВЕННЫЕ губы.
Где-то за спиной раздался оглушительный взрыв, что-то
затрещало. Подошва бутсы поехала, и солдата швырнуло в жидкую
грязь. Оглянувшись через плечо, он увидел, как огромная высокая
пальма, переломившись пополам, рухнула вниз, в двух шагах от
костра и стоящего сержанта.
Сумасшедший не обратил на нее никакого внимания. Он медленно
поднял голову и уставился слепыми глазами на распластанного в
жиже солдата и стоящую на прогалине девушку.
Солдат замер. Взгляд сержанта был ужасен. В нем не осталось
ни капли разума, ничего, что связывало бы его с реальной
жизнью. В нем плескалось злобное торжество человека,
готовящегося к жестокой расправе. Улыбка, как прилипшая, сидела
на его лице. Мертвый оскал скелета.
- БЕГИ! - заорал солдат вросшей в землю от охватившего ее
ужаса вьетнамке. - БЕГИ!!! БЕГИИИИИИ!!!!
Она не знала языка, но тон, которым он выкрикнул это, понял
бы любой человек в мире. Так кричат подвергающемуся смертельной
опасности.
- БЕГИИИИИИИИИИИИИШ!
Руки его разъехались в скользкой жиже, и он рухнул лицом в
вязкую жирную кашу. Влага, просочившаяся между зубами, хлынула
в рот, и ему пришлось вытолкнуть ее языком. Краем глаза он
увидел, как девушка бросилась бежать.
Солдат приподнялся на локтях, глядя ей в спину.
А секундой позже в воздухе возник черный шарик ручной
гранаты. Пока он летел по наклонной вверх, быстро настигая
вьетнамку. Вот граната достигла апогея и понеслась вниз по
большой невидимой горке. Она упала в трех метрах перед девушкой
и взорвалась как раз в ту секунду, когда нога ее наступила на
черный металлический шар. В воздух взметнулся длинный фонтан
рыжего пламени, дыма и грязи. А когда он опал вниз горячим
дождем, на прогалине осталась лишь воронка и клок розовой
рубашки, секунду назад бывшей на девушке.
Сержант запрокинул голову к черному, без малейшего просвета,
небу и захохотал, ловя широко распахнутым ртом резкие дождевые
струи. Его надтреснутый смех - смех сумасшедшего - раскатился
по джунглям, запутавшись в ветвях пальм, сплетясь с лианами,
застряв в развилках деревьев.
Он смеялся, когда рядовой, поскальзываясь в коричневой жиже,
поднимался на ноги. Он смеялся, когда солдат поднимал
перепачканный грязью Ар-15. Он смеялся, когда темная фигура
устремилась к нему, держа автомат наперевес.
И смолк, лишь когда штык, пройдя через "джанглфетигз",
вонзился ему в живот. Лицо сержанта вытянулось, мгновенно став
злым и бледным. Безумие ушло из темных глаз. Осталась лишь
ярость. Дикая, животная ярость.
- Я же говорил, мальчик, что ты - один из них, - выплюнул
он, вместе с розовыми пузырями крови.
Крепкая широкая ладонь обхватила Ар-15 за ствол и с силой
оттолкнула от себя, извлекая из живота блестящее лезвие с
темнеющими на нем черными каплями.
Сержант быстро нагнулся и, подняв валяющийся у ног "кольт",
резко выбросил вперед руку, одновременно нажимая на спуск...
БАНГ! БАНГ! БАНГ! - Всполохи пламени освещали перекошенное
ненавистью лицо.
Что-то сильно ударило солдата в грудь, отбрасывая к середине
тропы, и, уже падая, он нажал курок автомата.
Грудь сержанта вспенилась пулевыми разрывами. Клочья
камуфляжа полетели в разные стороны, перемешиваясь с кусочками
плоти. Пистолет продолжал дергаться в его руке, выплевывая
свинцовые кулаки, которые настигали солдата, нанося страшные
удары в тело, в шею...
Что-то горячее стекало по его спине и руке, но в тот момент
ему было все равно.
Внезапно раздался страшный хруст, дождливое небо лопнуло и
раскололось пополам, обрушив на землю потоки яркого золотистого
света.
А потом снова наступила темнота...

Голова Джи-эр'44 дернулась и медленно повернулась в сторону
сержанта. БЫВШЕГО СЕРЖАНТА.
Тот стоял, забросив руку с автоматом за спину. Вторая, в
которой был зажат пистолет, вытянута. Ствол качается в трех
дюймах от головы девушки.
- Пленку, - спокойно и жестко произнес Джиэр'13, продолжая в
упор, не мигая, смотреть на Ронни.
- Эй, приятель, что ты делаешь? - возмутился Хью. - Она же
ничего...
Договорить он уже не успел. "Кольт" быстро переместился от
головы девушки к его лбу, а палец надавил на курок. Выстрел
прозвучал отчетливо и сухо.
Оператор жутко захрипел. Ладони взлетели к окровавленному
лицу, а через мгновение Хью уже заваливался на спину, словно
тряпичная кукла.
- Господи! - взметнулся голос в наушнике. - Джи-эр' 13,
прекратить огонь! Это приказ - прекратите огонь!
Унисол только ухмыльнулся и перевел пистолет к голове
окаменевшей от безумного ужаса Ронни. Из ее горла доносился
какой-то хрип. Будто она никак не могла вдохнуть. Палец
медленно пополз, нажимая спусковой крючок.
- ТАО!!! - гортанный крик, больше похожий на сдавленный
выдох, рванулся из груди Джи-эр'44.
Серебряная молния метнулась от песка к Джи-эр' 13, а в
следующую секунду мысок бутсы обрушился на зажатый в руке 13-го
пистолет.
- ХООООООООУ!!! - еще не до конца осознавая свои действия,
Джи-эр'44 впечатал короткоствольный "хеклер и кох" в лицо
бывшего сержанта.
Удар был настолько силен, что ноги Джи-эр' 13 подогнулись, и
он рухнул на холодный песок, рядом со своей жертвой.
Размытая ассоциация вновь всплыла в одурманенном мозгу
унисола:
- ЕГО ПАЛЬЦЫ, СМЫКАЮЩИЕСЯ КОЛЬЦОМ НА ХРУПКОЙ РУКЕ
ЧЕРНОВОЛОСОЙ ДЕВУШКИ...
Джи-эр'44 схватил трясущуюся в беззвучной истерике Ронни и,
одним рывком поставив ее на ноги, потянул за собой к стоящему в
двадцати футах "шевроле".
Его мозг послал телу команду:
- СПАСТИ НЕВИНОВНОГО! - и унисол начал
исполнять приказ с той же тщательностью, с какой исполнял
приказы людей.
Ноги девушки подгибались, но солдат не давал ей упасть,
продолжал тащить к автомобилю. Там было спасение, выполнение
задачи.
Джи-эр'13 оперся на локти, пытаясь вновь обрести сбитую
ударом ориентацию. Белая от яркого света земля вздыбилась перед
глазом, встав плотной стеной, у которую уткнулись его ладони.
Эта стена колыхалась, то погружаясь в странную голубоватую
дымку, то вновь выныривая из нее. Но, как ни старался унисол,
она не желала принимать горизонтальное положение и становиться
обычным песком.
Со стороны это выглядело довольно забавно. Джи-эр'13 ползал
по земле, словно огромный, выброшенный из воды краб. Но оценить
это было некому.
44-й наконец распахнул дверцу автомобиля и затолкал в него
Ронни. Сам унисол забрался на место водителя и выжал газ.
Форсированный двигатель "шевроле" взревел. Выбросив из-под
колес полтонны песка, пикап рванулся вперед.
В наушнике верещал чей-то встревоженный голос:
- Что он делает? Что он делает, мать его?
- Пятьдесят шестой, остановить девушку!!! Стрелять, если
нужно.
Сзади затрещал "хеклер". Пули сорок пятого калибра ударили в
дверцу пикапа. Следующая очередь пробила заднее стекло, оставив
на нем с десяток крупных дыр, окруженных сетью мелких морщинок.
"Шевроле" вильнул в сторону, врезаясь в стену темноты,
растворяясь в ней, оставляя за собой лишь красные мигающие
огоньки стоп-сигналов.
Стрелка спидометра перевалила за отметку 25 миль. Мотор
напряженно урчал.
Свет прожекторов лихорадочно заметался по песку, отыскивая
цель, наконец нащупал и облепил "шевроле". Яркий,
предательский.
Голос в наушнике умолк, а затем вдруг четко и уверенно
приказал:
- Джи-эр'44, остановить машину! Это приказ!
Унисол ударил по тормозам так быстро, что девушку швырнуло
грудью на приборный щиток. В последний момент ей все-таки
удалось подставить руки, и она ударилась о стекло ладонями, а
не физиономией.
- Он остановился! - прошипел из мембраны задыхающийся голос.
- Он остановился!
Ронни не могла разобрать, какие слова произносят эти люди.
До нее доносилась лишь быстрая, сливающаяся в одно слово,
монотонная скороговорка.
Она не понимала причин остановки. Ни поломок, ни препятствий
девушка не видела. К тому же, обернувшись, Ронни разглядела в
свете прожектора два черных зловещих силуэта.
Унисолы пока стояли на месте, направив в их сторону
автоматы. Но ее не покидало ощущение, что через секунду они
бросятся к машине, подобно сильным хищным животным, готовым
впиться клыками в живую плоть и рвать ее на части до тех пор,
пока жертва не умрет.
Ронни повернулась к своему спасителю. Тот сидел, обмякший и
безвольный, тупо глядя перед собой. Голова его чуть склонилась
к плечу, словно он прислушивался к этому странному, едва
различимому бормотанию.
- Что ты делаешь? - закричала она. - Почему мы остановились?
Поехали! Поехали скорее отсюда!
Унисол медленно повернул голову, равнодушно взглянув на
девушку.
- Джи-эр'44, разверни машину. У тебя просто сбой.
- У меня просто сбой, - механически-бесцветным голосом
доложил солдат девушке.
- Да о чем ты говоришь? - взвизгнула она. - Поехали,
слышишь?
- Не слушай ее! - приказал голос в наушнике.
Унисол скосил глаза на камеру и снова чуть наклонил голову,
прислушиваясь.
- Это что еще за дерьмо у тебя на башке? - зло спросила
Ронни, срывая камеру у него с головы.
И голос в наушнике вдруг прозвучал отчетливо и громко:
- Черт! Эта сука отключила его!
"Так, так, так. Вот оно что! Значит, это не просто
транслятор, а что-то, вроде дистанционного управления".
- Поехали! - рявкнула девушка, открывая дверцу и швыряя