Было очень рано. Город еще спал, только на нижних улицах стали появляться первые прохожие, это спешили торговцы, желавшие занять места на рынке поприбыльнее. Альвансор на большой скорости мчался наверх к замку и Белой башне.
Когда он добрался до парка, его встретили встревоженные гвардейцы.
– В замке происходит что-то странное, – сообщил один из них.
– Разберемся, – бросил на ходу Альвансор. – Поднимите всех людей по тревоге.
Тут же заиграла труба.
«Ту-ту, ту-ту, ту-ту-ту-ту-ту-ту!», – трубил трубач. Это был сигнал боевой тревоги.
Альвансор вбежал в замок.
– Наверх! – приказал он и, как в прошлый раз, потребовал поднять его на подъемнике. – Клянусь ведьмами, никогда еще не было такого, чтобы одна тревога шла за другою.
Когда он поднялся, то сразу узнал, почему у него было так тревожно на сердце. Ему сообщили, что Повелитель пропал.
– Когда вы обнаружили, что мальчик пропал? – строго спросил он.
– Как только, мы услышали страшный гром, то сразу выскочили из караульной. Зеленого тумана не было. Мы побежали сразу к Повелителю и увидели пустую кровать. Его величества нигде не было.
– Что значит пустую кровать? Вы хорошо искали? Дверь в спальню была открыта или заперта? – вопрос за вопросом задавал Альвансор.
– Открыта. Кровать была не пуста… – Гвардеец, сказавший это, замялся.
Альвансор заметил это, и его брови взлетели вверх.
– Что же ты молчишь? Говори!
– В кровати его величества лежала обезьяна.
– Какая обезьяна, что ты мелешь?
– Вернее, статуя обезьяны.
– Ах, статуя! Тогда все понятно. Вы все комнаты проверили?
– Да, все, кроме одной, той, где живет рыцарь Катерино.
– Какого черта лысого вы не проверили эту комнату?
– Она заперта.
– Взломать ее!
Альвансор сам пошел осмотреть спальню Повелителя. Ему попалась по дороге встревоженная и испуганная Мари. Первый министр захватил девушку с собой и по пути учинил ей допрос. Он узнал от нее все, что она делала и какие дела имела с девочкой-рыцарем и ее оруженосцем. Когда он уже был в спальне, ему сообщили, что в комнате никого нет.
– Я так и думал. Они его похитили. У девчонки на лице было написано, что она собирается похитить Принца Белой башни, – стал размышлять Альвансор. – Но тогда что это была за вспышка? Тут что-то не так.
Он внимательно осмотрел весь этаж Белой башни, затем еще четыре этажа ниже. Отдал приказ обыскать еще пять этажей и велел всем людям, которые служили в покоях Повелителя, спуститься вниз и оставаться дома, пока их господин не вернется.
Белая башня опустела.
Альвансор спустился вниз и начал расследование. Перво-наперво он велел узнать, кто этой ночью выходил из города, и когда узнал, что лишь цыганский табор, велел снарядить за ним погоню. Было уже далеко за полдень, и времени прошло немало.
– Цыгане воруют детей, – сказал он. – Кто знает, может, это они похитили нашего мальчугана? Но это маловероятно. И узнайте, где оставил этот рыцарь своего коня, и его оруженосец… Допросите того, у кого они останавливались.
Только к вечеру Альвансору привели перепуганного Япиуса. Тот рассказал все, что он знал. Когда Альвансор узнал, что Повелитель уехал якобы по своей воле, он немного успокоился и велел отпустить трактирщика.
– Так, значит, на прогулку? – вздохнул он. – Тогда наша задача облегчается.
Примчались гвардейцы, которые погнались за цыганами. Они сообщили, что у цыган действительно были трое детей, но они сели на своих коней и покинули табор на Великом перекрестке.
– В какую сторону они поехали?
– На запад, в сторону каньона Единорога, долины Каменных рыцарей и великих могил.
– О, проклятье! – не выдержал Альвансор. – Какого гоблина им там надо?
– У цыган было вот это.
На ладони Альвансора оказались две золотые пуговицы. Он повертел их и увидел на них изображение Принца Белой башни.
– Его величество волен делать все, что ему вздумается. Мы нагоним его. Если он и впрямь похищен, то мы отобьем его величество. Если же он гуляет, мы будем его охранять. Ах, эти дети! Сосунки чертовы! Готовьте отряд.
Через час Альвансор Безупречный во главе двухсотенного отряда солдат покинул Столицу. Он не знал, что в тот самый день, когда он искал Повелителя, в городе начали происходить новые события. Важные и зловещие.
Не знал он и того, что бывший министр Гаргулио тоже не сидел сложа руки, а начал действовать. Толстяк решил отомстить этому маленькому неблагодарному мальчишке: тот его унизил и оскорбил, а главное, лишил власти. А этого Гаргулио не хватало больше всего на свете.
С тех пор как его сняли с поста первого министра, Гаргулио сидел в своем дворце и тосковал. С болью и горечью смотрел он из своего окна на Белую башню и думал: неужели никогда он не будет управлять этим городом и этой страной? От такой мысли бывшему первому министру становилось так грустно, что даже не хотелось жить. Гаргулио потерял аппетит, чего с ним никогда не случалось, перестал спать и все думал и думал. Наконец он пришел к мысли, что он должен вернуть себе власть. А для этого он видел лишь один путь – свергнуть настоящего правителя и занять его место.
Но такой трусливый человек, каким был Гаргулио, не в состоянии был совершить такое грандиозное мероприятие, как дворцовый переворот, в одиночку. Значит, нужны помощники. После долгих раздумий опальный министр решил использовать для своей ничтожной цели старых врагов Повелителя: князя Алехандро Черного и военного министра Леонари. Они сидят в тюрьме. Гаргулио вытащит их оттуда, а за это потребует, чтобы они помогли ему занять трон.
Занятый своими проблемами, Гаргулио не знал о последних событиях в Белой башне. Он велел заложить себе карету и поехал к замку. Он думал о том, что же он скажет Альвансору, когда тот спросит его, зачем ему понадобилось в замок, и ничего толкового придумать не мог. Поэтому он не заметил, что все жители города с тревогой смотрели на небо.
Дело в том, что маленькое черное облачко, которое появилось на рассвете прямо над самым шпилем Белой башни, стало расти. Оно становилось все больше и больше, заволокло к полудню почти все небо над городом и все равно продолжало расти. Из-за него в городе стало так необычно темно и мрачно, что даже жители нижних улиц прекратили свое бесконечное веселье. Сердца горожан наполнились тревогой и нехорошими предчувствиями.
Гаргулио ничего этого не замечал. Правда, у калитки, ведущей в парк короля эльфов, он обратил внимание на то, что небо почернело и в нем не светит солнце. Это не понравилось Гаргулио, но когда он подошел к замку и не нашел в нем Альвансора, то страшно обрадовался и тут же забыл обо всем на свете, кроме своих черных и опасных замыслов.
Он с деланным равнодушием прошел в замок, прошел мимо толпы придворных, которые смотрели на него теперь без прежнего почтения, и достиг Черной башни.
Черной башней называлась угловая башня замка. Она совсем не была черного цвета, а называлась так потому, что в ней находилась тюрьма для государственных преступников. В Черной башне находились в отдельных темных без окон камерах Алехандро Черный, военный министр Леонари и еще около десятка их сообщников. Всех их охраняли тщательно и неуклонно. Тут была отдельная охрана. Стражники, служившие в ней, получали самое высокое жалование и дежурили, не выхода отсюда, по неделе. Поэтому они ничего еще не знали о снятии Гаргулио с поста первого министра и беспрепятственно его пропустили.
Толстяк, когда оказался в сыром и холодном каземате, вдруг страшно испугался. А вдруг у него ничего не выйдет? Не безумец ли он, если пытается победить самое могущественное лицо в королевстве? Если его ждет провал, то в лучшем случае он навеки поселится в одной из камер этой башни, таким образом получит вместо ожидаемого величия в Белой башне пожизненное гниение в Черной башне. В худшем случае ему просто отрубят голову на главной городской площади, там, где стоит серебряная статуя мальчика, сидящего верхом на лебеде.
С великим трудом Гаргулио пересилил себя и вошел в камеру, где сидел Алехандро Черный. Решающий шаг был сделан, отступать было некуда. Он велел стражникам удалиться и оставить его наедине с преступником.
Князь Алехандро мрачно посмотрел на Гаргулио из-под густых черных бровей и спросил:
– Что тебе здесь надо?
– Ты по-прежнему ненавидишь Повелителя? – сразу спросил его Гаргулио.
– Да. Можешь казнить меня за эти слова, но это так. Эта ненависть досталась мне от отца, а тому от его отца. Ничего мы не можем с этим поделать.
– Если я помогу тебе выйти отсюда, ты поможешь мне справиться с Повелителем?
– Что ты потребуешь за это?
– Пожизненный пост первого министра.
– А, так тебя вышвырнули вон? – усмехнулся мятежный князь. – Вот что значит служить какому-то мальчишке. Он поиграл с тобой, а когда ему наскучило, выбросил, как старую игрушку. Ладно, если не успел сломать. Что я с этого буду иметь?
Ты получишь независимость для твоего княжества и все земли в округе.
– Согласен.
– Тогда вот возьми, – сказал Гаргулио, протягивая князю ключ, который открывал замки как цепей, так и дверей. – Сегодня ночью я буду ждать всех вас в моем дворце. Все надо сделать быстро, пока не вернулся Альвансор. На наше счастье, он уехал зачем-то из города. С Леонари договоришься сам.
Алехандро согласно кивнул, и Гаргулио покинул его камеру.
– Ты все слышал? – спросил князь военного министра, который сидел в соседней камере и за многие месяцы сумел просверлить в стене небольшое отверстие. За это время долгое заключение и одиночество сделали двух преступников товарищами по несчастью.
– Да, – ответил Леонари. – Если нам это удастся, то будем править по очереди. Полгода ты, полгода я.
Так они и решили. Однако про себя каждый подумал, что когда придет к власти, то сразу убьет соперника. Сейчас же они действовали сообща, потому что каждый нуждался в другом. Алехандро нужен был военному министру, чтобы выйти из тюрьмы, а князь нуждался в Леонари потому, что тот знал город и у него в нем было полно знакомых, которые встанут на сторону мятежников.
Побег решили устроить этой же ночью.
А несколькими минутами раньше, чем Гаргулио вошел в Черную башню, в замке начали происходить невероятные вещи.
Придворных, которые гуляли по парадным залам, внезапно встревожил гвардеец, который нес службу в усыпальнице старого Повелителя. С округлившимися от ужаса и страха глазами он вбежал в бальный зал и закричал:
– Там, там в усыпальнице что-то странное происходит с саркофагом!
– Что такое? Что там происходит? – стали засыпать его вопросами придворные.
– Он, он дрожит!
– Кто?
Но гвардеец не стал отвечать, он развернулся и побежал обратно в успыпальницу. Снедаемые любопытством придворные побежали за ним. Когда они оказались в самой мрачной комнате замка, то увидели, что саркофаг действительно дрожит. Огромный каменный куб дрожит, словно стеклянный стакан на столе трактирщика, когда рядом проезжает тяжелая колымага, нагруженная доверху тяжелыми бочками с вином.
– Что это? – в страхе перешептывались присутствующие. – Может, это начинается землетрясение?
Одна из свечей с гулким стуком упала на пол и погасла. Это всех напугало. Одна нервная дамочка даже упала в обморок. Ее подняли и унесли подбежавшие пажи.
Саркофаг продолжал дрожать.
– Я не могу на это смотреть! – воскликнула еще одна красивая дама. Она закрыла веером лицо и тоже поспешила выйти. Некоторые, в основном женщины, последовали ее примеру. Остальных удерживало на месте любопытство.
Вдруг раздался грохот. Словно рядом грянул гром. Оглушенные и изумленные придворные увидели, как медленно стала подниматься верхняя половина саркофага. Сердца и души всех наполнились леденящим страхом. Все вокруг тряслось, словно и в самом деле случилось землетрясение. С потолка стала сыпаться штукатурка.
Люди в страхе закричали и стали выбегать вон из зала. В дверях возникла настоящая драка.
А верхняя половинка поднималась все выше и выше, словно по воле какой-то невидимой силы. Вот она поднялась на метр над нижней и с оглушительным треском раскололась надвое. Оба осколка отлетели далеко в стороны и чудом никого не убили. Внутри саркофага обнажился серебряный гроб с массивной крышкой.
Увидев его, придворные и стражники просто обезумели. Они стали драться за право выйти в узенькую дверь и этим лишь задерживали свое бегство.
Крышка стала подниматься. Из гроба вылезли две тощие костлявые руки и стали поднимать ее дальше. В гробу появился человек. Безумным взглядом он оглядел близких к сумасшествию подданных и, приподняв над головой крышку, встал во весь рост.
Это был Повелитель. Настоящий Повелитель.
Ему было очень тяжело. Он еле дышал. Ноги и руки его тряслись. Тем не менее он далеко отбросил серебряную крышку гроба и ступил на пол.
К этому времени в усыпальнице уже никого не было. Люди все-таки успели покинуть ее и теперь с криками и воплями неслись к выходу из замка.
Держась за грудь и шатаясь словно пьяный, Повелитель поплелся в сторону Белой башни. И первым, кто попался на его пути, был Гаргулио, только что вышедший из Черной башни.
Когда он увидел Повелителя, то без чувств свалился на каменный пол. Сначала он решил, что его карает небо в виде призрака Повелителя, затем подумал, что сошел с ума.
– Гаргулио! – хриплым голосом произнес Повелитель. – Ты-то мне и нужен, ничтожный жирный червяк. А ну, поднимайся!
Такая сила была в его голосе, что Гаргулио очнулся и в ужасе исполнил приказание. Преданными глазами смотрел он на Повелителя, хотя без содрогания на того смотреть было нельзя.
– Где Альвансор? – спросил старик.
– Его нет в городе, – пролепетал Гаргулио.
– Тогда ты снова мой первый министр. Ты помнишь это? – И Повелитель протянул толстяку хрустальный свисток. Гаргулио испуганно закивал головой. – Ты помнишь, что надо делать? Вижу, что помнишь. Тогда ступай прямо сейчас и делай то же, что уже один раз делал.
Сказав это, Повелитель направился к Белой башне. Гаргулио увидел, как он вошел в нее, расправил руками свой широкий плащ и – о чудо! – полетел наверх. Первый министр вскрикнул от неожиданности и страха и побежал к выходу. Не помня себя он добежал до статуи русалки и свистнул в свисток.
Выходя из замка, Гаргулио увидел, что на улице стоит полный мрак. И это в то время, когда в небе должен полыхать яркими красками закат. Когда должно быть светлее, чем днем. Нет. Вместо этого небо покрылось черными тучами. Никогда еще за время существования Столицы не было ничего подобного. Некоторые тучи были даже не черные, а темно-багровые и издавали слабое свечение, отчего при виде этой картины у любого мурашки начинали бегать по спине.
Но Гаргулио было на до этого. Страх перед Повелителем был сильней, чем перед природой. Стихия не так страшила, как взгляд желтых глаз ожившего мертвеца.
И опять все повторилось, как в самом начале этой истории. Только в этот раз вода в пруду, на котором появились лебеди, не была спокойной и прозрачной. Она волновалась, как море перед бурей. А лебеди, которые, рассекая волны, подплывали к человеку, были так суровы, словно они не птицы, а духи попранной справедливости. Грозно и осуждающе взмахнули они крыльями и полетели к волшебному окну Белой башни.
Когда они улетели, Гаргулио захотел вернуться домой. И в эту секунду его осенило. Ведь теперь он снова первый министр. Значит, власть снова вернулась к нему! Слезы счастья потекли по жирным щекам Гаргулио. Значит, теперь не надо строить заговоры! И тут он вспомнил, что заговор уже начал действовать. Надо его остановить. Толстяк побежал к Черной башне, чтобы предупредить стражу. Однако когда он вбежал в здание тюрьмы, то нашел в нем только обезоруженных, раздетых и связанных охранников. Узники исчезли.
– Проклятье! – воскликнул Гаргулио. – Они успели сбежать. Но все равно, пусть будет что будет. Я не стану им больше мешать. Если им удастся убить Повелителя, хоть старого, хоть нового, я все равно получу свое. Если же они проиграют, то я возьму сторону этого старикана и его глупого мальчишки. А теперь пора наводить порядок в замке и башне. Министр я или нет?
Гаргулио побежал к отряду охраны и приказал дежурному офицеру вернуть всех слуг и охранников на свои места.
– Старый Повелитель вернулся, потому что увидел, что без него все идет прахом, – объяснил ситуацию первый министр.
И тут с неба посыпались на землю молнии, загремел гром и хлынули потоки воды. Затрещали деревья, засвистел ветер.
Началась буря.
Когда Повелитель прилетел к себе в тронный зал и бросился к волшебному окну, чтобы посмотреть, где сейчас находится Женя, он увидел, что окно разбито. В гневе Повелитель выпустил в черное небо гигантскую молнию, какую ведьме Ареатануте никогда бы не создать, как бы она ни старалась. Вот поэтому и началась буря.
Старик громко застонал и с трудом побрел к трону. Усевшись на него, увидел, что рядом стоит его посох с орлом на набалдашнике, взял его и прижал к груди.
– О горе мне! – воскликнул Повелитель. – Из-за своей беспечности и самонадеянности я рискую жизнью. Как я мог так дать себя обмануть? Разве мог я предположить, что меня победит какая-то маленькая девочка? Меня, самого великого волшебника, какой когда-либо был на земле! Ни разу со мной такого не случалось! Почему это произошло? Но я не сдамся! Моя жизнь зависит от этого.
И тут в разбитое окно влетели лебеди. Они хлопали крыльями и шипели. Вожак подошел к Повелителю.
– Ты опять вызвал нас. Зачем? – спросил он.
– Летите и найдите мне мальчика, которого вы принесли из земли, лежащей за туманом безвременья! – приказал Повелитель.
– Ты знаешь, что мы не можем этого сделать, ведь прошло всего полгода, как мы исполнили твое повеление. Разве прошло сто лет?
– Знаю, что не прошло, но теперь речь идет о моей жизни, и мне плевать на все.
– Безумец, ведь ты погибнешь. Нельзя использовать силу пирамид так часто. Тебе потребуется сто лет, чтобы вновь обрести то могущество, которым ты владеешь.
– Я знаю это. Но если я потеряю мальчика, то погибну, как простой смертный. Не спорьте и исполняйте мое желание. После этого вы получите свободу навечно. Я помню уговор.
Лебедям не хотелось выполнять еще раз такое преступное приказание. Но они были во власти желаний Повелителя, поэтому полетели туда, где вовсю бушевала страшная буря.
Глава десятая
Когда он добрался до парка, его встретили встревоженные гвардейцы.
– В замке происходит что-то странное, – сообщил один из них.
– Разберемся, – бросил на ходу Альвансор. – Поднимите всех людей по тревоге.
Тут же заиграла труба.
«Ту-ту, ту-ту, ту-ту-ту-ту-ту-ту!», – трубил трубач. Это был сигнал боевой тревоги.
Альвансор вбежал в замок.
– Наверх! – приказал он и, как в прошлый раз, потребовал поднять его на подъемнике. – Клянусь ведьмами, никогда еще не было такого, чтобы одна тревога шла за другою.
Когда он поднялся, то сразу узнал, почему у него было так тревожно на сердце. Ему сообщили, что Повелитель пропал.
– Когда вы обнаружили, что мальчик пропал? – строго спросил он.
– Как только, мы услышали страшный гром, то сразу выскочили из караульной. Зеленого тумана не было. Мы побежали сразу к Повелителю и увидели пустую кровать. Его величества нигде не было.
– Что значит пустую кровать? Вы хорошо искали? Дверь в спальню была открыта или заперта? – вопрос за вопросом задавал Альвансор.
– Открыта. Кровать была не пуста… – Гвардеец, сказавший это, замялся.
Альвансор заметил это, и его брови взлетели вверх.
– Что же ты молчишь? Говори!
– В кровати его величества лежала обезьяна.
– Какая обезьяна, что ты мелешь?
– Вернее, статуя обезьяны.
– Ах, статуя! Тогда все понятно. Вы все комнаты проверили?
– Да, все, кроме одной, той, где живет рыцарь Катерино.
– Какого черта лысого вы не проверили эту комнату?
– Она заперта.
– Взломать ее!
Альвансор сам пошел осмотреть спальню Повелителя. Ему попалась по дороге встревоженная и испуганная Мари. Первый министр захватил девушку с собой и по пути учинил ей допрос. Он узнал от нее все, что она делала и какие дела имела с девочкой-рыцарем и ее оруженосцем. Когда он уже был в спальне, ему сообщили, что в комнате никого нет.
– Я так и думал. Они его похитили. У девчонки на лице было написано, что она собирается похитить Принца Белой башни, – стал размышлять Альвансор. – Но тогда что это была за вспышка? Тут что-то не так.
Он внимательно осмотрел весь этаж Белой башни, затем еще четыре этажа ниже. Отдал приказ обыскать еще пять этажей и велел всем людям, которые служили в покоях Повелителя, спуститься вниз и оставаться дома, пока их господин не вернется.
Белая башня опустела.
Альвансор спустился вниз и начал расследование. Перво-наперво он велел узнать, кто этой ночью выходил из города, и когда узнал, что лишь цыганский табор, велел снарядить за ним погоню. Было уже далеко за полдень, и времени прошло немало.
– Цыгане воруют детей, – сказал он. – Кто знает, может, это они похитили нашего мальчугана? Но это маловероятно. И узнайте, где оставил этот рыцарь своего коня, и его оруженосец… Допросите того, у кого они останавливались.
Только к вечеру Альвансору привели перепуганного Япиуса. Тот рассказал все, что он знал. Когда Альвансор узнал, что Повелитель уехал якобы по своей воле, он немного успокоился и велел отпустить трактирщика.
– Так, значит, на прогулку? – вздохнул он. – Тогда наша задача облегчается.
Примчались гвардейцы, которые погнались за цыганами. Они сообщили, что у цыган действительно были трое детей, но они сели на своих коней и покинули табор на Великом перекрестке.
– В какую сторону они поехали?
– На запад, в сторону каньона Единорога, долины Каменных рыцарей и великих могил.
– О, проклятье! – не выдержал Альвансор. – Какого гоблина им там надо?
– У цыган было вот это.
На ладони Альвансора оказались две золотые пуговицы. Он повертел их и увидел на них изображение Принца Белой башни.
– Его величество волен делать все, что ему вздумается. Мы нагоним его. Если он и впрямь похищен, то мы отобьем его величество. Если же он гуляет, мы будем его охранять. Ах, эти дети! Сосунки чертовы! Готовьте отряд.
Через час Альвансор Безупречный во главе двухсотенного отряда солдат покинул Столицу. Он не знал, что в тот самый день, когда он искал Повелителя, в городе начали происходить новые события. Важные и зловещие.
Не знал он и того, что бывший министр Гаргулио тоже не сидел сложа руки, а начал действовать. Толстяк решил отомстить этому маленькому неблагодарному мальчишке: тот его унизил и оскорбил, а главное, лишил власти. А этого Гаргулио не хватало больше всего на свете.
С тех пор как его сняли с поста первого министра, Гаргулио сидел в своем дворце и тосковал. С болью и горечью смотрел он из своего окна на Белую башню и думал: неужели никогда он не будет управлять этим городом и этой страной? От такой мысли бывшему первому министру становилось так грустно, что даже не хотелось жить. Гаргулио потерял аппетит, чего с ним никогда не случалось, перестал спать и все думал и думал. Наконец он пришел к мысли, что он должен вернуть себе власть. А для этого он видел лишь один путь – свергнуть настоящего правителя и занять его место.
Но такой трусливый человек, каким был Гаргулио, не в состоянии был совершить такое грандиозное мероприятие, как дворцовый переворот, в одиночку. Значит, нужны помощники. После долгих раздумий опальный министр решил использовать для своей ничтожной цели старых врагов Повелителя: князя Алехандро Черного и военного министра Леонари. Они сидят в тюрьме. Гаргулио вытащит их оттуда, а за это потребует, чтобы они помогли ему занять трон.
Занятый своими проблемами, Гаргулио не знал о последних событиях в Белой башне. Он велел заложить себе карету и поехал к замку. Он думал о том, что же он скажет Альвансору, когда тот спросит его, зачем ему понадобилось в замок, и ничего толкового придумать не мог. Поэтому он не заметил, что все жители города с тревогой смотрели на небо.
Дело в том, что маленькое черное облачко, которое появилось на рассвете прямо над самым шпилем Белой башни, стало расти. Оно становилось все больше и больше, заволокло к полудню почти все небо над городом и все равно продолжало расти. Из-за него в городе стало так необычно темно и мрачно, что даже жители нижних улиц прекратили свое бесконечное веселье. Сердца горожан наполнились тревогой и нехорошими предчувствиями.
Гаргулио ничего этого не замечал. Правда, у калитки, ведущей в парк короля эльфов, он обратил внимание на то, что небо почернело и в нем не светит солнце. Это не понравилось Гаргулио, но когда он подошел к замку и не нашел в нем Альвансора, то страшно обрадовался и тут же забыл обо всем на свете, кроме своих черных и опасных замыслов.
Он с деланным равнодушием прошел в замок, прошел мимо толпы придворных, которые смотрели на него теперь без прежнего почтения, и достиг Черной башни.
Черной башней называлась угловая башня замка. Она совсем не была черного цвета, а называлась так потому, что в ней находилась тюрьма для государственных преступников. В Черной башне находились в отдельных темных без окон камерах Алехандро Черный, военный министр Леонари и еще около десятка их сообщников. Всех их охраняли тщательно и неуклонно. Тут была отдельная охрана. Стражники, служившие в ней, получали самое высокое жалование и дежурили, не выхода отсюда, по неделе. Поэтому они ничего еще не знали о снятии Гаргулио с поста первого министра и беспрепятственно его пропустили.
Толстяк, когда оказался в сыром и холодном каземате, вдруг страшно испугался. А вдруг у него ничего не выйдет? Не безумец ли он, если пытается победить самое могущественное лицо в королевстве? Если его ждет провал, то в лучшем случае он навеки поселится в одной из камер этой башни, таким образом получит вместо ожидаемого величия в Белой башне пожизненное гниение в Черной башне. В худшем случае ему просто отрубят голову на главной городской площади, там, где стоит серебряная статуя мальчика, сидящего верхом на лебеде.
С великим трудом Гаргулио пересилил себя и вошел в камеру, где сидел Алехандро Черный. Решающий шаг был сделан, отступать было некуда. Он велел стражникам удалиться и оставить его наедине с преступником.
Князь Алехандро мрачно посмотрел на Гаргулио из-под густых черных бровей и спросил:
– Что тебе здесь надо?
– Ты по-прежнему ненавидишь Повелителя? – сразу спросил его Гаргулио.
– Да. Можешь казнить меня за эти слова, но это так. Эта ненависть досталась мне от отца, а тому от его отца. Ничего мы не можем с этим поделать.
– Если я помогу тебе выйти отсюда, ты поможешь мне справиться с Повелителем?
– Что ты потребуешь за это?
– Пожизненный пост первого министра.
– А, так тебя вышвырнули вон? – усмехнулся мятежный князь. – Вот что значит служить какому-то мальчишке. Он поиграл с тобой, а когда ему наскучило, выбросил, как старую игрушку. Ладно, если не успел сломать. Что я с этого буду иметь?
Ты получишь независимость для твоего княжества и все земли в округе.
– Согласен.
– Тогда вот возьми, – сказал Гаргулио, протягивая князю ключ, который открывал замки как цепей, так и дверей. – Сегодня ночью я буду ждать всех вас в моем дворце. Все надо сделать быстро, пока не вернулся Альвансор. На наше счастье, он уехал зачем-то из города. С Леонари договоришься сам.
Алехандро согласно кивнул, и Гаргулио покинул его камеру.
– Ты все слышал? – спросил князь военного министра, который сидел в соседней камере и за многие месяцы сумел просверлить в стене небольшое отверстие. За это время долгое заключение и одиночество сделали двух преступников товарищами по несчастью.
– Да, – ответил Леонари. – Если нам это удастся, то будем править по очереди. Полгода ты, полгода я.
Так они и решили. Однако про себя каждый подумал, что когда придет к власти, то сразу убьет соперника. Сейчас же они действовали сообща, потому что каждый нуждался в другом. Алехандро нужен был военному министру, чтобы выйти из тюрьмы, а князь нуждался в Леонари потому, что тот знал город и у него в нем было полно знакомых, которые встанут на сторону мятежников.
Побег решили устроить этой же ночью.
А несколькими минутами раньше, чем Гаргулио вошел в Черную башню, в замке начали происходить невероятные вещи.
Придворных, которые гуляли по парадным залам, внезапно встревожил гвардеец, который нес службу в усыпальнице старого Повелителя. С округлившимися от ужаса и страха глазами он вбежал в бальный зал и закричал:
– Там, там в усыпальнице что-то странное происходит с саркофагом!
– Что такое? Что там происходит? – стали засыпать его вопросами придворные.
– Он, он дрожит!
– Кто?
Но гвардеец не стал отвечать, он развернулся и побежал обратно в успыпальницу. Снедаемые любопытством придворные побежали за ним. Когда они оказались в самой мрачной комнате замка, то увидели, что саркофаг действительно дрожит. Огромный каменный куб дрожит, словно стеклянный стакан на столе трактирщика, когда рядом проезжает тяжелая колымага, нагруженная доверху тяжелыми бочками с вином.
– Что это? – в страхе перешептывались присутствующие. – Может, это начинается землетрясение?
Одна из свечей с гулким стуком упала на пол и погасла. Это всех напугало. Одна нервная дамочка даже упала в обморок. Ее подняли и унесли подбежавшие пажи.
Саркофаг продолжал дрожать.
– Я не могу на это смотреть! – воскликнула еще одна красивая дама. Она закрыла веером лицо и тоже поспешила выйти. Некоторые, в основном женщины, последовали ее примеру. Остальных удерживало на месте любопытство.
Вдруг раздался грохот. Словно рядом грянул гром. Оглушенные и изумленные придворные увидели, как медленно стала подниматься верхняя половина саркофага. Сердца и души всех наполнились леденящим страхом. Все вокруг тряслось, словно и в самом деле случилось землетрясение. С потолка стала сыпаться штукатурка.
Люди в страхе закричали и стали выбегать вон из зала. В дверях возникла настоящая драка.
А верхняя половинка поднималась все выше и выше, словно по воле какой-то невидимой силы. Вот она поднялась на метр над нижней и с оглушительным треском раскололась надвое. Оба осколка отлетели далеко в стороны и чудом никого не убили. Внутри саркофага обнажился серебряный гроб с массивной крышкой.
Увидев его, придворные и стражники просто обезумели. Они стали драться за право выйти в узенькую дверь и этим лишь задерживали свое бегство.
Крышка стала подниматься. Из гроба вылезли две тощие костлявые руки и стали поднимать ее дальше. В гробу появился человек. Безумным взглядом он оглядел близких к сумасшествию подданных и, приподняв над головой крышку, встал во весь рост.
Это был Повелитель. Настоящий Повелитель.
Ему было очень тяжело. Он еле дышал. Ноги и руки его тряслись. Тем не менее он далеко отбросил серебряную крышку гроба и ступил на пол.
К этому времени в усыпальнице уже никого не было. Люди все-таки успели покинуть ее и теперь с криками и воплями неслись к выходу из замка.
Держась за грудь и шатаясь словно пьяный, Повелитель поплелся в сторону Белой башни. И первым, кто попался на его пути, был Гаргулио, только что вышедший из Черной башни.
Когда он увидел Повелителя, то без чувств свалился на каменный пол. Сначала он решил, что его карает небо в виде призрака Повелителя, затем подумал, что сошел с ума.
– Гаргулио! – хриплым голосом произнес Повелитель. – Ты-то мне и нужен, ничтожный жирный червяк. А ну, поднимайся!
Такая сила была в его голосе, что Гаргулио очнулся и в ужасе исполнил приказание. Преданными глазами смотрел он на Повелителя, хотя без содрогания на того смотреть было нельзя.
– Где Альвансор? – спросил старик.
– Его нет в городе, – пролепетал Гаргулио.
– Тогда ты снова мой первый министр. Ты помнишь это? – И Повелитель протянул толстяку хрустальный свисток. Гаргулио испуганно закивал головой. – Ты помнишь, что надо делать? Вижу, что помнишь. Тогда ступай прямо сейчас и делай то же, что уже один раз делал.
Сказав это, Повелитель направился к Белой башне. Гаргулио увидел, как он вошел в нее, расправил руками свой широкий плащ и – о чудо! – полетел наверх. Первый министр вскрикнул от неожиданности и страха и побежал к выходу. Не помня себя он добежал до статуи русалки и свистнул в свисток.
Выходя из замка, Гаргулио увидел, что на улице стоит полный мрак. И это в то время, когда в небе должен полыхать яркими красками закат. Когда должно быть светлее, чем днем. Нет. Вместо этого небо покрылось черными тучами. Никогда еще за время существования Столицы не было ничего подобного. Некоторые тучи были даже не черные, а темно-багровые и издавали слабое свечение, отчего при виде этой картины у любого мурашки начинали бегать по спине.
Но Гаргулио было на до этого. Страх перед Повелителем был сильней, чем перед природой. Стихия не так страшила, как взгляд желтых глаз ожившего мертвеца.
И опять все повторилось, как в самом начале этой истории. Только в этот раз вода в пруду, на котором появились лебеди, не была спокойной и прозрачной. Она волновалась, как море перед бурей. А лебеди, которые, рассекая волны, подплывали к человеку, были так суровы, словно они не птицы, а духи попранной справедливости. Грозно и осуждающе взмахнули они крыльями и полетели к волшебному окну Белой башни.
Когда они улетели, Гаргулио захотел вернуться домой. И в эту секунду его осенило. Ведь теперь он снова первый министр. Значит, власть снова вернулась к нему! Слезы счастья потекли по жирным щекам Гаргулио. Значит, теперь не надо строить заговоры! И тут он вспомнил, что заговор уже начал действовать. Надо его остановить. Толстяк побежал к Черной башне, чтобы предупредить стражу. Однако когда он вбежал в здание тюрьмы, то нашел в нем только обезоруженных, раздетых и связанных охранников. Узники исчезли.
– Проклятье! – воскликнул Гаргулио. – Они успели сбежать. Но все равно, пусть будет что будет. Я не стану им больше мешать. Если им удастся убить Повелителя, хоть старого, хоть нового, я все равно получу свое. Если же они проиграют, то я возьму сторону этого старикана и его глупого мальчишки. А теперь пора наводить порядок в замке и башне. Министр я или нет?
Гаргулио побежал к отряду охраны и приказал дежурному офицеру вернуть всех слуг и охранников на свои места.
– Старый Повелитель вернулся, потому что увидел, что без него все идет прахом, – объяснил ситуацию первый министр.
И тут с неба посыпались на землю молнии, загремел гром и хлынули потоки воды. Затрещали деревья, засвистел ветер.
Началась буря.
Когда Повелитель прилетел к себе в тронный зал и бросился к волшебному окну, чтобы посмотреть, где сейчас находится Женя, он увидел, что окно разбито. В гневе Повелитель выпустил в черное небо гигантскую молнию, какую ведьме Ареатануте никогда бы не создать, как бы она ни старалась. Вот поэтому и началась буря.
Старик громко застонал и с трудом побрел к трону. Усевшись на него, увидел, что рядом стоит его посох с орлом на набалдашнике, взял его и прижал к груди.
– О горе мне! – воскликнул Повелитель. – Из-за своей беспечности и самонадеянности я рискую жизнью. Как я мог так дать себя обмануть? Разве мог я предположить, что меня победит какая-то маленькая девочка? Меня, самого великого волшебника, какой когда-либо был на земле! Ни разу со мной такого не случалось! Почему это произошло? Но я не сдамся! Моя жизнь зависит от этого.
И тут в разбитое окно влетели лебеди. Они хлопали крыльями и шипели. Вожак подошел к Повелителю.
– Ты опять вызвал нас. Зачем? – спросил он.
– Летите и найдите мне мальчика, которого вы принесли из земли, лежащей за туманом безвременья! – приказал Повелитель.
– Ты знаешь, что мы не можем этого сделать, ведь прошло всего полгода, как мы исполнили твое повеление. Разве прошло сто лет?
– Знаю, что не прошло, но теперь речь идет о моей жизни, и мне плевать на все.
– Безумец, ведь ты погибнешь. Нельзя использовать силу пирамид так часто. Тебе потребуется сто лет, чтобы вновь обрести то могущество, которым ты владеешь.
– Я знаю это. Но если я потеряю мальчика, то погибну, как простой смертный. Не спорьте и исполняйте мое желание. После этого вы получите свободу навечно. Я помню уговор.
Лебедям не хотелось выполнять еще раз такое преступное приказание. Но они были во власти желаний Повелителя, поэтому полетели туда, где вовсю бушевала страшная буря.
Глава десятая
СНОВА В ПЛЕНУ
Первым проснулся Крис. Он увидел, как на него смотрят несколько пар любопытных черных глаз. Это были цыганята. Они не отрывали глаз от ребят, которые неизвестно откуда появились в их кибитке. Увидев, что Крис проснулся, цыганята горохом посыпались из повозки и с криками разбежались по табору.
Крис разбудил Катю и Женю. Брат и сестра сразу бросились друг к другу, чтобы удостовериться, что они опять вместе.
– С тобой все в порядке? – спросила Катя мальчика, внимательно его осматривая.
– Конечно. Ты дашь мне покататься на твоем коне?
Катя пообещала брату и стала приставать к нему с вопросами. Ей хотелось узнать все, что с ним происходило с того момента, как он отправился в путешествие на лебедях. Она, конечно, все знала, но все-таки хотела услышать обо всем из первых уст.
Женя не очень-то хотел пускаться в воспоминания, но Катя уговорила его, и мальчик стал рассказывать обо всем, что с ним было. Когда он дошел до смерти Повелителя, то сразу помрачнел. Вспоминать это было слишком страшно.
– Ты знаешь, как я хочу домой! – Женя обнял Катю и с нежностью младшего брата прижался к ней. – Мы вернемся домой или навсегда останемся здесь?
– Конечно, вернемся, – успокоила его девочка. – С таким другом, как Крис, мы обязательно будем дома.
Оруженосец, одиноко сидевший в углу повозки, оживился, и улыбка вновь вернулась на его лицо. Он вступил в разговор и тоже стал уверять Женю, что тот обязательно вернется домой.
В кибитку заглянул Распиро, цыганский вожак.
– Великий перекресток, – угрюмо сказал он. – Мы поворачиваем на юг. Вы с нами?
– Нет, – ответил Крис. – Нам надо на запад, к Каньону единорога.
– Тогда слезайте.
Ребята стали собирать пожитки и готовить лошадей к новому путешествию. Очень скоро они уже скакала по дороге на запад. Женя сидел на Мирко впереди сестры и с восхищением наблюдал, как все проносится мимо. Ехали быстро. Надо было быть как можно дальше от Столицы, где в своем каменном гробу лежит Повелитель.
А небо за их спиной стало темнеть. С той стороны, откуда они бежали, надвигались одна за другой мрачные тучи. Вскоре они затмили весь горизонт, что был на востоке.
– Что-то мне это не нравится, – поделился своими сомнениями Крис. – Может, сделаем привал?
– Ты что? Мы ведь совсем недавно в седлах. Я вовсе не устала. А ты? – спросила Катя братишку.
– Я тоже не устал.
– Неужели мы испугаемся какой-то грозы, Крис?
Крис покачал головой:
– Не грозы я боюсь.
– А чего?
– Там дальше река. Если мы не успеем через нее перебраться, то нам негде будет укрыться. Там берег совершенно голый.
– Откуда ты знаешь? Ты же там никогда не был.
– Я изучал карты.
– Тогда понятно. Но, может, если поторопимся, успеем?
– Мы и так едем слишком быстро. Можем загнать лошадей. Но вроде осталось совсем немного. Давай попробуем.
Путешественники хлестнули лошадей и помчались вперед. Прошло немного времени, и впереди показалась серая лента воды. Это была река. Катя торжествующе посмотрела на своего оруженосца. Она оказалась права. Когда всадники подъехали к берегу, они увидели старый паром.
– Вот видишь, и с переправой будет все в порядке, – обрадовалась девочка.
Крис ничего не сказал. Он с тревогой смотрел на небо. Черные тучи уже успели не только догнать их, но были уже и впереди. Стало темно, как осенним вечером. К сумраку прибавился и холодный ветер. Почувствовав холод, Катя достала из рюкзака безрукавку и надела ее. У Жени была достаточно теплая куртка, но все-таки Катя заставила его надеть ее рыцарский плащ и застегнула его золотой пряжкой, которую ей вернул трактирщик Япиус. Крис тоже надел свою теплую охотничью куртку.
Когда они вошли на паром, то ветер так усилился, что паромщик наотрез отказался совершать переправу.
– Посмотрите на воду! – сказал он. – Это не река, а океан!
Старик был прав. Вода в реке уже вздымалась волнами, какие бывают на море во время шторма.
– Подождите, пока кончится буря, тогда и переправляйтесь, предлагал старый паромщик. Но ребята опасались погони за собой и поэтому продолжали уговаривать старика, пока тот не согласился переправить их за три золотые пуговицы с мундира Принца Белой башни.
– Но только, чур, ваших коней буду переправлять отдельно. Вместе никак нельзя. Сил не хватит. А ты, самый старший, будешь помогать мне крутить колесо.
Ребята согласились. Привязали лошадей, а сами взошли на палубу парома. Увидев, что их покидают, животные тревожно заржали.
– Не волнуйся, Мирко, вас тоже переправят к нам! – крикнул лошадям Женя.
Старик и Крис взялись за колесо, и паром со скрипом отделился от берега. Стало совсем темно. Паром качался на волнах и вот-вот грозил порвать цепь, на которой держался. Катя прижала к себе младшего брата, и оба крепко вцепились в поручни.
– Ой! – вдруг вскрикнул Женя.
– Что случилось? – спросила его Катя.
– У меня упала пряжка от плаща, – пожаловался мальчик. Он нагнулся и поднял ее. – Я не могу прицепить ее обратно.
– Положи пока в карман. На берегу я все сделаю.
Женя подумал, в какой бы карман спрятать пряжку, чтобы она не потерялась, и выбрал карман на груди своей куртки, потому что на нем как раз осталась пуговица, в то время как на двух других карманах их уже не было. Мальчик оторвал их, когда расплачивался с трактирщиком, цыганами и паромщиком.
Паром медленно передвигался по широкой реке, и, когда он уже приблизился к середине, началась буря. С неба хлынул ливень, загремел гром, в воду с треском и шипением посыпались молнии. Волны достигали такого размера, что перекатывались через паром, словно тот был маленькой лодочкой. В несколько секунд все, кто находился на палубе парома, вымокли до нитки.
Катя подумала, что, наверно, она опять своим упрямством все испортила. Вместе того чтобы уйти от одной опасности, они попали в другую, не меньшую. Кто знает, удастся ли им достигнуть другого берега?
Старик паромщик и Крис с трудом крутили колесо, которое двигало тяжелое судно. Они пыхтели и вскрикивали от усердия. Цепь трещала и скрипела.
– Эй, ты! – крикнул старик Кате. – А ну-ка помоги нам, иначе мы все плохо кончим!
Девочка понимала, что он прав, и они с Женей, держась за руки и с трудом удерживая равновесие на качающейся плоскости, стали пробираться на помощь паромщику и Крису. Одна высокая волна накрыла их с головой и чуть было не смыла за борт. Дети громко закричали от страха. В последнюю секунду Катя успела ухватиться за какую-то железку, торчащую у самого края. К ней тут же подскочил Крис и помог подняться на ноги ей и Жене. Они были так напуганы, что не сразу взялись помогать крутить колесо. Крис вернулся на свое место, а Катя спросила Женю:
Крис разбудил Катю и Женю. Брат и сестра сразу бросились друг к другу, чтобы удостовериться, что они опять вместе.
– С тобой все в порядке? – спросила Катя мальчика, внимательно его осматривая.
– Конечно. Ты дашь мне покататься на твоем коне?
Катя пообещала брату и стала приставать к нему с вопросами. Ей хотелось узнать все, что с ним происходило с того момента, как он отправился в путешествие на лебедях. Она, конечно, все знала, но все-таки хотела услышать обо всем из первых уст.
Женя не очень-то хотел пускаться в воспоминания, но Катя уговорила его, и мальчик стал рассказывать обо всем, что с ним было. Когда он дошел до смерти Повелителя, то сразу помрачнел. Вспоминать это было слишком страшно.
– Ты знаешь, как я хочу домой! – Женя обнял Катю и с нежностью младшего брата прижался к ней. – Мы вернемся домой или навсегда останемся здесь?
– Конечно, вернемся, – успокоила его девочка. – С таким другом, как Крис, мы обязательно будем дома.
Оруженосец, одиноко сидевший в углу повозки, оживился, и улыбка вновь вернулась на его лицо. Он вступил в разговор и тоже стал уверять Женю, что тот обязательно вернется домой.
В кибитку заглянул Распиро, цыганский вожак.
– Великий перекресток, – угрюмо сказал он. – Мы поворачиваем на юг. Вы с нами?
– Нет, – ответил Крис. – Нам надо на запад, к Каньону единорога.
– Тогда слезайте.
Ребята стали собирать пожитки и готовить лошадей к новому путешествию. Очень скоро они уже скакала по дороге на запад. Женя сидел на Мирко впереди сестры и с восхищением наблюдал, как все проносится мимо. Ехали быстро. Надо было быть как можно дальше от Столицы, где в своем каменном гробу лежит Повелитель.
А небо за их спиной стало темнеть. С той стороны, откуда они бежали, надвигались одна за другой мрачные тучи. Вскоре они затмили весь горизонт, что был на востоке.
– Что-то мне это не нравится, – поделился своими сомнениями Крис. – Может, сделаем привал?
– Ты что? Мы ведь совсем недавно в седлах. Я вовсе не устала. А ты? – спросила Катя братишку.
– Я тоже не устал.
– Неужели мы испугаемся какой-то грозы, Крис?
Крис покачал головой:
– Не грозы я боюсь.
– А чего?
– Там дальше река. Если мы не успеем через нее перебраться, то нам негде будет укрыться. Там берег совершенно голый.
– Откуда ты знаешь? Ты же там никогда не был.
– Я изучал карты.
– Тогда понятно. Но, может, если поторопимся, успеем?
– Мы и так едем слишком быстро. Можем загнать лошадей. Но вроде осталось совсем немного. Давай попробуем.
Путешественники хлестнули лошадей и помчались вперед. Прошло немного времени, и впереди показалась серая лента воды. Это была река. Катя торжествующе посмотрела на своего оруженосца. Она оказалась права. Когда всадники подъехали к берегу, они увидели старый паром.
– Вот видишь, и с переправой будет все в порядке, – обрадовалась девочка.
Крис ничего не сказал. Он с тревогой смотрел на небо. Черные тучи уже успели не только догнать их, но были уже и впереди. Стало темно, как осенним вечером. К сумраку прибавился и холодный ветер. Почувствовав холод, Катя достала из рюкзака безрукавку и надела ее. У Жени была достаточно теплая куртка, но все-таки Катя заставила его надеть ее рыцарский плащ и застегнула его золотой пряжкой, которую ей вернул трактирщик Япиус. Крис тоже надел свою теплую охотничью куртку.
Когда они вошли на паром, то ветер так усилился, что паромщик наотрез отказался совершать переправу.
– Посмотрите на воду! – сказал он. – Это не река, а океан!
Старик был прав. Вода в реке уже вздымалась волнами, какие бывают на море во время шторма.
– Подождите, пока кончится буря, тогда и переправляйтесь, предлагал старый паромщик. Но ребята опасались погони за собой и поэтому продолжали уговаривать старика, пока тот не согласился переправить их за три золотые пуговицы с мундира Принца Белой башни.
– Но только, чур, ваших коней буду переправлять отдельно. Вместе никак нельзя. Сил не хватит. А ты, самый старший, будешь помогать мне крутить колесо.
Ребята согласились. Привязали лошадей, а сами взошли на палубу парома. Увидев, что их покидают, животные тревожно заржали.
– Не волнуйся, Мирко, вас тоже переправят к нам! – крикнул лошадям Женя.
Старик и Крис взялись за колесо, и паром со скрипом отделился от берега. Стало совсем темно. Паром качался на волнах и вот-вот грозил порвать цепь, на которой держался. Катя прижала к себе младшего брата, и оба крепко вцепились в поручни.
– Ой! – вдруг вскрикнул Женя.
– Что случилось? – спросила его Катя.
– У меня упала пряжка от плаща, – пожаловался мальчик. Он нагнулся и поднял ее. – Я не могу прицепить ее обратно.
– Положи пока в карман. На берегу я все сделаю.
Женя подумал, в какой бы карман спрятать пряжку, чтобы она не потерялась, и выбрал карман на груди своей куртки, потому что на нем как раз осталась пуговица, в то время как на двух других карманах их уже не было. Мальчик оторвал их, когда расплачивался с трактирщиком, цыганами и паромщиком.
Паром медленно передвигался по широкой реке, и, когда он уже приблизился к середине, началась буря. С неба хлынул ливень, загремел гром, в воду с треском и шипением посыпались молнии. Волны достигали такого размера, что перекатывались через паром, словно тот был маленькой лодочкой. В несколько секунд все, кто находился на палубе парома, вымокли до нитки.
Катя подумала, что, наверно, она опять своим упрямством все испортила. Вместе того чтобы уйти от одной опасности, они попали в другую, не меньшую. Кто знает, удастся ли им достигнуть другого берега?
Старик паромщик и Крис с трудом крутили колесо, которое двигало тяжелое судно. Они пыхтели и вскрикивали от усердия. Цепь трещала и скрипела.
– Эй, ты! – крикнул старик Кате. – А ну-ка помоги нам, иначе мы все плохо кончим!
Девочка понимала, что он прав, и они с Женей, держась за руки и с трудом удерживая равновесие на качающейся плоскости, стали пробираться на помощь паромщику и Крису. Одна высокая волна накрыла их с головой и чуть было не смыла за борт. Дети громко закричали от страха. В последнюю секунду Катя успела ухватиться за какую-то железку, торчащую у самого края. К ней тут же подскочил Крис и помог подняться на ноги ей и Жене. Они были так напуганы, что не сразу взялись помогать крутить колесо. Крис вернулся на свое место, а Катя спросила Женю: