Свонн Эндрю. Акция возмездия

   — А если они все же решатся проверить? — не унималась Занзибар.
   — Пусть проверяют, — заговорил Доминик впервые за последние тридцать минут, — все, что им удастся выяснить, так это, вероятно, то, что горная гряда, у подножия которой они в данный момент находятся, испещрена полостями и пустотами и звенит, как колокол, если по ней ударить. При радиолокационной съемке здешней местности регистрируется столько посторонних шумов, что резонансная вибрация со стороны космопорта будет для конфедератов вполне логичным объяснением.
   — Итак, — продолжила Тетсами, — через пять дней мы занимаем исходные позиции ровно в 06:30:00 по местному времени. Я проникаю в компьютерную систему спутника, и в 06:50:00 начинаю транслировать на «ГАА» программу «Трой Бродкастинг». В этот момент мы и наносим первый удар. Наземная команда прорывается на поверхность. Транспортное средство Айвора остается ждать в туннеле. У Шейн, Беспорядочного, Айвора и Мосасы есть три минуты на то, чтобы добраться до края леса, где они увидят вот эту голубую точку.
   Тетсами указала на яркое голубое пятнышко позади административного корпуса.
   — Это охранник. Его придется изолировать; все другие башни на этом участке автоматизированы, а остальные морпехи находятся или на посадочной площадке, или в зданиях, или на противоположной стороне комплекса. Шейн парализует часового выстрелом из дальнобойного станнера. Мосаса имеет в своем распоряжении десять минут для того, чтобы перевести коды приемопередатчика и автономную базу данных из скафандра часового в модифицированную систему бронекостюма Шейн. Айвор отключает системы морпеховского скафандра и оттаскивает охранника в лес.
   Тетсами ускорила движение точек-охранников и снова привела изображение в режим «стоп-кадр», когда таймер высветил цифры 07:05:00.
   — К этому времени — если у конфедератов вообще достанет сообразительности — они определят источник засорения эфира и нейтрализуют помехи. Далее Шейн и Мосаса оказываются внутри защитного периметра. Мосаса включает свой «плащ», который скроет его — в течение тех десяти минут, пока Мосаса будет следовать за радарной тенью Шейн — от визуального контроля конфедератов. Шейн строго придерживается маршрута обезвреженного патрульного. Маршрут приведет обоих — Шейн и Мосасу — вот сюда…
   Таймер показал время 07:10:00.
   — …прямо на посадочную площадку. На протяжении трех минут Шейн остается здесь единственным охранником. На борту «Кровавого Потока» ей следует оказаться прежде, чем конфедераты поймут, что «патрульный» — то есть, Шейн — нарушил маршрут. Мосаса через схемы шасси осуществляет доступ к защитному экрану корабля и задействует внутри «Кровавого Потока» нервно-паралитическое поле, чтобы нейтрализовать пятерых морпехов, несущих вахту на борту звездо…
   — Секундочку, — перебила девушку Занзибар, — каким образом вы сумеете перепрограммировать всю систему всего за три минуты?
   — Никакого перепрограммирования, — тихо произнес Мосаса.
   — Да, — подтвердил Цветок, — паралитическое поле являться частью системы генерирования поля Эмерсона, установленного на «Кровавый Поток». Это обычный практика на кораблях типа «Барракуда».
   — Благодарю вас, Цветок, — сказала Тетсами. — Как только морпехи будут нейтрализованы, Шейн надлежит доставить Беспорядочного к центральному компьютеру… на все про все у нее полторы минуты. Это самый критический момент в нашем расписании. Беспорядочному придется поторопиться, чтобы взять под контроль систему безопасности в интервале между 07:13:10 и 07:14:40, когда не будет связи между внешней охраной и кораблем. Следующая задача Беспорядочного — обеспечить проникновение Мосасы на борт корабля…
   — Успеет ли Беспорядочный за столь короткий промежуток времени проделать все это? — засомневалась Занзибар.
   — Беспорядочный успеет, — спокойно заверил ее Мосаса.
   — Ну ладно, самое трудное обсудили, — сказала Тетсами.
   Леви саркастически хмыкнул.
   — Теперь о наших дальнейших действиях. Поскольку защитный экран «ГАА» будет блокировать радиосигналы, обе наши команды останутся без связи друг с другом… впрочем, это и к лучшему. Меньше для них риска быть обнаруженными. Однако «Команда-2» должна знать точное время, когда наземная команда проникнет на корабль. Ровно в 07:25:00 «Команда-2» пробивает последние сантиметры бетонного потолка туннеля и выбирается на складской подуровень. Затем «Команда-2» — то есть, подземная команда, в состав которой входят мистер Магнус, Занзибар и Леви — пробирается вверх и к северу, пока не достигнет третьего подуровня административного корпуса. Думаю, это не должно быть очень уж трудно, поскольку наш ангел-хранитель будет контролировать систему безопасности…
   «Ангел-хранитель? Неужели я действительно сказала такое об искусственном интеллекте?» — Тетсами внутренне вздрогнула.
   — Сейф, который нам предстоит взломать, спрятан в гуще электропроводки, коммуникационных кабелей, водопроводных труб и подобной дребедени. Скорее всего, наши друзья-конфедераты даже и не подозревают о его существовании, так что там, вероятно, нет охраны. Леви отвечает за вскрытие сейфа, а внутри этого сейфа…
   За время совещания Тетсами дважды совершила «кругосветное плавание» вокруг стола и теперь, вернувшись к своему месту, повернулась к Магнусу и протянула ему ДПУ. После чего села, а Доминик встал и оглядел соратников с таким видом, будто он наконец достиг уровня присутствия духа, которого ему не хватало на протяжении всего доклада Тетсами. Он вдруг снова стал похож на президента крупной корпорации, истинного лидера. Он сделал глубокий вдох и улыбнулся. Улыбка была мимолетной, и кроме Тетсами, ее заметила, вероятно, только Занзибар.
   — А внутри этого сейфа, — закончил Доминик фразу Тетсами, — нас ждут четыреста тридцать пять мегаграммов.

Глава 25

   — Шесть дней назад, в городе Годвине, трое наших морских пехотинцев были внезапно и преднамеренно атакованы. Капрал Стерлинг и капрал Хаггинс погибли сразу же, на месте. Два часа назад третья жертва нападения, сержант Роберт Клэй скончался в корабельном лазарете от множественных ожогов.
   Полковник Клаус Дахам сделал многозначительную скорбную паузу, предоставляя аудитории возможность должным образом воспринять и хорошенько переварить только что полученную информацию. Речь полковника транслировалась на весь комплекс «ГАА», ее видели и слушали все, включая несущих вахту часовых и штатских сотрудников Исполкома. Но Клаус заранее позаботился о том, чтобы основная масса морских пехотинцев восприняла его обращение непосредственно к ним, «живьем». Поэтому он и приказал собрать почти весь личный состав «Кровавого Потока» здесь, в просторном кафетерии «ГАА»
   Скорбь в голосе Клауса по безвременно ушедшим из жизни однополчанам начала уступать место праведному гневу.
   — Эти трое наших соратников были откомандированы в Годвин на задержание дезертира. Они пали смертью храбрых при исполнении служебных обязанностей. Их погубила эта вероломная, Господом Богом проклятая планета.
   Клаус с силой стукнул кулаком по трибуне.
   — Банда годвинских головорезов совершила преднамеренное нападение и убила троих морских пехотинцев, выполнявших приказ командование. Двое изуродованы до неузнаваемости, третьего фактически сожгли заживо плазменным взрывом.
   Он снова обрушил кулак на трибуну.
   — Почему? — вопрошал Клаус с болью в голосе. Он окинул аудиторию пытливым взглядом. Все внимательно, обеспокоенно слушают. Все устремили глаза на командира. Прекрасно. Конечно, «банда годвинских головорезов» — небольшое преувеличение, но Клаусу требовалась подобная гипербола для достижения нужного эффекта. Он уже ощущал, как постепенно накаляется атмосфера, как от бойцов начинает исходить аура ярости — даже от тех пятерых морпехов, которых ему пришлось неделю назад подвергнуть дисциплинарному взысканию.
   — Почему? Почему произошло это нападение? Почему, когда любая сколь-нибудь цивилизованная планета Конфедерации отказалась бы пособничать дезертиру и покрывать его? Почему любая цивилизованная планета оказала бы нам помощь в поимке дезертира? Почему?
   Каждое «почему» ударяло по мозгам присутствующих как молот по наковальне.
   — Никоим образом не нарушая бакунинских так называемых «законов», мы лишь вступили в конфликт с дельцами военно-промышленного комплекса, наживающими баснословные барыши на крови и горе граждан Конфедерации. Мы ведем борьбу против «Годвин Армз Энд Армаментс». Мы пошли на крайние и даже, возможно, чрезвычайно опасные уступки, дабы избежать военных столкновений с любой другой организацией на этой планете.
   Клаус внутренне усмехнулся, заметив, что некоторые морпехи согласно кивают. Среди них — и капитан Мэрфи, заменивший Шейн после ее побега.
   Однако Клаус не позволил удовлетворению отразиться на своем лице; лицо его оставалось маской гнева и твердой решимости горой стоять за своих людей.
   — Несмотря на нашу сдержанность, мы подвергаемся постоянным нападениям извне. Еженедельно нам приходится отражать атаки различных вооруженных группировок…
   — Почему?
   — Мы ведем себя согласно правилам этого мира. Рискуя собственными жизнями, мы вступили в схватку только с вооруженными силами «ГАА»… и тем не менее, против нас развязана необъявленная — не побоюсь этого слова — война…
   — Почему?
   Клаус умолк на секунду, чтобы его последнее «почему» дошло до глубины души каждого морпеха.
   — Потому, взревел он, — что мы — на Бакунине, а здесь нет ни правил, ни законов!
   — Выбросьте из головы даже намек на мысль о том, что этот мир — нормальный. Бакунин — это планета, которая по природе своей находится в состоянии перманентной войны с Конфедерацией и всеми ее идеалами.
   — Нет правил! Осознаете ли вы это? Нет законов, нет морали, нет чувства ответственности. Впрочем, есть здесь один закон — закон джунглей и патологической любви к преступникам, отвергнутым добропорядочными гражданами всей Конфедерации и изгнанным из всех ее уголков.
   — Если у вас еще остались какие-то сомнения в правоте нашего общего дела, отбросьте их. Мы вступили на тропу войны!
   Клаус почувствовал, что и сам начинает распаляться, впитывая волну ярости, захлестнувшую толпу.
   — Мы вступили на тропу войны с тех самых пор, когда Бакунин начал взращивать в своей почве семена анархизма и противопоставил себя всему, что является краеугольным камнем могущества нашей великой Конфедерации:
   — Единству,
   Равенству
   и Торжеству Закона!
   Все вскочили на ноги, и зал содрогнулся от грома аплодисментов. Клаус позволил себе немного понежиться в горячих волнах овации. Теперь, когда морпехи получили от полковника Дахама конкретное, как они полагали, обоснование их миссии, он всецело завладел ими.
   Клаус мысленно похвалил себя за решение посетить пару часов назад реанимационное отделение корабельного лазарета. Отключение сержанта Клэя от системы жизнеобеспечения оказалось весьма удачным ходом.

* * *

   — Проклятье, куда ты запропастился? — почти прорычал Клаус. Ему удалось вызвать в себе искру раздражения, даже после бурного, изматывающего выступления перед солдатами. Он сидел за столом в своем офисе и, глядя на сияющую голубую сферу, разговаривал с измененным электроникой голосом Уэбстера.
   — Некоторое время я был лишен возможности общения с внешним миром… а вы, похоже, не очень-то счастливы слышать меня.
   — Ты пропадаешь на пять дней, и я должен быть счастлив? — Клаус откинулся на спинку кресла и развернул его так, чтобы видеть закат над Годвином.
   Где же в этом проклятом городе свил свое гнездо Уэбстер? И кто он вообще такой, этот Уэбстер? Фактически, связь с информатором держалась только на деньгах, и Клаус знал, что такая связь может прерваться в любой момент.
   — Какой вы неблагодарный, Клаус. Вспомните, кто кому оказывает услуги — я вам или вы мне?
   — Весьма дорогостоящие услуги, следует заметить.
   — Вы безоговорочно приняли мои условия. Я делаю все, что в моих силах… даже больше того. А вы, считающий себя тактическим гением, проворонили Шейн.
   Клаус резко развернул кресло на сто восемьдесят градусов и в приступе ярости едва не сбросил на пол свой портативный голограф.
   — Как ты смеешь, ты… ты должен…
   — Больше я вам ничего не должен, Клаус. Я сдал вам Шейн, я сдал вам Мосасу.
   Клаус покачал головой и попытался взять себя в руки. Мерзавцу Уэбстеру крупно повезло — он общался с полковником Клаусом Дахамом на расстоянии и под вымышленным именем. При непосредственном контакте подобная наглость могла ему дорого обойтись. Ох, как дорого… Клаус скрипнул зубами. В порошок бы стер ублюдка. Терпение Клауса достигло критической точки, однако он заставил себя заговорить спокойным тоном.
   — Боюсь, наши отношения утратили свою полезность.
   — Не делайте глупостей, Клаус. Особенно в тот момент, когда я могу сдать вам всю шайку.
   Рука Клауса, потянувшаяся было к кнопке отключения связи, застыла на полпути.
   — Что ты имеешь в виду?
   — А вы как думаете? Для чего вы наняли меня?
   — Ты сказал всех?
   — Согласно последнему моему подсчету — тысячу триста восемьдесят семь человек. Плюс Доминика, плюс Шейн, плюс горстку их ближайших сообщников.
   — Где они?
   — Нет.
   Клаус надолго умолк; ноздри его затрепетали, как у хищного зверя, учуявшего крупную добычу.
   Наконец он заговорил срывающимся от возбуждения голосом:
   — Что ты хочешь сказать этим своим «нет»?
   Уэбстер хохотнул.
   — Я бы охотно поступился бы приличной частью моего гонорара, только чтобы увидеть сейчас ваше лицо.
   Клаус схватил голограф обеими руками, поднялся с кресла и изо всех сил сжал аппарат, будто желая задушить обладателя ненавистного голоса.
   — Я хочу сказать, что хотел бы получить компенсацию за взятый на себя риск.
   — Какой такой риск?
   — Поверьте мне на слово, вам это знать ни к чему. Но пока вы не увеличите в четыре раза баланс на моем счету, я больше ничего вам не сообщу.
   — Ты отдаешь себе отчет в том, чего просишь?
   — Я отдаю себе отчет во всем. Предо мной стоит монитор, на дисплее которого видна сумма моего счета, и я выкладываю вам информацию сразу же после того, как увижу, что цифра изменилась.
   — Прямо сейчас?
   — Если не хотите заполучить к утру парочку пренеприятнейших сюрпризиков.
   — О чем ты говоришь, черт бы тебя побрал?
   — Гоните деньги.
   Клаус задумался, но всего лишь на мгновение. Подойдя к главному терминалу, он начал переводить на счет Уэбстера требуемую сумму. Фонды, предоставленные в его распоряжение Исполкомом, были практически неограниченными. Секундное колебание обуславливалось лишь уязвленным самолюбием. Клаус терпеть не мог, когда кто-нибудь диктовал ему условия.
   «Клянусь, я не остановлюсь ни перед чем, чтобы выяснить, кто ты такой на самом деле, „Уэбстер“. А когда я узнаю, можешь считать себя покойником… Или покойницей».
   — Вот тебе твои деньги. Подавись.
   — Замечательно, Клаус. А мне-то уж показалось, что вы позволили своей гордыне снова обуять вас.
   — Информацию, будь ты проклят!
   — У меня имеется два блока информации, так сказать. Вам лучше сразу же ввести данные в память компьютера, поскольку я не намерен повторяться. Итак, первое — получите координаты некоей безымянной горной долины, которая весьма заинтересует вас…
   Клаус подождал, пока компьютер запишет данные о местоположении тайной общины Магнуса.
   — Второе. Если желаете заполучить самого Доминика, вам следует внести некоторые модификации в систему защиты вашего корабля до 06:00 часов завтрашнего утра…

Часть третья
Тайная акция

Глава 26

   06:30:00 годвинского времени.
   — Осталось двадцать минут, ребята. — Слова Тетсами эхом пронеслись по туннелю, хотя девушка произнесла их в лучевой коммуникатор почти шепотом.
   Позади нее, в полумраке туннеля, угадывался по красным светящимся фарам контраграв Айвора. Сам Айвор ждал начала операции в лесу.
   Тетсами стояла у строительных лесов, которые поднимались вверх по тридцатиметровой длины треугольной шахте, вырубленной в горной породе. Шахта шла почти под прямым углом и упиралась во внешний бетонный потолок туннеля, испещренный шрамами и освещенный лазерными фонарями трех роботов-шахтеров. Чуть пониже роботов, которые прочно закрепились боковыми опорами на стенах шахты, на самой верхней площадке лесов ожидала сигнала к прорыву на поверхность наземная команда — Мосаса, Шейн и Беспорядочный.
   Через двадцать минут участок бетонного потолка в конце шахты должен был прекратить свое существование.
   — Говорит Шейн. Роботы приведены в рабочий режим, — раздался голос в коммуникаторе Тетсами.
   От поверхности наземную команду отделяли теперь лишь несколько десятков сантиметров бетона и метров пять глинистой лесной почвы.
   — Хорошо, Шейн. Приготовиться к приему сигнала, — приказала Тетсами и направилась к противоположной стене туннеля, к припаркованному там грузовому фургону.
   — Есть, — послышался ответ Шейн.
   Тетсами бросила взгляд на хронометр. 06:35:00. Пора заняться спутником связи «Трой Бродкастинг».
   Открыв заднюю дверцу фургона, Тетсами заглянула в салон. Занзибар проверяла заряды оружия; Магнус и Леви проводили последний контроль своего оборудования. «Чудо в перьях» — Цветок — примостился на пассажирском сиденье. Волерианин настоял на своем непосредственном участии в деле, хотя его услуги в качестве эксперта потребовались лишь на стадии теоретической разработки. Инопланетянин пожелал наблюдать за ходом операции своими собственными… своим собственным змеиным безглазым лицом.
   Тетсами взяла стоящий внутри фургона металлический кейс, содержащий портативный транслятор, и подсоединила к одному из входных гнезд свободный конец оптического кабеля, который выходил на поверхность, где он был подключен к наземной спутниковой антенне.
   Затем положила кейс на пол фургона и, открыв его верхнюю крышку, включила транслятор со встроенным в него голографом. Над транслятором появился медленно вращающийся голографический глобус, вокруг которого мелькали разноцветные линии, обозначающие траектории орбитальных спутников, окружающих Бакунин. Тетсами отстучала на клавиатуре несколько кодированных рядов цифр, и линии начали исчезать, пока не осталась одна сияющая желтая полоска, огибающая Бакунин по экватору.
   Тетсами взглянула на Занзибар, которая уже закончила проверку энергозарядов.
   — Занзибар, я на несколько минут как бы отключусь, пока буду общаться со спутником. Поддерживай связь с Шейн и Айвором. Мало ли чего…
   Занзибар молча кивнула. Тетсами чуть поморщилась; ей не нравилась кислая физиономия сержанта. Она давно уже заметила, что Занзибар без особого энтузиазма, мягко говоря, относится к этой акции, несмотря на свою преданность Доминику. Фактически, Занзибар никому — за исключением Магнуса — не доверяла полностью.
   Вопреки заверениям Доминика, Тетсами в какой-то степени разделяла скептицизм Занзибар. Из-за двух атак конфедератов все члены команды немного нервничали. Да нет, не немного, а как следует. Ведь эти засады означали, что среди компаньонов действует стукач, информирующий полковника Дахама о каждом их шаге. Или почти о каждом. Однако Доминик заверил всех — включая Тетсами и Занзибар — что он держит ситуацию под контролем.
   Тетсами украдкой посмотрела на Магнуса.
   «Ты что-то скрываешь. Ты всегда что-то скрываешь».
   Подключившись своим биоинтерфейсом к транслятору, Тетсами тотчас же ощутила, как составленная ею самой высокоэффективная программа охватила ее, словно непроницаемым панцирем, подчиняя все ее чувства — зрение, слух, вкус, обоняние, осязание — одной цели: контакту с орбитальным спутником связи.
   Впечатление было такое, будто она мчится с немыслимой скоростью сквозь черное пространство, виртуальную вселенную, где не было ничего, кроме двух материальных объектов, Тетсами и спутника.
   Вот она вспыхнула вдали — сияющая желтая точка — и через сотую долю секунды начала стремительно приближаться. Стремительно и, вместе с тем, величественно. В следующий миг она превратилась в нечто, напоминающее гигантского золотого паука со сферическим телом, подернутым паутиной из ослепительно сверкающих шестиугольных ячеек, с ногами в виде лучей желтого цвета, устремившихся в бесконечность. Тетсами крошечной мушкой метнулась прямо в паутину, отыскивая в ней прореху.
   Миллионы командных инструкций проносились мимо нее — пылающих, золотистых, ядовитых. Защитные программы спутника угрожающе надвигались со всех сторон на наглую муху — Тетсами — ожидая от нее единственного неверного шага, который позволил бы им опутать своими сетями назойливое насекомое и мгновенно высосать из него все жизненные соки.
   Однако смелая муха, словно уворачиваясь от смертоносных прикосновений, сумела совершить посадку на один из контрольных узлов, рядом с приводом, управляющим передающей антенной спутника.
   Вся информационная система спутника содрогнулась, когда инструкции Тетсами начали проникать в нее. Система попыталась отравить и парализовать их, но муха выделяла свой собственный яд, а поскольку спутник был запрограммирован прежде всего на выживание и транслирование передач во что бы то ни стало, маленькая мушка Тетсами в конце концов внедрилась в структуру паука.
   Тетсами освободилась от своей подпрограммы и выскользнула из командной структуры спутника. Золотая сфера видоизменилась, и теперь к ее поверхности прилепилась черная точка, едва заметное пятнышко. Программа Тетсами.
   Лапки паука зашевелились. Они становились ярче и медленно сходились к новой конечности, растущей в нижней части сферы. Одна из них промелькнула, как луч прожектора мимо Тетсами, и та успела заметить застывшее изображение рукопашной схватки на гладиаторской арене «Трой Бродкастинг Корпорейшн».
   Задание выполнено.
   Тетсами позволила себе торжествующую мысленную улыбку, представляя, какие огромные затраты понесет «Ти-Би-Си» вследствие дерзкого полета «мухи».
   Она отключила свой биоинтерфейс от транслятора и взглянула на хронометр. 06:47:10.
   — Все в порядке? — спросила Занзибар.
   Тетсами молча кивнула.
   Затем включила коммуникатор, выходя на связь с Айвором и Шейн, подождала, пока закончится сорок седьмая минута и сказала:
   — До момента «ноль» осталось две минуты.

Глава 27

   06:50:00 годвинского времени.
   — …Два… Один… Начали!
   Голос Тетсами приглушенно звучал в шлеме модифицированного Мосасой скафандра Шейн. По ее команде капитан включил управляющие компьютеры трех роботов-шахтеров.
   Забрало шлема мгновенно поляризовалось, когда лучи трех лазеров одновременно резанули по слою бетона. Куски бетона размером с кулак контролируемой лавиной обрушились на подмостки, металлические подпорки лесов зазвенели. Пробив брешь в потолке, лазерные лучи в считанные секунды раскроили несколько метров почвы. Шейн еще крепче ухватилась за перила площадки, когда ее осыпало дождем глины и гравия.
   Внутри шлема это воспринималось как треск рвущегося брезента.
   Не прошло и минуты, как все было кончено, и звук мусорного «дождя» сменился свистом ветра, дующего вверху, над образовавшимся отверстием. Шейн подняла голову и увидела большой лоскут звездного утреннего неба.
   Она начала пробираться наверх, к краю рваной дыры в бакунинской почве, помогая двинувшемуся вслед за ней Мосасе тащить оборудование — дальнобойный станнер его собственного изобретения, громоздкий блок питания к нему, инструментальный пояс и алюминиевый кейс, в котором содержался Беспорядочный.
   Шейн перевалилась через край отверстия. Подоспевший Айвор помог Мосасе вылезти из шахты и взял станнер с пятьюдесятьюкилограммовым источником питания. Мосаса надел свой инструментальный пояс, а Шейн схватила кейс с Беспорядочной Походкой.
   Не говоря друг другу ни слова, они трусцой побежали по пологому склону к западной окраине леса в направлении комплекса «ГАА», огибая огромные деревья и перепрыгивая через валежины. Лес закончился внезапно, и Шейн, бежавшая впереди, едва не выскочила по инерции на открытое пространство.
   Их взорам предстала западная часть комплекса «Годвин Армз Энд Армаментс» с высокими башнями периметра, между которыми виднелось легкое мерцание, вызываемое защитными экранами «Кровавого Потока». До ближайшей башни было метров сто.
   Шейн обернулась и увидела, что Айвор и Мосаса уже установили станнер. Устройство представляло собой уродливого вида гибрид, на скорую руку собранный Мосасой для выполнения первой задачи наземной команды: обезвредить морского пехотинца в полной боевой выкладке со стометрового расстояния, не повреждая при этом его скафандр.