Сьюзон Марлен. Незнакомка в красном

   – Да, это так. Джорджи очень похожа на свою мать, не столько внешностью, сколько характером, умом и умением сопереживать.
   – У них похожие улыбки, – заметил Джастин.
   – Да, у Джорджи улыбка ее матери. Как мне повезло иметь такую жену и такую дочь!
   – Это так, – признал Джастин с чувством некоторой зависти.
   – Моя жена сделала меня счастливым человеком, о чем я не мог даже мечтать.
   – Я впервые встречаю человека, который был бы так доволен своей семейной жизнью, – заметил Джастин с некоторой иронией.
   – Это потому, что большинство людей женятся по несерьезным причинам – ради связей, состояния или ради наследника, – и они получают то, что заслужили. – Глаза Пенфорда смотрели на Джастина из-под густых бровей и проникали, казалось, в самую душу. – Или родители устраивают им брак с человеком, которого невозможно любить и уважать.
   Джастин замер, вспомнив свою женитьбу.
   – Хотя это правда, что мой брак устроил мой отец, но он не неволил меня. Кларисса была красива, а я был молод и пылок. Я принял влечение за любовь.
   По молодости и неопытности Джастин не разглядел, что за внешней красотой Клариссы скрывается злобная и взбалмошная натура. Его, страсть к ней быстро прошла, как и все иллюзии о любви.
   Пенфорд сочувственно кивнул.
   – Это часто случается с молодыми. Жизненный опыт – прекрасный учитель, но, к сожалению, мы должны совершить немало ошибок, прежде чем научимся чему-то.
   – Правда. – Брак с Клариссой был самой большой ошибкой в его жизни. Он с любопытством посмотрел на собеседника – А что же вы считаете серьезными причинами для вступления в брак?
   – Взаимную любовь, дружбу, доверие и уважение. Моя Оливия имела острый ум и доброе сердце. Она помогала мне во всех делах и вдохновляла меня. Иногда мне кажется, что она понимала меня лучше, чем я сам себя понимал.
   Пенфорд в молчании смотрел на портрет своей жены. Прошло немало времени, прежде чем он заговорил опять:
   – Наши отношения были редкостными, это была глубокая и непреходящая любовь, питающая нас обоих. Жена уважала меня и доверяла мне, а я отвечал ей тем же.
   Несмотря на скептицизм Джастина в этом вопросе, он был тронут словами Пенфорда – и немного завидовал ему.
   – Если ваш брак был таким идеальным, то странно, что вы не женились еще раз.
   – Я не такой дурак.
   – И я тоже, – с горечью сказал Джастин.
   – Но в основе нашей позиции лежат совершенно разные причины. Я знаю, что никогда не смогу найти такую же женщину, как моя Оливия, а вы боитесь, что получите в жены еще одну Клариссу.
   Джастин напрягся.
   – Я не желаю с кем бы то ни было обсуждать свою жену.
   – Я всячески приветствую вашу сдержанность, но мне и не надо, чтобы вы что-то говорили. Ее старший брат был одним из моих лучших друзей, и я собственными глазами наблюдал ее... – он помолчал, подыскивая слово поделикатней, – ее бурный темперамент.
   «Весьма точное описание», – подумал Джастин.
   – Я же, с другой стороны, – продолжал Пенфорд, – был очень счастлив иметь такую жену, как моя Оливия, но я очень сомневаюсь, что мне повезет еще раз. Нет, я решительно предпочитаю общество моей дочери обществу любой другой женщины. «Я тоже», – подумал Джастин.
   – Я молюсь, чтобы Джорджи нашла человека достаточно умного и лишенного типичных мужских предрассудков по отношению к женщинам, способного понять, каким бриллиантом она является.
   – Она так решительно настроена против брака, что это мало что изменит.
   – Вы не правы, милорд. Конечно, моя дочь противилась браку с теми, кто просил ее руки. Она достаточно умна, чтобы опрометчиво выскочить замуж. Джорджи надеется иметь такую же счастливую семейную жизнь, какая была у ее родителей. Я уверен, что когда она встретит достойного мужчину, то выйдет за него.
   Пенфорд прикрыл рот ладонью, подавляя зевок.
   – Думаю, пора ложиться. Спокойной ночи, милорд.
   После того как виконт удалился, Джастин долго смотрел на портреты Джины и ее матери, размышляя над его словами. Затем, находясь в полном смятении, он вернулся к себе в спальню, чтобы хорошенько все обдумать.
   Джина и ее отец полностью изменили взгляды Джастина на брак. Если бы он был не так молод, когда первый раз женился, и если бы ему дали возможность самому выбрать себе невесту, мог бы он тоже быть счастлив?
   Лежа в постели и глядя в темноту, он думал о том, насколько Джина отличается от всех других женщин, которых он знал. Джина пленила его. К своему удивлению, он понял, что восхищается ее стремлением прожить жизнь по своим правилам, не подчиняясь принятым зачастую ханжеским устоям.
   При этом Джина была доброй и мягкой по характеру, она чувствовала и принимала все близко к сердцу. Когда Джастин приехал в Пенфилд, она сразу же поняла, почему он решил искать сестру именно здесь, и разделила его тревогу за нее.
   Джастин давно не чувствовал в себе такой жажды жизни, как теперь, когда узнал Джину. Апатия, так долго владевшая им, мгновенно исчезала в ее присутствии. Он, как и Пенфорд, нуждался в жене умной и понимающей, способной к сопереживанию, которая разделяла бы его заботы и интересы, его радости и печали, а не только постель. Тогда он был бы по-настоящему счастлив.
   И Джорджина Пенфорд была такой женщиной.
   Джастин вдруг ясно понял, как сильно хочет жениться на ней.
   Когда он приехал в Сассекс, то надеялся уговорить Дж. О. Дугласа поехать с ним в Альпы, чтобы проверить его теорию о ледниках. Теперь же Джастин повезет туда Джину на их медовый месяц.
   Хотя романтическая любовь и была глупой иллюзией, Джина, безусловно, заслуживала и его уважения, и доверия, которые были, по ее мнению, необходимы для счастливого супружества. Он, не задумываясь, отдаст свою жизнь в ее руки.
   «Если я вообще когда-нибудь выйду замуж, то только за человека, которого смогу любить и уважать... Поверь мне, я совсем не воображаю, что влюблена в тебя!»
   А что, если она не захочет за него выйти? Эта мысль обдала Джастина холодом.

24

   Джастин заснул только к рассвету и встал намного позже обычного. Он спустился в столовую, надеясь увидеть там Джину, но ее там не оказалось.
   Подавив разочарование, он обратился к стоящему у буфета слуге:
   – Что, мисс Пенфорд уже позавтракала?
   – Нет, милорд, она приказала подать ей завтрак в постель.
   – Она больна? – не на шутку встревожился Джастин.
   – Не знаю, милорд. Однако это совсем не похоже на нее – завтракать в постели.
   Завтракать без Джины не хотелось. Выйдя из столовой, он встретил Мелани.
   – Хоть раз я встала раньше тебя, – весело сказала она. – Я иду работать над игуанодонтом. Ты составишь мне компанию?
   – Конечно.
   – Лучше занять себя работой, чем в одиночестве сидеть дома и понапрасну переживать. – Направляясь с братом к сараю, Лэни сказала немного застенчиво:
   – Пожалуйста, расскажи мне о Генри.
   – А что ты хочешь знать?
   – Ну, какой он на самом деле. Я всегда верила тому, что мама говорила о нем, так что была рада, что его не знаю.
   «Опять работа Клариссы», – горечью подумал Джастин.
   – Но то, что мама говорила про тебя, оказалось неправдой, – продолжала Лэни, – и теперь мне кажется, что и в отношении Генри она тоже была не права.
   Джастин улыбнулся ей.
   – Уверяю тебя, Генри – скромный и милый молодой человек. Я уверен, что ты его полюбишь, когда узнаешь поближе.
   – А я его увижу? – Лэни с тревогой посмотрела на него. – Почему он никогда не делал попыток познакомиться со мной?
   Джастин ответил, тщательно подбирая слова:
   – Он помнит твою мать. Она нисколько не скрывала, что его не любит. Знаешь, она даже запретила ему жить с ней и нашим отцом. Это было очень болезненно для мальчика двенадцати лет.
   – О, я прекрасно понимаю, что он чувствовал! – воскликнула Лэни звенящим от сдерживаемых чувств голосом. – Как ужасно было так поступать со стороны мамы! Я так хочу увидеть Генри!
   – Обязательно увидишь, – пообещал Джастин. – Когда мы поедем с тобой в Рэвенкрест, я тоже приглашу его туда.
   Оказавшись в сарае, они сразу же приступили к делу, освобождая очередную часть скелета из каменной могилы. Они работали более двух часов, пока Джастин не предложил вернуться в дом. Отсутствие Джины начинало все больше беспокоить его. Он надеялся, что она вот-вот появится, но ее все не было.
   Войдя в дом, он поинтересовался у Кервуда, спустилась ли Джина, и услышав, что нет, немедленно поднялся к себе в комнату переодеться, все более тревожась.
   Как только он открыл дверь собственной спальни, то сразу же увидел Джину.
   – Какой приятный сюрприз! – сказал он, облегченно улыбаясь. – Обычно это я тебя жду. – Но тут же улыбка исчезла с его лица. – С тобой все в порядке? Я не находил себе места, когда услышал, что ты приказала подать завтрак в постель!
   – Мне было не совсем хорошо, но это быстро прошло. Теперь я чувствую себя нормально.
   – Я очень рад.
   Она выглядела хорошо. Джастин любовался ее лукавым личиком и стройной, соблазнительной фигуркой в красно-белом клетчатом платье из каледонского шелка.
   – Если бы я знал, что ты меня ждешь, то пришел бы гораздо скорее.
   – Я здесь совсем недавно. Я увидела в окно, как вы с Лэни возвращаетесь в дом.
   – И чему же я обязан этим визитом? – Глаза Джастина сами собой устремились к хорошеньким губкам, и ему не терпелось испробовать их сладость.
   – Твое решение оставить Лэни здесь. Мы должны обсудить...
   – А мне хочется сделать сначала кое-что другое.
   Джина даже не пыталась уклониться от его объятий, и он с жадностью поцеловал ее. Она ответила на его поцелуй с обычной ее страстью, которая всегда радовала и возбуждала его. Им потребовалась меньше минуты, чтобы избавиться от одежды. Джина желала его так же, как и он ее.
   Но Джастин собирался быть терпеливым, не торопиться в этот раз. Он хотел доставить ей наслаждение, подобного которому она еще не испытывала. Может быть, после этого она согласится выйти за него?
   И вот он начал ласкать ее, покрывая поцелуями все ее тело, потом гладил, не пропуская ни одного чувствительного места, и в конце концов слился с ней в единое целое, двигаясь в бесконечном ритме страсти. Он любил ее страстно и нежно, вознося к вершинам наслаждения раз за разом. Если ее сияющая улыбка была тому свидетельством, то он вполне преуспел в своей цели.
   Он нежно поправил ее влажные локоны и погладил по щеке.
   – Выходи за меня, Джина.
   Улыбка мгновенно исчезла с ее лица и сменилась хмурым выражением, ранившим его сердце.
   – Джастин, перестань волноваться о своем долге.
   – Долг здесь ни при чем. Я говорю потому, что действительно хочу на тебе жениться.
   На лице Джины появилось странное выражение, которое он никак не мог понять.
   – Почему ты хочешь жениться на мне, Джастин?
   – Мы прекрасно подойдем друг другу.
   Она нахмурилась.
   – Почему ты так решил?
   – Разве это не очевидно? Мы оба увлекаемся геологией. Когда я приехал в Сассекс в поисках моей сестры, я надеялся, что смогу также уговорить Дж. О. Дугласа поехать со мной в Альпы, чтобы собрать данные в подтверждение его... ее теории. Позволь мне отвезти тебя туда на наш медовый месяц.
   Судя по выражению ее лица, его предложение не произвело на нее должного впечатления. Поэтому Джастин добавил:
   – И я построю музей, чтобы поместить в него ископаемые, которые ты нашла. Центральное место займет реконструированный скелет игуанодонта.
   – Брак – это нечто длительное, Джастин. Это не геологическая экспедиция и не музей. – Она, казалось, была в отчаянии, что не может ему объяснить. – А как насчет взаимной любви, уважения и доверия?
   – Ты уже заслужила мое уважение и доверие. Я не могу дать тебе эту несуществующую романтическую любовь, о которой ты мечтаешь. Я не могу лгать тебе на этот счет, потому что хочу быть с тобой абсолютно честным.
   К его огорчению, она нахмурилась еще больше. Тогда он решил использовать свой последний аргумент:
   – И только подумай, как счастлива будет Лэни жить с нами в Рэвенкресте!
   – Как бы я ни любила Лэни, я не выйду замуж ради того, чтобы сделать счастливой другую женщину! Более того, ты же ненавидишь тот дом.
   – Но я собираюсь сделать так, как ты мне подсказала, построить неподалеку новый дом. Я знаю отличное место для него, на скалистом берегу океана. Тебе там понравится. Я хочу, чтобы ты помогла мне спроектировать дом.
   – Тебе лучше построить дом по собственному вкусу, Джастин. Мне очень жаль, но я не могу за тебя выйти.
   – Но почему? – с жаром воскликнул он. – Я обещаю, что стану тебе хорошим мужем.
   Джина печально посмотрела на него.
   – Так же, как ты стал хорошим мужем для своей первой жены? Ты допускаешь, что забрал у нее ее же наследство. Мне говорили, что она ходила чуть ли не в лохмотьях.
   – В лохмотьях?! – с горечью воскликнул Джастин. – Я приглашу тебя в Рэвенкрест, и ты посмотришь на ее шкафы, сплошь забитые одеждой. Она часто заказывала платья, а потом ни разу не надевала их.
   – А драгоценности, что ты забрал у нее? Ты действительно держал ее в Рэвенкресте практически на положении пленницы?
   – К черту, Джина, хватит вопросов! Я и так сказал больше, чем считаю возможным.
   – Но...
   – Хватит вопросов!
   Она отвернулась от него.
   – Как я могу выйти за тебя, если ты не доверяешь мне настолько, чтобы отвечать на мои вопросы?
   – Тут дело вовсе не в доверии, Джина. Я же тебе говорил, это ты не доверяешь мне, поэтому веришь всей этой напраслине, возводимой на меня.
   – Но ты признал, что хотя бы в одном случае это было правдой.
   Джастин сердито сжал губы.
   – Так ты боишься, что я отниму у тебя твое состояние, так? Если ты слышала обо мне так много плохого, почему же ты сделала меня своим любовником?
   – Я же сказала тебе, – беззаботно ответила она. – Это был просто эксперимент.
   – И любовь не имела к этому никакого отношения?
   Она прищурила глаза.
   – Почему вы думаете, что имела, милорд?
   Ее холодный ответ разбередил его раны.
   – Меня зовут Джастин, черт возьми!
   – Я никогда не говорила, что люблю вас, не правда ли?
   Джастин почувствовал себя так, как будто его стегнули плеткой.
   – Нет, но ведь ты же веришь в любовь, а не я.
   – Да, верю. Чтобы найти счастье в браке, мужчина и женщина должны любить друг друга. И эта любовь включает в себя гораздо больше, чем просто желание. Она означает, что муж и жена являются настоящими партнерами в жизни, что они уважают друг друга. Вот почему я не выйду за тебя.
   – Но ты спишь со мной ради какого-то дурацкого эксперимента! – Джастин гневно глядел на нее, пытаясь за негодованием скрыть ту боль, которую она ему причинила. – Проклятие, я требую, чтобы ты сказала мне, ради какой цели меня используют в качестве подопытного кролика.
   Ей явно не хотелось ему отвечать.
   – Ну давай, где же твое осиное жало? – подтолкнул ее он. Глаза Джины опасно сверкнули.
   – Я хотела проверить, насколько права была Нэнси Уайлд в своем утверждении. Я сомневалась в ее словах, и мне хотелось убедиться.
   – И что же именно ты проверяла? – Его голос был угрожающе тихим. Джина явно колебалась.
   – Ответь же мне, черт возьми!
   – Нэнси сказала, что ты очень искусен в постели и можешь доставить женщине огромное наслаждение. Я хотела убедиться, так ли это.
   Это был удар ниже пояса. Только через секунду Джастин смог перевести дух.
   – И что же, она оказалась права? – процедил он сквозь зубы. Джина вспыхнула.
   – Да.
   Джастин чувствовал себя так, как будто его предали. Использовали и выбросили, как ненужную вещь.
   – Ты хотя бы это признаешь. – Гнев переполнял его. Ему хотелось придушить и Нэнси, и Джину. – И сколько же раз, черт возьми, потребовалось тебе лечь со мной в постель, чтобы ты в этом убедилась?
   Ее румянец стал еще ярче.
   – Н-не так уж много, – пробормотала она, запинаясь. Он сверлил ее взглядом.
   – Правду, Джина!
   Она опустила глаза.
   – Один, – призналась она, сделавшись пунцовой.
   Он весь закипел от ярости. Выскочив из кровати, он схватил брюки и начал одеваться.
   – Куда ты направляешься?
   – К себе в спальню.
   – Но ведь это твоя спальня, – напомнила ему Джина.
   Джастин замер на месте, чувствуя себя полным идиотом.
   – Тогда уходи ты! Будь я проклят, если буду заниматься любовью с женщиной, которая использует меня просто как инструмент для своего удовольствия.
   – Но разве не для этого ты использовал Нэнси Уайлд и других своих дам? Если это было хорошо для гусака, то почему же это плохо для гусыни?
   – Это разные вещи! – вспылил он.
   – Почему? Потому что ты мужчина?
   – Черт возьми, это же были деловые соглашения. Этим женщинам хорошо платили за...
   – Ты хочешь сказать, что я должна заплатить тебе за то удовольствие, которое ты мне доставил?
   – Проклятие! – простонал он вне себя от оскорбления. – Это же не...
   – И сколько ты за это хочешь, Джастин? – Джина поднялась с постели, грациозная, словно нимфа, и у него пересохло в горле при виде ее наготы. У нее было прекрасное тело с полной грудью и тонкой талией. Ее кожа своей белизной могла сравниться с фарфором. Он с удовольствием подумал о том наслаждении, которое испытал, когда ее стройные ноги обвивались вокруг него. Несмотря на ярость и гнев, его тело немедленно отозвалось на ее красоту.
   Она взяла свое платье и торопливо оделась.
   – И во сколько же ты себя оцениваешь, Джастин? – Она подняла с пола нижнюю юбку. – Сколько я тебе должна за услуги?
   – Нисколько! Послушай, не будь смешной, Джина. Я не хочу...
   – Ну конечно, нет, – прервала она его. – Ты ничего не хочешь, потому что сам распоряжаешься своими деньгами и имуществом. В отличие от женщины ты не находишься в зависимости от чьей-то прихоти.
   Она сердито повернулась и с высоко поднятой головой вышла.
   В полном отчаянии Джастин с силой стукнул кулаком по подушке. Она довела его просто до белого каления! Эта женщина была такой упрямой и такой своенравной!
   Что за ирония судьбы! Он, который избегал женитьбы как чумы, теперь не мог уговорить выйти за него единственную женщину, с которой хотел разделить свою судьбу. Какие усилия, интересно, ему придется приложить, чтобы повести ее к алтарю?
 
   Джорджина едва сдерживала слезы до тех пор, пока не вошла в свою комнату. Едва закрыв за собой дверь, она бросилась на кровать и разрыдалась.
   Спросив Джастина, почему он хочет на ней жениться, она в надежде затаила дыхание. Если бы он ответил, что любит ее, она бы мгновенно дала согласие. Вместо этого он заговорил о геологии и о доме для Лэни.
   Джорджина поклялась себе, что не пойдет на меньшее, чем равный брак, как у ее родителей. Но если Джастин не любит ее, такой брак невозможен.
   Любовь была прочным цементом, который удерживал ее родителей вместе во всех перипетиях жизни. Любовь дала им терпение и понимание. Любовь была подобно смазке, которая позволяла частям механизма работать без трения.
   Ей не нужны были его титул и его деньги. Все, что ей было нужно, это его любовь. И она надеялась, что уже завоевала ее. Она рискнула сделать Джастина своим любовником, чтобы доказать ему со временем, как он ошибается насчет любви. Она хотела показать ему, что и он тоже способен полюбить. Но теперь ее оптимизм неумолимо угасал, как свет закатного солнца.
   Она рискнула и проиграла.
   Как бы она ни любила Джастина, она не пожертвует мечтой о счастливом союзе и не выйдет за человека, не разделяющего ее любовь. Она видела слишком много семей, в которых супруги становились полностью безразличными, а то и враждебными друг к другу.
   Прошло еще немного времени, прежде чем она смогла успокоиться. И что с ней происходит? Джорджина всегда презирала слезливых барышень, однако за последние три дня ей все время хотелось плакать.

25

   Незадолго до обеда прибыла курьерская почта. Посланец настоял на том, чтобы лично вручить объемистый пакет в руки адресата.
   Джастин, которого вызвали в холл, вздохнул с облегчением, увидев почерк своего брата. Наконец-то! У них оставалось только два дня до возвращения Додда из Лондона.
   Монеты, которые Джастин со свойственной ему щедростью отвалил курьеру, вызвали у того довольную ухмылку и многочисленные выражения благодарности. Стоя у фрески с кокетничающими девицами и херувимами, Джастин торопливо сломал печать и погрузился в чтение. Он прочитал три страницы, исписанные мелким аккуратным почерком, и просмотрел карты и схемы, приложенные к письму.
   Складывая письмо, Джастин удовлетворенно улыбнулся и сунул пакет в карман сюртука, радуясь, что послал Генри в Камбердейл. Брат выяснил все, что нужно было знать Джастину для его рискованного плана по освобождению детей Додда.
   Но у них оставалось очень мало времени до возвращения Себастьяна из Лондона. Джастин должен завтра же выехать в Камбердейл.
 
   За обедом Джастин был вежлив с Джорджиной, но говорил мало. Впрочем, он казался скорее рассеянным, чем сердитым.
   Пытаясь снять напряжение, царившее за столом, виконт Пенфорд произнес:
   – Вы сегодня что-то очень молчаливы, Рэвенстон. Надеюсь, то письмо, которое вы получили до обеда, не принесло вам плохих новостей?
   Джорджина удивленно посмотрела на него. Она ничего не знала о курьере.
   – Нет, новости хорошие, – ответил Джастин, – но мне придется уехать завтра утром по одному очень важному делу.
   При этом известии Джорджина опять едва удержалась от слез. И что это с ней происходит?
   – Вы возвращаетесь в Лондон? – спросив, Пенфорд.
   – Нет, меня ждут в Камбердейле. – Джастин посмотрел на тетушку Маргарет. – Вы не будете возражать выехать на два дня раньше? Я бы мог вас туда отвезти. Мне это будет по пути, а ваше общество доставит мне удовольствие.
   – Как мило с вашей стороны! – воскликнула тетушка Маргарет. – Я приму ваше приглашение, если вы уверены, что я не буду вам в тягость.
   – Вовсе нет, – заверил он ее. – Мы выедем в половине двенадцатого.
   Джорджина непонимающе смотрела на Джастина. Он что-то замышлял, она была в этом уверена. Но что?
 
   После обеда Джастин попросил Пенфорда остаться в столовой выпить стаканчик портвейна, чтобы иметь возможность поговорить. Он должен был рассказать виконту, что он собирается предпринять в отношении миссис Додд и ее детей. И еще ему необходимо было поговорить с Пенфордом о Джорджине. Джастин нуждался в его совете.
   Джина встала из-за стола явно недовольная.
   – Значит, милорд, вы хотите исключить женщин из вашей компании?
   Джастин ненавидел, когда она обращалась к нему так.
   – Это ненадолго. Мы скоро к вам присоединимся.
   Джина, казалось, собиралась спорить, но отец сказал ей:
   – Ступай, Джорджи.
   Она подчинилась с явной неохотой. У двери она обернулась и бросила на Джастина неодобрительный взгляд.
   Когда дверь за женщинами закрылась, хозяин дома выжидательно посмотрел на Джастина. Но тот рассеянно постукивал пальцами по стакану, не зная, с чего начать.
   Желая прийти ему на помощь, Пенфорд спросил:
   – Это имеет отношение к моей сестре или к моей дочери?
   – К обеим, – ответил Джастин. – Начну с вашей сестры. – Он кратко обрисовал то, что собирался предпринять в отношении миссис Додд.
   Когда он закончил, Пенфорд спросил:
   – Почему вы беретесь за такое опасное предприятие ради моей сестры?
   Джастин и сам задавал себе этот вопрос и сейчас постарался ответить Пенфорду как можно честнее.
   – Я не могу сидеть сложа руки, когда маленькие дети находятся в опасности. Моя совесть не позволяет мне это.
   – Но это может иметь для вас самые тяжелые последствия. Вы отдаете себе в этом отчет? – спросил Пенфорд.
   – Разумеется. Но я охотно иду на этот риск. Я не вижу другого пути.
   – Я восхищаюсь вашим мужеством – и вашей порядочностью. Я так вам благодарен, что не могу передать этого словами. – Он помолчал. – Я согласен с вашим решением не ставить в известность мою сестру. Это избавит вас от ненужных расспросов.
   – Именно это я и имел в виду.
   – Я с удовольствием оплачу пребывание в вашем доме моей сестры и ее детей. Я не хочу взваливать это бремя на вашего брата.
   – В этом нет необходимости.
   – А я считаю это непременным условием. – Пенфорд отпил глоток портвейна. – А теперь, что вы хотели сказать мне насчет моей дочери?
   – Я хочу просить вашего благословения на брак с вашей дочерью.
   Пенфорд не выказал ни малейшего удивления подобной просьбой.
   – А Джорджина согласна?
   Джастин грустно улыбнулся.
   – Я много раз просил ее, но она продолжает отказывать мне. Но я намерен убедить ее выйти за меня.
   – И как же вы собираетесь ее убедить, если она вам уже отказывала, и неоднократно? – прямо спросил Пенфорд.
   – Не знаю, – честно признался Джастин. Он пытался соблазнить Джину, но сам оказался соблазненным. Она даже предложила ему деньги! Он почувствовал, как краснеет при этом воспоминании. Только в одном он был уверен: маленькая оса никогда не надоест ему!
   – А почему моя дочь отказывает вам?
   – Мы не любим друг друга.
   – Но тогда почему вы хотите жениться на ней?
   – Я считаю, что мы могли бы иметь счастливый и крепкий союз, как вы с ее матерью.
   – Без любви? – Голос Пенфорда звучал недоверчиво. Джастин кивнул.
   – Понимаете ли, я не верю в романтическую любовь. Мой брак с Клариссой излечил меня от подобных глупых иллюзий.
   – А что дает вам основания утверждать, что моя дочь вас не любит?