Сьюзон Марлен. Незнакомка в красном

   – Честно говоря, я очень мало интересуюсь политикой. Мне она кажется скучной.
   – Я думаю, вам все кажется скучным, милорд, – поддела его Джорджина.
   Это высказывание явно удивило его, но он промолчал.
   – Я вижу, вы даже не спорите, – с улыбкой сказала она.
   Рэвенстон опять посмотрел на ее рот, как будто к ее зубам что-то прилипло. Джорджина поспешно закрыла рот и провела по зубам языком, но, кажется, все было в порядке.
   Ее отец поспешно вмешался:
   – Не желаете ли вы, лорд Рэвенстон, поддержать билль, ограничивающий использование детского труда на ткацких фабриках?
   Зная, как горячо ее отец борется за этот билль, Джорджина ожидала, что они с Рэвенстоном, который, конечно же, будет против, начнут спорить.
   Вместо этого граф ответил:
   – Я всячески поддерживаю его, но все же думаю, что он далеко не совершенен. Мне кажется, надо запретить детям работать на фабриках до шестнадцати лет, а не только до девяти.
   Джорджина не могла скрыть своего удивления. Рэвенстон посмотрел на нее, и глаза его заблестели.
   – И запрет касался бы всех – и мальчиков, и девочек, мисс Пенфорд.
   – Как вы великодушны к женскому полу, милорд, – произнесла она с явной иронией. Это его, по-видимому, развеселило.
   – Да, именно так. Более великодушен, смею сказать, чем он того заслуживает.
   Да он просто наглец! Джорджина пожалела, что этикет не позволяет запустить фарфоровой масленкой, стоящей рядом с ней, прямо ему в лицо.

10

   Во время десерта Джастин слушал, как Мелани расспрашивала Джорджину о живущих по соседству их общих знакомых. Поскольку для него эти люди были неизвестны, он не участвовал в разговоре, но остроумные наблюдения мисс Пенфорд нравились ему. Он усмехался над отдельными замечаниями типа: «Мистер Таттл столько времени занимается чужими делами, что ему некогда заняться собственными».
   – А как насчет миссис Крокетт? – спросила Мелани. – Она так же ворчлива, как и раньше?
   – Мелани, тебе не подобает так говорить, – с упреком сказал Джастин.
   Сестра мгновенно надулась, и над столов повисла тяжелая тишина.
   Мисс Пенфорд разрядила атмосферу, сказав со своей очаровательной улыбкой:
   – Очень сомневаюсь, что вы осуждали бы Лэни, если бы знали миссис Крокетт, милорд. Она известная в городе сплетница, которая порочит и оскорбляет всех без разбору. Единственная особа, которая соответствует ее высоким стандартам, это она сама.
   Джастин опять улыбнулся. Он наслаждался остроумием мисс Пенфорд, когда оно не было направлено на него.
   По окончании обеда Мелани и Джорджина поднялись из-за стола. Больше всего Джастину хотелось бы присоединиться к ним в гостиной вопреки мужской традиции, по которой следовало остаться в столовой и выпить стаканчик портвейна или бренди с хозяином. Как ни нравилось ему беседовать с хозяином, он предпочитал беседу с его дочерью.
   И потом, у нее была самая чарующая улыбка, которую он когда-либо видел. Она так чудесно озаряла ее лицо, что он чувствовал, как все его существо наполняется теплотой – и сильным желанием поцеловать ее восхитительный ротик.
   Что до самого обеда, то он был один из лучших, которые Джастину приходилось пробовать в загородных домах, о чем он не преминул сказать хозяину.
   – Джорджине всегда удается организовать превосходный стол, – ответил виконт. – Вы знаете, когда мы с ней обедаем в домашней обстановке, я предпочитаю уходить вместе с ней в библиотеку, чтобы выпить там стаканчик портвейна. Вы не возражаете?
   – Нисколько, – ответил Джастин, задаваясь вопросом, не обладает ли Пенфорд способностью читать мысли.
   К его огорчению, на лицах дам появилось разочарование. Очевидно, что перспектива провести время в обществе Джастина не обрадовала ни одну из них. Мелани поспешно сказала:
   – Джорджина, я не могу дождаться, когда ты покажешь мне те образцы, которые нашла на новом месте. Пожалуйста, давай посмотрим их сейчас, пока мужчины займутся портвейном.
   – Да, конечно. – Мисс Пенфорд повернулась к Джастину. – Прошу извинить нас, милорд, мы пойдем в мою рабочую комнату.
   – Откровенно говоря, я тоже хотел бы посмотреть ваши находки. – Джастину было любопытно узнать, что ей удалось собрать, хотя он и подозревал, что это вряд ли будет нечто особенно интересное. – Я пойду с вами. А вы, лорд Пенфорд?
   – Нет, я не разделяю увлечение моей дочери палеонтологией. Вы можете присоединиться ко мне в библиотеке, когда закончите.
   Мелани прошла за Джорджиной через мраморный холл. Джастин шел позади, любуясь грациозным движением бедер мисс Пенфорд. Как прелестно она выглядела в платье из ярко-желтого шелка! Мало кто из женщин мог бы осмелиться носить этот цвет, но ей он очень шел. Ее кожа казалась теплее от такого сочетания. Узкий лиф платья подчеркивал тонкую талию Джорджины. Джастин был уверен, что может обхватить ее ладонями. Именно это ему и хотелось сделать – при условии, что ему удастся удержать ее острый язычок в достаточно долгом бездействии.
   Во время обеда низкий вырез ее платья позволял ему видеть ее полную соблазнительную грудь. И это слишком возбуждало его.
   Когда они вошли в ее кабинет, Джастин замер как вкопанный, увидев большой череп и челюсть, лежащие на столе в центре комнаты. Он был так поражен, что сразу же воскликнул:
   – Черт возьми, неужели это именно то, что я думаю?
   Мелани не выразила ни малейшего сомнения.
   – Джорджина, мне кажется, ты права. Ты нашла череп игуанодонта.
   Джастин разинул рот, изумленный, что сестра так безошибочно определила, что это. Он никак не ожидал, что Мелани вообще имеет представление о том, что такое древнее ископаемое.
   Неужели мисс Пенфорд права? Он, кажется, действительно не знает свою сестру.
   – Да, – гордо сказала Джорджина. – Зуб точно такой же, как в описании доктора Мантелла. Но только посмотрите, какая странная челюсть. – Она взяла ее в руки. – Видите, зубы расположены только по сторонам, и спереди их нет, так что это очень напоминает птичий клюв.
   Хотя Джастин читал много рассуждений об этих громадных животных, которые населяли землю в доисторические времена, в первый раз он воочию видел часть скелета. Он с почтительным удивлением дотронулся до челюсти.
   – Где вы это нашли?
   – В заброшенной каменоломне, здесь, в Пенфилде, – ответила Джорджина, и глаза ее воодушевленно засияли. – Вы теперь понимаете, почему мне так не терпится опять начать работать там. Я надеюсь найти другие части скелета.
   Ее ослепительная улыбка приковала к себе взгляд Джастина, мешая как следует сосредоточиться на ее открытии.
   – Может быть, я даже найду весь скелет, – сказала она. – Ну разве это не чудесно?
   – Безусловно, – подтвердил Джастин, взволнованный перспективами новых открытий – и не только в этой области. Усилием воли он подавил неуместные мысли о Джорджине и постарался сосредоточиться на ее находках. – Весьма возможно, что и найдете, если учесть, как хорошо сохранился череп.
   Он подошел к стеклянным витринам, стоящим вдоль стены. Вопреки его ожиданиям, коллекция мисс Пенфорд была далеко не рядовым собранием дилетанта. Она включала в себя ряд редких образцов, аккуратно надписанных, которых он никогда раньше не видел.
   Джастин почувствовал, как возрастает его уважение к этой женщине. Она так же хорошо разбиралась в палеонтологии, как и в геологических теориях.
   Когда Джорджина показала им кости маленького животного, которые нашла рядом со скелетом игуанодонта, Мелани призналась:
   – Я нашла что-то похожее в пещере неподалеку от школы.
   – Из того, что ты рассказывала мне о леди Недлейн, я бы никогда не поверила, что она позволит тебе заниматься такими исследованиями, – заметила мисс Пенфорд.
   – Она и не позволяла. Она была шокирована, что я собираюсь «копаться в грязи», как она это назвала. Мне пришлось заниматься раскопками, пока другие воспитанницы спали.
   – И тебя ни разу не поймали? – спросила мисс Пенфорд.
   – Поймали, и это было ужасно. – Мелани явно забыла о присутствии своего брата, желая поскорее разделить свои переживания с подругой. – Представляешь, эта дура обвинила меня в том, что я бегаю на свидания с любовником! – Ее голос звенел от негодования. – Нет, ну ты слышала когда-нибудь подобную чепуху?
   Джастин готов был расхохотаться. Так вот какова была причина подозрительных отлучек его сестры, а он-то подумал невесть что!
   – Даже когда я показала леди Недлейн найденные образцы, она не поверила мне.
   Мисс Пенфорд презрительно скривилась.
   – Глупая женщина!
   Джастин готов был согласиться с ней. Она выразительно посмотрела на него и тем самым неосторожно привлекла к нему внимание Мелани.
   – Ой, я забыла, что ты здесь! – пискнула девочка, испуганно прикрывая рот ладонью.
   – Очень удачно для нас обоих, – сухо заметил брат. Он бы с удовольствием послушал и другие ее признания.
   Некоторое время она непонимающе смотрела на него, затем повернулась, чтобы спросить Джорджину, в каком слое почвы был найден череп.
   Джастин, не переставая, удивлялся тому, как живо и раскованно вела себя Мелани в обществе мисс Пенфорд. Казалось, что старшая подруга помогает девочке раскрыться самым лучшим образом.
   Да, маленькая оса проявила большую сноровку в обращении с его сестрой, чем все остальные, включая и его самого. Ее предложение взять Мелани к себе в Пенфилд могло оказаться лучшим выходом как для сестры, так и для него самого.
   – Нам лучше пойти в библиотеку, – сказала мисс Пенфорд. – Мы и так заставили папу ждать.
   Библиотека, большая угловая комната, была ярко освещена множеством ламп. Диваны, кресла и столы были расставлены по всему помещению скорее для удобства посетителей, чем для красоты, что делало ее, несмотря на большие размеры, не менее уютной, чем столовая.
   Стеклянные двери выходили в сад, но снаружи уже стемнело, и трудно было оценить вид, открывающийся из них. Ночь становилась холодной, и в камине уютно потрескивал огонь. Над ним, на мраморной каминной полке, стояли красивые часы из севрского фарфора в бронзовой оправе.
   Лорд Пенфорд сидел в глубоком кресле и читал толстый том в кожаном переплете. Рядом на чиппендейловском столике стоял хрустальный в серебряной оправе графин с вином и наполовину полный бокал.
   Джастин с удивлением заметил в углу арфу. Он хотел было спросить Джорджину, играет ли она, но остановил себя. Он любил музыку, но только в хорошем исполнении. Жизненный опыт научил его, что такой вопрос почти наверняка приведет к тягостной демонстрации музыкального мастерства, часто просто болезненной для ушей, а в лучшем случае – посредственной. Кроме того, эти концерты всегда продолжались бесконечно долго.
   Джорджина и Мелани сели на диван, обитый такой же кожей, что и кресла. Джастин быстро занял кресло поближе к хозяйке. Он начинал понимать желание своей сестры жить в Пенфилде.
   – Ваша дочь показала нам свое последнее открытие, – сказал он хозяину. – Это необыкновенно!
   – Только не говорите мне, что под моей крышей объявился еще один почитатель геологии и палеонтологии.
   – Боюсь, что это так, – улыбнулся Джастин.
   – Ну все, я окружен превосходящими силами противника, – произнес Пенфорд с трагическим вздохом. – Расскажите мне, почему открытие моей дочери произвело на вас такое впечатление.
   – Череп и челюсть такие большие, что я разделяю ее мнение, что они могли принадлежать доисторическому чудовищу – игуанодонту.
   – А почему его так назвали? – спросил Пенфорд.
   – Когда Мэри Энн Мантелл обнаружила при раскопках очень большие зубы, первые известные останки игуанодонта, ее муж, доктор Мантелл, понял, что они принадлежат какому-то вымершему неизвестному животному, – пояснил Джастин. – Кто-то подметил сходство этих зубов с зубами центральноамериканской ящерицы, называемой игуаной, и Мантелл назвал животное игуанодонтом, что означает зуб игуаны.
   – Говорят, что игуанодонты были гигантскими ящерами, лорд Пенфорд, длиной даже до девяноста футов! – вступила в разговор Мелани. Ее глаза блестели от волнения. Она повернулась к Джастину, в порыве энтузиазма даже забыв, к кому обращается. – Я с трудом могу представить себе нечто подобное, а ты?
   – Это действительно трудно, – согласился он. – Я никак не хотел бы встретить его живого.
   – Интересно, можно ли остановить подобное чудовище выстрелом из ружья? – задумчиво спросил Пенфорд.
   – После того как мы видели его челюсть, которую нашла ваша дочь, да еще со всеми зубами, я предпочел бы иметь в своем распоряжении пушку, – сказал Джастин.
   Мелани захихикала. Это был первый раз, когда она выразила свое одобрение тому, что он сказал.
   Намереваясь не упускать благоприятный момент, Джастин спросил:
   – А какие еще древности ты нашла, Мелани, в той пещере в Кенте?
   Нервно сцепив руки, она опустила глаза и ничего не ответила.
   Пытаясь успокоить ее, он непринужденно заметил:
   – Однажды я участвовал в экспедиции, которая вела раскопки в Кенте, неподалеку от того места, где ты жила. Мы нашли там несколько редких образцов.
   Джастин пустился в описания, и интерес его сестры к этой теме быстро перевесил ее смущение перед братом. Вскоре они уже оживленно обсуждали различные находки и свои маленькие открытия.
   Удивленный познаниями Мелани в естественных науках, Джастин спросил:
   – Где ты так много узнала об этом, Мелани?
   – От Джорджины. Она прекрасный учитель.
   Вспомнив ее реакцию на его поцелуй в его лондонском доме, Джастин решил, что она и в других отношениях не менее прекрасна. Повернувшись к ней, он с удивлением заметил, что Джорджина покраснела от похвалы.
   – А от кого вы столькому научились, мисс Пенфорд?
   – Не от меня, – вмешался хозяин дома. – Дочь не смогла сделать меня натуралистом, я предпочитаю политику геологии и палеонтологии вместе взятым.
   – Боюсь тогда, что мы вас утомляем этим разговором, – вежливо сказал Джастин.
   – Да, папа, конечно. Теперь твоя очередь вести беседу.
   – Как ты прекрасно знаешь, Джорджина, меня не нужно уговаривать. – Пенфорд повернулся к Джастину. – Я хотел бы начать с одного вопроса, милорд. Учитывая ваши либеральные взгляды на детский труд и избирательное право, могу ли я надеяться, что вы поддержите билль, который я собираюсь, внести в парламент, призванный защитить имущество замужних женщин от жадных рук их мужей?
   Джастин возмутился:
   – Лучше защитить мужей от пороков их глупых, расточительных жен.
   Джорджина гневно повернулась к нему.
   – Мужья не нуждаются в таком законе! Вы, мужчины, и так имеете всю власть и устраиваете все законы, в том числе и брак, только ради собственной выгоды.
   – Тогда почему женщины так стремятся завлечь мужчину в сети брачных уз? – Эти горькие слова вырвались у Джастина прежде, чем он вспомнил, что они уже обсуждали этот вопрос в Лондоне.
   – Я уже говорила вам, – женщина выходит замуж ради безопасности, и потому, что это единственный достойный путь, возможный для нее.
   – И, если повезет, ради титула и престижа, который это в себя включает, – скептически добавил Джастин.
   – Она делает это, если она тщеславна и глупа. Если это так, значит, она заслуживает то, что получает.
   Да, к мисс Пенфорд это никак не относилось. Джастин не мог не восхищаться ее сверкающими глазами и оживленным лицом. Она становилась необыкновенно хорошенькой, когда защищала свои взгляды.
   – А джентльмен обязан жениться ради наследника, – сказал он. – Но он не может быть уверен, что наследник, ради которого он вступил в брак, действительно его собственная плоть и кровь.
   – Так же как хорошая и верная жена не может быть уверена, что муж не отнимет у нее детей, которых она обожает, не позволяя ей даже увидеть их.
   – Жене, которая действительно так хороша и верна, нечего волноваться из-за этого, – парировал Джастин.
   – Нечего, но приходится! – с чувством воскликнула Джорджина. – По закону мать не имеет прав на детей, ею рожденных. Вы, мужчины, забираете себе все лучшее, что дает брак, тяжести же непосильным грузом ложатся на плечи жен.
   После ее слов Джастин распалился еще больше. Он слишком хорошо помнил безумные истерики Клариссы.
   – Помилуйте, что хорошего может быть в том, что мужчина связан до конца своей несчастной жизни с расточительным, испорченным существом, похожим на капризного ребенка, которого ничем нельзя ублажить?
   Хорошенький подбородок мисс Пенфорд упрямо поднялся.
   – Если мужчина обращается с женой, как с ребенком, она так и будет себя вести.
   – Если она ведет себя как избалованный ребенок, то как с ней еще можно обращаться?
   – Возможно, если с ней обращаться, как со взрослой, она будет себя вести как и подобает взрослому человеку, – сказала мисс Пенфорд.
   Джастин заметил, что его сестра слушает их с нескрываемым интересом.
   – Джорджи, милая, – сухо вмешался ее отец, – давай не будем проводить сегодня битву полов. Что бы вы ни думали о женских правах, милорд, могу я рассчитывать, что вы поддержите фабричный билль?
   – Да, хотя этот вариант законопроекта несколько недоработан, так как он не дает детям необходимой защиты.
   – В политике надо уметь довольствоваться малым, – со вздохом сказал Пенфорд. – В конце концов, это сократит рабочую неделю детям от девяти до двенадцати лет до сорока восьми часов, и им будет обеспечено ежедневно два часа пребывания в школе. Скажите мне, милорд, вы читали «Сартор Резартус» Карлейла в журнале «Фразер»?
   – Крайне интересно, правда? – отозвался Джастин.
   Последовало воодушевленное обсуждение недавно вышедших статей и книг. Джастин не только обнаружил, что мисс Пенфорд удивительно начитанна, но был поражен, как много общего у них во взглядах на прочитанное.
   Мелани тоже принимала участие в обсуждении, и ее замечания удивили его своей проницательностью. Он все больше и больше убеждался, что мисс Пенфорд права – его сестра гораздо умнее, чем он думал.
   Когда он увидел, что Джорджина подавляет зевок, он посмотрел на роскошные часы над камином и страшно удивился, что уже так поздно. Он не мог припомнить случая, чтобы вечер пролетел так быстро, а разговор был таким оживленным и содержательным.
   – Мелани, у тебя был тяжелый день, – сказала мисс Пенфорд. – Ты, наверное, устала.
   – Совсем нет! – Лицо Мелани выразило такое же нежелание прерывать вечер, какое испытывал и Джастин.
   – Ну, боюсь, что у меня сегодня не было такого возбуждающего события, как поездка в дилижансе, Лэни. Пожалуйста, извините меня. – Вставая, мисс Пенфорд спросила Джастина с надеждой в голосе: – Вы уезжаете утром, милорд?
   Джастин сам удивился, осознав, как ему не хочется уезжать. Обычно он считал деревенскую жизнь страшно скучной, но этот день явился на редкость приятным исключением.
   Как бы ему хотелось, чтобы Джорджина попросила его задержаться в Пенфилде! Но у нее, похоже, не было такого намерения. Джастин не мог придумать никакого серьезного предлога, чтобы остаться. И вдруг его осенило.
   Самым невинным тоном он сказал:
   – Да, мы с сестрой завтра уедем. Мы не хотим злоупотреблять вашим гостеприимством дольше, чем следовало бы.
   – Нет! – захныкала Мелани. – Ну пожалуйста, позвольте мне остаться здесь, с Джорджиной!
   – Ты поедешь со мной, – твердо сказал Джастин.
   – Ну почему ты не разрешаешь мне остаться там, где я счастлива? – Мелани разразилась слезами. Через минуту она вся сотрясалась от рыданий.
   Джастин, который воспринимал подобные сцены как прямой шантаж, резко сказал:
   – Ты что, до сих пор не поняла, что я не поддаюсь на твои слезы? Ты только добьешься того, что я буду еще более последовательным в своих поступках.
   Мелани вскочила на ноги.
   – Ты самый жестокий человек на свете!
   В обычной ситуации Джастин не обратил бы внимания на это обвинение, но его рассердило, что сестра обвинила его в присутствии Пенфордов. Он резко ответил:
   – Если ты так считаешь, Мелани, то ты просто совсем не знаешь мужчин.
   Она возмущенно посмотрела на него сквозь слезы.
   – Я тебя ненавижу!
   Повернувшись, она выбежала из комнаты. Мисс Пенфорд последовала за ней.
   Виконт, очевидно, вовсе не смущенный происшедшим, спокойно заметил:
   – У Мелани сейчас трудный возраст, не обращайте внимания. Еще стаканчик портвейна, милорд?
   Джастин кивнул. Пенфорд взял графин со стола и налил себе и гостю.
   – Я должен извиниться за то представление, которое разыграла здесь моя сестра, – хмуро сказал Джастин. – Она любит использовать слезы как оружие против меня.
   – А почему бы и нет? Слезы так хорошо действовали на ее бабку и деда, что, естественно, стали ее излюбленным средством. – Пенфорд отпил глоток. – У вас есть все, что нужно?
   Джастин улыбнулся.
   – Нет, кажется, все мои желания предвосхищаются.
   – Моя дочь прекрасно ведет дом. Мне удивительно повезло.
   Джастину вспомнились ее слова насчет отвергнутых поклонников.
   – Я удивляюсь, что какой-нибудь воздыхатель не увел вашу дочь от вас.
   – Несколько мужчин пытались свататься, но у них ничего не вышло.
   – И кто же эти отвергнутые джентльмены?
   – Роджер Чедвик, отпрыск сэра Сесила Чедвика, был ближе всех к цели.
   Джастин прищурился.
   – Я его не знаю, – сказал он, сразу же почувствовав явную неприязнь к этому джентльмену.
   – Прекрасный молодой человек, – уверил его Пенфорд со странным выражением, несколько озадачившим Джастина. – Честно говоря, я не совсем отказался от надежды, что Роджер еще может убедить Джорджину выйти за него.
   Неприязнь Джастина к Роджеру Чедвику заметно усилилась.
   – Скорее всего, Рэвенстон, вы знаете только двух из отвергнутых Джорджи женихов. Это лорд Плимптон и граф Инглэм.
   Черт возьми! Так вот почему эти джентльмены говорили о ней с такой злостью! Так она их отвергла! Теперь эта пара упала еще ниже в глазах Джастина.
   – Особенно Инглэм. Он никак не мог поверить, что Джорджи откажется от столь заманчивой партии, как он сам, и сердито потребовал, чтобы она назвала причины.
   Джастин не мог удержаться от улыбки.
   – Не сомневаюсь, ваша дочь выполнила его желание со своей обычной прямотой.
   – Да, именно так. Инглэм был так разъярен ее нелестным – но абсолютно верным – отзывом о его характере, что я уже начал опасаться, не хватил бы его удар. С того момента он порочит ее, где только может.
   Да, теперь Джастину все было ясно. Пенфорд замолчал, словно бы не зная, как начать, затем сказал:
   – Как вы знаете, моя дочь очень хотела бы дать приют вашей сестре в нашем доме.
   Хотя Джастин начинал все больше проникаться этой идеей, он вежливо сказал:
   – Я не могу допустить, чтобы Мелани так вас стесняла.
   – Но я совершенно не возражаю.
   Джастин посмотрел на него с сомнением.
   – Ну конечно, я прекрасно понимаю, что вас волнует, – продолжил Пенфорд. – Вы заботитесь о благе вашей сестры, и это весьма похвально. Вы не захотите даже всерьез рассматривать эту идею, пока не будете абсолютно уверены, что девочка в хороших руках.
   – Я нисколько не сомневаюсь в ваших достоинствах, – любезно произнес Джастин. Пенфорд иронически поднял бровь.
   – Вы сомневаетесь в достоинствах моей дочери?
   – У меня есть некоторое беспокойство, что она окажет нехорошее влияние на мою сестру.
   – Да, Джорджи имеет сильное влияние на нее! – заверил его Пенфорд. – И я говорю это отнюдь не из отцовской гордости. Если бы она не взяла Мелани под свое покровительство, ваша сестра, боюсь, стала бы просто невыносимой.
   – В таком случае, я искренне благодарен вашей дочери. – Джастин не мог отрицать, что в присутствии мисс Пенфорд Мелани показала себя с лучшей стороны, чем когда-либо раньше. Ее оживленность и интерес к различным вещам просто поразили его.
   – И потом, без Джорджи ваша сестра не развила бы свой ум. – Это заставило Джастина насторожиться, и он холодно сказал: – Чего бы я совершенно не хотел, это чтобы Мелани стала «синим чулком».
   – Почему? – спросил Пенфорд.
   – Они такие... такие скучные, – запинаясь, произнес Джастин.
   – Неужели? – Пенфорд вопросительно поднял брови. – Но вы не казались скучающим во время сегодняшнего разговора с Джорджи.
   Совершенно сбитый с толку, Джастин открыл было рот, потом закрыл его. Какое там, этим вечером он и думать забыл о скуке! Он не мог припомнить, чтобы когда-либо еще так интересно проводил вечер.
   – Но я не считаю вашу дочь «синим чулком».
   – Вы произнесли это как комплимент, но Джорджи вряд ли так бы его восприняла.
   – Скорее всего, нет, – с улыбкой согласился Джастин.
   – Если у вас нет ничего срочного, что требовало бы вашего присутствия в Лондоне, лорд Рэвенстон, я бы предложил вам остаться в Пенфилде на две-три недели, чтобы вы могли понаблюдать за вашей сестрой в обществе Джорджины. Я уверен, что это поможет развеять все ваши подозрения.
   Приглашение было очень заманчивым, хотя желание Джастина остаться в Пенфилде имело довольно мало общего с беспокойством за Мелани.
   – Тогда, вернувшись в Лондон, вы сможете быть уверены, что вашей сестре пребывание здесь не принесет никакого вреда. Более того, вы согласитесь, что это лучшее место для нее.
   – Наверное, я останусь.
   – Я буду очень рад вашему обществу, – заверил его Пенфорд со странной улыбкой, смысл которой был непонятен Джастину.
   Хотя получить такое приглашение было заветным желанием Джастина, у него вдруг мелькнула мысль, не имеет ли виконт на то какие-то свои скрытые причины. Впрочем, Джастин так и не мог придумать, что бы это могло быть. Может быть, Пенфорд рассчитывает убедить его поддержать радикальный билль о правах замужних женщин на имущество?