Страница:
Я кивнул, не совсем, правда, понимая, о чём речь.
— Людей, которые удивятся и скажут: ну зачем, спрашивается, тебе понадобилось море посреди Северной Америки?
— Простите меня, мистер, но ведь можно просто купить дом у моря…
— Гэл! Ну что ты, Гэл! Это было бы слишком просто! Ну ничего, со временем ты поймёшь… Скажи мне честно, -мистер Джек неожиданно сел рядом со мной на диван и поймал мой взгляд, — тебе было страшно?
Я кивнул.
— А сейчас?
— Не знаю, -честно ответил я. — Есть какая-то мистика…
— Мистика, мой друг, всегда присутствует там, где исполняются желания, -изрёк мистер Джек. — Поверь, что ничего более мистического на свете не существует. По крайней мере, на этом.-Он хохотнул. — Здесь живут совершенно нормальные живые люди, не мертвецы, не оборотни, не вампиры, — он поднял руку, заметив, что я хочу его перебить:-Ладно-ладно, мальчик, я знаю, о чём ты подумал. И к тому же, ты никогда не останешься здесь один. Это никакой не «Оверлук», привет господину Стивену.
Я рассмеялся. Туман в моёй голове развеялся окончательно, но осталась только маленькая тучка.
— Джек, -позвал я и спохватился, — ой, простите…
— Да ладно тебе, Гэл, -рассмеялся он, — меня действительно так зовут. В чём ещё дело?-
— А…вся эта история со мной?
— С тобой, Гэл? Просто шутка. Знаешь, в Мириале ничего не делается как обычно, как принято. Со временем и ты войдёшь во вкус. Мы просто поместили объявление в газете в другой рубрике -фактор случайности, шанс — один из ста. Слушаешь?
— Да…-я затаил дыхание.
— Так вот. Купили телефонный номер специально для этого объявления и ждали. Таким образом, только прочитавший объявление мог по нему позвонить и… удивиться, если не сказать больше. А машина приехала так быстро потому, что, по счастливой случайности, мистер С. просто находился неподалёку. Это -розыгрыш, Гэл, просто розыгрыш.
— Ну вы даёте!-Я задохнулся от восхищения.-Это что-то! А если бы… объявление прочитал кто-нибудь другой?
— И ему было бы двадцать лет, и он был бы обаятельным и талантливым? Ты меня обижаешь, Гэл. Видимо, нам был нужен именно ты.
— Это… это тоже розыгрыш, мистер Джек?
— Посмотрим, -Джек Кеннеди загадочно улыбнулся.-Или ты не хочешь?
— Хочу, -произнёс я еле слышно.
Глава 3.
Глава 4.
— Людей, которые удивятся и скажут: ну зачем, спрашивается, тебе понадобилось море посреди Северной Америки?
— Простите меня, мистер, но ведь можно просто купить дом у моря…
— Гэл! Ну что ты, Гэл! Это было бы слишком просто! Ну ничего, со временем ты поймёшь… Скажи мне честно, -мистер Джек неожиданно сел рядом со мной на диван и поймал мой взгляд, — тебе было страшно?
Я кивнул.
— А сейчас?
— Не знаю, -честно ответил я. — Есть какая-то мистика…
— Мистика, мой друг, всегда присутствует там, где исполняются желания, -изрёк мистер Джек. — Поверь, что ничего более мистического на свете не существует. По крайней мере, на этом.-Он хохотнул. — Здесь живут совершенно нормальные живые люди, не мертвецы, не оборотни, не вампиры, — он поднял руку, заметив, что я хочу его перебить:-Ладно-ладно, мальчик, я знаю, о чём ты подумал. И к тому же, ты никогда не останешься здесь один. Это никакой не «Оверлук», привет господину Стивену.
Я рассмеялся. Туман в моёй голове развеялся окончательно, но осталась только маленькая тучка.
— Джек, -позвал я и спохватился, — ой, простите…
— Да ладно тебе, Гэл, -рассмеялся он, — меня действительно так зовут. В чём ещё дело?-
— А…вся эта история со мной?
— С тобой, Гэл? Просто шутка. Знаешь, в Мириале ничего не делается как обычно, как принято. Со временем и ты войдёшь во вкус. Мы просто поместили объявление в газете в другой рубрике -фактор случайности, шанс — один из ста. Слушаешь?
— Да…-я затаил дыхание.
— Так вот. Купили телефонный номер специально для этого объявления и ждали. Таким образом, только прочитавший объявление мог по нему позвонить и… удивиться, если не сказать больше. А машина приехала так быстро потому, что, по счастливой случайности, мистер С. просто находился неподалёку. Это -розыгрыш, Гэл, просто розыгрыш.
— Ну вы даёте!-Я задохнулся от восхищения.-Это что-то! А если бы… объявление прочитал кто-нибудь другой?
— И ему было бы двадцать лет, и он был бы обаятельным и талантливым? Ты меня обижаешь, Гэл. Видимо, нам был нужен именно ты.
— Это… это тоже розыгрыш, мистер Джек?
— Посмотрим, -Джек Кеннеди загадочно улыбнулся.-Или ты не хочешь?
— Хочу, -произнёс я еле слышно.
Глава 3.
— Ты хотел, чтобы я подождала, пока ты проснёшься?-Спросила Тонита
— Прости, Тони, -пробурчал я.-Долго ты звонила в дверь?
Тонита ничего не ответила и прошла в комнату. Я протёр глаза и побрёл за ней, пытаясь вспомнить, что же я должен был ей сказать. Я принял какое-то решение перед тем, как задремал в кресле возле телефона, я собирался…
— Гэл, зачем тебе целый ворох газет?-Удивилась Тонита.-Ты что, собрался работать?
— Ну…-я почесал затылок, -да, наверное…
— Зачем?-Спросила она ледяным тоном.
— Не знаю, -честно признался я. Вся моя решимость мигом улетучилась, и я уже и сам толком не мог объяснить, почему я решил, что мне во что бы то ни стало нужна работа.
Тонита присела возле кресла и с оскорблённым видом стала собирать разбросанные по полу газеты. Я стоял рядом и смотрел на её тёмные волосы, собранные в пучок на затылке, на её короткую шею, широкие плечи, на её загорелые сильные руки. Она была совсем не красива, то есть, наверное, не настолько красива, чтобы нравиться другим мужчинам, но во всём её облике чувствовалась какая-то основательность и надёжность. Её немного грубоватая фигура, крупные черты лица, неторопливость движений и тяжёлый, гипнотизирующий взгляд могли скорее отпугнуть, чем заинтересовать. Но, странное дело, — Тонита совершенно преображалась, когда рядом оказывался я. В её движениях начинала проскальзывать какая-то едва уловимая грация, черты лица смягчались, взгляд теплел, и временами она даже казалась женственной и слабой.
— Как ты мог, Гэл?-С упрёком сказала она, не поднимая головы.-Ты считаешь, что можешь позволить себе размениваться по мелочам?
Я молчал. Сегодня была её очередь читать мораль.
— Ты просто не имеешь права отвлекаться от главного, -продолжала она.-Компромиссы губительны.
Я вздохнул и молча признал её правоту. И в самом деле, просмотрев газеты, я понял, что стоящей работы мне не найти, а… А!!!
— Тони, а ну-ка дай мне их на минутку!-Я бросился на пол, выхватил у неё из рук газеты и стал лихорадочно перебирать. Там, на одной из страниц, было одно объявление, которое… Я должен был сказать Тоните, что я…
— Герберт, когда закончишь, дай мне знать.
Тонита с оскорблённым видом вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Она называла меня Гербертом только тогда, когда бывала на меня очень зла. Наверное, таким образом она напоминала мне о том, что всё, что я имею, даже моё новое имя, я имею благодаря ей.
Битый час я просматривал эти долбаные газеты. Я перебрал их все, пробежал глазами каждый лист, но так и не нашёл того, что искал. Но ведь перед тем, как задремать, я же нашёл его, это объявление! Я видел, я видел его собственными глазами! Мила… Мира…Мари…Риам…Мариам?… Вот чёрт, что же это было, а? Неужели тогда я уже спал? Но я же…
— Гэл, я приготовила обед.
Тонита заглянула в комнату и улыбнулась. Она не могла долго на меня сердиться. На меня никто не мог долго сердиться, таким я был хорошим парнем.
— Сейчас, Тони, одну минуту, -ласково ответил я.
Всё— таки не стоило её больше огорчать.Сегодня она даже заслужила мою улыбку.
Но где же этот, как его там…Ми… Ма…вот незадача! Где же он?
Вечером Тонита забралась ко мне на колени и уткнулась носом в моё плечо.
— Ты чего, детка?-Удивился я.
— Я даже не знаю, Гэл, -вздохнула она.-Просто хочется быть к тебе поближе. Ты какой-то…что-то с тобой не то сегодня.
— Почему?
— Не знаю, но с того момента, как я вернулась из магазина… прости, но я тебя не узнаю.
— Просто я думаю о будущем, -пожал плечами я.-Поэтому молчу.
— Ты как будто что-то решаешь, -продолжала Тонита, -обдумываешь, планируешь… Без меня. Скажи честно, ты позвонил куда-то, пока меня не было?
— Когда бы?-Удивился я.-Я же спал!
— Без меня…-задумчиво повторила Тонита, отстранилась и посмотрела мне в глаза.-Гэл, а я, я есть в твоём будущем?
— Не знаю, Тони, -честно ответил я.
— Уж очень оно у тебя блестящее?-Без злости спросила она.-Сам-то ты знаешь себе цену?
— Опять не знаю, Тони. Хотя мне приснилось, что один шикарный господин говорил мне комплименты, и…ну, мне кажется, он был прав.
— А что он говорил тебе, Гэл? Наверное, про твоё обаяние?
— Откуда ты знаешь?-Оторопел я.
— Трудно не догадаться. Это первое, что бросается в глаза. Но, Гэл, можешь мне пообещать одну вещь?
Я кивнул.
— Никогда не путай своё обаяние с талантом, а тем более, с судьбой.
Я поцеловал её в щёку и погладил по голове. Хорошо бы и ей не путать себя с моей учительницей, а тем более, с матерью.
— Если ты не возьмёшь меня с собой, я пойму, -продолжала Тонита, -но не бросай меня раньше, чем это необходимо. Я многое могу для тебя сделать.
— Ты делаешь на меня ставку, детка?-Засмеялся я.-Надеешься продать меня подороже и купить цветной телевизор?
— Надеюсь просто тебя удержать. А это не так легко.
— Я не умею быть неблагодарным, Тони. Если что-то мы сделаем вместе, я не забуду.
— Ну вот.-Глаза у Тониты погрустнели.-Ты заранее отгораживаешься от меня, ты не хочешь, чтобы я была рядом. Ты меня просто терпишь.
Она вздохнула и провела рукой по волосам. В этом жесте было что-то трогательное и очень женственное. Она даже показалась мне красивой.
— Не грусти, малыш, -сказал я.-Не хочешь же ты, чтобы я тебе врал, как какой-то случайной подружке.-Я погладил её по голове и нежно поцеловал в макушку.-Но пока я никуда не делся.
— А по-моему, уже делся, Гэл, -печально сказала она.-Всё уже не так, как раньше.
И как она это почувствовала? Конечно, всё было совсем не так после того, как сгорел наш театр и тем более после того странного видения, которое возникло у меня в голове. Я обнаружил, что помню всё отчётливо и ясно, как ещё никогда не помнил ни один сон. И прощание с Тонитой, и усатый дядечка в телефонной будке на углу, и мягкий женский голос в трубке, и запах кожи в салоне белого лимузина, и мистер Деньги, протягивающий мне руку, и светящаяся скала посреди огромного парка, и приветливо улыбающийся Джек Кеннеди, — ничто и никогда не казалось мне более реальным. Место, где исполняются желания! Вот где бы мне хотелось сейчас оказаться! Как там его?…Ми…Ри… Если всё это было на самом деле, пусть я хотя бы вспомню это слово, оно ведь так и вертится у меня на языке!
Как только я подумал об этом, всё получилось само собой. Я обнаружил, что знал это слово всегда, просто не хотел его вспомнить по-настоящему. Оно возникло у меня в голове, красивое и лёгкое, необычное и давно знакомое.
«Ты хочешь туда опять, Гэл? -Шепнул кто-то внутри меня.-Хочешь, правда? Тебе понравилось и ты уже не боишься? Тогда вперёд!»
«Но как?»-Удивился я.
«Просто скажи это слово.»
«При Тоните?!»
«Она не услышит.»
«Как это?»
«Эх, ты! Ну ладно, выйди в коридор и шепни.»
«А так можно?»
«Для первого раза сойдёт. Ну же!»
Я осторожно пересадил Тониту с колен на диван и неуверенно поднялся. Почесал за ухом и молча двинулся к двери.
«Может, мне стоит с ней попрощаться?»-Спросил я.
Мне никто не ответил. Я вышел в маленький коридор с выцветшими обоями и допотопным трюмо и закрыл за собой дверь.
Странно, как мне могло показаться, что я забыл это слово? Должно быть, оно вертелось у меня на языке всю жизнь, просто я никогда не осмеливался его произнести. А ведь сделать это было так легко! Я набрал в лёгкие воздух, и, затаив на минуту дыхание, выпустил на свободу МИРИАЛ.
Я исчез из Аль-Торно, исчез, и след мой растаял. Каким-то чудесным образом я оказался здесь, и жил здесь уже две недели. Я знать не знал и ведать не ведал, что там без меня происходило в городе, и меня это нисколько не интересовало. Сейчас у меня было другое занятие: я, по выражению мистера Джека, «вникал в суть», что было не так-то просто.
Мистер Джек всё мне чудесно объяснил, но, тем не менее чувство смутного беспокойства сидело у меня внутри. Что меня беспокоило в первую очередь — отрезанность от всего мира. Пусть мнимая — но всё-таки отрезанность. Мириал был маленькой страной, государством для сумасшедших миллионеров, которым, судя по всему, был до фени весь остальной мир — они предпочитали держаться друг друга. Только в Мириале они могли купить за свои деньги то, что хотели — немыслимые удовольствия, леденящие кровь розыгрыши, и даже явления природы. Таким Мириал казался на первый взгляд. Но вы знаете, что? На второй он казался точно таким же.
Конечно, мне было не по себе. Возможно, вариант кинговского «Оверлука» устроил бы меня даже больше, чем эта висящая в воздухе неопределённость. Кто знает, не захочется ли господам миллионерам вообразить себя каннибалами и полакомиться мною ночью на искусственном пляже под приклеенной к небу луной?
Но мистер Джек как-то постепенно и ненавязчиво развеивал мои страхи, и меня попускало. Во-первых, он дал мне машину(!).Это была 440 «Вольво» белого цвета, подержанная кем-то и бесконечно любимая мной. Во-вторых, он дал мне должность(!!). Я стал помощником управляющего. В третьих, когда я вдруг вспомнил «Алмазную гору» Фицджеральда, которую мы собирались ставить буквально перед пожаром, и меня снова пронизал уже знакомый панический ужас (!!!), он вполне дохдочиво объяснил мне, что персонала в Мириале — как нерезанных кур, свыше тысячи человек, и кому это, интересно, придёт в голову всех этих кур, то есть людей, резать, и зачем?! Я расслабился снова.
К тому же, я понял одну вещь. День за днём наблюдая за Мириалом, я был поражён тем, как много людей, живущих здесь, уезжают часто и надолго. Персонал тоже имел одну свободную неделю каждых два месяца. Но… её редко кто брал. И сами жители Мириала покидали сие жилище без видимого удовольствия. И даже я, предприняв две лихие поездки по улицам Аль-Торно на своём любимом «Вольво», мигом остыл и постепенно стал терять интерес к шумному и пыльному городу. Мириал был отнюдь не тюрьмой, нет, Мириал был пожизненным курортом, земным раем. Но, несмотря на это, меня всё равно не оставляло смутное беспокойство. Но скоро я привык и к нему.
Хотите узнать, что я делал? Не поверите — я замещал Джека, то есть мистера Джека. Вот так вот, сразу. Мистер Джек ничего мне не объяснял, ограничиваясь приказаниями на один день: проследить за выплатой жалованья, позаботиться о поздравительных открытках и подарках на этот месяц, и т.д. и т.п. Но везде, везде(!) я подписывался «И. О.мр. Джек.». В свободное время я гулял по Мириалу, постепенно врастая в его роскошь и свободу, а Мириал гулял во мне, врастая в меня. Господа Стивен и Скотт больше меня не беспокоили.
В одно прекрасное утро (терпение, и вы скоро узнаете, почему это утро оказалось прекрасным) я спустился на первый этаж по поручению мистера Джека. Выйдя из лифта, я увидел… кого бы вы думали? Мерс Сейлор! Она вытаращила глаза и кинулась ко мне, светясь от радости. Знаете, если Мерс Сейлор со всех ног бежит вам навстречу, то совершенно точно она рада вас видеть. Мерс — не тот человек, который будет делать что-либо по необходимости.
Я совершенно определённо могу сказать, что никого на свете я не был бы так счастлив увидеть, как Мерс. Главное заключается в том, что до этой секунды я этого даже не подозревал.
Мерс Сейлор, Господи! Она стала кинозвездой, и какой кинозвездой! Весь прошлый год был годом Мерс! Два фильма — один у нас, другой — в Голливуде, и слава, слава, слава! Мерс, о Боги, как я рад, Мерс!!!
Если бы она даже не стала кинозвездой, я бы её всё равно не забыл. Мы встретились на пробах этого тарантиновского фильма, которому суждено было её прославить. Но тогда она об этом ещё не подозревала. Мерс! Она была расстроена, потому что ей показалось, что она была УЖАСНА и всё испортила. Она так просила меня побыть немного с ней. Мерс! Я бы и сам никуда не ушёл! Мы долго сидели в парке киностудии и курили, потом пошли в «Мак-Дональдс» и до отвала наелись, а потом она тоже не смогла устоять перед моим обаянием. Мерс! Буду честен — это я не смог устоять.
На этом, разумеется, всё и закончилось, так как Мерс ждала уготованная ей корона, а меня… пока ничего. Но Мерс… вы не подумайте только, что она из этих хладнокровных стерв, залезающих к вам в душу и рвущих её на куски. Мерс была совсем другой — тёплой и лёгкой. После неё было не больно, а очень-очень хорошо.
Мерс! Она бежала ко мне навстречу, раскинув руки. Мне оставалось только раскрыть свои. Мы крепко обняли друг друга и простяли, наверное, минуту. Мерс первая отстранилась и сказала:
— Господи, Гэл, ну ты и повзрослел!
— Мерс, мне уже почти двадцать, -обиделся я.
— Это серьёзно, -согласилась Мерс. — Надо отметить. У меня квартира 7F. Пригласишь на юбилей?
— Спрашиваешь!
— Я жду, Гэл. И знаешь, что?
— Да, Мерс?
— Я вовсе не буду против, если ты сделаешь его пораньше, например, сегодя вечером.
Я посмотрел ей прямо в глаза и легонько провёл пальцем по её шее — от уха до самого плеча. Она быстро схватила мою руку и сжала до боли.
— Я скучал, Мерс.
— Не мели ерунды, Гэл. Ещё раз ты себе позволишь…
— Ладно, Мерс, не буду.
Мерс была своей в доску. Мы говорили на одном языке, и, вполне возможно, применяли одни и те же трюки. Кого я хотел удивить? Я уставился ей вслед с мрачной улыбкой и подумал о том, что, встреть я её в Мириале в самый первый день, скольких волнений удалось бы мне избежать. Присутствие Мерс говорило само за себя.
Так я окончательно обосновался в Мириале и расставил всё по полочкам у себя в голове. Хотите узнать, что было дальше? Вперёд!
— Прости, Тони, -пробурчал я.-Долго ты звонила в дверь?
Тонита ничего не ответила и прошла в комнату. Я протёр глаза и побрёл за ней, пытаясь вспомнить, что же я должен был ей сказать. Я принял какое-то решение перед тем, как задремал в кресле возле телефона, я собирался…
— Гэл, зачем тебе целый ворох газет?-Удивилась Тонита.-Ты что, собрался работать?
— Ну…-я почесал затылок, -да, наверное…
— Зачем?-Спросила она ледяным тоном.
— Не знаю, -честно признался я. Вся моя решимость мигом улетучилась, и я уже и сам толком не мог объяснить, почему я решил, что мне во что бы то ни стало нужна работа.
Тонита присела возле кресла и с оскорблённым видом стала собирать разбросанные по полу газеты. Я стоял рядом и смотрел на её тёмные волосы, собранные в пучок на затылке, на её короткую шею, широкие плечи, на её загорелые сильные руки. Она была совсем не красива, то есть, наверное, не настолько красива, чтобы нравиться другим мужчинам, но во всём её облике чувствовалась какая-то основательность и надёжность. Её немного грубоватая фигура, крупные черты лица, неторопливость движений и тяжёлый, гипнотизирующий взгляд могли скорее отпугнуть, чем заинтересовать. Но, странное дело, — Тонита совершенно преображалась, когда рядом оказывался я. В её движениях начинала проскальзывать какая-то едва уловимая грация, черты лица смягчались, взгляд теплел, и временами она даже казалась женственной и слабой.
— Как ты мог, Гэл?-С упрёком сказала она, не поднимая головы.-Ты считаешь, что можешь позволить себе размениваться по мелочам?
Я молчал. Сегодня была её очередь читать мораль.
— Ты просто не имеешь права отвлекаться от главного, -продолжала она.-Компромиссы губительны.
Я вздохнул и молча признал её правоту. И в самом деле, просмотрев газеты, я понял, что стоящей работы мне не найти, а… А!!!
— Тони, а ну-ка дай мне их на минутку!-Я бросился на пол, выхватил у неё из рук газеты и стал лихорадочно перебирать. Там, на одной из страниц, было одно объявление, которое… Я должен был сказать Тоните, что я…
— Герберт, когда закончишь, дай мне знать.
Тонита с оскорблённым видом вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Она называла меня Гербертом только тогда, когда бывала на меня очень зла. Наверное, таким образом она напоминала мне о том, что всё, что я имею, даже моё новое имя, я имею благодаря ей.
Битый час я просматривал эти долбаные газеты. Я перебрал их все, пробежал глазами каждый лист, но так и не нашёл того, что искал. Но ведь перед тем, как задремать, я же нашёл его, это объявление! Я видел, я видел его собственными глазами! Мила… Мира…Мари…Риам…Мариам?… Вот чёрт, что же это было, а? Неужели тогда я уже спал? Но я же…
— Гэл, я приготовила обед.
Тонита заглянула в комнату и улыбнулась. Она не могла долго на меня сердиться. На меня никто не мог долго сердиться, таким я был хорошим парнем.
— Сейчас, Тони, одну минуту, -ласково ответил я.
Всё— таки не стоило её больше огорчать.Сегодня она даже заслужила мою улыбку.
Но где же этот, как его там…Ми… Ма…вот незадача! Где же он?
Вечером Тонита забралась ко мне на колени и уткнулась носом в моё плечо.
— Ты чего, детка?-Удивился я.
— Я даже не знаю, Гэл, -вздохнула она.-Просто хочется быть к тебе поближе. Ты какой-то…что-то с тобой не то сегодня.
— Почему?
— Не знаю, но с того момента, как я вернулась из магазина… прости, но я тебя не узнаю.
— Просто я думаю о будущем, -пожал плечами я.-Поэтому молчу.
— Ты как будто что-то решаешь, -продолжала Тонита, -обдумываешь, планируешь… Без меня. Скажи честно, ты позвонил куда-то, пока меня не было?
— Когда бы?-Удивился я.-Я же спал!
— Без меня…-задумчиво повторила Тонита, отстранилась и посмотрела мне в глаза.-Гэл, а я, я есть в твоём будущем?
— Не знаю, Тони, -честно ответил я.
— Уж очень оно у тебя блестящее?-Без злости спросила она.-Сам-то ты знаешь себе цену?
— Опять не знаю, Тони. Хотя мне приснилось, что один шикарный господин говорил мне комплименты, и…ну, мне кажется, он был прав.
— А что он говорил тебе, Гэл? Наверное, про твоё обаяние?
— Откуда ты знаешь?-Оторопел я.
— Трудно не догадаться. Это первое, что бросается в глаза. Но, Гэл, можешь мне пообещать одну вещь?
Я кивнул.
— Никогда не путай своё обаяние с талантом, а тем более, с судьбой.
Я поцеловал её в щёку и погладил по голове. Хорошо бы и ей не путать себя с моей учительницей, а тем более, с матерью.
— Если ты не возьмёшь меня с собой, я пойму, -продолжала Тонита, -но не бросай меня раньше, чем это необходимо. Я многое могу для тебя сделать.
— Ты делаешь на меня ставку, детка?-Засмеялся я.-Надеешься продать меня подороже и купить цветной телевизор?
— Надеюсь просто тебя удержать. А это не так легко.
— Я не умею быть неблагодарным, Тони. Если что-то мы сделаем вместе, я не забуду.
— Ну вот.-Глаза у Тониты погрустнели.-Ты заранее отгораживаешься от меня, ты не хочешь, чтобы я была рядом. Ты меня просто терпишь.
Она вздохнула и провела рукой по волосам. В этом жесте было что-то трогательное и очень женственное. Она даже показалась мне красивой.
— Не грусти, малыш, -сказал я.-Не хочешь же ты, чтобы я тебе врал, как какой-то случайной подружке.-Я погладил её по голове и нежно поцеловал в макушку.-Но пока я никуда не делся.
— А по-моему, уже делся, Гэл, -печально сказала она.-Всё уже не так, как раньше.
И как она это почувствовала? Конечно, всё было совсем не так после того, как сгорел наш театр и тем более после того странного видения, которое возникло у меня в голове. Я обнаружил, что помню всё отчётливо и ясно, как ещё никогда не помнил ни один сон. И прощание с Тонитой, и усатый дядечка в телефонной будке на углу, и мягкий женский голос в трубке, и запах кожи в салоне белого лимузина, и мистер Деньги, протягивающий мне руку, и светящаяся скала посреди огромного парка, и приветливо улыбающийся Джек Кеннеди, — ничто и никогда не казалось мне более реальным. Место, где исполняются желания! Вот где бы мне хотелось сейчас оказаться! Как там его?…Ми…Ри… Если всё это было на самом деле, пусть я хотя бы вспомню это слово, оно ведь так и вертится у меня на языке!
Как только я подумал об этом, всё получилось само собой. Я обнаружил, что знал это слово всегда, просто не хотел его вспомнить по-настоящему. Оно возникло у меня в голове, красивое и лёгкое, необычное и давно знакомое.
«Ты хочешь туда опять, Гэл? -Шепнул кто-то внутри меня.-Хочешь, правда? Тебе понравилось и ты уже не боишься? Тогда вперёд!»
«Но как?»-Удивился я.
«Просто скажи это слово.»
«При Тоните?!»
«Она не услышит.»
«Как это?»
«Эх, ты! Ну ладно, выйди в коридор и шепни.»
«А так можно?»
«Для первого раза сойдёт. Ну же!»
Я осторожно пересадил Тониту с колен на диван и неуверенно поднялся. Почесал за ухом и молча двинулся к двери.
«Может, мне стоит с ней попрощаться?»-Спросил я.
Мне никто не ответил. Я вышел в маленький коридор с выцветшими обоями и допотопным трюмо и закрыл за собой дверь.
Странно, как мне могло показаться, что я забыл это слово? Должно быть, оно вертелось у меня на языке всю жизнь, просто я никогда не осмеливался его произнести. А ведь сделать это было так легко! Я набрал в лёгкие воздух, и, затаив на минуту дыхание, выпустил на свободу МИРИАЛ.
Я исчез из Аль-Торно, исчез, и след мой растаял. Каким-то чудесным образом я оказался здесь, и жил здесь уже две недели. Я знать не знал и ведать не ведал, что там без меня происходило в городе, и меня это нисколько не интересовало. Сейчас у меня было другое занятие: я, по выражению мистера Джека, «вникал в суть», что было не так-то просто.
Мистер Джек всё мне чудесно объяснил, но, тем не менее чувство смутного беспокойства сидело у меня внутри. Что меня беспокоило в первую очередь — отрезанность от всего мира. Пусть мнимая — но всё-таки отрезанность. Мириал был маленькой страной, государством для сумасшедших миллионеров, которым, судя по всему, был до фени весь остальной мир — они предпочитали держаться друг друга. Только в Мириале они могли купить за свои деньги то, что хотели — немыслимые удовольствия, леденящие кровь розыгрыши, и даже явления природы. Таким Мириал казался на первый взгляд. Но вы знаете, что? На второй он казался точно таким же.
Конечно, мне было не по себе. Возможно, вариант кинговского «Оверлука» устроил бы меня даже больше, чем эта висящая в воздухе неопределённость. Кто знает, не захочется ли господам миллионерам вообразить себя каннибалами и полакомиться мною ночью на искусственном пляже под приклеенной к небу луной?
Но мистер Джек как-то постепенно и ненавязчиво развеивал мои страхи, и меня попускало. Во-первых, он дал мне машину(!).Это была 440 «Вольво» белого цвета, подержанная кем-то и бесконечно любимая мной. Во-вторых, он дал мне должность(!!). Я стал помощником управляющего. В третьих, когда я вдруг вспомнил «Алмазную гору» Фицджеральда, которую мы собирались ставить буквально перед пожаром, и меня снова пронизал уже знакомый панический ужас (!!!), он вполне дохдочиво объяснил мне, что персонала в Мириале — как нерезанных кур, свыше тысячи человек, и кому это, интересно, придёт в голову всех этих кур, то есть людей, резать, и зачем?! Я расслабился снова.
К тому же, я понял одну вещь. День за днём наблюдая за Мириалом, я был поражён тем, как много людей, живущих здесь, уезжают часто и надолго. Персонал тоже имел одну свободную неделю каждых два месяца. Но… её редко кто брал. И сами жители Мириала покидали сие жилище без видимого удовольствия. И даже я, предприняв две лихие поездки по улицам Аль-Торно на своём любимом «Вольво», мигом остыл и постепенно стал терять интерес к шумному и пыльному городу. Мириал был отнюдь не тюрьмой, нет, Мириал был пожизненным курортом, земным раем. Но, несмотря на это, меня всё равно не оставляло смутное беспокойство. Но скоро я привык и к нему.
Хотите узнать, что я делал? Не поверите — я замещал Джека, то есть мистера Джека. Вот так вот, сразу. Мистер Джек ничего мне не объяснял, ограничиваясь приказаниями на один день: проследить за выплатой жалованья, позаботиться о поздравительных открытках и подарках на этот месяц, и т.д. и т.п. Но везде, везде(!) я подписывался «И. О.мр. Джек.». В свободное время я гулял по Мириалу, постепенно врастая в его роскошь и свободу, а Мириал гулял во мне, врастая в меня. Господа Стивен и Скотт больше меня не беспокоили.
В одно прекрасное утро (терпение, и вы скоро узнаете, почему это утро оказалось прекрасным) я спустился на первый этаж по поручению мистера Джека. Выйдя из лифта, я увидел… кого бы вы думали? Мерс Сейлор! Она вытаращила глаза и кинулась ко мне, светясь от радости. Знаете, если Мерс Сейлор со всех ног бежит вам навстречу, то совершенно точно она рада вас видеть. Мерс — не тот человек, который будет делать что-либо по необходимости.
Я совершенно определённо могу сказать, что никого на свете я не был бы так счастлив увидеть, как Мерс. Главное заключается в том, что до этой секунды я этого даже не подозревал.
Мерс Сейлор, Господи! Она стала кинозвездой, и какой кинозвездой! Весь прошлый год был годом Мерс! Два фильма — один у нас, другой — в Голливуде, и слава, слава, слава! Мерс, о Боги, как я рад, Мерс!!!
Если бы она даже не стала кинозвездой, я бы её всё равно не забыл. Мы встретились на пробах этого тарантиновского фильма, которому суждено было её прославить. Но тогда она об этом ещё не подозревала. Мерс! Она была расстроена, потому что ей показалось, что она была УЖАСНА и всё испортила. Она так просила меня побыть немного с ней. Мерс! Я бы и сам никуда не ушёл! Мы долго сидели в парке киностудии и курили, потом пошли в «Мак-Дональдс» и до отвала наелись, а потом она тоже не смогла устоять перед моим обаянием. Мерс! Буду честен — это я не смог устоять.
На этом, разумеется, всё и закончилось, так как Мерс ждала уготованная ей корона, а меня… пока ничего. Но Мерс… вы не подумайте только, что она из этих хладнокровных стерв, залезающих к вам в душу и рвущих её на куски. Мерс была совсем другой — тёплой и лёгкой. После неё было не больно, а очень-очень хорошо.
Мерс! Она бежала ко мне навстречу, раскинув руки. Мне оставалось только раскрыть свои. Мы крепко обняли друг друга и простяли, наверное, минуту. Мерс первая отстранилась и сказала:
— Господи, Гэл, ну ты и повзрослел!
— Мерс, мне уже почти двадцать, -обиделся я.
— Это серьёзно, -согласилась Мерс. — Надо отметить. У меня квартира 7F. Пригласишь на юбилей?
— Спрашиваешь!
— Я жду, Гэл. И знаешь, что?
— Да, Мерс?
— Я вовсе не буду против, если ты сделаешь его пораньше, например, сегодя вечером.
Я посмотрел ей прямо в глаза и легонько провёл пальцем по её шее — от уха до самого плеча. Она быстро схватила мою руку и сжала до боли.
— Я скучал, Мерс.
— Не мели ерунды, Гэл. Ещё раз ты себе позволишь…
— Ладно, Мерс, не буду.
Мерс была своей в доску. Мы говорили на одном языке, и, вполне возможно, применяли одни и те же трюки. Кого я хотел удивить? Я уставился ей вслед с мрачной улыбкой и подумал о том, что, встреть я её в Мириале в самый первый день, скольких волнений удалось бы мне избежать. Присутствие Мерс говорило само за себя.
Так я окончательно обосновался в Мириале и расставил всё по полочкам у себя в голове. Хотите узнать, что было дальше? Вперёд!
Глава 4.
Вы никогда не увидите Мириал, погодите, я хотел сказать, что даже если вы вдруг туда попадёте, вы всё равно не увидите Мириал моими глазами. Вы-то уж наверняка будете знать, куда вы отправляетесь и зачем вы туда отправляетесь, верно? И не будете ломать себе голову над тем, стоит ли вам оставаться. Для меня же Мириал повис в воздухе гигантским вопросом — что это, надолго ли, зачем это надо мне, и ещё подобных мыслишек штук надцать. Самым удивительным было то, что я, без сомнения, чувствовал себя если и не на своём месте, то уж, совершенно точно на месте, которое вполне могло бы стать таковым. Не будь у меня таланта, я хотел сказать. Знаете, почему я называю ЭТО талантом? Да потому, что я без этого не могу.
Сам Мириал был, кстати, не очень-то и большим. Как я узнал, в нём было всего сто квартир (кстати, не похожих друг на друга совершенно), и 235 жильцов. Обслуживающий персонал жил в отдельном здании, находящемся неподалёку и сообщавшимся с Мириалом подземным переходом.
Квартиры располагались по десять на этаже, а остальные десять этажей были предназначены для всего, что было угодно душам богатых жильцов. Знаете, а это была неплохая идея — магазины, салоны, библиотеки и всё такое прочее в собственном доме. Не надо тратить уйму времени и куда-то ехать, не говоря уже о том, что не всегда хочется. Накинул рубашку, спустился вниз, купил пива, взял кассету для «видика», может, ещё сходил постричься — и через пятнадцать минут опять дома. Чем больше пользуешься такого вида удобствами, тем больше начинаешь ощущать их необходимость. Конечно, при желании всё необходимое могли доставить тебе домой, но, я полагаю, жильцам иногда было особенно приятно прогуляться самим и почувствовать себя обычными людьми.
— Знаешь ли, Гэл, -объяснил мне мистер Джек, -многие люди вовсе не хотят иметь личную прислугу. Это всё равно, что член семьи, а это не каждому по нраву. К тому же, в наше время нелегко найти верных людей. Моим жильцам удобнее, когда никто не болтается у них под ногами.
Я бы мог ещё долго расписывать вам все несомненные преимущества Мириала и его невиданный комфорт, но сейчас я вам скажу главное, а остальное, я надеюсь, вы сможете вообразить сами.
Квартиры в Мириале покупались и являлись пожизненной собственностью, и каждый месяц жильцы платили определённую квартплату, сумму которой я себе пока даже не представлял. Так вот — подход к жильцам был строго индивидуальным. Это вам не отель, где в положенное время у вас в номере суетится негр с пылесосом, когда вы принимаете солнечные ванны на террасе после завтрака. Каждый жилец лично встречался с мистером Джеком и в мельчайших подробностях обсуждал тот образ жизни, который хотел бы вести и что ему необходимо для этого организовать. Порой на обсуждение уходили недели — и, поверьте, это того стоило. После того, как жилец въезжал, ему начинало казаться, что весь Мириал построен лично для него, а главное — что все вокруг без ума от этого факта. В магазинах он всегда находил то, что нравилось именно ему — начиная от сорта хлеба и заканчивая булавками для галстука; в избытке болтались на вешалке эксклюзивные туалеты от любимого кутюрье; всегда была в наличии литература на интересующую тему и великолепные фоно— и видеотеки обогащались записями, которые ему нравились или… могли понравиться. В этом заключался секрет мистера Джека — он не просто следовал указаниям, он брал на себя смелость предлагать, следуя мнению, которое сложилось у него о вкусах жильца. И всегда оказывался прав, безошибочно прав, руководствуясь опытом и чутьём. Казалось, что мистер Джек только то и делает, что целыми днями ломает голову, пытаясь угодить всем. Но это было вовсе не так. Для меня, например, оставалось загадкой, как ему удавалось удерживать в голове столько информации о своих жильцах. Я имею в виду то, что не занесёшь в компьютер — то, что чувствуешь, ощущаешь, то, откуда потом определяешь, что кому нужно.
Одним словом, это было круто. Я прекрасно понимаю, что можно выстроить себе виллу на берегу моря, нанять десять слуг и жить, вроде бы, не хуже. Но, как сказал мистер Джек — это было бы слишком просто.
— Знаешь, Гэл, -ещё сказал мне мистер Джек, — есть на свете одна ценная вещь — одиночество. И ещё есть одна страшная вещь — одиночество. Дай Бог тебе в полной мере насладиться первой и никогда не познать вторую.
Я лично полагаю, что довольно скучно сидеть постоянно дома, задрав нос от количества заработанных денег или достигнутого положения. Наверное, хочется иногда самому побродить по парку или сходить в магазин, не боясь, что тебя узнают и засмеют. Минуточку, ещё одна важная деталь — люди! Ведь бродить по собственному парку и уныло пялится на выглядывающего из-за дерева телохранителя — занятие всё-таки не очень приятное. А тут — мимо тоже прогуливаются люди, можно завести знакомства, поговорить, и, заметьте, ничего не бояться. Все — свои. Есть с кем обсудить покупку и даже — напиться в ресторане — и без последствий. И никто больше об этом не узнает. По-моему, это особая роскошь, доступная не каждому мистеру, забравшемуся на самый верх. Я соглашусь с тем, что, может быть, не всем она необходима, но, наблюдая за Мириалом, я всё больше и больше убеждался, что тот, кому пришла в голову эта идея, знал, что он делает.
Итак, таким Мириал показался мне через пару недель. Надо ли говорить, что я позорно позволил себя во всё это втянуть не только ни разу не возразив, а даже почти обрадовавшись. Знаете, мне льстило такое количество богатых и известных людей рядом. Они нашли меня, я был им необходим. Я был не слугой — я был частью всего этого. Случившееся уже даже не казалось мне чудом — оно стало реальностью.
Всё было хорошо, пока в одно прекрасное утро я не проснулся в тесной однокомнатной квартирке Тониты. Едва приоткрыв глаза, я сразу же зажмурился и, сжав кулаки, прошептал: «МИРИАЛ». Но ничего не произошло. Ровным счётом ничего. Как так? Внутрений голос молчал.
Из кухни доносился запах жареных яиц. Я поморщился. Тоните никогда не приготовить омлет, которым я привык завтракать в Мириале, и кофе, вероятно, будет тоже не высшего сорта. Наверняка какая-то бурда вроде кофейного напитка. На деньги, которые ей оставили родители, особенно не разгуляешься.
Я накинул рубашку и вышел из комнаты. Вот и он, коридорчик, из которого я так удачно перепрыгнул в Мириал две недели назад. Каким же, интересно, чудом я сюда вернулся? Что ещё надо от меня этому коридорчику? Чтобы я приволок ему новое зеркало для трюмо взамен треснутого?
— Гэл, ты уже встал?-Прокричала из кухни Тонита.-Умывайся и иди завтракать! Кофе остывает!
И она ещё называла это «кофе»! Подумать только!
Наскоро поплескавшись в убогой ванной, я надел рубашку прямо на мокрое тело, побрезговав старым полотенцем, и побрёл н кухню. Ну вот как мне теперь тут жить?
Тонита повернулась ко мне лицом, и я заметил, что она вся просто сияет от счастья.
— Чему радуемся?-Пробурчал я.-Тому, что я всё ещё здесь?
— Тому, что всё стало на свои места, -ответила Тонита, ставя передо мной тарелку.
— Что?-Спросил я, садясь за стол.
— Я знаю, что мы будем вместе. И знаю, как.
— Как же?
— Я буду твоим агентом.
— Тайным?
— Явным. Я буду делать тебе карьру.
— А как же много опыта у тебя по этой части, Тони!-Съязвил я, ковыряясь в тарелке.-Ты бы лучше не пересаливала яйца. И не пережаривала помидоры. От них осталось одно воспоминание.
— Гэл, что с тобой?-Опешила Тонита.-Ты никогда раньше не жаловался на то, как я готовлю!
— Раньше я много чего не делал. И ещё, Тони, раз уж ты берёшься за мою карьеру, может, сбегаешь и купишь мне хороший кофе в кредит?
— А какой это -хороший?-Тихо спросила она.
— Бразильский, например. И заодно прихвати кофеварку, не кипятить же его в железной кружке.
Тонита уставилась на меня во все глаза. Я же со скучающим видом глядел в окно и размышлял, когда может быть новый «приход», и будет ли он вообще.
— Во сколько ты вернулся, Гэл?-Спросила Тонита.
— Не помню, Тони, -честно ответил я.
— Я выпила таблетку в три, значит, уснула где-то в пол-четвёртого. Тебя ещё не было.
— Какого чёрта ты пьёшь эти дурацкие таблетки?!-Взорвался я.-Ты всегда была достаточно благоразумна!
— А как я ещё должна была пережить эту ночь, Гэл?-Просто спросила она.-Это ведь всего-навсего одна таблетка. Ладно, пойду куплю тебе кофе.
— Тони, -остановил я её, -не сердись.
— Я не сержусь, Гэл, -искренне ответила она.-Я понимаю. Я позволяю тебе всё, потому что ты для меня -всё. Я живу, только когда ты рядом.
— Не слишком ли много откровенностей за последние два дня, Тони?-Заметил.я.-Что это с тобой?
— Со мной ничего, Гэл, -вздохнула Тонита.-Что-то происходит с тобой. Если не секрет, где ты был ночью?
— Не секрет, -широко улыбнулся я.-В гостях у Джека Кеннеди.
— У кого?-Не поняла Тонита.
— Ну, по крайней мере, у того, кто очень на него похож.
Я ещё раз повторил волшебное слово вечером. И потом ещё раз, на следующее утро. Не произошло ничего. По ночам мне снилась какая-то белиберда, а днём на меня нападала тоска. Я бесцельно слонялся по городу, часами стоял на заветном углу возле аптеки на Кроул-стрит, однажды даже сел на загородный автобус и объехал целый круг. Смешно! Как будто Мириал мог вот так вот запросто стоять, распахнув ворота, и поджидать, когда же приеду я на жёлтеньком урчащем автобусе и останусь навсегда. Я томился по нему, я скучал, я капризничал и ныл. А он играл со мной в какую-то непонятную жестокую игру, правил которой я пока не знал, но смутно чувствовал, что именно они, эти правила, и есть сама истина. Если я узнаю её, то пойму и всё остальное.
Сам Мириал был, кстати, не очень-то и большим. Как я узнал, в нём было всего сто квартир (кстати, не похожих друг на друга совершенно), и 235 жильцов. Обслуживающий персонал жил в отдельном здании, находящемся неподалёку и сообщавшимся с Мириалом подземным переходом.
Квартиры располагались по десять на этаже, а остальные десять этажей были предназначены для всего, что было угодно душам богатых жильцов. Знаете, а это была неплохая идея — магазины, салоны, библиотеки и всё такое прочее в собственном доме. Не надо тратить уйму времени и куда-то ехать, не говоря уже о том, что не всегда хочется. Накинул рубашку, спустился вниз, купил пива, взял кассету для «видика», может, ещё сходил постричься — и через пятнадцать минут опять дома. Чем больше пользуешься такого вида удобствами, тем больше начинаешь ощущать их необходимость. Конечно, при желании всё необходимое могли доставить тебе домой, но, я полагаю, жильцам иногда было особенно приятно прогуляться самим и почувствовать себя обычными людьми.
— Знаешь ли, Гэл, -объяснил мне мистер Джек, -многие люди вовсе не хотят иметь личную прислугу. Это всё равно, что член семьи, а это не каждому по нраву. К тому же, в наше время нелегко найти верных людей. Моим жильцам удобнее, когда никто не болтается у них под ногами.
Я бы мог ещё долго расписывать вам все несомненные преимущества Мириала и его невиданный комфорт, но сейчас я вам скажу главное, а остальное, я надеюсь, вы сможете вообразить сами.
Квартиры в Мириале покупались и являлись пожизненной собственностью, и каждый месяц жильцы платили определённую квартплату, сумму которой я себе пока даже не представлял. Так вот — подход к жильцам был строго индивидуальным. Это вам не отель, где в положенное время у вас в номере суетится негр с пылесосом, когда вы принимаете солнечные ванны на террасе после завтрака. Каждый жилец лично встречался с мистером Джеком и в мельчайших подробностях обсуждал тот образ жизни, который хотел бы вести и что ему необходимо для этого организовать. Порой на обсуждение уходили недели — и, поверьте, это того стоило. После того, как жилец въезжал, ему начинало казаться, что весь Мириал построен лично для него, а главное — что все вокруг без ума от этого факта. В магазинах он всегда находил то, что нравилось именно ему — начиная от сорта хлеба и заканчивая булавками для галстука; в избытке болтались на вешалке эксклюзивные туалеты от любимого кутюрье; всегда была в наличии литература на интересующую тему и великолепные фоно— и видеотеки обогащались записями, которые ему нравились или… могли понравиться. В этом заключался секрет мистера Джека — он не просто следовал указаниям, он брал на себя смелость предлагать, следуя мнению, которое сложилось у него о вкусах жильца. И всегда оказывался прав, безошибочно прав, руководствуясь опытом и чутьём. Казалось, что мистер Джек только то и делает, что целыми днями ломает голову, пытаясь угодить всем. Но это было вовсе не так. Для меня, например, оставалось загадкой, как ему удавалось удерживать в голове столько информации о своих жильцах. Я имею в виду то, что не занесёшь в компьютер — то, что чувствуешь, ощущаешь, то, откуда потом определяешь, что кому нужно.
Одним словом, это было круто. Я прекрасно понимаю, что можно выстроить себе виллу на берегу моря, нанять десять слуг и жить, вроде бы, не хуже. Но, как сказал мистер Джек — это было бы слишком просто.
— Знаешь, Гэл, -ещё сказал мне мистер Джек, — есть на свете одна ценная вещь — одиночество. И ещё есть одна страшная вещь — одиночество. Дай Бог тебе в полной мере насладиться первой и никогда не познать вторую.
Я лично полагаю, что довольно скучно сидеть постоянно дома, задрав нос от количества заработанных денег или достигнутого положения. Наверное, хочется иногда самому побродить по парку или сходить в магазин, не боясь, что тебя узнают и засмеют. Минуточку, ещё одна важная деталь — люди! Ведь бродить по собственному парку и уныло пялится на выглядывающего из-за дерева телохранителя — занятие всё-таки не очень приятное. А тут — мимо тоже прогуливаются люди, можно завести знакомства, поговорить, и, заметьте, ничего не бояться. Все — свои. Есть с кем обсудить покупку и даже — напиться в ресторане — и без последствий. И никто больше об этом не узнает. По-моему, это особая роскошь, доступная не каждому мистеру, забравшемуся на самый верх. Я соглашусь с тем, что, может быть, не всем она необходима, но, наблюдая за Мириалом, я всё больше и больше убеждался, что тот, кому пришла в голову эта идея, знал, что он делает.
Итак, таким Мириал показался мне через пару недель. Надо ли говорить, что я позорно позволил себя во всё это втянуть не только ни разу не возразив, а даже почти обрадовавшись. Знаете, мне льстило такое количество богатых и известных людей рядом. Они нашли меня, я был им необходим. Я был не слугой — я был частью всего этого. Случившееся уже даже не казалось мне чудом — оно стало реальностью.
Всё было хорошо, пока в одно прекрасное утро я не проснулся в тесной однокомнатной квартирке Тониты. Едва приоткрыв глаза, я сразу же зажмурился и, сжав кулаки, прошептал: «МИРИАЛ». Но ничего не произошло. Ровным счётом ничего. Как так? Внутрений голос молчал.
Из кухни доносился запах жареных яиц. Я поморщился. Тоните никогда не приготовить омлет, которым я привык завтракать в Мириале, и кофе, вероятно, будет тоже не высшего сорта. Наверняка какая-то бурда вроде кофейного напитка. На деньги, которые ей оставили родители, особенно не разгуляешься.
Я накинул рубашку и вышел из комнаты. Вот и он, коридорчик, из которого я так удачно перепрыгнул в Мириал две недели назад. Каким же, интересно, чудом я сюда вернулся? Что ещё надо от меня этому коридорчику? Чтобы я приволок ему новое зеркало для трюмо взамен треснутого?
— Гэл, ты уже встал?-Прокричала из кухни Тонита.-Умывайся и иди завтракать! Кофе остывает!
И она ещё называла это «кофе»! Подумать только!
Наскоро поплескавшись в убогой ванной, я надел рубашку прямо на мокрое тело, побрезговав старым полотенцем, и побрёл н кухню. Ну вот как мне теперь тут жить?
Тонита повернулась ко мне лицом, и я заметил, что она вся просто сияет от счастья.
— Чему радуемся?-Пробурчал я.-Тому, что я всё ещё здесь?
— Тому, что всё стало на свои места, -ответила Тонита, ставя передо мной тарелку.
— Что?-Спросил я, садясь за стол.
— Я знаю, что мы будем вместе. И знаю, как.
— Как же?
— Я буду твоим агентом.
— Тайным?
— Явным. Я буду делать тебе карьру.
— А как же много опыта у тебя по этой части, Тони!-Съязвил я, ковыряясь в тарелке.-Ты бы лучше не пересаливала яйца. И не пережаривала помидоры. От них осталось одно воспоминание.
— Гэл, что с тобой?-Опешила Тонита.-Ты никогда раньше не жаловался на то, как я готовлю!
— Раньше я много чего не делал. И ещё, Тони, раз уж ты берёшься за мою карьеру, может, сбегаешь и купишь мне хороший кофе в кредит?
— А какой это -хороший?-Тихо спросила она.
— Бразильский, например. И заодно прихвати кофеварку, не кипятить же его в железной кружке.
Тонита уставилась на меня во все глаза. Я же со скучающим видом глядел в окно и размышлял, когда может быть новый «приход», и будет ли он вообще.
— Во сколько ты вернулся, Гэл?-Спросила Тонита.
— Не помню, Тони, -честно ответил я.
— Я выпила таблетку в три, значит, уснула где-то в пол-четвёртого. Тебя ещё не было.
— Какого чёрта ты пьёшь эти дурацкие таблетки?!-Взорвался я.-Ты всегда была достаточно благоразумна!
— А как я ещё должна была пережить эту ночь, Гэл?-Просто спросила она.-Это ведь всего-навсего одна таблетка. Ладно, пойду куплю тебе кофе.
— Тони, -остановил я её, -не сердись.
— Я не сержусь, Гэл, -искренне ответила она.-Я понимаю. Я позволяю тебе всё, потому что ты для меня -всё. Я живу, только когда ты рядом.
— Не слишком ли много откровенностей за последние два дня, Тони?-Заметил.я.-Что это с тобой?
— Со мной ничего, Гэл, -вздохнула Тонита.-Что-то происходит с тобой. Если не секрет, где ты был ночью?
— Не секрет, -широко улыбнулся я.-В гостях у Джека Кеннеди.
— У кого?-Не поняла Тонита.
— Ну, по крайней мере, у того, кто очень на него похож.
Я ещё раз повторил волшебное слово вечером. И потом ещё раз, на следующее утро. Не произошло ничего. По ночам мне снилась какая-то белиберда, а днём на меня нападала тоска. Я бесцельно слонялся по городу, часами стоял на заветном углу возле аптеки на Кроул-стрит, однажды даже сел на загородный автобус и объехал целый круг. Смешно! Как будто Мириал мог вот так вот запросто стоять, распахнув ворота, и поджидать, когда же приеду я на жёлтеньком урчащем автобусе и останусь навсегда. Я томился по нему, я скучал, я капризничал и ныл. А он играл со мной в какую-то непонятную жестокую игру, правил которой я пока не знал, но смутно чувствовал, что именно они, эти правила, и есть сама истина. Если я узнаю её, то пойму и всё остальное.