Тихомиров Артем. Дом под дождем

   Свю заскочила в кабинет Карла уже после того, как выскочил оттуда Тибальд. Дыма было все больше. Уна закашлялась. Венти и Сола ринулись прочь. Кемдор взмахнул руками и схватился за свою голову, будто боялся, что она отвалится.
   Проклятье! Кто-то поджог кабинет Карла!
   И я уже знал почему! И знал, что был полным дураком, откладывая свидание с чародейскими книгами…
   Появились Эрна, Элания и Стелла. Женщины взирали на пожар так, словно все это не происходило в действительности, а было за границей сна. Не с ними и не здесь.
   Все кричали, не в силах сообразить, что делать. Огр пролетел мимо нас за новой порцией воды. Ощущение было словно рядом прогремел горный обвал. Свю заголосила, что спасти ничего не удастся. Огонь они заливают, но он распространяется.
   – Бэзил, сделайте что-нибудь!
   Я обернулся. Это кричала Эрна.
   Я оттолкнул Кемдора, стоящего ближе всех к распахнутым створкам. За мной последовал Скаттерхолл.
   Дым стеной надвинулся на нас из кабинета. Огонь трещал, пожирая книжные полки, шторы и письменный стол Карла.
   – Дверь была закрыта, Топаз увидела, как из-под нее сочится дымок, а когда открыла, огонь ударил ей в лицо… – сказала Эрна, приближаясь к нам.
   – Ужас! – вскричал позади нас Кемдор. Стелла зарыдала. Я обернулся на Эланию Сэдлфорт.
   Графиня напомнила мне портрет. Мрачная скорбная дама в черном, одна, в сумеречной зоне, этом безнадежном островке посреди моря тьмы. Ее глаза были стеклянными, а на губах появилась жестокая, почти торжествующая улыбка.
   – Эрна, отойдите, – сказал я, видя, что чародей намеревается что-то предпринять.
   Девушка послушалась.
   Скаттерхолл сделал несколько жестов руками, и мы услышали громкий треск. Фрамуги чуть не вылетели наружу, распахнувшись. Зазвенели стекла. Но дым не стал уходить в открывшийся проем целиком. Часть его наоборот, начала наступать в нашу сторону.
   – Ах, если бы шел дождь! – воскликнул Скаттерхолл. Его нельзя было испугать пожаром. Чародей ринулся внутрь, творя на ходу заклинания. Я двинулся следом за ним, дыша в рукав. Дым ел глаза, бумага сгорала быстро. Книжные полки превратились в пылающую башню. Уже занялись стена и потолок.
   Пока Скаттерхолл творил свое колдовство, пытаясь справиться с огнем, я побежал в спальню, чтобы открыть окна там.
   Я не видел, что делается вокруг меня. Приходилось добираться до окна на ощупь. Ноги у меня стали подкашиваться, в голове все завертелось. Дым добрался до меня. Я свалился на четвереньки и пополз так, чтобы иметь возможность дышать свободней. Окно пришлось выбивать – для этой цели я использовал стул. Справиться с деревянными рамами, давно не открывавшимися, не удалось, зато стекла я превратил в дождь осколков.
   Струя дыма устремилась в образовавшееся отверстие. Я отступил от окна, намереваясь дать деру, пока не потерял сознание, как вдруг пространство вокруг меня поплыло. Трудно описать, что именно произошло. Я упал и долго катился по какой-то гладкой поверхности – хотя, скорее всего, мне это почудилось. Следующим актом странного представление была серая мгла, которая окутала меня и мешала как следует разглядеть предметы. В ней искажались звуки и цвета, реальность размягчалась и текла, словно сургуч, который держат над свечкой. Меня обуял ужас. Я не мог встать и не чувствовал тела. Я был одновременно везде и нигде. На какое-то время – кажется, на миллион лет – даже запах дыма ушел…
   А потом я увидел существо. Оно походило на тень от человека, но на этот раз казалось более выпуклым, материальным, что ли. У меня перехватило дыхание. На миг моя душа вылетела из тела, ослепнув и оглохнув, но потом эти чувства вернулись. Я сжался, стремясь быть как можно меньше. Я думал, что так смогу избежать опасности…
   Существо с бледным карикатурным лицом, отпечатанным на темно-сером изменяющемся, клубящемся фоне смотрело на меня. О, эти черты были знакомы! Вне всякого сомнения…
   Существо улыбнулось. Улыбка эта была сродни оскалу смерти, она не предвещала мне ничего, кроме мук и ужаса… Я попробовал отвернуться, отстраниться, убежать, понимая, что меня ждет весьма незавидная судьба, однако в этом мире я был не в состоянии распоряжаться своим телом.
   Призрак поднял левую руку, руку скелета с тонкими длинными пальцами, и из нее начала распространяться во все стороны черная пена. Так мне показалось вначале. Потом же я различил, что испускаемое страшной рукой веерообразное сияние состоит из черных точек или микроскопических пузырьков. Зернистая чернота клубилась вокруг пальцев существа. Призрак смеялся, забавляясь своим спектаклем. Чувство юмора у него было отменным – в кавычках…
   Я попробовал заслониться от него своей рукой, но не почувствовал ее. Потом что-то принялось сдавливать мою шею, словно туда положили тяжелый камень. Вскоре я понял, в чем причина. Амулет. Сердце Пеликана, самый сильный артефакт из тех, что у меня были. Его сопротивление возрастало по мере того, как приближалось это чудовище. Именно Сердце до сих сохраняло мне жизнь… Я продолжал бороться, хотя толком не понимал, что происходит. Оставалось ждать, во что выльются мои потуги противостоять демоническому созданию. Еще ни разу мне не приходилось вступать в такое вот противостояние.
   Не знаю, сколько времени пролетело в реальном мире, но лично мне казалось, что я застрял здесь, внутри ничто, по крайней мере, на вечность…
   – Уходи…
   Губы не слушались. Так бывает на сильном морозе.
   Существо преодолевало невидимые чары, создаваемые амулетом. Еще немного – и Сердце Пеликана превратится в бесполезную безделушку. Я не мог убежать, меня словно приковали к одному месту. Оставалось рассчитывать только на свою волю.
   Кто-то издали окликал меня по имени. Голос не был мне знаком – возможно, из-за искажений, которым подвергались звуки в этой прослойке реальности.
   – Уходи, – попытался я сказать снова.
   Потом на меня навалился невыносимый холод – я уже не в силах был пошевелиться. Призрак, ухмыляясь, наклонялся надо мной. Его палец вытянулся, с кончика черного ногтя слетали те самые черные зернышки.
   Я понимал, что если они коснутся меня, то мне не поздоровится.
   – Ройун-Бойгел?
   Существо покачало головой. Нет.
   Нет!
   Я не хотел верить тому, что пришло мне в голову в следующее мгновенье…
   Незавидна судьба тех, кто поражен черной гангреной…
   Я закрыл глаза, отворачиваясь.
   Ничего. Рука привидения так и не прикоснулась ко мне.
   В течение бесконечно долгой паузы я ждал продолжения…
   Ничего.
   Наконец, внутренний сыщик нашел в себе мужество посмотреть, что происходит.
   Позади призрака, надвигающегося на меня, стояла высокая фигура. Ее окружала аура силы. Безмерной. Острой и яростной. Той, что выше понимания смертного.
   Призрак завыл и завизжал, метнулся в сторону от нового существа. Чудовище ударилось в бегство, но напоследок попыталось сделать еще кое-что. В мозг мне проникла невидимая рука. Точнее сказать, какое-то ее подобие.
   Я скорчился на полу и кричал.
   Сгусток силы ударил призрака волной тусклого света. Рука чудовища схватила нечто внутри моей головы и потянуло на себя, стремясь напоследок забрать с собой… мое знание, мое воспоминание о происходящем… кусок памяти, который бы помог установить истину… Нет, сказал внутренний сыщик. Мой невидимый коллега не стал мириться с таким безобразием. Я сделал над собой последнее усилие, стремясь выбросить невидимую руку из своего сознания. И Ройун-Бойгел – то, что это был он, сомневаться не приходилось – помог мне сделать последний рывок.
   – Бэзил!
   Кто-то звал меня, возвращая в реальный мир. Я начал чувствовать свое тело, но по-прежнему находился далеко. Мои глаза видели не комнату, а иной мир, где передо мной стояло нечто, носящее имя «Ройун-Бойгел». Я не различал его лица, очертаний его тела. Все эти детали скользили по краю реальности, и мой разум не мог за ними угнаться. Образ Ройун-Бойгела говорил мне о другой геометрии пространства, о том, как время течет в иной плоскости бытия, о путешественниках, избирающих обходные пути, о неведомом для смертного знании… одним словом, о том, чего я не в силах был осознать… Да я и не пытался. Я чересчур ослаб. Моя жизнь находилась на самом краю.
   Бог ночи не дал ей упасть в ничто. Его толчок вернул меня в тело. Я дернулся, меня схватили чьи-то руки.
   – Бэзил! Слышите? Бэзил?
   Голос Эрны. Взволнованный. Ее пальцы лежали у меня на щеке.
   Я попробовал улыбнуться. Я слишком слаб. Даже поднять веки было выше моих сил. Такое чувство, что мне пришлось голодать не меньше двадцати дней.
   Слабость, всепоглощающая слабость, которой невозможно противостоять. Моя попытка что-то сказать была равносильна рывку штанги.
   Последние образы иного мира выветрились из моего сознания. Я подумал, что, наверное, так чувствуют себя новорожденные.
   Ройун-Бойгел исчез, я уже не слышал и не чувствовал его.
   Воняло дымом, но, кажется, пожар потушили. В воздухе стоял запах сырой гари. Кто-то ругался, кто-то плакал, Кемдор отдавал сбивчивые приказания. Рудхор говорил о проклятии, посланном богами. Как знакомо. Когда дом умирает, когда разлагается и распадается семья, обычно это и можно услышать под крышей, где когда-то было счастье…
   – Бэзил!
   Под нос мне сунули нюхательной соли. Я вздрогнул.
   – Теперь он снова здесь, – сказал Скаттерхолл дрожащим голосом. – Тибальд, помогите отнести господина Хрофта в его комнату…
   Пол задрожал под шагами огра. Потом меня подняли, легко, словно ребенка, и понесли. Внутренний сыщик схватился за голову. Стыдно, сказал он мне. Стыдно Бэзилу Хрофту пребывать в таком состоянии. Чем же для тебя обернулось это нечаянное расследование?
   Это был хороший вопрос, но ответить на него я не мог при всем желании.
   Эрна плакала. Я слышал и намеревался утешить ее. Я бравый парень, храбрец и интеллектуал. Мне море по колено.
   Скажу позже. Как только перестану чувствовать себя бестелесным призраком и обрету самого себя.

Глава 22

   Кто-то открыл окно, чтобы я мог дышать свежим осенним воздухом. Ветерок, влетающий в мои покои, приносил тепло солнца. Мне даже почудилось на миг, что я дома. Никакого расследования, Карл на самом деле жив, не было ни подземелий, ни пожаров, ни призраков…
   Я провел языком по губам, почувствовав сладость. Потом вспомнил. Я очнулся оттого, что кто-то приподнял мою голову и влил в рот какого-то ягодного настоя. Очень неплохое питье. От него бодрится тело и дух, проясняются мысли. Не иначе в него добавили чары. Да наш друг Скаттерхолл просто волшебник…
   Я улыбнулся этой фразе. Каламбур.
   Итак, пора приходить в себя. Впереди огромная куча разных дел. Расследование не должно стоять на месте – злодей на свободе и планирует новые каверзы. Ветряная Миля поражена флюидами зла, как выражаются иной раз маги, обожающие рассуждать на этико-мистические темы. А где флюиды зла, там для Бэзила Хрофта отыщется работка. Карл оказался прав – и даже не знал, насколько точен был в своем прогнозе. В Миле действительно затевалось нечто нехорошее.
   Скрипнула дверь, в комнате появилась Эрна. В простом платье, с платком на плечах. Стоило увидеть ее улыбку, как все во мне встрепенулось – и я снова стал прежним.
   – Проснулись, Бэзил. – Девушка села на стул возле кровати, в которой я лежал.
   – Доброе утро.
   – День… Уже день, обед только что кончился, – сказала Эрна, глядя на меня усталыми, но радостными глазами.
   – Нельзя столько спать, – проворчал я, – даже после такой милой встречи с привидением.
   Мой взгляд остановился на тумбочке, где стояли разные лекарства. Немного, но это меня удивило.
   – Я что – заболел?
   – Ваш сон был глубоким и странным. Китс даже подумал, что вы впали в летаргию. Но я верила, что вы выкарабкаетесь.
   Я оперся на локти.
   – Выпейте, это хорошо помогает восстановить силы. – Эрна протянула мне стакан с ягодным настоем. Он был пахучим и терпким. – Китс добавил сюда каких-то трав, а Скаттерхолл несколько заклинаний.
   Я сделал три глотка.
   – То есть, вы испытывали на мне эти лекарственные средства? – Я кивнул на флаконы.
   – Нет. Это на всякий случай. Хорошо, что он не наступил. – Эрна сложила руки на подоле платья. Я заметил, какой у нее взгляд. Почти жалостливый. Потом девушка посмотрела в окно.
   – Вы помните, что случилось? – спросила она.
   – Да, но не все. У меня хотели украсть эти воспоминания, но не получилось. Большая часть при мне…
   – Вы открыли что-то новое? Скаттерхолл сказал, что, вероятно, вы вступили в контакт с… С кем, Бэзил?
   Я откинулся на подушки.
   – Это свидание вытянуло из меня силы – и могло лишить жизни. Но я выкарабкался. Вы хотите знать, Эрна?
   Она кивнула.
   – Запаситесь терпением. Я намерен поставить точку в этом деле. Вероятно, это произойдет сегодня.
   – Я надеюсь, потому что мне невыносима мысль о том, что мой дом стал прибежищем чудовища… И что…
   Я ждал продолжения. Эрна поднялась со стула, будто намеревалась уйти.
   – Когда похороны Карла? – спросил я. – Мне нужно одеться… успеть привести себя в порядок.
   – Карла похоронили позавчера, – сказала Эрна.
   – А? Что?
   – Вы спали два дня, сегодня третий. Лишь этим утром вы стали подавать настоящие признаки жизни.
   – Невозможно…
   – То существо лишило вас твердой опоры в этом мире. Так мне объяснил Скаттерхолл. Ваш дух долго метался в пустоте. Была опасность, что он не сумеет вернуться… Скаттерхолл и Китс сделали все, чтобы этого не случилось… Я была у вашей постели все это время. Чародей окружил комнату защитными заклятиями, однако и тогда гарантии никто дать не мог… Но вы живы, вы вернулись…
   Понадобилось какое-то время, чтобы придти в себя.
   Я вспомнил почти все. Призраку не удалось уничтожить мои знания.
   – Так что произошло за это время? Расскажите!
   Эрна вернулась на стул, а я набил трубку, чтобы подстегнуть мыслительный процесс, и стал слушать ее рассказ.
   Был второй пожар – обнаружили его не сразу, и то лишь благодаря Скаттерхоллу. Как только меня отнесли в комнату, он ринулся в подземелье, не забыв прихватить с собой двух эльфов-конюхов. Братья вооружились дубинками и последовали за судебным магом. Горел кабинет Карла, находящийся под землей… Чародею пришлось потратить немало сил, чтобы справиться с огнем. По его версии, оба кабинета вспыхнули одновременно. Кому нужно было во что бы то ни стало уничтожить улики – и это ему удалось… Итог – книги сгорели, пропали бесценные тома, пропали вещественные доказательства, о которых мы вовремя не позаботились. Преступник поймал нас. Зная, что мы вынуждены отложить разбор библиотеки из-за большой загруженности, он просто сжег ее. Со стратегической точки зрения такой ход был мало выигрышным. У нас уже была версия. Книги лишь помогли бы выяснить, с кем общались покойные маги-Сэдлфорты в прошлом, не более. Вероятно, преступник считал так же и не торопился избавиться от книг, однако в какой-то момент решил подстраховаться… Иными словами, оба кабинета погибли в пламени.
   Как только меня принесли в спальню, Ратту отправился в Уффенвис за врачом и полицией. Вингилот оказался на месте. Инспектор захватил с собой Горацио Китса, работавшего в этот момент в морге, и вместе они рванули в Ветряную Милю. Происшествие поразило обоих – врач все твердил, что дьявольщина далеко не кончилась – и все еще впереди. Что ж, он прав. Впереди. Пока Китс и Скаттерхолл хлопотали надо мной, Вингилот допросил всех, кто был в доме. Зацепок не появилось, что меня и не удивило. Все были на виду, все занимались каким-то делом или глазели на пожар. Красноволосый инспектор не успокоился, пока не прогнал потенциальных подозреваемых по второму кругу и не изучил досконально место поджога. Пришлось призвать на помощь Скаттерхолла. Чародей заявил, что огонь в обоих случаях распространялся от книжных полок и был добыт при помощи колдовства. Вероятнее всего, никаких горючих веществ не применялось. Так же Гай провел исследование пространства обоих комнат, спальни и кабинета. На том месте, где лежал я, ему удалось найти следы ауры неизвестного существа. Того, с кем столкнулся я. Версия о том, что сыщик просто наглотался дыма, не подтвердилась. Скаттерхолл мыслил в правильном направлении. Призрак получил возможность расправиться со мной – но что-то ему помешало. Я сопротивлялся, но не думаю, что мои слабые потуги имели какое-то значение. Амулеты имели больший вес, однако и они, в конце концов, спасовали перед силой атакующего. Меня спас Ройун-Бойгел. Я в этом уверен. Почему? Ответа пока нет. В общей сложности, я пролежал на полу спальни две минуты. У меня начались судороги. Со стороны все выглядело так, словно я и правда наглотался дыма. Факт – покушение провалилось.
   Тем же вечером прикатил сам Галлахад Ремпсток. Он пригрозил всем обитателям Ветряной Мили различными карами, если те не сознаются в поджоге. Элания дала ему строгую отповедь, суть которой сводила к следующему: не суйте нос туда, где вас не рады видеть. Шериф разозлился и заявил, что если Сэдлфорты объявили ему войну, то пленных в ней он брать не намерен. Привезенные шерифом полицейские вытащили труп Фонквэ из подземелья и увезли его в Уффенвис. Туда же уехал, выписав кучу лекарств, доктор Китс. Обещал вернуться в четверг. Скаттерхолл, Квенстиал и Ремпсток устроили совещание прямо здесь. По его итогам был разработан некий план. Скаттерхолл изложил шерифу все свои соображения и большую часть собранных нами данных. Галлахад был ошеломлен и сбит с толку. Эрна сказала, что шериф, кажется, испугался. Препоручив дело Скаттерхоллу и инспектору, выдав им карт-бланш на любые следственные действия, Галлахад уехал.
   Тем же вечером Скаттерхолл укатил в Уффенвис, где пропадал целые сутки. Туда же наведывался и Вингилот. Эрна пыталась хоть что-нибудь выведать у них, но оба молчали. Инспектор дважды пытался поговорить с Эланией, но дважды она отказывалась принимать кого бы то ни было. Тогда эльф вызвал Тибальда и допросил его с глазу на глаз. По словам Эрны, допрос продолжался не меньше двух часов. Вингилот спускался в подземелья, сначала один, а потом и с чародеем, который появился в доме вечером в четверг. Вдвоем они полночи бродили по дому, не отвечая ни на какие вопросы. Эрна сгорала от любопытства, но у нее не было времени шпионить за ними. Девушка предпочитала оставаться возле меня, хотя, видят боги, я вовсе этого не заслуживал.
   Похороны Карла состоялись утром в четверг, сразу после того, как Лингуд, Гворд Итерхэм, эльфы и огр привезли из города гроб с телом. Приехали две жрицы Фрейи и совершили все стандартные обряды – самый необходимый минимум. Элания была раздражена и плевалась ядом. Эрна заметила, что в последние дни мать сильно сдала. Разом. Девушка не узнавала ее. Отец оставался все тем же безутешным пессимистом, разочаровавшимся в жизни. Он еще сильнее замкнулся в себе, ни Эрна, ни Кемдор со Стеллой не в состоянии были как-то расшевелить его. Кемдор все чаще говорил, что дом умирает и что жить в нем стало просто невозможно… Теперь он завидовал своему сыну, который решился навсегда покинуть родовое гнездо. По словам Эрны, дядя намеревался последовать примеру Динга при первой же возможности. В конце концов, у них со Стеллой найдется, где жить…
   Эрне было тяжело, но она держалась молодцом. Ее страшило будущее. Едва я услышал, как девушка говорит о гробе, установленном в семейном склепе Сэдлфортов, мне стала понятна вся глубина ее отчаяния. Создавалось впечатление, что девушка заранее похоронила себя и только ждала, когда наступит роковой момент…
   Подобный ход дела мне вовсе не нравился, но Бэзил Хрофт не мог забегать вперед. Развязка близка.
   После похорон Элания отказалась говорить с кем бы то ни было. Она сидела в своей комнате до сих пор, иногда выкрикивая из-за двери проклятия и предрекая всему и вся скорую гибель. Слуги уже обходили ее покои стороной. Особенно после того, как Скаттерхолл установил вокруг какие-то заклятья.
   – Моя мать сошла с ума, теперь я знаю, – сказала Эрна. – Этот дом – один большой склеп…
   – Все еще можно исправить, – ответил я. – Скоро все выяснится.
   – У меня нет такой уверенности.
   – Где сейчас Квенстиал и Скаттерхолл?
   – Не знаю. Они появляются здесь ненадолго, а потом сразу уезжают. Чародей сказал, что нашел много интересного. Архивы, по его словам, иногда очень полезны… – Эрна пожала плечами.
   – Могу представить. А где дневники Карла, которые были при мне? – Я кивнул на одежду, почищенную, выглаженную и сложенную стопкой на стуле.
   Эрна открыла тумбочку и подала мне кожаный футляр с бумагами. Я раскрыл его. Все вроде бы на месте. Решение я принял за мгновенье.
   – Возьмите это и читайте, – сказал я.
   – Что?
   – Читайте здесь и сейчас, вслух. Мне необходимо услышать это из уст одного из Сэдлфортов, а заодно и рассказать вам историю семьи, как ее видел ваш брат… Я буду слушать, а вы читайте. Я не смогу пересказать вам все это… Не бойтесь.
   Девушка взяла бумаги, глядя на меня большими голубыми глазами.
   – Я переоденусь, буду прогуливаться по комнате, восстанавливая силы, а вы читайте. Горькая микстура, как правило, самая полезная…
   Эрна густо покраснела. Ее пальцы вступили в бой со старыми пожелтевшими страницами.
   Я чувствовал, как дом дрожит от напряжения. Ему не хотелось знать про себя ничего, что могло бы приоткрыть завесу тайны.
 
   Прошло несколько часов. Эрна закончила читать дневники, и какое-то время мне пришлось заниматься ее утешением. Девушка расстроилась. Она призналась, что уже абсолютно ничего не понимает.
   – Итоги скоро будут подведены, вы все узнаете, – сказал я, стоя у окна. Девушка приблизилась ко мне. Я взял ее за руки. Пальцы оказались холодными.
   Я чувствовал, что способен своротить горы.
   – Неужели так все плохо? – спросила Эрна. – Я и подумать не могла…
   – Выводы именно таковы. Но мы посмотрим, что нам сообщит Скаттерхолл…
   Девушка прижалась ко мне. Я не возражал, хотя трудно, очень трудно было сохранять в этот момент самообладание.
   Чародей и инспектор появились через сорок минут. Они прервали нашу беседу.
   – Что ж, мы рады, что с Бэзилом Хрофтом все в порядке, – сказал Вингилот, пожимая мне руку. Эльф был на подъеме.
   – Что вам удалось узнать? – спросил я.
   Чародей рассмеялся. Кажется, ему было чем похвастаться. Его смех в доме, превратившемся в печальный погост, звучал странно.
   – О да. Мы подошли к самому концу дела, господин Хрофт. Примерно через полтора часа сюда приедут полицейские и шериф. Но прежде нам нужно составить план действий…
   Эрна отказалась уйти, хотя выглядела крайне усталой и измученной. А мы сели разрабатывать стратегию уничтожения привычной для нее жизни. Точнее, планировали завершить то, что начала смерть Карла Сэдлфорта…

Глава 23

   Шериф прибыл точно к назначенному сроку. Его сопровождали четыре дюжих констебля, вид которых внушил служанкам самый настоящий ужас. В течение сорока минут до того мы с инспектором и чародеем занимались сбором на сцене действующих лиц завершающего акта драмы. Пришли слуги – в полном составе. Мы рассадили их на стульях вдоль стен. Огр остался стоять, к нему у меня было особое поручение. Тибальд согласился помочь, но его разбирал страх, убедительно доказывающий мою правоту. Никто не галдел и не производил лишнего шума. Слуги, чувствовавшие надвигающуюся грозу, не хотели навлекать на себя гнев темных сил, которые, по их мнению, захватили дом… Даже мальчишка Бинс Комплинг уселся на коленях у матери и затих, искоса поглядывая в нашу сторону.
   С приездом Галлахада начали подтягиваться члены семейства. Первой была Эрна. Она сбегала к себе, умылась, переоделась и, кажется, была готова встретить правду лицом к лицу. Затем пришли Кемдор и Стелла, одетые в черное. Их туалеты были в самый раз для поездки. Ясно – как только все кончится, они уезжают… Потом приковылял выглядевший глубоким стариком Рудхор. Все были неприятно поражены его видом. Свю даже всплакнула. Эрна бросилась к отцу и помогла ему сесть на диван. Мы все видели, как вдруг поседел этот человек.
   Последней на сцене появилась Элания Сэдлфорт. Вели ее под руки Лингуд и Топаз. Графиня тоже облачилась в черное. На голове примостилась шляпка с короткой вуалью, под ней пряталось изможденное, все изрезанное морщинами лицо. Вероятно, она лишь изображала свое бессилие. У меня сложилось впечатление, что Элания имитирует поведение мужа, но если Рудхор не играл, а по-настоящему сделался развалиной, то эта женщина притворялась…
   Впрочем, нам не было до ее притворства никакого дела.
   Когда все собрались, констебли заняли свои места у выходов из гостиной. Огр замер возле камина – словно сторожевая башня. Его топазовые глаза обшаривали комнату.
   Я встал возле другого бока очага, чтобы иметь возможность видеть как можно больше. Эрна бросила на меня испуганный взгляд. Я кивнул.
   – Итак, объясните, для чего мы вам понадобились, любезные господа, – сказал Кемдор. – Мы с женой собираемся уехать сегодня же вечером и…
   – Всему свое время, – сказал Галлахад Ремпсток. Он вышел на середину гостиной и потер нервные руки. В такой обстановке он чувствовал себя словно рыба в воде. На публике, герой-победитель… – Мы собрались, чтобы поставить точку в расследовании странного и жуткого преступления, свершившегося в этом доме, а также выявить связь, которую оно имеет с другими, не менее жуткими событиями. И для этого я предоставляю слово моему уважаемому коллеге – Бэзилу Хрофту…