Страница:
Блицкрига не получилось. Поняв, что триумфально арестовать никого он не в состоянии, Ремпсток впал в уныние. До ужина оставалось двадцать минут, но он заявил, что на сегодня он сыт по горло этим домом. К тому времени экипаж, на котором полицейские и врач приехали в поместье, успел вернуться.
Я вышел на крыльцо, чувствуя приятную усталость. Подготовительную, самую трудную часть работы мы осилили. Надо признать, вдвоем с шерифом это вышло гораздо быстрее. На опрос слуг у меня ушла бы неделя. Теперь я могу лишь уточнять, имея в голове общую картину.
– Плохое дельце, гнусное дельце, дорогой коллега, – произнес Галлахад, прежде чем сесть в карету. Его энтузиазм поутих. Так всегда бывает с тем, кто настраивает себя на мгновенный успех. – Советую вам быть внимательным, господин Хрофт. Где-то в этом доме прячется убийца. Или нечто, что… словом, я подозреваю потустороннее влияние… Кто-то их них что-то скрывает… – Шериф смерил дом злобным взглядом.
Он не одинок в своих подозрениях. Я заметил в сумерках кабины ухмылку Вингилота.
– Не забывайте – вы обещали делиться информацией.
– Помню.
Мы договорились, что завтра сюда приедет эльф, и на том расстались.
Я решил подняться в свою комнату и встретил по дороге Эланию. Графиня шествовала по лестнице на второй этаж. Я воспользовался моментом поговорить.
– Мне необходимо ваше разрешение на полную свободу передвижений по дому.
– Да? Для чего? – Графиня была измотанной. Выглядела она, конечно, не так, как ее муж, но все же. Ей досталось.
– Я веду расследование, – напомнил я, запасшись терпением.
– Можете ходить куда угодно.
– Еще пару вопросов.
– Я слушаю…
– Откуда Карл взял мазь для своей ноги?
– Я не знаю. У нас есть аптечка на кухне.
– А Кемдор держит какие-нибудь препараты при себе?
– Наверное.
– Кемдор дает что-либо вашему мужу?
– Вряд ли.
– А доктор Манфеверд давал?
– Я не знаю. Рудхор ничего мне не говорит. Мы мало общаемся в последнее время. Он замкнулся, а у меня нет сил разбивать стены, которые он воздвиг вокруг себя.
Я не думал, что Элания лжет мне. Но спрашивал себя: есть ли у меня основания подозревать ее? Пока как будто не было. Отсутствие алиби еще ни о чем не говорит.
– В чем причина, на ваш взгляд?
– Рудхор всегда отличался склонностью к мрачности… Таков уж характер. – Говоря, Элания не смотрела на меня. Все время взгляд в сторону.
– С возрастом подобная меланхолия усилилась?
– Верно. Я не знаю, как подобрать ключ к его сердцу. Простите, это слишком тяжело…
– Понимаю. Конфликтов между Рудхором и Карлом не было?
– Нет, конечно. Они жили в разных мирах… Но дело не в какой-то давней ссоре. Скорее, Рудхор потерял интерес к жизни. Окружающие его мало интересуют.
– Ясно… Вы ничего не знаете о друзьях Карла в Уффенвисе или Листэнфере?
– Ничего.
– А с другими членами семьи Карл не конфликтовал?
– Нет.
– Динг?..
– О! Понимаю… Но это вряд ли. В детстве Динг и Карл были взбалмошными детьми, часто дрались, но все это не имеет значения. Когда они выросли, они потеряли друг к другу интерес. Динг живет в свое удовольствие, его дом Фаранд. Он наезжает сюда каждые три-четыре месяца. Встречались Динг и Карл только в столовой, либо на прогулках.
– Динг не ездил с Карлом в его экспедиции по графству?
– Нет. Динг совершенно нелюбознательный, хотя в душе и остался ребенком. Испорченным ребенком. Такой нервный он в свою мать.
– Как его мать умерла?
– Покончила с собой. Очень взрывная и холеричная была женщина. Врачи сказали, что у нее были маниакально-депрессивные явления. Лечение не приносило результатов. Когда Кемдор принял решение обратиться к чародеям, было поздно. Кира бросилась в море с высокой скалы. Тело унесло – и мы его не нашли.
– Существует ли завещание, составленное вами и вашим мужем?
Один из важнейших вопросов. Ищи кому выгодно! В деле могут быть задействованы призраки, демоны и чудовища, но вся эта колдовская чехарда, как правило, крутится вокруг обыкновенной алчности.
– Завещания нет. Мы даже не обсуждали с мужем этот вопрос, – ответила Элания.
– Почему? – Вот так новость.
– Чтобы нам сесть за обсуждение этого вопроса, надо навести мосты… Сейчас это невозможно.
– Однако, в случае смерти вас или вашего мужа, кому должно перейти наследство? И во сколько оценивается все состояние?
– В случае смерти мужа все перейдет к его брату, а потом будет делиться между Дингом, мной, Карлом и Эрной.
– А Стелла имеет право на наследство?
– Я не разбираюсь в подобных тонкостях, но как жена Кемдора, наверное, имеет. А все имущество… это примерно десять миллионов.
Значит, когда нет завещания, порядок таков… Что получается? Кому-то из наследников, например, захотелось увеличить свою долю. Такое встречается сплошь и рядом. И в этом случае убийца не заинтересован в быстрой кончине владельцев состояния…
Я задал еще несколько вопросов. Мы успели дойти чуть не до покоев графини. Женщина остановила и начала ломать пальцы. Совсем как ее дочь.
Дом затихал. Где-то слышались шаги и голоса служанок. В коридорах зажгли лампы.
Я распрощался с Эланией. На прощанье хозяйка бросила на меня изучающе-подозрительный взгляд. Она не привыкла доверять первому встречному, и своему присутствию в доме я обязан только знакомству с ее сыном. Лишь по этой причине мне выделили комнату и дали полную свободу передвижений. Графиня не могла не знать, что я не успокоюсь, пока не суну свой нос во все углы, пока не доберусь до семейных тайн, которым лучше всего оставаться под спудом времени. Она, безусловно, боялась того, что слишком много грязного белья я вытащу на свет, однако препятствовать мне не рискнула. Элания хотела узнать правду. Ради этого хозяйка готова была пойти на любые жертвы.
Я поднимался на третий этаж. Прислушивался, присматривался. Если в этой зловещей тиши и было что-то, то не чародейского свойства. Сердце Пеликана не давало о себе знать. Сейчас в доме не было сверхъестественных влияний.
Я задал Элании вопрос насчет библиотеки Карла. Что она знает о его книгах и где он приобретал все эти тома. Я нарочно не стал говорить, что они редкие и чему посвящены.
Элания не имела привычки совать нос в дела сына. Ее такие мелочи не интересовали – и здесь она походила на замкнувшегося в себе Рудхора, которому глубоко наплевать даже на собственных детей. По версии графини, книги Карл покупал в Уффенвисе. Либо получал их там в почтовом отделении, если выписывал откуда-то из другого места. Также, по ее мнению, Карл привозил книги из путешествий. В этом году Карл ездил на юг один раз, в прошлом два. Было еще множество недолгих и недальних поездок, о которых Элания толком ничего не знала. Мда… Сведений негусто.
Еще вопрос: вел ли Карл какие-либо личные записи? Элания только пожала плечами и попыталась сострить: на то они и личные, чтобы о них никто не знал. Она права, однако для меня это дополнительная трудность.
Я спросил, где граф может хранить личные вещи. Либо в столе в кабинете, сказала Элания, либо где-то в студии.
– Я туда не захожу, – произнесла женщина с обидой. – Карл не любит, когда ему мешают. Даже служанки, приносящие ему чай и ли кофе, оставляют поднос на столике возле дверей. Если Карл показывал кому-то свои работы, то выносил их из студии.
Она опознала ключи, которые я ей показал. Один от кабинета, другой – от студии, третий – неизвестный. Третий меня интересовал больше всего. Это мог быть ключ от сейфа либо от какой-то тайной двери, которая вела… интересно бы узнать, куда именно, если эта дверь существует.
На этом мы расстались. Я дошел до двери в конце коридора, той, что вела в восточное крыло, и приложил к ней ухо. В щель слегка поддувало. Я представил темные коридоры и лестницы, пустые помещения, где может бродить кто угодно. От такого у меня мурашки поползли по спине.
В моей комнате кто-то был. Я вынул ключ, который дала мне Агна, но ключ не понадобился… Я толкнул дверь и вошел…
Глава 13
Я вышел на крыльцо, чувствуя приятную усталость. Подготовительную, самую трудную часть работы мы осилили. Надо признать, вдвоем с шерифом это вышло гораздо быстрее. На опрос слуг у меня ушла бы неделя. Теперь я могу лишь уточнять, имея в голове общую картину.
– Плохое дельце, гнусное дельце, дорогой коллега, – произнес Галлахад, прежде чем сесть в карету. Его энтузиазм поутих. Так всегда бывает с тем, кто настраивает себя на мгновенный успех. – Советую вам быть внимательным, господин Хрофт. Где-то в этом доме прячется убийца. Или нечто, что… словом, я подозреваю потустороннее влияние… Кто-то их них что-то скрывает… – Шериф смерил дом злобным взглядом.
Он не одинок в своих подозрениях. Я заметил в сумерках кабины ухмылку Вингилота.
– Не забывайте – вы обещали делиться информацией.
– Помню.
Мы договорились, что завтра сюда приедет эльф, и на том расстались.
Я решил подняться в свою комнату и встретил по дороге Эланию. Графиня шествовала по лестнице на второй этаж. Я воспользовался моментом поговорить.
– Мне необходимо ваше разрешение на полную свободу передвижений по дому.
– Да? Для чего? – Графиня была измотанной. Выглядела она, конечно, не так, как ее муж, но все же. Ей досталось.
– Я веду расследование, – напомнил я, запасшись терпением.
– Можете ходить куда угодно.
– Еще пару вопросов.
– Я слушаю…
– Откуда Карл взял мазь для своей ноги?
– Я не знаю. У нас есть аптечка на кухне.
– А Кемдор держит какие-нибудь препараты при себе?
– Наверное.
– Кемдор дает что-либо вашему мужу?
– Вряд ли.
– А доктор Манфеверд давал?
– Я не знаю. Рудхор ничего мне не говорит. Мы мало общаемся в последнее время. Он замкнулся, а у меня нет сил разбивать стены, которые он воздвиг вокруг себя.
Я не думал, что Элания лжет мне. Но спрашивал себя: есть ли у меня основания подозревать ее? Пока как будто не было. Отсутствие алиби еще ни о чем не говорит.
– В чем причина, на ваш взгляд?
– Рудхор всегда отличался склонностью к мрачности… Таков уж характер. – Говоря, Элания не смотрела на меня. Все время взгляд в сторону.
– С возрастом подобная меланхолия усилилась?
– Верно. Я не знаю, как подобрать ключ к его сердцу. Простите, это слишком тяжело…
– Понимаю. Конфликтов между Рудхором и Карлом не было?
– Нет, конечно. Они жили в разных мирах… Но дело не в какой-то давней ссоре. Скорее, Рудхор потерял интерес к жизни. Окружающие его мало интересуют.
– Ясно… Вы ничего не знаете о друзьях Карла в Уффенвисе или Листэнфере?
– Ничего.
– А с другими членами семьи Карл не конфликтовал?
– Нет.
– Динг?..
– О! Понимаю… Но это вряд ли. В детстве Динг и Карл были взбалмошными детьми, часто дрались, но все это не имеет значения. Когда они выросли, они потеряли друг к другу интерес. Динг живет в свое удовольствие, его дом Фаранд. Он наезжает сюда каждые три-четыре месяца. Встречались Динг и Карл только в столовой, либо на прогулках.
– Динг не ездил с Карлом в его экспедиции по графству?
– Нет. Динг совершенно нелюбознательный, хотя в душе и остался ребенком. Испорченным ребенком. Такой нервный он в свою мать.
– Как его мать умерла?
– Покончила с собой. Очень взрывная и холеричная была женщина. Врачи сказали, что у нее были маниакально-депрессивные явления. Лечение не приносило результатов. Когда Кемдор принял решение обратиться к чародеям, было поздно. Кира бросилась в море с высокой скалы. Тело унесло – и мы его не нашли.
– Существует ли завещание, составленное вами и вашим мужем?
Один из важнейших вопросов. Ищи кому выгодно! В деле могут быть задействованы призраки, демоны и чудовища, но вся эта колдовская чехарда, как правило, крутится вокруг обыкновенной алчности.
– Завещания нет. Мы даже не обсуждали с мужем этот вопрос, – ответила Элания.
– Почему? – Вот так новость.
– Чтобы нам сесть за обсуждение этого вопроса, надо навести мосты… Сейчас это невозможно.
– Однако, в случае смерти вас или вашего мужа, кому должно перейти наследство? И во сколько оценивается все состояние?
– В случае смерти мужа все перейдет к его брату, а потом будет делиться между Дингом, мной, Карлом и Эрной.
– А Стелла имеет право на наследство?
– Я не разбираюсь в подобных тонкостях, но как жена Кемдора, наверное, имеет. А все имущество… это примерно десять миллионов.
Значит, когда нет завещания, порядок таков… Что получается? Кому-то из наследников, например, захотелось увеличить свою долю. Такое встречается сплошь и рядом. И в этом случае убийца не заинтересован в быстрой кончине владельцев состояния…
Я задал еще несколько вопросов. Мы успели дойти чуть не до покоев графини. Женщина остановила и начала ломать пальцы. Совсем как ее дочь.
Дом затихал. Где-то слышались шаги и голоса служанок. В коридорах зажгли лампы.
Я распрощался с Эланией. На прощанье хозяйка бросила на меня изучающе-подозрительный взгляд. Она не привыкла доверять первому встречному, и своему присутствию в доме я обязан только знакомству с ее сыном. Лишь по этой причине мне выделили комнату и дали полную свободу передвижений. Графиня не могла не знать, что я не успокоюсь, пока не суну свой нос во все углы, пока не доберусь до семейных тайн, которым лучше всего оставаться под спудом времени. Она, безусловно, боялась того, что слишком много грязного белья я вытащу на свет, однако препятствовать мне не рискнула. Элания хотела узнать правду. Ради этого хозяйка готова была пойти на любые жертвы.
Я поднимался на третий этаж. Прислушивался, присматривался. Если в этой зловещей тиши и было что-то, то не чародейского свойства. Сердце Пеликана не давало о себе знать. Сейчас в доме не было сверхъестественных влияний.
Я задал Элании вопрос насчет библиотеки Карла. Что она знает о его книгах и где он приобретал все эти тома. Я нарочно не стал говорить, что они редкие и чему посвящены.
Элания не имела привычки совать нос в дела сына. Ее такие мелочи не интересовали – и здесь она походила на замкнувшегося в себе Рудхора, которому глубоко наплевать даже на собственных детей. По версии графини, книги Карл покупал в Уффенвисе. Либо получал их там в почтовом отделении, если выписывал откуда-то из другого места. Также, по ее мнению, Карл привозил книги из путешествий. В этом году Карл ездил на юг один раз, в прошлом два. Было еще множество недолгих и недальних поездок, о которых Элания толком ничего не знала. Мда… Сведений негусто.
Еще вопрос: вел ли Карл какие-либо личные записи? Элания только пожала плечами и попыталась сострить: на то они и личные, чтобы о них никто не знал. Она права, однако для меня это дополнительная трудность.
Я спросил, где граф может хранить личные вещи. Либо в столе в кабинете, сказала Элания, либо где-то в студии.
– Я туда не захожу, – произнесла женщина с обидой. – Карл не любит, когда ему мешают. Даже служанки, приносящие ему чай и ли кофе, оставляют поднос на столике возле дверей. Если Карл показывал кому-то свои работы, то выносил их из студии.
Она опознала ключи, которые я ей показал. Один от кабинета, другой – от студии, третий – неизвестный. Третий меня интересовал больше всего. Это мог быть ключ от сейфа либо от какой-то тайной двери, которая вела… интересно бы узнать, куда именно, если эта дверь существует.
На этом мы расстались. Я дошел до двери в конце коридора, той, что вела в восточное крыло, и приложил к ней ухо. В щель слегка поддувало. Я представил темные коридоры и лестницы, пустые помещения, где может бродить кто угодно. От такого у меня мурашки поползли по спине.
В моей комнате кто-то был. Я вынул ключ, который дала мне Агна, но ключ не понадобился… Я толкнул дверь и вошел…
Глава 13
– Как вы вошли?
Эрна сидела в кресле перед растопленным камином. Огонь кстати – в комнаты было прохладно.
Девушка улыбнулась, встала и показала мне шпильку.
– Я наловчилась открывать большинство замков в доме.
– Кто бы мог подумать.
Быстрый взгляд по комнате. Бэзил Хрофт – гений, все подмечает, обо всем догадывается, от него не укроется ни одна деталь. В частности, от меня не укрылось то, что Эрна трогала мою одежду, лежащую на столе, но, похоже, не решилась прикоснуться к саквояжу.
– Мы с Карлом в детстве много шалили. Хлебом не корми, а дай полазить по дому. В Ветряной Миле много темных закоулков и малопосещаемых мест. Иногда просто жуть берет… Нас с братом привлекало именно это… Мы воображали себя путешественниками, искателями приключений, которые исследуют древний город в поисках сокровищ.
– А Динг участвовал в ваших играх? – Я вынул трубку, решив, что самое время подымить. Эрна отошла и остановилась у окна.
– Иногда участвовал, но он презирал наши игры. В то время его родители не всегда жили в Миле.
– А где?
– В Айген-Данне.
– Ваша мать сообщила мне, что Карл и Динг часто ссорились в детстве, – сказал я.
– Не то, чтобы ссорились. Мальчишки! Динг постоянно приставал ко мне, дергал за волосы, за подол, пакостил при каждом удобном случае. Он и сейчас этим занимается. В Фаранде, как говорят, у него полно недоброжелателей. Частенько он скрывается от них здесь…
– Карточные долги? – спросил я.
– Есть и долги. Но его скверный характер притягивает неприятности сильнее, чем долги, – ответила девушка, глядя в окно. Снаружи почти стемнело. Там выл и стонал ветер. Скоро пойдет дождь и станет совсем гнусно.
Я устал и начал проникаться этим мрачным скорбным настроением.
– Значит, вы не думаете, что Динг мог убить вашего брата?
– Исключено. Да и, кажется, у него есть алиби.
– Это ясно, а почему – «исключено»…
Эрна теперь раскрывалась передо мной не только как физически совершенное существо, но и как весьма рассудительный человек.
– Сами посудите, господин сыщик. И вы думали об этом… Динг наследил бы по всему дому. У него хватило бы невезения измазаться в крови и попасться на глаза десятерым! Насколько я его знаю, он никогда не мог как следует держать язык за зубами и вести себя тихо. С возрастом, конечно, что-то изменилось, но в целом, Динг остался прежним – несдержанным нервным ребенком.
– Его мать покончила с собой?
– Ее тела не нашли. Полиция обнаружила на берегу только следы, на краю обрыва.
Это еще ничего не значит, подумал я, но у меня не было причин сомневаться в смерти Киры Сэдлфорт.
– Что вы знаете о библиотеке вашего брата? Вы часто бывали в его кабинете?
– Не очень часто, – сказал Эрна, кутаясь в шаль. – Когда Карл занимался делами, входить туда могли лишь служанки.
Хм, наверное, никто не в курсе, что именно он делал, и какие книги стоят у него на полке.
– Но вы сказали, что между вами и Карлом нет секретов.
– Секреты есть у всех, господин Хрофт. А я не это имела в виду. Он всегда готов был придти мне на помощь, всегда прислушивался к моим просьбам и старался решить возникающие проблемы… Я платила ему тем же. Мы были большими друзьями, но даже между большими друзьями остается узкая полоска таинственной земли.
В точку! Лучше и не скажешь! Я застыл, пораженный. Наверное, Эрна заметила это выражение на моем лице, потому что ее губы тронула улыбка. Девушка отвернулась.
Она права. Но только в моем случае это не узкая полоска, а целый неизвестный континент со своими мрачными тайнами. Терра инкогнита.
– Следовательно, вы не знаете, – сказал я, расхаживая по комнате. Я старался не сосредотачивать свой взгляд на фигуре Эрны. От этого путались мысли и становилось жарко…
Ладно, если никто из домашних Карла не в курсе его интереса к чародейским книгам, это может в один прекрасный день стать моим козырем.
– Надеюсь, ваши изыскания прольют свет на жизнь моего брата, – сказала девушка.
– Я тоже надеюсь. Но хочу предупредить. Правда может оказаться нелицеприятной. Мне и самому представляется, что это дело труднее, чем я думал… по причинам личного свойства. Опыт говорит мне: результаты расследования иногда шокируют людей. И даже не тем, что я обвиняю в убийстве человека, которого они меньше всего подозревали, а тем, как много скелетов покинули свои шкафы. Понимаете?
– Да. – Эрна, явно расстроенная, избегала смотреть в мою сторону. Все водила пальчиком по подоконнику. – Но ведь остановиться невозможно, так? Теперь уже…
– Да. Поворачивать назад не имеет смысла.
Мы помолчали. Мне понадобились силы, чтобы вернуться к теме разговора.
– Значит, вы не знали, чем занимается ваш брат в кабинете. Туда могли входить только служанки – приносили чай. Получается, Карл делал исключение, потому что, по словам вашей матери, даже служанкам вход в студию был заказан.
Эрна кивнула.
– Как это объяснить? Карл говорил что-либо на эту тему?
– Он ненавидел, когда его отрывают от работы, – сказала девушка, покраснев. – Мог долгими часами просиживать в студии и не подавать признаков жизни. Служанки оставляли поднос с едой или напитками на столике возле двери.
– А вы были когда-нибудь внутри?
– Была.
– Что вы видели?
– Мольберты, краски, обычную мебель… Художник должен работать в одиночестве – а писал Карл хорошо.
– Где же, в таком случае, его произведения?
– В доме брат не хотел их вешать. Они все в студии, я думаю. Показав нам что-то, Карл прятал картины.
– А ваш портрет? – спросил я.
– Он у меня в комнате.
– Исключение сделал?
– Пожалуй. Это единственный мой портрет…
– Он никогда вас до того не писал?
– Нет. – Эрна сдвинула брови и закусила губу. Теперь ей тоже показалось это странным.
– Ладно. В этом нет ничего странного. Художники – люди с причудами.
Эрна улыбнулась, но была бледной. Наверное, периодически к ней возвращалась мысль, что Карла больше нет. И не будет никогда…
– У меня к вам вопрос довольно деликатного свойства, Эрна. Я прошу вас никому не говорить о том, что я затрагивал эту тему. Она касается этого дома, всей семьи, я думаю…
Пришло время выложить кое-что из моих козырей и посмотреть, что будет…
– В письме, которое мне отправил Карл и после которого я отправился в путь, говорилось о неких событиях… «Подозреваю, в поместье затевается нечто нехорошее» – это цитата. Что вы знаете об этом, если знаете? Я не зря пытаюсь выяснить характер ваших отношений друг с другом. У Карла были основания чего-либо опасаться?
Эрна была в затруднении. Однако раздумывала она не больше пятнадцати секунд.
– Нет. Ничего не нахожу. У нас здесь ничего не происходит. Гости ездят редко, а кругом такая глушь…
Да, а служанки видят привидение в доме.
Эрна что-то скрывает?
– Понятно. Надеюсь, это останется между нами, – сказал я. И тут промашка…
– Конечно, останется. Вы хотите, чтобы ваши вопросы били в самую сердцевину? Я думаю, сыщики всегда так делают…
– Вы правы. Делают.
Что ж, пока все мои попытки заглянуть в суть вещей, мало к чему привели. Либо от меня просто утаивают что-то, либо Карл нарочно удерживал такую дистанцию между собой и своими домашними. Предположим, у него были на то веские причины. Человек вдруг заинтересовывается магией и начинает какие-то свои изыскания (возможно, не без помощи со стороны). Будет ли он посвящать в этом кого-то постороннего? Нет. Во всяком случае, не станет трубить о своих занятиях на каждом шагу до получения конкретных результатов. Каких результатов? Какая именно магия интересовала Карла?
Я чувствовал, что это направление поисков сулит неплохие результаты. Пока это не больше, чем интуиция. Мне необходимы факты. Лучше бы, конечно, отыскать личные бумаги. Их просто не может не быть!
Я вынул из кармана три ключа на кольце.
– Один ключ от кабинета. Один от студии, так я думаю. Третий – неизвестного происхождения…
– Я никогда его не видела.
– Но ваш брат пользовался им часто, если повесил на кольцо, а не хранил где-нибудь в потайном месте.
– Пожалуй… – Эрна поежилась.
– Скажите, кто из проживающих в доме знает, что вы способны обычной шпилькой открывать замки?
– Мне удалось сохранить это в секрете с детства. Но Карл знал.
– А Динг?
– Мы не рассказывали ему то, о чем он мог проболтаться родителям. А Динг любил ябедничать. Мы часто проникали в комнаты к матери или отцу. Я открывала даже навесные замки в кладовых, откуда мы таскали сладости и фрукты.
Карл не рассказывал мне ни о чем подобном. Занятно.
– Не хотите составить мне компанию? – спросил я, подбросив ключи на ладони.
– Компанию? – В глазах зажегся огонек. Как симпатично! В моей груди опять всколыхнулось то самое, что так любят описывать поэты. Я сохранил самообладание. Я же великий сыщик. Бэзил, не побоюсь этого слова, Хрофт!
– Я хотел бы осмотреть студию. Время настало. Вы будете моим гидом, если не возражаете.
– Не возражаю.
Две голубые вспышки из ее глаз могли растопить все льды в северных пределах мира.
– Тогда…
– Я только переоденусь. Быстро!
Не успел я и слова сказать, как девушка скрылась за дверью. Несколько секунд я стоял, порядком ошеломленный. А потом тишина навалилась на меня. Я почувствовал, как волоски на руках становятся дыбом.
Пока Эрна переодевалась, великий сыщик успел подготовиться к вылазке. Пистолет за пазухой. Нож на поясе под пиджаком. В таких случаях надо быть готовым ко всему – мой собственный опыт на этот счет не ошибается.
Во внутренний карман пиджака я положил кожаный кошель с несколькими отделениями. В них мелкие чародейские штучки и инструменты для поиска и сбора улик. Если уж браться за обследование мастерской Карла, то, конечно, не голыми руками. Ко всему прочему добавились большая лупа и фонарик с демоном огня внутри.
Деловой настрой помогал мне отвлечься от тревожных мыслей. Что-то не давало мне покоя. Я чувствовал себя крайне неуютно в этой комнате.
Видимо, все мое воображение. Для реальных опасений не было причин, но я не мог не думать над тем, какие тайны скрывает в себе дом. Доведется ли нам встретить того призрака, которого видели служанки?
Прошло десять с лишним минут, Эрна еще не вернулась.
Я вытащил черный мелок и обошел все углы моих покоев. Там, на полу, я нарисовал некую комбинацию сигнальных символов, на которые должен среагировать один из моих амулетов. Если в мое отсутствие здесь кто-то побывает или попробует сотворить колдовство, я узнаю. Это нечто вроде сигнализации, она не защитит, но может предупредить.
Для защиты помещения я использовал нечто другое. Охранное заклинание – Капкан Нетопыря. Довольно эффективно против большинства черных влияний, известных в современной магии. На высокой каминной полке я начертил мелком, на этот раз красным, сложную мандалу из переплетающихся ветвеобразных линий с кружком свободного пространства внутри. На этот кружок я накапал синего сургуча с примесью пепла сожженной в полнолуние летучей мыши и придавил блямбу своей печаткой. Получилось неплохо. Даже с высоты моего роста на каминной полке не было видно никаких рисунков. Когда я рисовал, я вставал на стул. Кому придет в голову делать то же самое? Только служанке. Но эту проблему мы решим. Ни Агна, ни кто-то еще сюда просто не войдут.
Эрна вернулась через двадцать минут. Костюм на ней походил на тот, что я видел утром. Обтягивающие брюки, куртка и сапоги. Волосы заплетены в косу, а коса собрана в узел на затылке. Девушка казалась еще моложе и свежей. Я перевел дыхание и сказал:
– Тогда отправимся.
В камине тлели угли, дававшие неяркий красноватый свет. Когда я погасил лампу, обстановка показалась мне еще более зловещей. Эрна хихикнула.
– Как раньше…
Девушка выскочила в коридор. Наверное, она вновь чувствовала себя девчонкой, которая вместе с братом играет в искателей приключений. Что ж, пусть развлекается. В Миле у нее не так много возможностей для этого.
Я закрыл свою комнату, запер ее на ключ. В коридоре горели две лампы. До порога комнаты пятно света не добиралось, здесь царила рассеянная тьма. Я включил свой фонарик. Эрна заинтересовалась им. Я даже дай ей подержать его. Девушка сказала, что это здорово.
– Я собираюсь пройти через восточное крыло. Спуститься с третьего этажа на первый, – сказал я.
Эрна подняла брови.
– Но эта дверь заперта. – Она подергала черную дверь, которой кончался тупик. – И на втором этаже заперта. А ключи у Лингуда.
– Лингуда мы беспокоить не будем. – Я вынул из кармана набор отмычек. У меня их было больше тридцати. Чего только гномы не умеют изготовить на заказ, если ты готов заплатить кругленькую сумму!
Эрна вцепилась мне в руку, дрожа от возбуждения.
– Да, хорошая мысль. Лучше, чтобы о нашей вылазке никто не знал.
Хм, схватывает налету… Я вручил ей фонарик, велев направить луч на замок.
– Где живут слуги?
– В западном крыле, на втором этаже.
– Все? Кроме Фонквэ?
– Да. Но, насколько я знаю, конюхам иногда приходится спать на конюшне. Работы когда много.
– Расскажите, где обитают ваши родители и прочие.
– Мама на третьем этаже западного крыла, там же и отец, они в разных комнатах…
Кто бы сомневался…
– Кемдор и Стелла живут на втором этаже, только по другую сторону от донжона. И там же Динг.
– А ваши покои где?
– Третий этаж в западном. Там когда-то и Карл жил, но потом переместился на второй.
Странный разброс. Впрочем, бывает и еще более непонятные комбинации. По сути, одна семья отделена от другой. В этом есть своя логика.
Я уже возился с замком на черной двери, ведущей в восточное крыло. Три отмычки попробовал – ни одна не подошла.
– Насколько я понимаю, оно самое необитаемое, – сказал я.
– Да. Там комнаты на случай большого заезда гостей. Другие используются в качестве складов…
– Кстати, насчет складов. Что находится под домом? Велики ли там подземелья?
– О да!
Я повернул голову, заметив, как ярко горят глаза Эрны.
– Мы с братом проникали туда, но далеко нам уходить не удавалось. Родители ругались. Однажды они вообще запретили нам туда ходить. И они правы. Там можно заблудиться.
– Скажите, а планы дома сохранились?
– Не знаю. Но было бы здорово нам сходить туда, – сказала Эрна.
Я пробормотал, что да, очень здорово. В эти минуты Фонквэ не шел у меня из головы. Я почувствовал некую странную связь между словами девушки и исчезновением эльфа. Где можно спрятать труп, чтобы его никто не нашел? Предположим, истопника убили. Тело может быть закопано на территории усадьбы либо принесено в дом. И то, и другое очень опасно. Первый вариант требует достаточного количества времени, второй трудноосуществим в виду того, что свидетелей слишком много. Но если труп спрятали не в доме, а под ним – это совсем другое дело!
Я применил пятую отмычку, пытаясь подцепить язычок замка. Замком долго не пользовались, и, судя по всему, в нем скопилось много пыли.
Тело могли принести в нижнюю часть дома, используя какой-то подземный ход. В существовании такого хода (а учитывая возраст поместья и многочисленные перестройки, их должно быть несколько) я не сомневался. Предположим, моя догадка верна. Значит, труп эльфа следует искать под домом.
Щелк! Седьмой ключ справился со своей задачей. Я повернул его дважды. Дверь немного отошла от косяка, скрипнув. Эрна чуть не подпрыгнула от восторга.
Я забрал у Эрны фонарик и открыл дверь. Навстречу мне поплыл запах пыли и пустоты. За порогом стояла густая тьма. Новый коридор уходил влево под углом девяносто градусов. Стены обиты темно-зелеными обоями. Их давно не чистили.
Я спросил, заходят ли сюда служанки. Нет, сказала Эрна. Третий и второй этаж восточного крыла не убирается, за исключением редких случаев.
Мы ступили в обитель тьмы и запустения. Декорации как в постановке о замке с привидениями. Дрожь пробирает. Обстановка внушала некую робость, чего мой внутренний сыщик терпеть не пожелал. Громко захлопав в ладоши, он заставил меня встряхнуться и двигаться вперед. Эрна держалась позади меня. Через пять шагов она заявила, что ей страшно.
Эрна сидела в кресле перед растопленным камином. Огонь кстати – в комнаты было прохладно.
Девушка улыбнулась, встала и показала мне шпильку.
– Я наловчилась открывать большинство замков в доме.
– Кто бы мог подумать.
Быстрый взгляд по комнате. Бэзил Хрофт – гений, все подмечает, обо всем догадывается, от него не укроется ни одна деталь. В частности, от меня не укрылось то, что Эрна трогала мою одежду, лежащую на столе, но, похоже, не решилась прикоснуться к саквояжу.
– Мы с Карлом в детстве много шалили. Хлебом не корми, а дай полазить по дому. В Ветряной Миле много темных закоулков и малопосещаемых мест. Иногда просто жуть берет… Нас с братом привлекало именно это… Мы воображали себя путешественниками, искателями приключений, которые исследуют древний город в поисках сокровищ.
– А Динг участвовал в ваших играх? – Я вынул трубку, решив, что самое время подымить. Эрна отошла и остановилась у окна.
– Иногда участвовал, но он презирал наши игры. В то время его родители не всегда жили в Миле.
– А где?
– В Айген-Данне.
– Ваша мать сообщила мне, что Карл и Динг часто ссорились в детстве, – сказал я.
– Не то, чтобы ссорились. Мальчишки! Динг постоянно приставал ко мне, дергал за волосы, за подол, пакостил при каждом удобном случае. Он и сейчас этим занимается. В Фаранде, как говорят, у него полно недоброжелателей. Частенько он скрывается от них здесь…
– Карточные долги? – спросил я.
– Есть и долги. Но его скверный характер притягивает неприятности сильнее, чем долги, – ответила девушка, глядя в окно. Снаружи почти стемнело. Там выл и стонал ветер. Скоро пойдет дождь и станет совсем гнусно.
Я устал и начал проникаться этим мрачным скорбным настроением.
– Значит, вы не думаете, что Динг мог убить вашего брата?
– Исключено. Да и, кажется, у него есть алиби.
– Это ясно, а почему – «исключено»…
Эрна теперь раскрывалась передо мной не только как физически совершенное существо, но и как весьма рассудительный человек.
– Сами посудите, господин сыщик. И вы думали об этом… Динг наследил бы по всему дому. У него хватило бы невезения измазаться в крови и попасться на глаза десятерым! Насколько я его знаю, он никогда не мог как следует держать язык за зубами и вести себя тихо. С возрастом, конечно, что-то изменилось, но в целом, Динг остался прежним – несдержанным нервным ребенком.
– Его мать покончила с собой?
– Ее тела не нашли. Полиция обнаружила на берегу только следы, на краю обрыва.
Это еще ничего не значит, подумал я, но у меня не было причин сомневаться в смерти Киры Сэдлфорт.
– Что вы знаете о библиотеке вашего брата? Вы часто бывали в его кабинете?
– Не очень часто, – сказал Эрна, кутаясь в шаль. – Когда Карл занимался делами, входить туда могли лишь служанки.
Хм, наверное, никто не в курсе, что именно он делал, и какие книги стоят у него на полке.
– Но вы сказали, что между вами и Карлом нет секретов.
– Секреты есть у всех, господин Хрофт. А я не это имела в виду. Он всегда готов был придти мне на помощь, всегда прислушивался к моим просьбам и старался решить возникающие проблемы… Я платила ему тем же. Мы были большими друзьями, но даже между большими друзьями остается узкая полоска таинственной земли.
В точку! Лучше и не скажешь! Я застыл, пораженный. Наверное, Эрна заметила это выражение на моем лице, потому что ее губы тронула улыбка. Девушка отвернулась.
Она права. Но только в моем случае это не узкая полоска, а целый неизвестный континент со своими мрачными тайнами. Терра инкогнита.
– Следовательно, вы не знаете, – сказал я, расхаживая по комнате. Я старался не сосредотачивать свой взгляд на фигуре Эрны. От этого путались мысли и становилось жарко…
Ладно, если никто из домашних Карла не в курсе его интереса к чародейским книгам, это может в один прекрасный день стать моим козырем.
– Надеюсь, ваши изыскания прольют свет на жизнь моего брата, – сказала девушка.
– Я тоже надеюсь. Но хочу предупредить. Правда может оказаться нелицеприятной. Мне и самому представляется, что это дело труднее, чем я думал… по причинам личного свойства. Опыт говорит мне: результаты расследования иногда шокируют людей. И даже не тем, что я обвиняю в убийстве человека, которого они меньше всего подозревали, а тем, как много скелетов покинули свои шкафы. Понимаете?
– Да. – Эрна, явно расстроенная, избегала смотреть в мою сторону. Все водила пальчиком по подоконнику. – Но ведь остановиться невозможно, так? Теперь уже…
– Да. Поворачивать назад не имеет смысла.
Мы помолчали. Мне понадобились силы, чтобы вернуться к теме разговора.
– Значит, вы не знали, чем занимается ваш брат в кабинете. Туда могли входить только служанки – приносили чай. Получается, Карл делал исключение, потому что, по словам вашей матери, даже служанкам вход в студию был заказан.
Эрна кивнула.
– Как это объяснить? Карл говорил что-либо на эту тему?
– Он ненавидел, когда его отрывают от работы, – сказала девушка, покраснев. – Мог долгими часами просиживать в студии и не подавать признаков жизни. Служанки оставляли поднос с едой или напитками на столике возле двери.
– А вы были когда-нибудь внутри?
– Была.
– Что вы видели?
– Мольберты, краски, обычную мебель… Художник должен работать в одиночестве – а писал Карл хорошо.
– Где же, в таком случае, его произведения?
– В доме брат не хотел их вешать. Они все в студии, я думаю. Показав нам что-то, Карл прятал картины.
– А ваш портрет? – спросил я.
– Он у меня в комнате.
– Исключение сделал?
– Пожалуй. Это единственный мой портрет…
– Он никогда вас до того не писал?
– Нет. – Эрна сдвинула брови и закусила губу. Теперь ей тоже показалось это странным.
– Ладно. В этом нет ничего странного. Художники – люди с причудами.
Эрна улыбнулась, но была бледной. Наверное, периодически к ней возвращалась мысль, что Карла больше нет. И не будет никогда…
– У меня к вам вопрос довольно деликатного свойства, Эрна. Я прошу вас никому не говорить о том, что я затрагивал эту тему. Она касается этого дома, всей семьи, я думаю…
Пришло время выложить кое-что из моих козырей и посмотреть, что будет…
– В письме, которое мне отправил Карл и после которого я отправился в путь, говорилось о неких событиях… «Подозреваю, в поместье затевается нечто нехорошее» – это цитата. Что вы знаете об этом, если знаете? Я не зря пытаюсь выяснить характер ваших отношений друг с другом. У Карла были основания чего-либо опасаться?
Эрна была в затруднении. Однако раздумывала она не больше пятнадцати секунд.
– Нет. Ничего не нахожу. У нас здесь ничего не происходит. Гости ездят редко, а кругом такая глушь…
Да, а служанки видят привидение в доме.
Эрна что-то скрывает?
– Понятно. Надеюсь, это останется между нами, – сказал я. И тут промашка…
– Конечно, останется. Вы хотите, чтобы ваши вопросы били в самую сердцевину? Я думаю, сыщики всегда так делают…
– Вы правы. Делают.
Что ж, пока все мои попытки заглянуть в суть вещей, мало к чему привели. Либо от меня просто утаивают что-то, либо Карл нарочно удерживал такую дистанцию между собой и своими домашними. Предположим, у него были на то веские причины. Человек вдруг заинтересовывается магией и начинает какие-то свои изыскания (возможно, не без помощи со стороны). Будет ли он посвящать в этом кого-то постороннего? Нет. Во всяком случае, не станет трубить о своих занятиях на каждом шагу до получения конкретных результатов. Каких результатов? Какая именно магия интересовала Карла?
Я чувствовал, что это направление поисков сулит неплохие результаты. Пока это не больше, чем интуиция. Мне необходимы факты. Лучше бы, конечно, отыскать личные бумаги. Их просто не может не быть!
Я вынул из кармана три ключа на кольце.
– Один ключ от кабинета. Один от студии, так я думаю. Третий – неизвестного происхождения…
– Я никогда его не видела.
– Но ваш брат пользовался им часто, если повесил на кольцо, а не хранил где-нибудь в потайном месте.
– Пожалуй… – Эрна поежилась.
– Скажите, кто из проживающих в доме знает, что вы способны обычной шпилькой открывать замки?
– Мне удалось сохранить это в секрете с детства. Но Карл знал.
– А Динг?
– Мы не рассказывали ему то, о чем он мог проболтаться родителям. А Динг любил ябедничать. Мы часто проникали в комнаты к матери или отцу. Я открывала даже навесные замки в кладовых, откуда мы таскали сладости и фрукты.
Карл не рассказывал мне ни о чем подобном. Занятно.
– Не хотите составить мне компанию? – спросил я, подбросив ключи на ладони.
– Компанию? – В глазах зажегся огонек. Как симпатично! В моей груди опять всколыхнулось то самое, что так любят описывать поэты. Я сохранил самообладание. Я же великий сыщик. Бэзил, не побоюсь этого слова, Хрофт!
– Я хотел бы осмотреть студию. Время настало. Вы будете моим гидом, если не возражаете.
– Не возражаю.
Две голубые вспышки из ее глаз могли растопить все льды в северных пределах мира.
– Тогда…
– Я только переоденусь. Быстро!
Не успел я и слова сказать, как девушка скрылась за дверью. Несколько секунд я стоял, порядком ошеломленный. А потом тишина навалилась на меня. Я почувствовал, как волоски на руках становятся дыбом.
Пока Эрна переодевалась, великий сыщик успел подготовиться к вылазке. Пистолет за пазухой. Нож на поясе под пиджаком. В таких случаях надо быть готовым ко всему – мой собственный опыт на этот счет не ошибается.
Во внутренний карман пиджака я положил кожаный кошель с несколькими отделениями. В них мелкие чародейские штучки и инструменты для поиска и сбора улик. Если уж браться за обследование мастерской Карла, то, конечно, не голыми руками. Ко всему прочему добавились большая лупа и фонарик с демоном огня внутри.
Деловой настрой помогал мне отвлечься от тревожных мыслей. Что-то не давало мне покоя. Я чувствовал себя крайне неуютно в этой комнате.
Видимо, все мое воображение. Для реальных опасений не было причин, но я не мог не думать над тем, какие тайны скрывает в себе дом. Доведется ли нам встретить того призрака, которого видели служанки?
Прошло десять с лишним минут, Эрна еще не вернулась.
Я вытащил черный мелок и обошел все углы моих покоев. Там, на полу, я нарисовал некую комбинацию сигнальных символов, на которые должен среагировать один из моих амулетов. Если в мое отсутствие здесь кто-то побывает или попробует сотворить колдовство, я узнаю. Это нечто вроде сигнализации, она не защитит, но может предупредить.
Для защиты помещения я использовал нечто другое. Охранное заклинание – Капкан Нетопыря. Довольно эффективно против большинства черных влияний, известных в современной магии. На высокой каминной полке я начертил мелком, на этот раз красным, сложную мандалу из переплетающихся ветвеобразных линий с кружком свободного пространства внутри. На этот кружок я накапал синего сургуча с примесью пепла сожженной в полнолуние летучей мыши и придавил блямбу своей печаткой. Получилось неплохо. Даже с высоты моего роста на каминной полке не было видно никаких рисунков. Когда я рисовал, я вставал на стул. Кому придет в голову делать то же самое? Только служанке. Но эту проблему мы решим. Ни Агна, ни кто-то еще сюда просто не войдут.
Эрна вернулась через двадцать минут. Костюм на ней походил на тот, что я видел утром. Обтягивающие брюки, куртка и сапоги. Волосы заплетены в косу, а коса собрана в узел на затылке. Девушка казалась еще моложе и свежей. Я перевел дыхание и сказал:
– Тогда отправимся.
В камине тлели угли, дававшие неяркий красноватый свет. Когда я погасил лампу, обстановка показалась мне еще более зловещей. Эрна хихикнула.
– Как раньше…
Девушка выскочила в коридор. Наверное, она вновь чувствовала себя девчонкой, которая вместе с братом играет в искателей приключений. Что ж, пусть развлекается. В Миле у нее не так много возможностей для этого.
Я закрыл свою комнату, запер ее на ключ. В коридоре горели две лампы. До порога комнаты пятно света не добиралось, здесь царила рассеянная тьма. Я включил свой фонарик. Эрна заинтересовалась им. Я даже дай ей подержать его. Девушка сказала, что это здорово.
– Я собираюсь пройти через восточное крыло. Спуститься с третьего этажа на первый, – сказал я.
Эрна подняла брови.
– Но эта дверь заперта. – Она подергала черную дверь, которой кончался тупик. – И на втором этаже заперта. А ключи у Лингуда.
– Лингуда мы беспокоить не будем. – Я вынул из кармана набор отмычек. У меня их было больше тридцати. Чего только гномы не умеют изготовить на заказ, если ты готов заплатить кругленькую сумму!
Эрна вцепилась мне в руку, дрожа от возбуждения.
– Да, хорошая мысль. Лучше, чтобы о нашей вылазке никто не знал.
Хм, схватывает налету… Я вручил ей фонарик, велев направить луч на замок.
– Где живут слуги?
– В западном крыле, на втором этаже.
– Все? Кроме Фонквэ?
– Да. Но, насколько я знаю, конюхам иногда приходится спать на конюшне. Работы когда много.
– Расскажите, где обитают ваши родители и прочие.
– Мама на третьем этаже западного крыла, там же и отец, они в разных комнатах…
Кто бы сомневался…
– Кемдор и Стелла живут на втором этаже, только по другую сторону от донжона. И там же Динг.
– А ваши покои где?
– Третий этаж в западном. Там когда-то и Карл жил, но потом переместился на второй.
Странный разброс. Впрочем, бывает и еще более непонятные комбинации. По сути, одна семья отделена от другой. В этом есть своя логика.
Я уже возился с замком на черной двери, ведущей в восточное крыло. Три отмычки попробовал – ни одна не подошла.
– Насколько я понимаю, оно самое необитаемое, – сказал я.
– Да. Там комнаты на случай большого заезда гостей. Другие используются в качестве складов…
– Кстати, насчет складов. Что находится под домом? Велики ли там подземелья?
– О да!
Я повернул голову, заметив, как ярко горят глаза Эрны.
– Мы с братом проникали туда, но далеко нам уходить не удавалось. Родители ругались. Однажды они вообще запретили нам туда ходить. И они правы. Там можно заблудиться.
– Скажите, а планы дома сохранились?
– Не знаю. Но было бы здорово нам сходить туда, – сказала Эрна.
Я пробормотал, что да, очень здорово. В эти минуты Фонквэ не шел у меня из головы. Я почувствовал некую странную связь между словами девушки и исчезновением эльфа. Где можно спрятать труп, чтобы его никто не нашел? Предположим, истопника убили. Тело может быть закопано на территории усадьбы либо принесено в дом. И то, и другое очень опасно. Первый вариант требует достаточного количества времени, второй трудноосуществим в виду того, что свидетелей слишком много. Но если труп спрятали не в доме, а под ним – это совсем другое дело!
Я применил пятую отмычку, пытаясь подцепить язычок замка. Замком долго не пользовались, и, судя по всему, в нем скопилось много пыли.
Тело могли принести в нижнюю часть дома, используя какой-то подземный ход. В существовании такого хода (а учитывая возраст поместья и многочисленные перестройки, их должно быть несколько) я не сомневался. Предположим, моя догадка верна. Значит, труп эльфа следует искать под домом.
Щелк! Седьмой ключ справился со своей задачей. Я повернул его дважды. Дверь немного отошла от косяка, скрипнув. Эрна чуть не подпрыгнула от восторга.
Я забрал у Эрны фонарик и открыл дверь. Навстречу мне поплыл запах пыли и пустоты. За порогом стояла густая тьма. Новый коридор уходил влево под углом девяносто градусов. Стены обиты темно-зелеными обоями. Их давно не чистили.
Я спросил, заходят ли сюда служанки. Нет, сказала Эрна. Третий и второй этаж восточного крыла не убирается, за исключением редких случаев.
Мы ступили в обитель тьмы и запустения. Декорации как в постановке о замке с привидениями. Дрожь пробирает. Обстановка внушала некую робость, чего мой внутренний сыщик терпеть не пожелал. Громко захлопав в ладоши, он заставил меня встряхнуться и двигаться вперед. Эрна держалась позади меня. Через пять шагов она заявила, что ей страшно.