Страница:
Глаза его сверкнули.
— Неплохой план. А что дальше?
Упорству Хью можно было позавидовать. Абби всегда восхищалась его стремлением добраться во всем до самой сути. Но сейчас это было совсем ни к чему.
— Джордж сказал, что эта книга может спасти его жизнь. Это все, что мне известно.
— С Джорджем ничего не случится, — успокоил ее Хью. — Поверьте мне, Абби. Он уже вышел из игры. Теперь им нужны мы. И знайте: пока я жив, никто не посмеет вас обидеть. А теперь одевайтесь, — и Хью вышел из комнаты.
Абби с отчаянием смотрела на закрывшуюся за ним дверь, осмысливая сказанное. Затем она с тяжелым вздохом подошла к чемоданчику, открыла его и стала гадать, что же лучше надеть в дорогу.
Но только когда все закончится и Джордж будет в безопасности.
Абби ясно представляла себе, как она пойдет к Хью и признается ему во всем. Объяснит, что у нее не было выбора: она не могла рисковать жизнью брата, но ей было очень неприятно обманывать Хью. Ведь они имели дело с отчаянными людьми, которые не остановились бы ни перед чем. Абигайл не сомневалась, что Хью поймет ее.
Но сейчас, сейчас все было иначе. Да, ей хотелось попросить помощи у Хью, но она так и не решилась на это. Хью продолжал повторять, как важно передать книгу нужным людям. Но, по его мнению, нужными людьми были служащие британской разведки.
Однако, передав им книгу, Абби подписала бы для Джорджа смертный приговор. Она не может, ни за что не может этого сделать. Значит, она готова предать родину?
Все это было так жестоко, так несправедливо! Ведь в душе Абби была патриоткой. Нельзя ставить человека перед подобным выбором! Вот если бы они по-прежнему воевали, все было бы иначе…
Впрочем, в глубине души Абби понимала, что и тогда выбрала бы жизнь брата.
— Что с вами, Абби? О чем вы задумались?
Голос Хью вывел ее из оцепенения. Пока они ехали верхом, Хью молчал. Но сейчас, в закрытом экипаже, он вновь и вновь расспрашивал Абигайл о подробностях всей этой истории. Абби старалась, чтобы рассказ ее звучал как можно правдоподобнее, но Хью все время подлавливал ее на деталях. И с каждой новой ложью сплетенная ею паутина обмана становилась все более запутанной.
— Абби!
— Все это происходит словно не со мной, — тихо произнесла девушка. — Это похоже на дурной сон.
Хью взял ее за руку.
— Поверьте мне, скоро все благополучно завершится. Сегодня к вечеру мы уже будем в предместье Лондона. А завтра, когда мы возьмем книгу и передадим ее Лэнгли, весь этот кошмар закончится и мы будем свободны. Пусть другие выслеживают и сажают в тюрьму этих подлых убийц. Потерпите всего один день.
Он приподнял пальцем подбородок Абби и посмотрел ей в глаза.
— Не надо так казнить себя за то, что вы сказали мне правду. Вы сделали правильно, это поможет не только Джорджу, но и нам с вами. Я и раньше подозревал, что вы с братом попали в какую-то беду. И ждал, пока вы решите мне довериться. Между нами не должно быть тайн. Обещайте, что никогда больше не солжете мне, Абигайл.
— Обещаю, — прошептала девушка дрожащими губами.
— А теперь постарайтесь заснуть. У нас впереди тяжелый день. Я горжусь вами, Абби. Даже Харпер сказал, что вы — настоящий солдат, а в его устах это наивысшая похвала.
Абби улыбнулась, затем положила голову на плечо Хью и покорно закрыла глаза. Но тревожные мысли мешали ей уснуть. Кошмар продолжался. Сегодня они будут в Лондоне, а завтра Хью обнаружит, что она громоздила одну ложь на другую.
Он распланировал все до мелочей — вернее, так ему казалось. Абби будет только путаться под ногами, поэтому она останется с Томом, когда они с Харпером пойдут в банк. Книгу Хью отдаст полковнику Лэнгли, но только взамен на помилование для нее и для Джорджа. Если они сумеют доказать свою невиновность — а Хью почти что не сомневался в этом, — что ж, слава богу. Но в любом случае он будет настаивать на помиловании еще до того, как книга окажется у полковника.
Итак, завтра в банке Хью узнает правду. А когда он вернется, Абби уже не будет там, где он ее оставил. Она успеет проехать изрядное расстояние по дороге, ведущей в Дувр.
Такая езда безумно вымотала всех, но у них просто не было другого выхода. Необходимо было добраться до Лзнгли, прежде чем Мейтланд успеет заморочить полковнику голову. Но надо было также принять меры предосторожности, чтобы не столкнуться с их врагами. Теперь, когда Хью знал, против кого играет, ярости его не было предела. Мерзавцы, убившие Алекса, были последними подонками без чести и совести и к тому же предателями. Он уже имел дело с такими людьми. Ничто не могло остановить их, кроме пули или виселицы. Абби застонала во сне.
Как он гордился этой девушкой! Она перенесла их бешеную скачку без единой жалобы, и, что гораздо важнее, Абби наконец-то сказала ему правду.
Что же касается Джорджа — дайте ему только добраться до этого юного болвана! Уж он задаст ему хорошую трепку! Наверняка в этом деле замешана женщина.
Интересно, что теперь думает о нем Абби. Она и раньше расспрашивала о его работе в министерстве иностранных дел, а теперь выяснилось, что он знаком с агентами британской разведки. Хью промямлил что-то невнятное о том, что учился кое с кем из них в Оксфорде, а с другими познакомился на службе.
Ему не хотелось говорить девушке правду. Во-первых, все они давали клятву хранить в секрете свою связь с разведкой, даже после того как оставят службу. Но дело было не только в этом. Хью Темплар, агент британской разведки, был совсем другим человеком, не тем, кого знала Абигайл Вейл. Там он был солдатом и делал много такого, что понять способен только человек, работавший в разведке. Оставив службу, Хью навсегда запер дверь, ведущую в прошлую жизнь. И он не хотел посвящать в нее Абби. Ту его жизнь очень трудно понять стороннему наблюдателю. Абигайл уважала его, и Хью готов был на все, чтобы сохранить ее уважение.
«Может быть, я встречу какого-нибудь милого молодого человека…»
Что ж, возможно, он не подходил под это определение. Прошлое его было небезупречно. Но это не имело значения. Он сумеет сделать так, чтобы Абби ничего не узнала. Когда все это закончится, он с удовольствием вернется в мир книг и археологических находок.
Откинувшись на спинку сиденья, Хью позволил себе заснуть.
15
16
— Неплохой план. А что дальше?
Упорству Хью можно было позавидовать. Абби всегда восхищалась его стремлением добраться во всем до самой сути. Но сейчас это было совсем ни к чему.
— Джордж сказал, что эта книга может спасти его жизнь. Это все, что мне известно.
— С Джорджем ничего не случится, — успокоил ее Хью. — Поверьте мне, Абби. Он уже вышел из игры. Теперь им нужны мы. И знайте: пока я жив, никто не посмеет вас обидеть. А теперь одевайтесь, — и Хью вышел из комнаты.
Абби с отчаянием смотрела на закрывшуюся за ним дверь, осмысливая сказанное. Затем она с тяжелым вздохом подошла к чемоданчику, открыла его и стала гадать, что же лучше надеть в дорогу.
* * *
Абби обещала себе, что, когда вся эта история закончится, она никогда больше не солжет Хью. И сделает все для того, чтобы призвать к ответу негодяев, отравивших их отношения.Но только когда все закончится и Джордж будет в безопасности.
Абби ясно представляла себе, как она пойдет к Хью и признается ему во всем. Объяснит, что у нее не было выбора: она не могла рисковать жизнью брата, но ей было очень неприятно обманывать Хью. Ведь они имели дело с отчаянными людьми, которые не остановились бы ни перед чем. Абигайл не сомневалась, что Хью поймет ее.
Но сейчас, сейчас все было иначе. Да, ей хотелось попросить помощи у Хью, но она так и не решилась на это. Хью продолжал повторять, как важно передать книгу нужным людям. Но, по его мнению, нужными людьми были служащие британской разведки.
Однако, передав им книгу, Абби подписала бы для Джорджа смертный приговор. Она не может, ни за что не может этого сделать. Значит, она готова предать родину?
Все это было так жестоко, так несправедливо! Ведь в душе Абби была патриоткой. Нельзя ставить человека перед подобным выбором! Вот если бы они по-прежнему воевали, все было бы иначе…
Впрочем, в глубине души Абби понимала, что и тогда выбрала бы жизнь брата.
— Что с вами, Абби? О чем вы задумались?
Голос Хью вывел ее из оцепенения. Пока они ехали верхом, Хью молчал. Но сейчас, в закрытом экипаже, он вновь и вновь расспрашивал Абигайл о подробностях всей этой истории. Абби старалась, чтобы рассказ ее звучал как можно правдоподобнее, но Хью все время подлавливал ее на деталях. И с каждой новой ложью сплетенная ею паутина обмана становилась все более запутанной.
— Абби!
— Все это происходит словно не со мной, — тихо произнесла девушка. — Это похоже на дурной сон.
Хью взял ее за руку.
— Поверьте мне, скоро все благополучно завершится. Сегодня к вечеру мы уже будем в предместье Лондона. А завтра, когда мы возьмем книгу и передадим ее Лэнгли, весь этот кошмар закончится и мы будем свободны. Пусть другие выслеживают и сажают в тюрьму этих подлых убийц. Потерпите всего один день.
Он приподнял пальцем подбородок Абби и посмотрел ей в глаза.
— Не надо так казнить себя за то, что вы сказали мне правду. Вы сделали правильно, это поможет не только Джорджу, но и нам с вами. Я и раньше подозревал, что вы с братом попали в какую-то беду. И ждал, пока вы решите мне довериться. Между нами не должно быть тайн. Обещайте, что никогда больше не солжете мне, Абигайл.
— Обещаю, — прошептала девушка дрожащими губами.
— А теперь постарайтесь заснуть. У нас впереди тяжелый день. Я горжусь вами, Абби. Даже Харпер сказал, что вы — настоящий солдат, а в его устах это наивысшая похвала.
Абби улыбнулась, затем положила голову на плечо Хью и покорно закрыла глаза. Но тревожные мысли мешали ей уснуть. Кошмар продолжался. Сегодня они будут в Лондоне, а завтра Хью обнаружит, что она громоздила одну ложь на другую.
Он распланировал все до мелочей — вернее, так ему казалось. Абби будет только путаться под ногами, поэтому она останется с Томом, когда они с Харпером пойдут в банк. Книгу Хью отдаст полковнику Лэнгли, но только взамен на помилование для нее и для Джорджа. Если они сумеют доказать свою невиновность — а Хью почти что не сомневался в этом, — что ж, слава богу. Но в любом случае он будет настаивать на помиловании еще до того, как книга окажется у полковника.
Итак, завтра в банке Хью узнает правду. А когда он вернется, Абби уже не будет там, где он ее оставил. Она успеет проехать изрядное расстояние по дороге, ведущей в Дувр.
* * *
Хью откинул прядку белокурых волос, упавшую на лоб Абби. Ресницы ее дрогнули. Абби устала от бешеной гонки, которую он устроил. Они достигли предместий Лондона за невероятно короткое время, останавливаясь, только чтобы сменить лошадей и пополнить запас провизии. Они ехали с самого рассвета, но еще не добрались до места. Давно спустилась ночь, но Хью был твердо намерен ехать до тех пор, пока не покажутся огни столицы. А уж там никто не сможет их выследить.Такая езда безумно вымотала всех, но у них просто не было другого выхода. Необходимо было добраться до Лзнгли, прежде чем Мейтланд успеет заморочить полковнику голову. Но надо было также принять меры предосторожности, чтобы не столкнуться с их врагами. Теперь, когда Хью знал, против кого играет, ярости его не было предела. Мерзавцы, убившие Алекса, были последними подонками без чести и совести и к тому же предателями. Он уже имел дело с такими людьми. Ничто не могло остановить их, кроме пули или виселицы. Абби застонала во сне.
Как он гордился этой девушкой! Она перенесла их бешеную скачку без единой жалобы, и, что гораздо важнее, Абби наконец-то сказала ему правду.
Что же касается Джорджа — дайте ему только добраться до этого юного болвана! Уж он задаст ему хорошую трепку! Наверняка в этом деле замешана женщина.
Интересно, что теперь думает о нем Абби. Она и раньше расспрашивала о его работе в министерстве иностранных дел, а теперь выяснилось, что он знаком с агентами британской разведки. Хью промямлил что-то невнятное о том, что учился кое с кем из них в Оксфорде, а с другими познакомился на службе.
Ему не хотелось говорить девушке правду. Во-первых, все они давали клятву хранить в секрете свою связь с разведкой, даже после того как оставят службу. Но дело было не только в этом. Хью Темплар, агент британской разведки, был совсем другим человеком, не тем, кого знала Абигайл Вейл. Там он был солдатом и делал много такого, что понять способен только человек, работавший в разведке. Оставив службу, Хью навсегда запер дверь, ведущую в прошлую жизнь. И он не хотел посвящать в нее Абби. Ту его жизнь очень трудно понять стороннему наблюдателю. Абигайл уважала его, и Хью готов был на все, чтобы сохранить ее уважение.
«Может быть, я встречу какого-нибудь милого молодого человека…»
Что ж, возможно, он не подходил под это определение. Прошлое его было небезупречно. Но это не имело значения. Он сумеет сделать так, чтобы Абби ничего не узнала. Когда все это закончится, он с удовольствием вернется в мир книг и археологических находок.
Откинувшись на спинку сиденья, Хью позволил себе заснуть.
15
Абби и Хью решили провести остаток ночи в небольшой гостинице в Чизвике, в стороне от дороги. Еще часа три пути — и они были бы каждый у себя дома, но Хью справедливо полагал, что Мейтланд будет искать их именно там.
Конечно, Ричард вряд ли решится арестовать Хью, зато с удовольствием задержит Абби. Хью не должен допустить, чтобы Мейтланд встретился с ней, прежде чем они переговорят с Лэнгли.
Владелец гостиницы встретил их довольно грубо, но несколько золотых соверенов быстро научили его хорошим манерам. Вскоре Хью и Абби, которые представились как мистер и миссис Уайт, проводили в небольшую, но весьма удобную комнату, а Харпер и Том отправились ночевать с конюхами.
Первым делом Хью разжег огонь в камине.
— Надо было назваться братом и сестрой, — сказал он. — Тогда нам выделили бы две комнаты.
— Нет, — возразила Абби. — Я не хочу ночевать одна, только не сегодня.
Абби нервно расхаживала по комнате, разглядывая каждую мелочь, но словно бы ничего не видя. Наконец она присела на краешек кровати. Хью подошел к ней.
— Все дело в Джордже, да? Это из-за него у вас такой взгляд?
— Какой такой?
Взгляд попавшего в ловушку животного, ожидающего появления охотника.
— Беспокойный, встревоженный, — произнес он вслух. — Но Джорджу гарантировано помилование, обещаю вам.
— Я думала совсем не об этом.
— Так о чем же?
Она думала о том, что не сможет сама спасти младшего брата — ей недоставало ума и храбрости. Абигайл захотелось рассказать Хью всю правду, переложить свою ношу на его сильные плечи, но девушка никак не могла на это решиться.
— Я думала о завтрашнем дне, — солгала она. — Ведь поездка в банк может оказаться небезопасной.
Хью присел перед ней и взял ее руки в свои.
— Я все время буду настороже. Все должно пройти как по маслу.
— Но эти люди очень опасны. Они ведь уже совершили одно убийство.
Хью встал с колен и присел рядом с ней на кровати.
— Они не знают, где мы и куда направляемся. А как только книга окажется у Лэнгли, дело закончится и мы перестанем интересовать этих мерзавцев. Им надо будет срочно спасать собственные шкуры.
— А что с ними произойдет, если их поймают?
— Эти люди — предатели, Абби. Их должны повесить.
— А я? Я теперь тоже предательница?
— Выбросьте эту мысль из головы. Вы ведь считали, что помогаете брату. Откуда вам было знать, что это дело касается британской разведки. Тут вы чисты.
Желание признаться Хью мгновенно угасло. Абби лишь молча кивнула в ответ.
— Пойду проверю, как там устроились Харпер и Том, — сказал, вставая, Хью. — Заодно принесу ваши вещи. Вам не страшно оставаться одной?
— Не беспокойтесь обо мне, Хью, — Абби всем своим видом старалась показать, что ей ни капельки не страшно. — Со мной все будет в порядке. Посижу у огня и постараюсь согреться до вашего прихода.
— Это займет всего несколько минут.
— Со мной все будет в порядке, — повторила Абби.
Но Хью не убедили ее слова. Девушка казалась ему чересчур бледной. К тому же он заметил, что Абигайл старается не смотреть ему в глаза. Впрочем, он немного успокоился, когда увидел, что Абби тихонько зевнула, прикрыв ладонью рот. Может быть, ей всего лишь необходимо выспаться.
— Заприте дверь, — попросил он. — И не открывайте никому, кроме меня.
Абби закрыла за ним дверь и снова зевнула. Она направилась было к постели, но тут взгляд ее остановился на собственном отражении в зеркале. Она с трудом узнала себя. Платье и плащ заляпаны грязью, поза выражает высшую степень отчаяния и безнадежности. Женщина в зеркале вряд ли смогла бы справиться даже с собственной тенью. Так каковы же ее шансы в схватке с отчаянными головорезами, не знающими жалости?
Ничего, она будет противостоять им, как умеет. Как возле гостиницы, когда эти негодяи напали на Хью. И, возможно, ей предстоит умереть.
Мысль эта привела Абби в ужас. Больше всего ей было жаль упущенных возможностей. Жизнь только начинала становиться ее собственной, от нее зависящей. Впрочем, умрет она или останется в живых, дружба Хью Темплара потеряна для нее навсегда. Он станет презирать ее, когда узнает, что она оказалась беспринципной особой, готовой предать свою родину. То, что наговорила ему Абби, ничто по сравнению с тем, что скажет ей он.
Абби подвинула кресло к камину, села поудобнее и стала смотреть, как лижут дерево языки пламени. Мечты ее давно превратились в пепел. И пора было с этим смириться. Она никогда не выйдет замуж. Никогда не родит детей. И никогда не узнает страстных объятий любовника.
Любовника. Она словно пробовала это слово на вкус. Еще недавно Абби казалось, будто она знает, что в этой жизни плохо, что хорошо. Но сейчас она ясно поняла, что ошибалась, и на самом деле все не так просто.
Она закрыла лицо ладонями. Что толку быть хорошей, если самой тебе от этого плохо?
— Вы захватили ночную рубашку, Абби?
— Честно говоря, не помню.
Он раскрыл свой мешок и достал оттуда длинную белую рубашку.
— Если забыли, можете воспользоваться моей.
— Спасибо, Хью, но лучше я лягу прямо так.
Хью перестал рыться в мешке и посмотрел на стул у кровати. Одежда Абби была аккуратно сложена на спинке, а кружевное белье — на сиденье. Пара вышитых шелковых чулок свисала почти до пола. От одного взгляда на эти чулки у Хью пересохло во рту.
Медленно, очень медленно он повернулся к Абби.
Она успела завернуться в снятое с кровати шелковое покрывало, оставив обнаженными руки и плечи. Распущенные волосы водопадом ниспадали на спину. Мерцающее пламя свечи окрашивало кожу девушки в цвет прозрачного меда. Намерения ее не вызывали сомнений. Но роли обольстительницы не соответствовала смущенная улыбка и чуть испуганный взгляд широко раскрытых серых глаз.
— Я думал… — он запнулся. — Я собирался лечь спать у камина, если вы одолжите мне одеяло и подушку.
Абби нерешительно сделала шаг в его сторону.
— Я хочу, чтобы вы спали со мной, Хью, — просто сказала она.
Горячая волна желания окатила его. Хью едва перевел дыхание, на лбу его выступили капельки пота.
— Абби, — он покачал головой. — Ведь это совсем не то, чего вы хотите. А как же ваше уважение к себе? И что скажет милый молодой человек, которого вы когда-нибудь встретите?
Надо пощадить чувства Абби. Она вряд ли представляла себе, что будет дальше, если он возьмет ее прямо здесь и прямо сейчас. Она просто была напугана и нуждалась в утешении.
О, как ему хотелось заставить Абби забыть обо всем в его страстных объятиях. Но он и сам был сейчас на пределе, как обычно перед опасным заданием. Ведь несмотря на все, что он сказал Абби, Хью прекрасно понимал, в каком они положении. Если вдуматься, они находились между двух огней, что увеличивало риск ровно вдвое. Привкус опасности всегда будил в нем первобытные инстинкты. Он словно забывал о том, что он респектабельный английский джентльмен. В такие моменты Хью чувствовал себя воином перед боем, гладиатором перед выходом на арену. Всякому солдату, побывавшему на поле брани, знакомо это чувство. Если Хью овладеет ею сейчас, тело его будет требовать быстрого и бурного удовлетворения. Абби заслуживала совсем другого — медленного и искусного посвящения в мир любви.
И все будет именно так, но только не сейчас.
Сжимая ладонями края покрывала, Абби сделала еще шаг к Хью. Голос ее дрожал.
— Какой еще милый молодой человек? Разве он существует на самом деле? О, если бы это было так, я давно бы его нашла. И что толку в самоуважении, если будущее наше так туманно. Мне нужна всего одна ночь, Хью. Это поможет мне смириться с моим жребием и не мечтать больше о несбыточном.
Как ему хотелось пообещать ей, что все ее мечты скоро сбудутся, что она встретит этого самого молодого человека, который захочет того же, чего хочет она. Еще больше ему хотелось сжать Абби в своих объятиях и доказать ей, что она — самая прекрасная, самая желанная женщина на свете. Но он знал, что не имеет на это права. Хью едва владел собой. Если он немедленно не выйдет из комнаты, то набросится на нее, забыв обо всем.
Абби набрала в легкие побольше воздуха. Отчего Хью так нерешителен? У него был такой вид, будто он хочет убежать отсюда подальше.
В другое время гордость Абби не позволила бы ей вести себя подобным образом. Но то, что происходило сейчас, было слишком важно, чтобы прислушиваться к советам гордости. Ведь после этой ночи Абби никогда уже не сможет быть вместе с Хью. И она ни за что не поверит, что он ее не хочет!
— Неужели вы собираетесь читать мне мораль, Хью? Ведь это вы первый поцеловали меня. Вы пытались меня соблазнить. Вы изменили наши отношения.
Пальцы Хью нервно теребили рубашку, которую он собирался предложить ей. Наконец он отшвырнул ненужную рубашку в сторону. Что ж, прекрасно! Теперь Абби кажется, что он отвергает ее.
Жестокая ирония состояла в том, что они как бы поменялись ролями. Но Хью почему-то не хотелось смеяться.
Шелковое покрывало постепенно сползало все ниже и ниже, и Хью было все труднее унять разыгравшееся воображение. Он едва понимал, что говорит.
— Вы правы, Абби, я действительно начал первым. Но с тех пор я понял, что это не для вас. Вы ведь не маркитантка, вы — благовоспитанная юная леди.
Абби застыла на месте, словно пронзенная острой болью.
— Вы передумали? — едва слышно прошептала она. — Вы больше… не хотите меня?
Хью сделал шаг в сторону, чтобы беспрепятственно выйти.
— Ложитесь спать, Абби.
Абби быстро сделала шаг в сторону, преграждая ему путь.
— Неужели вы ничего не поняли? — в голосе Хью слышалась горечь. — Сейчас для этого не время и не место. К тому же у меня давно не было женщины. Это неправильно, Абби. Я только напугаю вас своей неистовой страстью.
Раньше Хью никогда не упоминал при ней о своих прошлых любовных связях. Это не удивляло Абигайл — ее не слишком интересовали подобные вопросы. Она думала только о том, что происходит здесь и сейчас. Ей нужна была его близость, нужна была эта ночь любви. Она хотела остаться с воспоминаниями, а не с сожалениями о неизведанном.
— Но я не боюсь вас, Хью, — сказала она.
— И напрасно, черт побери!
Она была от него на расстоянии вытянутой руки. И вдруг ей действительно стало страшно. Абби думала, что все будет очень просто. Она предложит себя, и Хью, разумеется, овладеет ею. Отчего же вместо этого он пытается объяснить ей, что лучше отложить это до лучших времен? Он стоит перед ней, холодный и спокойный, как мраморная колонна, в то время как она сгорает от желания.
Но тут Абби заметила жилку, бьющуюся на шее Хью, и увидела, что все тело его напряжено. Но самое главное — его выдавали глаза, темные, как полночь, глаза, в которых горела безудержная страсть. Она рвалась наружу, и одному богу известно, как удавалось Хью изображать из себя ледяную статую.
— Хью, — тихо произнесла она, — ведь я сама хочу этого. Не надо играть в благородство. Только лишь одну ночь. Я прошу вас.
Хью закрыл глаза, понимая, что не в силах противостоять ее зову. Затем он услышал шелест падающего на пол шелка, и у него перехватило дыхание. Когда Хью открыл глаза, Абби стояла перед ним, прекрасная в своей наготе, а золотистое покрывало лежало у ее ног.
Хью старался смотреть только на лицо Абби, но ничего не мог с собой поделать — взгляд его жадно вбирал каждую выпуклость и впадинку ее тела. Упругие груди с розовыми сосками, стройные ноги, золотистые волосы в низу живота.
— Не стоило тебе этого делать, — процедил Хью сквозь сжатые зубы.
Он взял Абби за плечи, собираясь отодвинуть ее со своего пути. Но, едва коснувшись ее теплой шелковистой кожи, Хью тут же забыл о своих благих намерениях. Он не мог больше ни о чем думать, сейчас за него думало его тело, и это было отвратительно.
Абби обвила руками плечи Хью, прижавшись к нему всем телом. Он и так сходил с ума от желания обладать этой женщиной. Вдобавок она снова попросила его об этом своим низким грудным голосом, и Хью окончательно потерял контроль над собой. С тихим стоном он впился губами в ее губы. Один шаг — и они оказались у кровати. Хью повалил Абби на постель и сам упал рядом.
Как ему хотелось касаться ее, целовать, ласкать, пробовать на вкус ее нежную кожу, ее прекрасное тело, запускать пальцы в ее роскошные волосы. Но тело его жаждало освобождения, поцелуи становились все настойчивее, язык властно проникал в рот Абби. Хью приказал себе не торопиться. Он ласкал языком и губами ее нежно-розовые соски, которые становились в ответ твердыми и упругими. Ее округлые бедра, изящные плечи — все это возбуждало Хью. Терпеть становилось все труднее.
Абби никогда не думала, что страсть между мужчиной и женщиной может достигнуть такого накала. Все, что казалось раньше таким сложным, оказалось простым и естественным. Абби без стыда отдавалась во власть весьма откровенных ласк Хью. Для нее не существовало сейчас ничего, кроме острого наслаждения, которое дарили ей его руки и губы. Но и этого было уже недостаточно. Абби жаждала коснуться его тела, почувствовать кожей его кожу. Пальцы ее словно сами собой принялись расстегивать ворот рубашки Хью.
Единственная свеча, освещавшая комнату, догорела и погасла. Когда Хью поднялся с постели, Абби могла различить лишь его смутный силуэт. Чувства ее были обострены до предела. Она слышала, как шуршит одежда, которую снимает с себя Хью. И вот он уже снова был рядом и вдруг оказался сверху, прижимая к постели ее возбужденное тело. Хью целовал ее, и Абби чувствовала, что нечто неуловимо изменилось в нем, когда он освободился от одежды. Она ощущала ладонями упругие мускулы его спины и плеч. Абби прижалась к его возбужденной плоти и испытала неизъяснимое наслаждение, услышав, как у Хью перехватило дыхание.
Она ведь не знала, чего стоило ему сохранять контроль над собой, чтобы продлить ее удовольствие. И снова его руки и губы ласкали Абби, поднимая на вершины наслаждения. Страсть и любовь слились воедино. Ее мысли, ее душа, ее чувства — все было полно им. Хью, милый Хью!
Он не торопил ее, да Абби и не позволила бы ему сделать это. Она хотела наслаждаться каждым мгновением этой ночи, которую будет вспоминать всю оставшуюся, может быть, очень небольшую жизнь. Абигайл хотела не только насладиться страстью сама — она мечтала доставить Хью такое же наслаждение, какое дарил ей он.
«Запомни меня», — молча призывала она, гладя его спи-НУ и плечи. Вот она, вот она, правда, вот она, настоящая реальность. Все остальное не имело значения, если только Хью поймет, что она любит его. Своими робкими, неумелыми прикосновениями, предназначавшимися ему и только ему, Абби доводила его до исступления.
Встав на колени между бедрами девушки, он был готов овладеть ею.
— Прости меня, Абби, — прошептал Хью, зная, что сейчас неизбежно причинит ей боль, хотя больше всего на свете мечтает доставить удовольствие.
Он вошел в нее быстрым, резким движением, и у Абби невольно вырвался крик. Стиснув зубы, Хью на мгновение замер. Подняв голову, он увидел, что в глазах ее стоят слезы.
— Абби, — начал было Хью, но осекся, когда Абби вдруг прильнула к нему всем телом. Не переставая глядеть друг другу в глаза, они двигались медленно, понемногу ускоряя темп. Абби обвила ногами бедра Хью, следуя заданному им ритму.
Она не могла сдержать стон. Что-то было не так, неправильно. Ей казалось, что тело ее разорвется сейчас на куски. Она хотела, чтобы Хью остановился.
Но тела их словно слились воедино. Хью говорил ей ласковые слова, стараясь успокоить. Все именно так, как должно быть. Он не хочет причинять ей боль — но это неизбежно. Ведь для нее это впервые. А дальше все будет прекрасно и незабываемо. Она должна верить ему, верить, верить, верить…
Абби вдруг почувствовала, будто летит, падает куда-то. Боль исчезла, уступив место нараставшей страсти. Она не могла дышать. Она не могла думать. Хью покрывал поцелуями каждый сантиметр ее тела. Радуга вдруг взорвалась у нее перед глазами, и Абби провалилась в бесконечность.
Хью не сводил глаз с ее лица, и, когда взгляд ее затуманился, его охватил бешеный восторг, радость обладания наполняла каждую клеточку его существа. Эта женщина принадлежала ему. Он не отдаст ее никому и никогда. Тело его снова слилось с телом Абби в бешеном ритме наслаждения.
Потом они долго лежали, не разжимая объятий, прежде чем Хью перевернулся на бок и посмотрел на Абби. Глаза ее были закрыты. Он провел рукой по щеке девушки и с удивлением почувствовал, что ладонь стала влажной.
— Слезы? — удивленно спросил Хью.
Ресницы ее затрепетали, и она, не просыпаясь, тихо сказала что-то, чего Хью не смог расслышать. Он снова нежно обнял засыпающую Абби.
Хью долго думал, что означают слезы Абигайл. Ведь она отдалась ему без сомнений и сожалений. Но теперь, когда все уже произошло, она, возможно, пожалела о случившемся.
Он попытался разбудить Абби. Когда глаза ее раскрылись, Хью произнес:
— Нам нужно о многом поговорить. Неужели ты не понимаешь: все это только начало наших отношений.
— Понимаю, — послушно кивнула Абби и свернулась рядом с ним калачиком. Она явно ничего не слышала из сказанного Хью. Он откинул назад волосы девушки и поцеловал ее в лоб. Может быть, так оно и лучше. Ведь Хью хотел сделать ей предложение совсем в другой обстановке. Абби получит все, о чем мечтала, и он хотел сообщить ей об этом как можно торжественнее.
Хью поцеловал спящую девушку в губы.
— Возможно, я даже встану на одно колено, — шутливо произнес он. — Но не надейся, что я буду униженно умолять тебя отдать мне свою руку и сердце Это уж слишком.
Абби беспокойно зашевелилась во сне.
— Я люблю тебя, Хью, — прошептала она.
Никто никогда не говорил ему этих слов. В устах Абби это были самые чудесные, самые желанные слова на свете.
Ему нечего было ответить. Он знал только одно: отныне эта женщина — главное в его жизни.
Хью лег рядом и положил голову мирно спящей Абби себе на плечо.
Конечно, Ричард вряд ли решится арестовать Хью, зато с удовольствием задержит Абби. Хью не должен допустить, чтобы Мейтланд встретился с ней, прежде чем они переговорят с Лэнгли.
Владелец гостиницы встретил их довольно грубо, но несколько золотых соверенов быстро научили его хорошим манерам. Вскоре Хью и Абби, которые представились как мистер и миссис Уайт, проводили в небольшую, но весьма удобную комнату, а Харпер и Том отправились ночевать с конюхами.
Первым делом Хью разжег огонь в камине.
— Надо было назваться братом и сестрой, — сказал он. — Тогда нам выделили бы две комнаты.
— Нет, — возразила Абби. — Я не хочу ночевать одна, только не сегодня.
Абби нервно расхаживала по комнате, разглядывая каждую мелочь, но словно бы ничего не видя. Наконец она присела на краешек кровати. Хью подошел к ней.
— Все дело в Джордже, да? Это из-за него у вас такой взгляд?
— Какой такой?
Взгляд попавшего в ловушку животного, ожидающего появления охотника.
— Беспокойный, встревоженный, — произнес он вслух. — Но Джорджу гарантировано помилование, обещаю вам.
— Я думала совсем не об этом.
— Так о чем же?
Она думала о том, что не сможет сама спасти младшего брата — ей недоставало ума и храбрости. Абигайл захотелось рассказать Хью всю правду, переложить свою ношу на его сильные плечи, но девушка никак не могла на это решиться.
— Я думала о завтрашнем дне, — солгала она. — Ведь поездка в банк может оказаться небезопасной.
Хью присел перед ней и взял ее руки в свои.
— Я все время буду настороже. Все должно пройти как по маслу.
— Но эти люди очень опасны. Они ведь уже совершили одно убийство.
Хью встал с колен и присел рядом с ней на кровати.
— Они не знают, где мы и куда направляемся. А как только книга окажется у Лэнгли, дело закончится и мы перестанем интересовать этих мерзавцев. Им надо будет срочно спасать собственные шкуры.
— А что с ними произойдет, если их поймают?
— Эти люди — предатели, Абби. Их должны повесить.
— А я? Я теперь тоже предательница?
— Выбросьте эту мысль из головы. Вы ведь считали, что помогаете брату. Откуда вам было знать, что это дело касается британской разведки. Тут вы чисты.
Желание признаться Хью мгновенно угасло. Абби лишь молча кивнула в ответ.
— Пойду проверю, как там устроились Харпер и Том, — сказал, вставая, Хью. — Заодно принесу ваши вещи. Вам не страшно оставаться одной?
— Не беспокойтесь обо мне, Хью, — Абби всем своим видом старалась показать, что ей ни капельки не страшно. — Со мной все будет в порядке. Посижу у огня и постараюсь согреться до вашего прихода.
— Это займет всего несколько минут.
— Со мной все будет в порядке, — повторила Абби.
Но Хью не убедили ее слова. Девушка казалась ему чересчур бледной. К тому же он заметил, что Абигайл старается не смотреть ему в глаза. Впрочем, он немного успокоился, когда увидел, что Абби тихонько зевнула, прикрыв ладонью рот. Может быть, ей всего лишь необходимо выспаться.
— Заприте дверь, — попросил он. — И не открывайте никому, кроме меня.
Абби закрыла за ним дверь и снова зевнула. Она направилась было к постели, но тут взгляд ее остановился на собственном отражении в зеркале. Она с трудом узнала себя. Платье и плащ заляпаны грязью, поза выражает высшую степень отчаяния и безнадежности. Женщина в зеркале вряд ли смогла бы справиться даже с собственной тенью. Так каковы же ее шансы в схватке с отчаянными головорезами, не знающими жалости?
Ничего, она будет противостоять им, как умеет. Как возле гостиницы, когда эти негодяи напали на Хью. И, возможно, ей предстоит умереть.
Мысль эта привела Абби в ужас. Больше всего ей было жаль упущенных возможностей. Жизнь только начинала становиться ее собственной, от нее зависящей. Впрочем, умрет она или останется в живых, дружба Хью Темплара потеряна для нее навсегда. Он станет презирать ее, когда узнает, что она оказалась беспринципной особой, готовой предать свою родину. То, что наговорила ему Абби, ничто по сравнению с тем, что скажет ей он.
Абби подвинула кресло к камину, села поудобнее и стала смотреть, как лижут дерево языки пламени. Мечты ее давно превратились в пепел. И пора было с этим смириться. Она никогда не выйдет замуж. Никогда не родит детей. И никогда не узнает страстных объятий любовника.
Любовника. Она словно пробовала это слово на вкус. Еще недавно Абби казалось, будто она знает, что в этой жизни плохо, что хорошо. Но сейчас она ясно поняла, что ошибалась, и на самом деле все не так просто.
Она закрыла лицо ладонями. Что толку быть хорошей, если самой тебе от этого плохо?
* * *
Абигайл открыла дверь, Хью прошел в комнату и бросил на кровать их седельные мешки. Чемоданы и остальной багаж они оставили в доме миссис Дин — Хью настоял, что необходимо путешествовать налегке, взяв с собой только смену одежды и туалетные принадлежности.— Вы захватили ночную рубашку, Абби?
— Честно говоря, не помню.
Он раскрыл свой мешок и достал оттуда длинную белую рубашку.
— Если забыли, можете воспользоваться моей.
— Спасибо, Хью, но лучше я лягу прямо так.
Хью перестал рыться в мешке и посмотрел на стул у кровати. Одежда Абби была аккуратно сложена на спинке, а кружевное белье — на сиденье. Пара вышитых шелковых чулок свисала почти до пола. От одного взгляда на эти чулки у Хью пересохло во рту.
Медленно, очень медленно он повернулся к Абби.
Она успела завернуться в снятое с кровати шелковое покрывало, оставив обнаженными руки и плечи. Распущенные волосы водопадом ниспадали на спину. Мерцающее пламя свечи окрашивало кожу девушки в цвет прозрачного меда. Намерения ее не вызывали сомнений. Но роли обольстительницы не соответствовала смущенная улыбка и чуть испуганный взгляд широко раскрытых серых глаз.
— Я думал… — он запнулся. — Я собирался лечь спать у камина, если вы одолжите мне одеяло и подушку.
Абби нерешительно сделала шаг в его сторону.
— Я хочу, чтобы вы спали со мной, Хью, — просто сказала она.
Горячая волна желания окатила его. Хью едва перевел дыхание, на лбу его выступили капельки пота.
— Абби, — он покачал головой. — Ведь это совсем не то, чего вы хотите. А как же ваше уважение к себе? И что скажет милый молодой человек, которого вы когда-нибудь встретите?
Надо пощадить чувства Абби. Она вряд ли представляла себе, что будет дальше, если он возьмет ее прямо здесь и прямо сейчас. Она просто была напугана и нуждалась в утешении.
О, как ему хотелось заставить Абби забыть обо всем в его страстных объятиях. Но он и сам был сейчас на пределе, как обычно перед опасным заданием. Ведь несмотря на все, что он сказал Абби, Хью прекрасно понимал, в каком они положении. Если вдуматься, они находились между двух огней, что увеличивало риск ровно вдвое. Привкус опасности всегда будил в нем первобытные инстинкты. Он словно забывал о том, что он респектабельный английский джентльмен. В такие моменты Хью чувствовал себя воином перед боем, гладиатором перед выходом на арену. Всякому солдату, побывавшему на поле брани, знакомо это чувство. Если Хью овладеет ею сейчас, тело его будет требовать быстрого и бурного удовлетворения. Абби заслуживала совсем другого — медленного и искусного посвящения в мир любви.
И все будет именно так, но только не сейчас.
Сжимая ладонями края покрывала, Абби сделала еще шаг к Хью. Голос ее дрожал.
— Какой еще милый молодой человек? Разве он существует на самом деле? О, если бы это было так, я давно бы его нашла. И что толку в самоуважении, если будущее наше так туманно. Мне нужна всего одна ночь, Хью. Это поможет мне смириться с моим жребием и не мечтать больше о несбыточном.
Как ему хотелось пообещать ей, что все ее мечты скоро сбудутся, что она встретит этого самого молодого человека, который захочет того же, чего хочет она. Еще больше ему хотелось сжать Абби в своих объятиях и доказать ей, что она — самая прекрасная, самая желанная женщина на свете. Но он знал, что не имеет на это права. Хью едва владел собой. Если он немедленно не выйдет из комнаты, то набросится на нее, забыв обо всем.
Абби набрала в легкие побольше воздуха. Отчего Хью так нерешителен? У него был такой вид, будто он хочет убежать отсюда подальше.
В другое время гордость Абби не позволила бы ей вести себя подобным образом. Но то, что происходило сейчас, было слишком важно, чтобы прислушиваться к советам гордости. Ведь после этой ночи Абби никогда уже не сможет быть вместе с Хью. И она ни за что не поверит, что он ее не хочет!
— Неужели вы собираетесь читать мне мораль, Хью? Ведь это вы первый поцеловали меня. Вы пытались меня соблазнить. Вы изменили наши отношения.
Пальцы Хью нервно теребили рубашку, которую он собирался предложить ей. Наконец он отшвырнул ненужную рубашку в сторону. Что ж, прекрасно! Теперь Абби кажется, что он отвергает ее.
Жестокая ирония состояла в том, что они как бы поменялись ролями. Но Хью почему-то не хотелось смеяться.
Шелковое покрывало постепенно сползало все ниже и ниже, и Хью было все труднее унять разыгравшееся воображение. Он едва понимал, что говорит.
— Вы правы, Абби, я действительно начал первым. Но с тех пор я понял, что это не для вас. Вы ведь не маркитантка, вы — благовоспитанная юная леди.
Абби застыла на месте, словно пронзенная острой болью.
— Вы передумали? — едва слышно прошептала она. — Вы больше… не хотите меня?
Хью сделал шаг в сторону, чтобы беспрепятственно выйти.
— Ложитесь спать, Абби.
Абби быстро сделала шаг в сторону, преграждая ему путь.
— Неужели вы ничего не поняли? — в голосе Хью слышалась горечь. — Сейчас для этого не время и не место. К тому же у меня давно не было женщины. Это неправильно, Абби. Я только напугаю вас своей неистовой страстью.
Раньше Хью никогда не упоминал при ней о своих прошлых любовных связях. Это не удивляло Абигайл — ее не слишком интересовали подобные вопросы. Она думала только о том, что происходит здесь и сейчас. Ей нужна была его близость, нужна была эта ночь любви. Она хотела остаться с воспоминаниями, а не с сожалениями о неизведанном.
— Но я не боюсь вас, Хью, — сказала она.
— И напрасно, черт побери!
Она была от него на расстоянии вытянутой руки. И вдруг ей действительно стало страшно. Абби думала, что все будет очень просто. Она предложит себя, и Хью, разумеется, овладеет ею. Отчего же вместо этого он пытается объяснить ей, что лучше отложить это до лучших времен? Он стоит перед ней, холодный и спокойный, как мраморная колонна, в то время как она сгорает от желания.
Но тут Абби заметила жилку, бьющуюся на шее Хью, и увидела, что все тело его напряжено. Но самое главное — его выдавали глаза, темные, как полночь, глаза, в которых горела безудержная страсть. Она рвалась наружу, и одному богу известно, как удавалось Хью изображать из себя ледяную статую.
— Хью, — тихо произнесла она, — ведь я сама хочу этого. Не надо играть в благородство. Только лишь одну ночь. Я прошу вас.
Хью закрыл глаза, понимая, что не в силах противостоять ее зову. Затем он услышал шелест падающего на пол шелка, и у него перехватило дыхание. Когда Хью открыл глаза, Абби стояла перед ним, прекрасная в своей наготе, а золотистое покрывало лежало у ее ног.
Хью старался смотреть только на лицо Абби, но ничего не мог с собой поделать — взгляд его жадно вбирал каждую выпуклость и впадинку ее тела. Упругие груди с розовыми сосками, стройные ноги, золотистые волосы в низу живота.
— Не стоило тебе этого делать, — процедил Хью сквозь сжатые зубы.
Он взял Абби за плечи, собираясь отодвинуть ее со своего пути. Но, едва коснувшись ее теплой шелковистой кожи, Хью тут же забыл о своих благих намерениях. Он не мог больше ни о чем думать, сейчас за него думало его тело, и это было отвратительно.
Абби обвила руками плечи Хью, прижавшись к нему всем телом. Он и так сходил с ума от желания обладать этой женщиной. Вдобавок она снова попросила его об этом своим низким грудным голосом, и Хью окончательно потерял контроль над собой. С тихим стоном он впился губами в ее губы. Один шаг — и они оказались у кровати. Хью повалил Абби на постель и сам упал рядом.
Как ему хотелось касаться ее, целовать, ласкать, пробовать на вкус ее нежную кожу, ее прекрасное тело, запускать пальцы в ее роскошные волосы. Но тело его жаждало освобождения, поцелуи становились все настойчивее, язык властно проникал в рот Абби. Хью приказал себе не торопиться. Он ласкал языком и губами ее нежно-розовые соски, которые становились в ответ твердыми и упругими. Ее округлые бедра, изящные плечи — все это возбуждало Хью. Терпеть становилось все труднее.
Абби никогда не думала, что страсть между мужчиной и женщиной может достигнуть такого накала. Все, что казалось раньше таким сложным, оказалось простым и естественным. Абби без стыда отдавалась во власть весьма откровенных ласк Хью. Для нее не существовало сейчас ничего, кроме острого наслаждения, которое дарили ей его руки и губы. Но и этого было уже недостаточно. Абби жаждала коснуться его тела, почувствовать кожей его кожу. Пальцы ее словно сами собой принялись расстегивать ворот рубашки Хью.
Единственная свеча, освещавшая комнату, догорела и погасла. Когда Хью поднялся с постели, Абби могла различить лишь его смутный силуэт. Чувства ее были обострены до предела. Она слышала, как шуршит одежда, которую снимает с себя Хью. И вот он уже снова был рядом и вдруг оказался сверху, прижимая к постели ее возбужденное тело. Хью целовал ее, и Абби чувствовала, что нечто неуловимо изменилось в нем, когда он освободился от одежды. Она ощущала ладонями упругие мускулы его спины и плеч. Абби прижалась к его возбужденной плоти и испытала неизъяснимое наслаждение, услышав, как у Хью перехватило дыхание.
Она ведь не знала, чего стоило ему сохранять контроль над собой, чтобы продлить ее удовольствие. И снова его руки и губы ласкали Абби, поднимая на вершины наслаждения. Страсть и любовь слились воедино. Ее мысли, ее душа, ее чувства — все было полно им. Хью, милый Хью!
Он не торопил ее, да Абби и не позволила бы ему сделать это. Она хотела наслаждаться каждым мгновением этой ночи, которую будет вспоминать всю оставшуюся, может быть, очень небольшую жизнь. Абигайл хотела не только насладиться страстью сама — она мечтала доставить Хью такое же наслаждение, какое дарил ей он.
«Запомни меня», — молча призывала она, гладя его спи-НУ и плечи. Вот она, вот она, правда, вот она, настоящая реальность. Все остальное не имело значения, если только Хью поймет, что она любит его. Своими робкими, неумелыми прикосновениями, предназначавшимися ему и только ему, Абби доводила его до исступления.
Встав на колени между бедрами девушки, он был готов овладеть ею.
— Прости меня, Абби, — прошептал Хью, зная, что сейчас неизбежно причинит ей боль, хотя больше всего на свете мечтает доставить удовольствие.
Он вошел в нее быстрым, резким движением, и у Абби невольно вырвался крик. Стиснув зубы, Хью на мгновение замер. Подняв голову, он увидел, что в глазах ее стоят слезы.
— Абби, — начал было Хью, но осекся, когда Абби вдруг прильнула к нему всем телом. Не переставая глядеть друг другу в глаза, они двигались медленно, понемногу ускоряя темп. Абби обвила ногами бедра Хью, следуя заданному им ритму.
Она не могла сдержать стон. Что-то было не так, неправильно. Ей казалось, что тело ее разорвется сейчас на куски. Она хотела, чтобы Хью остановился.
Но тела их словно слились воедино. Хью говорил ей ласковые слова, стараясь успокоить. Все именно так, как должно быть. Он не хочет причинять ей боль — но это неизбежно. Ведь для нее это впервые. А дальше все будет прекрасно и незабываемо. Она должна верить ему, верить, верить, верить…
Абби вдруг почувствовала, будто летит, падает куда-то. Боль исчезла, уступив место нараставшей страсти. Она не могла дышать. Она не могла думать. Хью покрывал поцелуями каждый сантиметр ее тела. Радуга вдруг взорвалась у нее перед глазами, и Абби провалилась в бесконечность.
Хью не сводил глаз с ее лица, и, когда взгляд ее затуманился, его охватил бешеный восторг, радость обладания наполняла каждую клеточку его существа. Эта женщина принадлежала ему. Он не отдаст ее никому и никогда. Тело его снова слилось с телом Абби в бешеном ритме наслаждения.
Потом они долго лежали, не разжимая объятий, прежде чем Хью перевернулся на бок и посмотрел на Абби. Глаза ее были закрыты. Он провел рукой по щеке девушки и с удивлением почувствовал, что ладонь стала влажной.
— Слезы? — удивленно спросил Хью.
Ресницы ее затрепетали, и она, не просыпаясь, тихо сказала что-то, чего Хью не смог расслышать. Он снова нежно обнял засыпающую Абби.
Хью долго думал, что означают слезы Абигайл. Ведь она отдалась ему без сомнений и сожалений. Но теперь, когда все уже произошло, она, возможно, пожалела о случившемся.
Он попытался разбудить Абби. Когда глаза ее раскрылись, Хью произнес:
— Нам нужно о многом поговорить. Неужели ты не понимаешь: все это только начало наших отношений.
— Понимаю, — послушно кивнула Абби и свернулась рядом с ним калачиком. Она явно ничего не слышала из сказанного Хью. Он откинул назад волосы девушки и поцеловал ее в лоб. Может быть, так оно и лучше. Ведь Хью хотел сделать ей предложение совсем в другой обстановке. Абби получит все, о чем мечтала, и он хотел сообщить ей об этом как можно торжественнее.
Хью поцеловал спящую девушку в губы.
— Возможно, я даже встану на одно колено, — шутливо произнес он. — Но не надейся, что я буду униженно умолять тебя отдать мне свою руку и сердце Это уж слишком.
Абби беспокойно зашевелилась во сне.
— Я люблю тебя, Хью, — прошептала она.
Никто никогда не говорил ему этих слов. В устах Абби это были самые чудесные, самые желанные слова на свете.
Ему нечего было ответить. Он знал только одно: отныне эта женщина — главное в его жизни.
Хью лег рядом и положил голову мирно спящей Абби себе на плечо.
16
Хью проснулся с первым лучом солнца, оделся, зажег свечу и невольно замер, засмотревшись на Абби. Он всегда хотел увидеть, как она будет выглядеть утром после ночи любви. И вот перед ним был ответ на его вопрос. Спящая красавица улыбалась во сне. Что ей снилось?