Страница:
Хадра допускает более широкую вариацию принятых норм. Я приведу здесь описание еще одного зикра ордена шазилийа, на котором мне довелось присутствовать. Участники садятся в кружок или же в два ряда один против другого, певцы и шейх в середине или с одного края. Зикр начинается с громкого чтения тахлила (стадии его называются маратиб аз-зикр), которое длится около двух часов, а иногда больше или меньше (за временем никто не следит). Затем по знаку шейха все садятся на землю, скрестив ноги, и продолжают про себя читать (при этом cлышно ритмичное дыхание в унисон), раскачиваясь из стороны в сторону или взад и вперед. Далее, поднявшись, повторяют громко вслух в течение получаса слово Аллах, а за ним в строгой последовательности - хува, хакк, хайй, кайум и каххар. Повторение этих пяти слов занимает еще полчаса (эти "семь слов" связаны с семикратной схемой). Хадра завершается еще одной или несколькими молитвами из молитвенного сборника "Ал-ма'асир ал-'алиййа", и к этому времени все возвращаются в более или менее нормальное умственное состояние.
Хадра ордена кадирийа, которую часто называют лайлийа, делится на три составные части: чтение "Мавлид ан-наби" ал-Барзанджи, "обязательная молитва" ордена, которая и есть собственно зикр с гимнами, и, наконец, третья часть - мадаих, которая в данном случае включает гимны (или священные песни) и длинную молитву из наставления. "Обязательная молитва" ордена кадирийа у каждого из халифа может отличаться литанией, отправлением молитв, приемами и числом их повторных чтений, но вариации эти незначительны37.
Как мы увидим далее, зикр следует градуированной шкале физических усилий и в нем соблюдается последовательность божественных имен. Имя вначале выкликается медленно и отчетливо, при этом все участники радения проделывают медленные ритмические движения, либо раскачиваясь из стороны в сторону, либо поднимаясь на цыпочки, либо наклоняясь взад и вперед38. Затем, по мере того как внимание концентрируется на одном предмете, темп ускоряется, восклицания становятся все более отрывистыми и часто переходят в скрежет, лай или рычание. В какой-то момент ведущий неожиданно останавливается, но муншидун продолжают петь. Отправляющие зикр (закир) расслабляются, уже будучи в прострации, и зикр начинается заново. Управление зикром находится целиком в руках ведущего шейха39.
Чтение мавлид ан-наби - очень важный элемент многих собраний хадры. Отмечать день рождения Пророка радением (сама'ат) было старой, хотя и не очень популярной, суфийской традицией, но этот особый вид "оперной" постановки, исполняемой только в этот день, развился позже. Самое удивительное, что первый настоящий мавлид, насколько мне известно, был сочинен по-турецки. Его автор, фактически первый османский поэт, принадлежал к ордену халватийа. Звали его Сулайман Челеби (ум. 825/1421). Он был придворным имамом Байазида I, взятого в плен Тимуром40. Поэма читалась исключительно в суфийской аудитории, так как официальные празднества в настоящий день рождения 12 раби' I, очевидно, были узаконены только в 996/1588 г. Мурадом III41. Всегда существовал резкий конфликт между официальной церемонией, окруженной помпезной пышностью, и скромным праздником простых людей, исполненным наивного благочестия в сочетании с народным воодушевлением и весельем.
Декламации мавлида в арабском мире получили соответствующее им законченное оформление во времена ас-Суйути (1445-1503). Первым мавлидом на арабском языке (не считая более ранних посвящений Пророку типа "Бурда" ал-Бусири и "Хамзийа") был мавлид - "Мавлид шараф ал-анам" 'Абдаррахмана б. ад-Дайба' аз-Забиди (1461-1537). Известность такие чтения приобретают сравнительно поздно, но повсеместно они распространились уже к концу XVIII в. Они становятся характерными для орденов XIX в., где стали придавать особое значение присутствию Пророка. Многие из основателей орденов писали мавлиды, но первым получил известность мавлид ал-Барзанджи (ум. 1766). Этот мавлид был одобрен и принят более старыми орденами, в частности орденом кадирийа, и немало способствовал возрождению популярности последнего в конце XVIII в. С тех пор этот мавлид стал исполняться повсеместно, тогда как другие мавлиды имели хождение только в узком кругу42. Чтение такого рода стихов на день рождения Пророка так и не стало всеобщим явлением в мусульманском или даже в арабоязычном мире. В Магрибе во время празднования мавлида устраивают чтение касыд, которые поют во славу Пророка касаидин, составляющие особую группу исполнителей43.
По случаю ночного вознесения Пророка (в канун 27 раджаба), а иногда и по другим поводам вместо мавлида читается легенда о ми'радже. В ней говорится о том, как Пророк в ночь своего чудесного полета в Иерусалим (первоисточник - Коран, сура XVII, 1) на небесном коне по прозвищу Бурак вознесся через семь небес на "расстояние двух стрел" от божественного трона. Сказание это играет важную роль в символике, с помощью которой суфии описывают вознесение души, как, например, в "Китаб ал-исра ила-л-макам ал-асра" Ибн ал-'Араби. Некоторые поэтические мавлиды, в частности мавлид Сулаймана Челеби, также включают сказание о ми'радже. Самыми популярными были чтения мавлида, составленного ал-Варзанджи, и "Киссат ал-ми'радж ал-кубра" Наджмаддина ал-Гаита (ум. 1576)44, с хашийа (маргиналиями), сделанными ад-Дардиром (ум. 1786)45.
Мавлид строится по стандартной схеме. После вступительных фраз, обращенных к Богу, и его прославления, поэма начинается описанием ан-нур ал-мухаммади - вечной бессмертной субстанции творения и пророческой преемственности, в которой свет переходил от Адама через пророков до рождения Мухаммада. Кульминация поэмы, самая торжественная ее часть место, где говорится о рождении Пророка. При словах "Наш Пророк родился" (вулида набийуна) или другой равнозначащей фразе46 все встают и приветствуют его словами: Мархабан, йа Мустафа! ("Добро пожаловать, о избранник!") или: Йа наби саллим 'алайк! ("О Пророк! Да благословит тебя Господь!"). Далее в поэме следует описание разных эпизодов из жизни Пророка, причем особое внимание уделяется чудесам и добродетелям (манакиб). Песни, разбросанные в тексте между разными частями произведения, составлены в виде литургии, обращений и ответов. Описание лайлийа, ордена миргани дает представление об ее исполнении47.
Лайлийа начинается с процессии (заффа) от дома халифы, где заранее собирались участники, к дому, где должен происходить мавлид. По особо торжественным случаям несут зеленые флаги. Во время процессии муншидун поют шатх (автор считает, что это Логос-кутб) Джа'фара б. Мухаммада 'Усмана ал-Миргани, который называется сафина ("ковчег"):
Силой моего замысла я залпом испил чашу познания.
Радушным приемом всех даров я был призван,
Мой возлюбленный освежил меня глотком знания.
Ты видишь, друг мой, мое суждение возвышается над всеми тварями.
Я - столп Вселенной, дар моего повелителя.
Я - сокровище огней в центре творения.
Я - избранный из избранных, стою над небесами.
Я - дверь, моя власть простерлась от востока до запада.
Я - вспышка света над творением.
Я - первый из сущих48.
По прибытии на место участники садятся на корточки вокруг курильницы с благовониями, причем обувь ставится в центре. На одной стороне сидят четыре муншида. Сначала халифа произносит "Фатиху" и все повторяют ее хором, после чего сто раз подряд поют тахлил, а затем муншиды поют мадха под названием ал-мунбахйа, в которой взывают к помощи Бога.
Вторая часть - пение мавлид ан-наби, сочиненного основателем тарики. Он делится на 14 глав под названием алвах (ед. ч. лаух - "скрижаль"). Начинается он с главы, где говорится об исключительности ислама, после чего следует рассказ о сне основателя ордена, в котором ему явился Пророк, и о том, как Бог прежде всего, еще до Адама, сотворил светоносную сущность свет Пророка. Далее рассказывается о физическом рождении Пророка и его предках, повествуется об ангелах, вынувших и очистивших его сердце, и о ми'радже. Повествование завершается историей провозглашения его пророческой миссии и описанием его внешнего вида и характера.
Халифа поет первую главу и затем указывает на того, кто, по его мнению, должен продолжить пение. Многие из участников, несмотря на неграмотность, знают отрывки наизусть. Халифа также читает главу о рождении Пророка, и, когда доходит до слов: "Он родился...", все встают и поют хвалу (мадха). После окончания этой главы (лаух) все стоя поют приветственный гимн по поводу встречи Пророка (тахиййату кудумихи). Все дальнейшее исполняют сидя. После главы о ми'радже следует специальная касыда, в которой первое полустишие каждого стиха написано Ибн ал-'Араби, а второе Мухаммадом 'Сирр- ал-Хатмом (ум. 1915). Мавлид продолжается около двух часов.
После этого следует интерлюдия, на протяжении которой муншиды поют оды (касыды) в честь Пророка, и затем всех присутствующих угощают чаем или кофе. Завершающий этап - зикр, во время которого делается попытка воздействовать на участников радений с помощью допингов. Начинается зикр пением тахлила в сильно замедленном темпе, в такт ритмичного покачивания туловища и головы, сначала вправо, потом влево, руки свободно опущены вдоль туловища (закирин в это время находятся в центре кружка). Затем темп постепенно убыстряется, при этом голосом особо выделяется последний слог формулы, раскачивание сменяется подергиванием тела взад и вперед. С каждой сменой движения голоса становятся все более хриплыми и под конец, во время прыжков и приседаний, переходят в низкий, грудной лай и звуки, напоминающие визг ржавой пилы. Подобная часть формулы называется дарб, и за ней следуют другие, каждое новое слово или формула составляют новый период в отправлении зикра. Касыда обычно поется перед каждым дарбом, но пение само по себе продолжается на протяжении всего зикра. Певцы (муншид), а нередко и халифа беспрерывно движутся как внутри, так и вне круга, чтобы стимулировать возбуждение у участников радения, выкрикивая время от времени "мадад, мадад, йа Миргани". Зикр завершается хизбом, который называется молитвой тарика хатмийа, молитвой за человечество (ду'а ли-л-инсан) и "Фатихой". После этого все расслабляются и во время чтения "Фатихи" поминают имена тех, в чью честь устроена молитва. После этого приносят пищу. В этой тарике не делается никаких попыток вызвать экстатические состояния.
Эти чтения мавлида происходят только в суннитских общинах. Среди шиитов же потребность в коллективном зикре заменяло исполнение мистерий, так как они предлагают отдушину, которую в суннитских общинах дают зикр и мавлиды. Что касается посредничества, то рабита и таваджжух, краткое описание которых следует далее, сыграли роль моста между суннитами и шиитами, верящими в возможность постичь сверхъестественное через 'Али и имама века ("скрытого имама").
Ас-Сануси описывает49 основные приемы, принятые в ордене накшбандийа, - аз-зикр ал-хафи, аз-зикр ал-хафи би-л-джалала, ар-рабита би-ш-шайх, а также формы исполнения - муракаба и таваджжух. Эти три способа охарактеризованы очень кратко. Суть их сводится к концентрации помыслов. Трудность идентификации заключается в том, что значение всех трех терминов неодинаково в разное время и в различных орденах50. Существует два главных восточных приема: верующий сосредоточивает все помыслы своей сущности на духе святого или же на духе своего здравствующего руководителя с целью достичь с ним общения или единения, а также исполниться духа святого или шейха.
Муракаба, духовное общение, следует отличать от рабита. Слово "созерцание" может объяснить этот прием (смотреть пристально, как на картину), но не сам процесс. Задача мураккабы - попытаться раскрыть тайну жизни (сирр- = must"rion скорее, чем "секрет"), растворившись в ней51. Суфий прибегал к этому приему для того, чтобы представить себе образ Пророка, святого или своего муршида. Чаще всего это был именно муршид. Кроме того, имеются и другие формы муракабы, например стихи Корана.
Обычный союз неофита и наставника часто описывался как духовное усыновление (ал-виладат ал-ма'навийа), но отношения, определяемые этими терминами, значат совсем другое. Муракаба - прием, участие в чем-то, что созерцают. Один из методов направлен на поиски "союза" с шейхом. Так, например, Джалаладдин Руми был в мистическом единении с Шамсаддином ат-Табризи, а после его смерти - с Хусамаддином. Когда умирал шейх, церемония эта происходила вокруг его гробницы. Суфий, конечно, не думал, что дух святого находится в могиле, но, вероятно, считал, что близость к гробнице святого способствует состоянию созерцания52.
Термин рабита сам по себе не отражает истинной цели обряда. Совершенно неверно было бы переводить его как "связь" с шейхом или "узы". Ас-Сануси пишет: "Едва ли это имеет практический смысл, разве что применительно лишь к тому, чья душа столь чиста от природы (или в ком стремление является врожденным). Для того чтобы достичь этого, необходимо воссоздать внутри себя образ своего шейха. Образ этот появляется у правого плеча. Затем он видится в движении от правого плеча к сердцу, эта мысленная линия служит как бы проходом, через который дух шейха может овладеть этим органом. Этот процесс, если его поддерживать непрерывно, непременно поможет достичь состояния полного растворения в шейхе (ал-фана фи-ш-шайх)"53.
Как утверждает ас-Сануси в другом месте, рабита - общий обычай в восточных орденах; он указывает, что эта форма медитации - страж против случайных мыслей: "Дополнительная опора появляется у того, кто ищет поддержки "в союзе с шейхом", т. е. вызывает в представлении образ шейха, ища в нем защиту от нападений диких зверей в долинах разрушения"54. Читаем в кадиритской книге:
"Ар-рабита предпочтительнее зикра. Цель ее - удержать в передней части мозга мысленный образ шейха55. Для мурида она благотворнее и удобнее зикра, так как шейх здесь - медиум (васита), посредством которого мурид постигает высшее существо. Чем теснее узы, связывающие его с шейхом, тем сильнее эманация56 его внутренней сущности и тем скорее он достигает цели. Мурид поэтому должен сперва потерять себя (йуфна) в шейхе, после чего он может постичь фана в Боге"57.
Слово таваджжух, производное от ваджх (лицо), означает "смотреть в лицо", "стоять лицом к лицу" и употребляется в применении к созерцанию киблы во время ритуальной молитвы. Слово это часто использовалось суфиями применительно к Богу 58, но с развитием системы наставничества кибла превращается в муршида, который был вратами к Богу. В руководствах мы находим такие предписания: "Сделай своего шейха киблой". Существовал таваджжух также и по отношению к Пророку. В качестве суфийского приема он, очевидно, развился на третьей стадии, так как мы не находили его описания в ранних руководствах59. Но и позднее, в арабском мире, он встречается относительно редко, и его многочисленные толкования довольно темны, как, например, у 'Али б. Мухаммада Вафа: "Муракаба означает концентрацию всего твоего существа на лике твоего возлюбленного (махбуб), тогда как таваджжух требует от верующего держать в безоблачной чистоте зеркало своего сердца, чтобы в нем отражался его возлюбленный"60. Термин этот чаще применяется для обозначения концентрации на любом слове из Корана. Так, например, в шазилитском наставлении "Ал-мафахир ал-'алийа" есть специальный "Раздел о созерцании с фразой "нет божества, кроме Бога""61.
Описание "инициации через таваджжух" в соответствии с правилами индийского суфизма XVII в. было сделано Таваккул-бегом62, мирянином, который прошел два курса в кадиритской ханаке под руководством Мулла-Шаха Бадахши (ум. 1661), а затем был исключен оттуда как недостаточно серьезный ученик. "Твое призвание, - сказал ему Мулла-Шах, - военная карьера". Прием, который он описывает, не требует особой подготовки, если учесть, что большую часть времени Таваккул-бег провел, составляя сборник стихов шейха. Но вместе с тем это некий процесс, конечная цель которого состоит в том, чтобы вызвать у испытуемого субъекта временные экстатические явления, например видения "света несказанного". Однако духовную "интуицию" нельзя обрести за ночь с помощью подобных приемов (как и с помощью разных видов "мгновенного зикра"), поскольку она дается только упорной тренировкой и дисциплиной.
Следует дать более точные определения некоторым терминам, связанным с культом. Одним из основных слов помимо термина зикр, о значении которого мы уже говорили, был вирд. Трудно объяснить истинный смысл этого слова, взятого в отдельности, но если рассматривать его в контексте ритуала, то все становится на место. Три основных его значения: (а) тарика, (б) особая молитва или литания и (в) обязательная молитва тарики.
Как уже говорилось63, вирд может означать тарика, мистический Путь, следование которому и есть главная цель деятельности ордена. "Принять вирд шейха Абу-л-Хасана" - значит быть посвященным в тарику шазилийа. Вирд основа тарики, изложенная в одной или нескольких молитвах или даже циклах молитв.
Слово вирд ("доступ", "подход") сначала стали употреблять для обозначения определенного времени, которое суфий посвящает Богу (ср. "часы"), но в конце концов оно стало синонимом тех зикр или хизб, которые отправлялись в эти часы. Таким образом, вирд не имеет твердо установленной формы, слагается из азкар (поминальная формула) и ахзаб (ед. ч. хизб) молитв, основные части которых перемежались с вставными отрывками и изречениями из Корана и девяносто девятью эпитетами Бога, в первую очередь с теми, что особо почитались в ордене. Любая тарика и любой орден имели собственные аврады, сочиненные их руководителями. В них нашла выражение специфика ордена. Молитвенники обычно полны ахзабов, которые читаются в строго определенное время дня, года, или по каким-то торжественным случаям.
Любому верующему дозволено пользоваться этими аврадами, но у каждого сверх того есть и свой особый личный вирд, а набор их означает полное посвящение мурида. На начальной стадии приобщения Пути мистического познания неофит получает свой первый тайный вирд. Передается он по методу талкин ("изустное обучение"), и, как уже говорилось, вся церемония также называется "принятие вирда" (ахз ал-вирд). По мере продвижения ученика по Пути его наставник дает ему разрешение читать дополнительные, более длинные и более подробные аврад.
Как было отмечено, особый мистический смысл придается чтению собственно вирда, т. е. описанной нами последовательности ахзабов. Следует, однако, пояснить, что аврад (мн. ч. от вирд), как правило, означает то же самое, что и ахзаб для законченных и самостоятельных молитв, составляющих часть собственно вирда ордена. При посвящении муриду дается только одно из этих литанических "заданий", благость которых, как он надеется, пронижет все его существо при бесконечном их повторении. По мере своего продвижения он получает все более трудные и значительные задания, пока в конце концов ему не вручат полный вирд, что означает окончательное посвящение. Большинство шейхов следуют при обучении наставлениям Мухаммада б. 'Али ас-Сануси, изложенным в приводимом ниже отрывке:
"Если адепт ничем не выделяющийся человек, его нужно постепенно вводить в эти правила. Поэтому нужно предлагать ему отправление только легких молитв, пока душа его постепенно не закалится и не окрепнет. Затем следует постепенно усложнить эти задания, добавляя к ним обращения к Пророку... И когда действие зикра и глубокой веры смоют все нечистоты его души и когда глазами сердца он не будет видеть ни в этом мире, ни в том ничего, кроме единосущего, тогда можно приступить к полной молитве"64.
Хизб в некоторых орденах (особенно в Египте) имеет ту же область применения, что и вирд. Это написанная основателем или кем-нибудь из его преемников молитва, которую читают в строго установленное время; поэтому она произносится в качестве главной молитвы ордена, отправляемой во время общих хадра, а иногда, как таковая, и в отдельных обителях.
Помимо случаев употребления этих терминов в значениях, связанных с определенными орденами, в молитвенниках встречается множество ахзабов и аврадов, доступных любому мусульманину. Главы орденов неодобрительно относились к тому, чтобы муриды выбирали их без специального на то разрешения, когда проходили определенный курс обучения, но они никогда не возражали против использования этих молитв простыми верующими. Некоторые ахзабы получили особенно широкую известность, как, например, "Хизб ал-бахр" ("Заклинание моря") аш-Шазили, которому, по преданию, этот ахзаб сообщил сам Пророк65. Подобный хизб не был обычной молитвой (он не очень глубок с религиозной точки зрения). Скорее это магическое заклинание, которое, по утверждению автора, содержит величайшее имя (исм Аллах а'зам) и, если его правильно читать, выливает дождь милостей и гарантирует ответ свыше.
Существует еще одно слово - ратиб (мн. ч. раватиб), хотя и более узкое по применению, означающее нечто установленное и отсюда - установленную официальную молитву тарики. Нередко им обозначали необязательную молитву (салат) или литанию. Очень знаменит ратиб 'Абдаллаха б. 'Алави ал-Хаддада (ум. 1720) - основателя хаддадийа ('алавийа, 'айдару сийа), его широко читают в Хиджазе, Хадрамауте и на побережье Восточной Африки. В некоторых орденах (шазилийа и тиджанийа) термином вазифа обозначают официальную молитву ордена и, кроме того, так может обозначаться задание на исполнение молитвы.
В большинстве орденов имеется особая молитва власти, которую обычно читают в первой части коллективного зикра. В ордене 'исавийа это "Субхан ад-даим" ("Хвала Вечному")66 - расширенный вариант хизба с тем же названием, составленный ал-Джазули, с дополнениями, внесенными ас-Сухайли и Ахмадом б. 'Умаром ал-Хариси, учеником ал-Джазули и учителем Ибн 'Исы. Адепту надлежит читать его ежедневно после утренней молитвы (субх), и он составляет обязательную часть общинного хадра. Это длинная молитва, в то время как ее кадиритский эквивалент "Ал-кунут", содержащий изречения из Корана, наоборот, очень короткий. Сходные молитвы имеются и в других орденах - "Вирд ас-саттар" в халватийа, "Аврад ал-фатхийа" в хамаданийа67, "Джаухарат ал-камал" в тиджанийа, "Унмузадж" в киттанийа, "Салат ал-машишина", таслийа - сложная формула благословения, обращенная к Пророку, сочиненная 'Абдассаламом б. Машишем из ордена даркавийа, и "Ад-димйатийа" (поэма о девяносто девяти именах Высшего Совершенства ал-асма ал-хусна) в хансалийа.
В связи с тем что ордены играли значительную роль в традиционном обществе, мы попытаемся здесь выявить различные аспекты их социальной и религиозной функций на третьей стадии, т. е. до процесса секуляризации, начавшегося в XX в. и способствовавшего их упадку. Этот краткий экскурс в область религиозной социологии ограничивается главным образом арабоязычными народами, единственными, с которыми автор имел возможность близко познакомиться. Опыт такого непосредственного знакомства необходим для того, чтобы оценить влияние религиозных институтов на общество в прошлом, поскольку оно проявляется в воззрениях и взглядах шейхов и приверженцев орденов, которые дожили до наших дней.
Мир ислама ни в коей мере не был однородным, но в отношении культуры представлял собой единство и многообразие в одно и то же время. Внутри этой культуры существовали различные цивилизации (понимая под цивилизацией внешнюю материальную сторону культуры): цивилизация кочевников пустынь и степей; цивилизация жителей речных долин, чье земледелие было связано с ирригацией; цивилизация влажных районов, горных хребтов и горных долин и, наконец, многогранная жизнь городов. Эти различия во многих отношениях определяли лицо ислама в данных обществах. Полнокровная, развитая культура ислама получила наиболее широкое выражение в городах и исторических центрах и сохранилась в архаичной, неразвитой форме у кочевников - арабов, берберов и тюрок. То же самое относится и к религиозным орденам - их популярность и влияние были различными в различной среде.
Мир ислама охватывал также множество региональных культур. Их разнообразие объясняется как внутренними, так и внешними факторами дифференциации: географическими, этническими, а также домусульманским религиозно-социальным субстратом, влияниями извне, характером и различиями распространения ислама на протяжении всей его истории. Иранская мусульманская культура, очевидно, сильно отличалась от культуры негритянского ислама1. За Ираном стояла его высокая тысячелетняя культура, и под воздействием примитивного арабского ислама иранцы внесли значительный вклад в сложение собственно мусульманской культуры. А в негритянскую Африку ислам пришел уже вполне сформировавшейся религией и послужил поэтому мощным стимулом унификации ее культуры.
Нужно с самого начала оговорить, что, несмотря на четкие региональные различия, динамика отношений между исламом и культурой регионов нашла выражение в примечательном единстве всей культуры. Эти различные культурные среды получили общее мусульманское наследство. Мусульманские институты перепахали как по горизонтали, так и по вертикали все социальные слои, причем основным институтом был шариат, идеальный религиозный закон, цементирующий общество. Наследие, полученное исламом от суфизма, ни в одном из аспектов, включая организационный, никогда по-настоящему не смешивалось со структурой, скрепленной шариатом, но оно настолько тесно слилось с народными верованиями в том виде, как они проявлялись в орденах, что распространилось почти повсеместно. Важнейшую роль играла связь с культом святого, так как поклонение его духу стало всеобщей формой выражения ислама (единственное исключение составляет негритянская Африка), хотя и не всегда оно было связано с орденами.
Хадра ордена кадирийа, которую часто называют лайлийа, делится на три составные части: чтение "Мавлид ан-наби" ал-Барзанджи, "обязательная молитва" ордена, которая и есть собственно зикр с гимнами, и, наконец, третья часть - мадаих, которая в данном случае включает гимны (или священные песни) и длинную молитву из наставления. "Обязательная молитва" ордена кадирийа у каждого из халифа может отличаться литанией, отправлением молитв, приемами и числом их повторных чтений, но вариации эти незначительны37.
Как мы увидим далее, зикр следует градуированной шкале физических усилий и в нем соблюдается последовательность божественных имен. Имя вначале выкликается медленно и отчетливо, при этом все участники радения проделывают медленные ритмические движения, либо раскачиваясь из стороны в сторону, либо поднимаясь на цыпочки, либо наклоняясь взад и вперед38. Затем, по мере того как внимание концентрируется на одном предмете, темп ускоряется, восклицания становятся все более отрывистыми и часто переходят в скрежет, лай или рычание. В какой-то момент ведущий неожиданно останавливается, но муншидун продолжают петь. Отправляющие зикр (закир) расслабляются, уже будучи в прострации, и зикр начинается заново. Управление зикром находится целиком в руках ведущего шейха39.
Чтение мавлид ан-наби - очень важный элемент многих собраний хадры. Отмечать день рождения Пророка радением (сама'ат) было старой, хотя и не очень популярной, суфийской традицией, но этот особый вид "оперной" постановки, исполняемой только в этот день, развился позже. Самое удивительное, что первый настоящий мавлид, насколько мне известно, был сочинен по-турецки. Его автор, фактически первый османский поэт, принадлежал к ордену халватийа. Звали его Сулайман Челеби (ум. 825/1421). Он был придворным имамом Байазида I, взятого в плен Тимуром40. Поэма читалась исключительно в суфийской аудитории, так как официальные празднества в настоящий день рождения 12 раби' I, очевидно, были узаконены только в 996/1588 г. Мурадом III41. Всегда существовал резкий конфликт между официальной церемонией, окруженной помпезной пышностью, и скромным праздником простых людей, исполненным наивного благочестия в сочетании с народным воодушевлением и весельем.
Декламации мавлида в арабском мире получили соответствующее им законченное оформление во времена ас-Суйути (1445-1503). Первым мавлидом на арабском языке (не считая более ранних посвящений Пророку типа "Бурда" ал-Бусири и "Хамзийа") был мавлид - "Мавлид шараф ал-анам" 'Абдаррахмана б. ад-Дайба' аз-Забиди (1461-1537). Известность такие чтения приобретают сравнительно поздно, но повсеместно они распространились уже к концу XVIII в. Они становятся характерными для орденов XIX в., где стали придавать особое значение присутствию Пророка. Многие из основателей орденов писали мавлиды, но первым получил известность мавлид ал-Барзанджи (ум. 1766). Этот мавлид был одобрен и принят более старыми орденами, в частности орденом кадирийа, и немало способствовал возрождению популярности последнего в конце XVIII в. С тех пор этот мавлид стал исполняться повсеместно, тогда как другие мавлиды имели хождение только в узком кругу42. Чтение такого рода стихов на день рождения Пророка так и не стало всеобщим явлением в мусульманском или даже в арабоязычном мире. В Магрибе во время празднования мавлида устраивают чтение касыд, которые поют во славу Пророка касаидин, составляющие особую группу исполнителей43.
По случаю ночного вознесения Пророка (в канун 27 раджаба), а иногда и по другим поводам вместо мавлида читается легенда о ми'радже. В ней говорится о том, как Пророк в ночь своего чудесного полета в Иерусалим (первоисточник - Коран, сура XVII, 1) на небесном коне по прозвищу Бурак вознесся через семь небес на "расстояние двух стрел" от божественного трона. Сказание это играет важную роль в символике, с помощью которой суфии описывают вознесение души, как, например, в "Китаб ал-исра ила-л-макам ал-асра" Ибн ал-'Араби. Некоторые поэтические мавлиды, в частности мавлид Сулаймана Челеби, также включают сказание о ми'радже. Самыми популярными были чтения мавлида, составленного ал-Варзанджи, и "Киссат ал-ми'радж ал-кубра" Наджмаддина ал-Гаита (ум. 1576)44, с хашийа (маргиналиями), сделанными ад-Дардиром (ум. 1786)45.
Мавлид строится по стандартной схеме. После вступительных фраз, обращенных к Богу, и его прославления, поэма начинается описанием ан-нур ал-мухаммади - вечной бессмертной субстанции творения и пророческой преемственности, в которой свет переходил от Адама через пророков до рождения Мухаммада. Кульминация поэмы, самая торжественная ее часть место, где говорится о рождении Пророка. При словах "Наш Пророк родился" (вулида набийуна) или другой равнозначащей фразе46 все встают и приветствуют его словами: Мархабан, йа Мустафа! ("Добро пожаловать, о избранник!") или: Йа наби саллим 'алайк! ("О Пророк! Да благословит тебя Господь!"). Далее в поэме следует описание разных эпизодов из жизни Пророка, причем особое внимание уделяется чудесам и добродетелям (манакиб). Песни, разбросанные в тексте между разными частями произведения, составлены в виде литургии, обращений и ответов. Описание лайлийа, ордена миргани дает представление об ее исполнении47.
Лайлийа начинается с процессии (заффа) от дома халифы, где заранее собирались участники, к дому, где должен происходить мавлид. По особо торжественным случаям несут зеленые флаги. Во время процессии муншидун поют шатх (автор считает, что это Логос-кутб) Джа'фара б. Мухаммада 'Усмана ал-Миргани, который называется сафина ("ковчег"):
Силой моего замысла я залпом испил чашу познания.
Радушным приемом всех даров я был призван,
Мой возлюбленный освежил меня глотком знания.
Ты видишь, друг мой, мое суждение возвышается над всеми тварями.
Я - столп Вселенной, дар моего повелителя.
Я - сокровище огней в центре творения.
Я - избранный из избранных, стою над небесами.
Я - дверь, моя власть простерлась от востока до запада.
Я - вспышка света над творением.
Я - первый из сущих48.
По прибытии на место участники садятся на корточки вокруг курильницы с благовониями, причем обувь ставится в центре. На одной стороне сидят четыре муншида. Сначала халифа произносит "Фатиху" и все повторяют ее хором, после чего сто раз подряд поют тахлил, а затем муншиды поют мадха под названием ал-мунбахйа, в которой взывают к помощи Бога.
Вторая часть - пение мавлид ан-наби, сочиненного основателем тарики. Он делится на 14 глав под названием алвах (ед. ч. лаух - "скрижаль"). Начинается он с главы, где говорится об исключительности ислама, после чего следует рассказ о сне основателя ордена, в котором ему явился Пророк, и о том, как Бог прежде всего, еще до Адама, сотворил светоносную сущность свет Пророка. Далее рассказывается о физическом рождении Пророка и его предках, повествуется об ангелах, вынувших и очистивших его сердце, и о ми'радже. Повествование завершается историей провозглашения его пророческой миссии и описанием его внешнего вида и характера.
Халифа поет первую главу и затем указывает на того, кто, по его мнению, должен продолжить пение. Многие из участников, несмотря на неграмотность, знают отрывки наизусть. Халифа также читает главу о рождении Пророка, и, когда доходит до слов: "Он родился...", все встают и поют хвалу (мадха). После окончания этой главы (лаух) все стоя поют приветственный гимн по поводу встречи Пророка (тахиййату кудумихи). Все дальнейшее исполняют сидя. После главы о ми'радже следует специальная касыда, в которой первое полустишие каждого стиха написано Ибн ал-'Араби, а второе Мухаммадом 'Сирр- ал-Хатмом (ум. 1915). Мавлид продолжается около двух часов.
После этого следует интерлюдия, на протяжении которой муншиды поют оды (касыды) в честь Пророка, и затем всех присутствующих угощают чаем или кофе. Завершающий этап - зикр, во время которого делается попытка воздействовать на участников радений с помощью допингов. Начинается зикр пением тахлила в сильно замедленном темпе, в такт ритмичного покачивания туловища и головы, сначала вправо, потом влево, руки свободно опущены вдоль туловища (закирин в это время находятся в центре кружка). Затем темп постепенно убыстряется, при этом голосом особо выделяется последний слог формулы, раскачивание сменяется подергиванием тела взад и вперед. С каждой сменой движения голоса становятся все более хриплыми и под конец, во время прыжков и приседаний, переходят в низкий, грудной лай и звуки, напоминающие визг ржавой пилы. Подобная часть формулы называется дарб, и за ней следуют другие, каждое новое слово или формула составляют новый период в отправлении зикра. Касыда обычно поется перед каждым дарбом, но пение само по себе продолжается на протяжении всего зикра. Певцы (муншид), а нередко и халифа беспрерывно движутся как внутри, так и вне круга, чтобы стимулировать возбуждение у участников радения, выкрикивая время от времени "мадад, мадад, йа Миргани". Зикр завершается хизбом, который называется молитвой тарика хатмийа, молитвой за человечество (ду'а ли-л-инсан) и "Фатихой". После этого все расслабляются и во время чтения "Фатихи" поминают имена тех, в чью честь устроена молитва. После этого приносят пищу. В этой тарике не делается никаких попыток вызвать экстатические состояния.
Эти чтения мавлида происходят только в суннитских общинах. Среди шиитов же потребность в коллективном зикре заменяло исполнение мистерий, так как они предлагают отдушину, которую в суннитских общинах дают зикр и мавлиды. Что касается посредничества, то рабита и таваджжух, краткое описание которых следует далее, сыграли роль моста между суннитами и шиитами, верящими в возможность постичь сверхъестественное через 'Али и имама века ("скрытого имама").
Ас-Сануси описывает49 основные приемы, принятые в ордене накшбандийа, - аз-зикр ал-хафи, аз-зикр ал-хафи би-л-джалала, ар-рабита би-ш-шайх, а также формы исполнения - муракаба и таваджжух. Эти три способа охарактеризованы очень кратко. Суть их сводится к концентрации помыслов. Трудность идентификации заключается в том, что значение всех трех терминов неодинаково в разное время и в различных орденах50. Существует два главных восточных приема: верующий сосредоточивает все помыслы своей сущности на духе святого или же на духе своего здравствующего руководителя с целью достичь с ним общения или единения, а также исполниться духа святого или шейха.
Муракаба, духовное общение, следует отличать от рабита. Слово "созерцание" может объяснить этот прием (смотреть пристально, как на картину), но не сам процесс. Задача мураккабы - попытаться раскрыть тайну жизни (сирр- = must"rion скорее, чем "секрет"), растворившись в ней51. Суфий прибегал к этому приему для того, чтобы представить себе образ Пророка, святого или своего муршида. Чаще всего это был именно муршид. Кроме того, имеются и другие формы муракабы, например стихи Корана.
Обычный союз неофита и наставника часто описывался как духовное усыновление (ал-виладат ал-ма'навийа), но отношения, определяемые этими терминами, значат совсем другое. Муракаба - прием, участие в чем-то, что созерцают. Один из методов направлен на поиски "союза" с шейхом. Так, например, Джалаладдин Руми был в мистическом единении с Шамсаддином ат-Табризи, а после его смерти - с Хусамаддином. Когда умирал шейх, церемония эта происходила вокруг его гробницы. Суфий, конечно, не думал, что дух святого находится в могиле, но, вероятно, считал, что близость к гробнице святого способствует состоянию созерцания52.
Термин рабита сам по себе не отражает истинной цели обряда. Совершенно неверно было бы переводить его как "связь" с шейхом или "узы". Ас-Сануси пишет: "Едва ли это имеет практический смысл, разве что применительно лишь к тому, чья душа столь чиста от природы (или в ком стремление является врожденным). Для того чтобы достичь этого, необходимо воссоздать внутри себя образ своего шейха. Образ этот появляется у правого плеча. Затем он видится в движении от правого плеча к сердцу, эта мысленная линия служит как бы проходом, через который дух шейха может овладеть этим органом. Этот процесс, если его поддерживать непрерывно, непременно поможет достичь состояния полного растворения в шейхе (ал-фана фи-ш-шайх)"53.
Как утверждает ас-Сануси в другом месте, рабита - общий обычай в восточных орденах; он указывает, что эта форма медитации - страж против случайных мыслей: "Дополнительная опора появляется у того, кто ищет поддержки "в союзе с шейхом", т. е. вызывает в представлении образ шейха, ища в нем защиту от нападений диких зверей в долинах разрушения"54. Читаем в кадиритской книге:
"Ар-рабита предпочтительнее зикра. Цель ее - удержать в передней части мозга мысленный образ шейха55. Для мурида она благотворнее и удобнее зикра, так как шейх здесь - медиум (васита), посредством которого мурид постигает высшее существо. Чем теснее узы, связывающие его с шейхом, тем сильнее эманация56 его внутренней сущности и тем скорее он достигает цели. Мурид поэтому должен сперва потерять себя (йуфна) в шейхе, после чего он может постичь фана в Боге"57.
Слово таваджжух, производное от ваджх (лицо), означает "смотреть в лицо", "стоять лицом к лицу" и употребляется в применении к созерцанию киблы во время ритуальной молитвы. Слово это часто использовалось суфиями применительно к Богу 58, но с развитием системы наставничества кибла превращается в муршида, который был вратами к Богу. В руководствах мы находим такие предписания: "Сделай своего шейха киблой". Существовал таваджжух также и по отношению к Пророку. В качестве суфийского приема он, очевидно, развился на третьей стадии, так как мы не находили его описания в ранних руководствах59. Но и позднее, в арабском мире, он встречается относительно редко, и его многочисленные толкования довольно темны, как, например, у 'Али б. Мухаммада Вафа: "Муракаба означает концентрацию всего твоего существа на лике твоего возлюбленного (махбуб), тогда как таваджжух требует от верующего держать в безоблачной чистоте зеркало своего сердца, чтобы в нем отражался его возлюбленный"60. Термин этот чаще применяется для обозначения концентрации на любом слове из Корана. Так, например, в шазилитском наставлении "Ал-мафахир ал-'алийа" есть специальный "Раздел о созерцании с фразой "нет божества, кроме Бога""61.
Описание "инициации через таваджжух" в соответствии с правилами индийского суфизма XVII в. было сделано Таваккул-бегом62, мирянином, который прошел два курса в кадиритской ханаке под руководством Мулла-Шаха Бадахши (ум. 1661), а затем был исключен оттуда как недостаточно серьезный ученик. "Твое призвание, - сказал ему Мулла-Шах, - военная карьера". Прием, который он описывает, не требует особой подготовки, если учесть, что большую часть времени Таваккул-бег провел, составляя сборник стихов шейха. Но вместе с тем это некий процесс, конечная цель которого состоит в том, чтобы вызвать у испытуемого субъекта временные экстатические явления, например видения "света несказанного". Однако духовную "интуицию" нельзя обрести за ночь с помощью подобных приемов (как и с помощью разных видов "мгновенного зикра"), поскольку она дается только упорной тренировкой и дисциплиной.
Следует дать более точные определения некоторым терминам, связанным с культом. Одним из основных слов помимо термина зикр, о значении которого мы уже говорили, был вирд. Трудно объяснить истинный смысл этого слова, взятого в отдельности, но если рассматривать его в контексте ритуала, то все становится на место. Три основных его значения: (а) тарика, (б) особая молитва или литания и (в) обязательная молитва тарики.
Как уже говорилось63, вирд может означать тарика, мистический Путь, следование которому и есть главная цель деятельности ордена. "Принять вирд шейха Абу-л-Хасана" - значит быть посвященным в тарику шазилийа. Вирд основа тарики, изложенная в одной или нескольких молитвах или даже циклах молитв.
Слово вирд ("доступ", "подход") сначала стали употреблять для обозначения определенного времени, которое суфий посвящает Богу (ср. "часы"), но в конце концов оно стало синонимом тех зикр или хизб, которые отправлялись в эти часы. Таким образом, вирд не имеет твердо установленной формы, слагается из азкар (поминальная формула) и ахзаб (ед. ч. хизб) молитв, основные части которых перемежались с вставными отрывками и изречениями из Корана и девяносто девятью эпитетами Бога, в первую очередь с теми, что особо почитались в ордене. Любая тарика и любой орден имели собственные аврады, сочиненные их руководителями. В них нашла выражение специфика ордена. Молитвенники обычно полны ахзабов, которые читаются в строго определенное время дня, года, или по каким-то торжественным случаям.
Любому верующему дозволено пользоваться этими аврадами, но у каждого сверх того есть и свой особый личный вирд, а набор их означает полное посвящение мурида. На начальной стадии приобщения Пути мистического познания неофит получает свой первый тайный вирд. Передается он по методу талкин ("изустное обучение"), и, как уже говорилось, вся церемония также называется "принятие вирда" (ахз ал-вирд). По мере продвижения ученика по Пути его наставник дает ему разрешение читать дополнительные, более длинные и более подробные аврад.
Как было отмечено, особый мистический смысл придается чтению собственно вирда, т. е. описанной нами последовательности ахзабов. Следует, однако, пояснить, что аврад (мн. ч. от вирд), как правило, означает то же самое, что и ахзаб для законченных и самостоятельных молитв, составляющих часть собственно вирда ордена. При посвящении муриду дается только одно из этих литанических "заданий", благость которых, как он надеется, пронижет все его существо при бесконечном их повторении. По мере своего продвижения он получает все более трудные и значительные задания, пока в конце концов ему не вручат полный вирд, что означает окончательное посвящение. Большинство шейхов следуют при обучении наставлениям Мухаммада б. 'Али ас-Сануси, изложенным в приводимом ниже отрывке:
"Если адепт ничем не выделяющийся человек, его нужно постепенно вводить в эти правила. Поэтому нужно предлагать ему отправление только легких молитв, пока душа его постепенно не закалится и не окрепнет. Затем следует постепенно усложнить эти задания, добавляя к ним обращения к Пророку... И когда действие зикра и глубокой веры смоют все нечистоты его души и когда глазами сердца он не будет видеть ни в этом мире, ни в том ничего, кроме единосущего, тогда можно приступить к полной молитве"64.
Хизб в некоторых орденах (особенно в Египте) имеет ту же область применения, что и вирд. Это написанная основателем или кем-нибудь из его преемников молитва, которую читают в строго установленное время; поэтому она произносится в качестве главной молитвы ордена, отправляемой во время общих хадра, а иногда, как таковая, и в отдельных обителях.
Помимо случаев употребления этих терминов в значениях, связанных с определенными орденами, в молитвенниках встречается множество ахзабов и аврадов, доступных любому мусульманину. Главы орденов неодобрительно относились к тому, чтобы муриды выбирали их без специального на то разрешения, когда проходили определенный курс обучения, но они никогда не возражали против использования этих молитв простыми верующими. Некоторые ахзабы получили особенно широкую известность, как, например, "Хизб ал-бахр" ("Заклинание моря") аш-Шазили, которому, по преданию, этот ахзаб сообщил сам Пророк65. Подобный хизб не был обычной молитвой (он не очень глубок с религиозной точки зрения). Скорее это магическое заклинание, которое, по утверждению автора, содержит величайшее имя (исм Аллах а'зам) и, если его правильно читать, выливает дождь милостей и гарантирует ответ свыше.
Существует еще одно слово - ратиб (мн. ч. раватиб), хотя и более узкое по применению, означающее нечто установленное и отсюда - установленную официальную молитву тарики. Нередко им обозначали необязательную молитву (салат) или литанию. Очень знаменит ратиб 'Абдаллаха б. 'Алави ал-Хаддада (ум. 1720) - основателя хаддадийа ('алавийа, 'айдару сийа), его широко читают в Хиджазе, Хадрамауте и на побережье Восточной Африки. В некоторых орденах (шазилийа и тиджанийа) термином вазифа обозначают официальную молитву ордена и, кроме того, так может обозначаться задание на исполнение молитвы.
В большинстве орденов имеется особая молитва власти, которую обычно читают в первой части коллективного зикра. В ордене 'исавийа это "Субхан ад-даим" ("Хвала Вечному")66 - расширенный вариант хизба с тем же названием, составленный ал-Джазули, с дополнениями, внесенными ас-Сухайли и Ахмадом б. 'Умаром ал-Хариси, учеником ал-Джазули и учителем Ибн 'Исы. Адепту надлежит читать его ежедневно после утренней молитвы (субх), и он составляет обязательную часть общинного хадра. Это длинная молитва, в то время как ее кадиритский эквивалент "Ал-кунут", содержащий изречения из Корана, наоборот, очень короткий. Сходные молитвы имеются и в других орденах - "Вирд ас-саттар" в халватийа, "Аврад ал-фатхийа" в хамаданийа67, "Джаухарат ал-камал" в тиджанийа, "Унмузадж" в киттанийа, "Салат ал-машишина", таслийа - сложная формула благословения, обращенная к Пророку, сочиненная 'Абдассаламом б. Машишем из ордена даркавийа, и "Ад-димйатийа" (поэма о девяносто девяти именах Высшего Совершенства ал-асма ал-хусна) в хансалийа.
В связи с тем что ордены играли значительную роль в традиционном обществе, мы попытаемся здесь выявить различные аспекты их социальной и религиозной функций на третьей стадии, т. е. до процесса секуляризации, начавшегося в XX в. и способствовавшего их упадку. Этот краткий экскурс в область религиозной социологии ограничивается главным образом арабоязычными народами, единственными, с которыми автор имел возможность близко познакомиться. Опыт такого непосредственного знакомства необходим для того, чтобы оценить влияние религиозных институтов на общество в прошлом, поскольку оно проявляется в воззрениях и взглядах шейхов и приверженцев орденов, которые дожили до наших дней.
Мир ислама ни в коей мере не был однородным, но в отношении культуры представлял собой единство и многообразие в одно и то же время. Внутри этой культуры существовали различные цивилизации (понимая под цивилизацией внешнюю материальную сторону культуры): цивилизация кочевников пустынь и степей; цивилизация жителей речных долин, чье земледелие было связано с ирригацией; цивилизация влажных районов, горных хребтов и горных долин и, наконец, многогранная жизнь городов. Эти различия во многих отношениях определяли лицо ислама в данных обществах. Полнокровная, развитая культура ислама получила наиболее широкое выражение в городах и исторических центрах и сохранилась в архаичной, неразвитой форме у кочевников - арабов, берберов и тюрок. То же самое относится и к религиозным орденам - их популярность и влияние были различными в различной среде.
Мир ислама охватывал также множество региональных культур. Их разнообразие объясняется как внутренними, так и внешними факторами дифференциации: географическими, этническими, а также домусульманским религиозно-социальным субстратом, влияниями извне, характером и различиями распространения ислама на протяжении всей его истории. Иранская мусульманская культура, очевидно, сильно отличалась от культуры негритянского ислама1. За Ираном стояла его высокая тысячелетняя культура, и под воздействием примитивного арабского ислама иранцы внесли значительный вклад в сложение собственно мусульманской культуры. А в негритянскую Африку ислам пришел уже вполне сформировавшейся религией и послужил поэтому мощным стимулом унификации ее культуры.
Нужно с самого начала оговорить, что, несмотря на четкие региональные различия, динамика отношений между исламом и культурой регионов нашла выражение в примечательном единстве всей культуры. Эти различные культурные среды получили общее мусульманское наследство. Мусульманские институты перепахали как по горизонтали, так и по вертикали все социальные слои, причем основным институтом был шариат, идеальный религиозный закон, цементирующий общество. Наследие, полученное исламом от суфизма, ни в одном из аспектов, включая организационный, никогда по-настоящему не смешивалось со структурой, скрепленной шариатом, но оно настолько тесно слилось с народными верованиями в том виде, как они проявлялись в орденах, что распространилось почти повсеместно. Важнейшую роль играла связь с культом святого, так как поклонение его духу стало всеобщей формой выражения ислама (единственное исключение составляет негритянская Африка), хотя и не всегда оно было связано с орденами.