Страница:
* * *
Хорошая привычка не экономить на комплектации и всегда, когда есть возможность, заказывать вариант с подушками безопасности.Сколько был без сознания? Миг? Пару секунд? Минуту?
Стас выпутался из ремня безопасности, из медленно сдувающейся подушки. Толкнул дверцу.
Петлям сильно досталось, но все же дверца распахнулась. Это потому, что была открыта при ударе. Если бы стояла на замке – все, привет, Харон. Дверь бы заклинило намертво, а самого замуровало между сиденьем, подушкой безопасности и искореженной рулевой колонкой.
Это только в фильмах после лобового удара резво выбираются через вылетевшее лобовое стекло… А в реальности там и искореженный раскаленный капот, и трубки турникетов наверняка с рваными, острыми, как нож, краями… Да и выбраться из подушки безопасности не так уж легко. Облепила, как сеть.
Стас вывалился в дверцу. Ноги запутались в подушке, и он упал ладонями на асфальт.
Хорошо не головой. В ней и так гудело. А сквозь этот гул – вполне реальный рев. Сквозь опоры арки зеленел вертолет. Снизился, почти сел на площадь перед входом на Выставку. С правого бока выпрыгнул человек в камуфляже и тяжелом бронежилете, за ним еще один…
Стас вырвал ноги из кабины, из тенет подушки безопасности. Поднялся и побежал назад, обходя машину. Асфальт под ногами колыхался и норовил сделать подножку. Да, неслабо ударило… Чертовы турникеты…
До лавки с секвенсором и крысами таким ходом не добраться. До нее двести метров. А до ребят в камуфляже – всего сотня. И бегут они куда веселее.
Да и догонять им не надо. Доберутся до арки, а там – посреди пустой площади – как на ладони. Профессионалу промахнуться трудно, только если очень постарается.
Значит, налево. По внутренней стороне арки, вдоль примыкающего к ней домика, потом сквозь левую линию павильонов, в рощицу. И дальше, дальше…
На сером высохшем асфальте вымершей площади разноцветные мазки. Два серых, рыжий, бело-черный… Четыре крысы неслись сюда.
Личная гвардия решила, что приказ “сидеть тихо” не для нее? Или сообразила, что он устарел. Наверняка Скалолазка или Лобастый забрались на подоконник и видели все, что произошло на площади.
Только шли они не к хозяину. Не забирали вправо, чтобы встретиться там, куда бежал. Нет. Шли прямо под арку. Решили задержать…
– Ко мне! – крикнул Стас. – Ко мне!
Рыжик, Скалолазка, Ушастик послушно забрали вправо. Но Лобастый мчался прямо, почти летел над асфальтом серой стрелой…
До самой арки, до турникетов и застрявшей в них “норки”. А там высоко подпрыгнул, словно кролик, решивший выпрыгнуть из травы повыше, чтобы осмотреться.
Только видел он все прекрасно, конечно. Не в траве, а на ровном асфальте. Нет, он не хотел что-то увидеть – он хотел показать себя.
Ребята в камуфляже, бежавшие к арке, тут же рухнули на колени и вскинули автоматы к плечам – словно парочка пловчих-синхронисток. Две короткие очереди слились в одну.
В метре перед Лобастым асфальт брызнул крошкой. Если бы бежал вперед – уже не бежал бы. Уже катился бы по асфальту, распоротый пулями…
Но Лобастый не собирался нарушать приказ. Он не атаковал, лишь припугнул. Чтобы знали, что впереди не только человек, но еще и модифицированные крысы. Да не дурные, прущие на рожон, а осторожные. Которые запросто могли затаиться между колоннами арки. Или чуть дальше. За любым стволом дерева, за любым углом…
Сбил охотников с карьера на мелкую рысь. Молодец. Только чтобы его риск не был напрасным, надо бежать.
За последнюю колонну арки, за пристройку-магазинчик, к символической полоске зеленых насаждений…
Ничего, что в ней не спрятаться. Ничего! Это здесь она символическая. Но дальше, через километр, где-то там, слева, должен быть Ботанический сад – прилизанный, но все же кусочек леса.
Здесь, на окраинах Старого Города, полных темного асфальта и грязных домов, куда теплее, чем на природе. Да и дождей здесь, кажется, не было. А значит, в саду будет сухо. Следы велики останутся, то не четкие.
Да и ребята в камуфляже вовсе не следопыты. На другие дела их натаскивали. Так что в Ботаническом саду будет где спрятаться.
Если удастся туда добраться…
* * *
До ограды сада – на мощном постаменте неплохое чугунное литье – оставался всего квартал.За оградой чернел лес. Весна, как и последние лет десять, обрушилась на город внезапно. Мировое потепление еще не превратило тайгу в плантации кактусов, но вот смена погоды стала резкой до безумия. Еще две недели назад здесь кружился снег, лужи по ночам покрывались ледовыми стеклышками, а деревья стояли растрепанными метелками.
Но сейчас солнце палило нещадно. На земле не осталось и следа луж. А лес за оградой был не то что в почках – кое-где уже распускались листья.
Там, в этом зазеленевшем лесу можно будет затеряться. Быстро и легко.
Только до него еще квартал, а за ним дорога.
И с перекрестка на дорогу выкатил грохочущий “кутузов”. Встал, задний люк отлетел на землю, и посыпались солдаты. Двое залезли на броню, остальные разошлись вдоль улицы.
Умело, черт бы их драл. И дорога, и все проходы между домами на подступах к ней просматриваются.
А сзади, перекрикиваясь, еще два отделения. Прочесывают этот угол. Оторвался от них немного, но теперь, похоже, нагонят…
Путь вперед, через дорогу и в сад, перекрыт.
Справа широкий и длинный газон. Сунешься – и те двое, что остались на броне, обязательно заметят…
А сверху широкими кругами барражирует тот чертов вертолет. Обложили по всем правилам.
Молодец Лобастый. Там, у арки, сбил военных с хода. Да только одного не учел. Простому мародеру, пожалуй, дали бы уйти – машину расстреляли, так что ничего он не вывезет. А самого его ловить… Много чести! И так его уже наказали, лишив машины.
Но это мародера. А вот человека с отрядом крыс, тех самых крыс, от которых и вычищают город, согнав сюда солдат со всей центральной России… Нет, такому уйти не дадут.
А уж если успели подключить гэбэшников, которые прекрасно знают, что единственный человек в городе, которого слушаются крысы, некто Крысолов… Тот самый Крысолов, на которого личный зуб у самого главы ведомства…
Но, с другой стороны, если бы не Лобастый, то взяли бы уже там, у арки. Или сразу пристрелили.
В любом случае все. Приплыли. Не уйти.
Надо отпустить крыс. Они будут драться до последнего, защищая, но какой от этого прок? Пусть хоть кто-то спасется…
Стас пополз назад, за угол – и в руку ткнулся прохладный нос. Тут же тихо пискнуло.
– Что? – Стас обернулся.
Лобастый приподнялся на задние лапки и закружился. “Асфальт”. “Решетка”. “Вниз”. “Вход”.
– Нашли решетку водостока?! Где?!
* * *
Из решетки дохнуло сыростью, смрадом – это там, в центре, где людей нет, подземелья не пахнут, – но сейчас для него не было запаха слаще: он нес надежду.Только тяжелая, зараза…
Стас поднатужился, рванул еще раз. Со второго раза решетка отошла вверх. С металлическим скрежетом, изо всех сил сопротивляясь и цепляясь за асфальт. Но все же сдвинулась.
– Вперед!
Крысы скользнули в провал, где-то внизу зашлепало: разбрызгивалась вода. Неглубоко, но лучше все же по лестнице. После ослепительного солнца проем – пятно черноты, ничего не разглядеть. Стас сел на край, нащупал первую ступеньку…
– Здесь! Вон он! Стоять!
Стас оскалился – черт возьми, каких-то пары секунд не хватило, чтобы разминуться! – и соскользнул с края дыры, поджав ноги и выставив руки.
Прыжок крыс отложился где-то в подсознании, и ноги сами собой выбрали момент, когда должен был состояться удар. Распрямились, амортизируя…
Может, спешка так подействовала, но только ноги спружинили на миг раньше, чем было надо. Распрямились впустую, не найдя под собой опоры – и тут же по пяткам ударило. Тело бросило вперед – туда, где должна кончаться лестница, где обычно два острых края…
Стас пригнулся, конец лестницы впился в плечо, но кевларин спас. Соскользнуло. Разве что синяк, но уж лучше синяк… Левая рука ударилась о стену, проехалась по сырому бетону – и стена врезала по скуле.
– Сюда, сюда! – голосили сверху, уже в два голоса.
Юг, где тут чертов юг?! Надо к центру!
Солнце там, шло оттуда… Стас развернулся, пригнулся, выставил перед собой руки, чтобы не разбить голову, и побежал. Вокруг ни черта не видно. Словно непроглядный провал люка раздвинулся и накрыл собой весь мир…
Под ногами разлеталась вода. Сверху, по асфальту, тяжелый топот “чушек”, еще какие-то голоса. И гораздо ближе:
– Сюда, сюда! У кого “ночка”?
Только этого не хватало! Нет, ребята, о приборе ночного видения уговора не было!
Стас вытащил “хек”, пошире открыл рот и, не оглядываясь, – не на поражение, так, для галочки, только чтобы отцепились! – выстрелил за спину.
В забранном в трубу пространстве грохот от выстрела был такой, словно это был не “хек”, а крупнокалиберный миномет. Теперь ничего не видно и не слышно… Только смрад в носу и сталь под пальцами.
Сталь обратно в кобуру – и дальше, вперед! Пока сзади не прилетела сдача из раскаленных кусочков металла!
То ли уши еще не отпустило, то ли у ребят в самом деле сдуло пыл, но поутихло. Воплей, призывающих шустро лезть вниз и мчаться в погоню, больше не слышно.
Ну и слава богам. Здесь, внизу, все пойдет куда лучше. Здесь если и не как дома, то уж как на малой-то родине точно. Стас потянулся рукой назад, за рюкзаком с планшеткой и тепловизором…
И остановился.
Пальцы схватили пустоту, а потом уперлись в кевларин плаща. Рюкзак остался в ларьке. Вместе с планшеткой, со всей аппаратурой… А тепловизор и вовсе сломан. Еще два дня назад.
Стас облизнул пересохшие губы. Оглянулся.
Позади, метрах в сорока, висел столб света. Мириады крошечных пылинок скользили в воздухе, разбрасывая падающий из люка свет во все стороны… А вот впереди ничего не видно. Ни-че-го.
И если двигаться дальше к центру под землей, придется двигаться в кромешной темноте. Без фонарика, без планшетки, в которой планы всех подземных коммуникаций. Без этих карт добраться до центра и не запутаться…
Трудно.
Если вообще возможно.
Но выбор… Есть он, этот самый выбор?
Если военные поймают и свезут к гэбэшникам, мало не покажется. Съедят не хуже диких крыс. За секвенсор, одно лишь обладание которым уже преступление, прилично полагается. А тут мало что секвенсор на руках – так еще и переправлял его. Да не куда-то, а в центр Старого Города. В самый рассадник модифицированных крыс, вышедших из-под контроля…
За такое повесят на тебя не только всех дохлых собак, но и всех живых крыс…
Стас присел на корточки. Шепнул:
– Ко мне!
Зашуршало, но ни черта не видно. Нет, видно. Едва блестят бисеринки глаз. Четыре пары. Ждут приказа.
Смогут они найти дорогу к центру?
Глаза потихоньку привыкали к темноте. Уже не только бисеринки глаз, но и мордочки различить можно. Собранные, но не испуганные. Вот уж кто никогда не боится. А если и боится, то ни за что не покажет это своему хозяину. Который для них, наверно, как бог.
Трусоватый бог, а?.. Без планшетки и тепловизора уже и не бог, а так, мелочь пузатая с претензиями…
Сможет личная гвардия вывести к Садовому кольцу?
Главное, добраться до него. А там уж встретят цивильные крысы, их регулярные отряды и патрули. Выведут на “друзей” Арни.
Смогут гвардейцы довести до кольца?
Но даже если и смогут… Как быть с дикими крысами? Что четыре крысы – пусть и прекрасно обученных – смогут сделать против стаи из сотни неумелых, но агрессивных родственничков? А ведь тут иногда и тысячные стаи встречаются. От такой не то что не отбиться – не убежать… Заживо обглодают, лучше всяких пираний.
У водостока звякнуло. Кажется, лестница. Осыпались крупинки песка, гулко бултыхаясь в воду.
– Да не буксуй, лезь! – донеслось оттуда. – Прыгай – и очередью, у него пистолет!
– Ну вот и прыгай, раз такой умный… А если там крысы?
– Нет здесь крыс. Чистили тут уже, два часа назад.
– Ну вот сам и лезь, если так уверен!
– Есть там крысы, – еще один голос. – С этим. – Короткая пауза, как раз на то, чтобы кивнуть на открытый водосток. – С ним крысы были.
– Не надо никуда лезть! – новый голос. Запыхавшийся, но решительный.
Сержант или лейтенант подоспел?
– Уйди от водостока, я сказал! Вон там дальше должен быть люк, по этому же коллектору. А в ту сторону должен быть еще один водосток. Значит, ты стоишь здесь, вы двое в ту сторону, ты со мной к тому люку. Перекрываем, пока он не успел их пройти! Ну, живо!
Стас беззвучно выругался. Чтобы тебя за заднюю лапу, такого сообразительного!
– Вперед, – шепнул Стас. – Вперед, быстро!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Шум верхнего мира слабел, слабел и наконец совсем пропал, растворившись в шуме брызг от шагов, в звонком стуке капель, сочащихся с потолка, в длиннохвостых эхах всего и вся, длящих и длящих каждый звук.
Юго-восток… Это куда же идем-то?
Куда-то вдоль Выставки?
Это если ничего не перепутал и туннель в самом деле идет на юго-восток…
Пискнуло.
Стас остановился.
– В чем дело?
Ч-черт…
Похоже, потеря планшетки и планов подземелий еще не самое худшее. Как общаться с крысами в полной темноте? Они же только пищать умеют. Это не членораздельная речь. Речь у них заменяет “пчелиный” танец. Но в темноте…
Можно, конечно, заставить Лобастого общаться на “да” и “нет”. Один писк и два.
Но это сколько же возможностей придется перебирать? Впереди может быть и рытвина, и провал, и завал, и поворот, и развилка…
Но и это еще куда ни шло. В конце концов, можно сделать остановку и тупо перебрать все варианты. А вот если впереди дикие крысы? И действовать надо быстро?
Впереди еще раз пискнуло. На этот раз явно Скалолазка. Нетерпеливые эти барышни, хоть в человечьей шкуре, хоть в какой…
Да и Рыжик с Ушастиком тоже нетерпеливо шлепали хвостами по воде. Это на человека теснота и темнота давят. А для них это – как возвращение домой. Лучше только прогулка по колбасному складу.
Стас сунул руки в карманы плаща. Обертка от шоколадки. Все.
Так, а что во внутренних карманах штанов?..
Ничего. Да и откуда? Таскать в плаще и неудобно, и опасно – либо вывалится в самый неподходящий момент и разобьется, либо заметит кто-то, кому замечать вовсе не обязательно. Вся аппаратура осталась в рюкзаке. В карманах пусто.
Ни-че-го.
Дьявол…
Об ноги потерлись. Довольно тревожно.
– Стоять, ждать, – скомандовал Стас.
Шагнул в сторону, нащупал боковую стену, привалился к ней. Медленно распрямился, пока не уперся головой в изгиб. Бегать в три погибели, чтобы не задеть головой какую-нибудь торчащую сверху арматурину, не очень-то приятно… Думать лучше спокойно, не отвлекаясь на желание распрямиться.
Так чем же заменить фонарик?
Поджечь что-нибудь?
Но что? И чем?
Блин, ну хоть какой-то источник света, хоть крошку, хоть капельку!
Надо-то совсем чуть! Можно приставить к самой морде Лобастого, и пусть танцует перед источником. Тут зажигалки было бы за глаза! Только нет зажигалки…
Стас сморщился.
Правая рука, ведомая каким-то кусочком подсознания, словно сама собой потянулась под мышку. Пальцы наткнулись на кобуру, и всю правую кисть прострелило болью насквозь: поврежденная связка на руке давала о себе знать.
А кобура-то все равно пустая, “хек” есть только в ле…
– Блин!
Ну да. “Хек”. С лазерным прицелом.
Стас выдернул пистолет из кобуры и включил прицел. На стене засветился тревожный оранжевый огонек. Обычно это был кружок. Но сейчас, в полной темноте, расширившиеся зрачки ловили каждую мелочь. Оранжевый огонек не был сплошным – нет, это скопище мелких, ярких точек. Спеклы, как их называет ученый люд. Микроинтерференция.
Да, паршивый фонарик из лазера… Узкий луч никуда не расходится.
Но это хоть что-то. Для затравки сойдет, а дальше можно и поработать.
Стас вытащил из внутреннего кармана купюру, отодрал угол – белый и прозрачный, чтобы можно было рассмотреть водяные знаки. Послюнявил и прилепил на прицел.
Пятно на стене пропало. Нет, не пропало. Пятно осталось. Только стало большим и тусклым. Едва заметным.
Стас нацелил пистолет под ноги.
Лобастый, Рыжик, Скалолазка… А вон и Ушастик. Едва различимы, но все-таки различимы. Стас присел.
Лобастый сообразил раньше остальных. Подскочил к самому дулу и закружился в крысином танце – но не так быстро, как обычно. Медленно, подчеркивая каждое движение. Словно обучал азбуке пчелиного танца тонкохвос-того крысенка.
“Сорок”. “Разветвление”. “Два”. “Незнакомо”. “Делиться”. Вопрос.
Впереди, через сорок метров, развилка. То ли еще один коллектор вливается в этот, то ли отходит какой-то боковой туннель.
– Что там?
Пируэт. “Посмотреть”. Вопрос.
Не знает…
Ну, это понятно. Здесь крысы не гуляли ни разу. Они ведь только в центре хорошо ориентируются. Там, где можно гулять поодиночке, не опасаясь диких крыс. С цивильными крысами у них было полное взаимопонимание, этакий доброжелательный нейтралитет. А здесь, далеко за пределами Садового кольца, ни черта не ориентируются.
Разделиться надо.
Чтобы не упереться в тупик. Или в обвал. Или не забрести в логово диких крыс. Одна крыса может еще убежать, поняв ошибку – и скорость есть, и темнота для крыс не так страшна. Они же почти как летучие мыши, могут и по эху своих шажков ориентироваться, привыкли.
Одна крыса легко может тут затеряться. Спрятаться, в конце концов. Другое дело – сам. Топот, как от гиппопотама. И ход, как у слепого щенка. И человечиной пахнет. Словно чан свежесваренного кофе посреди изнывающего от голода осадного города. И то, что изнывают от голодной весны не люди, а дикие крысы, ничуть не успокаивает…
Надо разделиться.
– Скалолазка, вперед вправо. Рыжик, вперед влево. Ушастик, двадцать метров назад, прикрывать. А ты, умник, со мной. Готовишь доклады. Все ясно?
Четыре едва различимых кивка.
Стас выключил прицел. Надо беречь заряд. Аккумулятор прицела не вечный. Это не волшебный горшочек, который будет бесконечно выдавать на-гора энергию. Сдохнет, и что тогда? Даже не понять, что хотят сказать крысы…
И в наступившей полной темноте, обострившей слух, где-то позади, в пройденном туннеле зашлепало. Далеко, но тяжело, шумно. Так, как и должны шлепать обвешанные вещмешками, броней и оружием здоровые парни, бегущие в тяжеленных “чушках” по щиколотку в воде.
Только их не хватало! В темноте не побежишь. Можно только брести на ощупь… Медленно. Иначе прозеваешь поворот туннеля или споткнешься обо что-нибудь. Или напорешься на какую-нибудь арматурину, выбившуюся из сгнившей плиты и теперь торчащую, как ржавый шампур…
А вот ребята позади явно не гуськом идут. У них “ночки”. Может быть, даже тепловизоры. Они-то все видят замечательно и бегут споро.
Стас снова включил прицел. Повернул пистолет вперед, поводил из стороны в сторону… Ни фига. Фонарик из прицела не получится.
Света еще хватает, чтобы различить пируэты Лобастого, держа прицел вплотную к нему, чуть ли не приставив дуло к мохнатому лбу. Но на большее… Ничего не видно впереди!
– Вашу мать…
Похоже, приплыли…
Стоп.
Не паниковать. Есть выход. Кажется.
Стас присел.
– Лобастый!
В призраке оранжевого света соткалась тень – морда Лобастого. В глазах-бисеринках по крошечному отражению прицела. И кажется, даже эти отражения – внимательные.
Это хорошо. Сообразительность сейчас не помешает…
Шаг, второй, удар по ноге. Шаг, второй, удар по ноге. Шаг, второй, удар по ноге…
Время замедлилось, загустело, как кисель. Янтарь. В котором застыли допотопные мотыльки и вместе с ними весь мир…
Погоня, кажется, отстала.
Два раза шум позади затихал, но потом опять нагоняли. Теперь, кажется, отстали совсем. Уже часа два как не слышно.
Остались только темнота, плеск шагов, стук капель с потолка – и эхо, эхо, эхо-хо-хо-хо…
А время куда-то пропало.
И только удары по ноге, как метроном. Шаг, второй, удар по ноге. Шаг, второй, удар по ноге.
Не болезненный, но ощутимый. У пятикилограммовых модифицированных крыс хвост в полметра длинной. И куда гибче и сильнее, чем у такой же кошки или собаки. Военное ведомство делало все ж таки.
Каждый удар сам по себе терпимый, но когда четыре крысы, семеня одна за другой, молотят по ноге уже часов шесть…
От щиколотки до колена нога словно онемела.
Шаг, второй, удар по ноге. Шаг, второй…
– Скалолазка, бога твоего крысиного в душу! – взмолился Стас. – Да перейди же на другую сторону, а?
Скалолазка пискнула. То ли подтвердила приказ, то ли рассмеялась по-своему. Не понять. Но на другую сторону перешла…
Скрючившись в три погибели, Стас брел по низкому туннелю. Скалолазка бежала теперь справа и через каждые два шага стегала хвостом по ноге. Этакий крыса-поводырь.
Но уж лучше пусть молотит хвостом, контролируя движение, чем споткнуться обо что-то или налететь на поворот.
Сами крысы, набегавшие в этих туннелях в кромешной тьме сотни суток, научились ориентироваться по эху от собственных шажков. Без всякого зрения чувствуют пространство метров на десять впереди себя. И стены туннеля, и повороты, и приближающиеся препятствия…
Только что-то не так.
Этот бег длится уже часа четыре. Даже с учетом всех петляний Садовое кольцо должно было остаться где-то позади.
Должны были начаться патрули цивильных крыс – выдрессированных “друзьями” Арни. Но их нет. Ни одного. А вот…
Удар хвостом вне ритма и тут же еще один удар. “Стоп”.
Стас остановился. Включил прицел “хека”, нашел мордочку Лобастого.
– Что такое?
Пируэты… “Тридцать”. “Поворот”. “Двадцать пять”. “Люк”. “Свет”. “Люди”.
– Опять?.. Черт бы их драл!
Уже не спеша, стараясь ступать по лужам тише, Стас прошел тридцать метров.
Точно, поворот. Не простой, какой-то двойной, этакой загогулиной. Похоже, строители вели два туннеля с разных сторон. И свели, блин…
Впереди на стенах забрезжили отсветы. Стас прошел загогулину и выглянул за угол.
Впереди висел поток света. Люк снят, и в потоке света свисают ноги. Солдат сидел прямо на краю дыры, для устойчивости одна подошва уперлась в поперечную перекладину лестницы.
– … и вот входит эта врачиха в палату, а…
Слушатели заранее заржали, предвкушая.
Стас шагнул обратно.
Дьявол их защекочи… Что происходит?!
По всем расчетам, несмотря на все петляния, наверху уже должен был быть центр города. За Садовым кольцом. Та территория, которую контролировали “друзья” Арни. Эту территорию они не отдавали ни в одном штурме. И не отдадут. Иначе им конец…
Но там наверху ребята. Свесили ноги вниз и травят байки.
И это не первый такой люк. Уже часа два все водостоки, люки и просто колодцы, ведущие на поверхность, – любые пути наверх – открыты и ярко освещены. И голоса, солдаты, грохот гусениц…
Где “друзья” Арни?!
В любом случае надо опять отступать, искагь какой-то лаз, ведущий на юг и не проходящий под открытым люком…
Может быть, из-за этих постоянных петляний давно сбились с курса? И идем совсем не на юг, а куда-то по касательной к Садовому кольцу? Давно оставили его в стороне, и теперь впереди лишь край города, бывшие спальные районы, которые солдаты все-таки очистили от диких крыс?
Оттого и солдаты сидят беззаботно, а “друзей” Арни нет и следа?..
С другой стороны, посты все чаще и чаще, и обходить их все труднее и труднее…
Значит, все же идем в центр?
Но тогда где крысы? Куда подевались все цивильные крысы?!
Иногда попадались крупные туннели – те, что ведут в бывшее метро. Можно бы, наконец, заглянуть в один из таких. Узнать название станции. Сразу все станет ясно.
Но только опасно это. Бывшие станции метро просторные. Наверняка там сейчас штурмовые группы…
Опасно.
Стас выбрался из прохода-загогулины назад.
– Лобастый…
Тихий писк.
Стас включил прицел, нашел светом тельце Лобастого.
– Курс? Пируэт: “Юг”.
– Точно?
Пируэт: “Точно”.
Стас вздохнул.
Человек мог бы ошибиться. Но не модифицированные крысы. Их поворотами не запутаешь. Все откладывается в памяти. Каждый поворот. Причем откладывается точно-точно, с точностью не то что до градусов – до минут и терций. Любой профессиональный астроном обзавидуется такой точности калькуляции углов.
И если крысы уверены, что курс на юг – значит, курс действительно на юг.
Но тогда уже должен быть центр города. За Садовым кольцо. С “друзьями” Арни.
Если только…
Нет, не может быть. Стас помотал головой. Этого не может быть, потому что не может быть никогда!
Лобастый опять закружился. Вопросительный паттерн.
– Все, ребята, привал. Похоже, пора баиньки. Что-то я уже ничего не соображаю… Возвращаемся на поворот, там был сухой пол.
Стас выключил прицел. Об ногу кто-то потерся.
– Пошли, – согласился Стас.
Привычно следуя за контролирующими ударами хвоста по ноге, зашагал назад. Когда хвост застучал часто-часто, остановился. Нащупал руками стену туннеля, угол…
Пискнуло.
– Да знаю, знаю, что тут порожек…
Стас нашел ногами плохо подогнанные плиты, шагнул. Под ногами стало сухо. Еще пара шагов. Теперь можно и присесть.
– Все, приехали. Стоп машина. – Стас стянул с себя плащ, постелил его на боковое закругление трубы и присел, потом осторожно привалился к стене. – Будем ждать ночи. Потом попробуем выйти на поверхность.
Юго-восток… Это куда же идем-то?
Куда-то вдоль Выставки?
Это если ничего не перепутал и туннель в самом деле идет на юго-восток…
Пискнуло.
Стас остановился.
– В чем дело?
Ч-черт…
Похоже, потеря планшетки и планов подземелий еще не самое худшее. Как общаться с крысами в полной темноте? Они же только пищать умеют. Это не членораздельная речь. Речь у них заменяет “пчелиный” танец. Но в темноте…
Можно, конечно, заставить Лобастого общаться на “да” и “нет”. Один писк и два.
Но это сколько же возможностей придется перебирать? Впереди может быть и рытвина, и провал, и завал, и поворот, и развилка…
Но и это еще куда ни шло. В конце концов, можно сделать остановку и тупо перебрать все варианты. А вот если впереди дикие крысы? И действовать надо быстро?
Впереди еще раз пискнуло. На этот раз явно Скалолазка. Нетерпеливые эти барышни, хоть в человечьей шкуре, хоть в какой…
Да и Рыжик с Ушастиком тоже нетерпеливо шлепали хвостами по воде. Это на человека теснота и темнота давят. А для них это – как возвращение домой. Лучше только прогулка по колбасному складу.
Стас сунул руки в карманы плаща. Обертка от шоколадки. Все.
Так, а что во внутренних карманах штанов?..
Ничего. Да и откуда? Таскать в плаще и неудобно, и опасно – либо вывалится в самый неподходящий момент и разобьется, либо заметит кто-то, кому замечать вовсе не обязательно. Вся аппаратура осталась в рюкзаке. В карманах пусто.
Ни-че-го.
Дьявол…
Об ноги потерлись. Довольно тревожно.
– Стоять, ждать, – скомандовал Стас.
Шагнул в сторону, нащупал боковую стену, привалился к ней. Медленно распрямился, пока не уперся головой в изгиб. Бегать в три погибели, чтобы не задеть головой какую-нибудь торчащую сверху арматурину, не очень-то приятно… Думать лучше спокойно, не отвлекаясь на желание распрямиться.
Так чем же заменить фонарик?
Поджечь что-нибудь?
Но что? И чем?
Блин, ну хоть какой-то источник света, хоть крошку, хоть капельку!
Надо-то совсем чуть! Можно приставить к самой морде Лобастого, и пусть танцует перед источником. Тут зажигалки было бы за глаза! Только нет зажигалки…
Стас сморщился.
Правая рука, ведомая каким-то кусочком подсознания, словно сама собой потянулась под мышку. Пальцы наткнулись на кобуру, и всю правую кисть прострелило болью насквозь: поврежденная связка на руке давала о себе знать.
А кобура-то все равно пустая, “хек” есть только в ле…
– Блин!
Ну да. “Хек”. С лазерным прицелом.
Стас выдернул пистолет из кобуры и включил прицел. На стене засветился тревожный оранжевый огонек. Обычно это был кружок. Но сейчас, в полной темноте, расширившиеся зрачки ловили каждую мелочь. Оранжевый огонек не был сплошным – нет, это скопище мелких, ярких точек. Спеклы, как их называет ученый люд. Микроинтерференция.
Да, паршивый фонарик из лазера… Узкий луч никуда не расходится.
Но это хоть что-то. Для затравки сойдет, а дальше можно и поработать.
Стас вытащил из внутреннего кармана купюру, отодрал угол – белый и прозрачный, чтобы можно было рассмотреть водяные знаки. Послюнявил и прилепил на прицел.
Пятно на стене пропало. Нет, не пропало. Пятно осталось. Только стало большим и тусклым. Едва заметным.
Стас нацелил пистолет под ноги.
Лобастый, Рыжик, Скалолазка… А вон и Ушастик. Едва различимы, но все-таки различимы. Стас присел.
Лобастый сообразил раньше остальных. Подскочил к самому дулу и закружился в крысином танце – но не так быстро, как обычно. Медленно, подчеркивая каждое движение. Словно обучал азбуке пчелиного танца тонкохвос-того крысенка.
“Сорок”. “Разветвление”. “Два”. “Незнакомо”. “Делиться”. Вопрос.
Впереди, через сорок метров, развилка. То ли еще один коллектор вливается в этот, то ли отходит какой-то боковой туннель.
– Что там?
Пируэт. “Посмотреть”. Вопрос.
Не знает…
Ну, это понятно. Здесь крысы не гуляли ни разу. Они ведь только в центре хорошо ориентируются. Там, где можно гулять поодиночке, не опасаясь диких крыс. С цивильными крысами у них было полное взаимопонимание, этакий доброжелательный нейтралитет. А здесь, далеко за пределами Садового кольца, ни черта не ориентируются.
Разделиться надо.
Чтобы не упереться в тупик. Или в обвал. Или не забрести в логово диких крыс. Одна крыса может еще убежать, поняв ошибку – и скорость есть, и темнота для крыс не так страшна. Они же почти как летучие мыши, могут и по эху своих шажков ориентироваться, привыкли.
Одна крыса легко может тут затеряться. Спрятаться, в конце концов. Другое дело – сам. Топот, как от гиппопотама. И ход, как у слепого щенка. И человечиной пахнет. Словно чан свежесваренного кофе посреди изнывающего от голода осадного города. И то, что изнывают от голодной весны не люди, а дикие крысы, ничуть не успокаивает…
Надо разделиться.
– Скалолазка, вперед вправо. Рыжик, вперед влево. Ушастик, двадцать метров назад, прикрывать. А ты, умник, со мной. Готовишь доклады. Все ясно?
Четыре едва различимых кивка.
Стас выключил прицел. Надо беречь заряд. Аккумулятор прицела не вечный. Это не волшебный горшочек, который будет бесконечно выдавать на-гора энергию. Сдохнет, и что тогда? Даже не понять, что хотят сказать крысы…
И в наступившей полной темноте, обострившей слух, где-то позади, в пройденном туннеле зашлепало. Далеко, но тяжело, шумно. Так, как и должны шлепать обвешанные вещмешками, броней и оружием здоровые парни, бегущие в тяжеленных “чушках” по щиколотку в воде.
Только их не хватало! В темноте не побежишь. Можно только брести на ощупь… Медленно. Иначе прозеваешь поворот туннеля или споткнешься обо что-нибудь. Или напорешься на какую-нибудь арматурину, выбившуюся из сгнившей плиты и теперь торчащую, как ржавый шампур…
А вот ребята позади явно не гуськом идут. У них “ночки”. Может быть, даже тепловизоры. Они-то все видят замечательно и бегут споро.
Стас снова включил прицел. Повернул пистолет вперед, поводил из стороны в сторону… Ни фига. Фонарик из прицела не получится.
Света еще хватает, чтобы различить пируэты Лобастого, держа прицел вплотную к нему, чуть ли не приставив дуло к мохнатому лбу. Но на большее… Ничего не видно впереди!
– Вашу мать…
Похоже, приплыли…
Стоп.
Не паниковать. Есть выход. Кажется.
Стас присел.
– Лобастый!
В призраке оранжевого света соткалась тень – морда Лобастого. В глазах-бисеринках по крошечному отражению прицела. И кажется, даже эти отражения – внимательные.
Это хорошо. Сообразительность сейчас не помешает…
Шаг, второй, удар по ноге. Шаг, второй, удар по ноге. Шаг, второй, удар по ноге…
Время замедлилось, загустело, как кисель. Янтарь. В котором застыли допотопные мотыльки и вместе с ними весь мир…
Погоня, кажется, отстала.
Два раза шум позади затихал, но потом опять нагоняли. Теперь, кажется, отстали совсем. Уже часа два как не слышно.
Остались только темнота, плеск шагов, стук капель с потолка – и эхо, эхо, эхо-хо-хо-хо…
А время куда-то пропало.
И только удары по ноге, как метроном. Шаг, второй, удар по ноге. Шаг, второй, удар по ноге.
Не болезненный, но ощутимый. У пятикилограммовых модифицированных крыс хвост в полметра длинной. И куда гибче и сильнее, чем у такой же кошки или собаки. Военное ведомство делало все ж таки.
Каждый удар сам по себе терпимый, но когда четыре крысы, семеня одна за другой, молотят по ноге уже часов шесть…
От щиколотки до колена нога словно онемела.
Шаг, второй, удар по ноге. Шаг, второй…
– Скалолазка, бога твоего крысиного в душу! – взмолился Стас. – Да перейди же на другую сторону, а?
Скалолазка пискнула. То ли подтвердила приказ, то ли рассмеялась по-своему. Не понять. Но на другую сторону перешла…
Скрючившись в три погибели, Стас брел по низкому туннелю. Скалолазка бежала теперь справа и через каждые два шага стегала хвостом по ноге. Этакий крыса-поводырь.
Но уж лучше пусть молотит хвостом, контролируя движение, чем споткнуться обо что-то или налететь на поворот.
Сами крысы, набегавшие в этих туннелях в кромешной тьме сотни суток, научились ориентироваться по эху от собственных шажков. Без всякого зрения чувствуют пространство метров на десять впереди себя. И стены туннеля, и повороты, и приближающиеся препятствия…
Только что-то не так.
Этот бег длится уже часа четыре. Даже с учетом всех петляний Садовое кольцо должно было остаться где-то позади.
Должны были начаться патрули цивильных крыс – выдрессированных “друзьями” Арни. Но их нет. Ни одного. А вот…
Удар хвостом вне ритма и тут же еще один удар. “Стоп”.
Стас остановился. Включил прицел “хека”, нашел мордочку Лобастого.
– Что такое?
Пируэты… “Тридцать”. “Поворот”. “Двадцать пять”. “Люк”. “Свет”. “Люди”.
– Опять?.. Черт бы их драл!
Уже не спеша, стараясь ступать по лужам тише, Стас прошел тридцать метров.
Точно, поворот. Не простой, какой-то двойной, этакой загогулиной. Похоже, строители вели два туннеля с разных сторон. И свели, блин…
Впереди на стенах забрезжили отсветы. Стас прошел загогулину и выглянул за угол.
Впереди висел поток света. Люк снят, и в потоке света свисают ноги. Солдат сидел прямо на краю дыры, для устойчивости одна подошва уперлась в поперечную перекладину лестницы.
– … и вот входит эта врачиха в палату, а…
Слушатели заранее заржали, предвкушая.
Стас шагнул обратно.
Дьявол их защекочи… Что происходит?!
По всем расчетам, несмотря на все петляния, наверху уже должен был быть центр города. За Садовым кольцом. Та территория, которую контролировали “друзья” Арни. Эту территорию они не отдавали ни в одном штурме. И не отдадут. Иначе им конец…
Но там наверху ребята. Свесили ноги вниз и травят байки.
И это не первый такой люк. Уже часа два все водостоки, люки и просто колодцы, ведущие на поверхность, – любые пути наверх – открыты и ярко освещены. И голоса, солдаты, грохот гусениц…
Где “друзья” Арни?!
В любом случае надо опять отступать, искагь какой-то лаз, ведущий на юг и не проходящий под открытым люком…
Может быть, из-за этих постоянных петляний давно сбились с курса? И идем совсем не на юг, а куда-то по касательной к Садовому кольцу? Давно оставили его в стороне, и теперь впереди лишь край города, бывшие спальные районы, которые солдаты все-таки очистили от диких крыс?
Оттого и солдаты сидят беззаботно, а “друзей” Арни нет и следа?..
С другой стороны, посты все чаще и чаще, и обходить их все труднее и труднее…
Значит, все же идем в центр?
Но тогда где крысы? Куда подевались все цивильные крысы?!
Иногда попадались крупные туннели – те, что ведут в бывшее метро. Можно бы, наконец, заглянуть в один из таких. Узнать название станции. Сразу все станет ясно.
Но только опасно это. Бывшие станции метро просторные. Наверняка там сейчас штурмовые группы…
Опасно.
Стас выбрался из прохода-загогулины назад.
– Лобастый…
Тихий писк.
Стас включил прицел, нашел светом тельце Лобастого.
– Курс? Пируэт: “Юг”.
– Точно?
Пируэт: “Точно”.
Стас вздохнул.
Человек мог бы ошибиться. Но не модифицированные крысы. Их поворотами не запутаешь. Все откладывается в памяти. Каждый поворот. Причем откладывается точно-точно, с точностью не то что до градусов – до минут и терций. Любой профессиональный астроном обзавидуется такой точности калькуляции углов.
И если крысы уверены, что курс на юг – значит, курс действительно на юг.
Но тогда уже должен быть центр города. За Садовым кольцо. С “друзьями” Арни.
Если только…
Нет, не может быть. Стас помотал головой. Этого не может быть, потому что не может быть никогда!
Лобастый опять закружился. Вопросительный паттерн.
– Все, ребята, привал. Похоже, пора баиньки. Что-то я уже ничего не соображаю… Возвращаемся на поворот, там был сухой пол.
Стас выключил прицел. Об ногу кто-то потерся.
– Пошли, – согласился Стас.
Привычно следуя за контролирующими ударами хвоста по ноге, зашагал назад. Когда хвост застучал часто-часто, остановился. Нащупал руками стену туннеля, угол…
Пискнуло.
– Да знаю, знаю, что тут порожек…
Стас нашел ногами плохо подогнанные плиты, шагнул. Под ногами стало сухо. Еще пара шагов. Теперь можно и присесть.
– Все, приехали. Стоп машина. – Стас стянул с себя плащ, постелил его на боковое закругление трубы и присел, потом осторожно привалился к стене. – Будем ждать ночи. Потом попробуем выйти на поверхность.