Страница:
Когда они уже пришли, Ребекка внезапно забеспокоилась.
— А где сейчас твой отец? — шепнула она.
— У Бальдемара. Они конторские книги проверяют, — сообщила Эмер. — Это занятие на долгие часы. Так оно всегда и бывает. Не робей, пошли!
И вот они вошли в кабинет постельничего и, миновав его, оказались в библиотеке. Это маленькое прямоугольное помещение было хорошо знакомо Ребекке, все стены здесь были заставлены книжными полками. Ребекка бывала здесь бессчетное число раз, неизменно получая удовольствие от путешествия в царство книг, но, в отличие от Эмер, ей никогда приходило в голову поинтересоваться тем, что же скрывается в невзрачном резном шкафу, высящемся в дальнем конце комнаты. Но впервые за все время посещений библиотеки постельничего Ребекка несколько нервничала.
А Эмер направилась прямо к шкафу и повернулась к соседней полке. Найдя ту, что искала, она пошарила за книгами и извлекла из-за них бронзовый ключ. Быстро отперла заветный шкаф и достала с полки один из томов. Все это время Ребекка тревожно посматривала на дверь в кабинет.
— Вот она.
Эмер передала книгу подруге. Едва прикоснувшись к тяжеленному тому, Ребекка испытала странное волнение и сразу же позабыла о только что владевшем ею страхе. Возможно, здесь наконец-то ей удастся найти ответ хотя бы на часть вопросов, число которых все увеличивалось и увеличивалось у нее в мозгу. Книга была в черном кожаном переплете, ее название «Под солью» было выгравировано серебром.
Ребекка присела к столу, раскрыла книгу на первой странице и прочитала вслух:
«Под солью. Автор-составитель Аломар. Обозрение предметов, обнаруженных на Великих Соляных Равнинах, и легенд, с ними связанных».
— Открой на 256-и странице, — подсказала Эмер.
Ребекка, осторожно переворачивая тяжелые страницы одну за другой, дошла наконец до только что названной… и замерла, потому что на нее смотрели каменные таблицы из ее сна.
О Х Р А Н О Л Ь Ю П
С Я И С У А
Ч Н Е Д Т Д Д В У А
О Е О Т
О Г С И Р Я Р П Н И
На мгновение перед ее взором мелькнуло лицо Санчии. «Истинное волшебство ни с чем не спутаешь», — прошептала та. Но Ребекка тут же заговорила и сама.
— Это оно! — воскликнула она. — Это то, что я видела на подносах!
— На каких еще подносах? Мне-то казалось, будто буквы — это что-то вроде барьера, — нахмурилась Эмер.
Восторженная реакция подруги порадовала ее, но в то же самое время и озадачила.
— То было в последнем сне, — откликнулась Ребекка, словно Эмер была в состоянии понять услышанное. — Прошлой ночью мне снова кое-что приснилось. Мертвец подал мне два подноса с надписями. Именно с этими надписями. Это просто невероятно!
— Да уж, — отозвалась Эмер, и нотки недоверия в ее голосе заставили Ребекку впервые отвести глаза от книги.
Не произнеся ни слова, Ребекка извлекла из кармана скомканный листок, расправила его на столе и положила рядом с книгой. Эмер сличила рисунок на листе с иллюстрацией в книге, удивляясь все сильнее и сильнее. Так или иначе, от каких бы то ни было комментариев, она воздержалась, и Ребекка вернулась к книге, пробегая глазами по строкам в поисках каких-нибудь пояснений.
«Здесь изображены так называемые Камни Окрана, поименованные так в честь первооткрывателя, — прочитала она. — Оригинал таблиц к настоящему времени утерян, однако считается, что они были изготовлены из белоснежного мрамора с глубоко высеченными в нем буквами. Неоднократно предпринимались попытки расшифровать изложенное здесь сообщение, однако они остались безуспешными… — Надежды Ребекки сразу же померкли. — Существует теория, согласно которой эти камни могут представлять собой фрагменты более обширного послания, прочесть которое не составило бы труда по обнаружении других камней. Так или иначе, хотя о существовании других камней и ходят легенды, лишь наличие данных двух может считаться вполне доказанным. Едва ли нужно добавлять, что оба этих загадочных диска чрезвычайно древние, хотя их точная датировка представляется невозможной. Не исключено, что остальные образчики (если таковые действительно существовали) уничтожены или искажены до неузнаваемости».
«Но еще как минимум один камень уцелел, — подумала Ребекка, вспомнив сон о соли, сквозь все щели набивающейся к ней в спальню. — Если бы только мне удалось вспомнить буквы!» И хотя ее огорчило, что книга оказалась бессильна помочь ей раскрыть тайну, нельзя было не порадоваться тому, что хотя бы обнаружился полный перечень букв, приснившихся ей накануне. Эмер, догадавшись об ее желании, подала подруге перо, и Ребекка вписала в свой список недостающие буквы, после чего вновь приступила к чтению текста под иллюстрацией.
«С Камнями Окрана связано множество легенд и суеверий. Вот перечень наиболее красочных из их числа:
Судьба страны зависит от личности человека, который сумеет прочесть их первым.
Всякому, кто расшифрует сообщение, покорятся демоны.
Таблицы представляют собой секретный ключ к таинственным сокровищам.
Проклятие падет на голову любому, кто сумеет расшифровать их.
Расшифровка таблиц предотвратит стихийное бедствие гигантских размеров — такое, как землетрясение, потоп или извержение вулкана.
Прочие предположения относительно природы и предназначения камней находятся в диапазоне от чьей-то шутки до зашифрованного изображения колоды карт для гадания (причем форма самих букв трактуется то ли как искаженная пентаграмма, то ли как изображение масти на каждой карте), в диапазоне от личного шифра двоих возлюбленных до некоей герметической поэзии. Лишь об одном можно на данный момент судить со всей уверенностью: ни одно из приведенных выше предположений не соответствует действительности и загадка наверняка останется нерешенной, если, конечно, не будет, хотя бы чисто теоретически, доказано существование и других таблиц».
Ребекку не интересовали разнообразные легенды, приведенные в книге, однако она не разделяла мнения автора-составителя Аломара, согласно которому загадка была принципиально неразрешимой. «Признай Паутину, и не останется ничего невозможного». Правда, для этого необходимо запастись терпением…
— Ну и что же все это значит? — дыша подруге в затылок, спросила Эмер.
— Не знаю. Я надеялась, что эта книга поможет…
Чувствовалось, что Ребекка всецело поглощена находкой, поэтому Эмер, чтобы не мешать, отошла от нее. Она сняла с полки другие книги и начала бездумно перелистывать их.
«Камни Окрана были найдены в 27-м году Бриона, — читала меж тем Ребекка. — Их нашли в точке, находящейся на расстоянии в десять лиг на запад-юго-запад от Блекатора, единственной горы, поднимающейся ввысь над поверхностью соляных равнин. Данная точка почти полностью соответствует предполагаемому местонахождению легендарного города Дерис (который, согласно преданиям, некогда был столицей Эрении), поэтому широко распространено мнение, будто Камни Окрана происходят из этого города. Однако не имеется никаких доказательств того, что это предположение истинно».
И на этом автор книги с данной темой прощался. Это было особенно огорчительно, если учесть, какие надежды возлагала Ребекка на книгу поначалу. «Это даже хуже, чем вообще ничего не знать, — подумала, было, она, но тут же изменила мнение. — Нет, не хуже». Теперь у нее появилось бесспорное доказательство (если допустить, что она в таковом нуждалась) того, что ее сны не являются всего лишь беспочвенной игрой подсознания. «Талант у тебя, несомненно, есть, однако тебе предстоит еще многому научиться».
Ребекка принялась перелистывать книгу, задерживаясь, каждый раз, когда на иллюстрации оказывался, изображен очередной артефакт, извлеченный из-под соляного спуда. Но ничего, хотя бы в какой-то степени столь же интересного, как ее «подносы», она не нашла. Добычей археологов становились, как правило, камни, черепки и стекло, порой — с вкраплениями из драгоценных металлов, но попадалось им и дерево, обезображенное практически разъевшими его соляными кристаллами, попадались и кости — как человека, так и животных. Эти открытия делались на всей территории соляных равнин, но все же большинство находок попадалось на сравнительно небольшой площади вокруг предполагаемого местонахождения Дериса.
Внимание Ребекки привлек рисунок, сделанный с барельефа. Здесь был изображен город, застроенный изящными белыми домами, и над всем городом возвышалась высокая черная пирамида. Подпись под рисунком гласила: «Копия с древнего барельефа, предположительно изображающего город Дерис и гробницу короля Тиррела». Ребекка перечла это дважды, ее глаза расширились, потому что она вновь столкнулась с чудом.
— Я видела это! — воскликнула она в полный голос. — Здесь это и происходило!
Эмер подняла на нее глаза.
— В чем дело?
— Дерис, — пояснила Ребекка. — Вот где я побывала во сне. Это была не нынешняя столица, и, тем не менее, столица.
Эмер через плечо подруги посмотрела на рисунок.
— Прежде чем его погребла соль? — спросила она.
— Да.
Ребекка задрожала, вспомнив то появляющиеся, то исчезающие привидения и ощущение собственного ужаса, когда она едва не задохнулась в соляной бездне.
— Ты еще более чокнутая, чем я думала, — объявила Эмер. — Это же все было много веков назад! И это известно каждому.
Вопреки собственным словам, Эмер явно была ошарашена.
— И все они смотрели вверх… — прошептала Ребекка, мыслями она была сейчас далеко отсюда. — Как будто им хотелось разглядеть небо.
— Но, Бекки! Это же было только во сне!
— Как ты берешься судить об этом? — возмутилась Ребекка. — Все это было по-настоящему. И они восстали. Город Дерис восстал!
Сейчас она почти кричала, собственная фантазия сводила ее с ума.
— Тсс! Тише, — тут же зашептала Эмер. — Не то весь замок услышит.
Хотя Ребекка после этого и успокоилась, во взгляде у нее по-прежнему сквозила одержимость. Она вернулась к книге и прочла то немногое, что говорилось о самом существовании Дериса. Эмер с тревогой следила за ней, то и дело, посматривая при этом на дверь. Ребекка же не обращала на подругу никакого внимания — ее вновь захватили откровения, содержащиеся в книге «Под солью».
«Мифы и легенды, которыми окружен Дерис, заметно превышают количество установленных фактов; строго говоря, их слишком много, чтобы подвергнуть их каталогизации. Одним из самых распространенных преданий, существующим к тому же в нескольких версиях, является рассказ о том, что город был давным-давно перенесен разгневанными богами на дно морское. Его обитатели стали хладнокровными подводными существами, и это длилось до тех пор, пока в ходе великой битвы они вновь не вырвались на поверхность земли. Главным в этой битве (Ребекка перевернула страницу) …был конфликт между противоположными сторонами волшебного спектра в рамках Паутины. Противоборствующими сторонами выступали, в первом приближении, Добро и Зло, и они не могли разомкнуть взаимно смертельных объятий до тех пор, пока не вмешалось существо, известное под именами Дитя Паутины, Око Ночи или Слезы Вселенной. Согласно всем письменным преданиям, это существо обитало на морском берегу и, если верить большинству источников, было единственной дочерью жестокого вдовца-барона. Некоторые называли ее и Ребекхой, хотя написание этого имени точно неизвестно, что же касается обстоятельств ее смерти…»
— Живо, — в панике прошептала Эмер. — Идет отец.
Услышав доносящийся снаружи шум, она первым делом схватила со стола книгу.
— Нет! — воскликнула Ребекка.
Вскочив, она попыталась вернуть книгу. Однако споткнулась, к тому же Эмер грубовато отпихнула ее, прежде чем самой метнуться к заветному шкафу, поставить книгу на полку и запереть дверцу. Она как раз успела проделать все это и чинно усесться в кресло, когда в дверном проеме показался Рэдд. Эмер сделала вид, будто углубилась в чтение, но Ребекка, войдя в ступор, сидела совершенно неподвижно и ни единой мысли не было сейчас у нее в голове.
— Привет, девочки, — весело поздоровался постельничий. — Чем это вы тут занимаетесь?
— Да так, дурака валяем, — ответила Эмер.
— Не часто ты вообще-то сюда заходишь, — пожурил он дочь. — Ну и что же ты читаешь?
Эмер, схватившая первую подвернувшуюся под руку книгу и не имеющая ни малейшего представления хотя бы о том, как она называется, поднесла ее к отцовским глазам, чтобы тот сам прочитал название. Это был солидный том по географии северных гор.
— Ну и ну, — пробормотал Рэдд. — Ну а ты, Ребекка?
Однако Ребекка утратила дар речи. Ее сознание вот-вот было готово помутиться. Призрачные параллели между древней Ребекхой и ею самой в сочетании с резким и несвоевременным перерывом в чтении и ошеломили ее, и напугали. Эмер умоляюще посмотрела на подругу.
— С тобой все в порядке? — встревоженно спросил Рэдд.
Но ответа не последовало и на это.
— Бекки, — начала было Эмер, но тут всеобщее внимание отвлекло нечто иное: медленно, мучительно медленно и громко скрипя на проржавленных петлях, открылась дверца заветного шкафа.
Лицо Рэдда стало подобно камню. Эмер в ужасе закрыла глаза, а Ребекка уставилась на раскрывшийся шкаф как загипнотизированная. На пару мгновений замер, казалось, сам воздух в библиотеке. Ни звука, ни шороха, атмосфера всеобщего оцепенения. Затем постельничий, придя в себя первым, устремился к шкафу.
— Почему это он открыт? — Глаза Рэдда пробежали по полкам, однако пустого места там не обнаружилось. — Вы читали что-нибудь взятое отсюда? Не так ли? — Он заметил, что книга «Под солью» стоит вверх ногами, и перевернул ее. — Не так ли? — повторил он, недвусмысленно потрясая книгой под носом у обеих девушек.
— Неправда, — тихим голосом и потупившись, ответила Эмер.
— Правда, — прошептала Ребекка, по-прежнему глядя на том в кожаном переплете как загипнотизированная.
— Давай сюда ключ, — со с трудом сдерживаемой яростью в голосе приказал дочери Рэдд. Нервничая, та передала ему ключ. — А теперь — с глаз моих долой! Убирайся!
Эмер, в последний раз бросив взгляд на по-прежнему пребывающую в оцепенении подругу, бросилась, побледнев и задрожав, вон из кабинета. Она никогда еще не видела отца в таком бешенстве.
— Ребекка, ты читала эту книгу? — спросил он, изо всех сил стараясь говорить в спокойном тоне.
— Да, — прошептала она, тоже испуганная его вспышкой.
— Какую часть?
— Про Дерис, — выдохнула она.
По лицу Рэдда промелькнула тень внезапного страха.
— Дерис — город мифический, — ледяным голосом отчеканил он. — Даже если он и впрямь когда-то существовал, то теперь он навсегда исчез. Навсегда! Ты поняла?
— Я была там, — тихо сказала она.
— Не говори глупостей, девочка, — вырвалось у Рэдда.
Только спокойная убежденность в собственной правоте, прозвучавшая в голосе у девушки, помешала ему осыпать ее насмешками.
— Во сне, — отчаянно попыталась она объяснить. — Я уже знала и про таблицы, и про черную пирамиду.
— Все это идиотские суеверия, — презрительно бросил он. — Должно быть, ты где-нибудь прочитала о них, а из-за этого увидела город во сне.
— Ты никогда не позволял мне читать такие книги, — возразила Ребекка. — Так откуда бы я взяла их?
Теперь она уже и сама рассердилась.
— Не давал — и правильно делал! — выкрикнул он. — Забивать себе голову этим вздором опасно! А ведь ты, Ребекка, еще так молода…
— Я — Прядущая Сновидения!
Она бы никогда не сказала этого, если бы он не загнал ее в угол.
— А это еще что за чушь! Откуда ты набралась всей этой ерунды?
Его ярость пылала белым пламенем.
Лишь самую чуточку поколебавшись, Ребекка призналась в том, что побывала на ярмарке. Сперва она рассказывала об этом спокойно, излагая голые факты, но по мере того как воспоминания овладевали ею, голос ее проникался все большей и большей убежденностью. Рэдд молча слушал ее; на смену гневу его постепенно охватила глубокая печаль.
— Я разочаровался в тебе, Ребекка, — грустно отметил он, когда она закончила свой рассказ. — Вот уж не думал, что ты способна на такой обман. От Эмер я ждал чего-то подобного, но только не от тебя. Сначала ярмарка, теперь еще и это.
Он помахал у нее перед носом злополучной книгой.
— Извини, — тихим голосом попросила она.
— Какие-то шарлатаны набили тебе голову смехотворным вздором…
Рэдд заставил себя остановиться, чтобы собственная ярость не подмяла его под себя окончательно.
— Она сказала мне, чтобы я запомнила буквы, и… — начала было Ребекка, но он взмахом руки заставил ее замолчать.
— Если у тебя есть хотя бы капля здравого смысла, ты обо всем этом забудешь. А также забудешь обо всем, что ты прочитала в этой книге.
— Но там сказано кое-что…
— То, что ты прочитала здесь, это древняя история, — вновь перебил он ее. — Мифы и легенды. И это не имеет абсолютно никакого отношения к событиям наших дней.
— Но…
— Я отказываюсь далее обсуждать эту тему, — строго произнес постельничий. Он поставил книгу на полку, закрыл шкаф, запер его. Потом вновь обратился к Ребекке: — Отныне тебе запрещается посещать библиотеку в мое отсутствие. Поняла?
— Да.
«Ты не имеешь права так со мной поступать», — подумала она.
— А теперь уходи отсюда, — ледяным голосом приказал он.
Ребекка, не произнеся в ответ ни слова, вышла.
Глава 28
— А где сейчас твой отец? — шепнула она.
— У Бальдемара. Они конторские книги проверяют, — сообщила Эмер. — Это занятие на долгие часы. Так оно всегда и бывает. Не робей, пошли!
И вот они вошли в кабинет постельничего и, миновав его, оказались в библиотеке. Это маленькое прямоугольное помещение было хорошо знакомо Ребекке, все стены здесь были заставлены книжными полками. Ребекка бывала здесь бессчетное число раз, неизменно получая удовольствие от путешествия в царство книг, но, в отличие от Эмер, ей никогда приходило в голову поинтересоваться тем, что же скрывается в невзрачном резном шкафу, высящемся в дальнем конце комнаты. Но впервые за все время посещений библиотеки постельничего Ребекка несколько нервничала.
А Эмер направилась прямо к шкафу и повернулась к соседней полке. Найдя ту, что искала, она пошарила за книгами и извлекла из-за них бронзовый ключ. Быстро отперла заветный шкаф и достала с полки один из томов. Все это время Ребекка тревожно посматривала на дверь в кабинет.
— Вот она.
Эмер передала книгу подруге. Едва прикоснувшись к тяжеленному тому, Ребекка испытала странное волнение и сразу же позабыла о только что владевшем ею страхе. Возможно, здесь наконец-то ей удастся найти ответ хотя бы на часть вопросов, число которых все увеличивалось и увеличивалось у нее в мозгу. Книга была в черном кожаном переплете, ее название «Под солью» было выгравировано серебром.
Ребекка присела к столу, раскрыла книгу на первой странице и прочитала вслух:
«Под солью. Автор-составитель Аломар. Обозрение предметов, обнаруженных на Великих Соляных Равнинах, и легенд, с ними связанных».
— Открой на 256-и странице, — подсказала Эмер.
Ребекка, осторожно переворачивая тяжелые страницы одну за другой, дошла наконец до только что названной… и замерла, потому что на нее смотрели каменные таблицы из ее сна.
О Х Р А Н О Л Ь Ю П
С Я И С У А
Ч Н Е Д Т Д Д В У А
О Е О Т
О Г С И Р Я Р П Н И
На мгновение перед ее взором мелькнуло лицо Санчии. «Истинное волшебство ни с чем не спутаешь», — прошептала та. Но Ребекка тут же заговорила и сама.
— Это оно! — воскликнула она. — Это то, что я видела на подносах!
— На каких еще подносах? Мне-то казалось, будто буквы — это что-то вроде барьера, — нахмурилась Эмер.
Восторженная реакция подруги порадовала ее, но в то же самое время и озадачила.
— То было в последнем сне, — откликнулась Ребекка, словно Эмер была в состоянии понять услышанное. — Прошлой ночью мне снова кое-что приснилось. Мертвец подал мне два подноса с надписями. Именно с этими надписями. Это просто невероятно!
— Да уж, — отозвалась Эмер, и нотки недоверия в ее голосе заставили Ребекку впервые отвести глаза от книги.
Не произнеся ни слова, Ребекка извлекла из кармана скомканный листок, расправила его на столе и положила рядом с книгой. Эмер сличила рисунок на листе с иллюстрацией в книге, удивляясь все сильнее и сильнее. Так или иначе, от каких бы то ни было комментариев, она воздержалась, и Ребекка вернулась к книге, пробегая глазами по строкам в поисках каких-нибудь пояснений.
«Здесь изображены так называемые Камни Окрана, поименованные так в честь первооткрывателя, — прочитала она. — Оригинал таблиц к настоящему времени утерян, однако считается, что они были изготовлены из белоснежного мрамора с глубоко высеченными в нем буквами. Неоднократно предпринимались попытки расшифровать изложенное здесь сообщение, однако они остались безуспешными… — Надежды Ребекки сразу же померкли. — Существует теория, согласно которой эти камни могут представлять собой фрагменты более обширного послания, прочесть которое не составило бы труда по обнаружении других камней. Так или иначе, хотя о существовании других камней и ходят легенды, лишь наличие данных двух может считаться вполне доказанным. Едва ли нужно добавлять, что оба этих загадочных диска чрезвычайно древние, хотя их точная датировка представляется невозможной. Не исключено, что остальные образчики (если таковые действительно существовали) уничтожены или искажены до неузнаваемости».
«Но еще как минимум один камень уцелел, — подумала Ребекка, вспомнив сон о соли, сквозь все щели набивающейся к ней в спальню. — Если бы только мне удалось вспомнить буквы!» И хотя ее огорчило, что книга оказалась бессильна помочь ей раскрыть тайну, нельзя было не порадоваться тому, что хотя бы обнаружился полный перечень букв, приснившихся ей накануне. Эмер, догадавшись об ее желании, подала подруге перо, и Ребекка вписала в свой список недостающие буквы, после чего вновь приступила к чтению текста под иллюстрацией.
«С Камнями Окрана связано множество легенд и суеверий. Вот перечень наиболее красочных из их числа:
Судьба страны зависит от личности человека, который сумеет прочесть их первым.
Всякому, кто расшифрует сообщение, покорятся демоны.
Таблицы представляют собой секретный ключ к таинственным сокровищам.
Проклятие падет на голову любому, кто сумеет расшифровать их.
Расшифровка таблиц предотвратит стихийное бедствие гигантских размеров — такое, как землетрясение, потоп или извержение вулкана.
Прочие предположения относительно природы и предназначения камней находятся в диапазоне от чьей-то шутки до зашифрованного изображения колоды карт для гадания (причем форма самих букв трактуется то ли как искаженная пентаграмма, то ли как изображение масти на каждой карте), в диапазоне от личного шифра двоих возлюбленных до некоей герметической поэзии. Лишь об одном можно на данный момент судить со всей уверенностью: ни одно из приведенных выше предположений не соответствует действительности и загадка наверняка останется нерешенной, если, конечно, не будет, хотя бы чисто теоретически, доказано существование и других таблиц».
Ребекку не интересовали разнообразные легенды, приведенные в книге, однако она не разделяла мнения автора-составителя Аломара, согласно которому загадка была принципиально неразрешимой. «Признай Паутину, и не останется ничего невозможного». Правда, для этого необходимо запастись терпением…
— Ну и что же все это значит? — дыша подруге в затылок, спросила Эмер.
— Не знаю. Я надеялась, что эта книга поможет…
Чувствовалось, что Ребекка всецело поглощена находкой, поэтому Эмер, чтобы не мешать, отошла от нее. Она сняла с полки другие книги и начала бездумно перелистывать их.
«Камни Окрана были найдены в 27-м году Бриона, — читала меж тем Ребекка. — Их нашли в точке, находящейся на расстоянии в десять лиг на запад-юго-запад от Блекатора, единственной горы, поднимающейся ввысь над поверхностью соляных равнин. Данная точка почти полностью соответствует предполагаемому местонахождению легендарного города Дерис (который, согласно преданиям, некогда был столицей Эрении), поэтому широко распространено мнение, будто Камни Окрана происходят из этого города. Однако не имеется никаких доказательств того, что это предположение истинно».
И на этом автор книги с данной темой прощался. Это было особенно огорчительно, если учесть, какие надежды возлагала Ребекка на книгу поначалу. «Это даже хуже, чем вообще ничего не знать, — подумала, было, она, но тут же изменила мнение. — Нет, не хуже». Теперь у нее появилось бесспорное доказательство (если допустить, что она в таковом нуждалась) того, что ее сны не являются всего лишь беспочвенной игрой подсознания. «Талант у тебя, несомненно, есть, однако тебе предстоит еще многому научиться».
Ребекка принялась перелистывать книгу, задерживаясь, каждый раз, когда на иллюстрации оказывался, изображен очередной артефакт, извлеченный из-под соляного спуда. Но ничего, хотя бы в какой-то степени столь же интересного, как ее «подносы», она не нашла. Добычей археологов становились, как правило, камни, черепки и стекло, порой — с вкраплениями из драгоценных металлов, но попадалось им и дерево, обезображенное практически разъевшими его соляными кристаллами, попадались и кости — как человека, так и животных. Эти открытия делались на всей территории соляных равнин, но все же большинство находок попадалось на сравнительно небольшой площади вокруг предполагаемого местонахождения Дериса.
Внимание Ребекки привлек рисунок, сделанный с барельефа. Здесь был изображен город, застроенный изящными белыми домами, и над всем городом возвышалась высокая черная пирамида. Подпись под рисунком гласила: «Копия с древнего барельефа, предположительно изображающего город Дерис и гробницу короля Тиррела». Ребекка перечла это дважды, ее глаза расширились, потому что она вновь столкнулась с чудом.
— Я видела это! — воскликнула она в полный голос. — Здесь это и происходило!
Эмер подняла на нее глаза.
— В чем дело?
— Дерис, — пояснила Ребекка. — Вот где я побывала во сне. Это была не нынешняя столица, и, тем не менее, столица.
Эмер через плечо подруги посмотрела на рисунок.
— Прежде чем его погребла соль? — спросила она.
— Да.
Ребекка задрожала, вспомнив то появляющиеся, то исчезающие привидения и ощущение собственного ужаса, когда она едва не задохнулась в соляной бездне.
— Ты еще более чокнутая, чем я думала, — объявила Эмер. — Это же все было много веков назад! И это известно каждому.
Вопреки собственным словам, Эмер явно была ошарашена.
— И все они смотрели вверх… — прошептала Ребекка, мыслями она была сейчас далеко отсюда. — Как будто им хотелось разглядеть небо.
— Но, Бекки! Это же было только во сне!
— Как ты берешься судить об этом? — возмутилась Ребекка. — Все это было по-настоящему. И они восстали. Город Дерис восстал!
Сейчас она почти кричала, собственная фантазия сводила ее с ума.
— Тсс! Тише, — тут же зашептала Эмер. — Не то весь замок услышит.
Хотя Ребекка после этого и успокоилась, во взгляде у нее по-прежнему сквозила одержимость. Она вернулась к книге и прочла то немногое, что говорилось о самом существовании Дериса. Эмер с тревогой следила за ней, то и дело, посматривая при этом на дверь. Ребекка же не обращала на подругу никакого внимания — ее вновь захватили откровения, содержащиеся в книге «Под солью».
«Мифы и легенды, которыми окружен Дерис, заметно превышают количество установленных фактов; строго говоря, их слишком много, чтобы подвергнуть их каталогизации. Одним из самых распространенных преданий, существующим к тому же в нескольких версиях, является рассказ о том, что город был давным-давно перенесен разгневанными богами на дно морское. Его обитатели стали хладнокровными подводными существами, и это длилось до тех пор, пока в ходе великой битвы они вновь не вырвались на поверхность земли. Главным в этой битве (Ребекка перевернула страницу) …был конфликт между противоположными сторонами волшебного спектра в рамках Паутины. Противоборствующими сторонами выступали, в первом приближении, Добро и Зло, и они не могли разомкнуть взаимно смертельных объятий до тех пор, пока не вмешалось существо, известное под именами Дитя Паутины, Око Ночи или Слезы Вселенной. Согласно всем письменным преданиям, это существо обитало на морском берегу и, если верить большинству источников, было единственной дочерью жестокого вдовца-барона. Некоторые называли ее и Ребекхой, хотя написание этого имени точно неизвестно, что же касается обстоятельств ее смерти…»
— Живо, — в панике прошептала Эмер. — Идет отец.
Услышав доносящийся снаружи шум, она первым делом схватила со стола книгу.
— Нет! — воскликнула Ребекка.
Вскочив, она попыталась вернуть книгу. Однако споткнулась, к тому же Эмер грубовато отпихнула ее, прежде чем самой метнуться к заветному шкафу, поставить книгу на полку и запереть дверцу. Она как раз успела проделать все это и чинно усесться в кресло, когда в дверном проеме показался Рэдд. Эмер сделала вид, будто углубилась в чтение, но Ребекка, войдя в ступор, сидела совершенно неподвижно и ни единой мысли не было сейчас у нее в голове.
— Привет, девочки, — весело поздоровался постельничий. — Чем это вы тут занимаетесь?
— Да так, дурака валяем, — ответила Эмер.
— Не часто ты вообще-то сюда заходишь, — пожурил он дочь. — Ну и что же ты читаешь?
Эмер, схватившая первую подвернувшуюся под руку книгу и не имеющая ни малейшего представления хотя бы о том, как она называется, поднесла ее к отцовским глазам, чтобы тот сам прочитал название. Это был солидный том по географии северных гор.
— Ну и ну, — пробормотал Рэдд. — Ну а ты, Ребекка?
Однако Ребекка утратила дар речи. Ее сознание вот-вот было готово помутиться. Призрачные параллели между древней Ребекхой и ею самой в сочетании с резким и несвоевременным перерывом в чтении и ошеломили ее, и напугали. Эмер умоляюще посмотрела на подругу.
— С тобой все в порядке? — встревоженно спросил Рэдд.
Но ответа не последовало и на это.
— Бекки, — начала было Эмер, но тут всеобщее внимание отвлекло нечто иное: медленно, мучительно медленно и громко скрипя на проржавленных петлях, открылась дверца заветного шкафа.
Лицо Рэдда стало подобно камню. Эмер в ужасе закрыла глаза, а Ребекка уставилась на раскрывшийся шкаф как загипнотизированная. На пару мгновений замер, казалось, сам воздух в библиотеке. Ни звука, ни шороха, атмосфера всеобщего оцепенения. Затем постельничий, придя в себя первым, устремился к шкафу.
— Почему это он открыт? — Глаза Рэдда пробежали по полкам, однако пустого места там не обнаружилось. — Вы читали что-нибудь взятое отсюда? Не так ли? — Он заметил, что книга «Под солью» стоит вверх ногами, и перевернул ее. — Не так ли? — повторил он, недвусмысленно потрясая книгой под носом у обеих девушек.
— Неправда, — тихим голосом и потупившись, ответила Эмер.
— Правда, — прошептала Ребекка, по-прежнему глядя на том в кожаном переплете как загипнотизированная.
— Давай сюда ключ, — со с трудом сдерживаемой яростью в голосе приказал дочери Рэдд. Нервничая, та передала ему ключ. — А теперь — с глаз моих долой! Убирайся!
Эмер, в последний раз бросив взгляд на по-прежнему пребывающую в оцепенении подругу, бросилась, побледнев и задрожав, вон из кабинета. Она никогда еще не видела отца в таком бешенстве.
— Ребекка, ты читала эту книгу? — спросил он, изо всех сил стараясь говорить в спокойном тоне.
— Да, — прошептала она, тоже испуганная его вспышкой.
— Какую часть?
— Про Дерис, — выдохнула она.
По лицу Рэдда промелькнула тень внезапного страха.
— Дерис — город мифический, — ледяным голосом отчеканил он. — Даже если он и впрямь когда-то существовал, то теперь он навсегда исчез. Навсегда! Ты поняла?
— Я была там, — тихо сказала она.
— Не говори глупостей, девочка, — вырвалось у Рэдда.
Только спокойная убежденность в собственной правоте, прозвучавшая в голосе у девушки, помешала ему осыпать ее насмешками.
— Во сне, — отчаянно попыталась она объяснить. — Я уже знала и про таблицы, и про черную пирамиду.
— Все это идиотские суеверия, — презрительно бросил он. — Должно быть, ты где-нибудь прочитала о них, а из-за этого увидела город во сне.
— Ты никогда не позволял мне читать такие книги, — возразила Ребекка. — Так откуда бы я взяла их?
Теперь она уже и сама рассердилась.
— Не давал — и правильно делал! — выкрикнул он. — Забивать себе голову этим вздором опасно! А ведь ты, Ребекка, еще так молода…
— Я — Прядущая Сновидения!
Она бы никогда не сказала этого, если бы он не загнал ее в угол.
— А это еще что за чушь! Откуда ты набралась всей этой ерунды?
Его ярость пылала белым пламенем.
Лишь самую чуточку поколебавшись, Ребекка призналась в том, что побывала на ярмарке. Сперва она рассказывала об этом спокойно, излагая голые факты, но по мере того как воспоминания овладевали ею, голос ее проникался все большей и большей убежденностью. Рэдд молча слушал ее; на смену гневу его постепенно охватила глубокая печаль.
— Я разочаровался в тебе, Ребекка, — грустно отметил он, когда она закончила свой рассказ. — Вот уж не думал, что ты способна на такой обман. От Эмер я ждал чего-то подобного, но только не от тебя. Сначала ярмарка, теперь еще и это.
Он помахал у нее перед носом злополучной книгой.
— Извини, — тихим голосом попросила она.
— Какие-то шарлатаны набили тебе голову смехотворным вздором…
Рэдд заставил себя остановиться, чтобы собственная ярость не подмяла его под себя окончательно.
— Она сказала мне, чтобы я запомнила буквы, и… — начала было Ребекка, но он взмахом руки заставил ее замолчать.
— Если у тебя есть хотя бы капля здравого смысла, ты обо всем этом забудешь. А также забудешь обо всем, что ты прочитала в этой книге.
— Но там сказано кое-что…
— То, что ты прочитала здесь, это древняя история, — вновь перебил он ее. — Мифы и легенды. И это не имеет абсолютно никакого отношения к событиям наших дней.
— Но…
— Я отказываюсь далее обсуждать эту тему, — строго произнес постельничий. Он поставил книгу на полку, закрыл шкаф, запер его. Потом вновь обратился к Ребекке: — Отныне тебе запрещается посещать библиотеку в мое отсутствие. Поняла?
— Да.
«Ты не имеешь права так со мной поступать», — подумала она.
— А теперь уходи отсюда, — ледяным голосом приказал он.
Ребекка, не произнеся в ответ ни слова, вышла.
Глава 28
Ребекка шла, сама не понимая куда. Какое-то время спустя, уже придя в чувство, она обнаружила, что находится в потайной комнате наверху Восточной башни. Инстинктивное желание спрятаться привело ее именно сюда.
День за окном стоял сырой и холодный. Старая крыша в нескольких местах протекала, свирепствующий в комнате сквозняк делал ее особенно стылой, но Ребекка наедине со своим несчастьем ничего этого не замечала. Она понимала, что ее доверительные взаимоотношения с Рэддом уже никогда не восстановятся в полной степени, но понимала она и то, почему он с такой неохотой всегда разговаривал с ней о древних легендах и волшебстве. Оба они теперь узнали друг о друге неопровержимую истину: Рэдд понял, что она способна на двуличие и обман, а сама Ребекка поняла, что он сознательно скрывал от нее сведения, которые непременно оказались бы в ее жизни определяющими.
И по-прежнему в голове у нее звучали слова и предложения из книги «Под солью».
«Город Дерис и гробница короля Тиррела». Отныне и то, и другое уже не были для нее всего лишь преданием. Они стали столь же реальны, как ее собственный дом, ведь она побывала там. И, разумеется, Тиррел был прославленным королем, жившим в незапамятные времена, и его смерть в отсутствие законного наследника послужила причиной жестокой и кровопролитной гражданской войны. Ребекка до сих пор не осознавала того, что он погребен в Дерисе, а, поняв это, удивилась тому, что об этом умалчивают все книги по истории, которые она читала. Но куда больше ее волновал вопрос о том, когда он умер. Произошло ли это непосредственно перед тем, как на город обрушилась соль? Или раньше? «…погребенный на дно морское…» Только теперь этот город был погребен не на дне морском, а под толщей соли.
«…люди стали хладнокровными подводными существами…»
Отвратительные скелеты и призраки, которых она видела, жили в соли точно так же, как рыбы живут в воде.
«…великая битва вернула его на поверхность земли…» А не может ли он восстать еще раз, протомившись столько столетий под чудовищной тяжестью соляных образований? А если так, то не начнется ли новая битва?
«…Добро и Зло… сцепились в смертельных объятиях…
Дитя Паутины, Око Ночи, Слезы Вселенной…»
Все три имени звучали судьбою, но только одно из них — Око Ночи — более или менее соответствовало ситуации, в которую попала сама Ребекка. По крайней мере, Прядущую Сновидения можно в каком-то смысле назвать и так.
«…она жила на берегу моря…»
Ребекка жила в доме на краю соляных равнин. И само название отцовского удела — Крайнее Поле — только усиливало эту связь, так что и остальные совпадения с ее собственной судьбой не могли быть всего лишь случайными.
«…единственная дочь жестокого барона-вдовца…
…Ребекха…
…ее смерть…»
Ребекка содрогнулась, почувствовав, что попала в ловушку, тем более ужасающую, что она не могла ни разглядеть ее, ни прикоснуться к ней; в ловушку настолько не существующую, что выбраться из нее так же трудно, как отогнать руками ветер. Ей захотелось отказаться от обрушившихся на нее знаний, убедить себя в том, что все это неправда, что все это с ней никак не связано… ей захотелось — но поступить так она не смогла.
«Но почему именно я, — мысленно взмолилась она. — Почему все это появляется в моих сновидениях, если мне не дано познать, что это значит?»
Отчаяние накатывало на нее, как физически ощущаемая волна. Ей казалось, будто вся ее жизнь отныне полностью вышла у нее из-под контроля. Разнонаправленные силы, воздействуя на нее, разрывали ее на части: Бальдемар с его алчностью и тщеславием, Фарранд и Крэнн с их кознями, возможно чреватыми изменой, Таррант с его встречными происками и завуалированными намеками, Санчия с ее двусмысленными назиданиями, Рэдд с его сердитым всеотрицающим упорством.
— Ну а как же я? — простонала она вслух. — Или меня никто так и не захочет спросить?
Голос ее прозвучал хрипло, и она раскашлялась. На ее вопросы ответа не было. Из дальнего конца комнаты на девушку сумрачно и безучастно поглядывал неподвижный монах.
«Мне необходимо вновь заглянуть в эту книгу», — подумала она, и одна мысль эта заставила ее задрожать. «Неужели мне действительно хочется это узнать? Но ведь я сойду с ума, если не узнаю». Она понимала, что ей ни в коем случае не удастся добиться своего, пока Рэдд столь решительно противостоит и противится малейшему ее интересу к данной теме. И добиваться новой встречи с ним сейчас слишком рано.
После долгих и мучительных хождений по кругу в попытке решить эту проблему Ребекка вспомнила и другую загадку, про которую прочитала в книге «Под солью». Камни Окрана тоже были загадкою, но эта загадка не имела для девушки столь персонального характера, и Ребекка с радостью предалась размышлениям о ней, требующим интеллектуальных усилий и не требующим эмоциональных.
«Они должны иметь большое значение, — подумала она. — Они из Дериса… И я видела их во сне. И может быть, если мне удастся расшифровать их…» Она порылась в карманах, но так и не обнаружила листка со своими записями. «Но не могла же я потерять его!» В последний раз она держала его в руках, когда понадобилось вписать недостающие буквы.
Ребекка попыталась вспомнить эти буквы, но к собственному ужасу поняла, что все позабыла. Уныние девушки еще усилилось. За окном между тем стало темнеть, причем дождь лил по-прежнему. Ребекка ощутила приближение приступа лихорадки, ее бросало то в жар, то в холод. Горло страшно болело, хотя она и не придавала этому никакого значения. Она даже не подняла глаз, когда дверь в комнату открылась и с зажженной лампой под промокшим чуть ли не насквозь плащом со смотровой площадки в комнату вошла Эмер.
— О Господи, Бекки. Что это ты тут делаешь во тьме? — Она подошла поближе и пристально посмотрела на подругу. — С тобой все в порядке? Выглядишь ты неважно.
Ребекка подняла голову, и в глазах у нее был такой ужас, что Эмер содрогнулась.
— В чем дело? — воззвала она, присев возле подруги на колени и взяв ее холодные руки в свои. — Что случилось?
Медленно и с запинками Ребекка поведала ей о том, что вычитала в книге, и о том, на чем именно вынуждена была прерваться. И хотя говорила она тихо и хрипло, не было никаких сомнений в том, что она верит собственным словам. Эмер заставила себя хотя бы попытаться приободрить подругу и разогнать ее страхи, но и сама в глубине души поняла, что это безнадежное дело.
— Все это всего лишь древние россказни, собранные в книгу, — начала было она. — И только из-за того, что…
Ребекка перебила ее:
— Только не пытайся заморочить мне голову, Эмер. Твой отец уже делал это, но я поняла, что он испугался. Мне необходимо дочитать эту историю до конца. Может быть, тогда я пойму, чего, собственно говоря, от меня ждут.
После долгой паузы Эмер смирилась с собственным поражением.
— Если это так важно, — решила она, — я эту книгу для тебя уж как-нибудь раздобуду.
— Интересно, как?
— Еще не знаю. Дай мне денек-другой, пока он не поостынет. — Она полезла за пазуху. — А пока суд да дело, — продолжила она, извлекая скомканный клочок бумаги, — мне кажется, это тебя порадует.
Ребекка взяла у нее листок и с облегчением увидела на нем переписанные буквы. «Когда-нибудь, — мысленно поклялась она, — я сумею понять, что это значит». И у нее на губах заиграла легкая улыбка.
— Каким образом тебе удалось раздобыть его? — спросила она.
— Сграбастала, когда вошел отец, — ответила Эмер. — Даже если бы он заметил, едва ли ему захотелось бы сюда лезть. — Ухмыльнувшись, она погладила себя по груди. — Хорошо, что хоть одна из нас до этого додумалась.
— Да и не думаю, чтобы мне удалось спрятать листок с такой же легкостью, — заметила Ребекка, скосив глаза на собственную, куда более скромных размеров, грудь.
Эмер расхохоталась, обрадовавшись тому, что ее подруга вновь обрела способность шутить. Расхохоталась она весело и заразительно, но стоило, в свою очередь, рассмеяться Ребекке, как ее смех перешел в тяжелый кашель. Эмер тут же разволновалась.
День за окном стоял сырой и холодный. Старая крыша в нескольких местах протекала, свирепствующий в комнате сквозняк делал ее особенно стылой, но Ребекка наедине со своим несчастьем ничего этого не замечала. Она понимала, что ее доверительные взаимоотношения с Рэддом уже никогда не восстановятся в полной степени, но понимала она и то, почему он с такой неохотой всегда разговаривал с ней о древних легендах и волшебстве. Оба они теперь узнали друг о друге неопровержимую истину: Рэдд понял, что она способна на двуличие и обман, а сама Ребекка поняла, что он сознательно скрывал от нее сведения, которые непременно оказались бы в ее жизни определяющими.
И по-прежнему в голове у нее звучали слова и предложения из книги «Под солью».
«Город Дерис и гробница короля Тиррела». Отныне и то, и другое уже не были для нее всего лишь преданием. Они стали столь же реальны, как ее собственный дом, ведь она побывала там. И, разумеется, Тиррел был прославленным королем, жившим в незапамятные времена, и его смерть в отсутствие законного наследника послужила причиной жестокой и кровопролитной гражданской войны. Ребекка до сих пор не осознавала того, что он погребен в Дерисе, а, поняв это, удивилась тому, что об этом умалчивают все книги по истории, которые она читала. Но куда больше ее волновал вопрос о том, когда он умер. Произошло ли это непосредственно перед тем, как на город обрушилась соль? Или раньше? «…погребенный на дно морское…» Только теперь этот город был погребен не на дне морском, а под толщей соли.
«…люди стали хладнокровными подводными существами…»
Отвратительные скелеты и призраки, которых она видела, жили в соли точно так же, как рыбы живут в воде.
«…великая битва вернула его на поверхность земли…» А не может ли он восстать еще раз, протомившись столько столетий под чудовищной тяжестью соляных образований? А если так, то не начнется ли новая битва?
«…Добро и Зло… сцепились в смертельных объятиях…
Дитя Паутины, Око Ночи, Слезы Вселенной…»
Все три имени звучали судьбою, но только одно из них — Око Ночи — более или менее соответствовало ситуации, в которую попала сама Ребекка. По крайней мере, Прядущую Сновидения можно в каком-то смысле назвать и так.
«…она жила на берегу моря…»
Ребекка жила в доме на краю соляных равнин. И само название отцовского удела — Крайнее Поле — только усиливало эту связь, так что и остальные совпадения с ее собственной судьбой не могли быть всего лишь случайными.
«…единственная дочь жестокого барона-вдовца…
…Ребекха…
…ее смерть…»
Ребекка содрогнулась, почувствовав, что попала в ловушку, тем более ужасающую, что она не могла ни разглядеть ее, ни прикоснуться к ней; в ловушку настолько не существующую, что выбраться из нее так же трудно, как отогнать руками ветер. Ей захотелось отказаться от обрушившихся на нее знаний, убедить себя в том, что все это неправда, что все это с ней никак не связано… ей захотелось — но поступить так она не смогла.
«Но почему именно я, — мысленно взмолилась она. — Почему все это появляется в моих сновидениях, если мне не дано познать, что это значит?»
Отчаяние накатывало на нее, как физически ощущаемая волна. Ей казалось, будто вся ее жизнь отныне полностью вышла у нее из-под контроля. Разнонаправленные силы, воздействуя на нее, разрывали ее на части: Бальдемар с его алчностью и тщеславием, Фарранд и Крэнн с их кознями, возможно чреватыми изменой, Таррант с его встречными происками и завуалированными намеками, Санчия с ее двусмысленными назиданиями, Рэдд с его сердитым всеотрицающим упорством.
— Ну а как же я? — простонала она вслух. — Или меня никто так и не захочет спросить?
Голос ее прозвучал хрипло, и она раскашлялась. На ее вопросы ответа не было. Из дальнего конца комнаты на девушку сумрачно и безучастно поглядывал неподвижный монах.
«Мне необходимо вновь заглянуть в эту книгу», — подумала она, и одна мысль эта заставила ее задрожать. «Неужели мне действительно хочется это узнать? Но ведь я сойду с ума, если не узнаю». Она понимала, что ей ни в коем случае не удастся добиться своего, пока Рэдд столь решительно противостоит и противится малейшему ее интересу к данной теме. И добиваться новой встречи с ним сейчас слишком рано.
После долгих и мучительных хождений по кругу в попытке решить эту проблему Ребекка вспомнила и другую загадку, про которую прочитала в книге «Под солью». Камни Окрана тоже были загадкою, но эта загадка не имела для девушки столь персонального характера, и Ребекка с радостью предалась размышлениям о ней, требующим интеллектуальных усилий и не требующим эмоциональных.
«Они должны иметь большое значение, — подумала она. — Они из Дериса… И я видела их во сне. И может быть, если мне удастся расшифровать их…» Она порылась в карманах, но так и не обнаружила листка со своими записями. «Но не могла же я потерять его!» В последний раз она держала его в руках, когда понадобилось вписать недостающие буквы.
Ребекка попыталась вспомнить эти буквы, но к собственному ужасу поняла, что все позабыла. Уныние девушки еще усилилось. За окном между тем стало темнеть, причем дождь лил по-прежнему. Ребекка ощутила приближение приступа лихорадки, ее бросало то в жар, то в холод. Горло страшно болело, хотя она и не придавала этому никакого значения. Она даже не подняла глаз, когда дверь в комнату открылась и с зажженной лампой под промокшим чуть ли не насквозь плащом со смотровой площадки в комнату вошла Эмер.
— О Господи, Бекки. Что это ты тут делаешь во тьме? — Она подошла поближе и пристально посмотрела на подругу. — С тобой все в порядке? Выглядишь ты неважно.
Ребекка подняла голову, и в глазах у нее был такой ужас, что Эмер содрогнулась.
— В чем дело? — воззвала она, присев возле подруги на колени и взяв ее холодные руки в свои. — Что случилось?
Медленно и с запинками Ребекка поведала ей о том, что вычитала в книге, и о том, на чем именно вынуждена была прерваться. И хотя говорила она тихо и хрипло, не было никаких сомнений в том, что она верит собственным словам. Эмер заставила себя хотя бы попытаться приободрить подругу и разогнать ее страхи, но и сама в глубине души поняла, что это безнадежное дело.
— Все это всего лишь древние россказни, собранные в книгу, — начала было она. — И только из-за того, что…
Ребекка перебила ее:
— Только не пытайся заморочить мне голову, Эмер. Твой отец уже делал это, но я поняла, что он испугался. Мне необходимо дочитать эту историю до конца. Может быть, тогда я пойму, чего, собственно говоря, от меня ждут.
После долгой паузы Эмер смирилась с собственным поражением.
— Если это так важно, — решила она, — я эту книгу для тебя уж как-нибудь раздобуду.
— Интересно, как?
— Еще не знаю. Дай мне денек-другой, пока он не поостынет. — Она полезла за пазуху. — А пока суд да дело, — продолжила она, извлекая скомканный клочок бумаги, — мне кажется, это тебя порадует.
Ребекка взяла у нее листок и с облегчением увидела на нем переписанные буквы. «Когда-нибудь, — мысленно поклялась она, — я сумею понять, что это значит». И у нее на губах заиграла легкая улыбка.
— Каким образом тебе удалось раздобыть его? — спросила она.
— Сграбастала, когда вошел отец, — ответила Эмер. — Даже если бы он заметил, едва ли ему захотелось бы сюда лезть. — Ухмыльнувшись, она погладила себя по груди. — Хорошо, что хоть одна из нас до этого додумалась.
— Да и не думаю, чтобы мне удалось спрятать листок с такой же легкостью, — заметила Ребекка, скосив глаза на собственную, куда более скромных размеров, грудь.
Эмер расхохоталась, обрадовавшись тому, что ее подруга вновь обрела способность шутить. Расхохоталась она весело и заразительно, но стоило, в свою очередь, рассмеяться Ребекке, как ее смех перешел в тяжелый кашель. Эмер тут же разволновалась.