Страница:
— Да.
Решимость Ребекки не смог поколебать даже такой поворот.
— Ладно.
Эннис открыла дверцу и вышла из фургона.
— А Кедар? — крикнула ей вослед Ребекка.
— Поедет с нами, — охотно отозвалась сказительница.
Через час ярмарочные фургоны вновь тронулись в путь, направляясь на юго-запад, в сторону Бакленда. Всем было известно, что маршрут избран по распоряжению Прядущей Сновидения, все были счастливы выполнить ее волю.
Ребекка сидела на облучке, лениво потряхивая поводьями, и гадала о том, с чем они столкнутся в городе у маяка. Через какое-то время мерный ритм езды напомнил ей куплет из песни Еретиков, которую накануне вечером напел Кедар.
Чары склеют с частью часть,
Молвят старцы: наша власть…
«Вот только интересно, что, во имя Паутины, это могло бы значить?» — подумала она.
Глава 63
Глава 64
Решимость Ребекки не смог поколебать даже такой поворот.
— Ладно.
Эннис открыла дверцу и вышла из фургона.
— А Кедар? — крикнула ей вослед Ребекка.
— Поедет с нами, — охотно отозвалась сказительница.
Через час ярмарочные фургоны вновь тронулись в путь, направляясь на юго-запад, в сторону Бакленда. Всем было известно, что маршрут избран по распоряжению Прядущей Сновидения, все были счастливы выполнить ее волю.
Ребекка сидела на облучке, лениво потряхивая поводьями, и гадала о том, с чем они столкнутся в городе у маяка. Через какое-то время мерный ритм езды напомнил ей куплет из песни Еретиков, которую накануне вечером напел Кедар.
Чары склеют с частью часть,
Молвят старцы: наша власть…
«Вот только интересно, что, во имя Паутины, это могло бы значить?» — подумала она.
Глава 63
— Ну, вот мы и прибыли, — сказала Эмер, глядя на маяк, воздвигнутый на вершине холма. — А что теперь?
Ребекка тоже посмотрела на башню, которую накануне увидела во сне. На фоне вечернего неба ярко горел огонь маяка.
— Не знаю, — призналась она. — Давай подождем.
Вокруг них, как это принято у ярмарочного люда, уже кипела работа. Для тех, кто странствовал по свету вместе с ярмаркой, один город был ничуть не хуже другого, и тот факт, что они прибыли в Бакленд, потому что на Прядущую Сновидения накатила такая блажь, не означал ничего особенного. Скоро цветастые краски и праздничные шумы ярмарки растревожили вечернюю тишину.
Девушки старались держаться поближе к собственному фургону, не обращая внимания на кипящую вокруг суету; сидя под фонарем, они негромко переговаривались. Есть не хотелось ни одной из них, у обоих скрутило животы, но не от голода — их обуревала надежда, но даже заговорить на эту тему они не решались.
Эннис и Кедар, приехавшие в одном фургоне и, похоже, становившиеся все более близкими друзьями, пришли проведать девиц и потолковать с ними кое о чем, но довольно скоро распрощались, сообразив, что те с таким нетерпением дожидаются вовсе не их.
Ближе к полуночи Ребекка с Эмер решили укладываться. Испытывая огромное разочарование, обе держались непривычно тихо, никто даже не сказал ничего о снах, которые рассчитывает увидеть. Они забрались под одеяла, и Ребекка прикрутила лампу, хотя и оставила ее тускло мерцать.
— Он тебе очень дорог, правда? — тихо спросила Ребекка.
— Дороже, чем я догадывалась, — призналась Эмер. — Только во время партии в «живые шахматы», только тогда я поняла это по-настоящему… но было уже слишком поздно. А с тех пор… — Она горько вздохнула. — Нет, вы только меня послушайте, — тут же рассмеялась она. — Развздыхалась точь-в-точь, как ты, когда тоскуешь об этом, как его там зовут… одним словом, о короле.
— Вовсе я не тоскую, — в свою очередь рассмеялась Ребекка. — Просто мне кажется, что он достойный человек. Вот и все.
Эмер иронически посмотрела на подругу.
— В любом случае, — продолжила Ребекка, — это нечто иное. Я с ним всего-то пару раз виделась. А вы с Галеном… были вместе так долго. С твоей стороны естественно испытывать к нему такие чувства.
— Ты неисправимо романтична, — объявила ее подруга.
— Но ты ведь скучаешь по нему?
— Скучаю, — вздохнула Эмер. — Очень скучаю. А из-за этих твоих снов все становится еще хуже. Я даже подумываю, а не перебраться ли в один из соседних фургонов и не заняться ли тамошним ремеслом, лишь бы забыть о Галене!
Одно упоминание о подобном ужаснуло Ребекку, и Эмер, заметив это, ехидно улыбнулась. Прядущая Сновидения волей-неволей смирилась с тем, что за жизнь ведут находящиеся под ее покровительством женщины, но смирилась только на словах. А замечание, брошенное как бы невзначай подругой, заставило ее задуматься об этом по-настоящему.
— По крайней мере, ты опять нормально выглядишь, — с натужной улыбкой отметила Ребекка. — А не так, словно тебя исколошматили в грязном трактире!
— Да, благодаря Кедару, — прикоснувшись к залеченной щеке, усмехнулась Эмер. — Но я не назвала бы нынешнее положение дел нормальным.
Ребекка меж тем задумалась о своих «девицах» — и ее сознание или, точнее, подсознание, потому что она уже начинала засыпать, прошлось по фургонам и шатрам, чтобы убедиться в том, что ее подопечным не угрожает никакая опасность. Все вроде бы было в порядке, но когда в мысли Ребекки вторгся какой-то неземного происхождения вой, она сразу же насторожилась. «Может, я что-то упустила?» Но тут она сообразила, что этот вой никак не связан с ее «девицами».
— В чем дело? — тоже встревожившись, поинтересовалась Эмер.
— Этот шум, — пробормотала Ребекка. — Просто не знаю…
В голове у нее послышался странный гул. Неприятное ощущение усилилось, и она потеряла дар речи. «Следи за знаками».
Когда в дверь постучали, обе девушки замерли. В дверь постучали второй раз, чуть громче, а потом, через несколько томительных мгновений, скрипнули петли. И тесный фургон наполнил душераздирающий вой.
Отбросив одеяло, Эмер соскочила с лежанки и бросилась в объятия Галена. Под ее натиском Кусака не усидел у юноши на плече и полетел на пол, разгневанно зашипев после того, как упал на скрипучие половицы.
Ребекка села в постели, широко раскрыв глаза от радости. Наконец-то ее друзьям удалось воссоединиться. В этот миг она окончательно поверила в то, что звание Прядущей Сновидения принадлежит ей по праву. «Ткать сновидения и использовать их в реальном мире». Сама эта формула сулила успех. «Мы вновь вплетены в одну пряжу, — подумала она. — Все трое».
Эмер смеялась и плакала одновременно, и ни она, ни Гален не могли произнести что-нибудь членораздельное. В конце концов они решили отказаться от каких бы то ни было объяснений и слились в страстном объятии. Ребекка потупилась, но Кусака повел себя далеко не столь тактично. Уже обиженный и сброшенный со своего привычного места, сейчас он к тому же приревновал своего хозяина. Он завыл и метался от стены до стены фургона, царапая их когтями, пока влюбленная парочка не соизволила наконец оторваться друг от друга.
Переполох постепенно улегся. Ребекка поднялась из постели и протянула влюбленным руки. Гален взял ее за одну ладонь, Эмер за другую, причем объятий они при этом не разомкнули. Все это получилось само собой, они даже не догадывались о том, какое чудо явит им установленная подобным образом связь. Фургон, в котором они находились, куда-то исчез, и все трое ощутили, что тела их плывут, плывут в гулкой пустоте, в которой, кроме них троих, нет ни единой живой души. Все остальное просто-напросто прекратило существовать — и все же страха они не испытывали. В этом коконе любви и дружбы они чувствовали себя в полной безопасности.
Ребекка нехотя отпустила руки друзей, и вся троица смотрела в глаза друг другу, пока вокруг них восстанавливался реальный мир. Даже Кусака затих, настороженно поглядывая на них с высокой полочки. Никто не осмеливался заговорить. Да они и не знали, с чего начать.
Гален и Эмер присели на разобранную лежанку, по-прежнему в обнимку, тогда как Ребекка села лицом к ним на собственную кровать. Наступившую тишину некоторое время спустя нарушил Кусака.
— Он голоден, — улыбнулся Гален. — Мы с ним выехали еще на рассвете.
— А у нас тут ничего нет, — с виноватым видом вздохнула Ребекка.
— Да ладно, не важно, — отмахнулся он. — Выпустим его. Пусть для разнообразия сам поохотится. Что-то он у меня совсем обленился.
Кусака с явным неудовольствием заскулил, и вся компания рассмеялась. Ребекка, поднявшись с места, открыла дверь, и, бросив последний рассерженный взгляд на хозяина, бик спрыгнул с полочки и умчался во тьму.
— Где ты его нашел? — вернувшись на свое место, спросила Ребекка.
— На соли. Но это долгая история.
— Что ж, спешить нам вроде бы некуда, — подзадорила она гостя.
— А как насчет вас обеих? С вами-то что за это время случилось?
— Рассказывай первым, — приказала Ребекка.
Она полезла в винный «погреб» Санчии, достала бутылку вина, откупорила ее, разлила вино по бокалам. Гален начал рассказ.
Первым делом он поведал о событиях, случившихся сразу же по окончании партии в «живые шахматы». О том, как очутился в жилище у алхимика и какие поразительные открытия там сделал. Когда Гален описал камень, который он увидел у Клюни, Ребекка поняла, что именно эти буквы и приснились ей в тот раз, когда она не сумела их запомнить. Она тут же велела Галену произнести эти буквы вслух и добавила их к своему списку. И только после этого он рассказал о собственном договоре с Таррантом.
— Почему же он не рассказал нам о том, что завербовал тебя? — удивилась Ребекка.
— Полагаю, он так привык секретничать, что уже сам не понимает, что и от кого скрывать, — криво усмехнулась Эмер.
Сказала она это не без обиды — если бы Таррант решил ввести девушек в курс дела, это избавило бы их обеих от многих волнений.
— Он не тратит слов понапрасну, — согласился Гален.
В продолжение своей повести он рассказал о том, как влился в компанию археологов, как впервые переправился через соль, как попал и что делал в Риано. Рассказал о гибели товарищей и о том, как он нашел книгу и камень под солью. Тут Гален прервал повествование и полез в мешок, который в ходе бурных приветствий при появлении гостя свалился на пол, да так и остался там лежать. Он достал из мешка книгу и камень и вручил их Ребекке. Девушка благоговейно осмотрела оба предмета; значит, за ее снами таилась подлинная реальность, а теперь перед ней был один из настоящих фрагментов изначальной головоломки. Буквы расплывались у нее перед глазами, пока ее пальцы скользили по холодному мрамору.
— А почему эти камни так интересуют тебя? — спросил Гален.
— Они имеют огромное значение.
Вот и все, что она смогла ответить.
— Я видел еще один такой, — пояснил Гален. — Я хочу сказать, не считая того, который находится у Клюни.
— Где? — встрепенулась Ребекка, оторвав взгляд от загадочных письмен.
— В Риано, в замке у Ярласа. Но давайте все по порядку. Мы до этого места в моей истории еще не дошли.
— А что за буквы там были?
Он назвал ей эти буквы и заметил, что Ребекка испытала разочарование.
— Я их тебе уже называл, верно?
Девушка кивнула. Гален достал книгу, положил ее на кровать рядом с Ребеккой и вновь подсел к Эмер. Окаменевший том и при ближайшем рассмотрении не раскрыл ни одну из своих тайн, так что Гален продолжил рассказ. Второй визит в Риано, когда он был брошен в темницу и едва не лишился жизни, нагнал на обеих девиц страху, особенно когда Гален рассказал о том, как ознакомился с последним донесением Дэвина и что в этом донесении значилось. Потом он рассказал им о своих дальнейших странствиях, о встрече с королем в столице, о бурном примирении с археологами и о своем намерении вернуться в Крайнее Поле.
Стояло уже раннее утро, но мысль о сне не приходила в голову ни одному из них. Ребекка и Эмер, поочередно ужасаясь и облегченно вздыхая, слушали Галена, однако вопросы задавала и замечания делала лишь одна Ребекка. Эмер было достаточно просто сидеть, прижавшись к рассказчику.
Многие части рассказа Галена показались Ребекке уже знакомыми, некоторые из них были как-то связаны с ее снами, хотя определить природу этой связи она бы не взялась. Но многое из того, что рассказал Гален, было и для нее в новинку. Опасность надвигающейся гражданской войны, судя по всему, подступила к стране вплотную.
— Ну а потом вы сообщили мне об этом месте, — закончил свой рассказ Гален. — Ох и нелегко мне пришлось! Когда я убеждал Алого Папоротника, тот решил, что я просто спятил.
— И мне понятны его чувства, — пробормотала Эмер.
— И вот я приехал. Ну, так а что же насчет вас? Это ведь… — Он обвел рукой тесный фургон. — Не слишком подходящее место для вас обеих, не правда ли? И если вы не расскажете, как дошли до жизни такой, я просто рехнусь.
В сознании Ребекки по-прежнему клубились образы, навеянные повестью Галена, но и отмахнуться от его просьбы было нельзя, так что ей пришлось заставить себя припомнить обстоятельства, при которых они потеряли друг друга из виду.
— Сразу после твоего исчезновения не произошло ничего примечательного, — чуть помедлив, начала она. — Но зато через месяц события… как это называется?.. понеслись галопом!
Время от времени прибегая к помощи Эмер, Ребекка рассказала ему о встрече с Санчией, о том, как прочитала роковую легенду в книге «Под солью», о своей болезни и о странных видениях, посетивших ее в горячке.
— К сожалению, это я во всем виновата. Это я заставила тебя вернуться в замок Ярласа, чтобы взглянуть на камень, — призналась она.
— Не валяй дурака, — возразил Гален, но тут же замолк, осознав справедливость ее слов.
— Самым разумным с твоей стороны было бы немедленно скрыться, едва у тебя на руках оказалось донесение Дэвина, не так ли? — продолжила она. — Так с какой стати тебе было идти на новый риск?
— Это решение я принял сам, — спокойно ответил он.
— Но я наверняка повлияла на выбор этого решения, — не согласилась девушка. — Сюда же ты прискакал, правда?
Гален промолчал.
— Прости меня, — попросила Ребекка. — С моей стороны это было глупостью. Тебя же могли убить! Но я не представляла себе, что за опасности ты подвергаешься.
— Ну ладно, меня же не убили.
— Верно, не убили, но ты угодил в темницу. А из-за этого донесение Дэвина было доставлено позже, чем нужно. — Она совершенно искренне переживала. — Верно?
Опасности, связанные с ее даром, были столь же очевидны, как и выгоды, которые он сулил.
— Забудь об этом, — отмахнулся Гален. — В конце концов, ничего страшного не случилось, а камень я отыскал.
Ребекка кивнула по-прежнему с несчастным видом.
— И вот еще что, — вступила в разговор Эмер. — Ты была больна. Так чего же было еще ожидать? Ты и здоровая ведешь себя далеко не как нормальный человек.
— Ну и что же произошло после этого? — полюбопытствовал Гален.
— Мы с отцом поехали в Гарадун. Должно быть, мы покинули столицу совсем незадолго до твоего прибытия туда.
Она рассказала об открытиях, сделанных ею в Архиве, и о личной встрече с королем. По ходу рассказа она то и дело поглядывала на Эмер, но та воздерживалась от каких бы то ни было замечаний. События после их возвращения в Крайнее Поле сразу в нескольких отношениях граничили с чудом, но Ребекка постаралась описать разгром замка и свое чудесное спасение со всей возможной точностью.
— Так мы и очутились здесь.
Закончив рассказ, Ребекка наконец расслабилась.
— И что прикажешь нам делать теперь? — зевнув, добавила Эмер.
Сквозь щель под дверью уже пробивались предрассветные отблески зари.
— Первым делом нам надо немного поспать, — внезапно почувствовав страшную усталость, сказала Ребекка.
Тайные чары, которыми она окружила саму себя и своих друзей, рассеялись, и она видела, что и у влюбленной парочки слипаются глаза.
— Раздевайся и ложись, — радостно прошептала Эмер Галену.
— Сейчас, — ответил он. Глаза его уже были закрыты. — Погоди, — пробормотал он.
— Пойду посмотрю, куда подевался Кусака, — торопливо сказала Ребекка.
Она кое-как поднялась и вышла из фургона, плотно прикрыв за собой дверь. Присела на ступеньки, подставив лицо лучам восходящего солнца, и бик, уже успокоившийся и признавший ее, пристроился рядышком.
Какое-то время спустя Ребекка подметила, что в глубине фургона стоит полная тишина. С трудом разлепив веки, она чуточку приоткрыла дверь. Гален с Эмер спали в обнимку на лежанке. Гален все еще был полностью одет.
Ребекка тоже посмотрела на башню, которую накануне увидела во сне. На фоне вечернего неба ярко горел огонь маяка.
— Не знаю, — призналась она. — Давай подождем.
Вокруг них, как это принято у ярмарочного люда, уже кипела работа. Для тех, кто странствовал по свету вместе с ярмаркой, один город был ничуть не хуже другого, и тот факт, что они прибыли в Бакленд, потому что на Прядущую Сновидения накатила такая блажь, не означал ничего особенного. Скоро цветастые краски и праздничные шумы ярмарки растревожили вечернюю тишину.
Девушки старались держаться поближе к собственному фургону, не обращая внимания на кипящую вокруг суету; сидя под фонарем, они негромко переговаривались. Есть не хотелось ни одной из них, у обоих скрутило животы, но не от голода — их обуревала надежда, но даже заговорить на эту тему они не решались.
Эннис и Кедар, приехавшие в одном фургоне и, похоже, становившиеся все более близкими друзьями, пришли проведать девиц и потолковать с ними кое о чем, но довольно скоро распрощались, сообразив, что те с таким нетерпением дожидаются вовсе не их.
Ближе к полуночи Ребекка с Эмер решили укладываться. Испытывая огромное разочарование, обе держались непривычно тихо, никто даже не сказал ничего о снах, которые рассчитывает увидеть. Они забрались под одеяла, и Ребекка прикрутила лампу, хотя и оставила ее тускло мерцать.
— Он тебе очень дорог, правда? — тихо спросила Ребекка.
— Дороже, чем я догадывалась, — призналась Эмер. — Только во время партии в «живые шахматы», только тогда я поняла это по-настоящему… но было уже слишком поздно. А с тех пор… — Она горько вздохнула. — Нет, вы только меня послушайте, — тут же рассмеялась она. — Развздыхалась точь-в-точь, как ты, когда тоскуешь об этом, как его там зовут… одним словом, о короле.
— Вовсе я не тоскую, — в свою очередь рассмеялась Ребекка. — Просто мне кажется, что он достойный человек. Вот и все.
Эмер иронически посмотрела на подругу.
— В любом случае, — продолжила Ребекка, — это нечто иное. Я с ним всего-то пару раз виделась. А вы с Галеном… были вместе так долго. С твоей стороны естественно испытывать к нему такие чувства.
— Ты неисправимо романтична, — объявила ее подруга.
— Но ты ведь скучаешь по нему?
— Скучаю, — вздохнула Эмер. — Очень скучаю. А из-за этих твоих снов все становится еще хуже. Я даже подумываю, а не перебраться ли в один из соседних фургонов и не заняться ли тамошним ремеслом, лишь бы забыть о Галене!
Одно упоминание о подобном ужаснуло Ребекку, и Эмер, заметив это, ехидно улыбнулась. Прядущая Сновидения волей-неволей смирилась с тем, что за жизнь ведут находящиеся под ее покровительством женщины, но смирилась только на словах. А замечание, брошенное как бы невзначай подругой, заставило ее задуматься об этом по-настоящему.
— По крайней мере, ты опять нормально выглядишь, — с натужной улыбкой отметила Ребекка. — А не так, словно тебя исколошматили в грязном трактире!
— Да, благодаря Кедару, — прикоснувшись к залеченной щеке, усмехнулась Эмер. — Но я не назвала бы нынешнее положение дел нормальным.
Ребекка меж тем задумалась о своих «девицах» — и ее сознание или, точнее, подсознание, потому что она уже начинала засыпать, прошлось по фургонам и шатрам, чтобы убедиться в том, что ее подопечным не угрожает никакая опасность. Все вроде бы было в порядке, но когда в мысли Ребекки вторгся какой-то неземного происхождения вой, она сразу же насторожилась. «Может, я что-то упустила?» Но тут она сообразила, что этот вой никак не связан с ее «девицами».
— В чем дело? — тоже встревожившись, поинтересовалась Эмер.
— Этот шум, — пробормотала Ребекка. — Просто не знаю…
В голове у нее послышался странный гул. Неприятное ощущение усилилось, и она потеряла дар речи. «Следи за знаками».
Когда в дверь постучали, обе девушки замерли. В дверь постучали второй раз, чуть громче, а потом, через несколько томительных мгновений, скрипнули петли. И тесный фургон наполнил душераздирающий вой.
Отбросив одеяло, Эмер соскочила с лежанки и бросилась в объятия Галена. Под ее натиском Кусака не усидел у юноши на плече и полетел на пол, разгневанно зашипев после того, как упал на скрипучие половицы.
Ребекка села в постели, широко раскрыв глаза от радости. Наконец-то ее друзьям удалось воссоединиться. В этот миг она окончательно поверила в то, что звание Прядущей Сновидения принадлежит ей по праву. «Ткать сновидения и использовать их в реальном мире». Сама эта формула сулила успех. «Мы вновь вплетены в одну пряжу, — подумала она. — Все трое».
Эмер смеялась и плакала одновременно, и ни она, ни Гален не могли произнести что-нибудь членораздельное. В конце концов они решили отказаться от каких бы то ни было объяснений и слились в страстном объятии. Ребекка потупилась, но Кусака повел себя далеко не столь тактично. Уже обиженный и сброшенный со своего привычного места, сейчас он к тому же приревновал своего хозяина. Он завыл и метался от стены до стены фургона, царапая их когтями, пока влюбленная парочка не соизволила наконец оторваться друг от друга.
Переполох постепенно улегся. Ребекка поднялась из постели и протянула влюбленным руки. Гален взял ее за одну ладонь, Эмер за другую, причем объятий они при этом не разомкнули. Все это получилось само собой, они даже не догадывались о том, какое чудо явит им установленная подобным образом связь. Фургон, в котором они находились, куда-то исчез, и все трое ощутили, что тела их плывут, плывут в гулкой пустоте, в которой, кроме них троих, нет ни единой живой души. Все остальное просто-напросто прекратило существовать — и все же страха они не испытывали. В этом коконе любви и дружбы они чувствовали себя в полной безопасности.
Ребекка нехотя отпустила руки друзей, и вся троица смотрела в глаза друг другу, пока вокруг них восстанавливался реальный мир. Даже Кусака затих, настороженно поглядывая на них с высокой полочки. Никто не осмеливался заговорить. Да они и не знали, с чего начать.
Гален и Эмер присели на разобранную лежанку, по-прежнему в обнимку, тогда как Ребекка села лицом к ним на собственную кровать. Наступившую тишину некоторое время спустя нарушил Кусака.
— Он голоден, — улыбнулся Гален. — Мы с ним выехали еще на рассвете.
— А у нас тут ничего нет, — с виноватым видом вздохнула Ребекка.
— Да ладно, не важно, — отмахнулся он. — Выпустим его. Пусть для разнообразия сам поохотится. Что-то он у меня совсем обленился.
Кусака с явным неудовольствием заскулил, и вся компания рассмеялась. Ребекка, поднявшись с места, открыла дверь, и, бросив последний рассерженный взгляд на хозяина, бик спрыгнул с полочки и умчался во тьму.
— Где ты его нашел? — вернувшись на свое место, спросила Ребекка.
— На соли. Но это долгая история.
— Что ж, спешить нам вроде бы некуда, — подзадорила она гостя.
— А как насчет вас обеих? С вами-то что за это время случилось?
— Рассказывай первым, — приказала Ребекка.
Она полезла в винный «погреб» Санчии, достала бутылку вина, откупорила ее, разлила вино по бокалам. Гален начал рассказ.
Первым делом он поведал о событиях, случившихся сразу же по окончании партии в «живые шахматы». О том, как очутился в жилище у алхимика и какие поразительные открытия там сделал. Когда Гален описал камень, который он увидел у Клюни, Ребекка поняла, что именно эти буквы и приснились ей в тот раз, когда она не сумела их запомнить. Она тут же велела Галену произнести эти буквы вслух и добавила их к своему списку. И только после этого он рассказал о собственном договоре с Таррантом.
— Почему же он не рассказал нам о том, что завербовал тебя? — удивилась Ребекка.
— Полагаю, он так привык секретничать, что уже сам не понимает, что и от кого скрывать, — криво усмехнулась Эмер.
Сказала она это не без обиды — если бы Таррант решил ввести девушек в курс дела, это избавило бы их обеих от многих волнений.
— Он не тратит слов понапрасну, — согласился Гален.
В продолжение своей повести он рассказал о том, как влился в компанию археологов, как впервые переправился через соль, как попал и что делал в Риано. Рассказал о гибели товарищей и о том, как он нашел книгу и камень под солью. Тут Гален прервал повествование и полез в мешок, который в ходе бурных приветствий при появлении гостя свалился на пол, да так и остался там лежать. Он достал из мешка книгу и камень и вручил их Ребекке. Девушка благоговейно осмотрела оба предмета; значит, за ее снами таилась подлинная реальность, а теперь перед ней был один из настоящих фрагментов изначальной головоломки. Буквы расплывались у нее перед глазами, пока ее пальцы скользили по холодному мрамору.
— А почему эти камни так интересуют тебя? — спросил Гален.
— Они имеют огромное значение.
Вот и все, что она смогла ответить.
— Я видел еще один такой, — пояснил Гален. — Я хочу сказать, не считая того, который находится у Клюни.
— Где? — встрепенулась Ребекка, оторвав взгляд от загадочных письмен.
— В Риано, в замке у Ярласа. Но давайте все по порядку. Мы до этого места в моей истории еще не дошли.
— А что за буквы там были?
Он назвал ей эти буквы и заметил, что Ребекка испытала разочарование.
— Я их тебе уже называл, верно?
Девушка кивнула. Гален достал книгу, положил ее на кровать рядом с Ребеккой и вновь подсел к Эмер. Окаменевший том и при ближайшем рассмотрении не раскрыл ни одну из своих тайн, так что Гален продолжил рассказ. Второй визит в Риано, когда он был брошен в темницу и едва не лишился жизни, нагнал на обеих девиц страху, особенно когда Гален рассказал о том, как ознакомился с последним донесением Дэвина и что в этом донесении значилось. Потом он рассказал им о своих дальнейших странствиях, о встрече с королем в столице, о бурном примирении с археологами и о своем намерении вернуться в Крайнее Поле.
Стояло уже раннее утро, но мысль о сне не приходила в голову ни одному из них. Ребекка и Эмер, поочередно ужасаясь и облегченно вздыхая, слушали Галена, однако вопросы задавала и замечания делала лишь одна Ребекка. Эмер было достаточно просто сидеть, прижавшись к рассказчику.
Многие части рассказа Галена показались Ребекке уже знакомыми, некоторые из них были как-то связаны с ее снами, хотя определить природу этой связи она бы не взялась. Но многое из того, что рассказал Гален, было и для нее в новинку. Опасность надвигающейся гражданской войны, судя по всему, подступила к стране вплотную.
— Ну а потом вы сообщили мне об этом месте, — закончил свой рассказ Гален. — Ох и нелегко мне пришлось! Когда я убеждал Алого Папоротника, тот решил, что я просто спятил.
— И мне понятны его чувства, — пробормотала Эмер.
— И вот я приехал. Ну, так а что же насчет вас? Это ведь… — Он обвел рукой тесный фургон. — Не слишком подходящее место для вас обеих, не правда ли? И если вы не расскажете, как дошли до жизни такой, я просто рехнусь.
В сознании Ребекки по-прежнему клубились образы, навеянные повестью Галена, но и отмахнуться от его просьбы было нельзя, так что ей пришлось заставить себя припомнить обстоятельства, при которых они потеряли друг друга из виду.
— Сразу после твоего исчезновения не произошло ничего примечательного, — чуть помедлив, начала она. — Но зато через месяц события… как это называется?.. понеслись галопом!
Время от времени прибегая к помощи Эмер, Ребекка рассказала ему о встрече с Санчией, о том, как прочитала роковую легенду в книге «Под солью», о своей болезни и о странных видениях, посетивших ее в горячке.
— К сожалению, это я во всем виновата. Это я заставила тебя вернуться в замок Ярласа, чтобы взглянуть на камень, — призналась она.
— Не валяй дурака, — возразил Гален, но тут же замолк, осознав справедливость ее слов.
— Самым разумным с твоей стороны было бы немедленно скрыться, едва у тебя на руках оказалось донесение Дэвина, не так ли? — продолжила она. — Так с какой стати тебе было идти на новый риск?
— Это решение я принял сам, — спокойно ответил он.
— Но я наверняка повлияла на выбор этого решения, — не согласилась девушка. — Сюда же ты прискакал, правда?
Гален промолчал.
— Прости меня, — попросила Ребекка. — С моей стороны это было глупостью. Тебя же могли убить! Но я не представляла себе, что за опасности ты подвергаешься.
— Ну ладно, меня же не убили.
— Верно, не убили, но ты угодил в темницу. А из-за этого донесение Дэвина было доставлено позже, чем нужно. — Она совершенно искренне переживала. — Верно?
Опасности, связанные с ее даром, были столь же очевидны, как и выгоды, которые он сулил.
— Забудь об этом, — отмахнулся Гален. — В конце концов, ничего страшного не случилось, а камень я отыскал.
Ребекка кивнула по-прежнему с несчастным видом.
— И вот еще что, — вступила в разговор Эмер. — Ты была больна. Так чего же было еще ожидать? Ты и здоровая ведешь себя далеко не как нормальный человек.
— Ну и что же произошло после этого? — полюбопытствовал Гален.
— Мы с отцом поехали в Гарадун. Должно быть, мы покинули столицу совсем незадолго до твоего прибытия туда.
Она рассказала об открытиях, сделанных ею в Архиве, и о личной встрече с королем. По ходу рассказа она то и дело поглядывала на Эмер, но та воздерживалась от каких бы то ни было замечаний. События после их возвращения в Крайнее Поле сразу в нескольких отношениях граничили с чудом, но Ребекка постаралась описать разгром замка и свое чудесное спасение со всей возможной точностью.
— Так мы и очутились здесь.
Закончив рассказ, Ребекка наконец расслабилась.
— И что прикажешь нам делать теперь? — зевнув, добавила Эмер.
Сквозь щель под дверью уже пробивались предрассветные отблески зари.
— Первым делом нам надо немного поспать, — внезапно почувствовав страшную усталость, сказала Ребекка.
Тайные чары, которыми она окружила саму себя и своих друзей, рассеялись, и она видела, что и у влюбленной парочки слипаются глаза.
— Раздевайся и ложись, — радостно прошептала Эмер Галену.
— Сейчас, — ответил он. Глаза его уже были закрыты. — Погоди, — пробормотал он.
— Пойду посмотрю, куда подевался Кусака, — торопливо сказала Ребекка.
Она кое-как поднялась и вышла из фургона, плотно прикрыв за собой дверь. Присела на ступеньки, подставив лицо лучам восходящего солнца, и бик, уже успокоившийся и признавший ее, пристроился рядышком.
Какое-то время спустя Ребекка подметила, что в глубине фургона стоит полная тишина. С трудом разлепив веки, она чуточку приоткрыла дверь. Гален с Эмер спали в обнимку на лежанке. Гален все еще был полностью одет.
Глава 64
Ребекка проснулась около полудня и на мгновение удивилась тому, что никто не потревожил ее сон, да и сон ее друзей тоже. Если ей что-то и снилось, то она этого не запомнила и сейчас чувствовала себя в каком-то смысле обманутой. Вскоре встали и Гален с Эмер, сладко потягиваясь и в то же самое время радостно улыбаясь друг дружке и Ребекке. Кедар и Эннис пришли почти сразу после этого, их визит оказался вдвойне желанным, потому что они принесли кушанья для позднего, но обильного завтрака. Ребекка познакомила их с Галеном; тот, все еще заспанный, вяло поздоровался со вновь прибывшими. Его явно больше интересовал завтрак.
— Хорошо, что вы не разбудили нас раньше, — позевывая, протянула Эмер.
Кедар переглянулся с Эннис.
— Нам бы такое и в голову не пришло, — усмехнулся он.
— Мы же знали… — начала было Эннис, но тут же смешалась и замолчала.
— Х-хорошая из вас троих п-получается команда, — неожиданно заметил Кедар.
Гален, взглянув на него, чуть было не подавился.
— Судя по тому, что мне тут рассказывали, у вас двоих тоже неплохо получается, — отозвался он.
— Н-но наши таланты имеют ч-чисто местное значение, — возразил Кедар. — В сравнении с т-трудностями, с которыми приходится сталкиваться в-вам, наши д-достижения весьма бледные.
— Это на твой взгляд трудности с моим лицом незначительны… — съехидничала Эмер, но тут же замолчала, заметив, какие строгие лица у всех остальных.
— Вы не знаете и половины того, что происходит на самом деле, — поспешила сообщить Ребекка художнику и сказительнице. — Гален рассказал нам о том, что творится в Эрении, и это еще страшней и запутанней, чем мы думали.
— Мы слышали, — просто сказала Эннис. Несколько мгновений прошло в удивленном молчании, прежде чем Ребекка наконец обрела дар речи.
— Вы слышали все? — тихо спросила она.
Кедар кивнул.
— Во сне, — пояснил он. — Сны порой бывают очень полезными.
— С утра мы сравнили наши впечатления и поняли, что происходит, — добавила Эннис. — Ты держался молодцом, — закончила она, обратившись к Галену.
— Да и повезло изрядно, — кивнул тот, все еще не совсем понимая, о чем, собственно говоря, идет речь.
И вот они все на какое-то время замолчали, предавшись собственным размышлениям каждый. Ребекка уже понимала, что она прядет сновидения по большей части по наитию и уж никак не управляет ими, все происходит как бы само собой. И от этой мысли ей стало еще более неуютно. «Твой дар бесспорен, но тебе предстоит еще многому научиться». Галена она заставила прибыть сюда сознательно — так ей, по крайней мере, хотелось думать, — но почему к ней потянуло Кедара? «Истинное волшебство проявляется само собой». На сей счет она была, впрочем, не слишком уверена — и это только усиливало ее смущение.
— Ладно, — решительно оборвала размышления Эмер. — У нас и так уже целая куча всяческих зацепок… и еще у вас есть несомненные способности… у всех четверых…
— Ты тоже во все это замешана, — торопливо вставила Ребекка. — Нравится это тебе или нет.
— Не понимаю, честно говоря, при чем тут я, — фыркнула Эмер. — Но с превеликим удовольствием привнесу природную сообразительность в намечающуюся дискуссию. Нам необходимо прийти к каким-то выводам. Так что остается только правильно приложить силы, — заключила она.
Это мгновение и выбрал Кусака, чтобы напомнить о своем присутствии. Неожиданно мяукнув, он тем самым как бы согласился с мнением, высказанным Эмер. Все посмотрели на бика, потом перевели взгляд на Ребекку. Девушке стало ясно, что все ждут от нее, чтобы она взяла на себя руководство, и она понимала, что ей так и надо поступить, но не знала, с чего начать.
— Нам известно, что государству Эрения угрожает опасность со стороны барона Ярласа и наемников, — взяла инициативу в свои руки Эмер. — И мы знаем некоторые очевидные причины происходящего. Но мне кажется, что за всем этим скрывается нечто большее.
— Нечто волшебное, — вставила Эннис.
— Все это не имеет никакого другого смысла за исключением того, что это сущая правда, — согласилась Ребекка.
— Я уверен, что во всю эту историю замешаны монахи, — продолжил Гален. — Дэвин намекнул мне на это, да они ведь и так совершенно… ненормальные. Достаточно посмотреть на них, чтобы оставить на сей счет малейшие сомнения! И синий камень, который вручил мне Хакон, был волшебным, — в подкрепление своих слов заметил он. — Это было какое-то опознавательное и следящее устройство. Им воспользовались, чтобы следить за мной и за Бет. — Он ненадолго умолк, потому что ему пришла в голову новая мысль. — Клюни говорил, что идет приливная волна волшебства. «Оно спало долгие века, — процитировал он по памяти, — но сейчас что-то случилось, и оно становится с каждым днем все сильнее и сильнее».
— Что-то… — вполголоса пробормотала Ребекка.
— Но почему именно мы? — спросил Кедар. — Я х-хочу сказать, у нас с Эннис, к-конечно, хватит способностей, ч-чтобы п-показать на ярмарке п-парочку фокусов, но этого едва ли достаточно для решения задач, стоящих перед страной. И совершенно ясно, что Ребекка обладает даром Прядущей Сновидения — но чем может помочь даже это?
— Все дело в том, что мы вместе! — Впервые за долгое время Ребекка ни на йоту не усомнилась в справедливости своих слов. — Это не случайное совпадение. Вы двое — колдуны. И нечего от этого отрекаться. А Санчия поведала мне, что пряжа сновидений может быть использована как связующее звено между подлинными волшебниками со всем их могуществом. — Она сбилась и внезапно смешалась. — Только я не знаю как, — чуть ли не плача закончила она.
— Может, нам удастся помочь тебе это выяснить, — вмешалась, подбадривая подругу, Эмер.
Ей не хотелось, чтобы Ребекка спасовала именно сейчас, когда они вроде бы вышли на верную дорогу.
— Мы трое и впрямь как-то связаны, — с надеждой в голосе вставил Гален.
— И мы доказали это в ходе шахматной партии, — добавила Эмер.
— И в сновидениях, которые видели потом, — заключил он.
— А в чем, по словам Санчии, заключается высшее искусство прядения сновидений? — поинтересовалась Эмер.
— Ты можешь ткать сны и использовать их при свете дня, — сообщила Ребекка.
— Что ж, именно это ты и проделала во время партии в «живые шахматы», — возбужденно провозгласила ее подруга. — И теперь тебе предстоит заняться тем же самым, только уже в полную силу! А мы двое по-прежнему будем помогать тебе. Кто знает, чего тебе удастся добиться!
— Но…
— Нет, погоди, — отмахнулась от возражений Ребекки Эмер. — Мы уже договорились на том, что существует некая злая магия и нам необходимо ей что-то противопоставить, даже если сейчас мы и не знаем еще, что именно. Так чему нам надо противостоять? Что именно происходит — и почему оно таит в себе такую опасность?
— Но ты это знаешь! — побледнев, воскликнула Ребекка.
Даже заговорить о владеющем ею страхе было слишком тяжело для девушки.
— Разумеется, — невозмутимо согласилась Эмер. — Мне только хочется, чтобы это дошло до каждого из нас. Во всей красе и шаг за шагом.
— Сейчас с нею лучше не спорить, — усмехнувшись, заметил Гален. — Я знаю, какова она бывает, придя в подобное настроение!
Эмер шутливо пихнула его в бок. Глаза ее улыбались, но держалась она с подчеркнутой серьезностью.
— Ну так что же? — сказала она.
Ребекка попыталась привести в порядок свои хаотические мысли.
— Что-то страшное произошло в прошлом, — не без колебаний начала она. — И сейчас это возвращается. История из книги «Под солью», связанная с моей тезкой… — Она судорожно сглотнула. — Мне так и не удалось дочитать ее до конца.
— Расскажи нам, — потребовал Кедар.
Ребекка так и поступила, процитировав по памяти слова, настолько вещие, что они навсегда запечатлелись у нее в памяти.
— «Одно из самых распространенных преданий, существующее в нескольких изложениях, заключается в том, что город давным-давно был проклят разгневанными богами и обречен упокоиться на дне морском. Его обитатели зажили жизнью холоднокровных подводных созданий. И так было до тех пор, пока на небе не разразилась великая битва. И главным смыслом этой битвы стала схватка между противоположными сторонами волшебного спектра в рамках Паутины. Эти противоположные стороны можно назвать и попросту — Добром и Злом, и они насмерть бились друг с другом до тех пор, пока не вмешалось существо, именуемое в различных источниках Дитя Паутины, Око Ночи и Слезы Мира. Все летописцы сходятся на том, что это существо женского пола жило на берегу моря, а большинство из них утверждает, что она была единственной дочерью жестокого вдового барона. Кое-кто упоминает и имя — Ребекха, — однако написание этого имени не точное, и только ее смерть…»
Когда она закончила, в фургоне наступила оглушительная тишина.
— А что там было дальше, я не знаю, — тихим голосом завершила Ребекка.
— Допустим, это и в самом деле имеет какое-то отношение к тебе, — придя в себя, деловитым тоном заключила Эмер.
— А как же иначе? — удивилась Ребекка.
— Многое действительно совпадает, — невозмутимо продолжила Эмер, — но в книге речь идет о «нескольких изложениях». И не все они непременно имеют касательство к тебе, а если даже и так, то не имеет смысла думать, будто все они заканчиваются одинаково.
Она помолчала, дав собеседникам время вдуматься в смысл ее слов. Возможно, далеко не в каждом изложении Ребекка обречена на гибель.
— Но Еретики верят… Аломар, по крайней мере, верил в то, что определенные события повторяются, а история идет по кругу, — упорствовала Ребекка. — И Милден тоже сказал мне это. Зачем было писать об этом в книге, если это всего лишь предание?
— Хорошо, что вы не разбудили нас раньше, — позевывая, протянула Эмер.
Кедар переглянулся с Эннис.
— Нам бы такое и в голову не пришло, — усмехнулся он.
— Мы же знали… — начала было Эннис, но тут же смешалась и замолчала.
— Х-хорошая из вас троих п-получается команда, — неожиданно заметил Кедар.
Гален, взглянув на него, чуть было не подавился.
— Судя по тому, что мне тут рассказывали, у вас двоих тоже неплохо получается, — отозвался он.
— Н-но наши таланты имеют ч-чисто местное значение, — возразил Кедар. — В сравнении с т-трудностями, с которыми приходится сталкиваться в-вам, наши д-достижения весьма бледные.
— Это на твой взгляд трудности с моим лицом незначительны… — съехидничала Эмер, но тут же замолчала, заметив, какие строгие лица у всех остальных.
— Вы не знаете и половины того, что происходит на самом деле, — поспешила сообщить Ребекка художнику и сказительнице. — Гален рассказал нам о том, что творится в Эрении, и это еще страшней и запутанней, чем мы думали.
— Мы слышали, — просто сказала Эннис. Несколько мгновений прошло в удивленном молчании, прежде чем Ребекка наконец обрела дар речи.
— Вы слышали все? — тихо спросила она.
Кедар кивнул.
— Во сне, — пояснил он. — Сны порой бывают очень полезными.
— С утра мы сравнили наши впечатления и поняли, что происходит, — добавила Эннис. — Ты держался молодцом, — закончила она, обратившись к Галену.
— Да и повезло изрядно, — кивнул тот, все еще не совсем понимая, о чем, собственно говоря, идет речь.
И вот они все на какое-то время замолчали, предавшись собственным размышлениям каждый. Ребекка уже понимала, что она прядет сновидения по большей части по наитию и уж никак не управляет ими, все происходит как бы само собой. И от этой мысли ей стало еще более неуютно. «Твой дар бесспорен, но тебе предстоит еще многому научиться». Галена она заставила прибыть сюда сознательно — так ей, по крайней мере, хотелось думать, — но почему к ней потянуло Кедара? «Истинное волшебство проявляется само собой». На сей счет она была, впрочем, не слишком уверена — и это только усиливало ее смущение.
— Ладно, — решительно оборвала размышления Эмер. — У нас и так уже целая куча всяческих зацепок… и еще у вас есть несомненные способности… у всех четверых…
— Ты тоже во все это замешана, — торопливо вставила Ребекка. — Нравится это тебе или нет.
— Не понимаю, честно говоря, при чем тут я, — фыркнула Эмер. — Но с превеликим удовольствием привнесу природную сообразительность в намечающуюся дискуссию. Нам необходимо прийти к каким-то выводам. Так что остается только правильно приложить силы, — заключила она.
Это мгновение и выбрал Кусака, чтобы напомнить о своем присутствии. Неожиданно мяукнув, он тем самым как бы согласился с мнением, высказанным Эмер. Все посмотрели на бика, потом перевели взгляд на Ребекку. Девушке стало ясно, что все ждут от нее, чтобы она взяла на себя руководство, и она понимала, что ей так и надо поступить, но не знала, с чего начать.
— Нам известно, что государству Эрения угрожает опасность со стороны барона Ярласа и наемников, — взяла инициативу в свои руки Эмер. — И мы знаем некоторые очевидные причины происходящего. Но мне кажется, что за всем этим скрывается нечто большее.
— Нечто волшебное, — вставила Эннис.
— Все это не имеет никакого другого смысла за исключением того, что это сущая правда, — согласилась Ребекка.
— Я уверен, что во всю эту историю замешаны монахи, — продолжил Гален. — Дэвин намекнул мне на это, да они ведь и так совершенно… ненормальные. Достаточно посмотреть на них, чтобы оставить на сей счет малейшие сомнения! И синий камень, который вручил мне Хакон, был волшебным, — в подкрепление своих слов заметил он. — Это было какое-то опознавательное и следящее устройство. Им воспользовались, чтобы следить за мной и за Бет. — Он ненадолго умолк, потому что ему пришла в голову новая мысль. — Клюни говорил, что идет приливная волна волшебства. «Оно спало долгие века, — процитировал он по памяти, — но сейчас что-то случилось, и оно становится с каждым днем все сильнее и сильнее».
— Что-то… — вполголоса пробормотала Ребекка.
— Но почему именно мы? — спросил Кедар. — Я х-хочу сказать, у нас с Эннис, к-конечно, хватит способностей, ч-чтобы п-показать на ярмарке п-парочку фокусов, но этого едва ли достаточно для решения задач, стоящих перед страной. И совершенно ясно, что Ребекка обладает даром Прядущей Сновидения — но чем может помочь даже это?
— Все дело в том, что мы вместе! — Впервые за долгое время Ребекка ни на йоту не усомнилась в справедливости своих слов. — Это не случайное совпадение. Вы двое — колдуны. И нечего от этого отрекаться. А Санчия поведала мне, что пряжа сновидений может быть использована как связующее звено между подлинными волшебниками со всем их могуществом. — Она сбилась и внезапно смешалась. — Только я не знаю как, — чуть ли не плача закончила она.
— Может, нам удастся помочь тебе это выяснить, — вмешалась, подбадривая подругу, Эмер.
Ей не хотелось, чтобы Ребекка спасовала именно сейчас, когда они вроде бы вышли на верную дорогу.
— Мы трое и впрямь как-то связаны, — с надеждой в голосе вставил Гален.
— И мы доказали это в ходе шахматной партии, — добавила Эмер.
— И в сновидениях, которые видели потом, — заключил он.
— А в чем, по словам Санчии, заключается высшее искусство прядения сновидений? — поинтересовалась Эмер.
— Ты можешь ткать сны и использовать их при свете дня, — сообщила Ребекка.
— Что ж, именно это ты и проделала во время партии в «живые шахматы», — возбужденно провозгласила ее подруга. — И теперь тебе предстоит заняться тем же самым, только уже в полную силу! А мы двое по-прежнему будем помогать тебе. Кто знает, чего тебе удастся добиться!
— Но…
— Нет, погоди, — отмахнулась от возражений Ребекки Эмер. — Мы уже договорились на том, что существует некая злая магия и нам необходимо ей что-то противопоставить, даже если сейчас мы и не знаем еще, что именно. Так чему нам надо противостоять? Что именно происходит — и почему оно таит в себе такую опасность?
— Но ты это знаешь! — побледнев, воскликнула Ребекка.
Даже заговорить о владеющем ею страхе было слишком тяжело для девушки.
— Разумеется, — невозмутимо согласилась Эмер. — Мне только хочется, чтобы это дошло до каждого из нас. Во всей красе и шаг за шагом.
— Сейчас с нею лучше не спорить, — усмехнувшись, заметил Гален. — Я знаю, какова она бывает, придя в подобное настроение!
Эмер шутливо пихнула его в бок. Глаза ее улыбались, но держалась она с подчеркнутой серьезностью.
— Ну так что же? — сказала она.
Ребекка попыталась привести в порядок свои хаотические мысли.
— Что-то страшное произошло в прошлом, — не без колебаний начала она. — И сейчас это возвращается. История из книги «Под солью», связанная с моей тезкой… — Она судорожно сглотнула. — Мне так и не удалось дочитать ее до конца.
— Расскажи нам, — потребовал Кедар.
Ребекка так и поступила, процитировав по памяти слова, настолько вещие, что они навсегда запечатлелись у нее в памяти.
— «Одно из самых распространенных преданий, существующее в нескольких изложениях, заключается в том, что город давным-давно был проклят разгневанными богами и обречен упокоиться на дне морском. Его обитатели зажили жизнью холоднокровных подводных созданий. И так было до тех пор, пока на небе не разразилась великая битва. И главным смыслом этой битвы стала схватка между противоположными сторонами волшебного спектра в рамках Паутины. Эти противоположные стороны можно назвать и попросту — Добром и Злом, и они насмерть бились друг с другом до тех пор, пока не вмешалось существо, именуемое в различных источниках Дитя Паутины, Око Ночи и Слезы Мира. Все летописцы сходятся на том, что это существо женского пола жило на берегу моря, а большинство из них утверждает, что она была единственной дочерью жестокого вдового барона. Кое-кто упоминает и имя — Ребекха, — однако написание этого имени не точное, и только ее смерть…»
Когда она закончила, в фургоне наступила оглушительная тишина.
— А что там было дальше, я не знаю, — тихим голосом завершила Ребекка.
— Допустим, это и в самом деле имеет какое-то отношение к тебе, — придя в себя, деловитым тоном заключила Эмер.
— А как же иначе? — удивилась Ребекка.
— Многое действительно совпадает, — невозмутимо продолжила Эмер, — но в книге речь идет о «нескольких изложениях». И не все они непременно имеют касательство к тебе, а если даже и так, то не имеет смысла думать, будто все они заканчиваются одинаково.
Она помолчала, дав собеседникам время вдуматься в смысл ее слов. Возможно, далеко не в каждом изложении Ребекка обречена на гибель.
— Но Еретики верят… Аломар, по крайней мере, верил в то, что определенные события повторяются, а история идет по кругу, — упорствовала Ребекка. — И Милден тоже сказал мне это. Зачем было писать об этом в книге, если это всего лишь предание?