Страница:
– Сколько их? – отрывисто спросила она.
– Трудно сказать. Они пробираются врассыпную и без всякого порядка. Но их очень много. Сотня, должно быть. Или больше. Скоро покажутся на холме.
– Летучий отряд, наверное, – предположил Галдар. – Видно, прослышали о большой заварухе на юге и хотят ухватить свою долю добычи.
– Стоит им унюхать наш след, как они мигом будут здесь, – сказал капитан Самоал. – А они почуют его, как только выйдут к реке.
– Кажется, они уже на берегу, – сказал Галдар, всматриваясь вдаль.
Хриплые крики и рев разнеслись вдоль реки подобно грохоту обвала. Дикие завывания бараньих рожков огласили воздух. Несколько великанов заметили колонну и теперь созывали своих на битву.
Донесение разведчика с быстротой лесного пожара облетело все войско Мины. Солдаты вскакивали на ноги, усталость и изнеможение последних дней исчезли, как исчезают в огне сухие листья. Великаны-людоеды были самыми страшными врагами. Огромные, злобные дикари составляли армию, которая под предводительством их шаманов действовала, следуя определенной стратегии и тактике.
Не таковы были летучие отряды. Эти не признавали никакого руководства. Изгои в своем необузданном племени, эти великаны были чрезвычайно опасны, ибо не щадили даже своих. Для них не существовало никаких правил – едва завидев врага, они бросались на него, полагаясь лишь на свою неукротимую ярость, дикую силу и бешеную злобу.
Великаны не знали страха в битве, и из-за толстой и волосатой шкуры их нелегко было убить. Боль же делала их просто невменяемыми и запредельно жестокими. Для них не существовало слова «жалость», а слово «пленение» вызывало у них лишь злобные насмешки, независимо от того, прилагалось ли оно к ним самим или же к их врагам. Великаны ограничивались захватом лишь небольшого количества пленников, и то в расчете полакомиться ими вечером после битвы.
Дисциплинированная и хорошо вооруженная армия могла отразить нападение великанов. Их неуправляемая дикая орда легко попадалась в расставленные ловушки и бывала полностью разгромлена в результате продуманной стратагемы. Они не были хорошими стрелками, поскольку им недоставало терпения для тренировок. Их вооружение составляли мечи и боевые топоры, которыми они с легкостью рассекали противника на части, и метательные копья, посылаемые их сильными руками со смертельной точностью на огромные расстояния.
Заслышав дикие выкрики великанов и звуки их рожков, командиры стали торопливо отдавать приказы. Всадники разворачивали коней, готовясь скакать на врага. Погонщики, занятые передвижением фургонов, схватились за кнуты, подгоняя упрямившихся лошадей.
– Отогнать фургоны вперед! – заревел минотавр привычные команды. – Пехота, а ну строить обронительную линию в тылу! Капитан Самоал, ваши лучники займут позиции позади…
– Отставить, – сказала Мина, и, хотя она не повысила голоса, это слово облетело всю колонну, подобно звуку горна, и заставило людей замереть. Стихли скрежет металла и ржание лошадей. Люди повернулись к ней. – Мы не станем сражаться с великанами. Мы уйдем от них.
– Но великаны быстро нагонят нас, Мина, – запротестовал Самоал. – Нам не удастся уйти. Они вынудят нас остановиться и вступить в бой!
– Эй, погонщики, – Мина не обратила внимания на его слова, – выпрягайте лошадей!
– Мина, что ты делаешь? – Галдар перестал понимать, что происходит. – Как можно оставлять врагу боевые припасы?
– Эти фургоны задерживают нас, – бросила ему Мина. – Пусть они лучше задержат великанов.
Галдар застыл, начиная смутно понимать ее действия.
– Из этого может что-то получиться, – пробормотал он, обдумывая ситуацию.
– Не может,а непременно получится! – обрадованно выкрикнул Самоал. – Мы бросим эти фургоны великанам, как бросают кусок мяса разъяренному волку. Жадность не позволит им пренебречь такой добычей!
– Пехота, строиться двойной линией, готовиться к броску! Вам придется бежать, – обратилась Мина к своему войску. – Не паниковать! Бежать до тех пор, пока остаются силы. Когда они иссякнут, бегите еще быстрей.
– Может быть, драконы придут нам на помощь. – Самоал искал глазами драконов в небе. – Они еще тут.
– Они и вправду тут, – прорычал минотавр, – только помощи от них не дождешься. Если нас растерзают великаны, Таргонн будет только рад оттого, что избавился от лишних расходов.
– Нас не растерзают, – твердо сказала Мина. – Позвать младшего командира Пареджина!
– Я здесь, Мина. – Офицер проложил себе дорогу сквозь быстро смыкавшийся строй.
– Ты веришь в меня, Пареджин?
– Верю, Мина, – сразу ответил тот.
– Ты просил предоставить тебе шанс, чтобы доказать это?
– Да, Мина, просил, – ответил он так же уверенно, но его голос слегка дрогнул.
– Я спасла твою жизнь когда-то. – Крики и рев великанов становились все громче. Солдаты со страхом смотрели назад. – Теперь она принадлежит мне.
– Да, Мина.
– Младший командир Пареджин, ты и твои люди останутся здесь, чтобы отразить натиск великанов. От вас требуется задержать их возле фургонов и тем самым дать остальному войску время для спасения.
Офицер с трудом проглотил слюну.
– Да, Мина. – Ответ его был беззвучным.
– Я буду молиться за тебя, Пареджин, – тихо сказала Мина и протянула ему руку. – И за всех тех, кто останется с тобой. Единый Бог благословляет тебя и принимает твою жертву. А теперь займите позиции.
Пареджин благоговейно поднес ее руку к губам и поцеловал. Лицо его было взволнованным и счастливым. Вернувшись к своему отряду, он обратился к ним таким приподнятым тоном, будто речь шла об обещанной большой награде. Галдар, не отрывая глаз, смотрел, как люди слушали его, беспрекословно подчиняясь приказу, посылавшему их на верную гибель. Некоторые выглядели озадаченными, другие хмурились, но все действовали решительно и целеустремленно. Оставив колонну, они построились вокруг фургонов, в которых везли мешки с мукой, бочонки с мясом и элем, кузнечное оборудование, мечи, щиты, доспехи, палатки и канаты.
– Великаны подумают, что настали праздники и мы приготовили им подарки, – заметил Самоал.
Галдар кивнул, но промолчал. Он вспомнил Провал Беккарда и тот день, когда Мина приказала ему загрузить припасов больше обычного. Дрожь пробежала у него по спине, подняв дыбом шерсть. Неужели она предвидела все это заранее? Предвидела то, что их ожидало? Знала ли она уже тогда, чем окончится их поход? Предвидела ли она смерть Пареджина, когда спасала ему жизнь? Галдар на мгновение поддался панике. Ему хотелось сорваться с места и кинуться бежать – просто для того, чтобы доказать себе, что он свободен. Доказать, что он хозяин своих действий и своей судьбы, что он не барахтается подобно бессильной мухе в янтарной глубине глаз Мины.
– Сегодня к вечеру мы дойдем до Сильванести, – уверенно сказала Мина.
Галдар поднял на нее глаза, страх и ужас сжимали его сердце.
– Галдар, отдай приказ выступать. Я задам темп ходьбы.
Мина спешилась и кинула поводья одному из рыцарей.
Заняв свое место во главе колонны, она крикнула, и крик ее, словно звук серебряного горна, разнесся над холмами:
– На Сильванести! Вперед к победе!
И она пошла вперед, длинными и легкими шагами, вдвое быстрее обычного солдатского марша, пока мускулы ее не разогрелись от ходьбы. Воины, слыша, как ломятся, нагоняя их, великаны, не нуждались в подбадривании.
Галдар мог спастись, убежав в леса на холмах. Он мог остаться с обреченным отрядом Пареджина. Он мог следовать за этой девушкой до конца своей жизни. Он догнал ее, придержал шаг, подстраиваясь в ногу с ней, и пошел рядом. Наградой ему была ее улыбка.
– За Мину! – раздался позади крик Пареджина. Он выстроил свой маленький отряд вокруг фургонов и теперь чутко прислушивался к нараставшим крикам великанов.
Сжимая меч, он ждал приближения смерти.
Теперь, когда их движения не замедляла поклажа, войско Мины шагало с отличной скоростью. Накатившиеся на них сзади хриплые крики и рев великанов подсказали, что битва началась, и каждый мог легко представить себе, что там происходит. Об этом говорили и яростные вопли дикарей, и предсмертные крики людей. Вот раздался общий визг великанов – это они увидели фургоны с добычей. После этого стало сравнительно тихо. Великаны накинулись на добычу и тела погибших.
Воины бежали, как приказала им Мина. Они бежали, пока у них хватало сил, потом она заставила их бежать еще быстрей. Упавшие оставались лежать на тропе. Мина никому не позволила поднимать их, и от этого у людей словно появились дополнительные силы. Стоило только какому-нибудь солдату подумать, что он уже выдохся, он видел перед собой хрупкую, слабую на вид девчонку, которая в латах и кольчуге шагала впереди их колонны, не жалуясь, не прося отдыха и не оглядываясь назад. Ее благородная храбрость, ее неукротимый дух, ее неиссякающая вера были знаменем, за которым шли люди.
Мина позволила солдатам лишь чуть-чуть отдохнуть и напиться воды, после чего снова погнала их вперед. Те, кто, обессилев, рухнул на землю, остались лежать там, где упали.
Тени стали длиннее. Люди бежали и бежали. Сначала офицеры дали команду запевать, чтобы подержать темп бега, но задыхавшиеся люди хватали ртом воздух только для того, чтобы дышать. Однако с каждым шагом они приближались к цели – к щиту, защищавшему границы Сильванести.
Галдар с нараставшей тревогой видел, что силы Мины на исходе. Вот она несколько раз споткнулась и упала на землю.
Минотавр мгновенно оказался рядом.
– Нет, – прохрипела она и оттолкнула его руку. С трудом девушка поднялась на ноги, шатаясь, сделала несколько шагов и снова упала.
– Мина, – заговорил Галдар, – здесь твой конь, твой Сфор. Садись на него и уезжай. В этом нет ничего постыдного.
– Мои солдаты идут пешком, – просто объяснила она. – И я должна идти рядом с ними. Я не имею права приказывать им делать то, что не смогла бы сделать сама.
Она снова попыталась встать, но ноги не держали ее. Ее лицо исказилось от отвращения, но она начала продвигаться вперед ползком, работая коленями и локтями. Некоторые солдаты пытались подбодрить ее, но многие с трудом скрывали слезы.
Галдар подхватил ее на руки. Мина сопротивлялась, она приказала ему опустить ее на землю.
– Если я это сделаю, ты опять упадешь, – убеждал ее минотавр. – Ты замедляешь наше продвижение, из-за тебя мы ни за что не дойдем до Сильванести к вечеру. Выбирай.
– Ладно, – согласилась она с трудом, после минутного колебания. – Я поеду верхом.
Он помог ей сесть на коня. Мина едва держалась в седле, и он боялся, что она не сможет скакать верхом. Но девушка сжала зубы и, сделав над собой усилие, села прямо. Затем Мина бросила на него холодный взгляд.
– Впредь не вздумай оспаривать мои приказания, Галдар, – сказала она. – Ты служишь Единому Богу, так же как и я.
– Хорошо, Мина, – спокойно согласился он. Резко натянув поводья, она послала лошадь в галоп.
Намеченное Миной сбылось. Они достигли границ Сильванести еще до захода солнца.
– Наш поход оканчивается здесь, – объявила Мина и с трудом, разминая негнущиеся ноги, слезла с коня.
– Что за странное место? – Галдар удивленно разглядывал высохшие деревья, гниющие растения, разлагавшиеся трупы животных. – Оно проклято?
– В некотором роде да. Мы рядом со щитом. – Мина тоже внимательно оглядывала представшую перед ними картину. – Опустошение, которое ты видишь, создано щитом.
– Щит приносит смерть? – Галдар замер в ожидании ответа.
– Всему, что к нему прикасается.
– И мы должны прорваться сквозь него?
– Мы не можем прорваться сквозь него, – спокойно объяснила Мина. – Никакое оружие не сможет пробить его. Никакая сила – даже магия самых могущественных драконов – не в состоянии поколебать этот щит. Эльфы, предводительствуемые своей королевой Эльханой, в течение многих месяцев пытались сокрушить его, но он устоял. Стальной Легион бросал на него сотни рыцарей, но безуспешно.
– Вот. – Мина указала рукой в сторону. – Щит прямо перед нами. Ты можешь видеть его, Галдар. Щит и то, что за ним. Сильванести и нашу победу.
Вода Тон-Талас, поймав солнечный отблеск, вдруг загорелась красным и потекла рекою крови. Галдар, в лицо которому светили последние лучи низкого солнца, прищурился. Сначала он ничего не видел, но потом вдруг заметил, что деревья впереди странно дрожат, будто отражения в чуть колышащейся воде. Он протер глаза, думая, что это странное зрелище вызвано усталостью, моргнул несколько раз и снова уставился на деревья. Но дрожание продолжалось, и минотавр понял, что наблюдаемое им искажение воздуха вызвано не чем иным, как присутствием невидимого магического щита.
Заинтересованный, он подошел ближе. Сейчас, когда он знал, на что смотрит, Галдар вообразил, будто видит сам щит. Тот был прозрачным, но несколько маслянистым, подобно поверхности мыльного пузыря. Позади него все выглядело размытым и неустойчивым.
«В точности как эльфийская армия», – решил про себя минотавр и расценил это как доброе предзнаменование. Им непременно удастся пройти сквозь щит.
Офицеры отдали команду остановиться. Многие просто попадали на землю, едва услышали приказ. Некоторые солдаты, чуть не плача, хватали ртом воздух, другие откровенно рыдали от изнеможения, от боли и судорог, которыми сводило мышцы их ног. Третьи лежали неподвижно, как трупы, словно дыхание смерти, погубившее все вокруг, умертвило и их.
– Не так уж велика разница, – вполголоса сказал минотавр капитану Самоалу, который, как и все, жадно хватая ртом воздух, уже стоял рядом с ним. – Если выбирать между нашим броском к щиту и боем с великанами, я, пожалуй, предпочел бы последних. По крайней мере знаешь, с кем воюешь.
– Твоя правда, – едва обретя дар речи, согласился с другом Самоал. – Скверное это местечко, что и говорить.
И он кивнул в сторону дрожавших деревьев.
– Что бы мы ни собирались делать, нам следует заняться этим поскорей. Мы, конечно, немного задержали великанов своими подарками, но они очень скоро нас нагонят.
– К утру обязательно, – кивнул Галдар и опустился на землю. Он еще никогда так не уставал. – Знаю я их летучие отряды. Ограбив фургоны и перерезав защиту, они не успокоятся, пока не ухватят еще более жирный кус. Думаю, они уже гонятся по нашим следам. Готов поспорить, что это так.
– А у нас нет сил бежать, даже если бы было куда. – Капитан Самоал устало вытянулся на земле рядом с минотавром. – Не знаю, как ты, но у меня недостало бы сил смахнуть комара с носа, не то что атаковать какой-то проклятый щит.
Он искоса поглядел на Мину, которая одна из всего войска оставалась на ногах. Она стояла, молча вглядываясь в магическую преграду. Солнце уже село, и теперь было невозможно разглядеть в воздухе той маслянистой ряби, по которой угадывалось присутствие щита.
– Думаю, здесь нам и придет конец, приятель, – вполголоса продолжал Самоал. – За щит нам не проникнуть. К утру сюда доберутся великаны. Сзади они, впереди щит, а мы между ними. И вся эта сумасшедшая гонка окажется ни к чему.
Галдар не ответил. Он не потерял веры, просто слишком устал для того, чтобы спорить. У Мины был план. Она не стала бы вести их в тупик, из которого не было выхода и в котором их неминуемо должны были настичь великаны. Он еще не знал, что это за план, но он видел достаточно, чтобы убедиться в силе и могуществе и ее, и ее Бога. И потому теперь он не сомневался в том, что Мина способна достичь недостижимого.
Она же в это время, пробираясь между высохшими кустами и буреломом, подошла вплотную к щиту. Мертвые, сухие листья шуршали у нее под ногами. Странный пепел, похожий на жирную сажу, падал ей на плечи и покрывал ее стриженую голову серой липкой шалью. Вот она остановилась: дальше идти было нельзя, невидимая стена преградила ей путь.
Мина вытянула руку и толкнула щит; Галдару показалось, что огромный мыльный пузырь чуть подался под ее рукой. Девушка быстро отдернула руку, будто укололась об острый шип. По прозрачной маслянистой пленке пробежала рябь. Взяв в руки свою «Утреннюю Звезду», Мина ударила ею по щиту. Выбитый отдачей из ее руки, молот упал на землю. Сведения подтверждались. Мина наклонилась, подняла свое оружие и пошла обратно через мертвый лес к своему войску.
– Какие будут приказания, Мина? – спросил Галдар. Она оглядела людей, неподвижно лежавших на траве среди деревьев, подобно трупам.
– Вы хорошо потрудились, – обратилась она к ним. – Мы разобьем лагерь здесь. Думаю, что мы находимся достаточно близко. – Она оглянулась и измерила глазами расстояние до щита. – Да, вполне достаточно.
Минотавр не стал уточнять, от чего они были «достаточно близко», у него на это уже не оставалось сил. Но он все-таки поднялся на ноги, сказав:
– Пойду расставлю часовых.
– Не надо, – удержала его Мина и положила руку ему на плечо. – Этой ночью часовые не понадобятся. Пусть все отдыхают.
– Как можно не ставить часовых? – Галдару даже стало смешно. – Мина, великаны никуда не делись, они совсем близко…
– Они будут тут к утру, – легко согласилась Мина. – Люди могут поесть, если они голодны, потом всем спать.
Галдар опять чуть не рассмеялся. Что поесть? Их припасы теперь грели желудки великанов. Те солдаты, которые пустились в эту дикую гонку со своими походными ранцами, побросали их задолго до конца пути. Но он предпочел не расспрашивать Мину.
Собрав офицеров, он передал ее распоряжение, и, к его удивлению, ни протестов, ни споров не последовало. Люди слишком устали. Им уже все было безразлично; зачем сегодня выставлять часовых, все равно к утру их разбудят великаны. Как заметил вслух один из солдат: «Успеем проснуться вовремя, умереть не опоздаем».
Галдар чувствовал голод, но усталость победила. К тому же в этом мертвом лесу он наверняка не сумел бы найти ничего съестного. Минотавр задался вопросом, не может ли эта магия, которая высосала жизнь из всего вокруг, управиться до утра и с ними. Он представил себе, как явившиеся на рассвете великаны найдут вместо аппетитной добычи несколько высохших трупов, и эта картина развеселила его.
Ночь была темной, как смерть. Плененные переплетенными ветвями звезды казались маленькими и тусклыми. Усталость мешала ему вспомнить, следует ли ожидать восхода луны этой ночью. Он понадеялся, что она не взойдет. Чем меньше видишь этот призрачный лес, тем лучше. Ковыляя, минотавр стал обходить спящих. Некоторые стонали, другие бранились, когда ему случалось натыкаться на них. Только по этим звукам можно было понять, что он идет среди живых, а не мертвецов.
Он вернулся к тому месту, где оставил Мину, но не нашел ее. В этой темноте минотавр ничего не видел, и сердце его внезапно сжалось от страха, от детского страха, что он заблудился и остался один ночью. Он даже не осмелился позвать ее. Минотавру казалось, что он очутился в храме молчания, который может разрушиться от малейшего звука.
Но он должен был разыскать Мину.
– Мина! – отважился он наконец на тихий шепот.
– Я здесь, Галдар, – услышал он в ответ.
Он обошел группу сросшихся стволами деревьев и нашел Мину сидевшей на ветви, упавшей с огромного дуба. Ее лицо светилось бледным светом, и он удивился, как мог не увидеть ее прежде.
– Четыреста пятьдесят человек в отряде, Мина, – сообщил он, устало переминаясь с ноги на ногу.
– Сядь, – приказала она.
– Тридцать остались с фургонами, еще двадцать мы потеряли по дороге. Некоторые, возможно, и сумеют добраться сюда, если, конечно, их не захватят великаны.
Она молча кивнула. Галдар опустился на землю, все мускулы его огромного тела болели; завтра он не сможет даже шевельнуться, и не он один.
– Все спят. – И он подавил зевок.
– Ты тоже ложись отдыхать, Галдар.
– А как же ты?
– Я не хочу спать. Посижу здесь. Недолго. Не беспокойся обо мне.
Он примостился у ее ног, сбил под голову кучку сухих листьев, которые громко шуршали, стоило ему только пошевелиться. Во время этой сумасшедшей гонки он мечтал о том, чтобы поскорее наступила ночь, когда можно вытянуться, отдохнуть, заснуть. И сейчас он вытянул ноги, сложил поудобнее руки, закрыл глаза и увидел тропу. Она уходила вперед и вела его за собой. Он шел по ней быстро-быстро, затем побежал, а тропа все убегала и убегала от него. Она вилась среди деревьев, то поднимаясь на холм, то спускаясь к реке, то, подобно змее, обвивая его ноги. И вот тропа опутала его всего, и он рухнул вниз головой в реку, полную крови.
Галдар проснулся с хриплым криком и вскочил.
– Что с тобой? – Мина все еще сидела на бревне, не двигаясь.
– Это проклятая гонка! – выругался минотавр. – Мне приснилась дорога. Нет, мне не заснуть, это бесполезно.
Не один он не мог спать. Вокруг слышны были звуки тяжелого дыхания, шуршание листьев под беспокойными телами, стоны, кашель, шепот страха и изнеможения. Мина прислушалась, грустно покачала головой и вздохнула.
– Ложись, Галдар. Лежи спокойно, а я спою тебе колыбельную. И ты заснешь.
– Мина, – минотавр смущенно откашлялся, – не надо, пожалуйста, петь мне. Я не ребенок.
– Ребенок, Галдар, настоящий ребенок, – тихо сказала она. – Все мы всего лишь дети. Дети Единого Бога. Ляг и закрой глаза.
Галдар сделал так, как она сказала. И снова перед его глазами поплыла тропа, и он все бежал и бежал по ней, спасая свою жизнь. Мина запела. Ее голос был тихим и непривычным к пению, чуть резковатым, но в нем была такая сладость и чистота, что он проникал в самую душу.
Сомкнутся у цветов
Ресницы лепестков.
Тьма – погляди наверх.
С последним вздохом дня,
Молчание храня,
Усни, любовь, навек.
Клубится мрак внизу.
Но здесь, в ночном лесу,
В сгустившейся тени
Ты, погружаясь в сон,
Возносишься, спасен,
Любовь, навек усни.
Тьма стелется кругом.
Но помнит о другом
Пролившаяся кровь:
Закрывшие глаза
Увидят небеса.
Усни навек, любовь.
Минотавр почувствовал, как его веки сковал тяжелый, подобный летаргии сон, какой, вероятно, видят умирающие от потери крови. Его конечности стали тяжелыми, туловище словно одеревенело и вдавилось в землю. Галдар распластался на ковре из сухих листьев и золы мертвых деревьев, а листья продолжали падать, накрывая его наподобие одеяла.
Он успокоился. Страх исчез. Заботы покинули его.
Гамашинох,называли это гномы. Песнь Смерти.
Всадники на синих драконах, посланцы Таргонна, проснулись на рассвете и отправились в полет. Им предстояло облететь леса Блотена – земли великанов. Накануне они внимательно следили за тем, как маленькая армия бежала от летучего отряда. Солдаты настолько испугались, что побросали все свои припасы, оставив и их, и своих товарищей на съедение великанам-людоедам. Один из всадников с мрачной усмешкой заметил, что Таргонн вряд ли обрадуется, узнав, что экипировка стоимостью в несколько сотен стальных монет будет теперь украшать тела диких чудовищ.
Армия в смятении бежала, хотя и сохраняя подобие порядка. Но этот бешеный бег от смерти не привел ее никуда. Беглецы уперлись в магический щит, окружавший границы Сильванести. Достигнув его на закате, войско остановилось. Солдаты лишились сил и не смогли бы подняться и идти, даже если бы было куда. Но идти было некуда.
Грабеж брошенных фургонов занял у летучего отряда великанов не больше двух часов; за это время все, что годилось в пищу, было съедено, а все, что можно было украсть, – украдено. Затем великаны кинулись на юг по следам людей, ведомые их ненавистным, сводящим с ума запахом.
Всадникам приходилось иметь дело с великанами, хотя синим драконам понадобилось бы совсем немного времени, чтобы разметать весь этот летучий отряд. Но у всадников имелись на этот счет строгие распоряжения. Их отправили сюда следить за этой мятежной девушкой-рыцарем и ее армией фанатиков. Следить, но не вмешиваться. Таргонна не в чем будет обвинить, если великаны растерзают армию, посланную им на завоевание Сильванести. Он много раз доводил до сведения Малис, что следует заставить великанов покинуть Блотен, интернировать, как интернировали в свое время кендеров из Кендермора. Может быть, в следующий раз она прислушается к его совету.
– Вот они, – сказал один из посланцев Таргонна, дракон которого как раз описывал круг над границей эльфийского королевства. – В Мертвой Земле. Там же, где мы оставили их накануне. Они никуда не делись. Может, они все перемерли? Похоже на то.
– Если и нет, то это скоро случится, – отозвался его командир.
Великаны надвигались сплошной темной массой, подобно потоку грязи затопив тропу, что шла рядом с этой серой высохшей зоной мертвой растительности, которую рыцари называли Мертвой Землей.
Всадники стали устраиваться поудобнее, чтобы рассмотреть предстоявшее во всех подробностях.
– Что это? – внезапно спросил один из них, наклонившись вперед.
– Спустись ниже, – приказал командир своему синему дракону.
Драконы чуть снизились, мягко скользя на свежем утреннем ветерке.
– Думаю, господа, – сказал командир, оторвавшись от поразившего его зрелища, – что нам следует немедленно возвратиться в Джелек и доложить об увиденном Таргонну. Если он получит эти сведения от других, он может просто не поверить в случившееся.
Звуки рога разбудили Галдара, и он поспешно вскочил на ноги, не успев даже полностью проснуться.
– Трудно сказать. Они пробираются врассыпную и без всякого порядка. Но их очень много. Сотня, должно быть. Или больше. Скоро покажутся на холме.
– Летучий отряд, наверное, – предположил Галдар. – Видно, прослышали о большой заварухе на юге и хотят ухватить свою долю добычи.
– Стоит им унюхать наш след, как они мигом будут здесь, – сказал капитан Самоал. – А они почуют его, как только выйдут к реке.
– Кажется, они уже на берегу, – сказал Галдар, всматриваясь вдаль.
Хриплые крики и рев разнеслись вдоль реки подобно грохоту обвала. Дикие завывания бараньих рожков огласили воздух. Несколько великанов заметили колонну и теперь созывали своих на битву.
Донесение разведчика с быстротой лесного пожара облетело все войско Мины. Солдаты вскакивали на ноги, усталость и изнеможение последних дней исчезли, как исчезают в огне сухие листья. Великаны-людоеды были самыми страшными врагами. Огромные, злобные дикари составляли армию, которая под предводительством их шаманов действовала, следуя определенной стратегии и тактике.
Не таковы были летучие отряды. Эти не признавали никакого руководства. Изгои в своем необузданном племени, эти великаны были чрезвычайно опасны, ибо не щадили даже своих. Для них не существовало никаких правил – едва завидев врага, они бросались на него, полагаясь лишь на свою неукротимую ярость, дикую силу и бешеную злобу.
Великаны не знали страха в битве, и из-за толстой и волосатой шкуры их нелегко было убить. Боль же делала их просто невменяемыми и запредельно жестокими. Для них не существовало слова «жалость», а слово «пленение» вызывало у них лишь злобные насмешки, независимо от того, прилагалось ли оно к ним самим или же к их врагам. Великаны ограничивались захватом лишь небольшого количества пленников, и то в расчете полакомиться ими вечером после битвы.
Дисциплинированная и хорошо вооруженная армия могла отразить нападение великанов. Их неуправляемая дикая орда легко попадалась в расставленные ловушки и бывала полностью разгромлена в результате продуманной стратагемы. Они не были хорошими стрелками, поскольку им недоставало терпения для тренировок. Их вооружение составляли мечи и боевые топоры, которыми они с легкостью рассекали противника на части, и метательные копья, посылаемые их сильными руками со смертельной точностью на огромные расстояния.
Заслышав дикие выкрики великанов и звуки их рожков, командиры стали торопливо отдавать приказы. Всадники разворачивали коней, готовясь скакать на врага. Погонщики, занятые передвижением фургонов, схватились за кнуты, подгоняя упрямившихся лошадей.
– Отогнать фургоны вперед! – заревел минотавр привычные команды. – Пехота, а ну строить обронительную линию в тылу! Капитан Самоал, ваши лучники займут позиции позади…
– Отставить, – сказала Мина, и, хотя она не повысила голоса, это слово облетело всю колонну, подобно звуку горна, и заставило людей замереть. Стихли скрежет металла и ржание лошадей. Люди повернулись к ней. – Мы не станем сражаться с великанами. Мы уйдем от них.
– Но великаны быстро нагонят нас, Мина, – запротестовал Самоал. – Нам не удастся уйти. Они вынудят нас остановиться и вступить в бой!
– Эй, погонщики, – Мина не обратила внимания на его слова, – выпрягайте лошадей!
– Мина, что ты делаешь? – Галдар перестал понимать, что происходит. – Как можно оставлять врагу боевые припасы?
– Эти фургоны задерживают нас, – бросила ему Мина. – Пусть они лучше задержат великанов.
Галдар застыл, начиная смутно понимать ее действия.
– Из этого может что-то получиться, – пробормотал он, обдумывая ситуацию.
– Не может,а непременно получится! – обрадованно выкрикнул Самоал. – Мы бросим эти фургоны великанам, как бросают кусок мяса разъяренному волку. Жадность не позволит им пренебречь такой добычей!
– Пехота, строиться двойной линией, готовиться к броску! Вам придется бежать, – обратилась Мина к своему войску. – Не паниковать! Бежать до тех пор, пока остаются силы. Когда они иссякнут, бегите еще быстрей.
– Может быть, драконы придут нам на помощь. – Самоал искал глазами драконов в небе. – Они еще тут.
– Они и вправду тут, – прорычал минотавр, – только помощи от них не дождешься. Если нас растерзают великаны, Таргонн будет только рад оттого, что избавился от лишних расходов.
– Нас не растерзают, – твердо сказала Мина. – Позвать младшего командира Пареджина!
– Я здесь, Мина. – Офицер проложил себе дорогу сквозь быстро смыкавшийся строй.
– Ты веришь в меня, Пареджин?
– Верю, Мина, – сразу ответил тот.
– Ты просил предоставить тебе шанс, чтобы доказать это?
– Да, Мина, просил, – ответил он так же уверенно, но его голос слегка дрогнул.
– Я спасла твою жизнь когда-то. – Крики и рев великанов становились все громче. Солдаты со страхом смотрели назад. – Теперь она принадлежит мне.
– Да, Мина.
– Младший командир Пареджин, ты и твои люди останутся здесь, чтобы отразить натиск великанов. От вас требуется задержать их возле фургонов и тем самым дать остальному войску время для спасения.
Офицер с трудом проглотил слюну.
– Да, Мина. – Ответ его был беззвучным.
– Я буду молиться за тебя, Пареджин, – тихо сказала Мина и протянула ему руку. – И за всех тех, кто останется с тобой. Единый Бог благословляет тебя и принимает твою жертву. А теперь займите позиции.
Пареджин благоговейно поднес ее руку к губам и поцеловал. Лицо его было взволнованным и счастливым. Вернувшись к своему отряду, он обратился к ним таким приподнятым тоном, будто речь шла об обещанной большой награде. Галдар, не отрывая глаз, смотрел, как люди слушали его, беспрекословно подчиняясь приказу, посылавшему их на верную гибель. Некоторые выглядели озадаченными, другие хмурились, но все действовали решительно и целеустремленно. Оставив колонну, они построились вокруг фургонов, в которых везли мешки с мукой, бочонки с мясом и элем, кузнечное оборудование, мечи, щиты, доспехи, палатки и канаты.
– Великаны подумают, что настали праздники и мы приготовили им подарки, – заметил Самоал.
Галдар кивнул, но промолчал. Он вспомнил Провал Беккарда и тот день, когда Мина приказала ему загрузить припасов больше обычного. Дрожь пробежала у него по спине, подняв дыбом шерсть. Неужели она предвидела все это заранее? Предвидела то, что их ожидало? Знала ли она уже тогда, чем окончится их поход? Предвидела ли она смерть Пареджина, когда спасала ему жизнь? Галдар на мгновение поддался панике. Ему хотелось сорваться с места и кинуться бежать – просто для того, чтобы доказать себе, что он свободен. Доказать, что он хозяин своих действий и своей судьбы, что он не барахтается подобно бессильной мухе в янтарной глубине глаз Мины.
– Сегодня к вечеру мы дойдем до Сильванести, – уверенно сказала Мина.
Галдар поднял на нее глаза, страх и ужас сжимали его сердце.
– Галдар, отдай приказ выступать. Я задам темп ходьбы.
Мина спешилась и кинула поводья одному из рыцарей.
Заняв свое место во главе колонны, она крикнула, и крик ее, словно звук серебряного горна, разнесся над холмами:
– На Сильванести! Вперед к победе!
И она пошла вперед, длинными и легкими шагами, вдвое быстрее обычного солдатского марша, пока мускулы ее не разогрелись от ходьбы. Воины, слыша, как ломятся, нагоняя их, великаны, не нуждались в подбадривании.
Галдар мог спастись, убежав в леса на холмах. Он мог остаться с обреченным отрядом Пареджина. Он мог следовать за этой девушкой до конца своей жизни. Он догнал ее, придержал шаг, подстраиваясь в ногу с ней, и пошел рядом. Наградой ему была ее улыбка.
– За Мину! – раздался позади крик Пареджина. Он выстроил свой маленький отряд вокруг фургонов и теперь чутко прислушивался к нараставшим крикам великанов.
Сжимая меч, он ждал приближения смерти.
Теперь, когда их движения не замедляла поклажа, войско Мины шагало с отличной скоростью. Накатившиеся на них сзади хриплые крики и рев великанов подсказали, что битва началась, и каждый мог легко представить себе, что там происходит. Об этом говорили и яростные вопли дикарей, и предсмертные крики людей. Вот раздался общий визг великанов – это они увидели фургоны с добычей. После этого стало сравнительно тихо. Великаны накинулись на добычу и тела погибших.
Воины бежали, как приказала им Мина. Они бежали, пока у них хватало сил, потом она заставила их бежать еще быстрей. Упавшие оставались лежать на тропе. Мина никому не позволила поднимать их, и от этого у людей словно появились дополнительные силы. Стоило только какому-нибудь солдату подумать, что он уже выдохся, он видел перед собой хрупкую, слабую на вид девчонку, которая в латах и кольчуге шагала впереди их колонны, не жалуясь, не прося отдыха и не оглядываясь назад. Ее благородная храбрость, ее неукротимый дух, ее неиссякающая вера были знаменем, за которым шли люди.
Мина позволила солдатам лишь чуть-чуть отдохнуть и напиться воды, после чего снова погнала их вперед. Те, кто, обессилев, рухнул на землю, остались лежать там, где упали.
Тени стали длиннее. Люди бежали и бежали. Сначала офицеры дали команду запевать, чтобы подержать темп бега, но задыхавшиеся люди хватали ртом воздух только для того, чтобы дышать. Однако с каждым шагом они приближались к цели – к щиту, защищавшему границы Сильванести.
Галдар с нараставшей тревогой видел, что силы Мины на исходе. Вот она несколько раз споткнулась и упала на землю.
Минотавр мгновенно оказался рядом.
– Нет, – прохрипела она и оттолкнула его руку. С трудом девушка поднялась на ноги, шатаясь, сделала несколько шагов и снова упала.
– Мина, – заговорил Галдар, – здесь твой конь, твой Сфор. Садись на него и уезжай. В этом нет ничего постыдного.
– Мои солдаты идут пешком, – просто объяснила она. – И я должна идти рядом с ними. Я не имею права приказывать им делать то, что не смогла бы сделать сама.
Она снова попыталась встать, но ноги не держали ее. Ее лицо исказилось от отвращения, но она начала продвигаться вперед ползком, работая коленями и локтями. Некоторые солдаты пытались подбодрить ее, но многие с трудом скрывали слезы.
Галдар подхватил ее на руки. Мина сопротивлялась, она приказала ему опустить ее на землю.
– Если я это сделаю, ты опять упадешь, – убеждал ее минотавр. – Ты замедляешь наше продвижение, из-за тебя мы ни за что не дойдем до Сильванести к вечеру. Выбирай.
– Ладно, – согласилась она с трудом, после минутного колебания. – Я поеду верхом.
Он помог ей сесть на коня. Мина едва держалась в седле, и он боялся, что она не сможет скакать верхом. Но девушка сжала зубы и, сделав над собой усилие, села прямо. Затем Мина бросила на него холодный взгляд.
– Впредь не вздумай оспаривать мои приказания, Галдар, – сказала она. – Ты служишь Единому Богу, так же как и я.
– Хорошо, Мина, – спокойно согласился он. Резко натянув поводья, она послала лошадь в галоп.
Намеченное Миной сбылось. Они достигли границ Сильванести еще до захода солнца.
– Наш поход оканчивается здесь, – объявила Мина и с трудом, разминая негнущиеся ноги, слезла с коня.
– Что за странное место? – Галдар удивленно разглядывал высохшие деревья, гниющие растения, разлагавшиеся трупы животных. – Оно проклято?
– В некотором роде да. Мы рядом со щитом. – Мина тоже внимательно оглядывала представшую перед ними картину. – Опустошение, которое ты видишь, создано щитом.
– Щит приносит смерть? – Галдар замер в ожидании ответа.
– Всему, что к нему прикасается.
– И мы должны прорваться сквозь него?
– Мы не можем прорваться сквозь него, – спокойно объяснила Мина. – Никакое оружие не сможет пробить его. Никакая сила – даже магия самых могущественных драконов – не в состоянии поколебать этот щит. Эльфы, предводительствуемые своей королевой Эльханой, в течение многих месяцев пытались сокрушить его, но он устоял. Стальной Легион бросал на него сотни рыцарей, но безуспешно.
– Вот. – Мина указала рукой в сторону. – Щит прямо перед нами. Ты можешь видеть его, Галдар. Щит и то, что за ним. Сильванести и нашу победу.
Вода Тон-Талас, поймав солнечный отблеск, вдруг загорелась красным и потекла рекою крови. Галдар, в лицо которому светили последние лучи низкого солнца, прищурился. Сначала он ничего не видел, но потом вдруг заметил, что деревья впереди странно дрожат, будто отражения в чуть колышащейся воде. Он протер глаза, думая, что это странное зрелище вызвано усталостью, моргнул несколько раз и снова уставился на деревья. Но дрожание продолжалось, и минотавр понял, что наблюдаемое им искажение воздуха вызвано не чем иным, как присутствием невидимого магического щита.
Заинтересованный, он подошел ближе. Сейчас, когда он знал, на что смотрит, Галдар вообразил, будто видит сам щит. Тот был прозрачным, но несколько маслянистым, подобно поверхности мыльного пузыря. Позади него все выглядело размытым и неустойчивым.
«В точности как эльфийская армия», – решил про себя минотавр и расценил это как доброе предзнаменование. Им непременно удастся пройти сквозь щит.
Офицеры отдали команду остановиться. Многие просто попадали на землю, едва услышали приказ. Некоторые солдаты, чуть не плача, хватали ртом воздух, другие откровенно рыдали от изнеможения, от боли и судорог, которыми сводило мышцы их ног. Третьи лежали неподвижно, как трупы, словно дыхание смерти, погубившее все вокруг, умертвило и их.
– Не так уж велика разница, – вполголоса сказал минотавр капитану Самоалу, который, как и все, жадно хватая ртом воздух, уже стоял рядом с ним. – Если выбирать между нашим броском к щиту и боем с великанами, я, пожалуй, предпочел бы последних. По крайней мере знаешь, с кем воюешь.
– Твоя правда, – едва обретя дар речи, согласился с другом Самоал. – Скверное это местечко, что и говорить.
И он кивнул в сторону дрожавших деревьев.
– Что бы мы ни собирались делать, нам следует заняться этим поскорей. Мы, конечно, немного задержали великанов своими подарками, но они очень скоро нас нагонят.
– К утру обязательно, – кивнул Галдар и опустился на землю. Он еще никогда так не уставал. – Знаю я их летучие отряды. Ограбив фургоны и перерезав защиту, они не успокоятся, пока не ухватят еще более жирный кус. Думаю, они уже гонятся по нашим следам. Готов поспорить, что это так.
– А у нас нет сил бежать, даже если бы было куда. – Капитан Самоал устало вытянулся на земле рядом с минотавром. – Не знаю, как ты, но у меня недостало бы сил смахнуть комара с носа, не то что атаковать какой-то проклятый щит.
Он искоса поглядел на Мину, которая одна из всего войска оставалась на ногах. Она стояла, молча вглядываясь в магическую преграду. Солнце уже село, и теперь было невозможно разглядеть в воздухе той маслянистой ряби, по которой угадывалось присутствие щита.
– Думаю, здесь нам и придет конец, приятель, – вполголоса продолжал Самоал. – За щит нам не проникнуть. К утру сюда доберутся великаны. Сзади они, впереди щит, а мы между ними. И вся эта сумасшедшая гонка окажется ни к чему.
Галдар не ответил. Он не потерял веры, просто слишком устал для того, чтобы спорить. У Мины был план. Она не стала бы вести их в тупик, из которого не было выхода и в котором их неминуемо должны были настичь великаны. Он еще не знал, что это за план, но он видел достаточно, чтобы убедиться в силе и могуществе и ее, и ее Бога. И потому теперь он не сомневался в том, что Мина способна достичь недостижимого.
Она же в это время, пробираясь между высохшими кустами и буреломом, подошла вплотную к щиту. Мертвые, сухие листья шуршали у нее под ногами. Странный пепел, похожий на жирную сажу, падал ей на плечи и покрывал ее стриженую голову серой липкой шалью. Вот она остановилась: дальше идти было нельзя, невидимая стена преградила ей путь.
Мина вытянула руку и толкнула щит; Галдару показалось, что огромный мыльный пузырь чуть подался под ее рукой. Девушка быстро отдернула руку, будто укололась об острый шип. По прозрачной маслянистой пленке пробежала рябь. Взяв в руки свою «Утреннюю Звезду», Мина ударила ею по щиту. Выбитый отдачей из ее руки, молот упал на землю. Сведения подтверждались. Мина наклонилась, подняла свое оружие и пошла обратно через мертвый лес к своему войску.
– Какие будут приказания, Мина? – спросил Галдар. Она оглядела людей, неподвижно лежавших на траве среди деревьев, подобно трупам.
– Вы хорошо потрудились, – обратилась она к ним. – Мы разобьем лагерь здесь. Думаю, что мы находимся достаточно близко. – Она оглянулась и измерила глазами расстояние до щита. – Да, вполне достаточно.
Минотавр не стал уточнять, от чего они были «достаточно близко», у него на это уже не оставалось сил. Но он все-таки поднялся на ноги, сказав:
– Пойду расставлю часовых.
– Не надо, – удержала его Мина и положила руку ему на плечо. – Этой ночью часовые не понадобятся. Пусть все отдыхают.
– Как можно не ставить часовых? – Галдару даже стало смешно. – Мина, великаны никуда не делись, они совсем близко…
– Они будут тут к утру, – легко согласилась Мина. – Люди могут поесть, если они голодны, потом всем спать.
Галдар опять чуть не рассмеялся. Что поесть? Их припасы теперь грели желудки великанов. Те солдаты, которые пустились в эту дикую гонку со своими походными ранцами, побросали их задолго до конца пути. Но он предпочел не расспрашивать Мину.
Собрав офицеров, он передал ее распоряжение, и, к его удивлению, ни протестов, ни споров не последовало. Люди слишком устали. Им уже все было безразлично; зачем сегодня выставлять часовых, все равно к утру их разбудят великаны. Как заметил вслух один из солдат: «Успеем проснуться вовремя, умереть не опоздаем».
Галдар чувствовал голод, но усталость победила. К тому же в этом мертвом лесу он наверняка не сумел бы найти ничего съестного. Минотавр задался вопросом, не может ли эта магия, которая высосала жизнь из всего вокруг, управиться до утра и с ними. Он представил себе, как явившиеся на рассвете великаны найдут вместо аппетитной добычи несколько высохших трупов, и эта картина развеселила его.
Ночь была темной, как смерть. Плененные переплетенными ветвями звезды казались маленькими и тусклыми. Усталость мешала ему вспомнить, следует ли ожидать восхода луны этой ночью. Он понадеялся, что она не взойдет. Чем меньше видишь этот призрачный лес, тем лучше. Ковыляя, минотавр стал обходить спящих. Некоторые стонали, другие бранились, когда ему случалось натыкаться на них. Только по этим звукам можно было понять, что он идет среди живых, а не мертвецов.
Он вернулся к тому месту, где оставил Мину, но не нашел ее. В этой темноте минотавр ничего не видел, и сердце его внезапно сжалось от страха, от детского страха, что он заблудился и остался один ночью. Он даже не осмелился позвать ее. Минотавру казалось, что он очутился в храме молчания, который может разрушиться от малейшего звука.
Но он должен был разыскать Мину.
– Мина! – отважился он наконец на тихий шепот.
– Я здесь, Галдар, – услышал он в ответ.
Он обошел группу сросшихся стволами деревьев и нашел Мину сидевшей на ветви, упавшей с огромного дуба. Ее лицо светилось бледным светом, и он удивился, как мог не увидеть ее прежде.
– Четыреста пятьдесят человек в отряде, Мина, – сообщил он, устало переминаясь с ноги на ногу.
– Сядь, – приказала она.
– Тридцать остались с фургонами, еще двадцать мы потеряли по дороге. Некоторые, возможно, и сумеют добраться сюда, если, конечно, их не захватят великаны.
Она молча кивнула. Галдар опустился на землю, все мускулы его огромного тела болели; завтра он не сможет даже шевельнуться, и не он один.
– Все спят. – И он подавил зевок.
– Ты тоже ложись отдыхать, Галдар.
– А как же ты?
– Я не хочу спать. Посижу здесь. Недолго. Не беспокойся обо мне.
Он примостился у ее ног, сбил под голову кучку сухих листьев, которые громко шуршали, стоило ему только пошевелиться. Во время этой сумасшедшей гонки он мечтал о том, чтобы поскорее наступила ночь, когда можно вытянуться, отдохнуть, заснуть. И сейчас он вытянул ноги, сложил поудобнее руки, закрыл глаза и увидел тропу. Она уходила вперед и вела его за собой. Он шел по ней быстро-быстро, затем побежал, а тропа все убегала и убегала от него. Она вилась среди деревьев, то поднимаясь на холм, то спускаясь к реке, то, подобно змее, обвивая его ноги. И вот тропа опутала его всего, и он рухнул вниз головой в реку, полную крови.
Галдар проснулся с хриплым криком и вскочил.
– Что с тобой? – Мина все еще сидела на бревне, не двигаясь.
– Это проклятая гонка! – выругался минотавр. – Мне приснилась дорога. Нет, мне не заснуть, это бесполезно.
Не один он не мог спать. Вокруг слышны были звуки тяжелого дыхания, шуршание листьев под беспокойными телами, стоны, кашель, шепот страха и изнеможения. Мина прислушалась, грустно покачала головой и вздохнула.
– Ложись, Галдар. Лежи спокойно, а я спою тебе колыбельную. И ты заснешь.
– Мина, – минотавр смущенно откашлялся, – не надо, пожалуйста, петь мне. Я не ребенок.
– Ребенок, Галдар, настоящий ребенок, – тихо сказала она. – Все мы всего лишь дети. Дети Единого Бога. Ляг и закрой глаза.
Галдар сделал так, как она сказала. И снова перед его глазами поплыла тропа, и он все бежал и бежал по ней, спасая свою жизнь. Мина запела. Ее голос был тихим и непривычным к пению, чуть резковатым, но в нем была такая сладость и чистота, что он проникал в самую душу.
Сомкнутся у цветов
Ресницы лепестков.
Тьма – погляди наверх.
С последним вздохом дня,
Молчание храня,
Усни, любовь, навек.
Клубится мрак внизу.
Но здесь, в ночном лесу,
В сгустившейся тени
Ты, погружаясь в сон,
Возносишься, спасен,
Любовь, навек усни.
Тьма стелется кругом.
Но помнит о другом
Пролившаяся кровь:
Закрывшие глаза
Увидят небеса.
Усни навек, любовь.
Минотавр почувствовал, как его веки сковал тяжелый, подобный летаргии сон, какой, вероятно, видят умирающие от потери крови. Его конечности стали тяжелыми, туловище словно одеревенело и вдавилось в землю. Галдар распластался на ковре из сухих листьев и золы мертвых деревьев, а листья продолжали падать, накрывая его наподобие одеяла.
Он успокоился. Страх исчез. Заботы покинули его.
Гамашинох,называли это гномы. Песнь Смерти.
Всадники на синих драконах, посланцы Таргонна, проснулись на рассвете и отправились в полет. Им предстояло облететь леса Блотена – земли великанов. Накануне они внимательно следили за тем, как маленькая армия бежала от летучего отряда. Солдаты настолько испугались, что побросали все свои припасы, оставив и их, и своих товарищей на съедение великанам-людоедам. Один из всадников с мрачной усмешкой заметил, что Таргонн вряд ли обрадуется, узнав, что экипировка стоимостью в несколько сотен стальных монет будет теперь украшать тела диких чудовищ.
Армия в смятении бежала, хотя и сохраняя подобие порядка. Но этот бешеный бег от смерти не привел ее никуда. Беглецы уперлись в магический щит, окружавший границы Сильванести. Достигнув его на закате, войско остановилось. Солдаты лишились сил и не смогли бы подняться и идти, даже если бы было куда. Но идти было некуда.
Грабеж брошенных фургонов занял у летучего отряда великанов не больше двух часов; за это время все, что годилось в пищу, было съедено, а все, что можно было украсть, – украдено. Затем великаны кинулись на юг по следам людей, ведомые их ненавистным, сводящим с ума запахом.
Всадникам приходилось иметь дело с великанами, хотя синим драконам понадобилось бы совсем немного времени, чтобы разметать весь этот летучий отряд. Но у всадников имелись на этот счет строгие распоряжения. Их отправили сюда следить за этой мятежной девушкой-рыцарем и ее армией фанатиков. Следить, но не вмешиваться. Таргонна не в чем будет обвинить, если великаны растерзают армию, посланную им на завоевание Сильванести. Он много раз доводил до сведения Малис, что следует заставить великанов покинуть Блотен, интернировать, как интернировали в свое время кендеров из Кендермора. Может быть, в следующий раз она прислушается к его совету.
– Вот они, – сказал один из посланцев Таргонна, дракон которого как раз описывал круг над границей эльфийского королевства. – В Мертвой Земле. Там же, где мы оставили их накануне. Они никуда не делись. Может, они все перемерли? Похоже на то.
– Если и нет, то это скоро случится, – отозвался его командир.
Великаны надвигались сплошной темной массой, подобно потоку грязи затопив тропу, что шла рядом с этой серой высохшей зоной мертвой растительности, которую рыцари называли Мертвой Землей.
Всадники стали устраиваться поудобнее, чтобы рассмотреть предстоявшее во всех подробностях.
– Что это? – внезапно спросил один из них, наклонившись вперед.
– Спустись ниже, – приказал командир своему синему дракону.
Драконы чуть снизились, мягко скользя на свежем утреннем ветерке.
– Думаю, господа, – сказал командир, оторвавшись от поразившего его зрелища, – что нам следует немедленно возвратиться в Джелек и доложить об увиденном Таргонну. Если он получит эти сведения от других, он может просто не поверить в случившееся.
Звуки рога разбудили Галдара, и он поспешно вскочил на ноги, не успев даже полностью проснуться.