Уэйс Маргарет. Когда мы вернемся: Второе поколение

   Парень наклонился и, протянув руку, дотронулся до шарфа, которым было повязано лицо девушки.
   – Ты, должно быть, ужасно горячая... – начал он, но не закончил фразу, так как трудно было говорить с надетой на голову миской тушеного мяса, которое стекало по лицу.
   – Что-то не хочется больше есть, – сказала незнакомка. Спокойно поднявшись и обтерев руки о жирную салфетку, она направилась к лестнице.
   – Я иду в свою комнату, хозяин. Какой у меня номер?
   – Шестнадцать. Можете запереть засов изнутри, чтобы оградить себя от отбросов, – сказал Слегарт, полируя кружку. – Служанка придет постелить постель.
   «Отброс» с капающим с носа соусом, должно быть, был рад отделаться от загадочной незнакомки. Металлические нотки в ее голосе и быстрые, точные движения показали, что она знает, как постоять за себя. Карамон, оценив определение хозяина гостиницы, засмеялся, довольно захохотала и «охотничья» компания.
   Бросив на приятелей сердитый взгляд, парень вскочил, утирая лицо. Он подлетел к девушке, опрокинув стол.
   – Я провожу тебя в комнату! – заорал он, схватил ее и дернул на себя.
   Девушка потеряла равновесие и упала ему на руки, вскрикнув так, что ни у кого не осталось уже тени сомнения в том, что это женщина.
   – Рейстлин? – умоляюще взглянул на брата Карамон, положив руку на рукоять меча.
   – Хорошо, брат, – вздохнув, сказал маг. Опираясь на жезл, он тяжело поднялся на ноги.
   За спиной Карамона возник субъект из «охотничьей» компании, Рейстлин сделал знак глазами Карамону. Субъект опустил руку на плечо воина.
   – Хороший у вас обед? – поинтересовался он, – Нельзя прерывать еду из-за того, что тебя не касается. Если только, конечно, вы не хотите поучаствовать в потехе. Тогда мы скажем, когда ваша очередь...
   Кулак Карамона опустился на челюсти субъекта.
   – Спасибо, – спокойно произнес воин, вынимая из ножен меч и поворачиваясь, чтобы встретить компанию, столпившуюся за стойкой. – Я вижу, моя очередь уже наступила.
   Из наседающей на Карамона толпы полетел стул, ударив воина по руке с мечом. Двое напрыгнули на него, пытаясь выбить меч из рук, хватая за запястье.
   – Помоги девушке, Рейст! Я разберусь с этими! – прокричал Карамон из-под кучи навалившихся на него тел. – Все... под... контр...
   – Как всегда, брат, – криво усмехнулся маг. Не обращая внимания на рычание, крики, треск мебели и костей, Рейстлин, опираясь на жезл, стал подниматься по ступеням лестницы.
   У девушки не было никакого оружия, и она работала кулаками изо всех сил, но тщетно. Парень упорно тащил ее вверх по лестнице, поэтому он не заметил подоспевшего сзади мага. Рука мага метнула блеснувший серебром предмет, и негодяй отпустил девушку. Он схватился за ребра, из-под пальцев брызнула кровь. Парень удивленно посмотрел на Рейстлина, пошатнулся и скатился вниз по ступеням с торчащим из бока кинжалом.
   – Рейст! Помоги! – закричал Карамон. Он уже справился с тремя и бился с четвертым, но движения стеснял повисший на спине овражный гном, который колотил его сковородкой по голове.
   Но Рейстлин не мог прийти на помощь брату, потому что незнакомка оступилась на лестнице. Рейстлин, отпустив жезл (тот остался стоять вертикально рядом с магом), протянул руки и поймал падающую девушку.
   – Спасибо, – пробормотала она, опуская голову. Шарф ее размотался, и она пыталась скрыть лицо. Но Рейстлин, усмехнувшись, ловким движением искусных пальцев сдернул шарф.
   – Брось это, – сказал он холодно, держа шарф на вытянутой руке и устремив острый взгляд на нее, желая узнать, почему незнакомка прячет от света лицо.
   Дыхание Рейстлина замерло. Девушка все еще держала голову опущенной, но, услышав, как у ее спасителя перехватило дух, поняла, что теперь это бесполезно. Он увидел ее. Она робко взглянула в лицо мага. То, что увидела она сама в его лице, поразило ее почти так же сильно, как то, что поразило мага в ней.
   – Кто ты... что ты за человек? – вскрикнула она, отпрянув от него.
   – Кто ты такая? – спросил маг, протянув к девушке тонкие, но могучие руки.
   – Я... я обыкновенная, – произнесла девушка, запинаясь и глядя на Рейстлина широко раскрытыми глазами.
   – Обыкновенная! – Рейстлин крепко держал девушку, а она старалась освободиться от его рук.
   Словно не веря своим глазам, он смотрел на тонкое, нежное лицо, на копну волос, похожих своим блеском и серебристым отливом на звездный свет, смотрел в глубокие глаза, темно-лиловые, как ночное небо.
   – Обыкновенная! Я держу женщину, прекраснее которой давненько не встречал. Более того, это женщина, у которой нет возраста! – Он печально рассмеялся. – И она называет себя «обыкновенной»!
   – А кто ты? – Дрожа, девушка прикоснулась рукой к золотистой коже на лице Рейстлина. – И что значит «не имеет возраста»?
   Маг увидел страх в глазах девушки и пристально вгляделся в ее лицо.
   – Золотистая кожа – это моя жертва во имя магии, так же как и мое изломанное тело. А то, что ты не имеешь возраста, – это значит, что ты не стареешь для моих глаз. Видишь ли, мои глаза не такие, как у других людей... – Он замолк, изучая девушку. Та дрожала под его неподвижным пронзительным взглядом. – Мои глаза видят бег времени, видят смерть всех существующих вещей. Моему зрению открыто, как истощается и вянет человеческая плоть, как весенние деревья теряют листву, а скалы рассыпаются в пыль. Только молодые среди долго живущих эльфов представляются мне нормальными, но даже их я вижу так, будто это цветы, вот-вот готовые утратить свое цветение.
   – Рейст! – прокричал Карамон снизу. Раздался грохот. Не в силах стряхнуть с себя овражного гнома, вцепившегося ему в глаза руками, Карамон рухнул на столик, разбив его в щепки.
   Маг не двинулся с места, девушка – тоже.
   – У тебя вообще нет возраста! Ты не эльф, – сказал Рейстлин.
   – Нет, не эльф, – пробормотала девушка. Глаза ее были прикованы к магу, она безуспешно пыталась высвободиться из его объятий. – Ты... ты делаешь мне больно...
   – Кто ты такая? – повторил он.
   Она трепетала и вырывалась.
   – Человек, как и ты... Спасибо, что спас меня, но...
   Внезапно она замерла. Несколько мгновений они неподвижно смотрели друг другу в глаза.
   – Нет! – выдохнула она беспомощно. – Нет! – Стон ее перешел в крик, эхом пролетевший над воющим за окнами штормом.
   Рейстлин отлетел к стене, словно она вонзила меч в его тело. Но девушка не причинила ему никакого вреда, она лишь посмотрела на него. Дико вскрикнув, она побежала вверх по ступеням. А Рейстлин так и остался пригвожденным к стене, невидящим взглядом уставившись на то место, где она стояла.
   – Что ж, я позаботился обо всей шайке, тебе мое маленькое спасибо, – объявил Карамон, подходя к брату. Вытирая кровь из рваной раны на губе, Карамон удовлетворенно осматривал место побоища. Четверо лежали на полу, не считая парня у подножия лестницы, которого Рейстлин поразил кинжалом.
   Овражный гном торчал вверх тормашками из бочки, патетически дергая ногами и оглушительным криком причиняя серьезный ущерб стеклянной посуде.
   – Как насчет убытков? – спросил Слегарт, обозревая руины.
   – Вон с кого спрашивай, – рявкнул Карамон, указав на стонущих членов «охотничьей» компании. – Твой кинжал, Рейст, – сказал воин, протягивая маленький серебряный нож. – Я почистил его, как мог. Полагаю, ты не захотел тратить свое волшебство на этих негодяев, да? В любом случае, Рейст... эй, ты в порядке?
   – Да... я не ранен... – тихо сказал Рейстлин, ухватившись рукой за брата.
   – Тогда что с тобой? – озадаченно спросил Карамон. – Ты как будто привидение увидел. А где девушка? – Карамон огляделся. – Она даже, не осталась поблагодарить нас?
   – Я... я отослал ее в комнату, – сказал Рейстлин, в замешательстве глядя на Карамона, словно не понимая, кто перед ним стоит. Спустя мгновение он пришел в себя. Рейстлин взял из рук брата кинжал и продел его в искусно сделанный ремень на поясе. – Нам тоже надо идти в свою комнату, брат, – твердо проговорил он. Карамон вожделенно посмотрел на кувшин с элем на их столике. – Дай мне руку, – добавил маг, – физические усилия истощили меня.
   – О конечно, Рейст. – Жажда Карамона была тут же забыта в беспокойстве за брата.
   – Номер тринадцать, – проворчал Слегарт. Он помогал «охотникам» оттащить к стене раненого.
   – Это символично, – прошептал Карамон, поддерживая брата. – Эй, ты хоть рассмотрел девушку? Она хорошенькая?
   – Почему спрашиваешь об этом, брат? – тихо произнес Рейстлин. Он, казалось, избегал вопросов Карамона. – Ты же знаешь, что видели эти глаза!
   – Да, прости, Рейст, – покраснел Карамон. – Проклятье! Один из этих подонков разбил стул об мою спину, там, наверное, полно заноз...
   – Да, брат, – не слушая прошептал Рейстлин. Взгляд его устремился в конец коридора на дверь под номером 16.

* * *

   Эмберил ходила кругами по своей комнате, сжимая и разжимая руки, время от времени издавая тихие, стонущие возгласы.
   – Как это могло случиться? – спрашивала она, лихорадочно мечась из стороны в сторону.
   В комнате было темно и холодно – Эмберил не обратила внимания, что огонь погас.
   – Почему это случилось? Почему никто из мудрых не предвидел этого?
   – снова и снова повторяла она одни и те же слова, и мысли ее вертелись по кругу так же, как и ее ноги описывали круги на грязном полу. – Я должна увидеть его, – сказала вдруг она. – В конце концов, он из магов.
   Возможно, он знает какой-нибудь способ... способ... помочь... Да! Я пойду к нему.
   Схватив шарф и обернув им голову и лицо, она осторожно открыла дверь.
   В коридоре было пусто, Эмберил тихо вышла и вдруг поняла, что не знает, в какой он комнате.
   – Может быть, он даже и не остался здесь на ночь, – сказала она, в отчаянии застыв на месте. – Если же он и здесь, то что я скажу ему? – Повернувшись, она хотела было возвратиться в комнату, но остановилась. – Нет, я ДОЛЖНА увидеть его! – Эмберил плотно закрыла дверь, словно желая отрезать путь к отступлению. – Если его здесь уже нет, я отправлюсь за ним.
   Эмберил подкрадывалась к каждой двери в коридоре и слушала. За одной из них она услышала стоны и бормотание проклятий и поняла, что там негодяи приходят в себя после стычки с братьями. За другой дверью раздавались женское визгливое хихиканье и грубый мужской хохот. Наконец Эмберил подошла к комнате номер 13.
   – Но, Рейст! Что же я должен сказать девушке? Иди в нашу комнату? Ты нужна моему брату?
   Узнав голос, Эмберил плотнее прижалась к двери, чтобы ничего не пропустить.
   – Если это все, что пришло тебе в голову, то так и скажи ей. – Шепчущий презрительный голос был едва слышен за воем ветра на улице, но вызвал болезненную волну, пробежавшую по всему телу Эмберил. – Меня не волнует, как ты это сделаешь, но ты должен привести ее ко мне! – Послышались шорох и кашель. – Ах, Рейст, не знаю, насколько благодарной ты предполагаешь ее увидеть, но из того, что я в ней разглядел...
   – Карамон, – произнес шепчущий голос, – я устал и болен. У меня кончилось терпение выносить твою глупость. Я приказал тебе привести сюда девушку. Сделай это... – Голос прервался кашлем.
   Затем тяжелые шаги направились к двери. Эмберил в ужасе не могла сдвинуться с места, когда поняла, что ее поймают за подслушиванием. Только она собралась убежать, как дверь открылась.
   – Именем богов! – удивленно произнес Карамон, хватая отскочившую назад Эмберил. – Да она здесь, Рейст! За дверью. Подслушивает!
   – Да? – Золотокожий, золотоглазый маг с любопытством смотрел на то, как брат полутянул, полувводил Эмберил в комнату. Маг сидел съежившись у камина. – Что ты делала за дверью? – спросил Рейстлин, сузив глаза.
   Секунду Эмберил не могла произнести ни слова. Она просто стояла, глядя на мага и теребя в руках концы шарфа.
   – Погоди, Рейст, – мягко сказал Карамон. – Не кричи на нее.
   Бедняжка замерзла. У нее руки, как у привидения. Сюда, леди, – смущенно проговорил великан, подводя девушку ближе к огню и усаживая ее на стул. – Садитесь. А то простудитесь окончательно. – Карамон взялся рукой за ее шарф. – Он мокрый от снега. Давайте я сниму его...
   – Нет! – вскрикнула Эмберил, хватаясь за шарф. – Нет, – тише проговорила она, покраснев, когда увидела мрачную улыбку Рейстлина. – Я... я в порядке. Я... никогда... не простужаюсь. Пожалуйста...
   – Оставь нас, Карамон, – приказал Рейстлин.
   – Что? – изумленно спросил воин.
   – Я сказал, оставь нас. Возвращайся к своему кувшину с элем и служанке. Она, кажется, не осталась равнодушной к твоей привлекательности.
   – Ах, конечно, Рейст. Если это то, что ты хочешь... – колебался Карамон, глядя на брата с таким ошеломленным выражением лица, что Эмберил рассмеялась; но смех ее перешел в рыдания. Закрыв лицо шарфом, она пыталась сдержать слезы.
   – Оставь нас! – скомандовал Рейстлин.
   – Конечно! – Карамон был уже у двери. – Только... только не забывай, что ты слаб, Рейстлин... Дверь тихо закрылась.
   – Простите меня... – пробормотала Эмберил, подняв лицо. – Я не хотела плакать. Я потеряла контроль. Это... это больше не повторится.
   Рейстлин молчал. Удобно расположившись на стуле, он спокойно наблюдал за Эмберил. Слабые пальцы держали кружку с давно остывшим чаем. За спиной у стены стоял жезл.
   – Убери шарф, – сказал он наконец после долгого молчания.
   Проглотив слезы, Эмберил развязала шарф. Выражение золотистых глаз не изменилось, они были холодны и прозрачны, как стекло.
   Эмберил увидела в них лишь свое отражение. Она уже не смогла бы войти внутрь снова, как это произошло на лестнице. Маг выстроил барьеры вокруг своей души.
   «Слишком поздно! – подумала она в отчаянии. – Слишком поздно...»
   – Что ты со мной сделала? – спросил Рейстлин, все еще не двигаясь.
   – Какое заклятие ты наложила на меня? Назови его, чтобы я знал, как его снять.
   Эмберил опустила голову, не в силах выносить взгляд странных глаз хоть еще одну секунду дольше.
   – Нет... нет никакого заклятия, – прошептала она, теребя в руках шарф. – Я не... из магов... как ты сам видишь...
   – Проклятье! – Рейстлин вскочил со стула со скоростью бросающейся на жертву змеи. Метнув кружку на пол, он схватил Эмберил за запястья и поднял на ноги. – Ты лжешь! Ты что-то сделала со мной! Ты вторглась в мое существо. Ты ЖИВЕШЬ внутри меня! Я ни о чем не могу думать, кроме как о тебе. Ничего не вижу в своем сознании, кроме твоего лица. Я не могу сосредоточиться – магия ускользает от меня! Что ты сделала, женщина?
   – Ты... делаешь мне больно! – тихо вскрикнула Эмберил, поворачивая онемевшие ладони в его сжатых руках. Прикосновение мага обжигало. Она чувствовала неестественное тепло, исходящее от его тела, словно он был снедаем изнутри каким-то пламенем.
   – Я сделаю тебе еще больнее, – прошипел Рейстлин, придвигая к ней свирепое лицо, – если ты не ответишь на мой вопрос!
   – Я... я не могу объяснить! – прошептала Эмберил, задохнувшись от боли, когда Рейстлин усилил свою хватку. – Пожалуйста! Поверь мне. Я не делала это намеренно. Я не хотела, чтобы это произошло...
   – Тогда зачем ты пришла сюда?
   – Ты... ты из магов... Я надеялась, что есть какой-то способ...
   Возможно, ты знаешь...
   – ...Как разбить чары, – тихо закончил Рейстлин, ослабив руки. – Итак... ты говоришь правду. Это происходит и с тобой. Теперь я вижу. Это истинная причина того, что ты пришла сюда? Каким-то образом Я проник в твое существо так же, как ты в мое.
   Голова Эмберил поникла.
   – Нет. То есть да. Да, частично. – Она посмотрела на мага. – Я действительно пришла сюда узнать, есть ли способ...
   Горько рассмеявшись, Рейстлин отпустил ее руки.
   – Как я могу снять чары, если ты не говоришь мне, какое сама же наложила заклятие?
   – Это не заклятие! – отчаянно выкрикнула Эмберил. На руках у нее отпечатались следы его пальцев.
   – Тогда что это? – закричал Рейстлин. Голос его сорвался, он, закашлявшись, схватился за грудь.
   Эмберил протянула к нему руки:
   – Позволь мне помочь...
   – Отойди! – задыхаясь проговорил он. На губах у него была кровь. – Не подходи! – повторил он из последних сил. Слова прозвучали едва слышно, но взгляд выражал все красноречиво, в нем сверкала ярость.
   Испуганная, Эмберил бросилась вон. В коридоре она налетела на Карамона со служанкой, которые направлялись в другую комнату.
   – Эй! – Карамон схватил Эмберил. – Что это? Что случилось?
   – Твой... твой брат, – в замешательстве пролепетала Эмберил, пряча лицо в своих длинных волосах, – он... он болен.
   – Я предупреждал его... – Лицо Карамона омрачилось тревогой, когда из-за двери послышался кашель. Забыв о служанке, пославшей ему вдогонку разочарованный крик, Карамон бросился в комнату.
   Эмберил побежала в свою комнату, дрожа и натыкаясь на стены в темноте.
   Наверное, она уснула. Она не была в этом уверена, потому что сны слишком походили на мысли, которые одолевали ее наяву. Но Эмберил слышала звук. Скрипнула дверь. Хотя это могла быть любая из дверей гостиницы, Эмберил точно знала, какая это дверь.
   Девушка лежала одетая на кровати. Поднявшись, она приоткрыла свою дверь и услышала голос в коридоре.
   – Рейст! На улице метель! Мы погибнем! Так нельзя!
   – Я ухожу из этой гостиницы! Немедленно! – сказал маг, переходя с шепота на крик, в котором звучали гнев и страх. – Я ухожу с тобой или без тебя. Решай сам!
   Маг, опираясь на жезл, пошел к выходу, потом остановился и бросил пронизывающий взгляд на комнату Эмберил. Девушка в ужасе отпрянула от двери. Маг стал спускаться по лестнице. Карамон стоял, беспомощно протянув ему руки вслед.
   – ЭТО ДОЛЖНО ПРОИЗОЙТИ С ТОЙ ДЕВУШКОЙ, ведь так? – прокричал Карамон. – Именем Бездны, ответь мне! Я... Ушел... – Карамон схватился за голову. – Ладно, без меня он далеко не уйдет. Пойду за ним. Эх, женщины! – пробормотал он, побежал в комнату и вернулся с большим мешком, который пытался пристроить за спиной. – И это когда мы только-только вышли из проклятого волшебного леса. Теперь уж, наверное, мы там и закончим...
   Эмберил видела, как Карамон оглянулся на ее дверь.
   – Хотел бы я знать, что происходит, леди, – сказал он, покачал головой и, закинув на плечо мешок, побежал вниз по ступеням.
   Эмберил несколько секунд стояла неподвижно, ожидая, когда успокоится ее дыхание и мысли прояснятся. Затем она повязала вокруг головы и лица шарф, надела шубу и осторожно вышла из комнаты, чтобы идти вслед за Карамоном.
   За всю свою жизнь Эмберил не смогла бы припомнить метели более страшной, чем бушевала в эту ночь. А она немало прожила на свете, хотя по понятиям своей расы и была еще очень молода. Неистовый ветер слепил глаза, белая пелена поглощала все вокруг, даже протянутые вперед руки Эмберил проглатывала белая, обжигающая холодом тьма. Ничто не могло указать девушке путь Рейстлина и его брата, кроме... невидимой нити, случайно связавшей ее и мага.
   С трудом пробираясь через сугробы, она размышляла, случайна ли эта незримая связь. Кто знает?
   Она была молода и сильна, но едва могла идти посреди кружащегося вокруг урагана. Каково же сейчас ему, в его длинной мантии?
   Эмберил тяжело вздохнула. Вероятнее всего, братья скоро остановятся.
   И что же тогда она сделает? Заговорит ли она с магом?
   «Каков мой выбор?» – горько спрашивала она себя. Внезапно Эмберил поскользнулась и упала. Вот оно! Страх сковал ее мгновенно. Начинается!
   Эмберил ощутила, что связь между нею и магом меняется, слабеет. С ним что-то происходит! Может быть, он умирает!
   «Да, я поговорю с ним», – твердо решила она. Прислонившись в изнеможении к дереву, Эмберил закрыла глаза.
   «Но что будет дальше, когда я скажу ему?»
   – Не знаю... – прошептала она. – Боги помогут мне. Я не знаю!
   Страх и беспокойство поглотили ее так, что она не почувствовала даже, что снег перестал падать, метель стихла. Поняв наконец, что произошло, Эмберил огляделась. Сияли звезды и даже луна! Солинари проливала серебристый свет на белоснежные сугробы, превращая лес в прекрасное, фантастическое царство.
   Деревья вокруг... Значит, она пересекла границу. Приложив руку к стволу дерева, у которого стояла, Эмберил ощутила пульсирующую под корой энергию, магию, одушевляющую деревья.
   Это был волшебный Вайретский Лес. Хотя в шаге от нее продолжалась снежная буря, здесь, под защитой деревьев, в любой момент могло начаться лето, пожелай того волшебники. Но ветер, хотя и не выл здесь так свирепо, все-таки обжигал холодом кожу, а снегу намело выше колен. Свет Солинари сверкал мириадами хрустальных звездочек на снегу. Эмберил вновь пустилась в путь, ведомая лишь горящим внутри нее образом золотистых глаз мага и воспоминанием о прикосновении его руки...
   Эмберил наткнулась на следы на снегу. Значит, интуиция ее не обманула. Не то чтобы она сомневалась в своих ощущениях, просто можно ли им доверять в этом лесу? С тех пор как она оказалась в этих землях, только и слышала рассказы о странном магическом лесе.
   Эмберил рассматривала следы, и ей становилось страшно. Это были две пары следов: ровные отпечатки сапог, идущие через сугробы, и широкая размытая полоса, словно оставленная человеком, облаченным в тяжелую широкую одежду. Иногда она видела отпечатки рук, как будто маг падал.
   Сердце Эмберил заныло, когда следы мага исчезли. Должно быть, брат понес его! А может... Может, он...
   Нет! Эмберил замотала головой. Маг выглядел хрупким, но силы и выносливости в нем больше, чем в самом лучшем в мире стальном клинке, вышедшем из горнила. Все это значило, что братьям пришло время остановиться и найти укрытие, чтобы отдохнуть. Это давало Эмберил шанс.
   Наконец она услышала их голоса.
   Спрятавшись за дерево в тень луны, Эмберил посмотрела в ту сторону: лучик света мерцал из пещеры в скале. Эта скала возникла, очевидно, из ниоткуда. Эмберил могла поклясться, что до этого никакой скалы впереди не было.
   – Ну конечно, – прошептала она радостно, – волшебники заботятся об одном из своих. Знают ли они, что я здесь? – внезапно подумала она. – Узнали ли они меня? Скорее всего нет. Ведь это было так давно... Что ж, все это не имеет значения. Что они могут мне сделать? Надеюсь, они не будут мешать.
   – Я должен пойти за помощью, Рейст! – раздался напряженный, с нотками страдания голос воина. – Ты никогда еще не был так плох! Никогда1 Эмберил не расслышала ответа мага. Вновь заговорил Карамон:
   – Не знаю! Может, обратно в гостиницу! Я знаю только то, что этот костер не догорит до утра. Ты сам запретил мне ломать деревья в лесу, да они и мокрые. Снег уже перестает. Меня не будет самое большее несколько часов. Ты в безопасности здесь. Возможно, ты будешь в большей безопасности в этом проклятом лесу, чем я буду там, куда иду. – Снова последовала пауза. – Нет, Рейст. На этот раз я сделаю так, как, я считаю, будет лучше.
   Эмберил показалось, что маг выругался с горечью в голосе, и она слегка улыбнулась про себя.
   Огонек в пещере загородила тень выходящего Карамона. Воин почему-то колебался. О чем он думал? Тень вернулась в пещеру.
   Эмберил сделала жест рукой и скороговоркой прошептала себе под нос слова на языке, которого ни один человек на Ансалонском континенте не слышал бессчетное количество веков. Едва видный оттуда, где стояла Эмберил, свет огня в глубине леса вспыхнул ярче.
   Карамон тут же заметил его.
   – Рейст! Там – костер! Кто-то рядом! Ты здесь полежи под одеялами... в тепле... Я скоро вернусь!
   Карамон нырнул в темноту. Блеснуло оружие, послышались тяжелые шаги и затрудненное дыхание пробирающегося через снежные завалы воина.
   Эмберил улыбнулась.
   – Нет, мой друг, ты не скоро вернешься! – тихо сказала она, делая несколько шагов в сторону пещеры, – еще очень не скоро.
   Подождав немного, чтобы убедиться, что Карамон отошел достаточно далеко, Эмберил глубоко вздохнула, вознесла про себя молитву своему богу и приблизилась к пещере. Она знала, что Карамон будет долго преследовать иллюзорное пламя, которое никогда не окажется в пределах досягаемости.
   Отодвинув одеяло, повешенное Карамоном в качестве защиты от ветра над входом в пещеру, Эмберил вошла. В пещере было холодно, сыро, темно, лишь у входа горел слабый огонек. Эмберил покачала головой. Это все, что сумел найти Карамон для костра: сырой кусок дерева. Удивительно, как вообще сумел его зажечь. Скоро огонь потухнет, а другого топлива нет.
   Вглядевшись в сумрак пещеры, Эмберил с трудом заметила мага, хотя до ее слуха долетало неровное дыхание и обоняние уловило специфический аромат волшебных компонентов. Маг закашлял.
   Куча одежды и одеял около костра зашевелилась, и Эмберил увидела высунувшуюся из-под нее тонкую руку, которая потянулась к дымящейся у костра чашке. Пальцы дрожали, кружка чуть не выпала из руки.
   Эмберил поспешно опустилась на колени и поддержала кружку в ладони мага.
   – Позволь мне помочь тебе, – сказала она. Не дожидаясь ответа, Эмберил взяла кружку и помогла Рейстлину сесть.
   – Обопрись на меня, – предложила она Рейстлину, который с трудом удерживался в сидячем положении. – Ты не удивлен, что я здесь? – спросила она.
   Рейстлин несколько секунд смотрел на нее ничего не выражающими золотистыми глазами, затем, горько улыбнувшись, облокотился на сидящую рядом Эмберил. Хрупкое тело Рейстлина было холодным, но, несмотря на это, излучало странное тепло. Он сидел напряженно, дышал тяжело. Он поднял кружку к губам, но снова закашлялся. Эмберил захотелось плакать от жалости к нему.
   Она убрала из его руки кружку и крепко обхватила его тело руками, словно боялась, что оно разорвется от кашля. Сердце Эмберил болело от сострадания к нему и страха за саму себя. Как он слаб! Что если он умрет!