Страница:
Дверь сдвинулась. В проеме появились охранники, проводившие ублюдка к его космоплану.
— Милорд, — послышался из переговорного устройства голос капитана.
— Слушаю.
— Здесь вас вызывают, хотят с вами поговорить. Саган раздраженно нахмурился. Ему нужно было время, чтобы подумать.
— Кто там?
— Он просил назвать вам, сэр, имя капитана Линка, — с некоторой брезгливостью сообщил офицер.
Ужас когтями охватил душу Командующего.
— Соедините его со мной.
— Есть, милорд.
— Саган? Это вы?
— Да, капитан.
— Боюсь, ваша светлость, у меня не слишком хорошие новости.
— Какие, капитан?
— Сначала надо решить один вопрос. Я получу оставшиеся деньги? Видите ли, я играл, и мне не повезло…
— Вы будете получать свое жалованье. В зависимости от полученных от вас сведений вам, возможно, позволят прожить достаточно долго, чтобы успеть потратить эти деньги.
Наступила пауза.
— Н-да… Ладно. Дело в том, что… м-м-м… малыш сбежал.
— Сбежал? Куда? На «Непокорный»? — спросил Саган, подозревавший, что Дайен придумает какой-нибудь сумасшедший план по освобождению Джона Дикстера.
— Не думаю. Видите ли, ваша светлость, я точно не знаю, куда они подались. Кажется, малыш меня раскусил.
— Отлично, Дайен, — пробормотал про себя Саган. — Это впечатляет.
— Он получил послание…
— От кого?
— Насколько я смог понять из его слов, когда он думал, что я… э-э-э… его не слышу, сообщение пришло от женщины по имени Мейгрейв или что-то вроде того.
— А теперь юноша скрылся. На планете его нет?
— Космоплан нигде не могут найти. Диспетчер сообщил, что пилот запросил вылет за пределы системы.
— Он один?
— С ним Нола и Таск, ваша светлость.
Конечно. Страж. Логично. Мейгри связалась с юношей, посоветовала убраться с Вэнджелиса и направила в укромное место. Логично, но почему это кажется неправильным?
— Вы дурак, капитан Линк. К вашему счастью, вы полезный дурак. Если юноша вернется или вы что-нибудь узнаете о нем или Мендахарине Туске, сразу же сообщите мне.
— Да, милорд.
— Вот и все. Да, кстати, как было передано послание? Через субкосмос?
— Скорее через субчеловека, милорд. Его доставил какой-то тип очень странного вида. Я не видел его поближе. Лицо у него было скрыто пустынной одеждой, какую носят на Вэнджелисе, но того, что я видел, с меня было достаточно.
Страх еще сильнее охватил Сагана. Отключив связь, он сел, погрузившись в раздумья.
Что-то не так. Что-то идет очень неправильно. Ему хотелось протянуть руку, схватить, что бы это ни было, встряхнуть, подчинить своей воле. Он протянул руку… но почувствовал лишь, как тьма стекает по пальцам.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
— Повторяю. Вашего хозяина самым злостным образом дезинформировали.
Снага Оме вытянул унизанную драгоценностями руку, повернул небольшое зеркало, стоявшее на столе, задержался, чтобы разглядеть, какое воздействие оказывает солнце на его светлую кожу. Он смотрел в зеркало, предпочитая видеть свое недурное отражение, чем глядеть в пустые глаза зомби, сидевшего у стола напротив него.
— Это не моя ошибка, так что нечего поднимать шум.
Это было преувеличением. Пустые глаза лишь моргнули. Ровным голосом зомби заявил, что Снага Оме лжет.
Адонианец аккуратно поправил несколько прядей черных волос, вьющихся вокруг изящного уха, ущипнул мочку, чтобы она порозовела, помассажировал кисти, чтобы они были белыми.
— Хорошо, пусть я лгу, — безразлично пожал плечами Оме. — Представительница Командующего не собирается встретиться со мной в полдень. Я вожу за нос вашего хозяина просто для того, чтобы подразнить, раздосадовать.
Каждую фразу он сопровождал изящным жестом.
— Если же ваш хозяин слишком рассердится, пусть занимается своими делами в другом месте.
Пустые глаза на мгновение закрылись, словно прислушиваясь к внутреннему голосу. Снага Оме воспользовался случаем, чтобы обменяться довольными взглядами с красивым мужчиной, стоявшим в углу кабинета адонианца. Этот человек служил у Оме в качестве личного секретаря, повара, камердинера, телохранителя, даже любовника, как гласила молва, но поскольку он вдобавок обладал многочисленными учеными степенями в области физики и математики, то являлся еще и научным советником.
Пустые глаза раскрылись. Их невидящий взгляд был направлен куда-то рядом с адонианцем.
— Кто же тогда эта посланница? — спросил мертвый разумом. — Вы сказали, женщина? И снова лжете. Лорд Саган никому, кроме себя, не доверил бы выполнение столь деликатной миссии.
— Тогда это сам Командующий, наряженный в женские тряпки, — оживленно воскликнул Снага Оме. — Только представь, Боск, Саган в женском наряде! Замечательная картина! Я просто благодарен этому ходячему трупу за такую идею!
Адонианцу ненадолго хватило оживления. Он снова перевел взгляд на человека, сидевшего перед ним. В голосе Оме появились нетерпеливые нотки. Его начинал утомлять этот разговор и безжизненный посетитель.
— Я знаю об этой посланнице лишь то, что, по словам бригадного генерала Гаупта, это она, а не он. Допускаю, что Гаупт не самый умный из людей, но, смею предположить, он вполне способен отличить женщину от мужчины.
Выставив перед собой руки, адонианец критическим взглядом рассмотрел ногти.
— Впрочем, Дерек Саган в шелковой комбинации и боа с перьями мог бы, конечно, одурачить его. Если еще и губной помадой воспользовался.
Мускулистый Боск шагнул вперед и встал за спиной посетителя. Когда адонианец начинал разглядывать маникюр, это означало, что аудиенция близка к завершению.
— Нам бы хотелось познакомиться с этой посланницей, — сказал мертвый разумом, не шелохнувшись, не отводя немигающего, безжизненного взгляда.
— Я не понимаю, какое отношение мои деловые связи могут иметь к вам или вашему хозяину.
Снага Оме уперся локтем в подлокотник, поднял левую руку, чтобы не вздувались вены, и бросил безразличный взгляд на Боска. Тот положил руку на плечо посетителя, рядом с его тонкой шеей.
Посетитель поднялся и нагнулся над столом.
— Не забывайте, Снага Оме, кто мой хозяин, — сказал он ровным, бесстрастным голосом.
Адонианец сунул правую руку под стол, и тут же сверкнула вспышка. Кресло, на котором сидел посетитель, с шипением исчезло в облаке дыма, оставив после себя лишь едкий запах горелого пластика.
— Никогда не забуду, — ответил Снага Оме с очаровательной улыбкой.
Однако эта эффектная сцена не произвела на зомби ни малейшего впечатления; он лишь моргнул, но только из-за неожиданной лазерной вспышки. Смертоносный луч прошел в считанных сантиметрах от его руки, но он не шелохнулся. Он развернулся и направился к двери. Боск поспешил ее открыть. Другой красивый, великолепно сложенный прислужник проводил посетителя до выхода из роскошных апартаментов адонианца.
— Надо было его спалить, — сказал Боск, вкатывая в богато обставленный кабинет еще одно кресло, аналогичное уничтоженному.
Снага Оме зевнул и понюхал цветок в петлице своей домашней куртки.
— Тогда Абдиэль пришлет другого или сам заявится. А этого я никак не могу позволить! Он просто урод! Все эти ужасные шишки, шелушащаяся кожа! Бр-р-р! — Его передернуло.
Боск установил кресло на место, отмеченное металлической пластинкой, закрепленной на ковре. Подняв глаза, он убедился, что стул находится под прицелом лазера, замаскированного в картине, висевшей над столом Оме. Это был портрет самого адонианца, написанный в классической манере; Оме был наряжен в бархатный камзол, роскошную шляпу с перьями и золотым позументом. Смертоносный луч при нажатии кнопки вырывался из левого глаза на портрете. Кабинет, дом и окружавший его сад были напичканы подобными устройствами, и Снага Оме мог одним движением пальца стереть с лица земля наступающую армию.
Адонианец поднялся, разгладил отвороты, с восхищением взглянул на ровную линию жилета на своем поджаром животе и тщательно поправил браслеты на руках.
— Абдиэль кое в чем прав, — признал он. — На Сагана непохоже посылать кого-то по его делам, да еще и женщину. У него в жилах вместо крови жидкий кислород. Что нам известно об этой женщине?
— Она называет себя Пенфесилеей и утверждает, что имеет звание майора. Однако она не упоминается ни в одном из наших списков по офицерам, шпионам и наемным убийцам Сагана. Наш источник на базе сообщает, что она прибыла на космоплане со следами недавнего боя. Гаупт сам насчет нее сомневался, но Командующий отдал приказ, скрепленный его личным кодом, оказывать этой женщине всяческую поддержку.
— Странно. Очень странно. Красивая?
— Я, естественно, тоже подумал об этом в первую очередь, хотя Саган вряд ли стал бы пытаться подкупить или соблазнить вас. У него другой образ мыслей. Мой информатор сообщил, что ей за сорок в человеческом летосчислении. В то время как фигура у нее вполне приличная и волосы красивые, лицо обезображено ужасным шрамом.
Снага Оме скорчил лицо.
— Надеюсь, ей хватит деликатности скрыть его. Но вы меня успокоили, Боск. Похоже, она как раз то, что Сагану подходит. Ладно. Посмотрим, что она предложит. Когда она появится?
— Примерно через час. Вы и в самом деле собираетесь продать ей бомбу?
— Дорогой Боск… — заговорил Снага Оме, наливая себе шампанского из бутылки, охлаждавшейся в серебряном ведерке; подняв бокал, он полюбовался поднимающимися на поверхность пузырьками, потом аккуратно отпил. — Если я не допущу ошибки, то продам ее всем желающим.
«Леди Мейгри, несомненно, является представительницей Сагана».
— Неужели, — пробормотал Абдиэль. — А Снага Оме знает?
«Нет, господин».
Зомби не произносил слова вслух; в этом не было необходимости. Абдиэль и так все слышал. Он мог мысленно разговаривать со своими послушниками даже на большом расстоянии, что частенько делал, когда они выполняли его задания. Но, оставаясь с ними наедине, он говорил вслух, причем без каких-то особых причин; просто ему иногда доставлял удовольствие звук голоса.
Мертвые разумом, зомби. Слуги ловцов душ известны под этим названием тем немногим, кто еще помнит об Ордене Черной Молнии. Но это неверное название. Те люди, которые служили Абдиэлю, не были мертвыми разумом. Просто они так выглядели. Точнее было бы сказать, управляемые разумом.
Вирус, введенный ловцом душ в тело кого-нибудь, имеющего примесь Королевской крови, позволял захватчику устанавливать мысленную связь с данным лицом, а если захватчик обладал сильной волей, а его жертва была слаба, эта связь давала ему возможность влиять на своего «послушника». Для большинства членов Ордена Черной Молнии было достаточно мысленной связи друг с другом. Но некоторым другим, в том числе и их умному и изобретательному вождю, назвавшемуся Абдиэлем, этого было мало. Он хотел власти, хотел, чтобы низшие существа выполняли все его приказы, не задавая вопросов.
Абдиэлю нужны были андроиды, живые андроиды. У настоящих андроидов было слишком много ограничений, наиболее серьезным из которых было отсутствие воображения, неспособность приспосабливаться к обстановке. Люди Королевской крови не подходили для его целей: даже самые слабые из них оказывали ему некоторое сопротивление. Но простые смертные вполне отвечали его требованиям. К несчастью, введение вируса в тело простого смертного имело довольно серьезный побочный эффект: смерть.
Ловец душ трудился не покладая рук, чтобы преодолеть этот недостаток; он менял структуру вируса, чтобы успешно воздействовать на обычную нервную систему, не вызывая при этом болезни, способной убить человека в считанные дни. Его эксперименты увенчались успехом, но никто так и не узнал, скольких жизней это стоило.
К чести Абдиэля, он никогда не выбирал жертвы против их воли. В этом не было нужды. Жизнь для одних людей означала все муки ада. Для других она состояла из страха, неуверенности, печали, тоски, разочарования. И для таких Абдиэль мог превратить ее в рай.
Человек, связанный с Абдиэлем, переставал ощущать страх, поскольку страх — это инстинкт самосохранения, а мертвые разумом таких инстинктов не имели. Абдиэль управлял всеми сторонами их жизни — и во сне, и в состоянии бодрствования. Он даже контролировал их сновидения.
Он мог доставить изысканное удовольствие. Он мог, конечно, и причинить мучительнейшую боль, но остерегался упоминать об этом тем несчастным, что приходили к нему. Его послушники не знали страха, голода, никогда не испытывали боли (если только не умудрялись прогневить его), разочарования. Он давал им все, в том числе и веру в то, что они свободны.
— Когда леди Мейгри встречается с адонианцем?
«В полдень, господин».
— А что лорд Саган?
«Сообщается, что его челнок вылетел с „Непокорного“. Пункт назначения и местоположение неизвестны».
— Но это очевидно. Куда еще он может направиться? Но почему… м-м-м. Разве это возможно? Неужели у нас с ним один и тот же план? Конечно. В этом есть смысл. Так ты говоришь, что в дом адонианца никак не проникнуть?
«Я тщательно рассмотрел этот вопрос, господин. По моему мнению, основанному на наблюдениях и внимательном изучении, куда легче было штурмовать Блистательный Дворец во время революции, чем крепость Снаги Оме. С этим не справилась бы целая армиям. »
— Например, лорду Сагану это не удалось бы?
«Если бы он мог, господин, разве он уже не сделал бы этого?»
— Отличный довод, Микаэль. Да, и он, и я разработали одинаковую стратегию. Мы тянем руки к одной и той же пешке. — Абдиэль потер руки, отделил кусок пораженной плоти, машинально почесал это место, стряхнул кусок на пол. — Я окажусь первым. А что юноша?
«Ом в пути».
— Один?
«С друзьями: мужчина и женщина из людей».
— Отлично! Замечательно! Таким образом, ты выполнил приказ.
Абдиэль взял за руку мертвого разумом, имеющего имя Микаэль, — все, кто занимал такое положение, назывались Микаэлями. Всего за несколько лет Микаэлей было двенадцать. Остальные уже умерли. Сейчас болезнь убивала людей не за три дня, но все равно убивала.
Похититель разума приложил ладонь к ладони послушника и ввел иглы в его плоть. Микаэль не дрогнул; он никогда не испытывал боли, если только этого не хотел его господин.
Абдиэль передал мертвому разумом свои распоряжения
В непосредственном контакте необходимости не было. Абдиэль мог бы отдавать приказы вслух или мысленно передавать их послушникам. Но ловец душ выяснил, что его подручные действуют куда эффективней, если время от времени возобновлять с ними физический контакт.
Не говоря уж о том, что подобная связь была единственным, что доставляло ему плотское удовольствие.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Когда Мейгри вышла из кабинета Гаупта, где она услышала неожиданное послание Сагана, она провела около часа в малоприятных раздумьях, пытаясь сообразить, что замышляет Командующий. Ее усилиям мешало его присутствие где-то рядом — не физическое, а мысленное. Не покидало неприятное ощущение того, что если бы она думала о нем слишком много, то услышала бы его голос и получила ответы на все свои вопросы. Через некоторое время она оставила эти раздражающие попытки.
Чтобы отвлечься, она порылась в музыкальных архивах Икс-Джея, в результате чего обнаружила множество подборок с визгливыми мелодиями, служившими современной молодежи выражением протеста против старшего поколения. Она нашла в памяти компьютера несколько давно забытых записей.
— Что это? Палестрина? Икс-Джей, откуда у вас Палестрина?
— Что это такое? — нервно спросил компьютер. — Вирус?
— Нет-нет, не вирус. Палестрина — композитор. Он писал музыку для древней церкви. Он был… одним из любимых композиторов Сагана.
— Вы уверены, что это не вирус? Уж больно похоже на название вируса, — не успокаивался Икс-Джей.
— Да, уверена, — улыбнулась Мейгри. — Где вы его записали? Не думаю, чтобы Мендахарину Туске нравилась такая музыка.
— Таску? Да он пытался как-то послушать здесь свою любимую музыку. У меня чуть все цепи не сгорели. А этот Палли, должно быть, переписан из подборок Командующего. Я… м-м-м… как-то общался некоторое время с его компьютером. В личном плане он ничего, но я никак не мог привыкнуть к его военному образу мысли…
— Включите музыку, — негромко приказала Мейгри. Икс-Джей выполнил команду. Голоса хора монахов наполнили замкнутое пространство космоплана.
— Мне нравится, — через мгновение сказал Икс-Джей. — О чем они поют?
«Ettibi dabo cloves regni caelorum».
— Я дам тебе ключи от царства небесного, — перевела Мейгри.
— К вечеру будет буря, — предсказал Икс-Джей. Мейгри про себя согласилась, что очень на то похоже.
— Бригадный генерал Гаупт сообщил, ваша светлость, что затребованный вами летающий вездеход ждет вас, — продолжал компьютер. — Въезд в усадьбу находится примерно в сорока километрах отсюда.
— Ясно, благодарю вас, Икс-Джей, — ответила Мейгри.
Она думала о том, что надеть. Накануне она привела в замешательство генерала Гаупта, затребовав на космоплан разные принадлежности женских нарядов.
На базе проживало множество женщин различных рас и цветов кожи. Капрал, которому это поручили, сумел разыскать все, о чем просила Мейгри. К неудовольствию Икс-Джея, она разложила всевозможные наряды по всем ровным поверхностям, обнаруженным в небольшом космоплане.
— Так и знал, что задание будет опасным, ваша светлость, — пожаловался компьютер, негодовавший по поводу пары туфель на шпильках, поставленных на его корпус.
— Именно, — сказала Мейгри, подняв парчовое платье за пышные, унизанные бисером рукава. — Как вам это нравится?
— Блондинкам не идет такой оттенок фиолетового цвета. Он придает серость вашей коже. И вы не сможете быстро передвигаться в такой узкой юбке. Почему бы вам не надеть свой мундир… как сделал бы любой разумный человек?
— Но можно распороть боковые швы. Я так делала раньше. Впрочем, вы правы. Это не пойдет. Как и мундир. У адонианцев очень строгие правила приличия. В мужской одежде меня, скорее всего, и близко не подпустят к Оме. А если и пустят, то я теряю возможность вести переговоры. Меня сочтут уродиной, посмешищем, не будут воспринимать серьезно. А самое главное, — чтобы он воспринял меня всерьез.
Отложив платье, она взяла продолговатый бесформенный черный сверток и рассмотрела его.
— Да, это пойдет.
— Купальный халат? — возмутился компьютер.
— Чадра.
Расправив бесформенное одеяние, Мейгри набросила длинный балахон поверх своей легкой брони и завозилась под ним, пытаясь найти отверстия для головы и рук. Наконец ее раскрасневшееся лицо и растрепанные волосы показались из выреза, и она одернула одежду. Черная ткань почти полностью скрыла ее стройную фигуру. Высокий воротник окружал шею. Длинные свободные рукава с тугими манжетами опускались почти до пальцев.
— Очаровательно, — насмешливо заметил компьютер.
Мейгри рассмотрела себя в зеркале для бритья, оставшемся от Таска, и коснулась пальцами шрама на щеке.
Адонианцы любят все прекрасное и ненавидят все уродливое, порченое. Ясно, что можно бы скрыть этот шрам. Пластокожа сделала бы щеку ровной, молочно-белой.
Она подняла черную вуаль чадры и медленно обернула ею лицо, голову, шею и плечи.
Бесполезно и пытаться скрыть шрам. Она никогда не пробовала, но знала, что это не поможет. Даже если бы никто его не видел, она бы все равно его видела. А это означало бы, что разглядеть его смог бы и слепой. Но не стоило оскорблять чувства столь восприимчивого адонианца. Мейгри закрыла вуалью рот и нос, оставив лишь серые глаза.
— Должен признать, что… э-э-э… что этот саван — неплохая идея, ваша светлость, — сдержанно заметил Икс-Джей. — Да в этом мешке гранатомет можно спрятать! Между прочим, гранатомет вы можете найти в ящике под мусоросборником. Там же неплохая подборка клинков, гранат и игольчатый пистолет, который помещается в наплечной кобуре…
Мейгри подошла к ящику, опустилась на колени и открыла его. Но она не притронулась к оружию, собранному Таском за много лет, а взяла маленькую шкатулку из розового дерева, которую наемник не признал бы своей. Она погладила полированное дерево. Когда у нее задрожали пальцы, она торопливо сунула шкатулку в складки чадры и спрятала в застегивающийся карман брони.
Она поднялась и пошла к трапу, ведущему наверх, к выходу из космоплана. Слегка нахмурившись, она вспомнила, что ей придется подниматься по трапу в юбках, стесняющих движения.
— Держите люк заблокированным, — приказала она Икс-Джею. — В мое отсутствие на борт никого не пускать.
— Само собой. Обождите, ваша светлость! Вы же забыли взять хоть какое-нибудь оружие! Ох уж эти женщины, — пробормотал компьютер, не повышая, однако, на нее голоса.
— Спасибо, Икс-Джей, — откликнулась Мейгри, с трудом взбираясь по трапу, подобрав юбки. — Но, насколько мне известно о системе охраны адонианца, я в его дом и столового ножа не пронесу.
— Вы же сами сказали, что этому типу нельзя доверять. Послушайте, ваша светлость, — с горячностью заговорил Икс-Джей, — у меня есть пластиковая взрывчатка, которая по виду и по вкусу — прямо как жевательная резинка! Возьмите одну пластиночку в рот, и никто ничего не заподозрит. Не забудьте только одно: не выдувайте пузыри…
— Нет, Икс-Джей, спасибо. Не понадобится. Остановившись на верхней ступеньке трапа, Мейгри распахнула люк и посмотрела на обширную территорию Форт-Ласкара, обнесенного стенами. На плацу отделение занималось строевой подготовкой; под палящим солнцем мужчины и женщины стучали каблуками под руководством сержанта, напоминающего бульдога. В другом месте репетировал гарнизонный оркестр, издавая бодрые звуки духовой музыки и барабанов. По небу темными пятнами на фоне тошнотворно зеленого солнца проплывала пятерка суборбитальных истребителей. Над базой загрохотали звуковые бьющие по нервам волны, от которых задребезжали стекла.
Стоя на трапе, Мейгри, перед тем как спуститься, постояла, опершись локтями о края люка и оглядывая людей, здания, стены, пустынный, унылый горизонт.
Саган был далеко, но в то же время близко, настолько близко, что, казалось, протяни она руку — и дотронется до него. Он ходил возле нее, парил над ней черным ангелом. Стоило ей только заговорить, он ответит.
Мысленная связь между ними была прочной, как никогда, даже в юности, в пору их куда большей близости, чем сейчас.
— Может, и нет, — сказала она себе. — Тогда нас связывали свет, разум, победа, красота. Мы были сильными, бессмертными, непобедимыми. Мы были молоды. Но теперь мы с тобой связаны куда более крепкими узами: тьмой, возрастом и опытом, печалью и болью, страхом… и смертью.
— Ваша светлость, еще раз подумайте! — заголосил Икс-Джей, высунувший из люка выносной блок, заполошно мигая лампочками, елозя ручками. — Адонианец опасен! Не ходите к нему одна и без оружия!
Мейгри легонько коснулась черной ткани чадры, под которой у нее на груди была спрятана шкатулка из розового дерева.
— Я не собираюсь идти без оружия, — сказала она, напряженно и угрюмо всматриваясь в небеса, в грозовые тучи, собирающиеся на горизонте. — И буду я не одна.
Запрокинув голову, Мейгри с трудом разглядела над стеной зеленые верхушки гигантских деревьев. Абстрактные узоры из бесчисленных кирпичей рябили в глазах. Отполированная бронза ворот почти ослепляла, даже при неярком солнце. Но все это было одной видимостью. Мейгри расслышала слабое гудение силового поля, истинного стража богатств адонианца.
Расположившись на сиденье вездехода, она смотрела и ждала, когда ее присутствие соблаговолят заметить.
Вдруг несколько кирпичей сдвинулись в сторону. Из стены выплыли многочисленные компьютеры с вооружением и расположились вокруг вездехода. Один из них, предводитель, навис над Мейгри на уровне ее головы.
— Сойдите, пожалуйста, с машины, — велел робот, говоривший военным языком.
Мейгри подчинилась. Несколько роботов окружили вездеход, осматривая его при помощи сканеров.
— Лучевое ружье, — доложил один из них.
— Обезвредить, — приказал начальник.
— Опасные места, — возразила Мейгри, показывая вокруг. — Мне еще возвращаться…
Она говорила на мусламике, языке женщин, носивших чадру.
Робот пришел в замешательство. Он ответил ей на том же языке, бегло и грамотно.
— По возвращении мы приведем оружие в боевое состояние, — сообщил робот. — Ваше имя?
— Майор Пенфесилея. Меня ждут.
— Милорд, — послышался из переговорного устройства голос капитана.
— Слушаю.
— Здесь вас вызывают, хотят с вами поговорить. Саган раздраженно нахмурился. Ему нужно было время, чтобы подумать.
— Кто там?
— Он просил назвать вам, сэр, имя капитана Линка, — с некоторой брезгливостью сообщил офицер.
Ужас когтями охватил душу Командующего.
— Соедините его со мной.
— Есть, милорд.
— Саган? Это вы?
— Да, капитан.
— Боюсь, ваша светлость, у меня не слишком хорошие новости.
— Какие, капитан?
— Сначала надо решить один вопрос. Я получу оставшиеся деньги? Видите ли, я играл, и мне не повезло…
— Вы будете получать свое жалованье. В зависимости от полученных от вас сведений вам, возможно, позволят прожить достаточно долго, чтобы успеть потратить эти деньги.
Наступила пауза.
— Н-да… Ладно. Дело в том, что… м-м-м… малыш сбежал.
— Сбежал? Куда? На «Непокорный»? — спросил Саган, подозревавший, что Дайен придумает какой-нибудь сумасшедший план по освобождению Джона Дикстера.
— Не думаю. Видите ли, ваша светлость, я точно не знаю, куда они подались. Кажется, малыш меня раскусил.
— Отлично, Дайен, — пробормотал про себя Саган. — Это впечатляет.
— Он получил послание…
— От кого?
— Насколько я смог понять из его слов, когда он думал, что я… э-э-э… его не слышу, сообщение пришло от женщины по имени Мейгрейв или что-то вроде того.
— А теперь юноша скрылся. На планете его нет?
— Космоплан нигде не могут найти. Диспетчер сообщил, что пилот запросил вылет за пределы системы.
— Он один?
— С ним Нола и Таск, ваша светлость.
Конечно. Страж. Логично. Мейгри связалась с юношей, посоветовала убраться с Вэнджелиса и направила в укромное место. Логично, но почему это кажется неправильным?
— Вы дурак, капитан Линк. К вашему счастью, вы полезный дурак. Если юноша вернется или вы что-нибудь узнаете о нем или Мендахарине Туске, сразу же сообщите мне.
— Да, милорд.
— Вот и все. Да, кстати, как было передано послание? Через субкосмос?
— Скорее через субчеловека, милорд. Его доставил какой-то тип очень странного вида. Я не видел его поближе. Лицо у него было скрыто пустынной одеждой, какую носят на Вэнджелисе, но того, что я видел, с меня было достаточно.
Страх еще сильнее охватил Сагана. Отключив связь, он сел, погрузившись в раздумья.
Что-то не так. Что-то идет очень неправильно. Ему хотелось протянуть руку, схватить, что бы это ни было, встряхнуть, подчинить своей воле. Он протянул руку… но почувствовал лишь, как тьма стекает по пальцам.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Дело есть дело. Удовольствие есть удовольствие.
Джордж Алек Эффинджер. Когда кончается гравитация.
— Повторяю. Вашего хозяина самым злостным образом дезинформировали.
Снага Оме вытянул унизанную драгоценностями руку, повернул небольшое зеркало, стоявшее на столе, задержался, чтобы разглядеть, какое воздействие оказывает солнце на его светлую кожу. Он смотрел в зеркало, предпочитая видеть свое недурное отражение, чем глядеть в пустые глаза зомби, сидевшего у стола напротив него.
— Это не моя ошибка, так что нечего поднимать шум.
Это было преувеличением. Пустые глаза лишь моргнули. Ровным голосом зомби заявил, что Снага Оме лжет.
Адонианец аккуратно поправил несколько прядей черных волос, вьющихся вокруг изящного уха, ущипнул мочку, чтобы она порозовела, помассажировал кисти, чтобы они были белыми.
— Хорошо, пусть я лгу, — безразлично пожал плечами Оме. — Представительница Командующего не собирается встретиться со мной в полдень. Я вожу за нос вашего хозяина просто для того, чтобы подразнить, раздосадовать.
Каждую фразу он сопровождал изящным жестом.
— Если же ваш хозяин слишком рассердится, пусть занимается своими делами в другом месте.
Пустые глаза на мгновение закрылись, словно прислушиваясь к внутреннему голосу. Снага Оме воспользовался случаем, чтобы обменяться довольными взглядами с красивым мужчиной, стоявшим в углу кабинета адонианца. Этот человек служил у Оме в качестве личного секретаря, повара, камердинера, телохранителя, даже любовника, как гласила молва, но поскольку он вдобавок обладал многочисленными учеными степенями в области физики и математики, то являлся еще и научным советником.
Пустые глаза раскрылись. Их невидящий взгляд был направлен куда-то рядом с адонианцем.
— Кто же тогда эта посланница? — спросил мертвый разумом. — Вы сказали, женщина? И снова лжете. Лорд Саган никому, кроме себя, не доверил бы выполнение столь деликатной миссии.
— Тогда это сам Командующий, наряженный в женские тряпки, — оживленно воскликнул Снага Оме. — Только представь, Боск, Саган в женском наряде! Замечательная картина! Я просто благодарен этому ходячему трупу за такую идею!
Адонианцу ненадолго хватило оживления. Он снова перевел взгляд на человека, сидевшего перед ним. В голосе Оме появились нетерпеливые нотки. Его начинал утомлять этот разговор и безжизненный посетитель.
— Я знаю об этой посланнице лишь то, что, по словам бригадного генерала Гаупта, это она, а не он. Допускаю, что Гаупт не самый умный из людей, но, смею предположить, он вполне способен отличить женщину от мужчины.
Выставив перед собой руки, адонианец критическим взглядом рассмотрел ногти.
— Впрочем, Дерек Саган в шелковой комбинации и боа с перьями мог бы, конечно, одурачить его. Если еще и губной помадой воспользовался.
Мускулистый Боск шагнул вперед и встал за спиной посетителя. Когда адонианец начинал разглядывать маникюр, это означало, что аудиенция близка к завершению.
— Нам бы хотелось познакомиться с этой посланницей, — сказал мертвый разумом, не шелохнувшись, не отводя немигающего, безжизненного взгляда.
— Я не понимаю, какое отношение мои деловые связи могут иметь к вам или вашему хозяину.
Снага Оме уперся локтем в подлокотник, поднял левую руку, чтобы не вздувались вены, и бросил безразличный взгляд на Боска. Тот положил руку на плечо посетителя, рядом с его тонкой шеей.
Посетитель поднялся и нагнулся над столом.
— Не забывайте, Снага Оме, кто мой хозяин, — сказал он ровным, бесстрастным голосом.
Адонианец сунул правую руку под стол, и тут же сверкнула вспышка. Кресло, на котором сидел посетитель, с шипением исчезло в облаке дыма, оставив после себя лишь едкий запах горелого пластика.
— Никогда не забуду, — ответил Снага Оме с очаровательной улыбкой.
Однако эта эффектная сцена не произвела на зомби ни малейшего впечатления; он лишь моргнул, но только из-за неожиданной лазерной вспышки. Смертоносный луч прошел в считанных сантиметрах от его руки, но он не шелохнулся. Он развернулся и направился к двери. Боск поспешил ее открыть. Другой красивый, великолепно сложенный прислужник проводил посетителя до выхода из роскошных апартаментов адонианца.
— Надо было его спалить, — сказал Боск, вкатывая в богато обставленный кабинет еще одно кресло, аналогичное уничтоженному.
Снага Оме зевнул и понюхал цветок в петлице своей домашней куртки.
— Тогда Абдиэль пришлет другого или сам заявится. А этого я никак не могу позволить! Он просто урод! Все эти ужасные шишки, шелушащаяся кожа! Бр-р-р! — Его передернуло.
Боск установил кресло на место, отмеченное металлической пластинкой, закрепленной на ковре. Подняв глаза, он убедился, что стул находится под прицелом лазера, замаскированного в картине, висевшей над столом Оме. Это был портрет самого адонианца, написанный в классической манере; Оме был наряжен в бархатный камзол, роскошную шляпу с перьями и золотым позументом. Смертоносный луч при нажатии кнопки вырывался из левого глаза на портрете. Кабинет, дом и окружавший его сад были напичканы подобными устройствами, и Снага Оме мог одним движением пальца стереть с лица земля наступающую армию.
Адонианец поднялся, разгладил отвороты, с восхищением взглянул на ровную линию жилета на своем поджаром животе и тщательно поправил браслеты на руках.
— Абдиэль кое в чем прав, — признал он. — На Сагана непохоже посылать кого-то по его делам, да еще и женщину. У него в жилах вместо крови жидкий кислород. Что нам известно об этой женщине?
— Она называет себя Пенфесилеей и утверждает, что имеет звание майора. Однако она не упоминается ни в одном из наших списков по офицерам, шпионам и наемным убийцам Сагана. Наш источник на базе сообщает, что она прибыла на космоплане со следами недавнего боя. Гаупт сам насчет нее сомневался, но Командующий отдал приказ, скрепленный его личным кодом, оказывать этой женщине всяческую поддержку.
— Странно. Очень странно. Красивая?
— Я, естественно, тоже подумал об этом в первую очередь, хотя Саган вряд ли стал бы пытаться подкупить или соблазнить вас. У него другой образ мыслей. Мой информатор сообщил, что ей за сорок в человеческом летосчислении. В то время как фигура у нее вполне приличная и волосы красивые, лицо обезображено ужасным шрамом.
Снага Оме скорчил лицо.
— Надеюсь, ей хватит деликатности скрыть его. Но вы меня успокоили, Боск. Похоже, она как раз то, что Сагану подходит. Ладно. Посмотрим, что она предложит. Когда она появится?
— Примерно через час. Вы и в самом деле собираетесь продать ей бомбу?
— Дорогой Боск… — заговорил Снага Оме, наливая себе шампанского из бутылки, охлаждавшейся в серебряном ведерке; подняв бокал, он полюбовался поднимающимися на поверхность пузырьками, потом аккуратно отпил. — Если я не допущу ошибки, то продам ее всем желающим.
«Леди Мейгри, несомненно, является представительницей Сагана».
— Неужели, — пробормотал Абдиэль. — А Снага Оме знает?
«Нет, господин».
Зомби не произносил слова вслух; в этом не было необходимости. Абдиэль и так все слышал. Он мог мысленно разговаривать со своими послушниками даже на большом расстоянии, что частенько делал, когда они выполняли его задания. Но, оставаясь с ними наедине, он говорил вслух, причем без каких-то особых причин; просто ему иногда доставлял удовольствие звук голоса.
Мертвые разумом, зомби. Слуги ловцов душ известны под этим названием тем немногим, кто еще помнит об Ордене Черной Молнии. Но это неверное название. Те люди, которые служили Абдиэлю, не были мертвыми разумом. Просто они так выглядели. Точнее было бы сказать, управляемые разумом.
Вирус, введенный ловцом душ в тело кого-нибудь, имеющего примесь Королевской крови, позволял захватчику устанавливать мысленную связь с данным лицом, а если захватчик обладал сильной волей, а его жертва была слаба, эта связь давала ему возможность влиять на своего «послушника». Для большинства членов Ордена Черной Молнии было достаточно мысленной связи друг с другом. Но некоторым другим, в том числе и их умному и изобретательному вождю, назвавшемуся Абдиэлем, этого было мало. Он хотел власти, хотел, чтобы низшие существа выполняли все его приказы, не задавая вопросов.
Абдиэлю нужны были андроиды, живые андроиды. У настоящих андроидов было слишком много ограничений, наиболее серьезным из которых было отсутствие воображения, неспособность приспосабливаться к обстановке. Люди Королевской крови не подходили для его целей: даже самые слабые из них оказывали ему некоторое сопротивление. Но простые смертные вполне отвечали его требованиям. К несчастью, введение вируса в тело простого смертного имело довольно серьезный побочный эффект: смерть.
Ловец душ трудился не покладая рук, чтобы преодолеть этот недостаток; он менял структуру вируса, чтобы успешно воздействовать на обычную нервную систему, не вызывая при этом болезни, способной убить человека в считанные дни. Его эксперименты увенчались успехом, но никто так и не узнал, скольких жизней это стоило.
К чести Абдиэля, он никогда не выбирал жертвы против их воли. В этом не было нужды. Жизнь для одних людей означала все муки ада. Для других она состояла из страха, неуверенности, печали, тоски, разочарования. И для таких Абдиэль мог превратить ее в рай.
Человек, связанный с Абдиэлем, переставал ощущать страх, поскольку страх — это инстинкт самосохранения, а мертвые разумом таких инстинктов не имели. Абдиэль управлял всеми сторонами их жизни — и во сне, и в состоянии бодрствования. Он даже контролировал их сновидения.
Он мог доставить изысканное удовольствие. Он мог, конечно, и причинить мучительнейшую боль, но остерегался упоминать об этом тем несчастным, что приходили к нему. Его послушники не знали страха, голода, никогда не испытывали боли (если только не умудрялись прогневить его), разочарования. Он давал им все, в том числе и веру в то, что они свободны.
— Когда леди Мейгри встречается с адонианцем?
«В полдень, господин».
— А что лорд Саган?
«Сообщается, что его челнок вылетел с „Непокорного“. Пункт назначения и местоположение неизвестны».
— Но это очевидно. Куда еще он может направиться? Но почему… м-м-м. Разве это возможно? Неужели у нас с ним один и тот же план? Конечно. В этом есть смысл. Так ты говоришь, что в дом адонианца никак не проникнуть?
«Я тщательно рассмотрел этот вопрос, господин. По моему мнению, основанному на наблюдениях и внимательном изучении, куда легче было штурмовать Блистательный Дворец во время революции, чем крепость Снаги Оме. С этим не справилась бы целая армиям. »
— Например, лорду Сагану это не удалось бы?
«Если бы он мог, господин, разве он уже не сделал бы этого?»
— Отличный довод, Микаэль. Да, и он, и я разработали одинаковую стратегию. Мы тянем руки к одной и той же пешке. — Абдиэль потер руки, отделил кусок пораженной плоти, машинально почесал это место, стряхнул кусок на пол. — Я окажусь первым. А что юноша?
«Ом в пути».
— Один?
«С друзьями: мужчина и женщина из людей».
— Отлично! Замечательно! Таким образом, ты выполнил приказ.
Абдиэль взял за руку мертвого разумом, имеющего имя Микаэль, — все, кто занимал такое положение, назывались Микаэлями. Всего за несколько лет Микаэлей было двенадцать. Остальные уже умерли. Сейчас болезнь убивала людей не за три дня, но все равно убивала.
Похититель разума приложил ладонь к ладони послушника и ввел иглы в его плоть. Микаэль не дрогнул; он никогда не испытывал боли, если только этого не хотел его господин.
Абдиэль передал мертвому разумом свои распоряжения
В непосредственном контакте необходимости не было. Абдиэль мог бы отдавать приказы вслух или мысленно передавать их послушникам. Но ловец душ выяснил, что его подручные действуют куда эффективней, если время от времени возобновлять с ними физический контакт.
Не говоря уж о том, что подобная связь была единственным, что доставляло ему плотское удовольствие.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Ферзь берет королевского коня.
Шахматный ход
Когда Мейгри вышла из кабинета Гаупта, где она услышала неожиданное послание Сагана, она провела около часа в малоприятных раздумьях, пытаясь сообразить, что замышляет Командующий. Ее усилиям мешало его присутствие где-то рядом — не физическое, а мысленное. Не покидало неприятное ощущение того, что если бы она думала о нем слишком много, то услышала бы его голос и получила ответы на все свои вопросы. Через некоторое время она оставила эти раздражающие попытки.
Чтобы отвлечься, она порылась в музыкальных архивах Икс-Джея, в результате чего обнаружила множество подборок с визгливыми мелодиями, служившими современной молодежи выражением протеста против старшего поколения. Она нашла в памяти компьютера несколько давно забытых записей.
— Что это? Палестрина? Икс-Джей, откуда у вас Палестрина?
— Что это такое? — нервно спросил компьютер. — Вирус?
— Нет-нет, не вирус. Палестрина — композитор. Он писал музыку для древней церкви. Он был… одним из любимых композиторов Сагана.
— Вы уверены, что это не вирус? Уж больно похоже на название вируса, — не успокаивался Икс-Джей.
— Да, уверена, — улыбнулась Мейгри. — Где вы его записали? Не думаю, чтобы Мендахарину Туске нравилась такая музыка.
— Таску? Да он пытался как-то послушать здесь свою любимую музыку. У меня чуть все цепи не сгорели. А этот Палли, должно быть, переписан из подборок Командующего. Я… м-м-м… как-то общался некоторое время с его компьютером. В личном плане он ничего, но я никак не мог привыкнуть к его военному образу мысли…
— Включите музыку, — негромко приказала Мейгри. Икс-Джей выполнил команду. Голоса хора монахов наполнили замкнутое пространство космоплана.
— Мне нравится, — через мгновение сказал Икс-Джей. — О чем они поют?
«Ettibi dabo cloves regni caelorum».
— Я дам тебе ключи от царства небесного, — перевела Мейгри.
* * *
На Ласкаре наступало утро. Хмурое небо было затянуто облаками, и его зеленый цвет имел зловещий, гнетущий оттенок.— К вечеру будет буря, — предсказал Икс-Джей. Мейгри про себя согласилась, что очень на то похоже.
— Бригадный генерал Гаупт сообщил, ваша светлость, что затребованный вами летающий вездеход ждет вас, — продолжал компьютер. — Въезд в усадьбу находится примерно в сорока километрах отсюда.
— Ясно, благодарю вас, Икс-Джей, — ответила Мейгри.
Она думала о том, что надеть. Накануне она привела в замешательство генерала Гаупта, затребовав на космоплан разные принадлежности женских нарядов.
На базе проживало множество женщин различных рас и цветов кожи. Капрал, которому это поручили, сумел разыскать все, о чем просила Мейгри. К неудовольствию Икс-Джея, она разложила всевозможные наряды по всем ровным поверхностям, обнаруженным в небольшом космоплане.
— Так и знал, что задание будет опасным, ваша светлость, — пожаловался компьютер, негодовавший по поводу пары туфель на шпильках, поставленных на его корпус.
— Именно, — сказала Мейгри, подняв парчовое платье за пышные, унизанные бисером рукава. — Как вам это нравится?
— Блондинкам не идет такой оттенок фиолетового цвета. Он придает серость вашей коже. И вы не сможете быстро передвигаться в такой узкой юбке. Почему бы вам не надеть свой мундир… как сделал бы любой разумный человек?
— Но можно распороть боковые швы. Я так делала раньше. Впрочем, вы правы. Это не пойдет. Как и мундир. У адонианцев очень строгие правила приличия. В мужской одежде меня, скорее всего, и близко не подпустят к Оме. А если и пустят, то я теряю возможность вести переговоры. Меня сочтут уродиной, посмешищем, не будут воспринимать серьезно. А самое главное, — чтобы он воспринял меня всерьез.
Отложив платье, она взяла продолговатый бесформенный черный сверток и рассмотрела его.
— Да, это пойдет.
— Купальный халат? — возмутился компьютер.
— Чадра.
Расправив бесформенное одеяние, Мейгри набросила длинный балахон поверх своей легкой брони и завозилась под ним, пытаясь найти отверстия для головы и рук. Наконец ее раскрасневшееся лицо и растрепанные волосы показались из выреза, и она одернула одежду. Черная ткань почти полностью скрыла ее стройную фигуру. Высокий воротник окружал шею. Длинные свободные рукава с тугими манжетами опускались почти до пальцев.
— Очаровательно, — насмешливо заметил компьютер.
Мейгри рассмотрела себя в зеркале для бритья, оставшемся от Таска, и коснулась пальцами шрама на щеке.
Адонианцы любят все прекрасное и ненавидят все уродливое, порченое. Ясно, что можно бы скрыть этот шрам. Пластокожа сделала бы щеку ровной, молочно-белой.
Она подняла черную вуаль чадры и медленно обернула ею лицо, голову, шею и плечи.
Бесполезно и пытаться скрыть шрам. Она никогда не пробовала, но знала, что это не поможет. Даже если бы никто его не видел, она бы все равно его видела. А это означало бы, что разглядеть его смог бы и слепой. Но не стоило оскорблять чувства столь восприимчивого адонианца. Мейгри закрыла вуалью рот и нос, оставив лишь серые глаза.
— Должен признать, что… э-э-э… что этот саван — неплохая идея, ваша светлость, — сдержанно заметил Икс-Джей. — Да в этом мешке гранатомет можно спрятать! Между прочим, гранатомет вы можете найти в ящике под мусоросборником. Там же неплохая подборка клинков, гранат и игольчатый пистолет, который помещается в наплечной кобуре…
Мейгри подошла к ящику, опустилась на колени и открыла его. Но она не притронулась к оружию, собранному Таском за много лет, а взяла маленькую шкатулку из розового дерева, которую наемник не признал бы своей. Она погладила полированное дерево. Когда у нее задрожали пальцы, она торопливо сунула шкатулку в складки чадры и спрятала в застегивающийся карман брони.
Она поднялась и пошла к трапу, ведущему наверх, к выходу из космоплана. Слегка нахмурившись, она вспомнила, что ей придется подниматься по трапу в юбках, стесняющих движения.
— Держите люк заблокированным, — приказала она Икс-Джею. — В мое отсутствие на борт никого не пускать.
— Само собой. Обождите, ваша светлость! Вы же забыли взять хоть какое-нибудь оружие! Ох уж эти женщины, — пробормотал компьютер, не повышая, однако, на нее голоса.
— Спасибо, Икс-Джей, — откликнулась Мейгри, с трудом взбираясь по трапу, подобрав юбки. — Но, насколько мне известно о системе охраны адонианца, я в его дом и столового ножа не пронесу.
— Вы же сами сказали, что этому типу нельзя доверять. Послушайте, ваша светлость, — с горячностью заговорил Икс-Джей, — у меня есть пластиковая взрывчатка, которая по виду и по вкусу — прямо как жевательная резинка! Возьмите одну пластиночку в рот, и никто ничего не заподозрит. Не забудьте только одно: не выдувайте пузыри…
— Нет, Икс-Джей, спасибо. Не понадобится. Остановившись на верхней ступеньке трапа, Мейгри распахнула люк и посмотрела на обширную территорию Форт-Ласкара, обнесенного стенами. На плацу отделение занималось строевой подготовкой; под палящим солнцем мужчины и женщины стучали каблуками под руководством сержанта, напоминающего бульдога. В другом месте репетировал гарнизонный оркестр, издавая бодрые звуки духовой музыки и барабанов. По небу темными пятнами на фоне тошнотворно зеленого солнца проплывала пятерка суборбитальных истребителей. Над базой загрохотали звуковые бьющие по нервам волны, от которых задребезжали стекла.
Стоя на трапе, Мейгри, перед тем как спуститься, постояла, опершись локтями о края люка и оглядывая людей, здания, стены, пустынный, унылый горизонт.
Саган был далеко, но в то же время близко, настолько близко, что, казалось, протяни она руку — и дотронется до него. Он ходил возле нее, парил над ней черным ангелом. Стоило ей только заговорить, он ответит.
Мысленная связь между ними была прочной, как никогда, даже в юности, в пору их куда большей близости, чем сейчас.
— Может, и нет, — сказала она себе. — Тогда нас связывали свет, разум, победа, красота. Мы были сильными, бессмертными, непобедимыми. Мы были молоды. Но теперь мы с тобой связаны куда более крепкими узами: тьмой, возрастом и опытом, печалью и болью, страхом… и смертью.
— Ваша светлость, еще раз подумайте! — заголосил Икс-Джей, высунувший из люка выносной блок, заполошно мигая лампочками, елозя ручками. — Адонианец опасен! Не ходите к нему одна и без оружия!
Мейгри легонько коснулась черной ткани чадры, под которой у нее на груди была спрятана шкатулка из розового дерева.
— Я не собираюсь идти без оружия, — сказала она, напряженно и угрюмо всматриваясь в небеса, в грозовые тучи, собирающиеся на горизонте. — И буду я не одна.
* * *
Мейгри посадила вездеход на пыльной дороге. Преодолев обширную открытую пустыню, она нырнула в узкое отвесное ущелье, после которого оказалась перед поместьем Снаги Оме. Вход в напоминающее крепость жилище преграждали высокие бронзовые ворота, вделанные в стену из ослепительно пестрого прозрачного кирпича, столь популярного на Адонии (и явно оттуда же доставленного), родной планеты хозяина.Запрокинув голову, Мейгри с трудом разглядела над стеной зеленые верхушки гигантских деревьев. Абстрактные узоры из бесчисленных кирпичей рябили в глазах. Отполированная бронза ворот почти ослепляла, даже при неярком солнце. Но все это было одной видимостью. Мейгри расслышала слабое гудение силового поля, истинного стража богатств адонианца.
Расположившись на сиденье вездехода, она смотрела и ждала, когда ее присутствие соблаговолят заметить.
Вдруг несколько кирпичей сдвинулись в сторону. Из стены выплыли многочисленные компьютеры с вооружением и расположились вокруг вездехода. Один из них, предводитель, навис над Мейгри на уровне ее головы.
— Сойдите, пожалуйста, с машины, — велел робот, говоривший военным языком.
Мейгри подчинилась. Несколько роботов окружили вездеход, осматривая его при помощи сканеров.
— Лучевое ружье, — доложил один из них.
— Обезвредить, — приказал начальник.
— Опасные места, — возразила Мейгри, показывая вокруг. — Мне еще возвращаться…
Она говорила на мусламике, языке женщин, носивших чадру.
Робот пришел в замешательство. Он ответил ей на том же языке, бегло и грамотно.
— По возвращении мы приведем оружие в боевое состояние, — сообщил робот. — Ваше имя?
— Майор Пенфесилея. Меня ждут.